Аленький цветочек. Снять заклятие Яги

Пролог

– Ах ты, дрянь криворукая! Ты специально разбила мою любую чашку! – верещала Варвара, так что слышно ее было на другом конце деревни.

– Нет, сестренка, милая, Варюша, это не я! – лепетала, уворачиваясь от ударов мокрым полотенцем, бледная Аленка.

– Ты хочешь сказать, что я вру? Напраслину на тебя возвожу?! – не унималась старшая сестра. Она так разъярилась, что влепила младшей звонкую пощечину, от которой у бледной девушки вмиг покраснела щека, – Я с десяти лет, как маменька умерла, забочусь о вас, лучшие годы своей жизни на вас извожу, а мне такая неблагодарность?

– Варь, но ведь это ты… – начала было средняя сестричка Маша.

– Что я? – грозно сдвинув брови и уперев руки в бока, холодно переспросила Варя и посмотрела на среднюю как на букашку.

– Ты права, во всем! – тут же пошла на попятную Маня.

Дверь избы скрипнула, и вошел уставший отец семейства. Варя тут же в слезах бросилась к нему причитая:

– Батюшка, защити дочь твою неразумную. Не смогла я воспитать младшую сестру, она обижает меня, чашку мою специально разбила, говорит, я ей не мать, чтобы меня слушаться.

Андрей Федотович устало вздохнул. Он весь день сено косил, потом коров доил, кур да свиней кормил, а теперь еще бабьи склоки разбирать. Устал он. Глянув на младшую дочь с перепуганными зелеными глазами и ярко-красным пятном на щеке, он неодобрительно покачал головой. Аленку было жалко, девочка в пять лет осталась без матери, а от старшей сестры видела только побои и крики. Отец не мог понять, за что Варвара так возненавидела младшую. Все три малышки остались сиротками. И он старался не нагружать их домашними хлопотами, но ему отчаянно нужна была помощь. Он привлекал девочек к посильной работе: старшая стала готовить да посуду мыть, средняя – избу убирать, а младшая – одежду штопать. Но со временем старшая почти все свои обязанности на Аленку спихнула.

Людей не обманешь, видели они, что Варвара ленивая да вредная, хоть и красавица: длинные густые светлые волосы сияют, будто солнечные лучики в них играют, глаза голубые ярче небес, лицо румяное да круглое. Да только все равно никто ее так и не сосватал до сих пор, в свои двадцать три она уже была старой девой. От чего ее характер только хуже стал.

Средняя и младшая погодки, только-только расцвели. Машенька тоже была светленькой да голубоглазой, в отцовскую породу. А вот характером трусовата получилась, старшую сестру боялась и во всем ей поддакивала. Зато Аленка пошла в мать: темноволосая, с рыжими бликами в густых волосах, зеленоглазая, иногда, бывало, посмотрит пронзительно в глаза, будто дыру в душе прожигает. Кожа как мед. Фигурка вот только подкачала, тоненькая, как тростиночка, лишний раз обнять страшно, а вдруг сломается. Но Андрей Федотович знал, что хоть и хрупкая у него младшая дочь, но всегда на правде стоит. Вот и сейчас она насупилась, взгляд опустила и тихо, но твердо сказала:

– Это не я чашку разбила. Она сама поставила мимо стола. На Петьку засмотрелась в окно, вот и промахнулась.

Варвара подскочила к младшей сестре и в сердцах снова отвесила ей пощечину да такой силы, что Аленка на ногах не удержалась и на пол упала. Андрей Федотович поморщился, досадуя, что так и не смог придумать, как защитить младшую дочь от старшей. Он нуждался в помощи Вари. Если ее наказать, она же из вредности перестанет готовить, но это полбеды, а вот младших сестер может совсем извести да со свету сжить. Еще и эта ее безответная влюбленность в единственного сына старосты. Парень, конечно, у главы деревни удался на славу: высокий, широкоплечий, работящий. Все девицы за него хоть сегодня замуж пойдут. При таком выборе разве нужна ему старая дева? А Варвара при каждой встречи строила ему глазки да улыбалась маняще, не понимая, как жалко это со стороны смотрится. Никакой гордости…

– Папенька, накажи ее! – визгливым голосом требовала старшая, схватив младшую за волосы.

Машка, наблюдая за этой сценой, готова была под стол забраться. Андрей Федотович встал, схватил младшую за плечо и поднял на ноги. Варя отступила.

– В сарае ночь посидишь да подумаешь о своем поведении, – вынес вердикт отец и, заметив недовольный взгляд старшей дочери, добавил, – Без ужина сегодня!

Отведя Аленку на сеновал, Андрей Федотович проговорил перед уходом:

– Отдохни от войны с сестрой. Как стемнеет, принесу тебе хлеба да молока.

Младшая все это время обиженно сопела, но услышав слова отца, тут же улыбнулась, и на душе Андрея Федотовича будто солнышко из-за туч вышло.

