Архитектон любви

Пролог

Спасибо, что открыли эту книгу! Если она вам понравится — поддержите автора:
1️⃣ Добавьте книгу в «Библиотеку» — это поможет мне быстрее выпустить продолжение!
2️⃣ Уже пишется вторая часть — «Архитектон Оттепели» (первые главы скоро будут доступны!).

ПРОЛОГ

Город. Он всегда манил ее огнями. Не теми, что зажигали в окнах родительского дома в тихом, уютном и таком удушающе-предсказуемом пригороде. Нет. Его огни были другими – дерзкими, холодными, обещающими все и ничего одновременно. Они мерцали на обложках журналов по архитектуре, которые она прятала под матрас, словно запретные сокровища. Они рисовались в воображении, когда скучный голос преподавателя колледжа бубнил о нормативах и ГОСТах.

Елена Самойлова. «Бездарность». «Простушка». «Разочарование». Слова отца, как зазубренные гвозди, вбивались в сознание годами. Его разочарованный вздох, когда она приносила пятерку по рисованию вместо пятерки по математике. Его ледяное: «Дизайн интерьеров? Хобби для богатых бездельниц, Лена. Найди себе настоящую профессию».

Но внутри Елены бушевал шторм. Застенчивость и сомнения боролись с упрямой, яростной верой в себя. Она видела пространство. Чувствовала, как линии и формы могут петь, как свет может лечить душу, а цвет – менять настроение. Ее эскизы, спрятанные в толстой папке, были не просто рисунками – это были крики души, мечты о мире, где красота и функциональность сливаются в гармонии, где ее слово будет иметь вес. МАрхИ, красный диплом, горы курсов – все это было ее тихой войной. Войной за право дышать.

Победа пришла не фанфарами, а хрустящим конвертом с логотипом престижной студии «Архитектон». Приглашение на собеседование. Самое заветное, самое страшное. Сердце колотилось, как птица в клетке, когда она держала этот листок. Это был ее билет. Билет из мира «должна» и «нельзя» в мир «можешь» и «сделаю».

Переезд в гигантский город был бегством. Маленькая квартирка, насквозь продуваемая ветрами чужой жизни. Одна-единственная подруга в этом каменном океане.

Она стояла у окна, глядя на лес небоскребов, каждый из которых казался крепостью, которую нужно покорить. Особенно один – высокий, строгий, сверкающий стеклом и сталью. Штаб-квартира «Архитектона». Ее Эверест.

Город за окном гудел, жил своей незнакомой, пугающей и безумно притягательной жизнью. Завтра она шагнет в его ритм. Завтра начнется ее битва за место под этим чужим, но таким желанным небом.

Глава 1

ГЛАВА 1

[1] Раздражающие звуки будильника по второму кругу…

— О нет… Черт, черт, черт. Не хватало опоздать в первый же день!!! — заорала я и грохнулась с кровати…

Ну да, это я, Елена Самойлова. «Самый бездарный человек на планете» - Как всегда говорил мой «любимый» папочка. Вообще я не считаю себя бездарностью, дизайн интерьеров, которые я делаю, вполне себе не плохие. Курсы, море переподготовок, красный диплом в МАрхИ вот, мне пришло приглашение на собеседование в самый престижный офис по проектированию зданий и дизайна интерьеров. В 25 лет я съехала от назойливых родителей и переехала в большой город. Одна, в гигантском городе, с одной единственной подругой. То еще веселье.

Я влетела в ванную, проехавшись носками по плитке, слегка задев стиральную машинку бедром, та весело пикнула и замигала. Нет дорогая, не сейчас! Пробурчала я, копаясь в косметичке ища резинку для волос. Взглянула в зеркало. Боги! Я что, забыла вчера смыть макияж? Вот растяпа. Что это за енот- полоскун??

Наспех умылась, почистила зубы, запачкав зеркало зубной пастой. День начинался просто отвратительно. Так соберись! Ты сильная, обаятельная, привлекательная. У тебя все получится! Сказала я своему отражения. Оно подмигнуло мне своими карими глазами, и я приступила к макияжу. Закончив с макияжем, остался последний штрих – тушь. Черная, как уголь, для выразительности взгляда. Отлично! Все готово …

— Вот чёрт! — чихнула я. И замерла. В зеркале на меня смотрели два аккуратных черных полукруга под глазами. Оооо... Гениально! — мысленно взвыла я. — Теперь я не просто енот... Я енот, который готов к собеседованию!

Запинаясь о собственные ноги, я влетела в комнату.

— Ну же, Самойлова, ты можешь! — прошептала я себе, распахивая дверцу шкафа. Из него тут же выпала юбка-карандаш — символ моей надежды на «профессионализм». Я подобрала её, как раненого солдата, и попыталась натянуть на себя. Застёжка застряла посередине.

— Серьёзно? Ты тоже против меня сегодня?! — рявкнула я на неё, пытаясь втянуть живот. — Ладно, это не трагедия. Это… стиль! Да, я буду ходить как пингвин, но с такой тушью даже пингвин сойдёт за модную икону!

Через пять минут я стояла перед зеркалом в белой блузке, чёрной юбке и туфлях на устойчивом каблуке. Если бы не дурацкий воротник, царапающий шею, и непреодолимое желание съехать вниз по лестнице, чтобы хоть немного размять ноги, всё было бы идеально.

— Папка! — вдруг вспомнила я, метнувшись к дивану. Портфолио лежало под кружкой со вчерашним кофе. Бумаги слегка намокли, но… ладно, пусть думают, что это часть креативного оформления!

Ингалятор я спрятала в боковой карман сумки. Привычным движением проверила, на месте ли он. Не потому, что мне было трудно дышать. Просто… лучше перестраховаться. Особенно если этот богатенький сноб-директор начнёт меня троллить. Тогда точно понадобится «скорая помощь» — эмоциональная или физиологическая, решу по ситуации.

— Всё! — выдохнула я, хватая ключи и выбегая из квартиры. Соседская кошка, наблюдавшая за моими метаниями в дверной глазок, сочувственно мяукнула. — Да, Марго, я знаю. Я иду в бой, который, возможно, проиграю. Но сначала я покажу этим офисным акулам, что такое настоящий дизайн!

Лифт, как назло, застрял на 7-м этаже. Пришлось бежать по лестнице, прижимая к груди папку, чтобы рюмки с кофе не протекли на резюме. На улице меня встретил осенний ветер, решивший, что мои волосы — идеальное место для его концерта.

— Ну привет, реальность! — провозгласила я, поправляя пряди. — Давай, покажи мне, на что ты ещё способна!

