Анабель - дочь некроманта

Глава 1.

Я сидела на верхнем этаже и сквозь перила лестницы наблюдала, как внизу ссорятся родители. Они еще не знали, что я вернулась от мамы Рилли, и не пытались уменьшать громкость голоса или хоть как-то смягчать выражения.

Так-то, при нас с братьями мама всегда делала вид, что у них с папой самые безоблачные отношения. Она называла это “здоровый климат в семье” и искренне считала, что мы не догадываемся об их размолвках с отцом.

Честно говоря я сама не ожидала, что родители сейчас в нашем родовом замке, была уверена, что они в столице вместе с братьями. Я вздохнула, раз папа снова начал про то, что маме пора оставить пост директора школы и сидеть дома, значит сегодня он будет не в настроении, поскольку мама на такие уступки в жизни не пойдет.

Если уж она даже после рождения Дика не ушла со своего поста, то сейчас и подавно. И я своими новостями его не обрадую.

Остается одно: незаметно пробраться в свою комнату и переждать до завтра. С утра шансов на успех явно будет больше. И только я решила тихо развернуться и как можно бесшумнее пройти по коридору, как на мое плечо опустилась тяжелая мужская рука. Только натренированные посредством многочисленных некромантских ритуалов нервы позволили мне не завизжать, а медленно обернуться, чтобы встретиться со смеющимся взглядом Люса.

– Мелочь, ты чего тут прячешься? – насмешливо спросил он, – вроде бы ты должна у тети Рилли усиленно к экзаменам в академию готовиться?

–Тише ты! – шикнула я на него и, схватив за рукав, потащила прочь от перил, – я решила готовиться дома. И очень хорошо, что ты оказался здесь, поможешь мне с подготовкой!

– Я? – изумленно поднял брови Людвиг, – нет, ну я, конечно, сдавал краткий курс по целительству, но сама понимаешь, мои знания не срав…

– Подожди! – прервала я его, – пойдем в твою комнату, я все объясню.

– А почему не в твою? – не понял он.

– Если услышат шум из моей комнаты, сразу заподозрят неладное. А ты у нас парень в самом расцвете сил, даже если услышат из-за дверей женский голос, вламываться к тебе не станут, а наоборот…

– Мелочь! – возмущенно начал было брат, но мы уже подошли к нужной двери.

– Людвиг, ты должен мне помочь! – начала я, забравшись с ногами на его кровать.

Брат вздохнул, сел в единственное кресло и ожидающе уставился на меня. Он знал, что полным именем я его называю в крайних случаях, когда речь идет о действительно серьезных вещах.

– Я хочу поступать на факультет некромантии! - выпалила я и с надеждой уставилась на Люса. То, что родители меня не поддержат с этой идеей, было понятно, но если я смогу убедить брата, то к нему они могут и прислушаться.

–Ты с ума сошла? – Люс был явно шокирован, но я и не ожидала, что он сразу примет мою сторону.

– Ну почему сразу сошла? – мягко начала я, – ты сам знаешь, целительство для меня слишком скучное занятие, я не выдержу семь лет в академии, изучая то, что мне совсем неинтересно. Я хочу быть некромантом!

– Ани, – мягко начал брат, – ну как ты можешь такое говорить? Такой дар как у тебя раз в сто лет случается, а ты так пренебрежительно о нем говоришь. Ты можешь спасать людей, исцелять тех, от которых другие целители отказались! А некромантией, раз уж приспичило, заниматься в свободное время, мне вот помогать, например.

– Ох, сколько я уже наслушалась про мой якобы великий дар, – тут же насупилась я, сколько со мной мама Рилли ни билась, я могу лишь ей ассистировать и свою силу в нужное место направлять.

– Ну вот в академии и научишься всему остальному, – пожал плечами брат, – некроманты как никто понимают, какой ценный дар – жизнь. Неужели тебе действительно неинтересно спасать людей, отвоевывать их у смерти?