– Спасибо, папенька, – прошептала девушка.

Утром отец попросил Варю испечь пирог для старосты да сходить узнать, не нужно ли им что привезти со столичной ярмарки. Глаза старшей дочери тут же засияли ярче костра в ночи. И Андрей Федотович со спокойной совестью пошел в поле работать. Сегодня хорошее настроение у Варюши обеспечено, может, и Аленка будет спокойна.

Старшая сестра действительно весь день напевала себе под нос песенки да пироги пекла. Вечером, когда мужчины уже должны были вернуться в дом, но еще не сесть за стол, она нарядилась в свой самый лучший сарафан, заплела волосы в две косы, сережки, подаренные батюшкой, в ушки вдела и белой лебедушкой поплыла в дом главы.

Ее встретили радушно, потому что вся деревня знала, как Варвара, дочь Андреева, волшебно печет. Староста с женой усадили девушку за стол, да спросили про здоровье отца, сестер, только сын гостеприимных хозяев на гостью и внимания не обратил, сидел да в окошко смотрел, мечтая о чем-то или о ком-то.

Варя вернулась домой расстроенная, это Андрей Федотович сразу понял по поджатым губам, но все просьбы старосты передала. Чтобы как-то отвлечь старшую от грустных мыслей и не дать сорвать злость на младшей, отец семейства объявил:

– Дочери мои любимые, завтра я еду на ярмарку в Стольный град. Какой подарок вы хотите, чтобы я привез вам?

Варя тут же оживилась:

– Привези мне, батюшка, венец, как у царицы! Чтобы я шла по деревне, а все вокруг восхищались! – мечтательно закатив глаза, попросила она.

Глава 1. Одичалый хуторянин

Он влетел на двор как ураган, такой же внезапный и разрушительный. Алена все утро сидела у окна в ожидании своего хозяина. Сердце ныло со вчерашнего вечера, не переставая, в груди жгло от обиды. Жизнь у девушки была как куст терновника, только покажется, что среди колючих веток просвет появился, как тут же новые колючки на пути встают. Все, что ей оставалось, это мечтать. Она надеялась, что какой-нибудь добрый молодец возьмет ее в жены, и будет у нее свой дом, свое хозяйство. Тогда никто не посмеет ударить или накричать на нее. Но эти грезы о спокойной жизни теперь остались лишь грезами.

Ей предстояло стать рабыней странного человека, настоящего отшельника. Соседей рядом нет, а значит, он сможет сотворить с ней все что угодно, и никто не заступится.

«Хорошо, если через год жива останусь да не калека, – вздохнула девушка, –Но что толку, если и останусь. Кому я нужна буду – бывшая рабыня».

Алена видела, как к грозному бородатому всаднику вышел батюшка, и она поспешила следом, прихватив небольшой узелок со своими пожитками. Много взять ей Варя не дала, заявив, что рабыням это не нужно. Вот и получилось, что Алена забрала из отчего дома только пару сарафанов, теплый тулупчик для промозглых осенних и зимних денечков, валенки да немного сменного белья. Ни ленты, ни сережки, ни чудесный ларчик для украшений Варька не дала. Алена сначала расстроилась, а потом решила, что старшая сестра права. Рабыня, она для чего? Чтобы работать, а не перед зеркалом крутиться. Да и отобрать добро у рабыни хозяин может. Кто ему возразит?

Выйдя на улицу, она услышала беседу отца с мрачным отшельником, в каждом звуке чувствовалось напряжение, а Андрей Федотович говорил даже угрожающе:

– Через год, Матвей Ильич, ты должен вернуть мне дочь здоровой! Иначе смотри, я на тебя управу найду.

Наездник лишь очами сверкнул и хмыкнул, хотел что-то ответить, но тут на крыльцо выскочила Алена, и он уставился на нее, внимательно изучая.

– Я-то о дочери твоей позабочусь, – низким басом заговорил будущий хозяин, - Да только ты сам, что с ней сделал? Она же у тебя на скелет больше похожа, чем на девушку.

В душе Алены сверкнула надежда. Да, она много работала и так уставала, что иногда кусок в горло не лез. Может, незнакомец решит, что она ему не подходит и возьмет кого-нибудь другого.

«Кого? – спросила сама у себя девушка, – Машку? Да она помрет со страху. А Варю он видел и, очевидно, она ему не понравилась. Что не удивительно!»

Скрепя сердце, Алена решила, что уж лучше она отработает маковый букет. Она со всеми трудностями справится, ей не привыкать.

– А ты не смотри, что я тощая, во мне силы на троих хватит! – смело ответила девушка.

Матвей Ильич еще раз внимательно осмотрел свою рабыню, а потом молча подъехал к крыльцу, сграбастал Аленку, усадил перед собой на лошадь и умчался прочь с родного двора. Алена даже проститься не успела. Кто знает, когда она теперь свидится с батюшкой. Через год? А может, уже и никогда! Неизвестно, как жизнь сложится.

