Астральный маг

Пролог

Погода была яркой, несмотря на то, что была середина осени. Дул свежий, приятный ветер. С какой стороны ни посмотри — день сегодня был приятный. Любители прохлады могли встать в тень и наслаждаться потоками свежего, — относительно, — ветерка, когда любители теплоты выйти из своих нор и с яркой улыбкой окунуться в свет, который дарит мир.

Михаил и планировал этим заняться на выходные. Он любил яркий, солнечный свет, но…

Кажется, судьба подкинула ему другие планы.

— Парень, ну и нахрен это нужно? — в голосе прохожего были сомнения. — Ты глянь на него. Кожа да кости. Лучше уж сейчас просто…

— Не говорите так, — спокойно перебив, покачал головой Михаил, сняв с себя ветровку, после чего укутал в него лежавший комок шерсти на дороге и поднял, слегка приобняв. — Каждый имеет право на шанс.

Котёнок жалостливо замяукал, заставив молодого парня вздохнуть.

— Я отнесу его к ветеринару, — поднял взгляд на мимо проходившего мужчину Михаил. — Хорошего вам дня! — попрощался парень, после чего, опомнившись, с улыбкой добавил: — И не забывайте улыбаться! Можно даже на зло остальным!

Мужчина с отчётливым пивным животом, в грязной футболке и с щетиной, с усталыми глазами, провожал удивлённым взглядом молодого парня, после чего сам непроизвольно улыбнулся и поднял взгляд на небо.

— А ты, стерва, говорила, что мужики все козлы, — стала улыбка мужчины шире. Он чувствовал, как зарядился хорошим настроением на весь день, несмотря на то, что сначала он посчитал раненого котёнка на дороге очередным знаком из Ада. — Если он козёл, то кто ты?

Сам же Михаил, уже по карте на телефоне нашедший ближайшее место, где котёнку могут помочь, нашептывая ему, что всё будет хорошо, пошёл к остановке. В сети парень вычитал, что животные способны понимать тон и, по заверениям некоторых бабок у подъезда, погрузившихся в эзотерику, намерения человека.

Вполне возможно, именно поэтому Михаила всегда любили животные. Он был добрым парнем. Насколько, конечно, это вообще было возможно в современном мире. Виновато ли в этом воспитание ныне покинувших мир приёмных родителей или обычная генетика — не столь важно. Как личность он уже сформировался. Личность, что верила и видела хорошее.

Вскоре автобус подъехал к остановке.

— Куда с животными?! — неожиданно гаркнула на него пожилая водительница, едва ли, кажется, не плюнув ему в лицо. — Убрал эту погань или пшёл вон!

Крик водительницы искренне удивил не только Михаила, но и остальных пассажиров.

С каких это пор мелких животных нельзя перевозить?..

— Женщина, ему нужна помощь ветеринара, — показал на комок шерсти в руках парень. Его взгляд не выглядел растерянным, а скорее немного расстроенным. На самом деле, расстроенным Михаила нельзя было назвать — он просто быстро сориентировался, дабы получить нужную реакцию. Тон тоже нужно сделать как можно более жалостливым. — Тут всего пару остановок.

Остальные пассажиры, а особенно женщины, услышав это, вмиг устроили крикливый разнос малость охреневшей водительнице, что, недовольно поморщившись, пустила Михаила с котёнком.

— Он ваш? — шепотом спросила у него, видимо, студентка. Со стороны она выглядела, на взгляд молодого парня, довольно интеллигентно — круглые очки, длинная коса. Даже веснушки с брекетами были — обычный стереотип, зато работает. — Бедняжка…

Девушка, по мнению Михаила, была немного зажатой — у неё явно были проблемы с осанкой. Ей не хватало уверенности. Парень улыбнулся, заставив девушку рефлекторно смущённо опустить взгляд.

