Алёшка! Ты попал!

Глава 1

– Я придумаю, как ему отомстить! И мстя моя будет ужасна! – говорю упрямо, ткнув пальцем на фотографию. На ней изображён ОН – председатель Думы нашего города. Смотрит стальными серьёзными глазами. В них – большая власть, ощущение собственного могущества, уверенность в правильности каждого произносимого слова. Плотно сжатые жёсткие губы, выдающие человека волевого и не привыкшего к отказам. Гладко выбритое, до синевы, лицо. Нос ровный и прямой, только переносица чуть тонковата. Волосы каштановые, уложены на правую сторону и назад, с ровным пробором, виски посеребрила седина. Открытый лоб, выдающий человека неглупого. Чёткие линии скул, подбородок без излишеств под ним. Даже красив, если не знать, какая это большая сволочь!

Это не только председатель Думы, Леонид Петрович Жаров. Он – главный борец за нравственность нашего города. Из-за него я только что вышел из здания полиции, где провёл 15 суток. Только лишь за то, что пришёл в ночной клуб в футболке, якобы намекающей на мою нестандартную ориентацию! Там даже никакого намёка на это не было – обычная радуга! Понравилась мне вещица, прикольная, яркая, вот и купил.

Надо ж было такому случиться, что Жаров оказался в том же клубе со своими друзьями – отмечал день рождения! Увидел мою футболку, впился в неё глазами, подошел и потребовал, чтобы я проваливал вон. Я спросил, чего ради, а он сразу: «Пошёл отсюда вон, извращенец! Таким, как ты, не место в приличном заведении!» За такие слова у нас в деревне сразу по морде бьют. Я тоже не сдержался, вмазал ему.

Он упал, потом вскочил, стал кому-то названивать. Прибежала охрана, схватила меня. Один звонок Жарова, и доставили в полицию. Сам он туда не поехал. Но сделал всё, чтобы мне влепили статью за нанесение легких телесных повреждений. Мало того, 15 суток пришлось улицы убирать и сидеть в одной камере с алкашами, так ещё из университета теперь выпереть могут! Вся жизнь коту под хвост из-за одного этого маразматика!

– Да ты с дуба рухнул! – это говорит мне Миша, мой лучший друг. Мы знакомы с первого курса, то есть уже два года. Он классный чел, но я его не понимаю. Если мне нравятся просто девушки, то ему – обязательно дамы в возрасте от 40 и старше. Он заядлый милфоман. В остальном мы очень похожи, потому и дружим.

Теперь он смотрит на меня удивлённо. Мы в общаге, лежим на своих койках, готовясь ко сну. В руки мне попалась какая-то агитационная газетка, её всем под дверь засовывали. Скоро выборы, Жаров снова собирается депутатом стать и пройти в областную Думу. Вот уж хрен тебе, дорогой господин! Ты мне жизнь разрушил почти, я с твоей то же сделаю.

– Ничего я не рухнул. Сказал, значит сделаю! – упрямо повторил я.

– Как же, интересно? – удивляется Миша.

– Э… ну… влюблю ви брошу!

– В смысле?! Не знал, что ты мужскими причиндалами интересуешься! – у друга глаза расширились.

– Ой… Правда. То есть я хотел сказать: переоденусь девушкой и заставлю в себя влюбиться, а потом разобью ему сердце!

– Хотел бы я на это посмотреть, как у вас до дела дойдет, – рассмеялся Миша.

– Да мне только видос снять, как он на меня набрасывается, а уж потом…

– Ты же сам говорил, что он заядлый борец за нравственность. Да и не выйдет у тебя ничего, – перебивает друг.

– Почему?

– А ты не знаешь разве, что у бюрократов мозги железные! Столько времени на заседаниях и совещаниях – там с мягкими не выжить! – и снова смеётся. – Одна извилина, переходящая в прямую кишку. На фига ты ему сдался?

– Нет, я же сказал. Влюблю, – сказал я, улыбнувшись.

Идея у меня возникла сразу же, как я прочитал статью из той газетки. Там было написано, что Леонид Петрович Жаров набирает команду амбициозных молодых людей, с активной жизненной позицией, готовых помогать ему на выборах. Тот, кто лучше всех себя проявит, станет его официальным помощником. Об этом я и рассказываю Мише.

– Алёшка, – он сладко потянулся. – Ты все-таки балбес. Ну он же твою физиономию запомнил в клубе! Ты придешь, тебя опять в ментовку сдадут. Тогда точно из универа вылетишь. Что тогда? Здрасте, мама, я вернулся? В свой колхоз «Имени 30-летия без урожая»? Но самое главное: как ты собираешься свой план провернуть? Ты ведь натурал чистой воды.

– А приду не я, – отвечаю. – Вместо меня будет… Скажем, Алевтина!

– Ну да, конечно. Станут твои доки проверять, а там – Алексей Пахомов, и как отмазываться будешь?

– Пока дойдет до доков, будет поздно, – подмигнул я другу. – Вот влюблю его в Алевтину, и когда почти дойдет до самого остренького, запилю видос, а потом залью в инет на кучу пабликов. Потом не отмажется, этот моралист!

– Опасное дело ты затеял, Алёшенька, – усмехается Миша. – Ох, достанется тебе на орехи! Вылетишь из универа птичкой.

– Лишь бы по орешкам не досталось, – говорю с улыбкой.

Дальше выкладываю другу суть плана. Жаров хочет молодое мяско для того, чтобы бесплатно эксплуатировать в своём штабе? Окей! Я одеваюсь девушкой, благо мордашка и телосложение позволяют. Прихожу к нему в штаб, развожу бурную деятельность. Сначала общественную, попутно сексуальную. Никуда не денется этот народный избранник.

Я пока сидел 15 суток, много что наслушался об этом Жарове. Внешне – благопристойный человек. Был председателем комитета по семейной политике. У него есть жена и двое детей. Но на самом деле – тот ещё ходок! Со мной отбывал наказание один бывший интеллигент. Как узнал, из-за кого я загремел, долго смеялся. Потом сказал: «Лёнька Жаров – жуткий бабник! Он всегда таким был, я его с универа знаю, учились в параллельных группах. Сколько тёлок мы с ним трахнули! Не верь, парень, его словам. Как он был ходок, таким и остался».

Глава 2

– Вам кого? – Миша сладко зевнул во весь рот и потянулся. Он стоял передо мной в одних трусах, почёсывая волосатый пухленький живот. Глаза сонные, взгляд неосмысленный. От него пахнуло перегаром. «Ага, опять вчера к своей спонсорше ходил!» – подумал я, стараясь не засмеяться. Потому что вернулся сегодня утром из Ливнёвска на автобусе, одевшись девушкой. И никто во время пути даже не понял, что я на самом деле парень! Ужас, как боялся в таком виде из дома выходить. Вдруг бы кто из соседей узнал?! Матери бы доложили, а та устроила бы такой скандал… страшно представить. Ну очень строгая она у нас с Лизкой.

Хорошо, сестрица помогла. Проводила до автостанции. Мы шли с ней по городку, как две подружки. Мне только постоянно приходилось голос менять, чтобы мужской не прорезывался слишком часто. Теперь я в общаге, стою перед Мишкой, а он ни сном ни духом. Значит, у меня всё получается! Моё перевоплощение в кроссдрессера удалось отлично!

– Доброе утро. Алёша дома? – спрашиваю, строя из себя девочку-целочку. Невинное создание, наивно хлопающее глазками и смущенное при виде незнакомого полураздетого парня. Только Мише на это наплевать. Ему только милфы с большим бюстом интересны. И вообще он без комплексов. Как-то раз на спор до ближайшего магазина, – в паре кварталов отсюда, – в одних трусах дошлёпал. Пива купил и вернулся. Как ему продали только, я думал сперва. Потом узнал: в магазине продавщица – дама в возрасте. А, ну понятно. Но я тогда позавидовал его наглости. У меня такого нет. Я немного стеснительный. Но стараюсь избавиться от этого.

– Нет его, уехал домой, – ответил Миша. – Тебе он зачем?

– Я… я… – опускаю глазки, стараясь изо всех сил не заржать, – я от него беременная.

– Че… че… чего-о-о-о?! – вылетает из друга растерянный возглас.

– Второй месяц уже, – говорю, опустив голову. Начинаю шмыгать носом, типа сейчас заплачу.

Изо рта Миши выскакивает короткое словно, означающее высшую степень поражённости. Только неприличное. Я делаю вид, что не услышала. Всё-таки девица хорошо воспитанная, не привыкла к подобному. Такой у меня теперь образ.

– Можно я у вас его подожду? – спрашиваю робко.

– Это… ну… да, конечно, проходи, – растерянный донельзя Миша открывает дверь и впускает меня.

Оказавшись в комнате, я тут же преображаюсь. Бросаю сумку под кровать, сам валюсь на неё. Закидываю руки за голову и смотрю на друга. У того глаза по пять рублей. Хлопает ресницами, потом хмурится.

– Не понял… – говорит.

– Чего ты не понял? – перехожу не свой обычный голос. – Я это, Лёха! Не узнал! – и начинаю хохотать, глядя на тупейшее выражение Мишиного лица. Он некоторое время стоит с разинутым ртом, даже дверь забыл закрыть. Потом приходит в себя:

– Лёшка! Ты… ну вообще!

– Что, классно я тебя разыграл?

– Не то слово! Обалдеть! Я ж поверил! У меня в башке взрыв случился! Прикинь, у друга беременная девушка объявилась. Рехнуться можно!

Я рассказал Мише, как мне Лизка помогла одежду подбирать. Как я из Ливнёвска на автобусе доехал, и никто во мне парня не рассмотрел. Что сегодня, через два часа, иду в штаб Жарова на собеседование. Собираюсь произвести там на кандидата глубокое впечатление, чтобы он не только принял меня на работу, но и возжелал с первого взгляда.

Миша меня внимательно осматривает.

– Блин, да ты гладкий какой! Как сумел? Брился?

– Ты не представляешь! Нет. Лизка помогала с эпиляцией. Блин, чел, это трындец как больно! Особенно в паху! И на попе тоже. Ну, а возле дырки – вообще полный капец! Я так орал! Хорошо, матери дома не было.

Друг рассмеялся.

– Там-то зачем? Думаешь, Жаров тебя… Ну, эту девчонку, сразу там чпокнуть захочет? Но ты же типа целочка-невредимочка.

– Знаешь, мне так спокойнее. Хотя, честно тебе скажу, чешется ужасно. Пришлось по дороге крем купить. Ну, а насчет целочки ты прав. Мне кажется, Жарову такая больше понравится, чем отвязная секс-бомба.

– С чего ты взял? Может, ему опытные нравятся? Вот как мне, например.

– Да какой бабник откажется, если ему свеженькая и молоденькая себя предложит? – спросил я в ответ. – А милфу из себя строить я точно не смогу.

Миша почесал затылок.

– Ну, вообще верно.

– Себя вспомни. Стали бы твои драгоценные спонсорши с тобой встречаться, будь тебе лет 30? Сколько у вас с ним разница в возрасте, напомни?

– Мне 20, последней 48, значит, почти 30, – ответил Миша.

