Алекс: на деревню к бабушке

Пролог

— Мамочка, быстрее! Ну ещё чуть-чуть! — тянет меня за руку сын, пытаясь помочь пролезть между двух железных прутьев кованой решётки забора.

— Даня, подожди, — подаюсь назад, замечая в глазах своего ребёнка ужас от того, что я могу не успеть, и он останется на улице совсем один.

Быстро дёргаю молнию дутой куртки вниз, за секунду срываю с себя и пропихиваю её к сыну.

Так, Анька, соберись! Сейчас речь реально идёт о жизни и смерти!

Голова пролазит.

Грудь — это всё-таки не попа!

Медленно, но настойчиво проталкиваю свою «гордость» вперёд.

Ещё немного… Уже почти…

Есть!

Успеваю втянуть ногу как раз перед тем, как тротуар позади освещается мощными лучами фар внедорожника.

Забиваемся с сыном вглубь дворика, пытаясь слиться с холодной выщербленной стеной.

Дышу медленно и тихо, успокаивая бешено колотящееся сердце.

С проезжей части нас не видно, но если Ему взбредёт в голову остановиться и проверить наше импровизированное убежище с фонарём…

Гоню дурные мысли.

Прикрываю Даню собой, удерживая руками его подрагивающие плечи. И одновременно с этим хочу зажать свои уши, чтобы не слышать пугающий шум приближающегося двигателя.

Краем глаза замечаю полосу света, но тут же переключаюсь на дёрнувшегося от страха сына.

— Тихо, Данечка. Мы невидимки. Он нас не заметит, — шепчу сыну успокоительные слова и вдавливаю его в себя ещё сильнее.

— Да, мам. Мы прозрачные, — также шепотом отвечает мне мой маленький храбрый защитник и обхватывает руками мои бедра.

— Он уехал? — спрашивает сын минуту спустя.

Я прислушиваюсь. Ни шума мотора, ни шагов.

— Да, — придаю голосу побольше уверенности. — Но давай постоим ещё немножко.

— А потом к бабушке? Да? Мам, мы же не вернёмся домой? Никогда-никогда?

— Никогда. — Киваю я, присаживаюсь и крепко обнимаю сына, при этом ещё чувствуя боль в том месте, где несколько часов назад руки мужа сдавливали мое горло.

Господи, какой же дурой я была…

И, словно сжалившись, судьба освобождает нам путь, подкидывая попутку и сердобольную проводницу ночного поезда.

А маленький домик в глуши, доставшийся мне от бабушки ещё до замужества, о котором я постыдились рассказать перед свадьбой мужу, превращается в единственное доступное убежище.

***

Осторожно переступаю по неровному снежному накату. Кроссовки скользят, не позволяя двигаться быстрее, а нам ведь жизненно необходимо убраться из зоны видимости!

Женщина с ребёнком в ночи — слишком приметный ориентир.

В том, что нас ищут, я даже не сомневаюсь.

Муж никогда не отдаёт и не отпускает своего…

Никогда.

— Даня, замёрз? — я ещё крепче сжимаю кулачок сына в своей ладони.

— Нет, мам. Мне тепло, — врёт мой такой взрослый маленький мальчик, и, словно опытный турист, поправляет лямки своего рюкзачка.

Боже, мой пятилетний ребёнок оказался подготовлен к подобному лучше, чем я, взрослая и неглупая женщина, как мне казалось раньше.

Лицо в который раз заливает краска стыда.

Пока я металась по дому, судорожно соображая, что взять с собой, и пытаясь хоть немного продышаться, сын вышел к входной двери уже полностью готовым.

Неудивительно…

Начиная с его четвертого дня рождения вопрос «когда мы уйдем от папы?» задавался мне с регулярным постоянством.

А я всё тешила себя надеждой, что пройдёт ещё немного времени, и всё изменится.

Изменилось…

Муж дозрел до того, чтобы преступить грань.

— Даня, мы уже почти пришли, — подбадриваю я сына, — смотри, осталось совсем ничего, — стараюсь придать своему осипшему голосу больше уверенности, одновременно разглядывая хоть что-то знакомое в тёмных очертаниях впереди.

Снег. Очень много снега. Никакого сравнения с городом.

Промокшая обувь, не предназначенная для таких путешествий, даёт о себе знать, и я с отчаянием понимаю, что у нас есть не больше часа, чтобы добраться до цели, потому что в противном случае мы просто замёрзнем.

Но и здесь нам везёт! Внезапно заснеженный путь заканчивается, уступая место качественно расчищенной дороге, а чуть поодаль я замечаю несколько… особняков.

Только этого не хватало! Меня накрывает очередной волной страха, что всё было зря.

— У нас нет выбора, — шёпотом напоминаю я себе, шаг за шагом преодолевая бесконечное снежное царство, и чуть ли не подпрыгиваю от счастья, когда между огромных заборов двух основательных особняков замечаю уцелевший домик бабули.

— Мам, он очень маленький, — поднимает на меня удивлённые глазки Даня, моментально сравнивая бабулин дом с соседями-великанами.

Глава 1

Шесть месяцев спустя

Алекс

— Претензии? О чём ты? Таких восторженных отзывов на профессиональную деятельность я не видела ни разу в жизни. Но… — делает паузу мадам Бернар, в девичестве Екатерина Андреевна Фролова, новая хозяйка фирмы, в которой я работаю уже семь с половиной лет, — проблема в твоём стиле работы.

Ну, кто бы сомневался!

— У меня индивидуальный контракт, — напоминаю я, хотя нисколько не сомневаюсь, что она и так знает обо мне всё.

— Я помню, Алекс. У нас только два человека имеют такие: ты и Габриэль. С Габриэлем проще. Он лёгкий. А вот ты, мой дорогой, слишком глубоко проникаешь в умы клиенток. Тебя хотят все. И не хотят никого на замену… — Кати́ встаёт из кресла, вальяжной походкой огибает стол и присаживается на его краешек прямо передо мной. — Да, сарафанное радио работает. Но когда ты заворачиваешь девяносто процентов желающих, возникает вопрос, а так ли нам нужны эти десять, если ценой их полного удовлетворения будут истрёпанные в хлам нервы операторов?

— Хотите меня уволить, Екатерина Андреевна? — вопросительно поигрываю бровями я.

— Ещё чего! — дёргает своим аккуратным носиком моя работодательница. — Чтобы ты начал искать что-то похожее? Ну уж нет! Но, Волков, — переключается она на ранее мне незнакомый, доверительный тон, — я изучила твоё досье. У тебя всё в порядке. Молодой успешный парень, со своим прибыльным бизнесом. Какого хрена ты завис здесь так надолго?

— Екатерина Андреевна, так в надежде встретить настоящую любовь, — делаю максимально серьёзное лицо.

— И что? Всё мимо? — недоверчиво щурится она.

— Ну, вы же понимаете, Гранина-Никитина, к сожалению, одна на миллион. Поэтому горю желанием приступить к перебору второго, — мой отчаянный взгляд ей в ответ, умело приправленный проблесками робкой надежды.

— Губа у тебя, Лёша, не дура. А на второго партнёра-то согласишься? — хмыкает она, поднимаясь и возвращаясь в своё кресло главы фирмы. — Не согласишься, по глазам вижу, а значит, в отпуск, Волков. Даю ориентир: ареал обитания Красных Шапочек — сельская местность. Действуй! А я пока разберусь тут с претендентками на твоё тело, разум и душу. Достали уже! После отпуска будем думать, что с тобой делать дальше, — обещает мне эта акула «туристического» бизнеса и сразу же придает ускорения: — Свободен.

— Спасибо, Екатерина Андреевна, — проникновенно говорю я, притормаживая в дверях.

— За что? — с любопытством прожигает меня огненным взглядом мадам Бернар.

— За моё спасение! — выдаю я самую обаятельную из своих улыбок.

— Ты мне дорог, Волков. О-о-очень! Во всех смыслах! — тихий ироничный смешок. — Отдыхай с умом, а не вот с этим вот, — карандаш в её руке совершает дугу, прямиком указывая на мои бёдра чуть ниже пояса.

— А можно совмещать, Екатерина Андреевна? Ну, отпуск же всё-таки! — возмущаюсь я.

— Чувствую, Волков, что твои десять процентов — точно не твой предел, — ехидно фыркает Кати́.

— Нет, спасибо! Понял, осознал, «без вот этого вот».

— Иди уже, звезда агентства! Хорошего отдыха в деревне! — прямым текстом выпроваживает она меня, заодно ещё раз демонстрируя абсолютную осведомлённость в моих личных делах.

***

— Ну и как? — без долгих предисловий интересуется происходящим Габриэль, перехватывая меня прямо на выходе из здания компании. — Что-то, Лёш, я не вижу особого раскаяния.

— А нужно? — Мы обнимаемся, приветственно похлопывая друг друга по спинам.

— Кати́ не показала тебе видео?

— Нет.

— Ха!.. Вот теперь только заикнись о том, что ты не её любимчик!

— Знаешь, Ри, учитывая, с кем у неё сейчас отношения, я с лёгкостью откажусь от этого почётного звания. Мне ещё оттуда претензий не хватало.

— Поддерживаю, — понимающе кивает Габриэль и продолжает: — Но скандал был знатный. Не могу тебе этого не показать.

