Аватар: Предназначение

Книга I. Путь воды. Пролог

Растущая луна, нависавшая острым серпом над улицами ночного города, то и дело заплывала за грузные, почти чёрные облака. Шёл дождь. Гудели ночные поезда на возвышающихся эстакадах, шумели промышленные производства, из местных пабов доносилась живенькая музыка. Тянулась токсичная вонь с городских мусорок. По сумрачным, практически пустым улочкам скользила тощая фигурка, тонувшая в большой не по размеру мужской куртке. Накинутый на голову капюшон хорошо скрывал смуглое лицо девочки.

Она бежала так быстро, как только могла. Старые кожаные ботинки разбрызгивали воду из луж на дорогах и утяжеляли шаг. Казалось, уйти от погони было невозможно. Но девушка не теряла надежды, всё продолжая сворачивать в переулки, петляя между домами и стараясь раствориться в отбрасываемой постройками тени. Сердце бешено колотилось в груди. От выброса адреналина кровь пульсировала, била по вискам. Чувства обострились.

А всё из-за глупейшей неосторожности. Не стоило ей задерживать воду куполом над головой, даже если бы кислотный дождь и попортил немного куртку старшего брата. Столько лет после гибели родителей они прятались, укрывались от военных. Столько сил было потрачено на то, чтобы изменить внешность и научиться жить под другим обличием, другим именем. Жизнь человека, пожертвованная ради того, чтобы невиновное в своих способностях дитя могло жить среди людей, а не гнить в одиночной камере в перерывах между мучительными экспериментами. Всё это для того, чтобы одним пасмурным, дождливым вечером оказаться загнанной в тупик на окраине города.

Не задумываясь выбежав на дорогу, за которой расстилалось неспокойное море, она осознала, что не успеет убежать влево или вправо — всюду пустая дорога, омываемая сильным ливнем. Её одежда давно намокла и противно липла к телу, как и длинные вьющиеся волосы. В ботинках уже хлюпала вода, вызывая лёгкий аллергический зуд. В последнее время кислотные дожди часто проносились над Нью-Йорком.

Она бросилась к высокой ограде, каймой обрамлявшей город, и взглянула на бушующие чёрные воды, где под слабым светом фонарей поблескивали радужные пятна. Воды океанов и морей давно загрязняются всякой гадостью вроде промышленного мусора или химических отходов. Прыгнуть в такую воду означало сыграть в лотерею и выиграть какую-нибудь страшную болезнь вроде онкологии.

— Тебе некуда бежать, малышка, — раздался позади насмешливый голос с лёгкой хрипотцой.

Девушка обернулась, снимая с головы капюшон, и васильковыми глазами исподлобья уставилась на шестёрку военных, выстроившихся полукруглой стеной и наставивших на неё автоматы. Из-за их спин вдруг выступил зрелый мужчина с проглядывавшей сединой. Майор Куорич. Он недобро улыбался, и глаза его горели фанатичным блеском, даже несмотря на разыгравшуюся непогоду.

— Наконец-то я тебя поймал. — Командир отряда смаковал эти слова на устах, испытывая нескрываемое удовлетворение. — И долго же нам пришлось провозиться с твоим братом, чтобы понять свою ошибку. А ты — молодчина, хорошо пряталась. Кстати, этот цвет тебе идёт. Не поделишься контактами стилиста?

Он усмехнулся, глядя на длинные белые прядки, налипшие на подпорченную дождём куртку. Девушка незаметно отступила назад и почувствовала, как холодный металл ограды упирается под лопатки. Всё нутро дрожало от страха. Пальцы рук немели, ноги наливались свинцом. Она не хочет сдаваться, не готова пустить все их с братом усилия псу под хвост. Но что может пятнадцатилетняя девочка против полудюжины бойцов с автоматами?

Мягкое движение колеблющейся руки в попытке собрать капли дождя в бесформенный шарик не увенчалось успехом. Едва не задев плечо, пуля звонко отрикошетила от трубы ограды. С тихим визгом девочка дёрнулась в сторону и испуганно взглянула на мужчину.

