Акванолики

Предисловие

Акванолики — создания, вроде бы похожие на людей, сотканные из света и тайны. Человеческое лицо, словно застывшее в вечной молодости, с годами лишь украшается растительностью — у одних пышной, у других скромной. Волосы, усы и борода не знают бритвы, ибо их длина и форма подчиняются прихотливой игре генно-нейронных связей и гастрономическим пристрастиям. Голова, руки, точеное мускулистое тело — все почти человеческое. "Почти" — потому что вместо ног туловище завершается хвостом, и каждый хвост — неповторимый узор, как отпечаток пальца, уникален по форме, длине и рельефу.

Но не только хвост отделяет акваноликов от людей. Сама их суть эфирна. Вместо кожи их обволакивает плотный, пульсирующий электромагнитный кокон, повторяющий контуры тела. В своей первозданной природе акванолики прозрачны, но они черпают силу из электрического заряда, что струится изнутри, озаряя их светом. Интенсивность этого свечения — мерило их жизненной энергии. Чем меньше заряд, тем слабее сияние. Поэтому им необходимо постоянно подпитываться от солнечных батарей. Кроме того, цвет свечения — знак принадлежности к определенному сословию.

Ярийцы — правящая элита, переливаются всеми оттенками золота. Среди них — политики, юристы, дипломаты. Финансово-экономическая верхушка, бодуны, также избранное сословие, гордо отливает ртутным серебром, являя миру банкиров, купцов и прочих повелителей капиталов. Их деятельность координирует Министерство Экономики. Далее — первый уровень: изумрудные трезвенники — силовые структуры, блюстители порядка, под надзором Министерства Государственной Безопасности. Второй уровень — прозрачные, с алыми переливами, восстановители — врачи всех мастей, чья работа под контролем Министерства Здоровья. Белые мирологи — исследователи, ученые и профессора, которые изучают мир и его обитателей под эгидой Министерства Науки — особо ценные. И третий, рабочий класс — матовая дымка синего света, управляемая Министерством Труда. Их так и зовут — синяки. Более образованные становятся инженерами, изобретателями, архитекторами. Менее одаренные осваивают простые профессии, становясь мастерами своего дела. Общество видит в них лишь рабочую силу, обязанную беспрекословно подчиняться привилегированным сословиям. Они словно крепостные крестьяне из древних Русов. Но есть и те, кто даже уровня не имеет.

Это чекуши, отливающие космической тьмой, в большинстве своем необразованные, но добрые и сильные акванолики, трудящиеся как рабы на самых тяжелых и низкооплачиваемых работах. Как и синяки, они не имеют права жить в городе. И если первым дозволено там хотя бы работать, то чекуши могут находиться в городе лишь по неотложным делам или по специальному приглашению.

Синяки построили себе отдельный городок — Мол, недалеко от столицы, а чекуши ютятся в мрачном поселении Кош. Он находится на приличном расстоянии от других, но в непосредственной близости от рудников, на которых те работают. Но, пожалуй, главное отличие акваноликов от людей — отсутствие воды в их организме. Это отражено в самом названии цивилизации — ноль воды. Основной продукт питания для них — алкогольные испарения, которые они называют алкопаром. Лишь самые отчаянные смельчаки, в крайне ограниченных количествах, позволяют себе вкусить чистой, прохладной воды. Обжигая ею свои органы и вызывая кратковременное замыкание электромагнитного поля, они пьянеют, рискуя здоровьем и иногда жизнью. Тут они схожи с людьми, ибо и у них развивается зависимость, но только от воды. Таких акваноликов называют водохлебами. И, наконец, последний штрих в описании отличий: кардинально иные органы чувств. Акванолики питаются и дышат хвостом, слышат носом, ориентируются в пространстве ушами, а глаза служат им камерой и компьютером. Единственное, что сближает их с людьми — способность говорить через рот.

И все эти дивные создания радуются жизни на планете Айкон. Её сухая, песчаная поверхность изрезана скальными хребтами. Здесь нет ни шелеста листвы, ни звериного рыка – лишь эхо магнетизма гуляет в безжизненных просторах под плотной атмосферой спиртового облака. Вода, драгоценная влага, скрыта в глубинных пещерах, гротах, подайконных озёрах, и даже там она – не живительная роса, а часть жидкого, часто обжигающего, горячего спирта. Города акваноликов – нечто совершенно чуждое нашему представлению о мегаполисах. Это многоуровневые конструкции причудливых форм, заключенные в прозрачные электроволновые стены. Они словно парят над поверхностью, на самом деле покоясь на каменных столбах, уходящих в самое сердце Айкона. Эти столбы служат также направляющими для тяжелых щитов, искусно созданных мастерами из камня или металла. Цвет щита – словно знамя, говорящее о сословии обитателей. Золотые – гордость ярийцев, титановые – символ несокрушимости бодунов, перидотовые, цвета весенней зелени, – оберег трезвенников, беломоритовые, с лунным переливом, – украшение домов мирологов, из алого оливина высечены щиты восстановителей, а дома синяков окутаны бирюзовой сеткой. Чекуши же, открывшие самый ценный минерал Айкона – шунгит, – воздвигли себе щиты из этой иссиня-черной защиты. Эта непроницаемая завеса нужна акваноликам для уединения, для тихого сна, когда можно подключиться к энергетическим потокам, исходящим от их солнца - Великого Ярила, а в его отсутствие от ярильных аккумуляторных батарей, и восполнить уровень зарядки.

Улицы, площади и переулки обозначаются в городах условно, так как акванолики парят в пространстве. Они так же могли бы проникать сквозь стены и этажи, но у всех жителей установлена электромагнитная защита, не позволяющая так нагло нарушать личное пространство. Лишь владельцы или имеющие полномочия могут себе позволить такую вольность. По утрам город выглядит особенно красочно, переливаясь в лучах восходящего Ярила. Наша история началась именно таким утром.

Глава 1

Ярило только показалось из-за горизонта, но его лучи уже ласкали спящий город. В самом его сердце, словно неприступные крепости, возвышались государственные учреждения и роскошные резиденции богачей. Город чётко разделён на сектора, где обитают представители различных сословий. По утрам на улицах оживают ярильные терминалы – устройства, питающиеся от солнечных батарей, дарующих жизнь и энергию Айкону. Эти батареи - единственный источник электричества на планете.

Сегодня Яр, ослепительная столица Айкона, купался в ликующем свете двойного юбилея: пятьсот лет правления главы, премьер-министра Наяри, и десять тысяч лет со дня основания города. Едва лишь щиты домов, открывшись, рассеяли остатки праздничного сна над жителями, небосвод прочертил ослепительный огненный росчерк. Акванолики с восторгом высыпали на улицы встречать долгожданных гостей. Над Яром застыли диковинные транспортёры, словно сошедшие со страниц межгалактических легенд – железные исполины, чьи отполированные золотые щиты затмили собой даже лучезарное Ярило. Активировались электромагнитные подушки, и языки пламени, преломляясь в волновых спиралях, усилили зрелище космической красотой. Жители не страшились огня – он не обжигал, а лишь касался их эфирных тел нежной прохладой. Площадь перед Золотым дворцом Наяри заполнилась ликующей толпой акваноликов, жаждущих увидеть правительницу Содружества Светлоликих, Великую жрицу Око, милосердную Макош. Все замерли в трепетном ожидании. И вот, в нежно-сиреневом небе, в окружении эскорта возник космолёт правительницы. Акванолики, словно по велению единого сердца, вознесли левые руки, приветствуя свою госпожу открытой ладонью, и мощным хором запели гимн Айкону. Мелодия, сотканная из благодарности, вознеслась над столицей, пока корабль плавно опускался на огненных подушках, а створка торцевого выхода начала медленно раскрываться. Когда правительница появилась, народ затих. Её золотое платье, сотканное из лучей Ярила и украшенное россыпью бриллиантовых звёзд, струилось холодными языками пламени, идеально подчёркивая неайконовскую красоту её стана. Пышная грудь, обрамленная изящными линиями огненно-красного рубина, о которой большинство слышало лишь из преданий стариков, повергла присутствующих в оцепенение. Узкая талия, опоясанная нежно-голубой атмосферой далёкой планеты, плавно переходила в роскошный прозрачный хвост, отливающий золотом. Белоснежные волосы, ниспадающие на плечи лунным переливом, украшала родовая диадема – сложное переплетение тончайших нитей платины и золота, словно обнимающее кристаллы семи цветов: золототистого, серебристого, беломоритового, алого, изумрудного, лазуритового и космически-чёрного. Эти камни, заключенные в изящную оправу, символизируют все сословия акваноликов, объединённые под её справедливым надзором. Когда Макош опустилась к жителям столицы и поприветствовала их мягким, тёплым голосом, акванолики очнулись от сладостного очарования божественной жрицы. Отвечая на приветствие, горожане единым порывом воскликнули:

– Да блистает в веках величие Макош!

И тут зазвучал торжественный марш. Офицеры в парадных мундирах и зелёных плащах образовали живой коридор, по которому величественно проплыла очаровательная гостья. Правительница посетила Айкон лишь третий раз за последние пятьсот лет. Её власть здесь представлял Наяри. Именно поэтому Макош не могла пропустить столь значимое событие – двойной юбилей, к которому премьер-министр имел самое непосредственное отношение. Она проследовала в роскошную палатку, приготовленную для неё на площади, и с огромным интересом стала наблюдать за праздником и представлением, организованным в честь юбилея. Наяри, любуясь сияющей красотой жрицы, упивался каждым мгновением, проведённым рядом с ней.

– Как ваше здоровье, господин Наяри? – поинтересовалась правительница. Как же её голос ласкает слух.

– Благодарю, моя госпожа! – ответил премьер-министр, переполненный нежными чувствами. – Климат Айкона лечебно на меня воздействует!

– Я счастлива это слышать, – ласково улыбнулась Макош.

Неожиданно, прерывая эту идиллию, извиняясь и кланяясь, к главе подлетел министр науки и что-то прошептал ему на ухо. С любопытством наблюдая за этой не совсем приличной сценой, жрица учтиво поинтересовалась:

– Неотложные государственные дела?

Министр, лишь кивнув головой, молниеносно исчез, посчитав себя недостойным прямого разговора с правительницей. Она слегка вскинула прозрачную бровь и с лёгким недоумением в голосе предложила: – Может, я могу помочь?

– Не стоит утруждать себя, справлюсь, – тактично отказал Наяри. – Я очень скоро вернусь! – Он широко улыбнулся и, поклонившись, тут же удалился.

На той же площади, чуть в стороне от шатра Макош, возвышалось здание государственной библиотеки, скрытое за белыми щитами. Но даже здесь лучи Ярила нашли путь внутрь, проникая сквозь узкие окна и освещая огромный зал. Группа учёных, сбросив с плеч белые плащи, жарко спорила у одной из стен. Эта небрежность, это нарушение всех мыслимых приличий, заставила премьер-министра замереть в изумлении. Его глаза засветились, словно миниатюрные ярила в полдень, фиксируя поистине форменное безобразие. Новость, которую он услышал всего минуту назад, была настолько ошеломляющей, что ему тоже не терпелось узнать подробности, но даже в такой ситуации он не мог позволить себе забыть о своём статусе.

– Как это понимать, господа мирологи?! – прогремел его грозный голос в огромном купольном зале. Учёные мгновенно замолкли и, склонив головы, расступились перед представителем власти. Глава города возвышался в центре зала, излучая ослепительное сияние.

Хотя на вид ему было лет тридцать, не больше, он правил акваноликами уже пятьсот лет. Это событие с торжеством отмечают сейчас в столице. Его праздничный золотой, расшитый драгоценными камнями плащ говорил о высоком происхождении. Сын ярийцев, великий Наяри, из чьего рода назначали правителей Айкона ещё со световых веков!

Из толпы отделился седовласый, стройный, невысокого роста академик по имени Фантом и полушёпотом произнёс:

Глава 2

Едва заря коснулась горизонта, премьер-министра вырвало из объятий сна тревожное сообщение по секретной правительственной линии. Нахмурившись, Наяри отключился от зарядки и, подняв шунгитовый щит, удостоверился, что кабинет пуст. Лишь после этого он раздвинул мерцающий экран. Сводка от мирологов гласила: в библиотеку доставлен синяк, один из тех, кто в последний раз устанавливал новую батарею. Министр, нехотя накинув на плечи плащ, неторопливо взял шар с алкопаром, на ходу подключая его к хвосту. Пока щит бесшумно отворял фасад Золотого дворца, Наяри успел вдохнуть утреннюю порцию бодрящего пара и, ощутив прилив сил, важно направился к мирологам.

В библиотеке вновь царило оживление, голоса ученых эхом звучали под куполом. В стороне, понуро опустив голову, томился в ожидании своей участи молодой синяк. Наконец, в зале величаво появился премьер-министр. Мирологи тут же смолкли и почтительно склонились. синяк, впервые увидев так близко своего правителя, растерялся и съежился на прозрачном полу, стараясь стать как можно меньше, словно эфирное тело могло спасти его от надвигающейся беды. От этого он и впрямь стал похож на шар для алкопара, только не прозрачный, а синий с фиолетовым отливом.

— Итак, — протянул Наяри, приблизившись к пленнику, — рассказывай, каким образом в батарее оказался посторонний предмет!

— Я, я не знаю, — прошептал синяк, и голос его дрожал от страха, как воздух при магнитной буре.

— Ты хочешь сказать, что тебя привели сюда по ошибке? Ты не разбирал ту самую батарею, в которой мы обнаружили находку?

— П-почему же, я её де-демонтировал… Только я б-был не один, и я ни-ничего туда не п-прятал…

Услышав это, Фантом, оставив группу ученых, приблизился к синяку. Он строго посмотрел на бедного работягу.