Протянутая рука с телефоном, любезно открытая передо мной дверь его машины, и через полминуты мы срываемся с места, чтобы без опоздания попасть на мой рейс в аэропорт.

А ещё через пять минут я тупо прикрываю глаза рукой, потому что шоу, устроенное одной из клиенток по поводу её запроса, который я отклонил, переходит все допустимые границы.

— Слушай, Ри, но ведь в досье не было ничего о подобной нестабильности. Я и отсеял-то её только потому, что ей больше подошёл бы Глеб.

— Ну, это мы с тобой понимаем, а у неё в голове восторженный рассказ Виолетты о проведённом с тобой времени, помноженный на сотню собственных горячих фантазий.

— Мне нужен Алекс! — ввинчивается надсадный визг из динамика телефона в наши с Габриэлем уши.

— Как они её успокоили? — я вырубаю шокирующее видео.

— Ну так Глеб и успокоил. Она осталась довольна. Но ты, естественно, крайний, — подкалывает меня мой коллега и друг.

— Женщины… Нужно продолжать?

— Нет, — с понимающим смешком пожимает плечами он.

Глава 2

Аня

  Глубокий вдох, и я погружаюсь в тёплую как парное молоко воду, полностью отрезая себя от внешнего мира. Отталкиваюсь от песчаного дна ступнями, складываю руки вместе, чтобы рассечь толщу воды и почувствовать себя настоящей русалкой.

  Как же хорошо-о-о…

  Ежедневная утренняя благодарность за всё то, что у меня сейчас есть.

  Немного, но именно из таких вещей и складывается настоящее счастье.

  Останавливаюсь, зависая в воде уже довольно далеко от берега. Утренний туман стелется по водной глади, придавая озеру мистический вид.

  Моя временная сказка…

  Быстро-быстро перебираю ногами толщу воды, сохраняя вертикальное положение и одновременно разгоняя по венам кровь. Здесь приличная глубина, и холод, поднимающийся со дна, мягко, но настойчиво начинает заявлять на меня свои права. Значит, пора возвращаться.

  Ещё один глубокий вдох, вновь соединённые ладони, напряжение мышц всего тела, и я с лёгкостью преодолеваю полпути до берега, направляясь к тому месту, где уже смогу нащупать пальцами ног мелкий донный песок.

  Вот, вот… Ещё немного! 

  Да!

  Шаг, второй, третий…

  Песчинки приятно щекочут кожу ступней.

  Волны вперемешку с кисельным туманом закручиваются причудливыми вихрями вокруг меня.

  Красиво… Но мне уже и правда пора.

  — Работа сама себя не сделает! — ставлю задачу на день, шлёпая по мелководью напрямик к одежде, которую оставила на берегу.

  Перекидываю мокрые волосы вперёд, тщательно их отжимаю.

  — Привет.

  — А-а-ай! — Внезапное приветствие пугает меня так, что я застываю на месте.

  Сердце несётся вскачь, лёгкие каменеют, не в силах сделать вдох, сознание в полной прострации.

  «Здесь никогда никого не бывает… поэтому я и плаваю голой! Потому что здесь никого не должно быть!» — замыкается круг моих абсолютно логичных мыслей.

  — Русалочка? Вот уж кого не ожидал увидеть, — без каких бы то ни было формальностей продолжает незнакомец, внимательно меня разглядывая.

  «Боже!» — спохватываюсь я, моментально прикрывая руками грудь.

  Или нужно?..

  Резко поворачиваюсь к нему спиной.

  А теперь ещё и тихий присвист.

  Боже!

  «Да откуда он тут вообще взялся?!» — в отчаянии пытаюсь хоть как-то прийти в себя.

  А через секунду меня накрывает ещё одной волной беспощадного, неотвратимого страха.

  Он… от НЕГО? За нами?..

  — Не бойся, русалочка, — голос раздается уже совсем рядом, заставляя меня инстинктивно сжаться. — Не думал, что кого-то здесь застану.

   Как же ненадёжна и хрупка наша жизнь. Стоит на мгновенье забыться, расслабиться, и расплата за беспечность тут как тут…

  «Слёзы, Анька, теперь не помогут!» — я запрещаю себе разрыдаться.

  Лёгкое шевеление за спиной, лязг пряжки ремня, звук расстегиваемой молнии.

  Только не это. Пожалуйста!

  Ноги подкашиваются от ужаса. 

  Бежать бессмысленно… Я не успею!

  — Моя очередь, если ты не против, — произносит незнакомец мне в шею, заставляя зашевелиться волоски на затылке.

  Изо всех сил зажмуриваюсь и… ничего.

  Ничего?

  Зато ушей достигает всплеск воды.

  Мгновенно открываю глаза, а вместе с ними и рот, потому что незнакомец направляется прямёхонько в озеро, сверкая своей идеальной, совершенно голой задницей.

  Ноги, руки, спина… всё такое… Э-э-э… А-а-а…

  Что?!

  Что, чёрт возьми, у меня в голове?! 

  Закашливаюсь от внезапно пересохшего горла, когда этот красавец одним движением профессионального пловца подпрыгивает в воде и ныряет прямо в густой сливочно-белый туман.

  Тишина. Ни единого звука.

  «Призрак?» — выдвигает гипотезу моё ошалевшее воображение.

  — Ай! — тут же развенчивается эта версия, потому что я, сделав шаг назад, попадаю пяткой прямо на пряжку ремня, аккуратно пристроенную поверх сброшенных брюк.

  Не призрак!

  «Домой! Скорее!» — наконец-то прихожу в себя, молниеносно натягиваю бельё и своё любимое льняное платье. 

  — Проезжающий мимо турист! — по дороге домой озвучиваю более приемлемую версию я. — Да, — киваю для убедительности, подтверждая свои выводы. — Одна-единственная встреча.

Случайность!

Ничего больше!

Глава 3

Алекс

  Загоняю машину в гараж и выбираюсь во всё ещё сумеречное, серо-сиреневое утро.

  Небо лишь высветляется с восточной стороны, но уже понятно, что день будет шикарным!

  Хотя тут по-другому не бывает. Погода ни при чём, это всё атмосфера!

  Потягиваюсь, приседаю, разминаю затёкшие плечи и ноги, вдыхаю умопомрачительный аромат раннего августовского утра, в котором намешана какая-то убойная доза кислорода с миксом невероятных пряных запахов. Голову ведёт не меньше, чем от крепкого алкоголя.

  Окидываю критическим взглядом бабулины владения и хмыкаю, вспоминая, как вчера напутствовали меня парни в городе, составляя примерный список того, что я должен буду совершить за время своего заслуженного деревенского отпуска.

  Первым пунктом шла починка крыши.

  Оборачиваюсь, задираю голову вверх и с удовольствием отмечаю идеальные ряды черепицы, выстилающей крышу основательного трёхэтажного особняка.

  Следом нужно было, не щадя себя, накопать не меньше центнера картошки.

  Хозяйский взгляд на идеальные альпийские горки, цветочные клумбы, расстилающийся бархатным зелёным ковром ухоженный газон. Теплиц отсюда не видно, но учитывая, сколько за них пришлось выложить, они точно должны обладать искусственным интеллектом и быть на самообслуживании.

  Ну и заключительное, третье напутствие перед отъездом: портить девок.

  Вызвано оно чётким разделением двух сфер моей деятельности: бизнес отдельно, хобби-работа в агентстве — отдельно.

  Так что подобное пожелание от моих подчинённых, не имеющих ни малейшего представления о том, чем я занимаюсь помимо бизнеса, вполне себе оправдано.

  Другое дело, что «девки» конкретно в этой местности весьма специфические. 

  Во-первых, сезонные, с этим я как раз вовремя. 

  Во-вторых, портить тут уже точно некого, самому бы не испортиться. Фыркаю, вспоминая прошлогодний отпуск и охоту, которую на меня открыли скучающие соседки.

  «Ладно, за три дня, отведённые на плотное общение с бабулей, обложить они меня точно не успеют, а куда дальше, сориентируюсь по обстоятельствам», — окончательно решаю я и, не заходя в дом, отправляюсь на озеро. Местная достопримечательность, которой удалось сохранить свой первозданный вид благодаря удачному месторасположению и относительной удалённости от людских поселений.

  Полтора часа на прогулку, и я как раз вернусь к вкусному, сытному бабулиному завтраку. 

  Сглатываю слюну, вспоминая её фирменные ажурные блинчики со сметаной, клубничным вареньем и душистым липовым чаем.

  Желудок сигнализирует согласным одобрительным урчанием. 

  Отпуск! На хрен режим!

  Да здравствует свобода!

  С ускорением пересекаю владения бабули, на ходу оценивая, насколько всё изменилось за год. Выскальзываю в запасную дверь в самой дальней части нашего сада. Именно она выводит в подступающий к забору лес.

  Несколько осторожных шагов в прохладной глухой тишине, и я перехожу на бег, предвкушая, как после тридцатиминутной пробежки окунусь в живительную прохладу озера.

  Как там?

«На конька Иван взглянул
И в котел тотчас нырнул,
Тут в другой, там в третий тоже,
И такой он стал пригожий,
Что ни в сказке не сказать, ни пером не написать!»