Слушала его не только одна девушка, а как бы не все пассажиры, хоть и старались всем своим видом показать неприступность и незаинтересованность. У Михаила была для этого достаточно развитая харизма.

Даже слишком хорошо развитая.

— Я нашёл его на дороге, — неприятно удивил пассажиров Михаил, аккуратно погладив чёрного котёнка по голове. — Решил помочь.

Вскоре Михаил доехал до нужной остановки. Уже выходя, он повернул голову на девушку, подарив ей самую тёплую улыбку, на которую был способен.

— Вы очень красивая девушка. Не прячьте своё лицо.

С этими словами парень под смех слушавших разговор пассажиров пошёл в направление ветеринарной клиники, уже не видя, как студентка, краснея, неуверенно подняла почти всегда опущенную голову, постаравшись выпрямить осанку.

Её ждало ещё много работы для того, чтобы по-настоящему расцвести, но первый, самый важный шаг, она только что непроизвольно сделала. И она уж точно запомнит того, кто помог ей его сделать.

Михаил же, продолжая поддерживать разговор с котёнком в руках, быстрым шагом шёл к клинике. Мог бы и побежать, но не хотел устраивать дополнительные нагрузки для раненого животного.

Клиника, к счастью, несмотря на выходной, оказалась открытой. Михаил сел в живую очередь рядом с женщиной средних лет, в руках которой была клетка с агрессивно лающей чихуахуа, и стал ждать, непроизвольно осматриваясь.

Очевидно, клиника существовала ещё со временем Союза и ремонт в ней явно не спешили делать, из-за чего её… пусть будет «дизайн» парню казался неприветливым и просто устаревшим: лампочка над их головой была без люстры, старые, уже трещавшие стулья, стены, которые словно в любой момент были готовы упасть… Молодой парень даже обратил внимание на прикрытую занавеской трещину в окне.

— Успокойся уже, скотина… — с нескрываемым отчаянием в голосе пробормотала сидевшая возле него женщина.

Она выглядела довольно презентабельно: макияж, прическа, длинное, белое пальто, — мерзлячка, наверное. Создавалось впечатление, что женщина планировала пойти в дорогой ресторан, а не повела своего чихуахуа в дешёвую клинику.

— Я могу попробовать его успокоить? — мягким тоном спросил Михаил, продолжая гладить котёнка. Отчасти он это делал для того, чтобы чувствовать его дыхание. Чёрный котёнок не выглядел, словно сейчас умрёт, но…

Мало ли?

— Что?.. — недовольно обратила на него внимание женщина, но, встретившись глазами со спокойным, добрым взглядом молодого человека, устало вздохнула. — Валяй, — повернула она клетку в направление парня.

Глава 1

Пространство вокруг было странным, непривычным, непонятным. Казалось, что оно чем-то напоминало нижние уровни океана, но это было бы слишком грубым сравнением. На самом деле, оно было настолько грубым, что становилось даже грустно.

Впрочем, это было не самым страшным.

Далеко не самым страшным…

Сознание Михаила было словно в омуте — ему было тяжело воспринимать окружающую… реальность(?), но даже в таком случае он понимал, что находится в этом месте не один. Часто парень засыпал, — если в месте, где он был, вообще было такое понятие, — часто просто чем-то напоминал подобие манекена, неспособный думать о чём-либо, но в редкие моменты осознания ситуации, когда его разум приходил в себя…

Ужас. Михаила охватывал первобытный ужас.

Он не «видел», но понимал, что находится в этом чрезвычайно странном месте не один. Не просто не один, нет. Прямо перед ним постоянно находилось нечто. В редкие моменты прояснения разума Михаил пытался разглядеть это «нечто», однако это было бесполезно.

Восприятие пространства молодого человека предательски подводило его; он не мог разглядеть сущность, что… плыла с ним в этом океане(?).

Неопределённость ситуации, наверное, было даже более жуткой участью.