– Вот видишь! В этом возрасте их тянет на молоденьких, – сказал я. – Потому что у стареньких уже не стоит толком.

– Ох, Лёша. Смотри, не проколись, – сказал друг и пожелал мне удачи.

Через два с половиной часа я стоял возле двери, рядом с которой висела свежая табличка, ещё даже уличной пылью покрыться не успела. «Избирательный штаб Л.П. Жарова», – гласила надпись. Глубоко вдохнув и настроившись на победу, я переступил порог. Внутри оказалось прохладнее, чем на улице, хотя сейчас начало мая. У входа сидел охранник со скучающим лицом. Спросил, к кому. Я ответил, что мне нужен Жаров. «Налево по коридору, третья дверь», – сказал мужчина в черной форме. Но документы у меня не спросил, к счастью, и я радостно пошёл в указанную сторону.

Глава 3

Каких трудов мне стоит не швырнуть в эту самодовольную морду что-нибудь тяжелое! Вместо этого стою перед Жаровым, скромно опустив глазки, и делаю вид, будто чрезвычайно обрадована – такой человек меня принял! Снизошёл, смилостивился! Он же, чувствуя моё смущение, ведёт себя, словно барин в поместье. Вальяжно показал рукой на стул, предложил сесть. Стал спрашивать, кто я такая, чем занимаюсь, кто мои родители. «Хорошо, в рот ещё не заглядывает и юбку не задирает для проверки», – подумал я, но покорно занял место напротив.

Поведал я господину председателю Гордумы, что я студентка второго курса местного политехнического колледжа, где изучаю банковское дело. Зовут меня Алевтина Пахомова. Не замужем, детей нет. Из родителей у меня только мама, в деревне живет с младшей сестрёнкой. Они – мои единственные на всём белом свете и самые близкие и любимые люди. В этом, кстати, я не соврал. Так оно и есть.

Жаров слушал с интересом, а сам шарил по моему телу похотливыми глазками. Так и думал, что ему этот образ – застенчивая студенточка – очень понравится! Вон как зыркнул на мои ножки, когда я присаживался и юбчонку поправлял, как Лизка научила: сначала надо завести ладони под попу, а когда садишься, провести по ней сзади вперед, чтобы подол не задрался, и мятых складочек не осталось.

Но все-таки я одну вольность допустил: сел не за стол для совещаний, а отодвинул стул и, направив его в сторону Жарова, разместился, положив ногу на ногу. От меня не ускользнуло, как он бросил стремительный взгляд мне между коленок. «Ага, все-таки зацепило тебя!» – подумал я. Но натиск сбавлять не следовало.

– Вы не представляете, – добавив томности и жара в голос, говорил я, – какая это честь для меня, уважаемый Леонид Петрович, прийти к вам! Я столько хорошего слышала о вашей депутатской деятельности! Так много людей в нашем городе считают вас лучшим народным избранником из всех! Вы для меня – образец человека с отважной гражданской позицией, бескомпромиссного борца за права граждан!

Чем дольше я льстил Жарову, тем больше он расплывался от удовольствия. Как кот, которому прямо под нос подсунули большую миску свежего мясного фарша, густо политого жирной сметаной. В нашем случае молочным продуктом были мои слова, а мясом – я сам. Только сразу пожирать себя не дам. Э, нет! «Сначала ты влюбишься в меня, Леонид Петрович, – думал я, – а потом уже поглядим, что будешь делать, когда узнаешь, что у меня между ног».

Жаров так распалился во время моего рассказа о себе, что вызвал секретаршу и попросил принести нам чаю. Как истинный «джентльмен», спросил о моих предпочтениях.

– Вы тоже любите зелёный чай с жасмином? – удивился бюрократ.

– Да, – закатил я глазки. – Просто обожаю! – я закатил глаза и облизнул нижнюю губу. Сделал это медленно, проведя по ним кончиком. Представляю, какой сейчас пожар у моего собеседника в штанах начинается.

– Надо же, какое приятное совпадение! – сказал Жаров дрогнувшим голосом. Ага! Я знаю причину! Он даже поёрзал в кресле. Эрекция (если это она, конечно) штука такая. Неудобно с ней сидеть. Но депутат делает вид, что ничего особенного с ним не происходит. Просто позу поменял. Тоже ногу на ногу закинул. Да, его затвердение не будет так заметно.

Вот мы пьем чай, но уже не напротив, а рядом. Тут, в кабинете, были два кресла и маленький журнальный столик между ними. Я будто случайно задрал юбочку ещё чуть выше, сдвинувшись немного вперёд, и теперь Жаров то и дело бросает туда свои взгляды. Сделал он так раз, два, а потом я, «вспыхнув от смущения», одёрнул одежду и попросил прощения за свой нескромный наряд. Депутат тут же отвёл глаза и сказал, что всё в порядке:

– Вы же юная девушка, так сейчас одеваться модно, наверное.

– Простите, – пробормотал я, – такое больше не повторится.

– Ну что вы, Аля! Вы можете одеваться, как вам нравится. Я совсем не против, – расплылся Жаров в улыбке.

«Ишь ты, уже я и Алей для него стал, – мелькнула мысль в голове. – Хороший знак!»

О том, чем мне придётся заниматься в его штабе, депутат рассказал весьма обтекаемо. Всё свелось к фразе «выполнять поручения, мои личные и руководителя штаба».

– То есть вы назначаете меня своей помощницей? – робко спросил я.

– Да, у вас есть возражения?

– Ну что вы! Я просто… счастлива! – сказал это так искренне, что чуть себе не поверил.

– Вот и прекрасно! – обрадовался Жаров. – Да, вас вероятно интересует заработная плата. Мы оформим с вами гражданско-правовой договор. Вы же не против, Аля? Правда, много я вам платить не смогу. Скажем… Десять тысяч рублей вас устроят? Неплохая прибавка к стипендии, правда?

Усмехнулся Жаров. Я тоже улыбнулся приторно. «Засунуть бы тебе эти гроши в то самое место, куда не проникает солнечный свет, – подумал, продолжая растягивать губы. – Где ты такие зарплаты-то видел, нелюдь? Опять он меня Алей назвал. Что ж, привыкну. Главное отзываться вовремя, а не стоять столбом. Непривычно всё-таки. Был Лёшей всю жизнь, а тут Алей стал».

– Я сочту за честь работать рядом с вами, Леонид Петрович, – сказал я.

Мы поговорили ещё немного о всякой ерунде, затем Жаров предложил познакомить с сотрудниками штаба. Их оказалось немного, всего пять человек не считая главного. Руководителем была бойкая, низенькая и очень широкобёдрая женщина с тоннами косметики на лице. Я сразу и не понял, сколько ей лет. То ли 45, то ли 55. Потом узнал – всего 35. Но выглядела она из-за макияжа намного старше. Звали её Алёна Святославовна, сразу не выговоришь. Однако позже мы сошлись чуть ближе, она разрешила на «ты» и просто Алёна.

Глава 4

На ту вечеринку меня затащил Миша. Он был со своей предыдущей «драгоценной спонсоршей» (хобби у моего друга такое – находить именно богатых женщин), а та имела какое-то отношение к строительному бизнесу. Отношения у них тогда были на самом пике половой активности. Спонсорша, поскольку была дамой замужней, старалась Мишу не светить, хотя всюду таскала с собой. На презентации, выставки, корпоративы и прочая. Не понимаю: как можно хотеть «не светить» и при этом бывать вместе в общественных местах, где полно знакомых? Женская логика – вещь странная.

Друг мой на вечеринке откровенно скучал. Пить и общаться приходилось с незнакомыми людьми, поскольку его дама постоянно беседовала с «нужными людьми». Вот меня и тянул за собой, чтобы составил компанию. Я, когда не был занят (стараюсь учиться хорошо, чтобы в армию не загреметь), соглашался. Вкусно поесть и бухлишка дорогого попить на халяву вместо опостылевшей общажной жрачки в виде чаще всего картошки или дошика – кто откажется? В тот вечер и произошло моё знакомство с Маргаритой.

Вышло глупо и случайно. Я, отходя от стола с напитками, развернулся, запнулся ногой о ножку стула и опрокинул на платье какой-то дамы бокал с вином. Почему именно она рядом оказалась, а не кто-то другая? Не знаю. Судьба. Её муж успел отскочить, а она – нет. По подолу её наряда стало расплываться алое пятно. Я затараторил, что всё отстираю. Пока её спутник смотрел на меня, как солдат на вошь, и грозился стереть в порошок, я успел взять ошалевшую от произошедшего женщину под локоток и зачем-то потащил в туалет. Она была навеселе и покорно поплелась за мной, а мужу, который толь колупал глазами нам в спины, сделала знак рукой. Мол, всё в порядке. Убивать засранца (меня то есть) не буду.

В туалете никого не оказалось, и я, плохо соображая, что делаю, попробовал расстегнуть «молнию» на юбке, чтобы её снять. Дама мягко взяла мои запястья и развела руки в стороны, подняла глаза и спросила удивлённо:

– Ты чего творишь, мальчик?

Только тут я понял, как глупо выглядит! Приволок незнакомую бабу в туалет и начал раздевать. Кажется, в эту секунду я покраснел до копчика. Отскочил и забормотал слова извинения. Думал, она сейчас мне врежет. Мало, что вином обляпал, так ещё и руки распускаю! Но дама вдруг продолжила раздеваться. Ловко расстегнула юбку, сняла и, оставшись в одном нижнем белье, протянула её мне:

– Делай, чего хотел.

Я поражённо смотрел вниз. Под колготками телесного цвета увидел стройные ноги, затем ажурные трусики, под которыми виднелась темная вертикальная полоска лобковых волос. Затем я поднял голову. Её глаза смотрели прямо в мои. Но в них была не ярость, а ирония. Меня это удивило. Неожиданно! Смутившись, сунул испачканное место юбки в раковину, включил холодную воду и стал оттирать пятно. Хотя какое там! Тут пятновыводитель нужен. Пока пыхтел, женщина стояла и наблюдала.

Я краем глаза следил за ней. Отметил про себя, что он хорошо сложена. Фигура немного полноватая, но ещё достаточно рельефная, талию можно найти. Широкие бёдра, крепкие икры, круглые и не обвисшие, как это бывает у дам в возрасте, колени. Грудь небольшая, размера примерно второго. Глянул на кисти рук. Ах, как они мне понравились! Кожа белая, тонкая, ухоженная. Идеальный маникюр, большое серебряное кольцо, усыпанное переливающимися камешками. На левом запястье белая полоска, остальная кожа темнее. «Видимо, летом много на солнце времени проводит, но в одежде, и там были часы», – подумал я. Вдруг ощутил, что это зрелище – стоящая рядом полуобнажённая женщина в одной блузке и туфлях – меня начинает возбуждать.

Мотнул головой, будто чёлка мешает, стал ожесточённее оттирать юбку. Потом подумал и капнул жидкого мыла.

– Как тебя зовут, мальчик? – спросила женщина.

– Лёша, – ответил я.

