Антропогенез. Звезды созданы не нами

Пролог

Что, если создатель был или есть абсолютный разум, существующий «до» или «после» появления мыслящей или живой жизни? Наше восприятие времени и пространства, в рамках которого мы понимаем действительность, может вообще не иметь никакого смысла.

Вполне возможно возникновение абсолютного разума или создателя в результате прогресса «в будущем» и затем создание им разумной жизни на Земле «в прошлом».

Из футурологических исследований мыслящей материи (книга А.Мищенко “Цивилизация после людей”)

Глава I. Пробуждение.

17 мая 2027 года.

Земля. Научно – лабораторный подземный комплекс «Ковчег».

Артем Викторович Лазарев, позывной «Принц».

Дыхание не зависело от Артема, он чувствовал, что за него дышит машина. Но ее наличие его обнадеживало, он понял, что кто-то может прийти на помощь. Привкус железа во рту вызывал спазмы, но ничего не происходило, так как даже желчь уже вся вышла. Артем лишь вздрагивал, борясь с этим чувством. Очередная попытка вытолкнуть трубку изо рта почти удалась, и трубка перестала впиваться так глубоко в горло. Система, подающая воздух, противно пискнула и отключилась. По ощущениям ему стало даже легче дышать самому. Рвотные позывы, мучившие его с момента пробуждения, отпустили.

Артем сделал усилие над собой и с трудом разлепил глаза, зрение настроилось не сразу, но, когда картинка прояснилась, он понял, что лежит на операционном столе лицом, помещенным в отверстие. Все, что он может видеть по перед собой, — это белая кафельная плитка, старая, во многих местах растресканная, с отколами, в стыках навечно осела чёрная патина, рядом ножка соседнего стола, а ещё шнуры, да кабеля, спрятанные внутри шарнирных рычагов и уползавших прочь из поля зрения. Несомненно, уползали кабеля во всякие медицинские прибамбасы, которыми всегда полны операционные комнаты. Артём эти прибамбасы не видел, но слышал их причудливые тонкие звуковые сигналы.

Артем напрягся, попытался приподняться, но спина тут же мягко и строго упёрлась в поперечное препятствие. Ремень, догадался, Артём, через спину его пристегнули к операционному столу. Запястья и ноги были пристёгнуты тоже, но не столь настойчиво. Тем не менее руки затекли, пальцы отозвались неприятным покалыванием, когда Артем попытался сжать и разжать кулаки.

Онемение потихоньку начало спадать.

Артем попробовал повернуть голову на бок, шейные позвонки неприятно хрустнули, в центре черепа запульсировала ещё слабая, но уже тревожащая головная боль. Артём бросил попытку оглянуться и снова воткнул своё лицо в дыру операционного стола. Потом, потом. Надо отдышаться, надо прийти в себя, надо собраться с силами, чтобы снова научиться жить.

Тут вот в чём дело… Тут главное установить, что происходит? Раз операционный стол, значит… Значит была операция... Или она ещё не начиналась? А может… А может операция всё ещё идёт? Что было бы совсем не кстати, если наркоз перестаёт действовать в момент, когда тебя режут.

Артём попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь сиплый свист, и всё же Артём не бросил попыток заявить о себе и с удвоенным рвением выметал из груди воздух, пока, в итоге, не услышал свои слабые звуки, похожие на шипение, подобное, которое издаёт перевёрнутая на спину беспомощная черепаха.

— Аллилуйя! – затрубил чей-то голос. Затрубил громко, отлаженно. Затрубил радостно, словно уже давно ждал этого момента. — Спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Альфа и Омега, начало и конец; наша надежда и упование, скорое услышание и избавление! Вся земля полна славы Его!

Этот крик врезался остро, без предупреждения, стеганул по ушам, стеганул по мозгу, поддел головную боль, которая в ответ запульсировала напористей. Артём зажмурился, выдавливая из глаз слёзы.

А голос продолжил уже снисходительней:

— Из тьмы и небытия вернула смерть тебя в мир человеческий, но лучше, брат, было тебе остаться в лоне забвения, ибо раскрыты уже все семь печатей книги, что в деснице у Сидящего на престоле, и излит ангелами из семи золотых чаш гнев Божий на землю, и преисполнились три трети мира язвами и слезами, и скрежетом зубовным!

