Арестантка: Путь на Броссар

Глава 1. Поцелуй на вылет

~3112~

Я сняла шлем, с усилием втянула воздух, пропитанный запахами машинного масла и раскалённого железа. Впереди проехал погрузчик, перевозящий фрагменты разобранных кораблей. Большой монитор с тихим звоном съехал из его ковша и плюхнулся на пол, будто кто-то его вытолкнул, а погрузчик, рыча, покатился дальше, не заметив пропажи.

Тяжесть бронескафа давила на плечи, требуя встать на колени. Но я шла ровно, держала лицо. Три тренировочные миссия подряд, одна за другой, без передышки.

До Пегаса я отлично выдерживала такой темп. А сейчас устала. Но не показывать же это? Сама попросила Сантьяго не давать поблажек. Я сжала челюсти и заперла чувства внутри. В мире, где слабость наказуема, нельзя позволять себе размякнуть. Пусть все видят только сильную и решительную меня, а не изнурённую каторжанку, которая только и мечтает об отдыхе. Хотя нет, мечтаю я не только об отдыхе.

О том, что не может себе позволить такой человек, как я. О глупостях. И это отвлекает. Громадных усилий стоит концентрироваться на боевой задаче, и не думать о Трое. О наших переплетённых пальцах, о губах на моём предплечье, о его улыбке и голосе, который словно гладит по щеке, даже если Трой ругается.

А думать нужно только о том, как попасть на Броссар. Альдо нашел в документах Троя то, что подверждает слова Карлоса об инопланетной защите сектора, и собирается туда лететь. Для меня это большая удача, не нужно уговаривать старика. Но я должна сделать так, чтобы меня воспринимали всерьёз. Карлос даже с того света возлагает на меня большие надежды, да и вновь возникшая татуировка что-то значит. Я хочу выковать, наконец, из всех своих поражений победу. Да и там.. на Броссаре возможно снова увижу брата.

– Принс, ты…? – из-за спины послышался голос Варахи. – Пора в …, тренировка …..

Мои мысли еле шевелились, словно их засасывала чёрная дыра, и они на всей своей тяге пытались вырваться из зоны притяжения. Я была не в состоянии разобрать слова Варахи сквозь грохот погрузочных работ.

– Ты сегодня была в ударе, – продолжила она, оказавшись рядом.

Я развернулась и с трудом сфокусировала на ней взгляд. Мало того, что три миссии, так ещё и ночью почти не спала. Снова мучили воспоминания. Чёртова грязь, которую пытаюсь забыть. Она словно смрадный гной, просачивается сквозь наспех наложенные швы на ране.

– Спасибо, – ответила я, медленно шагая к выходу из ангара, а Вараха остановилась, наверное, ожидая Кали.

– Сегодня должны мы прибыть к резервному кораблю Альдо, и мы покинем Дайсона, – сказал Матео, поравнявшись со мной. – Мне даже не верится. Этот ангар стал, как родной.

– Да, ангар хорош, – слабо улыбнулась я, и опустила голову, не в силах выдержать его пытливый взгляд. – А куда мы отправимся?

– На Линдроуз, искать у пиратов помощи, чтобы незаметно пробраться на Броссар.

– Сомневаюсь, что пираты чем-то помогут. Если не почуют выгоду.

– Может, у Альдо есть что им предложить…

Наверняка он попросит у меня деньги Троя, подумала я, и посмотрела на площадку с импровизированными тренажёрами. Там сидел Хан и, держа в одной руке планшет, качал гантелей вторую. Дальше за ним я заметила шевеление. Мелькнуло длинное металлическое тело робота-сороконожки. Сердце стукнуло, словно его ошпарили. Конь.

С Троем мы толком не виделись уже полторы недели. Последний раз пересеклись в столовой и даже не разговаривали. Он оттуда уходил, а я только шла есть. Имперец пытался что-то мне сказать, но я быстрым шагом пронеслась мимо. Сантьяго убедил, что Трой меня отвлекает, да и вообще я не должна размениваться на подобные глупости. Мне и самой было понятно, что это так.

Я отвела взгляд от желтоглазого робота, слишком ненужные мысли он навевал.

– Поговори с ним, – живой голос Матео шарахнул молотом по моему напряженному сознанию.

– С Конём? – отшутилась я.

– Ты знаешь, о ком я, – продолжил младший Родригес, а мой взгляд блуждал по обломкам кораблей, как запуганная псина, которая не знает, в какую нору ей заныкаться. – Если ты по какой-то причине решила избегать его, лучше объясниться. Так будет по-человечески.

Наверное, он был прав, но сейчас это казалось издевательством. Я должна выполнять просьбу брата, не отходить от этого пути. И так Карлос наверняка недоволен, что я сказала ему, что в мир живых меня тянет только Трой. Смотрит разочарованно откуда-то из своего подпространства и считает слабачкой. От этой мысли мне больно. Я сделала, как нужно – свела встречи с Троем к минимуму и перестала с ним разговаривать. А Матео бьёт под дых.