  Память подбрасывает знакомую с детства сказку, прочитанную мне бабулей по моему же настойчивому требованию не меньше сотни раз.

  Пригожести мне и так хватает, а вот взбодриться не помешает!

  Сворачиваю с тропинки на прямой спуск к озеру и замираю как вкопанный.

  Рваные хлопья сливочного тумана, клубящиеся над поверхностью озера, придают его и без того охренительному виду яркий оттенок сказки.

  И, судя по всему, чтобы окончательно дополнить образ, до моих ушей доносится отчётливо различимый плеск воды.

  Рыба?

  Да здесь в основном мелочь…

  Животные?

  В голове проносится череда эффектных кадров из роликов на ютубе с удирающими от медведей туристами.

  Люди?..

  Вернее, один человек. Потому что и по звукам, и по прорисовывающемуся в тумане силуэту я уже отчётливо вижу… женщину?

  Ого!

  Почему-то при нынешнем стечении временных и природных факторов выглядит это, мягко скажем, зловеще, но и чертовски интригующе!

  Отступаю назад, чтобы не вспугнуть предполагаемую утопленницу, вышедшую прогуляться поутру.

  Плавное, гипнотизирующее движение в туманной дымке вдоль берега, и передо мной появляется вполне себе живая, абсолютно голая девушка.

  Капли воды призывно поблёскивают, подсвечивая её влажную загорелую кожу.

  Поднимает руки, собирая длинные, мокрые, распущенные волосы в хвост, и аккуратно их отжимает. 

Глава 4

Аня

  С силой захлопываю за собой массивную стальную дверь под стать такому же капитальному трехметровому забору.

  Хлопок, огласивший всё вокруг низким громоподобным звуком, и вновь воцарившаяся тишина.

  О-о-ой… Да что же я творю?

  Не хватало, чтобы ещё и это привлекло его внимание.

  Хотя отсюда до озера довольно далеко, но сейчас так тихо. А если у него хороший слух и чуткие уши…

  Господи… Ну какие чуткие уши? 

  Скажи, что ещё и большие, чтобы лучше слышать.

  Да нет, не большие… обычные.

  Анька, а когда ты их вообще успела рассмотреть?

  Смущённо фыркаю себе же в ответ, но благодаря этому дурному «диалогу» меня, наконец, отпускает.

  Нашлась тут… Красная Шапочка. 

  Припускаю бегом через сад, минуя владения «своей» бабушки. 

  Работу здесь я закончила ещё до того, как попёрлась на озеро. Теперь заглянем вместе с Данькой вечером, уже как гости.

  Открываю ключом навороченный замок двери главного входа, быстро пробегаю вдоль забора по вымощенной плиткой дорожке и ныряю в заросли моего небольшого, но буйно разросшегося сада.

  Ограда — одно название, но из-за удачного месторасположения между двумя шикарными особняками, один из хозяев которого был знаком ещё с моей бабулей, всё сохранилось во вполне приличном состоянии.

  Нехотя проваливаюсь в одно из самых худших и, одновременно, судьбоносных воспоминаний минувшей зимы, когда наша с сыном жизнь кардинально изменилась.

  Стук в дверь дома. Чуть не случившийся со мной инфаркт, и облегчение от того, кто оказался за ней.

  Анатолий Степанович, тот самый сосед, позаботившийся о сохранении моего маленького наследства, поверил мне на слово, сграбастал нас с Даней в охапку, отогрел у себя в доме, приютив до утра.

  Честно? Было до одури страшно… Обеспеченный мужчина, слегка за шестьдесят, в прекрасной физической форме и явно с приличным доходом внезапно оказался живущим в полном одиночестве у чёрта на куличках.

  Забавно, что тогда это напугало меня даже больше, чем вся моя предшествующая жизнь с мужем-садистом. Поэтому, несмотря на мою искреннюю благодарность за предоставленный ночлег, утром я выглядела, как буйнопомешанная обитательница психушки, поставившая перед собой цель за день привести в порядок дом, который стоял заброшенным целых шесть лет.

  Мысль оставить Даню с незнакомым человеком я отмела сразу же, не поддаваясь никаким уговорам Анатолия Степановича, и тогда он привёл последний довод…

  Привёл в буквальном смысле.

  Веру Фёдоровну, хозяйку второго соседского особняка.

  Именно ей удалось меня успокоить, терпеливо вытягивая все мои страхи и рассеивая их своими дельными, обоснованными аргументами.

  Благодаря этим двум людям, я впервые в жизни трезво оценила своё положение. Не слишком радужное, но и не безнадёжное, каким оно мне казалось в момент побега.

  Теперь, спустя шесть месяцев, у нас с сыном есть крыша над головой — дом, который я отдраила и отремонтировала, не щадя своих рук, ног и спины. Маленькое хозяйство, собственный огородик и источник существования, предоставленный мне, насколько я догадываюсь, той же Верой Фёдоровной с исключительно благотворительной целью.

  Планы на будущее?

  Пережить ещё одну зиму, в совершенстве освоить выбранную профессию, которая будет кормить нас с сыном в городе, подготовить его к школе и… попытаться, наконец-то, избавиться от страха быть найденной.

  — Ма-а-ам! — налетает на меня Данька из-за кустов смородины, заставляя испуганно охнуть. — Ты ходила на озеро! — мгновенно определяет он причину моих всё ещё влажных волос. — А я? Я тоже хочу! Я же умею! Деда Толя меня научил! — гордо заявляет он, демонстрируя ручками несколько стилей подряд.

  — Я уходила, ты ещё спал. Сходим после занятий, Дань, хорошо? 

  — Да! Я уже всё сделал, — торопливо хватает меня за руку сын и тянет прямиком в дом с явным намерением похвастаться выполненным домашним заданием от Веры Фёдоровны.

  Хочется разреветься от счастья и рассыпаться в благодарностях за всё то, что мы сейчас имеем.

  Сжимаю кулаки, делая глубокий вдох и сдерживаясь, чтобы не напугать ребёнка. Уж больно часто ему приходилось видеть мои слёзы совсем по другим причинам.

  Весь день проходит в хлопотах: Даня с удовольствием добывает нам яйца от наших же пяти курочек, храбро защищаясь своим пластиковым рыцарским щитом от задиристого петуха, помогает собрать с грядок огурцы и помидоры и, надев рубашку с длинным рукавом, направляется в колючие джунгли на охоту за крупной, сладкой малиной, из которой на днях я планирую готовить варенье на зиму.

  Малыш, прости меня. Я обещаю, что у тебя будет настоящее детство с друзьями и играми не только на двоих. Потерпи ещё немного… совсем чуть-чуть.

***

  — Вера Фёдоровна, это мы! — предупреждаю я хозяйку о нашем приходе, переобуваясь в свои именные розовые тапочки с красиво вышитой буковкой «А» и помогая сыну аккуратно расставить нашу обувь в шкафчике.

Глава 5

Алекс

  Внимательно осматриваюсь.

  Нюх у меня хороший, но не настолько, чтобы в этих благоухающих зарослях что-то учуять.

  Да и смысл? 

  Гостья? Значит, отправилась прямиком в дом.

  Стремительно преодолеваю пространство, отделяющее меня от русалочки, так некстати обрётшей ноги. 

  Ноги… 

  Уношусь на полчаса назад, воскрешая в памяти необычный утренний образ. Необычный… Этим и интересна.

  Когда в последний раз меня что-то цепляло?

  Рабочая привычка моментально вычленять детали, делать выводы и использовать. Попадать в яблочко с первого же выстрела и получать заслуженные восторги и доверие. 

  Так что мы имеем?

  Симпатичная внешность с выдающимися… м-м-м… деталями.

  Длинные каштановые волосы с насыщенным медным отливом. Тёплые карие глаза. Родинка справа над губой и довольно заметный шрам чуть выше левой коленки.

  По рукам внезапно пробегают мурашки от сожаления, что не прикоснулся к ней там… у озера. 

  Странное ощущение незавершённости действия.

  Хотя… нет, там было нельзя. То, как она приподняла плечи и вжала в них голову…

  Чёрт! Слишком характерное поведение тех, для кого побои — неотъемлемая часть жизни. 

  Руки сами собой сжимаются в кулаки.

  Так что у тебя там, Золушка, за злая мачеха?

  Быстро открываю дверь в дом и сразу же проверяю датчик, контролирующий центральный вход.

  Пара манипуляций на панели управления, и передо мной подробная картина активности здешних обитателей.

  — Ты, как заботливый отец, решил проверить, не сбегаю ли я ночами из дома? — раздаётся насмешливый голос позади меня.

  — Естественно, — подыгрываю я бабуле, хитро улыбаясь и разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. — Оставишь тебя вот так почти на целый год, и никакой уверенности, что ты оправдаешь мои ожидания! Вот выдам тебя замуж и, наконец-то, вздохну спокойно. Так хочется высыпаться ночью!

— Да неужели? Точно спокойно? — подкалывает меня ба, улыбаясь в ответ и протягивая руки для объятий — наш традиционный ритуал приветствия после разлуки.

  Возвращаю я её на пол, чувствуя себя уже по-настоящему дома и совершенно счастливым человеком.

