Астерий: Не стой у мага на пути! (3)

Глава 1. Дело на 7000 гинар

Госпожа Арэнт испортила уже два листа. Начало первого не устроило ее саму, вдобавок слезы упали на бумагу и размыли чернила. Графиня сейчас настолько была сбита с толку, потрясена и подавлена, что не совсем понимала, желает ли она, чтобы ее возлюбленный увидел в письме следы ее слез или нет. С одной стороны, увидев эти пятна на бумаге, Райс догадался бы, что она плакала, и понял, что все написанное ей – это очень трудное, вынужденное решение. Но с другой, зачем заставлять его мучиться? Пусть он лучше думает о ней нехорошо. Пусть думает, что все произошедшее между ними с ее стороны было не слишком серьезным, но теперь пора остановиться: ей вернуться к мужу, а ему постараться скорее забыть ее.

Второе письмо отклонил магистр Дерхлекс, стоявший рядом точно надзиратель и подсказывавший, как надо написать. Когда Гархем сказал, что ее письмо обязательно должно быть решительным и жестким, таким, чтобы у Райсмара не осталось сомнений, что их отношения окончены раз и навсегда, Ольвия вдруг перестала плакать. В ней начала просыпаться злость. Большая злость. Графиня почувствовал, как ее внимание смещается в ту опасную область, которая превращает ее в зверя. После уроков Райсмара такое случалось достаточно легко, но при этом она столь же легко могла контролировать происходящее с ней.

Ольвия отложила перо и посмотрела на магистра такими глазами, что тот замер, и чуть побледнев, сделал, шаг назад. Уж Гархем Дерхлекс лучше всех других знал, что означает этот взгляд.

- Пожалуйста, успокойтесь, госпожа Арэнт! Нет особых причин волноваться! Подумайте, что все, что вы делаете, имеет цель спасти небезразличного вам человека. Все, все это ради того, чтобы Райс остался жив! Поэтому, еще раз прошу вас, будьте спокойны, - произнес магистр самым благодушным тоном, и когда графиня опустила взгляд, добавил: - Хочу еще заметить, что я тоже написал письмо. Ведь я же не глуп и очень хорошо понимаю, что все мы играем в опасные игры и кто-то может сделать необдуманный поступок. Мое письмо может попасть в руки Малгару, если только со мной что-то случится.

- Значит, еще одно письмо, - с презрением произнесла госпожа Арэнт. – Перестраховались!.. – на лицо Ольвии наползла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

- Это вынужденная мера, госпожа. Мне бы очень не хотелось, но если вдруг…, то мой слуга имеет на этот счет необходимые распоряжения, - севшим голосом произнес магистр. - Я думаю, в ваших и в моих интересах быть в самых добрых отношениях. И еще замечу, Ольвия, я всегда был на вашей стороне. Ну, вы же знаете! А теперь, когда решится моя главная проблема, я и вовсе стану самым преданным человеком в вашем окружении. Вы увидите, насколько я могу быть полезен!

Ольвия положила перед собой новый лист бумаги, и начала писать. Писать порывисто, со скрипом водя пером по бумаге гораздо быстрее, чем прежде. Набросав три первых строки, она остановилась, чувствуя, что злость вовсе не улеглась в ней. Она осталась будто некая вполне ощутимая субстанция. Она лишь приобрела иную форму – ту самую, при которой люди не делают необдуманных поступков, но не отказываются от своих целей и лишь утверждаются в них.

- Вы сказали, Гархем, что все мы играем в опасные игры? Вы правы, - в голосе графини появилась жесткость. - И я тоже хочу заметить: в этой опасной игре вы сейчас переигрываете сами себя. Будьте осторожны. Может случиться так, что вам не поможет ни это письмо, ни то, которое якобы может передать Малгару ваш слуга. Не знаю, насколько у вас теперь получится быть со мной в добрых отношениях. Тем более не знаю, насколько вы будете мне полезны.

- Ольвия, умоляю, не сердитесь! Вы со временем поймете, что я был прав. Согласен, то, что я сделал, это вероломно и подло, но очень скоро вы поймете, что все это на пользу не только мне, но и вам, - произнес Дерхлекс, чувствуя, как у него потеют руки от волнения и страха, это при том, что он никогда не страдал трусостью. Теперь он усомнился, что его изначальный план был таким уж безупречным. Может быть ему не стоило играть на нервах Ольвии. Он мог подчинить ее своим интересам мягче, не нажимая на графиню сразу, но держа ее в страхе, что кое-что может открыться ее мужу. А с Райсмаром лучше было разделаться сразу, указав на него Малгару через каких-то посторонних людей, как это он уже делал в случае с дочерью Тенариона,

Ни слова не ответив, госпожа Арэнт вернулась к письму, решив для себя, что сейчас она сделает, как того желает магистр и даже выполнит его наглое пожелание – выплатить ему жалование с 30% надбавкой. И с Малгаром она уедет без лишних разговоров. При чем ей хотелось уехать с ним поскорее, чтобы ее муж не задерживался в Вестейме – так ей будет спокойнее, будет больше уверенности, что с Райсмаром ничего не случиться. Пусть Райс думает, что она на самом деле бросила его. Да, пусть так думает и не ищет больше с ней встречи! А вот дальше… Ольвия скоро решит, как быть дальше. Ей нужно лишь выиграть немного времени и все обдумать.

Продолжение письма она писала быстро и несколько небрежно, водя по бумаге пером так, что в конце едва не порвала ее. Закончила письмо словами:

«Еще раз прости мой дорогой. Наверное, тебе очень больно. Мне тоже, но такова жизнь, и мы должны не только играть в нее, но и жить в ней, а значит хотя бы иногда быть твердыми и принимать правильные решения. Целую тебя последний раз и на этом прощаюсь. Пожалуйста, не ищи со мной встречи, иначе ты погубишь меня и себя».

- Хорошо, госпожа Арэнт. Так вполне устроит нас всех, - сказал Гархем Дерхлекс, дочитав завершение письма. - Давайте его мне. Я позабочусь, чтобы его доставили Райсмару завтра как раз с нашим отъездом. Знаю, ваш супруг торопится. У него какие-то пока неясные мне планы. Похоже эта поездка будет особенной.

- Я сама передам письмо слугой, - графиня встала, с грохотом отставив стул. – Постарайтесь поскорее исчезнуть из моего дома.

Глава 2. Обещания госпоже Арэнт

Малгар всегда врывался неожиданно. И самое удивительное, что госпожа Арэнт редко когда слышала его шаги, хотя он и не старался ходить тихо. Ее муж словно был истинным волком в людском обличии, при том, что волчицей всегда называли именно Ольвию. Ведь известный родовой герб – тот славный герб фамилии Арэнт, принадлежал именно роду Ольвии.

Графиня замерла, сжимая пальцами сложенный вдвое листок с письмом для своего возлюбленного. Дерхлекс, конечно, испугался - это проявилось дрожью мышц на его лице, однако Гархем быстро взял себя в руки. Он не ожидал, что граф явится так быстро. Ведь, если обходить всех видных алхимиков в городе, выяснить кто в те дни продал сердце оборотня нельзя так быстро. А вот если прямо к Ирдемсу, то… То можно почти сразу выйти на ту дерзкую эльфийку и ее приятеля – о них Гархем кое-что знал. И можно выйти на Райса.

- В чем дело, Ольвия, ты снова чем-то недовольна? Теперь уже собственным магом? – на лице Малгара появилась бледная улыбка. Он улыбался не так часто и раз позволил это сейчас, значит, граф вернулся из города в неплохом настроении и с хорошими лично для него новостями.

- Извиняюсь, ваше сиятельство. У нас с вашей супругой возникли небольшие разногласия относительно прописанных Ирдемсом зелий. В общем, то ничего важного, - Дерхлекс, отвесив ему поклон попятился и тут же спросил, обращаясь к Ольвии: - Думаю, наш спор полностью закончен. Позволите идти, ваше сиятельство? Или мне подождать, пока вы освободитесь?

- Я сказала, вон! – по-прежнему грозно произнесла Ольвия и указала на дверь, при этом ее палец едва ли указывал не на мужа. Сейчас графиня находилась в том состоянии, что была готова выставить из своих покоев даже Малгара. Только умение удерживать внимание на узле света позволяло ей не превратиться в зверя. Госпожа Арэнт не могла припомнить случаев, чтобы хоть одно существо злило ее так, как это сделал Дерхлекс, если не считать случая в подземелье с вампирами. Однако, в ту ночь, Ольвия не умела контролировать себя так хорошо как сейчас и не удержалась от превращения.

Выходя от нее, Гархем дважды поклонился и севшим голосом произнес:

- Нижайше прошу простить меня, госпожа Арэнт! Я не прав! Мне не следовало вступать с вами в спор! Но вы обязательно подумайте о моих словах! Это важно!

- Да ты сегодня настоящая волчица! – улыбка Малгара стала хищной, он покосился на свернутый лист бумаги, в руке жены. – Такой ты мне нравишься, Ольвия! Гораздо больше именно такой! Того и гляди, обернешься еще до Двоелуния!

