Аврора: Зеркальная Чума

Доротея I

Летний рассвет окрасил крыши Академии в золотистые и розоватые оттенки. Воздух был наполнен запахами утренней росы и свежескошенной травы. Студенты-первокурсники уже приняли тот факт, что обучение здесь идёт круглый год, и даже сейчас, когда лето вступило в свои права, занятия продолжались.

Для Доротеи первая летняя ночь не принесла отдыха. Она проснулась до рассвета, тяжело дыша, с липким ощущением страха на коже.

Всё снова было там — в Зале Вне Времени. Мрак, сжимающий воздух, Кассандра, стоящая среди знаков, слишком яркий свет и чей-то голос, который эхом отражался в голове. Она не могла разобрать слов, но знала, что они важны.

Ей снилось, что она осталась там. Что дверь исчезла, а тени сдвигались ближе, растекаясь по полу, подбираясь к её ногам. Тмин и Микта уходили, их силуэты расплывались, а она тонула в тёмном вихре знаков, которые вспыхивали и исчезали. Доротея знала, что это был всего лишь сон. Но знала и то, что сны бывают вещими.

День прошёл, но ощущение тревоги не исчезло. Она пыталась сосредоточиться на занятиях — слушала Элию Морвейн, но перед глазами вновь возникала та смелая женщина с руками, по локоть в крови. Следила за экспериментами на зельях и настойках, но мысли всё равно возвращались в тот зал, в мгновение, когда Господин Реллан шагал в сторону портала с полным покорности лицом.

— Ты сегодня была не здесь, — заметил Тмин, когда они спускались по лестнице Академии.

Доротея не ответила сразу. Вместо этого посмотрела на студентов, выходящих из аудиторий. Первокурсники оживлённо обсуждали задания, кто-то восхищался новым жилетом Дарво, кто-то бурно спорил о том, кто из преподавателей строже. Всё было как всегда. Но ей снилось другое.

— Я просто не выспалась, – вздохнула она.

Брат покосился на неё, но ничего не сказал. Доротея подозревала, что он видел её, как она просыпалась среди ночи, часто дыша.

— Нам надо поговорить, — негромко сказал Микта, когда они вышли в сад.

Тея, Тмин и Микта устроились в тени большого вяза, в саду Академии, подальше от посторонних ушей, напряжённо переговариваясь.

— Семеро новых первокурсников… — Микта многозначительно посмотрел на друзей, рассеянно рисуя пальцем в воздухе энергетические знаки. — И все прибыли после вспышек в кругах Ваппа. Это же не совпадение?

— Конечно, нет, — вздохнула Тея, расправляя складки на форме. — Как и то, что Лойс арестовали сразу после всего, что произошло в том зале.

Доротея переглянулась с братом. Их тревога не утихала с того самого дня. Но говорили об этом лишь друг с другом и с Миктой. Доротея подумывала поговорить и с Ведой Синдри, но пока не выражала этого желания вслух. К тому же, Веду что-то вообще не было видно целую неделю. Их уже трижды с тех пор вызывал к себе психолог, но они заверили Мунремур, что с ними всё в порядке. И если что-то будет их беспокоить – они обязательно явятся в кабинет Господина О’Каниса.

— И теперь у нас новый преподаватель, — продолжила Доротея, убирая прядь волос за ухо.

— Сомневаюсь, что он обычный преподаватель. Скорее всего, директор привёл его, чтобы разобраться в том, что произошло, – скептически хмыкнул Тмин.

— Мы ведь тоже были в том зале… – кивнул Микта, глядя куда-то вдаль. – И нам чудом удалось выбраться оттуда.

– Ну, – усомнилась Доротея. – Не все чудеса – чудесны….

Все трое на мгновение замолчали, погружённые в собственные мысли. Тайны Академии становились всё сложнее и запутаннее, и они понимали — рано или поздно придётся сделать выбор – продолжать искать ответы или просто плыть по течению.

Артур l

Артур Мглин стоял у окна своего кабинета, наблюдая за внутренним двором АВРОРА. Несмотря на яркий свет, пробивающийся сквозь высокие стрельчатые окна, в его душе царило смятение. Последние события, словно ураган, пронеслись сквозь размеренную жизнь Академии.

Арест Кассандры Лойс потряс всех. Она была не просто коллегой — выдающимся преподавателем вычислений, скрытным, но талантливым учёным. Однако её тайные дела, раскрытые Элией и несколькими студентами в запечатанном, ещё до рождения самого Мглина, Зале Вне Времени, показали другую сторону этой женщины. Элия рассказывала об их противостоянии, о том, как они преодолели ловушки Кассандры, как разрушили её влияние. Его подруга говорила эмоционально, и Мглин видел в её глазах не только гнев, но и тень сочувствия. Так же она рассказала о Веде Синдри, как та управилась с разверстым порталом, словно чётко знала, как следует поступать. Артур крепко задумался, припоминая свой разговор с этой студенткой, накануне всех тревожных событий.

Теперь на место Лойс прибыл новый преподаватель. Артур уже видел его у кабинета директора несколько раз. Мужчина держался отстранёно, не вовлекался в обсуждения скандала, старался вести себя спокойно. Ему просто нужно было работать, преподавать, влиться в коллектив без осложнений. Однако Академия — не то место, где можно остаться в стороне. Здесь всё переплетено, и прошлое не отпускает так легко.

К тому же, в Академии появились семеро новых студентов. Их прибытие не было запланированным — вспышки кругов Ваппа привели их сюда из-за вмешательства Кассандры Лойс. Они были разными, растерянными, но все обладали потенциалом. Теперь они должны освоиться, понять, где оказались, и принять свою новую жизнь.

Мглин глубоко вздохнул и повернулся к столу, на котором лежал его короткий, но остро отточенный, инструмент. Академия менялась, но он оставался её частью. Ему предстояло не просто преподавать, но и помогать этим детям, следить за коллегами и понимать, кто друг, а кто скрывает нечто большее.

Перед первым уроком, учительская была наполнена негромкими разговорами, но напряжение ощущалось в каждом взгляде, каждом жесте. Когда в круглую комнату вошёл директор Бонифаций Виннетстоун, за ним следовал новый преподаватель.

Мужчина выглядел сдержанно. Высокий, подтянутый, с светло-русыми волосами, аккуратно зачёсанными назад. Черты лица резкие, почти угловатые, но лишённые суровости. Он был человеком, который явно привыкне привлекать к себе лишнего внимания. Одет в тёмный, строгий костюм, безупречно сидящий на нём, словно это часть его сущности. Однако, несмотря на спокойный облик, Артур уловил в нём напряжённость. Будто он осторожно проверял почву, прежде чем сделать первый шаг.

— Дамы и господа, — начал директор, жестом подводя к столу нового преподавателя. — Позвольте представить вам Конрада Вельца. Он займёт своё место на курсе энергетических вычислений. Прошу приветствовать его.

Преподаватели переглянулись. Артур уловил в фразе директора его нежелание произносить имя Лойс, чтобы не нагнетать обстановку.

— Добро пожаловать, профессор Вельц, – приветливо улыбнулась Астрея Хло. – Надеюсь, вам понравится у нас.

Ренальд Кроуэлл коротко кивнул, не проявляя эмоций. Элия рассказывала, как себя повёл тактик в тот вечер, как он до последнего стоял за статус и положение Кассандры Лойс, не желая верить фактам и доказательствам. Серж Дарво же откинулся на спинку кресла и смерил Вельца оценивающим взглядом.

— Главное — не повторять ошибок предшественницы, — бросил он, скрестив руки.

На лице Вельца не дрогнул ни один мускул. Мглин одобрительно покачал головой, сразу почувствовав к новому преподавателю толику уважения – не каждый так стойко может принять колкости Сержа.

— Надеюсь, что смогу быть полезен, — наконец сказал Вельц ровным, слегка низковатым голосом.

Марк Реллан, сидевший неподалёку, поправил рукав пиджака, прикрывая повязку на левом предплечье — там, где ещё недавно была рана, нанесённая Кассандрой. Он внимательно изучал Вельца, но его выражение было трудно расшифровать. Настороженность или попытка оценить нового коллегу?

Элия сидела чуть в стороне, как всегда, слева от Артура. Обычно живая и заинтересованная, сегодня она почти не привлекала внимания. Она скромно кивнула в ответ на представление Вельца и сосредоточилась на столешнице.Она ещё не отошла от недавних событий и не желала обращать на себя внимание. Артур Мглин прекрасно её понимал.

— Давайте не будем зацикливаться на прошлом, — холодно заметил директор. — У нас много работы.

Когда разговор о новом преподавателе был исчерпан, перешли к программе организации праздника – Грозы Морила.

— Этопраздник летних бурь, — напомнил Дарво. — Важно сохранить традиции. Огненные представления, молнии, гром! Всё, как положено!

— Главное — безопасность, — спокойно заметила Ирис Кальдер. — Вспомните прошлый год. Филлип Скат чуть не сжёг Главный Вестибюль Академии.

— Это было случайно! — махнул рукой Дарво.

— «Случайно» не значит «безопасно», — вздохнула Астрея Хло.

Лицо Кроуэлла слегка дрогнуло, при упоминании студента, который был под его покровительством. Он продолжал сидеть молча, будто ничего его более не волновало, особенно какой-то там праздник.

Артур ясно вспомнил тот праздник Морила, когда летний пожар был самой обсуждаемой темой прошлого года. Он прямо прочувствовал, как тогда все были беспечны и не задумывались о таких вещах, как круги Ваппа. Круги просто были, исправно работали, делали своё дело и этого было достаточно. Теперь же – никто не мог с уверенностью заявить, что знает своё будущее и будущее мира архиев. Даже самоуверенный Дарво.

— Сбалансированный подход, — вмешалась Медб. — Мы сохраним зрелище, но усилим защитные барьеры.

— Можно организовать музыкальное сопровождение, – вовлечено заметила Вивьен Ластриэль. – Слиться мелодиями с стихиями и…. – она откинула за спину свои длинные серебристые локоны и на секунду умолкла, будто не сразу смогла уловить некую очевидную мысль. – Мы можем организовать бал. Бал Морила.

Микта I

Объявление о Бале Морила взбудоражило Академию. До праздника оставалось всего несколько дней, и подготовка шла полным ходом. Студенты выбирали музыку, обсуждали традиционные действа, предвкушали угощения и напитки. В воздухе витал приподнятый дух, и даже те, кто сначала не проявлял интереса, втягивались в общее волнение.

Микта не особо задумывался о подобных вещах, но когда Вивьен Ластриэль объявила, что за нарядами можно прийти в актовый зал, он был удивлён, услыхав, что первым туда намерен наведаться Тмин.

— Это что-то новенькое, — пробормотал Микта, наблюдая за спиной друга, вышагивающего впереди.

— О, ты даже не представляешь, — тихо засмеялась Доротея, наклоняясь к нему. — Скажу тебе по секрету – Тмин просто бредит Ведой Синдри.

— Что? — Микта изумлённо уставился на неё.

— С того самого вечера, когда мы стали свидетелями её эффектного закрытия портала, — продолжила Доротея, хитро прищурившись. — Он намерен пригласить её на танец.

Микта тихо хихикнул, представив себе картину: Тмин, который с его ростом и возрастом выглядел скорее как мальчишка перед Ведой — серьёзной, почти профессиональной архийкой, студенткой второго курса, которая была выше его на голову и старше на четыре года.

— Ого. Смело, — протянул Микта. — Но ты уверена, что у него есть шансы?

— О, он твёрдо решил добиться её любой ценой, — доверительно закончила Доротея.

