Авантюристка. Руна бессмертия

Пролог

Огни бального зала сверкали. Юные парочки, раскрасневшиеся и счастливые, улыбались друг другу на танцевальном полу, придворные лорды вполголоса обсуждали последние назначения и здоровье императора, а леди, бросая ревнивые взгляды друг на друга, пытались угадать, кого принц Тиар этой ночью назовёт своей избранницей.

И понятия не имели, что внизу, в подземельях, лежит мёртвый принц, а в двух шагах от них проворачивается интрига, которая стоила бы мне и моему спутнику головы, если бы о ней узнали.

– Император вот-вот спустится в зал, – заметил мой партнёр по танцам, вытягивая руку и позволяя мне сделать пируэт. – Я слышал, его здоровье окрепло и он только притворяется больным. Похоже на него.

– Хочешь захватить и его тело? – съязвила я.

– Всё в своё время, моя дорогая.

Я долгим взглядом посмотрела на своего кавалера. Несмотря на то, что тот только что убил троих человек в катакомбах дворца, выглядел он безупречно.

Лорд Рэй. Бывший принц великой династии, предавший свою семью, когда его отец и брат начали убивать направо и налево в надежде открыть секрет бессмертия. Он уступил дорогу императору Сарффу и его сыну, а сам перешёл в имперскую разведку, чтобы никто больше не смел сеять хаос в империи, захватывая чужие тела.

Вот только Рэй совершил одну-единственную ошибку. Он очертя голову бросился в ловушку, спасая меня, потерял бдительность и лишился собственного тела. И теперь из глаз Рэя на меня смотрел Маркус Рише. Бессмертный лорд, который путешествовал между телами, обеспечивая себе тем самым вечную жизнь.

Мой отец.

– Я люблю Рэя, – негромко сказала я. – Больше всего на свете я хочу его вернуть. Ты правда хочешь, чтобы мы были врагами? Верни ему тело. Уверена, у тебя много других вариантов.

– О да, – рассеянно отозвался отец голосом Рэя. – Вот только, видишь ли, Рэй, то бишь принц Дрэйг – единственный потомок великой династии Драго, и лишь в его теле я смогу развить свой дар по-настоящему. Мы обмельчали со времён древних сиддов, Фаэль. Раньше мы были драконами, теперь мы всего лишь люди. Но у меня есть знания, которые всё изменят.

– Ты всё ещё хочешь стать драконом?

– А ты бы не хотела?

Ещё пируэт, и мы оказались в самой гуще танцующих. Я прикусила губу: здесь обмениваться откровенными репликами было куда опаснее.

Отец, кажется, угадал мои опасения, потому что пару изящных манёвров спустя мы вновь переместились на самый край.

– Мне жаль, что наши пути на время расходятся, – произнёс он негромко. – Но уверяю тебя, когда я закончу со своими изысканиями, всё вернётся на круги своя.

Я задохнулась:

– Да, вот только когда это будет? Настоящий Маркус Рише сошёл с ума, когда ты провёл в его теле три года. А сколько выдержит Рэй?

Он не отвёл взгляда.

– И сколько, – сквозь зубы сказала я, – бастардов ты наплодишь за это время? Я не дура: тебе нужна кровь великой династии, нужны многочисленные потомки Рэя, чтобы потом жить в их телах. А способ получить их совсем прост, правда? Вот только Рэя ты спросить забыл.

– Ему эти дети не помешают, – коротко ответил отец, обводя взглядом зал.

Я закусила губу. Отец уже успел отправить сообщение в имперскую разведку, я знала. Сообщение, говорившее, что он – настоящий лорд Рэй и он собственноручно обезвредил Маркуса Рише и его сообщников. А если я пойду отцу наперекор и заявлю, что это ложь, Рэй точно не получит ни малейшего снисхождения.

– Ближе тебя у меня нет никого, – негромко сказал отец. – Никого. Нам не стоит ссориться, Фаэль. Вместе мы способны на многое.

Его взгляд был прямым и серьёзным.

– На всё.

– Да, – прошептала я. – Вот только ты всё разрушил. Я больше не могу доверять тебе. И не могу…

Его губы исказились в горькой улыбке:

– Любить меня?

Я не могла дольше смотреть в эти глаза. Я отвела взгляд.

– Если я освобожу Рэя и займу другое тело, ты ведь ни слова не скажешь против, – задумчиво сказал он. – Тебе будет плевать на другого бедолагу, лишь бы Рэй вернулся. И лишь бы я не растворился в небытии, но остался жив. Будешь возражать?

