Акула На Охоте

АВТОР КНИГИ: МЫРЗАБЕКОВА МЕЙРИМКУЛЬ МЕХЛИСОВНА

Данная книга написана в жанре психологического триллера с элементами ужаса. Для читателей не достигшие 18 лет запрещается читать данную книгу, так как есть моменты насилия персонажа данной книги. Особо впечатлительным людям, не рекомендуется читать эту книгу.

Данная книга написана с целью, разбирать личности человека, как светлую сторону, а так же темную свою сторону.

Так как в жизни нет человека ни хорошего, и плохого, каждый человек имеет свою индивидуальность. Личность создает сам человек, в этом могут помогать обстоятельства, но решать каким им быть, это решение дается самому человеку.

У каждого из нас есть дикое желание толкнуть того впереди стоит в очереди, но это контролируемо.

У каждого из нас есть дикое желание прибить своего вечно недовольного начальника, но это контролируемо.

У каждого из нас есть дикое желание сжигать мости и уйти в унисон, но это контролируемо.

У каждого из нас в душе происходит битва. Каждый раз, когда мы принимаем решение, происходит битва о которым Вы даже и не подозреваете. Вы сможете в моментах приступах агрессии управлять ею, только не допускайте эмоциям взять вверх Вас, и совершать необратимые поступки.

Желаю чтобы, наши поступки привели нас в спокойное состояние души и умиротворение. Желаю, чтобы был мир во всём мире!

Желаю чтобы, каждый читатель, читая эту книгу, понимал и различал тип личности. А так же с целью понять, было ли правильным принятое решение персонажем верным или совсем недопустимым поступком.

Не буду долго толковать книгу, лучше начинайте читать эту книгу скорее. Приятного чтения дорогой читатель!

С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ АВТОР КНИГИ: МЫРЗАБЕКОВА МЕЙРИМКУЛЬ МЕХЛИСОВНА

1 ЧАСТЬ: ЗОЛОТАЯ РЫБКА

«Комета Bloch 1782, одна из селекционных форм аквариумной золотой рыбки, отличающаяся удлиненным раздвоенным хвостовым плавником, напоминающим хвост кометы. Как и другие золотые рыбки, это пресноводный вид из семейства карповых. Сейчас Кометы являются самой распространенной разновидностью золотых рыбок в мире. Это крупные рыбы, поэтому их лучше всего держать в открытых прудах или в больших аквариумах.»

—Мне нравится эта золотая рыбка, дорогой! Я уже прочитала описание, давай купим.

—Разве можно тебе отказать? Покупаем! — сказал Крис Альберт, хвастаясь богатством, которому не было числа. Его молодая и элегантная жена Сара, словно манекен, обвела взглядом аквариум, где плавали золотые кометы.

Крис был миллиардером, но за внешней роскошью скрывалась трещина — пустота. Его первая жена умерла при родах, а он остался один, воспитывая избалованного сына, Дэна. Сам Крис вырос в окружении боли и бедности, в семье, разрушенной наркозависимостью. Помнил только тот момент, когда органы опеки забрали его из этой темной ямы, и он больше никогда не видел своих биологических родителей. Единственным его целью стало: «Быть лучше, быть достойным.» И он достиг всего — огромный бизнес, роскошная жизнь, но пустота, о которой он не знал, где была, преследовала его.

Дэн, его сын, вырос в мире золота и комфорта, но все его желания были такими же легкими, как и его жизнь. Для него деньги — это билеты в любой мир, ключи к любым дверям. Но как и многие дети, не понимающие последствий своих поступков, он не понимал: даже богатство не может купить счастье.

—Сара, тебе точно понравится. Эта золотая рыбка особенная. Говорят, она несет удачу. Сара взглянула на него с улыбкой, но в её глазах было нечто странное — будто она знала, что удача может быть не всегда тем, чем кажется. Комета, золотая рыбка, которая плавала среди других, казалась совершенно обычной. Но Сара чувствовала, что в её плавниках скрыта неведомая тень. Это была не просто рыбка — это было нечто гораздо большее.

— Популярная красно-белая прудовая рыба, известная как комета Сараса. Обладает темно-красной и чисто-белой окраской, это привлекательные, выносливые и крупные рыбы. — прочитала Сара, наклоняя голову, словно она пыталась услышать невидимые слова. Легкая усмешка играла на её губах, когда она подошла к аквариуму.

Крис подошел и, поддерживая её в руках, сообщил:

— Сегодня приедет сын, давай сегодня в ресторане отметим это.