«Господи, — простонал Артём, — что это за святоша? Поп что ли? Меня что, отпевают?» Головная боль нарастала. Кажется, от этих непонятных слов, от этого тембра, от вкрадчивого холодного голоса — от них головная боль.

А голос не унимался, голос продолжал свою околесицу:

— Саваоф Боже Вседержитель, Который еси и был, и свят, потому что так судил; Ты дал им пить кровь: они достойны того!

— Ты что несешь? Что за бред? Эй, я живу ещё! – не выдержал Артём.

— Вложил Господь мудрость свою в уста наши! Слушай нас, брат, и от слов сих да прибудет в тебе благодать!

Какая на хрен благодать? Головная боль только нарастает. Но уловив едва зависшее замешательство в триаде незримого святоши, Артём тут же вклиниться:

— Эй, эй, погоди! Послушай меня! Меня послушай!

— Имеющий ухо да услышит! Говори брат.

— Я Артем, позывной «Принц»! — заторопился Артем.

— Смерть, где твоя победа? Где твое жало, смерть?

— О чём ты? Ты это с кем разговариваешь? Эй, тут ещё кто-то есть?! – как можно громче просипел Артем. Он ещё раз рискнул повернуть голову, но боль колючей молнией метнулась от головы к шейным позвонкам, и Артём снова беспомощно уткнулся в дыру, уткнулся глазами в белый кафель.

А голос сказал:

— Мы все тут, брат, Серафимы и Херувимы – всё воинство Саваофаво.

Всё ясно: операция уже прошла и лежу я в палате с каким-то соседом, а сосед либо свихнувшийся, либо одержимый дьяволом. Артём чертыхнулся.

— А тебя… тебя как зовут? – не сдавался Артём.

— Я тот, кто был, и не стало, и явился снова. Имя моё земное было Глеб, — и снова его понесло, назвавший себя Глебом, закричал: — Будьте тверды и непоколебимы, братья мои, я вас слышу!

— Глеб, постой, постой, не увлекайся, скажи лучше, как ты здесь очутился? Я пока ни хера не помню!

— Помню броневик и солдат вокруг, — сказал Глеб, всё тем же вкрадчивым голосом. – Да, вокруг стояли солдаты. Они выглядели как солдаты, в броне и с оружием, но говорили они как демоны. Приглядевшись, я понял, что не было в них солдатской муштры и всех сопутствующих атрибутов, — и Глеб опять закричал. — Поглощена смерть победою, жало я держу у себя в руках!

Глава I.I Пробуждение.

Артем свернул в другой коридор, за которым масса людей заметно убавилась. Он неуверенно шагал к охране у выхода, при этом плана у него не было.

Приближаясь с каждым шагом, он не чувствовал ни страха, ни напряжения. Будь что будет, а там посмотрим.

Охранники по привычке точили лясы и почти не обращали на Артёма внимания, и с тем росла в нём уверенность. Подойдя ближе, парни встали в боевую позу, смерили взглядом голые ноги Артёма, скорчили физиономии в недоумении напополам с весельем.

Они ещё не знают, что у меня за халатом и трусов-то нет.

– Мне на операцию надо, велели душ принять для стерильности, – выкрутился Артём.

– А пропуск у тебя есть? – спросил один из охранников.

Охранник зубоскалил, забавлялся над внешностью Артема.

– Конечно, – не растерялся Артём. - Я его всегда в заднице ношу. Хочешь посмотреть?

Лицо зубоскала омрачилось, а другой рассмеялся.

– А дай-ка я тебе дуло сейчас в зад воткну и огоньком подсвечу! – огрызнулся зубоскал.

Артём поник.

– Братаны, меня доктора ждут. Мне, правда, срочно надо.

– Ты из наших, что ли? – смерил его второй охранник.

Артём кивнул.

– Тебе аппендицит вырезать будут? Я смотрю ты за живот держишься.    

Тон у этого охранника был приятней, у Артёма появилась надежда.