- Ты бы этого хотел? – злость в Ольвии, все еще будоражила кровь, но теперь графиня, могла смотреть за своим состоянием как бы со стороны. Случилось маленькое чудо: она сумела отделить себя от собственной злости. Без всяких сомнений, в этом была заслуга Райса. Ее Райса, от которого она ни за что не откажется, даже перед лицом смерти. Его недолгие, но потрясающие по силе и глубине уроки, невероятно изменили ее и открыли двери в великолепный мир самопознания.

- Да! Желаю, чтобы в тебе было больше зверя! Желаю, чтобы ты всегда была той, кто на нашем гербе! Желаю, чтобы в тебе раскрылась твоя истинная сила! Такой ты мне нравишься особо, моя дорогая! Я хочу видеть чаще жажду крови в твоих глаза – именно это я видел сейчас! Если бы ты вцепилась в горло этому умнику, - он кивнул на дверь, которой только что вышел Дерхлекс, - это стало бы для меня настоящим праздником. Но все еще впереди. Верно? – сейчас Малгар в самом деле любовался ей. Рубиновая искра в ее глазах казалась оборотню столь же прекрасной, как брызги крови жертвы или заклятого врага.

- Все может быть, Малгар. Бывают случаи, когда мне хочется вцепиться кому-нибудь в горло. Теперь многое поменялось, и я это вполне могу сделать, - ответила госпожа Арэнт, снова вспоминая, что последний раз такое желание было не так давно, во время прогулки с Райсом по подземелью, когда они вышли на группу вампиров. Вампирша с пепельно-серебристыми волосами тогда вывела ее из себя тем, что посмела посягнуть на ее Райса.

- Этот прекрасно, моя любовь! Не знаю, что с тобой случилось, но сегодня ты меня радуешь, хотя вчера огорчала. Может тебя так поменяла наша страстная ночь? – Малгар снова почувствовал влечение к ней. Сильное, такое, какое бывает лишь у зверя. Если три последних года он отдавал предпочтения своим любовницам в Солбри и Торгате, куда заезжал особо часто, то сейчас он начал чувствовать, что именно Ольвия – его жена, снова начинает дразнить его. Неужели к нему начало возвращаться те первые чувства, которыми он был полон в их первый год знакомства? - В это Двоелуние у нас будет особая охота, - сказал он негромко, разглядывая Ольвию, так словно видел ее первый раз. - Мы выезжаем пораньше - сегодня же. Так что собирайся, дорога неблизкая, уезжаем надолго.

- Сегодня?! – такого госпожа Арэнт явно не ожидала. Она знала, что Малгар планировал выехать за пару дней до Двоелуния, но так, чтобы в дорогу прямо сегодня!.. Графиня снова была сбита с толка, этот день принес ей столько неожиданного, большей частью ужасного, если вспомнить о том, что произошло между ей и Дерхлексом.

- К Часу Раковины кареты будут готовы. У тебя достаточно времени, чтобы собраться. Поедем в ночь. Ты же любишь ночь? – Малгар подошел к ней, обнял, грубо прижимая к себе.

Ольвия отвела в сторону руку с письмом Райсу, опасаясь, что ее супруг проявит интерес к свернутому листку бумаги. Нужно было бы скорее убрать письмо, но это было невозможно сделать в объятиях мучителя, считавшегося мужем и забравшего ни один год ее жизни.

- Да, люблю, - бесцветно ответила она. Госпожа Арэнт не врала – она на самом деле любила ночь. При чем еще до того, как стала оборотнем. Она не знала, откуда в ней это необъяснимое влечение к прогулкам в ночной тишине, когда над головой луны и звезды, и мир вокруг полон тайн и волшебства гораздо больше, чем при свете дня. Ведь не зря же на ее родовом гербе изображена волчица – наверное что-то такое было в роду, передавшееся ей.

Глава 3. Дружеский поцелуй

По просьбе слуги госпожи Арэнт я развязал кошелек и пересчитал монеты. В нем оказалось 3000 гинар золотом – сумма более чем приличная. Теперь я понял, почему Гурвис пришел не один к таверне – с таким кошельком по Вестейму без охраны ходить опасно.

- Здесь должно быть три тысячи. Все правильно, господин Ирринд? – уточнил слуга графини. Видимо, он переживал, чтобы я не подумал, будто в кошельке не хватает монетки – другой.

- Да, - я кивнул, не выражая ни капли удовольствия.

После ограбления в ту дождливую ночь, когда из-за игры Флэйрин я лишился шести ста гинар, деньги мне были ой как нужны. Но только не в качестве подарка от Ольвии. При чем подарка прощального, брошенного мне как бы в утешение. Я точно не из тех людей, которые измеряют отношения в деньгах. Сейчас я чувствовал себя словно девица, впервые испытавшая на себе роль кабацкой шлюхи и получившая непристойный заработок. – Передай еще госпоже Арэнт, что я беру эти деньги в долг. Я действительно сейчас на мели, и она меня очень выручила, - говоря это, я подумал, что такие слова будут Ольвии приятны. Хотя она мне сделала очень неприятно этой подачкой и тем более письмом, я не хотел поступать с ней так же. – Скажи, обязательно отдам ей, как смогу заработать.

- Хорошо. Передам каждое слово. Мне нужно бежать, господин Ирринд. Я обязан успеть до отъезда ее сиятельства, - Гурвис встал, отодвинув тяжелый стул.

- Спасибо. Удачи тебе! – сказал я ему в след.

Я еще долго сидел за столом, глядя в пустую тарелку. В голове вертелись слова из письма Ольвии. Самом письмо лежало в нагрудном кармане, и мне казалось, от него исходит жар. Мучительный такой жар, достающий самого сердца. Вот так неожиданно за три последних дня я потерял три своих женщины. Флэй в ту грозовую ночь я начал считать своей слишком поспешно. Ну какая она «моя»? Думая о ней, я лишь выдавал желаемое за действительное. Ох, это ненасытная мужская жадность! Мне всегда хотелось больше и больше женщин. Вампирша лишь дала повод, показала, что желает меня и я тут же повелся.

Иона… с ней мы расставались как-то долго, взаимно надеясь, что найти понимание, примирение. Но вспыльчивый характер эльфийки из Лойлена, ее крайняя эгоистичность стали слишком зыбкой основой для этого самого понимания и примирения. Тетива Ночи все еще думает, будто с ней нет рядом мужчины из-за проклятия ведьмы. Какая же глупость! С ней нет и никогда не будет рядом мужчины лишь из-за ее невыносимого характера. А в постели эта хищная сучка нереально хороша! Ну и ладно. Нет ее больше для меня. По крайней мере нет, как моей женщины.

И Ольвия – расставание с ней самое болезненное и самое неожиданное…

- Все настолько плохо? – услышал я знакомый голос.

Повернулся и увидел Флайму, мою юную рыженькую подругу.

- Как тебе сказать, чтоб не обмануть? – я выдавил улыбку. Не знаю, насколько она удалась.

- Говори, как есть, Райс! У меня много времени тебя выслушать, и я не отстану, пока все не узнаю. Я же сегодня выходная за прежние долгие труды. Кстати, я не забыла, что обещала убрать у тебя, - все это она произнесла так, что показалось, с нее сейчас полетят искры – столько в ней было юного огня и уверенности.

- Придется сдаться и все рассказать, - вот теперь моя улыбка точно удалась. Я взял кошелек, до сих пор лежавший на столе, и встал. – Идем!

Салгора с эльфийкой в зале не было. Даже не заметил, когда они ушли.

- Ты поднимайся, я скоро приду, - распорядилась Флайма, и поспешила к выходу из зала.

Я поднялся, отложил несколько монет из кошелька графини в свой и хотел было убрать сафьяновый мешочек с золотом, но тут понял, что хочу, чтобы кошелек госпожи Арэнт был всегда при мне. Пусть он напоминает мне об Ольвии, хотя эти воспоминания будут болезненными. Я высыпал монеты на стол и начал перекладывать их в свой потрепанный кошель, чтобы потом спрятать его среди своих вещей. Одновременно подумал, что мне стоит приобрести дорожный сундук с хорошим замком. И еще пришла полезная мысль: не самому искать работу, поглядывая на доски объявлений, а написать объявления о предоставлении магических услуг. Да, именно так: магических услуг любой сложности.

Скрипнула дверь и вошла Флай с небольшим медным ведром и принадлежностями для уборки.

- Так, господин Ирринд, я к вам надолго. И чтобы мне было веселее работать, прошу, поведайте свою историю, - она поставила ведро у входа в водную комнату. – Можете даже немного приврать. Мне кажется, мужчины любят превозносить свои победы над женщинами. Только потом часто оказываются в том печальном положении, в котором я вас застала за обедом.

- Флай, веселее от такой истории точно не будет, - эта девочка снова заставила меня улыбнуться. Глядя на нее, я даже перестал перекладывать монеты, и подумал, что несмотря на веснушки на ее лице, она все-таки очень хороша.