Скакали они быстро и молча. Ветер с силой обдувал лицо девушки, ей даже пришлось спрятать его на широкой груди Матвея. Аленка про себя решила, что никакой он не Матвей Ильич, больно глаза молодые. А борода длинная, потому что никто за ним не ухаживал. Но при этом пах мужчина чистотой: свежий аромат хвои смешивался со сладкими малиновыми нотками. От сильного тела исходил такой жар, что девушка разомлела, успокоилась, но ровно до того момента, как Матвей остановил своего резвого жеребца и сообщил:

– Ну, принимай хозяйство, Алена Андреевна!

Они стояли посреди леса. Между высоченными соснами затесалась одноэтажная избушка из светлых бревен с большими окнами в резных рамах. Крыльцо под навесом было широким, там даже уместился маленький, круглый столик и два стула с высокими спинками.

Рядом с избой под сенью стройного клена стояла баня, а в окружении белоствольных берез растянулся огромный сарай.

– Здесь у меня куры, козы да Ворон живут. Мясом я и себя, и тебя обеспечу, – рассказывал Матвей, легко спрыгнув со своего красавца-жеребца. Также легко он подхватил Алену и поставил рядом с собой на мягкий мох, – Охотник я хороший, но молоко и яйца нужны. Поэтому приходится мучить бедную скотину.

– Как мучить? – испугалась Аленка, бросив встревоженный взгляд на бородатого хозяина.

– Я часто сутками пропадаю в лесу, когда выслеживаю крупную дичь. А скотина в мое отсутствие без пригляда остается. Ты же сможешь о ней позаботиться?

Аленке это было, как чай выпить с пряниками – в охотку. Она любила животных.

– Смогу, – ответила девушка.

Матвей усмехнулся и скомандовал:

– Пошли, познакомлю тебя с ними.

Они зашли в сарай. В нем было три секции. Отдельная загородка, будто комната, для кур и важного крикливого петуха. Аленка насчитала целых десять пеструшек. Рядом располагался загон для козы и маленького козленка. И самый большой отсек был отдан Ворону. Матвей снял с него всю упряжь, подробно рассказывая девушке, что и зачем он делает. В конце обтер спину и бока скакуна мягким полотенцем и только после этого запустил его в отсек. Стоило коню оказаться в своем просторном загоне, он игриво заржал и, горделиво выпячивая грудь, сделал пару кругов, как будто владения свои обходил.

– Он терпеть не может целый день стоять на месте. Потом долго на меня дуется. Когда меня не будет, сможешь его выезжать? – любуясь жеребцом, спросил Матвей.

Аленка перепугано забормотала:

– Я не умею верхом…

– Если научу, сможешь? – уточнил мужчина. Он говорил с девушкой мягко, не так должен разговаривать хозяин с рабыней.

– А он не кусается? – с опаской поглядывая на черную лошадь, уточнила Аленка.

Мужчина весело расхохотался и заверил:

– Не кусается. Ворон только рад будет поскакать. А теперь пойдем в дом.

Войдя с крыльца в избу, они попали в темные сени с тремя дверями.

– Там у меня кладовая, – показал прямо Матвей, – Запасы потом изучи и, если чего-то не хватает, скажи. Я съезжу в город, куплю, – и тут же рассказал про оставшиеся двери, – Там нужник, а тут жилая часть.

Глава 2. Бытовые сложности

Аленка, хоть и была юной восемнадцатилетней девицей, но с подружками зимними вечерами гадала на суженого да сплетничала про любовь, поэтому она прекрасно понимала, что у одинокого мужчины на хуторе есть потребность, не только чтобы его обстирывали, кормили и за домом следили. Ему нужна женщина. Но ей-то нужен был муж, и она очень хотела сохранить свою невинность для него. Да и просто страшно было неизведанное. Поэтому от прикосновений мужских рук она вся внутренне заледенела, и каждая мышца в теле, откликнувшись на этот призыв, напряглась. К счастью, Матвей будто почувствовал ее панику, хватать за плечи перестал, сел за стол и стал помогать лепить пирожки. Он так споро и щедро накладывал начину, что девушка невольно залюбовалась длинными ловкими пальцами.

– Где ты так научился пирожки стряпать? – не сдержала любопытства девушка.

– Мы с женой часто вместе готовили: пирожки, пельмени, блины с разными начинками, – с грустью ответил Матвей.

У Алены от неожиданности даже кусок теста на стол шмякнулся.

– С женой?.. – эхом отозвалась она, – А где же она теперь?

Она не собиралась задавать этот вопрос, просто подумала вслух. Мужчина поднял на нее свои внимательные черные глаза и ответил тихо:

– Умерла…

В этом коротком слове было столько боли, что у девушки невольно сжалось сердце от сострадания. Так вот почему он такой нелюдимый. Он все еще горевал…

Отправив противень с пирожками в печь, Алена, немного смущаясь после откровения мужчины, спросила его осторожно:

– У меня куриный суп уже наверно дошел. Будешь сейчас или подождешь пирожков?

