Английский для Китайца

Глава 1. Прилет в город мечты

Утро началось идеально: Варя проспала. Авиакомпания, судя по всему, решила проверить её стойкость к стрессу, потому что багаж куда-то «задержался на стыковке» — в переводе с авиаптичьего означало: «Прощай, любимые кеды и чистое бельё».

Она стояла в аэропорту Гонконга, с рюкзаком, в котором были: паспорт, зубная щётка и книга «Как найти себя за границей» (автор, вероятно, до сих пор в розыске).

Варя мечтала о новой жизни — с небоскрёбами, экзотикой и фотками в Instagram, на которых она пьёт жемчужный чай, а не выглядит как участница «Битвы экстрасенсов» после неудачного ритуала.

На деле всё было иначе.

— "Мисс Гусева, ваш чемодан, скорее всего, в Сингапуре," — сказал сотрудник аэропорта, вежливо улыбаясь.

— "А я, скорее всего, в аду," — пробормотала Варя, но уже на русском.

Потом был поиск жилья. Хостел за 200 долларов в сутки (плесень и тараканы прилагались), однушка за 5 тысяч долларов и, наконец, одно крошечное объявление в телеграм-канале для экспатов: «Комната с окном в квартиру в Коулун. Сосед — студент, иногда играет на флейте, но тихо. Почти. Пишите в личку».

Это «почти» её немного насторожило, но выбора не было. Вскоре она уже ехала на такси, судорожно глядя на неоновую кактусообразную геометрию небоскрёбов.

— "Вот это Гонконг. Прямо как в фильмах," — подумала Варя, пока таксист не начал на кантонском обсуждать с диспетчером, как лучше объехать пробку, и не заехал в подземный тоннель, из которого, казалось, можно выбраться только с GPS, компасом и молитвой.

Новая работа

В понедельник началась работа. Варя пришла в языковую школу "Happy Talk", где улыбка была обязательной частью формы, а кабинет с кондиционером считался роскошью для высших слоёв преподавательской касты.

— "You must bring joy into English!" — бодро объяснил директор мистер Чан, одетый в розовую рубашку с фламинго. — "No grammar – no drama! Just games!"

Варя кивала, хотя в голове вертелась мысль: «Никакой грамматики? Это не английский, это TikTok на максималках».

Класс состоял из:

пятилетней девочки, которая плакала каждый раз при слове "apple",

подростка-гота, который говорил только «I am sadness»,

взрослого китайца, который на каждый вопрос отвечал «Why?», включая "What's your name?"

Она старалась, правда. Показывала карточки, пела песни, прыгала, плясала — и даже не сбежала в обеденный перерыв, хотя одна девочка лизнула её по щеке.

Итоги первого дня

На обратном пути домой Варя заблудилась в метро. Два часа. Три пересадки. Один случайный выезд на границу с Шэньчжэнем. По итогу она вернулась в свою комнату, где студент-сосед (оказалось — корейский парень по имени Джино) играл на флейте гимн из "Титаника".

Сидя на полу, еле держа в руках пластиковую ложку с лапшой из супермаркета, Варя написала подруге:

«Я в Гонконге. Багажа нет. Английский никто не учит. Моя жизнь — это симуляция. Зато сосед играет на флейте, и мы почти друзья. А ты как?»

Через минуту подруга прислала стикер: «Удачи, боец».

Варя легла спать в одежде (у неё не было пижамы) и подумала:
«Зато теперь всё точно пойдёт только вверх. Ну или хотя бы по диагонали».

Она ещё не знала, что завтра к ней на урок придёт ученик, от которого у неё собьётся дыхание. И не от страха — от того, как он будет выглядеть.

Глава 2. Бюрократия, крики и живая ящерица

Первое, что Варя поняла на третий день работы: в Гонконге все улыбаются... пока ты не просишь подписать документ.

Путь к официальному оформлению в школе "Happy Talk" был похож на квест: пройти через трёх администраторов, четыре печати, две дублирующиеся формы и одну женщину по имени Мисс Ли, которая разговаривала исключительно в пассивной агрессии.

— "You did not fill form 3B, Miss Gus-ee-va."
— "А мне дали только 1А и 1С..."
— "That is your problem."

Мисс Ли была воплощением бумажного ада. У неё были три любимых слова: "Fill again, please."

Студенты и культурный шок

Ученики продолжали удивлять.

Варя ввела новую игру: "Guess the animal". Нужно было описать зверушку по-английски.
— "It is big, grey and has a long nose!" — радостно кричала Варя.
— "Unicorn?" — предложил ученик Бенни, абсолютно серьёзно.

