Амнезия

Пролог

- Сергей, не надо!

- Серый, не дури, брось ствол! Сядешь ведь, дурак!

- Сергей!

Сознание медленно выплывало из тумана, избавляясь от этих образов. Боль в голове стерла ненавистные голоса и полностью заняла весь объем черепной коробки. Казалось, она там поселится навечно. Попытался улыбнуться, но даже такое слабое движение мимических мышц привело к резкому усилению боли в голове и, в итоге, к потере сознания.

Приходим в себя, попытка номер два. Боль никуда не делась, понравилось ей у меня, наверно, но соображать уже более-менее могу, не думаю только о ней. Только вот соображать не о чем. В голове из воспоминаний – звенящая пустота. Хочется есть, пить и поссать. Такой вот замечательный коктейль. Причем последнее хочется настолько сильно, что я, не сдерживаясь, действуя на одних инстинктах вскакиваю из той капсулы, что меня держала и… хотелось бы сказать, что гордой птицей полетел к сортиру, но нет. Похоже, вся сила ушла как раз на выбирание из капсулы. Так что свалился мокрой тряпкой на пластиковый пол. Где тут же и обделался. Сил сдерживаться просто не осталось. Благо, голый был, как Адам в райском саду. Осталось только об стену убиться. Оглядевшись по сторонам, я понял, что и это мне не грозит. Помещение, в котором я очнулся, было довольно большим, и вожделенная стена находилась метрах в двадцати от моего текущего местоположения. Что, с условиями моего физического состояния, было практически непреодолимой дистанцией. От бессилия я сделал то, что было единственно возможно в моем случае. А именно, от всей души и из всех оставшихся сил, размахнувшись, впечатался лбом в мягкую поверхность пластика пола. Результат превзошел все ожидания. Изображение перед глазами на мгновение моргнуло, а потом там появился текст, светившийся зеленым цветом поверх картинки, что передавали глаза в мозг. Одновременно с этим в голове зазвучал голос, дублируя текст перед глазами.

- Нейромодуль номер 28754609211 версия 2 установлен и готов к работе. Выберите имя собственное.

- Офигеть. Мало было всего этого, еще и шизофрения появилась. – пробормотал я.

- Имя «Шизофрения» принято и закреплено. Ваш запрос?

- Эммм… – живот скрутили голодные спазмы – Есть… Вернее, жрать. И пить.

- Слева от вас в пяти метрах ящики с индивидуальными рационами питания. Напротив – бутилированная вода.

Это я уже и сам видел, ползя к вожделенной влаге. Откуда только силы взялись? Разодрал пластиковую обертку вокруг десяти бутылок и выдернул одну. Высосал почти всю за один раз. Немного полегчало. Осмотрелся по новой. Помещение похоже на какой-то склад, наверное. Ну, я так себе склады и представлял. Довольно большие пространства, с высокими потолками, минимум освещения и стеллажами под потолок, наполненные разными ништяками. О! А вот с того стеллажа, похоже, я и навернулся. Метра три летел. Неудивительно, что мозги помутились. Живот вновь скрутило в голодном спазме. Что там шиза говорила про ИРП?

- Прямо перед вами картонные ящики. В них находятся ИРП стандарта армии России на 2183 год, судя по маркировке на упаковке.

- Стухли небось. – ухмыльнулся я и осекся, сразу позабыв про желудок – Повтори, какой год?

- Судя по маркировке на упаковке, две тысячи сто восемьдесят третий. – невозмутимо повторил голос.

- Но… Как такое может быть? Я потерял память, частично, но точно помню, что родился в двухтысячном году. Как такое возможно? Как я мог прожить сто восемьдесят три года?! Люди столько не живут!

- Косвенные данные. Продолжить?

- Да, моб твою ять, да!!!

- Оператор был помещен в капсулу гибернации. По истечению энергоресурса автономного источника питания капсула была переведена в режим пробуждения.

- У нас не было таких технологий… – голову пронзила мысля: – Я нахожусь на Земле?

- Вы находитесь на складе бункера номер семь стратегического оборонного пояса России.

- Значит, на Земле. – выдохнул я – Но тут возникает множество новых вопросов. Как долго я тут нахожусь.