- Ой, да вы богач! – рассмеялась она, увидев горстку золотых монет на столе. – Знаю, что сердечные истории не бывают веселыми. Но так только первое время, Райс. Я же говорила, как вышло со мной. Так что, поведайте о своем горе – вам точено станет легче. А потом просто махните рукой и оглядитесь вокруг.

- Флай, здесь как не смотри по сторонам, есть только ты, - оставив на столе оба кошелька и неубранное золото, я подошел к ней.

- Это что за намек? – она подбоченилась, не выпуская из рук тряпку для уборки.

- Тебе он не нравится? – я подошел вплотную, заглядывая в ее глаза, которые будто искрились.

- Знаешь, кто отвечает вопросом на вопрос? – ее щеки порозовели.

- Наверное, ты, Флай. Так нравится или нет? – переспросил я.

Она молчала, еще больше раскрасневшись и даже посапывая вздернутым носиком.

- Так, Райс, давай сначала свою историю. Я очень люблю такие истории. Ты рассказывай, а я буду убирать. Вот начну с твоей постели, которая в таком беспорядке, - она отложила тряпку и шагнула к кровати. – И когда ты все расскажешь, тогда я скажу, нравится мне твой намек или нет.

Глава 4. Вечер как утро

Как обычно, Флэйрин проспала весь день. Она не понимала глупой привычки Зейрона и некоторых других братьев и сестер клана выходить на прогулки днем, тем более разгуливать при солнечном свете по городу. Солнце для Флэй было явлением неприятным. Хотя, старуха Карлен говорила, мол, это дело привычки. Наверное, ей виднее за шестью веками жизни. Только вряд ли из этих долгих столетий она провела под солнцем хоть с десяток дней.

Не спеша подняться с кровати, Флэй еще некоторое время лежала, прикрыв глаза и вспоминая ушедший сон. В отличие от людей вампиры хорошо помнят сны - ничуть не хуже, чем события, произошедшие в обычной реальности. В новом сне снова был Райс. Он снился уже третий или четвертый день подряд. Слишком часто мысли возвращались к этому магу. И Флэйрин подумывала: она все-таки не права, что не вняла его просьбе – ушла из «Ока Ворона». Искушение получить Райса с тех пор лишь выросло. Он стал для нее точно редкий зверь для искушенной охотницы, добыть которого становится важнейшей целью. Если бы сейчас явилась в спальню Калифа и, сияя огненным взором, спросила: «Чего желаешь, ты, дитя Ночи?», то Флэй не задумываясь ответила: «Сердце мага Райсмара Ирринда! Хочу, чтобы он влюбился в меня! Влюбился так, чтобы думать не мог ни об одной другой женщине! Хочу, чтобы он пришел ко мне, упал в ноги и просил меня о любви!».

Увы, богини очень редко радуют явлением своих не во всем верных последовательниц. Еще реже они исполняют желания. А то, что так вышло с Райсом, Флэй виновата сама. Ведь он уже был, по сути, у нее на крючке. Он ее очень хотел, и не нужно было переигрывать. Нужно было всего лишь дать ему то, чего он так страстно желал. Ведь если честно, то Флэйрин сама желала этого: его теплого и страстного тела; его горячего и твердого крепыша поглубже в себе! Да, вампиры боятся огня, но смотря какого. Огонь страсти им приятен точно не меньше, чем людям.

Если бы она уступила Райсмару, а не дразнила его своими капризами, то сердце этого очень необычного человека уже принадлежало бы ей. Как когда-то принадлежали сердца многих мужчин, которых она привязала к себе. Флэйрин с самого начала была одной из лучших охотниц клана Ночные Птицы, и при этом она не была так жестока она к своим жертвам, как другие сестры. Почти всем своим мужчинам Флэй оставила жизнь, а двоих - Вэлтиса и Зейрона - даже привела в клан, обратив у алтаря Калифы в вампиров. Хотя ее вольность мало кому понравилась, ведь не первый год поднимался вопрос, что клан больше не должен прирастать случайными людьми, иначе Ночные Птицы перестанут быть семьей.

В полной темноте Флэйрин встала с кровати: глаза ее видели достаточно ясно, чтобы подойти к шифоньеру и даже выбрать там платье для грядущей ночи. В отличие от многих сестер клана Флэй любила баловать себя красивыми одеждами и могла долго любоваться собой в зеркале. Она знала о глупых слухах, будто вампиров не видно в зеркале. Право, это так смешно! Особенно смешно это было ей, когда одна из ее жертв, рассуждала об этом, в то время, когда Флэй стояла рядом с ним. А потом она затянула глупыша в спальню его жены и там, снова подвела к зеркалу и там, любуясь своим отражением, пила его кровь.

Выбрав платье, Флэйрин щелкнула огнивом, высекая стоп ярких искр, разжигая светильник - большой светильник в форме человеческого черепа, сделанный из бронзы и зеленоватого полупрозрачного нефрита. Его подарила старуха Карлен день рождения Флэйрин – ее истинного рождения как вампирши, потому что человеческое прошлое для сестер Ночи не имеет никакого значения и редко кто вспоминает о нем.

Огонек вспыхнул, пуская свет из пустых глазниц. В первые минуты этот свет показался слишком ярким, Флэй зажмурилась, но скоро глаза обвыклись, и вампирша подошла к зеркалу. Огромному, старинному, в оловянной оправе, держа в руке легкое платье, и любуясь своим бледным, и чистым телом. Смотреть на него Флэй очень любила, иной раз не спеша убрать эту красоту платьем.

- Райс… - произнесла она, лаская свою грудь, сначала нежно, потом с приятной грубостью. – Как жаль, что между нами вышло так. Ты мог бы меня полюбить, - она прикрыла глаза, чувствуя, что ей сейчас необычно сильно хочется мужчину. Только вряд ли любой другой может заменить в ее фантазиях мага Райсмара. Следом к Флэйрин пришла вовсе безумная мысль: «Не может ли случиться так, что она сама влюбится в Райса? Ведь такое очень редко, но бывает! Старуха Карлен рассказывала историю, в которой юная вампирша, думая привязать к себе мужчину, влюбилась в него, и прожила много лет в страданиях. Хотя Аманда, смеялась над этой историей, Карлен качала головой и приговаривала, мол, зря, дурочка, смеешься, такая история не одна - даже в холодном сердце может родиться любовь».

Дверь в ее комнату распахнулась. На пороге появился Лургир, за ним Зейрон.

- Принцесса, надо бы поговорить, - Лургир, поглядывая на нее, оперся рукой о дверной проем.

Флэйрин знала, что слово «принцесса» по отношению к ней от Лургира всегда звучало как едва скрытая насмешка, и вампиршу это тихонько злило.

- Ждите за дверью. Я выбираю платье, - отозвалась Флэйрин совсем не стесняясь своей наготы.

Зейрон вышел сразу, а Лургир еще с минуту стоял, поглядывая то на нее, то на огонек, мерцавший в нефритовом черепе. Флэй догадывалась, что речь пойдет о Райсе, потому как ее бывший любовник – Зейрон еще вчера хотел поговорить о маге, но она не пожелала его слушать. Вот теперь он решил заручиться поддержкой самого Лургира, которого многие не то, чтобы уважали, но побаивались за его непревзойденную быстроту и силу. И конечно за то, что он привязал к себе виконтессу Лайсри, которая помогала Ночным Птицам деньгами, пока ее тело не нашло покой на кладбище Альгера.

Все-таки Флэйрин пришлось поторопиться с выбором одежды. Она не любила, когда кто-то стоял под дверью ее комнаты. Надев платье, которое держала в руке, вампирша оглядела себя в зеркале еще раз. Затем все-таки сняла этот наряд, вернулась к шифоньеру и выбрала другой.

Глава 5. Бой Крови

Хотя щедростью госпожи Арэнт на меня свалилась приличная сумма, я не собирался слишком вольно тратить ее деньги. Будем считать, что это кредит одного из вестеймских банков, к счастью, без жутких процентов. Мне насунули его без моего на то согласия, но отдавать денежки все равно надо. А раз так, то я уже на следующее утро озаботился поиском работы. Первое, что я сделал, это заглянул в Дом клана Хартун Тран, хотя еще вчера не собирался связывать себя с эльфами – не любил их щепетильность и строгие условия в деловых вопросах. Но все же Дом клана располагался всего в пяти минутах от «Вечерней Звезды» - ноги топтать не далеко, да и визит вежливости к эльфам, едва не ставших моими врагами, по-своему вещь полезная.

Тенарион оказался на месте, принял меня вполне радушно, ответив на мой Хеленорн, своим добрым жестом – Сиэлинсом, хотя даже по строгой традиции высоких эльфов, он мог не извиняться за прошлые недоразумения повторно. Затем мы сели в его комнате, где по-прежнему горели свечи в память о дочери, и на столе лежали цветы с надломленными стеблями.

- Извиняюсь за болезненный вопрос, - сказал я, устраиваясь на стуле, покрытом изящной резьбой. - Вы нашли тех негодяев?