– Подожду. Пойду баню пока растоплю…

Матвей вышел, Аленка выдохнула. В его присутствии она волновалась, сердце то и дело меняло ритм биения. Под пристальным взглядом черных глаз все валилось из рук. А ведь она была хорошей хозяйкой…

В ожидании пирожков Алена намыла пол в огромной комнате. Алиса постоянно путалась под ногами, и даже один раз перевернула ведро с водой. У девушки закрались подозрения, что сделала она это специально. Пришлось загнать лису грязной тряпкой в спальню Матвея, зайти внутрь Аленка так и не решилась.

Остатки теста поставила за печку, хотела, когда освободится противень, сделать пару сдобных булочек на завтрак. Когда пирожки зарумянились, девушка накрыла на стол, разлила по плошкам суп, себе бульон, Матвею положила побольше мяса. Нагрела самовар и заварила чай. Переделав все дела, она с тоской глянула на обеденный стол. Две тарелки смотрелись неуместно, будто пара влюбленных собралась трапезничать. А ведь она в доме рабыня, вдруг Матвей не захочет сидеть с ней за одним столом.

«Что же делать?» – задумалась девушка.

Только она отвернулась, как все ее сомнения с тарелками разрешила Алиса. Рыжая хулиганка заскочила на стол и специально столкнула Аленкину плошку с бульоном на пол. Деревянная плошка оказалась непрочной, раскололась пополам, а суп разлетелся большой лужей по намытым половицам.

– Ах, ты негодница! – возмутилась девушка, – Я же только что убралась, а ну прочь отсюда!

Но лиса со стола не сдвинулась, еще и морду попыталась засунуть в тарелку к Матвею. Тут уж Алена не стерпела, пустила в ход кухонное полотенце. Получив по носу, Алиса возмущенно тявкнула, но со стола спрыгнула, да прямо в суповую лужу.

– Осторожно, сейчас весь пол мне опять уделаешь, – застонала Аленка и попыталась схватить лису. Но та юркнула сначала под стол, потом за печь, оставляя за собой дорожку жирных следов. Алена бросилась догонять. Лапы рыжей хулиганки нужно было помыть. Да и хвост тоже оказался в супе. Девушка решительно отдернула занавеску, Плутовка сидела на лавке рядом с миской, в которой отдыхало тесто.

– Алиса, иди ко мне! Тебя нужно помыть! – объявила Аленка. Лиса посмотрела на нее недовольно и попыталась спрятаться под лавкой. Попытка оказалась неудачной. Спрыгивая, рыжуля задела хвостом миску. Лиса приземлилась на пол, а тесто на лису.

Перепуганное и расстроенное животное, повизгивая, ринулось снова на кухню, стряхивая на ходу грязь и разбрызгивая во все стороны тесто. Алена бежала следом и умоляла:

– Алиса, стой, я тебя отмою. Стой, тебе говорят!

И тут вошел Матвей. Картина ему открылась весьма интересная: стены, печь, стол, лавки, да все в кухне было в каплях теста, на полу растекалась жирная лужа и валялась расколотая плошка, его любимая лиса, перепачканная липкой жижей, забилась в угол под столом, а Аленка стояла на коленях и пыталась вытащить ее оттуда.

– Что у вас тут происходит? – грозно спросил хозяин дома, громко закрыв за собой дверь.

Алена испуганно посмотрела снизу вверх на Матвея. Он спокойно подошел к ней, присел рядом, протянул руки и строго сказал:

– Иди сюда.

Алиса тут же послушно нырнула в его руки.

– Ее помыть надо… – заметила девушка, – Она сначала уронила миску с супом, а потом случайно еще и остатки теста на себя опрокинула.

Мужчина грозно сдвинул брови. Сердце Аленки замерло. Неужели будет ругать ее за проказы рыжей хулиганки?

Матвей приподнял лису и осмотрел со всех сторон: липкие уши, перемазанную острую мордочку, грязные лапки и бока, слипшийся хвостик.

– Мда… – вздохнул хозяин, – Придется купаться.

Вердикт явно не понравился лисичке, она заскулила и даже попыталась вырваться из сильных рук хозяина. Но он же был охотником, реакция у него была отменная.

– Аленка, налей воды в таз, что на печке лежит.

Девушка выдохнула с облегчением, поняв, что ругать ее никто не собирается. А наблюдать, как страдает проказница Алиса, было даже приятно. В конце концов, Алене из-за нее еще весь пол перемыть придется.

Матвей лису не жалел. Мыл тщательно, сменил три раза воду, пока не добился идеальной чистоты.