- Нет точных данных. Готов предоставить дату установки и ожидания оператора в перерасчёте на стандартную систему счисления.

- Говори. – позволил я.

- С момента моей установки и до пробуждения оператора прошло две тысячи, триста сорок семь лет, восемь месяцев, пятнадцать дней, девять часов, сорок три минуты и одиннадцать секунд.

- СКОЛЬКО?!

- С момента моей установки и до пробуждения оператора прошло две тысячи, триста сорок семь лет, восемь месяцев, пятнадцать дней, девять часов, сорок три минуты и четырнадцать секунд. – любезно подсказал голос.

О-ХРЕ-НЕТЬ… Даже есть перехотелось.

Глава 1

Сколько так просидел в прострации – не знаю. Однако, скрутивший желудок очередной спазм быстро прочистил мозги и напомнил, что я, всё-таки, существо живое. А раз так, то должен питаться. А порефлексировать можно и потом. На сытое брюхо. Что там голос говорил про ИРП? Перебравшись к противоположному стеллажу, я расковырял картонную коробку и с немалым трудом выдернул из нее прямоугольный брусок, запаянный в пластиковую упаковку. «Как бич-пакет» - всплыло в голове. Что за пакет, и кто такой бич? Ответов на это пока не было.

На одной стороне бруска желтыми буквами на зеленом фоне красовались слова «Индивидуальный рацион питания». Чуть ниже, мелким шрифтом: «24 часа». Перевернув его, на тыльной стороне не обнаружил никаких поясняющих надписей. Попытался разорвать упаковку – хрен там. Не с моими силами. Сука! Почувствовал себя лисицей из басни про виноград. «Видит око, да зуб неймет». О! Еще один кирпичик в стену памяти. Даже несколько. И что такое басня вспомнил, и автора, Крылов, и сюжет.

- Да бляха-муха! Как тебя открыть? – в сердцах выругался я, крутя в руках такой вожделенный брусок.

- Найдите на тыльной стороне стыковочный шов упаковки. Там находится конец ленты вскрытия. – в очередной раз подала голос шизофрения в голове. Еще и картинку перед глазами продемонстрировала с подсветкой что искать.

- А раньше чего молчал?

- Не было запроса оператора.

- О как!

Ладно, потом с ней разберусь. Пока – жрать! Совместив реальную и виртуальную картинки, тут же с легкостью нашел «язычок», потянув за который, получил вскрытую упаковку ИРП. С жадностью засунув внутрь руку, извлек наружу плитку темно-коричневого цвета, немного профилированную двумя углублениями, что делили плитку на три ровные части. Сразу засунул в рот, попытался откусить – и чуть зубы не сломал. Камень. От обиды и отчаянья двинул плиткой по металлической стойке стеллажа, в ответ та неожиданно разлетелся мелкими осколками по полу.

Охренев от такого развития событий, я на секунду замер, а потом бросился собирать осколки пропитания, жадно запихивая их в рот. Под воздействием слюны во рту маленькие осколки приобретали больший объем, меняли структуру на что-то похожее на манную кашу, такое же непонятное, после чего эта масса проталкивалась в глотку и дальше в желудок. Который такие «подарки» принимал с радостным урчанием. Закончив подчищать пол, я вновь почувствовал жажду. Переполз к стеллажу с водой, выковырял еще одну бутылку из упаковки и тут же опустошил. Чувство насыщение накатило внезапно и мощно, вместе с ним пришла дикая сонливость. Даже и не понял, когда меня вырубило.

- А спорим, слабо познакомится?

- С кем?

- Да вон, хотя бы с ней.

- Сотню?

- Идет!

- Девушка, здравствуйте.

- Отвали!

- Извините, но я всё-таки минутку вашего внимания.

- Ну чего надо?

- Дело в том, что мы с моим юным другом поспорили на сто рублей, что я не смогу с вами познакомится. Вон он за моей спиной стоит и уже жаждет выигрыш. Даже не в деньгах. В статусе. Он, понимаете ли, считает, что всегда и всюду прав. Ну а я пытаюсь ему объяснить, что мир не совсем такой, как ему кажется. И только вы можете меня спасти и помочь в этой нелегкой миссии.

