Амалия

Глава 1. Укус

Амалия

Я быстро шла по темной, безлюдной улице, а сама аж кипела от гнева! Все вышло плохо, как обычно плохо…Когда дело доходило до общения с отцом — все всегда выходило из рук вон плохо. Каждый раз одно и то же: он что-то говорит, а я выхожу из себя, из-за чего моя магия все сложнее поддается контролю. Вот и сейчас все, как по накатанной…столпы искр так и норовят вырваться с кончиков пальцев, и мне приходится прилагать максимум усилий, чтобы себя не выдать.

Прикрываю глаза. Давай, Лия, дыши. Не думай…

Но «не думать» не получается. Мои мысли бьются в истерическом припадке, не дают и шанса выдохнуть и взять себя в руки. Воспоминания давят…они так сильно давят на мой мозг, словно гадкая, вечно всплывающая реклама. Она почти доводит до края, и я не знаю, на какой силе воли я выдерживаю натиск и все еще не плююсь светом, как какая-нибудь поехавшая фея.

Вообще, моему отцу бывает достаточно просто взглянуть на меня, чтобы довести до такого состояния. Хотя…сегодня не такой день. Он не просто взглянул. Он меня как будто бы специально спровоцировал…

Примерно полчаса назад

Отец разглядывает бумаги, потом перекладывает их из одной стопки в другую. На стене позади него висит портрет нашей семьи, нарисованный его знакомым художником. На нем мы больше похоже на статуи, чем на людей. Каменными и беспристрастными изваяниями смотрим взглядом, который я ненавижу. И кабинет его я тоже ненавижу! И его…

Нет, так нельзя думать.

Прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону. Камин, в котором горит огонь, и оставляет на его лице мерцающие тени. На полке стоит куча статуэток, награждения, подарки…Точнее, это прямое лизоблюдство, но все зависит от фокуса зрения, полагаю. Он называет это подарками, конечно же. Я? Вы уже итак поняли. Да, это обыкновенная лесть. Попытка задобрить главу самого сильного ковена на этом земле — моего отца.

Наконец, он будто бы случайно вспоминает, что я стою перед ним, и бросает на меня взгляд. Ленивый и в очередной раз недовольный. Тот, от которого у меня внутри все сжимается в диком протесте. Я знаю, что последует за этим взглядом, и неважно, есть ли повод. За ним всегда идет нотация, которая порой заставляет меня сомневаться в…черт, да во всем. Начиная со своих способностей, заканчивая…собственным существованием.

Отец откидывается на спинку своего огромного, кожаного кресла, который больше напоминает трон. Да, он любит подчеркивать собственное положение, и мне это тоже не нравится в нем. Вечное желание показать, кто здесь папочка, и кто решает.

Да пошел ты! Так и рвется наружу, но я молчу. Не смотрю долго в глаза. Это у него пытка такая, на самом деле. Психологическое давление, я знаю. Я хорошо его изучила за все эти годы, поэтому прячусь первая. Так просто проще. Всем.

Смотрю на фотографию, где он стоит рядом со своим любимым заводом. Я не помню, когда ее сделали, была слишком маленькой. Отец только открыл его, перерезает ленту, и он счастлив. Единственная настоящая улыбка, которую я у него помню, захвачена именно на этом кадре. Рядом стоит его гордость: золотое перо, награда за заслуги перед городом, а чуть поодаль еще одна статуэтка, напоминание о том, какой же он, сука, классный. Кусок прозрачного стекла с надписью «лучший бизнесмен года».

Наверно, если бы можно было трахнуть самого себя, мой отец именно это бы и сделал. Точнее, он бы делал это, пока мог, и больше никогда не получил бы такую вот статуэтку. Тупо не хватило бы времени в сутках на бизнес…

Ой, господи. Лия! Прекрати!

Еле сдерживаю смешок внутри себя. Хотя, если честно, такие мысли помогают отвлечься от его давления. Я терпеливо молчу, как маленькая девочка, изучаю резные узоры стола из красного дерева.

Он вздыхает.

Я прошла тест на вшивость.

Амалия…

Лия.