  Когда она рядом, это безусловная поддержка, классная компания для бесед на любую тему и искренняя любовь близкой, родной души.

  — Выглядишь отлично, ба! Новые оздоровительные практики?

  — Угу, практикуем со Степанычем. Регулярно, — многозначительно поигрывает она бровями.

  — Ба, ну честно, мне было бы спокойнее, если бы вы практиковали это официально и… на общей территории.

  — А знаешь, Лёш, у нас мысли-то сходятся. — Брови ба меняют своё положение, на что-то мне намекая.

  — То есть ты решилась? — с надеждой озвучиваю предположение, потому что вся эта байда с независимостью зрелой женщины напрягает меня уже не первый год.

  — А при чем тут я? Мне было бы спокойнее, если бы у тебя появились хоть какие-то намётки на что-то официальное.

  — Ба, только не начинай! Вы со Степанычем и так вместе. А у меня никого нет. Это ли не настоящая независимость? 

  — Вот то-то и оно, — грустно вздыхает ба, цепляя меня за руку и утаскивая на кухню. — Ты, кстати, тоже отлично выглядишь и как-то слишком бодро и активно для бессонной ночи. Есть причины? — мягко переходит ба к допросу.

  — Прогулялся на озеро. Приехал рано, не стал тебя сразу будить. А ты одна? Никого из подруг? — я тоже умею сворачивать на нужных мне поворотах.

  — Одна, — слишком односложно и кратко отвечает ба, что для неё совсем не характерно.

  — А кто-то из помощников? 

  — Здесь? Нет. Зачем? 

  — Для обоюдного комфорта.

  — Хорошее выражение. Надо запомнить. В следующий раз у меня будут железные аргументы.

  — Ты предложила и получила отказ? — не останавливаюсь я.

  — Алекс, а расскажи-ка мне о себе, — мгновенно меняет тему ба, из-за чего пламя моего любопытства взмывает до небес. — Какие планы на… — знает, что если упомянет «будущее», то получит ответ в духе сегодняшнего утра на озере — туманный и неясный, а поэтому: — отпуск?

  — Есть и спать! — озвучиваю я абсолютную правду, с благодарностью принимая от бабули блюдце с блинчиками, подвигая к себе чашку со сметаной и снимая крышку с баночки с клубничным вареньем. — Моя мечта! Ба, ты лучшая! 

  Во рту растекается божественный вкус любимого десерта.

  Размеренно и никуда не торопясь, приканчиваю все блинчики с блюдца. 

  Первый пункт из списка моих желаний сбылся. Второй я собираюсь реализовать прямо сейчас.

Глава 6

Аня

Свалиться в беспросветный мрак мне мешает только то, что рядом со мной мой ребёнок, и каким бы ловким и проворным он ни был, оставить его одного… сейчас…

Заставляю себя собраться.

В голосе парня нет угрозы, как, впрочем, не было и утром. Какая-то снисходительность, лёгкий спортивный мужской интерес и, кажется, небольшое возмущение, выраженное в недовольном фырканье, когда он ловит меня подмышки, не позволяя свалиться на пол.

А потом вдруг… Условия?

Да кто ты вообще такой?!

Ага…

Алекс…

Страх отступает, потому что его имя произносит женщина, которой сейчас я доверяю больше всего.

Собираюсь с силами и даю отпор наглецу одной короткой фразой:

— Мечтай!

Мгновение, его руки усиливают захват, и мою щёку обжигает безапелляционное «уже», а потом… губы невесомым касанием прочерчивают прямую линию поперёк моего лица, завершая скольжение нежным, практически неощутимым поцелуем, но… эта лёгкость и ласка задевают что-то глубоко-глубоко внутри, заставляя съёжиться от боли, кажется, уже навсегда сроднившейся с моим сердцем.

— Анечка, ты что, испугалась? — приближается спасительный голос Веры Фёдоровны, цепляя и вытягивая меня из болезненных ощущений. — Я совсем забыла вас предупредить! Даня, Аня, познакомьтесь, это мой внук Алексей. Я вам про него рассказывала.

— Такой большой? — удивлённо реагирует на неожиданную новость мой сын, с недоверием осматривая «внука».

— Я хорошо кушаю и люблю морковку, — сразу же находит оправдание внучек, подмигивая Дане и всё ещё удерживая меня в своих руках.

— Так, Ань, — приобнимает Вера Фёдоровна меня с другой стороны, аккуратно отстраняя Алекса, — мы с Даней заниматься, а ты обещала нам с Анатолием клубничный пирог. Всё в холодильнике. Как закончим, он как раз подойдёт, и организуем чаепитие. Лёш, — обращается она к внуку, слегка нахмурив брови, но взгляд по-прежнему сохраняет всё то же тепло, с каким она часто смотрит на Даньку, — если у тебя нет никаких планов, то через полтора часа присоединяйся.

— Я останусь с мамой, — внезапно упирается сын, даже не думая разворачиваться в сторону кабинета, а только удобнее перехватывая тяжёлый зонт в своих руках.

Вера Фёдоровна притормаживает, отслеживая направление его напряжённого взгляда.

— Полтора? — мгновенно переключается Алексей, правильно оценив ситуацию. — Отлично, я как раз успею съездить к Борису, а на обратном пути подхвачу Анатолия.

— Боре привет! — одобрительно бросает Вера Фёдоровна в спину уже уходящего внука. — Решишь у него задержаться, звони. Знаю я вас.

— Так останешься с мамой? Или всё-таки позанимаемся? — переключается она на Даню.

А я, глядя на удаляющегося Алексея, только сейчас понимаю, как всё это выглядело со стороны, и ещё больше пугаюсь своей неосознанной реакции уже не на опасного незнакомца, а на обнажённого по пояс мужчину с невероятной спиной и маняще перекатывающимися под загорелой кожей мышцами.

Загорелыми?

Но ведь он живёт и работает в городе… И работа, кажется, в Европе. Хотя, почему только работа? Наверняка и отдых. Но у нас загар не хуже, особенно, если везёт с погодой, вот как в этом году. И именно поэтому нужно успеть столько всего сделать до наступления заморозков.

Медленно, но верно я возвращаюсь в свою реальность.

— А-а-ань, — окончательно отрезвляет меня Вера Фёдоровна, предварительно отправив Даню наверх. — Лёша — отличный парень, даже не бери в голову. Что касается его возможного повышенного интереса… — она замолкает секунд на десять, словно прикидывая в уме шансы его избежать. — Я с ним поговорю. К тому же его здесь хватает максимум на три-четыре дня. Так что нашему графику ничего не помешает.

«Угу… Особенно моим утренним купаниям», — эгоистично делаю вывод я. Но три дня — это всего ничего. Потерплю.

— Всё нормально. Даня нервничает по привычке, — оправдываю я поведение сына.

— А ты?

Хм…

— И я. Немного. Чуть-чуть, — отвожу взгляд, вспоминая, как сильно перепугалась утром.

— В моем доме тебе ничего не грозит, — даёт мне гарантию Вера Фёдоровна. — За ужином познакомитесь ближе. Лёша нравится всем! — с гордостью и, кажется, легкой грустью заверяет она меня, отправляясь вслед за своим маленьким учеником.

Пирог я делаю на автомате, в который раз выстраивая планы на будущее и очень переживая, как бы не допустить ошибки.

Тесто, начинка, оформление, духовка.

Снимаю фартук, собираясь помыть руки, и…

— Аня, за тем, как ты готовишь, можно наблюдать вечно...

Глава 7

Алекс

  Побыстрее сваливаю из поля зрения мелкого, чтобы не обострять конфликт. 

  Приглашение к ужину от бабули снимает лишнее напряжение по поводу того, что там вообще всё может быть слишком запущенно.

  Ну да, не предупредила гостей о моём приезде. Вот все и шуганулись, обнаружив незнакомого мужика в доме. 

  Странно другое: в наших еженедельных разговорах ба и словом не обмолвилась о новой знакомой.

  Сколько она тут? И где? И… с кем?

  Последнее мощным сверлом ввинчивается в мозг, требуя незамедлительного ответа.

  Натягивая лёгкую свободную футболку, прикидываю перспективы поездки к Борьке. 

  Получасовым общением мы точно не ограничимся… Ба правильно усомнилась. 

  Чем это чревато?

  Всего лишь тем, что образ внука Веры Фёдоровны будет сформирован без его непосредственного участия. 

  А я, знаете ли, люблю при этом присутствовать.

  Более того, предпочитаю прямой контакт с формирующим…

  Вот как сейчас. Зависаю молча в проёме кухонной двери, наблюдая за тем, как Аня колдует над формой для пирога.

  Тесто, накрученное на скалку, аккуратно раскладывается поверх формы. 

  Она погружает кончики пальцев в небольшой холмик муки на столе и быстро пробегает ими по кромке, поправляя тесто.

  Через секунду в руках у девушки появляется стеклянная миска с вареньем.

  Клубничное.

  На рефлексах облизываю губы, отвлекаясь от процесса и ощущая непреодолимое желание тотчас же развернуть её к себе, чтобы посмотреть в лицо.

  «Нельзя», — делаю бесшумный глубокий вдох, прикрывая глаза.

  Испугается, закроется.

