Астробиология для мажора. Сиротка в академии

Глава 1

— Звездолёт прибыл на планету Мира, в системе Тау Кита. Рады приветствовать вас на восьмой планете системы.

Женский металлический голос звучал неестественно бодро, будто пытался скрыть усталость веков межзвёздных перелётов. Я сжала веки, стараясь не обращать внимания на мельтешение голограмм, которые, несмотря на отключённый визуальный ряд, всё равно давили на сознание — яркие, навязчивые, как инопланетные мухи.

«Цефей» был звездолётом второго класса. Здесь не было роскошеств, имитирующих земные удовольствия, присущие пассажирам первого, но, в общем и целом, полёт был приятным.

Со всеми удобствами и без излишеств.

— Пожалуйста, не забывайте свои вещи. Надеюсь, ваше путешествие понравилось вам, а криосон был мягким. Будем благодарны за положительный отзыв. Он помогает нам совершенствоваться. Экипаж корабля «Цефей» прощается с вами и желает приятного нахождения на планете. При выходе из здания аэровокзала не забудьте надеть носовой зажим для фильтрации воздуха!

Голос говорил на всеобщем языке.

— Если ты не выйдешь прямо сейчас, то останешься здесь до самой Земли. Или тебя увезут в систему Лейтен, а там живут синекожие иглоноиды. Они не любят чужаков.

Моя соседка Майя — высокая красавица, уже стояла в дверях, закинув сумку на плечо.

Смотрела на меня с той смесью нетерпения и снисходительности, которая заставляла меня чувствовать себя неуклюжей улиткой.

— Иду, иду!

Резко дёрнула я замок рюкзака, проверяя в сотый раз на планшете: паспорт, билет, виза. И космофон.

Сообщение родителям ушло: «Долетела. Проснулась. Всё в порядке».

Пустые, выхолощенные слова, за которыми — год криосна, световые годы пустоты и равнодушной тишины. Они получат это через два часа. Почти мгновенно.

— Нервничаешь? — Майя приподняла бровь, и её губы растянулись в ухмылке.

— Вовсе нет.

Я резко выпрямилась, но пальцы так сжали ремень рюкзака, что костяшки побелели.

Она знала. Конечно, знала.

С Майей мы познакомились в старшей школе.

На олимпиаде предпланетного уровня.

Я участвовала по классу биологии земных существ, она — физики межзвёздных пространств. Мы обе заняли почётные девятые места, что уже считалось достижением. И давало возможность поступить в межзвёздные вузы.

Академия Менкар. Конечная точка.

Грант на бесплатное обучение на все три года.

Иди билет обратно на Землю.

На ту самую Землю, где мне больше нечего делать.

Где землетрясение убило моих настоящих родителей восемь лет назад.

Сейчас воспоминание об этой трагедии уже не вызывало такой острой боли, как прежде. Только сожаление и светлую грусть за всех землян, кто не смог выбраться из той передряги живым.

— Здесь подают отличные булочки, в вот там пройдёшь двое ворот, окажешься на стоянке экспресса. Нам нужна ветка альфа, конечная остановка — Академия.

Майя взяла на себя роль добровольного гида, и я была ей безмерно благодарна. Она уже два раза бывала здесь, тоненькая, темноволосая, с родинками на обеих щеках, будущая звезда Межзвёздной Академии, она выиграла грант ещё на Земле и автоматом поступила на первый курс. Факультет астрофизики.

«Я рождена для этого, — любила говорить она с некой гордостью, от осознания которой краснели кончики её ушей. — Родинки на моих щеках складываются в созвездие Весы на правой щеке, и Треугольник — на левой».

— А это что? — тронула я за плечо Майю, когда аэроэкспресс на магнитной подушке помчал нас по планете Мира.

Она не вся была обитаема, только половина находилась под биокуполом, чтобы стабилизировать атмосферу и сделать её пригодной для дыхания как человеческой расой, так и прочими двумя разумными.

Кончик носа чесался от носового зажима.

Воздух здесь был более разряжен, чем на равнинах Земли, где жили большинство людей. Будто сама планета не хотела нас здесь видеть.

К счастью, привыкание длится не дольше одного дня.

— Военная база. Там, между прочим, находятся часть симуляторов Академии.

Я прильнула к окну.

«Это… военная база?»

Никаких укреплений, колючей проволоки, только стеклянный паук — одноэтажное причудливой формы здание с расходящимися прозрачными щупальцами коридоров.

Оно сверкало под жёстким светом Тау Кита — местного Солнца. Холодное, бездушное, словно выросшее из самой планеты.

— Симулятор для астробиологов здесь?

Я лихорадочно пролистала брошюру на планшете, но там были только глянцевые вылизанные картинки и пустые фразы.

Для туристов.

И будущих студентов.

Академия была престижным местом учёбы, здесь начинали свой путь пилоты, штурманы звездолётов, астрофизики. И вот уже пять лет как — астробиологи.

Я надеялась стать одной из них.

— Может, и на орбите тоже, — пожала плечами Майя.

Я почувстововала, как под ложечкой заныло.

«Вот я и на пороге новой жизни».

***

Аэроэкспресс остановился на станции и, выплюнув новых учащихся, полетел обратно на космодром.

На перроне нас осталось пятнадцать.

Пятнадцать землян, остальные учащиеся жили на планетах-курортах или приравненных к ним оазисах, расположенных по всей обитаемой части этой и других галактик.

Я сразу приметила её.

Высокую, костлявую, с розовой прядью в длинных белокурых волосах.

Она носила их распущенными, заколотыми лишь спереди, как это делали звёздные девы.

Смотрела на всех так, будто мы были пылью у неё под ногами.

— Просто выпендривается, — пожала плечами Майя, когда я обратила внимание подруги на незнакомку. — У неё в глазах нет мутации да и цвет кожи наш, не бледно-розоватый, как у звёздных.

— Она будет бороться за грант?

— Кто знает, может, она вообще не на твой факультет, — попыталась успокоить меня Майя, но незнакомка, старавшаяся ни на кого не смотреть, мне не нравилась не только как возможная соперница.

Она вела себя высокомерно, хотя тоже прибыла с Земли.

Глава 2

— Поздравляю, студентка. Как ваше имя и фамилия?

— Андромеда Каф, мастер Шедар. Восемнадцать лет, планета Земля,— ответила я звонким голосом, вытянувшись по струнке.

— Андромеда Каф, ваш ментальный уровень довольно высок и совпадает с уровнем эмпатии номер семь. Большая редкость. Вы допущены к состязанию за грант.

Только тут до меня дошло, что милый робот-стрекозавр это не просто привратник, а счётчик и статист ментального уровня студентов. Экспериментальная модель.

Я слышала о таком изобретении: позволяет вычислить «чистый» уровень интеллекта, зашитый в генетическом коде. При прочих тестах, предполагающих задания и состязания, уровень ментальной карты искажён данными психотипа.

То есть показывает, насколько человек нервничает, как реагирует в стрессовой ситуации. Вот с этим у меня беда.

Я могу даже заикаться в стрессе.

Декан пожал мне руку, чему я была несказанно рада. Похоже, моё пребывание в Академии Менкар будет приятным.

Я встала в сторону, ожидая, пока процедуру пройдёт остальные.

Майя вызвалась второй. За ней получили допуск десять человек из пятнадцати. В том числе и та самая розоволосая. Она довольно хмыкнула, будто не ожидала иного результата.

— Трое из землян не могут претендовать на грант, — произнёс декан, мельком взглянув на карты остальных. — Это значит, вы можете учиться у нас лишь на платной основе. Если согласны, то добро пожаловать в Академию Менкар!

Из числа тех, кто не прошёл тест стрекозавра, было двое юношей и одна девчушка со светлыми косичками. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Кит проводит вас до кампуса. Экскурсия для первокурсников будет сегодня через пару часов. Вам выдадут ключ-карты и форму. Увидимся позже.

Профессор Шедар сделал знак Киту. И тот дунул в свисток, который висел у него на шее на шнурке.

Раздалась мелодичная трель, похожая на птичью, и через мгновение к нам подкатил местный таксолёт. Он был рассчитан на двадцать человек, так что разместились мы легко. Мы вместе с Майей устроились на заднем ряду.

— Ничего так у тебя староста? Явно из местной галактики, видела его глаза? Это всё от особого спектра Тау Кита, спиральной галактики.

Майя оседлала любимый конёк. К счастью, занудой она не была, всё объясняла ярко и кратко.

— Мажор, считающий, что земляне — люди второго сорта. Смотри, как он на всех глядит! — сделала я вывод.

И краем глаза заметила, что розоволосая вовсю строит ему глазки.

Кит и вправду рассеянно отвечал на вопросы, которыми его забросали девчонки и юноши, но в основном вся его речь сводилась к одному: скоро узнаете. Иногда он скользил взглядом по всем рядам, и мне казалось, останавливался на нас с Майей. Я старалась смотреть в окно.

Пусть не воображает, что я звёздных красавчиков до него не видела! Земляне всё равно всех краше. А вот пейзажами планеты Мира я полюбуюсь с удовольствием!

Таксолёт плавно укатил по дорожке из вымощенного блестящего камня. По бокам её располагались здания из белого камня, одинаковые до тошноты, одноэтажные, ничем не выделяющиеся. И лишь главный корпус представлял собой металлический замок — восторг плавным линиям и блестящему покрытию, отражающему свет местного светила.

— Выходим, не задерживаемся, — голос старосты был приятным баритоном.

Мажор точно знал, что и когда говорить, на какие вопросы отвечать, и держался с достоинством, в котором проскальзывало высокомерие. Жители звёзд ведут себя по отношению к нам, землянам, как цивилизация к аборигенам.

Но мне до него нет дела. Я здесь приехала свой шанс взять: Академия Менкар славится высоким уровнем подготовки.

Особенно по направлению — астробиология.

Мне нет дела до остального. Никакой мажор с чёлкой не встанет между мной и мечтой!

Мы вошли в просторный прохладный холл. На его полу была выбита огромная эмблема Академии — овальный звездолёт на фоне стального замка.

В это время года, на исходе местного лета, здесь пока было немноголюдно. Год на Мире длится в два раза дольше земного.

На диванчиках то тут, то там сидели студенты в форме своего факультета, негромко переговаривались или обменивались сообщениями на мини-портах встроенный в левый рукав.

Я впервые увидела юриатов — разумную расу, населяющую экзопланеты созвездия Лебедя.

Звали их так из-за своеобразного языкового произношения, в котором буквы «ю» и «р» встречались в каждом слове.

Внешне они были похожи на землян, но имели зеленоватый оттенок кожи и жабры. А глаза их, обрамлённые длинными ресницами, светились желтоватым огнём.

Если столкнёшься с таким в темноте — заикаться начнёшь.

К счастью, иных рас в Академии Менкар немного: каждая негласно предпочитает учебное заведение своего типа.

— Это Лира Стрела — наш бессменный завхоз по работе со студентами. Передаю вас ей, — тем временем мажор закончил говорить о внутреннем распорядке, который будет у каждого в планшете А-типа, настроенного на приём сообщений только по учебному процессу.

Глава 3

— Прошу прощения, мастер Стрела, но адептов первого курса факультета астробиологии срочно вызывают в малый зал. Я пришёл за ними.

— Это я.

Вышла вперёд, и наши взгляды с мажором встретились.

— И больше никого? — тихо спросил он таким тоном, будто я была букашкой-невидимкой с планеты Зонгов.

Я притихла, но так и стояла, расправив плечи. Телосложения я худенького, роста невысокого, но не кнопка, чтобы меня нельзя было принимать в расчёт.

И ещё я не хотела, чтобы все присутствующие решили, что я оскорблена. Буду делать вид, что меня не волнуют эти намёки переселенцев. На Земле нас о таком предупреждали: жители экзопланет, такие же люди, как и мы, с чего-то считают нас гетто. Неблагополучной планетой.

— Никого, — подала голос Майя. — А ты рассчитывал, что мы все тут с козявками возиться приехали!

Я оглянулась: а как же девушка с розовыми прядями, но её среди нас уже не было. Куда она подевалась?

Только что вертелась тут, когда Лира Стрела показывала систему открывания дверей, а потом пропала.

Меж тем все дружно рассмеялись от вопроса Майи, а этот Кит поморщился.

— Следуйте за мной, — произнёс он в мою сторону, потом попрощался с завхозом и первым вышел в дверь. Я шла следом, а потом осмелела и догнала его.

— Вас назвали в честь местного созвездия?

— А тебя в честь другого. И что? Это дань моде.

Голос у мажора был бархатным, низким и приятным, будто кто-то щекотал под лопатками.

Но это всё, что меня в нём привлекало.

— Можно хотя бы узнать, куда мы идём? — спросила я, потом вспомнила, что мажор называл какой-то малый зал. — Вернее, зачем нас собирают? Вы ведь тоже с нашего факультета.

— С каких это пор факультет стал вашим? И что это значит «нашего». Он не предназначен исключительно для землян. Скажу тебе больше, студентка, как там тебя, — тут Кит резко остановился, что я чуть на него не налетела. Повернулся ко мне и посмотрел в глаза: — То, что вам, землянам, предоставляют бонус на участие в гранте, считаю несправедливым. Противоречащим Кодексу равенства Академии.