Сара, его новая жена, была как кокетливая кукла, будто собранная из самых дорогих материалов — идеальные черты лица, ослепительные глаза, длинные черные волосы. Её шагающие на высоких каблуках шаги заставляли всех оборачиваться. Но за этим внешним совершенством скрывалась особенная пустота, как у всех персонажей, живущих только для того, чтобы угодить.

— Как скажешь, дорогой! Я с радостью. А что прикажешь мне надеть?

— Понял твой намёк, — ответил Крис с улыбкой, протягивая свою карту. Он встал, наблюдая, как Сара, приняв карту, изящно убирает её в сумочку, не сводя взгляда с золотых рыбок в аквариуме.

Вот и вечер. Сара в золотом платье стояла перед зеркалом, собираясь на встречу с мужем и его сыном. Золотое платье отражало её фигуру в лучах света, придавая ей вид загадочной, хрупкой богини. Но в её глазах была бездна. Внутри неё что-то потихоньку шевелилось, словно темные воды аквариума, скрывающие неведомых существ. Сара произнесла вслух, глядя в зеркало:

— Золотая рыбка теперь не живет в аквариуме…

Она провела пальцем по стеклу аквариума, и на мгновение её отражение в воде исказилось. Под пальцами зловещим образом появилось нечто… что-то, что нельзя было понять. Этот взгляд, как взгляд самого хищника. Но Сара не заметила этого. Она улыбалась своему отражению, а в воздухе витала тень, тяжело ложащаяся на её сердце.

Она не знала, что её новый дом, её новая жизнь, были лишь шагом в ловушку, которую она сама поставила.

Вечер в ресторане был запланирован с тщательностью, которая могла бы сбить с толку даже самого опытного манипулятора. Но даже здесь, среди бокалов с дорогим вином и смеха, что-то было не так. Гости смеялись, разговаривали, но один из них был вне контекста — это был Дэн. Он вернулся домой, но что-то было не так. Его взгляд был жадным, изучающим, как у зверя, ищущего свою жертву. Его глаза блеснули, когда он заметил, как Сара продолжала скрывать свою странную тревогу.

Дэн заметил странное поведение своей мачехи, но он был слишком занят своим собственным миром. Он не знал, что Сара — это не просто кукла. В её жилах текла кровь, которая всегда жаждала власти.

И вот, в этот момент, когда все казалось ещё мирным, появилось нечто. Рыбка. Эта золотая рыбка из аквариума. Она была намного больше, чем она должна была быть.

На мгновение в комнате стало темно.

А затем кто-то резко закричал.

5 лет назад. Предыстори

Маленький район, шумные соседи, веселые праздники на дворе. Ведь сейчас уже каникулы. Все старшеклассники, которые только что выпустились со школы, готовятся к выпускному вечеру.

Сара Токио — отличница, выпускница школы, очень жизнерадостная, веселая семнадцатилетняя девушка, с черными глазами, как ясное небо ночью. Так ждала этого момента, так как все 12 лет, проведенные в школе, остались позади, и она только вступит в порог во взрослую жизнь. Родители — простые работники завода, не могли бы ей купить платье и туфли, но она сама заработала своим умом, и купила все необходимые вещи. Родители отпустили её на выпускной вечер, а сами остались работать на заводе. Глубокой ночью, когда они переходили дорогу, их обоих сбил автомобиль. Подвыпивший водитель, даже не думавший остановиться, уехал прочь. Огромный джип просто раздавил их в кровь. Эти два человека были настолько изуродованы, что их было невозможно узнать.

Сара весело провела всю ночь и в рассвет пришла к своему дому, но там были сотрудники полиции. Мигающие огни машины полиции переливались в красно-синий цвет, освещая всю улицу. Сара подошла тревожно:

- Что происходит? Что Вы тут делаете? – спросила она с округленными глазами.

Один из сотрудников повернулся к ней, сразу поняв, что она — близкий человек погибших:

- Леди, как Вас зовут? Вы здесь живете? – спросил он, не спеша.

Чуть растерянная Сара ответила:

- Я Сара Токио. Да, я здесь живу с родителями.

Услышав это, мужчина замолчал, не зная, как сообщить страшную новость. Потом, буквально выдавил из себя эти слова:

- Леди Сара, вам надо собраться. У меня плохие новости. Мы должны поехать с вами на распознание тела... Ваши родители, к сожалению, погибли. Я искренне сожалею, что сообщаю это.

- Что? – еле выдавила из себя Сара.

