Ангелина-Виктория

От Александры-Вильгельмины

Это произведение является у меня первым, написанным о любви. Я вообще не любитель романтики, но одной ночью в июле 2024 года навязчивая мысль мне сказала: «а напиши о том, что ты скрываешь, при этом именуя очень важным». Ну и вот, написала.

На самом деле меня нередко посещает мысль, что вы, мои прекрасные читатели, давно уже всё поняли. Я же не скрываю от вас имена своих «детей»… Только хочу задать вопрос: как вы относитесь к моему выбору?

Обычно создатели дают сотворённому имя в чью-то честь, а не создателя именуют как сотворённое. У меня всё пошло не по плану. Главная героиня напоролась на то же самое.

Чтобы не пересказывать свою паршивую биографию, я добавила много фантазии. Всего, что пережила моя девочка на страницах, у меня не было, однако проблема у нас одна на двоих.

Я никак не излечусь. Понимаю, моя любовь не является нормой, но с этим уже вряд ли можно что-то сделать, да и не хочется. А станет лучше главной героине? Читайте сами.

Под конец хочется добавить следующее: принимайте лекарства столько времени, сколько нужно. Осуждаю передозировки и досрочное окончание приёма! Не доводите до такого. Мало не покажется.

Часть I

Только через полчаса ей удалось понять, что денег совсем не осталось. В аптеке было… дорого.

Бедняга промокла, пока шла домой, но ей никто не запрещал брать с собой зонт, принцип её остановил, принцип далеко и надолго послать физическое состояние, чтобы поддаться желанию-мазохизму эстетично, будто в глубокой депрессии, попасть под дождь.

Обычно квартиру никто не закрывал, но в тот момент дверь не получилось открыть без ключа. Поразило, что все восемь человек разом куда-то ушли.

— И чему радоваться? Я всё равно не смогу уснуть, — бубнила она, пока входила в квартиру. Кругом было темно. Свет включать не нужно было, глаза каким-то чудом научились видеть в темноте.

Спать планировалось, но не хотелось. Стало чуть веселее, когда она вспомнила, зачем ходила в аптеку. Ей прописали таблетки, которые могли немного ослабить её хроническую бессонницу. Трагедия, что они продавались только по рецепту.

Девочка понимала, что сразу после начала курса лечения никакого эффекта бы не последовало, нужно было немного подождать. С этой мыслью она открыла коробку. Сердце ëкнуло по причине… везения. Ей нравилось, когда излечивающий препарат находился внутри капсулы, ведь это проще глотать, чем порошок или «камень», начинавший самоуничтожение, растворяясь на языке с противным вкусом. В этот раз какая-то машина на фабрике запечатала лекарство в синего цвета капсулу, которую нужно было просто запить водой.

— Ха-ха…

Она переоделась и пошла в комнату, одной рукой держа кружку с водой, другой — таблетку. Личные четыре стены закрывались на ключ и защёлку, которую девочка самостоятельно приделала к входной двери, настолько «хорошими» были отношения с «семьёй». Ей не нравился солнечный свет, поэтому окно было спрятано за шторой постоянно. Справа от окна находилась кровать, а слева широкий деревянный стол с таким же стулом рядом. От стола на всю стену, как лепестки, раскинулись всякие рисунки и постеры. Специфические. Непонятные слова, написанные готическим шрифтом, имели своеобразный перевод каких-то философских высказываний на тему погружения человека в сон. Девочка некоторое время назад распечатала на двух листах а4 текст статьи, в коей говорилось про Морфея, что было символично с высказываниями. Одну стену она победила, пустого места на ней не осталось, посему на ту же участь постепенно нарывались другие, соседние пустые. В отличие от сверстников, девочка не имела ни одного постера или собственного рисунка, на котором изображался бы представитель мужского пола. Никто не вызывал в её животе «порхающего чувства», даже Морфей.

У кровати стояли тумбочка и шкаф с одеждой. Бедняга села на кровать и поставила кружку недалеко от себя.

— Не люблю спать, — шепнула она фразу, часто выходившую из её уст. Но ничего нельзя было поделать, следовало пить таблетку. Курс лечения разбили на двадцать дней, врач обещал, что этого должно было хватить для нормализации отбоя и подъёма. — засекай, Геля, двадцать три сорок один.