Автобус ехал так, будто водитель тянул его за верёвочку. Но я не сдавалась. Улыбалась. Даже когда старушка с сумкой капусты случайно задела меня локтем.

— Простите, детка, — виновато пробормотала она.

— Ничего страшного, — ответила я, потирая бок. — Зато теперь я точно знаю, как выглядит удар под дых. Готова к любым испытаниям!

Когда я наконец подошла к стеклянному входу в бизнес-центр, то замерла. Башня сверкала на солнце, словно насмехаясь: «Ну что, простушка, думаешь, это твой уровень?»

— Это мой день, — прошептала я, поправляя юбку. — И если сегодня меня уволят до того, как я получу работу, я… я просто надену эту юбку на голову и стану самым элегантным пингвином в истории!

Вдох. Выдох. Ингалятор на всякий случай.

И я шагнула внутрь.

[1] Can't Stop the Feeling!" – Justin Timberlake

Глава 2

ГЛАВА 2

[1] Я влетела в вестибюль, едва не прихлопнув стеклянной дверью какого-то важного хмыря в очках дороже моей месячной аренды. Вдохнула. Воздух – холодный, стерильный, пахнет… деньгами и отчаянием. Пол – зеркальный. В нем отразилась я: помятый «пингвин» с дико расширенными глазами и хвостом, торчащим как антенна после пробежки по лестнице. Люди вокруг двигались как запрограммированные: цокот каблуков, шелест бумаг, гул переговоров в навороченных наушниках. Ни улыбок, ни болтовни. Сплошные хромированные манекены с пустыми глазами, устремленными куда-то в отчеты. Я почувствовала себя мышью, забравшейся на показ Versace.

– Ресепшен… где же ресепшен… – прошипела я себе под нос, озираясь. Гигантская стойка из светлого дерева. За ней – две куклы Барби в безупречных блузках и с улыбками, выточенными лазером. Одна подняла на меня взгляд. В ее глазах мелькнуло чистейшее «О, Господи, что это?», но тут же сменилось на ледяную вежливость.

– Добрый день. Чем могу помочь? – голос звучал, как синтезатор.

– Здрасьте! – я попыталась вдохнуть полной грудью, но что-то сжало горло астма или просто ужас?. – У меня собеседование! В «Архитектон»! К Дмитрию Николаевичу Бондаренко! – Выпалила, будто пароль сказала к сейфу с ядерными кодами.

Кукла Барби провела маникюрным пальчиком по планшету. Экран холодно блеснул.

– Елена Самойлова? Собеседование в 10:30. Вы… – ее взгляд скользнул по моему лицу, потом по часам, – опаздываете на семь минут. Лифты в правом крыле. 78-й этаж. Вам нужен скоростной лифт с голографической панелью. Паспорт для пропуска.

Семь минут! Бондаренко! Пропал мой шанс! – паника ударила в виски́. Я судорожно выдрала паспорт, получила стикер-пропуск и рванула, как ошпаренная. Мои «устойчивые» каблуки громко цокали по мрамору, нарушая благоговейную тишину. Мне почудилось легкое фырканье за спиной – наверное, у Барби сбой в программе вежливости.

[2] Коридор тянулся вечность. «78… 78… скорее бы 78-й!» – молилась я в такт цокоту каблуков. Вот они! Ряд блестящих дверей. Одна – шипя, распахнулась! Пустота внутри! Спасение!

Я влетела в лифт, резко развернулась, чтобы тыкнуть пальцем в панель и…

БАМ!

Я врезалась во что-то твердое, теплое и… обжигающе мокрое.

— Черт! – прозвучал над самым моим ухом низкий, мужской, насквозь раздраженный голос.

Я отпрыгнула. Горячая волна разлилась по моей белой теперь уже в горошек блузке прямо на груди. Одновременно я увидела, как темно-коричневая река растекается по идеальному темно-серому шерстяному пиджаку на широкой мужской груди.

– Ой! Извините! Я… – начала я на автомате, в ужасе глядя на свою новую «роспись» и его испорченный шедевр портного. Злость на себя, на лифт, на весь этот кошмарный день закипела в горле.

– Вы вообще смотрите, куда несетесь?! – прогремел он, и его голос был теперь как удар хлыста, ледяной и ядовитый. – Вы хоть представляете, сколько стоит этот костюм?!

Я вскинула голову. Готовая рявкнуть что-то вроде «А вы представляете, сколько стоит МОЕ пропавшее собеседование?!», и… остолбенела.

Передо мной стоял не мужчина. Это был бог. Высоченный, такой, что мне пришлось задрать голову, с густыми каштановыми волосами, уложенными с небрежной дорогой точностью. Карие глаза – глубокие, как лесное озеро в сумерках, но сейчас сверкавшие абсолютным, белым гневом. Щетина – идеальная, густая, подчеркивающая скулы, от которых скулы Моники Беллуччи плакали бы от зависти. Плечи – широкие, даже под испорченным пиджаком видно, что фигура – огонь. От него пахло дорогим парфюмом с древесными нотами, горьким кофе и… чистейшей ненавистью.

Сексуальный. Опасный. И чертовски зол. Прямо на меня.

Моя паника схлынула, сменившись адреналином и дикой обидой. Ну уж нет! Так просто я не сдамся! Особенно такому… такому высокомерному Адонаису в запачканном Армани!

— О, еще как представляю! — выпалила я, задирая подбородок и впиваясь взглядом в его ослепительно гневные глаза. Голос, к моему удивлению, не дрогнул. — Особенно когда он украшает того, кто не умеет держать стаканчик в лифте! Или у вас тут правило: стоять посреди кабины и ждать, пока в тебя врежутся? «Корпоративный обливанчик», да?

Его брови взлетели к идеальной линии волос. Карие озера расширились от чистого изумления, смешанного с новой волной ярости. Он явно не ждал такой наглости от «мышки» с кофейным пятном на груди размером с блин.

— Вы… — начал он, но лифт мягко щелкнул, и двери стали закрываться. Мой этаж. 78-й. Судьба.

[1] OneRepublic – "Counting Stars"

[2] Toxic Britney Spears

Глава 3

ГЛАВА 3

[1] К моему разочарованию и ужасу! сексуальный незнакомец вышел следом за мной. Вот блин, неужели он тоже тут работает? Мои глаза заметались по огромному, футуристичному пространству 78-го этажа в поисках спасительной таблички "Ресепшен". На перекрестке широких, беззвучных коридоров мы с ним, к моему глубочайшему облегчению, разошлись в разные стороны. Он – направо, я – налево, к скромному, но элегантному столику, за которым сидела живая вроде бы девушка.