Ощущение, как будто земля отошла от ног, время словно замедлилось. Она не слышала, не чувствовала. Ладони стали ватными, а по телу пробежал холодный пот. Сердце будто перестало биться. Сара с трудом осознала, что она должна будет распознать тела своих родителей. Это был момент, когда она потеряла не только родителей, но и свою прежнюю жизнь. Всё, что она знала, разрушилось. Сломленная, она села на пол, пытаясь осознать случившееся, но мысли в голове не соединялись.

Когда Сара увидела изуродованные тела своих родителей, не выдержав, она выбежала в уборную и опустошила свой желудок. Весь этот кошмар, что она видела своими глазами, не уходил из памяти. Было страшно признать, что они действительно были её родителями.

Так как Сара была несовершеннолетней, она оказалась под опекой своих родственников в другом городе. Расследование показало, кто был за рулем машины: автомобиль принадлежал Крису Альберту, но за рулем был его сын, Дэн Альберт, в нетрезвом состоянии. Дэн попал в камеру, но отец, известный и влиятельный человек, не мог позволить своему сыну оказаться в тюрьме. В ярости, узнав о происшествии, Крис жестоко избивал сына, крича:

- Ублюдок! Как ты смел так поступить?! Ты убил мою Джанет! Ты убил её! Как я могу тебя называть своим сыном?! – его кулаки обрушивались на лицо Дэна, не щадя его.

Дэн молчал, лишь стоя под ударами. После нескольких жестоких ударов отец, с яростью выплеснув свою боль, выгнал сына:

- С глаз моих долой! Было бы лучше, если бы ты умер, а не Джанет! Вон отсюда, тварь!

Дэн, без слов, поднялся и ушел. Его глаза горели яростью. Он искал жертву. Он был готов найти кого-то, чтобы снять с себя этот груз. Пройдя несколько кварталов, он заметил её. Девочку, беззащитную, беспомощную. Но ему это было мало. Он хотел кого-то другого.

Внезапно его взгляд упал на Сару, которая как раз шла по улице. Её волосы были собраны в пучок, она была одета в черную футболку и свободные штаны. У её губ были пухлые, как у золотой рыбки. Это мгновение стало для Дэна важным. Он почувствовал, что он нашел свою жертву.

Сара, идущая по улице, почувствовала чей-то взгляд. Она ощущала, что за ней кто-то следит. Оглядевшись, она попыталась пойти в другую сторону, но тот человек следовал за ней. Она шла быстрее, но вдруг попала в ловушку. Дэн уже был рядом.

- Акула вышла на охоту и нашла свою золотую рыбку, – его голос звучал ужасно, как предвестие беды.

Сара не успела подумать. В её голове не было ни единой мысли, только инстинкт самосохранения. Она пыталась найти способ избежать этой встречи, но выхода не было. Стена была слишком близка, и Дэн, как монстр, приближался.

- Золотая рыбка, исполнишь моё первое желание? – его голос звучал мрачно.

- Какое? – быстро спросила она, решив выиграть время.

Дэн улыбнулся страшно:

- Так ты согласна исполнять моё желание? – его глаза сверкали в темноте.

- Говори, – ответила Сара, пытаясь скрыть страх.

Дэн грубо схватил её за руку и потянул в сторону своей скрытой машины.

- Иди за мной, – сказал он, почти что шепотом.

Сара сопротивлялась, но силы были неравны. Дэн уже знал, что она не выберется. Он вёл её в укромное место, в его «территорию». Небольшая хижина в лесу, где он обычно приходил, чтобы отдохнуть от мира, и не ради спокойствия. Эта хижина была местом, где он устраивал свои игры, садистские «игры». На этом пути он был не один. В его жизни было много таких жертв, но она… Она была другой. В её глазах он видел что-то, что было чем-то больше, чем просто добычей.

В ловушке акулы

— Иди за мной, — процедил он сквозь зубы. Холодно, спокойно, будто знал, что сопротивление бесполезно. Он схватил её за руку и потянул вперёд — туда, где в тени деревьев стояла припаркованная машина. Заброшенное, почти мёртвое местечко на окраине, где раньше отдыхали семьи, теперь было его личным царством боли. Здесь не слышно было ни голосов, ни шагов — только шелест листвы и хриплое дыхание монстра.

Машина, скрытая от посторонних глаз, была припаркована у просёлочной тропы. Когда-то они с родителями приезжали сюда в отпуск — но тогда Дэн был другим. Или просто хорошо притворялся. Сейчас он выстроил здесь своё личное логово — деревянную хижину среди деревьев. Место, которое можно было бы назвать «домиком на дереве», но оно не имело ничего общего с детской игрой. Здесь не звучал смех. Только крики. Только слёзы.

Хижина для пыток.