– Меня Маргарита Борисовна. Будем знакомы, – сказала и усмехнулась. – Ловко ты мне юбку изгадил, Лёха, – добавила он и нетрезво рассмеялась.

– Простите, я…

– Студент? – прервала она мою попытку опять извиниться.

– Да.

– Очник?

– Да.

– В общаге или с мамой-папой?

– В общаге. У меня только мама, папы нет, – ответил я и подумал: «На фига она мне допрос устроила?» Замолчал, продолжая елозить пальцами по ткани. Никак не хотело уходить алое пятно! Как я ни тёр, толку не было. Большая часть вина напрочь всосалась в волокна. Меня это стало тревожить. Ведь знаю, что ничего не получится, зачем стараюсь?!

– Ну, а я бизнесвумен. Климатическим оборудованием занимаюсь, – сообщила Маргарита Борисовна.

Я тёр ещё с минуту, пока не обессилел.

– Давайте, я вам лучше новую куплю, а? – робко спросил собеседницу.

– Прямо сейчас, посреди ночи? – улыбнулась опять дама. – Я этот комплект в Париже купила. Триста евро отдала. Дура, конечно, надо было дождаться распродажи. На фига он мне такой дорогой?

– Извин…

– Ладно, давай её сюда, – она выдернул у меня мокрою одежду, скрутил в жгут. Вода полилась на пол, но Маргарите Борисовне на это было наплевать. Она встряхнула юбку несколько раз, потом надела. Поёжилась – мокрая, холодная! Глянула на меня и сказала:

– Ладно, Лёха. Я тебя прощу. Если выполнишь мою просьбу.

– Какую? – живо откликнулся я. Триста евро возвращать! При моей крошечной стипендии! Мать, если узнает, ругаться будет месяц. Она и так на с Лизкой едва сводит концы с концами.

Глава 5

Я смотрю на Маргариту и думаю: «Она не чокнулась, случайно?» Но чтобы не портить с ней отношения – у нас после всего они остались приятельскими – робко спрашиваю:

– Скажи, ты ничего не попутала? Я вообще-то по женской части, конечно. Но женщины в возрасте меня не интересуют. Забыла?

– Ой, давно ли? – усмехнулась Маргарита.

– Вот сразу после тебя и перестали. Помнишь?

– Всё помню, – сказала бизнесвумен и улыбнулась. О, да! Мне тоже есть что вспомнить. Как-то раз мы даже до дивана не дошли – так сильно она захотела меня. Вон след от её ладоней на обоях. Я тогда пихнул Марго к стене, заставив поднять руки и расставить пошире ноги, а после… Ей было очень больно сначала, но потом так сладко, словами не передать. И мне тоже.

– Но ты парнишка симпатичный, смазливый. Обаятельный и умный, а значит сумеешь сделать то, о чем прошу.

– Сумею? Соблазнить мать двоих детей?! Да они в браке сколько? Лет двадцать уже?

– Двадцать три, если точнее, – подсказала Маргарита.

– Ну, и как ты себе это представляешь?!

– Полмиллиона.

– Не понял, прости?

– Ты, если сделаешь всё, и я получу доказательства, получишь полмиллиона рублей, – повторила бизнесвумен.

– Миллион.

– Не борзей, Лёша.

– Я не борзею, а оцениваю риски.

– Семьсот тысяч.

– Миллион.

– Лёша!

– И ни рублём меньше. Или ухожу, – я даже встал, хотя жутко хотелось согласиться. Семьсот штук! Да я на эти бабки квартиру возьму в ипотеку, однушку! Когда выплачу, мне стукнет всего лет 35! Круто же! Ежемесячный платёж будет тысяч семь-восемь, потяну! Ах, мечта моя сбудется!

– Сколько он тебе торчит? – спросил я Маргариту.

– Коммерческая…

Я сделал пару шагов к двери.

– Семь, – выдохнула бизнесвумен.

– Семь чего? Ящиков водки?

– Семь миллионов рублей!

– И ты ещё торгуешься?!

– Ладно, лям получишь. Сволочь ты редкая, Алексей, – заметила Маргарита Борисовна.

– А ты жмотина и всегда ей была, – резко ответил я. Ну да, а кто из нас двоих всегда презервативы покупал? Они, между прочим, нынче дорогие! Могла бы и сама, я-то забеременеть не боюсь.

– Ладно, давай не будем ссориться.

– Договор пиши.

– Не поняла?

– Не строй из себя дуру. Пиши, а то ничего не буду делать.

– Не доверяешь? – изумилась Марго.

– Времена нынче непростые. Кидал много, – ответил я. – Ты сама знаешь, – намёк был более чем прозрачный.

– Ладно, напишу, – прозвучал недовольный голос.

Я вернулся за стол. Бизнесвумен обозначила условия. Итак, жену депутата зовут Анфиса Николаевна. Ей 40, выглядит отменно, потому что худа от природы, несмотря на двое родов, а ещё следит за фигурой, посещает фитнес-центр. Вот там мне и предстоит её закадрить. Ничего, заодно спортом займусь. У меня с телом всё в порядке, а вот мышечную массу нарастить не мешало бы.

Спросил Маргариту: с чего вдруг этой Анфисе мной интересоваться? Оказалось, жена депутата давно уже и регулярно наставляет ему рога с тренером. Только недавно этот парень уволился, поскольку переехал в столицу. Теперь ей одиноко. Ищет себе кого-нибудь помоложе и пожарче.

Мы договорились, что все расходы, связанные с «операцией», Марго берёт на себя. Я же не могу явиться в фитнес-центр в чем попало? Значит, нужна одежда, причем брендовая. Иначе Анфиса, а баба она богатая, на меня и не взглянет. Решит, что явился очередной нищеброд. Бизнесвумен поворчала, что слишком дорого ей обхожусь. Но согласилась. Понимаю: семь лямов вернуть – задачка сложная.

Я вернулся в общагу. Миша уже тоже был там. Мы выпили по бутылке пивка, и я выложил ему предложение своей бывшей. У друга брови полезли на лоб.

– Лёша, да ты рехнулся? Решил и мужа, и жену в постель затащить?! Первого понарошку, а вторую как? Всерьез?!

Тут я выложил главный аргумент: миллион, обещанный Маргаритой. Миша поцокал языком.

– Офигеть не встать! Вот это круто. Ну, за такие бабки я бы тоже согласился.

– Вот и помоги мне, – попросил я. – И сто штук – твои.

– Ой, какие мы щедрые, – улыбнулся Миша. – Да не нужны мне твои копейки. Сам ведь знаешь, – он подмигнул, – я предпочитаю богатых дамочек. Они и так сделают, что захочу.

– Альфонс несчастный, – хмыкнул я.

Да, это правда. Иначе Миша не стал бы в 19 лет владельцем собственной квартиры в элитном микрорайоне. Только он её сдаёт, а сам предпочитает жить в общаге. Такой вот рантье, понимаешь. Ему там скучно, а здесь, среди сверстников, прикольно. Согласен, чем в четырех стенах тухнуть, лучше тут жить на полную катушку.

Миша спросил, чем сможет мне помочь. Я сказал, что по учёбе. Пусть ходит на занятия, а я буду потом его конспекты читать. Ну и с заданиями станет мне помогать, если понадобится. У меня же теперь времени на универ меньше станет. Пропускать чуть больше придётся. Не то чтобы совсем не ходить, но пореже. А как иначе? Тут и выборы на носу, и Анфисой надо всерьёз заняться. Блин, а не слишком ли я широко размахнулся? Но ёлки зелёные, это же так прикольно! Меня аж трясёт от радостного возбуждения и даже немного адреналина, как подумаю, вот что влезаю.

Глава 6

Я немного опоздал и примчался, когда штаб был в сборе. Жаров мне ослепительно улыбнулся. Алёна недовольно скривила губы. Остальные сделали вид, что ничего особенного не случилось. Подумаешь, десять минут подождали. Депутат, едва я уселся, предоставил слово начштаба. Та вышла вперед, вихляя широченными бёдрами. Они были раза в полтора шире её плеч, из-за чего казалось, что это кегля с ножками, а не человек.

Алёна начала говорить, что нам нужен мозговой штурм. Накреативить слоганов, чтобы делать предвыборные ролики. Каждый должен заканчиваться призывом, яркой фразой. Я слушал и ничего не понимал. Какие ещё слоганы? Зачем? Но Алёна, словно услышав мой немой вопрос, сказала нечто вроде «кандидат – это товар, который должны захотеть избиратели». «Ничего, он у меня точно захочет, причем сам», – подумал я, глядя на Жарова.

Тот листал в планшете и, казалось, не слушал. Но когда я посмотрел на него, он вдруг поднял голову, нашел меня глазами. Наши взгляды встретились. Я вспыхнул, сделав вид, что Алевтина смущена до самых трусиков, и опустила глазки. Если ему не понравилось это, то «Оскара» мне не видать, как своих ушей.

– А что, Алёна, может, поручим это дело нашей новенькой, Алевтине? – вдруг сказал кандидат. Я едва удержался, чтоб не вздрогнуть.

– Не боитесь, что она провалит задание? – строго спросила Алёна. – У неё ведь нет опыта в подобных вещах. Без обид, ладно?

– Ну что вы, – ответил я скромно.

«Она ведет себя, как надзирательница в женской тюрьме», – подумалось мне.

– Думаю, у Али всё получится, – сказал Жаров, давая понять, что он принял решение и менять его не собирается.

Алёна фыркнула, как кошка.

– Ну-ну, – сказала недоверчиво и вернулась на место. – Подойди потом, – бросила мне.

Заседание штаба длилось ещё минут двадцать. Обсуждали медиа-план. Так я понял, это список публикаций в СМИ, посвященный Жарову. Газеты, ТВ, радио, интернет-издания – кампания обещала быть массовой. «Представляю, сколько бабла он туда вбухает», – заметил я про себя. Очень хотелось узнать у коллег, какова сумма расходов, но побоялся спалиться. Недавно пришёл, а уже про деньги спрашиваю.

Алёна потом ничего не стала объяснять. Сказала, что дедлайн послезавтра, в восемь вечера. Будет новое заседание, я должен представить слоганы. Не менее десяти штук. Я было хотел спросить, какие нужны и где возьму столько, но собеседница и слушать не захотела – ей позвонили, она сделала приторную рожу и махнула мне рукой. Мол, вали отсюда, некогда мне.

Я вышел, как оплёванный. Ни фига себе! Слоганы придумывать в честь Жарова! Захотелось бросить всё и свалить. Но сцепил зубы. «Ничего, бюрократишко, я тебе покажу, на что способен Лёша Пахомов!» Хотел было уйти, но заглянул в приемную. Там никого не было, а дверь к Жарову открыта. Оглянувшись, я быстренько зашел к нему.

– Леонид Петрович, можно?

– Аля! Уже придумала слоганы? – радостно пошутил Жаров. По его расплывшейся в улыбке мордахе было заметно, что он весьма рад оказаться со мной наедине. – Проходи, присаживайся.

Я, семеня ножками (Лизка объяснила – девушки широким шагом не ходят, выглядит некрасиво), добрался до стула, опять поставил его по-своему, чтобы депутат мог созерцать мою фигурку. Он тут же бросил туда скользкий взгляд. Словно невзначай. Я тут же расстегнул верхнюю пуговку на блузке, чтобы обнажился самый верх лифчика.

