Алёнушка. Том 2. Как договориться с призраками

Глава 1. Не страшны мне чёрт, гном, русалочка, у меня есть волшебная палочка

Этим летом судьбе было угодно повернуть мою жизнь в иное русло. Вместо первого класса и я попала в академию для экстрасенсов — «Волчьи ворота». Но экстрасенсами здесь называли не обладающих гипнозом и способностью к предсказанию, а прирождённых или потомственных магов.

С невинным подарком от умирающей ведьмы я получила не только её способности. Разблокировалась сила прапрабабушки, спящая всё это время на потолке, над кроватью моего деда. Теперь я маленькая ведьма в квадрате. У меня два духовных хранителя, но почему-то от них мало толку.

Академия на 50% на самоуправлении и под защиту меня взял пятиклассник. Это обстоятельство настроило против меня близняшек, в младенческом возрасте подброшенных к воротам академии. Одной из девочек нравился Данил — мой новый защитник. Именно это подтолкнуло девчонок на вызов духа в заброшенной части школы. Наивные надеялись, что дух заберёт именно меня, как напрямую контактирующую с потусторонними силами. Но гном-сладкоежка забрал моего друга — мальчика со способностью проникать в онлайн-игры через экран монитора.

Теперь наставники считают, что пацан самостоятельно снял с себя чип-блок, прикреплённый ему в академии, и ускользнул в игру через мобильное устройство.

Маму мальчика убедили, что с её сыном всё в порядке. Сказали, что просто сбежал по мобильным каналам и, возможно, скоро появится дома. Но я знаю, что это не так и мне на самом деле страшно.

На выходные мне разрешили отправиться домой, пообщаться с родными. Я, конечно, рада, но чувство, что привела в мир людей, не защищённых магией, нечто страшное, тревожит меня. Это заметила ещё в церковной библиотеке, когда показалось, что из-за стеллажа с древними книгами за мной кто-то наблюдает. А в моём рюкзаке что-то зашевелилось.

Надеюсь, что церковные ворота, в рисунке которых чётко читается знак 666, остановит нечистую силу от выхода в мир. Об этом ещё шутил дед, а бабушка всё время от него отмахивалась.

— То тебе сослепу померещилось, — всё время говорила она. — Просто — кованые ветви с цветами. Не придумывай.

***

Автобус остановился на остановке с названием «Село Желанное», и я улыбнулась, радуясь, что снова увижу деда с бабушкой. По тропинке вдоль разномастных заборов мы с мамой шли молча. Она держала крепко мою руку, словно боялась, что могу исчезнуть, если отпустит.

Наконец, знакомый деревянный забор и старая калитка, на которой я так любила кататься. Залаяла собака Мушка, и из-за угла дома выглянул дедушка. Со словами: «Мои девочки приехали», — шаркая калошами на босу ногу, дед поспешил нам навстречу.

— Как ты выросла за эту неделю. Повзрослела прям. Никто не обижает? — начал засыпать комплиментами и вопросами дедушка. — А баба уже стол накрыла. Пойдёмте в кухню, пройдёмте.

Забрав у мамы сумку с моими вещами, дед быстро пошёл вперёд, увлекая за собой.

Брата и сестёр забрали родители, как только узнали, что произошло. Побоялись, что могу вернуться и навредить детям. У меня только борщ на столе взорвался, больше ничего такого. Но посчитали, что в гневе могу и голову кому-нибудь взорвать.

Так, дед и бабушка снова остались одни и искренне радовались моему возвращению. После сытного обеда дед достал из-за шторы с подоконника, деревянную коробочку, похожую на пенал для ручек.

— Кажется, что это должно принадлежать тебе, — сказал дедушка, протягивая мне коробочку.

— Где ты это прятал? — возмутилась бабушка. — Думала, что выбросил давно.

— Что это? — спросила мама.

— Обломок старого веретена или ручка от пера, чернилами писать, — ответила бабушка. — Даже не знаю, зачем дед это до сих пор хранил. Бесполезная вещь.

Дед сердито глянул на бабушку, и она замолчала.

— Это, внученька, не веретено и не ручка для чернильного пера. Моя бабушка не пряла и писать умела только карандашом.

Дед открыл коробку и достал похожий на маленькую указку предмет. Мелкие символы, нанесённые по всей поверхности, напоминали те, что я видела на столбах входа в академию.

— В нашем огороде вырастали самые большие тыквы и арбузы, — вертя в руках предмет, сказал дедушка, — причём за одну ночь. Я не понимал, как это возможно, пока однажды сам не увидел.