В моем полном имени нет ничего такого, оно очень красивое. Наверно. Я ненавижу свое полное имя, как ненавижу этот дом, свое положение в обществе, а иногда и его самого.

Так меня называет только отец.

Обычно я его не поправляю, но он знает, куда давить. После выигранной битвы я сыплюсь на такой мелочи! Господи…

Буквально кожей чувствую, как он злорадствует.

Господи, иногда мне так хочется сесть на любой рейсовый автобус и уехать. Навсегда. Никогда не оборачиваться, осесть где-нибудь в другом месте и притвориться, что я не Стоун. Что я не ведьма. Что я никто. Никому проще жить. Никому не нужно вывозить весь тот ад, который я вывожу ежедневно в огромном объеме, но…

Это невозможно.

Не быть «Амалией-Еленой Стоун»…имеет слишком большую цену. Здесь моя семья, и нет. Я говорю не о нем, и не о своей младшей сестре Анне. Я говорю про маму и своего брата-близнеца — единственными людьми, которых я люблю всегда. Даже если ненавижу, а с братом-близнецом такое неизбежно. Я все равно их люблю, и как бы ни ненавидела эти стены или свою жизнь…они того стоят все равно. Поэтому я сцепляю зубы покрепче и готовлюсь.

Сейчас бахнет.

- Амалия. Ты должна понять все правильно. Через неделю приедут наши друзья из соседнего ковена. Ты должнабыть здесь, у них есть прекрасный сын: он тебе подойдет.

- Отец, я не думаю, что готова к тому, о чем ты меня просишь.

Ха. Просит. Ты пошутила, глупая? Это не просьба, а приказ.

Изучая носки своих кед, я снова сопротивляюсь. Ну, как сопротивляюсь? Я говорю тихо, глаз не поднимаю, и это все, на что я способна. Отец секунду изучает мое лицо, а потом резко и сильно ударяет ладонью по столу. Вздрагиваю и жмурюсь изо всех сил.

Только не это…

Ты будешь делать то, что тебе говорят! А я говорю, что ты оденешь самое лучшее свое платье и будешь сидеть смирно, вежливо улыбаться и хлопать глазками! Ты поняла меня?

«Нет, пошел ты!» - мысленно отвечаю одинаково каждый раз, когда разговор склоняется к этой теме, а в реальности молчу, закусив губу и сдерживая слезы.

Глава 2. Эванс

Амалия

Это похоже на огромную лужу с густой, липкой смолой. Она заполняет твои легкие, тормозит сердце, заставляет тебя потерять счет времени и ориентацию в пространстве. Вот что я чувствую в этот момент. Будто меня закрыли в комнате без дверей и окон; без выхода. Где нет ничего, кроме тьмы. И страха…

Ни звуков, ни запаха, ни вкуса. Только тьма и животный ужас.

А потом ручки тумблеров выкрутили, и внутри меня взрывается бомба с кислотой. Жжение, доходящее до костей, сразу их разъедает. Другая сила — твоя сила, — обратно восстанавливает весь полученный ущерб, и все по новой.

Я хочу кричать. Орать! Биться в истерике, но ничего не получается…боль сжирает каждую клетку моего тела, но знаете? Это одновременно самый большой кошмар, но и самая большая радость. Потому что нет ничего хуже бесконечной пустоты, где тебе ни холодно, ни жарко. Тебе никак.

Если больно, значит, все еще не так печально. У меня есть шанс…

- Вот черт…черт, черт, черт…!

Я слышу голос. Очень далеко, не могу понять, кому он принадлежит: мужчине или женщине? Но я слышу его и цепляюсь изо всех сил, как за спасательный круг.

И еще. Этот голос…я будто бы его знаю. Или знала раньше? Или…

- Твою мать!

Различаю нотки злости, убеждаюсь только сильнее. Я точно его знаю!

Постой…не пропадай…говори со мной. Говори…

- Что происходит?! - будто бы слышит меня и реагирует сразу же.

Ему отвечает второй голос.

- Отойди!

- Что происходит?! Что…

- Я сказал — вали отсюда, твою мать! Ты мешаешь!