Он был садистом. Настоящим. Ему не нужно было оправданий. Ему нужно было страдание. Девушки — случайные или выбранные — становились для него не людьми, а куклами. Он мог играть с ними, как хотел. Лучия была не первой. Но она была другой.

Она запомнила всё. Номер машины. Цвет. Марку. Лицо. Его глаза. «Он хочет убить? Но за что?» — неотступно стучала мысль в её голове. Он завязал ей глаза, рот, руки. Ноги. Туго, не оставляя шансов. Она сопротивлялась, царапалась, брыкалась — но он был сильнее. Она чувствовала, как исчезает воздух, как сердце стучит в ушах. Плен. Безысходность.

Хижина внутри была пугающе пустой — как гроб. Окно было укреплено решёткой. Замок — массивный. Она кричала. Долго. До хрипоты. Она молилась, стучала ногами по полу, пыталась разбить стекло. Ответа не было. Он уехал, оставив её, как забытое животное.

На следующий день он вернулся. Принёс одежду. Еду. Воду. На лице — странная полуулыбка. Лучия не выдержала:

— Ты заботишься обо мне... или издеваешься?

— Ты просто рыбка, — сказал он с жутким спокойствием. — Золотая рыбка в аквариуме. А я... я умею ухаживать за домашними животными.

— Ты считаешь человека животным?

— Только человек способен на по-настоящему ужасные вещи, будучи в сознании. Ты понимаешь?

— А при чём тут я?

Он не ответил. Только добавил:

— Завтра. Будь готова в это же время.

— К чему?

— К ужину.

Он ушёл. Снова. Как буря — ворвался и исчез.

Лучия обратила внимание на вещи. Среди них — алое бельё. Вульгарное. Как приглашение на заклание.

«Он собирается изнасиловать меня...» — осознала она с леденящей ясностью. Её вырвало. Затем, подняв бельё, она разрезала его ножницами, которые отыскала среди вещей, и бросила обрывки в камин. Пламя жадно проглотило символ насилия.

На следующий день Дэн вернулся. Увидев её в обычной одежде, нахмурился.

— Почему ты не подготовилась?

— К чему?

— К ужину! — рявкнул он. Его голос эхом отразился от деревянных стен.

— Нечего надеть, — усмехнулась она, пытаясь выглядеть спокойной.

— Красное бельё! — взревел он. Вены вздулись у висков.

— Нет его. Хочешь — посмотри сам, — указала на раскрытый чемодан. Там ничего не осталось, кроме обычной одежды.

Он злобно прищурился.

— Ты хитрая... Но мы повеселимся. Тем, что есть.

Но Лучия вдруг сделала шаг вперёд:

— А ты? Ты тоже хочешь веселиться? Раздевайся первым.

— Что?

Он не был готов. Обычно жертвы плакали, молили, дрожали. А она — горела. В её глазах не было страха. Только огонь.

— Ты не одурачишь меня, — прошипел он, но на шаг отступил.

Она смотрела прямо в глаза. В детстве она боялась уколов, но всегда смотрела на иглу, когда та приближалась к коже. Сейчас — то же самое. Смотреть прямо в страх. Не отворачиваться.

— Золотая рыбка! Ты в аквариуме! Если сбежишь — умрёшь. Никто не услышит. Ты — ничто!

— Акула... Ты тоже рыба. Живёшь в том же аквариуме, — прошептала она. — Ты просто акулёнок. Маленький. Бейби шарк. Туруруру, — и, словно издевательство, начала пританцовывать. Безумие в её голосе пугало даже самого безумца.

Дэн зарычал, схватил её, прижал к стене. Пальцы, сжимающие лицо, были как тиски. Но Лучия в этот момент достала нож. Складной. Его нож. И приставила к его шее.

— Отпусти меня!

— Не шути со мной, — процедил он, даже не моргнув.

— Я и не шучу, — холодно ответила она и сильнее прижала клинок.

Он отступил. Улыбнулся.

— Ты мне нравишься... Ладно. Завтра. Если тебе спокойнее с ножом — оставь себе. Мой подарок.

И ушёл.

В машине, далеко от хижины, он впервые задумался.

«Я устрашающий хищник... Так почему я чувствую себя ребёнком?»

А Лучия крушила внутри. Бросала вещи, ломала всё, что могла. Кричала:

— Урод! Называет себя акулой! Ты — червь! Чёртов сатана! Гори в аду!

Она упала на пол, тяжело дыша. Потом тихо сказала:

— Он нападёт. Не сегодня — так завтра. Мне надо быть первой.

Она надела женственное платье. Спрятала нож под тканью. Улыбалась, глядя в зеркало, словно актриса перед последним актом.