И да, Артём держал створки халата так, чтобы тот не распахнулся. Со стороны можно было подумать, что он держится за живот. Застегнуть халат на пуговицы в спешке он так и не догадался.

Артём взглянул на охранника вымученным взглядом. Охранник с пониманием кивнул.

– Ладно, проходи. Душевые слева по коридору. Выглядишь ты и в самом деле не очень. Смотри, чтобы тебя душем в канализацию не смыло.

На этот раз рассмеялся надувшийся зубоскал, остыл и, пропуская Артёма, даже по-дружески спросил:

– Слышь, братан, а что там за кипиш был?

– Не знаю, – соврал Артём. – Мне не до этого сейчас.

Охрана пропустила его молча, но, пройдя шлюз, за спиной Артём услышал:

— Уж не личинок из него вырезать будут? Я слыхал, что некоторые инсектоиды откладывают яйца в живых людей, чтобы те вынашивали их личинок. Личинки растут и выедают человека изнутри. Боли при этом страшные, от чего человек умирает, а дальше личинки поедают труп.

– Это не заразно?

– Шут его знает…

От услышанного у Артёма заскребло внутри. Он припомнил шланчики, соединявшие его с мутантом. Что это были за опыты? Не передалось ли ему от мутанта какой заразы? Надо найти специалиста и провериться. Но не здесь… Здесь только враги, надо найти человека, которому можно довериться.

Заглянуть в душевые действительно не помешало бы, наверняка там можно было бы сменить халат на чью-нибудь одёжу.

Душевые были сделаны по тому же принципу, как на «Немезиде». Артёму повезло: раздевалка пустовала, но в душевых отсеках кто-то мылся. Двое мужчин болтали под звон льющейся воды, их неразборчивое гулкое бубнение исходило эхом по пустому помещению. Одёжу они сложили на скамейке. Штатские, вероятно сотрудники комплекса.

Артём сбросил халат и по-солдатски живо переоделся, причём тряпьё он хватал в разнобой: у одного штаны, у другого пуловер; ну что б обоим на пару не так обидно было. На пуловере висел бейдж, и не важно, что фотка лица с бейджа не совпадала с лицом Артём. На такое никто не обратит внимания, если не придерётся серьёзно, гораздо подозрительней будет, если на Артёме не окажется бейджа.

Также Артём сцапал чей-то ПДА.

Бегло взглянул в зеркало, оттуда на него посмотрел усталый и замученный человек.

«Чему быть, того не миновать. Ты обещал вернуться одной маленькой девочке, ей куда хуже, чем тебе!» – подумал Артём

Когда Артём уже выскакивал из раздевалки, туда заглянул ещё какой-то тип в штатском. Артём дёрнулся от неожиданности, как вор, которого схватили за руку, впрочем, он тут же собрался. Они разминулись, но тип зацепился за Артёма недоверчивым взглядом.

– Ты кто такой? – зашипел тип.

Будь Артём полон сил, он бы въехал бы этому типу разок в челюсть, отрубил бы его на время, но Артём пребывал не в лучшей форме. Что б в нокаут – сил не хватит; сам едва на ногах, а тип вой подымет, те двое из душевых сбегутся... Нет, Артём просто шмыгнул в дверь.

– Эй, эй, – окликнул его следом тип, но Артём уже торопился прочь.

Надо скорей в толпу, надо затеряться, потому что обворованные работники вой всё же подымут.

И вот повезло. Как раз закончилась очередная смена и народ, измождённый, брел в сторону душевых. На такого же измождённого Артёма никто внимания не обращал, не обращали внимания и на то, что пробивается Артём сквозь толпу в совершенно противоположную сторону. Он шел в лабораторию, где двери не успевали обрабатывать всех сотрудников.

Один из умелых держал два шлюза открытыми, тем самым нарушая технику безопасности. Здоровенный мужик подгонял своих, воткнув в разъем над дверью отвертку, ругая за нерасторопность. Толпа быстро редела. Артем пулей шмыгнул в проход.