– Думаешь, в этом мире бывает по-человечески? – ответила я тихо. – У меня вот никогда не было.

– Может, стоит начать с себя? Имидж неприветливой козы пора менять, chica, – он говорил это без осуждения, мягко, но как-то уж чересчур назидательно.

– А тебе не кажется, что это детский сад какой-то? – скривилась я, наконец, посмотрев на него.

– Кажется, – с улыбкой произнес он и скосил глаза влево, чуть кивая.

Я проследила за его взглядом, и увидела, что Конь что-то выкладывал из обломков кораблей. Особенно выделялись цифры 1 и 5, светящиеся на двух небольших мониторах:

«В кладовке ч/з 15 мин», – с трудом прочитала я.

Глава 2. Друг

~Шёпот~

двадцать один год назад, 2331 г

– Ты взял опеку над детьми Родригесов? – бросил ровным голосом Альдо, рассматривая какое-то видео на планшете. Даже головы не повернул, когда я вошёл.

– Взял… – нахмурился я, совершенно не желая об этом говорить. – Зачем ты меня позвал?

– Нас направляют на Альфу Центавра для сбора данных о подполье. Руководит им некто Хил, местный врач.

– Ничего себе, у него даже имя есть…

– Некоторым важным специалистам там разрешается иметь клички, – Альдо придвинул ко мне планшет.

На видео был какой-то ангар, где… строили военные корабли. Устаревшие модели, чем-то похожие на крейсер класса Катран, но более примитивные. Однако главное орудие впечатляло. Такая пушка могла пробить щиты даже новейшего крейсера.

– Что это за? На имперский док не похоже… Слишком ржавый.

– Ага. Это не имперский, а подпольный, Корнелли. Человек, который слил эту запись, больше не выходит на связь. Где находится этот цех, мы не знаем. В какой-то из колоний на Альфа Центавра? А может быть, на Бета Центавра? Или на Глизе?

– Нужно это выяснить?

– Таков приказ. Выяснить и уничтожить. Но вообще, как интересно всё развивается…

– Интересно, только я пас. Перевожусь на преподавательскую должность в Военную Академию, – я положил перед ним планшет с приказом. – Нужна подпись, что ты ознакомлен.

– С ума сошел? Тут такие события назревают, а ты прячешься в нору? Из-за мальчишек? – Альдо сказал тихо-тихо, цедя сквозь зубы. – Разве стоят они того?

– Нет, не из-за них. Мне просто не понравилось убивать друзей, – сухо сказал я. – Хотя тебе, наверное, этого не понять.

Конечно, он знал, что Родригесы были в том здании. Но ему было плевать. Во главе всего Альдо ставил какую-то одному ему известную игру. В ней люди ничего не стоили, как пыль в хвосте кометы.

– Ты намекаешь на Милет? – Альдо спросил это куда-то в сторону, не глядя мне в глаза.

– Нет, на то, что ты предал генерала Гонсалеса, своего наставника…

– Его бунт был обречён на провал. Он был грёбанным мечтателем, а его солдаты – мечущимися болванами. Я лишь правильно оценил риски. Ты сам всё знаешь. Массимо и его семье сохранили жизнь благодаря моей просьбе.

Я кисло ухмыльнулся. В 2313 году Гонсалеса, его жену и пятнадцатилетнюю дочь сослали на Альфу Центавра. Пару лет назад опальный генерал умер там от тяжёлой болезни.

– А почему ты сделал исключение для Елены Бланк? Её Ложе ещё более дурацкая затея.

– Не Ложе, а Ложа, – Альдо улыбнулся. – Всему своё время, она ещё может преподнести сюрпризы.

– Ага… – я покачал головой. – И здесь какая-то интрига, а я уж думал, что дело в любви. Но ты просто на подобное не способен.

– Как и ты, – лицо Альдо сделалась жёстче, от губы стали похожи на прорезанный лезвием шрам. Он взял мой планшет, и смягчился через мгновение. – Мы ещё встретимся, друг.

Через несколько секунд он подписал приказ. Друг. После того, что случилось с Родригесами, это слово будто утратило смысл. Кроме них, у меня друзей не было. А Альдо… Такого человека очень опасно считать другом.

– Рад был служить с вами, сэр, – я отдал ему честь и вышел из кабинета, чувствуя, как злость прокатывается по телу.

наши дни, 2350 г.

Как удивительна история. Я стоял в кабинете Альдо и размышлял, глядя в экран, на котором мерцали звёзды, провожая «Блуждающий» холодными взглядами. Сам старик что-то записывал в свой планшет. Больше двадцати лет прошло, а в центре событий всё те же фамилии. Внучка Гонсалеса… Как будто Альдо всё чётко рассчитал, выпросив для Массимо помилование в виде ссылки. Но разве он мог знать, что тот найдет местных бунтовщиков, тайно научит их строить корабли и начнет собирать армию, которую впоследствии возглавит его внук Карлос? А сам Альдо станет его ближайшим советником. Вряд ли. Старик же не экстрасенс.