- Только одного. Но уже знаем, что их было трое. Тот, которого нашли – он родом из Речного и обо всем признался перед смертью, - серые глаза эльфа не мигая смотрели на огонек свечи. – Но мы найдем и накажем всех. Попрошу подать нам чай, господин Ирринд. Не возражаете? Хороший чай из самых ароматных и вкусных трав Элатриля.

- Да, будет очень любезно с вашей стороны, - согласился я, хотя завтракал перед выходом из таверны, и тоже пил чай с ароматными травами, правда аютанскими. Я рассудил, что разговор окажется не скоротечным, а чаепитие, создаст более теплую атмосферу и может даже развяжет язык эльфа. Чай - не вино, но тоже подталкивает к желанию поболтать.

Пока Келейрин готовила травный напиток – а за это взялась именно она, не прибегая к помощи слуг – мы с Тенарионом говорили об эльнубейской пустыне за Золотыми горами и древних руинах, которые иногда обнажают горячие пески тех мест. Я об этом знал мало и суждения эльфа мне были особо интересны. Я даже подумал, что стоит заходить к Тенариону почаще, чтобы услышать больше свидетельств того, кто не понаслышке знает так много о тайнах великой, давно исчезнувшей цивилизации Нубеи. Ее наследники – современные эльнубейцы – увы, очень далеки от божественных достижений своих предков.

Затем, когда вторая чашечка, по эльфийской традиции деревянная, почти опустела, я спросил эльфа:

- Господин Тенарион, у меня в скором времени могут возникнуть потребности в деньгах. Как у вас насчет работы для хорошего мага?

- Вас же интересует именно серьезная работа, а не всякие мелочи, верно я понимаю? – спросил он после недолгих размышлений.

- Меня интересует достойная оплата, уж извините за бесцеремонную прямоту, - я сдержанно улыбнулся.

- Райсмар, работа действительно достойная хорошего мага, это экспедиции за горы Западного Кранасса, начал он. - Там, если повезет, можно набрести на древние руины, которые вас сделают в один день достаточно богатым человеком. Можно даже обеспечить себя на всю жизнь. Причем долгую и безбедную. Мы – не шайка пустынных налетчиков, и все наши миссии тщательно готовятся: изучаем древние тексты, выбираем достойную цели, проводим разведку. Как понимаете, это требует много времени, иногда уходит до полугода. Ближайшая экспедиция состоится лишь к концу месяца Небесных Цветов. Нашли мы кое-что интересное – какой-то необычный храм Калифы. Хотя месяц Цветов – время очень жаркое для тех мест, все же решили рискнуть. Спешим, потому что есть риск, что руины снова не занесет песком. Они как раз гуляют там в месяц Огненного Дракона. Это что касается предстоящей экспедиции. Но кроме того, члены нашего клана иногда сами совершают вылазки, правда уже на свой страх и риск. Этим страдают в основном те, кто прижился Эль-Тууме. Если не пожелаете ждать нашей экспедиции, то могу порекомендовать к кому обратиться там и даже составлю доверительное письмо. Есть еще кое-что, но такое вас вряд ли заинтересует.

- И что это «кое-что»? – полюбопытствовал я, рассудив, что ждать длинного месяца и потом неизвестно сколько скитаться по пустыне, мне не слишком хочется. Всем известно, что месяц Небесных Цветов и следующий за ним месяц Огненного Дракона – самое жаркое время за Карнасским хребтом, и, кроме того, самое ветреное. С другой стороны, во многих прежних жизнях я был охотником за древними сокровищами и артефактами – такое меня привлекало особо. При чем не столько возможной добычей, сколько связными с этим рисками и особо притягательным вкусом тайны. Я, как Астерий, признаю: Любопытство - мое второе уязвимое место после Женщин. Да, я - маг. Без ложной скромности высокий маг, и моя воля достаточно велика, чтобы справиться с любой из своих слабостей и любым пристрастием. Но я этого не хочу делать. Я намеренно оставил те слабости, которые придают моим жизням особо-пикантный вкус.

- Кое-что еще – это, например, сопровождать наши обозы или даже какую-то ценную мелочь, - ответил эльф. - Гибель моей дочери – урок всем нам. На дорогах Аленсии сейчас неспокойно и лучше не выезжать без надежной защиты. Но, как я понимаю, - остроухий по моему взгляду догадался о моем ответе на подобное предложение, - такая работа для вас слишком мелкая. Господин Ирринд, я знаю о вашей силе, - улыбка набежала на его лицо, - и, представьте, немало посмеялся, когда мне рассказали о том, что случилось в «Лунном Гонце». Вы славно проучили негодяя и даже кое-что на этом заработали. В общем… - он снова задумался, отпивая из чашки маленькими глотками и глядя на вздрагивающий свет свечи, - могу предложить вам так: если деньги нужны срочно, то дам вам взаймы без всяких процентов до пяти тысяч гинар. А рассчитаетесь после миссии в Эльнубею, туда, к найденным нами руинам. Десять процентов от добычи будут вашими. Не скрою: нам очень нужен хороший маг. И еще не скрою: я даже хотел послать за вами своих людей, чтобы предложить именно это, но боги добры ко мне и вот вы здесь сам по себе.

Глава 6. Что еще не умет Флай

- Что ты хочешь сказать такое страшное про Ольвию? – спросил я, тихонько стягивая платье с Флаймы и ожидая, что вот-вот моим глазам откроется ее небольшие, упругие груди.

- Чертов Райс! Как ты смеешь раздевать меня и при этом говорить о другой женщине? Ты хоть имеешь понятие о приличии? – вспыхнула моя рыженькая подруга.

- Прости, виноват. С приличием у меня в самом деле проблемы, - признал я и сильнее потянул ее платье вниз.

- Стоп, Райс! Ну-ка сам сначала раздевайся! – она вцепилась в мою руку, не позволяя мне вольничать так, как я того хотел.

- Если на то пошло, то тогда ты раздевай меня. Я тебя - ты меня. Это будет справедливо и вполне по-дружески, - сдерживая смех, произнес я.

- А ты хитрец! Ну, ладно! – на личико Флай, украшенное веснушками, вернулась лучистая улыбка.

Пальцы моей подруги проворно занялись пуговицами сорочки. Я ждал. Ждал с блаженством. Умела же Огонек создать настроение. И почему я в первый день счел ее некрасивой? На самом деле Флай очень хороша, если к ней присмотреться. В прошлых жизнях у меня были девушки даже моложе ее, но никогда не было таких обаятельных, искра от которых воспламеняет в один миг – и вот я уже весь горю! Едва касаясь ее маленькие пальчики погладили мою голую грудь - меня точно обдало теплым ветерком. От таких прикосновений встали дыбом волоски на моей груди.

- Ты чего ежишься? Приятно, да? – будто убеждаясь в своей власти надо мной, она потрогала пальчиком мои соски, ведя медленно ладонью, спустилась к низу живота. Расстегнула ремень и остановилась: - Теперь ты. Чтобы все было поровну.

Получив позволение, я решительно потянул платье вниз. Небольшие, остренькие груди Флаймы мигом выпрыгнули из-под легкого ситца.

- О, Флай! – воскликнул я, приоткрыв рот.

- Что не так? – она тут же прикрыла груди ладонями.

- Все очень-очень так! – сжав ее запястья, я вернул свободу этим юным и прекрасным холмикам.

- Я тебя убью, Райс, если будешь насмехаться надо мной! Тем более раздетой! – она раскраснелась, пытаясь освободиться от моих рук.

- Флай, ну прости! Мне правда очень нравится. Это не насмешка - это выражение восторга, - я коснулся пальцем ее соска.

Она прикрыла глаза и румянца на ее лице стало еще больше. Тогда я наклонился и поцеловал ее грудь. А потом жестко сжал губами сосок.

- Нравится? – спросил я и подразнил сосок языком.

- Теперь моя очередь? – спросила она вместо ответа.

- Да, - я подставил свою грудь ее губкам, и направил ее руки к застежке своих штанов, давая понять, что в познании друг друга нам следует двигаться дальше.

Со штанами она справлялась чуть дольше, чем с сорочкой. И кажется, тянула намеренно, испытывая при этом заметное стеснение. Я даже помог ей. А когда нижняя часть одежды сползла по моим ногам, Флайма увидела меня полностью раздетого. Мой воин вздыбился в ее сторону. Он еще не полностью отвердел, но уже налился уверенным желанием.

- Не бойся его, - сказал я и положил ее ладошку на упругий отросток.

Он тут же дернулся в ее руке.

- Не боюсь, - произнесла она, и, кажется, немного приврала. Ее волнение выдало частое дыхание. – Ничего страшного в этом нет – знаю уже.

- Тогда сожми его, - улыбнулся я.

Она повиновалась, сжала, зажмурив глаза. И произнесла:

- Теперь ты. Раздевай меня, - ее ладошка еще раз сжала член.