Нет, не уходи…

Тишина.

«Нет, пожалуйста, продолжайте говорить, пожалуйста…» - проносится у меня в голове, когда я снова оказываюсь в темном, страшном месте, откуда нет выхода…

Здесь так холодно.

Здесь так чертовски холодно…

Пожалуйста! Скажи что-нибудь…

Знакомый голос снова меня словно слышит и сразу же дает желаемое.

- Что с ней?

Хороший вопрос. Умный голос. Правильно…

- Что с ней?! Ты, сука, серьезно задаешь этот тупой вопрос?

- А похоже, что я шучу?!

- С ней то, что всегда происходит, когда кусает вампир. Серьезно!

- Ой, заткнись…

Голос будто готов усмехнуться? Нет, это бред какой-то…кто станет шутить в такой момент? Только конченый придурок!

Внутри моей души происходят какие-то вибрации, но я не могу понять, что они значат. Понимаю только одно, что куда важнее, чем сопоставление знакомых мне людей с хозяином этого голоса: я стала чуть ближе к жизни. Тьма отступает…

Слава богу.

- Она скоро очнется…

- Я останусь.

- В этом нет…

- Я сказал — я останусь! Иди.

Кажется, я слышу смешок?…

Да нет.

Или да да?

Господи, какой сюр.

Опять шаги. И темнота. Кажется, я снова отрубаюсь, но когда прихожу в себя, обретаю наконец-то сознание.

Больше я не в той ужасающей тьме. Я вернулась…

Резко сажусь, делаю глубокий, сухой вдох, а потом начинаю кашлять. Страх все еще бьется вместе с пульсом, и да, мне страшно. Я не хочу обратно, поэтому изо всех сил цепляюсь за обивку дивана, будто она поможет мне остаться здесь…

Где бы это «здесь» ни было.

Пахнет странно. Хвоями и деревом, лесом. Дождем. Свежестью и чем-то еще…чем-то загадочным, притягательным. Слегка пряным.

Медленно открываю глаза. Первое, что я вижу — это свои ладони. Кожу на них стянуло, а пальцы стали липкими…

«От крови…?!»

- Господи… - еле слышно выдыхаю, морщусь и больше всего на свете мечтаю помыть руки.

Главное, не думать о крови. Не думай. Не думай. С детства у меня достаточно резкая форма гемофобии, поэтому надеюсь, что теперь меня не стошнит сверху…

- Ну привет, Амалия.

От страха и неожиданности, я резко поворачиваюсь и выкидываю руку, сжатую в кулак, в сторону. Если честно, то наугад. Просто луплю куда придется, и по странному стечению обстоятельств…не поверите, попадаю! Во что-то твердое, за чем следует…

- Ауч! Ты нормальная?!

Фокус начинает обретать смысл, а точнее, мозг догоняет зрение. Теперь все вообще обретает смысл…и откуда я знаю этот голос тоже.

Весь мой шок и потерянность моментально сменяется злостью. Передо мной на диване сидит он: Макс Эванс — один из главных волков нашей школы, заноза в моей заднице и лучший друг моего брата Тайлера.

Твою мать!

Наши отношения с Максом Эвансом можно описать одним словом: катастрофа. Я его на дух не переношу, как в принципе, и он меня. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с ним в коридорах школы, он не упускает возможности вставить пару шпилек мне под кожу. Всегда складывалось впечатление, будто я для него что-то вроде красной тряпки для быка. У этого придурка плешивого будто зудит в необходимости отколоть очередной, очень «остроумный» комментарий.

Сволочь…

- Ты, - чуть прищурившись, шиплю, как дикая кошка, а он ухмыляется.

- Я.

Во всей этой ситуации есть кое-что позитивное. Мой мастерский хук справа явно угодил ему в нос, и это радует. До того момента, пока Макс не отнимает от него руку и не протягивает нагло.

- Отличное начало трудовой недели.