– Ой, как у вас тут жарко, Леонид Петрович, – сказал, обмахиваясь ладошкой.

– Да? Не заметил. Сейчас включу сплит-систему.

– Ну что вы! – кокетливо воскликнул я. – Боюсь простудиться, я девушка субтильная, как видите.

– Вижу, – многозначительно заметил Жаров, опять облапав меня взглядом.

– Скажите, у вас в ближайшее время никакой командировки не предвидится? Ну, или поездки, я уж не знаю, как там это называется, – пришлось строить из себя неопытную в политических делах дурочку. То есть я такой и есть, в принципе. Разве что фильмов парочку посмотрел и знаю: сейчас у Жарова начинается самая ответственная пора: он будет ездить по городам и сёлам и вешать избирателям лапшу о счастливой жизни. В ней, если ему верить, они окажутся скоро, если за него проголосуют.

– Да, уже есть план таких мероприятий, – ответил депутат. – Хочешь поучаствовать?

– Очень, – сказал я так выразительно, что испугался. Не переборщил ли? Но Жаров мою игру принял за чистую монету.

– С удовольствием буду брать тебя с собой, – ответил он. – Вот, например… – полистал в планшете опять. – В эту субботу поедешь? В Михрюткино. Там день села. Я выступаю.

– Почту за честь, – ответил я. Глянул на часы. – Ой, мне уже пора бежать. Простите.

– Молодой человек, да? Свидание? – с любопытством произнес депутат.

– Что вы! Уроки надо делать.

– А хочешь, я тебя домой подвезу?

– Ну что вы! – опять смущаюсь, как девица на выданье.

– Ничего, мне не сложно. Да и домой пора, поздно уже. В самом деле, хватит работать, – сказал Жаров. Поднялся, взял свой портфель, и мы вышли из штаба. Секретарша, которая к тому времени вернулась, проводила меня недоумевающим взглядом: «Как я в кабинете шефа оказалась?» Я думал, депутат поведёт сам. Какое там! У него же пафос, должность. Его внизу ждал представительский «Мерин». Мы сели назад и поехали.

Глава 7

Купить абонемент в фитнес-центр, принимающий исключительно женщин, под видом Алевтины труда не составило. Пришел, состроил глазки, да и готово. Когда же оказался в раздевалке, то поначалу смутился. Здесь ведь одни дамы, они друг друга не стесняются. Будь я здесь не на задании, наверняка слюни бы распустил. Столько полуобнаженных женщин вокруг!

Это же настоящий цветник! Но меня это лишь позабавило. Умею концентрироваться на выполнении важных вещей. Да и потом, нельзя увлекаться. Если вдруг у меня встанет, что я делать буду, куда тут прятаться? Придётся валить поскорее, чтобы не заметили. Потому сделал мордашку очень серьезную, воткнул наушники и стал музыку гонять. Помогает отвлекаться от созерцания полуголых женщин.

С переодеванием вышла небольшая заминка. Когда расстёгивал джинсы, то слишком волновался. Всё-таки, несмотря на все мои старания, очень боялся выдать свою мужскую суть. И так получилось, что дрожащими пальцами слишком сильно дёрнул язычок «молнии». Он пробежал вниз и зацепил ткань на трусах, а вместе с ними врезался в кожу на мошонке. Будь она у меня волосатая, глядишь, ничего бы не случилось. Но я там гладко брею в гигиенических целях, и потому… О, какие звёзды засверкали у меня перед глазами!

Я издал тоненький писк. Две любопытные головы тут же повернулись в мою сторону. Врубил актёра и постарался сделать вид, что всё в порядке. Сам же стиснул губы, чтобы не заорать. Бочком, бочком прокрался в туалет и там, запершись в кабинке, выпустил свой кожаный мешочек из металлического плена. Вот же дурень! Надо было что-нибудь плотнее надеть, заодно бы и бугорок на причинном месте стал ещё меньше. Учту на будущее, если не спалюсь сегодня.

Вернулся, быстренько переоделся и в зал. Здесь мне приставили тренера – Марину. Она оказалась крупной, мужеподобной тёткой ростом под метр восемьдесят и примерно лет тридцати пяти. С крупными мышцами. Когда представилась, сказала, что бодибилдингом занимается. «А, ну понятно, откуда столько тестостерона», – подумал я шутливо, но внешне сделал вид, что очень уважаю таких женщин. Мол, вот как надо тренироваться!

Марина посмотрела меня, потом сказала, что начинать надо с разминки, чтобы разогреть мышцы и подготовить их к нагрузкам. Ну, а пока она будет смотреть и думать, какие части тела мне надо привести в порядок. «Худеть тебе точно ни к чему, – она быстро перешла на «ты». – А вот набрать мышечную массу кое-где требуется». Я стал разминаться, глядя на схему на стене, сам же попутно искал глазами цель моего визита.

Анфиса Николаевна Жарова обнаружилась недалеко от меня. Сперва её не заметил, поскольку она лежала на каком-то станке и поднимала вверх штангу с тонкими блинами. Из этого я сделал вывод, что тренируется она недавно. Но самое удивительное было в другом. Фитнес-клуб только для женщин, а неподалеку от «объекта» оказался тренер-мужчина.

О, так вот ради чего она сюда ходит! Настоящий красавец. Ему бы в пору в кино сниматься, а он тут торчит, богатых тёток охаживает, приводит в порядок их рыхлые телеса. Судя по тому, как этот атлет внимательно наблюдал за Анфисой, не отвлекаясь больше ни на кого, я сделал второй вывод: он её персональный тренер. То есть пока она здесь, он только ей занимается.

«Ну, и как мне к ней подобраться, если у них тут всё так устроено?» – подумал я, продолжая разминку. Расстроило меня другое. Анфиса бросала изредка на тренера столь горячие взгляды, что у меня последнее сомнение пропало. Она его хочет. Но пока не заполучила, а лишь мечтает об этом. «Ого! Значит, у меня есть шанс!» – подумал я. Мозг заработал лихорадочно.

Если Анфиса так увлечена парнем, она явно не станет на меня внимания обращать. То есть такой вариант соблазна отбрасываем. Значит, нужно каким-то образом сделать так, чтобы… «Как насчет устроить тройничок?» – вдруг мелькнуло у меня в голове. Почему нет? Я знакомлюсь с Анфисой, помогаю ей затащить в постель этого красавца, а дальше дело в шляпе! Устраиваем секс втроём, и готово! Останется только записать этот половой шабаш на видео, и Маргарита получит своё доказательство, а я – бабки.

Я подозвал Марину и спросил, можно ли сделать так, чтобы вон тот симпатичный парень стал моим тренером.

– Его зовут Константин, и он персонально обслуживает Анфису Николаевну, – недовольное прозвучало в ответ. Ну понятно: Марина останется без клиента, потому что все здесь наверняка тянутся к этому атлету, а не к ней, на мужика похожей.

– Как-то же можно договориться? – спросил я.

Марина пожала могучими плечами.

– Это вам с Анфисой Николаевной надо говорить. Я такие вопросы не решаю.

После разминки, разгоряченный и немного вспотевший, я набрался смелости и направился прямиком к своей цели. Она теперь сидела на каком-то сложном станке и сдвигала и раздвигала бёдра, между которыми расположился механизм. Увидев меня, скользнула взглядом и не заметила будто. Но я настырный, когда захочу. Подошел поближе и вдруг всплеснул руками:

– Анфиса Николаевна!

– Да, это я. В чем дело? – строго спросила женщина. Константин нервно заёрзал на стуле неподалеку.

– Вы супруга Леонида Петровича, председателя Городской Думы! – продолжал я восхищаться, состроив радостную и глупую рожу.

– Да, а вы кто?

– Я студентка политехнического колледжа, меня зовут Алевтина, и я работаю в избирательном штабе Леонида Петровича, активно участвую в его избирательной кампании, как волонтёр!

Глава 8

Да что ж о нём говорят-то, об этом Константине! Откуда мне знать?! Я чуть не ляпнул это, но вовремя прикусил язычок. На кону целый лям! Нельзя обгадиться! К счастью, пришла на ум биография одного парня, с которым я тусил одно время. Тот не был фитнес-тренером, но увлекался легкой атлетикой. Мне, далёкому от спорта человеку, сначала было не понять: как можно после работы или в законный выходной переться в спортивный комплекс, чтобы там бегать, прыгать и всё такое?!

Но когда мы поближе познакомились с Гошей – так звали легкоатлета-самоучку – я понял. Он же там девок клеит! Да не каких-нибудь, а обязательно накаченных. Хобби у него такое – соблазнять тех, кто или участвует в конкурсах красоты для бодибилдерш, или только собирается. Привлечёт такую тёлочку, трахнется с ней, а потом довольный ходит – ещё одна маленькая победа. Он мне сам об этом рассказывал, когда мы подружились. Уже не помню, как познакомились, но болтал Гоша о своих достижениях очень много. Врал, может? Не знаю.

Теперь я стал Анфисе рассказывать, что Константин этот – страшный бабник. Не пропускает ни одной женщины, которая приходит к ним в фитнес-клуб. Но у него пунктик насчет дамочек постарше. Предпочитает только их. Молоденькие ему не нужны – у них опыта маловато. А ему хочется, чтобы каждый трах запоминался надолго. Мол, вот что умеют девушки? Ну, сосать, в попу давать и всё такое. Те, кто постарше, могут минет делать целый час и тащиться от этого так сильно, что сами кончат несколько раз.

Слушая меня, Анфиса краснела и смущалась, но я видел, как рассказ о развратнике-тренере её сильно заводит. Она положила левую руку на руль и стала сжимать и отпускать оплётку. В салоне раздавался мягкий кожаный хруст. «Представляет, наверно, как берёт его за член», – подумал я и добавил, что агрегат у Константина сантиметров двадцать, толстый, обрезанный, с большой багровой головкой.

Услышав такое, Анфиса нервно сглотнула. Но тут же дёрнула головой, будто прогоняя сон. Повернулась ко мне и уставилась злыми глазами:

– А ты откуда про него столько знаешь?

Я не растерялся.

– Так он же с моей тётей роман крутил! Хотите, можете сами её спросить, – я протянул телефон.

Анфиса мотнула головой. Я убрал аппарат. Прокатило!

– Верю, – сказала мне не слишком доверчиво. – Что делать надо?

Голос у неё немного дрожал. О, представляю, какая она сейчас мокрая! Вон, ёрзает в кресле. Вижу, хочет скорее в душ, чтобы там сбросить напряжение.

– Я ещё не всё рассказала, – говорю.

– Да?

– Он, когда с моей тётей зажигал, сказал, что у него есть мечта.

– Какая?

– Тройничок. Чтобы мама с дочкой, и он бы обеих… Ну вы понимаете.

– Ничего себе… – выдохнула Анфиса. Она поджала губы и нахмурилась.

– Так я чего придумала, – говорю, – а давайте мы с вами… и с ним?

Женщина повернулась опять ко мне, уставилась и прищурила глаза.