— Конечно, ты в тот день ничего не прятал, — устрашающе спокойно заговорил он. — В день обнаружения диск уже вытаскивали, а положил его ты при первичной установке батареи. Разве не так? Мы же всё знаем, и отпираться нет смысла.

— А я… и не-не отпираюсь, — чуть не плача ответил синяк. — Ме-меня господин п-правитель спросил, отк-куда появился д-диск, и я че-честно ответил, что не-не знаю, потому что не-не прятал его!

— Тогда, может быть, ты знаешь, кто положил диск в батарею? — грозно спросил Наяри. — Ведь ты только что подтвердил, что присутствовал при первичной установке, а значит, видел, кто мог спрятать его в батарее.

Синяк вновь сжался в подобие шара из-под алкопара.

— Не молчи, — резко сменив тон, рявкнул академик. — Когда спрашивает правитель!

— Я… знаю, кто это сделал… — прошептал полуживой акванолик.

— Ну, говори же, пока мое терпение не лопнуло, — прошипел Наяри.

— Это… это… мой… отец, — заикаясь, выдохнул синяк.

Премьер-министр медленно повернулся и, обжигая светящимся взглядом, грозно оглядел академиков.

— Какого дранозавра вы вытащили меня из зарядки? Неужели сами не могли как следует допросить синяка и вызвать меня уже после того, как окончательно убедитесь, кто виноват?— Помилуйте, господин премьер-министр, — вступился за всех Фантом. — Когда мы собрали всех, кто менял тогда батарею, и стали выяснять подробности, то установили, что диск на тот момент уже находился в ней.

— Это и так понятно, дальше что? — раздражительно оборвал его Наяри.

— Мать этого синяка сказала нам, что ее сын притащил этот диск домой с рудника. Мы спросили, почему они не оставили заявку о находке в соннике? Мать удивленно спросила: "А зачем? Это же обычная поделка?" Тут ее перебил муж, бригадир синяков, и заявил, что так приказал ему академик, к которому первоначально отнесли диск. Мать, ничего не понимая, смотрела то на мужа, то на нас. Имени того академика никто назвать не смог, и мы решили, что это ложь с целью снять с себя ответственность за присвоение чужого имущества. Поэтому мы увели их сына в библиотеку и решили поговорить с ним наедине, надеясь, что без родителей ему будет легче во всем сознаться и, наконец, рассказать правду. Но он продолжал твердить то же самое. Тогда мы осмелились вызвать вас, господин премьер-министр, будучи уверенными, что в вашем присутствии он перестанет врать. А сдавать его в сонник, по понятным причинам, мы не стали.

Наяри на секунду задумался. Его раздражали вечные отговорки подчинённых, когда с ними пытаешься нормально беседовать. Поэтому, наливаясь гневом, он протянул руку к дрожащему синяку. Мгновение – и разряд энергии, словно хлыст, прошёлся по бедняге, сковав его и взметнув в воздух. Тело несчастного вспыхнуло нестерпимо ярким голубым светом.

– Если ты сейчас же не скажешь правду, я превращу тебя в пепел! – Ярость правителя пульсировала в воздухе, и его золотой костюм отразил свет миллионами искр, словно вспышка на поверхности Ярила.

– Пощадите, господин правитель! – взмолил акванолик. – Я расскажу всё, как есть, клянусь! Только не отнимайте жизнь!

Премьер-министр нехотя опустил трепещущее тело на пол и, склонившись, прошептал голосом огнедышащего дранозавра:

– Это твой последний шанс. Постарайся выдать мне такую историю, чтобы я поверил в каждое твое слово…

В тот день группа академиков приступила к исследованию местности, где геологи обнаружили новые залежи жидкого спирта. Атмосфера планеты большей частью состояла из паров этой живительной жидкости, которые естественным путём испарялись с маленьких озёр, обнаруженных на небольшой глубине, через пористую скальную породу. Оставшийся жидкий спирт стекал в самое нижнее, большое озеро, которое и нужно было обнаружить и закрыть непроницаемыми щитами, чтобы было возможно откачивать драгоценный пар и наполнять им хрустальные сферы. Возведение щитов над всеми обнаруженными точками не только непомерно дорого, но и чревато катастрофическими изменениями в хрупком составе атмосферы. Беда в том, что эти южные земли планеты были единственным пристанищем для жидкого спирта. В период спада активности ядра планеты, природного алкопара в атмосфере не хватало для полноценной жизни акваноликов. Поэтому жители стали массово гибнуть от недостатка столь привычных спиртовых испарений. Был срочно собран кабинет министров, и на этом планетарном совете приняли непростое решение об искусственном производстве алкопара. Все найденные месторождения располагались в окрестностях поселения Кош, где жили чекуши. Вовсю уже работало три разработанных рудника. Этот должен был стать четвертым.

Глава 3

Расшифровка диска продвигалась очень медленно. Мирологи колдовали над обратной стороной артефакта, филигранно настраивая лазер и извлекая потоки древнего текста, которые тут же преобразовывались в цифровые файлы. Они, словно инжинеры души, использовали нейроинтерфейсы, подключаясь к энергетическим слепкам, оставленным на диске. Так учёные искали не только слова, но и эмоции, переживания людей, чтобы понять их мотивацию и страхи. Другая группа, подобно лингвистическим археологам, погружалась в пучину забытого языка Человеков. Язык этот, словно осколки разбитого зеркала, дошёл до них в обрывочном виде, пестря непонятными словами, словно письменами из другого мира. Требовалось время, кропотливое исследование, чтобы восстановить утраченные значения, вдохнуть жизнь в мёртвые символы.

Эта задержка терзала премьер-министра, чье нетерпение росло с каждым прожитым днём. Он жаждал как можно скорее узнать, какую ценность таит в себе это послание для государства. Он окутал проект секретностью, привлекая к работе только самых надёжных и проверенных ученых, но их, увы, катастрофически не хватало. Вся работа велась под покровом абсолютной тайны, а каждое добытое слово, каждый символ автоматически получал статус государственной важности.

Огромная территория в недрах Научной Гильдии Единой Ликерии, занимающейся исследованием не только Айкона, но и других планет, была отдана в распоряжение исследователей. В этих стенах рождались самые смелые изобретения, воплощались дерзкие проекты, проводились опасные испытания. Но даже здесь, в самом сердце науки, работа над диском оставалась тайной за семью печатями, скрытой от любопытных глаз. Доступ в подземные святилища был открыт лишь для избранных – пятидесяти акваноликов, непосредственно занятых в работе с артефактом. Автоматизированная охрана стерегла подступы к тайне, и лишь знающие пароль допуска могли проникнуть в подайконные помещения. Любое нарушение, любая оплошность карались смертью, быстрой и безжалостной, без суда и следствия.

Ежедневные отчеты о Человеках, словно электрические импульсы, скользили по секретному каналу связи прямиком в руки премьер-министра. Каждая строка — откровение, переворачивающее привычную картину мира. Оказалось, люди обитали в совершенно ином измерении. Их планета, Земля, в разы превосходила Айкон, а время текло в тысячу раз медленнее.

День на Айконе — тысячелетие на Земле! Светило, дарующее жизнь, они звали Солнцем. Но самым шокирующим, непостижимым для акваноликов, было другое: их опьянение от спирта и утоление жажды водой! Академики, словно в лабиринте, блуждали в попытках постичь эту странность. Методы, которыми Человеки обеспечивали своё существование, казались до смешного примитивными. Электромагнитные силы, столь могущественные в нашей вселенной, для них оставались почти неизученными, оружие — жалким подобием. Лишь расщепление ядра атома и робкие шаги в генетике указывали на потенциал, так и не раскрытый до конца. Неуклюжие тела людей требовали пристального изучения, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — акванолики ушли далеко вперед. Среди этого потока информации обнаружились убедительные доказательства того, что цивилизация Человеков была прародительницей акваноликов. Их Земля пережила катастрофу, но нация выжила и продолжила развиваться. Правда, прогресс привёл к тому, что они в конце концов всё равно уничтожили свою планету.

Предвидя неминуемый конец, они создали диск, своеобразную летопись, послание в бутылке, брошенное в космический океан в надежде, что когда-нибудь другая цивилизация прочтет их историю и извлечет урок из их трагической судьбы.

Итак, как же акванолики, народ алкопара, оказались потомками землян? Всё дело в особенности человеческой природы, в разделении на бренное тело и бессмертную душу. Так жители Земли именовали свою биологическую оболочку и эфирную субстанцию, хранилище памяти, летопись прожитой жизни. Эти самые эфирные сущности, словно странники, тысячи галактических лет бороздили просторы вселенной, пока не нашли пристанище на Айконе. Так на планете зародилась жизнь.

Большая часть воспоминаний, словно звёздная пыль, была развеяна космическими ветрами, оставив лишь туманные отголоски в легендах, которые давно перестали воспринимать всерьез. Но в свете новых открытий, мирологи, словно археологи души, с удвоенным усердием принялись изучать сохранившиеся предания. Их работа может произвести эффект взорвавшейся сверхновой в межгалактическом сообществе. Этого более всего и страшился Наяри.

Их народ еще не окреп достаточно, чтобы выдержать бурю межгалактических распрей. Раскрытие их истинной истории может стать искрой, способной разжечь войну, в пламени которой сгинут акванолики, а могущественные империи вновь захватят первенство и власть в этой вселенной.

Премьер-министр поделился своими тревожными мыслями с Пушем, своим давним другом и коллегой, министром Госбезопасности, чья волевая рука управляла штатом военных и стражей порядка Айкона. Предупредив о святости тайны и важности информации, Наяри подробно изложил ситуацию.

– Да брось ты это! – лениво протянул Пуш. – Запечатай эти файлы вечностью и спрячь в самый дальний сервер секретного архива. Забудь об этом диске, словно его и не было. Вот и все решение.

– Так нельзя, – возразил Наяри, в голосе которого звучала боль. – Это наша история, память о наших прародителях.

– И что с того? Что изменится, если каждый смертный узнает о наших предках? Только подкинет дровишек в огонь вражды! Не дай Око, чтобы это случилось. Тебе нужна война?

– Возможно, ты и прав, – задумчиво пробормотал премьер-министр, уступая напору доводов.

– К дранозаврам раздумья! Давай лучше предадимся радостям жизни и забудем о заботах!

Обняв Наяри за плечи, Пуш потащил его в золотой зал, где их уже ждали приглашенные акванолики. Товарищи предложили всем присутствующим отведать кристально чистой воды, и за светской болтовней министр на время отпустил мучившие его переживания. На плавающих подносах мерцали диковинные угощения: межгалактические деликатесы – причудливые переходники с газами соседних планет, хрустальные сферы, источающие ароматизированный алкопар, и, конечно, самый драгоценный напиток – чистейшая ледяная вода. От нее акваноликов охватывал дурманящий хмель, и чем неистовее была стужа воды, тем стремительнее и глубже становилось опьянение. Вода, заключенная в хрустальные сферы, вдыхалась подобно алкопару, оседая бриллиантовой росой на внутренней поверхности эфирного тела и медленно стекая обратно в шар.

Глава 4

Жизнь на Айконе тем временем шла своим чередом. Года пролетали незаметно.

Поль отключился от ярильной батареи на рассвете. Над сонным городом ещё клубилась фиолетовая мгла, когда он скользнул к складу, где штабелями громоздились шунгитовые ящики с пустыми хрустальными шарами из-под алкопара. Его обязанность – доставка этих драгоценных контейнеров в рудники. В недрах планеты скрывалось большое озеро жидкого спирта.

В периоды активности планетарного ядра, спирт закипал, и пещеры над озером наполнялись живительным паром. Его и закачивали чекуши в хрустальные сферы. Мирологи нашли способ удешевить добычу: сам жидкий спирт выкачивался и на заводе искусственно выпаривался, а для разнообразия в элитные сорта добавляли пятипроцентные ароматизаторы. Это не только приносило баснословные прибыли, но и позволяло круглый год снабжать всех жизненно важным продуктом, не завися от периодов активности ядра. Искусственный алкопар был грубее, не позволяя акваноликам дышать полной грудью, но зато и смертность от его недостатка сошла на нет. Правда, продолжительность жизни сократилась вдвое. Если раньше акванолик жил тысячу лет, то теперь пятисотлетний юбилей считался великим счастьем. Правительство и богачи могли себе позволить роскошь – натуральный алкопар, добытый прямиком из пещер. Это обеспечивало им долголетие и незыблемость власти над остальным народом.

Поль доверху наполнил ящиками гудящий дрон. Отрегулировав силу магнитного поля, он активировал его. Машина, откликаясь на усиление амплитуды, стала подниматься в верх. Поль распахнул створки своей хижины, накинул чёрный плащ и, словно тень, скользнул в ночь, направив дрон курсом к рудникам.

Активность ядра уже угасала, словно догорающая звезда. Скоро, на долгие полгода, чекуши переключатся на выкачку жидкого спирта, лишая Поля всякого заработка. Десять лет назад, рудник забрал его отца, оставив двенадцатилетнего Поля круглым сиротой. Мать, обезумевшая от горя, пристрастилась к воде. Однажды перейдя черту дозволенного, она отравилась, растворившись в бесконечных файлах ЧЕЛО. Пособие выплачивать перестали. Его выходил Эйл, сосед – старый акванолик, сколотивший состояние на торговле с петликами, инопланетными торговцами с соседней планеты. Но и Эйл теперь покоился в холодных архивах ЧЕЛО, предоставив Полю самому бороться за выживание.