– Ну вот, теперь можно и в спальню отнести, – пробормотал себе под нос мужчина, удостоверившись, что на рыжей шерстке нет ни единого пятнышка. Замотав лису в полотенце, он отнес ее к себе в комнату. Когда он вышел, Алена всплеснула руками:

Глава 3. Соль

Алене на хуторе жилось удивительно легко. Дичь и мясо Матвей приносил регулярно. За домом оказался маленький огородик. Запущенный, конечно, но девушка шустро прополола грядки, принялась поливать их, и репка, свекла, морковка, капуста да петрушка с укропом повеселели на глазах, заметно прибавили в росте и радовали хозяюшку щедрыми дарами.

Во всем доме девушка навела порядок, перестирала все занавески и белье, перетрясла все ковры. В спальню к Матвею тоже заглянула и подивилась тому, что его комнатушка была такая же, как и ее: кровать у окна с тумбочкой рядом, да в ногах большой сундук для добра. В поисках сменных простыней она забралась в него. Алиса при этом шипела на нее и тявкала. Не нравилось ей, что девушка в комнате Матвея свои порядки наводит. Вскоре Аленка поняла, почему так переживала Алиса: на дне ларя обнаружился целый ряд упругих мешочков, набитых золотом.

– Не бойся, я ничего у него не возьму, – успокоила она лису, и та, бросив последний настороженный взгляд, демонстративно улеглась на свой матрасик, повернувшись спиной к Аленке.

Хозяину богатств девушка про свою находку решила не говорить, чтобы лишний раз не тревожить. Матвей оказался добрым и приветливым человеком. Его, бывало, сутками дома не было. Казалось бы, ей меньше работы, но она скучала в такие дни. Ей стало не хватать его грустных улыбок и заботливого внимания. Он мог по голове ее погладить, или руку пожать, когда хвалил, за плечи приобнять, чтобы подбодрить. В такие минуты они часто замирали, вглядываясь в глаза друг друга. Девушке казалось, что она видит в мужских – нежность, и от того сердце ее начинало биться чаще, а на душе расцветали алые маки. Обычно из этого состояния их выдергивала Алиса, она начинала кидаться на ноги Матвея и грозно тявкать.

Больше всего Аленку удивляло, что мужчина никогда ее не ругал. Даже когда Алиса в суп соль просыпала, а девушка этого не заметила, Матвей все съел и слова не сказал, только хлебом активнее закусывал. Аленка поняла, что суп пересолен, лишь когда сама попробовала. Она ела медленнее вечно куда-то спешащего охотника, и трапезу обычно всегда начинала с салата.

Немного осерчал хозяин, когда лиса в тушеное мясо мышь приволокла. Но тут уж он догадался, что Аленка ни при чем. Девушка, обнаружив подкидыша, верещала так, что даже у лисы уши заложило. Матвей потом отругал Алису, да толку от этого не была, она продолжала путаться под ногами и делать гадости.

Как-то Аленка замочила белые рубашки, и свои, и Матвея, да отвлеклась на убегающую кашу, Алиса этим воспользовалась и подкинула в таз красный платок девушки. Все рубашки стали розовыми. Юная хозяюшка заметила это, когда стирать белье начала, да было уже поздно. И платок красный нашла в тазу. Подумала поначалу на свою рассеянность, но потом вспомнила, что нарядный платочек убирала в сундук, чтобы не пылился. Это единственная красивая вещь, что удалось забрать из отчего дома. Аленка заподозрила в проказе лисицу, но как докажешь. Да и глупо на безропотное животное наговаривать. Она сама взрослый человек, ей ответственность и нести, нечего было отвлекаться от дела. Очень девушка переживала, что Матвей будет ее ругать, и честно собиралась ему обо всем рассказать. Он как раз вернулся с охоты, принес ей двух тетеревов.

– Обедать будем? – весело спросил мужчина.

– Конечно, Матвей. Я уже мясо с овощами потушила да пирогов с капустой напекла.

Они вкусно и сытно поели, тут-то хозяин неожиданно и спросил:

– А чего это все мои рубашки вдруг порозовели? Я, пока к дому шел, любовался ими. Висят такие красивые, сушатся… Им стыдно за что-то стало?

Тут стыдно Аленке стало. Она покраснела и, запинаясь, начала оправдываться:

– Я хотела тебе сказать… Так вышло. Я их замочила, а в таз мой красный платок попал. Не знаю, как такое случилось. Прости, от меня тебе одни убытки.

– Надо же, какие платки-то нынче самостоятельные. Сами постираться просятся и в тазы складываются… Да, Алиса? Чудеса!

Рыжая хитрюга сидела на табурете у окна. Она любила оттуда смотреть на улицу в ожидании Матвея. Аленка порадовалась, что и в этот раз мудрый хозяин понял, что это все Алисиных лап дело. Мужчина, к счастью, спокойно отреагировал на новый цвет своих рубашек. Примерил, пожал плечами и пошел на конюшню. Он каждый день учил Аленку скакать верхом. Это было очень волнительно для девушки: сидеть в седле перед мужчиной, ощущать ягодицами жар его бедер, быть в кольце его крепких рук. А естественный запах с нотками малины окутывал ее с ног до головы, лишая возможности здраво мыслить. Поначалу она всегда держала спину ровно и боялась лишний раз шелохнуться рядом с ним. Но постепенно привыкла к близости его тела, поняла, что оно не несет угрозы для нее и начала получать удовольствие от верховой езды.