– Я тебя вижу первый раз в жизни, а ты мне такое предлагаешь? – спросила, но не агрессивно, а скорее удивлённо.

– Простите, я подумала… – изображаю из себя невинное создание. – Простите ещё раз, мне показалось… нет-нет, вы меня неправильно поняли. Я пойду, пожалуй. Извините!

Открываю дверь, выбираюсь из машины. Иду прочь, а сам думаю, какой же я идиот: всё испортил! До ворот парковки остаётся десять метров. Девять. Восемь. Неужели не окликнет? Ей что, тройничок не в новинку? Пресытилась подобным? Может, они с мужем тайные свингеры, и их подобными вещами не удивишь? Пять. Четыре.

– Стой! – окрик Анфисы заставляет меня остановиться и развернуться. – Иди сюда, – властно требует она.

Спешу обратно, едва скрывая радость. Клюнула!

– Дай свой номер телефона. Надумаю, позвоню, – говорит Анфиса.

Я диктую ей цифры. Она записывает в смарт. Потом молча садится в тачку и уезжает. Спешу в общагу, чтобы поделиться с Мишей своими достижениями. Но его там нет. Умотал к драгоценному спонсору. Оставил записку: «Буду завтра». Блин, а мне так хотелось поболтать! Придётся коротать вечер в одиночестве. Как же скучно!

Стоило так подумать, как бац! Звонок. Беру телефон. Номер незнакомый. Отвечаю, а там:

– Привет, Аля! – голос незнакомый, но где-то его слышал.

– Здравствуйте, – отвечаю, и тут же в ответ:

– Простите, я, кажется, не туда попал.

– Нет-нет, туда! – ­хихикаю, чтобы скрасить свою ошибку. Не успел голос сменить, ответил, как Алексей. Вот балда!

– Аля, это ты? – удивлённо спрашивает мужчина.

– Да-да, конечно. Это мой сосед по комнате взял телефон.

– Ах, вот оно что! – смеется собеседник. Да кто же это?!

– Не узнала меня?

– Простите, но нет.

– Я Сергей Прокопов, из штаба Жарова.

– Ах, Сергей Андреевич! Я очень рада!

– Можно просто Сергей, – сказал мужчина. – У нас тут вечеринка намечается по случаю моего дня рождения. Не хочешь прийти? Посидим в узком штабном кругу, отметим.

Глава 9

Мы пьем, закусываем, и в этой теплой компании мне становится так хорошо, что я понемногу начинаю забывать, зачем сюда внедрился. Тем более Серёжа (да, он разрешил себя так называть, хотя и старше намного; но я не решаюсь) знает целую кучу классных историй. Чем больше он выпивает, тем веселее становится. Предпочитает же Прокопов только водку. Пива, сказал, не пью, – «от него живот пучит». От вина «болит желудок». Коньяк «пахнет противно», а беленькая – самое то, вкусная и приятная, особенно когда ледяная.

У него раскраснелось от выпитого лицо. Он сидит рядом и взял надо мной «шефство». Так и сказал: «Я буду опекать новенькую, как истинный джентльмен». Подкладывает мне салатики собственного изготовления, подливает коньячок. Я пью потихонечку, чтобы не выдать себя, а Прокопов – полными стопками. В какой-то момент он поднимает руку, делает таинственное лицо и говорит:

– Слушайте все! Сейчас вы узнаете страшно секретную историю. Называется она «Глюк-поляна под выборы».

Все обратили на Прокопова внимание. Я тоже уставился. Вдруг он поведает нечто такое, что мне в будущем поможет с Жаровым? Разговоры за столом прекратились, из чего был сделан вывод, что Серёжа здесь человек авторитетный.

– Эту историю рассказала мне одна дама, которая несколько лет назад работала в одном из городов средней полосы России на выборах, называемых у нас скромно «местными». Зовут эту даму… скажем, Виолетта, и она – знатный хайповед. То бишь пиарщик и политтехнолог – блистательный специалист по превращению говна, да простят меня присутствующие дамы, в конфетку.

Дамы в лице Алёны, Маши и Гали и меня, конечно же, притворно похихикали. Мол, ой ну что вы, что вы! Нам и не такое слышать доводилось. Ха-ха.

– Метод работы у Виолетты, – продолжил Сергей, – был такой. Берется какой-нибудь самый заурядный мужик. Ничем не примечательный, кроме счета в банке. В нескольких банках. В том числе иностранных. Господин сей ничего хорошего для своего региона (города, села, улицы и т.п. – нужное подчеркнуть) не сделал. Ему на всех наплевать, кроме себя. Он бизнесом занимается. Но теперь решил депутатом стать.

Я насторожился. Уж не собирается ли Прокопов ляпнуть что-то особенное про Жарова? Стал слушать ещё внимательнее, хотя это было трудно – в крови плавал коньячок.

– Задача хайповеда сделать так, чтобы в представлении избирателей этот мужик стал достойнейшим из всех кандидатов. Чтобы они все пошли за него голосовать. И вот однажды Виолетту позвали в Шнямскую область – помогать с местными выборами.

– Видать, немало ей забашляли, – проговорил задумчиво Темляков.

Прокопов только усмехнулся. Мол, в корень зришь, коллега!

– В городе Шнямск, куда прилетела Виолетта, ей поручили возглавить штаб одного крупного промышленного района. Она стала вникать в суть тамошней жизни. Народу там жило немного. Примерно тысяч полста. Зато полно разорившихся в 1990-е годы предприятий. Местным делать было нечего, потому большинство наркоманило. Притом весьма своеобразным способом. Нет-нет, не покупали они синтетическую дурь ввиду отсутствия денег. Ничего не выращивали на грядках своих чахлых огородов. За этим же надо следить: поливать, окучивать, подвязывать, а когда заниматься, если по жизни в кайфе? И потом, полиция может засечь. Потому придумали местные расчудесную вещь: выращивать грибочки. Да не простые, а особенные, галлюциногенные.

Прокопов, никого не приглашая с собой, выпил рюмашку, похрустел солёным огурчиком.

– Один мужик обнаружил как-то на окраине района полянку. Довольно большую. Там росли эти грибочки. Сам бы ни в жизнь не додумался, что особенные. Просто шел как-то домой с бодунища, жрать захотел, а денег нет. Вот и нарвал в сумку. Пришел, а поскольку готовить было лень, стал жрать сырыми. Какой приход невероятный его посетил тогда! Понял мужик: с этим ни какая водка не сравнится. С чем лично я не согласен, но аборигенам виднее, – пошутил Сергей.

Все посмеялись. Я постарался не отделяться от коллектива.

– Вскорости об этой волшебной полянке узнали все. Но поскольку большинство тогда ещё пили, а парочки грибов хватало, чтобы ловить глюки несколько дней подряд, то и полянка некоторое время росла без людского участия. Но постепенно желающих попробовать становилось всё больше. В магазинах продажа алкоголя резко снизилась. Кому нужна паленая водка, если грибочки есть? После них башка утром не раскалывается, во рту нет ощущения, что туда всю ночь кошки гадили, руки не трясутся. А приходы? Если по каждому книжку написать – такая психоделика получится!

Прокопов мечтательно закатил глаза. Мне на секунду показалось, что про себя рассказывает. Но он глянул на меня и зачем-то подмигнул. Будто я один понимаю, о чем это он толкует. Я поднял брови: «В смысле?! Я такими штуками не увлекаюсь!» Но Прокопов продолжил.

– Некоторое время спустя слава о грибной полянке распространилась по Шнямску. Потянулись туда люди. Пришлось местным дубьем и железками объяснить: наша земля, чужим не рады. Хотите – дадим на рассаду, но шастать здесь и наше достояние портить не дадим. На том порешили. Теперь всякий, кто заявлялся, мог рассаду получить.

– Серёжа, ты о выборах заговорил, – напомнил Темляков.

– Я помню. Вот такой электорат и надо было если не принудить, то стимулировать походом на местные выборы. Штаб не особо рассчитывал, что много придут. От наркотов какие могут быть показатели явки? Требовалось одно: победил тот самый бизнесмен, и точка. Да, но как убедить обдолбышей, что им надо голосовать? Денег посулить? Ха! Им с грибами даже еда по большому счету перестала быть нужной. Ходят тощие и счастливые. Работа? Еще смешнее. Жилье? У них халупы, им хватает. В конце концов нашелся один местный, который Виолетте объяснил: «Ничего нам не надо. Только полянку чтобы нашу никто не трогал. Сделайте ее... заповедником! Тогда пойдем за нужного кандидата голосовать» С этой просьбой хайповед пришла к местным властям, которые поголовно состояли в избирательном штабе. Там удивились, но согласились. Вышло распоряжение администрации Шнямской области: такое-то место объявляется заповедной территорией. Новость быстро распространилась среди местных. Те были счастливы: защитили достояние! Поспешили понаделать табличек и навтыкать по периметру поляны: «Заповедник! Охраняется государством!» До выборов оставалось буквально два дня. Когда вдруг стало известно: в Шнямск прилетит губернатор – поддержать кандидата-бизнесмена.

Глава 10

Сбитый с толку, я сделал вид, что мне надо в туалет. Выскочил из кабинета, где отмечали днюху, и помчался по коридору. Залетел в кабинку, закрылся там и попытался успокоиться – сердце бешено колотилось. Ведь вся моя маскировка прямо сейчас могла лететь в пропасть! Особенно если Сергей уже рассказывал коллегам, кем я оказался на самом деле. «Идиот кривоногий!» – нещадно ругнул я себя. Хотел прибавить ещё пару ласковых, но тут дверь скрипнула, послышались шаги.

Я замер.

Шаги приближались. Кто-то подошел к раковине, включил воду, стал намыливать руки. Неспешно так, словно растягивая удовольствие. Потом смысл пену, прошел дальше, поднес ладони к сушилке, загудевшей, словно реактивный самолёт. Я всё это время сидел тихо, как мышка, рядом с которой бродит большой страшный кот. Потом сушилка выключилась, снова шаги, и вдруг голос. Он был тихий, но для меня прозвучал, как гром среди ясного неба:

– Выходи, я знаю, что ты здесь.

Открываю дверь, вижу перед собой Сергея Прокопова. Он стоит, смотрит на меня и нетрезво улыбается. Лицо раскрасневшееся, на лбу бисерины пота. Я автоматически растянул рот, типа тоже рад его видеть, а у самого коленки дрожат. Чувствую, что ситуация глупее не придумаешь.

– Это мужской туалет, – говорит Серёжа. – Ты не туда зашёл.

Я побледнел или покраснел, а может то и другое, не знаю. Но в горле растёт ком, теперь у меня ещё и руки трясутся, как после бурной ночи. Ни слова выговорить не могу в своё оправдание. Только одна мысль в голове крутится: «Алёшка, ты попал!»

– А я сразу догадался, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, – усмехнулся Серёжа. Он, судя по голосу, был не настолько и пьян, как мне показалось там, на банкете.

– Как? – спросил я автоматически, хотя теперь меня больше волнует, как поскорее убраться отсюда, чтоб без скандала. Перспектива вылететь из универа после такого маячила уже не на горизонте, а только руки протяни.