Другая девочка отказалась участвовать в игре, потому что «в прошлой жизни она была тигром и это для неё оскорбительно».

Третий ученик — взрослый мужчина по имени мистер Вонг — принёс ей ананас. Просто ананас. Без слов. Она не знала, принять ли это как подарок, взятку или предупреждение.

Параллельно Варя осознала, что не знает, как вести себя в «вежливо-китайской» культуре:

нельзя ставить палочки вертикально в рис (это как ставить свечи на могилу),

не стоит дарить часы (намёк на смерть),

и нельзя говорить "нет" прямо — вместо этого все используют фразу "maybe later", которая на деле значит: "никогда в жизни, забудь об этом навсегда, Гусева."

День ящерицы

И вот, казалось бы, обычное утро. Варя открыла дверь класса 3B, приготовила карточки, разложила маркеры, и вдруг — вопль.

— "AAAAAAААААА!" — завизжала ученица София, указывая на стену.
— "What? Fire? Ghost? Grammar?" — запаниковала Варя.

И тут она увидела ЕГО.

По белой стене класса, абсолютно невозмутимо, ползла ящерица. Живая. Настоящая. У неё даже были такие миниатюрные пальчики.

Варя замерла.
София кричала.
Мистер Вонг смотрел с философским интересом, как будто наблюдает природу Будды в действии.
А пятилетний Томми предложил назвать её «Сэндвич».

— "Nobody panic!" — скомандовала Варя.
Она схватила пластиковую папку, попробовала аккуратно направить ящерицу к открытому окну. Та решила, что игра началась, и прыгнула… прямо ей на шею.

Крик, достойный хоррора.
Дети в восторге.
Мистер Вонг тихо зааплодировал.

Через пять минут ящерица была спасена, выпущена в кусты за школой, а Варя официально стала местной легендой под именем "Teacher who screamed but saved the lizard".

Итог дня

К вечеру Варя поняла, что:

Грамматические времена — ничто, если в классе ящерица.

Местные студенты считают, что unicorn — это животное из джунглей.

Ананас — это валюта доверия.

Она шла домой по улочке, полной запахов жареного тофу и мандарин, и думала:

"Если меня не уволят до конца недели — я выживу."

На следующий день ей сказали, что у неё будет индивидуальный студент. VIP. Супер-важный. Ему нужна особая программа.

— "He wants full privacy. He pays triple. Handsome man. You take him," — сказала Мисс Ли и даже... улыбнулась.

Ох, Варя ещё не знала, кого ей «дали»...

Глава 3. Таинственный ученик

На следующее утро в школе «Happy Talk» пахло чем-то подозрительно праздничным: кофе был бесплатным (то есть не из автомата), Мисс Ли надела серёжки с журавлями, а на стойке ресепшн стояла ваза с живыми цветами — впервые с начала времён.

— "Что происходит? Праздник грамматики?" — пошутила Варя.
— "VIP student coming today. Big money," — ответила ассистентка по имени Лили и зашикала. — "You must smile. Always. Only smile."

Варя поправила рубашку, проверила, чтобы зубы были без остатков лапши (последнее время это стало важным ритуалом), и пошла в класс 5A, назначенный для индивидуальных занятий.

Всё было идеально: флипчарт, карточки, даже кондиционер работал. Оставалось только не облажаться.

И тут в дверь постучали.

Вошёл он

Он вошёл — и Варя забыла, как дышать.

Высокий. Безупречно одетый — белая рубашка, часы, явно стоящие как её годовая зарплата, и... лицо, будто его лепили из мрамора по заказу женщин всех стран и культур.
Волосы тёмные, слегка взъерошенные, скулы такие, что на них можно было нарезать лук.

Он посмотрел на неё — спокойно, внимательно — и сказал:

— "Hello. I learn."

Варя моргнула.
Потом моргнула ещё раз, на всякий случай.

— "Вы... эм... вы учиться хотите? Я mean... you want to learn English?"
— "Yes. Fast." — кивнул он. — "Important. Secret."

Она сразу вспомнила, как читала истории о секретных агентах, которые учат английский, чтобы сбежать с дипломатическим чемоданом через Канаду.

— "Okay. We start with… uhm… greetings?"

Он кивнул, достал тонкий планшет, и внезапно она увидела… список слов на китайском и перевод на английский. Сверху жирно:
«Use with her»

«Серьёзно?.. Что за "ей-ориентированный" словарь?», — подумала Варя.

Первый урок

Варя решила начать с простого:
— "Repeat after me: Hello, my name is…"

— "Hello, my name is... handsome?"
Он это сказал абсолютно серьёзно. Без намёка на шутку.