– Сколько пафоса, – вздохнула я, – знаешь, наверное, ужасно так говорить, но не хочу. То есть, конечно, я сделаю все что смогу, если на моем пути попадется больной или раненый человек, нуждающийся в моей помощи, но я не чувствую, что это мое призвание, понимаешь? А мама Рилли сама говорит: “Целитель без призвания хуже убийцы”. Она-то с каждым больным воркует как с родным, а меня они все бесят. Ну правда! Не столько о симптомах рассказывают, сколько о своих проблемах

– Ну так не забывай, у леди Дью-Берри еще и ментальные способности есть, она и душевные раны лечит.

– Вот именно! Она истинная целительница, по призванию. А мне проще убить человека и поднять, чем вылечить.

– Не говори глупостей! – Людвиг, кажется, действительно рассердился, причем впервые на моей памяти, – не гневи богов, Анабель, тебе дан редкий дар, но если ты относишься к нему с таким пренебрежением, его могут и отнять.

– Ну и прекрасно, – запальчиво крикнула я, – это не дар, а проклятие какое-то, мне с детства все талдычат про то, что я должна посвятить себя спасению людей, но лишь дважды за всю мою жизнь мне пригодились мои способности, да и то там без меня бы справились.

– Ты просто избалованная девчонка, – брат решительно встал, – ты знаешь, я всегда был на твоей стороне, когда ты стремилась изучать некромантию, но отвергать часть себя, только потому что сейчас тебе скучно этим заниматься… Это глупо и эгоистично. Пора тебе уже взрослеть.

– Тебе легко говорить, – я чувствовала, что брат в чем-то прав, но от этого было еще обиднее и хотелось продолжать спорить, – тебе не нужно разрываться между двумя направлениями магии.

– Ну, в изучении некромантии много не слишком интересных моментов. В детстве учителям со мной тоже приходилось несладко. Я всегда предпочитал теории практику и потерял из-за этого много времени напрасно. Я очень не хочу, чтобы однажды ты горько пожалела об упущенных возможностях, поэтому предлагаю тебе сделку.

– Сделку? – я ошеломленно уставилась на брата.

– Да. Ты прилежно учишься в академии на целительском факультете, а я дополнительно занимаюсь с тобой некромантией.

– Да, но тебе-то учиться осталось всего два года, – возразила я, чувствуя, что уже начинаю сдаваться.

Глава 2.

Я с любопытством и легкой тревогой наблюдала за суетой у ворот академии. Я впервые была в этом круге, как и остальные абитуриенты. Академия была надежно защищена от посторонних, и сюда было невозможно попасть, если ты не студент или преподаватель академии. Ну и еще раз в год по специальным пропускам-приглашениям сюда проходили поступающие. Девушки щеголяли разнообразными нарядами, зная, что потом в стенах академии придется носить только форму, и стремясь покрасоваться напоследок.

Да и парни стремились произвести впечатление и тоже приоделись. Все были налегке, так как на время экзаменов академия предоставляла все необходимое. Большинство артефактов и амулетов были под запретом, даже писчие принадлежности выдавались непосредственно в экзаменационном зале.

Все с любопытством оглядывали друг друга, но знакомств заводить не спешили. Вот когда поступят, разобьются по факультетам, тогда уже начнут присматриваться ближе, создавать свои отдельные группки.

Брату повезло, у него на факультете было трое близких друзей, и их четверку побаивались задевать даже старшекурсники. А я вот не уверена была, что смогу сойтись со своими сокурсниками. Все-таки целители - большие задаваки. Ну кроме мамы Рилли, конечно. Она просто святая.

Я как можно уверенней влилась в пеструю толпу поступающих, благополучно миновала ворота и, держась так же настороженно-отстраненно как и остальные, подошла к зданию академии.

Людвиг мне все подробно рассказал про поступление, так что я особо не волновалась.

Для прозрачности процесса экзаменации и с целью устранить возможные нарушения и злоупотребления, вступительные испытания проводились в общем зале для всех факультетов, а в экзаменационной комиссии сидели деканы основных трех факультетов и ректор академии.

Решение принималось коллегиально, баллы за ответы выставлялись, но они учитывались уже позднее, во время учебы. А так, для поступления нужно было набрать большинство голосов. А если учесть, что голос ректора был решающим, то поступающему было достаточно заручиться его поддержкой и хотя бы одного из деканов.