Протолкнувшись через желающих пройти побыстрее, Артем оказался посередине длинного коридора, в котором с двух сторон были смотровые окна, а помещения так же были соединены шлюзами. Под потолком были подвешены мониторы, на которых демонстрировались картинки и данные из внутренних помещений. Люди со скучающими лицами шли навстречу, шли группками, лишь изредка перекидываясь обрывками фраз. Стены были из пластиковых панелей, пол застелен композитом, встроенные в потолок лампы, били ярким светом, уничтожая тени, двери открывались по электронным ключам.

Процесс за окнами не останавливался, люди выполняли свои функции, где-то шли натуральные операции, что-то походило на разделочный цех. Возле огромного витража за двойным стеклом тащили неприятную тварь с длинными отростками, чем-то походившую на осьминога. Тварь никуда не хотела, тварь боролась за жизнь, истерически цеплялась за всё не попадя, волоча в отростках то, за что ухватилась. Вот ей удалось обхватить одну из колонн, но тут же получила разрядом электрошоков. На секунду тварь и Артем пересеклись взглядами, и тварь, словно увидев что-то еще более страшное, замерла, позабыв о чувстве самосохранения. Люди невольно посмотрели на Артема. Артем же сорвался с места и зашагал с удвоенной силой.

Глава I.II Пробуждение.

Артём плутал в своей клетке очень долго, плутал по каким-то неизвестным каналам, словно его спасательную капсулу кидали волны в неизвестно куда, на неведомый берег, куда судьба пошлёт. Артём бы задохнулся в этом контейнере, если бы в нём не были предусмотрены вентиляционные щели. Через щели Артём мог наблюдать, куда-таки несёт его судьба, и пока она несла его по тёмным закоулкам, он прикладывал к щелям своё лицо и дышал как можно жаднее, докуда контейнер не выезжал в очередное освещённое помещение, где Артёму приходилось съёживаться в глубину своей клетки, в тень, чтобы не выдать себя случайным взглядам. Сколько это длилось? Может десять, может пятнадцать минут, а может час… - для Артёма же это казалось вечностью. А впереди что? А впереди его ждут. Но кто ждёт? Друзья? Враги? Скорее всего враги. В положительный исход Артём уже окончательно разуверился. Конечности у него затекли, но не размять, не поменять своей позиции у Артёма не получалось, и в итоге медленно, но верно к нему стала подкрадываться злая сука клаустрофобия. Она заползала во все сферы чувств, она заполняла весь мозг, и через нехватку воздуха, через затёкшее тело, через страх быть обнаруженным, Артёмом окончательно завладела паника, и он едва не сорвался биться и кричать в истерика, когда вдруг контейнер вскрыли…

— Вы в порядке? – спросила Кристина строго.

Судя по всему, она заметила, что с Артёмом совсем не всё в порядке.

— Да, спасибо. Вы меня только что спасли от клаустрофобии.

- Извините, я не знала, что вы этим страдаете.

- Я и сам не знал, а теперь страдаю этим точно.

Девушка притянула ему руку, помогла выбраться, мерила взглядом, пока Артём разминал конечности. Она была уже без респиратора, и Артём заметил, что в жизни она куда симпатичней того строгого лица, что смотрело с фотографии на бейдже.

Про бейдж подумала и девушка, но не про свой. Она указала на грудь Артёма пальцем.

- Имя на вашем бейдже, это не ваше настоящее имя, - резюмировала она строго. - Вы его украли. Отцепите его. Я, при случае, верну бейдж хозяину, скажу, что нашла, – сухо попросила девушка. – Если вы уже размялись, следуйте за мной. Я вас проведу, тут недалеко осталось.

Далее они шли по техническому этажу. Молчали. Мысли Артёма метались: выдаст - не выдаст. Он мог ожидать что угодно. Артём чувствовал, что они глубоко под землёй, ещё дальше от поверхности, дальше от свободы, куда он так рвался, и ему всё меньше верилось, что он вообще поступил правильно, доверясь неизвестному лицу.

Впрочем, она могла меня сдать, пока я ещё корчился в контейнере. Она порядочная девушка. Выкинь из головы свою подозрительность. Верь в человеческое добро.

