Аптраган. Господин экспедитор

Глава 1. Однажды в поезде

Аптраган (башкирск.) —

1. замешательство, затруднение.

2. полный пипец.

Они пришли в полночь, когда все спали.

С воплями пронеслись по вагону, размахивая битами и монтировками, избивая и скидывая с боковых полок очнувшихся пассажиров.

Быстро перерезали горло шкафообразному десантнику, который решил поиграть в героя, встав у них на дороге.

И принялись потрошить баулы и чемоданы, раскидывая в разные стороны тряпки и сдирая кольца, браслеты и сережки с тех баб, которые были настолько тупы, что нацепили на себя украшения.

Феликс сидел у прохода сгорбившись, глядя в пол и слушая как приближается к их местам вал из глухих ударов, шороха разбрасываемых вещей и женского плача.

Внезапно бандиты загоготали, и все звуки перекрыл истошный девичий визг.

Феликс машинально выглянул в проход.

Двое бандюков тащили за руки к тамбуру девчонку в разорванном платье.

— Дочка десантника, — ухмыльнулся сосед напротив, лысый толстяк с сальными глазками. — Вот идиот. Сидел бы на попе ровно, все было бы норм. А так и сам сдох, и дочку сейчас того-этого. И поделом ей. Нечего по вагону в детском платьице шастать, булками трясти, народ смущать.

— Тихо, — бросил Феликс. — Внимание привлекаете.

Юля прижималась к его плечу. Ее трясло.

— Главное, в глаза им не смотри, — шепнул он. — Они как волки. Этого не любят.

Юля судорожно кивнула.

— Не поможет, — сказал толстяк. — Мимо таких ног точно не пройдут.

Взгляд Феликса скользнул по стройным девичьим ногам, обтянутым белыми джинсами. Коротко сказал:

— Одеяло.

Юля накинула на колени одно шерстяное одеяло и закуталась в другое, спрятав испачканное лицо.

Сосед хмыкнул.

Рядом что-то загремело, послышался топот, и проход загородил жилистый мужик в камуфлированных штанах. Его голый торс и бритую голову покрывала сеть замысловатых татуировок. Позади толпились быки с битами. Сбоку трясся кособокий проводник.

— Деньги, ценные вещи, драгоценности, — прохрипел татуированный. — Живо.

— Лучше отдайте, — высунулся проводник. — Они уже троих прирезали. Ляхи на границе все равно отнимут. Говорят, беженцев из Московии теперь только голыми в Европу пропускают. Все сжигается.

Феликс молча указал на заранее вытащенную и раскрытую сумку.

Бандюк достал оттуда сверток с деньгами и подкинул в руке.

— Еще!

— Там внизу, — нехотя сказал Феликс, — серьги и колье. И шмотки из Милана. Почти новые. Все вместе тянет на несколько тысяч евро. Больше ничего.

Бандюк осклабился и потрепал его по голове.

— Послушный раб, — и тут же ударил его наотмашь по скуле. — Но хитрый. — Снова удар. — Лжешь! — В челюсть. — Все давай! — В нос. Левой. Правой. — Живо!

Феликс даже не прикрывался. Все так же сидел, глядя в пол. Голова моталась, как у болванчика.

— Господин считает, — снова вылез проводник, — что те, кто добровольно сдают мелочь, прячут что-то более ценное. Лучше отдайте.

— Нечего отдавать, — сказал Феликс, утирая кровавые сопли. — Нет больше ничего.

— Обыскать! — каркнул бандюк. — Всех! Жирного тоже.

— Я не с ними! — пискнул толстяк. — Я не при делах!

— Встали все! Живо!

Сразу три волосатые лапищи вцепились в Феликса и попытались скинуть его с места.

— Я знаю! — завопил толстяк. — Он ее прячет! Всю рожу ей испачкал! Чтоб внимания никто не обращал!

Юля взвизгнула.

Одеяла с нее отлетели в сторону.

Наступила гулкая тишина.

Один из быков присвистнул.

— Ля какая...

Она была словно видением из старого исчезнувшего в огне мира. В своих обтягивающих белых джинсиках и короткой маечке со стразиками. Посреди серой вонючей грязи.