С моим уровнем силы можно было бы и вовсе не готовиться к экзаменам, все равно бы приняли, но все же не хотелось ударить в грязь лицом. Да и нормальным отношениям с сокурсниками такое поступление вряд ли бы способствовало. А вот дополнительные баллы - это вещь полезная, они влияют и на личный рейтинг студента, позволяя ему легче проходить последующие испытания, и на общий рейтинг факультета, негласная борьба между которыми ведется не первый год.

На вступительные экзамены традиционно отдавалось три дня, но в первый день наплыв желающих был небольшой. Большинство выжидало новостей, как именно будут проходить испытания в этом году, и стремились еще хоть немного подготовиться. Поэтому в первый день шли самые уверенные в себе или те, кто не хотел затеряться в основной толпе.

Во второй день уже царил ажиотаж, так как все понимали, не пройдешь сегодня, в третий день уже может не остаться мест на факультете и придется ждать до следующего года.

Ну и соответственно в третий день приходили неудачники, не дождавшиеся своей очереди во второй. Впрочем, и тут был элемент везения, поскольку бывало, что во второй день преподаватели слишком уж привередничали, выбирая себе студентов, а в третий день, бывало, добирали на оставшиеся места более слабых. Так что каждый сам для себя выбирал стратегию. Я лично не хотела ни толкаться, ни надеяться на маленький набор, так что выбор был очевиден.

Брат рассказывал, что на входе в академию всех поступающих встречали помощники-кураторы, давали для заполнения анкеты и выдавали номерки, по которым потом вызывали на экзамен.

Но в этом году, похоже, абитуриентов решили встречать прямо на свежем воздухе. Я заметила, что пестрая стайка молодых людей и девушек не устремляется к воротам академии, а растекается на три ручейка к разноцветным шатрам, внутри которых стояли столы и стулья.

Приглядевшись, я сообразила, что черный шатер представляет факультет некромантии, четырехцветный соответственно для стихийников, а вот белый - это мой, целительский. Сделав еще более уверенный и независимый вид, я направилась к белому шатру и столкнулась со спешащей туда же мелкой, худенькой девицей.

- Простите пожалуйста, - пропищала она, поднимая с земли сумочку, - я нечаянно.

Я оглядела ее повнимательнее. Как-то не была она похожа на тех, кто приходит поступать в первый день. Слишком уж перепуганная, невзрачная какая-то, и это несмотря на рыжий оттенок волос и фиалковые глазищи, которыми она уставилась на меня как на чудовище какое-то.

Я недовольно прищурилась. Да, у меня сегодня не самое лучшее настроение, но это же не повод делать из меня монстра! Впрочем, вряд ли это недоразумение поступит в этом году, так что нет смысла на ней срываться.

Я лишь кивнула, принимая извинения, и даже царственно пропустила ее вперед. Девушка еще раз извинилась и испуганным кроликом поспешила к белому целительскому шатру, прижимая к себе сумочку. А я почему-то почувствовала себя жуткой стервой.

Когда я неспешно подошла к шатру, рыженькая уже общалась с симпатичным блондином в мантии целительского факультета. И кажется оба были от общения не в восторге. Блондин явно злился, а вот девушка стояла вся красная, по щеке катилась слезинка, но в то же время в глазах светилось упрямство и стремление стоять на своем до конца.

Я подумала, что эта малышка не так проста, и даже хотела предложить свою помощь, хоть и не собиралась заводить никаких знакомств в дни поступления, но блондин сунул в ее дрожащие руки заветный листочек-анкету и, прошипев: ”Ты еще пожалеешь!”, повернулся ко мне.

– Леди, добрый день, ваше имя, возраст, какой раз поступаете?

– Анабель Блэквурд, семнадцать лет, поступаю впервые.

Блондин вдруг как-то хищно подобрался и одарил меня ослепительной улыбкой, только вот голубые глаза все так же холодно сверкали льдом.

Глава 3.