Вдруг девушка разорвала тишину:

- Так как ваше настоящее имя? Я помню, вы мне представились, но момент был очень эмоциональный и я забыла.

Её голос прозвучал громом в пустом коридоре, чем вызвало у Артёма очередную волну тревоги. Их могут услышать, их выдадут… Но коридор был пуст. Успокойся Артём! Доверься же ей окончательно. Ты или пан, или пропал, но от тебя уже точно ничего не зависит. Доверься, и будь, что будет!

- Я Артём, позывной «Принц», - доложил Артём. Однако говорить он всё равно старался тихо.

— Расскажите, как вы сюда попали?

— Мы с выжившим возвращались из Лаборатории, где и вы когда-то работали, увидели крушение инопланетного корабля, решили рассмотреть поближе. Дальше вылез тот самый инопланетянин и догнал меня, теперь я тут...

Артем не стал рассказывать, как инопланетян его догнал, как существо влезло Артему на лицо, стянув шею так, что Артём не смог больше ловить воздух и, потеряв равновесие, рухнул в траву, лихорадочно ища второй рукою нож. Как они барахтались в траве. Как виски взорвались, голова наполнилась свинцом, а тварь лезла ему в рот. Как по нему стреляли свои, пытаясь сбить тварь. Как он умер, так по крайней мере ему показалось. Страх был не за себя, а за то, что подвел одного человека.

— Как выглядел инопланетянин, не хотите описать?

— Как покемон! – съязвил Артём. - Пушистый, жёлтого цвета мех, большие глаза, добрая улыбка! Наверное, он разозлился, что я его без спроса решил погладить, вот он меня и укусил, а я хотел с ним песенку попеть и хороводы поводить.

Кристина зыркнула на Артёма не добрым взглядом.

— Не паясничайте, Артём, мы не в детском саду!

— Извините. Разговор у нас с вами такой… официозный. Я хотел немного расслабить.

Девушка улыбнулась. В Артёма стрельнули ясные глаза. Впервые за всё это время в ней блеснуло что-то человечное.

- Инопланетяне… - продолжил Артём, - они быстрые, смертельно опасные, а самое страшное — практически неуязвимые, чем-то на сто двенадцатого похожи, только гораздо меньше.

— Я вас понимаю, Артём. Не злитесь. Я помню, когда сто двенадцатый стал проводить ментальные атаки в лаборатории, люди со страха друг на друга кидались. Я, если честно, еле сбежала, повезло, наверное, что моя лаборатория была ближе к эвакуационному шлюзу. Я как раз изучала останки инопланетной расы, захороненной в кургане. Митохондриальный анализ показал, что образцу было более миллиона лет, представляете? Значит, он жил в обществе первобытных людей.

Кристина своё слово сдержала, она не выдала Артёма.

Они зашли в какую-то коморку, где сидели двое лифтеров, вальяжно куря сигареты и разливая беленькую. Артем чуть в голос не засмеялся, когда привычные картины военных, дисциплины, муштры и выправки военной базы столкнулись с человеческою сущностью. По природе человеческая сущность всегда доминирует над правилами и законами. На его душе полегчало, когда он оказался в кругу простых монтажников и ремонтников.

Напряжение последних событий начало отходить, и Артём, мыча, уставил пальцем на бутылку и рухнул на ватных ногах на стул.

Кристина продолжала оставаться серьёзной. Указав на ремонтников, она сухо сообщила:

— Михаил и Андрей помогают нам иногда. Мы, в свою очередь, снабжаем их самогоном. Это строящаяся часть базы, тут нет камер, практически нет персонала. Но мы тут ненадолго, они тебя спрячут еще дальше, а я пока отправлюсь к себе.

Глава II. Гравитация.

2027 год.

Галактика M 87. 53,5 млн световых лет отЗемли.

Корабль-сборщик остатков кораблей «Сол».