— Доброе утро! — выдавила я дурацкую улыбку, стараясь прикрыть кофейное пятно на груди толстой папкой портфолио.

— Здравствуйте! — пропела девушка голосом, похожим на звон хрустальных колокольчиков. Миловидная, с идеальной укладкой и ногтями цвета слоновой кости. Наверное, тут все должны быть такими... Кроме меня, конечно.

— Я на собеседование к Дмитрию Николаевичу Бондаренко, — добавила я, стараясь звучать уверенно.

— Да, конечно! Ваша фамилия? — улыбка не покидала ее лица.

— Самойлова. Лена. То есть, Елена, — поправилась я, чувствуя, как краснею. Лена... Звучит как школьница. Отлично, Самойлова.

Девушка-феечка защелкала по клавиатуре с пугающей скоростью. Ее пальчики порхали над клавишами.

— Самойлова Елена... Да, вот нашла! Все верно. Пожалуйста, проходите в кабинет номер три, — она элегантным жестом указала на дверь из темного дерева в конце небольшого холла. — Дмитрий Николаевич вас примет. Он сейчас освобождается.

Освобождается? Значит, он ещё и опаздывает? Мысль о том, что он заставил меня ждать, вызвала едкую волну злости. Но я лишь кивнула и поспешила к указанной двери, стараясь идти максимально прямо в своих "убийственных" туфлях.

Кабинет номер три.

Я вошла и... замерла. Шедевр. Просторный, залитый светом от огромной панорамной стены. Воздух пах дорогой кожей. Пол – темный, полированный, холодный. Огромный письменный стол из черного, отполированного дерева. За ним – кресло, похожее на трон. Стеллажи с книгами в дорогих переплетах, абстрактные картины, безупречные кресла. Одно из них стояло перед столом. Мое место под солнцем, вернее, под люстрой стоимостью с мою квартиру.

Я осторожно опустилась на край шедевра мебельного искусства, стараясь не помять обивку и прикрыть папкой кофейное "украшение". Сердце колотилось. Спокойно. Ты сильная. Ты обаятельная... с пятном на груди... Ты привлекательная... и пахнешь арабикой...

Спустя 15 минут.

Терпение лопалось. Я пятый раз проверила время (10:52!), шестой раз поправила папку. Он что, специально тянет? Или это такой тест на стрессоустойчивость? Я собралась встать – уж лучше пройтись. И...

— Доброе утро, мисс Самойлова. [2]

Голос. Низкий, бархатистый... и до боли знакомый. Откуда?! Он прозвучал прямо у меня за спиной.

Мурашки побежали по спине. Я медленно обернулась.

В дверях кабинета стоял Он. Тот самый "шедевр" из лифта. Каштановые волосы. Карие глаза. Идеальная щетина. Безупречный чистый темно-серый костюм. Переоделся. Интересно, мой "вклад" в его гардероб теперь в мусорке?

— Д-доброе, — я натянула улыбку, мозг лихорадочно соображал: Что ОН тут делает?! Ассистент? Зам?

Он вошел, не спеша. Его шаги были бесшумны по дорогому полу. Прошел мимо меня, обдавая волной дорогого парфюма с древесными нотами. Подошел к своему... к своему столу. К тому самому трону. И сел. Весомо. Не сводя с меня холодного, оценивающего взгляда.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Нет. Не может быть. Это не он. Это не Бондаренко...

— Простите, — пролепетала я, чувствуя, как жар ударяет в лицо. — Вы... вы Дмитрий Николаевич?

Он ответил не сразу. Медленно положил локти на стол, сложил пальцы домиком. Его губы тронула едва заметная, но леденящая улыбка. Взгляд скользнул по моей блузке, где кофейное пятно цвело пышным цветом, а потом вернулся к моему лицу.

— А вы разве не узнали? — спросил он тихо, но каждый слог резал, как стекло. — По голосу? По... аромату нашего знакомства? — Он едва заметно кивнул в сторону пятна на моей блузке. — Или вы так часто обливаете кофе незнакомцев в лифтах, что путаетесь?

Я поперхнулась. Слюной. Воздухом. Правдой. Закашлялась, чувствуя, как астма тут же щекочет горло в ответ на шок и унижение.

— Вот... черт! — вырвалось у меня хриплым шепотом.

— Вот именно, — парировал он, его голос стал сладким, как яд. — "Вот черт" — это, пожалуй, самое точное описание вашего появления в моей жизни сегодня, мисс Самойлова. Сначала вы врываетесь в меня, как торнадо, дарите мне и себе кофейные абстракции, осыпаете меня... остроумными замечаниями, — он сделал паузу, подчеркивая сарказм, — а теперь вы сидите в моем кабинете и претендуете на позицию в моей компании. — Он откинулся в кресле, его взгляд стал еще холоднее. — Это шутка? Или вы просто обладаете феноменальным отсутствием такта и везения?

Он посмотрел на часы на запястье.

— Вы опоздали на 22 минуты. Испортили мне утро. И выглядите... непрезентабельно. — Его взгляд снова задержался на пятне. — Итак, мисс Самойлова. У вас есть ровно пять минут, чтобы объяснить мне, почему я должен потратить еще хоть секунду своего времени на вас. Начинайте. И да, — он добавил почти шепотом, но с убийственной четкостью, — портфолио можете не открывать. Ваш "креативный подход" к оформлению одежды я уже оценил. Не впечатлил.

Бондаренко

Глава 4

ГЛАВА 4

[1] Опустив глаза вниз, я начала мысленно считать до десяти. Раз... два... Ком стоял в горле, огромный и колючий. Три... четыре... Глаза предательски затуманились, преломляя холодный свет от панорамного окна в мокрые блики. Пять... Я чувствовала, как подступают слезы – слезы бессилия, стыда и ярости на саму себя.

— Я... я... — голос сорвался в хриплый шепот. Слова, все те умные слова, что я готовила ночами, разлетелись в пыль под его ледяным взглядом.

— Что? — он наклонился чуть вперед, его бархатный голос стал острее, язвительнее. — Оставили всю свою храбрость там, в лифте? Вместе с моим кофе? Или, может, вместе с чувством такта и пунктуальностью?

Он откинулся в кресле, разглядывая меня, как биолог – редкий, но неприятный экземпляр.

— Послушайте, мисс Самойлова, — он начал размеренно, словно нанося удары тупым лезвием. — Давайте сэкономим время. Ваше резюме... — он едва коснулся кончиком пальца края листа на столе, будто боясь запачкаться, — это стандартный набор громких слов и пройденных курсов. Ваше портфолио, — его взгляд презрительно скользнул по моей папке на коленях, — я, как уже сказал, в оценке не нуждаюсь. Ваше поведение сегодня... — он сделал паузу, наслаждаясь моей жалкой позой, — откровенно хамское и абсолютно непрофессиональное. Вы опаздываете, выглядите неряшливо, ведете себя как взбалмошный подросток, а не как человек, претендующий на работу в ведущей компании.