Эйл в своё время оплатил обучение парня в лучшей ликерии, но клеймо происхождения не позволило юноше задержаться там надолго. Пока опекун был жив, его терпели, но сразу после его смерти вышвырнули вон. Где это видано, чтобы чекуш, отпрыск чернейшей расы Айкона, учился наравне с мирологами, аристократами белого среднего сословия? Позор нации! Так и не завершив образование, Поль был вынужден довольствоваться работой подсобного рабочего. Из-за юного возраста ему поручали лишь перевозить пустую тару из города на рудники. И эта работа была сезонной. К выкачке спирта Поля не подпускали и близко.

Именно поэтому парень решил выжать из себя несколько сверхурочных смен, чтобы запастись алкопаром до следующей активации ядра. Покупка искусственного была опасна для здоровья, да и средств у него было в обрез. Те медяки, что оставались после покупки пара, Поль складывал в накопитель, мечтая через пару-тройку циклов нанять молодого, подающего надежды миролога, чтобы все-таки закончить ликерию в память об опекуне и получить заветный диплом. Только так он мог вырваться из этой трясины нищеты, стать хотя бы синяком и получить более престижную работу. Погруженный в размышления о будущем, Поль и не заметил, как достиг рудников. Пожилой чекуш, не торопясь, пересчитал выгруженные ящики, внес количество шаров в книгу учета и отсчитал горсть медных монет.

– Что так мало? – в голосе Поля звучало неподдельное удивление. – Всегда алтын за шар был, а тут всего шестьдесят. Получается, четверть алтына за шар…

– Ты от меня-то чё хошь? – проворчал старик, отводя взгляд. – Хозяин-то вон рудника сказывал – расходы-то посокращать. Как ядро-то снова активируца, цена-то и подымется.

Поль бессильно опустился на камень, и горькие слезы покатились по щекам. Как тут накопить, если с каждым годом жизнь на планете все дорожает и дорожает? Пожилой чекуш присел рядом и участливо похлопал мальчишку по спине.

– Ну, не реви, парень! Буд-то мне легко на тебя, сироту, глядеть. Средце, вон как жалиться, о тебе сиротинушке! Вон, я тут для тебя-то кой-что приготовил. – Старик протянул Полю два хрустальных шара, наполненных мерцающим алкопаром. Поль недоверчиво посмотрел на пожилого чекуша, словно опасаясь подвоха.

– Бери, бери, чё глазишами-то высматривашь? Больше нечем подмочь, а заработанное-то снеси в накопитель. Сколь тебе еще на обученье-то нужно?

– Двадцать рун, – почти шепотом ответил Поль, словно боялся произнести эту неподъемную сумму вслух.

– Немало, – вздохнул старик, и в его глазах промелькнула тень грусти.

– Ладно, не печалься, прорвемся! Поверь, не из таких-то передряг выбирались! – Он ободряюще подмигнул Полю, стараясь скрыть тревогу за мальчишку. Парень быстро схватил шары и торопливо сунул их в карман. Поблагодарив чекуша, он поднял дрон и помчался к дому, словно боялся, что удача вот-вот от него отвернется.

Вскоре Ярило залило город светом, растопив последние тени. Защитные щиты беззвучно опустились, обнажая фасады прозрачных домов, словно хрустальные соты, наполненные жизнью. Город уже гудел, просыпаясь. Кто-то нежился в ярильных ваннах, ловя первые лучи, кто-то блаженно вдыхал утреннюю порцию алкопара. Одни спешили в торговые блоки, а другие, подобно муравьям, торопились на рабочие места. Детвора, выстроившись в ровные шеренги, словно стайки ярких рыбок, плыла на уроки в ликерию, а малышня, озорно визжа, гоняла по улицам электромагнитное поле, словно невидимый мяч. Все двигались группами, по своим цветовым сословиям, но пестрота все равно искрила на улицах, создавая живой калейдоскоп.

Парень, перед входом в город, приложил глаз к охранному терминалу. Просканировав сетчатку, металлический голос сообщил, что ему разрешен беспрепятственный вход. Такой привилегией для Поля стал открытый в накопителе счёт. Теперь он, не торопясь, пробирался сквозь многоцветную толпу. Он избегал столкновений с белыми и золотыми, чьи взгляды обжигали презрением, чья надменность отталкивала. С утра здесь толпились синяки и чекуши, ближе к полудню подтягивался средний класс – белые мирологи и серебряные бодуны. Перед самым закатом к накопителю стекалась элита: золотые правители всех мастей, зеленые трезвенники и красные восстановители.

Глава 5

В рудниках полным ходом кипела работа. Чекуши, словно вечные двигатели, выкачивали алкопар день за днём без перерыва. Пещеры, словно алчные утробы, быстро наполнялись драгоценным алкопаром высшей пробы. Шаров для его распределения катастрофически не хватало. Для чекуш это означало небывалые заработки, словно река из рун, льющаяся в их карманы, но для академии эта ситуация стала зловещим набатом, тревожным предзнаменованием. Предстояло ответить на три колоссальных вопроса, требующих немедленного решения: почему ядро планеты взбесилось в безумном танце, чем это грозит всему Айкону и как остановить надвигающуюся катастрофу. Эта же проблема терзала и богатых бодунов, потому что неконтролируемый поток алкопара грозил обрушить цены и лишить их привычных сверхприбылей. Поэтому в Золотом зале дворца министра сегодня было особенно жарко, воздух искрился от напряжения и скрытых угроз. Зал наполнила пёстрая толпа: надменные купцы гильдии бодунов, хмурые академики и сам господин Наяри, возвышавшийся над собравшимися, словно призрачный Око.

– Все хранилища и ангары трещат по швам! – вопили бодуны, словно раненые звери. – Вы думаете, это пустяк?! Где, я вас спрашиваю, и, главное, в чём мы должны хранить это неисчислимое количество алкопара? Или вы хотите дождаться того рокового момента, когда чудовищное давление в пещерах превысит все допустимые пределы и разнесёт защитные щиты к дранозаврам? Вы хоть представляете себе, что тогда произойдет?! Испарения, словно джинны, вырвутся на свободу и заполнят атмосферу планеты! Тогда вся экономика Айкона рухнет к петликам, а народ станет жить дольше и окрепнет! Это создаст немыслимые проблемы для удержания власти!

– Вас волнует лишь нажива и власть! – парировали мирологи, в их голосах звучало презрение. – Вы слепы! Не видите, что такая безумная активность ядра грозит нам глобальной катастрофой? Ведь чудовищное давление, которое сейчас создаётся в руднике, даже если мы и спустим весь алкопар в атмосферу, свидетельствует о небывалых, чудовищных изменениях в самом ядре, что, в свою очередь, может привести либо к полной остановке активности, к ледяной смерти планеты, либо к взрыву ядра, к огненному апокалипсису! Оба варианта приведут к гибели Айкона!

– А на что же нам тогда нужны эти мирологи? – огрызнулся один из бодунов. – Это ваша прямая обязанность – выяснить причины этой аномальной активности и разработать план действий по спасению ядра!

– Конечно, наша задача, вас-то она, разумеется, не касается, – ядовито ответил академик. – В случае чего погибнем только мы, а вы со своими несметными сокровищами, без сомнения, выживете!

– Ну, на крайний случай, если всё совсем плохо станет, мы просто сменим планету, – ухмыльнулся купец. – У нас для этого куплены звездолёты, оснащённые всем необходимым, а вот вы на какие шиши улетите? Или скинете свои мантии и в чём восстановители создали, воспарите в космическое пространство? А заряжаться будете напрямую от Ярилы? А алкопар как втягивать собираетесь? С собой не возьмёте, иначе не взлетите, больно тяжелы! Да и на других планетах не факт, что алкоголь в достатке имеется! Что замолчали? Нечего ответить? Тоже мне, светила науки!

– Прекратить немедленно! – не выдержав, рявкнул министр, его голос прокатился по залу, словно раскат грома. – Успокоились и затихли! Развели тут балаган! Я вас для этого здесь собрал? Мне нужны дельные предложения для решения этой чудовищной проблемы, а не ваши бессмысленные пререкания! Что полезного предложить можете?

Учёные ещё немного пошептались, обмениваясь мрачными взглядами. Наконец, академик Фантом, со смирением и достоинством, вышел к центру Золотого зала.

– Уважаемый господин министр, – произнёс он спокойным голосом. – Мы были совершенно не готовы к такому повороту событий. Всё шло как и всегда. Активность ядра спала в положенный срок. Никаких аномалий, никаких изменений в его работе обнаружено не было. И лишь после возобновления активности мы заметили, что алкопар в пещерах накапливается с неимоверной скоростью, словно взбесился. Но подобраться к ядру ближе сейчас не представляется возможным. Из-за чудовищно повышенных температур электромагнитные импульсы дают сбой, и мы получаем неточные, искажённые данные. Обсудив все полученные результаты, мы пришли к выводу, что причиной таких катастрофических изменений является бесконтрольная, варварская выкачка спирта во время спада активности ядра. Из-за этого критически уменьшился уровень спирта, и теперь это грозит полным испарением алкоголя из центрального озера. Вследствие чего пласт, отделяющий ядро с магмой от залежей спирта, неминуемо перегревается, и в ближайшем будущем может произойти выброс магмы на поверхность планеты.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Ещё раз всем ясно дали понять масштабы той чудовищной катастрофы, которая может обрушиться на Айкон в самое ближайшее время.

– Какие же способы решения этой проблемы вы видите? – прозвучал вопрос Наяри.

– Пока лишь один, – последовал ответ Фантома. – Восполнить уровень спирта в центральном озере. Но это возможно лишь в период затишья ядра. В эти редкие моменты спирт, словно небесная роса, стекает с каменистых пород, наполняя опустевшее хранилище. Мы можем так же перелить запасы из резервных ёмкостей нашего завода, вернув уровень спирта к прежним значениям.

– Воистину, блестящее решение! – взорвался именитый бодун Склян, с трудом сдерживая ярость. – И как, позвольте узнать, мы переживём период затишья, когда все запасы утекут обратно в озеро, а выкачка прекратится? Вы предлагаете нам умереть с голоду? Пожертвовать жизнями горожан ради спасения планеты? Гениально! Просто верх гуманизма!

– А что предлагаете вы? – ледяным тоном спросил Наяри, обращаясь к Скляну.

Бодун замялся, пожал плечами и махнул рукой, признавая своё бессилие.

– Итак, – грозно протянул премьер-министр, обводя взглядом присутствующих. – В кратчайшие сроки необходимо найти решение. Собирайте лучших учёных, исследуйте, анализируйте и представьте мне оптимальный вариант предотвращения катастрофы! Все свободны!

Глава 6

Куб, зависнув у окна ликерии, недовольно проворчал:

— Уже полдень, а его всё нет. Слишком дорого ему обойдутся эти прогулы. Видно, что-то серьёзное случилось. Зря я, наверное, ему так рано дал задание вникнуть в проблемы рудника. Он же дотошный до ужаса, точно в какую-то историю вляпался!

Куб жадно затянулся алкопаром, пытаясь подавить нервозность.

— И отцу не расскажешь. Только решил доказать, что могу брать на себя ответственность, и вот тебе на! Сразу в переплёт попал. Погоди, Поль, вот я тебя найду, ты у меня спляшешь под симфонию нейтронных звёзд!

Куб стал представлять, как будет наказывать Поля, но тут же осекся: сначала нужно найти этого сорванца. В его хижину он не полетит ни за какие руны, даже под страхом отцовского гнева. Вспомнилось, что и старик давно не выходил на связь. Ушёл с рассветом и как в воду канул. Обратиться за помощью к этим скучающим трезвенникам? Они на радостях всю академию перевернут! А вдруг отец просто очень занят, а Поль, нарушив закон, уже в соннике, и его вовсю считывают? Тогда Кубу не миновать ещё большего позора. Так, стоп, нужно успокоиться и не нагнетать.

— Всё хорошо, — пробормотал юноша, пытаясь унять панику. — Сперва проверю отца, а потом уже и за этого сорванца возьмусь.

Куб вылетел из ликерии и направился к академии. Поравнявшись с терминалом, он отправил запрос, чтобы убедиться, добрался ли отец до места. Вскоре пришёл ответ, в котором было указано, что запрашиваемый профессор до сих пор находится на территории заведения. Ещё одна головоломка. У отца сегодня совет в ликерии, где он председательствует. Времени осталось мало, а он ещё где-то тут летает.Куб попробовал по геолокации определить его местонахождение, но прибор ничего не показал. Этого не может быть! Если отец не покидал академию, он должен определяться. Теперь Куб всерьёз запаниковал. Он нашёл ближайший сонник и подал заявку на поиск отца. Трое отправленных на это дело трезвенников вместе с Кубом вскоре подлетели к терминалу, и старший по званию приложил к нему жетон блюстителя порядка. Щит отошёл, и четверо акваноликов проплыли на территорию научного центра. Мирологи сновали туда-сюда, но трезвенники не торопились. Они вначале хотели поговорить с главным академиком. Поэтому, узнав местоположение Фантома, обратились к нему. Выслушав сбивчивый рассказ Куба, учёный догадался, почему его отец не определяется на карте. Он отвёл одного из стражей порядка в сторону и что-то тихо ему сказал. Тот утвердительно кивнул. Подлетая к коллегам, трезвенник сообщил, что Фантом сейчас проверит одну догадку, и только после этого все займутся поиском согласно протоколу. Он также посмотрел на Куба и учтиво заверил, что всё будет хорошо.

***

Поля разбудили громкие голоса, доносившиеся из коридора. Подзарядившись достаточно, он осторожно отсоединился от ярильной батареи и, крадучись, подкрался к выходу. Прислушался.

– Вы совсем страх потеряли? – негодовал Фантом, отчитывая двух полусонных академиков. Те, окутанные пеленой похмелья, туго соображали.