К сожалению, это не единственное, что пугало Михаила. То, что по-настоящему заставляло молодого человека мысленно кричать каждый раз, когда он пробуждался, было пониманием того, что с ним что-то делают.

Это было странным ощущением, не похожим ни на что остальное. Ему казалось, что в саму его глубинную сущность кто-то по-хозяйски вторгался и что-то менял.

По ходу этих операций неизвестной сущности Михаил всё чаще приходил в себя в этом странном пространстве. Его «Я» медленно восстанавливалось, и он всё меньше напоминал куклу, впадающую не то в сон, не то в какое-то состояние транса, не то, что более вероятно, состояние ступора.

Его мозг, или чем он там думал, — смерть тела-то помнил, — просто не могли обработать увиденное. Окружающая действительность слишком не вписывалась в то, что привык видеть молодой человек.

Но нечто перед ним эту ситуацию явно исправляло, что-то с ним делая. Через неизвестное количество времени Михаил таки смог хотя бы частично «разглядеть» своего… благодетеля.

— Ты… Д-друг? — смог из себя выдавить Михаил. Его «голос» вызвал в окружающем пространстве едва заметную рябь.

В этом мутном, чёрном пространстве, он сначала смог разглядеть небольшие микроскопические щупальца, что окружили всю его призрачную форму, а после и очертания его… чёрного котёнка.

Михаил не мог увидеть полностью размеры Друга. Всё, на что хватало его восприятия — какое-то чёрное, — если тут были цвета, конечно, — скопление. Настолько огромное, что парень даже близко не хотел думать о том, насколько. Речь шла не об многоэтажке, а о чём-то намного более масштабном.

Из чёрного скопления иногда вылазили новые щупальца, продолжая что-то делать с Михаилом. Его это всё ещё пугало, но…

Человеческое сознание вещь необычная. Может адаптироваться даже к тому, к чему нельзя адаптироваться. А если ещё и получить толчок — то и подавно. Парень уже не чувствовал такой животный ужас, понимая, впрочем, всю неестественность подобного.

Мало этого, он каким-то образом смог признать в чёрной жиже в этом не менее пугающем пространстве своего котёнка. Михаил понятия не имел, каким образом это сделал.

Всё та же неопределённость, однако теперь молодой человек хотя бы понимал, что с ним есть кто-то знакомый.

Стоило парню впервые за неизвестно какое время произнести эти слова, как чёрное скопление забурлило. Окружающее пространство задрожало и молодой человечек почувствовал, что, кажется, «котёнок» ощутил нечто похожее на удовлетворение?

Из чёрной жижи стали вылезать новые мерзкие щупальца, всё больше начав покрывать вновь начавшего паниковать Михаила. Как бы он ни пытался успокоиться и держать себя в руках…

Даже звучит наивно. Что ни говори, но его сознание пока не было и, вероятно, не будет готово к таким испытаниям.

Сознание парня вновь поплыло.

В следующий раз Михаил вновь проснулся, став воспринимать окружающее пространство ещё лучше. Вместе с новым пробуждением он понял, что вокруг всё не чёрное, а скорее серое. Мутно-серое. Маловероятно, что в этом месте были цвета в полным смысле этого слова, но парню стало намного легче воспринимать действительность, что, вероятно, было главным.

Напротив же этого, Друг выглядел перед Михаилом таким же чёрным скоплением… чего-то. На самом деле, «чернота» его «котёнка» стала даже более насыщенной и густой.

Михаил не знал, что стало причиной подобного эффекта. Да и мог ли он знать?

«Это потому, что всё здесь стало серым и… Просто на контрастах?» — мог лишь предполагать он.

— Г-где мы? — попытался поговорить с «котёнком» Михаил.

Щупалец вокруг стало намного меньше, но они продолжали возле него кружить. Парень даже смог понять, что некоторые в буквальном смысле торчали в его груди. Прислушавшись же к своим ощущениям, молодой человек с удивлением осознал, что в том же районе груди словно поднимается подобие не то холода, не то жара. Вероятно, что-то среднее — если не концентрировать на этом внимание, то подобную деталь можно и пропустить.