  А у меня не так много времени, чтобы показать ей, насколько охренительной может быть такая… спонтанная связь. 

  Опираюсь плечом на косяк двери, пару раз жёстко втягиваю пресс, чтобы не позволить желанию взять над собой верх.

  Вот так…

  «Всё под контролем», — с удовлетворением констатирую про себя, когда Аня, словно в издёвку, отставляет чашку, пару раз проходится ложкой по поверхности, равняя начинку, и слизывает остатки варенья прямо у меня на глазах.

  Ещё раз…

  Спокойно…

  Я же не животное?

  А, похоже, оно…

  Потому что в голове не остаётся ни одной разумной мысли.

  Всё вертится вокруг неё: вкус, запах, ощущения от прикосновений, её чувственности, отзывчивости.

  Бл*ть!

  «Так дело не пойдет». — Отступаю за пределы кухни, впечатываюсь лбом и железным стояком в прохладную стену коридора.

  Это как знакомство в сетях: чем дольше оттягиваешь момент первой встречи в реале, тем больше шанс полнейшего разочарования.

  А поэтому, Анюта, будем знакомиться. Может, оно вообще никак.

  Как!!!

  Понимаю это после одной единственной фразы, которую бросаю в качестве стандартного комплимента, и вижу сначала всё тот же испуг, затем смущение, а потом она, забыв, что уже сняла фартук, одёргивает васильково-синее платье и всего лишь на мгновение прикусывает губы.

  Но этого хватает, чтобы я заметил, как к ним приливает кровь, усиливая естественный цвет, а пара едва заметных пятен от муки на платье развязывает мне руки.

  — Просто готовлю. Ничего особенного, — открещивается она от моего знака внимания, сразу же направляясь к мойке и резко включая воду, чтобы подставить руки под слишком сильную струю воды.

  Капли разлетаются вокруг веером.

  Детка, да ты просто клад!

  Отрываю от рулона несколько бумажных полотенец и приближаюсь, ни на секунду не выпуская её из поля зрения.

  Выключает воду, замирает.

  «Да, русалка, именно это я и хочу с тобой сделать, — погружаюсь в тёплую янтарную патоку её глаз, — но позже».

  И, вопреки адскому желанию собрать своими губами капли воды с её рук, я всего лишь протягиваю ей долбанную бумагу.

  — Спасибо, — с облегчением принимает она дар, который обходится мне слишком дорого. 

  Хорошо, что моё богатство сейчас надёжно прикрыто той самой свободной футболкой, которую я выбрал не задумываясь.

  Чёртово везение…

  — А вы же собирались куда-то ехать? — вспоминает причину выпроводить меня под благовидным предлогом умная Анечка.

  — Передумал. Люблю клубничный пирог. Боюсь, к моему приезду мало что останется. 

  — А вам можно? — искренне удивляется она.

  — М-м-м… ты о физической форме? — не отпускаю я её взгляд.

  — Угу, — быстро кивает она, срываясь с крючка и делая вид, что проверяет духовку.

Глава 8

Аня

  Зачем ему это?!

  С недоумением пытаюсь проанализировать действия Алекса, все ещё ощущая остаточную дрожь от прикосновения его торса к моей спине и… попе… Угу… торса…

  И опять этот мерзкий страх. 

  Сейчас не из-за внезапной близости, из-за рефлекса, выработавшегося в той, прежней жизни. Въевшиеся в каждую клеточку моего тела слова мужа, что желание мужчины — это всегда вина женщины.

  Сучка не захочет — кобель не вскочит…

  В моём случае мужу хватило лишь одного моего дружелюбного взгляда на его же гостей, чтобы я больше никогда не поднимала глаз в его присутствии ни на мужчин, ни на женщин.

  Сотрясение мозга — доходчивый аргумент в данном вопросе.

  А сейчас я с удвоенным любопытством наблюдаю другую крайность.

  Дарина, ещё одна наша соседка и вчерашняя школьница, ничуть не смущаясь присутствия окружающих, со всего маха налетает на Алекса, повисая у того на шее и обхватывая его бёдра своим ногами.

  Никаких признаков неудобства по поводу того, что платье доходит ей всего лишь до середины бедра, а сейчас и вовсе задирается чуть ли не до талии. При таком параде я её ни разу не видела. 

  Да, собственно, и не перед кем. 

  — Выпускники атакуют! — смеётся Алекс в ответ, ловко маневрируя шеей и не позволяя своей ярой фанатке завершить ритуал приветствия страстным поцелуем. — А как же поступление и заслуженный отдых? 

  — Я уже, и я наказана! — слегка сбавляет свой напор Дарина, но тут же добавляет с неменьшим воодушевлением: — Но свой подарок на восемнадцатилетие получить я успела! Зацени!

  Ноги опускаются на пол, девушка делает два шага назад, одёргивает платье и соблазнительно проводит руками вверх от талии до самой груди.

  — Ого! — присвист Алекса. — Так ты не шутила? Я думал, просто прикалывалась. У тебя же и так всё было нормально.

  Небольшая озадаченность, и Дара стреляет в меня косым, злым взглядом.

  — Нормально — это хотя бы вот так, — её палец бесцеремонно указывает на мою грудь. — А у меня теперь — идеально! — девушка цепляет пальцами край горловины, оттягивая его вниз и демонстрируя Алексу полностью обнажённую грудь.

  Резко присаживаюсь к духовке, с облегчением обнаруживаю, что пирог почти готов.

  — Отличная работа, — с интонацией профессионального хирурга оценивает результат Алекс.

  — Так… молодёжь, — судя по лёгкой степени заторможенности речи Веры Фёдоровны, ей тоже достаётся честь лицезреть произведение хирургического искусства. — Прогуляетесь? — мягко намекает она, огибая сладкую парочку и интересуясь у меня: — Анют, ещё долго? Хочу накрыть на террасе. Сегодня такой прекрасный вечер. 

  — Уже готов, — успеваю ответить я.

  — Алекс, да! Пошли на озеро! — с энтузиазмом взвизгивает радостная Дара, а мне почему-то становится не по себе из-за названной цели, словно их пребывание там что-то нарушит. 

  Что?

  Утреннее купание Алекса меня же не тревожило. Купание, да… Здесь до купания может и не дойти. Тогда тем более озеро в полной безопасности. Они же не будут делать это прямо в нём? Или будут?

  — Ай! — не очень удачно выхватываю противень из духовки. 

  Пирог начинает съезжать, через секунду рискуя оказаться на полу.

  Молниеносное движение Алекса, и мои руки под металлической пластиной обретают дополнительную опору. С одной незначительной деталью: он вновь впечатывает меня в себя.

  — Осторожно, — помогает этот супергерой опустить пирог на столешницу и почти неслышно успевает шепнуть мне в ухо: — моя русалочка.

  — Пошли, Алекс! — в голосе Дарины появляются раздражённые нотки.

  — Дар, я только приехал и сегодня побуду с семьёй.

  — Ты приехал рано утром! — а теперь в её интонации вовсю звучит укор. — Для Веры Фёдоровны, — чётко очерчивает Дарина состав семьи Алекса, — у тебя был весь день.

  — Весь вечер и вся ночь, — продолжает этот хитрец, внезапно переводя свой взгляд на меня.

  «Ну зачем?!» — мысленно кричу я и сразу же отворачиваюсь, начиная возиться с чайником и заваркой.

  Недовольное пыхтение девушки, и безмятежный посыл от бабули:

  — Вам не кажется, что тут тесновато? Сверяйте свои планы там, где попросторнее. Давайте, давайте! — выпроваживает Вера Фёдоровна их обоих. — Анатолий уже приехал, — сообщает она мне. — Они с Даней пошли прогуляться в сад, пока мы тут всё подготовим.

  — На четверых? — уточняю я.

  — Нет, почему? 

  — Вы с Анатолем Степановичем и Алекс с Дарой.

  — Дарина сама не уйдёт, это да, — словно про себя просчитывает шансы на успешный исход дела бабуля. — Алекс, похоже, тоже. Поэтому на шестерых.

  — Вера Фёдоровна, мне не хотелось бы мешать.

  — Что? — достаётся мне удивлённый взгляд. — Скажешь ещё раз такую глупость, и я обижусь. Где там наш сервиз на шесть персон? 

Глава 9

Аня

  Быстренько развесить бельё. Приготовить на завтра еду. Выполнить задание по курсу обучения и спать.

  Уверения Веры Фёдоровны подействовали лучше любого успокоительного. 

  Всё хорошо. Никакой моей вины, просто Алекс любитель женщин, и подобные проявления внимания с его стороны в порядке вещей. 

  Да? А вот Дару он выставил как-то без особого пиетета. Но она, конечно, и вела себя, как взбалмошная, ревнивая жена. Вспоминаю выпады девушки и, как ни стараюсь абстрагироваться, но вновь примеряю всё на себя, сжимаясь от страха из-за гипотетической реакции на такое поведение моего мужа.

  К счастью, быстро беру себя в руки, испытывая бесконечное чувство благодарности за последние полгода от того, что не нужно подбирать и обдумывать каждое произнесённое слово, что можно просто проводить время с ребёнком, не отчитываясь, зачем и почему, что моё мнение и желания вдруг имеют хоть какое-то значение.