Все допущенные к экзаменам ждали в огромном холле на первом этаже. Народу накопилось уже много, и я никак не могла разглядеть в толпе Вивианн. Поскольку остальные терпеливо ожидали своей очереди, стараясь не создавать давку лишними передвижениями, я тоже не решилась расталкивать всех вокруг, чтобы найти свою новую знакомую. Я усмехнулась, похоже в этом году уверенных в себе гораздо больше, чем я надеялась.

Вздохнув, я решила, что раз с новой знакомой поговорить пока не судьба, то стоит изучить памятку для поступающих, вдруг в этом году еще какие-то новшества ввели.

В принципе, никаких радикальных изменений руководство академии не внесло. Единственно, что факультет стихийников поменял своего декана, и вместо почтенного магистра Грюнвальда, водника, его теперь возглавляла магистр Ариэлла Палмер, маг воздуха.

В остальном, все было по-прежнему, в экзаменационный зал в произвольном порядке номеров вызывали поступающих, по десять человек, давали письменные и устные задания, задавали несколько вопросов и сразу выносили решение. После испытаний и поступившие и провалившиеся через запасной выход отправлялись домой, а в зал запускали следующую десятку.

Я проверила свой номерок, там светилась цифра тридцать восемь. Предыдущая десятка зашла еще до моего прихода, так что было время собраться и настроиться на экзамен. Вот только мысли мои то и дело возвращались к Альберту Дью-Берри. Мне совсем не понравилась его фраза, что меня здесь ждали.

Я хорошо знала историю мамы Рилли, и то, что со своим отцом она много лет не общалась. Он не смог простить ей своеволие и отказался от непослушной дочери. Кроме того, я была в курсе, что меня могли забрать еще в младенчестве у родителей и отдать в один из целительских кланов на воспитание, и только королевское покровительство и наличие дара некромантии спасло меня от такой судьбы.

Был еще один нюанс, в семьях целителей было принято рано заключать помолвки, а поскольку с моим уровнем дара я считалась очень выгодной партией, то папе поступали все более настойчивые предложения от известных целительских семей. Вот только не помню, чтобы среди соискателей моей руки фигурировала фамилия Дью-Берри.

Хорошо еще, что несмотря на придворную должность папы, я совсем не обязана была появляться во дворце. Даже Его Величество, своего официального опекуна, в последний раз я видела лет в тринадцать. Соответственно на балах я не появлялась, и шанса познакомиться со мной вживую у потенциальных женихов не было.

А вот теперь, в академии, боюсь, желающие заполучить в свою семью целительницу с даром Яроса активизируются. И Альберт этот только первая ласточка. Короче, нужно быть настороже и всех ухажеров жестко отбривать, иначе мне просто не дадут нормально учиться.

Я не успела толком собраться с мыслями, как в холл вышел строгий молодой человек в мантии стихийного факультета, чтобы вызвать очередную десятку. Он быстро отбарабанил звонким голосом номера по списку, и я, вздрогнув, услышала свой номер. Я знала, что вызывать будут в произвольном порядке, но все же не ожидала, что это будет так быстро.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я направилась к молодому человеку со списком. Он деловито пересчитал всех, кто к нему подошел, быстро сверил цифры на номерках и велел следовать за собой. И вот тут-то оказалось, что рыжая Вивианн оказалась со мной в одной десятке, хотя ей достался номер аж сто пятьдесят девятый. Видимо куратор очень не хотел, чтобы мы поступали вместе, но судьба есть судьба. Лично мне это показалось хорошим знаком.

На входе в экзаменационный зал я почувствовала незнакомое мне прежде чувство нервного трепета. Вот вроде уверена, что меня возьмут, а все равно внутри был какой-то дискомфорт. А в момент, когда за нами захлопнулась тяжелая обитая металлом дверь, я и вовсе почувствовала холодные мурашки по всему телу.

Остальные тоже явно поступали впервые, поэтому как и я застыли на входе, во все глаза уставившись на приемную комиссию. Они располагались у дальней стены, за большим прямоугольным столом.

По центру сидел довольно красивый черноволосый мужчина в темно-вишневом камзоле с золотой вышивкой. Это был ректор академии Питер Блумфилд, маг огня. Людвиг говорил, что ректор он толковый, и хоть занял свой пост только в прошлом году, успел сделать для академии много полезного.