— А я слышала, что всё это не от хорошей жизни, студент Кит. Ваше имя я сразу запомнила.

— Меня все запоминают.

Самодовольная улыбка промелькнула на его лице и тут же пропала. Он внимательно меня слушал, скрестив руки на груди, и не перебивал — редкое качество для того, кто считал себя лучше других.

— Так вот, ты сказал, что нам несправедливо дают бонус за участие в гранте от Академии? Это всё от бедности родной планеты человечества. Вы, жители звёзд, можете и должны платить за образование, а для нас грант — хороший шанс хоть что-то урвать!

— Вот именно: урвать. Привыкли толкаться локтями, — хмыкнул Кит и пошёл дальше.

Больше мы не разговаривали. У меня не было никакого желания доказывать этому напыщенному болвану, от которого пахло мускусом и ореховым ароматом, что земляне достойны обучения в лучших заведениях обитаемого Космоса.

Не докажешь. Они здесь родились с золотой ложкой во рту.

Лучше буду следить за дорогой и смотреть по сторонам.

Академия Менкар была вся выстроена по плану средневекового замка: это когда вокруг основного здания всё время мастерили какие-то пристройки, что со временем оно теряло всякую архитектурную стройность. Зато становилось функциональнее.

Вот сейчас мы свернули в один из таких коридоров, ведущих в новое крыло. По пути нам попадались адепты и преподаватели, я старалась не глазеть на них, как абориген-туземец на белых людей, но всё же было любопытно до мурашек.

Живая материя мне всегда нравилась больше, чем технические штучки. Поэтому одежда, манеры и разговор встреченных личностей интересовал сильнее, чем световые визоры, реагирующие на тепло живых тел раньше, чем они приближались. И ты всегда идёшь по освещённому коридору.

Особенно заинтересовал меня преподаватель-центурианец. Он имел четыре руки и две ноги, кожу светло-красного цвета и глаза коричневого оттенка, а в остальном относился к гуманомидным расам.

Ближайшая к Земле система Альфа-Центавра освещалась двумя красными карликами, поговаривали, что грядёт большое переселение с этой системы вглубь космоса, и скоро Земля окончательно останется на задворках цивилизации.

Мне не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой.

— Это новая студентка факультета? — поинтересовался немолодой центруанец, одетый в фиолетовую короткую мантию поверх чёрных брюк, и пристально посмотрел в моё лицо, не ответив на приветствие.

Голос у него был высокий, на всеобщем языке центурианец говорил с выраженным акцентом, но вполне понятно. Язык этой расы настолько отличался от всеобщего, что именно центурианцы меньше всего ассимилировались с остальными расами.

Если не считать негуманоидных синекожих иглоноидов, разумеется.

Тем интереснее будет послушать этого профессора.

— Добро пожаловать. Меня зовут Коронид Ворос, я преподаю на первом курсе криптозоологию. Рад буду вас видеть на своих лекциях и семинарах.

— С удовольствием придём, профессор, — вежливо ответил Кит, пропуская преподавателя и оттесняя меня легонько в сторону.

Я уже хотела зашипеть в его сторону, на Земле мы привыкли за себя стоять в спорах, как заметила, что от неожиданности и растерянности от встречи с представителем другой расы просто загораживаю проход.

— А ты давно уже здесь? — снова спросила я, когда мы пошли по коридору, выложенному плиткой с изображением животных, как их представляли древние расы.

Нарушила собственное обещание игнорировать мажора и не обращаться к нему без необходимости. Но здравый смысл победил: я здесь новенькая. Нечего плодить конфликты на пустом месте.

— Я с детства мечтал об этой Академии. С классом мы даже пару раз были здесь на экскурсии, а в старшей школе ходил на факультативные занятия по физике полётов. Я это не ты, землянка, кто просто хочет вырваться из своей дыры любой ценой!

— Ты меня не знаешь! С чего ты уже всё решил за меня!

Глава 4

Я знала, что не следует заводить врагов в первый же день. Я понимала, что глупо ссориться перед дверьми в аудиторию, полной сокурсников. И не смогла сдержаться.

— Проходите скорее, — послышался голос декана, мастера Шедара.

Со своего места за блестящей во всех отношениях кафедрой, подсвеченной неярким синим, он прекрасно видел нас с Китом.

— Брачные игры местных гладкокрылых туканов оставьте на первый семестр. Восемнадцать студентов вас ждут, а вы выясняете отношения. Особенно стыдно за вас, Кит Левис. Для террианца вы слишком несдержанны и негостеприимны.

Голос декана был резким, да и сам он сейчас даже с моего места выглядел грозным полководцем, отчитывающим нерадивых солдат.

Не без удовольствия я заметила, как от стыда покраснел Кит. Он пропустил меня внутрь зала, оборудованного как скамейки в древнем греческом амфитеатре.

По аналогии с учебными заведениями Земли, что не могло меня не радовать.

Всё-таки в этих стенах уважают традиции, зарождённые на моей родной планете! И пусть этот Кит говорит что хочет, я всё равно стану астробиологом!

Кит прошёл на первый ряд, делая вид, что меня здесь нет, а я на секунду застыла в нерешительности.

— Садись сюда, — прошелестел справа голос, и я поспешила присесть на предпоследний ряд рядом с его обладательницей — девушкой такой светлой, похожей на Снегурочку из сказок. Мы с ней были почти одного роста, чуть ниже среднего по здешним меркам.

— Меня зовут Аврил Жениар, девятнадцать лет, планета Земля, Западные земли. Но тихо, а то нас накажут.

Я приготовилась слушать мастера Шедара, украдкой осматривая этот малый зал. Здесь, вероятно, у нас будут лекции, и вскоре я привыкну и к светящейся кафедре, на которой по мановению руки профессора выезжала доска, где начинали проявляться слова, и странным партам, коснувшись столешницы которых, можно превратить их в своеобразный планшет.

Наверняка потом всё записанное можно скинуть на сервер в папку конкретного студента, к которой имеет доступ только он.

— Вам вскоре раздадут форму и принадлежности, в том числе и для записи лекций и семинаров, но сейчас у нас организационное собрание. Будьте внимательны, мастер Альхена Мерак, это наш проректор по учебному процессу, скажет вам нечто важное. А вот и она.

Через те же двери, что и мы ранее с Китом, прошла тонконогая высокая женщина из расы юриатов. Она была одета в деловой костюм ярко-алого цвета, открывающего её острые колени. Я заметила, что проректор коротко стрижена по местной, совсем не юриатской моде, и на шее у неё жемчужное ожерелье.

Из-за жабров, пусть и скрытых вне воды, юриаты не любят тесных воротников и каких-либо украшений на шее, а тут проректор всеми силами старалась показать, что здесь все примерно в равных условиях и следуют одним негласным правилам?

— Добро пожаловать в Академию Менкар, студенты первого курса! — голос у ней был мягкий, похожий на тихий плеск воды.

Пришлось активировать в планшете громкость, чтобы всё расслышать. Моя соседка сделала так же.

И ещё у меня нос чесался от зажима, я заметила, что некоторые земляне уже ходили без него. Может, и мне пора снять?

Но всё это я решу после.

— Хочу объявить вам, что по давней традиции мы предоставляем студентам первого курса возможность учиться бесплатно, но лишь тем, кто пройдёт три испытания. Они займут несколько месяцев, как обычно, к одиннадцатому месяцу по всеобщему календарю, мы отправим каждому результаты его тестирования.

Я быстро сосчитала присутствующих студентов. Нас на факультете двадцать.

Как и в прошлом году. Уже хорошо, тем более что до соревнования допустят не всех, а тех, у кого высокие результаты по ментальному тестированию и данным заочных вступительных испытаний. Каждый год это от силы студентов десять.

Я заметила среди нас юриата. Девушка сидела поодаль от остальных, на парту выше от неё обосновался студент центурианец в очках. Его две пары рук что-то усиленно вбивали в планшет.

Это глупо, ведь нам не раздали коды доступа для сохранения в личные файлы. Или это только моя, последняя группа прибывших их ещё не получила?

— Те, кто пройдут, будут учиться при финансировании Комитета межзвёздного обучения. Получать повышенную стипендию, право на дополнительные баллы за семестр. Те, кто не выдержат, могут остаться на общих основаниях, то есть на платной основе, о чём вы все расписались в информированном согласии при подаче заявления на обучение.

Проректоры во все века и у всех рас, вероятно, одинаковые бюрократы.

Аврил зевнула, прикрыв рот рукой.

— Но в этом году у нас грядут неприятные изменения, — помолчав, обвела нас всех жёлтыми как прожекторы глазами, проректор. — Нам урезали финансирование на программы грантов. Это коснулось, в частности, именно вашего факультета.

Тут я и многие заёрзали. Неприятная новость — мало сказано. Мои приёмные родители не потянут такую дорогую Академию! И так спасибо им за всё, я не могла взваливать на них столь тяжкое финансовое бремя, хотя уверена, они бы сделали ради меня многое. Ради меня и в память о своей родной дочери, на которую я так была похожа!

— В этом году только шестеро смогут претендовать на учёбу по гранту. К соревнованиям за неё допущено десять студентов, подавших заявки. Списки будут возле деканата и в личных файлах. Удачи вам, студенты!

Глава 5

— Ты тоже подала заявку? — спросила Аврил шёпотом, когда все загудели, обсуждая новость.

Собрание было окончено. Люди со звёздных систем первыми покинули зал: проходя мимо моей парты, Кит чуть не споткнулся, но посмотрел так, будто я ему подножку подставила.

Нужно больно! Хотя он того и заслуживал.

Напускал на себя важный вид, думал, наверное, что от его загадочного и томного взгляда девчонки станут млеть, пусть так, мне до них и до самого Левиса и дела не было!

— Подала, — громко ответила я, чтобы он слышал.

Зачем я дразню этого мажора?

Он наверняка из числа счастливчиков, кто может оплатить себе место здесь. И не думать о том, как найти подработку во время учёбы.

Так же как и половина здесь. Вон, девица с розовыми прядями уже нашла подруг среди звёздных и что-то оживлённо им показывала на руке. Браслет из метрония — редкого металла, который добывается только в созвездии Тау-Кита и на планете Мира в частности. Вне купола.

Я читала об этой примете: браслет даёт сто очков удачи для тех, кто хочет здесь учиться. И вообще, это как пропуск в высшие сферы. Смотрите, какая я особенная. Украшения из метрония было сложно купить, даже если у тебя деньги карман жгут.

— Давай в одну группу попросимся. Я хочу выиграть, ты — тоже.

— Почему ты решила, что со мной шансов больше? — с улыбкой и уже нормальным голосом спросила я.

Действительно, для соревнования нас разобьют на пары. Обычно эту процедуру отдают на откуп машине, учитывающей максимальную совместимость, но мнение самих студентов тоже учитывают.

— Не знаю. У меня развита интуиция, — легкомысленно пожала плечами Аврил, и мне расхотелось становиться с ней в пару.

Интуиция — понятие, относящееся к старому миру, где люди смотрели на небо и давали названия видимым на нём звёздам по имени древнегреческих богов и героев. Именно из-за этого, что мы придерживаемся вот таких архаичных понятий, жители звёзд и считают нас отсталыми.

Вслух я ничего не сказала.

Мало ли что сказала новая знакомая? Переволновалась.

Мы тут все пока не в своей тарелке.

— Почему ты пошла на факультет астробиологии? — спросила я дежурный вопрос.

Факультет не самый популярный, скорее считается «пристанищем чудаков», любящих возиться с живой формой больше, чем с техническими новинками.

Я боялась услышать ответ: потому что сюда проще поступить, чем на врачебный факультет, к примеру, или на факультет инженеров-бортмехаников. И всё-таки астробиолог стоит выше, чем тот же бортпроводник или диспетчер полётов.

— Я с детства вожусь с животными. У отца было две фермы, я всегда помогала ветеринару. Я по поведению и глазам зверей знаю точно, что что-то с ними не так, когда все датчики и анализы показывают норму. Отец говорил, что если есть прошлые жизни, то я была зверем.

На губах Аврил расцвела мечтательная улыбка. Она отвечала так искренне, хоть и была нездешней, словно вышедшей из тёмных времён, когда человечество было заперто на одном голубом шарике, что я перестала сердиться. Да и что со мной? Буду как та мажорка с розовой прядью, делать вид, что Земля — моё позорное прошлое?

— Ты считаешь меня чокнутой? Я не обижусь, Андромеда.

— Нет, — ответила я. — Я тоже могу чувствовать боль животных. Не знаю, как это объяснить, но вот так.

Больше я новой знакомой ничего не сказала. Ни про несчастье, постигшее мою настоящую семью, ни про свой талант, который появился после того землетрясения, когда погибли родители, Тигр, и ещё много сотен людей и животных.

Я никому не говорила о том опыте, когда провела семь часов под завалами. Даже приёмным родителям. Да они и не спрашивали: под схожими завалами погибла их родная дочь, на которую я так была похожа.

К счастью, Аврил проявила тактичность. Она, будто чувствуя, что я не хочу разговаривать на эту тему, повела меня к Лире Стреле, чтобы получить форму и учебники.