– Да что такого мы сделали? – забормотали они в своё оправдание. – Работа над диском заморожена, но доступ к файлам пока открыт. А нам для исследования кое-что нужно было проверить…

– Молчать! – рявкнул Фантом. – Посещение этих помещений и работа с файлами возможно только с моего разрешения и в моём присутствии. Не могли пару часов подождать и обратиться ко мне?

– Могли… – уныло пробурчали академики.

– Так что вам помешало? А ещё нахлебались воды в придачу! Водохлёбы вы, а не мирологи! – Фантом обратился к отцу Куба: – Твой сын тебя хватился, тревогу поднял. Снаружи уже трое трезвенников собираются прочесать всю академию, чтобы вас найти.

Глаза академика округлились от ужаса.

– И что теперь будет?

– А вот сами и думайте. Лично я сейчас вас выведу наверх и сдам представителям порядка, а в соннике вас обязательно считают. И тогда угроза катастрофы станет известна всем!

Академики совсем поникли, ближайшее будущее представлялось им в самых мрачных тонах.

– Ладно, – немного подумав, Фантом раскрыл экран и просмотрел какие-то файлы. – Ты со мной! – Он указал на отца Куба. – А ты – через чёрный ход! Убирайся отсюда, пока я не передумал, и вечером – в мой кабинет!

Второй миролог кивнул и, не раздумывая, поплыл вглубь коридора. Отец Куба уныло поплыл следом за Фантомом к выходу.

Поль вначале лихорадочно прикидывал пути отступления. Мало того, что нужно выбраться из подвала, так ещё и незаметно пробраться к выходу из академии, пройти через терминал. Ни кода доступа, ни жетона у него не было. Тупик. Когда же Фантом упомянул про чёрный ход, Поль облегчённо вздохнул. Как только академик проплыл мимо, парень бесшумно последовал за ним. Коридор постепенно начал подниматься вверх, что означало близость выхода на поверхность. Наконец, коридор упёрся в щит. Академик приложил жетон, и щит плавно ушёл вниз, впуская дневной свет. Академик скрылся за скалой. Поль выждал, пока щит поползёт вверх, и тоже шмыгнул наружу. Он оказался в своем районе: слева – рудник, справа, вдали, – родное поселение Кош, где он жил. Подняв руки к Ярилу и закружившись, парень расхохотался! Вот это приключение! Вот это новости! Скажи ему кто-нибудь, что он окажется в подайконном ходе и украдёт государственную тайну, Поль ни за что бы в это не поверил!

Тем временем Фантом передал Кубу отца и официально доложил трезвенникам, что его подчинённый, разгружая новое оборудование, быстро разрядился. Поэтому академик, находясь в подвальном помещении, после подключения к ярильной батарее, стал недоступен для геолокационных карт. Фантом заверил блюстителей порядка, что академия учтёт этот досадный дефект и усовершенствует систему поиска.

Трезвенники поинтересовались у Куба, заберёт ли он заявку. Получив утвердительный ответ, аннулировали её. Пожелав всем безмятежного дня, они направились к соннику.

Фантом, крепко пожав руку отцу Куба, едва слышно прошептал: «Вечером жду у себя».

Глава 7

Сегодня Поль проснулся задолго до рассвета, когда мир еще утопал в фиолетовой, непроглядной темноте. Загрузив дрон ящиками с шарами, он направился к руднику. Бессонная ночь оставила свой отпечаток, но парня переполняло возбуждение. Информация, почерпнутая из секретных файлов, всё ещё будоражила его сознание, словно вихрь, закручивая мысли в безумном танце. Он изо всех сил старался отвлечься от захватывающих исследований, заставляя себя сосредоточиться на рутинном задании. Отчёт был готов, но как его воспримет Куб? Ведь Полю придётся объяснять происхождение некоторых данных.

На большинство вопросов у него уже были заготовлены ответы, но страх выдать свою тайну и подвергнуть себя опасности не покидал его. Однако, больше всего его волновал другой вопрос: откуда берётся спирт, наполняющий озёра?

– Ты опять спозаранку -то, – улыбнулся пожилой чекуш, когда Поль добрался до склада. – Много-ль насобирал-то?

– Почти пятьсот штук! – гордо ответил парень.

– Ого! Когда ты всё успевашь-то? – Старик открыл на экране книгу учёта, нашёл нужную страницу и, прищурившись, стал записывать стилусом количество шаров в первом ящике.

– Скажите, а пока вы принимаете шары, можно я исследую вершины рудника?

– А тебе-то зачем? – удивился чекуш, и, не дождавшись ответа, причмокнул. – Эх, эта учёба до добра-то не доведёт. Тьфу, сбился со сщёту! Иди уже, не мельтиши!

Поль, не теряя ни секунды, взлетел на скалу и юркнул в тёмную пасть пещеры. К счастью, он помнил рассказы чекуша и примерно представлял, где искать спиртовой ручеёк, стекающий в большое озеро. Вскоре он услышал тихое журчание. Пещерный коридор вывел его к внушительному потоку спирта. Невероятная река ошеломила парня.

Не теряя времени, Поль полетел против течения. Время от времени он встречал мелкие ручейки, вливающиеся в основной поток с разных сторон скалы. Теперь понятно, почему река такая мощная. Чем выше он поднимался, тем уже становилось русло. Кроме того, Поль слышал едва различимый гул, доносящийся откуда-то из глубины. Он то затихал, то усиливался. Наконец, пещера расширилась, и перед ним предстало небольшое озеро, дающее начало спиртовой реке. Парень огляделся и увидел, что с каменистого свода над озером с определённой периодичностью падают капли. Поль достал хрустальный шар и попытался зачерпнуть жидкости у края озера, но его руку сильно обожгло. Он одёрнул её, чуть не выронив шар. Почему старик чекуш не предупредил его, что нельзя касаться жидкого спирта? Забыл, наверно. Затем Поль подлетел к влажному своду. Капающая жидкость напоминала воду, стекающую по внутренней стороне тела акваноликов, но это был спирт. Откуда он здесь берётся? Поль подставил сферу под эти капли. Когда она наполнилась, он плотно закупорил отверстие. В этот момент гул усилился, и вдруг из середины озера взмыл столб горячей жидкости, обдав свод пещеры. Через секунду он исчез так же внезапно, как и появился. К счастью, Поль успел прижаться к стене, так как понимал, что может смертельно обгореть. Что это было? Такое он видел впервые. Придя в себя, парень стал внимательно всматриваться в поверхность озера и заметил, что в его центре температура выше, чем у берегов, и оттуда поднимается прозрачный пар, оседающий на своде. "Вот как образуется жидкий спирт", – догадался Поль.

Он подлетел ближе к месту, где бил гейзер. Он был уверен, что это именно так называется. Изучая секретные файлы, он наткнулся на описание горячих источников на планете Земля, которые назывались гейзерами. Интересно, там они тоже были смертельно опасны? Вглядываясь в гладь озера, парень заметил слабое свечение в глубине. Что это такое? Чем оно вызвано? На заводе, где производили алкопар, для нагрева жидкого спирта использовали ярильные батареи, они тоже светятся. Но тут же нет батарей, значит, это что-то другое. Ядро? Тоже нет! Тогда гейзер состоял бы из магмы, а не из спирта, и вниз стекала бы лава. Теперь у Поля возникло больше вопросов, чем ответов, и он решил позже ещё раз сюда вернуться. Чекуш уже пересчитал шары и выложил аккуратной стопкой медные монеты возле дрона.

– Чё долго пропадал-то, мне уж волнительно стало, – пробурчал старик.

– Скажите, а вы знаете о существовании еще одного озера с жидким спиртом в этих скалах?

– А то! Знать-то знаю. Тут вон, в своё время-то мирологи исследованья проводили. Всё пооблетали, в кажду пещерку заглянуть наровили. Нашли несколько малёханьких озёр. Уж опосля увидали-то самое большее и стали вкруг его и соседних пещер возводить щиты-то и примострячивать оборудованье.

– А почему вы мне не сказали, что спирт обжигает?

– А ты чё ж, не ведал? Мы ж вон, то и дело говорим об этом беседуя, видно, мим хвоста прошло. Уж звиняй, я должон был паямть-то тебе освежить. Стар стал уж, сам туго соображаю.

– Не надо так о себе говорить, - успокоил его Поль. – А вы слышали о том, что горячий жидкий спирт в этих местах вырывается наружу из глубины и поднимает столб спирта?

Чекуш крякнул, пристально посмотрел на Поля и тихо сказал:

– Не лез бы ты в это, парень. Не раз тебе говорено -то, добром это не кончится.

– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Поль, спрятал монеты, поднял дрон и, попрощавшись с чекушем, направился к своей хижине. Старик что-то знает, но молчит. Поль понимал его. Он тоже многое узнал и тоже молчит. До начала урока оставалось мало времени, и парень ускорил шаг.

Куб внимательно изучал файлы отчета. Поль заметно волновался. "Только бы я не написал чего лишнего", – думал он. Наконец Куб взглянул на ученика и медленно произнёс:

– Я впечатлен. Скажи, откуда ты взял столько информации?

– Я же вчера объяснил, – уверенно начал Поль заготовленный ответ. – В библиотеке в архивных файлах копался, в ЧЕЛО запросил материал с соседних галактик. Из полученных данных сделал выводы и просчитал алгоритмы.

– Значит, академики не додумались, а ты взял и решил задачу? – с усмешкой в голосе проговорил Куб. Поль насторожился.

– А разве академики не прорабатывали такую вероятность, как уменьшение уровня спирта?

Глава 8

Поль допоздна задержался в библиотеке, тщетно пытаясь отыскать хоть какую-то информацию о свечении в спиртовых озёрах в глобальной сети ЧЕЛО. Лишь скудные отчёты об их количестве и объеме – и больше ничего! Но он не впадал в отчаяние. Поль возлагал надежды на секретные файлы, спрятанные в его хижине, и надежда его не обманула. Он наткнулся на описание удивительных микроорганизмов, обитающих в водах далёкой планеты Земля: от микроскопических бактерий до планктонов, достигающих пяти миллиметров в длину. Поль не вполне осознавал этот размер, но интуитивно чувствовал, что он невелик. Неужели нечто подобное скрывается и на дне их озёр? Эта мысль ошеломила его.

Удивительное сходство структуры свечения этих земных существ с акваноликами и тот факт, что они обитали в воде (пусть даже в рудниках она была не в чистом виде, а в составе спирта), - схожесть казалась поразительной! Закрыв файлы, Поль, не теряя ни минуты, несмотря на ночную мглу, ринулся к руднику. Словно молния, он примчался к озеру. Осторожно приблизившись к центру, он стал вглядываться в глубину. И тут его ждало новое потрясение. Это было не дно, а провал, зияющая пропасть, а под ней – второе озеро! Именно там и рождалось таинственное свечение. Температура в глубине была ощутимо выше и резко поднималась, когда извергался спиртовой гейзер. Как же добраться до глубин второго озера, чтобы взять пробу? Поль понаблюдал за периодичностью и характером выбросов горячего спирта. Он тщательно высчитал объём испарений в спокойном состоянии, во время гейзера и сразу после него. К сожалению, большего он пока сделать не мог, но и этого было достаточно для рождения сенсационной гипотезы. Превозмогая усталость, Поль добрался до своей хижины и ушёл на подзарядку.

На утро он уже спешил собирать пустые шары, томимый нетерпением встречи с Кубом. Заглянув в очередное питейное заведение и принявшись за сбор валяющейся тары, Поль краем уха уловил пьяный разговор, привлекший его внимание. Стараясь остаться незамеченным, он подобрался поближе.

– Ты понимаешь, он со мной ещё и огрызался! – жаловался один акванолик другому. – Я же не просто так его предостерегаю, а он упёрся и твердит свое. Ты знаешь, откуда он узнал о свечении?

– Нет, – честно ответил слушатель.

– От своего ученика! А тот – чекуш! Представляешь?

– Так получается, – удивился второй водохлёб, – что то, что мы тут держим в секрете, чекуши давно знают и свободно об этом трепятся?

– Прикинь!

– Не верю!

– Да ЧЕЛОм клянусь! Чтоб мне не достать алкопара!

– Да ладно…

– И вот что мне теперь делать, а? На сына запрос в сонник отправить? Какой я отец после этого? А промолчать, так я государственный изменник тогда получается.

– Получается!

– Что получается? Ты толком объясни, как мне поступить?

– А ты рискни, расскажи всё, что узнал про свечение, и будь что будет! Зато помрёшь настоящим отцом.

– Ну спасибо тебе, поддержал и ободрил!

– Ага, одобрил!

– Да что с тобой, с водохлёбом разговаривать?

– А ты не разговаривай, ты вспомни про Бро… он тоже много молчал и испарился.

– Хлебнём в память о нём?

– За капли!

– За капли!

Поль забыл про свою работу. Он затаился за полуоткрытым щитом и весь превратился в слух. Наблюдать за пьяными, конечно, весело, но то, о чём они говорили, было бесценно. Сегодня – просто день ошеломляющих открытий!

Акванолики, практически превратившись в чистую воду, лишь с жалкими отголосками алкоголя, безвольно повисли в пучине беспамятства. Поль, с сожалением отсоединив от них шары (что добру пропадать), сообщил хозяину заведения о спящих богатырях. Тот, знавший по именам каждого водохлёба, тут же оповестил их домашних о произошедшем.

Поль, не теряя времени, направился к руднику сдать драгоценные шары. Там он не задержался, и ликерия встретила его без опозданий.

— Ну, как успехи? — сгорал от нетерпения Куб, когда Поль возник в стенах учебной коморки.

