Аватар: легенда о том, кого мы заслуживаем

Пролог

Тишина.

Именно тишина стала первым, что я услышал в тот день. Пугающая и всепоглощающая, она затянула меня в свои сети, опутала нитями, словно канатами, не отпуская и подчиняя, заставляя забыться. Потеряться. Замолчать. Тишина, подобно самому мощному вирусу двадцать первого столетия, проникла под кожу, нервной дрожью пройдясь по выступающим на спине позвонкам, впиваясь иглами неизвестности в каждую клетку моего тела.

Я был напуган. Я был подавлен. Я был потерян. Но я все еще был... На тот момент сама идея моего существования была невозможной и странной. Спросите, почему? Хотя, что уж, думаю, что вы и сами все поняли, а если нет, то я постараюсь рассказать подробней. 

Я умер. Без пафоса и фанфар, без каких-либо подвигов и посмертных наград. Просто умер, тихонько так, никому не мешая. Наверное. Я не уверен, потому что не помню. Совершенно не помню, что было до тишины, в голове лишь смутные образы и какие-то очертания, тепло в том месте, где должна быть грудная клетка и много-много неясностей. Единственно, что я знал наверняка, не поддающееся сомнениям — я умер. И то, что я каким-то образом изменился всем телом. В смысле, я был девушкой до тишины. Где-то там, в прошлой жизни, которую я забыл, я был девушкой. Так давно...

Когда я проснулся, тела не было, мыслей не было, ничего не было. Я был не уверен в себе, даже в том, что я — это я. Просто сгусток энергии или материи, разума или еще чего-то непонятного, что может рассуждать. Но одновременно с этим я был уверен, что я существую.

И это несколько… ммм… удручало? Я был совершенно один в темноте и без тела, но я был. А потом ушла и темнота.

Пожалуй, зря я так торопился выбраться из такой отличной тишины. Очень и очень зря. Не знаю даже, может я повредился головой, может меня кто-то уронил или там, наверху, у Богов чувство юмора такое, но очнулся в какой-то куче мокрой шерсти. Гора была теплой, слегка двигалась, звуки не издавала. Я уже собирался встать, оглядеться, даже не взирая на то, что тела у меня вроде как не имеется, но не вышло. Мне даже пискнуть не дали, хотя это тоже было невозможно, я же говорящее ничего, тела-то отсутствует. Как и чувство юмора всевышних.

Напротив неожиданно возникли двое: седой старец в красной мантии, расшитой золотыми нитями, и улыбчивый лысый мальчик, сразу протянувший мне руку. Я замер, не сумев выдать даже вздоха, настолько был поражен. Мальчик, совершенно не смущаясь, показывал татуировки в форме голубой стрелы. 

* * *

Сколько времени я пробыл в неведении, сказать точно не смогу. Этот мальчик, представившийся Аангом, поведал о своей жизни и самой большой глупости, которую умудрился совершить. Он умер. Просто и глупо на самом деле, не лучше меня самого: попал в шторм, похоронив себя заживо во льду на долгие сто лет. Себя и своего питомца — Аппу, оказавшегося летающим зубром, объяснившим нахождение того комка шерсти. Такое существо я видел впервые, поэтому и реакция была соответствующая: крик. К тому же, в свое оправдание, могу сказать, что я был в шоке. И в одних штанах.

Как объяснил мне дальше старец — Року, он был предыдущим аватаром. Тем самым, который управлял четырьмя стихиями, имел в хозяйстве ручного дракона и был как бы героем мультфильма, который я любил смотреть в прошлой жизни, когда был подростком. По крайнем мере мне так казалось, ведь я ничего не помнил, основываясь лишь на собственных ощущениях и образах. Аанг, как вы поняли, тоже был именно «тем самым».

Так я и узнал, что в тот день Аанг погиб в ледяных водах океана, унося с собой и надежду человечества на предотвращение войны, которая вскоре началась. Мир погряз в страхе, боли и войне, народ Огня решил показать всем свое эго, перепалив половину населения и разрушив множество городов, а мальчик, способный восстановить равновесие, от собственной трусости сбежал и умер, замерзнув насмерть. Точнее, умер лишь его дух, ведь Аанг умудрился нарушить не только покой вселенной, но и свой собственный. Он был настолько не уверен, подавлен и слаб, что его духовная оболочка вошла в состояние аватара, отделилась от тела и уже не смогла после вернуться. Аанг в прямом смысле потерял себя. Тело осталось жить и функционировать, находясь в дикой пародии на криокамеру, а душа ушла в мир духов. 