Просто игрок.

Да, не всё прошло гладко, восстание провалилось, Карлос погиб, но Принс-то осталась.

А Принс спас сын Елены… Неужели это тот сюрприз, который должна была преподнести Ложа госпожи Бланк? Спорю на сто плазменных винтовок, что Альдо не мог это просчитать, просто посеял крамольные зёрна в голову богатой и романтичной исследовательницы. Удивительно, что они дали такие всходы.

Но семена моих дел тоже взросли. Только я об этом подумал, как Сантьяго вызвал Альдо по связи.

– Похоже, Дайсон нас сдал, – сказал он, после того, как перекинулся с Санти парой фраз. – Честно говоря, я думал он сделает это раньше. Пора уходить.

Я молчал. Мысленно прикидывал сколько у меня оружия. Плазменная винтовка под кроватью, пять гранат в контейнере для еды, стрелковый комплекс под матрасом. Последний дам Сантьяго, в кубрике чертовски мало оружия. Главные запасы остались в оружейной.

– Возьми это, – Альдо бросил мне в руки чёртов браслет из звёзд. – Пусть будет у тебя на хранении.

Глава 3. Перерождение

~3112~

– Применяем план «Военная хитрость», – сказал Сантьяго.

Меня словно окунули в ледяную воду с головой, паника шевельнулась где-то в утробе. Этот план был пугающим. Снова почудились наручники на руках, вкус крови во рту и заболели десны.

Сантьяго вложил в мою руку энергетический нож.

– Помню, ты хорошо умела с ним обращаться, – сказал он.

Я осторожно сжала рукоять и опустила оружие.

– Выходим, – сказал майор, скрываясь в коридоре, где вдруг стихла какофония шипящих выстрелов.

Стиснув зубы, я сделала шаг за своим командиром. Когда медленно подступала к пространству, заполненному врагами, первое что мне бросилось в глаза – это вычерченный орёл на гербе скафандра ближнего ко мне имперца. Имперец не видел меня, занимаясь Шёпотом и Альдо.

Собственный крик из памяти оглушил до звона в ушах. Металлический запах крови. Я вернулась на три года назад, в самые первые дни после того, как меня пленили. Чёрная комната, человек в чёрной куртке, на которой в белом ромбе красовалась чёрная хищная птица. Этот образ до конца жизни будет преследовать меня в кошмарах.

С трудом я выплыла из ловушки памяти, и из-за угла рассматривала врагов.

Имперский спецназ! Я боялась их до кома в горле. Это опасные люди, хорошо экипированные, с кучей технологий, способных обратить противников в пепел. Злобные, бесчеловечные.

Шёпот уже стоял с поднятыми руками, в лицо ему была направлена винтовка «Терракот», такая не только стреляет, но и вводит в паралич. То есть Шёпот был обездвижен. Сантьяго отдавал своё оружие другому вадовцу.

– Сантьяго Родригес, предатель империи, террорист, – враг ударил Санти прикладом по лицу.

– Сантьяго Родригес, легендарный командир отряда «Параклет», державшего в страхе весь ВАД, – усмехнулся Шахтер, и в него выстрелили. Прямо в голову, размозжив мозги по стене.

Сердце пустилось в хаотичный бег, отдавая болью в грудине. Выдержки едва хватало, чтобы держаться спокойно. Меня снова бросило в стылый омут воспоминания. Десны взвыли от навсегда запечатленной в них боли. Десны, где когда-то стояли коренные зубы. Орёл, маячащий перед глазами, как стервятник ждал, когда же я наконец сломаюсь.

– Координаты огневых точек! – скрежетал голос мучителя, под аккомпанемент стука металлических клещей о мои резцы.

– Номер 40003112, – один из вадовцев назвал мой полный номер, и вернул меня в реальность. – Вы арестованы.

Я перестала дышать, паника затянулась петлёй на шее. Случайно мой взгляд упал на Сантьяго, и он мне подмигнул, хладнокровно, с дьявольской хитрецой, которую я в нëм раньше обожала.

И это вдруг как рукой сняло страх, словно я перенеслась назад во времени, туда, где не было ещё никакого плена. Где я пусть и не любила Сантьяго, но всегда любовалась им в бою.

«Да, это то, что сейчас поможет!».

Я намерено воскресила в памяти картинки из наших прошлых операций, и они утихомиривали моё сбившееся дыхание.

– Поднимите руки, – сказали мне, фактически вжавшейся в стену.

Орел-стервятник пялился на меня с герба на бронескафанде имперца. Строгий, выведенный острыми штрихами, созданный, чтобы запугивать. Но я больше не боялась.

