Автобус на Альмарею

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 1

Когда ничто не предвещало беды…

Ночное небо завораживало Эстель. Ей никогда не надоедало лежа на постаменте разрушенного памятника рассматривать причудливые звездные скопления, которые казались такими близкими, а на самом деле находились бесконечно далеко и были абсолютно недосягаемы для любого наблюдателя, но только не для молодой иалы. Она носила гордое звание магической сущности, рожденной от могущественной исты и обычного человека. С самого детства Эстель окружали любовь и забота близких. Она была самым ценным сокровищем семьи, родные обожали ее и предоставляли столько свободы, сколько требовалось неугомонной магической натуре.

Она лишь мысль о том, что она имеет возможность одним лишь усилием воли свернуть пространство, как лист папиросной бумаги, и легко прорвать мембрану, отделяющую один мир от другого, кружило Эстель голову и заставляло ее сердце замирать от восторга. Девушку учили, что каждое перемещение обладающего даром повреждает ткань мироздания. Лишь немногие из избранных умели минимизировать ущерб, нанесенный тончайшим волокнам энергетических нитей, и только им было дано безошибочно определять точку выхода. Сущности попроще совершали первые прыжки исключительно на свой страх и риск, а точность их дальнейших перемещений нарабатывалась в основном опытным путем.

Далеко не все одаренные доживали до приемлемых результатов, многие погибали так и не научившись находить безопасный путь из одного пункта в другой, особенно если эти пункты находились на расстоянии многих световых лет друг от друга. Фактическое расстояние не имело решающего значения, все упиралось лишь в умение концентрироваться и способность ясно видеть перед собой цель. Сам переход длился всего пару мгновений, но то, что встречало путешественника за гранью покинутой реальности, порой несло в себе смертельную угрозу.

Страх оказаться в неподходящих для жизни условиях годами удерживал на месте многих одаренных, и все же рано или поздно желание проверить свои силы побеждало, заставляя их сделать первый рискованный шаг. До сих пор Эстель везло, ее расчеты оказывались верными, однако это не давало никаких гарантий на будущее. В жизни каждого избранного наступал момент, когда решение следовало принять мгновенно, без раздумий. Тут спасали либо счастливая случайность, либо оточенный практикой рефлекс, что было намного предпочтительней.

Эстель мысленно представила, как тянется к бесконечно далекой цели, открывает портал и заносит ногу над невидимым барьером... Она довольно часто имитировала переход, чтобы полнее прочувствовать все детали, все тонкие нюансы процесса. Девушка старалась поддерживать себя в состоянии готовности, и сегодняшняя попытка была просто упражнением для закрепления материала. Ее имя в переводе с древнего языка означало «надежду», поэтому она хотела показать всем, и особенно могущественной матери, свое виртуозное мастерство, а также пригодность к непростой работе, о которой мечтала с детства.

Однако сегодня что-то пошло не так. Вместо красивой схемы со светящимися контурами перед мысленным взором Эстель возникла плотная серая пелена, в которой внезапно образовалось зловещее темное отверстие. Момент для чуждого вмешательства оказался просто идеальным. Она была полностью сконцентрирована и максимально открыта внешним силам, чем не преминул воспользоваться неизвестный похититель. Когда до Эстель дошло, что именно происходит, черная дыра, словно чья-то жадная пасть, внезапно увеличилась в размерах и легко проглотила беспомощную жертву…

Часть 1. Кладбище экспонатов

Глава 1

День выдался длинным, хлопотным и довольно напряженным. На утреннем совещании Рэнсому пришлось долго убеждать руководство компании в необходимости, если не полной смены концепции складирования и хранения, то хотя бы оптимизации уже существующей. Как обычно, ему удалось добиться лишь незначительных уступок, но воспользоваться предоставленной возможностью следовало как можно быстрее, потому что владельцы бизнеса братья Парсонс имели обыкновение отзывать ранее принятые решения.

Рэнсом Ловат не боялся открыто спорить со своими работодателями по двум причинам. Во-первых, он знал, что прав, а во-вторых, его не волновала перспектива возможного увольнения. Он начал профессионально консультировать еще на втором курсе университета и к двадцати семи годам уже имел устойчивую репутацию в местном бизнес-сообществе. На услуги необычного консультанта сохранялся устойчивый спрос, что позволяло Рэнсому не только твердо стоять на ногах, но и кое-что откладывать.

