Астра 4. Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Пролог

Зима, как это часто бывает, пришла внезапно. Только вчера корочки льда, венчавшие окрестные лужи, были тонкими и хрупкими, а сегодня уплотнились и как бы заявили: делайте что хотите, а мы до весны здесь!

То же самое со снегом. Буквально вчера он был гостем – робким и пугливым, а сегодня осознал себя хозяином. Нахохлился, надулся и таять под солнечными лучами отказался категорически. Потом вообще… распоясался.

В итоге бирюзовое небо затянуло тучами, а на землю посыпался пышный белый пух. Он ложился слоями, обволакивая всё и вся, но при этом дарил невероятную, прямо‑таки сказочную красоту.

Я этой поспешной экспансии радовалась, в том числе потому, что впервые за последние семь лет встречала зиму не в покрытой полотняным навесом телеге, а в хорошо натопленном доме. Вернее, в покоях… В покоях, состоящих из четырёх с половиной комнат, это если гардеробную считать, в компании очень внимательного и желанного мужчины.

Но спустя пять дней моя радость сменилась глухим, беззлобным ворчанием. Просто у нас имелось одно дело, откладывать которое ни герцог Кернский, ни его друг Вернон не желали, и… это требовало поездки. Причём немедленной.

Я, честно говоря, тоже мечтала разобраться со всем побыстрее и вначале отнеслась к предложению отправиться в столицу с улыбкой, но…

– Астрёныш, умоляю тебя, – сказал герцог Кернский с нажимом.

Вот после этой реплики стало ясно: с золотой чешуёй, крыльями и когтями придётся попрощаться. На время путешествия мне предстоит принять истинный облик. Мне предстоит стать Астрид.

До экипажа меня несли на руках. Потом аккуратно сгрузили на обитый мягкой кожей диванчик, проверили магический обогреватель, который был установлен внутри, и отступили. Улыбка, игравшая в этот момент на губах Дантоса, была до того хитрой, что я невольно фыркнула. А потом скосила взгляд на объёмный свёрток, который на противоположном сиденье лежал, и тяжко вздохнула.

Сам Дантос, равно как и Вернон, собирался ехать верхом. По крайней мере вначале, до той поры, пока мне требуется уединение.

О последнем никто не догадывался, в итоге наш отъезд с замкового подворья вызвал дружное замешательство у челяди и стражи.

Ведь где это видано, чтобы хозяин и его важный друг тряслись в сёдлах, в то время как домашняя зверушка наслаждается комфортом экипажа? Причём единолично! Однако высказать эти мысли вслух никто не решился. И только посвящённые в тайну моей личности люди, включая друга детства – Натара, взирали на происходящее с позитивом и пониманием.

В общем, мы поехали…

Когда миновали мост и вырулили на нужную дорогу, маленький дракон обвёл окружающее пространство новым взглядом и принялся воевать со шторками, которые были распахнуты. А несколькими минутами позже зажмурился и призвал родовую магию.

Возвращение в истинную форму было привычно неприятным. Я плавилась от боли, молчаливо кричала и проклинала всё и вся. Холод, в который окунулась после трансформации, и необходимость срочно натянуть бельё, чулки, платье и всё‑всё удовольствия также не доставили, но я не роптала.

Закончив с платьем и сапогами, быстро намотала на шею пушистый вязаный шарф и закуталась в подбитый мехом плащ. Вот только после этого магический обогреватель, установленный в карете, начал приносить хоть какую‑то пользу. В смысле, только теперь я начала ощущать его действие.

Несколько минут на осознание себя… ну почти человеком, и окна кареты я расшторила. Тут же поймала улыбку Дантоса, который ехал рядом, и притворно наморщила нос. Мол, всё хорошо, любимый, но эта ваша погода… Знаешь, путешествовать летом гораздо приятней!

Герцог Кернский столь сложного намёка, разумеется, не понял. Вместо того чтобы посочувствовать, улыбнулся шире и ударил пятками, посылая лошадь вперёд. Как мальчишка, честное слово!

Я же откинулась на спинку диванчика и прикрыла глаза. В голове было пусто, на сердце легко, а в душе прочно обосновалось ощущение счастья. И даже тот факт, что до столицы целых две недели пути, не огорчал. Какая разница, сколько снега вокруг, если Дантос рядом?

Глава 1

Дорога, как и ожидалось, не радовала. Первые три дня экипаж регулярно норовил увязнуть в снегу, а скорость нашего передвижения была не многим больше, чем у хромой черепахи.

Добавить к этому очень средние постоялые дворы, сильный снегопад и подхваченный мною насморк, и картина совсем печальной становится. Но я не ныла. Мужчины не ныли тем более, и через три дня наши страдания были вознаграждены – мы на главный тракт выехали.

Тут, в отличие от кернской дороги, снег был не рыхлым, а укатанным, что неудивительно – ведь интенсивность движения совершенно другая. Ситуация с постоялыми дворами тоже отличалась – выбор гостиниц был огромен, от кишащего клопами шалаша до маленького поместья!

Герцог Кернский не скупился, так что с момента выезда на главный тракт мы ночевали с максимальным комфортом. Да и питались замечательно. А ещё мужчины оставили сёдла и перебрались в карету, мигом развеяв набежавшую было скуку. То есть жизнь определённо налаживалась, однако без проблем всё‑таки не обошлось…

Точнее, проблема была одна. Причём возникла не сейчас, а в самом начале путешествия. В момент, когда мы, пережив несколько утомительных часов, ввалились в первую из череды гостиниц.