Ангелина запила таблетку водой. Кружку ей было лень относить обратно, да и там вода не закончилась. Девочка легла в кровать, одним одеялом накрылась до плеч, а второе крепко обняла. Помимо бессонниц её мучила жуткая нехватка чего-либо рядом, что хотелось обнимать по ночам. Десять минут Ангелина пыталась найти удобную позу для сна, а когда вроде бы нашла, всё равно продолжила «вертеться», но из-за болезни. Не получалось лежать без движений, в голове неожиданно стреляли разные мысли, от некоторых кровь начинала закипать, девочка то злилась, то печалилась, нервно дёргая разными частями тела.

Но вдруг голова сильно закружилась. Ангелина подумала, что если бы она куда-то шла, то наверняка бы уже упала в обморок. Эта мысль её взволновала. Неужели, таблетка начинала помогать? Двигаться хотелось всё меньше, в голове было удивительно пусто. Она слышала, как тихонько сопела…

Ей удалось заснуть. Пока физическое составляющее отключилось, потусторонняя версия Ангелины попала в неизвестный мир, который представился ей во сне. На удивление, это было что-то хорошее. Ей снилось, что возле дома вместо детской площадки расположилась длинная теплица, а внутри находилось много растений и цветов, кажется, там наступило лето. Она словно попала в оранжерею, ну или джунгли, если говорить грубо.

Многие листья приходилось уничтожать, так как Ангелина не могла увидеть поверхность, на которой стояла, листвы было слишком много. Она безжалостно топтала растительность на своём пути, за ней росла тропа. А как вокруг приятно пахло! Захотелось посмеяться.

Теплица не заканчивалась, а пришлось остановиться. Ангелина увидела красивую, окрашенную в зелёный лавочку, её дощечки, к счастью, были ровными, ничего не могло поранить девочку. Она села туда и огляделась. Ей всё очень нравилось. Листья игриво шуршали, цветы врывались в поле зрения и приносили этим удовольствие. Сзади в длинные каштановые волосы упиралась роза, девочка подумала, что благодаря этому они бы начали приятно пахнуть этим цветком.

Всё ощущалось волшебно. Было очень хорошо, но…

— Так одиноко, — сказала Ангелина. Она подумала, что было бы хорошо разделить это счастье с кем-нибудь, может, даже с каким-нибудь мальчиком. Никто б не смог им помешать, наедине разговоры спокойны и приятны.

У Ангелины заболели глаза очень сильно. Девочка затряслась и зажмурилась, потом боль куда-то исчезла, она решила открыть глаза, но увидела свою комнату. Сон закончился. Она посмотрела на часы и удивилась. Впервые за очень долгое время она поспала не три часа, а целых пять. Даже слабо поверилось. Спать не хотелось, голова болела.

Часть II

Следующей ночи она ждала весь день. Обычно Ангелина отправлялась в кровать, когда на часах было около полуночи, а тут вдруг захотела уснуть в десять вечера, ожидание её убивало.

Девочка скрыла от себя тот факт, что вдруг немного оглупела; было наивно и тупо ожидать аналогичный сон, в котором хотелось увидеть точно такие же места. Но ей чудилось, словно вдруг излюбленное место должно было проникнуть в её разум и показаться во всей красе. Ангелина посмеялась перед сном, накрылась почти с головой, потом задумалась.

«Таблетка поможет. Надо мне там всё обойти. Это как спрятанный сад, пускай на него и слабо похож. Главное, что не забыла выпить лекарство», — раздался собственный голос глубоко в душе. Она зевнула, вновь сильно закружилась голова. Начала засыпать…

Плохо требовала. Ангелина почувствовала, как начала ходить, затем открыла глаза. Вокруг было очень ярко, она шла вдоль одной из квартир многоэтажки. Все предметы имели желтоватый оттенок, на потолке, у люстры была просто огромная лампочка, она горела как прожектор. Девочку слепило, но та и дальше шевелила ногами. Всё кругом тряслось: и телевизор слева от Ангелины, и шкафы рядом, и компьютерный стол, что был справа, и диван, и картины. Предметы лишь терпели, ожидая своей неминуемой поломки.