Сейчас он довольно мрачно смотрел на нас сверкающими черными глазами, в которых мне чудился легкий красный отблеск, и уверенности нам явно не прибавлял. Он внимательно оглядел нас, мне даже показалось, что заметив Вивианн, он особенно недовольно нахмурился, хотя куда уж больше.

По левую руку от него сидела очень красивая молодая женщина в легком голубом платье. Мягкие каштановые локоны, легкая мечтательная улыбка и сияние синих глаз придавали ей вид сказочной феи. Сложно было поверить, что это и была новый декан факультета стихийников.

По краям занимали свои места старейшие члены экзаменационной комиссии и такие же давние конкуренты - декан факультета некромантии Майкл Шеппард и декан целительского факультета Юджин Фаррел. Они и выглядели как полная противоположность друг друга. Коренастый смуглокожий магистр Шеппард, кареглазый, с коротким ежиком темных волос, одетый в странный черный сюртук со множеством карманчиков и металлических подвесок рассматривал вошедших с ехидной улыбкой естествоиспытателя.

Высокий стройный магистр Фаррел, в белом камзоле с кружевными манжетами, с собранными в высокий хвост белоснежными волосами, смотрел более дружелюбно. В отличие от некроманта в нем чувствовался истинный аристократизм старой школы. К тому же выглядел он намного моложе своего коллеги, хотя в реальности был старше почти на сорок лет.

Не успели мы толком осмотреться, как сбоку от нас совершенно бесшумно возник секретарь и велел занять места за столами и ждать, пока нас вызовут. Оказалось, что письменных заданий в этом году не будет, и времени на подготовку к устным вопросам тоже не дадут. Для каждого поступающего будет проведен блиц-опрос, причем количество вопросов от каждого члена комиссии не ограничено.

Глава 4.

Секретарь передал комиссии наши анкеты и удалился. В зале воцарилась напряженная тишина.

– Что ж, начнем, пожалуй, – произнес ректор, – добро пожаловать, номер “семнадцать”. Смелее, юноша, подойдите к столу и представьтесь.

Долговязый, нескладный молодой человек аж подскочил, услышав свой номер, но к столу подошел твердой походкой и представился довольно уверенно:

– Фредерик Конт-Маури, восемнадцать лет, стихия воды и земли.

– Хмм, что ж, Конт-Маури, продемонстрируйте нам владение стихиями, - нежно проворковала магистр Палмер.

– А.. как именно продемонстрировать? – растерялся юноша.

– Молодой человек, вы готовились к поступлению? – строго спросил магистр Фаррел, – неужели не знаете ни одного заклинания воды или земли?

– О, знаю, конечно, просто думал, вы будете сами предлагать, какие именно заклинания использовать. Я просто растерялся, какое выбрать.

– О, боги, давайте просто проверим уровень силы, – закатила глаза прекрасная Ариэлла, – возьмите в руки эту сферу и сосредоточьтесь, - она бросила в руки Фредерику мутный шар, размером с яблоко.

Парень поймал его неожиданно ловко и крепко сжал в правой руке. Несколько секунд ничего не происходило, но потом сфера начала светиться все ярче и ярче. Смотрелось это потрясающе красиво, как будто на руку упала звезда.

– Достаточно, – произнес ректор и, повернувшись к магистру Палмер, добавил, – уровень силы явно выше среднего.

– Да, – кисло отозвалась она, – но базы никакой, мальчик явно незрелый, я бы посоветовала ему еще подготовиться и поступать в следующем году.

– У меня есть база, – Фредерик с мольбой посмотрел на наставницу, – и заклинаний я знаю много уже, даже из программы третьего курса, меня брат научил.

– Да демоны с ними, с заклинаниями, – вмешался магистр Шеппард, – их выучить дело нехитрое, а вот уровень силы и впрямь высокий, я предлагаю проверить, насколько он может контролировать свой дар.

– Я готов, – тут же отозвался парень, явно приободрившись.

– Что ж, создайте водяную сферу и попробуйте удержать ее как можно дольше, одновременно вслух рассказывая, когда и как проявилась ваша сила, и как именно вы развивали ваш дар, – предложил магистр Шеппард.