Лето набирало обороты, лес наполнялся не только птичьими трелями и жужжанием надоедливых насекомых, но и ягодами да грибами. Аленка набирала землянику и чернику, не отходя далеко от домика, но хотелось ей заготовить на зиму варенья, а для этого нужно было много ягод насобирать. Как-то раз она несмело спросила у Матвея:

– А можно я схожу в лес за земляникой?

Мужчина удивленно на нее посмотрел и кивнул:

– Конечно, Аленушка, ты же здесь не пленница. Помощница ты моя бесценная. Если захочешь, можешь и родных своих в деревне навестить. И в лес сходить. Только смотри не заплутай.

Услышать такое было неожиданно для Аленки. Она задумалась, хочется ли ей повидаться с родными. И поняла девушка, что пока нет. Варя будет над ней издеваться и унижать. Машка трусливо поддакивать, а отец может и пожалеет, но вслух навряд ли что-то доброе скажет. Поэтому пока девушка решила прогуляться в лес, но судьба распорядилась иначе...

В доме Матвея закончилась соль. Отчасти этому поспособствовала Алиса с ее проказами. Пару вечеров Алена собиралась с духом, чтобы рассказать о проблеме мужчине, опасаясь его реакции, вдруг рассердится, решит, что она слишком расточительна. Но он лишь на секундочку задумался и спросил:

Глава 4. Озеро

Алена была ошеломлена той дикой страстью, которая, оказывается, таилась в этом спокойном и добром мужчине. Он завладел ею мгновенно, всей целиком. Его руки тут же прижали хрупкое девичье тело и бросились блуждать по нему, сминая и оглаживая. А что творил его язык у нее во рту? Невинная девушка даже не представляла, что так можно. Сердце в груди барабанило. Голова и после падения была как в тумане, а от невероятных ощущений во всем теле она и вовсе потерялась между сном и реальностью. Внизу живота тянуло и сжималось до боли, отчего хотелось стать еще ближе к Матвею, раствориться в нем.

Мужчина оторвался от ее губ всего на миг, чтобы сделать вдох. Прошептав «Алена…», он припал к ее шее, пробежался по ней языком. Ни на миг не выпуская девушку из стального кольца своих рук, он одновременно развязывал рубашку на ее груди. Когда губы Матвея оказались в опасной близости от вздыбленных девичьих вершинок, в избе раздался жуткий грохот.

В ту же секунду Аленка потеряла опору, потому что Матвей бросился в дом. Девушка растерянно проводила его взглядом, прижимая к груди расхристанную рубашку.

«Что же теперь делать? Как смотреть ему в глаза? Стыд-то какой…» – замелькали в голове растерявшейся девушки мысли. Она медленно восстановила дыхание, привела одежду в порядок и пошла в дом, с трудом переставляя ноги, ослабевшие из-за пережитых эмоций.

Внутри творился настоящий погром. Котелок с печи, в котором еще утром Аленка наварила похлебки на обед, валялся на полу в жирной луже вместе с кусками овощей и мяса, противень, таз с печи лежали рядом. Полка с посудой, что висела на стене над столом, рухнула, и все плошки разлетелись по кухне мелкими осколками. Матвей пытался все это собрать, но Алиса, бегающая среди всего этого безобразия, рычала и норовила цапнуть мужчину.

– Она взбесилась? – в испуге спросила девушка.

Матвей обернулся, и этим тут же воспользовалась лиса. Подпрыгнув, она куснула его палец. Рыкнув, хозяин дома молниеносно наклонился и, схватив хулиганку за шкирку, понес ее в свою комнату, приговаривая на ходу:

– Алиса, прекрати вести себя как эгоистка. Мне это нужно. Или ты хочешь остаться одна? Неужели забыла те страшные слова?

Аленка в недоумении прислушивалась к странным речам Матвея, и пока он отчитывал любимую лису, принялась наводить порядок. Мужчина вышел из своей комнаты через пять минут. Бросил хмурый взгляд на девушку и отрывисто сказал:

– Мне нужно идти… Не знаю, когда вернусь.

И вышел.

«Неужели для него наш поцелуй ничего не значит? – обиженно подумала девушка, – Кто я для него? Удобное развлечение, которое всегда под рукой?»

Слезы жгли глаза. Он ей невероятно нравился. Его доброта, забота, щедрость. А еще этот поцелуй… Алена даже не подозревала о существовании таких сильных, ярких ощущений. Теперь она хотела узнать больше и боялась одновременно. Но если бы он ее любил, у нее не было бы никаких сомнений.