После уроков Тмин отправился в актовый зал подбирать себе наряд, даже не дождавшись друзей. Микта и Доротея, увидев, с каким размахом готовился бал, осознали, что не могут пропустить такое событие. Они переглянулись, а затем, словно по молчаливому согласию, тоже решили подыскать себе что-то простое, просто чтобы попасть туда с Тмином.

В актовом зале кипела работа. Студенты примеряли наряды, готовили декорации, обсуждали порядок вечернего представления. Вивьен Ластриэль руководила процессом, рассказывая, где должны стоять свечи, какие ткани лучше использовать для оформления сцены. Учителя тоже принимали участие — Астрея Хло следила за безопасностью установки освещения, Серж Дарво, с помощниками из столовой, подбирал рецепты праздничных напитков, а Ирис Кальдер проверяла устойчивость энергетических барьеров, чтобы случайный всплеск энергии не испортил праздник.

Микта и Доротея подошли к рядам одежды, которые казалось тянулись до бесконечности, вдоль длинной гардеробной Госпожи Ластриэль. Доротея выбрала лёгкое нежно-голубое платье с серебряной вышивкой, а Микта — удобный тёмно-синий костюм без лишних деталей. Они переглянулись, убедившись, что выглядят достаточно хорошо для того, чтобы присутствовать на балу, но не выделяться слишком сильно.

— Ну что ж, посмотрим, как далеко он зайдёт, — хмыкнул Микта, глядя в сторону Тмина, который стоял перед зеркалом, крутясь в строгом костюме, явно мысленно репетируя момент, когда он галантно протягивает Веде ладонь.

— Ага, — усмехнулась Доротея. — Пока он думает, как покорить Веду, мы будем веселиться, наблюдая за этим.

Они переглянулись и расхохотались. Впереди их ждало интересное действо, полное сюрпризов.

Забрав наряды, Микта и Доротея отправились в свои комнаты, чтобы их отнести. По дороге им встречались студенты, несущие декорации, расставляющие мебель в Главном Вестибюле и договаривающиеся о деталях мероприятия. Академия напоминала улей, где каждый был занят своим делом.

Общая комната первого курса была шумной, наполненной энергией и разговорами. Микта и Доротея вошли туда, пряча свёртки с нарядами подмышками. Они сразу же оказались в самой гуще событий. Первокурсники обсуждали Бал Морила, преподавателей, последние странные события и, конечно, новых студентов. Троица никому не рассказала, что они присутствовали в Зале Вне Времени, решив, что не стоит об этом распространяться перед другими студентами. И не потому, что их куратор предупредила об этом. Им просто не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

Лаар Хоук вальяжно растянулся в кресле, безмятежно жуя яблоко. Он переговаривался с Сильвией Рэндалл, которая саркастично комментировала выбор музыки на балу.

— Клянусь, если они поставят что-то торжественное и нудное, я просто уйду с бала, — заявила она, делая широкий жест руками.

— Тогда ты вообще не попадёшь на танцпол, — усмехнулся Лаар. — Половина Академии уже вернулись с примерочной, а ты даже не выбрала платье.

Сильвия закатила глаза, но было видно, что ей нравится поддразнивать остальных. На подоконнике сидел Айрик Грейвз, привычно укрывшись в капюшоне. Он внимательно слушал, не вмешиваясь в разговоры, но иногда хмыкал, подтверждая или опровергая сказанное.

— Бал – это не только танцы, но и возможность узнать кое-что новое, — задумчиво произнесла Вивьен Клайр, её серо-голубые глаза сверкнули.

— О, только не говори, что собираешься провести научное исследование о традициях Морила! — рассмеялась Николь Эллери, завязывая волосы в высокий хвост.

Микта тем временем пробирался к свободному месту, попутно переговариваясь с Доротеей. Они устроились на узкой скамеечке, под стеной.

— Всё-таки странно, что Морвейн что-то не особо заинтересована в празднике, — задумчиво сказал он. – Она сегодня была очень рассеянна. Даже перепутала Вивьен с Николь, когда вызывала к доске.

— Думаю, этому есть очевидное объяснение, — пожала плечами Доротея. — Вспомни, что ей пришлось пережить.

– Но мы все там были, – возразил Микта.

– Ты просто не понимаешь её. У нашего куратора очень заботливое сердце, Микта, – произнесла Тея, с ноткой печали в голосе. – Когда мы оттуда бежали, я это почувствовала сама.

Микта тоже задумался. Он видел сам, как Элия Морвейн загораживала их троих своим телом, как пыталась вычертить защиту. Как она бросилась в самую гущу, чтобы выдернуть этого Реллана из западни. После тех событий, Микта, Тмин и Тея стали не особо высокого мнения о личности Господина Реллана. Пусть тот, оказывается, наследник древней архийской семьи, если верить словам Лойс.

Элия l

Элия Морвейн предпочитала определенные типы праздников – тихие вечера в кругу знакомых, посиделки с книгой в руках, разговоры у камина, немного некрепкого алкоголя, какао на ночь. Но в этом году решили устроитьбал, особенно после всех событий двухнедельной давности, когда Академия балансировала на грани хаоса. Бал Морила должен был стать своеобразной точкой отсчёта — мол, всё под контролем, можно расслабиться. Вот только Элия не чувствовала ни малейшего облегчения.

Она хотела проигнорировать, притвориться больной, но на этот раз у неё не было выбора. Официальное приглашение от Мунремур означало, что присутствие всех преподавателей обязательно.

Девушка стояла в своей комнате, рассеянно перебирая одежду. Простой удобный костюм был бы идеальным вариантом, но она знала, что завуч обязательно зацепится за это. В конце концов, выбрала длинное чёрное платье, без лишних украшений. Она расчесала волосы, но оставила их распущенными – не было ни желания, ни сил что-то с ними делать.

И было ещё небольшое утешение. Артур Мглин обещал прийти, и почему-то это стало для неё ещё одним поводом появиться. Он никогда не пропускал такие мероприятия – не потому что любил их, а потому что считал, что преподаватели должны быть частью Академии не только на уроках.

Она вздохнула, глядя на своё отражение. Какой кошмар. Она предпочитала поменьше смотреть на себя в зеркало, а уж тем более – когда разодета в, стесняющие движения, платья и юбки.

Вечер медленно опускался на Академию, окрашивая небо в густые оттенки сирени и золота. Коридоры постепенно заполнялись мягким светом приглушенных ламп, а снаружи, сквозь высокие окна, было слышно, как ветер шевелит верхушки деревьев в саду.

Элия вышла из своей комнаты, остановившись на мгновение у порога. В воздухе ещё витали остатки дневного тепла, но в каменных стенах здания уже чувствовался прохладный вечерний оттенок. Она провела рукой по волосам, сжимая пальцами пряди, словно пыталась собраться с мыслями.

Двинулась вперёд, стараясь идти ровно, но её шаги всё равно звучали слишком гулко в пустом коридоре. Она выбрала боковую лестницу, ведущую к Главному Вестибюлю – меньше шансов столкнуться с кем-то по дороге. Не хотелось ловить на себе любопытные взгляды, выслушивать ненужные комментарии.

Внизу, за массивными колоннами, уже раздавались приглушённые звуки музыки. Академия оживала. Собирались преподаватели и студенты, кто-то оживлённо обсуждал наряды, кто-то переговаривался о предстоящем вечере. Пахло цитрусами и разбавленным алкоголем. Слегка замутило, но Элия сжала пальцы на перилах, прежде чем сделать последний шаг в сторону торжества.

Элия остановилась в тени колонны, окидывая взглядом вестибюль. Здесь было куда спокойнее, чем у сцены, откуда доносились музыка и смех. Студенты и преподаватели, нарядные и оживлённые, мелькали у дверей, кто-то заходил, кто-то наоборот спешил в сторону внутреннего двора, где тоже шли праздничные приготовления.

Она медлила. Где-то впереди, ближе к столам с закусками, она услышала знакомый голос Астреи Хло:

— О, Господин Вельц, а вы выглядите весьма элегантно сегодня.

— Благодарю, Госпожа Хло, — отозвался Конрад Вельц, его голос был ровным, чуть сдержанным.

Элия чуть поморщилась. Значит, Вельц уже здесь. Скорее всего, он прибыл заранее, как и полагалось. Она не торопилась идти дальше, прислушиваясь к разговорам. Жалась к колонне и выискивала в толпе знакомое лицо.

— Вы уверены, что это хорошая идея? — негромко спросила Офелия Вейлант, чуть приглушённо, как будто не желая, чтобы её услышали.

— Академии нужен этот бал, — ответил голос, который Элия сразу узнала. Бонифаций Виннетстоун был спокоен, но в его интонации читалось что-то твёрдое, непреклонное. — Всем нужно напомнить, что жизнь продолжается.

Элия отвела взгляд. Да, жизнь продолжается. Вот только нужно ли делать вид, что ничего не произошло? Она перевела дыхание и, наконец, шагнула из тени.

Тёплый свет факелов отражался на мраморном полу, на стенах мягко мерцали энергетические огни. Пространство вестибюля уже наполнилось людьми. Она чувствовала на себе взгляды – кто-то кивал ей в знак приветствия, кто-то, как Дарво, лишь скользил насмешливым взглядом.

— Элия, — раздался негромкий голос.

Она повернулась и увидела Артура Мглина. Она улыбнулась и поспешила к нему, не замечая более никого вокруг.

— Ты всё-таки пришла, — с лёгкой улыбкой заметил он, хотя по глазам было видно, что он ни капли не сомневался.

— Мне предписано, — спокойно ответила Элия, одергивая платье.

— Как и всем нам, — кивнул он. — Рад, что ты здесь.

Она хотела что-то ответить, но в этот момент вспыхнул свет — знак, что бал официально начинается. Волна движения прошла по толпе, музыка заиграла громче, и Элия почувствовала, как её снова охватывает это ощущение… чужеродности. Она была здесь, но не чувствовала, что принадлежит этому месту.

Конрад I

Конрад Вельц неспешно шёл по украшенной колоннаде, ведущей вдоль Главного Вестибюля Академии. Бал Морила, как его назвали, обещал быть событием не просто торжественным, а пронизанным традициями. Вельц не был уверен, что ему вообще стоило приходить, но долг требовал присутствовать.

Главный Вестибюль преобразился – парящие свечи, украшенные бархатными лентами колонны, хрустальные шары, отражающие мягкий свет фонарей. Всё напоминало сцену из старых хроник о великих балах прошлого. Оркестр играл лёгкую фоновую мелодию, ожидая начала основного действа.

Преподаватели тоже выглядели иначе. Медб Мунремур выбрала тёмно-зелёное платье с золотым узором, её волосы были аккуратно собраны в сложную косу. Серж Дарво облачился в тёмно-бордовый костюм, а Астрея Хло нарядилась в элегантное тёмно-синее платье с кружевным воротником. Элия Морвейн появилась позже всех в скромном, но изящном чёрном наряде с длинными рукавами. Её взгляд был отстранённым, будто она мысленно находилась где-то в другом месте.

Студенты же сияли во всей красе. Первокурсники выглядели взволнованными, особенно те, кто впервые оказался на подобном мероприятии. В центре зала Вивьен Ластриэль руководила всем, уверенно отдавая последние распоряжения.

Конрад отошёл к одной из колонн, наблюдая за происходящим. Он отмечал мельчайшие детали – кто с кем разговаривает, кто пытается держаться в тени. Его взгляд задержался на Марке Реллане, который хоть и стоял среди преподавателей, выглядел напряжённым. Возможно, это как-то было связано с раной на его руке.

К нему подошла полноватая низенькая преподаватель основ безопасности – Астрея Хло с бокалом в руке. Её любопытные мягкие карие глаза изучали каждый жест и фразу нового коллеги. Она похвалила его костюм.

— Вам не кажется, что этот бал выглядит как попытка сделать вид, будто ничего не произошло? — негромко сказала она, после обмена любезностями.