  Всё замечательно, и будет ещё лучше, успокаиваю я себя, внезапно ощущая тревогу.

  Поднимаю глаза, окидываю взглядом свой небольшой дворик и…

  — А-ай! 

  До чёртиков пугаюсь, обнаружив в темноте нечёткий мужской силуэт.

  Данька! Дверь же не закрыта! Я задеваю тазик с бельём, бросаясь к дому, и в этот момент, сквозь грохот пульсирующей крови в ушах, слышу знакомый голос:

  — Аня… Не бойся!

  Что?! Опять?!                               

  Зависаю на долю секунды, но ему достаточно, чтобы подхватить падающее бельё, а вслед за ним зацепить и меня, пресекая мой неуклюжий побег. 

  — Я… пришел… извиниться… — как маленькой, с большими перерывами, выдает он слово за словом, при этом продолжая меня удерживать.

  Мягко. Аккуратно. Но не отпуская.

  — Я поняла. Отпусти.

  На мгновение сжимает меня чуть крепче, но сразу же ослабляет захват, позволяя выскользнуть из своих рук.

  — Думал дождаться утра, но ба сказала, что ты переживала из-за Дары. Даже не бери в голову. У девочки хорошее воображение и слишком большие запросы.

  — Но не на пустом же месте, — отвечаю на последнюю фразу я, все ещё успокаивая сбившееся дыхание.

  — На пустом. Ну, если не считать, что разговор о жизни уже к чему-то обязывает. Вот я тебе уже что-то должен? — спрашивает Алекс, отступая в сторону так, что луна начинает подсвечивать его профиль, а глаза вспыхивают каким-то невероятно жарким пламенем, и улыбка настоятельно требует ответа.

  Рефлекторно глушу все проявления чувств. 

  Мне нельзя. Проблемы мне не нужны. Лишнее внимание только навредит.

  — Что ты?! Конечно, нет! Ничего не должен, — поспешно отвечаю я, испытывая настоящую неловкость.

  — Помогаю я тоже совершенно безвозмездно, — улыбка Алекса становится ещё шире, и он с ловкостью профессиональной прачки достаёт ещё одну простыню, благодаря своему росту, вытягивает её во всю длину, расправляя в разведенных в стороны руках.

  Подбегаю с другой стороны веревки, чтобы поправить полотно, цепляю пальцами край и тут же чувствую тепло накрывшей их сверху ладони. Секунда, и её уже нет.

  Случайно.

  — Ань, я тут пробуду ещё несколько дней, если нужна какая—то физическая помощь, обращайся. Дом всё-таки не новый, а ба сказала, что ты собираешься здесь задержаться. Готовь сани летом, — продолжает Алекс, как ни в чём не бывало, развешивая наволочки, словно только этим и занимался всю жизнь.

  — С домом всё хорошо. Анатолий Степанович со всем помог. Алекс, я очень благодарна и твоей бабушке, и ему. Я даже подумать не могла, что мне так повезёт с соседями. И сейчас всё в порядке.

  — Можно посмотреть? — словно без задней мысли уточняет он, при этом запуская руку в таз и выуживая мой… лифчик.

  Ой! Я же совсем забыла! Жмурюсь, ожидая какого-нибудь непристойного комментария, но его не следует, а когда я открываю глаза, предмет женского туалета уже висит на верёвке.

  «О чём он там? — с облегчением выдыхаю я. — О доме?»                        

  — Зачем? — грублю, но только потому, что мне опять неловко.

  — Уверен, что Степаныч устранил все критические вещи , но старые дома на то и старые, что проблемы в них могут возникнуть в любой момент, и если есть предпосылки, то желательно узнать о них заранее. 

  — А ты в этом разбираешься? — почему—то сомневаюсь я. 

  — У меня техническое образование, и дом мы строили по моему проекту.

  — Красивый, — искренне делаю я комплимент достойной работе.

  — Спасибо, — яркий блеск глаз и удовольствие от признания своих заслуг. — Так я могу посмотреть? — не отступает Алекс.

  — Даня уже спит, — прячусь я за последним полотенцем, закрепляя его прищепкой. — Давай завтра, — решаюсь, понимая, что, так или иначе, но он настоит на осмотре дома.

  — Хорошо, — Алекс опережает меня, поднимая сразу и таз, и табурет. — Куда?

Глава 10

Аня

В панике перебираю в уме все варианты поведения в подобных ситуациях.

И все они никуда не годятся, потому что там только смирение-смирение, молчание, подчинение.

Дать то, что от тебя хотят.

Другого опыта у меня не было.

Тот маленький промежуток в четыре месяца, в течение которого Глеб за мной ухаживал, не в счёт. Всё было притворством и обманом. В первую брачную ночь мне ясно объяснили, что такое жена и где её место в доме.

Алекс не такой.

Или мне просто хочется в это верить.

Я могу уступить, позволить сделать с собой всё, что ему нужно.

В этом у меня действительно большой опыт, и что-то подсказывает, что, даже возьми он меня силой, это будет лучше того, что позволял себе время от времени мой муж.

Пытаюсь отвлечь, но ничего не выходит: слишком говорящие движения.

Мне хватает одного ощущения от сжатой ладони, чтобы понять: не отпустит… 

И чёрт с ним! 

Но у меня в доме ребёнок, который может проснуться в любую минуту и испугаться. А я обещала, что больше никогда этого не допущу.

Мой вопрос — и честный ответ Алекса.

А затем… поцелуй.

Странный.                

Лёгкий, осторожный и очень нежный.

Он едва касается губ мимолётно и так… чувственно, что это пугает сильнее, чем ожидаемые напор и грубость.

Почему?                    

Потому что перед глазами возникает призрак давным-давно забытой надежды. Надежды, что «долго и счастливо» всё же бывает.

«Не смотреть!» — приказываю себе, закрывая глаза. 

Я потратила слишком много времени, чтобы навсегда вырвать её из своего сердца. И я просто не выдержу, если придется делать это во второй раз.

— Алекс… я… не могу… — успеваю прошептать в тот момент, когда он на секунду прерывает свою безумно-сладкую пытку.

Подбираюсь, ожидая если не удара, так точно гнева, но…

— Ты потрясающая… русалочка, — он перемещает свои руки с талии мне на спину, заключая в какие-то невероятно уютные, мягкие объятья. — С тобой рядом сложно держать себя в руках. Но я смогу, — достается мне неожиданное обещание и раскалённый, опаляющий жаром поцелуй в висок.

— Спасибо, — обессиленно сникаю я в его руках, вспоминая «потрясающую» и все те эпитеты, которыми частенько награждал меня Глеб.

— Не откажешься, если теперь я провожу тебя? — деловито интересуется Алекс, подхватывая меня на руки.

— У меня есть выбор?

— Да, но это предложение — самое лучшее, — подмигивает он мне, отправляясь в обратный путь и через минуту опуская меня на пол веранды.

Ни слова во время нашего короткого путешествия.

И на прощание:

— Закрой дверь. Завтра посмотрим, что можно сделать для защиты участка. Мне не нравится, что по нему могут шастать все кому на лень.

— Здесь пока был только ты, — не сдерживаюсь я.

— Хочу, чтобы так и было впредь. Спокойной ночи, Аня, — не даёт он мне прокомментировать свои слова. — До завтра, русалочка, — прощается уже совершенно спокойным голосом.

— Спокойной, — отвечаю на прощание я, запирая дверь и понимая, что, скорее всего, не смогу даже вздремнуть, а вот Алекс, кажется, выспится от души…

Глава 11

 — Вер, а может быть, просто попросить его?

— О чём?

— Чтобы не тревожил Аню.

— Видишь ли, Толь… у меня есть кое-какие соображения.

— Те самые, из-за которых ты так и не сообщила Алексу о появлении здесь Ани полгода назад?

— Люблю тебя за скорость мышления, дорогой! 

— А ты уверена, что ему это вообще нужно? Речь же не об отпускном романе?

— В жизни, Толь, ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов, но я верю, что при правильном направлении и развитии ситуации, я получу то, что хочу.

— Хех, а я, Вер, люблю тебя за то, что ты точно знаешь, чего хочешь, но…

— Что?

— Ты же знаешь своего внука.

— Да, а что такое?

— Мы знакомы пять лет. Прости, Вер, но за всё это время у него не было и намёка на серьёзные отношения. 

— Так… А вот сейчас, Анатолий Степанович, ты меня обижаешь. Думаешь, что я стала бы рисковать психологическим состоянием Ани только для того, чтобы развлечь внучка в отпуске?

— Нет, не думаю. И даже согласился бы с твоими планами насчёт Ани. Она чудесная девушка. Но, Вер, эти частые командировки Лёши в Европу. Ты можешь быть не в курсе большей части его жизни.

— Хочешь сказать, что он там скрывает от меня свою тайную семью? Но, Толь, неужели я настолько экстравагантна, чтобы стыдиться меня с ней познакомить?

— Вера… Почему мне кажется, что в ближайшие пару минут я буду чувствовать себя полным идиотом?

— Не будешь, милый, потому что за это я люблю тебя больше всего!

— За что?

— За заботу обо мне. За то, что не хотел меня расстраивать. За то, что сохранил тайну Алекса. Толь, для меня это очень важно.