Подмигнула Санти в ответ, и он подал мне знак пальцами «Каскад начинается с тебя» – коснулся безымянным пальцем указательного.

«Он доверил самое важное мне?», – мысль отозвалась боевым азартом.

– Руки подними! – вадовец повысил голос.

Я перевела на него взгляд, сделала самый забитый и немощный, который только могла, а внутри что-то зрело, что-то плавилось и закипало. Моё голодное и мрачное детство, сожжение тела умершей от болезни матери, когда брат силой оттаскивал меня от огромной черной печи, гибель отца, тяжёлое обучение у Альдо, пытки, Пегас, смерть Карлоса. Горечь утраты Шахтера, в которую ещё не верилось.

Энергетический нож в моих руках стал призывно жечь, распалять меня, как знамя судьбы, которым я должна была вершить историю.

Удар, такой быстрый, что я даже не поняла, как смогла, и такой точный, что у мурашки пошли по спине – прямо в место, где крепится к скафандру шлем. Слабое место.

Выстрел в соседнего имперца тоже совершила я, и оружие забрала у врага, бросила его Сантьяго. Тоже я. Будто вся моя боль переродилась в силу. В мощь, которая даже мне была непостижима. Я почувствовала себя свободной от груза Пегаса, а главное не жертвой, а хищником. Траханные звезды, да я крута!

Вараха выхватила кнут из лап имперца, и рассекла ему шлем, оттолкнула ногой-протезом с такой силой, что промяла металл. Кто-то выстрелил ей в спину, но Кали успела подставить свою титановую руку, принимая удар. На белой синтетической коже осталась черная точка. Запах жженой пластмассы въелся в ноздри.

Победное чувство распирало грудь изнутри, попадало на язык пьянящей радостью. Как же хорошо. У меня получается. Я могу! Мой выстрел дезориентировал очередного имперца, а Смарт его добил.

Мы сражаемся с имперцами. Меня наполняла стихия, провидение. Освобождающая месть. В каждом движении, в каждом ударе я будто возвращала себя. Эти твари, выдирающие мне зубы, падали к ногам. Эти твари, что пытали меня солью и не давали пить. Издевались. Унижали. Смотрели холодно свысока, без всякой жалости, смеялись над моими страданиями. Сейчас они умирали.

Глава 4. Делаешь – не сомневайся

~Марс~

Сомневаешься – не делай. Делаешь – не сомневайся. Я поцеловал Принс прямо во время эвакуации с корабля полного врагов. Жалел ли я об этом? Ни капли. Это была моя попытка вырвать немного жизни из зубастой пасти войны.

Шансов, что Принс не вернётся, было сто один из ста. Но... Я поверил в Принс. Увидел что-то в ней, как она и просила. Я снова разглядел какое-то будущее, там в беспросветной мгле. Что-то кроме ничтожной жизни наёмника у пиратов – большая цель, ради которой мы улетели с Земли вслед за Шёпотом. Изменить этот мир, отомстить за родителей. Однажды я поверил Карлосу, и в последние годы это казалось ошибкой, но...

Принс с самого начала говорила про Броссар. Принс предсказала появление Форс-Мажора. Принс подстраховала нас на вражеском корабле. Принс должна помочь и сейчас. Она должна спасти Матео.

Мы добрались до транспортника в первом ангаре почти беспрепятственно. Смарт давно уже перенаправил камеры, когда мы тренировались. Мы убрали только несколько техников и пару человек охраны. Имперцы сюда не пришли, потому что Дайсон сказал им, что наш корабль во втором ангаре.

– Улетаем, майор? – спросил Смарт. – Я разблокировал шлюз. Автопилот настроил.

– Ждём пять минут, – спокойно ответил я, сжимая в ладони передатчик.

Кали кивнула. Шёпот, сидевший напротив на скамье, сверлил меня странным взглядом, назойливым и неприятным. Он в последнее время часто ходил рядом, будто хотел мне что-то сказать. Мне вовсе не хотелось с ним разговаривать.

Когда-то я слепо обожал его, старался быть на него похожим.

двадцать один год назад, 2329 г

За окном светило яркое июльское солнце, врывалось в нашу комнату кощунственным летним весельем. Я смотрел сквозь стекло на барбекю во дворе и видел там спину отца. Хотя его там не было.

Я сидел и Матео рыдал у меня на руках. Прижался всем телом, обнимал за плечи. Уже не малыш, тяжёлый. Но я его не отпускал. Хотелось, чтобы он как можно дольше сидел так, и я не видел его зарёванного лица. Потому что от этого и у самого просились слёзы.

А я не мог себе этого позволить. Мамы и папы больше не было. И, если я развалюсь, то что будет с Матео? Ему семь, и у него только я.

