Апокалипсис начнется в 12.00

ГЛАВА 1

Что-то мне конкретно так мешает спать — понял я, когда немного проснулся, повернулся на другой бок и убедился, что мешающее явление не пропало от изменившейся позы.

— Черт, я бы поспал еще пару часов точно, — подумал я, открыв глаза, потом протянул руку и подсветил экран смартфона.

11:46 — вот что я разглядел на экране и прямо расстроился на минуту.

Сегодня суббота, у меня законный выходной, поэтому я вчера замечательно погулял с приятелями в «БирХаузе» на Советской.

На половину своей зарплаты погулял, красиво так и с размахом, хорошо, что парни скинулись деньгами мне на подарок. Теперь у меня зияет не финансовая дыра в бюджете, а так себе, всего-то небольшая прореха.

Собрались ведь по поводу моего дня рождения попить пивка и потанцевать.

Давно так уже не собирались, у всех постоянно свои неотложные дела, но и повод у меня серьезно значимый.

Двадцать пять лет бывает в жизни один раз — серьезная дата, целая четверть века, есть, что следует отметить.

Место популярное, музыка веселая и заводная, компании соседок, симпатичных девчонок — вели себя достаточно раскованно.

Но, вроде, никому из наших не повезло и не обломилось с сексом, даже именинника никто не осчастливил эротическим посещением его скромного жилища.

Я сам слишком напился после всех обязательных тостов, а у приятелей или уже жизнь семейная, поэтому серьезные опасения спалиться присутствуют, или просто нет свободной жилплощади, куда подругу на ночь привести.

Сам я по сильной пьянке не люблю амурные дела заводить, самому смешно про такие коленца думать, когда тебя реально шатает и слова с трудом вылетают изо рта, притом все неправильные. И так хорошо сиделось, и радовалось жизни, да я еще сам всех заранее предупредил — на мою жилплощадь не рассчитывать сегодня ночью.

Тем более ведь надеялся до конца, что нынешняя подруга навестит меня в день рождения, но что-то у нее не срослось, маленькую дочку некому оказалось пристроить на ночь, да и ладно.

Наверно, просто мудро поняла, что ждать меня до четырех утра, да еще в зюзю пьяного, не имеет никакого эротического смысла.

Угомонились часа в четыре, уснул я в пять часов, добравшись домой пешком из центра с парой парней, кому оказалось со мной по пути. Они проводили меня до подъезда и пошли себе дальше. Такси не стал вызывать, прошелся ножками, чтобы проветрить голову и немного протрезветь.

Да еще идти мне не больше километра до своего постоянного места жительства, если напрямик через парк.

Лет десять назад оказалось бы рискованным мероприятием, бродить серьезно пьяным по городу, однако за последнее время гоп-стоп или просто нападения на пьяных и прохожих почти прекратились. Горожане, в основном, конечно, превратились в приличных людей.

Во всяком случае, в городском центре все так и есть, вокруг в выходные дни люди гуляют довольно спокойно даже по ночам.

Что творится на рабочих окраинах нашего города и во временных поселках, я не особенно задумываюсь, ибо там не гуляю в такое время. Все равно лихие в прошлом парни и мужики давно сидят по вечерам в интернете: играют, читают и чатятся.

Вряд ли бродят по улицам после захода солнца, сжимая кастеты и биты в потных ладонях в предвкушении встречи с богатым и денежным клиентом-фраером.

Да еще камеры в центре почти везде стоят, улицы хорошо освещены светодиодными фонарями, самое главное в другом — наличных в солидном количестве ни у кого в карманах больше нет вообще, все картами рассчитываются, копят старательно ежемесячный кэшбэк.

Телефоны и карты — вот и все, что требуется сейчас для нормальной жизни. Ну, еще дорогие статусные часы для особенно модных граждан, подчеркивающих свой нерядовой статус.

Хорошо, что я парень не такой, попроще буду и не грущу по данному поводу, хожу вообще без такого модного аксессуара.

Просто радуюсь приятной и понятной жизни, сейчас позитивно-одинокой, но с частыми гостьями в моем, пусть и не очень уютном, зато отдельном гнездышке.