— Есть кое-что интересное, — с лукавой улыбкой ответил парень и с энтузиазмом поведал о теории светящихся бактерий. Не преминул упомянуть и о неосторожной пьяной болтовне двух академиков, намекая на то, что нить этой истории ведёт прямиком к Кубу и его собственным изысканиям.

Куб, в свою очередь, посетовал на неудачную попытку разговорить отца и смущённо признался, что один из нахлебавшихся акваноликов и был его родителем. Пришлось, мол, вызволять его из пьяного забытья и тащить домой, прежде чем явиться сюда.

Молодой миролог взглянул на Поля другими глазами. В этом юноше горел неподдельный огонь бескорыстного научного поиска, искреннее стремление разобраться в той отчаянной ситуации, в которой оказались все жители Айкона. Его энтузиазм, словно искра, перекинулся на Куба, и теперь тому было совершенно безразлично, чье имя будет высечено на золотом пьедестале славы. Главное — обезопасить жизнь и спасти планету. Куб решил засунуть свои амбиции куда подальше и серьёзно подойти к проблеме. Это будет нелегко, но он чувствовал, что иного выхода нет. Уж очень серьёзные силы задействованы в этом деле.

— Значит, отец всё-таки что-то скрывает, и это что-то весьма серьёзное, — задумался Куб. — Я просто обязан вытянуть из него правду! А вот твоя гипотеза о каких-то внеземных бактериях кажется безумной и, на первый взгляд, совершенно антинаучной. Хотя, зная, как отец рьяно отговаривает меня от исследования этого загадочного свечения, я, честно говоря, уже ничему не удивлюсь.

— Послушайте, господин Куб, — не сдавался Поль, — ведь на нашей планете ничего подобного нет! Может, эти существа инопланетного происхождения и могут представлять опасность для акваноликов? Не зря же академики вспомнили историю об исчезновении некоего Бро…

— А ведь ты прав! И мне отец проговорился о случае, когда пропал один миролог! Он даже предположил, что это могло произойти в одном из озёр!

— Только прошу вас, господин учитель, — Поль умоляюще взглянул на Куба, — не давите на своего отца. Он и так уже перебирает с водой, а это может привести к трагическим последствиям. Я знаю, о чём говорю… моя мать так отравилась.

Глава 9

Наяри и Пуш, неспешно вдыхая инопланетные деликатесы, пытались разрешить возникшую проблему с Фантомом.

– Он засыпал меня прошениями, умоляет дать доступ к файлам с техническим описанием костюма для погружения в кипящий спирт. И чертежи приборов для взятия проб светящейся субстанции ему, видите ли, подавай!

– Да… проблема, – проворчал министр обороны, почёсывая прозрачную щеку. – И чего ему неймётся, этому академику?

– Он одержим идеей докопаться до сути светящегося дна озера.

– Мало ему трагической гибели Бро? – удивился Пуш. – Ещё смертей захотелось?

– Вот! – поднял палец вверх Наяри – тем более, ты знаешь, как важно не допустить, чтобы открытие Бро стало кому-то известно. Я только начал переговоры с петляками о поставке нового оружия. А потом вспомни судьбу мудреца Ума.

– Жаль старика, – посочувствовал Пуш. – Он же, если я не путаю, задохнулся?

– Верно, – подтвердил Наяри. – И он, в отличие от Бро, смог выбраться из озера, так как успел до начала извержения спиртового столба, правда, недолго прожил, и ты сам знаешь причину. Именно поэтому я считаю, что нельзя продолжать проводить исследования в этом направлении!

Пуш, затянувшись алкопаром, задумался. Нахмурив брови и поглаживая бороду, он что-то сосредоточенно взвешивал.

– Я всё-таки считаю, что нужно, взяв во внимание горький опыт, попытаться выяснить, как с помощью свечения пополнить уровень горячего спирта в озере.

– Как? Ничто её не берёт! – с отчаянием в голосе простонал Наяри. – Уже столько акваноликов погибло, пытаясь взять пробу.

– Погоди, не сбивай с мысли, – присёк премьер-министра Пуш. – По одной из гипотез, светящаяся жижа попала в озёра из обломков разбившегося космического корабля, и Фантом допустил мысль, что диск тоже оттуда?

– Нам повезло, что мы смогли извлечь из озёр все части упавшего обломка и зачистить следы его падения.

– Хотя это стоило жизни Уму и многим чекушам, которые участвовали в зачистке.

– Не напоминай. Я в кошмарах вижу последствия тех событий, – уныло проговорил Наяри.

– Ты опять сбил меня с толку, – спокойно проговорил министр обороны. – Значит, так: жидкий спирт, так как в своём составе содержит воду, оставляет ожоги на теле акваноликов. Это раз. Бро выяснил, что если спирт подогреть и пропустить через него электричество, то эта смесь просто растворит наше эфирное тело без восстановления. Это очень мощное оружие, и поэтому важно держать эту формулу в секрете. Два. Сама жижа, попав на защитный кокон, безвредна, но, при определённых условиях, может необратимо повредить наш организм. Это три. В то же время эта проклятая масса производит спирт. Если понять, как она это делает, мы сможем восстановить баланс и спасти планету. Правильно? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – А твои академики-водохлёбы обнаружили в диске нужную информацию. Так?

– Так-то оно так, да не так! – замудрённо возразил Наяри. – Повторяюсь: достать её очень проблематично, и при исследовании обязательно откроется её смертельная сила.

– На то она и наука! – пожал плечами Пуш. – Чтобы рисковать, но вдруг найдётся способ обратить ситуацию вспять…

– Нет уж! Я рисковать не намерен! – отрезал премьер-министр. – Я хочу жить. Значит, так: я продолжу переговоры с петляками и взамен на поставку оружия попрошу временного убежища и улечу отсюда подальше, пока Айкон не разорвало! Благо, транспорт для этого есть. Ты со мной?

Пуш задумался. Выжить и ему хотелось, но он военный офицер высшего чина. Совесть не позволит ему вот так предать свою армию, свой народ, который он поклялся оберегать и защищать.

– Это неправильно.

– А что ты предлагаешь? – взорвался Наяри. – Дать Фантому карт-бланш и позволить копаться в этой жиже?

– Ну, хотя бы совесть наша будет чиста. И, может, получится утихомирить ядро. Да, погибнет часть акваноликов, но зато остальные спасутся.

– Много ли помог мудрец Ум? А Бро? А синяки и чекуши, что исчезли бесследно?

– Я же сказал, надо обдумать, – вздохнул министр обороны.

Тут он резко обернулся. Пушу показалось, что чья-то тень промелькнула между колоннами золотого зала.

– Ты что, шунгитовые щиты не поднял? – шепотом спросил он Наяри.

Премьер-министр огляделся.

– Всё закрыто. Что ты увидел?

– Да тень какая-то промелькнула.

– У тебя паранойя, – усмехнулся Наяри. – Подлечи нейроны свои. Что решили-то? Пресекаем все попытки изучать свечение, но осторожно, чтобы не навлечь недовольство акваноликов, или даём Фантому добро на исследование?

– Ну, я бы дал ему такую возможность, но поставил бы у озёр охрану, чтобы непосвящённые туда не совали свой нос, – ответил Пуш.

– Хорошо!

Изнемождённый Наяри упал в электромагнитное кресло и подключился к ярильной батарее. Пуш снова погрузился в свои раздумья.

***

Гал неистово копался в своей мастерской. Гибель отца терзала его душу, не давая покоя, и он готовился лично отправиться к озеру, чтобы докопаться до истины. Гал помогал отцу в создании костюма для погружений и знал в общих чертах о его предназначении. Поэтому он не сомневался, что трагедия произошла именно у озера, а академия лишь искусно плетёт паутину лжи. Он был уверен, что это как-то связано с тем самым диском – отец узнал слишком много, и его заставили замолчать навеки. Гал поклялся отомстить за него, чего бы это ни стоило!

Парень не раз тайком пробирался к злополучному озеру, наблюдая за зловещими выплесками и неайконным свечением, исходящим из его глубин. Он завершал сборку нового костюма, намереваясь в одиночку спуститься на дно и попытаться найти хоть что-то, что осталось от отца. Гал предполагал, что причиной трагедии мог стать очередной выброс горячего спирта, поэтому тщательно просчитал, как избежать повторения кошмара: погрузиться между выбросами и успеть выбраться, пока озеро вновь не придёт в движение. Страховочное оборудование он уже тайно перевёз и надёжно спрятал в пещере у озера. Когда костюм был готов, он дождался ночи и, словно призрак, направился к руднику. Оглядевшись и убедившись, что вокруг ни души, Гал проскользнул к озеру, извлёк лебёдку, намертво закрепил её в стене пещеры, достал до краев заряженную ярильную батарею и подсоединил к ней привод лебёдки, надежно зафиксировав трос. Наконец, облачившись в костюм, он тщательно проверил все соединения. Сердце бешено колотилось в предвкушении и страхе. Он стал ждать всплеска, затаив дыхание.

Глава 10

– Ну нельзя столько водохлёбничать, отец, – Куб нарезал круги по комнате, его голос звучал как набат, полный сокрушения, – да ещё и в таком количестве! Видишь, до чего ты себя довёл?

Отец Куба, обессиленный, висел в воздухе, подключённый к ярильной батарее. Через разъем в его тело вливалось лекарство, залечивающее страшные ожоги, которыми вода изуродовала его изнутри.

– И ты хотел таким способом достучаться до меня? Убедить, чтобы я оставил исследование? Ты только себе хуже сделал. Это тупиковый путь. Ты же знаешь меня, отец. Я не сворачиваю на полпути. Лучше стань моим союзником, научи, как избежать ошибок, укажи направление. Если мы не найдём решения, вся наша планета погибнет. Неужели ты этого не понимаешь? Какой толк от запретов, угроз и тайн, если в итоге мы все сгорим в ярильном пламени! Ты же учёный, ты должен это осознавать!

Облачка слёз,медленно поплыли из глаз старого академика. Он смотрел на сына и не узнавал его в этом пламенном порыве, слушал и чувствовал искренность в каждом слове, но отцовское сердце не могло примириться с мыслью о смертельной опасности, которой тот себя подвергал. Как объяснить это Кубу? Чтобы убедить его, придется раскрыть жуткие тайны, а это, в свою очередь, грозило еще большей катастрофой.

– Пойми, отец, я уже не ребенок. Я знаю, что наша жизнь полна опасностей, особенно в научном мире. Жизнь не стоит на месте. Мы развиваемся, изобретаем новое. И это, конечно же, сопряжено с рисками. Тем более, наука тесно связана с государством и его секретами, а академия работает под пристальным надзором ярийцев. Так что, мне теперь бросить практику, дальнейшее обучение и превратиться в синяка, чтобы ты не водохлёбничал и спал спокойно?

– Разошёлся, – едва пролепетал больной академик. – Знаешь, что отец не в состоянии ответить, и решил выговориться?

– А разве я не прав?

– Прав, прав, конечно, – миролог закатил глаза. – Только давай продолжим этот разговор, когда я поправлюсь.

– Хорошо, отец, – согласился Куб и, проверив работу лекарства, оставил его в покое.

Всего пару часов спустя Куб, оглушенный безапелляционным тоном Поля, уже сидел с ним в коморке.

– Слушайте, Куб, мне сейчас нужно знать наверняка: я могу тебе доверять? А вы мне полностью доверяете?

– Ты что-то серьезное узнал? – Куб напрягся, стараясь скрыть волнение, и отвечая вопросом на вопрос.

– Пожалуйста, не увиливайте, – голос Поля звучал взволнованно.

"Рано я подпустил этого чекушу настолько близко, что он уже на шею садится и ультиматумы мне тут ставит!" - пронеслось в голове у Куба. Вслух же он сказал:

– Я думал, ты уже понял, что между нами доверие, и я не давал повода сомневаться в этом. Что случилось-то?

– Я знаю, как достать светлячков. Я так назвал светящиеся бактерии. Я уверен, что это разновидность живых существ, которые наши академики ещё не изучили, потому что не смогли к ним подобраться. Я также узнал, что уже была попытка сделать это, но погибло два акванолика, поэтому проект засекретили и позднее закрыли.

– Так, откуда тебе это стало известно? – насторожился Куб.

– Я не могу раскрыть источник, если не буду уверен, что вы его не сдадите трезвенникам и академии.

– Приехали! Конечная остановка! – съязвил Куб. – Мне ещё доказывать, что я умею держать язык за зубами и не сдаю своих? Но предупреждаю сразу: если твой источник ненадежен или может угрожать городу, государству, то я молчать не стану.

– Поймите, я сейчас очень серьёзно говорю. Может быть, я знаю намного больше, чем вам кажется, и мне сейчас предстоит решить, как сильно вы можете мне помочь. Может быть, мне не стоит подвергать вас опасности и самому рискнуть, спасая наш мир.

– О, как сказал! – Куб скривился в ехидной усмешке. – Да ты просто герой нации! Ладно, выкладывай всё начистоту. Поверь, я точно лишним не буду. И вот моя гарантия – я уже знаю кое-какие секреты, например, про светящиеся озёра. Так что можешь спокойно меня сдавать властям.

– Это ерунда по сравнению с тем, что я узнал об исчезновении миролога Бро, – гордо заявил Поль. – Вот это действительно секрет, за который могут вполне законно лишить жизни. Вы готовы так рискнуть?

– Молчи! - Куб прикрыл ладонью рот Поля.

Он тихо вылетел из каморки и огляделся. Вернувшись, прошептал:

– Только не здесь. Встречаемся за городом через час у горы Уединения, я там знаю укромное место, где мы спокойно сможем поговорить.

