Алёна ведьма. Шабаш в Москве.

Глава 1

Грохот вырвал её из сна. Не стук — удар кулаком в дверь, от которого дрогнула стена. Цифры на телефоне плыли в предрассветной мути: 06:23. Неужели снится? Алёна зарылась лицом в подушку, цепляясь за обрывки грёз, где не пахло духотой и тоской. Удар повторился — яростный, настойчивый, словно в дверь ломился не человек, а бульдозер.

Не просто громкий, а яростный, будто в дерево били не кулаком, а бампером грузовика. Полотно поддалось с треском, обещая не выдержать. Сердце ёкнуло, выбросив на гребень адреналина. Девушка сорвалась с кровати, на ощупь натянула джинсы, поправила белую майку. Ладонь скользнула по холодной железной ручке, щёлкнул замок.

Дверь чуть не вырвало с петель. В проём, как развороченный пень, ввалилось запыхавшееся тело огромной тётки в цветастом балахоне. За спиной, словно на привязи, вплыли две огромные клетчатые сумки, оставив на линолеуме грязные полосы. Женщина выпрямилась, грузно выдохнула, расправив плечи, и окинула комнату победным взглядом хозяина жизни.

— Ну вот я и приехала! Привет! — голос громыхнул, как выстрел в тишине. Незнакомка подкатила сумки к кровати с таким звоном, будто там был не скарб, а арматура, и плюхнулась на нижний ярус. Кровать ахнула, прогнулась, с хрустом, похожим на разрываемый металл. — Ну давай, деванька, показывай, что тут у вас где? — бросила она, обмахиваясь ладонью.

Алёна заморгала, пытаясь выдавить из себя сон и осознать происходящее. Воздух стал густым, пропахшим дешёвым парфюмом, потом и дорожной пылью. Батюшки… что это?

— Здрасьте… — голос прозвучал сипло и сонно. — А… что тут у нас? — вежливо переспросила она, пытаясь проявить участие. — Ну как что? — тётка вытаращила круглые, как блюдца, глаза, полные искреннего непонимания такой дремучести. — Где чайник, плита, ванна? Ты чё… глупенькая? А вроде молодая такая ещё, — добавила с притворной жалостью.

Алёна сдержала вздох. Наверное, просто устала с дороги. Мягко ткнула пальцем в стену, за которой слышался гул холодильника. — Там кухня…, а ванны нет, к сожалению. Душ, напротив кухни.

— Ну ты прям совсем глупенькая, — просипела женщина, сокрушённо качая головой, и её щёки затряслись. — Это ж намёк. Видишь, гостья приехала, ставь чайничек, угощай. А я вон на стол наложу пока, — с шумом принялась раскрывать одну из сумок, извлекая оттуда свёртки.

— А-а-а… понятно, — протянула Алёна, заставляя себя улыбнуться. — Хорошо, сейчас.

Она поволоклась на кухню, поставила чайник на конфорку. Подселили. Всего три дня, как вернулась… Тело ещё ныло от жесткой земли в Битцевском парке, а по нервам пробегал знакомый трепет. Позавчера только съездила за своими жалкими грошами, побывала у Эдуарда, подарила тому самую железную набойку в виде зашитого рта от старинной книги Молчальника. Эта штука, как оказалось, называется «суперэкслибрис». А сейчас хотелось хоть немного тишины… Но нет. Ничего, переживём. Забыла, что номер двухместный. Повезло, что хоть так. Сколько одна прожила.а есть же и четырёх…и восьми-местные!

Пронзительный, оглушительный свист чайника вырвал из мыслей, заставив вздрогнуть. Вернувшись, аккуратно поставила чайник на стол. Там уже красовался шмат сала, ломтики ливерной колбасы и огромный, маслянистый чебурек, от которого тянуло сомнительным жиром и вокзалом.

Женщина уставилась с немым, ожидающим выражением лица. Алёна улыбнулась, ожидая, что последует дальше.

Та тяжело вздохнула, развела руками, словно отмахиваясь от назойливой мошкары. — Ах, девонька, что ж мне с тобой делать… — Что такое? — спросила Алёна, сохраняя доброжелательный тон. — Ну видишь, гостья! Из далека! Кружки давай. Чай наводи! Долго ждать тебя, что ли?