Как-то ночью приспичило молодому Платону по нужде. А домик с удобствами находился там же, за всеми пристройками в начале огорода. Вот тогда, при свете луны дед и увидел, как его бабушка творит волшебство.

— Это волшебная палочка, — сказал дед.

Утром молодой Платон попросил рассказать о том, что видел. И бабушка объяснила, что сделана эта палочка из ветвей древнего дерева, в ствол которого ударила молния, поломав пополам. Сама по себе палочка не имеет какой-то волшебной силы. Служит для концентрации энергии владеющего даром.

— Ничего не понимаю, — сказала мама, — а как Алёнке она может быть полезна?

Улыбнувшись в ответ, дед сказал, что понимает как. И ближе к вечеру собирается прокатиться на мотоцикле за речку. Там есть место, о котором мало кто знает. Возьмёт с собой меня и старые жестяные банки.

— Погоди, дед, ты хочешь, чтобы Алёнка, с помощью этой палочки по банкам тренировалась стрелять? Совсем уже, старый того? — возмущённо покрутила пальцем у виска бабушка.

— А вот и поглядим, кто из нас того, — сердито ответил дедушка. — Во дворе я такое делать не могу, сами понимаете. Соседи через забор могут увидеть и не то поймут.

Я только смотрела то на деда, то на маму с бабушкой. После экспериментов с арбузами и шариками понимала, что хочет сделать дедушка, но решила промолчать.

— Может мне с вами поехать? — спросила мама.

— Нет, Валя, неженское это дело, — серьёзно ответил дед. — По телевизору сериал слезливый крутят. Оставайся с бабой и посмотрите.

— Неженское дело? — переспросила, нахмурившись, бабушка.

Но дед ничего не ответил. Встал из-за стола и сказал, что пойдёт кур кормить. А я стала рассматривать дедов подарок.