Скрипнула дверь в нашу комнату. Я подумал, что это представители ВАД, которые сейчас погонят нас в космопорт, а после – в приют где-то далеко от Земли. Так поступали с детьми предателей. Я только очень надеялся, что нас не разлучат. У меня дрогнуло колено, когда дверь открылась и показалась тёмная фигура.

– Здоров, парни, – ровным голосом сказал мужчина, и я сразу узнал его. Дядя Корнелли. – Вставайте, пойдете со мной.

Он говорил так невозмутимо, даже с каким-то задором, будто опять звал нас на стрельбище. Будто ничего не случилось. Мне это показалось обнадёживающим – магазином полным пуль, который он мне протягивал, чтобы я мог зарядить оружие.

Я попробовал отлепить от себя Матео, но тот висел на мне, сцепив руки на шее мёртвой хваткой. Свирель, которую он сжимал в пальцах, неприятно утыкалась в кожу.

– Ты молодец, Санти, – сказал Корнелли. – Хорошо держишься, настоящий мужчина…

Мне пришлось вдохнуть полной грудью и закусить губу, чтобы продолжить быть настоящим мужчиной. Потому что стало больно. Я поднялся с дивана вместе с Матео, так и не удалось его от себя отклеить.

– Сейчас мы поедем в ваш новый дом, – прокомментировал Корнелли, когда я вынес Матео за порог комнаты.

– В приют? – как можно спокойнее спросил я. От страха Матео ещё сильнее стиснул руки, и чёртова свирель упёрлась мне в мышцу, вызывая онемение.

– Нет, в казармы военного училища, где я работаю. Будете учиться там, а я за вами приглядывать.

Мои плечи опустились, сбросив напряжение. Слава Богу, не приют. И мы будем с Матео вместе.

– Спасибо, – сказал я, и Корнелли как-то странно посмотрел на меня. Его лицо на мгновение исказилось, словно я наступил ему на ногу.

– Не за что, – выдавил из себя он. – Только дудку… нужно оставить. В казармах запрещено иметь личные вещи.

Мне показалось, что Матео стал тяжелее килограмм на десять. Он издал какой-то рычащий звук и напрягся.

Это был мамин подарок, вещь с которой Матео не расставался почти никогда. Я стиснул челюсти, чтобы удержаться от слёз. Чтобы голос внезапно не дрогнул.

– Матео, оставь свирель дома, – сказал я, и мне очень хотелось, чтобы младший брат мне помог, потому что я держал его и чувствовал, как меня шатает.

Так просто разжать пальцы и отдать мне свирель. Но я знал, как это сложно для Матео. Поэтому завел руку за спину, схватил деревянную палочку и вырвал её из рук брата. Она гулко упала и покатилась по кафельному полу. Матео вскрикнул, попытался вырваться, побежать за свирелью, но я крепко прижал его к себе и пошёл к выходу из дома. Корнелли одобрительно кивнул.

наши дни, 2350 г.

Кали протяжно выдохнула и развалилась, оперевшись спиной на фюзеляж. Её бедро почти коснулось моего.

– Майор, думаешь, Принс с Варахой справятся? – спросила Кали.

Глава 5. Террористы

~Марс~

Носилки. Израненный человек в медицинском кубе имперцев. Я не сразу понял, что это мой брат. На долю секунды я завис не дыша. Всматривался в окровавленные куски плоти на том, что когда-то было лицом Матео. Я видел тысячи смертей, десятки тысяч ранений. В том числе был ранен сам. Но ещё никогда боль так не оглушала.

Я помог втащить в корабль носилки, переложил Матео на скамью. Он был без сознания, что-то шептал в бреду. Имперская женщина-доктор двигалась, как марионетка, привязанная к Матео: стоило ему шелохнуться, она кидалась к панели на медицинском кубе и что-то проверяла. В другой ситуации я бы не допустил лишних пленных на корабле, тем более не связанных и не запертых. Но я понимал, что жизнь Матео сейчас зависит от этого медицинского агрегата, а врач точно знает, что, если с раненым что-то случится, она отправится на тот свет.

Я прислушался, не стреляют ли снаружи. Тихо. Тишина и радовала, и оставляла гнетущее предчувствие.

– Трой, Гаки, по местам, – скомандовал я, едва увидел их. – Контроль автопилота.

Трой бросил беглый взгляд на Принс, которая села рядом со мной. Я посмотрел на него и кивнул, поторапливая. Он умчался в кабину пилотов следом за Исигуро.

У транспортника, на котором мы находились, был неплохой щит, но если по нам будут стрелять, то понадобится такая манёвренность, с которой вряд ли справится автоматика.

– Как ты? – спросил я у Принс.

– Лучше, чем Матео, – сухо сказала она, отворачиваясь к пленному имперцу, связанному и с заклееным ртом.

В ногах у Принс лежала груда железа, которая раньше была роботом Троя.