Значительную часть заработанных средств он недавно вложил в гостиничный бизнес своей приемной матери, а на оставшиеся купил в перестроенном здании просторное пустое помещение. Оно мало напоминало уютное жилище, зато позволило новому владельцу установить несколько тренажеров, беговую дорожку и даже подвесить на потолочную балку спортивные кольца. Рэнс любил пробежаться в свободное утро, но поблизости от его дома не было ни парка, ни протяженной набережной. Он обосновался в рабочем районе, так как шуму и суете многолюдного центра предпочитал строгую уединенность промышленных кварталов.

Рэнсом никогда не роптал на судьбу, хотя она порой обходилась с ним достаточно жестко. Его родной матерью была художница, обладающая замечательным талантом, в обмен на который Создатель отнял у женщины способность любить. Фелиция Демпси-Ловат умела ценить лишь себя в искусстве, остальное ее мало волновало или не интересовало вовсе. Поначалу она еще старалась следовать общепринятым правилам, то есть, вышла замуж, забеременела и даже родила ребенка, однако в процессе выяснилось, что так называемое «семейное счастье» сильно переоценено, а материнство и вовсе мешает творчеству.

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 2

Глава 2

К концу этого пасмурного октябрьского дня Рэнс почувствовал усталость, что случалось не так уж часто. Сначала ему пришлось потратить немало энергии в попытке оптимизировать работу огромного складского комплекса, а потом практически без перерыва провести трехчасовую тренировку в клубе. Погода выдалась холодной и промозглой, поднимался ветер, начинал накрапывать мелкий дождь. Рэнсом укрылся под навесом автобусной остановки и взглянул на часы, чтобы свериться с расписанием. Дорога от клуба до дома на рейсовом автобусе занимала ровно тридцать пять минут, и он обычно использовал это время, чтобы подвести итоги уходящего дня и построить планы на следующий.

Рэнсом никогда не занимал руководящие должности и не стремился к ним, он вообще нигде надолго не задерживался. Его деятельность можно было сравнить с аудитом, когда независимый бухгалтер за относительно короткий срок перелопачивает горы чужих финансовых документов в поисках промахов и нарушений. Приходя на новое место, Рэнс несколько дней наблюдал за процессом, а потом объяснял, что именно необходимо изменить или добавить для успешной работы отдельных подразделений и бизнеса в целом.

Иногда он просто составлял подробный план и передавал его местному менеджменту, а порой ему приходилось самому руководить изменениями, преодолевая сопротивление владельцев. Братья Парсонс считали себя лучшими в своем деле и отличались редкой несговорчивостью. Возраст специалиста неприятно удивил предпринимателей. После долгих колебаний они все же наняли Рэнса, однако не спешили следовать его советам.

В салоне автобуса было тепло и малолюдно. Рэнсом занял свое обычное место справа у окна по ходу движения и внезапно вспомнил о пакете, который ему сегодня доставили с курьером прямо на работу. Достав из рюкзака плотный конверт, он повертел в руках. На голубоватой бумаге не оказалось ни имени, ни адреса, ни печати почтовой службы, он даже не был заклеен. Рэнс откинул клапан и извлек из конверта красивую карточку с золотыми вензелями по углам. Это оказалось приглашение на прием, который должен был состояться на следующей неделе в поместье Хартфелл, расположенном на юге округа Анадейл.

Карточка по сути являлась обычным пропуском, потому что имя хозяина дома на ней не значилось, зато Рэнс увидел свое собственное, напечатанное витиеватым курсивом. Рэнсом Монтгомери Ловат младший. Интересные дела… Если он младший, то само собой где-то существует старший ровно с тем же именем. Неужели прямо там, в поместье Хартфелл? Рэнс напечатал запрос в поисковике и с изумлением убедился, что действительно существует. В округе Анадейл как раз проживал Рэнсом Монтгомери Ловат, шестой барон Данбар семидесяти лет от роду.

В отличие от подавляющего большинства отвергнутых детей, Рэнс никогда не интересовался родственниками своей родной матери и не пытался их разыскать. Фелиция его бросила, предполагаемый отец самоустранился, родня отказалась признавать. Зачем бы он стал напоминать о себе барону Данбару из Хартфелла? Наверняка ветреная дочь богатого аристократа дала своему прижитому от любовника сыну родовое имя просто чтобы позлить отца.