Трудовая неделя или неделя Труда — особый праздник нашего города. Три недели в году отводилось именно для него. Он был тесно связан со сбором и посевом урожая, а начинался именно в середине марта, еще одна неделя была в конце мая, а последняя в конце сентября, ведь именно в конце сентября принято собирать урожай и сеять новый. Бизнесмены из высшей касты проводили эти три недели в путешествии на корабле вниз по реке, на которой стоял наш город. Они заключали сделки, общались, светили лицами на радость прессы, а вот студенты…Студенты использовали этот праздник по-своему, конечно же. Недельный отгул было принято проводить в том самом путешествии, напиваясь до состояния полного невменоза.

- Прости, что испортила нарко-трип, - ядовито отвечаю, он хмыкает.

Глава 3. Последствия и открытия

Амалия

Магия — это тонкая субстанция, которая может пошатнуться из-за любого, неудачного движения. Магия момента — еще тоньше. Она как еле заметная мембрана, и если относится к ней грубо, тут же порвется.

Мы с Максом продолжаем сидеть на полу его комнаты и смотреть друг другу в глаза. Я понять не могу, что происходит, правда, да и не хочу в этом разбираться. Момент потрясает, удивляет и ошеломляет в своей простоте, но магия момента — тоньше еле заметной мембраны. Его слишком легко порвать.

Дверь резко открывается, и я вздрагиваю. Успеваю только дернуться в сторону, а Макс успевает чуть выдвинуться вперед, будто бы защищая.

Защищать не от кого, конечно…

На пороге стоит мальчишка. Ему лет тринадцать, наверно, и он очень похож на Эванса. Такие же светлые волосы, хитрющие глаза серого цвета и родинка-полумесяц на щеке.

Я тяжело дышу. Макс тоже. А он…озадаченно выгибает брови, пока на его губах не начинает играть странная ухмылочка, которая заставляет меня подумать лишь об одном: лучше бы это был вампир, право слово…

Потому что я знаю, что будет дальше.

Хотя…нет, такого даже мне не удалось предположить.

Парнишка вдруг издает смешок и тихо цыкает.

- Вот почему ты остался? Поцелуйчики, м?

- Сука, Йен!

- Что?

- Стучать не учили?!

- Я уже видел, как целуются.

- Вышел нахрен!

- Ага, ага. Вот.

Парнишка приподнимает огромную чашку и ставит ее на комод. Я же…не знаю, как описать свое состояние. Покраснела до кончиков ушей, застыла, одними глазами смотрю то на Макса, то на загадочного Йена, его явного родственника.

Господи…как стыдно-то…

- Папка сказал, чтобы она выпила. Поможет в себя прийти, хотя…ты явно с этим справляешь лучше. Да, Макс?

Краснею еще гуще, а Макс резко подается вперед, хватает какую-то тряпку и кидает в мелкого засранца. Тот хохочет. Вовремя успевает дверь закрыть, избежав «увечий».

Только после этого Макс поворачивается на меня. Он виновато улыбается и говорит:

- Прости, детишки…

- Кого ты там ребенком назвал?! - доносится из-за двери, а из груди Эванса вырывается натуральный рык.

У меня от него мурашки… никогда не слышала, чтобы люди так делали. Логично! Он же и не человек вовсе…боже…Но я и не слышала таких звуков от ведьмаков! Что тоже, с одной стороны, логично, а с другой…очень любопытно.

- Да твою мать! Йен, тебе помочь на первый этаж спуститься?! Я могу, если что!

Голова Йена просовывается в приоткрытый, дверной проем. Он хитро смотрит на меня, потом на Макса, а потом вытягивает губы и прикрывает глаза, имитируя поцелуи.

- Муа! Муа!

Картина, конечно, маслом. Максимально странно абсолютно все! Я сижу в гостях Макса Эванса, а его…брат? Ну, не сын же, право слово. Наверно, брат, дразнит меня и вгоняет просто в дикий ступор и смущение.

Приехали…

Пока я, мягко говоря, охреневаю от разворачивающихся событий, Макс буквально подскакивает к двери, берет мелкого за лоб и выталкивает, после чего хлопает полотном с такой силой, что за спиной начинают трястись стекла.

Жесть.

Я, конечно, знаю, что волки отличаются огромной силой и вспыльчивостью, но чтобы настолько? Вдруг он сделал ему больно?