Перед Ангелиной находилось окно, а там балкон. Вдруг девочку ещё и оглушило, после скрежета что-то начало скрипеть, балкон отвалился. Он полетел вниз. Ангелина очень сильно испугалась, ей не хотелось идти вперёд. К сожалению, восприятие сна куда-то исчезло, окружающий конец света чудился реальностью. Девочка стала пятиться назад. Дом вот-вот готов был упасть. Темнота не позволяла что-то разглядеть на улице. Ангелина не выдержала.

— Помогите! Помог бы кто-нибудь! Помогите! Помогите, — надрывалась она. Мучила совесть за то, что не выучила ни одной молитвы за всю жизнь, они казались такими необходимыми в тот ужасный момент.

Росла надежда, что её могли спасти. Из глаз девочки покатались слëзы, вопль доводил до боли в горле, но её страдания наконец прекращались.

Там, где от балкона осталось только воспоминание о нём, появился чей-то силуэт. Ангелина не присмотрелась, а инстинктивно пошла, вытянут руки к неизвестно какому, но спасению. Она увидела тело, одетое в форму, коя была у армии Николая Первого, чёрную и с жёлтыми маленькими пуговичками на груди, только вот белых перчаток не было. По рукам Ангелина опознала мужчину. Его ручки были очень бледными, от тонких пальцев вниз шли бледно-синие полосы, кои страшно было потрогать из-за опасения сделать человеку больно нажатием на эти самые… вены.

Мужчина крепко прижал к себе Ангелину, она вцепилась в него и стала выпрашивать уход из места катастрофы.

— Это нормально, — заговорил он. Его голос слышался таким певучим, нежным и высоким. — держись и лучше не смотри.

Он мигом взял её на руки и пошёл к входной двери, что из неоткуда появилась прямо в центре комнаты. По ту сторону сначала было темно, мужчина шёл в полной темноте. Но вскоре Ангелина увидела тот самый дом, что должен был упасть. Они каким-то чудом вышли на улицу. Оказалось, первого этажа не было, здание парило в воздухе, а физике это не понравилось, отчего дом поддался силе притяжения и канул вниз.

Стало очень громко и пыльно, когда дом упал. Вскоре это закончилось, всё стихло. У Ангелины разрывалось сердце, она очень старалась как-нибудь успокоиться, ничего не помогало. Ей в голову пришла идея отвлечься от мыслей о недавно «пережитом», под руку попал тот самый мужчина, который её спас. Через мгновение явилась другая мысль: невежливо молчать, когда тебе только что спасли жизнь, следует хотя бы из семи букв благодарность составить.

— Я вам очень благодарна… спасибо большое за спасение! Может, что-нибудь сделать, чтобы вас отблагодарить? Пожалуйста! Спасибо вам большое, мне…

— Зачем? — прервал её мужчина. Ангелина потеряла весь составленный текст, что готовилась сказать. — ты жива, этого хватит.

Она совсем не ожидала. Её дёрнуло резкое обращение на «ты», стало очень неловко. Ангелина подняла глаза и увидела бледное лицо с большими голубыми глазками, каштановыми волосами, что растрепались и, из-за пышности, закрыли практически весь лоб чёлкой, некоторыми прядями доходя до выразительных бровей карего цвета. Сзади волосы были чуть ниже подборка. Под носиком ярко-красные губы выражали чувства мужчины — он улыбался. Его улыбка Ангелине показалась доброй, она захотела доверять мужчине свою жизнь ещё во множестве таких же происшествий.

Мало времени они любовались друг другом, у девочки закружилась голова, пришлось отводить взгляд. Моргание было достаточно долгим, когда она его завершила и подняла глаза, мужчины уже рядом не было. Она удивилась. Ангелина стала вертеться на месте, но рядом было темно, возле дома она видела только обломки.

— А вы где? Подождите, как мне уйти-то?

Она пошла в неизвестном себе направлении сквозь темноту, за что-то зацепилась и упала. А затем и проснулась.

Часть III

Повторное нахождение внутри многоэтажки сначала напугало девочку, будто бы она словила психологическую травму, но потом стены начали казаться очень знакомыми, Ангелина опознала, где находилась и как: морально или физически.

— Я не сплю.

Потом она стала паниковать. Ей было очень обидно. Вместо желанного сада она увидела страшный дом, который вдруг решил «умереть» именно когда она там находилась. Ангелина потрогала свою левую щёку, та была мокрой. Девочка переборщила с эмоциями и расплакалась из-за такого пустяка. Потекла вторая слеза, правая щека тоже намокла.