После того, как Поль покинул ликерию, Куб задумался. Как этот чекуш вечно умудряется раздобыть какую-то секретную информацию? Или он подослан кем-то и готовится провокация, чтобы поднять панику в народе? Или этот любопытный парень получил доступ к государственной тайне? Если он шпион, то действует нестандартно и очень запутанно. В его действиях и расчетах невозможно проследить скрытой цели, кроме как докопаться до сути свечения. Хотя, так и поступают профессиональные шпионы. Но он чекуш! Никогда не слышал, чтобы хоть раз такие преступники были из самого низкого сословия.

Из трезвенников, восстановителей и даже бодунов – были. Им легче приблизиться к ярийцам и проникнуть в государственные тайны. Но синяки и, тем более, чекуши! Им до политики как до ЧЕЛО. Не одну жизнь потратить нужно, чтобы добраться. А она нам всем дана только одна. Так что, скорее всего, этот проныра случайно узнал что-то очень секретное и теперь может управлять теми, кто в этой тайне замешан. Да, есть над чем задуматься. Может, он и прав, предупредив меня, что доверившись ему, мне отступать будет некуда. Вот радость-то для моего отца какая! Узнает – точно до смерти наводохлёбничается.

Через час Поль встретился с Кубом, и тот показал небольшую пещеру, скрытую от глаз огромным валуном. Узкий лаз, похожий на раскол в камне, являлся единственным входом в неё. Внутри хорошо продувало, но запас алкопара всё-таки стоило иметь. Поэтому, рассиживаться было некогда, и Поль сразу же приступил к подробному пересказу истории Гала. Куб был ошеломлён. Ведь никто из среднего и высшего сословия не мог даже подумать, что синяки и чекуши так много знают о тайных исследованиях и интригах. А ведь стоило об этом задуматься. Ведь без этих работяг никто не смог бы воплотить в жизнь никакие идеи. Значит, незаменимые акванолики были и всегда будут молчаливыми свидетелями не только новых открытий, но и страшных злодеяний. И ведь никто не гарантирует, что они всегда будут молчать. Вот среди кого стоило бы работать шпионам. Куб снова настороженно посмотрел на Поля. А может, он как раз тот самый, который понял, с кем правильнее общаться? Нет, надо гнать такие мысли. Иначе можно стать параноиком и начать подозревать всех.

Глава 11

Академик наконец решился. После мучительных колебаний, когда чаши весов "за" и "против" попеременно взмывали и падали, он осознал: любой исход грозит гневом правителя, лишением статуса, карой. Но потеря доверия сына… Эта перспектива омрачала будущее густой, непроглядной тенью. Он рискнет. Последует совету друга и коллеги и откроет все, что знает. Вместе, плечом к плечу, они попытаются докопаться до истины. Ведь и судьба Бро была ему небезразлична. Лишь трусость мешала до сих пор искать причины его гибели. Освежить горло глотком воды для храбрости? Но недавний запой оставил болезненные ожоги, и он не хотел снова истязать плоть. Да и сын не оценит, что лишь усугубит их натянутые отношения. Утолив жажду лишь алкопаром, академик терпеливо ждал возвращения Куба.

Вскоре Куб переступил порог дома. Отец выглядел на удивление хорошо. Обняв сына, он с искренним раскаянием попросил прощения за свое недостойное поведение.

– Я потерял голову, признаю, – серьезно произнес академик. – Спасибо тебе, что открылся мне. Я долго размышлял над твоими словами. Как бы я ни переживал за тебя, ведь ты мой единственный сын, ты уже достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за свои поступки. Но помни, я твой отец, я люблю тебя и всегда буду рядом. Именно поэтому я хочу быть тебе другом и опорой. Взвесив всё, я решил поделиться с тобой всем, что знаю о твоем исследовании, и предложить тебе продолжить эту работу вместе.

В глазах Куба заблестели слезы.

– Папа, я тоже очень тебя люблю, и мне больно видеть, как ты топишь себя в воде.

– С этим покончено, – твердо заверил академик. – Надеюсь, ты понимаешь, что, принимая твою сторону и раскрывая секретную информацию, я подвергаю нас обоих смертельной опасности.

– Более чем! Я уже переступил не одну черту закона, так что не переживай – твой сын преступник со стажем!

– Утешил, – с саркастичной улыбкой проговорил академик, и они оба рассмеялись.

– Итак, расскажи же, умоляю, что тебе известно об этом свечении?

– Не так уж и много. Нас близко не подпускали к этим исследованиям. Всем занимался непосредственно Бро. Ты вот порицаешь водохлёбов, а ведь именно в таком состоянии у друзей развязываются языки и выбалтываются секреты. Когда я учился в ликерии, у нас была неразлучная троица: я, Бро и академик Ким. И вот однажды, после очередной попойки, Бро проговорился, что на руднике нашли странный предмет, который он приказал выбросить в озеро. Но этот предмет каким-то непостижимым образом вновь появился, но уже в академической библиотеке. Фантом поручил Бро выяснить причины этого загадочного перемещения, а также разобраться со свечением в озере, которое, по всей видимости, было как-то связано с этим предметом.

– Что за предмет? – перебил Куб.

– Терпение, – спокойно ответил академик. – Придет время, и я расскажу. Сейчас это не главное. Тебя интересует свечение, вот и не будем отвлекаться на второстепенные детали. Итак, о находке изначально знали только Бро, один синяк, выполнявший техническую работу, и сам премьер-министр. В тот вечер о ней узнали и мы. Бро поведал о том, как во время взятия проб свет гас, словно испуганная душа, и все попытки вернуть его к жизни в лабораторных условиях оказались тщетны. Отсюда и возникла идея рискованного погружения. О причинах трагедии, разыгравшейся в глубинах, мне ничего не было известно, кроме того, что единственным выжившим свидетелем остался премьер-министр.

– Неужели так и не удалось выяснить, что же там излучает этот призрачный свет? - разочарованно выдохнул Куб.

– Там погибли два акванолика, один из которых был моим другом, а тебя волнует лишь тайна свечения? – в голосе академика звучала неприкрытая скорбь.

– Прости, отец, – пробормотал Куб, ощущая угрызение совести.

Академик, помолчав, словно собирая осколки воспоминаний, продолжил:

– Нет, не удалось. Премьер-министр наложил вето на дальнейшие исследования. Заявил, что алкопар веками добывается таким образом, и этот процесс никогда не вредил ни акваноликам, ни самой планете. А как только мы влезли в этот процесс, нам дали ясно понять, что вмешиваться в это не следует.

– Кто дал понять?

– Высшие силы…

– Ты имеешь в виду ярийцев?

– Я говорю о чем-то большем. Возможно, сама планета бережно хранит эту тайну, как мать оберегает свое дитя.

– Ты что такое говоришь? – изумился Куб. – Ты – ученый, и веришь, что наша планета – живое существо?

– Именно ученые, сталкиваясь с необъяснимым, чаще других готовы поверить в подобное, чем те, кто слепо принимает все на веру. А что нового ты узнал об озёрах?

– Ничего, чего бы ты не знал, за исключением одной догадки, которую ещё предстоит проверить. Если она подтвердится, это станет настоящей сенсацией в научном мире.

– Интригующе! И что же это за догадка?

– А что, если это свечение – порождение живых микроорганизмов? Новая, неизученная форма жизни на нашей планете?

– Ого, как ты загнул! – Академик погрузился в раздумья. – Что натолкнуло тебя на эту мысль?

Куб замялся. Ему не хотелось рассказывать об участии в исследовании двух акваноликов из низших сословий. Отец ведь тоже умолчал о найденном диске. Да и такая новость могла вновь разрушить хрупкое доверие, едва восстановленное между ними.

– Просто… провел аналогию с нашим телом. Мы ведь тоже светимся, когда нас пронзает электрический разряд. На планете больше ничто не демонстрирует подобного эффекта. И вдруг эти озера… Может, там тоже происходит какой-то процесс, позволяющий этим существам светиться?

– В этом есть своя логика, – задумчиво произнес академик. – Стоит поразмыслить над твоей теорией. Молодец, Куб, мыслишь нестандартно! Нам и в голову не приходило взглянуть на проблему под таким углом. Наверное, потому что в исследовании участвовало всего три академика. Теперь ты – четвертый. Дранозавр тебя побери, умный не по годам! Но помни - это очень опасно. Во всём этом скрывается ещё какая-то тайна.

Глава 12

Гал застыл на краю озера, облаченный в герметичный костюм, словно воин яриец в золотых доспехах, и в последний раз проверял крепления. Надежда, тлеющей искрой в темной ночи его души, еще жила – он найдет причину гибели отца. Пусть погружение – смертельный танец с неизвестностью, но он поклялся исполнить долг, передать в ЧЕЛО опыт и знания отца, словно драгоценное наследие. Не мог он допустить, чтобы память о родителе растворилась в безликой статистике: «пропал без вести».

Трос, как пуповина, связывал его с миром наверху. Батарея ожила, и, с замиранием сердца, Гал дождался, когда стихнет всплеск горячего спирта, и начал погружение в хрустальную бездну подайконного озера. Видимость была поразительной. Едва коснувшись дна, он почувствовал, как оно оживает под ним. Свет, до этого ровным ковром расстеленный по дну, заколыхался, словно дыхание гигантского существа. Мириады прозрачных сфер взмыли вверх, к поверхности.

Одни, словно мыльные пузыри, лопались в толще воды, другие добирались до поверхности и исчезали, словно призрачные звезды, гаснущие на рассвете. Гал оцепенел. "Эх, сюда бы сейчас академиков, – промелькнула мысль, – они бы объяснили этот танец света".

Приподнявшись над ожившим дном, он начал исследовать озеро. Время до следующего выброса спирта было на вес золота, и Гал торопился охватить взглядом как можно больше. Ничего подозрительного, никаких следов акваноликов. Ни обрывков костюма, ни обломков оборудования, затерянных в вечности. Пора было подниматься.

Костюм, словно свинцовый плащ, тянул ко дну, и без подъемного механизма выбраться отсюда было невозможно. Гал нажал на кнопку сбоку костюма. Трос натянулся, и лебёдка медленно потащила его наверх.

Оказавшись на берегу верхнего озера, он поспешил отключить батарею. В этот же миг пещеру сотряс гул. Гал ринулся к стене. Столб спирта, словно горячий демон, взметнулся ввысь, врезаясь в свод пещеры.

Парень извлек шар с алкопаром и жадно припал к нему, вдыхая живительный состав. С такими темпами дно как следует не изучить. Нужно усовершенствовать костюм и понять, что таит в себе извержение спирта для акваноликов. Ведь если от отца и академика не осталось и следа, а живое дно не причинило ему вреда, то причина гибели кроется именно в кипящем дыхании озера. Отдохнув, Гал собрал оборудование, спрятал его и медленно побрел домой. Нужно ещё раз поговорить с Полем о своем решении снова погрузиться в озеро. Поль – светлый ум, может, вместе они найдут решение. Тогда он сможет снова нырнуть в бездну и отыскать хоть какую-то зацепку.

В раздумьях, с первыми лучами восходящего Ярила, он добрался до дома. Немного подзарядившись, он решил поспешить к Полю, чтобы поделиться увиденным.

— Что ты сказал? — Взгляд Поля опалил Гала чёрным блеском, от которого по спине пробежал холодок. — Значит, стоило тебе коснуться дна, как свет ожил?

— Д-да, — запинаясь, пробормотал Гал, — а п-потом в-вверх п-поднялись м-маленькие п-прозрачные ш-шары.

— Пузыри, — одними губами прошептал Поль.

— Что?

— Неважно, продолжай, — отмахнулся тот. Гал послушно продолжил свой рассказ.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас подтвердил мои догадки?! — Поль едва не подпрыгнул от восторга.

— Какие догадки? О чем ты? — Гал невольно попятился.

— Я был прав! Прав! Это же сенсация! — Поль, возбуждённо жестикулируя, заметался по хижине. — Ты просто великолепен! Я готов был отругать тебя за непослушание, за то, что ты рискнул, не посоветовавшись со мной! Ты знаешь, что за озёрами ведётся наблюдение? Тебе повезло, что тебя не увидели и не схватили! А что жидкий спирт даже на поверхности озера смертельно опасен? Но сейчас я восхищаюсь тобой! Ты герой! Так, нужно все обдумать и как можно скорее повторить погружение!

Гал, ничего не понимая, с тревогой наблюдал за Полем. Тот точно сошёл с ума. Похоже, пора вызывать восстановителей, пусть его обследуют. Только что сообщил, что погружаться опасно, так как за озёрами наблюдают, и на тебе - планирует новое погружение.

— Ты сможешь собрать прибор для взятия пробы, тот, что был у твоего отца?

— Да, у меня есть копия чертежа, — тихо ответил Гал, решив с ним не спорить.

Поль тут же развернул экран и углубился в какие-то расчеты. Гал немного постоял, глядя на него. Формулы были абсолютно непонятны. Он вздохнул, пожал плечами и молча вылетел из хижины.

— Вот и поговорили, — ворчливо пробормотал Гал. — Наговорил столько, что непонятно, похвалил или осудил, да ещё и тут же забыл про меня. Все эти ученые такие?

В этот момент его отбросило в сторону мощным порывом. Это миролог, на огромной скорости, пронёсся мимо. Гал проводил его недобрым взглядом.

— Даже не извинился! Что за день сегодня? — пробурчал он, потирая ушибленное место.

— Погоди, а что он здесь один делает? Как-то это странно и необычно. Мирологи избегают этих мест. Тут что-то нечисто. А если он спешит к Полю? Тогда тому, скорее всего, грозит опасность. Просто так белые здесь не околачиваются.

Гал выпрямился и поспешил обратно. Он решил во всем разобраться и, если потребуется, помочь своему новому товарищу.