Она располагалась не так уж далеко от герцогского замка, к тому же Дантос появлялся в этих стенах не впервые. Неудивительно, что их светлость мгновенно узнали и тут же принялись обхаживать. На нас с Верноном внимание тоже обратили, и вскоре логично задались вопросом – а кто эта леди?

Угу, именно так. Именно «леди»! Личность герцогского спутника не заинтересовала в том числе потому, что там сразу ясно было – друг, причём близкий. А вот я… Во‑первых, женщина. Во‑вторых, достаточно молодая и совсем незнакомая. В‑третьих, Дантос уделял моей персоне столько внимания, что даже в камне любопытство проснётся!

Во время ужина он брал за руку, заглядывал в глаза и целовал пальчики. Защищал от беззлобных подколок Вернона и пристально следил, чтобы я отвар от простуды выпила. А ещё отдал мне лучшую комнату и потребовал установить в ней дополнительные магические обогреватели, а также увеличить количество одеял.

Попытка хозяина постоялого двора заверить, что в комнате и так тепло, была встречена в штыки и стала, кажется, последней каплей. В том смысле, что после этого эпизода на меня все‑все, включая поломойку, вытаращились.

И лишь ощутив на себе все эти взгляды, я задалась вопросом – а не рановато ли в Астрид превратилась? Может, стоило отъехать подальше, а уже потом к родовой магии взывать?

Озадачившись, я закусила губу и невольно уставилась на Дана. И искренне опешила, потому что осознала вдруг: для герцога Кернского ситуация новостью не является. Он отлично понимает последствия нашего явления на этот постоялый двор. Знает, что скорее рано, нежели поздно, по округе расползётся соответствующий слух.

Тот факт, что присутствие «леди» и одновременное отсутствие дракона – это, считай, полное крушение конспирации, Дантосу также известен, и… это был повод округлить глаза, выдохнуть ошарашенно:

– Но как же… мой секрет?

– Какой секрет? – улыбнувшись уголками губ, спросил блондинчик.

Прикидывался. Нет, в самом деле! И сияние серых глаз этот вывод только подтвердило!

Вероятно, мне следовало обидеться или рассердиться, но я не смогла. Просто от Дантоса такой радостью, таким счастьем повеяло, что я совсем растерялась. А в разговор Вернон встрял.

– Астрид, ну чего ты удивляешься? Сама же знаешь: шило в мешке не утаить, – сказал он. И добавил вполголоса: – Особенно такое, как ты.

Вот этот повод вспылить я не упустила! Подхватила тяжелую кружку из‑под отвара, резко повернулась к магу и даже замахнуться успела, но…

– Ты будущая герцогиня! – воскликнул Вернон, причём не только весело, но и излишне громко. А потом руками закрылся и даже голову пригнул.

При этом явно понимал, что прятаться уже не нужно, что акт возмездия отменяется. Просто это его напоминание, да вкупе с повышенным голосом и парой десятков любопытных ушей, которые собрались вокруг, мигом вогнало в краску и лёгкую растерянность.

А в ресторанном зале постоялого двора сразу так тихо стало, так… изумлённо.

– Астрид, не сердись, – нарушил эту тишину Дан. – Не сердись, но Вернон совершенно прав.

Я поджала губы и не ответила, а получасом позже, когда их светлость пришел в мою комнату, дабы пожелать спокойной ночи, спросила:

– Зачем вы так? И… как же конспирация?

– Правда всё равно просочится, – просто сказал Дантос. – Так к чему мучиться и скрывать?

– Но как ты объяснишь всё подданным?

– Как‑нибудь, – ответил герцог.

– А моя способность превращаться в дракона? – не унималась я.

– Мы придумаем, как её обосновать.

– А вдруг они поймут, что я – метаморф? Вдруг…

– При чём тут метаморфы? – мягко ответили мне. И добавили: – Разве только метаморф в другое существо превращаться может?

Я невольно вытаращилась на Дантоса. Вообще‑то, официально, метаморфов не существует. А настоящее изменение формы тела… по большому счёту оно только нам и оборотням подвластно. Но оборотни – это волки! И уровень интеллекта там такой, что к цивилизации подпускать нельзя. Они дикари! Без преувеличений!

Глава 2

Как именно баронесса пришла к такому выводу, я не знала, но мнение разделяла полностью. Дан не мог продать особняк – он слишком любит этот дом. Тем не менее в теории было возможно всякое. И рассчитывать на гостеприимство, не получив ответа на письмо…

Даже тот факт, что отсутствие ответа связано с отсутствием самого Дантоса – ведь именно в тот период блондинчик в Рестрич уехал, – ситуации не менял.

– Изначально я собиралась остановиться у Марты, – пояснила своё «легкомыслие» Дилия. Не лгала, кстати. – Но… ты же знаешь, как у них тесно!

Последнее тоже являлось правдой, и герцог Кернский об этом, безусловно, знал. Тем не менее решения не изменил. Сказал с нажимом:

– Дилия, я сожалею, но принять тебя не могу.