Без сомнений я оказался более опытным в вопросах раздевания. Теперь руки моей подруги не чинили препятствий, и не прошло минуты, как Флайма предстала передо мной нагой, точно эльфийская богиня Аолис. Я тут же подхватил ее на руки, лицом к себе, да так, что рыженькой чертовке пришлось развести ноги и обнять ими мой торс. Флай вскрикнула от неожиданности, держась за мою шею. Ее горячая от возбуждения пещерка оставила влажный след на моем животе, но я опустил ее ниже, придерживая под ягодицы, направил своего бойца туда, куда он так стремился.

- Райс! Райс! – Флайма вонзила ноготки в мою шею. – Я так еще не умею! Давай лежа на кровати и медленно! - она поцеловала меня в губы.

- Как скажешь. Раз так не умеешь, научимся потом. А пока… чего не сделаешь для такой подруги, - рассмеялся я, роняя ее на кровать. – Тогда начнем так… - я подполз к ней на четвереньках так, что мой член оказался рядом с ее приоткрытым ротиком.

- Но Райс! Я… - она снова залилась румянцем, желая что-то сказать. Потом выдавила: - Я так тоже не умею.

- Ну вот, а говоришь, будто уже взрослая и тебе целых восемнадцать! – Огонек меня умиляла. Мне хотелось ее расцеловать, и я это сделаю потом, но сначала я хотел поиграть ей.

- Потом твоя очередь, - нехотя согласилась она и, приподняв голову, потянулась губами к моему члену.

- Помоги себе рукой, - шепнул я ей, когда головка исчезла в ее ротике.

Флайма сжала моего воина пальцами, теперь вполне уверенно. Головка полностью исчезла у нее во рту, и я почувствовал прикосновение языка.

- Тебе нравится? – прошептала она, подняв ко мне глаза и полизывая головку.

- Очень. Делай это смелее, - попросил я, сменив позу. – А тебя нравится?

- Еще не знаю, - отозвалась она. – В этом что-то есть. И еще хочу чтобы тебе было хорошо, - прошептала она, касаясь губами моего члена. Потом втянула его в рот почти наполовину, наверное, до самого горлышка.

- Ты молодец, Флай, - я погладил ее волосы. – Иди ко мне, - я лег на спину, и притянул ее так, чтобы она села мне на живот. – Сама сделай это так, как тебе это удобно и чтобы не было больно.

Устроившись на мне как наездница, она приподняла бедра, а я направил воина туда, где было мокро и горячо. Плотно зажмурив глаза и приоткрыв ротик, Флайма приняла в себя кончик и тихонько засопела.

- В тебя можно кончать? – спросил я, лаская ее бедра нежными прикосновениями.

- Не знаю, - прошептала она. – Я немножко боюсь.

- Не бойся - успею вытащить, - пообещал я, рука потянулась к ее груди, тоже покрытой нечастыми, но яркими веснушками.

Глава 7. Кровавые сны

Магам часто снятся сны гораздо более бредовые, чем обычным людям. В этом нет ничего странного, потому как нам известен не только физический мир, но и множество его тонких продолжений, населенных иными существами и живущих по иным законам.

Вот и в эту ночь мои сновидения мучили меня. Не могу сказать, что они были слишком сумасшедшими, но были очень яркими и оставляли после себя не всегда приятное послевкусие. В эту ночь я просыпался дважды от того, что казалось будто в дверь моей комнаты кто-то скребется. Откуда-то приходили мысли, что этот «кто-то» Ольвия, при чем в облике волчицы. И пришла она для того, чтобы убить Флайму, которая мирно спала на соседней подушке.

Я засыпал, и снова меня атаковали жутковатые сны. Теперь мне мерещилось, будто Флайма, вовсе не Флайма, а изменившая облик вампирша Флэйрин – не даром их имена так похожи - и пока я сплю, она прокусила мне горло. При этом сделала это так грубо, беспощадно, что кровь хлещет из раны, течет ей в рот и мимо; льется с постели на пол, потом на нижний этаж; и вот уже комната Салгора и Талонэль полна моей крови – они захлебываются в ней, эльфийка тонет и погибает.

От этого безумного сна я окончательно проснулся, оторвал голову от подушки и огляделся. С пробуждением, тревога меня не отпустила, а наоборот она лишь выросла. Я почувствовал, что опасность исходит с нижнего этажа. Вероятнее всего из комнаты моего ученика. Выбравшись из-под покрывала, я поднял штаны, валявшиеся на полу после того, как Флай стянула их с меня. Надел их, накинул сорочку. Звоночек моей интуиции не давал покоя. Я обулся и подошел к окну, откинул штору. Светало. Наверное, был на исходе Час Змеи. Я бросил взгляд на посох, стоявший возле кровати, и почему-то именно в этот момент почувствовал запах дыма. Вот теперь тревога окончательно развеяла сон. Я выскочил из комнаты и бросился вниз.

Девушка по имени Валила, которая обычно сидя спала по ночам за стойкой распорядителя, на месте не было. И здесь, внизу еще ощутимее воняло гарью. При чем из коридора, ведущего к комнате Салгора. Оттуда же доносились голоса. Я бросился туда.

Дверь в комнату моего ученика оказалась распахнута, как и еще две соседние двери. В коридоре, оживленно переговариваясь, стояло несколько постояльцев: Ромир – северянин, с которым я успел познакомиться как-то за ужином, бородатый торговец с Аютана и три немолодых женщины.

- Вампиры! – едва заметив меня, крикнул Ромир. – Я не знал в какой комнате вы, иначе позвал бы!

- Их было не меньше трех! – визгливым голосом сообщила одна из дам с седоватыми волосами.

- Боги! Никогда такого не было! Напасть прямо на приличную таверну! Ворваться в комнату! – причитала другая, вытирая слезы платком. – Валилу убили! Милая Валила, она была так добра к нам! Она была совсем молода!

Стеная, она говорит о девушке, дежурившей за стойкой распорядителя. Но сейчас меня беспокоил только Салгор и Талонэль. Вбежав в комнату, я увидел какого-то бледного паренька в мокрых штанах, стоявшего с пустым ведром. Шкаф сгорел почти полностью. Так же от огня пострадала части стены и угол кровати, на которой лежал Салгор – он был еще жив, несмотря на порванное горло, многочисленные раны и стилет, торчавший из его бока. Рядом с кроватью, неестественно выгнувшись и уставившись багровыми глазами в потолок, лежал обгоревший труп вампира. Под ним поблескивала лужица грязной воды – видимо ей тушили пожар.

Талонэль… Ее я не нашел ни за кроватью, ни за столом. Ее вообще не было в комнате. Бросившись к Салгору, я разорвал простынь. В первую очередь перевязал его горло.

- Они унесли ее! – горестно сказала седоватая женщина. – Видела в окно! Все мы боялись выйти! Это очень страшно!

- Даже когда поняли, что начался пожар, страшно было открыть дверь! – добавила вторая.

- Кто-нибудь знает, где найти лекаря? – затягивая повязку, спросил я.

- Я схожу. Есть тут один возле моста, - вызвался аютанец.

- Сходи, друг! Очень прошу! Деньги есть – заплачу сколько нужно! – кошелек я не взял, и не время было сейчас за ним бегать, но аютанец кивнул и его быстрые шаги зазвучали в коридоре. – Давно это случилось? Не знаете, куда утащили девушку, что была здесь? – я повернулся к плачущей женщине.

За нее ответил северянин:

- Ей уже не поможешь - убили. Увы. Там она… - Ромир махнул рукой куда-то в сторону окна, на противоположную сторону улицы.

Я мрачно кивнул и поспешил заняться Салгором. Из меня очень скверный лекарь. Свое тело я могу вырвать у смерти даже в безнадежной ситуации, но тело другого человека мне мало подвластно. Тем не менее я старался как мог, вытянув руки над своим учеником, спешно сканируя его жизненно важные центры, давая ему часть своей силы. Энергетические потоки Салгора мне категорически не нравились – были в них серьезные искажения. Даже с учетом серьезности его ран, они не должны быть такими. Причину из-за спешки я пока не мог понять. Стилет, торчавший из его правого бока, трогать пока не стал – лучше это оставить лекарю, но постарался остановить кровотечение – сейчас это было самое важное. Над Салгором я провозился минут двадцать, под конец он даже открыл глаза. Увидел меня, встрепенулся и едва слышно произнес:

- Мастер, это Зейрон! Подлый ублюдок! Он унес Тали! Я ничего не мог сделать из было трое! Мастер, спаси Тали! Умоляю, брось меня – ее спаси!

Я не стал говорить, что эльфийку уже не спасти. И, если честно, для меня важнее был Салгор. Да, нельзя так рассуждать, человеческие жизни одинаково ценны, но иногда приходится выбирать. Сделав с учеником все, что мог, я поспешил из таверны, к месту, где должна быть Талонэль – его мне описал северянин и седоватая женщина, до сих пор наблюдавшие за моими магическими усилиями.

Эльфийку я нашел на клумбе среди, сломанных, измятых цветов. Талонэль любила цветы, и смерть застала ее среди них. Только очень жестокая смерть. Опустившись возле эльфийки на колени, я понял, что ее насиловали и беспощадно истязали. Рука Талонэль оказалась сломанной в двух местах; по всему телу под обрывками окровавленной туники виделись глубокие рваные раны от когтей; левая грудь девушки была почти оторвана, будто кто-то неумело пытался вырвать ее сердце.