К вечеру Алена закончила уборку, напекла пирожков, накормила Алису мясом, хоть и возникало желание наказать рыжую бестию, но мучить животинку голодом было как-то не по-человечески… Справившись со всеми делами, девушка решила прогуляться к озеру, которое было не очень далеко от хутора и куда она ходила полоскать белье и купаться. Ей нужно было освежиться, унять внутренний пожар, так легко устроенный Матвеем.

Еще подходя к любимому месту, она увидела яркий свет, будто солнце сегодня решило переночевать не за горизонтом, а в прохладной воде лесного водоема. Девушка перешла с бега на осторожный шаг, тихонечко пробралась к кустам шиповника, что разросся по берегам озера, выглянула, всматриваясь вдаль, и обомлела.

Над зеркальной гладью парила невероятной красоты птица. Ее оперенье было золотым и сияло. Она действительно напоминала солнце, именно так могло выглядеть светило, реши оно спуститься с небес на землю. Неведомая птаха размахивала своим невероятным хвостом, в котором переливались малахит, яшма и гранат, образуя ослепительно завораживающий узор.

«Жар-птица!» – догадалась девушка. Она замерла в своем укрытии, боясь лишний раз вздохнуть.

Игривый полет пернатого солнца гипнотизировал. Иногда роскошный хвост падал в воду, и в разные стороны летели брызги, в которых маленькими радугами отражалось сияние золотого оперения. Вдоволь нарезвившись, проказница полетела к противоположному от Аленки берегу. Девушка расстроилась, что скоро случайное чудо из ее жизни исчезнет, но жар-птица продолжила удивлять. На поросшую густой травой землю шагнула не птаха, а прекрасная царевна с алыми волосами. Лицом и телом она была идеальна, а ее доброжелательная улыбка рождала в сердце смотрящего преданную и безропотную любовь.

Аленка прижала руки к груди, от переполнявших ее чувств сердце щемило, из глаз полились слезы, мир вокруг заволокло розовым туманом, сквозь который не могли пробиться даже звуки леса. Но неожиданно она отчетливо услышала шелест крыльев, и рядом с женщиной-птицей закружил огромный черный ворон. Он несколько раз каркнул, она рассмеялась, протянула к нему руку, и на глазах изумленной Аленушки, коснулась прекрасная царевна щеки не ворона, а Матвея. В его каштановых волосах еще кое-где были видны черные перья, но человеческие глаза уже внимательно осматривали прекрасное обнаженное тело.

Слезы по щекам Аленки потекли с новой силой. Поток эмоций обрушился на нее лавиной, угрожая окончательно лишить ее разума. Матвей! Красивый, чуткий, добрый… и оборотень! Как же это страшно. Зато все объясняло: его уединенный образ жизни, дружбу с лисой, частые отлучки в лес. Пожалуй, примириться с его сутью девушка могла бы. Его двуликая натура не смогла бы убить на корню несмелые ростки первых чувств. Но Алена понимала, что он уже сделал свой выбор. Разве она, простая девчонка из крестьянской семьи, может соперничать за его внимание с жар-птицей, сказочно прекрасной и такой же двуликой, как он.

От режущей боли в сердце захотелось выть. Случайная свидетельница чужого свидания зажала рот ладошкой, чтобы не потревожить уединение двух птиц. Алена отошла на десять шагов вглубь леса, а потом понеслась к дому со всех ног, стараясь усталостью выбить из себя все мысли и чувства.

Глава 5. Баня

Как ни пыталась Аленка уснуть, ничего не получалось. Даже обрывки дремы не приносили продыху взволнованному сознанию. Всю ночь ей не давали покоя назойливые мысли о чужой любви, мучили наивное сердечко, а воспоминания о поцелуе заставляли пылать тело.

«Может расспросить его о жар-птице?..» – неуверенно размышляла девушка.

Ураган чувств и сомнений закружил ее сон и унес в неизвестном направлении. Она смотрела в потолок и мечтала вновь ощутить на своих губах его вкус, почувствовать нежность его мощных рук и твердость тела. Теперь она понимала, почему он такой привлекательный, откуда в нем столько скрытой силы. Он оборотень. Ворон! Мудрая птица с несгибаемым характером.

«Он и внешне похож… Такой же резкий!» – Аленка сама улыбалась своим мыслям.

Стоило только первым лучам солнца показаться за горизонтом, Алена, уставшая крутиться на узкой кровати, встала. Она решила, что лучше уж потратить бессонные часы с пользой, например, приготовить вкусный завтрак. Но едва она вышла из своего закутка, как тут же натолкнулась на два горящих в полумраке глаза. От неожиданности девушка даже вскрикнула, но присмотревшись, успокоилась.

– Фух… Алиса, ты меня напугала! Ты чего здесь сидишь?

Лиса угрожающе зарычала.

– Ты что? Ты меня караулишь? – предположила Аленка.

Алиса утвердительно мотнула головой.

– Ты думаешь, я могу ночью пробраться к Матвею в постель? – догадалась девушка, и от возмущения даже голос повысила.