Женщина скривилась. Дала племяннику две секунды на то, чтобы одуматься, а после присела в подчёркнуто глубоком реверансе. А выпрямившись, бросила красноречивый взгляд на меня и позволила себе лёгкую усмешку.

– Что ж, извини за беспокойство… – сказала, обращаясь уже к Дану. И тише, так, чтобы только наша компания услышать могла: – Впрочем, учитывая твоё окружение, неудивительно.

– Дилия! – процедил Дантос, но баронесса Ротинис от строгого тона отмахнулась.

– Была рада повидаться, – заявила она. – Хорошей вам дороги.

С этими словами леди развернулась и направилась прочь, к собственному столику. Гордая и «бесконечно оскорблённая».

Наблюдая за её укоризненно‑прямой спиной, я не выдержала и хмыкнула. И тут же отвлеклась на подавальщицу, которая тащила поднос с нашим обедом. Кажется, девушке пришлось некоторое время топтаться на месте, дожидаясь, когда господа побеседуют. То есть, если б ни Дилия, мы бы уже сытыми были.

Дантос и Вернон неспешно вернулись за стол. С лёгким безразличием пронаблюдали за тем, как на нём появляются тарелки. А едва подавальщица отошла, я услышала:

– Астрид, прости. – Реплика принадлежала Дану. – Прости, я…

Я прервала блондинчика жестом и кивнула на тарелку с супом. Только герцог Кернский не среагировал, поэтому пришлось сказать:

– Всё в порядке.

– Нет, не в порядке, – ответил Дантос. – Дилия не имела права, и я…

– Ты не виноват, – вновь перебила я. – И чувства твоей тёти вполне понятны. Я действительно простолюдинка, а наш с тобой союз не слишком нормален. Такие, как ты, не женятся на таких, как я. Мы из разных миров.

Собеседник упрямо мотнул головой, но сказал не совсем то, что я ожидала:

– Дело не в этом.

– А в чём?

Дантос прикрыл глаза и не ответил. Вернее, ответил, но…

– Не здесь.

Вот как? Интересно…

Я подарила их светлости исполненный любопытства взгляд и уверенно подхватила ложку. А продегустировав сырный суп, которым нас нынче кормили, осознала важное: неприязнь Дилии меня действительно не задела.

А вот нежелание Дантоса признать моё происхождение – наоборот. Понятно, что каждому хочется видеть рядом с собой принцессу, но… я – не принцесса. И отрекаться от своего происхождения не желаю.

– Да, ты не принцесса, – оборвал мысленные рассуждения Дан. Опять в нём, заразе, телепатия проснулась. – Но назвать тебя простолюдинкой язык не повернётся.

Я удивлённо заломила бровь, а рядом крякнули. Вернон!

– Нет, ты не принцесса, ты – дракон, – прокомментировал маг не без ехидства. И добавил уже серьёзно: – Но насчёт простолюдинки Дантос прав.

Моё удивление достигло пика, а Вернон продолжил, причём прежним, очень серьёзным тоном:

– Обрати внимание на то, как ты выглядишь. Как держишься, как разговариваешь, как мыслишь и поступаешь. Да, голубой крови в тебе нет, но благородству это ничуть не мешает.

Волна смущения была бешеной и накрыла с головой. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы фыркнуть и сказать весело:

– Не по крови, но по духу? Ладно, на такое благородство я согласна.

– Не смешно, – отозвался Вернон, а я… фыркнула уже по‑настоящему. Просто вспомнилось, как всего несколько дней назад леди, чьё благородство маг столь истово сейчас отстаивает, не выдержала и всё‑таки запустила в него горстью шахматных пешек.

Нестабильная телепатия Дантоса опять сработала – об этом сказала вспыхнувшая на его губах улыбка. Но комментировать ситуацию герцог Кернский всё‑таки не стал, вместо этого сосредоточился на еде.

Мы с Верноном поддались хорошему примеру, и остаток обеда прошел в молчании. А вот едва очутились в карете, я не постеснялась напомнить:

– Так что с Дилией?

О семье Дантоса я знала немного, но до сегодняшнего дня казалось, что достаточно. Я знала, что родных дедушек и бабушек у него нет – они, как и мои, ушли рано. Что отец был убит фанатиками из Братства Терна, а мать не выдержала потери и очень скоро последовала за ним. Братьев и сестёр у Дантоса также не имелось, и в восемь лет он остался совершенно один.

Ещё я помнила: после смерти герцога тогдашний император, Ристарх, назначил регента. Тот факт, что именно регент распоряжался жизнью Дана, в частности отправил в закрытую школу при ордене Золотой розы, свидетельствовал о праве опекунства. И именно этот момент, именно опекунство как‑то… отвлекло меня от вопроса родственных связей. То есть я по большому счёту даже не задумывалась о том, что у моего возлюбленного есть родня. Оказалось – напрасно.

Глава 3

Стою. Стою посреди просторного, красиво декорированного холла и наблюдаю за суетой, которую развели слуги. Нет, наш приезд не был неожиданностью – Дантос успел послать весточку, успел предупредить, но суетиться этот факт не мешает.

Слуг всего ничего, немногим больше полудюжины, но шуму и движения – море. Все бегают, все охают и дружно посматривают на меня.

А я притворяюсь, будто никакого любопытства не замечаю! Стою, разглядываю картины на стенах, лепнину, люстру и начищенный до блеска паркет. И улыбаюсь при этом предельно глупо! И с трудом сдерживаю непрошеные слёзы ностальгии.