Каждое слово било по мне, как молоток. Я сжимала папку так, что костяшки пальцев побелели. Не плакать. Только не плакать перед ним.

— Вы явно не понимаете уровня ответственности и статуса места, куда пришли, — продолжал он, его голос стал громче, холоднее. — Вы здесь чужеродный элемент, мисс Самойлова. Грубая, неотёсанная... — он поискал самое точное слово, и нашел его, злое, унизительное, то самое, что должно было добить меня, — Простушка. Которая возомнила, что может играть в большие игры. Ваши амбиции сильно опережают ваши скромные таланты и абсолютное отсутствие манер. Вы не просто не подходите. Вы – насмешка над всем, что мы здесь ценим.

"Простушка". Слово отца. Слово, которое я слышала всю жизнь. Слово, которое он вложил в уста этому надменному, прекрасному чудовищу. Оно прозвучало как приговор. Как плевок.

Что-то внутри оборвалось. Обида, страх, унижение – все смешалось в один клубок и сдавило грудь с нечеловеческой силой. Я резко вскочила, пытаясь вдохнуть, но воздух не шел. Вместо него – только тонкий, свистящий звук где-то глубоко внутри.

— Ах... — только и успела я выдохнуть.

Папка с портфолио и сумка грохнулись на полированный пол. Листы, некоторые с разводами от кофе, высыпались наружу, веером раскинувшись по темному дереву. Я схватилась за горло, глаза дико расширились от ужаса. Грудь вздымалась в безуспешных попытках вдохнуть. Мир поплыл, зазвенел в ушах. Нет. Только не сейчас. Не перед ним!

— Очень убедительно, — прозвучал его голос сверху, скептичный, усталый. — Театр одного актера? Надеетесь на жалость? Я не покупаюсь на...

Он не договорил. Потому что увидел. Увидел, как синеют мои губы. Увидел настоящий, животный ужас в моих глазах. Увидел, как я, потеряв опору, сползаю по креслу на пол, продолжая бесшумно ловить ртом воздух, который не мог пробиться сквозь сжатые бронхи.

— Черт! — это был уже не ледяной бархат, а резкий, почти испуганный окрик. Он вскочил, опрокинув свое тяжелое кресло. За секунду он был рядом, опустившись на колени. — Где?! Ингалятор! Где он?!

Его руки, большие, сильные, лихорадочно обыскали карманы моей юбки, потом рванули к сумке, валявшейся рядом. Он вытряхнул ее содержимое на пол: кошелек, ключи, салфетки, помада... И маленький синий пластиковый ингалятор.

— Вот! — он схватил его, сдернул защитный колпачок одним движением. — Глубоко вдохни! Сейчас! – его команда прозвучала не как приказ, а как мольба.

Я не могла. Горло было сжато спазмом. Я только мотала головой, задыхаясь, слезы текли по лицу.

— Слушай меня! – его голос стал резким, но не злым. Он одной рукой крепко обхватил мою шею чуть ниже затылка, заставляя поднять голову. Другой рукой он поднес ингалятор к моим губам. Его лицо было очень близко. Очень. Я видела каждую ворсинку его идеальной щетины, мельчайшие золотые искорки в карих глазах, которые теперь были не холодными, а широкими от тревоги. – Вдохни! – приказал он, и я почувствовала, как его большой палец нажимает на баллончик. – СИЛЬНО!

Я втянула воздух со всем усилием. Горьковатая струя лекарства ударила в горло, прошла глубже. Потом еще раз. По его команде. Его ладонь крепко держала мою голову, пальцы впивались в волосы у виска. Его взгляд приковывал мой, не отпуская: «Дыши. Смотри на меня. Дыши». Это длилось вечность – несколько секунд, наполненных его близостью, его теплом, его командным, но уже не враждебным голосом, и отчаянной борьбой моего тела за воздух.

[2] Постепенно, мучительно медленно, свист в груди стал тише. Спазм ослабел. Я сделала первый робкий, хриплый, но настоящий вдох. Потом еще. Воздух! Сладкий, жгучий воздух наполнял легкие. Синева с губ начала сходить.

Он все еще держал мою голову, все еще смотрел мне в глаза. Тревога в его взгляде сменилась облегчением, потом осторожностью, потом... смущением? Вдруг он резко отпустил меня, как будто обжегшись. Отстранился. Встал, отряхивая колени дорогих брюк. Отвернулся, поправляя манжеты, собираясь с мыслями.

Глава 5

ГЛАВА 5

[1] Дверь захлопнулась за моей спиной с тихим, но таким громким в моем состоянии щелчком. Я прислонилась к холодной стене коридора, закрыв глаза. Сердце колотилось как бешеное, в ушах еще стоял свист собственного дыхания и эхо его слов: «Приступайте к работе. Завтра.» Это был не сон. Но мозг отказывался верить. От унижения, слез и паники на полу его кабинета – к пропуску в кармане? Что это было? Жалость? Или... правда мои работы?

По его указаниям я спустилась на пятый этаж, в отдел кадров. Процедура прошла как в тумане: бумаги, подписи, фотография для пропуска боже, надеюсь, там не видно следов слез и кофейного пятна на шее! Я механически брала документы, сжимая в потной ладони пластиковую карточку – свой билет в новую жизнь. Я сделала это. Но вместо эйфории – каша в голове и дрожь в коленях.

Наконец, я вырвалась на улицу. Октябрьский ветер ударил в лицо, резкий, холодный, пахнущий опавшей листвой и выхлопами. Я втянула его полной грудью, чувствуя, как чистый, пусть и промозглый, воздух наполняет легкие. Свобода. Временная. До завтра. До девяти утра.

Достала телефон. Палец сам нашел Алёнку в списке контактов.

— Алён! Ты не поверишь! – почти выкрикнула я, как только она ответила. – Я завтра выхожу на работу! В «Архитектон»!

На той стороне повисла секундная пауза, а затем раздался оглушительный визг, от которого я инстинктивно отдернула телефон от уха.

— ЧТО-О-О?! Ленка! Да ты шутишь! Ты гений! Ура-а-а! – ее голос звенел от восторга. – Где ты? Моментально встречаемся! Кафе «ПирО.Г.И.»? Я угощаю! Хочу все подробности!

Энтузиазм подруги был заразителен, но реальность в виде моей блузки быстро вернула меня на землю.