Прошлые перерождения были недовольны. Их крайне разочаровало то, что их новое воплощение повело себя так безответственно. Так, что всего в тринадцать лет покинуло этот мир, оставив людей выживать самостоятельно. Возможно, тогда и пришло начало конца, а возможно, что это событие лишь послужило предпосылкой для нового мира. В любом случае, Аанг потерял себя и потерял возможность вернуться к жизни в нашем мире. И вот тогда все предыдущие воплощение запаниковали.

Около двадцати лет по людским меркам они искали решение, еще десять пытались доказать друг другу, что мир еще можно спасти, а оставшиеся почти семьдесят лет пытались воплотить свою идею в жизнь. И в конце концов у них получилось. Точнее, у них получился я. Как позже мне объяснил Року, аватары собрали свою духовную магию, то, чем они владеют, впадая в состояние аватара, и попытались воскресить душу Аанга в мире живых. Что-то, правда, пошло не так еще в самом начале и вместо возвращения кочевника воздуха в его тело на пути к жизни возник я. Аанг был подавлен и расстроен, ведь мало того, что он причинил столько хлопот всем в мире, он еще и не может ничего исправить. А теперь, когда вроде как выпал шанс, появляется какая-то левая душа и попадает в его тело. Юному монаху оставалось лишь наблюдать и думать, как же передать свои знания мне. 

Путем хитрых махинаций сборище духов установило, что мое появление в их святилище — воля всевышних, поэтому и возложить важную миссию по спасению мира они решили на мои хрупкие прозрачные плечи. Без моего же согласия, естественно. Мне вообще слова вставить не давали, только хмуро смотрели и кидали в мою сторону какие-то нечитаемые взгляды. 
Это дико раздражало.

Книга I. Вода. Глава 1. Нечто в айсберге

То, что я жив — хорошо. То, что у меня появилось тело — вдвойне хорошо. А вот то, что тело моё не может двигаться из-за огромного количества льда вокруг и подозрительно сопящей тушки рядом — не хорошо. Пытаюсь дернуть рукой, но ту будто в тисках зажали. Я не понял, меня куда засунули? Помню тишину, помню темноту, потом пришел какой-то бородатый хрен в красных одеяниях и пацан лысый, а потом... нет. Ну нет. Вы же не серьезно, правда? Я же не переселился в лысого? Нет, против таких ничего не имею, крестный тоже не мог похвастаться богатой шевелюрой, но чтобы так, в мелкого сопляка лет тринадцати, безволосого и с татухой. Вы там все совсем с ума посходили, а? И я говорю в своей голове от мужского лица. Это... странно. Но да ладно.

— Не стоит волноваться, Аанг, — прогрохотал резко голос того самого бородатого хрена, а я бы хорошенько приложился об лед носом, если бы мог двигаться. Нельзя же так пугать, дядя, я могу с непривычки и что-нибудь неподобающее сделать. Отложить вторую китайскую стену там. — Как я уже говорил, ты теперь Аанг. Душа того мальчика слилась с твоей, передавая знания, а сила его перешла тебе в наследство. Пока что воспоминания о встрече с другими твоими воплощениями еще не закрепились, но подожди немного и ты всё вспомнишь.

Что я должен вспомнить? То, как я умер, или то, как у меня между ног что-то выросло? Уж это я чувствую и без подвижности, благо, что лёд вокруг. Не могу сдвинуться и на сантиметр, брр. Бесит. Такое чувство, что меня решили разыграть и сейчас нужно найти камеру, чтобы показать фак. Или несколько. Сколько у меня там рук теперь.

— На тебя возложена великая миссия, — продолжал тем временем дядя, важно кивая в подтверждение собственным словам, — от тебя зависит...

Нет, ну я так не могу! Мало того, что в пацана запихнули, так еще и в гендерно нейтрального какого-то. То, что будет висеть между ног, какое-то маленькое. Я чувствую это всем своим бренным тельцем и чуйкой. А чуйка не ошибается. Может, конечно, недоговаривать, но не ошибается точно. 