Уснул в пять утра, поставив графин с водой под кроватью, хотел проспать часов до двух дня, а еще лучше до четырех, чтобы состояние опьянения максимально прошло в блаженной нирване сна. Плотно закрыл шторы, чтобы не разбудило летнее солнце, включил вентилятор на минималку, убрал звук звонка телефона и приходящих на него сообщений.

Потом созвонимся с парнями и немного пивка попьем где-нибудь — такой предварительный расклад на сегодня.

Может у меня посидим, я уже правильно приготовился к такому повороту.

Сушняк есть, но не сильный, и поэтому я, отпив половину графина, откинулся обратно на подушку, стараясь уснуть. Дел сегодня никаких не назначено, вечером только к родителям заехать на традиционный ужин, послушать отцову мудрость и въедливые расспросы матери, как у меня обстоит с личным и когда я наконец порадую ее внуками.

Отец на такие наезды посмеивается и тихонько советует мне не спешить, чтобы нагуляться как следует пока молодой.

Что я и делаю стабильно, с завидным для всех женатых приятелей постоянством.

Мамуля шипит на него и как бы между делом интересуется, как там Анечка поживает?

А что Анечка? Все у нее хорошо, и есть, наверняка, какой-то пробивной парень из самых-самых подающих надежды менеджеров.

Моя последняя и пока единственная серьезная подруга за всю сознательную жизнь. Мы вместе учились в областном центре в разных институтах, часто встречались в одних утренних и вечерних электричках, познакомились там же, быстро сошлись и прожили три года. Беззаботные и веселые студенческие годы, солидная финансовая поддержка родителей, желание обрести первый опыт совместной жизни и моя свободная квартира в хорошем месте — все вместе в совокупности быстро привело интересную внешне, пока еще только немного расчетливую внутренне, девушку в мои объятья.

Не скажу, что там оказалась такая уж всепоглощающая любовь, присутствовал в ней и понятный расчет, да не я принимал окончательное решение, его так ловко приняли за меня. Осталась как-то ночевать, а утром моя подруга уже не стала спешить домой, я же оказался совсем не против попробовать новый для меня вид отношений. Совместное ведение хозяйства и много частых радостей в постельных делах, с молодым-то старанием и неподдельным энтузиазмом.

ГЛАВА 2

Под этим полностью равнодушным взглядом мне становится до ужаса жутко, невероятная невозмутимость теперь очень страшного соседа и то, как он внешне безразлично перенес серьезный удар по затылку, меня просто вымораживают.

Он даже не сказал ни слова! Не покрыл меня матом, вообще ничего не произнес!

«Он говорить-то теперь вообще может?» — всплывает понятный вопрос.

«За такое-то дело, как получить тяжелой бутылкой по башке, да он бы меня сразу раньше убил без разговоров!»

«Ну, отлупил бы знатно, до потери пульса, уже бы лез через ограждение, чтобы сжать мне шею со всей своей немалой силой», — я хорошо понимаю всю ситуацию.

А то, что он творит среди бела дня на моих глазах, ничуть не стесняясь? Рвет зубами руку жены и очень активно пережевывает ее мясо? Особенно меня пугает то, что пережевывает с видимым удовольствием!

— Ты что, охренел? Какого черта ты творишь, Григорий? — ору я, только ни малейшего понимания не вижу в белесых зрачках.

Он меня просто не узнает, как мне кажется, тупо пялится белесыми зенками и все.

Это я так пытаюсь обозначить свою гражданскую позицию по отношению к непотребству соседа.

«Ну, такой произвол по отношению к женщине терпеть нельзя однозначно», — так каждый нормальный мужик себя станет вести, чтобы помочь соседке.

Правда, тут все же грань довольно тонкая, если активно лезть в супружеские отношения, можно еще по уголовке потом пойти, когда супруги помирятся. А они точно быстро помирятся, если, конечно, у Григория когда-нибудь пройдет эта белесая хрень в глазах.

А вот если не пройдет, то хрен его знает тогда.

«С другой стороны, когда соседи помирятся, порванная рука будет твердым доказательством насилия, в отличие от рассосавшихся и исчезнувших синяков», — успевает мелькнуть в голове подходящая для меня мысль-оправдание.