Внезапное внимание к его персоне нисколько не взволновало Рэнса, он ощутил внутри лишь укол досады. Почему барон вдруг решил пригласить его на празднование своего юбилея? Ответ напрашивался сам собой: у старика просто не оказалось законного наследника для передачи титула, поэтому пришлось вспомнить о бастарде, в жилах которого текла хоть и изрядно разбавленная, но голубая баронская кровь.

Он убрал конверт обратно в рюкзак и прислонился головой к холодному стеклу. Пожалуй, не стоит говорить маме о приглашении, она наверняка встревожится… Когда Рэнсом достаточно повзрослел, Норин серьезно с ним побеседовала, постаравшись все доходчиво объяснить, и больше никогда не возвращалась к этой теме. Он знал, что его свидетельство о рождении хранится в банковской ячейке вместе с акциями действующей нефтяной компании, которые перешли к нему по завещанию Мередит Пемброк. Бабушка Мерри любила Рэнса как родного и постаралась обеспечить его будущее.

Когда автобус подъехал к предпоследней остановке, водитель вышел, чтобы купить сигарет. Глядя, как он болтает о чем-то с владельцем табачной лавки, Рэнсом уже с трудом сдерживал зевоту, однако расслабляться было нельзя, до дома оставалось всего ничего. Он глубоко вздохнул, поудобнее устроился на сиденье и доверху застегнул молнию на пуховике, потому что из открытой двери тянуло холодом. Мимо замершего на остановке автобуса проносились машины, где-то неподалеку коротко взревела сирена, оповещая работников фабрики об окончании вечерней смены…

Рэнсом очнулся, словно от толчка. Вероятно, конечная… Неужели все-таки задремал? Нащупав рукой рюкзак, он резко поднялся и двинулся к выходу. Свет в салоне не горел, двери были по-прежнему распахнуты настежь, водителя на месте не оказалось… Что за черт! Почему на улице светит солнце? Неужели он умудрился проспать до утра?! Его приняли за бездомного и решили не будить? Да нет, не может такого быть… Рэнс спустился по ступенькам и застыл, как вкопанный. Ему все это снится, не иначе, потому что только во сне может привидеться подобный абсурд.

В первый момент Рэнсому показалось, что он вместе с рейсовым автобусом очутился на свалке. Вокруг, насколько хватало глаз, громоздились машины, снятые с рельсов вагоны, всевозможные цистерны, контейнеры, бочки, бытовки и даже целые дома. Когда первый шок прошел, Рэнс начал замечать более экзотические вещи типа необычного вида статуй, каменных глыб со следами художественной обработки, больших и малых агрегатов непонятного назначения… Некоторые предметы и сооружения стояли особняком и оставались целыми, тогда как другие были беспорядочно навалены друг на друга, безжалостно смяты чужим весом или вообще безнадежно изуродованы.

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 3

Глава 3

В силу своей профессии, водитель автобуса оказался куда запасливее, чем консультант с необычными способностями. В полке над передним сиденьем обнаружились полностью укомплектованная аптечка, пакет с логотипом популярного интернет-магазина, а в нем новенький с иголочки спортивный костюм и пара фирменных кроссовок подходящего размера. Рядом лежали аккуратно свернутый стеганый жилет, шерстяная шапка, несколько упаковок апельсинового сока и большая коробка имбирного печенья. В полке напротив Рэнсом нашел чехол с постельными принадлежности и две пластиковые канистры с питьевой водой.

Этим запасы водителя не исчерпывались. Из технического отсека под полом Рэнс извлек внушительных размеров ящик с инструментами, а также запечатанную коробку, в которой (о чудо!) обнаружились двенадцать банок консервированных бобов с мясом. В бардачке нашлась одноразовая посуда и множество разных полезных мелочей, без которых сегодня не может обойтись ни один цивилизованный человек. Итак, в ближайшее время Рэнсому не грозила голодная смерть, однако его положение по-прежнему оставалось непонятным, если не сказать тревожным.

Убедившись, что поблизости никого нет, Ловат убрал еду, одежду и половину запасов воды в технический отсек. Если специально не приглядываться, очертания крышки люка в полу были едва заметны, поэтому оставался призрачный шанс ненадолго сохранить эти жизненно важные для него ресурсы. Рэнс проверил состояние автобуса и окончательно убедился, что абсолютно исправное транспортное средство после странного перемещения превратилось в не слишком надежное убежище с герметичной крышей и множеством окон.