Ай, что же ты несешь…

Сама будто с братом общаешься иначе. Мне становится стыдно за двойные стандарты, от которых так и разит влиянием отца. Он ненавидит волков по всем канонам, хотя мир действительно шагнул вперед, для отца ничего не изменилось. Он притворяется, что все иначе на людях, дабы не разжигать вражду, но на самом деле…отец действительно считает их грязными животными. А я? Все-таки больше нет.

Поднимаю глаза на Макса в тот момент, когда он снова издает смешок и поворачивается на меня. В свете тусклой лампы сложно понять, но мне кажется, что он смущен? Да нет, бред. Макс Эванс никогда не смущается.

Это же невозможно!

Он высоченный, под два метра ростом, с широкими плечами и обворожительной улыбкой — один из самых популярных парней в нашей школе. Под его чары попадают все, вне зависимости от вида: и ведьмы, и волчицы…даже преподавательницы некоторые заглядываются ему вслед. Какой там стесняться? Господи…глупости городишь.

- Еще раз извини.

- Эй! Хватит за меня извиняться! Она же сестра Тайлера, не будет думать обо мне плохо!

На лице Макса отображается скептическое выражение лица, и оно меня…неожиданно задевает. А потом злит. Я не хочу вступать ни в какие баталии, конечно, хотя…в этот момент очень хочется.

Нет, стоп.

Тихо фыркаю и встаю с пола, а Йен добавляет.

- Но я серьезно про напиток! Пусть выпьет, чтобы силы вернуть! И да! Ее мама и Тайлер скоро приедут.

- Малой, ты можешь быть свободен. Спасибо…

- Ой, да пошел ты! Хвост распушил…

- Йен!

- Кстати…- игнорирует его мелкий и вдруг весело добавляет, - Лифчик у тебя огонь, подруга!

Что?!

Резко расширяю глаза. В первое мгновение мне представляется, что я попала в одну из этих страшных историй, когда твои незавидным положением нагло пользуются. Снова. Но потом до меня доходит, что это мало вероятно, но тогда…

Смотрю на себя и замираю. Футболка, в которую я была одета, была не просто испачкана в моей собственной крови, а порвана сбоку. Примерно от середины ворота до плеча. Теперь ткань свисала и открывала «чудесный» вид на мой черный, кружевной бюстье. Супер!

Прижимаю к себе руки, смотрю на Эванса. Ну, не козел ли?! Не мог, что ли, сказать?!

Судя по всему, все, что теперь я хочу сказать, написано у меня на лице. Макс растягивается в довольной улыбке, потом подходит к шкафу и открывает дверцу.

- Ванная сбоку. Можешь привести себя в порядок, и вот…

Он разворачивается и кидает в меня белой футболкой.

- Только без обид. На ней лейбла, принцесса.

- Ой, да пошел ты…

Меня перебивает наглый смех. Макс снова пересекает комнату, но на этот раз подходит к двери и открывает ее. Последнее, что он делает — бросает на меня наглый взгляд и говорит.

Глава 4. Мой брат

Амалия

Мой брат не такой мудак, как может показаться. Особенно сейчас.

Всю дорогу до дома он обиженно молчит. Надулся, как шар, выказывает свое недовольство. Мне обидно? Да. Но я стараюсь держаться за хорошие воспоминания и не особо сильно реагировать на его цыганочки с выходом.

Особенно ярко вспоминается…как года два назад ко мне привязался один парень.

У него была плохая репутация. Макс и Тайлер тоже были хулиганами, а этот…нет, сплошной кошмар. Он был наглым, глупым и слишком настойчивым. А я была «принцессой» школы, и, хоть и держалась особняком, но все равно привлекала внимания всех вокруг: девчонки мечтали со мной дружить, а за глаза распускали слухи и называли высокомерной сучкой. Парни строили глазки, и на день святого Валентина я получала штук сто открыток с нежными стихами. Но никто не настаивал, когда я отказывала, кроме него. Вэн. Как сейчас помню его кожаную куртку, как будто он пересмотрел Бриолина. И его тупых дружков, которые во время обеда, сидели на капоте его черной мазды и громко смеялись, отпуская мерзкие комментарии в адрес девчонок. Кстати, он был еще одним кумиром моих сверстниц. Одним из трех. Макс, Тайлер и Вейн — максимальный уровень крутости, если ты смогла их заполучить.