Глава 2. Совпадения здесь неслучайны, ты расскажешь мне свои тайны

В глаза прекрасных молодых женщин, окруживших нас с дедом, отражался огонь костра. Платья разных расцветок, обтягивающие тонкие фигуры, едва прикрывающие молодую грудь и стройные ноги. Длинные распущенные волосы необыкновенных оттенков, и сияющие улыбки. Изящные руки с тонкими пальцами и босые ноги с маленькими леденцовыми пальцами с поблескивающими на них налипшими песчинками.
С широко распахнутыми глазами и открыв рот я стояла молча разглядывая красавиц. Они казались такими невероятными. Хотелось подойти и прикоснуться к каждой. Даже подумала, что когда вырасту, хочу стать похожей на одну из них. Но мой восторг оборвал голос дедушки:
— Алёна. Не всё является тем, чем кажется. Отомри. Это иллюзия.
Однако красавицы не сдвинулись с места и не перестали улыбаться.
— Не бойся, дитя, подойди. Тебе же этого хочется, — сказала одна, нежным бархатным голосом.
Опустив палочку, словно заколдованная, я двинулась в сторону женщин, протягивающих ко мне руки. Дедушка рванул ко мне, в попытке закрыть собой, защитить, но женщина остановила его, выставив руку, от которой пошла волна по воздуху.
— А ты куда, дед? Тебя никто не приглашал. Стой на месте. Внучку твою никто не обидит, — сказала другая женщина.
Дедушка остановился в растерянности, видимо, совсем не ожидал такого поворота. И я услышала, как бьётся его сердце.
Несколько пар рук одновременно коснулись меня прохладными пальцами. Одна за другой женщины стали обнимать, прижимать к себе, проводя по спине, лицу и волосам. Одна сняла со своих волос причудливый цветок и воткнула в мои волосы.
— Для любви, — сказала женщина и отошла в сторону.
— Наудачу, — сказала другая, надевая мне на руку браслет из ракушек.
— Для непредвиденного, — сказала третья и вложила мне в руку крохотную лягушачью лапку.
— Будет грустно, позови, — сказала ещё одна женщина, вручая мне небольшую раковину речной улитки. — Ты светишься добром. Прекрасная малышка.
После этих слов женщины стайкой рванули к краю берега, и, одна за другой, с разбега ушли под воду. Я ещё стояла и смотрела, как успокаивается поверхность реки, впечатлённая произошедшим, стараясь дышать через раз.
— Надо же, — прокашлявшись, сказал дедушка, — русалки приняли тебя как свою. Это же нечисть. Неожиданно.
— Такие красивые. Кто они? — спросила я, подходя к костру. — Как становятся русалками?
Дед провёл пальцами по скулам, приглаживая несуществующую бороду, словно собираясь с мыслями.
— Утопленницы. Да, — не отрывая глаз от луны, отражающуюся в реке, с грустью сказал он.
— Погоди, деда, а ведь ты знал, что русалки мне ничего не сделают. Верно? Поэтому испугался, когда я палочкой на камыши показала? — спросила я.
Дед смахнул, скупую слезу, отвернулся и пошёл к коряге, поправлять жестяные банки. Но я решила проявить настойчивость и не отставала.
— Расскажи, дедушка Платон, пожалуйста, — взмолилась я.
— Нечего рассказывать, — ответил дед, — давно это было.
— Пожалуйста, — снова попросила я.
Взяв несколько поленьев, дедушка подбросил их в костёр и присел на край коряги. Глядя на пламя костра, начал тихо, словно подбирая слова.
Совсем юным Платон влюбился, но родители девушки отказали парню.
— Дескать, семья у меня небогатая. Отец-инвалид дома сидел, за детьми смотрел и борщи варил. А мать по сёлам на бричке ездила. Крыши людям соломой перекрывала. Ядрёная баба была, мамка моя…
Родители задумали выдать дочку замуж за другого, более состоятельного парня.
— Пришла моя девонька вечером вся в слезах, и сердце у меня оборвалось. Решили мы с ней сбежать из села, да в город податься.
Тяжело вздохнув, дед достал из кармана пачку сигарет, покрутил в руках и положил обратно. В этот вечер молодые и ушли, так, в чём были.
Только до города дойти не удалось. Кинулись дочку родители и пожаловались жениху. Только лучше бы они этого не делали. Оскорблённый парень собрал друзей и отправился вдогонку. К полуночи молодую пару окружили пьяные всадники. Платона избили до беспамятства, а над девушкой надругались и утопили в речке, протекающей в то время вдоль дороги.
— До сих пор её крики по ночам слышу. Столько лет прошло, — набрав полную грудь воздуха, тяжело выдохнул дедушка.
Утром истекающий кровью решился на обратный путь.
— Их нашли доярки. Всех пятерых, — сплюнув на песок, продолжил дел, после короткой паузы.
Женщины, собравшись вместе, шли на утреннюю дойку и увидали лошадей, пасущихся у самого берега. А на росистой траве и то, что осталось от несостоявшегося жениха и друзей.
— Мне опосля батя рассказывал. Из парней словно жизнь высосали. Так и похоронили в закрытых гробах. Чистые мумии. Их только по лошадям и одёже признали.
О том, что дедушка женился в 30 лет, я знала, а эту историю слышала впервые. Похоже, что, кроме меня об этом мало кто знает.
— И ты решился мне это рассказать? — погладив по лысой дедовой голове, спросила я.
— К нам приезжали следователи. Мать сказала, что все ушибы я получил, помогая ей крышу на сарае перекрывать. Да и толку опрашивать, не один человек неспособен так из людей жизнь высасывать, только нечисть. Замяли дело.
Девушку нашли через неделю. В другом селе рыбаки в камышах обнаружили. Причём никаких повреждений, словно живая, но мертва.
