Ангелина. Хроники Розового замка.

1.

Посвящается моей дочери.

В самом сердце Розового королевства, где реки текли лимонадом, а тучки были из зефира, стоял дворец из сахарной пудры и перламутра. В его стенах обитала самая что ни на есть волшебная принцесса по имени Ангелина. Она была не просто принцессой, а ходячим воплощением милоты. Когда Ангелина шла по саду, бутоны роз распускались не от солнца, а от её улыбки, а пролетавшие мимо бабочки путались в её локонах и застывали, принимая их за самые уютные цветы в мире.

Её магия была не громоподобной и не огнедышащей. Одним взмахом руки Ангелина могла превратить угрюмый садовый гномика в упитанного хомяка в крошечной бархатной мантии. Её заклинания пахли ванилью и свежеиспеченным печеньем. А её верным спутником был не дракон, а розовый единорог по имени Пончик, который чихал радугой и панически боялся мышей.

Однажды утром, когда солнце висело на небе, словно огромная янтарная карамелька, Ангелина занималась самым важным делом — украшала розовые пионы каплями утренней росы, которые под её пальцами превращались в крошечные бриллианты.

— Скучно, — вздохнула она, и тут же на её плече расцвела новая веточка жасмина. — Все цветы уже знают, что они прекрасны, птички поют одни и те же песни, а Пончик снова уснул в луже лимонада.

Внезапно воздух затрепетал, и в арке из плетистых роз появилась фигура. Это был принц. Но не тот, что на белом коне, а тот, что с грохотом застрял в арке, зацепившись своим великолепным, но непрактично огромным эполетом за ветку.

— Проклятье! — воскликнул принц, и с его лат посыпались искры. Он был облачен в сияющие доспехи, за спиной развевался плащ из ткани, сотканной, по слухам, из сумерек, а взгляд его был суров и решителен. Звали его, как вы уже догадались, Принц. Принц Ольбер-Храбрый-как - Лев-но- с-Родинкой -на-Гордом-Подбородке.

— О! — воскликнула Ангелина, и от её возгласа ближайший куст пионов расцвел пушистыми голубыми котиками, которые тут же свернулись клубком и заснули. — Вы кто?

— Принцесса! — прогремел Ольбер, наконец высвободив свой эполет с характерным звоном. — Я здесь, чтобы... э-э-э... — Он замялся, смущенно глядя на котиков-пионов и на саму Ангелину, от которой исходило такое сияние, что хотелось надеть солнцезащитные очки. И его суровый план «Спасти-Королевство-от-Ужасной-Угрозы» дал трещину.

— Чтобы что? — подсказала Ангелина, подойдя ближе. От её шагов на мраморе расцветали серебряные ландыши.

— Чтобы защитить вас! — выпалил он, вспомнив заученную речь. — На королевство надвигается страшный, ужасный, огнедышащий... кхм... Дракон Безжалостный!

Ангелина наклони голову. Её волосы, цвета спелой клубники, мягко покачились.
—Дракон? А он, случаем, не розовый? И не в горошек?

Принц Ольбер потерянно моргнул.
—В горошек? Нет! Он... он извергает пламя! Сжигает деревни! Ну, вроде того. По слухам.

В этот момент над садом проплыла небольшая пухлая тучка. Но это была не тучка. Это был дракон. Ровно розового цвета в белый горошек. И вместо когтей на его лапках были привязаны изящные кружевные бантики. Он не извергал пламя, а с задумчивым видом пускал в небо идеальные дымные колечки, пахнущие фиалковым зефиром.

Дракон, которого Ольбер в ужасе узнал, как «Безжалостного», грациозно приземлился на лужайку, аккуратно обходя спящих котиков-пионов. Он потянулся, зевнул, и из его пасти вырвалось облачко в форме сердца.

— О, Снежок! — обрадовалась Ангелина. — Ты где пропадал?

Дракон Снежок нежно ткнулся мордой в её ладонь и смущенно показал на один из своих бантиков, который слегка развязался.

Принц Ольбер стоял как вкопанный. Его меч, который должен был сразить чудовище, бессильно свисал из руки.
—Это... это и есть Дракон Безжалостный? — прошептал он.

— Ну да! — кивнула Ангелина, принимаясь завязывать бантик. — Он в прошлый раз был безжалостен к пастилкам в буфете. Съел целое блюдо! Но мы же его простили, правда, Снежок? Он такой милый.

Снежок смущённо похрюкал и пустил дымное колечко, которое, пролетев над головой принца, превратилось в маленький венок из маргариток и увенчало его шлем.

Ольбер почувствовал, как вся его суровая решительность тает, как мороженое на солнце. Он приехал сражаться, а вместо этого оказался на самой сладкой и нелепой картине в своей жизни. И что самое удивительное, ему это начало нравиться.

Ангелина, закончив с бантиком, повернулась к нему, и её глаза сияли, как две прозрачные конфетки.
—Знаете, принц, — сказала она, — если вы хотите кого-то защищать, то можете начать с того, чтобы защитить Пончика от этой ужасной мыши за тем кустом. А потом, может, выпьем чаю с клубничным пирогом?

Принц Ольбер-Смелый-как-Лев-но-Теперь-С-Венком-Из-Маргариток-На-Шлеме глубоко вздохнул, отложил меч в сторону и неуверенно улыбнулся.

— Чай с пирогом, — произнес он, и эти слова показались ему самым странным и самым чудесным приключением за весь день. — Это я, пожалуй, смогу.