Алхимическая кофейня Зои

Чашечка первая ☕

Чашечка первая ☕

«Кофе — не роскошь, кофе — средство передвижения.»

— Неизвестный автор

В сумочке на моих коленях раздался звук приглушенной жизнерадостной мелодии. Сумка ощутимо завибрировала в моих руках. Я вздрогнула, оторвав сонный скучающий взгляд от созерцания улиц Екатеринбурга.

Поспешно достала смартфон из сумки и взглянула на экран. Это звучало напоминание. Запрограммированный мною же мобильник с бесстрастной, но назойливой учтивостью напоминал мне, что я безбожно опаздываю на работу.

Я выключила мелодию и закрыла глаза, очень ярко представляя себе, как будет орать на меня старший менеджер нашей кофейни.

Валентин Антонович и так не самый дружелюбный и спокойный человек, очень мягко говоря. За опоздание он готов был перегрызть горло любому сотруднику, осмелившемуся прийти позже восьми часов утра. И что-то мне подсказывало, что от практики подобной экзекуции его удерживал лишь уголовный кодекс.

Я разочарованно вздохнула и унылым взглядом окинула антураж улицы Малышева, по которому мы двигались. Сегодня, не иначе, как в честь злого понедельника, здесь решили оперативно организовать плотную пробку. Впереди, если верить крикам водителей из встречного движения, умудрились столкнутся два… мотоцикла. Мотоцикла, Ка-арл!.. Два двухколёсных беспедальных ве́лика с мотором перекрыли половину улицы! Ну, как так-то!..

Все свои раздраженные и страдальческие мысли мне хотелось прокричать устно. Но, конечно же, я пощадила душевное состояние водителя «Яндекс-такси» и сдержалась от выражения собственного негодования.

Так, как я тоже являюсь работником сферы услуг, я отлично понимаю, насколько для нас всех важна хотя бы относительная адекватность клиента, заказчика или покупателя.

У меня снова зазвонил телефон, водитель белого фольксвагена бросил на меня недоброжелательный взгляд через зеркало заднего вида. Я виновато улыбнулась ему, про себя подумав, что нужно будет сменить пугающую мелодию звонка, которую я установила на своего на одного из своих… преподавателей. Но этому моему контакту, подходит только «Король и Шут», с их «Куклой колдуна».

Если человек никогда не учился в нашем любимом Уральском государственном юридическом университете, он никогда не встречался с Маршак Полиной Викторовной, преподававшей у нас аж целое экологическое право. Это единственный препод нашего вуза на экзамене у которого студенты перед началом закидываются успокоительными, а после – алкоголем в ближайшем баре. Полина Викторовна – ночной кошмар всех первокурсников и фактор риска нервного срыва для всех остальных студентов. Эта «замечательная» женщина, по мнению большинства студентов, пришла в мир не чтобы давать знания, а чтобы доминировать над всем сущим и унижать всё, что движется, дышит и ходит с зачёткой!

Сделав над собой усилие и совершив моральное насилие, я приняла вызов.

— Мотылькова! — голосом старшины из «Девятой Роты» Бондарчука, проорала в телефоне Полина Викторовна. — Где твоя курсовая! Уже вторая неделя пошла, как ты обещала положить мне на стол готовый материал по твоей теме! Почему я до сих пор его не вижу!

«Потому что я работаю на двух работах, чтобы оплачивать обучение, более-менее прилично одеваться, нормально питаться и ещё перечислять половину месячной зарплаты на карту матери, оставшейся в далёком Североуральске» — устало и раздраженно подумала я.

— Мотылькова! — снова вскричала преподавательница экологического права.

— Полина Викторовна, — очень стараясь, чтобы мой голос не дрожал, проговорила я. — Я на прошлой неделе говорила Вам, что я сдам вам курсовую до следующего Четверга. Сегодня только понедельник…

— Ничего ты мне не говорила, лентяйка провинциальная! — вновь вскричала Маршак. — Если бы ты говорила, я бы помнила! У меня отличная память, особенно на таких проблемных студенток, как ты! Чтобы завтра до обеда курсовая была у меня на столе! Поняла меня?! Всё!

Не дав мне сказать и слова, препод по «экоправу» закончила разговор и отключилась.