— Блин, Аль, тут нюанс… – я с тоской посмотрела на огромное коричневое пятно, украшавшее грудь. – Моя белая блузка… она теперь в стиле «латте-арт». Только очень экспрессивном. В ресторан в таком виде – моветон.

— В кофе?! – Алёна захихикала, но тут же перешла на шепот, полный любопытства: – Окей, признавайся! Собеседование было таким жарким, что кофе закипел? Или ты пыталась очаровать босса, разливая напитки а-ля голливудская дива? Что случилось-то?

— Ох, … – я вздохнула. – Там был не просто босс. Там был… – я запнулась, подбирая слова. – …сексуальный красавчик-монстр. И кофе – это только начало. Расскажу при встрече. Слишком эпично для телефона. Давай я к тебе подъеду? Ты же в спортзале?

— В зале, да! Жду как манны небесной! – подруга снова завизжала. – Лети! Умру от нетерпения!

Я поймала такси. Дорога до спортивного центра промелькнула в калейдоскопе мыслей: лицо Дмитрия в гневе, его глаза в момент паники, его руки на моем лице… и холодный тон.

Спортзал "Пульс"

Алёну нашла у беговой дорожки. Красная, потная, но сияющая. Спрыгнула и бросилась обнимать.

— Лен! Не верю! Покажи пропуск! – выхватила карточку, разглядывая. – «Архитектон»... Вау! Это же топ! Ну рассказывай быстрее! Кто босс? Как ты умудрилась кофе на себя вылить? Ты ему что, на костюм плеснула? – Она уселась рядом, глаза горели любопытством.

Я плюхнулась на скамейку.

— Представь, – начала. – Мужчина. Тёмные волосы... Глаза... карие, очень красивые, но смотрит так, будто хочет испепелить. Щетина – идеальная. Фигура... под костюмом видно, что в зал ходит. Весь такой... дорогой. И очень, очень недовольный.

— Это... тот самый Бондаренко? – у Алёны округлились глаза.

— Он самый, – кивнула я. — Я опаздываю, влетаю в лифт, резко разворачиваюсь... и бац! Прямо в него. Кофе у него в руке... Ну, оба получили. Его костюм – он сказал, что он безумно дорогой. А я... — я смущенно поерзала. — Ну, не сдержалась, ляпнула что-то вроде: "А вы не пробовали стакан просто держать?"

— Ой всё! — Алёнка схватилась за голову, но засмеялась. — Лен! Ты же хотела эту работу! Надо было извиниться и всё!

— Знаю, знаю! – застонала я. — Но он такой... высокомерный! Ну бесит! А потом... на собеседовании... — голос мой сдавило. — Он меня... просто разгромил. Назвал... — я сглотнула комок, — ..."простушкой". Сказал, что я здесь не к месту. Что мои амбиции... ну, ты поняла.

— Вот козел! — фыркнула она, но без злости, скорее с сочувствием. — Ну и что? Ты что сказала?

— Я встала... — прошептала я. — И тут... все. Воздух перекрыло. — Я коснулась горла. — Как будто тугую веревку затянули. Упала на колени... Папка грохнулась, листы рассыпались. Дышать не могла. Совсем.

Алёна перестала улыбаться, лицо стало серьезным.

— Приступ? Прямо у него в кабинете? Боже... Он что, испугался? Вызвал скорую?

— Сначала подумал, что я притворяюсь, — махнула я рукой. — Но потом... видимо, увидел, как я синею. Полез в мою сумку, нашел ингалятор. — Я замолчала, вспоминая. — Присел рядом... Поднес ко рту. А я вдохнуть не могла. Тогда он... взял мое лицо в руки. — Я провела ладонями по щекам. — Крепко. Заставил смотреть на себя. И сказал очень жестко: "Вдохни! СИЛЬНО!" И пшикнул... Я вдохнула. Потом еще раз... Глаза у него... Ох, он реально напугался…

Подруга слушала, затаив дыхание, рот приоткрыт.

Глава 6

ГЛАВА 6

[1] Звуки будильника на этот раз не вызвали паники. Я потянулась сладко, улыбаясь в потолок. Неужели... Сегодня мой первый день. Неспешно встала. Время было в запасе. Позавтракала под любимый подкаст о дизайне, настроение – на высоте. Никаких кофейных катастроф. Никаких опозданий.

Теперь главный вопрос: что надеть? Черные брюки? Слишком скучно. Платье? Слишком нарядно. Джинсы и кеды? Нет, Лена, это "Архитектон", а не стартап. Чертов дресс-код! Надо было вчера спросить у Алёны, а не смеяться над ее теориями о "вражды-с-искрой". Остановилась на элегантных черных брюках, бежевом свитере и лодочках на умеренном каблуке – достаточно строго, но без пыток.

Волосы выпрямила тщательнее, чем вчера. Макияж – легкий, аккуратный, без намека на "енотовщину". Странно... Без происшествий? – мелькнула мысль, пока я проверяла ингалятор в сумке. Тьфу-тьфу. Схватила свою коробку с офисными принадлежностями – милыми, но строгими блокнотами, ручками, одна с едва заметным зайчиком, планером и прочим необходимым – и вышла, вызвав такси.

Солнце светило по-осеннему ярко, согревая лицо, пока я шла от машины к стеклянным дверям бизнес-центра. Новый старт. Без пятен. Без паники. Мысль была приятной...

[2] БАМ!

Из распахнувшихся дверей, как пушечное ядро, вылетел парень и врезался в меня на полном ходу. Моя коробка вылетела из рук! Милые блокноты, ручки, планеры – все разлетелось по асфальту. Сердце упало. Ну вот, Лена, понеслась...

— Ой, нет! — искренне испуганный голос. Парень лет 35 лет, запыхавшийся. — Простите, это целиком моя вина! Я не смотрел куда бегу!

— Ну да, — вырвалось у меня с обидой, пока я пыталась встать, цепляясь каблуком за подол брюк. — Вы и влетели! — Потеряв равновесие, я неловко повалилась вперед... Прямо на него.

Он ловко подхватил меня, не дав упасть. Его руки были крепкими. Я отпрянула, поправляя одежду, и наконец разглядела его: светлые, чуть растрепанные волосы, темно-карие глаза, открытое лицо. От него приятно пахло... цитрусом и чем-то свежим. Довольно симпатичный. Если тут все такие коллеги, работа будет интересной, — мелькнула невольная мысль. Его взгляд скользил по моему лицу, изучающе, но без наглости.

— Держу пари, вы новенькая? — он улыбнулся, чуть виновато, но обаятельно. — Иначе бы знали, что из этих дверей по утрам лучше выходить с флагом "Осторожно, торопящийся идиот!".