Конрад не вникал особо в события, повлёкшие за собой арест его предшественницы по кафедре, но приличие требовало поддержать разговор.

— Бал — это отвлечение, но для кого-то ещё и возможность расставить новые фигуры на доске, — ответил Конрад.

— И вы полагаете, что кто-то этим воспользуется? – Госпожа Хло чуть приподняла подведенную бровь, явно заинтересованная его словами.

— Вполне возможно. Академия — место, где тайны всегда выходят на поверхность. Главное — дождаться нужного момента, — задумчиво ответил он, заставляя собеседницу оглядеться по сторонам.

Конрад любил иногда выражаться пышно и таинственно, чего никогда не могли сказать по его внешнему виду.

Тем временем, звучали первые фанфары, открывая официальную часть. Вивьен Ластриэль поднялась на возвышение и с улыбкой приветствовала всех присутствующих.

— Добро пожаловать на Бал Морила! Сегодня мы чествуем традиции, силу и дух Академии. Нас ждут танцы, выступления, и, конечно, сюрпризы! — её голос был лёгким и уверенным.

Конрад вздохнул, предчувствуя, что этот вечер будет куда сложнее, чем простая церемония с музыкой и вином. Впереди его ждали новые наблюдения, новые выводы… и, возможно, неожиданные открытия.

Музыка заполнила зал, наполняя пространство мягкими переливами струнных инструментов.Первые пары уже закружились в танце, другие же предпочли остаться в стороне, наблюдая за действом.

Конрад Вельц продолжал стоять у колонны, наблюдая и впитывая атмосферу вокруг себя. В центре зала светловолосая девушка со второго курса, в длинном облегающем платье, высоко подняв подбородок, грациозно двигалась в танце. Её партнёр – Тмин Калидиан – старался не отставать, хотя было видно, что он волнуется. Его решимость восхищала, даже если он выглядел неуклюже на фоне опытной высокой девушки.

Неподалёку, в дальнем углу, стояла группа студентов-первокурсников, среди которых были Лаар Хоук и Сильвия Рэндалл. Они не спешили выходить на танцпол, но живо обсуждали происходящее. Сильвия что-то ехидно шептала Хоуку, а тот лишь качал головой, сдержанно улыбаясь.

Доротея Калидиан и Микта Раффи тоже не торопились танцевать. Они сидели за небольшим столиком, наблюдая за Тмином с развесёлым интересом.

— Он выглядит так, будто сражается с собственными ногами, — хихикнул Микта.

— Но он держится! – заметила Доротея. – Главное, чтобы Веда не сбежала в середине танца.

Конрад усмехнулся про себя, отходя от столика студентов и решил пройтись к компаниям своих коллег. Тем временем, преподаватели тоже участвовали в празднике. Медб Мунремур танцевала с Теодором Хейдом. Их движения были плавными, полными достоинства. Серж Дарво, с бокалом в руке, стоял у стола с напитками и что-то обсуждал с Марком Релланом, который явно был не в духе.

— Ваши выводы? – Астрея Хло вновь появилась рядом с Конрадом, наблюдая за всем этим с тем же интересом.

— Праздник, как и ожидалось, стал больше, чем просто бал, — ответил он. – Здесь решаются куда более важные вопросы, чем выбор партнёра для танца.

— Всё так, но всё же, иногда танец – это просто танец, – добродушно улыбнулась она.

Конрад взглянул на второкурсницу и Тмина, потом на Вивьен Ластриэль, которая в этот момент кружилась в паре с Ренальдом Кроуэллом. Возможно, Хло права – иногда вечер можно просто прожить, не анализируя каждую деталь. Но для него этот навык был чужд. Он имел талант узнавать обо всём, не вникая в подробности, а просто оказываясь рядом. Он вдруг почувствовал, что и преподаватель безопасности владеет аналогичным талантом.

Конрад Вельц заметил, как Марк Реллан, стоявший до этого с Сержем Дарво, внезапно с силой поставил бокал на стол, почти швырнув его. Стекло едва не треснуло от удара, и звон разнёсся по залу. Разговор между ними явно достиг критической точки. Тяжелым шагом Реллан направился в сторону колонн, сжимая кулаки. Многие из присутствующих проводили его взглядом, но никто не решился вмешаться.

Конрад медленно решил передвинуться в сторону Марка, стараясь держаться в тени. Он не мог не заметить, как Дарво остался стоять, ухмыляясь, будто намеренно вывел коллегу из себя. Астрея Хло, наблюдавшая за сценой, лишь качнула головой.

Марк I

Марк Реллан не мог избавиться от глухого раздражения, которое кипело где-то внутри него с момента, как он увидел Элию рядом с этим проклятым Ноксом. После событий в Зале с Кассандрой, Марк какое-то время не думал о Ноксе, как о человеке, который может быть близок с Элией. Спустя неделю, он отошел немного от потрясения и посмотрел на это новыми глазами, хотя ситуация от этого не стала лучше. И челюсть, после удара Элии больше не давала о себе знать. Прошла. Прошло и мимолётное расположение к Ноксу. Он больше не воспринимал серьёзно тот разговор по душам в лазарете, который, казалось, сблизил его, Элию и Нокса.

Он всё ещё был уверен – Нокс опасен для всех. Особенно для Элии. Особенно теперь, когда она сама сближалась с ним, будто не понимая угрозы. Когда-то он спокойно относился к присутствию Нокса в Академии, даже приходил к нему за растениями для зелий. Но всё перевернулось, когда Элия начала проявлять к нему интерес. Это было словно плевок в лицо Марку.

Каждый раз, когда он видел, как её пальцы касаются рукава Нокса, как она смеётся, как склоняет голову ближе к нему, в груди у Марка что-то сжималось. Она вдруг становилась грязной в его глазах — просто оттого, что добровольно приближалась к оборотню. Как будто она не замечала, кто он, не чувствовала той звериной сути, которую он тщательно скрывал.

После разговора с Дарво стало только хуже. Марк знал, что тот просто подначивал его, что наслаждался его эмоциями, вытягивая из них новые сплетни. Но даже понимая это, он не мог выбросить из головы его слова:

— Какое редкое явление – Госпожа Морвейн в платье. – провозгласил Дарво. – Всё-таки странно, да? Раньше она тебя слушала, а теперь... Теперь ей, кажется, интереснее другое общество, – добавил он тише, только для ушей Марка.

Слова Дарво звучали с ядовитой небрежностью, но Марк знал, что он специально подбирал их так, чтобы ударить больнее. Марк невольно сжимал кулаки. Нет, Элия не понимает, с кем играет. Ей нельзя подходить к Ноксу. Он не позволит.

Марк не мог оставаться в зале. Он чувствовал, как напряжение внутри него нарастает, сжимая грудь ледяной хваткой. Покинув колонны и неожиданное общество Конрада Вельца, он прошёл через боковой коридор, стараясь избежать ненужных взглядов. Он знал, что если останется в гуще событий, то рано или поздно скажет или сделает что-то, о чём пожалеет.

Он вышел во двор Академии, где воздух был прохладнее, а звуки бала доносились лишь приглушённым эхом. Марк провёл рукой по лицу, стараясь собраться с мыслями. В голове звучали слова Дарво, насмешливые, но точные. Слова, которые заставляли сжимать челюсти до боли в зубах, даже если он понимал, что именно этого и добивался историк.

Но главное было не это. Главное — Элия. И её слепая уверенность в том, что Нокс не представляет угрозы. Слишком долго он молчал, наблюдая, как она сближается с тем, кого он сам так и не смог назвать другом. Нокс всегда держался в стороне, он был таинственным и, что важнее, слишком искусным в том, чтобы казаться безобидным. Но Марк видел за этой маской больше, чем видел кто-либо другой.

— Ты ведь не просто так сбежал с бала, да? — раздался голос у него за спиной.

Марк обернулся. Под тенью колонны стоял Серж, наблюдая за ним с той же раздражающей ухмылкой. Он явно пришёл добить его своими острыми фразами.

— Не твоё дело, Дарво, — отозвался Марк, отворачиваясь. Но историк не ушёл.

— Всё моё дело, когда кто-либо ведёт себя так предсказуемо, — продолжал он. — Дай угадаю, ты хочешь поговорить с Морвейн? Или, может, с Ноксом? Или ты уже придумал что-то более радикальное?

Марк стиснул зубы, но взял себя в руки. Он не мог позволить Дарво загнать себя в угол. Он очень хорошо знал методы историка – не перед чем не остановится, если назревает скандал.

— Я просто не хочу, чтобы она совершала ошибку, — наконец ответил Марк, чтобы отделаться от Сержа.

— Ошибку? — Дарво усмехнулся. — Ты уверен, что она её уже не совершила?

Марк не ответил. Он знал одно – он должен поговорить с Элией. До того, как будет слишком поздно. А Драво пусть идёт ко всем чертям со своими колкостями.

Реллан вернулся в зал только ради того, чтобы проследить за Элией, чтобы с ней ничего дурного не произошло. Но как-то так получилось, что рядом за столом вновь оказался Дарво, а в руке – стакан за стаканом. Музыка неслась вокруг. Шум и разговоры сливались в отдельную мелодию. И у Сержа почему-то в руке был неизменный бокал, всё время наполненный по края.

Марк поднялся из-за стола, ощущая, как алкоголь пульсирует в крови, разгоняя тревогу и неуверенность. Гул голосов вокруг стал раздражающим, словно насмешка. Он провёл рукой по лицу, надеясь прояснить сознание, но в висках только сильнее стучала злость.

— Так что, собираешься действовать? Или всё же промолчишь, как всегда? — голос Сержа был низким, почти шелестящим. Лицо историка и вовсе смазалось в навязчивое пятно.

Марк сжал кулаки. Вопрос был риторическим. Он уже сделал выбор. Закончилась традиционная часть праздника, от догорающих энергетических разрядов молний под потолком, остались только тонкие линии и редкие вспышки. В зале продолжались танцы, желающие кружились в ритме музыки, смех и радость заполняли пространство, но Марк видел только её. Элия стояла у колонны, совсем близко, её губы двигались в разговоре с Ноксом. Он что-то говорил ей, наклоняясь ближе, слишком близко. Марку не нужно было слышать слов, чтобы понять — он её терял.

Он шагнул вперёд, чувствуя, как растёт напряжение в каждом мускуле. Ещё один бокал, ещё одно слово Дарво — и его уже не остановить.

— Осторожно, не потеряй голову, — насмешливо бросил Дарво, но Марк его не слушал.

Подойдя ближе, он прервал их разговор резким движением, схватив Элию за запястье. Она удивлённо распахнула глаза. Её глаза – он видел только их. А после – ряд смазанных колонн, огней.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, голос его звучал хрипло, но убедительно, как он сам считал.

Элия II

Элия затаилась в углу Главного Вестибюля, неподалёку от боковой лестницы, наблюдая за танцующими парами студентов. Музыка продолжала звучать, создавая иллюзию лёгкости и беззаботности, но внутри неё бушевала буря сомнений. После сцены с Марком, ей стало трудно оставаться на празднике, но она не могла просто уйти. Она пыталась разобраться в собственных чувствах, но всё выходило ещё сложнее.

Она всегда стремилась быть дружной со всеми коллегами — и с Марком, и с Амарантом, и с другими преподавателями, которых уважала. Но Марк своими поступками только отдалял её, и в последние недели она всё чаще старалась избегать его. Он не понимал её, не желал видеть происходящее иначе, чем через призму своего раздражения и ревности. Раньше они могли говорить обо всём, но теперь разговоры сводились к натянутым фразам, к недосказанности, которая тянулась между ними, как незримая преграда.