Но Вейн был самым плохим вариантом…самым…

Два года назад

Сегодня я задержалась после тренировки. Я занимаюсь плаванием, так как оно помогает хорошо настроиться на магическую волну, собраться воедино или расслабить мышцы после сложных, практических занятия. Сегодня мне нужен был последний вариант, потому что как раз сегодня мы практиковали сложное, заживляющее заклинание. Теперь вот стою…вышла позже остальных, никого нет, и это немного пугает.

Будто вот-вот что-то грянет…

Бред! В школе безопасней, чем в моем собственном доме. Не придумывай.

Стараюсь, но действую все равно быстрее, чем того требует обстоятельства. Забываю о своей природной аккуратности и вообще обо всем: мне бы свалить. Так хочется побыстрее свалить…

Неожиданно ощущаю, что на меня смотрят. Это неприятное, липкое чувство, будто бы тебя разглядывают со стороны кто-то, кого ты не захочешь увидеть, если повернешься. Но лучше знать? Быть может, это очередной бред в моей голове…а что? Вполне на меня похоже.

Поворачиваюсь и застываю. Не ошиблась. Мне не показалось. Черт…лучше бы я спятила, ну, правда, чем это…

Вейн стоит у дверного проема и изучает все мои…места. Очень говорящим, сальным взглядом. Гораздо неприятней и липче того чувства, будто на тебя смотрят. Гораздо…

Застываю.

Ловлю ужас, будто бы он не просто смотрит, а что-то большее, но быстро бью себя по рукам. Главное, чего не должна делать умная девочка — это показывать страха! Поэтому и ты прекрати немедленно…

- Это женская раздевалка, - стараюсь держаться молодцом, даже нос вздрагиваю.

Он усмехается.

- Да брось…Тебе же нравится, когда на тебя смотрят.

Я ничего не отвечаю. Скорее, ловлю очередной шок и оцепенение. Откуда такие выводы? Ай, плевать. Пусть думает что хочет.

Закрываю шкафчик и беру сумку, а потом поворачиваю к выходу, уверена в незыблемости своего положения. Да, одно дело пялиться, даже если он права здесь быть не имеет! Но другое дело перейти на другой уровень. Нет, он этого не сделает. Не посмеет!

Однако…

Вейн останавливает меня в дверях, вцепившись в руки до резкой боли, а потом придавливает к стене. Очевидно, что это не весь спектр потрясающих услуг, которые он насильно захочет мне втюхать, и я это знаю. Вижу по глазам, по жадному взгляду и по тому, как он втягивает воздух носом. Как сумасшедший…

Вейн — волк.

Запах для него имеет огромное значение. А иногда может перекрыть все остальное, включая инстинкт самосохранения.

Черт…

Это плохо. Я ловлю дикий ступор, который не дает мне никак себя обезопасить. Даже сказать что-то! Я не могу…

На глазах появляются слезы, когда я чувствую его руки на своих бедрах. Он давит на меня все сильнее, забирается под юбку, часто и тяжело дышит.

А я боюсь думать о том, что будет дальше…

Вдруг дверь открывается и внутрь заходят несколько девчонок. Я слышу их смех и голоса, как из-под толщи воды, но я слышу! И это спасение…

Я не одна.

Они замирают на пороге, смотрят на нас и оценивают: как он тяжело дышит и как его кроет, и меня…которая на грани истерики. А потом одна из них тихо говорит:

- Вали отсюда. Или я позову директора.