Почти у самого горизонта событий или на границе начала действия сверхмассивной чёрной дыры, в галактике M 87 млечного пути перед миллионами тысяч кораблей, выстроенными в боевой порядок, на отдалении висел маленький сборщик — разрушитель кораблей. Пространство колыхалось волнами, демонстрируя все виды останков, накопившиеся здесь от былых сражений. Большие обломки создавали вокруг себя орбитальные кольца, а маленькие — собственные вихри, закрученные в виде спиралей. Вокруг летали остовы кораблей, от которых сборщик плавно маневрировал, выбирая наиболее целые части кораблей для разбора. Сборщик, соблюдая все правила маскировки, был обвешан трофейными деталями и легко терялся в скоплениях космического мусора, практически сливаясь с ним. Чтобы не привлекать внимания автоматических патрулей, разбор скоплений мусора он производил изнутри огромных куч, практически полностью погружаясь в них. Поддерживая внутренние вихревые течения, автоматические патрули не имели на борту команд и двигались по заданным траекториям, выполняя протокольные действия ведения огня по целям, выбивавшимся из общего движения. Нередко бывало и ложное срабатывание патрульных кораблей из-за столкновения с кучами мусора. Защитные экраны сборщика вспыхивали, когда в них попадали множественные осколки погибших судов, что заставляло иногда команду временно отключать защитные экраны, боясь быть обнаруженными.

 Множественные механизмы и манипуляторы сборщика по разделению и сортировке комического мусора работали автоматически, отправляя выбранные части в приемный трюм. Со стороны могло показаться, что это не корабль, а прожорливое существо, быстро набивавшее ненасытное чрево страшными конечностями. Лишь изредка сборщик замирал, сканируя пространство, выбирая тем временем следующий участок для переработки.

Долгое время это место считалось недоступным. Регулярные объединенные войска, патрули и добровольные объединения низших рас охраняли спокойствие остатков мертвых кораблей, иногда выбрасываемых из запретной зоны. Сейчас же на протяжении десятка лет, войска были заменены автоматическими патрулями, служившими больше для соблюдения традиции, нежели для несения реальной службы. Все изменилось, когда «Галактический совет», правивший тысячи лет, распался на отдельные фракции. Некогда объединённые флоты дружественных рас, сохранявшие спокойствие под знаменами «Галактического совета», распались и вели войны между собой, утопая в политических интригах и обидах, накопившихся за сотни лет мира. 

Маленький сборщик опять замер, наткнувшись на патруль, медленно пролетавший в относительной близости. Команда сборщика разглядывала следы запущенности и частичного разрушения навесного оборудования, едва не зацепив манипулятором патрульный корабль, пролетавший сквозь груды мусора. Патрульный корабль клонило в сторону, и часть оборудования явно была разрушена взрывом, но и сейчас он представлял грозную машину - убийцу вот для таких маленьких нарушителей.

Сборщик проводил патруль и бросился поглощать корабельный мусор, не раз уже профильтрованный более везучими докерами. Надежда найти древние артефакты перевешивала здравый смысл, и порой мусорщики игнорировали мертвых собратьев, неудачным образом нарвавшихся на патруль или попавших в иную оказию. Распотрошённые остатки присутствовали почти в каждой куче, система их четко идентифицировала по иному составу материалов.

Рядом с кораблём летали несколько Дронов, прощупывая пространство перед собой и подтягивая новые порции для переработки. В трюме сборщика была установлена сортировочная линия, оснащенная горнодобывающими роботами по разрушению и сортировке горной породы, которые сейчас работали над поиском ценных ресурсов и древних артефактов.

Запретная зона вокруг черной дыры представляла собой два периметра, один— организованный Древними, другой— уже последователями и представлявший собой боевые патрули. Пройдя очередное облако космического мусора, сборщик вышел на курс сближения к запретной зоне, включил маскировочное поле и дал ускорение, миновав первый периметр, который проходил любой уважающий себя «докер». Докерами назывались команды, трудившиеся на сборщиках в поисках быстрой наживы в местах скопления неприятностей. Докерами в основном были бывшие геологоразведчики или рудокопы, выкупившие свои пожизненные контракты.

Второй периметр защиты представляли боевые корабли Древних, охранявших границу запретной зоны, определённой уже тысячи лет. Эти исполинские корабли даже с большого расстояния внушали устрашающий вид, а все те неудачники, что думали обхитрить их, уничтожались на месте. В смутные времена, начавшиеся после распада «Галактического совета», многие энтузиасты в поиске исчезнувшей цивилизации Кварков, погибли от Древних боевых кораблей, а те немногие, что смогли найти хоть какие-то артефакты, поднялись и теперь сами отправляют энтузиастов на поиски.