— Спасибо, — буркнула я, наконец освободив каблук и выпрямившись. — За подхват. И да, первый день. Отличное начало, правда? — Я махнула рукой в сторону разбросанных вещей.

— Позвольте искупить вину! — он тут же присел, начав собирать мои вещицы. — Влад, кстати. Из отдела маркетинга.

— Елена. Дизайн интерьеров, — сказала я, присаживаясь рядом и подхватывая любимую ручку с миниатюрным зайчиком на колпачке. Фотография с папой на море легла сверху на блокнот. — Рада... не познакомиться, а тому, что вы не сломали мои каблуки. — Я не удержалась от легкой улыбки.

— О, так вы к Дмитрию Николаевичу! — Влад поднял брови. — В наш "логово льва". Я тоже там, по соседству! Приятно, что отдел дизайна наконец разбавили такой... яркой новизной. — Его карие глаза снова устремились на меня, отчего стало слегка неловко, но уже приятно.

— Яркой новизной в виде пятен от асфальта на коленях? — пошутила я.

Он протянул коробку, аккуратно сложив все обратно.

— Вину заглаживаю в обед! — решительно заявил Влад. — На 40-м этаже классное кафе. Угощаю лучшим кофе в здании. И тортом. Чтобы забыли о моем "наезде".

— Соблазнительное предложение, — улыбнулась я, принимая коробку. — Учитывая, что вчерашний кофе стоил мне... ну, в общем, да. Договорились. До встречи, Влад.

— Удачи в логове, Елена! — он крикнул мне вслед, убегая к автомобильной стоянке.

Ну что ж, начало положено, — подумала я, крепче прижимая коробку и входя в прохладный вестибюль. Коллега симпатичный.

[3] Обычный лифт ехал мучительно медленно после вчерашнего скоростного. На 78-м этаже меня встретил совсем другой мир, не такой как вчера. Вестибюль кипел жизнью: люди с папками и планшетами сновали во всех направлениях, звенели телефоны, слышались обрывки деловых разговоров. Настоящий улей.

Девушка на ресепшене уже другая, не вчерашняя фея улыбнулась вежливо-нейтрально:

— Елена Самойлова? Доброе утро. Ваше рабочее место – там, — она указала на открытое пространство с рядами современных столов, отделенное стеклянной перегородкой от кабинетов. — Третий стол у окна. Ваш руководитель подойдет позже.

"Руководитель". Дмитрий Николаевич. Сердце екнуло. Он помнит вчерашнее? Как он будет со мной разговаривать?

Мое место было уютным: просторный стол, удобное кресло, огромное окно с потрясающим видом на город. Я принялась с удовольствием раскладывать свои вещи: блокнот – слева, планер – справа, ручка с зайчиком – на виду, но не кричаще. Фотографию с папой поставила рядом с монитором – для храбрости. Ингалятор – в самый верхний ящик стола.

Ну вот. Я на месте. Я откинулась в кресле, глядя на суету за стеклом перегородки. Где-то там был его кабинет. И где-то там был он. Чувство было странным: смесь гордости, легкой дрожи и того самого "щекотливого необъяснимого" из вчерашнего разговора с Алёной.

Глава 7

ГЛАВА 7

Утро началось... тихо. Слишком тихо. После вчерашних бурь и утреннего столкновения с Владом, я почти ожидала, что с потолка упадет люстра или Дмитрий Николаевич ворвется с криком «Где отчет за вчера?!». Но нет. Только тихий гул офиса за стеклом, мерцание монитора и вид на город, залитый осенним солнцем.

[1] Я аккуратно расставила свои милые, но сдержанные принадлежности: планер в кожаном переплете, ручку с зайчиком, зайка теперь скромно смотрел в сторону, фотографию с папой. Ингалятор – в верхнем ящике, но неглубоко. На всякий пожарный.

Только я включила компьютер, чтобы разобраться с корпоративными системами, как к моему столу подошла женщина. Высокая, подтянутая, лет сорока пяти. Волосы – идеальный каре цвета воронова крыла. Костюм – строгий, темно-синий, безупречного кроя. Взгляд – острый, оценивающий, но без открытой неприязни. От нее веяло спокойной, неоспоримой компетентностью.

— Елена Сергеевна Самойлова? — Голос был ровным, четким, как диктовка. — Я Арина Викторовна Лебедева, заместитель Дмитрия Николаевича по проектам.

Я вскочила, как школьница.

— Да, здравствуйте, Арина Викторовна!

— Здравствуйте. — Она чуть кивнула, едва заметно оглядев мой стол, зайка получил микроскопическую оценку. — Дмитрий Николаевич сегодня на внешней встрече. Ваше вводное задание. — Она положила передо мной папку. — Это проект небольшого коворкинга в стиле «лофт-лайт». Клиент предоставил базовое ТЗ и планы помещения. Нужно разработать 2-3 концепции расстановки мебели, зонирования и предложить цветовую палитру. Акцент – на функциональность и создание неформальной, но рабочей атмосферы. Срок – до конца недели. Все вопросы – ко мне. — Она указала на кабинет чуть меньше, чем кабинет Дмитрия Николаевича, но не менее внушительный. — Добро пожаловать в «Архитектон», Елена. Работайте.

Она ушла так же бесшумно, как и появилась, оставив меня с папкой и легким облегчением. Не Дмитрий. И задание... реальное! Я с энтузиазмом открыла папку. Планы, пожелания клиента... Это было то, что я умела. Мир сузился до линий чертежа и образов в голове. Половина дня пролетела незаметно: изучение плана, наброски в блокноте, поиск референсов. Иногда ловила на себе любопытные или оценивающие взгляды коллег, но старалась не отвлекаться. Бест пару раз пролетала мимо, махая рукой и крича что-то про "не умирай над чертежами!". Ольга и Катя демонстративно игнорировали.

Где-то ближе к обеду к моему столу подошел Влад. В руках у него была стопка бумаг.

— Елена! — улыбнулся он, по-прежнему обаятельно. — Несу свет знания... то есть, документы по смежным коммуникациям для вашего нового коворкинга. Арина Викторовна просила передать. — Он аккуратно положил папку рядом с моей. Его взгляд скользнул по моим наброскам. — О, уже работа кипит! Интересно. Лофт, но... уютный?

— Стараюсь, — улыбнулась я в ответ, отрываясь от экрана. — Клиент хочет не холодный ангар, а место, где захочется творить и кофе пить.