Глава 8. Олунг Греур

Салгора я перенес к себе, что для меня одного оказалось задачей нелегкой. Я держал его как ребенка на руках и на лестнице неосторожно встряхнул оступившись. Он застонал, пришел на минуту в себя и снова погрузился в беспамятство – видимо давало о себе знать зелье лекаря. Флайма порывалась мне помочь, но я ее порыв остановил – заверил, что справлюсь сам.

Позже, когда мой ученик пойдет на поправку, я собирался снять для него более удобную комнату на втором этаже. Учитывая, что деньги в моем кошельке исчезают с пугающей скоростью, тянуть оплату еще одной комнаты для меня стало бы накладно. Потребность в хорошей доходной работе встала еще острее. Я уже потратил едва ли не половину денег госпожи Арэнт, еще предстояло отвалить немало золотишка за услуги бальзамировщика, место на кладбище и похороны. И когда я укладывал Салгора, поднимая повыше его на подушках, подоспела еще одна неприятность. Увы, в облике Флаймы. Она забежала в комнату и сказала:

- Райс, прости, но… В общем, Антагол требует за ущерб в комнате 800 гинар: видите ли, сломанная дверь, сгоревший шкаф, кровать, ремонт… Требует он с Салгора, но я же понимаю, платить придется тебе. Прости, - еще раз повторила она. – Я ничего не могу сделать. Он сейчас такой злой, что бесполезно говорить. Хочешь, спустить, поговори с ним, может он сбавит цену.

- Он, что идиот? Эта старая, скрипящая кровать разваливалась! Шкаф с оторванными дверками, который давно пора выкинуть! Всему этому цена от силы сто гинар! – не скрывая возмущения, проговорил я и тут же добавил: - И ты меня, Флай, прости! То, что я сказал, тебя лично никак не касается. Просто меня это взбесило. Где сейчас этот урод?

- За стойкой распорядителя, пока я поднялась к тебе, - ответила она, поглядывая на Салгора, который шевельнулся.

- Помоги дать ему снадобье. Только, что купил у алхимика, - я развязал дорожный мешок и извлек коробку со склянкой. – Представляешь, это стоит тысячу гинар!

- Боги! Какие деньги! – Флай даже язычок удивления высунула и вытаращила глаза.

- Не помнишь, где тут была чашка? – я вспомнил сам, раньше, чем она успела ответить. Взял ее с подоконника с недопитым вечером чаем, ополоснул в водной комнате, и вернувшись, осторожно откупорил склянку с «Калисортом».

- Флай, я его приподниму, а ты осторожно и неторопливо вольешь ему в рот, все что будет в чашке, - сказал я, отмеряя ровно одну шестую содержимого пузатой бутылочки – слава богам, Ирдемс догадался оставить метки восковым карандашом на стекле.

Флайма начала тихонько вливать в рот моему ученику светящееся желтовато-зеленым снадобье. На четвертом или пятом глотке Салгор на миг очнулся, судорожно дернул головой, но проглотил все и снова провалился в беспамятство. Через минуту дыхание его стало чаще, на лбу выступила испарина.

- Побегу, а то Антагол будет орать, - Флайма поставила чашку на стол и поспешила к двери.

- Я тоже сейчас подойду. Передай, что собираюсь поговорить с ним, - сказал я, решив не спешить вниз – сначала пронаблюдать за реакцией моего ученика на зелье.

Присел возле него, взял руку считая пульс, поглядывая на выражение лица. Вроде никаких значительных изменений не было, если не считать, что начал дышать чаще и на лбу выступили крупные капли пота.

Оставив Салгора, я направился вниз. Антагол – лысоватый, пузатый полукровка (видимо не без эльфов в роду) стоял напротив стойки и, потрясая толстым указательным пальцем, что-то сердито высказывал Флайме.

- Эй, господин Антагол, - окликнул я его, еще не дойдя до конца лестницы, - так вы считаете, что я вам должен 800 гинар за кровать, которой давно место на свалке, и за давно развалившийся шкафчик?!

- Во-первых, не вы, а ваш приятель. Во-вторых, помимо вполне добротной мебели там пострадала дверь. Комната обгорела: копоть на стенах и потолке – придется делать ремонт, - он повернулся ко мне, глядя исподлобья.

- А как насчет того, что в вашей таверне нет ни одного охранника? Как насчет того, что из-за вашей скупости, жизнь постояльцев находится под угрозой? Мою подругу, Талонэль, убили этой ночью. Убили вашу работницу – Валилу. Это вам не какой-то сгоревший шкафчик – это жизни людей, которых уже не вернуть! Мой ученик находится на волосок от смерти, и я потратился на лекаря в 350 гинар и на очень дорогое снадобье – 1000 гинар, по той причине, что в вашей таверне, при немалой стоимости комнат, нет ни одной души в охранении. Как быть со всем этим? – я остановился от него в трех шагах, бросил взгляд на Флайму – она раскраснелась, явно заволновалась. – Ваша жадность так велика, что не позволяет платить за охранение, которое, как правило, есть в приличных тавернах?

- Ваши траты – это ваши проблемы. Если вам кажется, что здесь дорого и ненадлежащее обслуживание, подыщите другое место для жилья, - сердито засопев, ответил он.

Наш разговор услышали постояльцы с первого этажа. В коридоре появился тот аютанец, который бегал за лекарем, и северянин из Вархалла, имя которого было Ромир.

- Ах вот как, мои проблемы… Послушай меня, жирный ублюдок, - вкрадчиво произнес я, схватив его за верх камзола, так что в моих пальцах затрещала ткань. – Я только что пытался говорить с тобой по-хорошему. Но до тебя по-хорошему не доходит. По-плохому с моей стороны выглядит так! – я с силой толкнул его, так что хозяин «Вечерней Звезды» не устоял на ногах и приземлился на задницу. – Я разнесу твою драную таверну на кирпичики! – активируя кинетику, я выбросил правую руку вперед – ударная волна разнесла окно слева от входной двери. Зазвенели осколки стекол, полетели щепки от рамы. – Я сожгу ее к ебаным чертям! И ты, жирная свинья, будешь молить меня, чтобы я тебя самого не превратил в обгорелый кусок мяса! – вскинув руки, я резко опустил их почти сведя вместе. Ладони обдало жаром – между них появился огненный сгусток размером с крупное яблоко. Эта магия называется «Олунг Греур» или в переводе с лемурийского «Клубок Гнева». Я извлек из собственных архивов специально для Салгора, взамен его менее эффективной огненной магии. «Олунг Греур» обычно не держать долго между рук – ее сразу направляют в цель. Но в данный момент цели не было: убивать Антагола я не собирался, как и поджигать в данный момент таверну. «Клубок Гнева» был лишь эффектной демонстрацией одной из моих возможностей. Я развел руки шире, чтобы не получить ожоги. Вращаясь между моих ладоней, дикое пламя нетерпеливо ревело, словно в самом деле оно было полно гнева.

Глава 9. В клетке

Большую часть внимания, я перенес на тонкий план. Теперь совершенно весь Салгор, все его энергетические тела были передо мной. Мне не требовалось много усилий, чтобы понять: пробой был, и он очень серьезный. При чем такой, что сам собой не исчезнет. Желтовато-жемчужный жгут от энергетического тела моего ученика тянулся куда-то далеко – до его противоположного конца мое внимание не могло дотянуться. Я знал, что не стоит даже пытаться. И еще я точно знал, что на дальнем конце этого жгута сидит какое-то существо, скорее всего астральное. Особым темным ритуалом оно связано со стилетом, которым ткнули Салгора, сказав необходимые слова. Это существо пьет силы Салгора, через канал, открывшийся ударом кинжала. Насколько хватит моему ученику сил? Дня на два, может на три. Если бы Салгор бодрствовал, он мог бы хоть как-то контролировать отток сил, сжать канал и растянуть этот процесс на длительный срок, быть может на месяц-два. Все равно это кончилось бы лишь одним: его смертью. Увы, сейчас я ничем не мог помочь Салгору. Чтобы оборвать эту смертельную связь с паразитом, мне требовалось полностью выйти из тела и отправиться вдоль энергоканала к тому существу. Убить его или заставить отказаться от этой связи.

Оставить тело на срок более нескольких минут означало бы смерть тела Райсмара Ирринда. Чтобы этого не допустить, нужен второй маг – обязательно хороший маг и такой человек, которому я могу без опасений доверить жизнь Райса. Но где мне его взять? Явно не в коллегии магов. И явно для этих целей не подходит никто из незнакомых мне магов, которых я мог бы найти на доске объявлений. А знакомых магов у меня в этом мире нет, если не считать магистра Дерхлеса, обращение к которому невозможно по ясным причинам. Ах, да еще есть сам Салгор – но его никаким образом нельзя брать в расчет. В общем, я в серьезном тупике.

