Авантюра по мирам

Пролог

Если пару раз прыгнешь в пропасть и выживешь,

больше не сможешь пройти мимо нее.

Я стою на коленях и дрожу. Губы потрескались от долго отсутствия питья, язык шершавый и сухой, будто прилип к небу. В голове шумит, а зрение стало мыльным и нечетким. И запах. Запах гнилой плоти. Когда находишься в этом сыром месте несколько месяцев, ты уже не понимаешь, откуда он доносится. От тех, кто вокруг тебя, за железными решетками, или же гниёшь ты сам. Ветер разносит его по самым затаенным уголкам тюремной ямы, превращая воздух в смрад, от которого не спрятаться.

Скоро это пройдет. Мне удастся вдохнуть чистого воздуха, когда меня выведут на казнь. Последняя милость перед смертью. Будь я обычной смертной, смогла бы опустить голову на солому и умереть с голоду еще до казни, но для таких как я это роскошь. Они не торопятся, потому что знают, мы будем мучаться, но не умрем. Даже сейчас, в последние минуты я вынуждена преклонить колени. Издевательство.

Не понимаю, что он от меня хочет. Божество в светлых одеждах прямо предо мной, и нас разделяют лишь тюремные прутья. Смотрит на меня, изучает. Его не волнует, что боль в моих ногах уже превратилась в онемение. Я хоть и не смертная, но такая же букашка для него, как и остальные. Использует и выбросит.

Здесь он выглядит до абсурдного нелепо. Не боится, что этот запах впитается в его красивые одежды едкой пеленой, которую ничем не смоешь? Становится смешно, но я уже не могу засмеяться. Он похож на ангела, которые приходят перед смертью, только вот он совсем не ангел. Он нечто иное, что скрывается за белоснежными одеждами. Меня ему не одурачить.

Любопытно…зачем я ему?

Чем может быть полезна Богу, душа, приговоренная к смерти? Не понимаю…

- Ты сделаешь кое-что для меня. Уверен, тебе это по силам.

Его голос такой надменный и уверенный, будто я не смогу сказать нет. Будто в своей бессмертной жизни, он никогда не слышал отказа. Голос низким эхом разносится по всей тюрьме, пугая летучих мышей и крыс. Очередная нелепость. Здесь привыкли к тихому шепоту и обессиленным стонам. Здесь уже ни у кого нет сил громко говорить или кричать.

- Я...? Разве я могу еще что-то сделать.

Смотрю на него невидящем взглядом. Хочу рассмеяться, но даже сейчас мне страшно до жути. Он тот, кто сможет достать меня и после смерти. Стоит помалкивать. Уже скоро все закончится.

- Я дам тебе то, чего ты желаешь больше всего на свете. Считай, что это дар божий.

Божество ухмыляется, наслаждаясь тем, что лишил меня выбора.

Сама не замечаю, как облокачиваюсь на израненные руки и ползком, на четвереньках, двигаюсь к его ногам. Нас разделяет решетка, но я могу дотянуться и коснуться ног.

Слышу как он хохочет, но нет сил поднять голову. В одно мгновение он склоняется предо мной, хватает мое лицо и рывком тянет на себя. Боль пронзает шею. Его ногти впиваются в щеки, оставляя кровоподтеки, но ему все равно. Он шепчет то, что задумал.

Когда он отстраняется, меня пробивает дрожь, тело трясет будто в конвульсиях, словно отчаянье пробило брешь в моем спокойствие и теперь оно отыгрывается на мне за вранье самой себе. Потеряв равновесие, я падаю на спину, параллельно отползая подальше от этого чудовища.

- Я не убийца, - мой голос еле слышно, даже слова едва можно различить. Они похожи на шуршание гравия или шелест бумаги. В конце фразы, голос срывается на свист.

- Пока, но скоро станешь, - он смеется, вновь разнося этот звук эхом на много метров от нас. Он знает, что я не смогу отказаться, поэтому так спокоен.

Стена за его спиной начинает рябить, и он растворяется в портале, словно пару секунд назад мне просто приснился кошмар. Только щеки от его хватки нещадно ноют. Его слова вновь прокручиваются в голове, и я шепчу сама себе, повторяя словно его эхо.

- Скоро станешь… скоро станешь…

ЧАСТЬ 1. Глава 1. Кошачий переулок

Шесть месяцев спустя…

Вечером кошачий переулок не спит как другие рынки. Эта свалка барахла кишит народом, будто их выпустили из темницы и дали срок закупиться до рассвета. Не протолкнуться. Зато, для мышей такая атмосфера в самый раз. Юркнешь между широких спин и неповоротливых ног наемников, местных ворюг и ростовщиков, и никто не увидит. Вообще, тут свободная зона. Здесь стараются не наглеть и просто закупаться необходимым. Неважно, даже если ты в розыске. Облав здесь почти не случается.

Уличные фонарики на прилавках, заполненных товарами павильонов, привлекают внимание разноцветными огоньками и внушают чувство спокойствия. Они, как цветные леденцы на палочках, напоминают о детстве. Так и хочется подойти, и лизнуть. Тропинка с мелкими булыжниками петляет среди книжных ларьков с открытыми стеллажами, на которых стопками без разбору сложены альманахи, сборники лекарственных трав, словари, учебники и даже кулинарные книги. Одних только томиков рассказов о банде бродяг «Рейги», которые по слухам были написаны их главарем, весьма тщеславным, но не глупым типом, перевязанные веревками стоят прямо на земле, не помещаясь на полках. Тут есть все. Но все же кое-чего больше.