– Я благодарен тебе, – сказал я очень тихо, наклонившись к её уху. – Если бы ты не пошла за ним, Матео бы…

Она сжалась от моих слов, жилка на её шее напряглась. Принс были приятны эти слова. Слова. Казалось, они делали её сильнее. Если бы она не вернулась, мы погибли бы все. Она справилась. Теперь у Матео есть шанс.

– Карлос бы тобою гордился, – сказал я , и она задрожала.

– Остановись, – процедила Принс сквозь зубы надломившимся голосом, и я не понял, что с ней происходит.

– Ты в порядке? – я увидел, что у Принс по переносице покатилась капля.

– Просто пыль в глаза попала, – сдавленно ответила она. – Давай немного помолчим. Тру… трудный день.

Корабль едва заметно качнуло. Взлетели.

~ Шепот ~

Сердце застучало быстрее. Почти выбрались?

Молодая имперская докторица сидела на скамье и тряслась, уставившись в экран на панели управления медицинского куба. Её шея была напряжена и влажно блестела в тусклом свете ламп транспортника. Красивая тонкая шея с бледной кожей, плотно затянутая в высокий воротник. Только её словно заклинило в одном положении. Доктор боялась отвернуться от Матео, посмотреть куда-то в сторону.

Ещё бы. Она в стане врагов. Не думаю, что кому-то из нас хотелось её убить. Пусть она и с Земли, но спасла моего... воспитанника. Опять хотелось сказать сына.

Обаятельный повеса в Матео больше не узнавался – война наложила на него своё отвратительное клеймо. Я перевёл взгляд на Санти. Шрам пересекающий его лицо придавал ему устрашающий вид. На мгновение перед глазами предстали маленькие братья, играющие на заднем дворе дома Родригесов. Всё могло быть не так. Если бы Клара и Альфонсо не погибли… как бы сложилась жизнь этих парней? Под мои рёбра будто приложили горячий камень, я инстинктивно прижал к этому месту руку, и вспомнил, что там в кармане разгрузки лежал чёртов браслет визитантес.

Санти сидел рядом с Матео и буравил докторицу испытывающим взглядом.

– Если он не выживет... – стальным голосом произнёс Санти.

– Если правильно задавать программу, – протараторила она, – Выживет.

– Хороший аппарат, – сказал Хил, присаживаясь к ним. – Как называется?

– «Аполлон». Проводит операции на грудной клетке.

– Чудо техники... Сколько жизней бы удалось спасти, будь у меня такой, – сказал Хил и протянул доктору флягу с водой.

– Спасибо, не надо...

– Гордая имперская сучка, для которой мы низшие существа. Она не станет ничего брать из твоих рук, – усмехнулась Вараха.

Докторица даже не повернулась к ней. Корабль тряхнуло, видимо мы выбрались из шлюза «Блуждающего» в открытый космос. Выбрались? Мне было страшно, но вовсе не за себя. В какие только передряги мы не попадали. Чего бояться? Но если наш транспортник атакуют, для Матео это может стать фатальным.

Смарт уничтожил двигатель «Блуждающего», наверняка разорвался шлюз стыковки и корабль имперцев тоже поврежден. Мы все несколько минут сидели в полной тишине. Я краем глаза видел, как Сантьяго погладил Принс по плечу. Всё-таки есть в нашей жизни что-то кроме войны и смерти. Это радовало.

~ Трой ~

Когда я увидел, что Принс села рядом с Сантьяго, меня изнутри прошило отвратительное чувство. Я уже испытывал его раньше, когда видел Принс с ним, но с каждым разом оно становилось сильнее. А хуже него была только беспомощность. Не мог же я сказать:

Глава 6. Капитан Тореадора

~3112~

После того, как мы распределили обязанности по обслуживанию корабля, а на это ушло часа четыре, Санти с таинственным видом попросил меня пройти с ним. Мы поднялись на верхнюю палубу.

– Столько времени летели с Дайсоном, что я уже и подзабыл «Тореадор», – произнёс он, как-то хитро нанизывая слова на язык.

Название корабля он произносил завораживающе. Последняя «р» с придыханием ласкала слух. Я вспомнила эту его уловку, он отлично умел соблазнять, просто говоря о чём-то отвлечённом.

– Куда ты меня ведёшь? – спросила я, пытаясь сбросить сексуальный флёр.

– А ты ещё не поняла? – он улыбнулся.

Я осмотрелась. Мы шли по центральному коридору, недалеко от пилотской рубки. Возникла сумасшедшая мысль: он ведёт меня к Трою? Тогда зачем этот искушающий тон, загадочная усмешка? Нет.

– Капитанская каюта! – прикрыв глаза, воскликнула я. – Каюта Карлоса…

Я вся сжалась и посмотрела на Сантьяго широко распахнутыми глазами, не понимая вообще, что за эмоции мной завладели. Страх, радость, боль?

– Формально сейчас капитан здесь я, – сказал Санти. – Но думаю, что в этой каюте должна жить ты.