Алевтина в это время распахивает прикрытые от ужаса глаза и пытается как-то заторможенно неловко убраться подальше от мужа.

Она уже поняла, что случились никакие вообще не шутки и не шутейное представление, голая рука обглодана до кости новыми острыми зубами, плитка на балконе вся в крови, я даже немного удивлен, почему она еще в сознании после такого нападения.

То, что ее кокетливый халат раскрылся по пояс, а сочная полная грудь вываливается из него, она даже не замечает. Начинает спиной карабкаться на ограждение балкона, так как бывший человек и бывший муж полностью перекрывает ей проход к двери и вообще уже плотно зажал в углу.

Лицо ее окаменело от ужаса, а я не могу понять, что она хочет сделать, меня она не видит и не подает никаких сигналов насчет помощи, не просит, чтобы я отвлек мужа еще немного от нее самой.

Кажется, она в тотальном шоке, просто неспособна о чем-то сейчас думать или общаться со мной.

Пытается убраться подальше от чудовища, в которого превратился любимый еще пару минут назад супруг.

Я пытаюсь помочь ей, кричу на Григория и замахиваюсь на него левой рукой, так как правой держусь за решетку, привлекаю на какое-то время его внимание.

Только раненая женщина не может никуда деться от него.

«На что она рассчитывает — не знаю, ведь за их балконом нет другого укрытия. Что она сможет поделать с порванной до локтя рукой?» — я тоже не понимаю.

Похоже, что и она сама не знает, что сейчас делает, просто пытается убраться от мужа подальше, убраться неважно куда, может хочет попробовать спрыгнуть вниз на другой балкон.

Рискованное дело для такой женщины, совсем далекой от спорта.

Сосед пока смотрит на меня, совсем не моргая, слюна с кровью стекают по подбородку, все же удар пришелся ему удачно по голове, выбил на несколько секунд из нового мира, из новой реальности, в которой он теперь питается мясом живых людей.

И пока он находится в полных непонятках.

— Забыл, что ли, кто он такой? Уже секунд двадцать так молча стоит! — констатирую я.

Кто-то из книжных героев наверняка схватил бы топор и прыгнул разбираться к соседу на балкон, только я откровенно в ужасе от подобной перспективы, особенно насчет того, чтобы самому приближаться к нему.

Еще два основных вопроса меня очень волнуют в данный момент.

Первый из них — передается такое кусачее поведение и белесые лупанки с укусом или просто попаданием его слюны? И не снится ли мне весь этот треш? Какие запрещенные вещества могут вызывать такие глюки?

— Да я же не пил ничего, кроме пива, в баре! Может пиво оказалось слишком просроченное? — оправдываюсь я перед собой.

И второй — когда я порублю топором Григория, если порублю, конечно, в основном — с испуга, не проснусь ли я в ужасе над его телом или просто очнусь от морока после кровавого убийства?

И та же любящая Алевтина станет требовать в суде высшей меры по отношению ко мне, кровавому душевнобольному маньяку, за зверское убийство любимого мужа.

Вообще женщина она еще в самом соку, я несколько раз умудрился подсмотреть ее полуголой на балконе и наслушался их долгих стонов, крайне возбуждающих в любое время суток, когда у Григория появлялось желание. Пришлось пару раз громко закрыть свою дверь, чтобы соседи стали, наконец-то, заниматься сексом за закрытой у себя дверью.

Не возбуждая меня и не заставляя прибегать к радикальным мерам снятия напряжения и давления — довольно частым случаям у молодых парней с богатым воображением при относительно одинокой жизни.

Алевтина после каждого такого случая с интересом смотрела на мое лицо при встрече. На самом деле, я бы с удовольствием заменил ей пропавшего уже совсем для семейной жизни супруга, особенно долгими зимними вечерами. Хотя бы в своих мечтах, только сейчас я совсем не готов радикально менять свою и ее жизни.

Как-то не до того стало внезапно, буквально всего за одну минуту.

Поэтому я не тянусь за топором и просто жду, что будет делать сосед, не собираясь пускать его на свой балкон однозначно. Но и размахивать топором на чужой жилплощади ни за что не стану, вмешиваясь в личные отношения соседской семьи с угрозой убийства.