Обратиться к Тенариону из клана Хартун Тран – не очень хорошая идея. Но как крайность, возможно, ей придется воспользоваться. Завтра, если я не придумаю ничего лучшего, то так и сделаю.

- Вот твой чай. Чем могу еще помочь? – вошла Флайма, поставив на стол чайник и маленькую вазочку с медом, и блестящую от масла лепешку в тарелке. – С тебя 1 гинар, 20 стеций.

- Грабеж, - шутливо возмутился я, и извлек монетку в два гинара. – У тебя в знакомых нет случайно хорошего мага, которому можно довериться?

- Есть, - Флай кивнула. – Налить в чашку и подать тебе в постель? Я же должна исполнять все твои капризы, чтобы ты был доволен.

- Нет. Пусть хорошо настоится, - отверг я, не настроенный сейчас шутить. – Флай, это важно: ты уверенна, что он хороший маг и ему можно доверять?

- Да. Для меня он хороший маг и человек неплохой, - она подошла ко мне.

- Где его искать? Далеко отсюда? – спросил я, сомневаясь, что воспользуюсь услугами этого «неплохого человека» – слишком велики ставки, чтобы полагаться лишь на мнение Флаймы.

- Он живет в таверне «Вечерняя Звезда». И звать его Райс! - ответила она и рассмеялась.

- Вот ты шалунья! – я улыбнулся, поймал ее руку и притянул к себе. – Флай, я же серьезно.

- Если серьезно, то нет такого. Ты вообще первый маг, которого я знаю, - она наклонилась, поцеловала меня в губы и отступила на шаг. – Побежала вниз, пока Антагол не начал на меня орать. Как ты его называл? Жирная свинья? Теперь и я так буду, когда он не слышит, - она расхохоталась и исчезла за дверью.

Сидя за столом, я пил маленькими глотками остывший чай, жевал сырную лепешку и думал о планах на вечер. Вообще-то план был очень прост: сходить в гости к вампирам в подземелье под крепостью Алкур, попытаться найти там Флэйрин. Может быть она не слишком злиться на меня и не откажется посодействовать в поисках Зейрона. С другой стороны, у вампиров есть такие понятия, как клан, стая, кровавое барство – они старательно покрывают своих, и Флэй может отказать мне в помощи. Тем более зная, зачем этот негодяй мне. Хотя мой план на вечер выглядел простым, на деле он был невероятно сложен. Сложность его в том, что из этого вояжа я обязан вернуться живым. Ведь от моей жизни прямо зависела жизнь моего ученика. И думать, рассуждать как я все это смогу провернуть не было никакого смысла, потому что слишком многое зависело от обстоятельств, которые я не мог знать.

Уже на закате я влил в рот моего ученика еще одну порцию «Калисорта», взяв посох, спустился вниз и попросил Флайму:

- Если будет свободная минутка, поднимись ко мне, посмотри, как там Салгор.

- Да, господин, - она присела передо мной в шутливом реверансе. Флай – веселая девочка. С ней приятно и легко. Как жаль, что мы с ней не можем уделять друг другу больше внимания.

Когда я уже подходил к двери, бросив взгляд на заколоченное досками окно – то самое, что я вынес кинетикой – Флайма сказала мне в след:

- Райс, пожалуйста, не рискуй без особых причин! Прошу тебя, не торопись! Ты же знаешь, что в месть нельзя пускаться сгоряча!

- Спасибо, дорогая. Ты же видишь, я спокоен. И не собираюсь совершать необдуманных поступков, - ответил я, прекрасно понимая: визит в подземелье вампиров у есть недостаточно обдуманный поступок. Но без этого сейчас никак.

Перейдя Весту по Железному мосту, я сразу свернул направо и двинулся по берегу реки. Город погружался в вечерний сумрак, в Масляном квартале загорались огни. В темнеющем небе появились летучие мыши, а на востоке все ярче светила половинка Мельды – желтой луны этого мира, к которому я уже привык.

Когда я дошел до того места, где не так давно меня пытались убить лучники-эльфы, ясно вспомнился последовавший за этим вечер: гостеприимный дом графини Арэнт и ее забота обо мне – подлинная забота, идущая от самого сердца. А за этим на меня нахлынуло еще больше воспоминаний, касавшихся Ольвии. И на их фоне, письмо графини казалось слишком уж противоречивым. Я вспомнил несколько особо тронувших меня строк, особенно тот момент, где Ольвия говорит, что наши отношения были несерьезными и она решила остаться с мужем. Меня это очень больно зацепило после первого прочтения. Но потом, думая над написанным ей, я понял, что госпожа Арэнт немного соврала. Не выбор мужа вместо меня был главным мотивом этого письма, а страх за меня. Страх того, что Малгар узнает о наших отношениях. Именно поэтому она так, чтобы унять мое стремление к ней.

Глава 10. Как пройти к принцессе

В теле Райсмара Ирринда я не мог похвастаться хорошим слухом, но еще издали уловил голоса. Явно голоса вампиров. В них всегда присутствует этакий особый шелест, похожий на звуки сухой листвы. Голоса различил три или четыре, и один из них показался мне знакомым. Правда я не мог вспомнить, кому он принадлежал – кому-то из окружения Флэйрин. У меня возникла надежда, что там, среди существ ночи, что-то обсуждавших невдалеке, присутствует сама Флэй.

Приближаясь к залу, где прошлый раз у меня состоялся бой с Лургиром, я активировал «Щит Нархана». Это действие у меня доведено почти до автоматизма: есть потенциальная опасность – значит, заранее готовлю защиту, если таковая в данный момент уместна.

Хотя я шел очень тихо и погасил светляк, вампиры почувствовали меня. Их разговоры вмиг прекратились. Наступила тишина, в которой слышалось редкое потрескивание факела, освещавшего зал.

- Ну иди сюда! Иди! Время ужина! – раздался насмешливый голос из полумрака. Примерно с того места, где прежде за каменным столом сидел Лургир над посудиной с овечьей кровью.

Сегодня осветительная чаша не горела, и я не сразу различил возле стола четыре фигуры. Одна из которых, сгорбленная, похожая на фигуру старухи шевельнула мои воспоминания. Кажется, эту седовласую вампиршу называли Карлен.

Держа наготове посох, я двинулся к почитателям богини Калифы. Двое из них тут же вскочили на ноги, кровавым отблеском у одного сверкнул в руке нож.

- Удачной охоты! - приветствовал я, не проявляя ни беспокойства, ни страха. Вряд ли эти двое были опытными бойцами. Несмотря на быстроту, характерную для кровопийц, я бы разобрался с ними лишь посохом, не применяя магию и даже не раскрывая магический щит. Все-таки мое Искусство Быстрых Линий может посоперничать со стремительными атаками ночных охотников.

- Не троньте его, - проскрипела Карлен, - нашей принцессе это может не понравиться.

- Мне нужна Флэйрин, - я остановился от них шагах в десяти, опираясь на посох и уже понимая, что никто меня атаковать не собирается – это они так форсили друг перед другом. Человек, обращенный в вампира, во многом наследует прежний характер. Хотя кое-что меняется в нем, по большому счету трус все равно остается трусом, задира задирой, а дурак не становится умным.

- Маг Райс… - старуха, показывая желтоватые клыки с минуту смотрела на меня пустыми глазами. – Ты должен упасть перед ней на колени. Обязан молиться принцессе. Жив ты только благодаря ей.

Я не стал спорить со столь спорным утверждением. Если говорить о Райсе Ирринде, то жив он лишь благодаря Астерию – такое уверение гораздо ближе к истине. Но если старухе так хочется повысить значимость Флэйрин в моей жизни, пусть будет так.

- Так, где мне ее найти, чтобы всласть помолиться? – с усмешкой полюбопытствовал я.

- Ты смеешься, маг? Здесь таким тоном не просят. Я сомневаюсь, что ее высочество желает видеть тебя. Она была очень сердита на тебя. Еще не прошло достаточно времени, чтобы тебя простить, - сказала старуха громче и ее голос теперь напоминал карканье вороны.

- Флэйрин сейчас никого не желает видеть. И уж если человека, то только в качестве ужина, - вампир, тот, что выхватывал нож, все еще поигрывал передо мной бесполезным оружием.

- Это прекрасно. Я готов стать ужином Флэй. Как мне ее найти? – я посмотрел на старуху, понимая, что на здесь в особом почете, и обратился к ней: - Помоги, Карлен. Думаю, сама Флэй не против поговорить со мной. Твой почтенный возраст, несомненно, дал тебе много мудрости. Разве мудрость не подсказывает тебе, что у принцессы будет большая обида, когда она узнает, что кто-то из вас препятствовал моей встрече с ней?

- Ладно, маг Райс. Вижу, ты тоже не дурак. Но знай, тебе здесь не рады. К сожалению, это дело не мое, а принцессы. Мы не станем вмешиваться в ее дела, как бы ты не раздражал нас своим присутствием, - старуха повернула голову к юной вампирше, до сих пор молчавшей, и сказала: - Хельна, проводи его. Только не впускай в покои принцессы. Сначала сама зайди и спроси, пожелает ли она принять его.