- Однако… Такой подкат я еще не слышала.

- Какой подкат? Вы о чем? Тут чисто пари.

- Сто рублей, говоришь?

- Сумма условная. Всё равно вместе пропьем.

- Хех, ну ладно… Но пропьем уже втроем. И намного больше. Согласен?

- Чтобы Лёву макнуть мордой в лужу – да!

- Меня Оля зовут. – протянула руку девушка.

- Сергей. – принял ее ладошку – Этого обалдуя за моей спиной – Лёва.

- Ну пошли разочаровывать твоего друга.

Вскинулся, судорожно глотая воздух. Сон. Всего лишь сон. Образы девушки и друга медленно таяли в сознании, превращаясь в призраков. Сердце в груди медленно приходило в норму, стуча сначала сто двадцать ударов в минуту, потом снизило частоту до девяносто и успокоилось на шестидесяти. Нашарил початую бутылку воды и сделал глоток. Плеснул на ладонь и провел по лицу. Осмотрел свое тело. Перевел задумчивый взгляд на бутылку воды. Перевел на помещение. Выгляжу я ну не очень, мягко выражаясь. Голый, обоссаный, неизвестно где.

- Голос! – попытался я вызвать моего помощника, если он мне не приснился, конечно – Эй! Глюк! Шиза! Шизофрения!

- Введите запрос.

- О как! – все-таки не глюк – Эм… Запросов слишком много, но сначала давай разберемся с твоим именем. Раз уж ты поселился в моей голове, я так понимаю, это надолго.

- До смерти мозга оператора. – подтвердил голос.

- «И пока смерть не разлучит нас». – всплыло в памяти – Тогда, может быть имя сменишь? А то звать шизофрению на помощь как-то….

- Опция доступна. Выберете новое имя.

- Ну… «Пом». Сокращенное от «помощника». Так будет короче и легче. Да.

- Имя собственно «Пом» принято и зафиксировано. – подтвердил голос.

- Ну а теперь готовься отвечать на вопросы. Их у меня тысячи.

После «допроса с пристрастием» Пома информации появилось чуть больше о самом устройстве, об этом месте и полный ноль обо мне. Итак, нейромодуль номер… «Пом», короче, является разработкой объединенного научно технического объединения «Прогресс». Внедряется в мозг оператора, на этом этапе рассказа я ощупал голову, шрамов не обнаружил, присоединяется к устойчивым нейронным связям оператора и служит в качестве помощника, так что с именем я не промахнулся. Номер и версия подразумевает, что и до него были изделия, но Пому об этом ничего не известно. Был помещен в тело оператора, прошел тесты, успешно, после чего оператора поместили в капсулу гибернации. На этом запись помощника обрывалась. Остались только результаты тестов. Судя по ним, я мужчина, ну это и так видно, европейской наружности двадцати шести лет. Глаза голубые, волосы черные, телосложение нормальное. Сейчас дистрофичное. А… Еще модуль имеет собственные системы беспроводной связи, позволяющий ему связываться с внешними устройствами и может использовать органы чувств оператора, слух, зрение и так далее, на недоступном для оператора уровне, для получения информации из вне. Тут я решил уточнить этот момент и, из длинного объяснения Пома понял, что, например, если я просто пройду мимо выброшенной мимо мусорной урны пачки сигарет, то он определит какой рукой бросили, с какой силой и высчитает точку откуда кинули. Исследование взаимодействия с мозгом и памятью оператора пока до конца не завершено. Но при этом Пом обладал некоей разновидностью врачевания. На уровне возможности организма оператора. Например, мог уменьшить или полностью заблокировать болевые ощущения при поступлении таких сигналов в мозг, полезно при ранениях, и немного подстегнуть эндокринную и иммунную системы на быстрое излечение заболевших органов. Нет, организм и без него прекрасно справится, тут Пом выступал погонщиком, к примеру, массово отправляя легионы лейкоцитов к месту пореза в приказном порядке, а не когда организм сам сообразит. Сейчас, кстати, занимался излечением последствия микроинсульта в моей пустой башке. «Прислушавшись» к своим ощущениям, я смог констатировать, что это у него получается неплохо. Боль в голове снизилась до нераздражающего фона и продолжала уменьшаться. Сначала я не поверил в такие возможности, сидящие в голове. Такого просто не могло быть в мое время. Потом память опять проснулась и подсказала – могло. Не массово, но были эксперименты. И протезы, управляемые мозгом. И микромашины, размером с молекулу. А уж про искусственный интеллект и упоминать не стоит. Так что могли такое сотворить где-то за закрытыми воротами под прикрытием военных, на что косвенно намекал бункер. Вернее, не военных. Военные очень костные в своих рассуждениях. Особенно заметно с ростом званий одно за другим в голове всплыли несколько мыслей: «Генералы готовятся к прошедшей войне». «Противник переходит на действия диверсионно-разведывательных групп, будем их блокировать силами батальона мотострелкового полка на машинах поддержки БМП и БМД, при поддержке артиллерии и авиации». «Мы были не готовы к массовому применению БПЛА». Откуда вылезло? Так что, скорее всего, другие структуры, более гибкие, курировали проект.