У меня зазвенело в ушах, показалось, я оглохла на несколько мгновений и ничего не могла сказать. А Санти взял меня за запястье и повёл дальше по коридору, прямиком к небольшой двери. Нажал кнопку на консоли, и железные створки разъехались, открывая передо мной комнату. Нет, это была не комната – это интерьер, нарисованный болью. Каждая вещь, каждый предмет фонил призрачными очертаниями брата.

– Это плохая идея, – с моих губ сорвался тихий шёпот.

Я глубоко вдохнула, поборов желание сбежать. Желание закричать, что с таким валом воспоминаний я сейчас не справлюсь. Желание растопырить руки, чтобы не дать себя втолкнуть в эту каюту. Санти командир, и ему нельзя показывать слабость. Стоит успокоиться и войти.

Я это сделала – переступила порог. Почему-то сразу стало легче, будто Карлос положил мне руку на плечо, будто до сих пор был здесь.

Первое, что бросилось в глаза: Альдо ничего не изменил в каюте. Так же в углу стоял ящик с дорогим по меркам колоний алкоголем, так же на ящике стояла видеокартина. Сейчас она была выключена, но я хорошо помнила, что за момент там запечатлен. Мы с Карлосом и Варахой стоим у жилого модуля. Брат толкнул речь про первый камень будущей столицы галактики. Вар, подтрунивая над ним, добавила, что не галактики, а Вселенной. А, может, она не подтрунивала вовсе? Может, она искренне так сказала? Было ли уже тогда между ними что-то?

Так же посреди комнаты размещался металлически поблëскивающий стол с панелью управления по периметру. Я знала, если её включить, появится голограмма сектора, где можно моделировать сражения.

Мне привиделась рука Карлоса, которая ложилась на отражающую поверхность панели, и я следом за призраком опустила на неё кисть.

Над столом загорелись десятки звёзд, вокруг которых вращались планеты. Я увидела все три звезды Альфа Центавра, колонии, смоделированные у газового гиганта рядом, на одной из них я родилась. Недалеко сияла звезда Бернарда, вокруг неё вертелась ледяная планета Бернарда B. Чуть поодаль расположились Проксима и Вега. Вега вместе с планетой Вега-7 была обведена множеством штрихов, сделанных вручную. Я даже помнила, как Карлос их наносил.

Правое запястье заныло, я подняла руку и вспомнила о татуировке. Карлос что-то хотел мне сказать? Вдруг в углу голограммы заметила окошко закреплённого сообщения. Я глубоко вздохнула и обернулась на Санти.

– Всё в порядке? – спросил он.

– В полном… – я осторожно нажала на сообщение.

Открылась папка, в которой были три видеозаписи. Я нажала на первую. На тёмной плашке едва различались какие-то камни, покрытые чёрными жилами. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы рука не дрогнула, когда я запускала воспроизведение.

– Зачем мы снимаем эти камни? – за кадром послышался голос Матео. – Просто булыжники какие-то.

– А ты не видишь и не слышишь? – раздался также из-за кадра голос Карлоса. Дыхание перехватило, горло сжалось, но я удержалась и не заплакала.

– Ничего… – недоумённо отозвался Матео.

– Странно. И приборами тоже ничего не получается засечь…

– Шеф, ты когда в последний раз спал? – камера чуть приблизилась и замерла.

Над камнями вился молочный туман, он обволакивал их, будто укрывал одеялом. Я вглядывалась в дымчатое марево, ожидая и боясь, что в кадре появится Карлос. Вдруг я увидела, что очертания камней меняются, из груды становятся одной сплошной тонкой поверхностью. Чёрные переливчатые чешуйки, как на хрупких крыльях красивого насекомого, которое я видела только на картинках, покрывали теперь камень. Это было завораживающее зрелище, но пугающее до ледяного комка в животе.

Вдруг у меня прямо над ухом раздалось густым басом Карлоса:

«В царство чистых виновным нет входа».

Запястье зачесалось, будто было в тесном наручнике. Я вздрогнула, и Санти положил руку мне на плечо:

– Ты как?

Изображение остановилось, съёмку выключили.

Глава 7. Вечное одиночество

~Трой~

На просьбу Принс я не ответил. Открыл дверь душевой и вышел в предбанник, где лежала моя одежда. Быстро вытерся и молниеносным движением натянул на себя трусы.

Принс неуверенно вышла за мной. Я краем глаза посмотрел на неё и протянул полотенце.

Меня душил стыд. Хотелось остаться одному. Отвратительное белесое пятно на белье Принс впилось в память и вызывало отвращение к себе. Если бы это случилось на Земле, я не знаю, как бы отмывался от позора. Да никак. Так легко капитулировал перед похотью. На суде Целомудрия назначили бы высшее наказание.