Куб был почему-то уверен, что раз Поль каким-то образом добыл секретную информацию об озёрах, то он точно знает, где найти ткань для погружения. Поэтому, ворвавшись в хижину, словно шторм, даже не удостоив хозяина приветствием, он обрушился на Поля:

— Говори! Только честно, ты знаешь, где достать ткань для погружения?

Поль, съёжившись, прижался к стене.

— Ты чего так всполошился? Энергией перегрузился или воды перепил?

— Отвечай на вопрос! Это жизненно важно!

Внезапно, словно дранозавр, кто-то сзади набросился на Куба и, вцепившись мёртвой хваткой, поволок его из хижины. Всё произошло так стремительно, что Поль не успел даже моргнуть. В чувство его привёл треск электрического разряда. Он вылетел на улицу. Куб, обмякший, повис в воздухе, а Гал, заломив ему руки, ловко заворачивал неподвижное тело в фольгу. Заметив ошарашенного Поля, он успокаивающе улыбнулся:

Глава 13

На площади Свободы, словно изумрудный космический лайнер, возвышалось здание Управления Государственной Безопасности. Отполированные колонны из перидотита безупречными рядами обрамляли его куполообразную крышу, сотканную из того же мистического камня. Над входом, будто портал в иную реальность, сияла аббревиатура – УГБ. Огромные буквы из червонного золота, опоясанные мерцающим ореолом красного оливина, гипнотизировали входящих, призывая к кристальной честности и искреннему раскаянию. У каждой колонны, словно часовые, выстроились ряды ярильных батарей и автоматов, щедро выдающих бесплатный алкопар. По шару на акванолика в день. Это красноречиво заявляло о заботе силовой структуры о благополучии граждан, о готовности предоставить незамедлительную помощь в любой беде. За прозрачными стенами управления бурлила жизнь. Трезвенники принимали прошения, запросы и предложения, словно исповеди, кропотливо обрабатывали их, заводили дела, проводили расследования, устремлялись на оперативные задания. Казалось, они работали с полной самоотдачей, на виду у всего города. Но мало кто догадывался, что глубоко под зданием, на пять этажей вниз, в лабиринте секретных кабинетов, основную работу вели незаметные воины – следователи особых отделов. Именно там, в небольшом кабинете, трезвенники, застыв в напряженном молчании, выслушивали рапорт полковника Санузы.

– Все следы ведут к премьер-министру, – уверенно заявил глава следственной группы. – Все опрошенные в один голос твердят, что последний раз пропавших акваноликов видели утром перед посещением озера в одном из рудников. Согласно разведданным, там присутствовали трое: премьер-министр и пропавшие: академик Бро и Плат, бригадир синяков. Кроме того, выяснилось, что при разработке рудника у озера был обнаружен странный предмет – плоский диск, который по приказу академика рабочие сбросили в воду. Полагаю, этот предмет имеет огромное государственное значение, и премьер-министр, в целях сохранения государственной безопасности, засекретил всё, что с ним связано. Все материалы по делу, господин генерал, переданы вам в секретных файлах. Ожидаю дальнейших указаний.

– Я ознакомился с отчётами, – проговорил генерал Страг командирским тоном. – Дело деликатное, требующее дипломатичного подхода. Я не могу вот так просто вызвать премьер-министра на допрос. Он фигура неприкосновенная. Всем известно: если он нарушит клятву, его тут же уничтожат. Раз этого не произошло, значит, все его действия были направлены на сохранение мира на планете. Не нам судить его, но мы обязаны досконально разобраться в обстоятельствах. Если бы исчез только синяк или, тем более, чекуш, дело можно было бы быстро замять. Но пропал миролог, и это не простой ученый, а именитый академик. Его родные засыпают нас запросами о его судьбе. Мы должны поставить точку в этом деле, но, при этом, не упоминая премьер-министра. Какие будут предложения?

– Разрешите высказаться, господин генерал! – выпалил молодой капитан, вытянувшись по стойке «смирно» и отдав честь. В кабинете воцарилось напряженное молчание. Офицеры обменялись недовольными взглядами. Шёпот неодобрения прокатился по кабинету. Ещё бы, младший по званию посмел заговорить прежде высших чинов. Опять выслуживается.

– Всем молчать! – рявкнул генерал. – Слушаю вас, капитан Трезуда, – обратился он к молодому трезвеннику более мягко.

– Смею доложить, полковник Сануза предоставил не все результаты оперативно-розыскной работы.

– Как ты смеешь такое говорить?! – возмутился полковник.

– Я сказал: молчать! – генерал грохнул кулаком по серебряному столу. – Еще одно нарушение – отправитесь в сонник на дежурство!

В глазах Санузы вспыхнула ярость, мгновенно сменившаяся ледяной обидой. Его челюсти сжались, но он, стараясь сохранить видимость спокойствия, отдал честь и замолчал.

– Продолжайте, – грозно обратился генерал к капитану.

– Дело в том, что в отчёте отсутствуют файлы моих подчиненных, которые я отправил по внутренней связи своему командиру. В них говорится, что с таинственным диском связано еще несколько событий, которые также не получили огласки. Это находка в библиотеке мирологов и необычные заказы, отправленные бригадиру синяков перед его исчезновением. Возможно, вышестоящее руководство посчитало эти факты несущественными для дела о пропаже акваноликов, но, выслушав текущий отчёт, считаю эти материалы важными и прошу вас их рассмотреть. Безопасность Айкона превыше жизни!

Капитан козырнул и вернулся на свое место.

– Кто еще хочет что-то сказать? – спросил генерал. Все молчали. – Тогда совещание окончено. Всем вернуться к работе, а вас, капитан Трезуда, прошу остаться.

Присутствующие медленно потянулись к выходу, бросая на молодого офицера недовольные взгляды. Капитан застыл перед своим начальником, словно натянутая струна.

— Вольно, — генерал произнес это слово мягче, чем обычно. В голосе исчезли стальные нотки командира, появилась отеческая теплота. Капитан невольно расслабился.

— Я хочу поговорить с тобой не как генерал с капитаном, а как акванолик с акваноликом, — продолжил генерал. — Я вижу, как ты горишь на работе, как искренне стремишься к справедливости, как болеешь за закон и порядок. Несмотря на молодость, ты уже многого достиг, заслужил офицерское звание. Поэтому я хочу спросить: насколько для тебя важна неукоснительность устава и беспрекословное подчинение старшим?

— Очень важна, господин генерал, — четко ответил капитан, снова вытянувшись по струнке.

— Я же сказал: вольно! — в голосе генерала прозвучала легкая досада. — Мы беседуем не по уставу. Хватит изображать статую. Но я тебя услышал. Ты ведь понимаешь, что наша задача — не просто служить, но и вселять в сердца граждан уверенность в их безопасности, в нашей заботе о них. Как нам убедить их в этом?

— Неустанным трудом, господин генерал, — ответил капитан, стараясь говорить менее официально, но сохраняя должное уважение. — Ежедневно пресекая любые нарушения, внимательно относясь к нуждам каждого, даже самого обычного гражданина.

Глава 14

– Всем привет, – просунувшись в щель каменной глыбы, поздоровался Гал.

– Что, опять опаздываешь? – ухмыльнулся Куб. – Новые "игрушки" мастерил?

– Засиделся в мастерской, – огрызнулся Гал, недовольно сверкнув взглядом. – Слишком уж сложную задачу вы мне подкинули.

– А что конкретно не получается? – поинтересовался Поль.

– Как ни пытаюсь, – начал объяснять Гал, – эти… пузыри, как ты их называешь, никак не хотят оставаться целыми в собранной модели аппарата. То опускаются на дно, то взлетают и лопаются о верхнюю стенку.

– Может, стенки твоего аппарата просто маслом смазать? – съязвил Куб. – Чтобы им комфортно было, как у меня на вилле. Надо тебя как-нибудь пригласить, чтобы ты ощутил всю прелесть простора.

– Прекращай, – оборвал его Поль. – Давайте лучше попробуем поменять состав, которым мы их наполняем. Водяной пар не выдержал испытания. Какие еще будут предложения?

– Мне кажется глупым подгонять состав под твою теорию, – усмехнулся Куб. – Так можно туда атмосферы всех известных планет напихать! Мы не можем наверняка знать состав пузыря, пока не поймаем его и не исследуем. А экспериментировать с разными парами, чтобы добиться сохранения пузырей в аппарате, не гарантирует, что при погружении мы вообще их поймаем. Я впервые сталкиваюсь с таким явлением и считаю огромным достижением, что мы смогли добиться появления пузыря хотя бы из водяного пара.

– Ты прав, – согласился Поль. – Мы только время зря теряем.

– Вот именно, – поддакнул Куб. – По последним отчётам, уровень жидкого спирта опять снизился на десять процентов! И распоряжение Нояри сократить его добычу лишь замедляет процесс, но не спасает ситуацию.

– Так что делать-то? – вмешался Гал. – Я помирать пока не хочу.

– Да никто не хочет, – огрызнулся Куб. – А почему так важно узнать, из-за чего появляются эти пузыри? Сначала бактерии, теперь пузыри. Что ещё ожидать?

– Да потому, что это всё составляющие для образования жидкого спирта, – пояснил Поль. – Раз нам не удаётся сохранить пузырь в аппарате, давайте сначала попробуем сохранить светлячков и переместить их в лабораторию. А там, я уверен, если мы воссоздадим условия, как в горячем озере, то пузыри сами появятся. Тогда и будем думать, какую ловушку для них соорудить.

– А сразу нельзя было так поступить? – возмутился Куб. – Столько времени потеряли!

– Кто из нас миролог – я или ты? – передразнил Куба Поль.

– Хватит вам хвостами меряться, – перебил их Гал. – Лучше скажите, что мне-то делать?

– У тебя одна работа, – тут же весело отреагировал Куб. – Мастерить, мастерить и мастерить! И не забудь всё хорошенько смазать!

Куб задорно расхохотался, а Гал потупил взгляд.

– Гляньте-ка, что у меня есть!

Куб где-то раздобыл не прослушиваемую трезвенниками внутреннюю связь. И предложил всем троим подключиться к ней, чтобы всегда быть на связи и говорить свободно.

– Где взял? – поинтересовался Гал.

– Украл на складе у военных, – подмигнув, весело заявил Куб.

– А если серьезно? – встрял Поль. – Нас же за это посадят, если поймают.

– Вы просто не попадайтесь, – весело парировал Куб.

– Ему лишь бы шутки шутить, – косо глянув на Куба, пробурчал Гал.

– Так, ладно, – потёр руки Поль. – Мы и так по самую голову в нарушениях. Я лично подключаюсь. Пора действовать, а надо будет ответить – ответим.

– Вот это разговор! – восхитился Куб. – Это по-нашему! А ты как считаешь, Гал?

– А куда мне деваться-то? – махнул рукой Гал. – Мне по-любому спокойно не жить. Я тоже подключаюсь!

– Я не позволю тебе скучать, друг мой! Вот код, запускай его, – радостно заключил Куб. – Не переживайте, друзья! Всё у нас получится и ничего нам за это не будет! А если и будет, то приятно! Теперь давайте обсудим, где раздобудем лабораторию для исследований, когда достанем этих мерзких светлячков?

Взвесив все возможные варианты, команда сошлась на мнении, что хижина Поля, как ни странно, именно то, что нужно. Она стояла очень близко к скале, и ребята решили, что это идеальное место для тайной лаборатории. Во-первых, к чекушу никто не попрётся, особенно к молодому сироте, во-вторых, это находится далеко от оживлённого города, и в-третьих, так легче воссоздать природные условия горячего озера, чем в искусственном водоёме, созданном в помещении. Осталось решить, как осуществить задуманное в полной секретности, ведь проводить горные работы в тишине невозможно, а шум может привлечь внимание, и главное – где взять денег на осуществление этой грандиозной задумки. Время не ждёт, и растягивать на годы тут не получится. Достаточно бурно обсудив детали проекта, Поль отправился рассчитывать и составлять план работ, Гал – чертить чертежи, а Куб – искать на всё это деньги.

Всю ночь, не сомкнув глаз, Поль занимался разработкой плана строительства и рассчитывал смету расходов. Гал же, придя домой, открыл файлы с проведёнными когда-то измерениями пещеры и озера.

– Гал, ты меня слышишь? – спросил Поль, подключившись к связи.

– Да, слушаю тебя, – мгновенно ответил Гал.

– Что нужно для того, чтобы получить разрешение на горные работы?

– А тебе это зачем? – удивился Гал. – Ведь мы всё решили делать в секрете.

– Ну, это невыполнимо, пока мы будем прорубать вход внутрь скалы. Поэтому мне пришла идея, что я хочу оборудовать склад для шаров, так как у меня в хижине не хватает места для их складирования. Мой склад очень старый и в любой момент может рухнуть. В сложившейся ситуации, я могу ускорить этот процесс и попросить выдолбить в скале надёжное помещение. Тогда работы у скалы ни у кого не вызовут подозрений, да и технику подогнать будет проще. А уж когда пещера будет готова, мы, не привлекая внимания, сможем внутри создать озеро в миниатюре. Шум снаружи не будет слышен, так как щиты поглощают звуки.

– А ты гений! – восхитился Гал. – Я попробую выяснить у синяков, как это возможно реализовать и сколько это будет стоить.

Глава 15

В сонник доставили синяка-водохлёба с тяжелейшим отравлением. Трезуде поручили связаться с восстановителями и подготовить больного к перемещению в крестовик.

И, разумеется, известить родных… если таковые имелись.

– Где обитаешь, бедолага? – склонился капитан над умирающим.

– Молянин я… – прохрипел синяк, словно выныривая из глубин небытия.