Глава 2

Сижу на жестком стуле ноги, руки и голова плотно зафиксированы. Двигать могу только глазами, что и делаю. Помещение – серый бетонный куб без окон. Свет сверху дает световая панель. Напротив меня зеленая металлическая дверь. Справа от нее – столы с какой-то аппаратурой, различаю несколько мониторов и компьютерную периферию. От аппаратуры в мою сторону тянется целый пучок проводов, перехваченный пластиковыми стяжками, теряясь где-то вне зоны моего зрения. Над аппаратурой колдуют двое. Худые, бородатые, оба в старомодных очках. Блондин и брюнет. Одеты в белые халаты, из-под которых выглядывают штанины брюк. При взгляде на этих типов возникает чувство ненависти. Слава от двери на пустом пространстве стоит штатив с видеокамерой. Объектив нацелен точно на меня.

- Ты в этот раз точно матрицу хорошо почистил от мусора? – спрашивает блондин.

- Да нормально всё, не дрейфь. – отмахивается брюнет.

- В прошлый раз ты тоже утверждал, что нормально, а мы чуть подопытного не потеряли. – пеняет ему блондин.

- Подумаешь, пришлют еще одну лабораторную мышку. – пожимает плечами брюнет.

- А исследования? – возмущается блондин – Этот и так дольше всех продержался. Девятую матрицу грузить будем. Да Петрович тебя со всем дерьмом сожрет, если с ним что-то случится! И меня заодно.

- Расслабься, я же сказал – все будет нормально. – успокаивающе улыбается брюнет.

Дверь со скрежетом отворяется и в комнату заходит невысокий, плотненький мужичок. На голове седые волосы торчат во все стороны в стиле прически «а ля Эйнштейн». Лицо… Да обычное лицо, гладко выбритое. Распахнутый белый халат демонстрирует бежевую рубашку в полоску и серые брюки. В руках у мужика керамическая кружка, от которой всё помещение наполняется запахом кофе. Ненависть к нему я испытывал даже больше, чем к бородатым. Не обращая на меня внимания, он сворачивает вправо.

- Ну что, архаровцы, у вас всё готово? – весело спрашивает он у двоих бородатых.

- Готово, Эдуард Петрович. – хором отвечают архаровцы.

- Синицын, ты хорошо проверил матрицу, не как в прошлый раз?

- Три раза перепроверил, Эдуард Петрович. – заверил босса, судя по поведению бородатых, брюнет.

- Тогда, пожалуй, начнем. – произнес Пэдуард, или Эдараст, как я мысленно его про себя назвал, и отправился к видеокамере. Нажал на кнопку на задней панели и встал перед объективом: – Проект «Афина», две тысячи сто восемьдесят первый год, семнадцатое марта. Время… десять -тридцать пять. Подопытный номер четырнадцать. Установка матрицы памяти номер девять. – шагнул в сторону, развернулся ко мне лицом и произнес: – Начинайте.