Он смотрит мне в глаза, и я чувствую, как зверь внутри него сопротивляется, но выхода нет. Ему приходится отступить, отпустить и быстро ретироваться, а я…я начинаю часто дышать, ловлю ртом воздух и почти теряюсь в пространстве. Именно та, кто ему пригрозил — ее звали Кэссиди, и она тоже была волчицей, — попыталась меня успокоить. Она подошла ближе, мягко коснулась моего плеча, но…я не…просто не могла там оставаться. Дергаюсь и сбегаю, как последняя трусиха…

Примерно через сутки, вся школа говорит, что я трахалась с Вейном в раздевалке. Мерзкие девчонки, да? Я не знаю, кто распространил этот слух, но кто еще-то мог? Если не они…

Так я снова вспоминаю, что такое всеобщее, народное порицание. Уже не в первый раз, а все равно…больно. На меня все смотрят, додумывает новых подробностей, потом их обсасывают, а я горю от стыда каждый раз, когда встречаюсь с кем-то взглядами…

Самым логичным для меня выходом стало спрятаться подальше в библиотеке. Единственное место, где я всегда чувствую себя в безопасности. Среди полок и книг, где работает добрая «смотрительница», которая всегда угощает меня бубликами.

Когда я попадаю в свое тихое место, в свое убежище, выполненное в старых добрых деревянных тонах, то женщина сидит за стойкой и что-то быстро пишет.

- Здравствуйте, миссис Кроф.

- Лия? Привет.

И вроде бы, да? Все как обычно. Она улыбается, говорит мягко, но взгляд ее другим наполнен…сразу понятно: преподавательский состав тоже слышал слухи молодежи. Вот так. Ничего не проходит мимо…

Глава 5. Поезд

Амалия

До вокзала мы добираемся достаточно быстро. Всего за пятнадцать минут, но могли бы еще быстрее, если бы брат не тупил на парочке светофоров. Я любила ездить на машине, на самом деле, вот только машину свою ненавидела: она была медленной, вялой, и совершенно не держала ни дорогу, ни конкуренцию — у нее для такого банально силенок не хватает. А вот у Тайлера другая история, он свою тачку обожал. Конечно, это была именно та машина, какую он хотел! Мама купила ему ее к началу учебного года, как подарок за то, что он сдал все экзамены…удовлетворительно. Зашибись, конечно, справедливость — скажите вы, и будете правы! Потому что я сдала на отлично все предметы! И мне досталось только бриллиантовое колье. Конечно, не зная деталей, можно сделать разные выводы о степени моей «охреневшей рожи», но это, опять же, если не знать деталей. Я ненавижу бриллианты, которые слишком сильно зафиксировали меня на ассоциациях с отцом.

Выгрузив мой чемодан, Тай опускает сверху свою сумку и мотает головой на вход, как бы подгоняя меня, хотя на часах было всего-то два тридцать. Даже я знала, что экспресс в тусовочный городок отходит в три, об этом трубили отовсюду весь прошедший месяц, но для Тайлера было максимально важно не опоздать. Да, у моего брата есть некоторые особенности, и эта самая бесячая. Он истерично педантичен в плане времени и всегда приезжает заранее на вокзалы, аэропорт, да даже на учебу приезжал всегда за пятнадцать минут — это его бзик. Поэтому я и не удивилась, что он очень торопится, чуть ли не бегом идет до платформы, с которой и отходил этот самый экспресс.

- Мы договорились встретиться перед нашим вагоном, - быстро тараторит он, - Нас там будут ждать. Черт! Мы так опаздываем!

Тайлер, успокойся, поезд отправляется только через двадцать минут… - бубню себе под нос, хотя знаю, что это бессмысленно.

Он не послушает. Говорю же — бзик.

Брат бросает на меня злой и слишком взволнованный взгляд, а я поджимаю губы, чтобы не заржать. Господи, ну что за человек такой, да? Ладно. Хотя бы немного отвлекусь на него, потому что на самом деле сама дико волнуюсь.

Если у Тайлера бзик — это пребыть заранее, то у меня — большое скопление людей.

Даже если я их знаю.