— Оставь свои фокусы на потом или в следующий раз я уже не промажу, — процедил Куорич, не опуская автомата. — Держи руки так, чтобы я их видел, и тогда нам не придётся их тебе ломать. Твоя песенка спета, Мэри Лу.

От безвыходности положения во рту ощутилась острая горечь. Тело прошибло холодным потом. Лучше сразу расстаться с жизнью, чем отдать себя в руки учёных, которые будут ставить над ней опыты и медленно убивать своими исследованиями.

— Впереди ещё припев, — угасающим от ужаса голосом бросила девушка и тут же развернулась, чтобы перемахнуть через ограду.

Затрещали выстрелы, посыпались пули, но было уже поздно. Внизу раздался глухой плеск. Все ринулись к забору, и Куорич, сердито расталкивая солдат локтями, хмуро уставился на вспенившуюся в одной точке воду. Неспокойное море оставалось непроглядным. Он ждал… ждал, когда эта девица всплывёт. Покажет голову, чтобы сделать глоток воздуха.

Беспросветный, густой мрак заполонил всё. Ледяная вода сковала сознание, и девушка задёргалась в попытке подняться наверх. Но тяжёлый слой воды налегал сверху, давил на голову. В груди что-то остро жгло. Мэри почувствовала, как её подхватывает незримый поток и уносит. Шторм. Паника сыграла злую шутку: последние пузырьки воздуха мелькнули перед глазами. Бестолковые толчки. Борьба с могучей стихией. Вода, окрашенная алой кровью. Лёгкие обожгло нехваткой кислорода или это рана от пули давала о себе знать. Всё тело охватил приступ конвульсий. Дикий страх в глазах, тлеющая надежда, а затем — темнота.

Глава 1. Дитя Пандоры

После захода светила земли Пандоры накрыло глубокой тьмой. Короткие скрипучие вопли, походившие на птичьи, попеременно доносились из зелени тропических деревьев, зарослей, подсвеченных узорами биолюминесценции. Шуршала встревоженная инопланетными обитателями влажная листва… И воздух наполнился свежестью ночи, тенью умиротворения, тишиной, изредка прерываемой звуками природы. Песчаные берега лениво омывало водами моря, излучавшими лёгкий бледно-синий свет. Среди встречающихся в песке красивых ракушек, камней и коралловых отломков пробегали мелкие рачки, выброшенные на берег пенистой волной. Океаническая прохлада мерно стелилась над небольшим поселением рифового племени на’ви, смешивалась с солоноватым воздухом.

И всё же для жителей Ава’атлу эта ночь несла в себе траур и горечь потери одной из соплеменников. Собравшись в Бухте Предков, они рассеивали сумерки с помощью факелов, собранных из плотных листьев большого дерева и горючей смолы. Последняя песнь не стихала на устах существ, провожавших дитя Пандоры в последний путь. Когда двое повели по воде огромный свёрнутый лист, формой напоминавший лодку, усыпанную цветами, на дне которой лежало безжизненное тело, сын вождя отвернулся, чтобы спрятать катившуюся по лицу скупую слезу. Ещё юная самка, едва перешагнувшая порог детства. Ровесница его родной дочери.

Вот её бережно спускают в спокойные воды, чтобы слабо обёрнутые путы случайно не соскочили со сведённых колен и плеч, погружают лежащее в позе эмбриона тело на глубину. На самом дне тихонько колышутся золотистые водоросли-усики, словно освещённые самим солнцем — мягкие, светлые, яркие. Такие приятные на вид. Именно через них души на’ви предаются Великой Матери. Жизнь — это энергия, которая даётся Эйвой на время, а затем её следует вернуть.

Ласковые щупальца сразу же потянулись к созданию, обволакивая силуэт и скрывая его в своих недрах. Две соплеменницы, провожавшие тело, не торопились на поверхность и ещё какое-то время наблюдали за процессом. Им тоже было непросто расставаться с близким другом. И эта маленькая слабость едва не стоила им жизни.