— А-а-а, конечно, — кивнула Алёна и направилась на кухню. Вернулась с общей, давно пожелтевшей от чайной накипи кружкой, поставила её перед женщиной. — Простите, а чая у меня нет, кончился, — извинилась.

Взгляд тётки превратился в сплошное оскорбление. Казалось, сейчас из глаз брызнет кипяток. — Ну и поколение пошло! Жадные! — проревела, тыча пальцем в свои припасы. — Я вот всё достала, а ты! Пигалица московская!

— Я вообще-то не из Москвы, — мягко поправила Алёна, чувствуя, как нарастает недоумение.

— А сколько уже тут? — Три месяца. — Вот! Всего три месяца! А уже такой стала!

Алёна промолчала, решив не обострять. Просто стояла и смотрела.

— Хамка! — отрезала тётка, как приговор, не стерпев тишины и начала уплетать свои припасы.

Алёна застыла, не в силах оторваться от зрелища. Та налила в кружку кипяток, с грохотом достала из кармана пакетики сахара и кофе «3 в 1». Высыпала, принялась мешать, стуча ложкой о края. Потом отрезала толстенный ломоть сала, водрузила его на чебурек и впилась в эту конструкцию зубами. Раздалось громкое, сочное чавканье. Прихлёбывала кипяток, и щёки ходили ходуном, а в воздух летели мельчайшие брызги слюны. Увидев на себе взгляд Алёны, добавила: — А была бы нормальной бабой, я бы с тобой поделилась! — бросила с полным ртом, смотря на Алёну свысока. — А теперь завидуй молча!

В горле встал ком. Еле сдерживая рвотный позыв, Алёна прошептала: — Приятного аппетита. — и, накинув чёрную куртку и шапку, почти выпрыгнула на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, обжигая лёгкие, смывая въедливый запах сала и это давящее присутствие.

Она гуляла рядом, как к хостелу, шлифуя по снегу, подкатил яркий автомобиль службы доставки. Парень в ярко-синей куртке вынес из машины нарядную плетёную корзинку и скрылся в стеклянных дверях. Алёна, прислонившись к холодной стене, наблюдала, как тот подошёл к стойке администратора. Новая дежурная, выслушав его, без тени сомнения показала пальцем прямо на неё.

Парень вышел, направляясь к ней уверенной походкой. — Здравствуйте, Вы Алёна Берёзкина? — улыбнулся он слишком белыми зубами. — Да, — кивнула она, чувствуя себя не в своей тарелке. — Распишитесь, пожалуйста.

Она чиркнула что-то похожее на подпись на планшете, и он вручил корзинку. Та была на удивление тяжёлой. Внутри, в прозрачных мешочках с красивыми этикетками, лежали травы и чаи, красиво упакованные: шалфей, иван-чай, чабрец, зверобой, липа… Запах сушёных растений, тонкий и знакомый, щекотал ноздри. Сверху лежала визитка: «Чайный магазин „У лесного ручья“», Старый Арбат.

Глава 2.

Алёна, сладко зевнув, вползла в хостел, чувствуя себя выжатой, как тряпка. Холодная вода в умывальнике обожгла лицо, на секунду прояснив сознание, но свинцовая накидка усталости тут же навалилась вновь, тяжёлая и влажная. Стоять в коридоре, прислонившись к прохладной стене, не было сил. Пришлось смириться и тащиться в комнату, побрёхивая на собственные ноги.

Открыв дверь, она замерла на пороге, моргнула, пытаясь осознать зрелище. . На столе, обычно усеянном крошками и обёртками, царила почти стерильная чистота, и даже пылинки. А на своей кровати, выпрямившись по-хозяйски, сидела Лидия Артёмовна. И сидела так, словно ждала её всё это время, впитав в себя всё окружающее пространство. Увидев Алёну, её лицо расплылось в сладкой, приторной улыбке.
— Алёночка, родная моя! — голос прозвучал неестественно высоко и мягко, заставляя её внутренне съёжиться, как от скрежета пенопласта по стеклу. — Я тут, знаешь, одумалась… Подумала-подумала… Не с того мы, выходит, знакомство начали. Давай как цивилизованные люди — посидим, чаю твоего вкусного попьём, а то у меня-то такого диковинного нет. С печеньками моими, хорошими! Мне для хорошего человека ничего не жалко! Поговорим по душам.