Я молчала.

– Я прав, – кивнул он. – Увы, гриссёнок, исполнить твоё желание я не могу. Но хотел бы. Не будь у меня серьёзных планов на это тело, я и впрямь взял бы другое.

Лёгкая усмешка изогнула его губы.

– Кстати, какое бы тело ты предложила? У тебя есть варианты?

В дальнем конце зала вдруг запели трубы. Музыка остановилась, и мы с отцом развернулись к дверям вслед за другими танцорами.

По проходу шёл император.

Беловолосый и величественный, в сверкающей белой броне и длинной мантии, император Сарфф не уступал правителям великой династии. Чеканное, словно вырезанное из глыбы мрамора, лицо, чёткий шаг, безупречно прямая спина…

Но у него больше не было сына, а сам он об этом ещё не знал.

Глава 1

Истина пронеслась перед моими глазами за один ослепительный момент.

Вот только глаз больше не было. Не было и застывшего времени.

Ничего не произошло, когда я активировала гемму. Время не остановилось, яркая вспышка не поглотила зал, а моего отца не испепелило на месте. Император Сарфф продолжал говорить, а мы стояли рука к руке в переполненном зале, внимавшем своему ослабевшему правителю.

Я проиграла. Вкус разочарования был горьким и сухим, как пепел.

Жизнь продолжалась. Мир продолжался. Вот только я больше его не видела. Я слышала, чувствовала и ощущала, но я полностью лишилась зрения. Вокруг меня была темнота.

– Что… что ты наделала? – раздался еле слышный шёпот. – Зачем?

Голос Рэя, но слова отца. Потому что Рэй знал бы ответ.

Он тоже ослеп. Как и я.

– Я активировала парную гемму, – безучастно ответила я. – Рэй хорошо научил меня ими пользоваться.

Тихий, едва слышный смех:

– Как интересно. Я должен быть вне себя от ярости, но это великолепно. Я даже близко не предвидел, что ты решишься искалечить меня и себя. Совершенное отчаяние и утончённая жестокость. Ты сделалась куда ближе к тому, чтобы занять своё настоящее место в этом мире, Фаэль.

От отчаяния у меня перехватило дыхание. Отец остался в теле Рэя. Ничего не изменилось. Просто мы оба оказались в темноте.

«Никталопия». Плохое зрение в сумерках. Я не ждала, что кодовое слово даст мне абсолютную слепоту. Как просто и как жестоко.

Я почувствовала на щеках слёзы. Я ничего не видела, ничего не видела… за что? Почему?

За что Рэй так со мной? И за что так со мной я сама?

– Как же это некстати, – пробормотал отец голосом Рэя. – И исцеляющие артефакты не помогут, даже самый великий из них. Я не на грани смерти… а даже если бы и был, глаза это мне не вернёт.

– Рэй всё предусмотрел, – прошептала я.

– Не всё. Сердце, глаза… почти любую часть тела можно заменить артефактом, если ты помнишь.

Я закусила губу. Я помнила: лорду Джавусу заменили сердце незадолго до помолвки Ксара.

– Но это здорово ослабит дар, – промолвил отец. – Да и артефакт под меня придётся делать не меньше двух месяцев. Два месяца беспомощности, во время которых меня выдаст и вычислит кто угодно. Что ж, мои поздравления, Фаэль. Ты своего добилась.

Моё сердце забилось быстрее.

– Что?

– Я освобожу Рэя. Но свобода от меня не означает свободу вообще, Фаэль. Боюсь, из этого дворца вы оба не выйдете.

– Что ты собира…

В следующее мгновение мир взорвался электричеством. Взрыв, невидимый для всех, кроме меня.

Я ошиблась. Я была неправа, когда подумала, что ничего не произошло, когда разрушилась гемма. Потому что сейчас, в эту секунду, я видела, не видя. Я ощущала связь между мной и Рэем так ясно, словно между нами двумя был протянут мост из чистого света. Парные геммы, которые мы носили столько дней, объединили нас. Когда я произнесла первое кодовое слово и прошептала второе, невидимый канал сцепил нас воедино, создав между нами неразрушимую связь. И теперь, когда отец покидал тело Рэя, я ощущала каждое его действие, словно сеть молний охватывала наши сознания, сливая их в одно. Словно я была созерцательницей и участницей, освободительницей и беспомощной жертвой. Собой и Рэем одновременно.