Боевые корабли Древних игнорировали приближение к запретной зоне маленького сборщика, но и что мог сделать маленький сборщик, терявшийся словно песчинка на фоне огромного флота боевых кораблей. Но и флот, рассредоточенный словно сеть, блек на фоне огромной бездны сверхмассивной черной дыры, постоянно поглощавшей материю.

Команда, состоявшая из двух людей, родившихся в космосе, замерла, завороженная зрелищем. Сетка исполинских кораблей, выглядевших словно рой комаров, медленно двигалась вокруг невидимого периметра, определяющего границу до запретной зоны в пару световых лет. Сборщик максимально близко подошел к запретной зоне, подрагивая в момент включения маневровых двигателей, поправлявших курс. Черная дыра, ухватившись за сборщик, уже не желала его просто так отпускать. И он чувствовал притяжение, хотя до поистине мертвой хватки было еще далеко. Виртуальные экраны рябили, многие системы работали нестабильно, а иногда появлялись аномалии в виде посторонних звуков, шорохов и пульсаций, напоминавшие дыхание. После очередного толчка длинные руки худого, бледного парня с легко увеличенной головой отцепились от поручня, долгое время служившего ему точкой опоры. Капельки пота блестели на его лбу, но он не обращал на это никакого внимания. Его разум терзал абсолютный ужас перед столь огромной пропастью, заставлявшей смотреть в нее, не отрывая глаз. Чувство бесконечного падения усиливалось, и парни синхронно проглотили таблетки релаксина, призванного расслабить в экстренных ситуациях. Внешне парни даже были похожи, худые, бледные, коротко стриженые, с удлинёнными конечностями, являющимися признаком долгого пребывания на станциях с низкой гравитацией. Один был явно старше, на вид ему было около двадцати пяти лет, морщины на юношеском лице и обилие шрамов на руках говорили о сложной судьбе бортового механика. На лицах, шее и руках — рабочие татуировки, определяющие социальный статус, вид работы и общие данные о происхождении. Только редким представителям гуманоидной расы удавалось вырваться из оков военной демократии или, по-простому, рабовладельческого строя. Парни были одеты в древние даже по меркам самых удалённых частей галактики костюмы обеспечения и сохранения жизни в безвоздушном пространстве, пропахшие потом прежних хозяев.

Глава II.I Гравитация.

RK-187B2 нервничал и копался, успел уже на два раза проверить все оборудование, и, только когда Рейк зарычал на него, вышел в трюм. Трюм напоминал цех, где роботы перерабатывали полученный материал. Проходя мимо обшарпанных стен, он на миг представил, что скоро роботы закончат сортировку и зайдут в блок подзарядки, а Рейк сообщит об уникальной находке. Отбросив наваждение, RK-187B2 про себя подумал, «Элиот звучит лучше, чем бездушное RK-187B2, где B2 означало второй сын, то есть всегда второй и везде» и, набрав пару команд, вышел через шлюз в открытый космос. Космос возле черной дыры выглядел по-другому. На периферии зрения — смазанный силуэт звёзд, вытянувшихся в линию, вокруг липкое обжигающее своей мощью ничто, и только одно чувство — бесконечное падение. RK-187B2 залетел в кабину одного из манипуляторов, закрепился и стал раздавать команды остальным вспомогательным механизмам. Корабль скользил вдоль невидимой границы запретной зоны, вторым манипулятором RK-187B2 сбрасывал защитный камуфляж и отсоединял Дроны от корпуса корабля, заранее туда размещенных в штатные пазы запасных деталей. Дроны RK-187B2 размещал по пути следования вдоль невидимой границы. Дальше включался Рейк, настраивая синхронизацию так, что Дроны выстраивались в строгую нить, ловя сигнал других в цепи и ожидая финального приказа. На вторые звездные сутки вся цепь была выстроена, и RK-187B2 вернулся вымотанный на место, валясь от усталости и закинув пару таблеток для бодрости. Рейк нещадно махал в воздухе руками, отдавая команды, понятные только Дронам. После финальной проверки, измученный, но довольный, рухнул в кресло.  RK-187B2 внимательно посмотрел на Рейка и произнес:

 Мой отец дал согласие на это план?