Амарант... Их сблизила та сумбурная ночь, когда они остались вместе в её комнате, когда их обоих посадили под арест. А может даже раньше, когда она выбежала в сад с Жезлом Аконита…. В нём была сила, надёжность, защита. Она чувствовала себя в безопасности рядом с ним, чувствовала, что может доверять, не смотря на его недуг. Они сближались слишком быстро — на фоне общего хаоса, взаимной поддержки и необходимости держаться вместе. Теперь же, когда напряжение улеглось, её начали пугать возможные последствия. Чего она хочет на самом деле? Может ли она сделать следующий шаг, или это было лишь мгновенное притяжение, порождённое испытанием, которое они пережили?

— Ты выглядишь так, будто хочешь сбежать, — тихий голос вырвал её из раздумий.

Элия повернулась и увидела рядом Амаранта. Он стоял спокойно, как всегда, его взгляд был внимательным, но в нём не было давления. Он не заставлял её говорить, не настаивал. Он просто был рядом.

— Мне просто нужно немного воздуха, — призналась она.

— Тогда пошли, – он качнув головой в сторону выхода.

Как у него всё просто и естественно. Элия на мгновение заколебалась, но потом всё же шагнула к нему, позволяя себе хотя бы ненадолго уйти от шума праздника и от путаницы в своих мыслях.

Они вышли на освещённую фонарями аллею. Воздух здесь был прохладнее, чем в душномвестибюле, и Элия сделала глубокий вдох, ощущая, как напряжение постепенно ослабевает. Ароматы ночных цветов наполняли сад, переплетаясь с запахами влажного камня и земли со стороны декоративного фонтана.

— Ты не обязана оставаться там, если не хочешь, — тихо сказал Амарант, останавливаясь у скамейки. — Я заметил, что тебе не по себе.

— Я просто… — Элия запнулась, подбирая слова. — Всё слишком быстро меняется. Люди ведут себя иначе. И я не знаю, как ко всему этому относиться.

Амарант кивнул, его взгляд скользнул по её лицу. Элия смотрела на Амаранта, тоже подходя к скамье и опираясь на неё двумя руками.

— Если ты про Марка, то его можно понять, — сказал он ровно. — Он чувствует, что теряет тебя.

Элия вздрогнула, но не отвела взгляда. Какие простые и ясные слова, и как он их легко произносит.

— Я не его собственность, – возмутилась Элия, разворачиваясь и присаживаясь на спинку скамейки.

— Конечно, нет, — Амарант чуть улыбнулся, но в этой улыбке было что-то печальное. — Но это не мешает ему думать иначе. Ты же сама уже убедилась в этом, правда.

Она тяжело вздохнула. Ей было приятно, что Амарант так внимательно относится к ней, но она не могла выложить ему всё, что творилось у неё в душе. Не сейчас. Не в этот момент.

— Спасибо… — негромко произнесла она. — Ты всегда появляешься в нужный момент.

— Это уже наша привычка, — мягко ответил он, изображая перед ней легкий полупоклон, — Знать, когда стоит вмешаться.

Они замолчали, но тишина не вызывала давления. Скорее, какое-то редкое взаимопонимание, не требующее лишних слов. Элия чувствовала, что может доверять ему, но при этом боялась того, куда их разговор может завести.

— Вернёмся? — наконец спросил он, словно читая её мысли.

Она кивнула, но не сразу сделала шаг. Чуть дольше, чем нужно, задержавшись на месте. Амарант так невзрачно выглядел в этом строгом костюме на фоне цветов и зелени…. И она сама чувствовала себя так же, в этом неудобном наряде. Элия очень ярко представила, как легат Мунремур – серебристая утка – является в хижину Амаранта, принуждает его натянуть пиджак и явиться на бал. Она сдержала мимолётное веселье, чтобы потом не объяснять, почему так неожиданно её на смех пробило.

Когда Элия и Амарант вернулись обратно, атмосфера стала тише, мягче. Многие студенты уже покинули праздник, а преподаватели расслабленно беседовали, наслаждаясь последними моментами вечера. Музыка, замедлив темп, превращалась в тихий фон, под который уставшие празднующие неспешно покидали вестибюль.

Элия украдкой бросила взгляд по сторонам. Марка Реллана не было видно. Она почувствовала лёгкое облегчение, но вместе с тем — какую-то пустоту. Ей не хотелось, чтобы этот вечер запомнился только неприятными сценами. Рядом стоял Амарант — спокойный, надёжный. Он ничего не спрашивал, но Элия знала, что он всё видел и всё понял.

— Хочешь остаться? — его голос прозвучал приглушённо.

— Думаю, мне хватит впечатлений на сегодня, – слегка замявшись, покачала головой она.

Они молча шагали вдоль колонн, под тусклыми фонарями. Прохладный воздух из башни освежал, заставляя дыхание становиться глубже. Тишина между ними была удивительно естественной. Элия чувствовала, как в ней постепенно утихает тревога.

— Провожу тебя, — скорее подытожил, чем предложил, Амарант, когда они подошли к пандусу башни.

Элия хотела сказать, что справится сама, но не стала. В его предложении не было навязчивости, лишь сдержанная забота. И ей было приятно её чувствовать.

Дойдя до двери своей комнаты, она обернулась, собираясь поблагодарить его. Но в тот же момент Амарант сделал шаг вперёд. Их движения совпали слишком точно, и прежде чем кто-то из них успел среагировать, они столкнулись.

Амарант I

Амарант Нокс захлопнул за собой дверь хижины и выдохнул. Бал был изматывающим, но не из-за самого мероприятия. Толпа, формальности, натянутые улыбки — он всегда чувствовал себя чужим в подобных местах. Он и на собраниях-то не часто появлялся. Весь вечер был для него проверкой на терпение. Каждый взгляд, каждая случайная реплика заставляли его ощущать себя в ловушке, в окружении людей, которые никогда не поймут его истинной природы.

Резким движением он стянул с себя неудобный костюм и бросил его на спинку кресла. Ткань пахла чужими ароматами, духами, едва заметным металлическим привкусом. Он ненавидел галстуки, ненавидел ограничивающие ткани. Даже сейчас, когда он стоял в тишине собственного жилища, кожа всё ещё зудела от ощущения чуждой одежды. Он чувствовал себя пойманным в оковы светскости, которая требовала соответствия, но никогда не принимала его полностью.

Оставив на себе только брюки, он опустился на кровать и уставился в потолок. В голове крутились обрывки вечера, но больше всего – её образ. Её смех, лёгкие касания, тепло, которое исходило от неё. Она была рядом, естественная, искренняя. Но почему? Что она видит в нём? Что заставляет её оставаться, несмотря на всё, что о нём говорят, несмотря на его собственные сомнения?

Он никогда не считал себя привлекательным. Он не был статным, аристократичным, не обладал красотой, которая могла бы приковывать взгляды. Он даже не был полноценным архием. А в часы полнолуния, он превращался в существо, чья природа отпугивает, а не завораживает. Он знал, как на него смотрят. Даже среди коллег к нему относились с осторожностью, а порой и с презрением. Люди инстинктивно опасались его, ощущая что-то чуждое, что-то непостижимое.

Что же в нём привлекало Морвейн? Ведь у него не было ничего, что могло бы предложить ей достойную жизнь. Он не был богат, у него не было дворцов, реликвий, наследства. Единственное, что у него было — эта старая хижина на территории Академии, принадлежащая Академии. И Эшелон. Холодные стены, книги, которыми он заменял отсутствие общения, и кот, который был единственным существом, способным дарить ему безусловную привязанность.

Как по команде, Эшелон выбрался из укромного уголка, лениво потянулся и вскочил на кровать. Амарант машинально провёл рукой по его шерсти, слушая негромкое мурчание. Кот прижался к нему, как будто чувствуя его мысли. В такие моменты он завидовал Эшелону — тот жил просто, не задаваясь вопросами о своём месте в мире.

— Что скажешь, Эш? — пробормотал он. — Надолго ли?

Кот не ответил, лишь заурчал громче, устраиваясь у него на груди. Амарант закрыл глаза. Он мог сомневаться во всём, но одно знал точно — рядом с Элией Морвейн он чувствовал себя живым, полноценным. И это пугало его больше, чем всё остальное.

Он не знал, насколько он мог позволить себе привязанность. Раньше он убеждал себя, что может держать дистанцию, но с каждым днём это становилось сложнее. Он ловил себя на том, что ждёт встреч с ней, что запоминает её жесты, тон её голоса. Это было опасно. Слишком опасно.

А если она вдруг поймёт, что он — не тот, кем кажется? Что его сущность — это не только одиночество, но и тьма, часть его природы, которую он не может изгнать? Он мог спрятать зверя внутри, мог контролировать себя, но всегда ли так будет?

Амарант вздохнул, уткнувшись лбом в шерсть Эшелона, не замечая холода ночи, холода его жилища. Завтра всё начнётся снова. Он снова встретит её. И снова попытается убедить себя, что может держаться на расстоянии. Только вот, сможет ли он?

Фрей I

Фрей проснулся раньше обычного. Субботнее утро после бала встретило его тихим светом, пробивающимся сквозь занавеси, и ощущением пустоты, которое всегда приходит после больших событий. Он не был на балу. Никогда не любил шумные мероприятия, и вчерашний вечер не стал исключением. Однако Академия жила своей жизнью, и даже в такую рань он знал — обсуждения будут метаться по коридорам целый день.

В столовой было немного студентов. Те, кто всё же решился подняться рано, лениво переговаривались за чашками чая и тарелками с завтраком. Фрей сел за отдельный столик, машинально помешивая ложкой в кружке. Обрывки разговоров доходили до него, складываясь в бессвязную мозаику.

— …ты видел, как Тмин пригласил Веду на танец? Это было неожиданно… – говорила какая-то второкурсница с прямыми рыжеватыми волосами.

— А потом что? Они ведь ушли раньше… – интересовалась её соседка по столику, девушка помладше, но довольно экстравагантно одетая.

— Думаешь, теперь они вместе?

— Кто знает…

Студенты больше обсуждали события, которые касались их самих. Всё, что происходило между ними — интриги, случайные признания, разорванные отношения — всё это было куда интереснее, чем проблемы преподавателей. Лишь мельком кто-то упомянул:

— …говорят, преподавателя зелий увели прямо из коридора… – говорил высокий третьекурсник, опираясь на колонну

— Ну, у него, наверное, и так было достаточно проблем… – подхватила его собеседница.

Фрей беззвучно хмыкнул. Ему не особо было интересно, что там случилось на балу, но разговоры о Бале Морила, как они его называли, повторялись слишком часто, чтобы их можно было проигнорировать. Однако, он не собирался вникать в личные отношения всяких там Тминов с Ведами…. Его, конечно, слегка задел тот факт, что девушка, которая так часто проводила время с ним в библиотеке – вдруг связалась с этим малолетним Калидианом. Но может, он многого о ней не знал.

Закончив завтрак, он направился в библиотеку. Здесь всегда можно было найти тишину, спрятаться от чужих разговоров и суеты. Фрей шел по пустому коридору, направляясь в библиотеку. Разговоры о танцах, парнях, нарядах и случайных признаниях его не интересовали, и утро он предпочел бы провести в одиночестве, листая старые книги.

Но когда он свернул за угол, то удивился. У высокого окна Вестибюля стояла Веда Синдри, задумчиво глядя в сад. Лучи утреннего солнца ложились на ее пушистые пшеничные волосы, создавая разноцветные отблески, но сама она казалась отстраненной, погруженной в свои мысли. Фрей собирался просто пройти мимо, но что-то внутри заставило его остановиться.

– Привет, Веда, – поздоровался он.

– Привет, – сразу отозвалась она, оборачиваясь, но не до конца приходя в себя, после каких-то внутренних переживаний, которые он прервал.