Когда он вошёл — ослеп. От её вида. Плавные линии тела, изгиб бёдер, обнажённые ключицы. Она была для него — идеальной игрушкой. Он сглотнул. Подошёл.

— Вот это другое дело...

— А ты? Раздевайся. Я же тоже хочу повеселиться, — её голос был мёдом. Ядом.

Он снял рубашку. Потом майку. Потом потянулся к ремню. Но она подошла ближе. Обняла его. Руки вокруг шеи. Губы — рядом.

— Ты хочешь меня?

— Да...

— Я тоже. Но мёртвым.

Нож вошёл в плоть. Он закричал, но уже было поздно. Она оттолкнула его, схватила ключи и бросилась к двери. Он остался лежать, захлёбываясь воздухом. Одежду — в камин. Машина — не была закрыта. Она села за руль. Неумело. Но готова умереть на дороге, чем остаться с ним.

Не спаслась

Дэн сидел за рулём. В шее у него — нож, плотно прижатый к коже. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и усмехнулся.

— Ну, сколько можно, а? Почему бы тебе не сдаться наконец? — прошипел он, с кривой ухмылкой.

Лучия сидела за его спиной, вся дрожащая от страха и ярости. Голос её стал чужим — хриплым, тяжёлым:

— Я же сказала — я хочу видеть тебя мёртвым. Гони в город. Или я пущу кровь. Выбирай.

— Город так город, — равнодушно кивнул Дэн. В его голосе не было ни страха, ни паники. Только спокойная уверенность. Как будто он уже знал, чем всё закончится. Знал, что получит своё. Получит её.

Машина неслась по трассе. Лучия держала нож изо всех сил, но рука постепенно немела. Хватка ослабевала. Она ощущала, как тяжелеет тело, как пульс бьёт в висках, а надежда утекает, как вода сквозь пальцы.

Он почувствовал этот момент. Заметил дрожь. Улыбнулся.

Резкое торможение — и машина встала у моста.

— Ну что, милая… — выдохнул он и с силой выбил нож из её рук.

Лучия закричала, но он уже был рядом. В мгновение ока оказался на ней, прижал к сиденью, бил по лицу, рвал одежду, как хищник, терзающий свою добычу.

— Ты правда думала, что можешь меня перехитрить?! — кричал он, с пеной на губах. — Я же предупреждал! Если сбежишь — умрёшь! Я когда-то шутил, сучка?!

— Урод! Отпусти! Ты извращённый псих!!! — кричала она, извиваясь, как могла. Но он прижал её всем телом, и каждое её движение было тщетным. Беспомощным.

Всё закончилось слишком быстро. Она лежала на сиденье, избитая, изнасилованная, почти без сознания. Потом — удар двери. Её тело выволокли наружу, как мешок с мусором, и бросили прямо на бетон моста.

Кровь. Слёзы. Воздух рвался в горле.

Она попыталась встать. Колени подкашивались, мир плыл перед глазами. Но она всё равно поднялась. На одних остатках воли.

Он снова был за рулём. И уже завёл двигатель. В лицо ей ударил свет фар.

— Сдохни. — Он нажал на газ.

Она прыгнула. Последним усилием. Через перила. Прямо в воду.

Крис Альберт ехал по трассе, напряжённый, злой. Он искал своего непутёвого сына. И чем ближе был мост — тем сильнее сжималось сердце.

И вдруг он заметил. Чьё-то тело — на берегу. Девушка. Без сознания. Вся в крови, с рваными следами одежды. Лицо — как из ужасающего сна.

— Господи… — прошептал Крис, выбегая из машины. — Она же совсем ребёнок… Кто же сотворил с ней такое?..

Он осторожно поднял её на руки. Она не шевелилась. Только губы едва заметно шевельнулись.

Он отвёз её в ближайшую больницу.

Тем временем Дэн орал, как бешеный зверь, ударяя кулаками по рулю.

— Чёрт! Я должен был добить её! Надеюсь, сдохла в воде! Умри, тварь, УМРИ!!!

Он не заметил, как трасса сузилась. Не увидел ограждения. Машина врезалась в столб с грохотом, будто само небо решило разорваться.

Позже. В другой больнице. Крис вошёл в палату. Дэн был жив. Чёртов мальчишка выжил. Не заслужил. Но выжил.

— Так не пойдёт, — спокойно сказал Крис, глядя на сына. — После того как тебя подлатают — ты улетаешь. Заграница. Реабилитация. Пять лет. Ни капли наркотиков. Ни капли алкоголя. Очистишь себя, или тебя вообще не станет.