Я убрала смартфон от уха и прошептала ругательство. Водитель такси вновь бросил удивлённый взгляд в зеркало заднего вида. Мне стало стыдно, как только я подумала, что он услышал произнесённое мной слово.

Но наша Маршак… Ох, ей бы жить в сороковых, да в Германии, при художнике с куцыми усиками под носом и сальной чёлкой на лбу. Полина Викторовна сделала бы блестящую карьеру среди надзирательниц концентрационных лагерей.

Откинувшись на сиденье и подголовник, я закрыла глаза и вздохнула. Теперь голова у меня гудела не только после вчерашней днюхи лучшей подруги, но и от тиранично-приказного тона Полины Викторовны.

Уставшая, измученная и явно не доспавшая часика два-три (четыре!!!), я не заметила, как задремала…

То, что я увидела сном назвать нельзя. Какие-то странные люди в треуголках и одеждах странного фасона, слегка напоминающего моду конца восемнадцатого и одновременно девятнадцатого века. Дивного, но захватывающе-прекрасного вида гигантские парусные корабли, некоторые из которых вполне могли посоперничать в размерах с современными лайнерами или контейнеровозами. А ещё я увидела сказочных созданий, названия которых трудно даже предположить…

От всего этого слегка шизоидного сновидения меня отвлёк грубый и настойчивый стук. Я вздрогнула, испуганно ойкнула и уставилась на водителя. Мужчина средних лет, выглядывая между сидений, бесстрастно проговорил:

— Приехали, девушка… Вы выходите?

При этом взгляд его был устремлён куда-то заметно ниже моего лица и шеи.

Я нахмурилась, показательно поправляя чуть съехавший ворот блузки, затем суховато поблагодарила мужчину, пожелав ему хорошего дня и вышла из белого фольксвагена.

Взбежав по ступеням, я ступила под сень кофейни «Дом-Кофе-на-углу». Одной из ключевых особенностей размещения всех помещений сети таких кофеен – это угол какого-то здания. Никакие иные варианты наш учредитель даже не рассматривает, опасаясь разрушить связь названия своей сети с восприятием у гостей его кофеен.

Чашечка вторая ☕

«Я не могу решить всех твоих проблем, но я обещаю сделать твою жизнь лучше.»

— Твой кофе

Увенчанные густой листвой деревья обступали дорогу, склонялись над шоссе и роняли на асфальт свои бесформенные тени. Из лесу же, между веток и крон, сквозь листву и переползая через древесные корни, лениво вываливался дымчатый вязкий туман.

Очень скоро он закрыл собой дорогу и мне вновь пришлось двигаться на малой скорости. Окна запотели, и боковые стёкла пришлось опустить, чтобы иметь возможность хоть что-то разглядеть сквозь расползающуюся вокруг мзгу.

Внутрь салона автомобиля неспешно пробирался сырой промозглый воздух, иногда веяло прохладным ветром с каплями дождя.

Высоко надо мной верхушки деревьев, казалось всё сильнее сжимают полоску неба над дорогой. Кроме моего автомобиля на ночной автомагистрали не появлялось больше ни одной машины. В душу закрадывалось тревожное предчувствие и усиливающееся настораживающее чувство одиночества.

Щупальца тумана, будто живые, обвивались вокруг моего автомобиля. Пропитанный мёрзлой влагой воздух, холодил кожу, просачивался сквозь одежду. Накинув лёгкую олимпийку, я продолжила вглядываться в плотную, серо-молочную, завесу тумана.

Примерно через сотню метров моя настырность была вознаграждена в виде красивого стильного и подсвеченного указателя. Словно маяк в море он выплыл из глубины тумана, в окружении эффектного ореола вокруг сияющей крупной надписи: «ОБРАЗЦОВО»

Как же «приятно» осознавать, что даже указатель в коттеджный посёлок выглядит дороже, чем квартира, которую я снимаю.

Я свернула с шоссе, поехала по плавно закругляющейся дороге. Туман вокруг моей машины и перед капотом становился гуще. Как будто нарочно он всё плотнее заслонял мне обзор. Света передних фар «Нивы», с трудом хватало, чтобы освещать пространство в пять-шесть метров: яркий дальний свет терялся и как будто поглощался клубящимся вокруг туманом.