— Может, пройдемся? – непонятно почему вырвалось у него.

— Куда? – её глаза внимательно скользнули по парню.

— В сад. Здесь душно, — Фрей пожал плечами, стараясь говорить небрежно.

Она на секунду задумалась, потом кивнула, приближаясь к нему:

— Почему бы и нет.

Они вышли через парадную дверь, не торопясь спускаясь по каменным ступеням. Утренняя прохлада приятно освежала, а сад всё еще был пуст — большинство студентов в это время только просыпались или собирались на завтрак.

Некоторое время они шли молча. Веда, казалось, просто наслаждалась прогулкой, а Фрей вдруг поймал себя на мысли, что тоже не против. Но ему нужно было что-то сказать, иначе он сам не понимал, зачем вообще предложил пройтись.

— Ты была на балу? – спросил он, мысленно проклиная себя, что выбрал такую банальную тему. Сам же только что презирал всех, кто сплетничал о вчерашнем событии.

— Да, – кивнула Веда. – Решила, что немного развлечься мне не повредит.

— Разве такое может развлечь? – хмыкнул Фрей. Он был о этой девушки совсем другого мнения.

— Иногда, – усмехнулась она, показывая всем своим видом, что он не ошибался насчет неё.

– И что там?

– Шумно и душно, – проговорила она, а затем на секунду задумалась, прежде чем продолжить. — Тмин пригласил меня на танец.

— Правда? – Фрей едва заметно нахмурился, но голос его остался прежним – парень претворился, что ничего не слышал о событиях вчерашнего вечера.

— Ага. Ты бы видел, как он выглядел, — Веда усмехнулась, вспоминая. — Весь такой торжественный, в каком-то нелепом расшитом костюме. Он подошел ко мне, склонил голову, как настоящий кавалер, и торжественно протянул руку.

Она покачала головой, чуть улыбаясь. Фрей старался не смотреть ей в лицо, чтобы она не увидела, как ему неприятно это слышать, теперь ещё и от неё. Но Веда не замечала его эмоций.

— Я не смогла отказать, – сказала она громче, словно восхищалась поступком Тмина. – Он так старался. Было бы жестоко просто развернуться и уйти.

— Забавно, что он решил выбрать именно тебя, – Фрей сжал пальцы в карманах.

— Не думаю, что он «выбирал», – она рассмеялась, заставив его всё-таки поднять взгляд и посмотреть на неё. – Просто был на волне своей собственной значимости.

Веда ещё немного посмеялась, потрясая копной густых волос. Фрей тоже усмехнулся, но едва заметно.

— И как он танцует? – поинтересовался он, изображая безразличие на лице.

— О, ужасно, — Веда покачала головой. — Но зато с энтузиазмом.

Она продолжала рассказывать об этом легко, как о младшем брате, который решил вдруг сыграть взрослого. В её голосе не было ни намека на романтический интерес, только лёгкая насмешка и доброжелательность.

Но Фрея это почему-то задело. Не то, чтобы он хотел каких-то отношений. Нет, он вообще не понимал, зачем людям все эти чувства, привязанности. Они делали их уязвимыми, запутанными. Сам факт, что Веда вот так позволила Тмину потанцевать с ней, что этот невыносимый выскочка Калидиан получил её внимание...

— Ну, по крайней мере, вечер не прошел впустую, – Фрей опустил взгляд, скрывая эмоции, и безразлично отвернулся.

Артур II

Утро после бала. Все вокруг ещё полны эмоций, пересказывают друг другу события, а он предпочитал тишину, чай и неторопливые разговоры. Особенно с Элией Морвейн.

Они часто встречались по утрам, за чашкой ароматного чая и печеньем, обсуждая новости Академии, делясь мыслями о студентах и методах обучения. Это стало почти традицией, тихим островком покоя в суете преподавательских будней.

Артур вышел из своих покоев и направился к комнатам Элии. Коридоры пустовали — субботнее утро не располагало к спешке. Иногда попадались студенты, выглядели они слегка сонными, но всё же возбуждёнными после прошедшего вечера. Кто-то обменивался обрывками разговоров:

— …ну и Калидиан! Так уверенно пригласил Веду, а потом…

— А ты видел, как они ушли? Что там было дальше?..

— Не знаю, но он точно изменился за последний месяц…

Артур усмехнулся, но не замедлил шага. Студенческие интриги были не для него. Он постучал в дверь Элии, и почти сразу же она открылась.

— Артур! — Элия улыбнулась, явно обрадовавшись. — Проходи, я уже заварила чай.

Элия всё ещё была в пижаме, лишь набросила длинную зелёную кофту, поверх белой рубашки в голубую полоску. Она выглядела уставшей, но в глазах уже теплились искорки бодрости. Очевидно, вечер выдался непростым, но сейчас она была рада старому другу.

Артур прошёл внутрь и занял место у небольшого стола, накрытого для традиционного чаепития. Ароматы имбиря и корицы наполняли комнату домашним уютом. Он взял печенье, разломил его пальцами, задумчиво глядя на Элию.

— Судя по твоему виду, бал был насыщенным, — заметил он, припоминая момент, когда она куда-то исчезла, а потом – снова вернулась в Главный Вестибюль, вместе с Амарантом.

— Это мягко сказано, — Элия покачала головой.

– Я видел, если что, как Реллан поволок тебя под колоннаду, – внёс ясность Артур.

— Но не хочу сейчас об этом, – поморщилась она и взяла в руки чашку. – Как твои дела?

Артур начал рассказывать о своих студентах, о том, как один из них пытался перевести на днях старинный текст, но случайно активировал энергетическую печать. Разговор потёк спокойно, размеренно, как они и любили. Но тут раздался стук в дверь. Странно, у Элии никогда не наблюдалось столь ранних гостей.

— Кто бы это мог быть так рано? — поморщилась девушка.

Артур отставил чашку и встал, словно предчувствуя, что этот утренний покой вот-вот будет нарушен. Элия медленно подошла к двери и приоткрыла её. На пороге стоял Марк. Он выглядел потрёпанным, с красными от усталости глазами и в мятой одежде, словно не спал всю ночь. Костюм на нём был тот же, что и на балу, но уже без галстука и пиджака. Несколько мгновений он молчал, затем, тяжело вздохнув, произнёс:

— Я… Я пришёл извиниться.

Элия застыла, но не выглядела ни удивлённой, ни злой. Скорее усталой, словно такие визиты происходили чуть ли не каждое утро.

— Входи, Марк, — тихо сказала она. – И тебе доброе утро.

Артур нахмурился, но ничего не сказал. Что-то явно случилось вчера. Фредрик Холт и Дарво о чём-то переговаривались, всплывало и имя Марка. Рагнар Штерн тогда вывел его из вестибюля и повёл прямиком в апартаменты Марка. Но тогда Артур не придал словам Дарво особого значения. Он сел обратно, а Марк робко прошёл внутрь, не поднимая взгляда.

— Я не знаю, что на меня нашло, — пробормотал он. — Мне жаль.

— Знаю, — мягко ответила Элия и в её глазах читалось искреннее понимание. — Я не держу зла. Но ты, наверное, понял, что это не должно повториться?

— Спасибо, — выдохнул он, будто с его плеч свалился огромный груз. — Я вел себя как последний идиот. Я не должен был…

— Ты не должен был, — тихо подтвердила Элия, опуская взгляд в чашку, которую продолжала держать в руках. — Но если ты осознаёшь это, значит, есть шанс на перемены.

— Я постараюсь, – Марк напряг челюсти, но кивнул. – Правда.

Артур тихо наблюдал за этой сценой. Он бы не смог так легко простить, что бы там этот Реллан вчера не натворил. Артур ещё не простил Марку его безрассудство и глупость по отношению доверия к Лойс. Но Элия всегда была другой. Доброй. Той, кто видит в людях лишь хорошее, а не принимая во внимание их ошибки.

— И всё же, — добавила Элия, поднимая на Марка взгляд, — Тебе стоит задуматься о том, что тобой движет. Пьян ли ты был, зол, расстроен — это не оправдание, но это причина, – она поморщила лоб, словно ей было тяжело говорить. – К тому же – поменьше бы тебе прислушиваться к бредням Дарво.

Марк снова кивнул, явно не находя слов. Он ещё раз благодарно посмотрел на Элию и ушёл, оставив после себя странное, но не тяжёлое молчание.

— Ты слишком добрая, — вздохнул Артур, снова беря печенье.

Если тут ещё и Дарво замешан – пиши пропало. Не удивительно, что она не желает ничего обсуждать сейчас.

— Не могу на него злиться, – Элия печально улыбнулась. – Он чувствует себя так паршиво, после того, что с ним сделала Лойс.

Артур ничего не ответил. Вечно она может найти оправдание, даже самым гнусным поступкам. Он просто молча продолжил пить чай, принимая этот ответ таким, какой он есть. Но Артур так же опасался за свою подругу, что она не сможет в следующий раз дать отпор. Не сможет оттолкнуть того, кто постоянно заставляет её страдать.

Рагнар I

Субботние тренировки приносили ясность в мысли, помогали сосредоточиться, а главное — позволяли выпустить накопившуюся за неделю энергию. Для него это было профессиональным ритуалом – войти в зал первым, ощутить пружинистость матов под ногами, вдохнуть сухой запах дерева оружейных манекенов.

Но сегодня что-то было не так. Он вошёл в тренировочный зал и сразу почувствовал неприятный холодок по спине. Как будто воздух был тяжелее, чем обычно. Пространство вокруг казалось… плотнее. Он напрягся, но привычно разогрел мышцы, затем взял учебный меч и встал в позицию. Несколько отработанных движений, один удар, второй… всё было как всегда.

Но потом, краем глаза, он увидел что-то. Тень. Не его собственная и не от предметов в зале. Она скользнула по полу, замерла у манекенов, а потом… исчезла.

Рагнар замер в оборонительной позиции. Он резко повернулся, но зал был пуст. Только его собственное отражение в металлической пластине на стене смотрело на него с тем же подозрением. Воображение разыгралось? Или последствия вчерашнего праздника? Но он ведь не выпил столько вина, как Реллан. Не валялся на каменном полу и даже не танцевал. Ощущение тревоги не уходило.

Он сделал ещё пару ударов, но с каждым движением мышцы сковывало судорогой. Дыхание сбивалось быстрее, чем обычно, и по позвоночнику прошла волна слабости. Рагнар не привык к подобному. Он всегда был выносливым, физически крепким. А сейчас… сейчас его тело словно не слушалось.

Тень. Где-то в углу зала, снова, но теперь — едва различимая, растянувшаяся по полу, словно вытянувшаяся к нему черным ручейком. Рагнар зажал рукоять меча крепче и шагнул ближе. Но как только он моргнул — тени не стало.

– Что, чёрт возьми, происходит? – проговорил он вслух.

Он потряс головой, ощущая, как слабость подбирается к рукам, к ногам. Ему стало трудно дышать, как будто что-то сдавливало грудь. Зал на мгновение будто качнулся перед глазами. Ему нужно было уйти. Немедленно.

Рагнар выронил меч, не в силах больше удерживать его. Лезвие с гулким звуком ударилось об пол. Он отступил назад, чувствуя, как ноги подкашиваются, и бросился к выходу. В коридоре его тут же кто-то перехватил.

— Рагнар? — голос медсестры Вальтер прозвучал напряжённо.

Он столкнулся с ней так стремительно, что едва не сбил с ног. Невысокая женщина тут же подхватила его за мускулистую руку, удерживая от падения. Её взгляд метнулся от его перекошенного лица к открытому дверному проёму зала.

— Что с тобой? Ты весь бледный, — её мягкие карие глаза всматривались в его лицо, словно пыталась найти объяснение.