Он замолчал. Дэн молчал в ответ. Только потом, чуть слышно, выдавил:

— А как мне защититься от собственного отца? Лучше бы я погиб тогда. — Его голос был впервые настоящим. Сломленным.

Он был всего лишь мальчишкой. Ему было двадцать. И он уже давно умирал внутри.

Истина под кожей

За пять лет многое изменилось.

Дэн, некогда чудовище, одержимое яростью и похотью, словно вышел из собственного ада. Он прошёл курс реабилитации, избавился от зависимости — не по велению сердца, а потому что больше не оставалось выбора. Очищение шло медленно, болезненно, словно с него сдирали кожу заживо. Музыка стала его отдушиной: он писал песни, впитывая их как яд и лекарство одновременно. В них он прятал зверя, что всё ещё жил под кожей.
Он тренировался до изнеможения, как будто надеялся вытолкать грехи через пот. Он рисовал — странные, беспокойные картины: золотая рыба, хрупкая и светящаяся, и акула — массивная, тёмная, со стеклянными глазами. Они были застывшими в момент перед бойней. Это был его кошмар, запечатлённый в цвете. Его душа всё ещё тонула.

В то же самое время Лучия исчезла из старого мира. Та, что лежала на мосту в луже крови и не могла дышать — умерла. Выжила другая. Упорная. Тихая. Сломанная, но стоящая.
Лицо её было уничтожено. Отражение в зеркале стало для неё худшим кошмаром. Её единственным шансом вернуть себе человеческий облик стала сомнительная медицинская программа. Эксперимент, в котором она стала подопытным телом.

Хирург говорил тихо, почти ласково:
— Вещества нестабильны, это могут быть боли, галлюцинации, изменения… но вы получите новое лицо. Новую жизнь.

Она согласилась.
За этот год её тело стало полем боя: между старым ужасом и новой кожей. Каждый шов, каждый ожог — это была цена. Цена возвращения к тому, кем она могла быть. Но однажды утро пришло с чем-то неожиданным: боль в животе, неясная тревога…

Беременность.

Поздняя, спрятанная. Она не знала. Не хотела знать. Плод насилия внутри неё. Когда врач опустил глаза и сказал, что делать аборт уже опасно, её охватила паника. Она кричала. Хотела вырвать это из себя. Убежать. Исчезнуть. Но не смогла.
Ребёнок родился. И она не смогла его ненавидеть. Он был невинен. И всё же — чужой. Тень Дэна в каждом вдохе малыша. Поэтому она отдалилась. Няня, сменяющая няню. Молчаливая мать, спрятавшаяся в тени.

Тогда же она стала моделью. Красота — как маска. Облик — как броня.
Компания, которая проводила эксперимент, сделала из неё образ будущего: Сара Токио — загадочная, идеальная, без прошлого. Они дали ей документы, возраст, имя. Всё стерли. Остались только глаза. Те же, что смотрели в лицо чудовищу на мосту.

Инвестором компании был Крис Альберт.
Они встретились почти случайно. Он был очарован. Она — насторожена.
Сначала — деловые разговоры. Потом — лёгкий флирт. Ему было 43. Ей — 18 по документам. В реальности — немного больше.
Она рассказала ему часть своей истории. Он принял её. Протянул руку. Дал ей дом. Документы. Спокойствие.

Только одного она не знала — он был отцом того самого Дэна.

Спустя годы, в уютном доме, за ужином при свечах, где вино было тёмным, как кровь, а стены — слишком тихими, Сара (Лучия) решила сказать правду.
Он держал её за руку. Она отняла:
— Мне нужно тебе кое-что сказать…
Он кивнул, чуть нахмурился:
— Я тоже. Но ты — первая.
— Я родила ребёнка… от насильника.

Крис побледнел.
— Ты… тебя снова…?
— Нет, — она покачала головой. — Это было после… того случая. Я не знала, что беременна. Было уже поздно… Я ненавижу его. Но не могу избавиться от него. Он не виноват.

Повисла тишина. Он кивнул, тяжело, будто что-то понял:
— Тогда… выйдешь за меня?

Она замерла.
— Что?..
— Я принимаю тебя и ребёнка. У меня тоже есть сын. Думаю, это справедливо.

Эти слова больно вонзились в её душу. Она смотрела на него, будто пытаясь прочесть — это ли ловушка? Или шанс?
— А… где он? Твой сын? Он всё ещё за границей?
— Да. Вот его последнее фото. Мы не слишком близки. Но... — он достал фотографию.

Сара увидела лицо, которое не могла забыть.
Глаза — те самые. Холодные. Голубые.
Это был он.