Чувство тревоги тугим плотным и давящим пузырём разрасталось в груди. Почему-то мне становилось боязно и даже откровенно страшно. Всё вокруг – ночь, туман и пустынная дорога под затуманенным светом редких уличных фонарей – выглядело клишированным антуражем для фильма ужасов.

Впереди показалось что-то похожее на развилку. Я остановила автомобиль, попробовала включить навигатор, но гаджет оставался равнодушен к моим попыткам вернуть его к жизни. Пришлось полагаться на собственную память, но… я не помнила были ли на карте эти два поворота или нет. Я здесь, за всё время жизни в городе, никогда не была и толком не знаю этих мест.

«Хм, но вроде, как посёлок должен быть где-то слева от меня… — напрягла я память. — За неимением лучшего варианта поверим своей всесильной женской интуиции»

Я направила автомобиль налево. Но к моему неприятному удивлению лес вокруг начал заметно дичать, а дорога ухудшаться и в конце концов она вовсе превратилась в обычную лесную тропу.

Я остановила автомобиль, обругала себя за неосмотрительность, и начала сдавать назад. Однако, вместо того, чтобы вернуться назад, на асфальтированную и вполне хорошо освещённую дорогу, я заехала в обще какую-то лесную глушь, где Нива едва не увязла во влажной болотистой грязи.

Мне чудом удалось вернуться на более твёрдую почву.

Уличных фонарей вокруг меня уже не было. Фары моего автомобиля были единственными источниками света в тумане и в глубине ночной августовской темени.

Вот теперь мне становилось действительно страшно! Потому что я понятия не имела где нахожусь и, как мне, ёлки— палки, теперь вернуться хотя бы на нормальную дорогу.

У меня зазвонил мобильник. Я вздрогнула, почти подскочила на сиденье, а затем торопливо схватила свой смартфон и поспешила ответить звонившему мне Валентину. Сейчас даже его звонок был для меня радостным событием.

Однако, я не успела и слова сказать о том, что мне нужна помощь.

— Мотылькова! — взревел в телефоне Докторов. — Ты где там шатаешься?! Мне звонил заказчик! Он в весьма гневной форме поинтересовался в каком параллельном пространстве затерялся бариста, которого они заказали себе на мероприятие! Что у тебя случилось? Где ты пропала?!

— Я… — мне потребовалось вздохнуть, чтобы перевести дух. — Я немного… потерялась…

— ПОТЕРЯЛАСЬ?! — заорал в трубке Докторов.

Скривившись, я отодвинула телефон от уха.

— Где там можно потеряться?! У тебя, что вместо мозга стайка пристукнутых бабочек, а вместо логики и умения пользоваться картой — пыльца с их крылышек или чего?! Ты вообще должна была заранее…

И вот на этом моменте я резко перестала слушать своего начальника, смысл его слов потерял для меня всякое значение. Потому что кружащий вокруг меня беспросветный туман внезапно замерцал хаотичными вспышками приглушенного света. Потеряв дар речи и не зная, что за явление предстало перед моими глазами, я шокировано таращилась на мерцающие синевато-сиреневые и салатово-желтоватые огни.

Таинственный разноцветный свет беспорядочно пронзал наползающий туман изнутри. Слабые подрагивающие лучи неуверенно пробивались сквозь бестелесную, но плотную материю неправдоподобно вязкого тумана.

Дашков продолжал надрываться в телефоне, но развернувшееся вокруг меня туманно— световая фантасмагория полностью завладела моим вниманием!

Я вернулась к реальности только, когда Валентин прокричал моё имя:

— Зоя!!! Ты слышишь меня или нет?!!

— Д-да… я здесь, слушаю… да… — рассеянно проговорила я.

— Так, где ты там застряла?! В каких дебрях?!

— Я же сказала: я не знаю, — начала объяснять я.

Мне приходилось прикладывать старания, чтобы мои слова не звучали как— то совсем уж жалобно или плаксиво. Мерцание таинственных огней исчезло также внезапно, как и появилось.

— Я просто ехала, а потом свернула не туда, а теперь не могу понять даже, как мне вернуться на дорогу!

— Та-ак, — с тяжёлым вздохом произнёс Докторов. — Прежде всего перестань истерить.

Чашечка третья ☕

«Ради кофе можно пойти на всё. Даже на работу.»