Видимо, Друг услышал Михаила, из-за чего окружение вновь задрожало. Михаил ничего не слышал, однако каким-то образом понял, что «котёнок» ему дал ответ.

— Н-нижние уровни а-астрального плана? — смог кое-как интерпретировать полученные образы он.

Михаил пытался контролировать дрожь в своём голосе, тем не менее пока это было для него слишком сложно — как бы ты ни старался держать себя в руках, но, когда находишься в столь странном месте, помнишь свою смерть и понимаешь, что, по факту, оказался в лапах неизвестно насколько огромного существа, концепции и представление о бытие которого отличаются от человеческих чуть больше, чем полностью… Ситуация принимает скверный оборот.

Глава 2

Всё было либо серым, либо каким-то неестественно тёмным. Михаил не был слишком уверен в том, что он стал «дальтоником» в полном смысле этого слова, так как цвета он «не различал» слишком странно.

Кое-как парень… наверное, теперь всё же просто «мальчик» поднялся, держась за бок.

Кроме боли в теле Михаил ощущал неприятный зуд в голове, вместе с которым приходило понимание того, что вообще происходит. Очевидно, когда ребёнок сказал, что отдаст вообще всё, он не шутил. Михаил получил не только тело, но и все воспоминания Рена. Так звали ребёнка, душа которого, что прекрасно ощутил новый владелец тела, ушла. Будь у нового владельца тела желание — получил бы и душу. Желания, естественно, не было. Даже если бы Михаил загорелся идеей возродить ребёнка — душу держать всё равно было негде.

Не говоря уже о том, хотел ли ребёнок этого или нет…

«Пожалуй, имя оставлю своё. Оно должно восприниматься местным обществом нормально, учитывая язык», — чуть прикрыл глаза молодой человек, облокотившись на стену здания.

С точки зрения фонетики, по крайней мере, Михаил никаких проблем не видел. Брать же чужое имя… Зачем, если есть своё, вполне подходящее? Глубинный же смысл люди сами дают именам, забывая про него едва ли не на следующий день, так что нет смысла даже думать о том, чтобы начинать называться Реном.

«Рену было восемь лет, — продолжал погружаться в чужие воспоминания мальчик. Михаил старался не зацикливаться на том, что ребёнок в восемь лет выглядел на шесть. У него было явное недоедание. — Брошенный беспризорник, которого взяли к себе три других таких же ребёнка — Присси, Олус и Серенс. Рен не умел считать, но знал, что они его немного старше. Судя по воспоминаниям, им по десять-двенадцать лет».

Молодой человек, продолжая чувствовать, как энергия внутри него по чуть-чуть ему помогает прийти в себя, понимал ситуацию всё лучше и лучше.

По факту, для маленького Рена эти три таких же ребёнка были самым дорогими людьми в его жизни. Ему было абсолютно плевать на его жизнь — главное, чтобы члены его семьи были счастливы.

Теперь Михаил понимал, обращая внимание на память мальчика, насколько же редким был такой тип мышления в этом мире. Особенно в этом мире. Неудивительно, что он смог услышать его зов.

— Покойся с миром, — пробормотал новый владелец тела, открыв глаза.

Благодаря полученной памяти Михаил теперь понимал ситуацию лучше.

«Речь идёт не только об Присси, Олусе и Серенсе. Детей намного больше».

Рен, Присси, Олус и Серенс, гуляя у стены, наткнулись на группу мужчин, что, увидев их, преследовали и легко поймали беспризорников, чувствуя себя едва ли не королями в пограничном городе. Тогда же их и вывели за стену, где постепенно собирался караван, в котором Рен и смог увидеть остальных детей. Михаил не сомневался, что стража была куплена с потрохами, иначе совершенно непонятно, почему нечто настолько масштабное проигнорировали. Простому же люду было необязательно знать, что у них происходило под носом, да и какое всем дело до бездомных детей?..