– Интуиция, – ответил Прокопов и опять подмигнул загадочно.

«Ишь, секретный какой! – подумал я. – Интуиция у него! Облапал меня своими ручищами, потому и догадался».

– Ладно, я не буду тебя спрашивать, зачем ты разыграл весь этот спектакль. Потом как-нибудь. Пойдем, а то Демид зайдет, а ты тут со мной, – он коротко засмеялся. – Придумает какую-нибудь ерунду. Пойдем.

Я мысленно выдохнул. Кажется, пронесло. Или, наоборот, я угодил в ещё больший замес, чем представлял.

Мы вернулись в кабинет, и через полчаса все стали расходиться. Сергей ни словом не обмолвился о своей догадке. Мне хотелось его поблагодарить за это. Только не знал, почему он промолчал. Вдруг задумал какую-то пакость? Решил себе устроить на день рождения своеобразный подарочек – «разоблачение блудной студентки». Представляю, как это может выглядеть. Ух! Аж мороз по коже.

В подвешенном состоянии я вернулся в общагу. Миши по-прежнему не было. Видимо, остался ночевать у драгоценной спонсорши. И точно: на телефон пришло сообщение, чтобы я один не скучал. Пришлось лечь спать, хотя ужасно хотелось рассказать о событиях этого дня.

Но следующий оказался ещё круче. Утром сижу на семинаре. Рисую в тетрадке от скуки. Наших преподов через одного можно записывать для подкастов тем, кто любить засыпать под нудный бубнёж. Поднимаю глаза, смотрю по сторонам, случайно гляжу на дверь и… обмираю от ужаса.

Через стекло – двери у нас с большими прозрачными вставками – на меня смотрит Сергей Прокопов! Не передать словами тот ужас, который меня заполнил с головы до пяток. Я сразу решил, что он пришёл сюда на меня жаловаться. «Ну всё, Лёша, – подумал я уныло. – Теперь ты точно вляпался по самое не балуй». А Сергей ещё ручкой мне приветливо так помахал. «Ну зачем я только полез в это осиное гнездо!» – сокрушался я, пока не закончилось занятие.

На ватных ногах вышел в коридор. Прокопов, увидев меня, подошел и пожал руку.

– Привет! – бодро сказал он. – Еле тебя узнал. Ты тут совсем иначе выглядишь, Алевтина, – и засмеялся.

– Здравствуйте, Сергей, – пробормотал я настороженно и подумал: «Нашёл чему радоваться, пришёл меня уничтожать».

– Чего же ты так официально? Мы же договорились вчера на «ты»? – удивился он.

– Да? Я не помню…

– Неудивительно! – рассмеялся журналист. – Ты вчера был в ударе! Ха-ха!

– Возможно, – я старался держаться, но колотило меня очень сильно.

– Ты чего трясешься? – удивился Сергей. – А! Понял! Боишься, что я пришёл рассказать, кем ты прикидываешься?

Я дипломатично промолчал.

– Да не бойся ты, глупыш! – и Прокопов ласково похлопал меня по плечу. Затем придвинулся и прошептал в самое ухо. – Я тебя не выдам.

Снова молчу. Мне всё ещё страшно. Какую игру он затеял? Почему решил меня не выдавать?

– Ладно. Я просто мимо шёл. Вообще у меня тут дело. Не трясись. Касательно выборов. Надо кое-какую инфу собрать. Есть мнение, что скоро к вам один важный гость пожалует. Ну всё, пока!

Он потряс мою руку и ушёл, оставив в полном непонимании. Что это было сейчас?!

После занятий я рванул в общагу. Миша наконец-то вернулся. Был он вялый, – явно провёл бессонную ночь. Но мордаха счастливая. Значит, секс поимел отличный. Остаётся лишь завидовать. У меня только онанизм пока из доступных развлечений. Я так закрутился, что даже не с кем потрахаться. Но зато какие вкусные финансовые перспективы! Пальчики оближешь!

Глава 11

За всеми этими приключениями с Прокоповым я едва не забыл, что мне надо ещё и фитнесом заниматься. Вот же угодила меня нелёгкая! Но мысль о том, как я стану тратить лям, приятно грела сердце. С этой мыслью пошёл следующим вечером тренироваться. Или пошла? Я скоро перестану соображать, когда мне говорить о себе в мужском роде, когда в женском. Чувствую себя шпионом, засланным в бабском обличье в тыл врага. Главное, чтобы мне за эти фокусы самому в тыл ничего не прилетело. Он у меня чувствительный. В детстве однажды одноклассник кнопку на стул подложил. Так мама мне больное место потом неделю зелёнкой мазала.

Пришел в клуб, переоделся, забрался на тренажёры после разминки и стал высматривать Анфису Николаевну. А её не было! Зато Константин занимался с какой-то другой тёткой, помоложе и покрасивее, чем жена Жарова. У меня начался легкий мандраж. Стало казаться, что Анфиса навела о тренере справки и узнала, что я всё про него выдумал. Потому сюда она больше не придёт, поскольку смысл пропал.

Я лениво напрягал мышцы, следуя рекомендациям Марины. Она особо мной и не занималась. Решила, видимо, что мне тут не тело своё улучшать хочется, а пришла искать приключения на свои сладкие места. Потому смотрела пренебрежительно. Ну и пофигу! Меня другое интересовало: где Анфиса?! Но в этот раз она так и не явилась. С грустной мордой я поплёлся в раздевалку.

Там никого не было. Я стал натягивать верхнюю одежду, и тут появилась Марина. Вошла, а физиономия хитрая, – ну прямо лиса в курятнике! Прямиком ко мне. Протянула полотенце и говорит с улыбкой:

– Ты забыла.

– Это не моё, – а сам взял вещь зачем-то в руку. Инстинкт сработал, которым сетевые продаваны пользуются. Человеку сложно не взять то, что ему протягивают, а возвращать ещё труднее. Вот и я попался. Цапнул и держу.

– Послушай, – Марина вдруг переходит на доверительный шёпот и на «ты». – Я смотрю, ты сюда не заниматься ходишь. Ведь так?

– Нет, я именно, чтобы тело подкачать. Хочу попку, как орех, – натужно улыбаюсь в ответ: тренер нависла надо мной с высоты своего роста, и её грудь почти утыкается мне в подбородок. Будь я любителем таких крепких тёлок, то возбудился бы. Такие сисяндры мощные!

– Да ладно, а то я не знаю, зачем ты сюда ходишь, – опять ухмылка. И тут я чувствую, как её рука обхватывает меня ниже талии и сжимает ягодицу.

Я сначала замираю в испуге. Что, неужели меня опять раскрыли?! Да как такое может быть вообще?! Пытаюсь отстраниться, но у Марины железная ладонь. С ужасом жду, когда она мне руку между ног сунет, а там… Но тренер не торопится. Наклоняется ко мне ближе, ближе… Когда её губы оказались от моих в паре миллиметров, я резко сел и выскользнул. Тяжелая рука не успела меня цапнуть посильнее.

– Марина, вы ошибаетесь, – говорю, а у самого сердце грохочет, как у загнанного зайца. – Я сюда тренироваться прихожу. И вообще. Я не такая! Это отвратительно!

Тренер делает шаг назад. Лицо её становится отрешённым и равнодушным.

– Извините, я ошиблась адресом, – сказала она и ушла.

Я быстренько набросил верхнюю одежду и свалил поскорее из фитнес-клуба. Вот это да! Оказывается, моя внешность в роли Алевтины очень даже крутая! Вон как Марина клюнула. Решила, что я по женской части западаю. Ха-ха! Меня это позабавило. Парень, которого приняли за девушку с розовыми наклонностями! Могу собой гордиться, наверное. Высший пилотаж с превращением! Ха! Да я крут!

Но все-таки где Анфиса? Я ей дал свой номер (пришлось, конечно, ещё одну симку купить на этот случай), но почему не звонит? Наверное, все-таки с тренером Константином перебор вышел. Нет, меня совсем не парит, что я мог «опорочить честь и достоинство» незнакомого парня. В конце концов, какой нормальный мужик будет злиться, если о нем такое наплетут? Что бабник, мол, и между ног у него настоящая дубинка. Но, видимо, Анфиса…

Тут мелодия в телефоне. Я почти до общаги добрался. Номер незнакомый. Но на ту самую, новую симку позвонили!

– Да, слушаю, – отвечаю в трубку.

– Это Анфиса Николаевна, – говорит знакомый голос. Начинаю волноваться. Что скажет?!

– Добрый вечер.

– Как насчет поужинать вместе?

– Согласна. Где и когда? – отвечаю, и немного страшно, но радостно тоже.

Анфиса назначает время. Это через два часа центре города. Пафосный ресторан «Акватория». Не был, но наслышан от Миши. Он там часто бывает со своей драгоценной спонсоршей. Рассказывал. Я несусь в общагу, но тут же вляпываюсь в проблему: что надеть?! Не могу же пойти в том деловом костюмчике, в котором уже несколько раз наведывался в штаб Жарова! И не в спортивках же топать?! Миша валяется на кровати с телефоном, кидаюсь к нему с единственным вопросом: «Что делать?!»

Он смотрит на меня, оценивает фигуру (как будто не видел, пингвин ленивый!) и говорит:

– Не парься, сейчас решим.

Берет телефон и звонит кому-то. Потом встаёт с постели с глубокими вздохами и ворчанием «я из-за тебя похудею», начинает одеваться. Говорит, что мы едем к его знакомому. Он дизайнер одежды и работает в клубе «Полночь».

– Что за место? Я там не бывал, – спрашиваю.

– Прости, но это элитное заведение, – усмехается Миша. – Меня туда драгоценная водит.

Садимся в такси и едем на окраину. Там, в частном доме, живет тот самый дизайнер. Зовут его Мартин, но я сразу понимаю, что это прозвище. Не хочет светить настоящее имя. Оцениваю внешность: стройный, худощавый, примерно моих пропорций. Повадки манерные немного. Серьга в ухе, кольцо в губе, россыпь татуировок. Он также изучающе смотрит на меня. Миша повторяет цель визита, но добавляет немного от себя. Мол, у меня есть бабёнка с деньгами. Она хочет ролевые игры попробовать. Сегодня я должен сыграть невинную молоденькую девушку.

Глава 12

Мы ели отбивные и салат, пили красное вино, болтали о разных пустяках. Анфиса сделала парочку комплиментов моему наряду, я в ответ сказал, что она прекрасно выглядит, особенно после тренировок в фитнес-центре. Очень хотелось вывести разговор к этому руслу и выяснить, что же все-таки она узнала о тренере Константине. Но собеседница только улыбалась и продолжала трепаться о погоде, ценах на отдых за границей, о своих детях, которые учиться не хотят, а целыми днями торчат в своих смартфонах.

Когда мы съели основное блюдо, нам принесли десерт. Анфиса заказала себе штрудель, я пломбир в шариках. Сидим, наслаждаемся, тихий спокойный вечер, и тут вдруг жена Жарова, проглотив кусочек сладости, прищуривается и, глядя мне в глаза, говорит:

– А ведь ты, Алевтиночка, совсем не та, за кого себя выдаёшь.