Хотя бак был полон бензина, а ключ оставался в замке, двигатель не запускался, аккумулятор тоже не подавал признаков жизни. Автобус стоял на относительно ровной поверхности чуть в стороне от общей свалки, однако не было никакой гарантии, что через минуту, через час или через сутки на него не обрушится очередной диковинный экспонат, похищенный неизвестными силами из какого-нибудь отдаленного уголка галактики.

Рэнсом уже знал, что свалка обитаема. Судя по тому, как быстро появились незнакомцы, прибытие его автобуса не осталось незамеченным. Он присел на ступеньку и попытался увидеть картину целиком. Увы, либо площадь странного полигона оказалась слишком большой, либо от волнения не удалось как следует сосредоточиться, но его внутреннему взору открылась только часть территории. Четко прослеживались извилистые тропинки, проложенные между грудами непонятных конструкций, а также проходы, ускользнувшие от внимания местных обитателей.

Следовало срочно разведать обстановку, так как солнце уже начало клониться к закату. Рэнсу не хотелось ночных сюрпризов, поэтому он вынул ключ из замка зажигания, вручную запер переднюю дверь и мысленно проследил самый оптимальный маршрут к центру свалки. Снаружи было тепло, даже жарко, твердая почва похрустывала под ногами, как стеклянная крошка, но подошвы ботинок не скользили, и он передвигался почти бегом, стараясь как можно меньше оставаться на открытом пространстве.

Безумная экспозиция оказалась намного больше, чем представлялось Рэнсому. С поверхности ее невозможно было рассмотреть целиком, даже высоты завалов для этого не хватало, поэтому он постоянно наблюдал лишь какую-то часть общей картины. Электронные часы, телефон и планшет после перехода превратились в бесполезный хлам, и Рэнсу приходилось полагаться исключительно на внутренние ощущения.

Примерно полчаса спустя в хаотических нагромождениях начали встречаться следы чьего-то присутствия, а вскоре обнаружилось настоящее поселение. Уцелевшие домики, какие-то контейнеры и прилегающая к ним территория выглядели основательно обжитыми, их обитатели появились здесь явно не вчера, и это наводило на невеселые мысли. Рэнсом забрался на крышу диковинного сооружения, не имеющего ни окон, ни дверей, ни входного люка, чтобы скрытно понаблюдать за жителями, однако поселение словно вымерло. Так никого и не дождавшись, он двинулся дальше и метрах в пятистах от жилого квартала увидел большую расчищенную площадку, где собралось все местное население.

Люди, а это несомненно были люди, а не человекоподобные существа, занимались разными повседневными делами. Одни готовили пищу на открытом огне в самодельных печах, другие уже ели, сидя за импровизированными столами, кто-то стирал белье, кто-то столярничал или чинил обувь. Некоторые без всякого стеснения предавались горю или громко скандалили, а группа одетых в белые одежды паломников возносила молитвы какому-то невидимому богу и без устали била поклоны.

Умом Рэнсом понимал желание людей каждый день приходить сюда и даже ставить свои палатки прямо на площади, чтобы чувствовать присутствие друг друга, однако он никогда не встречал более странной общины. Единственным, что объединяло представителей различных рас, культур, языков и вероисповеданий, было общее несчастье, одна на всех отчаянная ситуация, в которой они оказались.

Глядя на шумное пестрое сборище, Рэнс невольно подумал, что сам вряд ли когда-нибудь присоединится к нему. Он тоже стал жертвой загадочного явления, его положение было ничуть не лучше, чем у этих бедолаг, но он не видел себя домохозяином, обживающим рейсовый автобус. Его натура требовала действия, оставалось только выяснить, на что способен Рэнсом Монтгомери Ловат младший в сложившихся обстоятельствах.

Обратно Рэнс возвращался погруженный в раздумья, уже не сильно скрываясь. Перед его мысленным взором периодически вспыхивали призрачные схемы окружающих завалов, и он автоматически сворачивал в нужном направлении. В какой-то момент его внимание привлек длинный проход, в конце которого стоял белый вагон с неким подобием токоприемника на плавно скругленной крыше. Рэнсом не задумываясь отклонился от намеченного пути, чтобы поближе рассмотреть нарядный чужеземный трамвайчик.

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 4

Глава 4

Ловат стоял на подножке автобуса в одних носках, чувствуя себя Алисой в Зазеркалье, и пытался найти логическое объяснение совершенному абсурду.