«Батюшки светы… — медленно проплыло в сонной голове Алёны, густой и тягучей мыслью. — С чего такие метаморфозы? То грозилась полицией, а теперь… „по душам“?

— Хорошо, Лидия Артёмовна, — осторожно кивнула Алёна, чувствуя, как под этим слащавым, липким взглядом по коже бегут мурашки, маленькие и противные.

Она подошла к своей полке и, встав на цыпочки, достала чай из плетёной корзинки. Спиной она буквально физически ощущала пристальный, буравящий взгляд соседки, впивающийся в её затылок. Тот самый взгляд, который ясно кричал: «Ага! Вот же он! И где ж ты его прятала?»

— Вам с чем? — спросила Алёна, разворачивая мешочки, от которых пахнуло летним лугом и аптекой. — Ромашка успокаивает, чабрец — для духа, липа — от простуды.

— Да уж… какой себе, такой и мне, Алёночка, — Лидия мотнула головой, и её щёки затряслись, как холодец. — Ты ж лучше знаешь, что полезно.

— Тогда зелёный с женьшенем, — зевнула Алёна, снова прикрывая рот ладонью. Глаза слипались, веки были тяжёлыми, — А то мне ещё по делам ехать, так хоть не усну.

Она насыпала по щепотке ароматных изумрудных листьев в обе кружки — свою, с потёртым логотипом «I ♡ NY», и Лидину, пожелтевшую от многолетней накипи. «Неужели Лида и правда так испугалась одного вида мундира? Или это ловушка, приманка?» — размышляла она, слушая, как закипает вода.

Вернувшись с шипящим чайником, она залила кружки кипятком. Пар поднялся густыми клубами, скрывая на мгновение лицо Лидии, и Алёне почудилось, что сквозь туман проступает другое, хищное и довольное. Лидия с шумом втянула носом, с удовлетворением хмыкнула и принялась с особым усердием сыпать в свою кружку сахар — первый, второй, третий… Сахарный песок шуршал, и этот звук был отвратительно громок.

— Откуда у вас, Лидия Артёмовна, так много таких пакетиков? — спросила Алёна, указывая взглядом на её импровизированный склад на тумбочке, настоящую крепость, сложенную из кофе «три в одном», чая и сахара.

— Так… это ж, он же бесплатный! — с гордым, почти триумфальным видом выпятила грудь женщина, словно демонстрируя трофеи, добытые в тяжёлом бою. — В разных конторах, кафе, понимаешь, стоят. Зайдёшь по делам — грех не взять. Тут зайдёшь, там зайдёшь. Вот и набрала. Экономия!

— Поня-я-ятно… — медленно протянула Алёна, делая небольшой глоток обжигающего чая. Горьковатый привкус женьшеня тут же взбодрил рецепторы. Она старалась не смотреть, как Лидия, смачно чавкая, запихивала в рот по целому песочному печенью, разговаривая через полный, перемазанный крошками рот.

— Так… угошайся, не стесняйся! — буркнула та, и крошки, словно конфетти, летели на её цветастый халат.

— Спасибо, я не голодна, — как можно любезнее ответила Алёна, отодвигая от себя тарелку, — А вы… откуда сами-то будете? Если не секрет.

— Я-то? — Лидия на мгновение задумалась, пережёвывая. — Капотня я.

— А это… где? — начала лихорадочно перебирать в памяти знакомы еслова, Алёна. Название было на слуху, цеплялось за сознание, но где именно…

— Так Москва же! — всплеснула руками соседка, словно это было очевидно, как дважды два, и отмахнулась от глупого вопроса.

Алёна удивлённо уставилась на женщину, чай застыл на полпути к губам.

— Как Москва? — не поверила она. — Вы же… в первый день сказали, что «из далека»! Я думала, из другого города, с поезда…

— Так поди почти час на автобусах да на метро добиралась! — парировала Лидия, искренне не понимая её удивления, её круглые глаза выражали чистейшее недоумение. — С двумя этими сумками, будь они неладны! Это тебе не из комнаты в комнату перейти! Для меня это — далекá!