После этих слов мне показалось, что к Флэйрин в этом вампирском клане в самом деле относятся как-то особо.

- Идем, вкусненький, - Хельна встала с каменного сидения, сделала несколько шагов, выходя из глубокой тени.

Я едва не рассмеялся от ее слов. Наверное, этой девочке, на вид которой было лет 16, хотелось подражать старшим охотницам клана. Направившись за ней к приоткрытой решетке, я ответил:

- Идем, моя милая кровопийца.

Когда мы пробрались через обломки стены и двинулись по темному проходу, спускавшемуся куда-то вниз, я сделал нового светляка. Пустил его вперед, так, чтобы он летел шагов на семь впереди ведущей меня девицы. Пока мы шли, я решил расспросить ее кое о чем. Зейрона пока упоминать не стал, хотя этот вопрос был главным вопросом моего визита. А вот слова старухи о том, что я должен молиться их принцессе, меня заинтересовали, и я спросил: - Скажи, милая, а отчего Карлен говорила, будто я жизнью обязан Флэйрин?

- Потому что обязан, - ответила она, горделиво шагая впереди и покачивая своим худеньким задом. – Если бы не принцесса, ты бы уже мертвый валялся.

- Нет, ты объясни. С какой стати, я должен стать мертвым? – у меня возникло подозрение, что сказанное Карлен, а теперь Хельной как-то связанно с нападением вампиров на Салгора и Талонэль.

- С такой. Флэй провела Бой Крови и этим спасла тебя! Флэй теперь наша принцесса! Она сильнее всех! – на миг повернувшись ко мне, ответила девица, оскалившись.

- Шет! Бой Крови?! – я схватил ее за руку и резко повернул к себе. – Ну-ка расскажи мне все!

- Дурак! Идиот! Не смей меня трогать! Убью сейчас! – девчонка явно испугалась, попятилась к стене.

- Успокойся, милая. Я тебе точно ничего дурного не сделаю, - я отпустил ее худенькую руку. - Расскажи мне про этот бой. Что там вообще произошло?

- Дашь крови? – настороженно спросила она, прижимаясь спиной к грубым камням стены. Мне показалось, она испугалась собственных слов. Видно по всему, эта девочка стала вампиром недавно.

Глава 11. Оружие негодяев

Хельна вернулась минуты через три-четыре. С одной стороны время незначительное, с другой, слишком долго она там была, чтобы спросить у Флэйрин позволения мне войти. Когда юная вампирша вышла, на ее личике была растерянность и даже немного испуга. Будто не заметив меня, она направилась по коридору, который нас сюда привел.

- Эй! – окликнул я ее. – Ты случаем не забыла, зачем туда заходила?

- Ах, да. Войди, - отозвалась она и пошла дальше.

Ох и Флэйрин! Я еще не виделся с ней, а она уже успела меня разволновать. Скверно, что причина встречи с милой вампиршей, стало нападение на близких мне людей. Мне бы хотелось видеться с ней без подобных поводов, а лишь потому, что она мне очень нравится. Да, у Флэй большие странности. Это я успел почувствовать в грозовую ночь, особенно, когда моя кровопийца разыграла эту сценку с изнасилованием и ограблением. Но кто из нас совершенно нормален во всем? И вообще, что такое «нормальность», особо если говорить о вампирах?

Я открыл дверь, вошел. В зале, тускло освещенном тремя свечами в подсвечнике, Флэйрин я не увидел. Лишь стол, на котором стоял бронзовый подсвечник этак с локоть высотой. Справа во мраке вырисовывались силуэт большого шифоньера, и там же, кажется, темнел книжный шкаф с пустыми полками. Мой взгляд вернулся к столу: там я увидел кое-что интересное – пламя свечей поблескивало на изгибах черной диадемы; капельками крови сияли в ней крупные рубины. Кажется про это украшение в прошлую встречу говорила Флэй.

- Я здесь, Райс, - услышал я ее тихий голос. – Там в шкафу, есть еще подсвечник и свечи. Можешь зажечь, если слишком темно.

- Позволь, сделаю светляка? – попросил я. Она промолчала, и я пустил из левой руку маленький, не слишком яркий сгусток света, который был полезнее десятка свечей.

- Вот, переселилась сюда вчера. Не знаю даже зачем мне это было нужно. Эта комната больше, но моя была уютнее, - Флэйрин, лежа в кровати, приподнялась выше, перекладывая подушку. – Спасибо, что пришел. Я боялась, что могу тебя больше не увидеть.

- Почему такого боялась? – я подошел к ней, догадываюсь, что вампирша страдает от раны, при чем страдает очень серьезно. Лицо ее приобрело желтоватый оттенок, в воспаленных глазах отражалась боль.

- Потому, что ты мог поехать за ней. За Ольвией, - пояснила она, заметив непонимание в моем взгляде. – Или я могла отправиться к Калифе. И еще тебя самого могли бы убить. Хотя я это запретила делать, Лургир со своими все равно что-то замышлял. Наконец, ты мог просто не прийти. Ведь я не смогла тебя привязать. Я тебе не слишком нужна, да?

- Флэй, моя девочка, - я сел рядом с ней, убрал пальцем с лица ее серебристые волосы, чтобы лучше видеть глаза. – Если бы я только знал, что случилось с тобой, то прибежал бы в ту же минуту. Зачем ты это сделала? Я плохо понимаю тебя. Не понимаю твои поступки. Ты же могла погибнуть.

- Ты тоже мог погибнуть. Все мы рано или поздно умрем, - она с желанием подставляла лицо моим пальцам.

- Иди ко мне, - протянул руки к вампирше.

Она подалась вперед, и я притянул ее к себе точно маленькую девочку, обнял с нежностью, стараясь не давить на рану, которую я ясно чувствовал в правом боку Флэйрин. После ее слов, я не знал, как начать с ней разговор о Зейроне и том, что случилось в «Вечерней Звезде». Я очень не хотел, чтобы Флэй подумала, будто я пришел к ней только из-за того, чтобы она помогла мне найти Зейрона и других выродков. Но, ведь это было почти правдой! Именно Зейрон стал истинной причиной моего визита, а вовсе не желание видеть Флэй, хотя я много думал о ней и был бы рад встрече.

- Ты, страдаешь, Флэй. Тебе нужна кровь. Свежая человеческая кровь поможет скорее заживить рану, - полушепотом сказал я.

- Да, мне это нужно. Я пила сегодня кровь одного раба, - прижимаясь ко мне, ответила она.

- Это несколько другое: их кровь почти мертва. Сами они обескровлены, не живут, а существуют без солнца и нормальной пищи. Тебе нужна сильная, живая кровь. Например, моя, - я повернул ее голову так, чтобы губы вампирши оказались напротив уже знакомой ей шеи. Терять кровь сейчас перед очень вероятным боем с Зероном и не только им, было очень нежелательно, даже глупо, но я не мог поступить иначе. Слишком потрясла меня Флэйрин, тем что она сделала (в том числе и для меня), и потрясла тем, как жалко она сейчас выглядела.

- Райс, боюсь, что ты станешь не моим любовником, а другом, - прошептала она, щекотно лизнув мою кожу.

- Разве это нельзя совместить? Моя любовница в первую очередь должна быть мне надежной подругой, - я погладил ее волосы. – Позже, я спрошу тебя о чем-то очень важном и неприятном. Эта причина тоже привела меня сюда.

Вампирша поначалу не придала значение моим словам. Сейчас ее в первую очередь влекла кровь – кровь мага, имеющая для ночных охотниц особое значение. Не думаю, что моя кровь слишком отличается от крови другого человека, ведь это просто красная питательная жидкость в Райсмаре Ирринде. С момента появления в этом теле Астерия, вряд ли она слишком поменялась по составу. Однако вера в чудодействие крови мага может иметь большую силу, как и любая иная сильная вера.

- Спасибо, Райс. Ты первый из людей, который меня так хорошо понимает. И за такой короткий срок ты дал мне больше, чем любой другой мужчина, хотя мы с тобой еще ни разу не переспали, - она поцеловала меня во вздрагивающую на шейке жилу.

Ее тело выражало нетерпение и требовало скорее крови – я чувствовал это – но Флэйрин старательно сдерживала в себе эту жадность.

- Старуха Карлен сказала, что вампиры тоже способны любить по-настоящему, а не только играть в любовь, - произнесла она, касаясь губами моей кожи. – И я начинаю понимать, что это на самом деле так.

Ее укус показался совсем безболезненным, даже вполне приятным. Мурашки поползли по спине. Флэйрин ела меня неторопливо, без жадности и с каким-то изысканным удовольствием. В один миг мне показалось, что она сейчас превратиться в большую нежную кошку и замяукает. Голова моя закружилась, и в сознании мелькнуло: «Силы! Мне очень нужно сохранить сегодня силы! Ведь есть еще Салгор! Я не могу так рисковать!». Не сказав ни слова, я погладил вампиршу по волосам.