Я видела сеть энергетических колодцев до горизонта и за горизонтом. И от каждого колодца к отцу тянулся золотой луч энергии, удерживая его в этом мире, продляя его бессмертие. Энергия всего мира питала его. Сила, принадлежащая сиддам, сошлась вокруг одной души.

Я задохнулась. Легенды были правдивы. Первый бессмертный, Элеодор, действительно осушил колодец в своей жажде вечной жизни. А сейчас колодцы платили чудовищную дань за каждое мгновение жизни отца. И продолжат платить, пока эта нить не оборвётся.

Мне было страшно представить, насколько велика эта цена. Руна бессмертия меняла всю ткань мироздания, позволяя одному сознанию длиться вечно. Что же произойдёт, если этих сознаний будет сто? Десять тысяч? Выдержат ли колодцы? Или иссякнут, а вслед за ними – и дар сиддов?

Я ощущала поток энергии, идущий от рунного лабиринта – мощного артефакта, служащего для защиты дворца. Отец использовал кровь Рэя и его власть над артефактом, перенося себя в новое, зрячее тело.

В чьё? Я не знала.

Но это было неважно. Куда важнее было то, что поток иссякал. Бесконечно длинное мгновение переноса заканчивалось, и фантомные молнии рассеивались вокруг моей головы, потрескивая у висков.

Перенос закончился. Покой и тишина. Больше я ничего не ощущала. Ничего.

Раньше на моей груди пульсировала парная гемма, показывая, что Рэй жив. Что его сердце бьётся, что я могу найти его, взять за руку, обнять. Но гемма рассыпалась в прах, а моя интуиция молчала. И мне было очень, очень страшно.

– Рэй, – прошептала я. – Я… я тебя не чувствую. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Тот, кто стоял рядом со мной, покачнулся, вцепляясь в мои плечи до боли. Моё сердце пропустило удар.

Глава 2

Ступеньки ни разу не скрипнули под моими ногами. Дверь открылась бесшумно.

– Вот ванная, – негромко произнёс Рэй, протягивая мою руку в ручке. – Она тебе сейчас нужна?

Я покачала головой:

– Нет.

– Тогда просто запомни. Теперь направо… всё, мы в спальне.

В следующее мгновение он подхватил меня на руки. Я открыла рот, чтобы запротестовать, – и оказалась на мягкой постели. Два быстрых движения, и мои туфли упали на пол.

– Теперь закрой глаза и отдохни, – по-прежнему негромко, но очень уверенно произнёс Рэй. – Ничего больше тебе делать не нужно, но если тебе будет по-настоящему плохо…

У меня вырвался горький смешок:

– Плохо? Ну что ты. Всё отменно! Просто замечательно!

– Я так и думал, – невозмутимо сказал Рэй. – Так вот, сделай глубокий вдох. Сконцентрируйся на моих эмоциях. Не отпускай.

– И что тогда будет?

Он коснулся моего запястья:

– Ничего. Просто попробуй. И не открывай глаза.

Я вздохнула, закрывая глаза. Я и так их не открывала: слишком страшно это было – ничего не видеть. Ощущать ночную прохладу, знать, что наверху светит луна… и что я больше никогда не взгляну на звёзды.

– Останься со мной, – прошептала я.

И почти наяву увидела, как Рэй качает головой:

– Не могу. Я должен настроить свои новые линзы как можно скорее. Мы не можем оставаться здесь беспомощными.

Я сжала губы и не сказала ничего.

Послышались удаляющиеся шаги. Я глубоко вздохнула и сконцентрировалась на связи, соединявшей нас. Эмоции Рэя… если я почувствую, что владеет им сейчас…

Я вздрогнула, когда связь тёплым потоком потянулась мне навстречу, окутывая пальцы, касаясь щёк. Рэй…

Я вдруг ощутила в его сердце всё ту же тихую спокойную уверенность и надежду. Словно Рэй верил и знал, что всё будет хорошо.

Я горько усмехнулась. У него – да. А у меня?

Не хочу об этом думать. Не хочу думать ни о чём.

Усталость свинцовой тяжестью вдруг легла на грудь. После ужаса, который я испытала в катакомбах, после погони, бального зала, разговора с императором, после преображения отца, после смерти принца Тиара и мастера Алистера…

А я ведь так и не успела осознать, что они мертвы. И что станет с Сильвейной?