– Э-э-э… доброе утро, ты очень любезен. Меня зовут Рэнсом, можно просто Рэнс.

– Рад с тобой познакомиться, Рэнсом, - парень сделал рукой какой-то замысловатый жест, видимо, символизирующий эту самую радость. – Я Макил Кентан Винда Бурраду Дуранбах седьмой. Но ты можешь звать меня Мак, - поспешно добавил он, увидев выражение лица нового знакомого.

– Значит Мак, отлично, - Рэнсом потер подбородок. Щетина была еще не очень заметна, но он привык бриться каждое утро. Кажется, в несессере водителя ему встречался бритвенный станок в наборе со сменной кассетой и даже новая зубная щетка… И тут на Рэнса снизошло озарение: он понимал каждое произнесенное парнем слово! - Постой, Макил Кентан седьмой, а на каком языке ты со мной говоришь?

– На языке моего народа, - невозмутимо отозвался тот, - а ты на своем.

– Тогда как же мы понимаем друг друга?

Мак широко улыбнулся, демонстрируя прекрасные зубы.

– Это все Эстель! До ее появления мы могли общаться между собой только жестами, но она проделала какой-то фокус, и теперь все в общине понимают друг друга, хотя по-прежнему говорят на разных языках. Мы зовем ее фэй (фея). Она наверняка уже заглядывала к тебе, поэтому я тоже решил познакомиться.

– Вот прямо так и решил? Пришел сюда один? А если бы я оказался опасен?

Макил Кентан седьмой потряс кудрявой шевелюрой, которая давно нуждалась в стрижке.

– Гринок и Дараванк рассказали, что ты отнял назад свое имущество, но не убил и не покалечил их. К тому же я не один, остальные там, за цистерной, ждут своей очереди.

– Нет там никого, - буркнул Рэнс и присел на свою импровизированную кровать, чтобы обуться. – Эстель – это девушка, которая живет в белом вагоне?

– Она самая. Все время возвращается туда, но нам ни разу не удалось застать ее на месте. Эстель ни с кем не общается, от всех прячется, хотя сильно грустит, и компания ей бы не помешала, - не дождавшись приглашения, Мак поднялся в салон автобуса и принялся с любопытством осматриваться. – А у тебя здесь неплохо. Удобно, чисто, приятно пахнет. Окон правда многовато, но я знаю, где достать бумагу и клей, - он осторожно присел на водительское место и покрутил рулевое колесо. – А откуда ты знаешь, что за цистерной никого нет?

– Просто знаю и все.

Рэнсом вышел наружу, прополоскал рот водой из бутылки, а остатками умыл лицо. Выходит, ранний визит прекрасной дамы вовсе не был сном. Вчера сбежала, а сегодня явилась ни свет, ни заря, чтобы подправить его когнитивные способности? Интересный стиль общения…

– Воду, кстати, можно не экономить, - Мак спрыгнул с подножки и уважительно оглядел обтянутый футболкой мускулистый торс Рэнса. – С северной стороны Куалина огромная пропасть, через которую не перебраться, а с южной протекает река, - жестикуляция парня была очень выразительной, он двигался словно артист по сцене, но это не было игрой. – Вода в ней чистая и ужасно холодная. Ее можно пить, только носить далеко.

– Тогда почему обитатели Куалина просто не переберутся поближе к реке?

– В основном из-за страха, - довольно спокойно пояснил Макил Кентан. – Некоторые переплывали реку или уходили вверх по течению, но никто из них так и не вернулся обратно.

– Может быть разведчики просто нашли себе новое место для жизни?

– Не думаю. Это были очень разные люди, не могли же они все сделать одно и то же.

Умозаключение Мака звучало вполне резонно, и Рэнсом впервые задумался о том, что опасностей на Куалине и вокруг него гораздо больше, чем представлялось на первый взгляд.

– Откуда такое название? Ведь, если не ошибаюсь, Куалин означает «мертвый»?

– Так и есть, - парень сложил пальцы в жесте сожаления или покорности судьбе. – Это место высасывает жизненную энергию из всего, что раньше работало, ездило или летало. К тому же каждого из нас в любой момент может придавить очередным поступлением.

– Такие случаи уже бывали?

– При мне погибли трое. Все здесь верят в разное. Одни стараются как можно меньше перемещаться, другие, наоборот, скачут с места на место, третьи не вылезают из укрытия, а анарианцы от восхода до заката молятся своему солнечному богу.