Драконья сущность тоже расчувствовалась – заворочалась, забурчала и слегка смутилась. Оказалось, она скучала по этому дому. Я, как выяснилось, тоже.

Дантос, герцог Кернский, стоит рядом. Одна его рука лежит на моей талии, вторая крепко сжимает ладонь. Внешне их светлость совершенно невозмутим, но внутренне он ликует. Кажется, ещё чуть‑чуть, и какой‑нибудь истинно мальчишеский поступок совершит. Например, подхватит на руки и начнёт кружить! Или же забросит на плечо и, подобный древнему варвару, потащит наверх, в покои.

Последняя мысль делает мою и без того глупую улыбку поистине идиотской, и я спешу прикрыться шарфом. А Дантос, зараза белобрысая, наклоняется к ушку и шепчет:

– Мм‑м… на плечо и в покои? Это я могу…

Приходится некультурно пихнуть их светлость локтем и густо покраснеть.

Так! Что там Вернон о защите от телепатии рассказывал? Железный шлем на голову? Или просто кастрюля? Бес меня пожри, я, кажется, согласна!

Эту мысль герцог Кернский также ловит и ожидаемо заливается хохотом. А слуги начинают коситься в два раза активнее и… тоже чему‑то радоваться.

А через пару минут в холл возвращается относивший чемоданы Пелим. Подходит к нам, сообщает с поклоном:

– Комнаты готовы.

– Замечательно! – отвечает герцог Кернский и… нет, на плечо всё‑таки не взваливает. Просто ведёт. Туда, к очень знакомой лестнице.

Я же… ну, собственно, иду. За ним, за моим несносным сероглазым мужчиной. Всё такая же красная и очень‑очень счастливая.

Иду и отдельно радуюсь тому факту, что никто меня в этой ситуации не подкалывает. Что наш магически одарённый друг остаться в особняке не пожелал, а уехал‑таки к себе. Впрочем, повод для шпилек эта ехидна всё равно найдёт, но это случится не раньше, чем завтра утром. То есть у нас есть несколько часов до заката и целая ночь на то, чтобы отдохнуть от шутника.

Идём! Поднимаемся на третий этаж, проходим знакомым коридором и останавливаемся у не менее знакомой двери.

Сколько раз я стояла тут в образе карликового дракона? Сколько раз задирала голову, чтобы взглянуть на Дантоса и сказать:

– Ву‑у‑у! – В смысле: чего тормозишь? Открывай давай!

А теперь…

– Ну что, войдём? – спрашивает герцог Кернский. – Или сперва твои покои посмотрим?

Дан кивает на соседнюю дверь, а я, невзирая на желание казаться приличной, отрицательно качаю головой и смело берусь за медную ручку. По доброй традиции не вхожу, а прямо‑таки вваливаюсь в гостиную, делаю несколько шагов и замираю, услышав, как щёлкнул язычок замка, как с тихим стуком закрылся засов.

Ещё миг, и мой шарф летит в сторону, а шеи касаются умопомрачительно горячие губы. Кажется, сейчас мне будут показывать спальню. Так‑так‑так!

Быть драконом – это чудесно! Быть драконом – это здорово! Ведь у драконов есть острые зубки, не менее острые когти, прочная чешуя, гребень, крылья и он – мощный и невероятно красивый хвост!

А ещё драконы быстрые, ловкие и умелые. Они чуют и добычу, и неприятеля на большом расстоянии. Не боятся жары и холода. Умеют видеть скрытое и плеваться огнём.

Ну и главное: несмотря на довольно скудную мимику, драконы бесконечно обаятельны! И в том числе благодаря этому им позволяется то, что вряд ли простится человеку. Впрочем…

Впрочем, быть человеком тоже неплохо. Особенно в некоторые моменты жизни.

Увы, но драконья чешуя не способна передать и десятой доли тех ощущений, которые передаёт человеческая кожа. Драконьи лапки никак не могут скользить по мужской груди, а зубастая пасть совершенно не предназначена для поцелуев. Будучи драконом, невозможно оценить всё волшебство жара, который настигает в момент близости. Упоительную прохладу атласных простыней оценить тоже невозможно.

Так что… да! Да, быть драконом чудесно, но возможность быть человеком не менее ценна. Здесь и сейчас я искренне радовалась тому, что, покинув Керн, сменила форму. Что приехала в столицу в облике леди Астрид. Что вошла в особняк женщиной, а не… золотым толстопопиком.

Герцог Кернский тоже радовался, причём настолько искренне, что хотелось стукнуть его чем‑нибудь тяжелым. И, безусловно, готовился пользоваться моментом по полной программе.

Едва мы закончили «осмотр спальни» и немного от этой поистине интересной «экскурсии» отдохнули, их светлость распорядился касательно ужина, а сам повёл меня в соседние покои. Тоже на экскурсию, но другого, менее волнующего рода.

Дантос лично продемонстрировал комнаты, в которых мне предстояло жить, я же с удивлением обнаружила – несмотря на то что в своё время изучила особняк вполне тщательно, в этих покоях никогда не бывала. Как так получилось? Нет, не знаю.

Глава 4

Этот вздох непрозрачно намекал на то, что новости уже озвучены, но я решила понаглеть и, усевшись рядом с Даном, подарила нашему магически одарённому другу вопросительный взгляд.