Впрочем, отец-император о ней позаботится. У меня вырвался смешок-рыдание. Да уж. Главное, чтобы случайно не сделал её императрицей, а то империи точно конец.

Император Сарфф… А ведь он тоже фактически мёртв. Отец не отпустит его живым: он будет опасаться мести и правильно сделает. Таким врагом не пренебрегают.

Впрочем, у отца есть ещё один враг. Рэй.

Что он будет делать? И что буду делать я?

А Хат? Что с ним произошло? Выжил ли голем?

Сквозь надвигающийся сон я почувствовала, как смутная мысль начинает формироваться в сознании. Вопрос, на который я не знала ответа. Как Хату пришла в голову идея отправиться нам на помощь? Отец послал успокаивающее сообщение Зеро и лорду Джавусу, выдавая себя за Рэя, у них не должно было возникнуть ни тени подозрения!

…Спрошу потом. Слишком хочется спать. Здесь, в мире яви, меня больше ничего не держало. Возможно, я найду утешение в мире снов.

Я свернулась в клубочек, погружаясь в дремоту. И, уже засыпая, почувствовала, как тёплое покрывало ложится мне на плечи.

Во сне я стояла в коридорах дворца, вот только на этот раз они были пусты. Я слышала рядом звяканье бокалов, женский смех, цоканье каблучков, но за распахнутыми дверями бального зала никого не было.

Я обвела взглядом вмятины на изысканном паркете. И невесело усмехнулась, увидев позолоченные обручи люстры, лежащие на полу.

– Гриссёнок, – раздался голос сзади.

Я резко обернулась:

– Не называй меня так.

Отец стоял у стены, скрестив руки. В теле Маркуса Рише.

– Мне очень жаль, что ты сделала это с собой, – произнёс он, глядя мне в глаза. – Поверь, если бы я мог это предотвратить…

– Не смей надевать маску доброго отца, – тихо сказала я. – Даже во сне.

Он поднял бровь:

– Думаешь, это сон? Может быть, завладев дворцовым артефактом, я получил новые возможности?

– А это так?

– Да, – просто сказал он.

Он улыбался, и на лице его было написано торжество. Но я не могла не заметить, что он выглядел побледневшим, а на виске блестела капля пота.

– Ты дважды менял тело за сутки, – тихо сказала я. – Это не могло не сказаться на тебе. Ты ведь устал, правда? Ты измождён. И тебе куда тяжелее, чем ты хочешь показать.

Отец дёрнул плечом:

Глава 3

Я открыла глаза в полумраке спальни. И увидела Рэя, склонившегося надо мной.

– Что случилось? – сонно спросила я. – У тебя такое лицо…

Его губы вдруг дрогнули, и я разом всё вспомнила. Бал. Кодовое слово, сорвавшееся с моих губ. Гемма, рассыпающаяся в пыль. И темнота.

Я потеряла зрение. Но теперь…

Я огляделась. Свет фонаря проникал сквозь решётчатые ставни. Над кроватью покачивался подвесной артефакт-светильник, подкрашивая алым графин возле кровати.

Рэй был полуодет: под расстёгнутой рубашкой виднелась тугая повязка. Взлохмаченные влажные волосы, странный блеск глаз… Я приподнялась на постели, вглядываясь в него. И увидела, что радужка глаз Рэя отливает странным янтарным блеском.

– Артефакт, – прошептала я. – Ты используешь артефакт, питаешь линзы своим даром… и снова видишь. Но почему я вижу тебя?

Рэй вдруг едва заметно улыбнулся:

– Приглядись.

Я вновь повернула голову и вдруг заметила боковым зрением такой же слабый янтарный блеск, что и в глазах Рэя. Я вновь повернула голову, и вновь янтарный блеск отступил на самый край.

– Что это? – прошептала я. – Словно я вижу картинку, а по краям янтарное сияние.

– Это эффект моего артефакта.

Я моргнула:

– Твоего артефакта? Твоего…

Я осеклась. Линзы Рэя, позволяющие ему видеть, действовали на меня?

– Мы связаны, – произнёс Рэй негромко. – Ты долго носила на груди парную гемму, потом активировала её. А потом…

– Произнесла второе слово, – прошептала я. – Разрушила обе геммы.

– И закрепила нашу связь. Пока я жив и ношу эти линзы, я буду расходовать дар за нас обоих.

Я открыла рот. Не может быть. Не может быть!