Весь день мы были заняты, но колесо закрутилось, и мы с Аврил получили по серебристо-зелёной форме, все электронные талоны как на питание, так и на стирку, коды доступа к облачным серверам, к личным дневникам и по встроенному в рукав виртуальному планшету, с помощью которого можно получать как информацию о расписании, так и общаться с другими студентами, если знаешь их личный код.

Комендант общежития — молодая розовощёкая и пухленькая девица моих лет, а, как оказалось, на двадцать лет старше, зафиксировала наши данные в реестре студентов и произнесла:

— Вам обновили клейма на запястье?

Так назывался знак на внутренней стороне запястья, он проявился сразу, как комендант велела просунуть руку каждого студента в сканер. По внешнему виду он был похож на электронную лупу.

Я просунула руку. Лёгкий укол — всё было сделано. Даже капля крови не выступила.

Всем видом мы, земляне, старались не показывать, что данные технологии нам в диковинку. На Земле мы были знакомы с частью новинок, даже использовали их вопреки распространённому мнению, что это не так, но всё же в звёздных системах технологии были более развиты, чем у нас, спору нет.

— Поставили, — ответила я за нас обоих, чтобы не задерживать очередь.

— В ваших электронных студенческих уже появились номера комнат. Продублировала пока в скретч-карте. Вот здесь смотрите.

И не успели мы попроситься с Аврил в одну комнату, как увидели, что нас туда и распределили.

— А кто третий? — спросила новая знакомая, когда мы вышли из кабинета комендантши в серебристый коридор, где оставались те, кто ещё не получил номера комнат.

— Я здесь, — замахала мне Майя, протиснувшаяся между рядами первокурсников. — Мы в одной комнате, я договорилась.

И подмигнула, лишь потом с интересом посмотрев на стоящую рядом Аврил.

Я представила девушек друг другу.

— Уживёмся!

Майя всегда была движущей силой нашей пары. Любознательная, активная, она, казалось, создана, чтобы быть капитаном любой команды. От спортивной до учебной группы.

Глава 6

Проснулась я рано утром и лежала какое-то время, боясь пошевелиться. Потом взяла свой космофон и набила сообщение домой родителям. Пусть это и стоит бешеных денег, я должна была им отправить второе сообщение, как условились.

Третье уже запишу на видео по бесплатному каналу, что дозволялось первокурсникам, только что заселившимся в Академию.

Потом принялась смотреть фото с Земли. Я всегда делала так, когда мне было грустно или тревожно.

И снова заснула, на этот раз без кошмаров.

— Интересно, а у нас будут свои существа? — спросила Аврил у меня, когда Майя отправилась в душ. Здесь в каждой комнате был своя ванная, что уже говорило: заведение не для бедных.

— После состязания на грант должны дать, — ответила я ей.

Изучила в брошюрке, встроенной в планшет, ещё вчера вечером.

— Понятно, логично чего уж там! Существа привязываются к своим хозяевам, жестоко будет потом разлучать их, — вздохнула Аврил.

Она думала о том же, о чём и я: если не выиграем, придётся либо оставаться на платной основе все три года, или уезжать. На самом деле и выбора нет. Уезжать и поступать в учебное заведение на Земле. Становиться ветеринаром, к примеру, лечить земную живность тоже кому-то надо!

С утра уже было назначена первая лабораторная работа.

Мы надели форму, к счастью, она была сделана из саморазглаживающейся ткани, и поспешили в крыло В, где проходили занятия по астробиологии и смежным с ней наукам. Крыло занимало три этажа, остальные пять предназначались для штурманов и бортинженеров.

На третьем этаже располагались шесть рядом расположенных просторных лабораторных классов, укомплектованных как столами для секционных работ, так и микроскопами и наночипами, позволяющими проникать внутрь поражённых тканей животных и распознавать первичную проблему.

Все двадцать человек первокурсников собрались в коридоре. Мы с Аврил пришли одними из последних.

Я сразу приметила в кругу парней, в основном это были жители звёзд, Кита, но он демонстративно не смотрел в мою сторону, и мне показалось, что наши разногласия улажены. Пусть считает как хочет!

Аврил уже кое-кого из девчонок знала, с остальными мы познакомились сегодня. Из двадцати первокурсников факультета, а он всегда был малочислен, как минимум восемь были землянами. Семь девушек, включая нас с соседкой и розоволосую мажорку, и один парень — Борис Дрейк — приятный, полноватый, но крепкий и сильный, он на голову был выше большинства ровесников. И общался просто, немного сторонясь тех мальчишек, что считали себя лучше нас.

Двое представителей других рас держались особняком, разговаривая между собой на странном диалекте центурианского и юриатского. И понимали друг друга, судя по довольным улыбкам.

Я же чувствовала себя так, будто все смотрят на мои голые коленки. Женская форма была красивой, но я бы предпочла брюки, а не плиссированную юбку до нижней трети бедра. Это же просто неудобно!

Но размышлять дальше на эту тему мне не пришлось. Из одного лабораторного класса вышла молодая женщина с неоновыми окулярами, что говорило о её принадлежности к психологической касте. И все разом подались вперёд — настало время тестирования.

— Меня зовут Санья Фирс, — произнесла высокая дама с круглыми ярко-жёлтыми серьгами из смеси пластика и металла, которая изо всех сил старалась казаться ещё выше и носила модные туфли белого цвета на платформе.

Жители звёзд любили подчёркивать свою тонкую кость, высокий рост и модный прикид.

Санья эта, если её помыть и приодеть в обычную земную одежду — футболку и джинсы или хлопковые брюки — могла бы сойти за землянку. Если бы не необычный оттенок глаз, как у них всех. Тех, кто родился и вырос под радиоактивным спектром чужого Солнца.

— Много времени оно не займёт. Пройдёмте в лабораторию, вы ответите на пару вопросов, завтра будет этап собеседования со мной, по результату вас разобьют на пять групп для испытаний.

— Мандражируешь, подруга? — толкнул меня в плечо Борис.

Я уже было хотела ответить, чтобы не лез ко мне, и мы пока не друзья, но заметила, что ему страшно не меньше, чем мне.

— Немного, — призналась я, и он сразу отринул спесь и улыбнулся в ответ совсем по-детски. Как если бы мы были знакомы давно, и вот теперь негаданно встретились.

В лаборатории было просторно, яркий свет бил в глаза, заставляя щуриться. Звёздные, как я про себя окрестила не землян, потянулись к узким ячейкам в стене, нажав на любую, можно было получить очки жёлтого спектра. С ними комната наполнялась не только физическими, но и виртуальными объектами, необходимыми для работы.

Как-то само собой получилось, что мы разбились на пары. Мне и Аврил досталась вторая в центральном ряду, как назло, преподавательница по фармазоологии, некая Ара Моникор, седовласая приятная женщина с тёмным пятнышком на лбу, попросила Кита с его приятелем — сладким блондинчиком, строящим всем девицам глазки, занять вторую парту на правом ряду.

Нас с этим мажором Китом разделял лишь проход. И мы оба старались не замечать друг друга.

К счастью, розоволосая села позади Кита вместе с другой звёздной, и была намерена, судя по её решительному виду, обратить на себя внимание нашего старосты.

— На ваших планшетах появились вопросы, надо ответить за пятнадцать минут. Приступайте!

Очки помогали следить за временем: когда глядишь в них на интерактивную доску, сразу видишь, сколько осталось. На партах, как обычно, располагались встроенные планшеты, уже знакомые мне по интерфейсу, и я приступила к тестированию. Строго запрещалось во время него разговаривать, подавать друг другу знаки и вообще поднимать голову.

Я понимала, насколько важно ответить максимально искренне: тогда в пару встанут двое, кто идеально совместим в грядущих испытаниях.

Какими они на это раз будут? Надеюсь, не заставят ползти по пещере, занятой прыгающими пауками? Или заражённой блохожуком?

Глупости, я была готова на всё, лишь бы не возвращаться!

Глава 7

— Эй, рыжая, — зашептал блондинчик, сидевший рядом с Китом. — Пойдём сегодня вместе в «Вега-Капелла»! Я же вижу, как ты на меня смотрела! Ты тоже ничего так. Вдруг мы в пару встанем, так лучше заранее узнать друг друга поближе.

«Вега-Капелла» — крутой ночной клуб для таких звёздных мажоров. Туда можно попасть только по приглашениям или по членскому билету, как мне сказала Майя. И что каждая землянка должна там побывать хоть однажды, чтобы понять роскошь звёздных. Принять её и стать её частью.

— Ты же вроде не участвуешь в борьбе за грант, так что и рядом нам становится ни к чему, — ответила я.

Тестирование проходили все, потому что в предстоящие три года нам не раз придётся работать в парах на различных лабораторных, полевых занятиях и даже на стажировке.

— С чего решила? — не унимался блондин.

Все замерли, ожидая, что я отвечу звезде факультета. По общему мнению, землянка не имеет права отказать звёздному. Просто потому, что все мы приезжаем сюда не учиться, а искать богатого мужа.

— У тебя на лице написано: сорю деньгами папочки, — фыркнула я и отвернулась.

— Ну что, Арктур, — Кит заговорил первым и прервал затянувшуюся паузу. — Разгадали тебя. Оно и хорошо: одним твоим бастардом будет меньше.

— Ещё посмотрим, — громко фыркал блондинчик. — Они все вначале строят из себя недотрог. А тестирование ваше — фикция. Всем известно, что пары выбирают вручную.

Противный и липкий, как по мне, как на него столько девиц вешается, ума не приложу! Они не видят, что он любит только себя?

Розоволосая и другая мажорка одобрительно захихикали на слова блондинчика.

— Может, оно продолжается сейчас? И этот наш разговор — его часть? — продолжил Кит, и все посмотрели на него, но мажор изобразил на лице противную улыбку. Мол, знаю, но ничего вам не скажу.

Я пожала плечами. Любят мужчины красоваться не хуже женщин.

И некоторые девицы, вроде тех, кто сидел позади парты Кита, велись на эту таинственность.

— Ты такая смелая, Андромеда! — зашептала Аврил.

— Зови меня Андри, так дома называли.

— А ты меня Вилой, — зашептала соседка, на том и порешили, потому что вернулась преподавательница фармозоологией, и началось занятие.

Первым делом нас попросили приготовить реагент для обнаружения живой формы. Довольно простой, такие делают на факультативах в старшей школе.

— Есть планеты, которые кажутся безжизненными, и этот реагент позволяет обнаружить живой организм, если он больше одного миллиметра по Всеобщей системе измерений. Стоит открыть его, произойдёт реакция с воздухом, если в нём содержится хоть пять процентов кислорода.

Мастер Ара Моникор была терпеливой, её голос журчал как ручеёк для жаждущего воды, она ходила между рядами и склонялась то над одной партой, то над другой, чтобы посмотреть, как мы справляемся.

Приготовить реактив было несложно: достаточно смешать три ингредиента — желчь саламандры — ящерки с планеты Канопус в созвездии Стрекозы, древесную кору с дуба планеты Земля, измельчённую сырую печень трёхрогового вепря.

Последний жил сразу на нескольких планетах созвездия Гидры и по характеру походил на свинью, а не на дикого зверя. Наверное, поэтому их осталось так мало. Они попали в список Редких охраняемых видов, поэтому эта печень была настоящим сокровищем.

Мясо этого вепря невкусное, но его способность чуять живое пригодилась разумным видам и помогла сохранить жизни первых колонизаторов дальних планет.

— Соблюдайте пропорции, помните, что ваш позор кроется в миллиграммах.

Мы с Аврил, которая оказалась довольно собранной и послушной, когда дело касалось занятий, выполнили всё в точности, как написано на интерактивной доске. В пробирке раствор приобрёл нужный ржаво-красный цвет. При лёгком покачивании колбы он шипел, как потревоженная змея.

Я посматривала на результат остальных. Большинство справились, даже Кит с блондинчиком, на удивленье, закончили готовить реагент одними из первых. А у этой Девии и вовсе он получился правильного красивого цвета. Она поднимала колбу выше необходимого, делая вид, что помешивает реагент, но на самом деле хотела показать: мол, смотрите, как я могу!

— Я не знаю, этично ли это — брать внутренние органы животных просто для занятий в Академии, — вздыхала Вила. — Понятно, что нам надо тренироваться, но такое можно было пробовать на старших курсах, когда мы не станем переводить компоненты зря. Вон, смотри, у девчонки на первой парте ничего не вышло.

Она кивнула на Регину и Бориса, что сидели перед Китом с блондином. Реагент в их колбе нежданно стал синим.

— Вы переборщили с корой, студенты, — строго сказала миссис Моникор и подняла реактив над головой, чтобы все видели. — Хорошо, что в таком виде он не выплёскивается сам. Вы знаете, что пятна от этого реактива не выводятся? Можете выбрасывать форму, а новая стоит дорого.

— А как сделать, чтобы реактив сам не выплёскивался? — задал вопрос центурианец.

— Хороший вопрос Спирир, — кивнула миссис. — Вот так, берёте колбу, аккуратно приподнимаете колпачок. Все же знают, что колпачки должны быть из пробкового дерева, живого материала, а не того пластика, что его имитирует?

Не успела она это сказать, как колба в моих руках принялась подёргиваться и шипеть.

Глава 8

Пластик! Вот я дурочка!