— "Uhm, no. Not unless you're introducing yourself на свидании."

Он наклонился ближе, медленно, и сказал:
— "Maybe… I do."

Варя сбилась на середине слова "adjective".

Она решила сменить тему.
— "What’s your job?"

Он задумался, словно пытаясь перевести мысленно десятилетие работы в двух словах, потом выдал:
— "Finance. Strategy. Numbers. Also… boat."

— "Boat?"
— "Yes. Sometimes... boat."

«Ага. Он миллиардер. Или пират. Или и то, и другое,» — решила Варя.

И всё страньше...

После урока она зашла в учительскую, где Лили уже ждала, сияя, как фонарь на китайский Новый год.

— "So? How was it?"
— "Он сказал, что он boat."
— "Да-да, у него, говорят, три. Один как дом. Другой как дом для дома."

— "А кто он вообще?" — спросила Варя.
— "We don’t know. Nobody knows. He’s not in social media. No press. No articles. Some say he’s from Macau, family has old money. Very old. Like... dynasty."

Варя почувствовала, как у неё внутри что-то щёлкнуло — то ли любопытство, то ли паника, то ли первая стадия влюблённости.

Она вышла на улицу, где стоял вечерний гонконгский туман, и посмотрела вверх, на неоновые вывески, сияющие, как секреты на кончиках пальцев.

Он красивый. Он богатый. Он странный.
И он её новый ученик.
Что может пойти не так? — подумала она.
Ответ: всё.

Глава 4. Первый урок — первая катастрофа

Варя готовилась к уроку с таким рвением, будто сдаёт экзамен на право жить в будущем. В её блокноте сияли схемы, карточки, диалоги уровня «для самых-самых начинающих»: "This is a pen", "My name is...", "What is this?".

Она даже принесла плюшевого мишку, чтобы показать «This is a bear».
(Плюшевого. С ресничками. С рынка в Монгкоке.)

Но когда в класс снова вошёл Цзюньхао, она поняла, что всё это было бессмысленно. Потому что:

Он снова был одет с обложки журнала.

Он снова посмотрел на неё, как будто она — головоломка, которую он хочет решить.

Он снова... всё испортил.

Сцена: полный провал

— "Good morning, Цзюньхао!" — бодро начала Варя. — "Can you say: good morning?"

Он посмотрел ей в глаза, медленно наклонился вперёд и с полной серьёзностью произнёс:

— "Good… mourning."

— "No, no, not mourning, как ‘траур’," — вспыхнула Варя, — "а morning! С буквой О, как… orange!"

Он внимательно посмотрел на её губы.
— "You say again. Slow."

Она повторила. Он кивнул.
Потом сказал:
— "Good... mmm... orange funeral?"

Она уронила маркер. Он поймал его на лету.
— "You drop. I help. Like gentleman."
— "Thanks. But… давайте, всё же, по плану, окей?"

Она показывает карточки

Варя достаёт карточку с картинкой собаки.
— "This is a dog."

Цзюньхао:
— "No. That is... bean?"

— "Bean?!" — она в панике. — "Где ты видишь боб?!"

Он пожал плечами.
— "Maybe you hungry."

Варя медленно вдохнула.
Потом карточка с чашкой.
— "This is a cup."

Цзюньхао кивает:
— "This is a… car?"

— "КАРТЫ С ПРЕДМЕТАМИ! Просто запоминаем предметы!"

— "You angry. I like it."

Она застыла. Он посмотрел ей в глаза, чуть прищурился — почти ухмылка.
— "Maybe I not stupid. Maybe I play."

Так, стоп.

Варя подозревает неладное

— "Подождите. Вы притворяетесь?" — она переходит на русский автоматически.
— "Pretend? I? Never," — говорит он с лицом, где невиновность сочится из каждой поры.
— "Then why do you call a cat ‘banana’?"

Он пожал плечами.
— "Bananas are funny."

Она хочет возмутиться. Хочет что-то сказать. Но он смотрит так — с ленивой полуулыбкой, как будто точно знает, что доводит её. И ему это нравится.

Он тихо добавляет:
— "You teach me. I be good. Maybe."

Апофеоз катастрофы

Варя решает сделать проверочный мини-тест.
Она берёт карточку с изображением стола и спрашивает:
— "What is this?"

Цзюньхао торжественно отвечает:
— "Marriage proposal?"

Варя хлопает себя по лбу.
Он встаёт, берёт карточку, встаёт за её спиной и тихо шепчет:

— "You red. Like cherry. Like stress cherry."