— Я шёл за гробом, как потерявший разум. Никого не видел больше и не слышал. Смотрел, как любимая улыбается, лёжа в гробу, и мысленно улыбался сам. Но у ворот кладбища меня словно что-то остановило и не пускало. Так и простоял, пока похоронная процессия не стала возвращаться. Как опускали гроб в могилу, присыпали землёй и ставили крест, я не видел. И для меня любимая осталась живой. Вот в этом месте в камышах мою девушку и нашли.
Глядя на другую сторону берега, дед поднялся и пошёл за очередной партией дров. Больше решил об этом не говорить. Подбросив поленья в костёр, сказал мне приготовиться, а сам стал расставлять и поправлять жестяные банки на коряге.
— Готова? — зайдя мне за спину, спросил дед. — Это как стрелять из винтовки по мишеням. Твой папа рассказывал, как вы в прошлом году в тир ходили. Помнишь?
Как такое можно забыть? Стрелять по мишеням мне понравилось. Из десяти банок я попала в восемь и получила пушистого зайца. А если бы выбила все десять, то достался бы медведь. Но первые два раза я просто пристреливалась, как сказал папа.
Взяв меня за локоть правой руки, дед начал тихо говорить на ухо.
— Представь — перед собой головы своих противников, которые угрожают близким или друзьям. Или самый страшный кошмар из снов. Пусть энергия закипает внутри, но не выпускай сразу, а пусти по руке на полочку. Сделай вдох, а на выдохе выброс эмоций по цели. Бум!
Вот это: «Бум!», — сработало лучше всего, и молния, сверкнувшая на конце палочки прилетела ровно по центру одной из банок. Так, без перерыва я расстреляла все мишени. Даже показалось, что палочка в руке накалилась.
— Скажи честно, Алёна, ты уже тренировалась? — спросил дедушка.
Палочка у меня появилась благодаря деду, поэтому ответила, что так не пробовала.
— А как? — снова спросил дед.
Пришлось рассказать про все эксперименты с моей энергией. Дедушка достал тормозок с чаем в термосе, пирожками, и мы устроились возле костра. Я рассказывала и рассказывала обо всём, что случилось со мной в школе, а дедушка слушал, задавая наводящие вопросы.
— Значит, говоришь, что не знаешь, кто пришёл вместо гнома на ритуал? — задумчиво произнёс дедушка. — Попробуй не убегать от него, а принять правила игры, которую он предложит. Призрак настроен серьёзно и действительно может навредить твоим друзьям. Главное — понять, кто он на самом деле. А вот насчёт Андрея не знаю, время покажет. Сама подумай, как чувствуешь, жив мальчик или нет? Попробуй на него настроиться, как на ту девочку, тень которой привела тебя с защитниками в подвал.
А ведь я так испугалась, что подобная мысль не приходила мне в голову.
— Вспомни, как эта ваша Пиковая Дама учила тебя открывать третий глаз, и попробуй увидеть Андрея. Это ведь рабочая техника, даже не обладающий даром, потренировавшись, сможет увидеть, но меньше, чем ты. Слышал о таком, но давно.
Два полена полетели в костёр, и огонь вспыхнул снова, осветив берег. Усевшись в позе лотоса на дедовой старой тёплой куртке, найденной за сидением в люльке, я сложила руки в лодочку и коснулась средними пальцами между бровей.
— Покажи мне, — сказала я, и эхо разнесло слова по берегу.
Сперва видела только луну, отражающуюся на зеркальной поверхности реки, камыши и чёрное небо над головой. Но картина стала меняться и на месте камышей появился разваленный камин из холла старого здания на территории академии. Среди зажжённых свечей, разбросанных фантиков от конфет и бумаги от печенья, на полу, сидя, прислонившись к разрушенной каменной кладке, спал Андрей. Я поняла это по поднимающейся грудной клетке во время редких вдохов.
Живой. На мгновение это меня обрадовало. Но картинка начала увеличиваться, и слева у стены от света свечей засветились прутья решётки. Внутри клетки сидело существо, маленькое, сгорбленное, в грязном красном колпаке.
«Неужели, это тот самый маленький гном-сладкоежка, которого мы пытались вызвать? — промелькнуло в голове. — Но кто его в эту клетку заточил?».
Усталость накрыла меня, словно тяжёлое ватное, но я решила не прерывать сеанс.
«И как это у Валерки так всё легко и просто получается, причём без медитаций?».
— Покажи мне, — снова прошептала я, и ветер унёс слова, пролетев по верхушкам камышей на противоположном берегу.
Картинка ещё увеличилась, и справа от камина, в тёмном углу зашевелилось нечто.
— Кто ты? — произнесла я вслух.
Бесформенное существо с горящими глазами подскочило с места и кинулось в мою сторону, словно я вошла в холл старого здания.
Вскрикнув, прервала сеанс и развела руки. Крепкая дедушкина ладонь легла мне на плечо.
— Дыши, — сказал тихо дед, — ты совсем перестала дышать.
Сердце забилось так часто и громко, словно пыталось выскочить из груди через уши. Я сделала глубокий вдох и отключилась.
Пришла в себя укрытая пропахшей бензином дедовой курткой на составленных вместе мягких — сидушки и спинки из люльки мотоцикла, и на том же берегу реки.
— Прости меня, внученька, — услышала рядом голос дедушки, — ты ещё совсем кроха, а я с тобой как со взрослым мужиком. — Напугала ты меня, моя маленькая.
Начала шевелиться и ощутила, насколько лёгким стало тело. Перед глазами снова всплыла картинка со спящим на полу мальчиком.
— Я видела Андрея, — сказала я, поднимаясь, — гном тоже в плену.