– Вернон с утра на докладе у Ронала был, – пояснил герцог Кернский.

– И? – подтолкнула я.

Только сейчас заметила, что Вернон выглядит слегка усталым. Бокал вина, отставленный на письменный стол, тоже только сейчас увидала.

– Я рассказал их императорскому величеству про труп и найденные при нём предметы. Твои пояснения насчёт того, откуда эти вещи у трупа появились, тоже озвучил. Также сказал про кортик, озеро Отречения и новые способности Дантоса.

– И как император на это всё отреагировал?

Мой голос прозвучал спокойно, но сердце сжалось. Как Роналкор отнесётся к трупу и прочим мелочам, меня в действительности не интересовало. А вот новые способности Дана…

Если вдуматься, это по‑настоящему опасно. Даже если наше расследование застопорится и клятвы останутся единственной подвластной ему областью древней магии, шанс нарваться на гнев императора – огромен.

Просто эта способность… чересчур серьёзна. И многовековая покорность народа метаморфов – лучшая иллюстрация на тему обретённого Дантосом могущества.

Вернон ход моих мыслей понял. Или сам размышлял о том же? Вот только ответ, озвученный магом, совершенно огорошил…

– Их величество не удивился, – сказал Вернон. – Более того, он посмеялся и обещал оказать всестороннюю помощь в освоении Дантосом этого дара.

Я слегка онемела. Потом нашла в себе силы выдохнуть и спросить:

– Помощь? А чем он может помочь?

Мне подарили снисходительную улыбку и только потом изволили намекнуть:

– Договор с народом метаморфов составлял личный маг первого императора.

Секунда на осознание, и я едва сдержала желание ударить себя по лбу. Личный маг императора! Ну конечно! Как раньше не сообразила?

– А от него что‑нибудь осталось? – поспешила уточнить я. – В смысле, какие‑то записи, дневники?

– Роналкор сказал, что осталось, – ответил брюнет и потянулся к бокалу.

Ну а я поняла: все мои сегодняшние мучения – не зря! И мне ужас как хочется попасть на приём в честь дня рождения принца Руала. Более того, я готова бежать туда немедленно! И дико недовольна тем, что сейчас только три часа пополудни.

А ещё… очень надеюсь, что мне позволят присутствовать при разговоре касательно всего этого дела. Меня же пригласят? Позовут?

Так. Стоп.

Приступ эйфории закончился, едва начавшись, а в голове возник новый, не слишком приятный вопрос – а зачем Роналкору это всё? В чём соль?

– Всё просто, Астрид, – хмыкнул подслушавший мысли Дан. – Ронал рассчитывает на мою поддержку. Он понимает: в случае чего эта магия может сослужить хорошую службу и ему, и короне.

Тут же вспомнились слова о лояльности, и я непроизвольно кивнула. Дантос предан Роналкору, более того, их связывает давняя дружба. У императора нет причин не доверять герцогу Кернскому, и помочь в данном случае гораздо выгоднее, нежели мешать. Тем самым Ронал демонстрирует, что он на нашей стороне, и подстёгивает желание оказать ответную услугу. Но… всё равно подозрительно. Неужели Ронал настолько Дантосу доверяет?

– А мне интереснее другое, – вырывая из раздумий, сказал блондинчик. – Ронал не удивился. Он среагировал так…

– …будто чего‑то подобного и ожидал, – закончил фразу Вернон, подтвердив тем самым: да, с точки зрения участника того разговора, так всё и было.

Я невольно замерла и нахмурилась, а через мгновение вздрогнула – просто стук в дверь очень неожиданно прозвучал и чуточку напугал. Но ничего страшного, разумеется, не произошло. Просто Пелим поднос с чаем и бутербродами принёс.

Мой желудок среагировал мгновенно, но позорить хозяйку громким бурчанием всё‑таки не стал. Однако ждать, пока слуга опустит поднос на стоящий подле дивана столик, нальёт чай и удалится, было невыносимо.

Едва Пелим вышел, я нетерпеливо подхватила и надкусила первый бутерброд. А доев и сделав пару глотков чаю, смогла вернуться мыслями к прерванному разговору.

В памяти почему‑то строки из дневника Ласта всплыли. В частности, рассуждения о том, как именно Ласт день и час нашей встречи вычислил, и дифирамбы в адрес некоего предсказателя. Как его звали? Нириэль?

И невольно подумалось: а что, если…

– Это возможно, – вновь перебил размышления Дантос. – Правители любят предсказания, и Роналкор не исключение.

Я не могла не согласиться, а заодно не вспомнить об ещё одном предсказателе. Вернее, предсказательнице. Провидице из Рассветного замка!

Итогом стал пристальный взгляд, устремлённый на герцога Кернского, а тот…

– Не сейчас, Астрид, – сдерживая улыбку, сказал их светлость.

Захотелось возмутиться. Просто мне столько раз обещали, а до сих пор не рассказали. И тот факт, что я сама устроить допрос забываю, – не повод над моим любопытством издеваться.

Глава 5

Их величество стоял в плотном кольце придворных и общался. Но, завидев нас, подал знак, и народ тут же испарился. Единственным, кто остался на месте, был Вернон. Маг, как и прежде, лучился улыбкой и явно наслаждался всем, что творится вокруг.