— Билл Гейтс

Я спешно выруливала навстречу многочисленным огням из окон коттеджей. Меня обуревали эмоции счастья, вперемешку с торжествующим психическим облегчением.

Сейчас я даже начала мысленно ругать себя за панику и слабость, дав самой себе зарок, что в будущем никогда себе не позволю сходу впадать в истерику и расписываться в бессилии. По крайней мере, не перепробовав все возможные варианты решения сложившейся проблемы. Слабость, конечно, это та роскошь, которую я себе, как девушка, могу позволить, но лишь, когда рядом есть кто-то, подходящий на роль могущественного бравого кавалера. Во всех остальных случаях, кроме, как на себя надеется не на кого. Увы.

Я переводила дух, приближаясь к огням. «Нива», под моим чутким управлением, исправно перебиралась через ухабы, ямы и пригорки. Огни и силуэты домов стремительно разрастались в размерах.

Некоторые из них были заметно выше, чем можно было бы предположить. Кажется, количество этажей в загородных резиденциях нашего привилегированного общества росли в соответствии с их амбициями.

Очень скоро лес вокруг меня поредел, а затем и вовсе исчез. Я всё ждала, когда под колёсами автомобиля, наконец-то, появится привычный твёрдый асфальт, но вместо него, увлажнённую дождём почву сменила какая-то болотистая местность с глубокими лужами.

Во всяком случае мне так показалось.

Я ехала дальше ещё несколько метров, пока за расползающимся туманом не увидела под колёсами «Нивы» песок и пенистую воду. Эта вода слишком сильно напоминала морскую. Как минимум, я заехала совсем не на болота.

Возникшее в голове осознание этого открытия, в который раз заставило меня остановить машину.

Сквозь приоткрытые окна в дверцах я вдруг расслышала шелестящий продолжительный влажный шум и плеск воды. Затем ощутимо повеяло усиливающимся ветерком, донёсшим до меня узнаваемый солоноватый запах моря!

Я нервно сглотнула, на несколько секунд застыла, почему-то боясь дышать, и с нервным необъяснимым усилием сжала руль. Лишь мгновение спустя я решилась приоткрыть дверцу слева от себя и выглянуть из машины.

Туман вокруг стремительно таял, растекаясь и оседая по округе.

У меня округлились глаза и пропал дар речи, когда после очередного звука плещущейся воды, почти к самым колёсам моей жёлтой «Нивы» подтекла вспененная вода, с кусочками оборванных водорослей. Запах моря уплотнился, поднялся к моему лицу, вызывая прочные ассоциации с моим недавним отпуском на Бали, ради которого я больше полугода откладывала средства.

Но одинокий остров Бали находится отсюда за двенадцать с половиной тысяч километров! Здесь не может быть никакого моря! Равно, как и морской воды с запахом Тихого океана! Я же… Я же нахожусь рядом с Екатеринбургом… Того, что я вижу здесь просто не должно существовать и происходить!..

«Может быть тот туман с огнями был каким-то радиоактивным или ядовитым?.. А?..» — промелькнула у меня в голове дурацкая мысль.

К сожалению (в моём случае) облучение радиоактивными изотопами никак не способно вызвать галлюцинации. А потому мне придётся признать внезапную новую действительность.

М-да, подумать об этом было проще, чем заставить себя принять происходящее. Мои сознание и психика сходили с ума от эмоционально-мысленного потрясения.

Море! Морская вода и песок!.. Я с беспомощным видом и надеждой в сердце огляделась, всё ещё предполагая, что делаю слишком торопливые и ошибочные выводы.

Но именно в этот короткий миг, за окончательно поредевшим и осевшим туманом, моему взору открылись очертания величественного и огромного… парусного корабля.

У меня буквально перевернулось сознание, затем я сдавленно и звонко нервно икнула и прижала правую ладонь ко рту. По мере того, как дымка тумана растекалась в стороны под воздействием солёного ветра, моему взору открывались устремлённые в ночное небо мачты, поперёк которых, чуть кренясь на бок, застыли реи*(части горизонтального рангоута).

Подобно десяткам плащей на «плечах» рей, мачты украшали лениво колышущиеся белоснежные паруса. Они сминались и трепетали под напором ветра с таким звуком, будто десятка три человек одновременно и с силой вытряхивали покрывала.