– Это слишком легко, – надула губки магистр Палмер, – он так сможет тут хоть полдня стоять.

– Пусть выстоит хотя бы пять минут, – усмехнулся магистр, – итак, Конт-Маури, вы готовы?

– Да, готов, – Фредерик вытянул вперед руку и с легкостью создал на ладони большой шар из воды.

Даже магистр Палмер посмотрела на размер сферы уважительно, и парень довольно улыбнулся и даже как-то приосанился.

– Стихия воды у меня основная, проснулась в два года. Даже раньше, чем у моего брата, - он говорил свободно и расслабленно.

И тут случилось то, чего никто не ожидал. На столе вдруг возникла маленькая белая мышь с красными глазками и тоненько пропищала:

– Ну и ничего особенного.

Парень вздрогнул от неожиданности, сфера покачнулась и взорвалась, окатив его с ног до головы. Преподавателей не задело, видимо стол был хорошо экранирован.

– Нда, так себе концентрация, – усмехнулся магистр Шеппард.

– Майкл, ну сколько можно! Опять ваши шуточки! – возмущенно прошептала магистр Палмер, – и уберите уже эту гадость.

– Это не гадость, это Микки, – широко улыбаясь, магистр Шеппард протянул руку и мышка, ловко пробежав по руке, скрылась в одном из карманчиков.

– Уже можно выставлять оценки? – холодно поинтересовался магистр Фаррел, – или уважаемый магистр Шеппард нам еще какой-нибудь фокус покажет?

Мокрый Конт-Маури при этих словах совсем было сник, но потом упрямо сжал губы, гордо поднял голову и снова вытянул вперед руку. Видимо решил, что терять все равно уже нечего, но смешным выглядеть не хотел.

И неожиданно с поверхности его одежды и волос стремительно начали собираться маленькие капельки воды, вновь собираясь в сферу на его ладони. Наконец, совершенно сухой Фредерик вдруг резко перевернул ладонь, но водный шар не упал, а как-будто растворился в воздухе.

– А вот это уже совсем неплохо, – улыбнулась магистр Палмер, пожалуй, я готова проголосовать.

– Что ж, – подал голос ректор, – тогда предлагаю выставить баллы в экзаменационных листах и перейти к голосованию.

– Я голосую “за”, – первой начала магистр Палмер, отметив что-то в листе, – с этим материалом уже можно работать, не вижу смысла терять год.

– Я против, – тут же возразил магистр Шеппард, – во-первых, за этот год он потренируется в концентрации, во-вторых, может перестанет так нервно реагировать на скромных питомцев моих студентов, а это будет способствовать комфортному общению между факультетами.

– К питомцам ваших студентов привыкнуть невозможно, – передернула плечиками магистр Палмер, – вот помню, когда я еще была студенткой…

– Я голосую “за”, – подал голос магистр Фаррел, прерывая ее воспоминания, – коллеги, давайте быстрее принимать решения, мы не можем на каждого человека тратить столько времени.

– Согласен, магистр, – ректор кивнул, задумчиво постучал по столу серебряным пером и твердо сказал, – я тоже голосую “за”. Поздравляю, молодой человек, вы приняты. С результатами по баллам ознакомитесь позже, пока присаживайтесь к остальным.

– Благодарю, магистры, – Фредерик Конт-Маури слегка поклонился и вернулся на свое место.

– Следующий номер “пятьдесят три”, – вызвал ректор.

Какое-то время стояла тишина, никто из собравшихся здесь поступающих не шелохнулся.

– Здесь присутствует номер “пятьдесят три”? – ректор недоуменно взглянул на нас, потом на список перед собой.

– Артэй Клаусс пришел или нет?

Из-за одного из столов вдруг медленно поднялся парень с неопрятно взлохмаченными волосами и пронзительным взглядом светло-зеленых глаз.

– Почему сразу не вышли? – недовольно спросил ректор.

– Прошу прощения, меня отвлекли, – спокойно ответил парень, – нас заставили сдать амулеты, а сам я пока не умею закрываться от духов.