— Внутри… что-то… — его голос был сиплым. — Там… тени. – Рагнар покачал головой, тяжело дыша.

Авеста присмотрелась к Рагнару. Она оглянулась в сторону зала, потом снова перевела взгляд на него. Её пальцы крепче сжали его массивное запястье.

— Идём. Надо разобраться, — сказала она твёрдо, но в её голосе звучало нечто похожее на тревогу.

Она довела Штерна до больничного отсека, словно тащила по безлюдным коридорам упрямого молодого бычка. Авеста Вальтер быстро оценила состояние Рагнара. Его кожа была чуть бледнее обычного, а движения — более скованными. Она жестом указала ему на ближайший стул.

— Садись, Штерн, — её голос звучал мягко, но требовательно. — Рассказывай.

Рагнар провёл рукой по лицу, чувствуя нарастающую слабость, но чувство тревоги постепенно отступало на второй план. И что на него нашло?

— Я… я почувствовал, как силы утекают, будто кто-то вытягивает из меня энергию. Сначала это было едва заметно, но потом… — он помедлил. — В углу зала мелькнула тень. Когда я обернулся, её уже не было.

— Тень? — переспросила она, ободряюще кивая. — Ты уверен, что это не игра света? Или последствия вчерашнего….

— Нет, — резко ответил Рагнар. — Это было что-то… живое. Оно двигалось само по себе.

Авеста подошла ближе, провела рукой над его плечом, активируя диагностические формулы. Над ладонью вспыхнули слабые розовые линии, очерчивая контуры энергетического поля Рагнара. Они вибрировали неравномерно, будто были нарушены внешним воздействием.

— Здесь есть след чужеродного вмешательства, — сообщила она, сдвигая брови. — Что-то или кто-то действительно повлиял на твою энергию.

— Кто-то, – Рагнар рывком встал и навис над Авестой. – В Академии.

Авеста задумалась, но не развивала своей мысли. Рагнар предположил, что это могло быть связано с недавними событиями, с энергетическими вспышками древних кругов под Академией. Но медсестра пока не могла утверждать ничего наверняка. Столько всего произошло, кое-кого это могло сильно поменять.

— Я дам тебе восстановительный эликсир, но ты должен быть осторожен, — сказала она, доставая маленький флакон с густой янтарной жидкостью. — Если снова почувствуешь это, немедленно скажи мне.

Рагнар взял флакон, но не спешил пить. Нужно было вернуться в тренировочный зал и повторить все свои действия с начала и до конца. Выяснить – что это было. Или что ему померещилось.

— А если это не просто случайность? — его голос звучал напряжённо. — Если за этим кто-то стоит?

— Тогда мы это выясним, — ответила Авеста, встретив его взгляд.

Рагнар кивнул. Он не собирался сидеть сложа руки. Если кто-то пытался воздействовать на него — он найдёт этого человека. И тогда пощады не будет.

Авеста I

Авеста Вальтер сидела за столом в своём кабинете, листая старые книги и отчёты о странных заболеваниях архиев. Её руки дрожали от напряжения, но она заставила себя продолжить. Что-то не давало ей покоя с того момента, как она увидела Рагнара у тренировочного зала.

Слабость, изменение энергетического поля, ощущение присутствия чего-то чужого… Это были не просто последствия усталости или истощения. Это было нечто совсем иное. Она перевернула очередную страницу.

"Сущности, питающиеся живой энергией, встречаются редко. Они атакуют не самых слабых, а самых уязвимых — тех, у кого нет связей, кто остался один." Такое встречалось и ранее. Неконтролируемые вспышки в кругах Ваппа всегда несли за собой непредсказуемые последствия. Ткань мироздания прорывалась и через прореху, в мир архиев проникали они. Название они носили соответствующее – «Vitropestis», что означало – Зеркальную чуму.

Эмерик Дрейн писал, в своих «Опасностях нематериальных инфекций» – «Витропестис – не просто сущность. Это разумный вирус, меняющий сознание носителя. Вначале он соблазняет, затем ослабляет волю, а после… после жертва перестаёт быть собой. Мы наблюдали случаи, когда человек, казавшийся ещё живым, уже был потерян. Он говорил чужими словами, думал чужими мыслями. К этому моменту излечить его уже невозможно».

– Витропестисы, – проговорила медсестра, захлопывая книгу.

Авеста переложила тяжелые тома на край стола и вытащила из-под них тонкую брошюрку. «Изучая природу заражённых, я обнаружил, что их аура становится нестабильной за несколько дней до полного поглощения. Они не осознают изменений, но начинают испытывать странные видения. Зеркала… О, зеркала — вот что связывает их всех. Они смотрят в отражение и видят не себя, а что-то иное» – читала она в ней, цитата Левия Кромвеля, исследователя аномалий восприятия.

Авеста Вальтер сжала губы. Именно это беспокоило её больше всего. В Академии всегда было много тех, кого доставили из семей, в которые они никогда больше не вернутся. Одинокие студенты, одинокие

преподаватели… Это был идеальный охотничий угодья для Витропестиса, сущности, подобной той, с которой столкнулся Рагнар.

Она перевела взгляд на свои записи. Сущность подпитывалась энергией потерянных и одиноких. Это было не обычное проклятие, не простая аномалия. Это было нечто, развивающееся. Вирус, который мог перейти на новый уровень, если дать ему достаточно сил. Авеста закрыла свои записи и прикрыла глаза. Ей нужно было убедиться.

Она провела собственное расследование. Разговоры со студентами, проверка архивов, наблюдение за теми, кто недавно испытывал необъяснимую усталость.

Авеста сверялась с исследованиями Фарена Гирста, который ещё был жив и вёл свою практику алхимика и психоманта на севере Вириди. "Сначала — усталость. Затем — беспокойные сны, во время которых жертва видит «свою лучшую жизнь». На этой стадии ещё можно что-то сделать. Но если человек начинает верить в иллюзии — Vitropestis закрепляется. Чем больше жертва погружается в фантазию, тем слабее её сопротивление. Когда границы стираются окончательно, сущность полностью поглощает носителя." – писал он о главных симптомах.

Всё указывало на одно – сущность уже продолжительное время была в Академии, но до сих пор никто не замечал её влияние. Она маскировалась, питалась незаметно, но теперь… теперь она становилась смелее. Если догадки Авесты Вальтер верны — они все в огромной опасности.

Медб I

Авеста стояла перед преподавателями за круглым столом, держа в руках объёмистую, разбухшую от записей, тетрадь. Атмосфера в помещении была напряжённой — вокруг неё собрались преподаватели, некоторые уже успели столкнуться с необъяснимым. Медб Мунремур, строгая и сосредоточенная, сидела во главе стола, внимательно всматриваясь в лица коллег.

— Нас стало слишком много, — заговорила завуч, после вступительной речи Авесты — Студенты и преподаватели видели эту тень. Мы не можем больше игнорировать происходящее.

— Я изучала аномалию последние несколько дней, опросила нескольких свидетелей и сопоставила факты? – добавила Авеста, кивая. – Сущность не просто проявляется — оно взаимодействует с окружающим пространством. Оно не просто призрак или иллюзия. Оно ищет носителей.

В учительской раздался приглушённый ропот. Некоторые преподаватели переглянулись, у кого-то в глазах промелькнуло беспокойство, у кого-то — скептицизм. Дарво и вовсе позёвывал, видимо, ему было скучно слушать сказки о каких-то там тенях

— Что значит «ищет носителей»? — уточнила Офелия Вейлант.

— Оно ведёт себя как разумный хищник, – Авеста перелистнула несколько страниц. – Вначале наблюдает. Оно не просто появляется — оно выбирает, за кем следить. Первые симптомы заражения — дезориентация, рассеянность, потеря ощущения времени. У пострадавших появляются сны, которые будто бы накладываются на реальность. Они начинают путать воспоминания с видениями. В этот момент сущность становится… ближе.

— Ближе? — переспросила Астрея Хло, хватаясь за сердце.

— Да, — Авеста посмотрела на неё поверх записей. — Контакт может быть не только физическим. Оно касается разума. Иногда заражённые сами не понимают, что уже находятся под влиянием.

— Может, это был оборотень? — резко бросил Марк Реллан, отрываясь от рассматривания своего запястья.

— Нет, — сухо отозвался Нокс.

Медб, не без удивления, перевела взгляд на преподавателя заготовок. Она только заметила, что и он тоже присутствует в учительской. Обычно, он и вовсе не переступает порог Академии.

— Ты уверен? – Реллан усмехнулся, но его взгляд был цепким.

— Оборотни не могут сливаться с тенями.

Марк пожал плечами, делая вид, что не воспринял его слова всерьёз.

— Ты-то точно знаешь, что могут оборотни, — небрежно бросил он, но Амарант Нокс не повёлся на провокацию.

Нокс не стал продолжать этот пустой диалог, а Медб одарила Реллана неодобрительным взглядом. Он ведь и сам понимал, что это не оборотень. Но ему, почему-то в последнее время нравилось заставлять всех помнить о состоянии преподавателя травничества и заготовок. Не хватало нам ещё одного Дарво.

В комнате воцарилось напряжённое молчание. Нокс не смотрел на Марка Реллана. Он посмотрел в сторону Авесты, ожидая, что она расскажет ещё что-то. Но Вальтер тоже молчала.

— Вы всё усложняете, — беспечно бросил Дарво, откидываясь на спинку стула. — Тень, сущность, потустороннее… Может, пора прекратить эту мистификацию? Где доказательства? Пока это просто страхи и догадки.

— Конечно, — тихо заметил Артур Мглин с лёгкой усмешкой. — На тебя никакая зараза не прилипнет, Серж. С твоим-то характером.

В зале раздалось несколько сдержанных смешков, но напряжение не рассеялось. Несколько преподавателей с архийскими корнями — переглянулись. Никто из них ещё не сталкивался с сущностью, но факт, что она избегала их, только усиливал тревогу. Медб понимала, что от вируса из другого мира – если она правильно поняла медсестру – никто не застрахован. И её собственные корни, архийская семья Мунремур, не очень надёжная вакцина от Зеркальной Чумы. Тишину прервала Офелия Вейлант. Она выглядела обеспокоенной, но говорила чётко.

— Некоторое время меня тревожило кое-что другое, – торопливо произнесла она. – Фрей Морриган изменился. Он всегда был тихим, погружённым в учёбу, но теперь… ведёт себя скрытно. Он задаёт неудобные вопросы, словно ищет что-то, – она окинула присутствующих тревожным взглядом и сглотнула. – А в его глазах — пустой, выжженный огонь.

Дарво закатил глаза, уже не скрываясь. Элия Морвейн, как куратор первого курса, поднялась на ноги и подхватила мысль Вейлант.

— Я поговорю с ним. Попытаюсь выяснить, что происходит, – она кивнула Медб, и та безмолвно ответила тем же.

— Будь осторожна, — негромко добавил Мглин, всё еще бросая на Сержа раздраженный взгляд. — Если эта сущность действительно что-то ищет, возможно, она уже нашла, – он повернул лицо к Элии и, по-отечески, сжал её ладонь в своей.

Элия III

Элия нашла Фрея в одном из пустых коридоров Академии. У первокурсников последним занятием были вычисления и она поспешила туда заранее, чтобы перехватить его.Морриганстоял у окна, у кабинета зелий и настоек, задумчиво глядя в летний сад. Тусклый свет окрашивал его лицо в серые оттенки, и на мгновение ей показалось, что он будто бы растворяется в тени.

— Фрей, можно с тобой поговорить? — негромко спросила она.

Он медленно повернулся к ней. Высокий юноша, уже довольно взрослый. Взгляд был прежним — задумчивым, немного усталым, но в нём появилось что-то новое. Неуловимое, тревожное.