Защита граждан, насколько мог судить новый владелец тела по воспоминаниям мальчика, была хороша исключительно от внешних угроз, — что спорно, — но внутри, а особенно на границе, ситуация складывалась печальной.

Оставался вопрос — каким образом сбежал мальчик?

Покопавший в воспоминаниях, новый владелец тела нашёл ответ.

«Им нужны дети строго определённого возраста».

Рена банально отпустили, так как он не подходил по каким-то параметрам. Предварительно мальчика избили — оставили в таком состоянии, чтобы «сбежать» ещё мог, но и только. Не хотели разбираться с трупом — банальная лень. Ещё и предварительно предупредили, что поднимать бучу бесполезно и он сделает только хуже. Ребёнок поверил, да и некуда было ему бежать «жаловаться».

«Учли почти всё», — вытянул руку новый владелец тела, пространство вокруг которой немного исказилось.

Михаил не спешил бежать всех просить прекратить их «зло», продолжая анализировать ситуацию.

На данный момент он находился в Империи Морус, где рабов можно было спокойно купить, включая детей, а не воровать прямо с улицы едва ли не посреди белого дня. Насколько знал Рен, дети были не слишком популярным товаром, поэтому покупка такого огромного числа рабов подобного возраста, — а их было, по меньшей мере, человек тридцать, — могла привлечь внимание. Не говоря уже о цене.

«Поймать детей без домов и семьи, выдав за рабов, выйдет намного дешевле. При должном воспитании разницы будет ноль. Остаётся лишь найти наёмников, которые могли бы выполнить эту работу. И это не учитывая того, для чего нужно столько молодых рабов», — спокойно размышлял мальчик, уже зная, что в этом мире были «удивительные» и очень уважаемые люди, способные на чудо.

Если проще — маги. Их мало, они превосходят людей почти во всём, они уважаемы, их нужно уважать — вот что знал Рен. На этом информация заканчивалась.

За время размышлений Михаил почувствовал, что восстановился достаточно. О полном выздоровлении и речи быть не могло — обычной мистической энергии было мало, чтобы восстановить организм. Вероятно, это вообще был побочный эффект, и астральная энергия не должна была лечить.

Михаил вышел из переулка, осмотревшись.

Улицы были узкими и, по мнению молодого человека, грязными. Было довольно многолюдно, но никто совершенно не обращал друг на друга внимание; сама атмосфера вокруг нагнетала — лица у всех хмурые, усталые, недоверчивые.

…и это не считая того, что мальчик больше не мог различать цвета в полном понимании этого слова.

Увы, в этом не было ничего особо удивительного — от Рена Михаил уже знал, что находится у самой границы. Маленький мальчик довольно часто мечтал о столице, о чудесах и богатстве которой ему рассказывала вдохновлённо Самара, работавшая в местном трактире.

— Значит, госпожа Самара, — почувствовав, как заурчало в желудке, пробормотал Михаил, после чего хромой походкой неспешно направился в нужную таверну.

Глава 3

Что могла сделать Самара? Ничего. Девушка «утешила» мальчика, накормила его и даже предложила переночевать одну ночь в её комнате на полу, что уже было верхом щедрости и ещё больше. Естественно, что Михаил не стал отказываться. Утром, вероятнее всего, ещё и получит какой-никакой завтрак.

Но, кое в чём она могла помочь молодому астральному магу.

— Люди с властью? — расширились глаза Самары. — Рен, это бесполезно. Даже не думай об этом, слышишь меня? — стал её тон совсем строгим. — Если те люди так спокойно расхаживают по нашему городу и воруют детей, то они как минимум подкупили сотника и его приближённых. Тебя не обманули, малыш — просить о помощи просто бесполезно.

Девушка непроизвольно вздохнула, словно вновь вспоминая о том, в какой же выгребной яме живёт.