— Хм… То есть ты знаешь о его второй работе?

— Угу… Я сама поспособствовала этому трудоустройству.

— Ты издеваешься?

— Нет. Дашь объясниться?

— Дам. Так легко ты от меня не отделаешься! Я ещё и компенсацию потребую за моральный ущерб!

— Я ж говорю: мужчина-мечта!

— Зубы не заговаривай, красавица, а то чувствую себя, как в цыганском таборе.

— Пошли домой, по дороге как есть всё расскажу, даже ручку золотить не нужно. 

— Ко мне?

— Нет, сегодня дома. Операция уже началась! 

— Вер, ты серьёзно?

— Да. Ты знаешь, вот как увидела Аню в первый раз, так и решила, что нужно всё брать в свои руки.

— А меня почему брать отказываешься?

— Потому что так хорошо, что боюсь вспугнуть счастье, Толь. Оно же уже наше.

— Наше. Хочешь его же для них?

— Да. За них боюсь, что проворонят.

— Ну, с такой-то поддержкой это навряд ли.

— Ты со мной?

— Куда ж я денусь. Рассказывай, шпионка.

— А всё очень просто. В детском саду и в школе интерес Алекса к противоположному полу был под контролем, в университете с этим стало сложнее: мозгов было ещё мало, зато энергии хоть отбавляй. Муж умер как раз тогда, когда внук завершил учёбу, и ему фактически сразу пришлось разбираться с унаследованным бизнесом. Разобрался за полгода. Появилось свободное время и свои собственные деньги. Тут я напряглась по-настоящему: любовь к экспериментам, куча возможностей, отсутствие контроля. Толь, я понимаю, взрослый парень, своя жизнь, свои решения, свои шишки, но я за свою жизнь насмотрелась всякого, и опыт дочери не воодушевлял.

— Как ты вышла на агентство?

— Гранин с Лубневым были моими студентами. А слухи расходятся быстро. 

— Ты хочешь сказать, что агентство организовала какая-то пацанва?

— Хих! Умная пацанва. И если с Лубневым я бы ещё сто раз подумала, то Гранинское слово было стопроцентной гарантией надёжности. Риск? Да. Но не больший, чем если бы я этого не сделала. «Случайная» встреча, правильная подача, и Алекс с индивидуальным договором, который он может расторгнуть в любой момент. В прошлом году Гранин продал свою долю, но не забыл познакомить меня с новым партнёром.

— Уважает?              

— Я многому их научила. Ценит до сих пор.

— И что с новым партнёром?

— Всё отлично. Кати́ Бернар. Очень интересная и умная женщина. Внимательная. Поделилась впечатлениями об Алексе.

— И?                      

— Перебесился. Запал уже не тот. Зато теперь настал тот самый момент, когда можно дать ему пинка, но желательно, сразу в отношения.

— Вер, а ты осознаёшь, что это обычное манипулирование? И где гарантия, что всё получится? С Лёшей-то понятно, а что с Аниным сердцем будешь делать, если внуку не зайдет?

— Я знаю своего внука, и знаю, что шанс есть, хороший шанс! Если возникнут сомнения, у меня есть несколько запасных вариантов, чтобы оградить Анечку. А теперь ты со мной? Толь, мне нужна твоя поддержка и помощь!

Глава 12

Аня

Аромат.

Ни с чем не сравнимый аромат летнего утра — свежий и тёплый одновременно, сладкий и терпкий, такой, который вдыхаешь, и хочется пропитаться им насквозь.

Запах детства… Аромат абсолютного, беззаботного счастья.

Не открывая глаз, принюхиваюсь, пытаясь определить очень знакомую, но ускользающую ноту этой волшебной композиции.

Блинчики…

Блинчики?!

Да, это запах только что приготовленных блинчиков.

Откуда?

Мгновенно отматываю время вспять.

За полночи переделала всё на два дня вперёд, ещё пару часов проворочалась, пытаясь заснуть и, наконец-то, забылась спасительным сном, предварительно включив на телефоне будильник.

Но мелодия не прозвучала. Я бы точно проснулась. 

Вскакиваю с кровати, сразу же хватаю телефон с тумбочки и непонимающе всматриваюсь в цифры на экране.

Десять? Десять часов?!

А кто?..

Подхватываю халат со спинки кровати и в две секунды оказываюсь на своей маленькой кухне.

— Вера Фёдоровна?.. Вы же собирались в город. А где Даня? — тут же начинаю нервничать я.

— С добрым утром, Анечка! — Моя соседка ловко поддевает со сковородки очередной блинчик и отправляет его на уже приличных размеров стопочку. — Толя взял его с собой на рыбалку. 

— На рыбалку? Но они же собирались на выходных.

— Садись, моя хорошая, сейчас я всё объясню, — пододвигает она ко мне стул бедром, при этом споро наливая тесто из половника на горячую сковороду. — Понимаешь, Ань, понаедут тут, и всё вверх дном. Алекс вчера добрался-таки до Бориса. Борис Игнатьевич, помнишь, тот, с шилом в заднице, из нашего местного самоуправления? А у него, оказывается, сейчас договор со строительной фирмой по улучшению и облагораживанию фасадов домов и заборов посёлка.

— И? — задерживаю дыхание, прикидывая, чем мне это может грозить.

Все деньги у меня сейчас расписаны до копейки.

— Но много бумажной волокиты, согласований и прочего, а работа стоит. Они с Алексом знакомы ещё с университета. Да и участок для дома мы приобрели именно с его лёгкой руки. В общем, слово за слово… Анечка, у тебя будет новый забор.

— Вера Фёдоровна… — запинаюсь, подбирая слова, чтобы объяснить, что, скорее всего, всё совсем иначе, но она тут же продолжает:

— С другой стороны, это и к лучшему. Тебе безопаснее, мне за вас с Даней спокойнее, посёлку единое стилевое решение, у Бориса без простоев, да к тому же всё оплачено. Идеально! — подводит итог Вера Фёдоровна, наливая чай, складывая блинчик вчетверо и протягивая его мне.

Я должна всё ей рассказать!

— А поскольку это нужно было сделать ещё вчера… — драматично выдерживает паузу эта никогда не унывающая женщина, — они уже приступили.

— Как… уже?.. — мои брови начинают медленно ползти на лоб, и я так и не успеваю откусить почти донесённый до рта блинчик.

— Я же говорю, всё идеально! Мужчины обговорили детали, а поскольку на ближайшие пять-шесть часов в их присутствии здесь нет необходимости, они решили сходить порыбачить.

Я не хотела будить тебя звонком, Анечка, так что пришла сама, чтобы сразу и ввести в курс дела. Даня уже не спал, открыл мне. А вот ты спала так крепко, что у меня рука не поднялась тебя потревожить, будильник тоже отключила. Иногда нужно позволять себе спать столько, сколько хочешь. 

— Вера Фёдоровна… Я должна вам кое-что расска…

Замолкаю на полуслове, потому что наконец-то соображаю, что отвлекало меня от беседы каждый раз, когда я бросала взгляд в открытое кухонное окно. 

Цветы за ним.

У меня не было там цветов! 

Да, место обложенное камнями. Да, будущая клумба, но заняться я ей планировала не раньше осени, да и то, если бы позволили финансы.

А сейчас со своего места за столом я вижу цветочные бутоны и соцветия.

— Что-то не так? — обеспокоенно интересуется моя гостья, поворачиваясь ко мне. — Прекрасная клумба! — безошибочно определяет она траекторию моего взгляда. — Я на эту сторону давно не заглядывала, а у тебя тут такая красота!

— Это не моя, — поднимаюсь на нетвердых ногах, желая оценить масштаб проблемы. Большой, красивой и, судя по подобранным цветам, дорогой проблемы.

— Это как? — беззаботно уточняет Вера Фёдоровна, присоединяясь ко мне и облокачиваясь на подоконник распахнутого настежь окна.

— Это ваш внук… — решаюсь я на признание.

— Уже? Так быстро? Молодец!

— Вы о чём? — не могу понять подобного восторга со стороны соседки.

— Ну, мы же с ним вчера поговорили. Я рассказала, как здорово, что вы с Данькой здесь появились, сколько тепла стало вокруг. Настоящий подарок для меня!

— Вера Фёдоровна… Ну вы что?! — не могу ответить ей сразу, потому что в горле начинает першить. — Это я должна быть благодарна за всё, что вы для меня сделали и делаете, — и резко вдыхаю побольше воздуха, чтобы не позволить выступить слезам. 

Глава 13

Алекс

Даже не припомню, чтобы у меня в жизни была настолько продуктивная ночь, плавно перешедшая в такое же продуктивное утро, и это не было связано с сексом.

Самая лёгкая часть в налаживании отношений — создать комфортную атмосферу, чтобы всё вокруг не просто не отвлекало, а наоборот, лишь способствовало их ускоренному развитию.

Удача сейчас точно со мной!

Борис и так никогда не подводил, но сегодня просто превзошёл сам себя, по первой моей просьбе организовав бригаду, готовую приступить к работе с раннего утра.

Скорее всего, перекинет людей с одного из своих объектов.

Старая дружба и благодарность за то, что четыре года назад именно я поспособствовал обретению им своей истинной пары.

Забавная история.