В ответ она снова получила короткий кивок.

– Да нужен он мне больно… Уходи. Я блины пожарить собралась! – топнув ногой, проворчала Алена.

Лиса еще пару секунд внимательно изучала девушку, а потом рыкнула, встала, задрала пушистый хвост и медленно проследовала в комнату хозяина дома.

Алена, возмущаясь про себя наглостью некоторых рыжих животных, напекла блинчиков, заварила ароматный чай с черникой и только хотела позавтракать, как к ней вышел Матвей.

– Доброе утро, Аленушка! – поприветствовал он девушку.

Выглядел мужчина печальным, а на юную помощницу смотрел с нежностью и одновременно настороженностью.

Под этим внимательным взглядом Аленка вмиг засмущалась. Она так и не придумала, как дальше вести себя с мужчиной. Рассказать ему о том, что она все знает, расспросить о жар-птице или сделать вид, что ничего и не было… Матвей тоже заметил подавленное состояние Алены и истолковал по-своему:

– Прости меня, если я вчера тебя обидел, – присев рядом с девушкой на лавочку, начал он, – Я всего лишь одинокий мужчина. Не смог устоять перед твоей красотой… Но если я тебе не люб, скажи, я неволить не стану. Я очень благодарен тебе за твою заботу. И буду беречь такую ценную помощницу даже от самого себя.

На красивом лице мужчины промелькнула грустная улыбка, зарождая смятение в душе Алены.

– Я тебе нравлюсь? – вырвался у нее вопрос, именно он волновал девушку больше всего.

Матвей вздохнул, выдержал паузу, будто обдумывал, как лучше ответить, и тихо произнес:

– Очень…

«Я ему нравлюсь! – восторженным эхом откликнулось сердце на заветные слова, а разум возразил, – Но как же жар-птица?»

У Аленки на языке крутилось столько вопросов, что никак не получалось выбрать один. От волнения пропал аппетит. Про поцелуй говорить пока сил не было. И девушка не нашла ничего лучше, чем трусливо сбежать. Вскочив из-за стола, она пробормотала:

– Завтракай. А я хотела сегодня ягод насобирать. Мне в лес пора.

И убежала.

Выскочив из дома, она сразу поняла, что именно это ей и нужно было: походить по лесу в одиночестве, да подумать, как жить дальше. В сарае девушка взяла большую корзину и пошла по тропинке вглубь. И поначалу все было хорошо…

Ягодка за ягодкой, шажок за шажком, и пришла Алена к озеру, к тому самому… В окружении стройных сосен оно, как огромный голубой глаз, смотрело в небо и манило глянцевой гладью.

Девушка обошла озеро кругом с корзинкой, терпеливо наполняя ее ароматной земляникой, но набралось только половина, поэтому она побрела дальше. Солнце уже начал клониться к горизонту, когда юная труженица довольно разогнула спину и радостно вынесла вердикт:

– Вот и корзинка полная, пора домой!

Только она присела, чтобы передохнуть, как рядом треснула ветка, зашуршала молодая поросль рябины, и прямо у носа девушки возникла разъяренная волчья пасть. По обнаженным желтым клыкам стекала вонючая слюна. Сам зверь был хоть и тощим, но всяко сильнее девушки. Алена замерла, стараясь не дышать, и про себя начала уже прощаться с жизнью. Слезы без спросу полились из глаз.

Волк рыкнул и открыл пасть, чтобы цапнуть добычу. Девушка зажмурилась… Но тут раздался странный свист, и зверь взвыл. Аленка распахнула глаза и увидела, что у волка сбоку, совсем близко к шее точит стрела. Раненое животное обернулось туда, откуда ему угрожала опасность. Перепуганная девушка тоже. К ним бежал Матвей с луком в руках. Он что-то громко кричал. Но Алена не могла разобрать, в ушах шумела кровь. От страха сердце колотилось так, будто хотело улететь прочь от своей глупой хозяйки в безопасное место.

Волк рванул к мужчине, у девушки от страха перед глазами все расплываться стало, она не смогла сдержать крик ужаса, когда дикий зверь, растопырив острые когти и оскалив пасть, прыгнул на Матвея, тот остановился и замер, будто специально, чтобы зверю было удобнее растерзать его. Но когда клыки лесного хищника почти сомкнулись на его шее, опытный охотник сделал всего одно быстрое движение рукой и волк замертво рухнул к его ногам. Алена подошла ближе и увидела рукоять ножа, торчащего из сердца животного.

– Ты как? – спросил Матвей, обхватывая плечи девушки своими теплыми ладонями, а у самого по груди стекала кровь, а в дыре разодранной рубахи была видна глубокая рваная рана.

– Он подрал тебя! – ужаснулась Аленка и тут же сняла с головы платок, прижала его к плечу мужчины.

– Ерунда… Быстро заживет, – ободряюще улыбнулся ей Матвей и добавил, – А ты молодец, такую корзину набрала. Напечешь ватрушек?