Да, Принс вероломно нарушила мои личные границы. Как какая-то разнузданная хулиганка прокралась в душ. Заняться сексом прямо там? Этого она хотела? Её доступность раздражала. Вспомнились слова Смарта. Могла ли Принс действительно целоваться с Сантьяго? Но она же сказала, что моя… Значит, нет? Смарт всё выдумал? Вот только спрашивать напрямую казалось мне низким.

Я, конечно, тоже хорош. Не смог сдержаться. Как же мерзко теперь! Но когда всё происходило, было… превосходно. Принс трепетно реагировала на поцелуи, подавалась назад, отдаваясь моим губам. От этих пьянящих образов мутнело перед глазами.

Принс казалась растерянной и всё стояла, замерев с полотенцем в руках. Я улыбнулся ей. Как бы я ни был зол, её грусть меня ранила.

– Сушись… – я задумался, в чем же ей спать. Мысль о том, что она будет рядом в одном белье, меня пугала. – Что же тебе надеть?

– У меня есть комбинезон, надену его, чтобы тебя не смущать.

Я снова взглянул на Принс, на её мокрый топ-лифчик, сквозь который прорисовывались бусинки сосков, на влажную шею, которую мне всё так же сильно хотелось поцеловать, на покрывшиеся румянцем щеки, и усмехнулся.

– Чтобы меня не смущать, тебе придется надеть бронескаф, да и то не уверен, – я подошёл к стационарному фену и встал под ним. – В комбинезоне тебе будет неудобно спать…

– Переживу, в чем только я не спала, – сказала она, и показалось, что её щеки стали ещё краснее.

Я включил фен и за пару секунд мои волосы стали сухими.

– Ну, мне бы хотелось, чтобы тебе было комфортно… – произнёс я.

Она опустила взгляд в пол:

– Могу надеть футболку, которая лежит у тебя на тумбочке. Она прикроет мне зад.

– Она же ношенная.

– Ношенная тобой, – Принс всё ещё не поднимала глаз. – Мне нравится твой запах.

От этих слов бросило в жар. Я закусил губы и глубоко вздохнул.

– Опять что-то не то сказала? – она потёрла пальцами веки. – Как же я задолбалась что-то неправильно делать и говорить. Хоть рот не открывай и забейся в угол.

Я положил ей руку на плечо.

– Всё нормально. Давай потом поговорим? Исигуро дал мне десять часов, утром будет время, – я скользнул рукой по ее мокрым волосам. – Сушись, я принесу футболку.

Когда я вернулся, она уже высушила и волосы, и бельё. Взяла футболку из моих рук и улыбнулась. Я старался смотреть Принс только в лицо, но получалось не всегда. Вскоре она оказалась в моей футболке. Это странным образом грело душу. Пусть её мне подарил Матео, всё равно.

– Есть новости от Матео? – спросил я.

– Доктор Тардис говорит, что угрозы жизни нет, – Принс ласково потрогала ткань на своих плечах. – Как Конь?

– Смарт ещё не успел посмотреть, – я кисло улыбнулся, открыл гермодверь и направился к кровати, которая располагалась в выемке стены.

Она была небольшой, мы с Принс поместились бы здесь только в обнимку. Стоило представить, как она лежит у меня на груди, а её голые ноги прижимаются к моим, внутри разлилось горячее предвкушение. Зря не согласился, чтобы она надела комбинезон. Но в конце концов я принял решение. Значит, нужно крепиться и надеяться, что усталость возьмёт своё, и второго за полчаса фиаско со мной не случится.

– Ты передумал? – раздалось из-за спины. – Если что, я пойму. Это всего лишь глупость… Дурацкая телячья нежность.

Она отвернулась, её рука скользнула к лицу. Лопатки двинулись под футболкой, приковывая взгляд. Я вспомнил исчерченную ожогами спину, плечи, которые будто просили ласкового прикосновения. И как мне хотелось исцеловать её всю, чтобы исцелить раны.

– Да, это плохая идея, – сказала она, делая шаг с своему комбинезону, что лежал на кровати Исигуро. – Оденусь и пойду в кубрик.

Я молча смотрел на неё: как рассыпаются по вискам тёмные пряди, как блестят в глазах сдерживаемые слёзы. Подумалось, а не мелочны ли мои переживания, по сравнению с тем, что я могу сделать её хоть немного счастливее? Ту, что страдала столько лет на каторге, пока я жил в достатке. Ту, что по какой-то странной причине мне так нравится. Меня разозлило, что она залезла в душ, но в этой встрече среди струек пара было что-то упоительное. То, ради чего можно было плюнуть на кодекс, на своё омерзительное фиаско. В конечном итоге мы даже в завтрашнем дне не уверены. Да я и сам буду счастливее, если Принс останется рядом.

Ничего не говоря, я подошёл к ней, крепко прижал к груди:

– Я тебя никуда не отпущу, – шепнул ей на ухо. – Можно поднять тебя на руки?