Следующим жестом Роналкор подозвал лакея с подносом. Это было очень кстати, потому что пить хотелось ужасно. Я подхватила бокал с игристым розовым вином, Дантос предпочёл вино красное – оно было покрепче. Но выпить и расслабиться не успели.

Офицер! А точнее, командир императорского полка! Он вошел в зал и, хотя разделявшее нас расстояние было огромным, сразу привлёк внимание. Не бежал, но двигался очень быстро. И вид имел… слегка потерянный.

Роналкор мгновенно напрягся. Телохранители, которые отирались поблизости, резко шагнули вперёд. А парой минут позже, когда гвардеец приблизился и выпалил новость, застыли вместе со всеми и глаза вытаращили.

– Стража восточных ворот доложила по амулету, что в город прибыли эльфы, – щёлкнув каблуками, отрапортовал офицер. И, выдержав короткую паузу, спросил: – Во дворец пускать?

Новая пауза, и отошедший от шока Ронал выдохнул:

– Ну разумеется!

– А куда их вести? – помедлив и едва заметно сглотнув, уточнил вояка.

Драконья сущность уловила чувство лёгкой растерянности, которым от их величества повеяло. Спустя секунду монарх сказал:

– Веди прямо сюда.

Офицер согнулся в почтительном поклоне и поспешил обратно, а наша тесная компания, включая подскочивших телохранителей, осталась в искреннем замешательстве.

Эльфы? Взяли и приехали? Сами? Да не может такого быть!

Нет, представители «высокого» народа людей никогда не чурались, более того, охотно поддерживали дипломатические отношения и с нашей империей, и с другими государствами. Но речи о дружбе не шло. Вежливый нейтралитет и только.

Незапланированными визитами, насколько мне было известно, вообще не увлекались. Всегда предпочитали встречаться на своей территории, а если и выбирались куда‑либо, то список «пожеланий» был таким, что оставалось глубоко посочувствовать принимающей стороне.

А главное – никогда, ни при каких обстоятельствах не шли на контакт первыми! Ну разве что в случаях нарушения их границ. Впрочем, там контакт был ожидаемо неприятным. Вернее, смертельно неприятным. Убийственным!

А тут…

Интуиция подсказывала: стражникам, сообразившим открыть запертые в это время суток ворота, грозит неминуемое повышение! А может, ещё и крупная денежная премия обломится. Зато дворцовой прислуге придётся очень и очень несладко, потому что запросы у этих гостей о‑го‑го какие.

Вот и Роналкор про эльфийский характер вспомнил – подозвав кого‑то из приближенных, принялся чеканить распоряжения. Вельможа, дослушав императора, умчался стрелой, а наделённые повышенной наблюдательностью гости замерли и приготовились увидеть нечто необычайное.

И увидели!

В тот самый миг, когда Ронал собрался оставить нас и подняться на положенное монарху место, в дверях зала появился уже знакомый офицер. Ну а за офицером – они. Пятерка в темно‑зеленых плащах. Эльфы!

Стоим. Все вместе, всей разодетой по случаю торжества, уже немного захмелевшей сотенной толпой, и дружно стараемся не дышать, не моргать и вообще не шевелиться.

Эльфы тоже стоят. В смысле, замирают на пороге на несколько секунд, дабы оценить обстановку и плавно двинуться за сопровождающим их офицером.

Командир Императорского полка дико нервничает, но внешне умудряется сохранить невозмутимость. Глядя на него, в голову закрадывается очень неуместная мысль: вот точно рюмку крепкой настойки для храбрости тяпнул!

Идут…

Придворные и гости заметно трепещут. Мужчины сгибаются в почтительных поклонах, леди приседают в реверансах, но представители «высокого» народа знаков вежливости словно не замечают. Двигаются размеренно и ровно. Спины прямые, подбородки вздёрнуты, на лицах безмятежное спокойствие, сильно похожее на высокомерие.

Вкупе с бледной кожей, длинными платиновыми волосами и неестественно яркими радужками глаз это спокойствие делает эльфов похожими на коллекционные куклы – да, из числа тех, что изготавливаются на заказ, а спустя десяток лет продаются на аукционах за бешеные деньги. И с которыми совершенно не хочется играть, потому что… жутковато.

Идут.

Причём идут не абы как, а колонной: две пары, а последний, пятый, замыкающий.

Возможно, у эльфов вот такой строевой шаг в порядке вещей, но здесь и сейчас кажется какой‑то дикостью. Мерещится, что ещё чуть‑чуть, и гости замрут, выхватят луки и тогда… Впрочем, это действительно лишь фантазия – оружия под зелёными плащами точно нет. Логичных в случае сегодняшнего мероприятия даров также не наблюдается.

Идут! Двигаются легко, но до того медленно, что невольно возникает вопрос – а как им удалось примчаться во дворец настолько рано? Кажется, доклад об их появлении у восточных ворот всего пять минут назад получен! Или это не эльфы поспешили, а наши стражники замешкались?

Впрочем, не важно. Сейчас имеет значение лишь то, что…

Глава 6

Эльфы не желали! Они вообще стояли и прямо‑таки плавились от любопытства! Все, включая попавшего… ну фактически под допрос, Арманитинэля.