Иногда…особенно если я их знаю…

С друзьями брата я знакома с раннего возраста. Наша школа — это своего рода интернат. Мы живем там, учимся, существуем большую часть нашей жизни. Огромное здание, которое до безумия похоже на старинный замок, тонет в многовековых, высоченных соснах и тумане. Учиться там начинают с четырнадцати лет. До этого момента мы обучаемся на дому. Кто-то так и остается дома, потому что обучение в нашей школе — это привилегия. Не всем хватает на это средств, поэтому нас считают «мажорами». Те, кому повезло меньше…

Поэтому да. Я действительно всех знаю слишком давно…Марк — волк и ботаник, любитель всяких технических примочек и биологии, Адам — маг и качок и большой ценитель старых машин, Зак — еще один волк, рыжий весельчак, который жить не может без грязных шуточек. Плюсом к этой «разношерстной компании» смело добавляет женскую половину: сестра Макса Тори, которая тащится по старым фильмам и очень круто готовит; девушку Адама (четвертую только за этот год, а он только начался! На минуточку…) Лору. И еще одну «звезду» этого парада — Лайлу. Наметила она место куда вакантней и солидней остальных — мечтала стать девушкой Макса Эванса. Вот только оговорочка: у Макса была особая черта, он никогда ни с кем не встречался. У него было много девушек всегда, и я об этом уже говорила, но чтобы встречаться? Ходить за ручки? На свидания? Нет.

Лайла рассчитывала стать той самой, кому удастся его к себе привязать и заставить поменять настолько желанный статус в фейсбуке с пропущенного в принципе на «в отношениях с…». Только она понимает, что будет очередной и быстротечной.

С ним всегда так: девчонки вешались пачками, он тусил какое-то время с той, кто больше всего понравится, а потом прекращал. Девушка долго плакала, депрессовала, а затем ходила по пятам и пускала томные взгляды. Схема рабочая: чем меньше женщину мы любим и все такое. Макс Эванс был королем разбитых сердец, и чтобы он не сделал, стоило ему поманить пальчиком, девчонки бросали все дела, а иногда и новых парней, и летели к нему, как мотыльки на огонь…

Около месяца назад

Я сижу на скамейке внутреннего дворика нашей школы и читаю книгу о необычных, волшебных существах. Большой перерыв в самом разгаре, поэтому отовсюду звучит смех. Понимаю. Студенты выбрались на улицу, чтобы насладиться солнцем, которого совсем скоро не станет вовсе. Сезон дождей.

- Красотка, что читаешь?

Поднимаю глаза и улыбаюсь. Передо мной стоит моя единственная подруга — Сана. Рыжеволосая, озорная девчонка с фарфоровой кожей и ярко-желтыми глазами. Она присаживается рядом, я показываю ей обложку с названием и ловлю чуть сморщенный носик, отвечая на гримасу улыбкой.

- Не морщись, это интересно.

- Эй, я ничего против не имею! Пытливый ум требует постоянной подпитки.

Мило. Она всегда так очаровательно называет меня ботаником, что я таю…

Складываю книгу на коленях и чуть хмурюсь.

- Что так долго? Где задержалась?

- Прости, малыш, там просто…боже! Такой смачный скандал был, целая драма!

- И что же опять случилось?

- Ой, не поверишь. Лайла не поделила с Луизой…

- О господи, пожалуйста, не говори, что опять из-за этого придурка, - Сана игриво хлопает глазами и качается из стороны в сторону.

Понятно.

Шумно выдыхаю, а она толкает меня плечом и звонко смеется.

- Они чуть не разодрались в коридоре!

Я закатываю глаза. Господи, как же надоело уже…что они все в нем находят?! Ну, правда! Макс Эванс — самая большая задница, которую могли только родить и воспитать где-нибудь в отдалении от цивилизации…

Вздыхаю, а потом бросаю взгляд в сторону, откуда улавливаю движение. Это Луиза, и она тоже мне нравится: ведьма, которая никогда не смотрит на меня, как на принцессу и всегда смеется над теми, кто, наоборот, смотрит. У нее была красивая темная кожа и кучерявые длинные волосы, темно-карие глаза и просто сногсшибательная фигура со всеми изгибами в нужных местах. Луиза жила с Саной, а я часто прихожу к ним в гости, когда брат меня дико раздражает со своими стрелялками. Иногда наша ОБЩАЯ гостиная становится филиалом их мужского клуба! В такие моменты хочется умереть, конечно…