КОТОВ

Кошачий переулок славится полной оккупацией данного вида зверинца. Они лежат на полках по нескольку штук в каждом ларьке, на книгах, между кульками с засушенной травой, словно именно они являются продавцами. Их наглый вид ни у кого не вызывает удивления, их и вовсе словно не замечают, как не замечают муху в жаркий летний день на улице или морской бриз на побережье.

Только вот я ищу ненастоящего кота. Кота-переродка или же попросту духа-полубога. Такой же бродяга, как и я, скрывается от своего народца, но неплохо обосновался здесь. Стал местным главой ростовщиков, который брал со всех проценты за покровительство. В живую его мало кто видел, но вот местные торговцы могут что-то да знать. За его местонахождение я, итак, отвалила кучу золотых монет, и теперь мне приходится голодать. Это, конечно, стоило того, но даже эта информация так размыта, что я блуждаю по рынку уже сорок пять минут. Скоро уши покраснеют, а пальцы на руках потеряют чувствительность от холода.

Подхожу к местному ларьку с какой-то бурдой, отдаю последнюю медную монетку, что берегла на крайний случай и как бы невзначай спрашиваю то, что уже давно вертится на языке.

- Хорошо тут стало при Альгисе, спокойно, - беру похлёбку, а сама смотрю на его реакцию. Продавец тоже из мира духов, но других. Смотря на его руки, покрытые чешуей, можно сказать, что он из клана морских духов-полубогов, но сюда попал много лет назад. Может даже когда-то скрывался от закона. Впрочем, тут почти все такие.

Он кивает, взгляд настороженный, поэтому я слегка оголяю рукав, чтобы он увидел мое тату на запястье. После этого его брови расслабляются, и он одаривает меня полуулыбкой.

Верно. Я такая же как они. Нарушительница закона, воровка. Ему нечего бояться меня.

- Верно, с ним пришла стабильность, - он хохотнул какой-то своей шутке, которую понял лишь он.

- Хочу снова обратиться к нему, но кажется в этот раз он сменил свое убежище. Какая жалость…, - я притворно вздыхаю и подношу похлебку поближе к лицу, наслаждаясь тем, как горячий пар греет озябшие щеки и нос.

- Уже работала с ним? - спрашивает он как бы, между прочим.

- Давно, он мне помогал, - я киваю на татуировку и тепло улыбаюсь.

Тот понимающе кивает.

- Я могу в этом подсказать, но он дорого берет за свои услуги.

- Знаю, - улыбаюсь, хотя про себя понимаю, что денег у меня нет совсем.

Торговец красноречиво смотрит на меня, на похлебку в руках и всем своим видом показывает, что я больше смахиваю на попрошайку, чем на делового партнера.

- Мне нельзя привлекать внимание, да и не прихотлива я в еде.

- Дело твое, - решает он. – Я покажу.

Я киваю, стараясь не выдавать своего ликования. Неужели, мне в этот раз повезло?

Он на клочке бумаги рисует схематично путь к кошачьему королю или же местному главе ростовщиков и ворюг по имени Альгис, и уже через десять минут я стою у подозрительного дома, обложенного каменным булыжником со скрипящими створками на окнах, которые от сильного ветра издавали противный стон. Найти его оказалась не так уж и сложно, особенно если знаешь, что искать.

Здесь все дома имели одинаковую атмосферу бедности и потаенной опасности, но тем не менее были непохожи друг на друга. Один дом высокий и косой, второй низкий с облупившейся краской, в третьем выбиты окна. Может поэтому дом этого хозяина, нечем не выделялся и так хорошо спрятался рядом с остальными.

Облака пара вылетали изо рта, пока я пыталась согреть руки об купленную похлебку в большой чашке, с теперь уже закупоренным верхом. Съем ее позже, остывшей, зато пальцы на руках не отпадут от холода. Пару минут изучаю место и решаюсь войти, предварительно убрав еду в сумку.

Дверь и вправду не заперта, как и сказал продавец ларька, открыв ее я попадаю в длинный слабоосвещенный коридор с багровыми обоями и старым досчатым полом, который скрипит при каждом движении. Я иду прямо достаточно долго, непозволительно, для домика таких размеров, затем коридор начинает вилять то вправо, то влево, словно лабиринт. Время идет, но нигде не появляется других дверей. Настенные лампы в виде свечей освещают путь, по которому свободно туда-сюда, гуляют кошки разных пород и размеров. Завидев меня, они начинают орать, превращая звук в какофонию. Мне кажется, что от этого звука уже кружится голова, когда вижу в самом конце новую дверь. Откуда она появилась и была ли с самого начла, но скрывалась пространственной магией, мне было неизвестно. Она казалась достаточно старой, с резным деревянным узором и толстой позолоченной ручкой в форме кошачьей лапы. Открыв ее, коридор сменился длинной винтовой лестницей с массивными ступенями, ведущими на второй этаж. Я даже не уверена, был ли второй этаж в том доме, в который я зашла. Дальше я попадаю к новой двери, теперь уже более новой и опрятной, которая пахла смолой и красным деревом. Она так и кричала входящим, словно предупреждая: «мой хозяин достаточно богат, поэтому не тратьте его время понапрасну». Не зная, стоит ли стучать, я решаю просто толкнуть ее. Меня встречает просторный кабинет без окон, с коричневым кожаным креслом посередине и большим дубовым столом, уютными диванчиками, и парой домиков для кошек, которые были прибиты к стене напротив. В комнате стояли полки для книг и мягкий желтый свет от ламп по бокам. Не было запаха сигарет, как часто случается в подобных местах, напротив аромат мяты, возможно даже кошачьей вбивался в ноздри, окутывая свежестью и будоража сознание. Очевидно, тут кто-то частенько находился, но в данный момент комната была пуста. Здесь было тихо и что странно, вой котов снаружи сюда не доносился.