— Да! Он хотел тебя закалить.

— Да, я, кажется, родился с манипуляторами в руках и нагоняем под жопой! Так в чем подвох?

— Твой отец хотел, чтобы ты сам научился принимать решения! Да, ты приемный!

— Рейк, не смешно.

— Ладно, я твоему отцу отдал один Артефакт, как гарант возращения, тебя как он убедил?

— Да, отец меня подтянул к себе и, глядя своими добрыми глазами, произнес: «Сынок, я хорошо знал отца этого докера, ему можно верить! Военные ушли из этого сектора, так что нам тут не отсидеться, как раньше заказов не будет! Ты должен найти выход для себя и всей семьи!»

— Забей, он там, ты тут, отцы наши общались и что с этого? Сам принимай решения!

— Я сделал уже выбор, Рейк, только хочу понять, почему! Что если у нас не получится?

— Если не получится, твой паек будет еще месяц делить семья, а корабль мы угнали по договоренности, пути назад с пустым трюмом нет!

— Я думал, мы будем тщательней готовиться, а не так спонтанно!

— Если что, парень, я живой труп, вот-вот прийти должны были сборщики органов. Мне последнее время не очень везло, должно сейчас повезти!

— Ну ты и шлак, ты правда такой подонок, втерся в доверие, взял корабль и не скажешь, в чем тут дело?

Рейк переключился к монитору, висящем в воздухе, нажал на кнопку, и Дроны помчались в сторону границы запретной зоны.

— Еще сутки будем теперь просто морозить жопы тут, такой план пойдет?! — сказал Рейк и закрыл глаза.

— Я сейчас тебе отвёрткой поправлю твой протезированный глаз!

— Стой, тебе что, правда, отец не рассказал весь замысел? Ну он шлак, родного сына подписал на такое! — сказал Рейк, довольно улыбнувшись и приоткрыв один глаз, ожидая гадости от парня. Парень лишь таращился, держа в руках любимую отвёртку, и после затянувшейся паузы изрек:

— Нет, он лишь подгонял меня во время ремонта корабля, поддерживая любимыми его историями сверх предназначения человеческой расы.

— Ну и каково это быть с не очень везучим докером на краю галактики?

— Как член сунуть в мясорубку в поисках любви!

Рейк и RK-187B2 довольно засмеялись, потом RK-187B2 добавил:

— Но одно радует, я уже тут, а многие даже со станции не выходили!

— Ладно, утешай себя, как тебе нравится, я не против! Ну, рассказывай, что отец там поведал?

RK-187B2 начал перебирать воспоминания, а потом словно просиял и голосом оратора начал вещать:

— Знаешь, мой однорукий старик, всегда говорит, что «человеческая раса самая молодая в галактическом обществе». Ее экспансию начала Древняя раса Кварков с целью непонятной современному обществу. Возможно, Кваркам не суждено было завершить свои планы и люди остались не у дел. Да, конечно, технологии человечества сильно шагнули вперёд, благодаря оставленным знаниям. Но вот так малочисленные, разбросанные по галактике, без родной планеты и оставшиеся одни среди чужих рас люди долгое время не могли занять достойное положение, а лишь стали кочевниками, да изгоями или рабами у военных корпораций.

Рейк, не отрывая глаз, словно прочитал мысли парня, и продолжил:  

— Неопытность в галактических интригах и конфликтах измотала людей. К тому времени, когда люди разобрались в предоставленных технологиях, многие расы уже имели образцы и сохранить инновации люди не смогли. Лишь поднялись на новый уровень, например, в медицине, генная инженерия стала обыденным делом. Благодаря космическим ресурсам развилась промышленность, улучшились взаимосвязи, нас перестали потрошить, ища Артефакты при встречах в открытом пространстве, но все равно многие остались кочевниками.