Земляне имеют дело с пластиком, но здесь он настолько натурален, что не сразу отличишь от живого материала. И я, конечно, ничего не почувствовала, а мы с Вилой торопились и не сделали пробы.

Теперь оставалось только сдерживать натиск реагента, стремившегося вырваться наружу.

— Что делать? — крикнула я.

Раздались смешки, но мне сейчас было не до них. Вила пыталась подать мне другую пробку, но я поняла: не успею.

— Бросай в ведро, — Ара Моникор говорила всё так же неторопливо, Вила успела ногой подвинуть ведро ко мне, но реагент уже сорвал крышку и выплеснулся.

Я вся была в красно-рыжей краске, который прожигал ткань если не насквозь, то истончала до мелких дырочек.

Но самое худшее, что эта противная субстанция выбрала ещё и вторую жертву. Сидевшего через проход Кита.

Он тихонько выругался, а блондинчик громко заржал.

— Ничего страшного, так бывает, — Ара Моникор подошла и подала нас обоим по одноразовому полотенцу, пропитанному силиконовым материалом, нейтрализующем действие активных химических соединений.

Чтобы пятна не расползались.

Но было понятно: форму не спасти.

Ни мою, ни мажора, кто сейчас смотрел так, будто я была вредоносной букашкой, уничтожающей с трудом выращенные посевы на какой-нибудь малоплодородной планете.

— Заткнись ты, Арктур! Без тебя тошно, — прошипел он блондинчику, и тот, на удивление, подчинился.

Старосте все подчинялись, словно он обладал волшебной силой. По-другому его такое воздействие на мажоров, не привыкших к повиновению, и не объяснить.

— Не переживай, теперь она будет вынуждена с тобой пойти на свидание, — подмигнул Арктур соседу. — Форму испорченную отрабатывать.

Я похолодела от этой мысли.

Блин, у меня мало денег! Их хватит на мою новую форму, но не на ещё одну. Тем более что звёздные пользовались не той, что нам выдали, а шили на заказ.

— Прости, я нечаянно, — пролепетала я, стараясь не смотреть в сторону мажора.

Ясен пень, что он зол!

— И с такими кривыми руками на факультет, — прошипел он в мою сторону, а уже громко добавил: — Надо было на факультет сельскохозяйственных культур идти. У себя на Земле.

— Вот и шёл бы. Мы учимся только! Это случайность, — Вила нежданно за меня вступилась, а остальные девчонки поддакнули.

— Случайность — частный случай закономерности, — громко хмыкнула Девия, и её подруги-мажорки одобрительно кивнули.

— Посмотрим, кто выиграет грант, — Борис решил свести всё к шутке.

И тут вмешалась миссис Моникор. Она подняла правую руку, призывая всех к тишине.

— Вы правы, мы все здесь ради учёбы. Хорошо, когда делаешь ошибки. Уверена, они пойдут на пользу, как тебя зовут детка?

— Андромеда Каф, миссис.

— Андромеда запомнит её навсегда. И больше не повторит, как и мы все. Давайте разберём отличия пробкового дерева от сходного с ним полимера, а вы двое ступайте приведите себя в порядок. И возвращайтесь, у меня для вас обоих двойное задание.

Я щекой и ухом чувствовала на себе взгляд Кита. Он был старостой, считал себя непогрешимым, а тут я опозорила его перед всеми!

И себя, конечно, тоже.

— Я нечаянно, прости, — произнесла я, едва мы вышли в коридор.

Шли по мягкой ковровой дорожке, неотличимой от светлого кафеля, на котором она была постелена. И я в очередной раз подумала, как мне всё здесь нравится.

Никогда не стеснялась Земли и её благ, но здесь всё было настоящим. Таким, каким его создали ради процветания четырёх разумных рас.

Мякий свет, встроенный в стены у пола, устилал лучи под ноги, стоило пройти мимо. И ещё долго не гас после того, как он оставался позади.

— Будешь должна за форму. Моя стоит полторы тысячи сестрециев, но я скину тебе за сельскую тупость полтысячи.

Высокомерный тон мажора подбешивал, но я решила сдержаться. Понимала: сама виновата. Это же простое задание, что это со мной? Переволновалась, что сократили места на участие за грант?

Всё равно выиграет одна-две пары, не больше.

— Благодарю. Я верну за пару месяцев.

Он хмуро кивнул, но удержался от очередной колкости.

А нет, не удержался.

— Если останешься здесь. Или ты будешь платить, если не выиграешь грант? Нет? Ну тогда так, Каф, если ты проиграешь, можешь не возвращать долг. В таком случае я тебе его прощаю.

— Не надейся, ты получишь свой долг сполна.

Кажется, он был удивлён моим упрямством. Тысяча сестрециев — универсальная валюта межзвёздного мира — весьма значительная сумма, на которую можно безбедно жить неделю, снимая квартиру на планете Мира. На Земле можно и две недели ни в чём не нуждаться.

— Думаешь, я нищенка, раз с Земли?

Я бы давно не продолжала этот разговор, если бы можно было поодиночке дойти до завхоза. Но здесь правила для студентов таковы, что если вас отправили вместе, вы не имеете права бродить раздельно во время учебных занятий.

Три замечания — выговор. Три выговора — лишение стипендии на семестр для тех, кто её получает, и весомый штраф для тех, кто учится платно. Шесть выговоров за год — отчисление.

Я не собиралась давать повод выгнать меня. Или лишить денег.

— Думаю, Каф, что ты переоцениваешь себя. Мне даже тебя немного жаль. Но тебе здесь не место, ты сама поймёшь. Ты даже не можешь отличить живое от неживого.

Я молчала, стиснув зубы. Шла рядом, мысленно обещая себе, что однажды он пожалеет о своих словах.

Вот она боковая мраморная лестница другого крыла, ведущая на второй этаж, где и находился кабинет Лиры Стрелы. Звёзды на мозаичной плите из созвездия Гидры озорно подмигнули мне, стоило наступить на одну из них. Будто хотели сказать: не вешай нос, Андри, ещё всё будет.

Я чувствовала себя так, будто вернулась с войны с поражением.

Лира говорила, что форма даётся на год, и вот я подержалась один день. Или даже меньше. Ещё и форму другого студента сожгла.

— С каждого двести пятьдесят сестрециев, — сказала Лира Стрела, впустив нас внутрь своего белоснежного кабинета. Здесь даже пахло озоном, как в лазарете. — Уже получила запрос на две новые формы для первокурсников-астробиологов.

Глава 9

— Если это что-то гадкое, то не надейся! Я не стану тебе прислуживать!

Эти слова вырвались раньше, чем я поняла, что мы в коридоре и не одни.

Мимо проходила стайка первокурсниц с факультета корабельных целителей, судя по нашивке на рукаве в виде змеи в скафандре, они похихикали и посмотрели на Кита так, будто хотели сказать: «А мы станем!»

Я вспыхнула, но тут же взглянула на Кита.

Тот наслаждался моей растерянностью.

— Ты подумала, что ты мне так нужна? Маленькая пигалица с Земли? Даже не мечтай! Но если ты останешься на курсе, то две недели подежуришь за меня волонтёром на орбитальной станции.

Я вспыхнула ещё сильней и закусила от досады нижнюю губу.

— Хорошо, потом объяснишь, что делать надо.

— Не переживай, Каф. Там не накосячишь, в основном требуется ухаживать за подопытными питомцами. Заодно научишься отличать живую материю от неживой.

Я решила не обращать на его подколы внимание. Тоже строит из себя знатока астробиологии! Да я ещё утру ему нос и не раз.

Мы успели только к концу лабораторной. Миссис Моникор посмотрела на нас так, будто мы не должны были вернуться так скоро.

— Подготовьте вместе цифровой макет органической молекулы на основе кремния.

— Я могу больше, — выпендрился мажор, но преподавательница его остановила:

— Посмотрим потом, студент Левис.

Я была рада посрамлению старосты. Хоть кто-то не тащится от его умений и знаний, которые пока никто не видел!

За что ему вообще такое благоговение? Сын известных родителей? Вроде нет, его предки вполне респектабельны, но ничем не выделяются из тысяч подобных звёздных семей.

— Когда будем приступать? — спросила я, когда мы с ним вышли из лаборатории в пустой коридор.

У всех здесь шли занятия по своему графику, наши однокурсники уже разбрелись либо готовиться к следующему семинару, либо в библиотеку, где можно получить доступ к материалам исследований, каких не встретишь в свободном доступе в сети.

— После того как нас разобьют на пары, Каф. До того у меня иные планы.

И ушёл, оставив меня одну. Не скажу, что расстроилась.

Впереди была экскурсия для первокурсников, собеседование с психологом. И завтра с утра нам объявят, с кем мы будем вместе сражаться за грант.

Я надеялась попасть в пару с Вилой.

Но даже если не получится, справлюсь.

Вечером мы все втроём: я, Вила и Майя, разведывавшая, где тут кафетерий, библиотека и места отдыха, собрались в холле на экскурсию.

Её проводила Лира Стрела. Сегодня она была для трёх факультетов: астробиология, астрофизика и бортмехаников. Только наш факультет состоял из двадцати студентов, и то, на экскурсию явились не все.

— Старосты нашего нет, — шепнула Вила.

— Я даже не заметила.

— Ну да, рассказывай!

Вила была отличной девчонкой, но обожала сплетничать. Знала всё обо всём и обо всех, будто жила здесь давно, а не приехала только что. За пару дней до меня.

Она и Майе уже доложила о произошедшем на лаборатории, на что Майя меланхолично пожала плечами и пожелала мне удачи. Мол, каждый способен на ошибку. Важно их не повторять. Для того и учимся.

— Говорят, что Кит пригласил Девию Кассис на свидание.

— Кто говорит? Сама Девия? — не удержалась я и тут же добавила, что вон, полно парней покруче этого противного Кита.

Астрофизики и бортмеханики тоже явились на экскурсию не в полном составе, вероятно, считали ниже своего достоинства выглядеть новичками. Все они были как на подбор высокими, статными, с искрой желания доказать, что каждый достоин здесь находиться.

И делали вид, что вся эта экскурсия для малышей, а они и так всё знают. Или отбывают повинность, потому что готовы соблюдать правила. Майя тоже так говорила.

А я провела время с удовольствием.

Постояла на эмблеме Академии Менкар в холле в виде звездолёта в круге на фоне средневекового замка, загадала желание, чтобы завтра попасть в пару к сильному партнёру, поглазела на экспонаты в музее естественной истории и отдельном большом зале с историей освоения космоса.

— Скоро вы тоже будете стоять здесь, земляне, а мы станем ходить и приносить вам из столовки пирожков в тюбиках, — не унимался друг Кита. — Потому что экспонатом нормальной еды не положено!

Этот противный белоголовый Арктур так и вился возле меня, не переставая выводить на конфликт.

— Ты ему приглянулась, — толкнула меня плечом в бок Майя и подмигнула.

— Тогда не стану замечать его, — процедила я сквозь зубы.

Экскурсия, хоть и была довольно урезанной, потому что на осмотр всех отсеков Академии не хватило бы и дня, мне она очень понравилась.

Я ещё не была в столь большом университете, где прогресс в виде металлических или серебристо-стальных помещений для лабораторных, оснащённых последними техническими новинками в виде улавливания пыли или микрочастиц распылённого реагента, соседствовал бы с обычными учебными классами и вивариями. Где в стеклянных кубах содержались мелкие грызуны или пресмыкающиеся со всех уголков Обитаемой зоны.

После экскурсии нас ждало собеседование с Саньей Фирс. На этот раз она сама ходила по кампусу к тем, кто должен был с ней беседовать. «Для максимально комфортной обстановки».

Меня она оставила напоследок.

— Я видела в твой карте, что ты потеряла родителей, — начала она, как мне показалось, довольно агрессивно. Разве психологу такое позволительно?

Хорошо, что мы разговаривали наедине.

Я знала, что такие вопросы будут. Студент должен быть стрессоустойчивым.

— Мне тогда было десять.

— Что ты сейчас, когда прошло восемь лет, испытываешь к приёмным родителям? Кроме благодарности? Может, считаешь, что они усыновили тебя, чтобы заглушить свою боль от потери дочери? С который вы очень похожи внешни.

— Считаю.

Я смотрела ей в глаза. С той самой трагедии я терпеть не могла психологов. И они это чувствовали, платя мне схожей монетой.

Глава 10

— Этого не могло быть! — возмущалась я, когда толпа расступилась, и я увидела результаты теста на интерактивной доске перед деканатом.

Их специально не присылали на индивидуальные планшеты, чтобы избежать обвинения в подтасовке результатов. На апелляцию было дано восемь часов по местному времени. Оно равнялось часу двадцати двум минутам земного.

Я перечитала. Вдруг померещилось? Я и Кит Левис, наш староста? Совместимость более семидесяти шести процентов? Очень высокий результат. Обычно остальные набирали не более шестидесяти.

И совсем неудивительно, что двое студентов из других рас оказались вместе. Зачем им вообще грант?! Они там на залежах редкого металла сидят!

Да я бы с удовольствием скорее встала в пару с другой расой, чем с Китом Левисом! Все шептались, мол, Девия Кассис хвасталась — они попадут в одну пару для испытаний.

Она, как оказалось, дочь героя, пилота, погибшего во время одной из экспедиций к Необитаемой Зоне (вот откуда я её знала, она была очень похожа на отца, портреты которого тиражировались в СМИ лет пять назад).