Но логика ситуации и законы гостеприимства сказать «нет» не позволяли. Тот факт, что встреча случилась на приёме в честь дня рождения наследника империи и залы полны гостей, а присутствие важной делегации праздничному настроению никак не способствует, тоже свою лепту внёс.

Именно поэтому Арманитинэль замер на мгновение, потом вежливо кивнул и сказал:

– Да, пожалуй. С удовольствием.

Их величество улыбнулся уголками губ и устремил свой взор в наполненный придворными зал. А выискав кого‑то, сделал знак рукой и вновь к эльфам повернулся.

Поймав этот момент, глава делегации поспешил добавить:

– Но я надеюсь, что мы ещё увидимся?

Кто именно скрывался за этим «мы», было очевидно, и Роналкор, будучи ключевой фигурой, взял бразды правления в свои руки.

– Да, разумеется, – вежливо сказал он. – Герцог Кернский, леди Астрид и Вернон прибудут во дворец завтра, и…

Монарх замолчал, уловив то ли взгляд, то ли движение, а Дантос убрал руку с моей талии и, сделав полшага вперёд, учтиво поклонился.

– Ваше величество, простите, но в том, что касается завтрашнего дня… Видите ли, у нас с Верноном запланировано одно очень важное, совершенно безотлагательное дело. Собственно, то самое, ради которого мы посреди зимы в столицу примчались. И если вы позволите, если… – новый поклон, уже в сторону эльфов, – уважаемое посольство не против, то…

Дан не договорил, застыл в ожидании реакции.

Арманитинэль неохотно, но кивнул, и уже после этого кивка Роналкор ответил:

– Хорошо.

Блондинчик сдержанно улыбнулся и лишь теперь продолжил:

– Я не знаю, сколько времени это займёт. Возможно, один, возможно, два‑три дня. Но как только мы освободимся, немедленно будем.

Это была наглость! Причём махровая! Потому что теперь, после уже данного согласия, ни эльфы, ни император возразить не могли. И, несмотря на то, что Роналкор – друг, мне стало жутковато, но…

– Хорошо, – повторил их величество, а драконья сущность поклялась – он не злится! – Как только, так сразу сюда.

«Уважаемое посольство» немного скисло, но возразить не посмело. Дружно уставилось на императора, который намеревался передать их подскочившему вельможе – очень привилегированному, если судить по одежде и выражению лица.

Но я к расставанию была не готова. В смысле, мне страсть как хотелось кое‑что уточнить, причём прямо сейчас.

Именно поэтому я скользнула вперёд и окликнула:

– Нириэль, можно вас на пару слов?

– Только в том случае, если ваш жених меня не побьёт, – ответил ушастый с улыбкой.

Шутка от эльфа? Это было ещё невероятнее, чем поцелуй, однако…

– Ну что вы, – отозвался герцог Кернский, который действительно неудовольствием вспыхнул. – Разве я способен на подобную дикость?

Нириэль, которому, как всякому предсказателю, открыто больше, нежели остальным… неприлично захохотал. Вернон отреагировал спокойнее – просто разулыбался. А Роналкор, будучи всё той же ключевой фигурой, вздохнул и, возведя глаза к потолку, выпалил:

– Женщины! Что они с нами делают? На какие деяния нас толкают!

И вот, опять… Драконья сущность уверенно сообщила: монарх не злится! Более того – он тоже над происходящим угорает, только виду не показывает. Да и эльфы относятся к этому… в общем‑то нарушению приличий благожелательно. Только в самом начале, на реплике Дантоса, напряглись.

Чувствуя себя предельно странно, я шагнула к Нириэлю. А потом плюнула на всё, ловко взяла его под руку и оттащила подальше от нашей смешанной компании. Ну так, чтобы всякие любопытные разговор не услышали.

– Если вы хотите предсказание, – начал эльф, но я замотала головой, перебивая.

– Нет, я не любительница.

– А что так? – поинтересовался собеседник.

Я пожала плечами. Ну как это объяснить…

– Будущему лучше оставаться в будущем. Так, может, и опаснее, но интересней.

Точка зрения, безусловно, была не нова, и Нириэль улыбнулся.

– То есть вы хотите спросить о прошлом? – догадался он.

Лукавить я не стала. Кивнула и сказала прямо:

– Я хочу спросить о предсказании, которое вы делали одному магу. Он…

Зажмурившись, я приготовилась описывать внешность и особые приметы, но эльф перебил:

– Я знаю, о ком речь. – И прежде чем успела задать уточняющий вопрос: – Да, я назвал этому человеку день и час, когда он может вас встретить.

Ответ… не удивил, нет. Но мне вспомнилось, как Нириэль протягивал руку, и его реплика о том, что он меня видел. Лишь теперь те слова обрели настоящий смысл. Эльф был знаком со мной по своим видениям и действительно знал, кто я такая.

Глава 7

Лежу. В тёплой постели, под мягким одеялом, на невероятно удобной подушке – и с упоением вдыхаю запах любимого мужчины, которым эта постель пропиталась.

Ноги после ночных приключений гудят, а вот занывшая в середине приёма поясница уже успокоилась. Остатки игристого вина из головы тоже выветрились, так что даже намёка на похмелье нет – и это радует. А тишина, разбавленная потрескиванием огня в камине, радует ещё больше. Она дарит умиротворение и покой.