– Это… нереально, – прошептала я.

– Я же говорил, что ты не поверишь.

Я сглотнула. Невозможно, невероятно… Но глаза меня не обманывали. Мои глаза. Глаза Рэя.

Рэй глядел на меня и улыбался. Я почувствовала, что по щекам текут слёзы.

И бросилась ему на шею.

– Я вижу, – выдохнула я, запуская пальцы ему в волосы. – Мы оба видим. Это… это необыкновенно. Я так счастлива, Рэй. Это лучшая новость в моей жизни.

Его губы скользнули по моей щеке. Я гладила его по волосам, пропуская пряди между пальцев. Две поседевшие пряди казались чуть жёстче, и я а миг остановилась на них, коснулась их губами и зарылась в них, шумно вздохнув.

– Мы вместе, – прошептала я. – Это самое главное счастье. Даже важнее зрения.

Рэй тихо засмеялся:

– То есть когда ты заскучаешь, мне стоит аккуратно заклеить тебе уши воском и притвориться, что это навсегда?

Я тяжело вздохнула:

– Мне не стоит даже надеяться, что ты когда-нибудь перестанешь со своими циничными шуточками, да?

Он лишь усмехнулся. Я наконец оторвалась от него и нахмурилась:

– Но я вижу то, что вижу я. Не то, что видишь ты.

– Разумеется. Иначе это было бы бесполезно, не так ли?

Отец. Отец догадался, что это случится. Не зря он выругался!

– А когда ты спишь? Я буду способна видеть? Или если ты далеко?

– Да и да… хотя насчёт дальнего телепорта я не уверен. – Рэй нахмурился. – Но так далеко я без тебя отправляться не собираюсь. Если мы будем на расстоянии ближнего телепорта, всё будет хорошо.

Он тяжело вздохнул:

– Хотел бы я сказать, что это временное решение. Что мы сделаем тебе линзы, что есть другой способ вернуть всё так, как было…

– Но его нет, да? – тихо спросила я. – Отец был прав: мой дар слишком слаб, чтобы я смогла подпитывать им свои собственные линзы.

– Можем сделать тебе вторую татуировку такой же силы и посмотреть, изменится ли дар, – мрачно произнёс Рэй. – Жаль, лучшего татуировочного мастера империи успели угрохать по дороге.

Я вспомнила, как быстро и отрывочно рассказывала Рэю по пути, что произошло с Тиаром и с мастером Алистером.

– Боюсь, со второй татуировкой для меня придётся подождать, – сквозь зубы произнесла я. – Отец нас ищет, а это значит, что нас разыскивает вся империя. Если мы появимся у колодца, нас схватят.

– То-то и оно.

Мы замолчали, глядя друг на друга.

– Хат погиб, – с внезапной тоской произнёс Рэй. – Скорее всего. А я так и не успел его поблагодарить.

Я закусила губу. Сердце заныло, когда я вспомнила ехидного голема.

– Как он вообще догадался, что тебе нужна помощь?

– О, это очень хороший вопрос, – усмехнулся Рэй. – Кажется, догадываюсь. Ты сказала, что Маркус отправил сообщение в разведку? От моего имени?

– Да.

– Вот этого-то ему делать и не стоило, – задумчиво сказал Рэй.

Глава 4

Апартаменты, в которых мы оказались, словно были перенесены сюда из прошлого. Антикварные краны в ванной, артефакты, больше похожие на скульптуры, напольные вазы с ручной чеканкой, в которых шуршали потерявшие аромат цветочные лепестки…

И картины. Кажется, когда-то здесь жила художница. Потому что ветер, словно летящий с гравюр, и одна и та же фигурка женщины-воительницы, поднимающейся на холм, смотрящей в небо, прыгающей с крыла дракона в замершие волны, явно говорили: девушка, писавшая эту картину, изображала себя.

Ко мне вернулось зрение, и я смотрела и не могла наглядеться. Это хрупкое счастье было словно ключевая вода, которую я пила и пила, не боясь захлебнуться.

Я видела. Я смотрела. И Рэй был рядом со мной.

Не закончив даже скромного ужина, он почти без чувств рухнул в постель. Целительные артефакты и мазь под повязкой должны были справиться с раной, так что за неё я не волновалась. Но лицо Рэя было пепельно-бледным и измученным, и мы оба знали, что рана тут была ни при чём.

Визит моего отца в голову Рэя не прошёл бесследно.