Юля в панике вжалась в угол.

Татуированный бандюк шагнул ближе. Навис над ней, медленно и демонстративно оглядел ноги, живот под задравшейся майкой, выпирающие через ткань груди.

— Рожу, говоришь, испачкал? Зачем? Маскировка?

Грязно-серые полосы на юлино лицо Феликс нанес накануне, позаимствовав у кого-то акварельные краски. Получилось так себе, но все же лучше, чем ее будто светящееся изнутри белая кожа и кукольное личико с крупным пухлогубым ртом и миндалевидными глазами, на которые оборачивались все встречно-поперечные мужики.

Татуированный вытащил из кармана штанов влажную салфетку и провел по щекам Юли, оттирая краску.

— Красавица.

— Это вы еще ее задницу не видели, — ухмыльнулся толстяк. — Шикарная жопа. Круглая, крепкая. Берлинские бордели отвалят тысяч двести. А может и все триста.

Татуированный ласково погладил ее колено, провел ладонью вверх по бедру и с силой сжал ляжку.

Юля дернулась.

— Тпру, кобыла, — бандюк повернулся к проводнику. — Ближайшие два часа в свое купе не суйся. Занято будет.

Схватил ее за руку и сдернул с полки.

Пронзительный визг разорвал воздух.

— Нет! Фел! Сделай что-нибудь! Фел!

Феликс сидел все так же глядя в пол.

Один из быков поднес к его глазам тесак.

— Будешь мешать, голову отрублю.

Феликс глянул на него невидящими глазами.

От визга закладывало уши.

— Заткнись, шалава!

Бандюк с разворота отвесил ей пощечину.

Юля рухнула на пол и тихо захныкала.

Бандюк намотал ее волосы на кулак и выволок в коридор.

— Твоему боссу это не понравится, — сказал Феликс ему в спину.

Бандюк замер.

— Ты что-то сказал, колхозник?

— Я напомнил тебе про босса.

— У меня нет босса.

— Неважно, как ты его называешь. Того чувака, который посылает тебе по закрытому каналу инструкции и наводки на поезда с беженцами. В том числе на этот. Какой там у него номер? Шесть... шесть...

Татуированный бандюк подскочил к нему, как ошпаренный.

Глава 2. Зверь из леса

Перед его глазами медленно и величаво разворачивался Мультиверсум. Тысячи доступных миров мутными пятнами были нанизаны на ломаные дымчатые линии дорог, словно бусины. Миллионы запретных миров скрывались во мгле. Никто не знал, сколько их на самом деле. Туда не вели дороги. Там вообще не было дорог. Эти миры нельзя было увидеть. Только иногда какой-нибудь заблудившийся «харам» показывался из темноты, медленно, словно корабль-призрак, проплывал мимо и снова исчезал во мраке.

Один из таких, похожий на сгусток запекшейся крови, рос сейчас в пустоте перед ним и вскоре закрыл собой весь обзор. Сквозь красную пелену виднелись какие-то развалины, и бродили черные, угловатые тени.

Внезапно сверкающая стрела дороги пронзила запретный мир насквозь, и тот вскрикнул, будто целка, потерявшая девственность.

Феликса тут же выкинуло в реальность.

Он лежал на холодном, сыром асфальте. Сквозь голые ветви деревьев просвечивало тусклое осеннее солнце.

«Кто я? — послал он обычный мысленный запрос. — Где я?»

И похолодел, не получив ответа.

За десять лет службы такое было впервые.

«Кто я? Где нахожусь? Система! Ты здесь?»

Тишина. Мертвая.

Феликс вскинул голову.

Узкая дорога. Старый асфальт в ямах и трещинах. Голый лес вокруг. Поздняя осень.

Неподалеку у обочины мигал аварийками черный «ленд ровер» с открытой водительской дверью.

Феликс с трудом поднялся и пошатываясь побрел к машине. Обошел вокруг, обратив внимание на странные номера. Бело-сине-красный триколор и цифры 39 с правой стороны.

Пустой салон. Никого и ничего.

Феликс осторожно огляделся и активировал браслет.

— Система! Запрос информации. Где груз?