Дед только покачал головой.
— Может, тебе не возвращаться в академию? Это может быть опасно для тебя, — немного подумав, сказал дедушка.
— И я пойду в обычную школу?
Снова дедушка покачал головой, словно пытаясь отогнать собственные мысли.
— Ты права, в обычную школу тебе тоже нельзя. Тогда остаётся лишь молиться.
— Не умею я молиться. Научишь?
На моё — научишь, — дед заулыбался.
— Да я тоже не умею, это к бабушке. Комсоргом был, идейным, какие здесь молитвы? Потом в секретной службе. Нет, не набожный я мужик. А вот про гнома ты сказала. Что видела конкретно?
Виде́ние всё ещё стояло перед глазами, поэтому быстро пересказала всё, что привиделось.
— Выходит, кто-то более сильный, вашего гнома перехватил, — задумчиво сказал дедушка. — Причём, думаю, что этого кого-то ты пробудила. Но с чьей помощью?
— Мне сказали, что дух бабушки Дуси со мной рядом не находится, — ответила я. — Хотя наставник, Борис Борисович, чётко видел обоих духовных хранителей в церкви, перед уходом в академию.
Почесав затылок, дедушка задумался. Встал с подстилки, на которой сидел рядом и подошёл к воде, глядя в сторону камышей. Стоял он так недолго, затем обернулся, подошёл ко мне и снова присел рядом.
— Всё, что я тебе здесь рассказываю, никому. Договорились? — тихо сказал он, словно боясь, что подслушает ветер и разнесёт все секреты по округе.
Я кивнула молча и приготовилась слушать.
— Ходил я на кладбище к своей любимой, той же ночью. Не хотел, чтобы меня кто-то видел рядом с могилой. Если не пустило кладбище проводить дорогого мне человека в последний путь, значит, тому была причина. И я хотел знать. Думал, может, мысли какие появятся. Сам я просто недоумевал. Взял у бабы Насти настойку, которую она прятала, для общения с духами, и к полуночи пошёл. Скажу, на вкус, дрянь редкостная, но развезло меня от двух глотков. Стою перед могилой, а ко мне со всех сторон призраки, из могил вылезают и подходят. Я уже крестится собрался, но вовремя понял, что не поможет это. «Зря ты пришёл, — стала говорить одна бабулька, — нет её здесь, ищи на реке. Душа мученицы отказалась возвращаться в тело. Уходи отселя». Гляжу, а призраков становится всё больше, и лики их стали меняться. Бросил я козлиный хвостик на землю, для прекращения сеанса, как объясняла бабушка, и тикать с кладбища. Наутро первые седые волоски на моих висках и засветились. С тех пор прихожу на это место каждый год в день смерти своей милой…
— Дедушка, — прервала я его рассказ, — а может, ты не туда приходишь?
— В смысле? — удивился дед.
— Ты приходишь туда, где нашли тело девушки. Может, нужно было сходить туда, где она погибла?
По его настроению я поняла, что за все эти долгие годы дед так и не встретил душу девушки. Вот и предположила.
— Так это, — развёл дед руками, — я говорил с бабушкой Настей. Она была уверена, что мученическую душу нужно искать там, где нашли тело.
Опротестовывать авторитетное мнение бабы Насти мне не хотелось, но другого в голову не приходило.
— Наша река весной в половодье разливается и меняет русло. Ты сам об этом говорил. Может, смерть наступила не в воде, а ещё на берегу?
Быстро поднявшись, дед спешно стал собирать вещи в люльку. Залил костёр водой и стал заводить мотоцикл.
— Деда, ты решил сейчас поехать на то место?
Я догадалась, но решила переспросить.
— Да, — ответил дед, — запрыгивай в люльку, и палочку не забудь. До рассвета ещё четыре часа. Думаю, что успеем.
Надев старую каску, я устроилась поудобнее и прикрылась накидкой. Спать уже не хотелось, весь сон ушёл после вызова виде́ний, когда я отключалась. Слушая рёв мотора мотоцикла, представляла всё рассказанное дедушкой. Даже и подумать не могла, какое у него было прошлое. Решила, что на расспросы мамы и бабушки буду молчать. Пусть дедушка сам отдувается. А то ляпну чего не так.
Как я и предполагала, поехали мы совсем в противоположную сторону от того места, где рыбаки нашли труп. Если учитывать, что река течёт в обратную сторону, то как тело могло плыть против течения. Это как-то совсем нелогично. Похоже, что уже после смерти труп перевезли и спрятали. Дед был без сознания, и этого знать не мог. Возможно, жених и его друзья испугались того, что с ними будет за убийство, и сами отвезли тело подальше от места происшествия.
Ехали мы довольно долго и остановились на трассе между кладбищем совсем другого села и берегом реки, на последнем повороте ведущего к автовокзалу, с которого мы с мамой обычно уезжали домой. Но почему дед со своей девушкой решили убежать именно этой дорогой? Ведь по бугру можно было легко подняться и выйти к ближайшему рабочему городку. Хотя с другой стороны, на бугре их могли увидеть с улиц села.
Заглушив мотор и выключив фары, дед слез с мотоцикла, подошёл ко мне и помог выбраться из люльки.
— Вот здесь всё и произошло, — сказал дед, подходя к кромке воды.
Я огляделась. Сегодня, как никогда, луна висела на небе как огромный светящийся шар из ёлочных украшений. Мне всегда виделся рисунок на луне: девушка с коромыслом и двумя вёдрами. Но не в эту ночь. Сейчас на луне никаких чётких изображений не наблюдалось, просто какие-то мутные пятна.
Подбоченившись, дедушка Платон стоял, глядя на тёмную гладь воды, и молчал. В его мысли я никак проникнуть не могл