Улыбаюсь воспоминаниям, параллельно соединяясь с Тиграном, моим эксклюзивным поставщиком цветов, в очередной раз восхищаясь клиентоориентированностью: двадцать четыре на семь, местонахождение не проблема. А когда я выясняю, что мой запрос может быть удовлетворён уже к утру, ощущение правильности происходящего начинает просто зашкаливать.

Зелёный свет от Вселенной, отсутствие ограничения скоростного режима, дело лишь за согласием…

Естественным, открытым, честным.

И вот здесь приходится по полной жать на тормоз.

Не передавить.

Отправляю сообщение ба относительно своих грандиозных планов, с небольшим сомнением ожидаю подтверждения.

«Принято».

Да!

— Алексей Игоревич, доброй ночи! Формирую ваш заказ. Чем чётче ответите на вопросы, тем выше шанс, что нашей работой останутся довольны, — стандартно предупреждает Лиля.

А дальше следует полсотни вопросов о вкусах и предпочтениях Ани.

Ещё больше восхищаюсь подкованностью работников Тиграна, поскольку в этот раз мой информационный файл до обидного пуст, но, несмотря на это, мы всё равно нащупываем золотую середину.

— Алексей Игоревич, всё, думаю, что этого достаточно, все растения и цветы максимально нейтральны, тем более учитывая наличие ребёнка. При этом я лично гарантирую индивидуальность и уместность. Мы с вами работаем не первый год, не переживайте, этот подарок точно понравится.

— Спасибо, Лиля.

Удивляюсь последним словам. Так сильно прёт личная заинтересованность? Или всё-таки непривычный антураж, в котором придётся работать?

Согласен, у агентства точно не было таких вариантов.

— Ребята выезжают через час, к трём будут у вас. Они опытные, умеют копать тихо и в темноте, — нахваливает она своих работников, заставляя задуматься, где же они отрабатывали свои навыки. — Сделают всё на отлично, Алексей Игоревич.

И они реально делают!

Дополнительный бонус — наблюдение за работой профи, когда безжизненный кусок земли на твоих глазах превращается в прекрасный зелёный островок невероятной красоты.

— Лиль, это нечто! — осматриваю я в предрассветных сумерках уже полностью завершенную клумбу.

— Дождитесь утра, посмотрите днём и оцените вечером, — радостно рекомендует она. — Будем рады, если поделитесь впечатлениями.

— Обязательно, — обещаю я и оцениваю уже утром.

Она идеальна!

— Лёш… Нет, ну, хорошая клумба… Ничего не могу сказать… Но она какая-то…

— Какая? — впиваюсь я взглядом в ба, ожидая её вердикта.

— Слишком… твоя.

— Это как?

— Ну… дай тебе волю, ты бы все мои клумбы поменял на вот этот вот шотландский лужок. Оно, конечно, симпатично, ну, а как же классика?

— Какая?

— Миллион алых роз!

— Так, ба, во-первых, миллион она бы точно не приняла, во-вторых, это не только моё, а высококлассного специалиста, который ещё и классный психолог.

— Ну, тебя-то она точно убедила, — насмешливо поддевает ба.

— А мне кажется, что Ане понравится.

— Я тебе уже сказала, что понравится Ане, — указывает она рукой в направлении поленницы. — Хотя… — критически пофыркивая, обходит клумбу ещё раз, — посмотрим. Сейчас у тебя другая задача.

И я понимаю какая, потому что из-за угла дома показывается Анатолий со всем тем, что понадобится нам для рыбалки, а следом за ним более чем серьёзно настроенный Даня.

— Без улова не возвращайтесь! — желает нам удачной рыбалки ба и направляется к живой изгороди проконтролировать работу бригады Бориса.

— Привет, Даня! — здороваюсь я с маленьким рыбаком, получаю очень нейтральное приветствие и три часа трачу на то, чтобы установить с ним хоть какой-то контакт.

Да, это не тот случай, когда лакомства и подарки сделают всё за тебя, хотя их рано сбрасывать со счетов.

На помощь приходит Степаныч, выступая проводником и амортизатором в одном лице. Дело сдвигается с мертвой точки, когда мне попадается действительно крупная рыба и я предлагаю Дане поучаствовать в её вылове.

Глава 14

Аня

  Пять человек, даже с учётом того, что один из них ребёнок, для моей кухоньки слишком много. Но предложение Анатолия Степановича перебраться в сад было отвергнуто Верой Фёдоровной, как лишняя трата времени, которого сегодня и так в обрез. 

  Тесным завтрак был в прямом смысле, когда я, каждый раз меняя положение из-за вертящегося у меня на коленях Дани, была вынуждена касаться жёсткого, накаченного плеча Алекса, обтянутого белой футболкой.

  Оно же и сейчас оттесняет меня от узкой рабочей поверхности моей кухни, предлагая расслабиться и уступить место профи.

  Да пожалуйста!

  Даже если потом придётся переделывать, доделывать и мыть всё вокруг, я хочу на это посмотреть!

  Гость тем временем раскрывает пакет, за которым сходил домой сразу же после нашей трапезы, и достает… фартук.

  Рыбу можно не чистить…

  Потому что шоу, которое устраивает этот наглый провокатор, и так впечатляет сполна.

  Да, он просто надевает фартук…

  Но… как!

  Аккуратно его разворачивая, расправляя, цепляя пальцами широкую ленту и перекидывая её через голову.

  Ого, он ещё и именной. Пробегаю глазами по надписи на широкой груди Алекса и сразу же понимаю, что фартук сшит, скорее всего, по индивидуальному заказу. 

  Невозможно при такой комплекции подобрать так идеально подчеркивающую все достоинства вещь.

  Чёрная плотная ткань ещё соблазнительнее прорисовывает силуэт перевёрнутого треугольника.

  — Поможешь? — припечатывает он меня взглядом из—под своих густых ресниц, поворачиваясь ко мне спиной и подавая концы пояса.

  Угу… А теперь и белый перевернутый треугольник… Ох…

  Беру их, перевязываю и затягиваю с непреодолимым желанием завязать бантик, но в долю секунды он вновь оборачивается, перехватывает полоски ткани и вручает мне их уже спереди. 

  Близко.

  Слишком близко…

  Нос улавливает тонкий манящий аромат. Сдерживаюсь, чтобы вдох не был слишком заметным и шумным. 

  Но пальцы всё равно выдают моё напряжение, начиная подрагивать, и я чересчур поспешно завязываю простой узел на поясе Алекса.

  — Спасибо, — слетает тёплая благодарность с его губ.

  Делаю резкий шаг в сторону, дёргаю кухонный ящик на себя. 

  — Я обычно пользуюсь вот этим ножом, — заставляю голос звучать как можно более непринужденно, — он удобный и острый.

  — Не нужно, — рука Алекса ложится поверх моей, задвигая ящик обратно. — Я принёс свой. Подарок друга. Давно хотел попробовать. — Красивые сильные пальцы скользят по моей руке вверх, оставляя за собой обжигающий след и заставляя нервные окончания трепетать от непривычных ощущений.

  Недоверие и страх — всё, что я испытывала от прикосновений мужа в последний год до побега. И в противовес гадким воспоминаниям — эти яркие хоть и беспокойные эмоции.

  Поэтому, когда Алекс разрывает наш контакт, я по инерции тянусь за ним, желая ещё хотя бы на чуть-чуть растянуть эти мгновения.

  — Привёз его к ба два года назад, — говорит он, доставая шикарный футляр и извлекая из него тонкий, средней длины нож с явно дорогим стальным лезвием.

  — А почему сюда, если подарок тебе? — почему-то задаю я вопрос, внезапный и для самой себя.

  Уголок губы Алекса приподнимается вверх, он бросает на меня какой-то странный взгляд и:

  — Только тут я им и пользовался бы. Там — нет.

Он опускает нож на стол, тут же по-хозяйски берёт разделочную доску, кладёт её перед собой и достает перчатки с пакетом.

  — А зачем пакет? — задаю я ещё один дурацкий вопрос, потому что и так всё отлично понимаю, мельком взглянув на свои ноготки с домашним маникюром, бесцветным покрытием и с постоянным садово-огородным стрессом.

  — Чтобы сэкономить нам время на уборке. Пойдём вечером купаться на озеро? — без какого-либо вступления оглушает меня Алекс и добивает окончательно: — Я обещал Дане научить его нырять.

  — Сегодня я не могу, — отнекиваюсь первым, что приходит в голову.

  — Почему? — совершенно спокойно реагирует он, натягивая на руки перчатки, вынимая из ведра приличных размеров карпа и укладывая его на доску с пакетом.

  — Не могу, — повторяю я. — У меня дела. — Завороженно смотрю, как Алекс аккуратно надрезает шкуру у основания хвоста рыбы и медленными, плавными движениями начинает отделять её от тушки, придерживая карпа второй рукой.

  — Какие? — продолжает допытываться он, ни на секунду не отвлекаясь от процесса.

  — Я… Учусь. У меня много домашней работы, — говорю чистую правду, за исключением того, что я выполнила её ещё вчера ночью, когда не могла заснуть по его же вине.

  — На кого ты учишься? — отрывается на секунду он, переводит на меня любопытный взгляд, но почти сразу же возвращается к разделке.