«Просто нужно уметь правильно просить», — было немного другое мнение у мальчика.

— Я… я не хочу к ним идти, — сказал скорее полуправду Михаил, так и не подняв голову за время разговора. — П-просто хочу знать, есть ли кто-то более сильный чем эти люди…

Важно было не переигрывать с рефлексией, дабы это не начало раздражать Самару. Насколько видел молодой человек, он уже подходит к этой границе и терпение девушки стало заканчиваться.

Впрочем, ответ она дала:

— Есть, конечно, — погладила по грязным волосам Самара мальчика. — Но они должны быть ещё более грязными отродьями, чем работорговцы.

— Кто?

— Дворяне, рода мэтров, некоторые торговцы. Хотя, многие аристократы должны быть мэтрами. В столице… Или кто их там знает… Не стал бы Император себя ослаблять перед родами… Не знаю, — подняла взгляд на потолок девушка, перебирая факты в голове. Она казалась довольно умной, тем не менее родилась здесь — какое-то образование было, однако в том-то и дело, что «какое-то». — В любом случае, про наш город Император давно забыл, а вместе с ним забыли и все остальные. Мы находимся слишком далеко от нормальной цивилизации, малыш. В случае, если хотя бы половина легенд, связанных с Лесом Духов окажется правдой и кто-то страшный оттуда выйдет, то мы станем обычным пушечным мясом.

Это явно не то, что должна говорить девушка маленькому ребёнку, друзей которых похитили, а его — избили.

Как ни странно, нормы были немного другие.

— Значит… в э-этом этом городе нет никого влиятельнее этой стражи? — вопрос был максимально наивный, но… ему восемь лет.

Причём, это ещё не совсем точно, учитывая, каким образом мальчик считал годы. Сначала Рен не был сиротой и жил с бабкой, которая его приютила. То есть, формально, сиротой он был как бы не с самого рождения, однако какая-никакая семья у него была. Мальчик благодаря бабке знал, что ему «семь». Потом она умерла, и ребёнок остался один, пока его, в чём Рену повезло просто безумно, не взяли к себе Присси, Олус и Серенс. Они ему досчитали через какое-то время ещё один год.

— Есть, — по тону Самары было понятно, что эти разговоры её уже начали утомлять. — Но больше формально. За пограничным городом должен присматривать барон Марций, только… Он точно не поможет.

На том разговор и закончился. Для Самары это была не просто неприятная тема, тем не менее и довольно сложная — опять же, сказывался недостаток образования. Впрочем, подобной информации мальчику должно хватать.

Когда он чуть восстановился, что с ним происходило довольно быстро, он вновь погрузился на свою дорогу и стал вслушиваться. Времени у него было не так много, поэтому приходилось спешить буквально во всём.

На этот раз Михаил пошёл дальше и стал среди голосов выискивать строго то, что ему нужно было, а именно — любое упоминание этого барона.

Энергия в его груди, повинуясь желаниям владельца, начала словно фильтровать голоса, благодаря чему уже скоро он стал слышать… не самые приятные мысли:

«…бесчестный подлец…»

«…хуже зверей…»

«…демоново отродье…»

Михаил слушал и слушал, собирая всё больше информации о бароне со всего города. Так, молодой человек узнал, что барон время от времени обманывал приезжих торговцев, время от времени скупал рабов и заставлял их устраивать бои насмерть, пользовался своей властью и, бывало, гуляя по городу, выбирал себе девушек, которые должны будут составить ему компанию ночью, хотят они того или нет.

«Ему крышу сорвало от своей безнаказанности, — нахмурился Михаил. — Император, учитывая все заслуги барона, должен был уже лично приехать и отсечь ему голову без суда и следствия. Что происходит в этой Империи? Почему подобное игнорируется?.. Это слишком ненормально даже для подобного средневековья».