— Я думала, он подросток… ошиблась.
— Нет. Ему 21. Через год он вернётся.
Он улыбнулся:
— Ну так что?

Сара выдавила из себя фразу:
— Я согласна. Без свадьбы. Просто… подписи.

Сара приняла предложение Криса, и спустя какое-то время познакомила его с сыном. Или, как она скрывала, с его внуком. Маленький Аарон, сын Дэна Альберта, был почти точной копией того, каким Крис когда-то видел своего собственного сына. Но Сара имела свои цели — она искусно манипулировала деньгами Криса, не забывая нанять частного детектива. Он выяснил, что на самом деле родители Сары погибли от рук самого Дэна Альберта. И что эта авария — была вовсе не случайностью. Это был тот самый автомобиль, в котором Дэн собирался убить её.

Когда Крис увидел Аарона, его глаза расширились от удивления, а голос задрожал от неожиданности. Он стоял, разглядывая мальчика, как если бы перед ним был призрак, которого он знал слишком хорошо.

— Надо же, — пробормотал он, — он выглядит, как мой сын в детстве. Что за совпадение... Как тебя зовут, малыш?

Мальчик молча поднял взгляд, и его холодные, ничем не выраженные глаза встретились с глазами Криса.

— Аарон, — ответил он наконец, как будто просто констатируя факт.

— Приветик, Аарон! Я твой новый друг Крис. — Голос Криса звучал с излишним энтузиазмом, почти неестественным для такого тяжёлого разговора. — Надо же, даже глаза такие же, как у моего сына… Вот это совпадение!

Аарон ничего не сказал в ответ. Его взгляд был пустым, словно мальчик вообще не воспринимал Криса, словно он был всего лишь тенью. В этот момент Сара заметила странную напряжённость в воздухе, но лишь скрыто улыбнулась. Сила её игры оставалась скрыта от Криса.

— Аарон, — она мягко, но с подчёркнутой настойчивостью, — иди, порисуй что-нибудь в своём альбоме. Позже я тебя позову.

Мальчик без слов повернулся и исчез в своей комнате. Крис всё ещё стоял, ошеломлённый, и не мог понять, почему чувство странной тревоги не покидает его. Всё казалось слишком знакомым.

Под одной крышей

Настоящее время

Золотая рыбка больше не плещется в аквариуме.
Когда-то она была нежной и хрупкой.
Теперь — она акула. Хищница. Нападающая тигрица. Всепоглощающий огонь.

— Узнает ли он меня теперь?
— Вау… Какая ты у меня королева. — Крис обнял её сзади, прижимаясь щекой к её плечу. — Да, ты права… я бы не узнал тебя.

Они уже сидели за столиком в ресторане, когда подошёл Дэн. Сара сидела спиной к нему, и он не видел её лица. Впрочем, ему было всё равно — он смотрел только на отца.

— Привет, пап. Не буду мешать, можешь продолжать ужин. Доброй ночи, — коротко бросил он и собрался уходить.

Сара не ожидала его появления. Голос, раздавшийся за спиной, заставил её на секунду застынуть. Затем она резко обернулась, Крис в этот момент:

— Дэн! Дэн Альберт! Сейчас же вернись! Садись!

Он сжал кулак, обернулся и, сдерживая эмоции, проговорил:

— Ты всегда говорил, что безумно любил маму. Но женился снова. Мне плевать, кто она. Я молчал, проглатывал, но теперь… Теперь мне вообще плевать. Живи как хочешь. Я свою жизнь сам построю. Только не впутывай меня.

— Дэн, — Крис говорил спокойно, — после этого вечера ты будешь свободен. Продолжишь свою карьеру, если хочешь — возвращайся. Но сегодня… просто останься на ужин. У неё тоже есть сын. Сейчас он спит. Теперь всё честно, не так ли?

Дэн колебался. Затем всё же сел за стол рядом с отцом. Взглянул на Сару. Она смотрела на него холодно, прямо, не отводя глаз. В итоге это он отвёл взгляд.

Крис попытался снять напряжение:

— Дэн, это моя жена — Сара Токио. Сара, это мой сын — Дэн Альберт. Скоро ему будет двадцать пять. Как и тебе.

— Приятно познакомиться, Дэн, — сказала Сара. — Можешь звать меня просто Сара. Мы ведь ровесники.

— Понял. Хорошо, Сара, — кивнул он и снова уставился в тарелку.

— Что-нибудь закажем? — спросил Крис.

— Да, — ответила Сара. — Давайте закажем хаукарль. Национальное исландское блюдо.