От краёв рей, через круглые блоки, исполинское судно со всех сторон обтягивали сотни снастей. Некоторые из них заметно провисали, а прочие, напротив, были туго натянуты точно струны.

На верхушках мачт бурно развевались разноцветные флаги. Слышался скрип толстых канатов, из которых были сплетены ванты*(снасти стоячего такелажа. Служат также для подъёма матросов на мачты и стеньги). На корме восхитительно прекрасного парусника ярко горели два огроменных стеклянных корабельных фонаря. Чуть мерцая, своим тёплым канареечно-желтым светом они озаряли позолоченную часть акростоля*(декоративная часть кормы в 17-18 вв.) корабля.

На корме две коронованные крысы с трезубцами, облаченные в массивные доспехи, гордо удерживали щит, поделённый на четыре равноценных поля. В шахматном порядке два поля украшались тремя башнями, а два других тремя силуэтами крыс. Всё в бело-красных цветах, с вычурными позолоченными украшениями.

Я не сразу осознала, что на дивный парусник, не иначе, как воплотившийся из романов Сабатини или Стивенсона, я гляжу с неприлично приоткрытым ртом. С трудом взяв себя в руки, я сомкнула губы и шумно, нервно сглотнула.

— Так... — слабым тонким голоском, отчаянно пытаясь сохранить самообладание, проговорила я. — Какого… чёрта… происходит?..

«Может быть это какая-то местная инсталляция? — с надеждой подумала я. — Может кто-то из местных богачей помешался на эпохе парусных кораблей, а потом взял и вбухал лишние миллионы ради воплощения собственных бурных фантазий на эту тему? Такое же возможно?.. Да?»

Я отлично понимала, что подобное, мягко говоря, крайне мало вероятно. Во всяком случае новости о строительстве чего-то подобного должны были бы курсировать по Екатеринбуруг ещё в процессе строительства вот этого всего. А строить всю эту красоту пришлось бы точно на месте и чертовски долго. Закладка и строительство судов, даже древних, весьма трудоёмкое и дорогое занятие.

Чашечка четвёртая ☕

«Пей чересчур много кофе, носи слишком тёмную помаду и никогда не соглашайся на жизнь, которая тебе не нужна»

— Моника Беллуччи

Полагаю, в мире не так много пейзажей, которые могут быть, как красивыми и захватывающими, так и безнадёжно удручающими. Я стала свидетельницей именно такого уникального случая.

Стоя на краю кормы того самого корабля, с вооруженными трезубцами крысами на гербе, я с разочарованием и досадой осматривала просторы огромной лагуны и бухты, которую Люк называл «Портом снов».

Тёмные морские воды омывали тысячи рифов разной формы и высоты. На некоторых из них, особенно крупных, можно было даже разглядеть гнёзда чаек и самих белокрылых морских птиц.

Всё остальное пространство занимали россыпи мелких песчаных островков и корабли. Я сильно ошиблась, решив, что здесь, упершись килем в дном, вечно дремлю сотни две кораблей. Не-ет…

Стоя на высокой корме гигантского галеона, с растущей тревогой на сердце, я видела перед собой тысячи кораблей. Они устилали собою площадь лагуны в разные стороны и на многие морские мили. На восток и запад, на юг и север, всюду, куда не глянь среди тихих вод широченной бухты в безмолвной печали покоились, некогда грандиозные, а ныне ветшающие в забвении торговые и военные парусники.

Треть из них медленно разваливались от гниения дерева, остальные ещё выглядели вполне прилично, но у большинства были заметные повреждения вроде треснувших мачт, разорванных парусов, обломанных бушпритов или разорванных снастей такелажа*(общее название всех снастей на судне).

В водах, между корпусов кораблей покачивались на волнах всякие бочки, мешки, обломанные доски, фрагменты мачт, крышки орудийных портов и всякое тряпьё.

Но самое главное во всей этой великолепной и печальной диспозиции усопших кораблей, что я совершенно не понимала, как здесь ориентироваться и куда двигаться.

Я могла только точно сказать в какой стороны находится открытое море, благо, уходящие в даль и укрытые бесцветным туманом морские просторы можно было разглядеть даже сквозь бесконечный лес рангоута. Ну, я хоты бы знаю, в какую сторону идти точно не нужно!