Лежу. Вяло и даже как‑то неосознанно вспоминаю события минувшей ночи. Перед внутренним взором плывут яркие картинки – бесчисленные дорогие наряды, блестящие украшения, движения, взгляды, бальные па…

А вот воспоминаний об изысканной закуске и покрытых белоснежными скатертями столах – нет. Просто мы с Дантосом покинули приём до того, как всех к этим самым столам пригласили.

Причина столь раннего отъезда? Нет, не в метаморфах‑эльфах или ком‑то ещё. Всё банальнее – я утомилась, и герцог Кернский решил, что на сегодня хватит. Что пора садиться в экипаж и отчаливать домой.

Так что ели мы уже тут, в особняке. А потом отправились спать. Да, вместе. Ибо приличия – это, конечно, замечательно, но спать порознь – совершенно невыносимо.

Лежу. Глаз не открываю, потому что лень, но, невзирая на сомкнутые веки, знаю – сейчас очень рано. С момента, когда мы угомонились и уснули, прошло не больше трёх часов.

Лежу. Всё так же вдыхаю прямо‑таки наркотический мужской запах, рассматриваю плывущие перед мысленным взором картинки и наслаждаюсь теплом. Мне хорошо. Мне очень хорошо! Но ровно до того момента, когда в сознании всплывает логичный вопрос: а чего я в такую рань проснулась? Почему не сплю?

Дрёма и сопровождающая её нега начинают пятиться, а я напрягаюсь и хмурю брови. И понимаю: я что‑то упускаю, чего‑то в моём идиллическом мирке не хватает.

Рука приподнимается, чтобы хлопнуть по одеялу рядом, и в следующую секунду я уже знаю, что именно не так. Дантос. Его нет. Куда подевался?!

Остатки сна словно ураганным ветром сдувает, а я распахиваю глаза и резко сажусь. Часто моргаю и осматриваюсь, чтобы узреть неоспоримое подтверждение своей догадки. Их светлости ни в постели, ни в комнате нет. Вот нет, и всё тут!

Ещё миг, и я улавливаю невнятный звук из соседствующего со спальней кабинета, а очнувшаяся драконья сущность подтверждает: да, всё верно, несносный блондинчик там. Тут же вскакиваю, хватаю одеяло, чтобы завернуться и прикрыть обнаженку, и, шлёпая босыми ступнями сперва по ковру, а потом по паркету, устремляюсь к нему, к Дану.

А оказавшись на пороге, застываю в удивлении и снова сонно моргаю. Герцог Кернский умыт и полностью одет? Это по какому, простите, поводу?

– Ты куда? – спрашиваю хриплым со сна голосом.

Заметившая меня светлость, которая в этот миг тихонько в одном из ящиков своего стола рылась, вспыхивает тёплой улыбкой и встречный вопрос задаёт:

– Ты чего вскочила?

Непроизвольно надуваю губы, щурю глаза и вообще хохлюсь. Просто появляется у меня одна догадка…

– Ты куда? – повторяю неласково и тут же ловлю смущённо‑виноватый взгляд.

– Малышка… – начинает оправдательную речь Дантос, но я слушать не желаю.

– Когда ты говорил Роналу, что у вас с Верноном… – этот момент я язвительно подчёркиваю голосом, – запланировано важное неотложное дело, я решила, что меня ты не упомянул, дабы у их величества и эльфов лишних вопросов не возникло. А ты…

Дантос оставляет в покое ящик и решительно приближается ко мне. Пытается обнять, но я шустро отскакиваю и дарю уже не хмурый, а откровенно сердитый взгляд. И снова надуваю губы.

– Малышка… – Герцог Кернский тяжко вздыхает. – Ну зачем тебе в это дурацкое логово лезть? Мы с Верноном сами всё сделаем и…

Не выдержав, топаю ногой и отпускаю одеяло, чтобы сложить руки на груди. Напрочь забываю о том, зачем я это одеяло вообще держала, и в итоге оно подло соскальзывает, оставляя меня совершенно голой.

Виноватое выражение с физиономии Дантоса слетает, его сменяет широкая улыбка, ну а я…

– Я иду с вами! – выпаливаю гневно. Потом умудряюсь нагнуться, подхватить одеяло и, несмотря на то что одеяло опутывает ноги, резво отбежать в сторону. На безопасное с точки зрения возможных домогательств расстояние.

– Малышка…

Это уже не оклик, это стон! И чего в нём больше: нежелания брать меня с собой или радости по поводу открывшегося зрелища, – непонятно. Но это и не важно! Важно то, что я поднимаю одеяло, снова закутываюсь и повторяю безапелляционно:

– Я иду с вами! – И прежде чем вероломная светлость успевает возразить: – Если забыл, то это именно я отыскала труп Ласта, а заодно и дневник. Так что имею полное право участвовать!

– Астрид, это может быть опасно, – говорит посерьёзневший Дан.

– Не опаснее, чем прогулка в серпентарий, который кто‑то наивно называет светом, – парирую я.

Да, отступать я не намерена! И Дантос эту решимость видит. Видит, делает новый подчёркнуто‑тяжкий вдох и кивает. Ну а я задираю подбородок и иду к нему. В смысле, не к нему, а к дверному проёму, который их светлость в данный момент загораживает. Просто тут, в покоях Дана, только нарядное платье от Фанни, а повседневная одежда – там, в гардеробной, которая в моих комнатах расположена.