– Неплохо устроился, – с удивлением констатировал Трезуда. – А где конкретно? Кто твои близкие?

– Нет у меня никого… Один я, как перст…

– Сочувствую, – тихо отозвался капитан, занося скудные данные в файл.

– Оставь свою писанину, – синяк собрал последние силы. – Тебе не важно, кто я и откуда. Гораздо важнее, что я знаю. Страшно было делиться с кем-либо, но смерть – лучшая исповедальня. Тем более, ты же трезвенник…, тебе можно... Слушай. Тайна моя такова…

Трезуда машинально включил диктофон, ловя угасающий шепот умирающего.

Когда прибыли восстановители, синяк уже покинул этот мир, унеся с собой свои секреты… и, как оказалось, частицу чистой совести Трезуды. Капитан, впервые за всю свою сознательную жизнь, преступил закон, который сам же и охранял. Он изменил памятный файл синяка, уничтожив любые намеки на ту чудовищную правду, что успел услышать. И когда передавал файл врачу, его рука предательски дрогнула. Эв, опытный аква-медик, заметил секундную слабость, но промолчал. Всё-таки трезвенник. У этих ребят всякое бывает.

Синяка погрузили в прибывший восстановительский транспортёр и отправили в крестовик, на переработку. По дороге Эв не мог отделаться от навязчивой мысли о мимолетном тике капитана. У представителя любой другой профессии это не вызвало бы подозрений. Но учитывая ситуацию, невозмутимость и хладнокровие, присущие трезвенникам, эта дрожь выглядела неестественно. Словно капитан совершил нечто, что глубоко противоречило его природе. Но что? Эмоции трезвенники подавлять умеют – их этому годами учат. Эв понимал, что лезть к военным с такими вопросами – нажить себе проблем. Но его страсть к изучению анатомии акваноликов, их рефлексов, нервной системы, разума, а главное – воздействия на всё это алкопара, порой затмевала здравый смысл. Врачи не имели доступа к памятным файлам. Их, в присутствии восстановителя, трезвенник передавал напрямую министерству. А Эв был уверен, что корень волнения капитана кроется именно в этих данных.

Транспортёр уже влетал в Крестовик. Эв передал тело синяка работнику комплекса вместе с информационным файлом, содержащим данные о времени и причине смерти, а также личную информацию покойного. Далее тело отправили по конвейеру на переработку. Освободившись, Эв поспешил домой, с головой погрузившись в работу над важным проектом, который ему поручило министерство.

Трезуда, тем временем, переваривал услышанное. Информация, полученная от синяка, сложилась в зловещую картину. "Отлично, – подумал он. – Значит, пора вернуться в академию и надавить на кое-кого, чтобы получить ответы на оставшиеся вопросы". Он только направился к выходу, как неожиданно щиты сонника плавно поползли вверх. Дежурный, оцепенев от ужаса, наблюдал за происходящим. Трезуда обернулся, прожигая его взглядом.

– Что тут происходит?

Тот лишь беспомощно пожал плечами. Трезуда раскрыл экран и попытался перезагрузить программу, контролирующую работу устройства, но доступ к ней был заблокирован.

– Тревога! – проревел капитан, его голос разорвал напряженную тишину. – У нас провокация!

Весь сонник пришёл в движение. Кто-то отчаянно пытался вызвать синяков-ремонтников, кто-то безуспешно терзал связь с отделом программистов. Трезуда, игнорируя все вокруг, лихорадочно отправлял файлы в УГБ и даже напрямую министру обороны, словно пытаясь достучаться до небес. Внезапно, словно повинуясь невидимому приказу, щиты остановились, а затем медленно поползли вниз. Все служащие замерли, затаив дыхание.

– Сообщить всем отделам о случившемся! – грозный голос капитана вывел их из оцепенения. Электроника вновь заработала, словно очнувшись от паралича. Трезуда доложил о произошедшем генералу Страгу и министру обороны Пушу. К соннику уже неслись синяки, а программисты бормотали, что все системы работают в штатном режиме. Данных о движении щитов не зафиксировано, словно их и не было. Министерство и УГБ также сообщили об отсутствии помех, словно все вокруг сошли с ума. Инженеры-синяки представили отчёт о полной исправности механизма, заверив, что никаких замыканий в электросистеме не обнаружено.

– Может, вам там завезли некачественный алкопар? Или случайно в автомат загрузили дракозавренную атмосферу вместо него? – усмехнулся генерал Страг. – Составь подробный рапорт о случившемся и перешли мне. Что-то тут не так. Уж слишком это похоже на массовую галлюцинацию. Я прикажу отделу доставки проверить последнюю партию поступившего к вам алкопара.

***

В мраке комнаты, вися перед экраном, молодой акванолик в чёрном капюшоне не слышно усмехнулся. Проверка системы прошла успешно. Код в программе управления связью и щитами выполнил свою задачу превосходно. Никаких сбоев у них не зафиксировано. Зато он смог проникнуть за это время в зашифрованные файлы. Этот гений программирования, с головой погружённый в создание новой программы, жил в безумном вихре кодов. Что-то, сверкая на кончиках пальцев, послушно вплеталось в узор общей задумки, а что-то упрямо рассыпалось, выдавая на экране безжалостную ошибку. Это не раздражало программиста, а скорее раззадоривало, подстегивая его азарт и заставляя с маниакальным упорством перебирать варианты, словно драгоценные камни. Он менял, придумывал, стирал, управляя своей стихией. Рядом, словно верные слуги, покоились ярильная батарея и ящик с алкопаром. Не отрываясь от созидания, хакер на ходу восполнял энергию и подпитывал воображение.

Куб знал его как облупленного. Их дружба зародилась ещё в ликерии, в пору дерзких юношеских амбиций. Именно тогда Пиксель, словно новая звезда Эллонии, взлетел слишком высоко, взломав систему и накрутив себе дипломные баллы. Гремел скандал, громом разнесшийся по стенам учебного заведения, и последовало неминуемое падение сгоревшей звезды — исключение из ликерии. Затем был суд, и долгие, томительные двенадцать лет Пиксель провел в застенках сонника. Куб единственный не отвернулся от него, когда все остальные, от отца до сокурсников, вычеркнули парня из своей жизни. Поддержка Пикселя была своеобразным бунтом, вызовом, брошенным в лицо отцу и всей системе. Куб имел почти все, но платой за эту свободу было беспрекословное подчинение отцовской воле, следование тщательно продуманному плану, гарантирующему сыну блестящее будущее. Но Кубу претила эта рутина. В гениальности друга он видел не только источник адреналина, но и шанс заявить о себе миру. Амбиции молодого миролога толкали его на рискованные авантюры, грозящие обернуться соседней с Пикселем камерой. Наконец, Пиксель вышел на свободу. Куб выхлопотал ему жилье в Моле, захолустном городке, где обитали синяки — люди, пребывающие почти на самом дне Айконовского общества. Статус Пикселя теперь соответствовал их уровню, что делало его пребывание там незаметным. Работяги, вкалывавшие от зари до зари, были слишком заняты выживанием, чтобы интересоваться новоприбывшим. Пиксель же практически не покидал своего логова, превратив программирование в смысл жизни. Он создавал новые и совершенствовал старые системы, выполняя заказы государственных служб, зарабатывая на жизнь и доказывая назойливым трезвенникам, проверявшим его на первых порах, что он исправился и ведет честную жизнь. Когда контроль ослаб и о нем стали забывать, Пиксель приступил к реализации идеи, выношенной еще в заключении. Куб оставался его единственным единомышленником и соучастником в этом дерзком проекте. Именно поэтому, по просьбе друга, Пиксель разработал секретную систему связи.

Глава 16

– За новый период активности ядра уровень жидкого спирта упал ещё на десять процентов, – отчитывался Фантом перед Наяри.

– Значит, принятые меры не помогли, а только оттягивают неизбежное? – мрачно прокомментировал премьер-министр.

– К сожалению, это так.

– И что вы за этот период сделали? Что придумали? В каком направлении вели работу?

– Мы уверены, что источником жидкого спирта является свечение, поэтому работали над изучением этого феномена. Обследованы все озёра. Наши профессора совместно с инженерами-синяками усовершенствовали прибор для взятия пробы со дна горячего источника. Теперь там поддерживалась нужная температура. Также доработан костюм для погружения. Мало того, что был добавлен слой пластинации, но и трос теперь вначале петлёй накидывался на тело, а уже потом надёжно фиксировался замком. Для безопасности мы решили спускаться между выплесками горячего спирта, так как уверены, что опасность для жизни существует только во время активности подайконного озера. Сейчас ведутся работы по установлению в лаборатории академии искусственного резервуара с таким же температурным режимом, как и в озере. Буквально на днях запланировано погружение.

– Хорошо, – с сомнением проговорил Наяри, – и давайте больше без смертей! Я не буду присутствовать при погружении. Второго раза я не переживу. Теперь объясни мне, каким образом свечение увеличивает объём жидкого спирта?

– Мы пока этого не знаем. Нам нужно изучить сам этот феномен.

– У нас уже не остаётся времени! – стал повышать голос премьер-министр. – Ещё пару периодов активности ядра, и всё, мы потом ничего не сможем исправить!

– Работы ведутся круглосуточно, – заверил Фантом.

– Всё, хватит болтать! – махнул рукой Наяри. – Работайте, бездельники!

Миролог поклонился и удалился из золотого зала. "Легко сказать, а как ускориться, если мы топчемся на месте? Если бы нам позволено было собрать хотя бы малый круг академиков научной гильдии. Так нет, всё держится в секрете. И попробуй тут успей".

На территории академии Фантом столкнулся с профессором, который был ответственен за подготовку к погружению.

– Ну, как у нас обстоят дела? – поинтересовался Фантом.

– Всё готово, – уверил его миролог. – Мы готовы завтра взять пробу.

– Отлично. Перепроверьте всё ещё раз. Мы не можем повторить прошлой ошибки. Смертей больше нам не надо!

Пожилой профессор молча кивнул головой и поспешил по своим делам.

В лаборатории подготовка шла полным ходом. Синяки воздвигали куб, который со всех сторон мог нагреваться подключёнными к нему ярильными батареями. Сверху он был плотно закрыт, и лишь в центре имелось небольшое отверстие, которое было соединено с прозрачной трубой, достаточно длинной, чтобы выдержать фонтан горячего спирта. Мини-озеро практически было готово. Другая группа проводила последние проверки небольшого аппарата, чтобы убедиться, что взятый из чана кипящий спирт в нём не остывал. Мирологи осознавали всю ответственность предстоящего погружения и понимали, что кто-то из них на себе опробует все эти изобретения. А умирать как-то никому не хотелось. Поэтому последние приготовления проводились с особой тщательностью.

Ранним утром у одного из двадцати озёр, где наблюдалось свечение, мирологи закрепляли оборудование. Наконец всё было готово, и пожилой академик, надев на себя костюм и взяв прибор, медленно стал погружаться в горячий спирт. Вскоре лебёдка заработала, и трос стал вытаскивать миролога на поверхность. На берегу он торжественно поднял руку с прибором, в котором продолжала светиться жидкость! Это была победа! Все зааплодировали и поочерёдно поздравили учёного! Тут же Фантом по государственной секретной связи известил премьер-министра, что эксперимент удался. Не мешкая, акванолики собрали оборудование и направились в лабораторию.

***

– Ты уверен, что мы правильно поступаем? – Гал с тревогой в голосе помогал Полю облачаться в гидрокостюм. – Как ни крути, я уже погружался, опыт имею, а ты – впервые.

– Да что с ним спорить, – Куб лениво кружил по пещере, словно оценивая её взглядом. – Вообще-то, я должен спуститься как учёный. Я лучше знаю, как пробы брать в таких условиях.

– А, брал уже, академик? – перебил Гал. – То, что ты миролог, ещё ни о чём не говорит! Тут опыт нужен, а у меня он есть. Черпнуть кусок жижи с бактериями – много ума не надо. Я камни дроблю, а уж тут как-нибудь справлюсь и без твоей учёной степени.

– Ага, зачерпнёшь так, что половину дна прихватишь, – огрызнулся Куб.

Поль молчал. Ему претили вечные споры этих двоих акваноликов. Один, почувствовав, что можно свободно высказываться в присутствии миролога и отстаивать свою точку зрения, вечно терял границы дозволенного. Другой же никак не мог осознать, что они – одна команда, и всё ещё выказывал свою гордыню, напоминая о принадлежности к другому сословию. А ведь сейчас – исторический момент, и если всё получится, это станет началом спасения планеты. Прежние попытки обернулись трагическими провалами. Сейчас нужно сосредоточиться на погружении, чтобы в этот раз обошлось без жертв. Конечно, Куб мечтает о славе и хочет доказать отцу, что и без его покровительства чего-то стоит. Но он – ученый с большим будущим, ему нельзя умирать. Гал тоже потерял отца и теперь заботится о матери. Ему нужно жить, чтобы обеспечивать её. И только Поль один на этой планете – сирота. Ему не о ком заботиться, никто не станет горевать, если его не станет. Да, он обрёл новых друзей, но иногда ему так хочется убежать от них подальше. Их бесконечные споры выматывают его. Но умирать сейчас нельзя. Времени для восстановления жидкого спирта в центральном озере остаётся всё меньше, а если они снова потерпят неудачу, то все их наработки засекретят, и это станет катастрофой для всей планеты.

– О чём задумался? – Куб укреплял миниатюрную батарею на спине Поля.

– Переживаю, – коротко ответил Поль.

– Да всё нормально будет, – непринуждённо отозвался Куб. – Нас не засекут. Сейчас на другом озере мирологи тоже готовятся к погружению, поэтому мы именно сегодня здесь. Вся охрана там, о нашем присутствии никто не знает.