Она разворачивается:
— "Всё. Урок окончен. До свидания."

Он улыбается:
— "Same time tomorrow?"

Вечер после катастрофы

Варя пишет подруге голосовое:

«Я провела урок с мужчиной, который, возможно, миллиардер, точно издевается надо мной, и называл кошку бананом. Я не знаю, что происходит. Но мне, чёрт побери, интересно.»

Она кладёт телефон и в окно видит, как у школы медленно отъезжает чёрный Bentley. Внутри — он. И он ей машет.

Глава 5. Чай с молоком и загадки миллиардера

На следующий день Варя пришла на урок вооружённая: новым блокнотом, устойчивым фломастером, и... внутренним щитом скепсиса.

Но Цзюньхао не пришёл.

Вместо этого администраторша Лили сказала:

— "Он ждёт тебя внизу. Сказал, будет ‘практиковать speaking in natural environment’. Я не знаю, что это значит. Но он заплатил — так что ты идёшь."

Кафе с видом на головокружение

Варя нашла его в крошечном кафе на втором этаже старого торгового центра, с видом на улицу, где машины ехали как будто в две стороны одновременно.

Цзюньхао сидел за столиком у окна, пил чай с молоком и выглядел… расслабленным. Опасно расслабленным. Как будто знал, что она придёт. И опоздает. Что она и сделала.

— "You late," — сказал он, не отрывая взгляда от чашки.
— "Я работаю, между прочим."
— "I also. Work on my English. With you. Important mission."

Она села. На всякий случай поставила сумку между ними. Для языковой дистанции.

Гугл, помоги

После урока — который состоял в основном из фраз «This is a spoon» и «No, this is not a tiger» — Варя пошла домой и сделала то, что сделала бы любая нормальная женщина на её месте: загуглила его.

«Цзюньхао Макао» — 0 результатов.
«Цзюньхао миллиардер лодка» — результат: рецепт соевого супа.
«Junhao Macau finance handsome» — только один мем с каким-то айдолом и подписью: "Not real."

Она попыталась спросить коллег. Вызвала на чай Лили, которая всегда всё знала.

— "Слушай, а ты не знаешь, кто он такой?"
Лили сделала вид, что вдруг забыла английский. Потом сказала:
— "Я не уверена. Вроде бы имя знакомое… Но у него нет ни WeChat, ни Weibo, ни LinkedIn. Он как призрак."
— "То есть даже китайцы не знают, кто он?!"
— "Мы думаем, он или очень богат, или очень мёртв. Может и то, и то."

И снова — сюрприз

Позже вечером Варя получает сообщение с неизвестного номера:

"Practice again? Tomorrow. Different location. Casual atmosphere. You choose."

Она вздыхает. Пишет подруге:

«Он опять. Хочет “разговорную практику”. В “неформальной обстановке”. Это он так флиртует? Или проверяет мою стрессоустойчивость?»

Подруга отвечает мемом с лисой в огне:

"This is fine."

Варя лежит в своей комнате, где за окном орёт кондиционер, а в углу снова прячется, возможно, та самая ящерица.

Она не знает, кто такой Цзюньхао.
Она не знает, зачем он делает вид, что не говорит по-английски.
Но знает одно — ей становится всё труднее не ждать следующей встречи.

Глава 6. Поход в «самую дешёвую» забегаловку

— "Show me real Hong Kong," — сказал Цзюньхао, глядя на Варию с таким выражением лица, как будто «реальный Гонконг» — это кодовое слово от сейфа с алмазами.

Варя недоверчиво прищурилась:
— "Ты точно хочешь по-настоящему?"
— "Very. Like locals."

Она задумалась. В голове пронеслись варианты: симпатичные кафешки с вай-фаем, панорамами и смузи за 80 гонконгских…
Но потом она вспомнила один киоск в переулке. Табуретки как у стоматолога, меню — только на кантонском, и у повара фартук, видавший Мао Цзэдуна лично.

— "Идём," — сказала она с вызовом. — "Погружаемся в культуру."

Встреча с лапшой и пластиком

Забегаловка называлась неофициально «У старика, который кричит». Потому что повар кричал. На всех. Всегда.

Варя заказала два «комбо номер четыре» — лапша, бульон, немного зелени и очень загадочная утка.

Цзюньхао сел осторожно, будто боялся, что стул укусит. Посмотрел на стол.
— "Is this... clean?"
— "Нет. Но ты же хотел реализм."

Он улыбнулся:
— "You’re dangerous."

Инцидент с уткой

Когда еда пришла, всё пошло не так.