— Конечно, куратор, — тихо ответил он. — О чём?

— О тебе. Преподаватели заметили, что ты изменился. Ты стал… другим. Отстранённым. Ты не хочешь мне ничего рассказать? – Элия сделала шаг ближе.

— Неужели я не могу просто задуматься? Или теперь в Академии запрещено меняться? – Фрей усмехнулся, но улыбка его не коснулась глаз. – Мы все ощутили на себе переход из обычной жизни в мир архиев. Или у Вас было всё по-другому, Госпожа Морвейн?

Её настороженность возросла. В его голосе слышался оттенок насмешки, но не обычной — она чувствовала в ней что-то чужеродное. Неужели, всё что говорила Авеста – действительно происходит, и Фрей заразился. Элия никогда ещё не сталкивалась с энергетическими вирусами, и не понимала, как должна себя правильно вести с зараженными.

— Разумеется, нет, — спокойно ответила Элия. — Но твои вопросы… Госпожа Вейлант говорила, что ты стал задавать вопросы о странных вещах.

— Например? — он чуть склонил голову набок, но в глазах вспыхнул холодный огонёк.

— Например, о том, что можно увидеть во сне, но никогда не переживать наяву, — осторожно произнесла она. – Госпожа Вейлант не обязана была делиться с тобой своими сновидениями.

Фрейприкрыл глаза, а затем его голос стал мягче, почти шепчущим. Коридор позади неё, как-то быстро опустел, словно никто не пожелал сворачивать сюда. Да и в кабинетах Марка и Вельца не раздавалось абсолютно никаких звуков. Они все ушли? Или ей просто так кажется.

— Но ведь сны — это просто отражение наших желаний, не так ли? – Фрей приподнял брови, показывая тем, что ему не интересно объяснять такие очевидные вещи. – Иногда мы даже не осознаём, чего на самом деле хотим…

На мгновение Элия почувствовала, как что-то ледяное скользнуло по её сознанию. Едва заметно, тонкими иглами пронзая мысли. Перед глазами вспыхнули картины, которых никогда не было. Её пальцы зарываются в волосы Амаранта. Тепло его кожи под её ладонями. Его дыхание у самой шеи. Запретное, горячее, невозможное — и всё же живое, реальное. Что же это….такое?

Она быстро заморгала, делая шаг назад. Щёки вспыхнули огнём. Сердце забилось быстрее. Фрей смотрел на неё слишком внимательно, будто ожидал реакции.

— Ты устала? — его голос стал почти ласковым. — Может, тебе стоит отдохнуть… Расслабиться… Позволить себе желаемое?

Элия сделала резкий вдох, а затем с силой сжала пальцы, будто пытаясь выбросить мысли из головы.

— Довольно, – её голос зазвучал твёрже, чем ей самой казалось возможным. – Это ты устал, Фрей. Пора в твою комнату. Сейчас же.

Он склонил голову, словно не сразу понял сказанное. А затем лишь кивнул и бесшумно направился прочь. Но, разминувшись с ней в этом узком коридоре, он бросил на куратора короткий взгляд — и в этом взгляде было что-то… неестественное.

Элия осталась стоять, ощущая, как по спине пробежал холодок. Она знала одно: этот разговор только подтвердил её худшие опасения. Опасения Авесты и Офелии, в первую очередь.

Позже, после вечерней чашки чая, Элия устало, непослушными пальцами, выплела из волос ленту и рухнула на кровать. День был долгим, мысли путались, но наконец-то можно было расслабиться. Она закрыла глаза, прислушиваясь к тишине комнаты.Но тишина была обманчивой.

Внезапно её охватило странное ощущение – нечто чужое проскользнуло в сознание, теплое, соблазняющее. Картинки вспыхивали перед её мысленным взором – желания, о которых она не говорила никому, мечты, в которых боялась признаться даже самой себе. Всё это было так живо, так реально…

Она дёрнулась, широко распахнув глаза. Высокая тень стояла в её комнате. И это был реальный человек, студент. Фрей Морриган.

Темнота словно сгущалась вокруг него, скрывая очертания, но его глаза – эти ледяные, пронизывающие глаза – горели в полумраке. Он не двигался, не говорил, но Элия чувствовала, как он продолжает касаться её сознания, нашёптывая что-то без слов, наполняя её разум образами, сладкими обещаниями.

– Я могу сделать это реальностью, – его голос прозвучал тихо, но отчётливо. – Всё, что ты хочешь. Всё, о чём ты боишься даже думать.

Элия резко вскочила с кровати, холод пробежал по её спине. Это не должно быть реальным. Этого не должно быть. Она ведь запирала дверь, она была одна, когда ложилась в кровать… Но как он оказался здесь?

– Уходи, – её голос дрогнул, но она заставила себя смотреть ему в глаза. – Это…моя комната. Морриган, ты должен быть в своей комнате!

Фрей чуть склонил голову, улыбаясь краешком губ, в свете настольной лампы. Он пошевелился и сделал маленький шаг к ней. Сердце Элии сорвалось в бешеный ритм, хотя она никогда не считала себя трусихой.

– Ты ведь знаешь, что хочешь этого. Я просто даю тебе возможность.

Она отступила, но воздух в комнате казался густым, вязким. Она чувствовала, как её тянет к нему – не физически, но чем-то большим, самой подкоркой, вскрытым подсознанием. Нет, не бывать этому!

Медленно она обошла Морригана, который больше не являлся тем тихим и внимательным студентом, отошла к двери, распахнула её и выглянула в коридор. Помедлила на пороге, только чтобы понять, что сердце всё ещё бьётся слишком быстро, что его слова всё ещё звучат в её голове. Она выбежала в тусклый коридор, но Фрей не пошёл за ней. Он просто остался в её комнате, в темноте, и в самой глубине её разума.

Элия побежала вниз, по боковой лестнице Академии, её босые ноги почти не слышно касались холодного камня. Она не задумывалась, куда направляется, просто хотела уйти как можно дальше от Фрея, от того что в него вселилось, и его леденящих душу обещаний. Сердце гулко билось в груди, воздух казался тяжёлым, а разум всё ещё был затуманен теми образами, что он вложил в её сознание.

Амарант II

Внутри хижины было тепло.На столе мерцал тусклый свет свечи, отбрасывая длинные тени на стены. Амарант сидел в кресле у очага, перелистывая тонкую книгу с иллюстрациями. В руке он держал бутерброд с сыром. Но сразу подскочил на ноги, услыхав стук в дверь. Он отложил книгу и хлеб, глазах читались удивление и тревога, когда через всю комнату на него посмотрела Морвейн, переминаясь с ноги на ногу. Он сразу заметил, что она без обуви.

— Морвейн? Что случилось? — его голос был тихим, как обычно, но полным напряжения.

Она не ответила сразу, лишь шагнула вперёд, сжимая в ладонях края своей пижамной рубашки. Губы её дрожали – от эмоций или от ночного воздуха, она и сама не знала.

— Он был у меня, — наконец выдохнула она. — Фрей. Он… он вошёл, хотя дверь была заперта. Он показывал мне... очень странные вещи, – её щёки горели.

Её трясло крупной дрожью, пальцы нервно перебирали пуговицы на рубашке. Неужели, студент смог довести Морвейн до такого состояния. В глазах Амаранта мелькнула тёмная вспышка. Он бы улыбнулся, не будь ситуация настолько тревожной. Шагнул ближе и мягко, но решительно взял её за плечи.

— Он прикасался к тебе? — спросил он, его голос стал чуть хриплым. Не хотелось даже думать об этом, но слова прозвучали сами собой.

Элия Морвейн покачала головой, постепенно приходя в себя. Она вдохнула и выдохнула, подняла взгляд на Амаранта. И этот взгляд уже не был испуганным.

— Нет. Но он... он был там. И я не могла ему противостоять. Он говорил, что исполнит всё, что я желаю. Будто мои желания — это его власть надо мной, – возмущенно проговорила она.

Амарант крепче сжал её плечи, будто хотел убедиться, что она здесь, реальная и целая. Уголок его губ слегка дернулся – если Морвейн снова возмущена чем-то, что сковывает её свободу – значит с ней всё в порядке.

— Ты в безопасности, — твёрдо сказал он. — Сюда он не зайдёт.

Она кивнула, хотя дрожь не покидала её тела. От страха, или уже от негодования? Она водила взглядом по единственной комнате в хижине Амаранта и он немного отстранился от неё, чувствуя, что стоит слишком близко.

— Можно… я останусь здесь? — спросила она тихим голосом.

Амарант не ответил сразу. Он тоже огляделся, словно оценивая свои владения. Но потом, вновь взглянув на стоящую в свете камина, подрагивающую девушку, смягчился и вздохнул.

— Конечно, – он отступил в сторону и отбросил край одеяла на своей единственной кровати. – Ложись, я буду рядом.

Морвейн сразу, без раздумий устремилась к кровати. Амарант снова выдохнул, наблюдая как её маленькое тело в безразмерной пижаме кутается в складках его грубого одеяла и касается веснушчатой щекой его твёрдой и жесткой подушки. Он заметил пятна от настойки панакса на наволочке, прямо среди нескольких, разбросанных по подушке, рыжеватых локонов и стыдливо поморщился. Но девушку, кажется ничего из этого не смущало. Она закуталась в толстое одеяло и очень быстро провалилась в сон.

Амарант остался сидеть в кресле, его фигура напоминала тёмный силуэт стража. Он не спал, не прикоснулся больше к книге. Он следил, охраняя её покой.

В какой-то момент, ночь за окном дрогнула. Ещё кто-то стоял там, среди деревьев, наблюдая за хижиной. Амарант услышал шаги снаружи – сначала осторожные, почти скользящие по земле, а затем более отчётливые на крыльце. Он напрягся, но не торопился появляться на глаза бродящему снаружи нечто. Он чувствовал чужое присутствие, знал, кто это. Наконец, Амарант не выдержал и распахнул дверь.

Фрей стоял прямо на пороге. Его губы тронула натянутая улыбка, но, по какой-то причине, он не сделал ни шага внутрь. Будто невидимая преграда отталкивала его.

— Ты не пустишь меня? — его голос был мягким, обманчиво дружелюбным, но Амарант не поддался.

— Здесь тебе нечего делать, — тихо, но убедительно ответил он.

Первокурсник медленно провёл пальцами по косяку двери, словно раздумывая, но затем чуть склонил голову. Амарант уже не узнавал старательного и увлеченного студента в этом парне. Фрей Морриган, настоящий Фрей Морриган, отошел на задний план.

— Ну что ж… это ещё не конец, — заверил он, прежде чем развернуться и направиться обратно в здание Академии, растворяясь в темноте, словно его и не было.

Амарант ещё долго смотрел в пустоту, прежде чем закрыл дверь и вернулся в мир, где мирно спала Морвейн. Её дыхание было спокойным, но он знал, что это лишь временный покой. И когда утро настало, он поклялся, что больше не позволит никому подобраться так близко. И это касалось не только сущности внутри студента.

Марк II

Марк Реллан не мог избавиться от глухого раздражения, которое кипело где-то внутри него с самого утра. Он сидел в учительской, слушая обсуждение сущности, которая вселилась в Морригана, но мысли его были далеко. Он смотрел на Элию, на то, как она молчаливо сидела в углу, на её сосредоточенный взгляд, и едва сдерживал желание высказать всё, что его мучило.

Нокс явился с утра пораньше в учительскую и принялся рассказывать о ночном происшествии.Из его не особо красноречивого повествования, все присутствующие узнали – как Элия пришла к нему среди ночи в хижину и рассказала о том, что происходит с Фреем. Что Фрей Морриган уже не простой студент, что сущность завладела его телом и теперь в опасности всё больше обитателей Академии, особенно новички. Позже в учительскую вошла и сама Элия. Она подтвердила, что они с Ноксом видели во что превратился Фрей. Они говорили очень слажено и подробно, но Марка кипятил лишь один факт – Элия провела у Нокса в хижине ночь. И это, почему-то, сейчас мало волновало присутствующих.