Мысль с трудом пробивалась через густую, как кисель, усталость и нарастающий абсурд ситуации.

— А…, а зачем? — наконец выдавила Алёна. — Ну… в смысле, почему? Из своей отдельной квартиры… в хостел, в общую комнату?

— Ну и глупая же ты, девонька, всё-таки! — сокрушённо покачала головой Лидия, откладывая в сторону половинку недоеденного печенья. — Считай! Место тут — полторы тыщи в месяц. А свою двушку в Капотне я за девяносто тысяч в месяц сдала! Я ж умная! Я ж бухгалтер по образованию, всё-таки! Цифры, они, милочка, везде цифры.

— Чтобы… не работать? — не удержалась Алёна, мысленно прикидывая арифметику этой безумной, сюрреалистичной сделки.

— Ну вот! — тётка торжествующе хлопнула ладонью по колену, и звук вышел глухим, тугим. — Хоть чуть доходить до тебя начало! Поживу тут, как на курорте. А там, в квартире, убраться бы надо… капитально. Мне, если честно, очень лень. А эти, новые-то, там всё сделают, денег вложат, а я через полгода, когда договор кончится, обратно вернусь — в чистоте да с деньгами! Гениально?

Алёна представила, как может выглядеть квартира после такого «управления». Мысленным взором она увидела отклеивающиеся по швам обои, ржавый унитаз с вечным коричневым подтёком, плиту, покрытую вековой, спекшейся, как лава, копотью, и липкий, серый от грязи пол, вязкий, как болото. От этой яркой, тактильно осязаемой картины её чуть не стошнило прямо в кружку, а в горле встал плотный, противный комок, не позволяющий сделать глоток.

Глава 3.

Ждать пришлось недолго. Храп, похожий на рёв заводимого дизельного двигателя, разнёсся по комнате, набирая громкость и мощь. Алёна, больше не боясь разбудить «спящее счастье», спрыгнула вниз.

На осуществление задуманного ушло минут десять. Закончив, героиня с довольной, хитрой улыбкой вернулась на свою полку и почти мгновенно погрузилась в сон.

Ровно в семь утра её разбудила вибрация телефона. Сообщение от риэлтора Андрея: «Здравствуйте. Есть два варианта. Позвоните, как сможете». Сон испарился мгновенно. Алёна тут же сползла вниз. Лидия Артёмовна почивала, издавая ровный, мощный храп.

Стараясь не шуметь, девушка оделась, выскользнула в коридор и, уже на кухне со чайником в руках, набрала номер.

— Здрасьте, Андрей, это Алёна, — прошептала она, прижимая трубку к уху. — Простите, только проснулась… А… какие варианты?

— Первый вариант, — ответил деловой, приятный голос, — Пресненский район. Улица Сергея Макеева. Дом 190, квартира 212. Чем быстрее посмотрим, тем лучше.

— Хорошо, хоть сейчас могу! — чуть не выкрикнула она, тут же понизив голос. — Да, отлично. Через сколько подъедете?

— Минут через сорок буду.

— Договорились. Жду вас!

Абонент отключился. Алёна налила в кружку кипяток, заскочила в комнату, бросила в воду щепотку чая с бергамотом и допила напиток, почти не чувствуя вкуса. С грустью взглянула на спящую соседку. «Эх… не дождалась премьеры. Ну да ладно.»

Выбежав на улицу, она поймала такси — сегодня можно было позволить себе такую роскошь. Шёл мягкий, пушистый снег, застилая грязный асфальт чистым покрывалом. Доехали быстро.

У нужного дома, современной новостройки в стиле «хай-тек» с тёмным остеклением и лаконичными, строгими линиями балконов, Алёна позвонила Андрею.

Риэлтор оказался мужчиной лет сорока в дорогом клетчатом костюме. Ботинки начищены, часы блестят, стрижка безупречна. Алёна робко подошла. Новый знакомый, не отрываясь от телефона, озирался по сторонам.

— Здравствуйте, — сказала она.

— Добрый день, — коротко бросил мужчина и, достав телефон, набрал номер.

У Алёны в кармане зазвонил её Xiaomi. Девушка ответила. Андрей поднял на неё взгляд, оценивающе скользнув по потрёпанной куртке и телефону с паутинкой на экране. — Вы… Алёна?