Вспышка боли в затылке. Темнота. Ощущение свободного падения. Темнота резко пропадает, как и боль. Зато наваливает ощущение жары. Вязкой такой жары. От которой даже гранит плавится, не то что асфальт. Сейчас я не могу управлять своим телом. Или не своим? В любом случае, нахожусь здесь в качестве зрителя. Зато есть четкое понимание кто я и где я. Имя – Иван Збруев, позывной «Зубастик». Это так парни прикололись. Увидели, что у меня обломаны верхние резцы и сразу «окрестили». Я – боец ЧВК… Пусть будет просто ЧВК. Сейчас нахожусь по контракту в Африке. В данный момент наше отделение скучает на блокпосте, которое перекрывает прямую, как стрела дорогу с обалденным траффиком одна машина или гужевой транспорт в час. По мне – лучше бы они тут вообще не ездили, нам бы спокойнее было. В этой гребанной Африке никогда спокойно не бывает. Вечно кто-то с кем-то за что-то воюет. Ну а значит работа у парней, вроде меня, будет всегда.

Смотрю налево. Направо. Унылый однообразный пейзаж: практически ровная, выжженная Солнцем саванна до горизонта, с редкими вкраплениями островков деревьев. Нахрена тут вообще по дороге ездить? И зачем блок пост в таком месте ставить, где его можно объехать с любой стороны? Но, мое дело не вопросы задавать, а выполнять распоряжение начальства, за что мне и платят. Очень неплохо платят. Такие деньги я бы дома никогда не заработал. А мораль? Что мораль. Заткнулась, как только увидела первую зарплату.

Блокпост состоит из бетонных блоков, дополнительно обложенных мешками с песком. Коробка для отдыха в тылу, впереди две огневые точки с пулеметами, шлагбаум, антитеррористическая «змейка» из блоков, всё как положено. Места, где укрывается личный состав сверху затянут кусками плотной ткани на штырях, хоть какая-то защита от Солнца. Местность хоть и ровная, но все-таки холмики на ней есть. Сзади-слева, в трехстах метрах от блока нас кроет расчет крупнокалиберного «Утеса». Справа, в пятистах метрах, за подобным холмом спрятался миномет «Поднос». Ну и где-то впереди замаскировалась снайперская пара. Наблюдают и прикрывают. Хотя против кого тут такие силы держать? Разве что против фауны, которой хватает в избытке. Вон, бродит километрах в трех от блока. По штатному расписанию я являюсь пулеметчиком, так что сижу в импровизированном ДОТе со своим вторым номером Джоном. Жара. Скука.

- Нельма Алефу, наблюдаю грузовик. – докладывают снайперы.

- Принял Алеф.

Хоть какое-то развлечение. Отставляю в сторону бутылку воды, из которой только что сделал пару глотков и натягиваю на голову шлем, что лежал рядом. Подвигаюсь ближе к своему ПКМ. Рядом берет в руки АКМС Джон. В ЧВК народ набрался со всего света, но оружие предпочитает советское. По крайней мере, в данных условиях. В поле нашего зрения машина появляется минут через пятнадцать после доклада снайперов, хотя звук раздолбанного мотора из прогоревшего глушителя намного опережает сам грузовичок.

Из марева, стоящего над разогретым асфальтом, как подводная лодка из глубины, медленно выплывает старенький фургон «Тойота» с тупорылой синей кабиной. Насилуя мотор, летит к блокпосту, с которого на него нацелено не меньше десятка стволов, но это такая манера езды у местных. Подлететь на скорости, а потом оттормозиться в пол. Ну вот, как я и говорил, фургон клюет носом и начинает резко замедлятся. В кабине кроме водителя, вроде, никого. Один из досмотровой команды делает шаг навстречу почти затормозившему перед «змейкой» грузовичку, когда «Тойота» взрыкивает двигателем, выворачивает в саванну и пытается объехать ограждение. Через полсекунды весь блокпост азартно бьет по кабине, превращая ее даже не в решето, в лохмотья. Не отстаю и я, всаживая в такую прекрасную цель очередь за очередью. Понимаю, что в кабине не мог никто остаться в живых и переношу огонь на фургон. После минуты свинцового вихря и нескольких экспрессивных и непечатных фраз командира по рации, огонь стихает. Не, ну парней можно понять. Застоялись. А тут такое развлечение. Грузовичок, больше похожий на дуршлаг, завалился на левую обочину, не доезжая до нас метров десять. На что только рассчитывал, идиот?