— Итак, что будем делать с Морриганом? — завуч Медб Мунремур обвела коллег вопросительным взглядом.

— Надо изолировать его, — проговорил Ренальд Кроуэлл. — Пока не поздно.

— Изолировать? — скептически протянула Офелия Вейлант, поправляя на носу круглые очки. — Он не дикое животное.

— Пока, — вставил Дарво, совсем, кажется, не тревожась о состоянии студента.

Марк потер виски. Это было невыносимо. Они говорили о том, как поступить с Фреем, а он думал о другом. О том, что Элия могла сбежать от угрозы, какой бы она не была, куда угодно, но выбрала хижину Нокса! Хижину. Нокса. На её этаже ещё пять комнат, включая комнаты Артура Мглина, Офелии и Вивьен. Сам Марк в эту ночь был в лаборатории, ему не спалось, она могла бы прийти за утешением и к нему. Они ведь друзья, или в понимании Элии – лучше бежать через половину территории Академии, чем просто свернуть за угол? Он вспомнил, как сам однажды был с ней слишком близко, и как потом мучительно извинялся. Тогда он был пьян. Теперь же – совсем другое дело.

— Марк, ты что-то хочешь сказать? — голос Артура Мглина вывел его из раздумий.

Марк поднял взгляд. В комнате стало тихо – все ждали его ответа. Наверное, заметили его сосредоточенное лицо.

— Я… — он замялся, бросив быстрый взгляд на Элию. — Мне кажется, что Фрея нельзя оставлять без наблюдения. Но изолировать… это тоже может помочь.

— Может у Вас имеются соображения о зельях, которые могли бы помочь? — уточнила Медб, не поднимая взгляда во страниц своих записей.

— Пока нет, — нехотя ответил Марк.

— Тогда, может, прекратишь бормотать себе под нос? — усмехнулся Дарво.

Несколько преподавателей рассмеялись. Марк стиснул зубы – он скорее всего проговаривал свои мысли, пока остальные были заняты рассказом Нокса. Ему не нравилось, как Дарво всегда находил способ унизить его перед всеми. Марк всё еще помнил слова Сержа на недавнем празднике.

— Хорошо, — подытожила Мунремур, не обращая внимания на перепалки. — За Морриганом будем наблюдать. Если ситуация ухудшится, мы примем меры.

Учительская постепенно наполнялась негромкими разговорами. Марк не мог удержаться от очередного взгляда в сторону Элии. Она, казалось, даже не замечала его присутствия. И это злило больше всего.

Когда собрание закончилось, преподаватели начали расходиться, переговариваясь между собой. Марк не спешил уходить, собирая бумаги с таким видом, будто его действительно интересовали записи. На самом деле он внимательно следил за Элией, которая вышла в коридор вместе с Артуром Мглином и… Ноксом.

Марк сжал зубы и направился вслед за ними. Они остановились в полутени арочных сводов, тихо переговариваясь. Марк не мог разобрать слов, но в их позах не было напряжения – лишь какое-то доверительное спокойствие. Марк подошёл ближе, делая вид, что просто проходит мимо, но замедлил шаг, когда оказался рядом.

— Вот как, — негромко сказал он, — Значит, теперь некоторые предпочитают обращаться за помощью в одном конкретном месте.

Разговор оборвался на полуфразе. Нокс медленно повернул голову в сторону Марка, его взгляд был всё таким же сосредоточенным.

— У тебя вопросы, Марк? — спокойно спросил он.

— Разве не очевидно? — Марк пожал плечами. — Если бы я оказался в ситуации, требующей немедленной помощи, я бы побежал туда, где её можно получить быстрее всего. В больничный отсек, к коллегам на своём этаже, в конце концов. Но, кажется, у некоторых другие… приоритеты.

— Всё не так, как ты думаешь, — сказала Элия, насуплено глядя на Марка.

— Правда? — Марк перевёл взгляд на неё. — Тогда объясни.

— Думаю, это могу сделать я, — ровным голосом произнёс Нокс, прежде чем Элия успела ответить.

Он не спешил, не проявлял ни раздражения, ни недовольства. Казалось, его вовсе не задели намёки Марка. И это выглядело так, словно это Марк лишний здесь, а не Нокс. Когда это он успел стать таким близким приятелем Мглину и Элии? Ведь Марк всегда был рядом с Элией, ещё со студенческой скамьи.

— Элия оказалась в центре опасных событий, — сказал Нокс. — Фрей больше не просто студент, он стал угрозой. Разумеется, после такого испытания, она не хотела оставаться одна.

— В Академии полно мест, где она не осталась бы одна, — негромко бросил Марк. — И полно людей, к которым она могла бы обратиться.

— Да, — кивнул Нокс. — Но оказалась у меня. Хочешь сказать, я должен был прогнать её?

Этот садовник говорил так дерзко и открыто, словно его ничего не смущало. Ничего не мешало. Учитывая, что он за существо – мог бы и по скромнее быть. Таким, каким был еще недавно. А тут – он видите ли, стал храбрецом и всё-то он теперь может. Марк сузил глаза и поглядел на Элию.

— Как удобно, – бросил он, обращаясь лишь к ней одной.

— Ты хочешь сказать что нужно было захлопнуть перед ней дверь, когда ей угрожала неизвестная опасность? — уточнил Нокс, слегка приподнимая брови.

— Нет, — ответил Марк. — Я просто пытаюсь понять, как именно ты стал… настолько важным для Элии, что она решила остаться именно у тебя.

Айрик I

Айрик всегда держался особняком. Он привык наблюдать, замечать детали, которые ускользали от других. Именно поэтому, когда он увидел Фрея Морригана сегодня утром в общей комнате первого курса, что-то внутри него тревожно сжалось.

Фрей сидел в дальнем углу, в полумраке, опустив голову. На первый взгляд он выглядел как обычно – высокий, угловатый, чуть сутулый. Но Айрик видел больше. Слишком заострённые черты лица, напряжённые пальцы, которые медленно сжимались в кулаки и разжимались. И самое жуткое — его дыхание. Оно было рваным, словно ему не хватало воздуха.

Айрик напрягся. Рядом сидели Лаар Хоук и Сильвия Рэндалл, обсуждая грядущий урок у Мглина. Николь Эллери что-то рассказывала Доротее, жестикулируя так энергично, что её чёрные волосы вихрем рассыпались по плечам. Но никто, кроме Айрика, не замечал Фрея.

— Эй, Фрей, ты в порядке? — вдруг спросила Лаэтта Вельден, робко приподнимаясь с кресла.

Фрей медленно поднял голову. И Айрик похолодел. Глаза. Они были… не такими, как раньше. Слишком тёмные, слишком глубокие, с каким-то еле заметным свечением в самой сердцевине зрачков.

— Всё хорошо, — ответил он ровным голосом, но в его тоне было что-то неестественное, как будто он повторял чужие слова.

— У тебя вид… как будто ты не спал несколько ночей, — осторожно заметила Вивьен Клайр, отрываясь от учебника.

— Просто устал, – Фрей улыбнулся. Или попытался. Губы дёрнулись, но в этом движении не было тепла.

Айрик почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что-то здесь не так. Он знал этот тон. Видел подобное в людях, которые скрывали что-то страшное. Так было и до Академии. В тех районах, где он вырос – пропуск в дурную компанию возникал сразу после выписки из роддома.

— Ладно, не забывайте, что через десять минут у нас урок у Мглина, — громко сказала Сильвия, поднимаясь. — Я не хочу, чтобы он снова начал свой монолог о том, как важно знать древний язык, и посвятил меня в список своих личных разочарований.

Студенты засмеялись, собирая вещи, но Айрик продолжал смотреть на Фрея. Парень сидел в той же позе. Пальцы снова начали сжиматься и разжиматься, а в глазах на мгновение промелькнуло… что-то. Голод? Ожидание? Айрик не знал. Но он решил наблюдать.

Аудитория древнего языка Ваппа всегда казалась особенным местом. Тёплый свет ламп смягчал полумрак, растекаясь по книжным полкам, заставленным древними фолиантами. В воздухе витал запах старой бумаги, древесной пыли и слабого аромата мела. Айрик обожал запах и вкус мела, время от времени, подворовывая палочку-другую из стола Морвейн. Она даже раз поймала его на этом, но сделала вид, что ничего не увидела.

Полы были устланы коврами, приглушавшими шаги, создавая иллюзию, будто каждый, кто входил сюда, переступал границу между мирами – от суеты Академии к безмолвной древности. Но сегодня даже это привычное место казалось Айрику напряжённым, словно в самом воздухе притаилось что-то неясное, тревожное.

Он выбрал место у окна, стараясь держаться в стороне, но при этом видеть всех. Рука привычно дёрнула капюшон пониже, скрывая лицо. Он делал так всегда, но сегодня это было скорее защитным жестом.

Фрей сидел в дальнем углу, и Айрик не мог отделаться от ощущения, что он не просто так выбрал самое тёмное место в классе. Фрей не шевелился. Совсем. Айрик наблюдал за ним краем глаза, пока Мглин начинал урок.

— Древний язык Ваппа, — произнёс старый учитель, выводя на доске первый символ. В его движениях была точность, но в голосе звучала обыденная расслабленность. — Основной инструмент для понимания энергетических потоков. Те, кто владеет им в совершенстве, могут не только читать знаки, но и видеть их структуру.

Бледные линии возникали на доске, ложась в плавные изгибы символов. Мглин двигался спокойно, уверенно, будто ничего странного не происходило. Но Айрик чувствовал – что-то происходит. Невидимое, но ощутимое, как предгрозовая тишина.

Студенты раскрыли тетради, стараясь повторить линии. По классу прокатился шорох письменных принадлежностей. Айрик поднял ручку, провёл первую линию.

— Ошибка! – голос прокатился по кабинету, как звук гудка ночного патруля полиции.

Он не был громким, но в нём звучало что-то такое, что заставило всех замереть. Айрик вздрогнул и повернул голову. Фрей сидел в той же позе, но теперь смотрел прямо перед собой. Его голос был хриплым, но без эмоций, как у человека, которому всё равно.

— В каком слове? — спокойно спросил Мглин.

Фрей медленно поднял руку и указал на символ в тетради Никки. Все взгляды, почему-то обратились именно к тетради Эллери. Только Айрик и Мглин глядели на Фрея.

— Этот знак означает «замыкание», а не «поток», – произнёс Морриган не своим голосом. – Ты создала предложение, но так и не поняла, что написала.

Айрик услышал, как кто-то неровно вдохнул. Фрей никогда так не говорил. Никогда. Мглин внимательно посмотрел на него.

— Ты прав, — спокойно сказал преподаватель, бросив лишь короткий взгляд на работу студентки.

На мгновение повисла тишина, но она была наполнена напряжением. Никки Эллери нервно сверялась с написанным на доске. Фрей медленно моргнул, будто ему было тяжело сообразить, что делать дальше. Мглин, продолжая смотреть на него, задал, казалось бы, простой вопрос:

— Ты хорошо спал этой ночью?

Фрей не сразу ответил. Губы его чуть дрогнули, словно он пытался вспомнить.

— Не помню, – ответил он уже своим нормальным голосом и подслеповато огляделся по сторонам, словно только что проснулся.

Айрик почувствовал, как в животе сжался ледяной комок. И когда Фрей снова поднял глаза, он понял – кто-то… или что-то… сейчас смотрит на присутствующих из глубины этого взгляда.