— Ну, что? — Люк, с непонятным самодовольством на дымчато-чёрном обличии, плавно опустился на планширь кормы. — Не передумала?

— Не передумала, — проворчала я.

— Ха! — ехидно хихикнул боггарт. — Небось подумала, что если будет слишком накладно доставать мою шкатулку, можно будет и послать меня к Девятой ведьме, а потом всё-таки попытаться добраться до береге самой. Я ведь прав, алхимилия? А?

— Нет, но чем чаще ты будешь меня раздражать, чем больше я буду об этом задумываться.

— Да задумывайся сколько влезет, — беспечно махнул свободной рукой Люк, а второй чуть покрутил своё тёмно-синий зонтик. — Только имей ввиду, что самую безопасную дорогу к берегу знаю только я, два старых тритона отшельника и хобы-мародёры. Мои условия ты знаешь. Старики Гаспар и Гаскон не слишком дружат, как с головой, так и друг с другом, а мародёры из племени Морского Паука с тобой вообще ни о чём договариваться не станут. Мало того, что они промышляют работорговлей, так ещё и обожают людских девушек, в самом похабном смысле этого слова.

— И больше в этом «Порту снов» никого не бывает? — опасливо нахмурилась я.

Со стороны тумана, густо укрывающего море на ночном горизонте веяло накатывающими толчками мягкого и упругого ветра, с привкусом водорослей, соли и холода.

— Да нет. Почему же? — пожал плечами Люк. — Бывают, конечно, но…

Тут он вновь сверкнул своей жутковатой широкой и ехидной белозубой улыбкой.

— Тритоны и хобы, самые безопасные, из всех, кого я тебе назвал.

«Ещё бы знать, как этих хобы выглядят, — подумала я, — название, вроде знакомое, но чёрт их знает, что это за твари, не гнушающиеся ни торговлей рабами, ни издевательствами над человеческими девушками… Мало ли я на них потом наткнусь, а Люка рядом не будет, чтобы мне он их узнал»

— Ладно, — решила я. — Сейчас приготовлю кофе и отправимся в путь.

— Чего приготовишь? — не понял боггарт.

Я удивленно уставилась на него и вскинула брови.

— Ты никогда не пробовал кофе?

Фергал, округлив белые глаза без зрачков, со смешной инфантильной непосредственностью покачал головой.

— Ты многое потерял, — безжалостно поддела я его.

— Возможно, но любое магическое зелье...

— Помню, помню, — вздохнула я. — Для тебя опасны зелья и эликсиры, приготовленные человеческими волшебниками.

— А как много времени тебе нужно, чтобы приготовить это твоё…

— Твой, — машинально поправила я боггарта. — Кофе – это, он.

— Твой… кофе, — кивнул Люк. — Как долго его готовить?

Я пожала плечами.

— Нужно заготовить побольше. Я не знаю, с чем мне ещё придётся столкнуться. Ты сам сказал, что эта парнокопытная тварь, келпи, не самое опасное, что может возжелать отужинать мною, в этих водах.

— Ты не против, если я посмотрю? — с неподдельным интересом в глазах, спросил боггарт.

Я взглянула в его огромные белые глаза на тенисто— чёрном облаке под зонтиком. На его мордочке было столько неподдельной надежды, что у меня нашлось сил ему отказать.

— Ладно, смотри, — разрешила я. — Но, если что-то пойдёт не так, я не уверенна, что успею тебя предупредить.

Я спустилась с корабля по канату, который показал мне Люк, и по верхушкам плоских камней, торчавших из воды, вернулась к островку, на котором изначально оказалась.

Сверившись со своим алхиметическим рецепторием, я выбрала те зелья, для которых у меня были все необходимые ингредиенты. А надо отметить, что подавляющее большинство алхимического кофе, требовало различные экзотические добавки вроде секреции из желудка бруколака или ягод с какого-то паучьего кустарника.

Но мне очень сильно, даже сказочно повезло, что для «Капучино парной сублимации» готовился относительно просто и для него не требовалось никаких местных изысков. А это оказалась очень полезная штука. Я заварила его последним, после ряда других напитков и была сражена потрясающим магическим действием.