Глава 3. Сердце открой, закрой глаза и уши, ещё не успокоились потерянные души

Никогда не видела деда таким взволнованным. Шатающейся походкой он пошёл в сторону камышей, откуда слышался тихий женский плач.

— Галя, — позвал дедушка, — это ты?

Раздвигая ветви камышей руками, навстречу деду, вышла девушка во льняном платье с длинными рукавами. Тёмно-русые волосы крупными локонами спадали на грудь и плечи. Густые правильной формы брови, длинные пушистые ресницы и глаза небесного цвета. Бледность лица, круги под глазами и посиневшие губы не испортили красоту. Просто сделали образ ярче, хоть выглядело всё пугающе.

— Платон, — тихо произнесла девушка, — что же тебя так долго не было? Ты меня не искал?

— Искал, — ответил дедушка, — но не там, как оказалось. Я долго жалел, что не умер в тот день вместе с тобой. Прости меня, не уберёг.

Дедушка сделал шаг навстречу и протянул руки, но девушка отшатнулась, как неизлечимо больная, боясь заразить близкого человека.

— Не надо. Ты не виноват. Мне не нужно было просить тебя бежать вместе со мной, ещё и так спонтанно. Это всё молодость, глупость. Нужно было подумать, время было. Родители не желали мне зла, нужно было просто поговорить с ними. Я всё время молчала, а молчание — знак согласия. Сейчас это понимаю, а тогда панически боялась возражать.

По бледным щекам девушки побежали слёзы розового цвета, и она опустила голову.

— Галя, это ты убила парней? — тихо спросил он.

Подняв голову, Галя открыла чёрные как уголь глаза и заговорила изменившимся зловещим голосом:

— Нет! Уходи, Платон, всё изменилось. Я теперь чудовище. Просто развернись и уйди. Мне не помочь.

От страха я невольно вскрикнула. Девушка — начавшая превращаться в почерневший труп, повернула голову в мою сторону. Подняв уродливую руку с костлявым пальцем, спросила: «Кто это там?»

— Внучка моя — Алёнушка, — сказал дед, отступая, пытаясь закрыть меня собой.

Процесс изменения девушки в зомби прекратился, и глазам снова вернулся живой взгляд.

— Внучка? — переспросила Галя. — У тебя семья, Платон, ты женился?

— Давно, Галя, — ответил дедушка, а потом добавил, — на сироте.

Образ Гали снова изменился, и перед нами предстала красавица, словно живая. Я даже почувствовала, как забилось сердце девушки. По свежей румяной щеке Гали скользнула прозрачная, как хрусталь, слезинка.

— Внучка, — повторила девушка ласковым голосом. — Сколько же лет прошло? — И ты такой взрослый, морщины, седины, но глаза молодые и голос прежний остался.

— Много, Галя, — ответил дедушка. — Если я правильно понял, ты дала Фёдору согласие на брак, а сама решила сбежать со мной?

Вздрогнув всем телом, девушка замерла на мгновение.

— Да, Платон, — отмерев, ответила Галя, — прости меня. Но я не знала, как отказать. Испугалась.

— Испугалась, ты, — рассердился дед, — но ведь этого можно было избежать. И парни погибли… И ты превратилась в это.

— Погибли за дело, — снова начала меняться девушка, превращаясь в чудовище, и голос, изменился. — Теперь они служат мне.

Из воды показались головы, и на берег начали выходить молодые мужчины.

— Фёдор? Николай? Егор? — встревожился дедушка. — Но, как такое возможно?

Подбежав ко мне, дед взял за руку и завёл меня себе за спину.

— Я всего лишь хотел попрощаться с Галей и извиниться, что не смог защитить, — быстро заговорил дед.

— А ты мозгой своей, — не мог подумать, Платон? — двинулся в нашу сторону тот, которого дедушка назвал Фёдором. — Девушку сосватали, а ты поступил как вор.

В кармане платья я нащупала крохотную лягушачью лапку — подарок от русалок. Вспомнила, как девушка сказала, что — на непредвиденный случай. Но как это работает?