Во-первых, Цзюньхао впервые в жизни увидел утку с головой. Он осторожно подтолкнул тарелку к Варе.
— "It looks… at me."

— "Ну, она не осуждает. Просто у неё такое лицо."

Во-вторых, он попытался взять палочки… как плоскогубцы. Варя не выдержала:

— "Ты же миллион раз видел, как ими едят!"

— "I pay people to do it for me," — сказал он с каменным лицом.

В-третьих — кульминация: в момент, когда он всё-таки поймал кусок утки, тот выскользнул, отскочил от стола и плюхнулся в лапшу за соседним столом, прямо перед пожилой мадам с выражением "я сдерживаюсь только ради Будды".

Варя застыла.
Цзюньхао тоже.
Мадам подняла бровь.
Цзюньхао поклонился:
— "Sorry. My duck."

Мадам ничего не сказала. Просто медленно переложила утку в его тарелку, глядя ему в глаза. И ела дальше.

Варя закрыла лицо руками.
— "Это была утка позора."
— "That’s name of my next yacht," — ответил он, совершенно серьёзно.

Выводы

На выходе из забегаловки он вытер руки влажной салфеткой с видом, как будто вернулся из джунглей.

— "That was… intense."

— "Welcome to the real world, мистер миллиардер."

Он посмотрел на неё и вдруг сказал:
— "You are very real."

Варя резко смягчилась. Улыбнулась. И добавила:
— "А ты ещё не знаешь, что такое дуриан."

Когда они прощались, он задержал её взгляд:
— "Tomorrow — your lesson. I show you my real world."

Она почувствовала, как у неё где-то в животе прошёл целый салют из бабочек, лапши и утки.

"Его мир?"
Она, конечно, согласилась. Потому что кто ж откажется от экскурсии в жизнь призрачного миллиардера?

Глава 7. Когда бог спотыкается

На следующий день Цзюньхао прислал адрес. Это не была яхта.
Это был причал, у которого стояла яхта.

Очень белая.
Очень глянцевая.
Очень "я стою, как годовая зарплата твоих родителей".

На палубе стояли два человека — Варя в кедах с пятном от утки и Цзюньхао в белоснежной рубашке, как будто он собирался не в плавание, а на съёмку рекламы дорогих часов.

— "Today, we practice verbs. Sailing verbs," — сказал он серьёзно.
— "Are you planning to ‘hoist the main sail’ или просто ‘fall overboard’?" — усмехнулась Варя.
— "Option two — very soon," — пророчески произнёс он.

Как всё пошло не так

Пока Цзюньхао что-то показывал на компасе, Варя попыталась пройти мимо него по узкому участку палубы.
— "Осторожно, тут скользко..." — начала она, но сама же оступилась.
Рефлекс — схватиться за ближайшее стабильное. Стабильным оказался он.

Ну… почти.

Она толкнула его плечом, он потерял равновесие, развернулся в попытке не рухнуть, задел ногой якорную цепь и…

Бульк.

Точнее, шлёп, потому что вода была мелкой.
И грязной.

Пауза. Потом — смех

Они оба сидели в луже у причала. Варя с мокрыми волосами и кроссовками, в которых теперь можно было выращивать рис. Цзюньхао… весь в иле, с лоскутом водоросли на плече. В белоснежной рубашке. Которая теперь выглядела как современное искусство.

Он посмотрел на неё. Варя уже собиралась начать извиняться, когда он вдруг...

рассмеялся.

Не высокомерно. Не снисходительно.
А по-настоящему. До слёз. До кривого рта. До икоты.
— "This is… best English lesson… ever."

Варя тоже засмеялась. Сквозь мокрые волосы, грязные рукава и полное ощущение абсурда.

Чего не знал никто

Что в этот момент, глядя на неё, сидящую в луже и без тени пафоса,
смеющуюся от души,
не прикрытую макияжем или защитными фразами,
Цзюньхао вдруг ощутил:

Вот. Она. Та.

Никакие светские львицы, фотомодели, наследницы и женщины с фамилиями из списков Forbes никогда не сталкивали его в лужу.
А если бы и столкнули — извинились бы, заплакали, убежали.
А она — смеялась вместе с ним.

Он смотрел на неё, и впервые за долгое время почувствовал:

"Я не на съёмках. Я жив."

Финал сцены

Когда они вылезли, он подал ей руку (мокрую, конечно) и сказал:

— "You push me. I fall."
Она усмехнулась:
— "Не ты первый."
— "But I don’t want to get up."

Она застыла.
А он просто пошёл вперёд, как будто ничего не сказал.
Но улыбался. Так, что она точно знала:

Что-то сломалось. В хорошем смысле.