Казалось, что в Империи происходило что-то страшное, но сейчас это явно не то, о чём должен был думать Михаил.

Когда молодой человек хотел продолжить свои изыскания, он неожиданно услышал совершенно иного толка мысль:

«…что этот маг себе возомнил…обычный мальчишка…»

Михаил, поняв, на чьи мысли наткнулся, сразу к ним потянулся. Покалывание в груди от столь частых напряжений стало уже ощутимее, однако пока у него просто не было выбора — нужно было действовать.

Михаил оказался в каком-то небольшом кабинете, разительно отличавшемся от всего, что видел Рен в своей жизни — большой, светлый кабинет, обвешанный явно недешевыми картинами, стол из белого дерева, большое, мягкое кресло… Окажись на месте молодого человека первоначальный владелец тела — у него случился бы припадок.

За столом сидел уже пожилого возраста весьма и весьма крупный мужчина, пузо которого было настолько большим, что Михаил бы даже мог подумать, что предполагаемый барон без чужой помощи не может встать.

Кроме этого, Михаил чувствовал кое-что другое. Точнее, не просто чувствовал, а видел.

Пространство вокруг было наполнено словно какой-то свежестью и… жизнью.

«Ничего не понимаю», — откинул эти мысли Михаил, сосредоточив свой взгляд на явно злом бароне.

— …ненавижу магов, ненавижу, ненавижу, ненавижу, — неожиданно начал бить кулаком по столу Марций, после чего схватился за голову и облокотился на стол. Михаил видел его не просто в чёрной палитре, но гнилой. Свежесть и жизнь этого места стремительно исчезала под напором внутренней гнили барона. — Пришёл, словно сам Первый Император… Да как он смеет…

Глава 4

Разбудил Михаила рано утром дух. Просыпаться было очень сложно — тело всё ещё болело, хотя и восстановление шло полным ходом, в груди источник неприятно колол, как и руки с горлом, через которые он пропускал много энергии, не говоря уже о прохладе, беря во внимание, что спал он на полу. Впрочем, простынь мальчику, — не первой свежести, — выдали, так что могло быть много хуже. Уж Рен знал. Не говоря о том, что у Михаила тело ребёнка с недоеданием. Чудо, что ещё не успели появиться какие-то патологии. Правильно говорили, что в средневековье выживали наиболее приспособленные — почему-то молодой человек был уверен, что, будь у него старое тело такого же возраста, при одинаковых условиях, он бы продержался намного меньше.

К счастью, судя по всему, энергия в его груди теперь будет защищать от лишних болезней.

Самара, что немного удивило Михаила, уже не спала.

Мальчик вновь лёг и погрузился на астральный план, после чего перенёсся к девушке, застав, как она принимала в тазике ванную и в данный момент мыла голову. Призрачное тело неприятно болело, чем-то напоминая сильную крепатуру после продолжительной тренировки. К счастью, эта боль не мешала использовать способности, хоть и, опять же, приятного было мало.

И это не учитывая пять духов.

Молодой человек опустил голову.

— Мне очень жаль, — пробормотал Михаил, быстро исчезнув. Он понимал, что своей способностью нарушает чужое личное пространство, однако не ожидал, что так скоро нарушит его столь сильно.

Подобное помогло ему проснуться быстрее, из-за чего он, уже спокойный за Самару, переключился на более насущные проблемы, практически сразу переместившись к наёмникам.

Сцена перед ним открывалась довольно примечательной — началась битва.

Наёмники, явно не ожидавшие того, что на них отправят группу, состоявшую из более чем тридцати человек, кинулись в рассыпную — кто-то пошёл в бой, кто-то сразу же попытался сбежать. Некоторые ещё спали и, вероятно, могут уже толком и не проснуться. Михаил передал барону состояние временного лагеря каравана довольно точно, поэтому нападавшие уже знали о том, что наёмники следят за обстановкой.