У меня мороженое чуть обратно не выскочило. Я поперхнулся, но постарался удержать липкую холодную жижу во рту. Пришлось её проглотить, рискуя получить ангину. Аж зубы заломило. Отхлебнул горячего кофе, стало полегче. Утёр рот салфеткой и растянул губы в улыбке:

– В каком смысле, Анфиса Петровна? Вы это о чём? – сижу и глазками хлоп-хлоп. Делаю вид, что не понимаю ничего. А сам уже готов сорваться и свалить отсюда поскорее, пока дело не кончилось большим скандалом.

– В прямом, девочка, – усмехнулась женщина. – Не забывай, кто мой муж. У меня связей, может, даже побольше, чем у него. Директор политехнического колледжа – моя давняя знакомая. И такой студентки, как Алевтина Пахомова, у них нет.

– Как это нет?! – вырвалось у меня. – Да я… – но Анфиса бросила на меня такой тяжелый взгляд, что я тут же поник. Захотелось всё рассказать. Повинную голову, говорят, меч не сечёт. Тяжко вздохнул, и тут мне пришла очередная безумная идея. – Да, вы правы, Анфиса Петровна, – сказал я и сделал вид, что на меня накатила волна отчаяния. А что делают женщины, когда такое с ними происходит? Верно. Я прерывисто потянул носом, заодно начал дрожать подбородком: вот-вот заплачу.

– Признавайся, кто ты такая и что тебе надо, – потребовала женщина.

«Ага, говорит обо мне по-прежнему в женском роде, – подумал я. – Значит, об остальном не догадалась. Учту».

– Меня и правда зовут Алевтина Пахомова…

– Документ покажи, – приказала Анфиса.

Я покорно раскрыл сумочку, вытащил и протянул ей студенческий билет. Мысленно поблагодарил Мишу, который пару дней назад попросил одного знакомого соорудить мне эту ксиву. Там было сказано, что Алевтина Пахомова является студенткой второго курса экономического факультета «Мелигорского гуманитарного университета», учится по специальности «Аудит». Вся хитрость была в том, что Мелигорск находится в тысяче километров от нашего города, такой вуз там действительно есть. Миша как в воду глядел! Было у него подозрение, что Анфиса Жарова – баба ох непростая! И что она обязательно захочет узнать меня получше. «Вернусь домой, расцелую этого хомяка!» – подумал я о друге.

– Что-то я не пойму, – задумчиво сказала Анфиса, рассмотрев студенческий. – Почему так далеко?

– Потому что я заочница, – продолжаю отчаянно врать.

– Предположим, – недоверчиво сказала женщина. – Зачем наврала про колледж?

– Простите, я испугалась… – строю из себя невинную дурочку.

– Чего или кого?

– Вас.

– Меня? Я что, такая страшная? – усмехнулась Анфиса.

– Нет, конечно! Вы такая красивая и стильная…

– Хватит льстить, – резко прервала меня собеседница, но по глазам я прочитал: она любит слушать комплименты. И это возьму на заметку.

– Простите.

– Так чего ты боялась?

– Что ваш муж…

– Не поняла?

Я тяжко-претяжко вздыхаю, делая вид, будто каждое воспоминание об этом человеке для меня равносильно страданию. Не глядя в глаза Жаровой, начинаю рассказ. Несу полную дичь, но у меня нет выхода. Импровизация – вот что меня может спасти. Или утопить. Там видно будет. Пока же Анфиса слушает, как злобный похотливый депутат Жаров год назад на одной частной вечеринке познакомился с невинной девушкой Алевтиной. Очаровал её, сводил пару раз в ресторан, покатал на машине, а потом однажды привез в номер маленького частного отеля и там соблазнил.

Пришлось сочинить, что «я тогда была, признаюсь, не слишком трезвой», но Жаров действовал, как опытный ловелас. Говорил красивые слова, дарил цветы, покорил чистое доверчивое девичье сердце, а потом вероломно «сорвал мой цветок». Мне пришлось даже слезу пустить, чтобы Анфиса поверила. Она слушала, плотно сжав губы, нахмурившись и постоянно крутила пальцами обручальное кольцо. Вертела, снимала и надевала снова. Потом всё-таки стянула его окончательно и швырнула в сумочку.

– Кобелина, я так и знала! – проговорила злобно Жарова и прибавила парочку крепких выражений.

Я сидел и ждал вердикта.

– Вы меня… не будете ругать? – спросил, по-прежнему будучи «невинной овечкой».

Анфиса бросила на меня испытующий взгляд. Но вид у меня был, – уж я постарался, требую «Оскара» за свою игру! – такой растерзанный, грустный, обречённый, что она помотала отрицательно головой.

– Ты не виновата. Я всегда знала, что этот кобелина падок на молоденьких. Сволочь такая.

Глава 13

Миша посмотрел на меня задумчиво и сказал:

– Только смотри, Маргарите ничего не ляпни. О том, что ты с женой Жарова договорился.

– Да уж я постараюсь, – ответил я после тяжелого вздоха. – Только что мне теперь делать? Ведь Маргарита ждёт, когда я жену депутата уложу в койку, а я вместо этого по просьбе Анфисы буду атаковать её мужа. Маргарита же мне тогда не заплатит! Вот же фигня получается.

– Чего ты паришься? – спросил Миша. – Типа у тебя со взрослыми тётками, кроме Маргариты, не было никогда.

– В смысле не было? – удивился я. – Рассказывал же.

– А, ну да, – вспомнил друг. – Та самая?

Я кивнул. История была давняя, случилась пару лет назад. Мы с Мишей тогда только познакомились, но ещё не дружили. Пошёл я на вписку. Это в паре кварталов от общаги, на квартире однокурсника, пятый этаж. Тусили там всю ночь, а под утро я затанцевал в укромный уголок с одной приятной девушкой. Пока все ещё не улеглись, нашли комнату свободную. Там я её и трахнул.

После уснули, а утром, когда он встал и начал одеваться, она мне говорит:

– Ну что, давай заново знакомиться? Наверняка не помнишь, как меня зовут, да? – и смеется. – Я знаю, ты – Алёша. А я – Светлана Владимировна, бабушка Гоши. Или как вы его там зовёте в своей компании? Ах, да, Свитчер.

У меня рот раскрылся. Стою перед ней в чём мать родила и пялюсь. А она лежит, вся из себя такая свободная, и курит. Бабушка?! Она сказала, что бабушка?!

– Ск… сколько же вам… лет? – спросил я в ужасе.

– Всё нормально, мальчик. Я уже взрослая девушка, хи-хи. Мне пятьдесят два.

Писец, как мне стало стрёмно! Но пришлось сделать вид, что всё было норм, мне понравилось. Ей тоже, хотя не уверен. Я был пьяный, кажется слишком сильно пихал член во всякие места. Кажется, даже до черного хода добрался. Блин, как же стыдно!!!

Светлана Владимировна ничего такого не сказала, то когда провожала меня, немного расставляла ноги. Но как я мог девчонку с бабкой спутать! Когда поразмыслил чуть, понял: она же выглядит, как пацан. Короткая стрижка, одежда великовата. Что там на ней было? Кроссы, джинсы, свитер растянутый, под ним футболка. Ещё помню цепочку металлическую с медальоном. Никакой косметики. Голос грубоватый – сказала, у неё ангина. Вот и ошибся. Единственный раз в жизни! Надо ж было так вляпаться.

– Вижу по глазам, что вспомнил, – сказал Миша. – Короче. Сделаешь так. Алевтина переспит с Жаровым. Вернее, сделает вид. Алёша – с его женой. По-настоящему. Всё просто! Она ведь тебя в мужском обличье не видела? Нет. Значит, у тебя есть шанс.

– Какой? – возмутился я. – Ты на меня-то посмотри.

– А что? На дебила не похож, – улыбнулся Миша.

– Да при чем тут это! Она же богатая, солидная дама, а я кто? Бедный студент. Она к себе даже близко не подпустит, – расстроился я.

– С этим можешь не париться. Помогу. Зря, что ли, у меня есть драгоценная спонсорша, – сказал Миша. Я за такое кинулся к нему обниматься, он меня мягко отвёл. – Кончай эти странные приставания, Лёша, – рассмеялся друг. – Нынче это запрещено. Иначе конец дружбе.

– Два конца, – заметил я.

Мы посмеялись. Настроение пошло на поправку! Ещё лучше стало на следующий день, когда Миша повёл меня «наряжать». В тот раз из меня сделали красотку Алевтину для ужина в ресторане, теперь надо было сотворить из просто симпатичного парня страстного мачо. Я не знал, правда, как у Мартина получится. Он ведь дизайнер, притом немного манерный! Но вскоре выяснилось: приятель Миши вовсе не из этих! Он лишь таким притворяется, чтобы работать в клубе с разными клиентами. Но после работы едет домой, а вообще у него даже есть подружка. Правда, сколько раз мы были у него, а не видели её ни разу.

«Я забыл тебе сказать, – прошептал мне Миша. – У Мартина главное увлечение – дизайн одежды. Он сам рисует эскизы, потом отдаёт в ателье. Помнишь его гардероб? Так вот большая часть вещей им придумана». «Такому надо в Москву, модным кутюрье становиться», – ответил я. «Боится. Говорит, придётся за съемную хату кучу денег отдавать, а он не хочет», – ответил друг.

Теперь Мартин развернул свои старания на 180 градусов и стал творить из меня красавца-мужчину средних лет, солидного и состоятельного. Переодевание заняло немного времени, но затем дизайнер, осмотрев критическим взглядом, сказал:

– Пойдем. Ты, – это он Мише, – сиди здесь.

Другая комната оказалась просторной ванной. Здесь Мартин вымыл мне голову, затем высушил, достал плойку и принялся колдовать над прической. Закончив, отвёл обратно, я опять переоделся. В итоге через пару часов на меня в зеркало смотрел знойный, только без особого золотистого загара, мачо.

– Кого-то ты мне напоминаешь? – проговорил Миша задумчиво, рассматривая меня с головы до ног.

– Я сделал из него Антонио Бандераса в молодости, – с гордостью ответил Мартин.

– Точно! – воскликнул друг. – Слушай, офигенно получилось!

Отражение моё было впечатляющим. В зеркале на меня уверенно смотрел симпатичный молодой мужчина с немного неряшливой кудрявой копной волос на голове, одетый в бело-голубую классическую рубашку с длинными, закатанными до бицепсов рукавами. Сверху на ней был белый жилет в крупную чёрную клетку, ниже шли тоже классические серые брюки, на ногах – черные туфли.

Глава 14

Прошло ещё минут десять. Мы остановились возле элитной многоэтажки. Я в этом жилом комплексе не бывал, только слышал. Рекламу постоянно крутят по радио – «Насладись комфортом в нашей ”Атмосфере”» Но зачем Анфиса меня сюда привезла?! Уж не собирается ли… Додумать не успел. Жена Жарова первой выскочила из машины, помогла мне выбраться. Я по-прежнему строил из себя ужасно раненого, простонал пару раз, постаравшись не переборщить и потому тихо, сцепив зубы. Всё-таки ей нравятся сильные мужчины.