— А теперь ты пришёл с внучкой, — рассмеялся тот, которого дед назвал Николаем. — Чудесная малышка. Мы как раз давно ничего подобного не ели.

В другом кармане платья я нащупала раковину речной улитки.

«Будет грустно — позови», — сказала подарившая её мне русалка.

Грустно, но не страшно. А может… Я быстро достала раковину и подула в отверстие. Звук получился, словно дунула в бараний рог. На берег мгновенно налетел ветер, сбивающий с ног, и земля содрогнулась. По поверхности реки пошли большие круги и показались головки русалок. Камыши зашевелились и на берег стали выходить девушки, которые подходили к нам на другом берегу.

— Здесь, кажется, кто-то забыл правила, — послышался голос одной из русалок, которая подарила мне ракушку, — Не так ли, Фёдор?

Одно мгновение и мы стояли в окружении и под защитой русалок, выходящих из камышей и воды.

— Уходи, Клавдия, это наше место, — почернел от злости и, превратившись в чудовище, взревел тот, что мгновение назад — был Фёдором.

— А правило гласит: если при жизни человек успел найти место гибели и пришёл попрощаться, то духи должны покинуть этот мир, — ответила русалка.

— Ни за что, — прошипела превратившаяся в чудовище с длинными волосами и чёрными когтями на костлявых уродливых пальцах, Галя. — Мне и здесь хорошо.

— Малышка, эта непроста, — продолжила Клавдия, — только тронь и отправишься прямиком в ад.

Все чудища повернули ко мне свои уродливые головы.

— Потомственная ведьма с приобретённым тёмным даром? А я то думаю, почему снова чувствую, как бьётся моё сердце, — сказал Егор. — И правда, Федя, мы здесь задержались. Пора уходить. Другого шанса у нас не будет. Не устал на малых детей и старух, по вечерам нападать?

Фёдор мотнул головой, словно прогоняя непрошеные мысли.

— Платон извинился: так почему мы ещё здесь? — кисло улыбнулся Фёдор, превратившись в привлекательного молодого мужчину.

Я слушала, как переговариваются ожившие призраки, и дрожала всеми частицами чела. О чём говорят, понимала через слово. Хотелось сказать деду: давай сейчас убежим. Но не могла произнести ни слова.

— Ты прав, Фёдор, — продолжила говорить Клавдия, — Но уже столько прошло лет — десятки. Платон нашёл вас и с ним внучка. Алёнушка, подойди, — позвала она меня. — Как жаль, что место моей смерти так и не нашли.

Глава 4. Ещё не закончилось детство, а я уже вступила в наследство

Что может хранить старинный сундук, не сокровища же пиратские? Хотя я надеялась, увидеть украшения из жемчуга, золотые цепочки, связки колец, массивные серьги с огромными сверкающими камнями. Но сундучок оказался доверху набит какими-то монетами. Даже стало неинтересно. Что я с ними буду делать?

— Это же червонцы, — прошептал дед и тут же оглянулся в сторону соседских дворов. — А ну быстро в хату, — скомандовал закрыв крышку и беря сундучок в руки.

Сундук принесли в зал и поставили на круглый стол накрытый клеёнкой поверх скатерти. Следом пришли мама с бабушкой. Закончив уборку на кухне, вышли во двор, а нас нет.

— Вот это находка, — сказала баба Катя. — Пересчитать бы всё, оценить и можно хорошие деньги за это получить.

Приказав, чтобы без него ничего не трогали, дедушка пошёл в гараж за жидкостью для очистки и пастой Гойя. Бабушка ушла в сарай за тряпками и войлоком.

Оставшись одни, мы с мамой решили получше разглядеть сундучок. На внутренней стороне крышки, промокшая ткань темно-бордового цвета сверху и снизу крепилась на спицах. Оказалось, что так спрятали зеркало. То есть некогда сундучок служил красавице как бьюти-кейс. Вероятно, в нём хранились пудреницы, духи, гребни, шпильки и ленты. Это предположила мама. Ручек у сундука оказалось три: по одной с боков и третья на крышке. Мама заключила, что и сам по себе сундучок имеет историческую ценность.

Из гаража дедушка вернулся с целой коробкой всяких баночек и бутылочек.

— Этих монет хватит на несколько поколений. Нельзя всё сразу отдавать государству или частным фирмам, — сказал он. — Двух-трёх монет хватит, чтобы прожить безбедно какое-то время. А чем дальше, тем ценнее они будут становиться.