— Звучит как наш офис в миниатюре, — пошутил Влад. Его взгляд задержался на фотографии с папой — Отличное фото. Море, солнце... Энергетика чувствуется даже здесь. — Он перевел взгляд на меня. — Ну что, время выполнять обещание? Обед манит. И кофе в нашем кафе на 40-м – это нечто. Гарантирую, никто в тебя не врежется по дороге. Я буду... прикрывать фланги. — Он сделал комично-серьезное лицо.

Я рассмеялась. После утренней суеты и концентрации, предложение звучало заманчиво.

— Договорились, Влад. Только дай пять минут сохранить всё.

[2] Кафе "Облако 40" оправдывало свое название. Огромные панорамные окна открывали захватывающий вид на город, будто паришь над ним. Современный дизайн, удобные кресла, приглушенная музыка. Запах свежей выпечки и хорошего кофе витал в воздухе. Влад ловко провел нас к столику у окна, подвинул стул.

— Рекомендую сэндвич с индейкой и клюквенным соусом. И фирменный латте с кленовым сиропом. Бомба, — заявил он, словно сомнений быть не могло. — Угощаю, естественно. Вину-то заглаживаю.

Пока мы ждали заказ, Влад легко поддерживал разговор: спрашивал о впечатлениях от первого утра, делился смешными историями про адаптацию в "Архитектоне", оказалось, он тоже когда-то разлил кофе на важного клиента, расспрашивал о моем опыте в дизайне. Он был внимательным собеседником, умел слушать и вставлять меткие комментарии. Его галантность проявлялась в мелочах: подал салфетки первым, убрал пустую чашку официанта с нашего пути, ловко поймал мою чайную ложку, которую я задела нечаянно.

— Так что, Бест уже взяла тебя под свое крыло? — спросил он, делая глоток латте. — Видел, как вы утром на кухне болтали. Она – штука уникальная. Наш талисман и гроза сплетниц. Без нее офис был бы пресным.

— Она спасла меня от стерв буквально через пять минут после знакомства, — призналась я. — С такой защитой хоть в разведку.

— Ольга и Катя? — Влад понимающе покачал головой. — Да, с ними лучше не пересекаться. Хотя... — он вдруг улыбнулся как-то хитро, — иногда их высокомерие играет против них самих. Особенно когда они пытаются переиграть Арину Викторовну или, не дай бог, самого Бондаря.

В его тоне, когда он произнес "Бондаря", промелькнуло что-то... неожиданное. Не страх, как у многих, а скорее... вызов? Или знание чего-то?

Глава 8

ГЛАВА 8

[1] Утро второго рабочего дня началось не с будильника, а с навязчивой мелодии в голове – ритмом карандаша по бумаге. "Лофт-лайт". Клиент хотел воздуха, света и неформальности без потери функциональности.

Я погрузилась в чертежи и референсы с такой жадностью, что даже Бест, пролетавшая мимо с криком: "Лен, не забывай моргать! Монитор тебя съест!", лишь вызвала у меня рассеянную улыбку. На столе царил творческий хаос: распечатки, цветовые палитры, наброски зон на салфетках (самые удачные идеи всегда приходят не вовремя). Фотография с папой глядела на это буйство с молчаливым одобрением.

Арина Викторовна, проходя мимо, бросила беглый взгляд на эскиз перегородки с экраном-проектором спасибо, Бест! и едва заметно кивнула. Высшая похвала. Но офисные джунгли никогда не спят. Катя из отдела продаж, та самая с острыми скулами, "случайно" задела угол моего стола, когда я как раз выводила тонкую линию на чистовом варианте плана. Фломастер рванулся в сторону.

— Ой, извини! — ее голос звучал сладко, как испорченный мед. — Какая ты аккуратная... Все так миленько разложила. Легко нечаянно задеть. — Ее взгляд скользнул по моим наброскам, задержавшись на самом смелом цветовом пятне. Губы кривились в едва уловимой усмешке. Я вцепилась в фломастер, чувствуя, как по спине пробежали мурашки гнева. Не поддавайся. Не показывай.

Всплыли слова Влада о страхе. Я просто подняла голову, посмотрела Кате прямо в глаза, она слегка отпрянула, и я сказала её ровно: — Ничего страшного. Бумага прочная. В отличие от некоторых нервов.

Катя на мгновение опешила, ее сладкая маска сползла, обнажив злость. Но она лишь фыркнула и поплыла дальше, к Ольге, которая наблюдала из-за угла с холодным любопытством. ...Один ноль в мою пользу? — подумала я, но радости не было. Только усталость от этой подковерной войны.

[2] Утешение пришло неожиданно и с фирменным бестиным шиком. Минут через пятнадцать, когда я пыталась вновь сосредоточиться на плане, из дальнего угла открытого пространства донесся резкий, срывающийся голос Ольги:

— Что за...?! Экран! Почему он погас?! Идет презентация клиенту!

Почти одновременно Катя вскочила со своего места, яростно тыкая в тачпад ноутбука:
— Нет! Нет-нет-нет! Это не должно было отправиться! КАК?! Я же не нажимала... Черновик! Отправился черновик!

Ее лицо побелело, как бумага на моем столе. Похоже, ее едкий комментарий о «провинциальном вкусе» только что улетел прямиком в групповой чат отдела дизайна, где сидели и те, о ком был этот самый черновик.

И тут мимо них, будто случайно, проплыла Бест. В руках – две переплетенные проводами кружки с паром, на губах – невиннейшая улыбка. Она тихонько напевала на мотив детской песенки, но слова были ее собственные, фирменные:

— Глю-ю-чки летают, пау-учки стрекочут... Кто-то файл не тот отправил, кто-то свет потерял... — Ее зеленые глаза поймали мой взгляд через пол-офиса. Она едва заметно подмигнула, а уголки губ дернулись в торжествующей усмешке. Служба спасения работает. Бесплатно для своих.

Она скрылась на кухне, оставив за собой шлейф фрустрации стерв и мое тихое, но искреннее восхищение. Эта женщина была гением точечных ударов. Никакой грубой силы – только чистая, изящная ИТ-диверсия. Моя усталость чудесным образом испарилась, сменившись теплой волной благодарности. С такой союзницей хоть в окопы.

И только я собралась с духом и вновь углубилась в эскиз, как почувствовала знакомое солнечное излучение. Появился он... [3]

Влад. С папкой в руках и солнечной улыбкой, словно принес не документы, а кусочек лета в этот напряженный офис.

— Елена! Подписаться не забудь на согласовании коммуникаций, — он положил папку аккуратно поверх моего "творческого беспорядка". Его взгляд упал на свежий эскиз.

— Вау. Это уже не концепт, это почти готовая инструкция для строителей. Круто. Чувствуется рука мастера. — Он улыбнулся, но в глазах было не просто одобрение. Была оценка. Взгляд знатока.