— ... и тогда ты сможешь выстоять и... — всё не затыкался хрен, с каждой секундой говоря все громче.

Если так посмотреть, то мне всегда хотелось ощутить на себе те самые сладкие чувства суровой мужской любви. Ну, знаете, слеш, яой, пестики и пестики. Одно дело — читать, но вот на себе испытать это... хм...

— Поэтому я считаю, что ты справишься! — Надрывался дядя, но походу наконец заметил, что я его не слушаю. Сощурился, замолк, а после как отлетел от меня метра на два, весь красный и похоже злой. — Да как ты можешь думать о таком, когда я рассказываю тебе о великой цели аватара в мире!? Как ты можешь?!

Упс, он еще и мысли читает? Неловко как-то, хе-хе. У меня тут два парня растворились друг в друге, настоящая мужская дружба, как сказала одна женщина по телевизору. Чего это его так перекосило? Опять подслушиваем? Хотя, судя по тому, что у него потекла из носа кровь, ещё и подглядываем. Ай-ай, как не стыдно, аватар Року. Неужели вы там с Созином не просто плюшками баловались?

— А вот это уже не твоё дело, мелкий извращенец, — свекольного цвета старик дернулся, вытирая ладонью кровь носом, после чего вернулся ко мне и протянул хмурое "хм". Можешь не стараться, былого уважения ты к себе не вернешь, увы. — Твоя душа слишком много взяла из прошлой жизни, мы не смогли стереть полностью твои воспоминания и личность, поэтому иногда будут всплывать картинки далекого прошлого. Не ведись на них и помни, что отныне от тебя зависит судьба этого мира, и...

И снова затянул шарманку. Мог бы двигаться — раззевался на месте. О, наконец заметил, что я не слушаю. А дедок-то растет, прорастает, весь такой принимающий из... кхм. Так, не об этом. Хотя, ради интереса...

— Року, а ты был сверху? — И бровями так дрыгаю, точнее пытаюсь это сделать, тело-то заледенело. 

Судя по тому, как он долбанул меня молнией, дошло. Эх, нижним был, по-любому. Слишком уж близко к сердцу воспринял. В его-то годы опасно, сердце может прихватит и помрет еще раз. Когда отовсюду полился свет, а тело начало оживать, я понял, что та молния была совсем не проста. Какого черта происходит?

* * *

В следующий миг я сделал вдох, прям всеми атомами почувствовал, как открываются легкие, воздух проскальзывает внутрь, как-то любовно что ли погладив, а после я ощутил прилив сил. Да такой, что захотелось сплясать джигу на столе. Пользуясь случаем, решил наконец выбраться. По ощущениям, Року мне мозг мыл часа два, если не больше. И все это время я был в сознании, ощущал себя. Затекло-то все ка-а-к, Господи! Ой, лучше не вспоминать, а то придет опять этот старый извращенец.

Пока были силы — пополз. А что, мы, аватары, люди не гордые, и на коленках можем, задницу выпятив. Я теперь парень, может что и перепадет, а нет, так заведу себе гарем и буду жить спокойно. Подрастет вот немного мой отросточек, окрепнет мой стерженек... так, не в ту степь понесло. Надо ползти на север. Или куда там, хрен знает. Просто ползем вверх по этой мохнатой тушке. Друг, надеюсь ты там не помер, я еще хочу покататься на тебе. 

Стоило покинуть лед и увидеть свет белый, как силы кончались. Я, закатив глаза, неловко шмякнулся в руки какой-то девчонки. Глаза в упор не хотели открываться, но когда какой-то олень, видимо Сокка, начал тыкать мою лысую тыковку палкой, я себя преодолел и сделал это. И тут же отшатнулся, заорав не своим голосом:

— Помогите, насилуют!

Два глаза, два огромных синих глаза и темная мордочка. Лицо Катары было слишком близко и я от испуга раньше времени показал свой истинный характер. Судя по ее расширившимся двум синим озерам вместо глаз, она прониклась. 

— Э? — выдал рядом стоящий Сокка и дуру дал. Точнее себе по лбу дал этой клюшкой-поварюшкой.

 — Я говорю, что вы странные. Как вы меня нашли? Как вытащили? Почему на вас эти безвкусные мешки с веревками? — не дал им вымолвить и слова, подскакивая с места.