— Погодь, да и можно ли тратить эти монеты? — сказала бабушка. — А вдруг получится, как в той легенде, когда гуляли и пили на найденные золотые монеты, а потом превратились в призраков сами. Нет, здесь подумать нужно. О превращении в призраков не верю, а другую какую беду накликать можно.

Дед глянул на бабушку так грозно, что она невольно перекрестилась.

— Тьфу, не пугай так, — сказал он, — лучше тряпку подстели, сейчас монеты высыпать буду. Не на клеёнку же.

Я уже почти потеряла интерес к такому подарку и собиралась отпроситься к Варе. Сидеть вместе со взрослыми и натирать до блеска монеты остаток выходного дня мне не хотелось. Да ещё и перебранку между дедом и бабушкой выслушивать.

Придерживая за крышку, дедушка наклонил сундучок, и деньги посыпались на кусок старого бабушкиного халата. Однако монет вышла половина от того, что ожидали взрослые. Сундучок оказался с двойным дном, монеты закрывали несложный механизм. Дедушка нажал на миниатюрные рычажки, и из передней стенки вышел выдвижной ящик. Затаив дыхание я смотрела на кожаную папку, как не странно прекрасно сохранившуюся.

— Что это ещё? — дрожащим голосом произнесла мама.

Перекрестившись трижды, бабушка сказала: «Открывай, с Богом!»

Аккуратно дедушка стал вытаскивать папку, и все замерли в ожидании. Металлические кнопки на клапане заржавели, да и сам клапан местами прилип.

Из коробки для швейных принадлежностей бабушка достала машинное масло, и дед принялся промазывать края клапана и потихонечку отлеплять.

— Ящик Пандоры какой-то, — вырвалось у мамы. — Может, не стоит это трогать?

Но дедушка сделал вид, что не услышал. Из папки сперва вытащил мешочек с бархатистой поверхностью, а затем и пухлую тетрадь в кожаной оплётке. На тетради и мешочке заметила арку с вороном сверху, но сперва не придала значение.

Открыв тетрадь, дедушка задумчиво произнёс: «Это ящик не Пандоры, а Дуськи, покойницы. Но как он попал в камыши?»

— А в мешочке что? — ткнула в него пальцем мама.

— Похоже, как песок или порошок какой, — ответил дедушка, собираясь его открыть, но я остановила.

— Не нужно это трогать, деда. Такой мешок у нашего Бориса Борисовича. Он для, — и я запнулась, не зная, можно ли об этом говорить своим родным.

— Для чего, Алёнушка? — спросила мама.

— Это порошок из пепла старого дерева, — листая тетрадь, ответил дедушка. — Для открытия ворот в аномальную зону, ту, в которой находится Алёнкина академия.

Мама и бабушка синхронно перекрестились, а дедушка продолжил. Тетрадь эта являлась своего рода дневником ведьмы. Но отмечались не месяцы, недели и дни, а годы. В приложенной метрике указывалась дата рождения некой Дарьи-Евдокии Филимоновны Покровской: 31 августа 1820 года. На отдельном вкладыше из тонкой кожи рецепт для продления жизни и молодости.

— Вот это открытие, — произнесла мама. — И странно, впервые слышу, чтобы у кого-то из русских было двойное имя. А что насчёт этого пепла?

Открыв тетрадь на закладке из тонкой змеиной кожи, дед обнаружил ритуал для открытия ворот в аномальную зону. Предлагалось кусочком угля начертить на стене треугольную арку, задумать нужное место, бросить в центр немного пепла, и проход сразу должен был открыться. Причём пепел этот никогда не заканчивался, всегда сам восстанавливался. Таково его особенное свойство.

— Выходит, что Дуся не так давно сундук этот утопила, — заключила бабушка.

— Силу передала Алёнке, а все секреты, значит, в воду, — сказала мама. — И что нам с этим теперь делать?

Закрыв тетрадь, дедушка вложил её в папку и сказал, что всё это теперь моё и разбираться мне. А монеты пока нужно спрятать до лучших времён.

Смазав рычажки, чтобы задвинуть ящик, дедушка случайно задел ещё один незамеченный рычажок, и с самого низа выдвинулся неглубокий ящик.

Вот здесь моё сердечко заколотилось. Плоский футляр открылся сам, порадовав гарнитуром из золотой подвески со сверкающими камнями, серьгами, браслетом и двумя колечками.

— Не тронь, — сказал дедушка маме, протянувшейся к драгоценностям. — Здесь всё имеет значение. Листая тетрадь, видел что-то про эти побрякушки. Алёнка потом в школе прочитает.

— Постой, старый, ты собрался отдать тетрадь Алёнке с собой в академию? — возмутилась бабушка. — А если кто отберёт?