Потому что в следующее же мгновение свет водорослей запульсировал, замигал. Водная гладь заметно встревожилась под натиском поднявшегося ветра. Общая песнь прервалась. Зашумели волны. Небо над головой вдруг потемнело, выдало облачный водоворот. Находясь в воде, они ещё не знали о том, что там, на берегу, остальной народ оцепенел в немом ужасе, наблюдая за тем, как громадные свинцовые тучи тяжело скручивались, образуя в океане бешеную воронку, настолько мощную, что бедняжки оказались невольно затянутыми в смертельную ловушку.

Сверкнула яркая молния, ударила прямо в центр воронки, и существа вскричали, шарахнулись от воды, обращаясь в бегство и рассыпаясь по берегу. Ночь разрывали надсадные крики и детский испуганный плач. Кто-то убегал прочь, кто-то обращался молитвами к Эйве и надеялся, что беда обойдёт всех стороной. Вождь племени всё ещё оставался в воде, коротким, властным жестом давая понять своей женщине, чтобы она немедленно увела детей. Его внимательный взгляд был устремлён вовсе не в небо, а в солёные воды, освещённые так ярко, что синие сумерки над водой рассеялись. Отчётливо различались две обессиленно барахтающихся фигуры, утягиваемые природной силой всё глубже и глубже. Жалкие попытки вырваться наружу беспощадно обрывались могуществом водного элемента. И никто на берегу был не в силах им помочь.

— Мама, что же это такое?! — со слезами в голосе кричит дочь, оборачиваясь к отцу, пока мать упорно пытается утянуть их с братом подальше от воды. — Неужели мы разгневали Великую Мать тем, что не уберегли её?

Но женщина не отвечала. Взглянула на растерянных детей и направилась с ними дальше.

По округе прокатился немыслимый раскат грома, содрогая землю и ещё больше повергая в ужас напуганных обитателей. Тоновари, затаив дыхание, наблюдал за буйством стихии. Он знал, что, как бы долго их народ ни умел задерживать дыхание под водой, выжить в подобном случае практически невозможно. Внезапно над морем поднялась огромная волна, она неслась прямо на берег. Только теперь вождь обратился в бегство, выкрикивая своему племени, чтобы те бежали как можно дальше, но сильный порывистый ветер сдувал слова, как пушинку. Они не успеют добежать и укрыться в джунглях. Цунами смоет их, как мелких ракушек с песочного берега.

Ещё совсем юная девочка с братом замерли на полпути, вынуждая мать задержаться, и в панике вытаращили глаза на огромную волну. Цирея не могла поверить, что родная для них природа вот-вот смоет отца и многих других жителей племени, уничтожит то, что для них так дорого. Она содрогнулась в рыданиях. Мать что-то прокричала, и по её лицу тоже побежали слёзы. Аонунг дёрнул обеих за локти, пытаясь увести, пока вокруг мелькали силуэты соплеменников и раздавались вопли.

Но волна вовсе не собиралась никого губить. Не поддаваясь привычным законам природы, она в разы уменьшилась по приближению к берегу и тихонько омыла белые пески, оставляя на них три бессознательных тела.

Вождь первым остановился, приводя сбитое дыхание и разбушевавшееся сердце в спокойствие. Угроза ушла столь же быстро, сколь и появилась. Небо над головой расчистилось и вновь заполнилось ночными сумерками, а воды океана сгладились. Вокруг повисла ночная тишина, разбавляемая всё ещё продолжавшимся плачем испуганных особей. Две мужские фигуры, отличные друг от друга по цвету кожи, убедились, что никого не смыло в море и только после этого склонились над телами. Тоновари проверял дыхание, придерживая пальцы возле плоских носов.

— Она… живая… — вдруг растерянно обронил Джейк Салли, сидевший на корточках возле третьей Книга — той, кого почти предали Эйве.

Покойница лежала на боку. Все еще находясь без сознания, она дёрнулась всем телом в рефлекторном позыве, и изо рта потекла застоявшаяся в лёгких горько-солёная вода.

***

— Ты уверен, что это хорошая идея, Джет? — тоненьким голосом поинтересовалась Лу, чувствуя, как деревянная палка дрожит в онемевших руках. — Я не хочу тебя бить…