— Да. — От Эдуарда Алексеевича?

— Да…

Выражение его лица мгновенно изменилось. Никакого недоразумения будто и не бывало.

— Ещё раз здравствуйте! Извините, отвлекся. Пройдёмте?

Он открыл тяжёлую массивную дверь, и Алёна шагнула за ним в просторный, светлый холл с зеркальными стенами. Поздоровались с вахтёром и зашли в бесшумный лифт. На девятом этаже Андрей ключом открыл дверь в квартиру. Пахнуло свежим ремонтом, краской и чистотой.

— Однушка, тридцать шесть квадратов, — его голос зазвучал экскурсовода. — Квартира после черновой отделки, хозяева взяли в ипотеку и сдают. Минимум мебели, но обещали на неделе привезти холодильник. Телевизора нет, но вот спальный диван, кухонный гарнитур, стенка, прихожая — имеются.

Он провёл её по помещениям. В зале-спальне стоял светло-серый угловой диван, у стены — простой белый комод. На кухне блестел новенький гарнитур с индукционной панелью вместо привычной плиты. Алёна ткнула пальцем в гладкую поверхность.

— А как на этом… готовить-то?

— Всё просто, специальная посуда нужна, — улыбнулся Андрей. — Экономичнее и безопаснее.

Санузел раздельный, вот ванна, тут — туалет. Лоджия оказалась застеклённой и тёплой. Из окна открывался вид на другие такие же новостройки и кусочек заснеженного сквера. Не идеально, но светло и просторно. — Скидку сделали, благодаря мне, за счёт малого количество мебели, — заключил риэлтор.

Алёне всё очень нравилось. Сердце ёкало от предвкушения.

— А цена? — спросила она, боясь услышать ответ. — Семьдесят тысяч в месяц плюс счётчики, с учётом скидки. Изначально просили девяносто. И поверьте, это очень дёшево для этого района, дома и того, что квартира сдаётся первый раз.

Алёна мысленно прикинула: семьдесят плюс депозит, плюс комиссия… Но Андрей продолжил.

— Первоначальный взнос вам обойдётся в сто пять тысяч. Договорился разбить депозит на два месяца. Услуги фирмы — бесплатно. Итак, заключаем договор?

— Семьдесят в месяц… — протянула она. Первоначальный взнос был меньше, чем она думала, но ежемесячно — ощутимо. — А… подешевле есть? Просто… я смотрела, там от тридцати пяти тысяч даже были.

— Девушка, — по-деловому, но без высокомерия сказал Андрей, — вам повезёт, если за сорок найдёте «бабушкин» вариант где-нибудь в Капотне. И до метро полчаса на автобусе. Что поделаешь. Такие цены сейчас. Комнату снять тысяч за двадцать пять — тридцать — это уже хорошо будет.

Алёна тут же вспомнила Лидию Артёмовну и с искренним интересом спросила: — А что там не так, в Капотне?

— Нефтеперерабатывающий завод, асфальтный, сизо… Метро далеко. Оно вам надо? А то, что вы видели за сорок-пятьдесят — этих квартир даже не существует. Просто фотографии красивые ставят. Вы позвоните, и вам предложат другие варианты. Подороже и, как правило, похуже.

— Нет, не надо, — быстро ответила Алёна, снова окинув взглядом светлые стены.

— А ещё какие минусы тут, кроме мебели?

— Так… — задумался мужчина. — Неподалёку кладбище, Армянское

. — Может, ещё скидочку? — тут же попросила Алёна. «За кладбище». Сама же мысленно только обрадовалась — пригодится.

— Давайте так, Алёна. Если сейчас возьмёте, позвоню клиентам и попрошу скидку. Если согласятся, то согласятся. Тут не могу обещать.

— Ах! Давайте! — с лучистой улыбкой сказала Алёна.

Андрей не стал тянуть, набрал номер и вышел на балкон. Алёна слышала обрывки фраз: «…лучшего арендатора! Девушка, русская… да, одна… Кладбище. Да-да, тихое, но по пути… Холодильник новый завтра? Отлично… А по поводу чайника, микроволновки?.. Конечно, нам не нужны цыгане… Чистоту? Обсудим… Скидку и внесём расходы в стоимость. Идеальный вариант!»