Измученный, он уснул. А я стояла у кровати, опершись на резной столб, не отрывала взгляд от его лица и боялась закрыть глаза. Потому что часть меня всё ещё не верила, что это не сон. Что золотые искры теперь не исчезнут из знакомых карих глаз. Что Рэй откроет глаза, улыбнётся мне, и я услышу насмешливые нотки в его голосе.

Я тихо присела рядом с Рэем. Взяла его за руку.

Он не метался во сне. Но на бледном лице едва заметно шевелились губы, дрожали ресницы, и я с замиранием сердца заметила, как пальцы правой руки комкали простыню. Ему было плохо и темно там, во сне, и я не решалась его разбудить, потому что ему нужен был отдых.

А потом я поняла, что ловлю его эмоции.

Связь между ними не превращала наши души в одно. Скорее, она была рекой, на берегу которой мы оба стояли. И если шагнуть к воде, можно было вглядеться – и увидеть отражение Рэя. Его чувства, его желания, его силу и его слабости. И я знала, что, стоит ему захотеть и открыться мне, я буду видеть и ощущать их все.

– Теперь-то, – прошептала я, – ты на Сильвейне точно не женишься.

Я слабо улыбнулась. Здесь и сейчас думать о том, что нас, соединённых этой невозможной силой, может разлучить какой-то там политический брак, было просто смешно. К тому же теперь мы оба были беглецами, Рэй и я. И новый император сделает всё, чтобы нас поймать.

Но я не собиралась возвращаться. Слишком хорошо я помнила, как отец смотрел на меня из глаз Рэя.

У меня вырвался горький смешок. А ведь если бы отец сделался императором, оставив Рэю его тело и свободу, я бы осталась на его стороне. Я бы не дала Рэю его убить. Отец был прав: я была пристрастна. Я не защищала империю – я защищала того, кого люблю.

Но сейчас они слились для меня в одно. Мой Рэй и был моей империей.

– Я люблю тебя, – прошептала я, глядя на спящего Рэя. – Я так тебя люблю.

Войду ли я ради него в огонь? Глупый вопрос. Я уже сгорела ради него.

Когда Рэй засыпал, у меня на мгновение остановилось сердце. Что, если я всё-таки останусь в темноте, пока он спит? Перестану видеть? Но Рэй оказался прав: глаза меня не подвели, и я по-прежнему видела всё чётко и ясно. Лёгкий янтарный блеск на краю поля зрения – и всё.

Но если Рэй погибнет… Впрочем, у меня на этот случай всё подготовлено, правда? Достаточно лишь попросить у доброго отца тело сестры.

Меня передёрнуло. Нет. Кто угодно, только не Сильвейна.

И тут Рэй застонал во сне.

– Рэй, я рядом, – прошептала я, наклоняясь к нему. – Всё хорошо.

Он вздрогнул всем телом. Я погладила его ладонь и осторожно забралась на кровать.

– Я рядом, – повторила я, гладя его по волосам. – Рядом, мой хороший. Ты не один.

Рэй повернул голову, уткнувшись лицом в мою ладонь. Вздохнул глубоко – и его дыхание тотчас же сделалось ровнее. Я не сдержала растерянной улыбки, глядя, как он потёрся носом о мои пальцы, и обняла его другой рукой.

Он заснул. И, глядя на его спящее лицо из-под ресниц, я сама не заметила, как заснула тоже.

Когда я проснулась, Рэя рядом не было. За окном уже стемнело: я проспала весь день.

Я зевнула и села на постели. И тут я услышала звуки музыки.

Флейта.

Но в апартаментах никого не было, кроме меня и Рэя. Откуда здесь взяться музыкантам?..

А потом я поняла. И, забыв о растрёпанных волосах, выбежала из спальни.

Двери гостиной, отделанные мозаикой из разноцветного стекла, были распахнуты. Рэй стоял у окна спиной ко мне, и я каким-то шестым чувством угадала, что его глаза закрыты. Алые отблески проносились по его рукам. А в воздухе над полированным столом парил мерцающий артефакт в форме флейты.

У Сильвейны был когда-то такой. Подарок от мачехи на день рождения. На нём можно было играть простейшие мелодии, касаясь нот с помощью дара. Сестра забросила его почти сразу. Но этот артефакт выглядел куда сложнее. И тонкая и сложная мелодия, вылетающая из него… вряд ли Сильвейна смогла бы её повторить.