Увы, похитители детей предполагали такой вариант как самый маловероятный, так как всё было учтено и куплено. Стрём держали исключительно как меру предосторожности спустя рукава и иногда зевая.

Запряжённые лошади явно были напуганы тем, что тут начало происходить, начав издавать громкие, неприятные звуки. Мальчику пришлось подойти к каждой из них и успокоить, что у него получилось относительно легко — даже в призрачной форме. Он всегда ладил с животными.

Кажется, звери лучше чувствуют проявление чего-то выходящего за норму.

Михаил, наблюдая за тем, как люди забирают жизни друг друга из-за его «шалости», опустил голову.

Прямо перед ним лежал труп убийцы Рена, на лице которого застыла гримаса непонимания и страха.

— Надеюсь, в следующей жизни тебе повезёт больше и не придётся становиться наёмником, — вздохнул устало мальчик. — Не мне тебя судить.

Восприятие смерти Михаила уже отличалось от такового у простых людей. Почему боятся умереть? Причин много, но самая большая — неизвестность. Люди не знают, что их ожидает. Боль? Боль люди испытывают на протяжении всей жизни. Но вот то, что будет после этой жизни — уже по-настоящему пугает. Наверное, даже осознание того, что человек после смерти потеряет себя как личность, не так страшно, как мысли о том, что твоя душа растворится в ничто.

Как молодой человек может считать смерть чем-то ужасным, если прямо сейчас находится в своём призрачном теле, которое может вполне себе существовать без участия самого важного органа в человеческом теле — мозга? Да и, в общем-то, всего остального?

«Никогда не задумывался о подобном», — подумал мальчик, вместе с этим дав приказ духам охранять повозки с детьми. Мало ли что может случиться по ходу сражения?

Предполагаемый маг так и не появился, что Михаила настораживало. По идее, он должен был уже быть здесь и помогать наёмникам.

Но его не было.

Пока же Михаил размышлял о том, где в данный момент находился вероятный источник проблем, оставшихся четырёх наёмников, группа подготовленных стражей, но уже не подкупленных и, скорее всего, находившись под непосредственным командованием барона, взяла в круг.

— От имени господина барона Марция — сдавайтесь! — вышел вперёд мужчина в латах, направив меч на четверых наёмников. — В противном случае вас ждёт смерть!

Михаил видел, как около шести-восьми человек просто сбежали, кинув своих «товарищей». Препятствовать Михаил им не стал. Смысл? Месть? Наёмникам нет смысла кому-то мстить. Они провалили задание и сейчас им, дабы спасти свою жизнь, необходимо скрыться и не высовываться. Их ждёт несладкая жизнь, учитывая, насколько упадёт репутация их группы.

Если они действовали в ней, конечно, а не являлись одиночками, принявшими заказ.

В любом случае, количество жертв и так превысило то, чего ожидал мальчик. Да он, в общем-то, изначально просто хотел поднять ополчение среди людей и спугнуть наёмников.

Но не жалеть же сейчас о том, что он смог помочь детям от неизвестной судьбы? Глупо.

— Смысл нам сдаваться, стражник? — огрызнулся один из наёмников в чёрном плаще. Он держался за бок, из которого быстро текла кровь. — Нас так или иначе ждёт смерть. Лучше умереть быстро сейчас, чем потом мучительно умирать в темнице. Даже не смей говорить, лживая собака барона, что это не так!

От количества смертей вокруг Михаил видел, как поднимается что-то чёрное и распространяется вокруг, но…

Место, в котором он находился, этот лес, было странным. Чёрные миазмы практически моментально испарялись под давлением фона леса, из-за чего Михаил всё видел в серой палитре. Лишь люди полыхали в окружающее пространство чернотой, сильно выделяясь на общем фоне.

Стражник громко заржал.

— Ты прав. — Почему-то молодой человек был уверен, что мужчина под шлемом мерзко улыбнулся. — Лёгкой смерти можете не ждать. Взять их!