И ей всё позволено. Однако зачем тогда ей обучение по гранту? Не набрала высокий балл на подготовительном тесте?

— Ты можешь обжаловать результаты, — дотронулась до моей руки Вила.

Она попала в пару с другой земной девчонкой. Повезло!

Я пулей влетела в деканат. Секретарь, им была красивая местная из юриатов, посмотрела на меня так, будто вошло приведение.

— К декану нельзя без записи, — отчеканила она на всеобщем языке и продолжала смотреть своими жёлтыми глазищами, будто сканировала.

Она была одета в их национальный балахон, похожий по раскраске на африканские туники жителей Земли. Никогда не понимала любви юриатов к оранжевому и красному, наверное, это местные поверья. Длинные чёрные волосы, перехваченные на лбу в обруч, струились по спине до лопаток.

Нас с детства учат уважать другие расы, потому что они гораздо малочисленнее из-за слабого иммунитета, который не выдержал натиска земных микроорганизмов, но всё же я считала, что мисс Валери, как значилось на её виртуальном планшете на столе, могла бы быть полюбезнее.

Я уже открыла рот, чтобы возразить: мол, по поводу апелляции для участия в соревновании на грант для первого курса, как створки двери позади меня разъехались в разные стороны. И вошёл Кит Левис собственной персоной!

— Мне можно, — бросил он и нажал кнопку на продолговатой панели у двери декана.

Кнопку не для обыденных посетителей, а личных просьб.

Дверь тут же отворилась и закрылась за спиной Кита, стоило мне сделать шаг в ту же сторону.

— Ему, значит, можно? — возмутилась я, на что секретарь позеленела больше обычного, вероятно, от злости, и возвела глаза к потолку со звёздами.

— Никому нельзя без стука, но вы вечно не слушаете, что вам… объясняют.

Юриатка старалась избегать буквы «р», это я сразу заметила. Её расе эта буква всеобщего языка давалась особенно тяжко.

Чтобы не раздражать её, я присела на стул возле стены и сложила руки на коленях. С одной стороны, вела себя вежливо, с другой, показала, что не намерена уходить без пересмотра результатов.

Вскоре коммутатор на столе мисс Валери ожил, и она посмотрела на меня:

— Вас хотят видеть, мисс Каф. Проходите скорее.

Её тонкие светло-синие губы изогнулись в ироничную улыбку.

Но мне было плевать, даже если бы меня ждала Туманность Брошенных Надежд, откуда не вернулся ни один звездолёт, я бы и то направилась туда без страха. Лишь бы не становится в пару с Китом Левисом.

— Ваши возражения, студентка Каф, — с порога спросил меня сидящий за столом декан Шедар. И насупился. — Только разумные и аргументированные.

Я смотрела только на декана, стараясь не обращать внимания на Кита Левиса, который сидел на диванчике у стены между встроенным шкафом и зоной отдыха. Всем видом показывал, что он здесь свой.

Вот и пусть катится вон из соревнования по грантам!

— Студент Левис относится ко мне враждебно. У меня есть подозрения, что он может специально завалить испытания, чтобы помешать мне получить грант. Потому что он может учиться и без него, а я, как землянка, не имею на это достаточных средств.

Сказала и замерла, ожидая взрыва от Кита, но тот продолжал сидеть на диване, а я даже смотреть в его сторону боялась.

— А кроме ваших догадок, чем можете доказать свои слова? Садитесь уже, вы не у доски.

Я подчинилась и постаралась рассказать всё, что случилось за последние пару дней, но так, чтобы не выглядеть истеричкой и параноиком.

— Стедент Левис прямо мне сказал и даже во время последней лабораторной у миссис Моникор, что я недостаточна способная для учёбы на этом факультете.

— Он мне тоже сказал нечто подобное о вас, — декан потёр переносицу, будто на неё давили невидимые очки. — За что был лишён части баллов пару минут назад. Никто не имеет права решать такое в одиночку, не основываясь на результатах тестирования или испытаний.

— Судентка Каф перепутала органическую материю с неорганической уже на первом занятии, — холодно возразил Кит, но декан меня поддержал.

— Однократно каждый может оступиться, я всегда это повторял студентам. И вы, студент Левис, должны это были слышать от меня не раз во время подготовительных курсов, которые вы исправно посещали последний год.

И не успела я радостно выдохнуть, как декан продолжил:

— Разумных возражений против вашего объединения в пару я не услышал, так что идите и готовьтесь к первому испытанию. У вас прекрасная психологическая совместимость, что не менее важно, чем интеллектуальные способности. Вы же будущие астробиологи, вы всегда будете работать с кем-то, кому вы не очень нравитесь с первого взгляда. И кем-то, порой, совсем неразумным.

Тут декан метнул взгляд в сторону Кита, побелевшего так, что его фиолетовые глаза приобрели неестественный оттенок.

Я бы хотела пересказать слова Саньи Фирс во время последнего нашего приватного разговора, но сдержалась. Во-первых, это похоже на донос, во-вторых, Санья может всё отрицать, в-третьих, мне ещё несколько лет здесь учится, не стоит настраивать декана против себя.

Глава 11

Это положение было мне неизвестно.

Роботроны обычно всего лишь устарелые машины для простейших интеллектуальных задач, что-то типа потомков доисторических переносных устройств второго поколения.

Но Кит не станет говорить просто так, он явно на что-то рассчитывал. Я не вмешивалась.

— Роботрон способен определить не только психологическую, но и интеллектуальную совместимость. У меня есть подозрения, основанные на малом количестве, но всё же наблюдений, что студентка Каф подтупливает при стрессе. Это лишит меня шансов на грант.

Я закусила нижнюю губу, но не стала возражать. Это будет выглядеть так, словно оправдываюсь.

И тем самым подтвердит слова Кита. Буду делать вид, что просто оскорблена и от этого онемела.

Да, на самом деле есть такое, откуда этот Левис вызнал! Из-за чёртового пробкового дерева? Что я не смогла быстро кинуть колбу к нейтрализатору?

— Что скажете, Андромеда? — обратился ко мне декан.

Смотрел на меня не так, как в начале разговора, а даже по-отечески мягко. И я увидела в этом подвох. Пусть покажусь невеждой, всё лучше, чем вляпаться в неизвестную авантюру.

— Я не очень понимаю технику прохождения испытания на роботроне. Мне надо будут ответить на вопросы теста, но что по результатам?

Кит возвёл глаза к звёздному потолку: мол, ну ты и тупень, Каф! Невежда.

И пусть его!

— Если студент Левис прав, и мы окажемся несовместимы, с кем мы будем в паре?

— Смотрите, вы подпишите дополнительное соглашение с Академией, по результатам испытаний, если вы не подходите в пару, то тот, кто наберёт меньше очков, лишится возможности выбирать повторно, он будет, так сказать, на скамейке запасных. Если испытания не пройдут две пары с достаточным количеством очков, тогда у него будет шанс учиться по гранту. В противном случае — нет. Только платное обучение. Это риск, Андромеда. Подумайте прямо сейчас и дайте ответ. Если вы чувствуете, что можете больше студента Левиса, тогда, напротив, вы автоматически получите дополнительное место на бесплатное обучение.

Я поняла, почему так ухмыляется Кит Левис. Он был уверен, что я провалюсь, а сам получит место, не прилагая усилий. Я не проходила тесты на роботроне, и этот шаг для меня был чреват провалом.

Рисковать я не собиралась.

— Нет, я не согласна.

— Тогда считаю разговор исчерпанным, — декан кивнул нам обоим и сделал знак, что мы можем идти.

Я первой вылетела в коридор, кивнув Валери, от которой получила ироничный взгляд, в надежде, что объясняться с Китом Левисом мне не придётся.

Но он окликнул меня уже у входа в кампус. Как он оказался здесь раньше меня? Вероятно, знал короткий путь.

И как назло, никого из знакомых, чтобы сослаться на занятость, не было. Мне жизненно необходимо было время подготовить мажору достойный ответ. Вероятно, он решил мне угрожать.

Фиолетовые глаза его потемнели, губы сжались в тонкую линию, а скулы резче обозначились на худом лице. К счастью, он не трогал меня. К несчастью, я видела, что ему просто неприятна сама мысль дотронуться до землянки.

И это были бы его проблемы, если бы теперь мы официально не состояли в паре для испытаний.

— Значит так, Каф: теперь мы не имеем право проиграть! Забудь обо всём, что я говорил тебе ранее. Если провалишься и утянешь меня за собой, то будешь должна гораздо больше, чем тысяча сестрециев. Три тысячи. И считай, что тебе повезло.

Я задохнулась от такой наглости, но возражать не стала. Я была виновата в порче его формы, я хотела отдать долг, и мне выпал шанс. Повышенная стипендия решит эту проблему.

— Помнишь, я предлагал тебе подежурить за меня на орбитальной станции волонтёром?

Кивнула.

Было что-то такое острое в его взгляде, нависшей на глаза чёлке, в его по-военному отточенных словах, что заставляло внимательно слушать. Тем более что он не стал меня оскорблять.

Нам всё равно придётся пройти три испытания, и чем больше между нами разногласий, тем менее слаженная работа. Меньше очков.

— Это тоже идёт плюсом к долгу. Думаешь, я просто козёл?

Кита окликнули, и я не успела сказать, что так и есть. Левис — ты самовлюблённый козёл из звёздной системы Тау-Кита. Рогов нет, но так здесь и воздух разреженнее, чем на Земле. Не выросли. А бодаться зато уже научился.

Какая-то девушка с розовыми прядями в длинных белокурых волосах, в которой я не сразу признала Девию, так она ярко была накрашена, помахала мажору и сделал знак, мол, до встречи. Будто они уже тесно общались.

Но мне вообще не было до них с Китом дела.

— Ты вообще способна сосредоточиться, Каф, больше, чем на пару минут? Куда ты опять смотришь?! — зарычал Кит и сжал мой локоть. — Ты пойдёшь вместо меня волонтёром, чтобы лучше подготовиться к испытаниям. По опыту прошлых лет, одно из них всегда связано со взаимодействием с агрессивной высшей звёздной фауной. Ты же у себя на Земле не имела с ней дела? Четырёхглазые псы, коронованные пантеры, лисо-оборотни?

На глаза у меня навернулись слёзы при упоминании четырёхглазых псов. Тигр был моим любимцем. И он отдал за меня жизнь.

Но Кит, внимательно смотревший мне в лицо, благо у проёма, у которого мы остановились, под главной лестницей под потолком было прикручено лишь два кварка-светильника, истолковал моё настроение на свой лад.

— Ладно, не пугайся. Вот и научишься с ними обращаться. Считай, практика, — снисходительно произнёс он и отпустил мой локоть. — А я за это выполню за нас обоих задание Моникор. По рукам?

Руку он мне не протянул, да я бы тоже не стала жать её. Но смотрел выжидательно.

Я кивнула. Что ещё остаётся?

Я была намерена выиграть.

— Но учти, Каф, если накосячишь, хоть самую малость, тебе здесь не остаться. Поняла?

Глава 12

— Ну что там у вас случилось? — с порога спросила Майя, когда я вернулась к себе в комнату.

Они с Вилой уже сидели за своими столами и делали вид, что готовятся к занятиям.

А сами смотрели на всплывающие цифры часов, встроенных в стену напротив. Нажимаешь кнопку на интерактивной панели стола — вуаля!

Делали они это, нажимали кнопки на своих панелях, по очереди.

— Нас с Китом Левисом поставили в пару, — буркнула я, бросая учебную папку на кровать.

И аккуратно, с ногами забираясь в левитирующее кресло, предназначенное для разгрузки после тяжёлого дня. Оно у нас было одно на троих.

Большое, удобное, в нём можно полулежать и даже включить интерактивную среду — море или там лес с полным погружением в них.

— Это новость уже протухла, — сказала Майя, захлопывая пособие.

Наряду с интерактивными и виртуальными учебными пособиями у нас были и бумажные. Например, учебник по «Истории освоения обитаемого космоса».

Просто потому, что история должна быть напечатана по старинке, на бумаге. Хорошо, что не на пергаменте или бересте!

Мол, мы не должны забывать, откуда мы, и только так можно почувствовать дух истории.

— Тебе повезло, Андри, — присвистнула Вила. Она смотрела так, будто я главный приз выиграла. — Левис — талантливый студент. И он староста курса.

— Да, староста выиграет по-любому, — поддакнула Майя, запихивая в рот фруктовый леденец.

Когда она размышляла над чем-то, всегда так делала.

— Так что согласна с Вилой, нет повода печалиться.

— А декан что сказал? — не унималась моя сокурсница, а я тем временем позволила креслу себя раскачать. Как на волнах в море.

Это успокаивало. Будто лежишь в криокапсуле перед полётом и слушаешь звуки дальнего космоса. И он напоминает тебе о том, что всё текущее зыбко.

— Сказал, что либо так, либо проходит тест на совместимость, либо на роботроне.

— А ты? — Вила бросила все дела и уже перестала делать вид, что одним глазом поглядывает в учебник.

— Отказалась.

Вкратце пересказала суть разговора, и Майя кивнула.

— Я читала об этой технике, что она почти не используется в полевых испытаниях, только на студентах. Потому что устарела, результат не всегда точен или что-то в этом роде.

Я перебралась на обычную кровать. Не очень доверяла всем техническим штучкам, которые созданы лишь для комфорта, всегда считала, что однажды ты привыкнешь к ним, а они подведут. И заставят нервничать.

Вон, перед тем землетрясением, если бы я не спала в обычной кровати, то меня бы уже не спасли.

Или мне было удобно так думать, это уже неважно.

Сейчас надо сосредоточиться на другом. Привыкнуть к мысли, что я и Кит Левис будем вместе проходить испытания.

И зарабатывать баллы на занятиях. Если станет вопрос о том, кого из двух пар выбрать по итогам испытаний, будут смотреть на эти самые баллы.

Начну с предмета, который я и так знаю неплохо: с той самой «Истории освоения Обитаемого космоса».

Его вёл низенький сухонький старичок из звёздных людей, как мы, земляне, называли переселенцев.

Тех, чьи три последние поколения жили в одном из созвездий и никогда не бывали на Земле.

— Итак, первый курс, — бодрым голосом начала преподаватель, одетый так, будто он был модником и жутко этим гордился. Белый костюм-тройка в широкую клетку был явно сшит на заказ, больно ладно сидел, как вторая кожа или какой-нибудь костюм из гидроткани — надеваешь такой — он сам подстраивается под особенности фигуры. В разумных пределах, конечно.

Но стоили такие очень дорого и носились мало.

Изнашивались быстро.

— Среди вас я вижу двоих представителей иных рас, что очень меня радует. Хотя я и человек по биологическому виду, Кельбус Порт, к вашим услугам. Знаете, почему меня радуют смешанные классы? Вот вы, студентка, и ответьте.

Он указал тонкой палочкой, похожей на лазерную указку, но их уже лет двести не использовали, на юриатку.

Та встала и сначала по традиции представилась:

— Тирюана Ламбрюс, двадцать лет по всеобщему циклу, планета — М39, в туманности Вуаль, созвездия Лебедя.

Людей было больше, поэтому в Звёздном совете мы настояли, чтобы названия созвездий звучали на всеобщем языке так же, как и в доисторические времена на Земле.

Разумным расам иных видов, вероятно, это не нравилось, или им было плевать. Они всегда держались в стороне, стараясь сохранить свой собственный язык и обычаи.

— Отвечайте, студенка Ламбрюс. Будет интересно узнать не только ваш ответ, почерпнутый из Базы, но и мнение. Личное. На моих занятиях вас за это никто не осудит.

На этом семинаре мы сидели каждый за своей партой, предназначенной для одного студента. Полукругом, в центре находился стол преподавателя. Очень удобно, не приходилось оглядываться.

Но и спрятаться от чужих глаз тоже бы не вышло.

Я, как назло, сидела напротив Кита Левиса, рядом с которым, конечно, устроилась Девия Кассис. Сегодня она приколола в своему пиджаку установленного серебристого цвета крупный, отливающий медью, значок Академии Менгар. Украшенный мелкими бриллиантами по традиции землян.

Мы уважали камни, родившиеся в недрах родной планеты. Тем более что они не потеряли своей ценности в глазах Обитаемого космоса. Значит, Девия далеко не бедствует, так зачем ей эта возня с грантами? Звёздных таким способом не впечатлить.

— Потому что только взаимодействие между разумными расами способно поддержать жизнь на обитаемых ныне планетах. И колонизации новых объектов Обитаемого космоса.

Это знали все. Официальная версия Звёздного Совета.

— Так, а вы сами, как считаете? Зачем нам узнавать друг друга помимо экономической выгоды?

Старичок почти не сидел на месте, он ходил по небольшому классу, и от стука его остроносых туфель на белоснежном полу загорались разноцветные огоньки, означающие направления движения в выходу.

Если походка лёгкая, то люминация не срабатывала. Только когда приходилось бежать или идти твёрдым уверенным шагом.

Глава 13

За прошедшую до первого испытания неделю я насобирала семь дополнительных баллов на занятиях.

Средний результат, но набрать баллы у других преподавателей оказалось не так легко, как на занятиях у мастера Порта.

Девия Кассис умудрилась заиметь восемь, Вила — семь, а наш староста все десять, что являлось лучшим результатом.

Но всё это будет неважно, если не показать класс на испытаниях.

Никто не мог заранее угадать, какими они будут. Да, у нас был доступ к испытаниям прошлых лет, но как назидательно высказался Кит Левис, они никогда не повторялись.

— Ты сдал цифровой макет, как просила мастер Моникор? — спросила я его, когда он пригласил меня на орбитальную станцию.

— Сдал.

— А почему не показал мне?

— Потому что его делал я. Один. И твоё одобрение мне не требуется. Тем более я делаю всё почти идеально.

Это случилось накануне первого испытания.

Внезапно с самого утра (а занятия у нас по этому поводу отменили) за мной зашёл староста. Девчонки вытаращили на нас обоих глаза, а Вила укоризненно цокнула языком. Мол, а что из себя недотрогу строила, неприязнь к звёздному разыгрывала, а оно вон как!

Я не говорила им о договорённости с Левисом, потому что он строго-настрого запретил это делать.

— Речь идёт о твоей учёбе, Каф. Вот и докажи, что поговорка «Расскажи курице, а она всей улице» не про тебя.

Хотел взять на «слабо»? Но промолчала я вовсе не потому, что поддалась его провокации, а потому что понимала: где-то он, гад, прав.

Вила была сплетницей. И моей соперницей. Я за честные соревнования, но не стоило болтать о своей подготовке в паре направо-налево, никто так не поступал. И Майя одобрила мой план, хотя я с ней и не советовалась.

— Староста не дурак, судя по всему. Наши тоже готовятся тихо, ни с кем, кроме своей пары, по вопросу испытаний, даже в мелочах, не советуются. А вообще, знаешь, что я думаю? Твой мажор раньше видел плохо. Он щурится, у меня сестра так делала: коррекция по зрению в семь лет, а привычка осталась.

— И что? Сейчас же всё прошло.

— Но это значит, что путь в пилоты или там штурманы для него закрыт. Обычно такие парни туда идут, — сказала Майя и снова замолчала.

— И что?

— А то, что можешь при случае его подколоть и посмотреть, права ли я. А то раскрылился! Над землянами подтрунивает. Кроме Девии, конечно, но она у нас в Академии звездуля. Все про её отца говорят, даже среди моих девчонок.

Я кивнула и поблагодарила Майю. Возьму на заметку, может, и пригодится.

Тем временем Кит Левис велел мне надеть повседневную одежду и взять метрики и паспорт.

— Я уже выбил нам сегодня билеты на орбитальную станцию, — заявил он так просто, будто мы в кафе собирались прошвырнуться. — Что встала? Никогда на них не бывала? Это не страшно, с края в космос не улетишь, там всё экранировано.

Мы как раз спустились в огромный холл Академии, и я затормозила аккурат на знаке в виде звездолёта на полу в центре.

Я действительно не была ранее на орбитальных станциях. На Земле к ним допускали либо работников, либо студентов профильных учебных заведений.

Как и здесь. Но Кит помахал перед моим носом электронными пропусками, распечатанными на перфокартам для внутреннего контроля. Ничто не идеально: электронные пропуска на индивидуальных планшетах обязательно дублировались на физическом носителе для якобы безопасности.

Потому что не все работники орбитальных станций в силу секретности их заданий имели доступ к Общей Базе. Или к носителям, способным к ним подключаться.

— Официально я волонтёр, — продолжил вводить меня в курс дела Кит, когда мы сели в аэротакси, которое умчит нас к звёздодиску, откуда мы перейдём в космолёт местного уровня. — Я имею права провести на орбитальную станцию одного гостя, но не чаще пяти раз в месяц.

Для всех прочих я отправилась со старостой на свидание. В какой-то мере это было правдой.

— Почему ты стал волонтёром? Так любишь зверей?

Я помнила разговор с Майей, что, возможно, Кит раньше хотел быть пилотом или штурманом.

— Ты спрашиваешь для поддержания разговора, или я тебе интересен? — ухмыльнулся Кит, но на меня не смотрел. Нахмурился, чуть опустил голову, чтобы чёлка нависла на глаза.

— Нет, прости. Я спрашиваю, потому что мне интересно другое.

— Что именно? — быстро спросил Кит с таким видом, будто я собиралась у него пароль от банковской ячейки с большими деньгами спросить.

Или цифровой ключ от виртуального кошелька.

— Мне интересно, почему все тесты показали нашу совместимость в плане работы. Мне кажется, сложно найти двух более разных людей, чем мы. Я бы даже меньше удивилась, если бы меня поставили в пару с юриаткой.

— Тесты не фальсифицированы, если ты об этом.

— А Арктур говорил, что их выбирают вручную.

— Арктур — идиот, играющий в студента, чтобы не ходить в Звёздный десант. Он пошёл на астробиологию, потому что считал, что она легче технических наук, — фыркнул Кит.

И меня осенило догадкой.

— А ты преклоняешься перед техникой. Всеми этими мигающими огоньками и пикающими сигналами.

— Верно. Для меня это сродни магии, помогающей понимать язык зверей, а им — наш.

— А для меня магия в их глазах, — тихо произнесла я, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть волнение.

Я всегда помнила Тигра. И мне было легче думать, что он просто отправился жить на экзопланету, до которой ещё не добралась колонизация. Вместе с моими родителями и всеми соседями, кто не выжил.

Но Киту я этого показывать не собиралась. Вообще не собиралась выглядеть перед ним слабой, перед этим самоуверенным звёздным мальчиком, вся трагедия которого в генетически слабом зрении. Которое давно исправили.

— Каф, послушай, — тронул меня за руку Кит спустя некоторое время, когда аэротакси достигло конечной станции. — Забыл спросить, ты же не из пугливых девиц, падающих в обморок при виде нечто необычного?

Глава 14

В прошлый мой визит сюда я была малость пришибленной и не успела как следует всё оглядеть. Сказался длительный криосон, притупляющий естественные реакции.

Зато теперь я могла рассмотреть это место лучше.

На Земле тоже имелось два космодиска, но здесь на планете Мира, где гравитация хоть и была схожей, но чуть различалась от нашей, все здания были невысокими, зато вытянутыми на местности.

Космодиск, если верить информационным табло, которые здесь были повсюду, а при желании можно было купить виртуально-голографического гида, занимал площадь, подобную трём современным футбольным полям. А это почти две площади земного мегацентра.

То есть можно ходить по нему дня два, и так не посмотреть всё полностью.

— Нам сюда, Каф, не зевай по сторонам, а то датчик слежения в рот залетит, — подтрунивал надо мной Левис, но я уже привыкла к его шуткам и не обращала на них внимания.

Для звёздных мы провинциалы, прилетевшие на машине времени из прошлого.

На все формальности ушло примерно минут семь-восемь, если верить моему личному космофону, и вот уже мы сидели в зоне предполётного досмотра, успешно пройдя его по спецпропускам.

На орбитальную станцию возили экскурсии, но лишь пару раз в месяц, да и те оговаривались в строго определённые часы, так что в шаттле свободных мест было в три ряда.

Я хотела сесть где-нибудь подальше от мажора, но понимала, что со всей этой неприязнью пора заканчивать. По крайней мере, пока мы не выиграем заветный приз.

Кит Левис сразу предложил мне занять место у иллюминатора, как ребёнку, который замирает от восторга при виде бескрайнего космоса. И я согласилась. Нечего строить из себя бывалую, потому что даже я знаю, что это не так.

Полёт занял минут двадцать, если считать время вместе со стыковочным промежутком. Нам с Китом предложили напитки и десерты, я взяла лишь гранатовый сок, а мой спутник ещё и круглое пирожное в виде звездолёта.

С шапкой из крема.

— Оказывается, и у звёздных есть свои слабости, а я-то уж думала, вы состоите из одних правильных привычек, — подколола я его, сидевшего от меня через одно кресло.

Наверное, поэтому, он хоть и не поменялся в лице, но съел лишь половину десерта. Видимо, в душе проклинал меня за острый язык, но, как говорится, за что боролся, на то и напоролся.

Как только прибыли, Кит Левис сразу напустил на себя всезнающий вид учителя, проводящего экскурсию для младшеклассников. Ладно, решила я, пусть умничает.

Пройдя визированный контроль, мы оказались внутри станции. Нас сопровождал один из работников из расы юриатов, одетый в серую униформу с оранжевыми нашивками на плечах в виде переплетения букв М и В с расположенными рядом цифрами 1 и 2. Планета Мира — станция В12.

— Вам разрешено находиться только в виварии и прилегающих к нему лабораториях. Они обозначены один, два и пять на плане. Всё ясно?

Я кивнула и, пройдя недалеко по длинному, узкому коридору, слепящему белыми лампами, мы с Китом оказались у дверей виварного отсека. Приложили по очереди пропуска, прошли сканирование сетчатки и приложили ладони к тепловизорам.

— Здесь безопасность как на секретном объекте.

— По сути это он и есть. А теперь внимание, познакомься с моим другом. Это Эйк.

Кит отошёл, и я увидела в проходе небольшого робота, ростом мне по пояс. Он был довольно старого образца, имел конусовидное тело с длинными руками, заканчивающееся длинной шеей и небольшой прямоугольной головой с двумя далеко посаженными глазами. Обрамленными длинными ресницами.

— Добро пожаловать, Андромеда Каф, планета Земля, — пропищал в недрах его тела детский мальчишеский голосок.

Я даже опешила и чуть было не сбежала: роботы не были оснащены голосовым интерфейсом, который можно было бы принять за человеческий.

Будто прочитав мои мысли, робот продолжил:

— Я могу говорить с вами на любом языке, Андромеда Каф, но этот мой любимый. Настоящий голос.

Роботов часто использовали как помощников, их запрещено было делать андроидами, чтобы однажды корпорации не решили выдать их за нас. И роботы никогда внешне не копировали иные две расы.

И не говорили детскими голосами.

— Это мой друг его перепрограммировал. Не бойся, всё с разрешения начальника станции.

— Это друг вашего отца, Кит Левис. Мне повезло, что он разрешил, но я не могу покидать виварную зону, — ответил робот Эйк.

Очередное доказательство могущества семьи Левис?

— Вы привыкнете ко мне, Андромеда Каф, — продолжил Эйк, отъезжая в сторону. Он передвигался на шести колёсиках, но довольно медленно, как если бы ходил на двух ногах. — Меня предупредили, что теперь вы будете помогать мне. А я — вам.

— Что мне надо делать? — спросила я у Кита, высматривая, где же начинаются клетки с животными.

Мы очутились в так называемой прихожей — зоне, предваряющей вход в главный зал. Здесь всё выглядело как в отсеке для дезинфекции — стерильно, бело и гладко.

— Надень очки и закрой глаза, — скомандовал мажор, снова напустивший на себя вид бывалого.

Но я уже привыкла и подчинилась. Я не была спесива и понимала, что бывают ситуации, когда надо довериться «рулевому».

Очки из жёлтого пластика, что принёс Эйк, плотно садились на надбровные дуги и скулы, я уже догадалась, что нам предстоит. Ультрафиолетовый сканер, встроенный в потолок, несколько раз прошёл через нас, обдав теплом, разогревая клетки тела до лёгкого жара, но теперь можно быть уверенными, что мы не принесём заразу редким видам, обитающим здесь.

— Их всех используют для опытов? — спросила я, как только процедура была завершена.

Отдала очки Эйку, который тут же умчался прятать их, возвращать на место.

— Не всех. Простите, мне надо вернуть очки в стерилизатор. Я очень аккуратен, Андромеда Каф.

— Можешь звать меня Андри.

— Хорошо, — кивнул Эйк и попытался подмигнуть мне.

Клянусь, я понимала, почему запрещено создавать андроидов: больно они будут похожи на нас.

Глава 15

— Так и думал. Стандартные приёмы, чему вас там, на Земле, только обучают!

Кит торжествовал, даже когда я приняла душ и переоделась в выданную Эйком униформу. Мою одежду теперь можно выкинуть. Жаль, она мне нравилась! И была совсем новой!

— Что ему не понравилось?

— Ты, Анни. Или твоё угощение. Сама скажи мне, почему так вышло? Может, потому, что ты полезла к незнакомому существу, не зная даже, кто перед тобой? Если бы это было испытание, считай, ты завалила его за нас обоих.

Я понимала злость Кита Левиса. Формально он прав, но к каждому существу существовал алгоритм подхода. Я использовала один из них!

— Не огорчайся, Андри, — Эйк бесшумно подкатил сзади. — Это Вик, он у нас нервный, ни с кем не ладит даже из своего вида.

— Хочешь скажу, почему так вышло? — не унимался Кит.

— Конечно.

Я была готова простить Левису многое ради его пояснений. И прекрасно понимала, что он меня тренирует. Пусть и по своим целям.

Хорошо, что больше не злорадствует и не обзывает дурочкой. Я именно так себя и чувствовала. А ещё понимала, что в глазах звёздного выгляжу растяпой и неумехой: провалиться дважды — стыд какой!

«А тебе важно его мнение?» — задала я себе вопрос. Любила анализировать свои чувства, как учили на курсах по подавлению гнева.

Важно. Потому что мы команда, а я хочу выиграть грант.

И только поэтому важно.

И мне нравилось находиться в обществе этого мажора, но лишь потому, что мне есть чему у него поучиться.

— Синеглавые скунсы не любят эту водоросль, особенно живущие в неволе. Читала о них? Прекрасная память. И если кто-то уже поймал их младенцем на такую вкусняшку, они запомнят. И каждый, у кого она, будет их врагом.

— Ясно. А разве Вик не родился в неволе?

— Нет, таких на орбитальную станцию не поставляют. Их охотно разбирают зоопарки и заповедники.

Я закусила нижнюю губу. Должна была прочитать!

— Остальных посмотришь в вольерах. Сейчас у многих сонный час. Пойдём, я не собирался торчать здесь весь день.

А пришлось. Мы пробыли в виварии ещё часа три с половиной.

Я внимательно смотрела, как Кит Левис закладывает корм, корректирует расписание на приборной доске возле каждого вольера, как говорит со зверьми, среди которых была одна пантерообразная собака двумя хвостами и сине-чёрной короткой шерстью, гладкой и жёсткой.

Были здесь юриатские шакалы, всегда живущие парами, издающие вместо лая плач, похожий на крик детёныша. Так они заманивают крупных травоядных или иных мелких хищников, или просто разумных существ, которыми обычно и лакомятся в природе. Так было в доисторические времена, конечно.

Бурый травянистый медведь, собрат земного, но отличающегося от него более дружелюбным нравом, сидел в вольере и жевал бамбуковую палку. Посмотрел на меня мелкими глазками-бусинками и зарычал, но стоило Киту называть его по имени и сказать пару ласковых слов (не знала, что он вообще на них способен), как замолчал и отвернулся. Будто я могла отнять его палочку.

Наблюдать, как Кит Левис общается со зверьём, было одно удовольствие. Казалось, передо мной совсем другой человек, но когда я попыталась похвалить его, холодно заявил, что в этом не нуждается.

— Орбитальный врач осматривает всех два раза в неделю и по необходимости, — добавил он, ткнув тонким стилусом в панель вольера, на которой тут же появилась информация о здоровье особи. И краткое описание вида, к которому животное принадлежит.

— Здесь всё автоматизировано, так что наша помощь хоть и желательна, но не столь необходима, как кажется. Однако животные не могут быть одни долго, одичают, вот тут наше присутствие и пригодится. Я часто разговариваю с ними, даже если они не могут меня понять.

Кит Левис понял, что сболтнул лишнего, приоткрыл маску звёздного мажора, и тут же криво напялил её на себя.

Принялся мне угрожать:

— Твоя задача, Анни, проста как одноклеточный механизм — научись не вздрагивать, когда инопланетный вид проявляет к тебе интерес.

И отвернулся, довольный, должно быть, что в очередной раз указал мне на место.

Мол, вы земные — дикие.

Не стану же я объяснять ему, что нервничаю, потому что, если верить схеме, загруженной Левисом в мой наручный планшет, мы приближаемся к вольеру четырёхглазых псов?!

Ни за что не стану! И не спрошу его больше, не дам шанса высмеять.

Зато Эйк с удовольствием отвечал на мои вопросы. Даже будто приосанился, если уместно говорить так о роботах.

— Лопни мои микросхемы! — выдал он, чтобы показать, что он умеет общаться с разумными. И соскучился по этому общению.

— Они не лопаются, а перегорают, — заметил зануда Кит, не отрываясь от набивания текста на приборной панели возле пустого вольера.

— Пусть так, а у меня лопнут! — настаивал Эйк, следуя за мной по пятам, будто собачка.

Я даже решилась погладить его по голове и заверить, что не допущу повреждения его драгоценных микросхем.

— Хоть я и будущий астробиолог, а ты тоже с этими бедолагами в вольерах живёшь, смотришь за ними, значит, вы все для меня одинаково дороги, — улыбнулась я, испытывая смущение, что вынуждена сказать такое при Ките. Но промолчать не могла.

Пусть себе подтрунивает, буду игнорить!

Вон уже поднял левую бровь, откинул театральным жестом нависшую на глаза чёлку, сейчас съязвит.

Но не успел.

Главная дверь отсека зашипела и отворилась, впустив кого-то.

— Свои, наверное, — бросил Кит и зачем-то отодвинулся от меня.

Будто я могла его опорочить одним своим присутствием.

Я тоже ожидала увидеть кого-то из персонала станции, но вместо этого в общий зал, а он просматривался с нашего места у крайних вольеров, впорхнула Девия Кассис.

С таким видом, словно ей здесь назначили встречу, а она чуть припоздала.

Глава 16

— Я так и знала, что найду тебя здесь, — помахала она Киту.

Скользнула по мне равнодушным взглядом, присмотрелась к Эйку.

— Удивительно! — хмыкнула она. — Ты модель К852-ТР? Предназначен для работы с фауной? Я думала, вас давно списали.

Я почувствовала укол ревности: эта Девия имела хорошие шансы на победу в состязании.

Я даже не слышала об этих роботах, а она, похоже, была с ними хорошо знакома.

— Верно, человек.

Эйк поднял на неё голову и пару раз моргнул. Тоже, наверное, удивился.

— Я думал, никто уже не знает моей маркировки. Рад представиться, — придал механические руки к металлической груди и склонил голову. — Эйк. Или Эйкумен, так меня назвали в честь…

— Одного из звездолётов, впервые перевозивших фауну из одной звёздной системы в другую, — подхватила Девия.

Она была одета как звёздная. Белоснежная обтягивающая водолазка, тёмная юбка-колокол и удобные модные кроссы на неонитовой подошве. Такая позволяет пройти сколь угодно далеко и не устать.

Точь-в-точь звёздная мажорка. Если бы не пиджак, указывающий на студенчество, могла бы сойти за тусовщицу, которых мне показывала в местном журнале мод Вила!

— Я тоже получила пропуск волонтёра, — достала она из кармана перфокарту и помахала перед моим носом. Будто хотела сказать: я здесь по делам, а не за Китом Левисом бегаю.

Словно мне не всё равно.

И всё же видеть этих двоих вместе мне удовольствия не доставляло. Становилось тесно в груди и не хватало воздуха. И пусть Левис делал вид, что удивлён, я почувствовала: недоволен. Наверное, тоже решил, что за ним бегают.

— Моя смена начинается через полчаса.

— А наша заканчивается, — холодно ответил Кит.

И покосился на меня, что окончательно разозлило: уж не думает ли, что я его опозорю? Своей провинциальностью.

Я старалась молчать, хотя в душе злилась на всех, а на себя больше всех!

Вот Кит Левис — умеет ладить со зверьми, вон как они к нему тянутся!

Девия Кассис — с виду просто мажорка, стервочка, чьё единственное умение — нравиться мальчикам, ан нет: прекрасно знает историю, разбирается в аппаратуре, отслеживающей нахождение фауны.

И я, Андромеда Каф. Что у меня есть, кроме желания стать астробиологом, выиграть для этого грант и умения путаться под ногами у прочих участников? Умение чувствовать боль животного? Это всё больше к метафизике, чем к науке.

Вероятно, Девия права. Она смотрит на Кита так, будто хочет сказать: «Из нас могла бы получиться отличная пара для предстоящих состязаний. Жаль».

И она встала в пару с одной из звёздных.

— Пожалуй, сегодня мы закончим раньше, — Кит кивнул Девии и направился к выходу.

— Была рада с тобой познакомиться, Эйк, — я протянула роботу руку, и он аккуратно пожал её тонкими, блестящими от немагнитного металла пальцами.

— Я тоже рад, Андромеда Каф, — медленно произнёс он и тут же переключился на Девию, которая, как назло, чтобы отвлечь робота от меня, стала расспрашивать о его микросхемах и программном коде. И о том, чем он уникален, что может контактировать с фауной.

— Живое и неживое редко хорошо ладят, — смущённо произнесла она, и я вышла, размышляя о том, насколько сильные у меня соперники.

Может, Вила права, и мне повезло оказаться в паре с Китом. Всё могло быть хуже, намекала Майя, я могла оказаться в одной лодке с этим толстоватым землянином по имени Борис Дрейк.

— Он тоже не дурачок, — возражала я. — Изучал копытных на разных планетах вблизи Солнечной системы. Пусть и заочно.

— Но со старостой, кто здесь всю старшую школу на факультативах проторчал, шансов-то больше, — подмигивала подруга- астрофизик. Её безупречная логика обескураживала.

И я нехотя соглашалась. Больше.

— Так в чём будет моё задание на станции? — спросила я Кита, когда мы сели обратно в шаттл.

Успели на рейс для «своих», поэтому пришлось занять места рядом. Регулярный рейс шаттл выполнял не чаще двух раз в суток, и если бы не связи Кита Левиса, нам бы пришлось задержаться на станции до вечера.

Может, это было не так и плохо. Я бы села в кофейне для посетителей, заняла белоснежный столик в углу у окна, где открывался прекрасный вид на местную звезду Тау-Кита. Она была тусклым подобием Солнца, но я уже начала привыкать к её красноватому свету.

Я много читала о планете Мира. Одна из пяти экзопланет, пригодная для жизни. Низкая инсоляция, всего треть земной, и если бы не купол, стабилизирующий атмосферу и усиливающий инсоляцию, планеты осталась бы безжизненной. И с усиленной гравитацией удалось справиться землянам в союзе с другими разумными расами.

Наверное, им было труднее, чем мне сейчас. Если что, это сарказм.

— Как у тебя впечатления о Мира, Анни? — внезапно спросил вполголоса Кит, и я удивлённо подняла на него глаза.

— Почему тебя это интересует?

— Мне нравится этот мир. Я бывал в соседних звёздных системах с родителями, даже на Альфа-центавре, но дома лучше. А ты решилась поехать так далеко, так почему?

Мы сидели отдельно от остальных, поэтому могли не слишком понижать голос, чтобы не мешать окружающим.

— Я видел, как ты смотрела на зверей. С интересом и надеждой, вот мне и любопытно. Кого из них ты приехала сюда искать, Анни? И зачем?

Глава 17

— Что это, устанавливаешь новый уровень доверия, как написано в умных психологических методичках?

Когда речь заходила о Тигре, я становилась воинственной. И агрессивной. Не надо лезть в мою душу, и всё будет ок.

— Нет, мне действительно интересно. И то, что ты взъерошилась, — лишнее доказательство моей правоты?

— Не скажу. Не твоё дело.

— Моё, раз мы с тобой в связке. Если ты не будешь мне доверять, а я тебе, то провалимся.

— Хочешь игру на доверие?

— Хочу.

Я посмотрела на своего спутника. Высокий блондин с модной причёской и серьёзным взглядом, наверное, мне бы сейчас позавидовали все землянки курса, а я сижу и хорохорюсь. Просто потому, что от мажора пахло его фирменной туалетной водой с ореховыми нотками, разбавленными каплей мускуса. Мужской запах, запах человека, который хочет произвести приятное впечатление.

Безобидного звёздного мальчика. Но я ему не верила: в глубине его фиалковых глаз что-то таилось. Что-то такое опасное и враждебное, как космос. Который только кажется обитаемым и мирным, но никому не известно, какую тьму он готовит решившим ему поверить.

— Орешки? — предложил мажор.

Кажется, ему нравилось, что я его разглядываю. Такие вечно воображают, что ими любуются.

Я взяла один из раскрытой пачки. Чтобы Кит Левис потом не обвинял меня, что это я не доверяю партнёру.

— Я отвечу на твой вопрос, когда ты ответишь на мой.

— А что тебя интересует? Успел ли я затащить в постель знаменитую Девию Кассис?

Играет на опережение, но я уже знакома с подобными приёмами. Думал застать врасплох? Чёрта-с два!

— Знаменитую? — подняла я бровь и фыркнула. Совсем как он недавно. — Когда это она успела стать знаменитой? Её отец был известен, но не она. Так что это интересует меня меньше паразита на теле лебединской блохи. Нет, лучше ответь мне: у тебя было плохое зрение? Из-за этого ты не попал в пилоты или штурманы, как хотел, верно?

Не без злорадства я подметила, что мажор изменился в лице, будто я его ледяной водой окатила, но тут же овладел собой. Что-что, а носить маску беспечного баловня судьбы и родителей он умел.

Я больше не сомневалась, что наступила на больную мозоль. Майя была права.

— Ты говоришь, что никогда не бывала на Мире? Я могу подсказать, куда надо сходить, чтобы узнать планету лучше. Её обитаемую часть.

— Я могу посмотреть в путеводителе, но спасибо.

Перевёл разговор на другую тему.

— Тогда начни с зоопарка. Он самый крупный из ближайших звёзд. Иногда ходят такие слухи, — тут Кит наклонился ко мне, делая вид, что хочет заправить прядь моих волос за ухо, — для испытаний используют его закрытую для посетителей часть. Посмотри, как живут звери в условиях, приближенных к естественным.

Я читала об этом зоосаде, как он себя именовал. Разное читала. Например, что они используют зверей, чтобы поставлять интересных особей на чёрный рынок.

У меня от таких мыслей мурашки под термобельём бегали.

Не преминула высказать Левису, на что он посмотрел на меня так, будто я сказала, что космос — то огромный блин, летящий в пустоте на трёх черепахах. Или слонах. Или звездолётах Высших богов.

Словом, из секты плоскокосмических дурачков.

Мажор легонько, но с обидным снисхождением щёлкнул меня по носу.

— Думаю, я с тобой попал, рыжая! Серьёзно, космодиск меня побери!

И откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Я уставилась в иллюминатор: шаттл как раз приближался к куполу Миры, на секунду показав нам другую половину планеты.

Безжизненную, тёмную, холодную, со стоя́щей над поверхностью пылевым облаком.

Звезда Тау-Кита, следящая за нами оранжево-красным глазом, была почти меньшой сестрой Солнца, и всё же светила тусклее. А планета Мира занимала восьмое место от светила, славилась тяжестью и представляла собой более тяжёлый аналог Земли.

Я прилипла к иллюминатору, как и тогда, когда мы летели на орбитальную станцию. В звездолёте находилась в состоянии криосна, а сейчас видела всё так ярко, словно попала в фантастический фильм.

Обитаемый Космос приобрёл выпуклые черты и вгляделся в меня, как человек рассматривает под микроскопом доисторическую бактерию. «Кто тут у нас маленький и примитивный? Нужен ли он нам?»

Я боялась пошевелиться, и тут мажор тронул меня за руку.

— Красиво, верно? Мощно и страшно.

Мои мысли. Наверное, у каждого возникают подобные слова, когда он видит бескрайний чёрный холод, враждебный всему живому.

— Потом привыкнешь.

Шаттл через специальный порт вошёл в купол, и вот уже под нами замелькал студенческий городок рядом в Академии Менкар, а неподалёку располагался звёздный городок с космодиском, куда мы и направились.

— Ты никогда не думал о том, что будет, если купол перестанет защищать планету? — решилась спросить я, когда мы вышли в зал ожидания, откуда рукой подать до кафетерия, где подают так любимые Майей кексы и булочки.

— С чего спрашиваешь?

— Просто. Мне кажется, все наши достижения такие ненадёжные перед мощью Космоса, он просто пока не решил, стоит ли уничтожить нас или продолжить игру.

— А ты не думала, что будет с Землёй, когда наши датчики перестанут регистрировать толчки от пустот, а у защитных механизмов не хватит ресурса сдерживать их? Вот и я не думаю, — пожал плечами Кит. — Есть существа гораздо более хрупкие, чем наши технические штучки.

— Например, звери.

— Вообще, я имел в виду разумную жизнь, но и они тоже.

Я махнула рукой, говоря, что у меня ещё есть здесь дела, и Кит кивнул. Удалился с таким видом, будто испытал облегчение, что избавился от моего присутствия, и даже не понадобилось выдумывать причину.

Наверное, будет ждать Девию Кассис, а потом они отправятся в один из ночных клубов. Им не надо переживать по поводу завтрашнего испытания. Первого тура.

Мне-то что за дело?!

Когда я полакомилась булочками с корицей и местным мороженым голубого цвета от водорослей, которые здесь в него добавляли, истерев в порошок, то вспомнила, что не спросил Левиса о том, когда мне приступить к работе на станции.

Глава 18

Взглянула на часы, встроенные в планшет на рукаве куртки — прошло часа два, как мы с Левисом расстались.

Кварг горчил и вообще имел противный вкус, как и эклер, что я купила на основе синтетической малины.

Всё здесь вычурное, красивое, но не настоящее.

Я постаралась быстро расплатиться и выскользнуть из зоны отдыха незамеченной, но Девия, конечно, меня приметила. Засмеялась очень громко, когда я проходила, смешавшись с толпой мимо.

Ну и пусть!

Я добралась до кампуса уже вечером. Темнело здесь быстрее, чем на Земле, Майя объясняла, что всё это из-за затенения куполом. Однако он защищает не только от радиации звезды, но и уменьшает гравитацию до привычной землянам и остальным разумным расам.

Я остановилась на пороге и посмотрела на небо. На нём проступали первые звёзды, я заметила, что одна сорвалась и упала за горизонт. Успела загадать желание — вернуть Тигра.

Это было невозможно, но я и не верила звёздам. Падающим особенно, хотя знала, что этот совсем не звезда, а метеорит. Осколки сердец, как их поэтично называли влюблённые.

В кампусе, в секции землян, гудела маленькая вечеринка, на которую пригласили всех первокурсников. Юриаты не переносили алкоголь, зато умели веселиться. Центурианцы показывали фокусы, даром что четыре руки!

А земляне и звёздные флиртовали. Люди и разумные существа почти не образовывали пар из-за несовместимой генетической структуры, не позволяющей иметь потомства, но, как шепнула подпившая уже Вила, секс с юриатом «отпад и кайф».

— А с центурианцем? — сразу оживилась Майя и захохотала так громко, что все на нас оглянулись.

Вила покраснела и сделала вид, что тоже разделяет общее веселье.

Мы втроём сидели на маленьком диванчике в общей гостиной и попивали фруктовый холодный чай.

— Давайте играть в «правду или действие», — выкрикнул Борис, наш с Вилой однокурсник, и все тут же его поддержали.

— Чур, участвуют все, — голос Девии я бы не спутала ни с кем другим.

Они с Китом только что вошли, не в обнимку, а как люди, столкнувшиеся в коридоре.

Звёздным полагалась так же жить в кампусе, как и всем, но некоторые, например, Арктур, которого, к счастью, здесь не было, хвастались, что снимают квартиру в звёздном городке.

Идею Девии радостно подхватили остальные, и вот уже по кругу ходила шапка, куда каждый бросал заранее заготовленный листочек со своим именем.

— Чур не жулить! — захихикала Вила рядом. — Надо чтобы кто-нибудь проверил, что все имена написаны.

— Лучше двое, — раздалось с дивана напротив.

Это выкрикнула красивая тоненькая брюнетка из факультета асторографии. Из звёздных, они всегда считали себя лучше других и не забывали это показывать при каждом удобном случае.

— А кто тянуть будет? — осведомилась юриатка с факультета Майи. — Я могу. Нас здесь, представителей других рас, немного, будет справедливо.

— Тогда и я поучаствую, — вызвался один из мажоров. Я не знала, с какого он факультета, но, судя по тому, с каким презрением обводил взглядом сокурсников и прочих, с отделения, готовящего пилотов.

Все были веселы, а мне стало как-то не по себе. Наверное, потому, что Девия демонстративно льнула к Левису, однако, не переходя правила приличий, не без удовольствия я отметила, что тот отвечал подруге сухо и сдержанно.

— Начинаем! — раздались крики, и мажор первым полез за фантом.

Показал всем, подняв руку наверх, а потом раскрыл вместе с юриаткой.

— Андромеда Каф, — громко картавя, выкрикнула она и снова показала желающим бумажку с моим именем.

У мажора-пилота загорелись глаза, когда он увидел, что это я. Мы не встречались с ним ранее, но любой звёздный без проблем видел во мне землянку. Неотёсанную провинциалку, готовую на всё, чтобы понравиться таким, как он.

И унизить или просто посмеяться над нами, бедолагами со старой планеты, из которой выкачали так много ресурсов, что она теперь не шибко приветлива к людям, считали за милое развлечение.

— Правду! — сказала Майя и подмигнула мне. Мол, что ты стесняешься. Можно говорить что угодно, всё равно не проверят. Под запретом печальные темы, вроде смерти или увечья.

По правилам игры спросить мог кто угодно, вызвалась Девия Кассис.

— Что ты сказала нашему декану, когда решила оспорить твоё назначение в пару с нашим старостой?

Нет, ну это ни в какие ворота!

— Если не ответишь правду, тогда поцелуй Спирира в губы. По-настоящему и при всех.

Гостиная зашумела, им понравилось. Я не смотрела ни на кого, особенно на Кита Левиса.

Скажу правду — считай, попала на все три года учёбы, декан не простит, что я выболтала полупьяной гостиной, полной первокурсников, о том, что говорилось за закрытыми дверьми.

Это неэтично.

А астробиолог, как врач, обязан соблюдать этику.

Совру — передадут декану, а мне враги были не нужны. Обвинят, чего доброго, в том, что распространяю сплетни.

— Выбираю поцелуй! — выдохнула я, понимая, что сейчас раздастся вздох разочарования.

Спирир, казалось, тоже опешил от такого счастья, но делать было нечего. Раскрыл мне все четыре руки.

— Давай, не стесняйся!

Это наверняка с подачи мажора. Я оглянулась на Девию и заметила, что она стоит одна, Кита Левиса в гостиной не было. Будто камень с души упал.

Не то чтобы я стеснялась именно его или боялась осуждения звёздного, и всё же мне казалось, что он не поймёт, почему я выбрала поцелуй, а не правду. Он не привык ничем жертвовать.

— Прости, Андри, я тоже тебя люблю, — несмело улыбнулся Спирир, и я даже не увидела, покраснел ли. Кожа центурианцев всегда красноватого оттенка, как пыль на Марсе или их родной планете.

Он обхватил меня четырьмя руками, я даже занервничала, когда все они сомкнулись на талии и спине. К счастью, Спирир был порядочным, ниже дозволенного, пользуясь случаем, спускаться не стал.

— Расслабься, — прошептал он, наклоняясь ко мне, и я закрыла глаза.