— Стараюсь, — я отложила фломастер, чувствуя, как его присутствие и искренний интерес немного снимают напряжение. — Клиент должен почувствовать себя... как дома. Только дома, где все продумано до мелочей.

— Думаю, он почувствует, — Влад задержал взгляд на моем лице, потом на руке, все еще сжимавшей фломастер. — После утренних... помех, — он едва заметно кивнул в сторону удаляющихся стерв, — нужен глоток позитива. Или инструмент для будущих побед.

Он вдруг достал из внутреннего кармана пиджака длинную, узкую коробочку из темного дерева.

— Держи. Трофей за стойкость и талант.

Я открыла коробку. Внутри, на черном бархате, лежала ручка. Но не просто ручка. Это был шедевр минимализма и эргономики: корпус из матового черненого металла, идеальный вес, тонкий золотистый клип. Она выглядела дорого, серьезно и... невероятно соблазнительно для того, кто живет рисунком.

— Влад, это... — я растерялась. — Слишком. Я не могу...

— Можешь и должна, — он мягко перебил, закрывая мою ладонь с коробкой своими пальцами. Его прикосновение было теплым, уверенным. — Это не подарок. Это инвестиция. В твой успех. В успех нашего проекта. — Его карие глаза смотрели прямо, почти гипнотизируя. — И в наш... будущий вечерний променад по городу? Ты ведь еще не показала мне ни одного классного места.

Глава 9

ГЛАВА 9

[1] Вызов пришёл на следующее утро. Не громогласный, не через секретаря. Просто на экране компьютера всплыло сухое уведомление:

"Самойлова Е. – к Д.Н. Бондаренко. 10:00."

Несколько букв. И время. Этого хватило, чтобы ладони стали ледяными, а сердце заколотилось так, будто пыталось вырваться через рёбра.

Ровно в десять я стояла перед массивной дверью кабинета Дмитрия Николаевича. Дорогая ручка Влада, спрятанная во внутренний карман пиджака, внезапно показалась раскалённым углём. «Не показывай страх.»

Пронеслось в голове, но ноги словно вросли в дорогой паркет. Я сделала глубокий вдох, вспомнила про ингалятор в ящике — не здесь, не сейчас! — и постучала.

— Войдите.

Голос был ровным, без интонаций, как утренний прогноз погоды.

Кабинет встретил меня гробовой тишиной и холодным величием. Дмитрий Николаевич сидел за огромным столом, погружённый в документы. Мой проект "Лофт-лайт" лежал перед ним, открытый. Он даже не поднял глаз, лишь махнул рукой в сторону стула напротив.

— Садитесь, Самойлова.

Я опустилась, стараясь не скрипнуть кожей и не шуршать бумагами. Воздух был густым, как сироп, и таким же холодным. Он дочитал страницу, аккуратно поставил пометку — и только тогда поднял глаза.

Карие. Глубокие. Лишённые всякого тепла.

Его взгляд скользнул по мне — быстро, оценивающе — и снова вернулся к папке.

— Ваши наброски. — Голос был точным, режущим факты. — В целом... рациональны. Функциональное зонирование прослеживается. Идея с перегородкой-экраном… не лишена смысла.

Он сделал паузу, и я едва не вдохнула с облегчением. Но это было лишь затишье перед ударом.

— Однако.

Одно слово. И температура в кабинете упала ещё на градус.

— Акценты расставлены неправильно. Клиент хочет «неформальную рабочую атмосферу», а вы предлагаете ему... детскую площадку для хипстеров. — Его палец ткнул в цветовую палитру. — Этот «аквамарин» и «горчица»? Слишком игриво. Непрофессионально. Должны доминировать нейтральные тона с точечными акцентами. А не наоборот.

Он перевернул страницу.

— Зона коворкинга. Почему столы стоят спиной к источнику естественного света? Люди будут сидеть лицом к стене? Это угнетает. Поверните их. — Он провёл пальцем по плану. — И уберите этот дурацкий «островок релакса» с пуфами прямо посреди прохода. Люди будут спотыкаться. Перенесите в угол, к окну. Если уж так хочется… разлагаться. — Последнее он произнёс почти со злостью.

Страница. Еще страница.

Каждое замечание — точным, как удар скальпеля.

Несправедливым? Нет. По делу. Убийственно по делу.

Он указывал на недочёты, которые я сама смутно чувствовала, но боялась признать. Вытаскивал их на свет, обнажая моё непрофессиональное рвение.

Я сидела, стараясь дышать ровно, чувствуя, как пот проступает на спине под пиджаком.
Его взгляд периодически скользил по моему лицу — быстрый, острый.
Искал слабину? Панику? Признаки того самого приступа?

Я сжимала руки под столом, ногти впивались в ладони.

Не покажи. Не покажи.

— И главное.

Он закрыл папку. Хлопок — как крышка гроба.

— Вы полностью проигнорировали инженерные сети. Вентиляция. Электропроводка. Где разводка? Где расчёт нагрузок? Это не картинка для журнала, Самойлова. Это рабочий проект. Без этого — красивая сказка.

В его голосе не было крика. Только холодная, непререкаемая правда.

Я чувствовала себя ничтожной. Маленькой школьницей, получившей двойку в дневник. Он нажал кнопку на телефоне.

— Бест. Ко мне. Немедленно.

Минуту спустя дверь распахнулась, и в кабинет ворвался ураган в рыжих кудрях и с планшетом под мышкой.

— Явилась! О повелитель! — отрапортовала она, но сразу заметила мой вид. — Ого... Тут уже расстреляли или только готовятся?

— Замолчи, Бест.

Дмитрий Николаевич сказал это беззлобно, но так, что даже она на секунду притихла.
— Самойлова сделала черновые наброски по коворкингу. Концептуально... сносные. — Пауза после «сносные» была намеренной. — Но исполнение — детский сад. Она не знает «Архитектон-Проект». — Он назвал их внутреннюю, мощную программу для комплексного проектирования. — Научи её базово. Достаточно, чтобы могла внести правки по зонированию и цветам, и привязать всё к коммуникациям. Срок — сегодня. К вечеру мне нужен готовый комплект документов для согласования с клиентом. Без инженерки, но с правильной картинкой и обозначением точек подключения. Понятно?

Бест щёлкнула невидимыми каблуками, хотя были на ней кеды, и изобразила строгость:
— Есть! Обучаю «молодого бойца» вливать дизайнерские фантазии в суровые рамки цифрового ада! Приму в ряды выживших к вечеру! Заложников коворкинга — вон! — кивнула на меня и папку.