Анфиса бережно взяла меня под руку. Я хотел было отстраниться. Мол, не маленький, сам пойду. Но решил, что близкий контакт не помешает. Так мы дошли до подъезда, затем поднялись на лифте на девятый этаж. Прошли немного, и женщина открыла дверь в квартиру. Я, прихрамывая, зашел внутрь.

Ого! Вот это апартаменты. Всё сделано с большим вкусом: сначала явно разработали дизайн, лишь потом начали превращать его в реальность. Анфиса проводила меня в большую гостиную, помогла улечься на диван. Затем принялась суетиться. Сняла обувь, подложила подушку под голову, сбегала куда-то и принесла аптечку. Раскрыла её и только теперь, покраснев, спросила:

– Простите, пожалуйста, как вас зовут?

– Алексей. А вас?

– Анф… Агата. Меня зовут Агата.

– Очень приятно.

«Ого, так мы ещё и под своим именем не желаем знакомиться?» – подумал я. Стало интересно. Почему она так себя ведёт?

– Простите ещё раз, что я вас сбила, – сказала жена Жарова, заглядывая мне в глаза в поисках сочувствия и понимания.

– Случается, – сказал я. Но постарался, чтобы не прозвучало слишком легковесно. Иначе она может подумать, что правда ничего особенного не случилось. В таком случае она меня быстро спровадит. – Правда, вы меня могли сделать инвалидом.

– Боже… – Анфиса закрыла рот ладонью.

Я протянул руку, мягко взял её запястье, опустил белую руку с красивым гранатовым браслетом вниз.

– Не волнуйтесь вы так. Ведь всё обошлось. Правда, помощь мне не помешает, – я сморщился, поскольку забыл – пальцы-то у меня ободраны.

– Бедненький, – пробормотала Анфиса. – Ой, сначала ведь обработать нужно. Может быть, – сказала смущенно, – вы смоете… это всё?

Под «этим всем» она имела в виду пыль, грязь и кровь на моих ладонях и коленках.

– Да.

– Пойдемте, я провожу вас в ванную, – сказала жена Жарова. Помогла мне подняться и дойти до ванной комнаты, которая оказалась очень большой. Тут разместились свободно унитаз, биде, две раковины с общей столешницей, большая джакузи и даже вместительная душевая кабина. Я уселся на маленький табурет, посмотрел на Анфису выжидательно. Стало интересно: что она делать будет? Руки понятно, а коленки?

Она не растерялась. Очень осторожно промыла мне раны на ладонях и пальцах, обработала их перекисью водорода, забинтовала и наклеила пластыри. Я мужественно всё вытерпел, не издав ни звука. Кажется, женщина оценила. Когда с руками было покончено, она вопросительно посмотрела на мои ободранные колени, торчащие из-под разорванных штанин.

– Вы не могли бы… – начала говорить и смутилась. «Надо же, какая она забавная! – подумал я. – Когда общалась с Алевтиной, была ну прямо статусная дама, вся из себя такая жёсткая и властная. А тут строит из себя романтичную тёлочку, очень странно».

Я молча поднялся, расстегнул ремень и «молнию», стянул с себя штаны, оставшись в одних трусах. На мне были сиреневые слипы в белую вертикальную полоску. Специально их надел, рассчитывая на интимные обстоятельства. Не был уверен, что получится, но смотри-ка! Член у меня небольшой, 17 сантиметров всего, и я его выгодно уложил в гульфик. Так, что когда штаны сползли до пола, Анфиса невольно бросила взгляд на то самое место. По её глазам стало понятно: размерчик пришёлся по душе, и она очень даже не против попробовать его в деле.

Снова сел на край ванной, жена Жарова принялась обрабатывать мои коленки. Было забавно смотреть на неё сверху вниз: она была передо мной на корточках. «Вот бы сейчас сюда зашел её муж! – подумал я. – Представляю, какая бы истерика у него началась. Особенно если бы узнал, что жена ему с молодым парнем изменяет!» Но я старался даже не улыбаться. Напротив, старательно хмурил брови, делая вид, что мне больно и приходится терпеть.

Анфиса была очень смущена, но продолжала приводить мою кожу в порядок. Только бинт накладывать не стала – обошлась несколькими пластырями. Когда закончила, поднялась, отошла и посмотрела, оценивая.

– Ну вот, теперь порядок, – сказала и впервые с момента аварии улыбнулась.

– Домой я прямо вот так пойду? – усмехнулся я, показав глазами на спущенные рваные штаны.

– Ой… – вырвалось у Анфисы. – Что же делать?

– Простите, что спрашиваю, но чья это квартира? – спросил я.

– Моя… Моей подруги, – сказала жена Жарова. – Она её купила недавно, но ещё не успела переехать. У неё большой бизнес, дела, всё такое.

– Ну, раз такое дело, – решил взять ситуацию в свои руки, – то предлагаю вам купить мне брюки и привезти сюда, пока я отдохну. Вы же не будете против?

Голос мой звучал уверенно, без эмоций и так, словно это было уже дело решенное. Анфиса поддалась на строгую мужскую интонацию и кивнула. Уточнила мой размер, сказала, что вскоре вернётся, потом ушла. Я остался один в незнакомом месте. Прошелся по квартире, осмотрелся. Личных вещей тут практически не было. Несколько смен постельного белья, косметика кое-какая. Сделал вывод, что здесь и правда пока никто не живёт.

Глава 15

Пока я смотрю на Мишу, он преспокойно достал из холодильника пирожок и стал смачно его жевать, даже не запивая. Я так не могу: мне нужна жидкость. А этот пухлый тип может схомячить целую тарелку блинов безо всякого чая или кофе. «Чего он такой спокойный? Ах, ну конечно. Его-то мои проблемы не парят», – подумалось мне. Сразу захотелось обидеться. Мог бы и больше внимания проявить к моим делам, а ещё друг называется. Но я подавил в себе это чувство.

– То есть мы столько сил и времени, а ты ещё денег потратили зря? – спросил я. – Ты теперь предлагаешь её игнорить?

– Сразу видно: не силён ты в вопросах соблазнения женщин, – сказал Миша, проглатывая последний кусочек. По комнате пополз запах капусты и мясного фарша. Такой часто слышу из столовки на первом этаже нашей общаги. Сам я не любитель пирожков, а вот Миша растолстеть ещё больше не боится. Говорит, его драгоценным спонсоршам он пухленький нравится. Они называют его «мой плюшевый медвежонок».

– Ты, смотрю, силён, – саркастично сказал я.

Миша медленно вытер пальцы и рот, завалился на кровать, закинул руки под голову.

– Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, – сказал философским тоном. – Ты ей позвонишь завтра, и она решит, что всё. Ты попал. Очарован, околдован ею и точка. Потеряет к тебе интерес. Выходит, сама тебя победила. Так не пойдет. Пусть помучается. Пусть решит, что она тебе не слишком-то и нужна. Потом станет волноваться: «Ах, почему он не звонит?!» Дальше станет злиться, а после скучать. Захочет увидеться. Но как? У неё же нет твоего номера. В этот самый момент ты и наберешь её номер.

– Когда же это будет?

– Примерно… Через три-четыре дня, – сказал Миша.

– Откуда знаешь?

– Не первый год живу, – улыбнулся друг и подмигнул.

Я решил с ним не спорить. Записал номер Анфисы, пока не забыл, в телефон. Мы поболтали с Мишей ещё немного, обсуждая университетскую жизнь, потом улеглись спать. Посреди ночи я проснулся из-за того, что услышал стук по стеклу. Сначала я подумал, что кто-то стучит в окно. Но кто бы это мог быть, ведь у нас не первый этаж, четвертый? Решил, показалось. Только повернулся на другой бок, как снова: «Тук-тук-тук». Будто костяшками пальцев потихоньку, чтобы не разбить.

Укутавшись в одеяло, я прошлёпал босыми ногами к окну. Отодвинул занавеску. Было немного страшно. Там никого, пустая улица. Часы на руке показывают половину пятого. Я зевнул и пошёл обратно, но неожиданно замер: стук повторился. Только теперь не от окна, а будто из шкафа. Мне стало не по себе. Я не пуглив от природы, но всё, что логике не поддаётся, страшит.

Подошел к шкафу. Открыл дверцу. Она скрипнула. Прислушался. Ничто внутри не шуршит. «Мышь, наверное», – решил я и только собрался мебель закрыть, как тихий стук раздался снова. И шёл он из зеркала на внутренней стороне дверцы! Я глянул туда и обмер. Изнутри на меня смотрела Алевтина. Ну, то есть я в женском облике.

– Что тебе надо? – спросил я дрожащими губами. По телу пробежал жуткий холод.

Девушка лишь улыбнулась в ответ. Вернее, растянула рот. Глаза остались ледяными.

– Что тебе надо?! – спросил я, повысив голос.

Снова молчит и только скалится.

– Да чего ты хочешь?! – заорал я. Но тут пространство вокруг меня резко дёрнулось сначала в одну сторону, потом в другую. Меня развернуло вокруг своей оси, и… я проснулся в руках Миши. Тот стоял в одних трусах и ошалелыми глазами смотрел на меня.

– Лёша, проснись!

– Да хорош меня трясти, как грушу! – сказал я. Друг остановился. Отпустил меня.

– Ты так орал «чего тебе надо», что разбудил, – недовольно сказал он. – Не знал, что ты лунатик.

– Прикинь, приснилось, что кто-то стучал. Сначала в окно, потом из зеркала.

Миша глянул на меня пристально.

– Ох, Лёша, заигрался ты со своими ролями. Смотри, рехнёшься, – и пошёл спать.

Я тоже вернулся в койку. Да, друг прав. Я заигрался. Но у меня выхода нет. Слишком глубоко завяз. Если брошу сейчас, Жаровы меня искать станут. Когда найдут, мне кирдык настанет. Надо продолжать.

На следующее утро, плохо выспавшийся, мы пошли на занятия. Но для меня они закончились после первой пары. Потом вызвали в деканат. Прямо в кабинет, где меня ждал наш декан – Адольф Русланович Кропоткин. Он сразу перешел к делу. Пришла, оказывается, бумага из полиции. Там сообщалось, что я отсидел 15 суток административного ареста за нанесение легких телесных повреждений. Детали не раскрывались, вот начальству и стало интересно.

Я пояснил, в чем была причина – нацепил радужную футболку. Адольф посмотрел на меня, приподняв лохматые брови.

– Это у вас, юноша, протест такой? Или вы всем решили доказать свою нетрадиционную сущность? – спросил меня.

– Какую ещё сущность? Нормальный я. Девушек люблю. Сглупил, – ответил я. – Нет у меня никакого протеста. Это тому, кто на меня заяву накатал, всякая дичь мерещится.

В итоге Кропоткин мне заявил: ещё одна жалоба, пусть крошечная, откуда угодно, и я вылечу из вуза, как пробка. Я выдохнул облегченно и вернулся на занятия. Мише сказал, что одной проблемой меньше. Отчислять меня не будут.

– Ага, пока Жаров не вмешается, – сказал Миша.