Повисший над ладонью трехмерный экран безбожно рябил. Сквозь помехи едва пробивался текст.

«Характеристики груза: неизвестно.

Местонахождение груза: неизвестно.»

Феликс задумчиво потер подбородок.

В разных мирах время текло по-разному, и те несколько секунд, что прошли между прыжком в "окно" Юли и прыжком туда же Феликса, здесь могли превратиться в несколько дней. За это время она могла деться куда угодно. Ее могло унести в другой мир. Но об этом не хотелось даже думать.

— Система! Запрос. Идентификация мира.

Помехи и рябь над ладонью усилились.

«Мир № ??????

Кодовое название ??????

Спецификация ??????

Рекомендовано ??????»

Из чего следовал единственный вывод.

Здесь не было на орбите мультиверсальных спутников. Не было Центра. Не было отрядов быстрого реагирования и команд эвакуации.

Здесь не было Системы.

Это был «харам», запретный мир.

Феликс слышал россказни о разведчиках, которые не туда свернули или не тот детонатор выбрали. Но то были разведчики, подобный риск был частью их профессии.

А как сюда могло занести простого экспедитора, оставалось только гадать.

Из запретных миров еще никто не возвращался.

Он забрался в машину, опустил солнцезащитный козырек. Пошарил в нише под панелью. Ничего.

Только в бардачке лежал старый «люгер» с ополовиненной обоймой и стопка документов.

Водительские права в виде пластиковой карточки.

Бумаги на машину.

Красная ксива министерства госбезопасности.

Паспорт.

Все документы были на его имя и с его физиономией на фото.

Это было хорошо. Перенос методом замещения сильно упрощал ситуацию.

Но из жизни местного двойника он ничего не помнил. Это было плохо.

В голове крутились обрывки каких-то встреч, совещаний и разговоров, но они не складывались в общую картину.

Когда он засовывал документы обратно, из паспорта выпал сложенный вчетверо листок.

Под шапкой «Министерство государственной безопасности Руссийской Федерации» и гербом в виде вставшего на дыбы льва значилось:

«Командировочное предписание.

Выдано статсмейстеру третьего ранга, штандарт-майору МГБ РФ тов. Феликсу Юсуп-Дзержинскому, направленному в Калининградскую область для проведения дальнейших следственных мероприятий. Москва. Главное кадровое управление. 10 ноября 202... года».

Это успокаивало. В запретном мире были знакомые маркеры. Здесь была Федерация, судя по всему пока единая. Здесь была Калининградская область. Была Москва. А люди с чистыми руками и холодной головой проводили следственные мероприятия.

В памяти стали всплывать чужие воспоминания. Ночное совещание у генерала. Длинная шифрограмма от внедренного агента с позывным «Крот». Аэропорт. Самолет. Областной отдел МГБ в старом немецком замке. Потерянные два часа и попытки навязать «местного сотрудника» в качестве сопровождающего. Пустынная ночная дорога. Цель — маленький городок со странным названием. «И что оно означает?» — «Понятия не имею. У местных спросите».

Городок был совсем рядом, за поворотом, менее чем в пяти километрах. Но Феликс никак не мог вспомнить, что там произошло и какие мероприятия он должен проводить.

Внезапный шум мотора вырвал его из задумчивости.

Со стороны леса дребезжа кузовом и подпрыгивая на колдобинах, приближалась ржавая цельнометаллическая «газель».

Феликс вышел и поднял руку.

Увидев его, красномордый водитель «газели» вылупил глаза, побелел как полотно, и вдавил педаль газа в пол. Его ржавая колымага взревела и пронеслась мимо, чуть не разваливаясь.

Феликс недоуменно проводил пугливую «газель» взглядом, залез в «ленд ровер», завел машину и съехал с обочины.

***

Глава местного охранного отделения штабс-капитан тов. Осиноватый сидел за рабочим столом, сдвинув ворох бумаг в стороны, и пил вчерашний чай с сахаром вприкуску. Чая оставалось меньше килограмма, сахара больше не было вообще, и тов. Осиноватый с тревогой ждал время, когда придется переходить на варенье от старухи Марты.