— Отличный выбор! А ты что возьмёшь, Дэн?

— Креветки.

— Супер. А я — стейк.

Еду принесли быстро. Каждый ел своё. Внезапно Сара протянула кусочек своего блюда Дэну:

— Хочешь попробовать? Это деликатес. Пальчики оближешь.

— А как же я? — притворно обиженно спросил Крис.

— Ну, хорошо, милый, — с улыбкой поднесла кусочек ко рту мужа. Он с удовольствием его съел.

— Действительно, очень вкусно. Не пожалеешь. Попробуй, — обратился он теперь к сыну.

— Прекратите обращаться со мной как с ребёнком, — раздражённо бросил Дэн.

— А ты знаешь, из чего это сделано? — холодно спросила Сара.

— Нет, и знать не хочу! — огрызнулся он.

— Если бы знал, ел бы с двойным аппетитом, — вставил Крис.

— Ладно! Один кусочек! — с раздражением проговорил Дэн и попробовал.

После ужина Сара поднялась.

— Пойду домой. Надо к сыну. Спокойной ночи, — сказала она и покинула ресторан.

Крис сдерживал раздражение, но всё-таки высказался:

— Что ты творишь, Дэн? Если не хотел приходить — не нужно было! Я слушал твои дерьмовые песни! В них даже смысла нет! Кто тебя вообще слушает? Зачем ты приехал, если даже не пытаешься быть нормальным?

— Хотел убедиться, что ты жив. А она… она с тобой только из-за денег.

— Ты её не знаешь. Не знаешь её прошлого. Она… она напоминает мне твою мать. Такая же глубокая, несмотря на возраст. Ей всего двадцать пять.

— А как же моё прошлое? — тихо спросил Дэн.

— Ты не прошлое. Ты — мой кошмар. Мне стыдно называть тебя сыном.

— Знаешь, мне жаль, что умерла мама. Но если бы вместо неё умер ты — я бы не пожалел ни на секунду.

— Неблагодарный ублюдок! Разноцветный клоун! Ты жив и свободен благодаря мне! Благодаря мне тебя не посадили! Я заплатил, чтобы родственники погибших замолчали! Я всё за тебя решал, пока ты слонялся где попало! Знаешь, как ты врезался в тот столб?

— А кто довёл меня до этого состояния? Разве не ты?

Эти слова сразили Криса. Он замолчал. Дэн молча встал и ушёл.

Через неделю Сара приехала в особняк с сыном Аароном и няней Миной. Дэн рисовал в своей студии. Крис был на работе, обсуждая новые инвестиции.

Услышав шум, Дэн выглянул:

— Кто приехал? Отец?

— Нет, госпожа Сара, — ответил дворецкий Остин.

— Понял, — кивнул Дэн и в тот же момент увидел Сару.

— Вот и мы! — бодро произнесла она. — Там моя комната, Мина. Можешь пожить пока там. Всё удобства есть. Если что-то нужно — скажи. И следи за Аароном. Пусть не упадёт в бассейн.

— Конечно, Сара. Присмотрю как за своим. Ты же меня знаешь!

Дэн удивился:

— Вы обращаетесь на «ты»? — обычно няни, служанки всегда с ним была строго формальной, но с Сарой разговаривали, как с подругой.

Сара встретилась с ним взглядом. Лёд и сталь. Дэн отвёл глаза и скрылся в своей комнате.

Стук. Он открыл не спрашивая.

— Так это твоя студия? — холодно произнесла она и вошла, не дожидаясь приглашения.

— Почему ты вошла без спроса?

— Ты открыл дверь — значит, не без спроса. Любишь музыку? — взяла его гитару, осмотрела. Увидела планшет. Бросив гитару на кровать, подняла картину. — Акула. У нас много общего, оказывается.

— Уходи. Не трогай мои вещи.

— Уйду. Но только если примешь меня как друга. В противном случае — будем играть по-взрослому.

— Кто ты вообще такая, чтобы ставить мне условия в моём доме?! Вон отсюда!

Сара лишь улыбнулась — хитро, самодовольно:

— Будь по-твоему, — развернулась и вышла.

Вечером Крис вернулся уставшим. Переоделся, сел за стол. Сара и Аарон уже ждали.

— Опять ждём принца? — пробормотал он. — Я про Дэна.

— Подождём, — спокойно ответила Сара.

Аарон был тихим мальчиком. Почти невидимым — как когда-то Дэн в его возрасте.

Спустя несколько минут тот спустился:

— Кушайте без меня. Я поем в своей комнате, — взял тарелку и ушёл.

Крис сжал зубы, но сдержался: