Аукцион Судьбы. Книга первая

глава 1

ГЛАВА 1

- Многоуважаемые господа! Прошу внимательнее присмотреться к следующему лоту! Изюминка нашего аукциона! Девушка с удивительной, потрясающей внешностью! Она могла бы украшать мировые подиумы и блистать на обложках модных журналах! К её ногам кидали бы бриллианты и меха! Но она предпочла другую судьбу…

Ведущий аукциона сделал эффектную паузу, за время которой у Александры готово было выпрыгнуть сердце из груди.

Так…

Дыши.

И не волнуйся.

Не смей волноваться, Саша…

Тебе нельзя.

Ты выдержишь.

Ты сильная.

Помни, для чего ты здесь.

Девушка протяжно выдохнула и мысленно похвалила себя, что приняла не только таблетки, полагающиеся ей, но и успокоительные. Спокойствие – её главный козырь.

Не тело. Не изумительные волосы.

Сегодня – спокойствие.

Она прикрыла глаза.

Что там говорил Гриша? Ждать сигнала?

Ок. Хорошо. Отлично. Она будет ждать.

За спиной послышались женские смешки.

- Ну, надо же, как Жора старается ради неё. Ещё изюминкой вечера пусть назовет…

- Итак, господа, изюминка нашего вечера! Невероятная Александра! Прошу поприветствовать её громкими аплодисментами.

А вот теперь, кажется, пора выходить.

Саша, мысленно перекрестившись, понимая, что богохульничает, но не в состоянии преодолеть потребность обращаться к Богу, натянула на себя загадочную улыбку, которую репетировала последнюю неделю, как только появилась вероятность, что Гриша справится с поставленной задачей, и, распрямив спину, ступила на красную дорожку.

Тишина.

И взгляды.

Десятки мужских жадных, алчных взглядов.

Саша ошиблась – тишина не была оглушающей. Играла едва различимая музыка, фон, чтобы приглашенные гости, а по сути каждого из которых можно было назвать «хозяином жизни», чувствовали себя, как можно комфортнее.

Первые секунды самые сложные.

Не стушеваться. Ни на кого не смотреть. Никого не выделять.

Просто стоять.

И да… улыбаться.

- Саше всего девятнадцать лет, многоуважаемые! И она по-прежнему девственна, - это предложение ведущий произнес едва ли не с благоговейным трепетом. – Она давно могла бы встречаться с обычным парнем, влюбится, родить ребеночка, но… Она предпочла сохранить себя для кого-то из вас! Для того, кто по достоинству оценит её, господа! Итак, ваши ставки?

«…- Ты должна четко понимать, что не встретишь там принца на белом коне, Альбиноска.

- Гриша, я понимаю.

- И что он не будет из красавчиков.

- Гриш, не зли.

- Я не злю, глупая, я пытаюсь… Ай, ладно, извини… И да, слушай, там контингент…

- Бандиты?

- Девочка, вот с чего это ты так решила, а, милая? Бандиты сейчас сидят по тюрьмам, сроки отбывают, а есть респектабельные бизнесмены, они ездят на крутых тачках и на кофе оставляют месячную зарплату твоего отца. Блин, с чего я начал… Ах, да. Про контингент. Девяносто процентов это люди в возрасте – это первое. Второе – много кавказцев. До хера, я бы сказал. Какой-то бум просто. Мало они продажных девок попортили, теперь им, мля, наших невинных девочек подавай. И ещё…

- Ты хочешь меня окончательно напугать?

- Я хочу тебя, глупая, отговорить.

- Гриш…Ты знаешь – не получится. У меня нет выбора.

- Дурацкое решение.

- Что ты там ещё хотел сказать?

- Бывают представители мусульман.

- Шейхов что ли?

Ехидный смешок послужил ей ответом.

- Шейхов на всех не хватит. Но… В общем, я тебя предупредил.

- Гриша, я тебя поняла. Спасибо большое.

- Не передумаешь?

- Нет.

- Зря.

- Знаю.

- Саш… Ты же классная… Да по тебе все парни в классе сходили с ума…

Она прикрыла глаза.

- Вбивай в базу».

Когда происходил этот разговор, Саше думала, что будет непросто, но не подозревала, до какой степени.

глава 2

Глава 2

С чего началась эта история?

С подслушанного разговора?

Когда Саша проходила мимо и обратила внимание, что дверь на кухню в квартире крестного прикрыта. А она всегда была распахнутой…

Они говорили негромко, так, чтобы она не услышала.

- Сколько?..

- Две-три недели…

Всхлип матери и тихий мужицкий мат отца.

- Как мало… Господи, как мало…

- Вам давали прогнозы… год назад… Вера, время быстротечно и…

У матери началась истерика, и, чтобы заглушить её, та зажала рот рукой.

- Знаем… Мы все всё знаем… Но неужели…

Снова мат.

От безысходной злости. От полного бессилия перед обстоятельствами.

- Ничего не могу сделать. Мы пытались… Итог всем нам известен. Поэтому…

- Готовиться?

Слезы… и снова всхлип.

- Да. Готовьтесь. Я помогу… - теперь уже матерные слова от крестного, который практически никогда не ругался и всегда был очень сдержанным. – Помогу с похоронами и…

Больше слушать она была не в состоянии.

Открыла дверь, заботливо прикрытую матерью, и вошла в кухню.

Разговоры сразу же сникли.

Или ещё раньше?

Два года назад…

Их семья, что называется, на себе испытала значение присказки «сапожник без сапог». Только обычно всё менее трагичнее, чем у них.

Все члены их семьи имели прямое или косвенное отношение к медицине. Папа – фельдшер, мама – медсестра. Крестный, с которым они поддерживали близкие отношения, работал кардиохирургом. Саша тоже планировала поступать в медицинский. Жили они не богато. Она знала, что родители для того, чтобы она могла учиться в мединституте, более семи лет копили деньги. Отказались от расширения жилья и ютились в однокомнатной квартире, хотя с подрастающим ребенком это было проблематично. Все делалось на благо будущего.

Никто не ждал и не готовился к беде. Да и можно ли к ней подготовиться. Всё случилось в десятом классе. Саша с подругами в один из солнечных морозных деньков пошли покататься на коньках. Покатались, повеселились от души, потом отогревались в будке, сделанной местными умельцами, в которой переобувались в основном хоккеисты-любители. Девочки не заметили, как засиделись. Сашу начало знобить ещё на катке. Девушка говорила себе, что это обычный «отходняк» после катания. Мало ли что… Знобить не переставало и в будке. Но домой идти совершенно не хотелось. Плюс к девчонкам присоединись парни, среди которых был Илюха Шатов. Выпускник их школы, закончил три года назад и был звездой хоккейной команды. Высокий, красивый, любимец школы. Саше он тоже нравился. Давно. После школы он уехал поступать в Москву и в родной город наведывался только на каникулах. Как сегодня. Так получилось, что после игры он присел рядом с ней и улыбнулся, подмигнув. И день для Саши засиял иными, более яркими красками.

- А ты красивая. Ты ведь в нашей школе учишься, правильно? Класс какой, напомни.

- Десятый, - краснея, призналась она.

- Клёво. Уже большая.

- Ну, типа того.

- Тогда мне можно тебя подвезти, - он продолжал улыбаться.

- Можно.

Шатов сидел в машине. Саша плохо разбиралась в марках, да и стемнело уже. Она запомнила лишь то, что машина была белой.

Они болтали о пустяках. И пока добирались до улицы, на которой проживала Саша, девушка мысленно молилась, чтобы вечер никогда не заканчивался и, чтобы Илья пригласил её завтра на свидание.

Он проехал её дом на пару метров.

- Эй… мой подъезд первый…

- Я слышал твой адрес. Но не буду же я тебя целовать на виду у предков?

Сердце закатилось от волнения. Саша позабыла, как дышать, и разрастающаяся боль в области груди, казалось, была напрямую связана с накатившими на девушку эмоциями.

Илья продолжал всё так же беззаботно ласково улыбаться, наклоняясь к ней. Его большая, широкая ладонь дотронулась до щеки.

- Да ты вся горишь!

Шатов нахмурился.

- В смысле? – на Сашу обрушилось разочарование.

- В самом что ни на есть прямом! У тебя температура, как минимум тридцать восемь! Марш домой!

Илья ошибся. У неё была не тридцать восемь, а все сорок.

Саша пришла домой и разревелась. Вот что за невезение такое? Чертова болезнь испортила намечающийся роман! А вдруг у неё с Ильей что-нибудь получилось бы? Она не строила напрасных иллюзий. Илья без пяти минут москвич, она – провинциалка. Но ведь бывают же легкие увлечения, перерастающие в настоящие чувства?

глава 3

Глава 3

Больше всего в жизни Саша ненавидела фразу: «Надежда никогда не должна вас покидать» и тому подобное. Хочется выть и бросить в ответ что-то едкое. Надежда – самая жестокая вещь, какую только можно представить.

Нет, ты надеешься первые месяцы. Первый год. Смотришь в зачастую равнодушные от усталости глаза врача, который не может тебе ничего предложить, и на что-то надеешься…

А потом всё.

Это всё у Саши наступило полгода назад, когда крестный позвонил отцу и сказал:

- Есть донор.

Саша навсегда запомнила, как мать осела прямо посреди кухни, а отец начал заикаться от радости.

Говорили на громкой связи.

Саша позабыла, как дышать.

- До… донор?

- Да, Вадим, донор.

Первой обратила внимание на голос крестного сама Саша.

В нем не было ни восторга, ни облегчения, а ведь крестный принимал самое непосредственное участие в стремлении вылечить, что-то сделать полезное для Саши.

Девушка подошла ближе к папе и громко спросила:

- Крестный, в чем подвох?

- Привет, Сашуль.

- Привет. Так в чем подвох?

Пауза, за время, в которое отец успел переглянуться с матерью.

- Донор не проходит ни по одной базе.

Саша прикрывает глаза.

Вот он – подвох.

- В смысле? – Вадим ещё не понял до конца.

- Это контрабанда органами, брат, в самом что ни на есть прямом смысле.

- Откуда…

- Есть каналы. Я тоже не могу сидеть и ждать, когда Саша…

Он не договорил.

- Сколько, крестный?

- Триста тысяч. Сто даю я.

Саша, скорее увидела, чем услышала, как облегченно вздыхает папа, и лишь когда повернула голову, заметила, как кровь приливает к лицу.

- Костян, спасибо. Не, двести тысяч мы потянем…

- Папа, - оборвала его Саша, чего практически никогда не делала. Особенно в последние годы. – Ты не понял. Крестный, триста тысяч евро или долларов?

- Долларов.

Вот тут на родителей нашло оцепенение.

- Триста тысяч долларов… это сколько в рублях…

- Это нереально…

- Это…

- Крестный, твои сто… - Саша шумно сглотнула. – Откуда?.. И спасибо тебе, я…

- Накопил, Саш. Ты же у нас одна. Ладно, давайте, я сейчас прерву разговор и позвоню завтра утром. Ответ мне нужен к вечеру. Необходимо дать залог.

- А залог сколько?

- Семьдесят пять.

- Процентов?

- Нет. Тысяч.

- Спасибо, Костя.

Отец нажал на отбой и откинулся на спинку стула.

Мама кое-как поднялась с пола и, пошатываясь, прошла к кухонному диванчику с ободранными краями, опустилась на него и сипло сказала:

- Вадик, звони риелторам. Будем продавать квартиру.

- Мам… пап… вы чего… я не позволю… я не приму…

Саша даже не замечала, как плачет, как слезы брызнули из глаз и холодными струйками побежали по раскрасневшимся щекам. Она только чувствовала, как что-то обжигает лицо, да в горле стоит ком, который никак не сглотнуть.

- Без разговоров, Саша. Это не обсуждается.

Они продали квартиру быстро. Плюс накопленные деньги. Ещё другие родственники помогли. Озвученную сумму собрали.

А потом…

Потом их кинули.

«Передачу» сделали. И сердце привезли. Господи, как это кощунственно звучит, но что не сделаешь и не подумаешь, не скажешь, когда на кону стоит твоя жизнь.

Оно оказалось «непригодное». И срок для трансплантации вышел, и перевозку осуществляли неправильно. Много косяков было, только кого они волновали…

- Тупо из морга, - сказал крестный, отворачиваясь и пряча глаза, в которых также появились слезы. – Развели…

Мама долго ругалась сквозь рыдания. Требовала найти, угрожала полицией, что-то говорила, какие-то доводы приводила.

А в голове Саши билась лишь одна мысль – она, именно ОНА оставила родителей без квартиры, без средств к существованию.

Она.

Не те бандиты.

Не они.

Она.

глава 4

ГЛАВА 4

Саша соврала.

Она боялась боли. Адски.

Говорят, что когда человек болен и часто вынужден делать разного рода медицинские процедуры, к неприятным ощущениям и боли привыкаешь. Неправда. К тому, что тебе не нравится, чему противится душа, и отчего стонет всё тело, каждая мышца, привыкнуть нельзя.

Саша научилась терпеть.

Гриша стращал её при каждой встречи. В конечном итоге Саша уже перестала реагировать на его россказни.

- Гриша, я не передумаю. Угомонись. И перестань меня пугать, мне и так страшно.

В отличие от Гриши, Андрей согласился быстро, и через час всё было готово.

- По всем больничным данным ты проходишь, как девственница. Последний осмотр у тебя был две недели назад.

Взял деньги и удалился, не задав ни единого вопроса.

И вот… она стоит посредине подиума на красной дорожке в белоснежной комбинации, и её только что купили за миллион рублей.

 - Сколько идет мне и сколько клубу?

- Договорюсь, чтобы тебе семьдесят пять шло, если цена перевалит за пятьсот. Если будет меньше, значит, половина. Такие условия.

Надо было, чтобы больше пяти сотен, иначе весь смысл пропадал.

- И вот… Держи, - Гриша протянул её триста долларов.

Саша нахмурилась.

- А это что?..

- Деньги.

- Зачем они мне от тебя? – она насупилась. Ей неприятно было брать деньги от Гриши. И будь она не в столь плачевном финансовом состоянии, шутливо бы послала его с этими деньгами. Но она возьмет.

Конечно, возьмет…

- Сходишь сегодня и купишь себе белую комбинацию. Извини, но это всё, что я могу тебе дать.

- О.

Она ему была благодарна. О том, в чем она будет одета, Саша как-то не подумала.

Её купили дороже. Значит, семьсот пятьдесят тысяч сегодня вечером поступят на счет родителей.

Это – главное.

Она справилась.

Или справится?

Впереди самое «интересное».

Дальше всё воспринималось сквозь туман.

Саша пыталась всмотреться в темноту и увидеть, кто купил право на её тело, но лишь видела лицо кавказца, искаженное гримасой яростного гнева. Он ударил раскрытой ладонью по столу, выражая крайнюю степень недовольства. Девушка поспешно отвела взгляд.

Ведущий ещё что-то говорил, благодарил всех за участие, Саша сделала шаг назад, когда услышала:

- Неужели Осетин пожаловал?

- Серьезно? Он?

- Кажется, да.

Переговаривались визажист и парикмахер. Они стояли у широкого прохода и наблюдали за происходящим.

Саша насторожилась и сделала вид, что поправляет бюст от комбинации. Её из зала уже было не видно, чему она не могла не радоваться. Десятки оценивающих глаз, глумливые усмешки на лицах, зависть на тех, кто шел до неё и только собирался выходить. Она пыталась абстрагироваться, но не всегда получалось.

Зато обслуживающий персонал относился ко всем девочкам одинаково равнодушно. Привыкли. Причесали, накрасили, тут бельишко поправили и вперед. Ничего нового, обычная рутинная работа.

Саша не пыталась завести разговор с кем-либо.

Когда её от Гриши забирала машина с тонированными стеклами, он дал последний совет:

- Постарайся вести себя, как можно естественнее. И не нервничай.

- Я наглоталась таблеток. Так что… спокойна, как удав.

Она чмокнула Григо в щеку и уже хотела выходить, но он поймал её за руку. Взгляд – серьезный.

- Сашуль, почему у меня чувство, что я отправляю тебя едва ли не на эшафот?

У неё у самой было такое чувство.

- Всё, Григо, целую. Спасибо тебе. Как всё закончится, напишу.

Она села в машину, и водитель попросил надеть повязку на глаза. Гриша о подобном предупреждал. Клуб – закрытый, и организаторы не жаждали оповещать его расположение.

Знакомиться с другими девушками, Саша так же не стремилась. Да, кажется, и они были такого же мнения. Каждая видела в другой конкурентку.

Красивые. Все, как на подбор. Миниатюрные или модельной внешности. На любой вкус и выбор.

Саша смотрела на них из под опущенных ресниц, и в её голове билась одна-единственная мысль: неужели все эти молоденькие девочки специально блюли себя, зная, что придет день, и они ступят на красную дорожку аукциона? Не чтобы поучаствовать в конкурсе красоты, а чтобы продать себя подороже? И если конкурсы красоты хотя бы делали вид, что у них всё чистенько, то здесь вещи называли своими именами.

глава 5

ГЛАВА 5

Поездка на мотоцикле произвела на Сашу едва ли не большее впечатление, чем аукцион.

Было страшно.

До дрожи в коленях.

Наверное, она бы вспоминала эту поезду через годы с какой-то затаенной тоской. Как нечто запретное, выходящие за рамки того, что она хотела сделать. Для многих поездка на мотоцикле - обыденность. Есть целая категория людей, которые ждут прихода весны с одной единственной целью – выгнать «на свободу» любимый байк, надеть кожаную куртку с защитой и выехать на скоростную трассу, где выжать из «любимчика» по максимуму, навстречу ветру и свободе.

Для Саши мотоцикл всегда был за гранью интересов. Да и среди знакомых никого не было, кто бы имел к ним страсть.

Саша прижалась головой к плечу мужчины и крепко зажмурилась. Она не знала, куда они едут. Понимала, зачем. Запах кожи, смешанный с запахом дорогого парфюма и крошек пыли, проникающий даже через плотный шлем, добавили остроты. Краем сознания Саша поймала себя на мысли, что поездка ей начинает нравиться. Или она заставила себя так думать? А, может, кидается из крайности в крайность, пытаясь выцарапать из сегодняшней ночи яркие впечатления? Поймать их, принять и частично сублимировать, возможно, нафантазировать, что она повстречала в клубе таинственного, опасного незнакомца, что с первого взгляда покорил её, увлек, похитил. Да-да, похитил, а она позволила это сделать.

И впереди их ждала сказочная ночь.

Какие плюсы были у того, кого называли Осетином? Саша, чувствуя, как ветер гуляет в её растрепавшихся волосах, мысленно начала перечислять возможные положительные моменты. Хорошая физическая форма - раз. Высокий, статный. По голосу вроде бы молодой, но тут не скажешь стопроцентно. Пусть будет это два. Что ещё… Запах его понравился. Хотя тут скептик, живущий в Саше, ехидно подметил, что ей нравятся любые запахи, не имеющие отношения к медикаментам.

Мотоцикл опасно наклонился, входя в поворот, и Саша зажмурила глаза.

Большой минус незнакомца – то, что он катается на байке, а не на комфортном, куда более безопасном автомобиле.

Ехали они долго. Или так казалось Саше? Перед аукционом девушка сняла часы по рекомендации администраторши и закинула их в сумку. Достать не успела. И когда мотоцикл остановился, ей хотелось посмотреть на циферку, которую покажут часы.

Первым с мотоцикла слез мужчина, снова немного удивив Сашу молчанием. Так же, ничего не говоря, протянул руку, чтобы помочь ей.

Саше бросились в глаза водительские перчатки без пальцев. Как они называются у байкеров? Митенки? Краги? Интересно у нас устроено сознание. Спроси Сашу об этом ещё неделю назад, она равнодушно пожала бы плечами, мол, ей откуда об этом известно. А сейчас, в экстремальной ситуации, всплыли из памяти.

Девушка, порадовавшись в очередной раз лошадиной дозе успокоительного, вложила ладонь в прохладные длинные мужские пальцы, что сразу же крепко сжали её, даже причинив легкий дискомфорт.

Саша сглотнула. Главное, не накручивать себя раньше времени.

С помощью мужчины она слезла с байка и лишь тогда обратила внимание, что разъезжала по городу фактически «с трусиками на показ». Надо же, не заметила. Всё-таки её одежда не предназначалась ни коем образом для мотоцикла.

- Снимай шлем и поворачивайся ко мне спиной.

Растерянно моргнув, Саша медленно сняла с головы шлем, немного запутав его в волосах. Странная просьба, опять же больше походившая на приказ, отданный грудным хриплым голосом, вызвала у девушки непонятную реакцию. С одной стороны, ей абсолютно не хотелось подчиняться. Его слова вызывали, заставляли интуицию насторожиться, воспротивиться. С другой стороны… Не стоило забывать, что он должен был перечислить на её счет и на счет клуба деньги.

Кстати, по поводу оплаты. Ей необходимо о ней позаботиться до того, как они лягут в постель, и заказчик поймет, что его малость надурили. Думать о его реакции Саша боялась, потому что ничего хорошего ждать не приходилось.

Поэтому ей ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Шлем она передала мужчине, тот его сразу же повесил на руль байка.

Неуклюже переставляя ноги, Саша повернулась к Осетину спиной.

И вот тут до неё дошло.

Они стояли на обочине трассы. Вокруг никого и ничего, кроме леса.

Вот тут страх хлестнул по Саше похлеще отцовского ремня, который она однажды всё-таки испробовала на своей попе. Давно это было. Ей тогда только восемь лет исполнилось. Заигралась с девчонками и ушла к заброшенным складам, что местные растаскивали по балкам да кирпичикам. Опасное место, излюбленное бомжами да бродячими собаками. И не безопасное в плане конструкции – крыша могла обрушиться в любой момент, как и пол. В стенах зияли дыры. А девочкам интересно, они там устроили игры в прятки. Вот её отец и нашел в одиннадцатом часу ночи. С ремнем на перевес. Попа у Саши горела знатно.

А тут безлюдная трасса. И сразу в голову полезли дурные мысли, одна хлеще другой.

- Ничего страшного с тобой не случится, - мужчина за спиной словно угадал её состояние. – Я сейчас завяжу тебе глаза и только. Ехать нам не долго. Через пять километров поселок.

глава 6

ГЛАВА 6

Саша вернула повязку на место, отложила сумку, встала на колени и принялась раздеваться. Зачем заставлять Осетина повторять просьбу-приказ дважды?

Она постаралась абстрагироваться от происходящего. Или следует поступить наоборот и сосредоточиться? Повязка ужасно раздражала. Она была из плотной ткани и не пропускала свет. У Саши закрались подозрения, что Осетин и вовсе не включал свет.

А ещё…

Создавалось впечатление, что она, Саша, не особо ему и нужна. Да, вот именно так.

То есть в представлении Александры те мужчины, что пришли в клуб с целью купить себе непорочную, чистую девушку, должны как-то к этому подготовиться. Конечно, не шикарный номер с цветами и ароматическими свечками, ванна с душистой пеной и шампанским, но… не надувной матрас - это точно!

Платье оказалось снятым. Теперь дело за комбинацией.

В комнате раздавались и другие звуки, по которым Саша определила, что мужчина так же раздевается, причем, бросая вещи прямо на пол. Вот куртка упала. Вот бряцнул ремень, ударившись о ламинат или паркет. Хорошо, что хоть не бетонная плита, Саша и к этому уже была готова.

С комбинацией она самостоятельно справиться не смогла. Несколько крючков, что фиксировали белье за спиной, расстегнуть с завязанными глазами было невозможно. Испытывая физическое и моральное неудобство, изворачиваясь, как только можно, и, потерпев фиаско, Саша решилась попросить о помощи:

- Мне не расстегнуть…

- Я уже понял, - её бесцеремонно оборвали.

Легкое колыхание воздуха оповестило Сашу о том, что мужчина подошёл к ней. Когда его руки опустились на её плечи, она невольно вздрогнула.

- Не дергайся. Всё будет хорошо.

Это он таким образом её пытается успокоить?

Саша сжала губы.

Его резковатый, даже грубоватый голос никак не способствовал благоприятному настрою. Напротив. Воображение Александры подкидывало одну картину красочнее другой. И то, как его называли в клубе, и то, что он проигнорировал её намёк представиться, не добавляло спокойствия.

Они собираются заниматься сексом, даже не зная имен друг друга!

Даже больше! Он заплатил миллион рублей за ночь с ней! А обращается, как с девочкой, что снял в клубе и собирается расплатиться парой сотен долларов за быстро сделанный минет.

Или Саша слишком высоко задрала планку? Напридумывала, что с ней должны будут носиться, окружить вниманием? Мужчина купил себе игрушку на ночь, возможно, для него цена и не имеет значения. Попользует и забудет. Поставит галочку, зарубку на удовлетворенном мужском эго.

Возможно, так и было бы, если бы не одно большое решающее «но», сюрприз, о котором он ещё и не догадывается.

Мужские пальцы двигались уверенно и ловко. Осетин явно привык обходиться с женским бельем, застежки ему поддавались легко, одна за другой. И одновременно чужое прикосновение вызывало дрожь по всему телу Саши. Ей не удавалось справиться с накатившими эмоциями. Черт… Хотя бы его лицо увидеть! Понимать, с кем имеешь дело!

Григо был прав – она ввязалась в очень сомнительную авантюру. Тому подтверждение, что она сейчас находится непонятно где и неведомо с кем. Утешало одно – с десяток людей из клуба знали, кто её купил и увез. Это так, на крайний случай… Который, как искренне надеялась Саша, всё же не наступит.

- Привстань, я сниму с тебя трусики.

О, как…

Трусики. Снимет.

У Саши слегка закружилась голова.

То, что мужчина находился за её спиной, ей категорически не нравилось.

Темнота. Чужой дом. И незнакомец за спиной.

Она, откинув прочь мысли об изящности и какой-либо сексуальной грации, стараясь не порвать дорогое белье, встала.

Мужские руки, как и некоторое время назад на трассе, властно легли ей на бедра. Чуть сжали, отчего по телу Саши неожиданно растеклось тепло. Всё-таки атмосфера таинственности начала действовать и на неё.

А вдруг… всё на самом деле будет хорошо?

Саша очень хотела бы возбудиться, почувствовать истому между ног. Ей хотелось бы, чтобы секс прошел безболезненно, не оставив у неё в душе неприязни, а на теле болезненных ощущений. К сожалению или к счастью, но она не относилась к числу тех вертихвосток, что с готовностью откликались на прикосновения любого молодого человека. Саша испытывала легкое возбуждение пару раз, но в тех случаях оно ни к чему не привело.

Сейчас ей надо возбудиться. Точнее, увлажниться. У неё даже мелькала шальная мысль купить в аптеке лубрикант и смазать себя. Мысль отбросила – заказчик же наверняка будет наблюдать. Ну, мало ли, какие у него будут предпочтения.

Оказались… интересные. Повязка и надувной матрас.

Чеееерт…

Трусики с неё снимали медленно. Очень. Тягуче. Если бы Саша была чуть поопытнее, она бы поняла, что мужчина наслаждается процедурой обнажения. Тому, как раскрывается в слабом освещении её кожа, что едва ли не мерцает в бликах полной луны. Поездка на байке и снятие платья через голову растрепало белоснежные волосы, и они кокетливо струились по тонкой шее и изящной спине. Длинные. Роскошные. Вызывающие желание намотать их на кулак и потянуть, максимально сильно, чтобы сзади можно было увидеть торчащие от возбуждения соски.