— Ну-у-у, — шептала она самой себе. — хватит. Я как будто не усну больше никогда. Всё, всё, — она посмотрела в окно, там уже светило солнце. — ла-адно, ночью вот точно сад будет.

«А если не будет?» — сказалось уже мысленно, а не словесно. Желание медленно топило. Ангелина встала с кровати и пошла читать инструкцию из упаковки таблеток, что наконец показали ей сны. Она думала, что там был написан какой-нибудь способ «управления появлявшимися во сне картинками», только вычитала она лишь какую-то информацию о производителе и напугалась от заглавными буквами написанного слова «передозировка». От изучения пунктов списка и случаев возникновения она отказалась.

Ангелине другом неожиданно предстал интернет. Она даже обрадовалась, посчитав чтение статей гениальной идеей. Вопрос был таков: что писать в строку поиска?

Ей необходимо было сформулировать запрос. Она стала размышлять о том, чего именно хотела. Ей нужно было увидеть во сне любимый сад, но так писать нельзя. Появление «конкретной локации» она именовала желанием, причём обдуманным и главное осознанным. Таким образом и решилась проблема.

— Как попасть в осознанное сновидение, — вслух проговорила она вот-вот напечатанное.

По ту сторону экрана виделись несколько сайтов, где находился ответ. К счастью для Ангелины, статьи на эту тему существовали, значит её желание было вполне реализуемым. Оказалось, вариантов было множество, даже с медикаментозным вмешательством, но к этому девочка решила не прибегать.

Она выбрала несколько манипуляций, которые собиралась проводить. Их было четыре штуки.

Весь день бедняга мучилась, томила себя ожиданием, даже решила лечь всего-лишь в девять вечера, сразу после захода солнца. Перед сном она достала, не помня уже откуда, стопку бумаги для реализации первой манипуляции: девочка планировала записывать чувства до и после явившегося сна.

«Я буду всё обязательно писать, — вырисовывала она буквы одну красивее следующей. — сейчас только ложусь, хочу увидеть закрытый сад, где тихо и много листьев, и чтоб цветы упирались в мои волосы там, возле скамейки…»

Уже в кровати она проглотила таблетку и приступила ко второй манипуляции. Ангелина смогла найти более-менее удобную позу для сна и… вообще перестала шевелиться. Даже если хотелось по-другому лечь. Она прочитала, что перед попаданием в осознанное сновидение нельзя мучить себя резкими движениями.

Таблетка начинала действовать, Ангелина засыпала, но в этот раз дольше. Девочка специально открывала глаза и мысленно проговаривала: «ну ты же понимаешь, что сейчас уснëшь?» — и так несколько раз. Это была третья манипуляция.

Четвëртая осуществлялась уже во сне. Ангелине приснился какой-то чердак. Сначала она решила отыскать что-то в одном из ящиков, а потом вспомнила те «самовнушения» и додумала, что перед глазами был сон.

«Я не хочу здесь быть, это не сад» — подумала она и чуть не проснулась. Хоть её глаза и были открыты, она чувствовала, как пыталась «раскрыть их в реальности», но вовремя себя отговорила.

«Тише, спи, спи, спи, сад, сад, — пыталась она. — я хочу, чтобы сзади появилась дверь, — удивительно, но это случилось. — сад. Дверь в сад. Я открою дверь, а там сад. Открой»

Ангелина оказалась в знакомом месте. Она пожелала, чтобы дверь исчезла, а после засмеялась. Девочка была очень рада, ей показалось, что она фокусник, который сделал невообразимое волшебство, да ещё и с первого раза. Листья не шумели, лишь аккуратно покачивались от прикосновений Ангелины. Она пошла вперёд.

«А скамейка где?»

Вот показалась та самая скамейка, сзади были красивые розы. Ангелина села и почувствовала, как те начали упираться ей в волосы.

«Заплëл бы косичку кто-нибудь», — подумала она. Как и в предыдущем сне, в этом она так резко и болезненно почувствовала нехватку кого-нибудь рядом. Но кого? Ангелина не знала, кому извне можно было доверить такое сонное чудо и поняла, что это должен был предстать кто-то новый, пока что незнакомый. Неожиданно она вспомнила про свой кошмар, в котором её спас мужчина с нежной улыбкой и растрёпанными волосами.