– Он явно их не слышит, - заметил Рэнс и задал мучивший его вопрос. - Давно ты здесь?

Мак засунул руку в карман размером почти во всю короткую брючину и извлек из него дощечку, сплошь покрытую узором из мелких черточек. Приглядевшись к рисунку, Ловат с ужасом понял, что это своеобразный календарь, где каждая царапина означала прожитые здесь сутки. Господи, сколько же их! Навскидку набиралось года на два, значит Макил Кентан попал сюда еще подростком. Вряд ли парень знал, сколько длится год на этой планете, он просто каждый вечер делал новую зарубку…

– Хочешь пройти со мной до северного края? – вторгся Мак в тяжкие размышления Рэнса. – По дороге я покажу тебе разные места и расскажу о местных порядках.

– Почему бы нет?

Ловат запер автобус, забросил на плечи рюкзак с запасом воды и потопал по красной спекшейся корке следом за харизматичным юношей, который после двух лет жизни в зоне повышенной опасности продолжал сохранять оптимистический настрой.

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 5

Глава 5

Безымянная река оказалась довольно широкой, полноводной, с обоими низкими берегами. Она протекала по самой границе красной зоны, от спекшейся почвы ее отделяла лишь полоса растительности. Местная флора была настолько непривычна человеческому глазу, что Рэнсому для убедительности пришлось потрогать разноцветные, полупрозрачные листья пышного кустарника. Его приемная мать когда-то увлекалась искусством создания миниатюрных деревьев, кроны которых состояли из множества самоцветных камней. Здешние растения выглядели примерно так же, только были во много раз больше.

Поначалу от этого многоцветья у Рэнса рябило в глазах, но немного приглядевшись, он по достоинству оценил фантазию и вкус природы. Как раз напротив места, где они с Маком стояли, поток воды раздваивался, обтекая небольшой остров, густо заросший необычного вида деревьями, отдаленно напоминавшими земные пальмы. Их высокие, метров по шесть, шишковатые стволы заканчивались плюмажем из длинных листьев, сочетавших в себе множество оттенков желтого, красного и коричневого.

– Плоды этих деревьев – основная пища обитателей Куалина, - пояснил Макил Кентан, выразительным жестом указывая на кусочек суши посередине реки. - Они созревают круглый год, прекрасно хранятся, но их добыча связана с большой опасностью.

– В чем проблема? – Рэнсом рассматривал островок, попутно избавляясь от одежды. – Кто-то упал с высоты и разбился?

Мак удивленно поморгал, потом до него дошло.

– Нет-нет, залезать наверх не нужно, созревшие плоды можно собирать прямо на земле, но добраться туда невозможно.

– Почему? – в свою очередь не понял Рэнс. – Никто из вас не умеет плавать?

– Многие пытались… Двое утонули, троих унесло течением. Сейчас только Мифрил иногда соглашается рискнуть, потому что он один умеет управлять кораблем.

– Каким кораблем?

– Вот этим, - Мак махнул рукой в сторону ближайшего куста, под которым лежал большой металлический таз, а рядом с ним обломок доски, видимо заменявший Мифрилу весло.

Несмотря на негативную информацию, Рэнс невольно фыркнул от смеха.

– Лучшего плавсредства у вас не нашлось? Не хочу оскорбить память погибших и без вести пропавших, но это корыто годится разве что для стирки белья.

– Раньше мы использовали плот, только он оказался ненадежным… Постой, что ты делаешь?! - Макил Кентан потрясенно уставился на Рэнсома, стоявшего перед ним в одних плавках.

– Собираюсь искупаться. У тебя есть возражения?

– Множество возражений! – парень выглядел по-настоящему испуганным. – Вода ужасно холодная, в реке сильное течение. Если зайдешь в нее, заболеешь или погибнешь!

Ловат подошел к берегу и попробовал воду босой ногой. Нормальная, в меру прохладная, поразительно чистая и прозрачная. Как раз то, что нужно в жаркую погоду. Дно реки было не песчаным, а каменным, слегка ребристым и одновременно шелково гладким. Природа этого места просто дышала самобытностью и какой-то нетронутой девственностью.

– Рэнсом, - голос Мака дрожал от волнения и тревоги, он уже начал артистично заламывать руки - не заходи в воду! Я могу попросить Мифрила, чтобы он привез нам немного плодов карнэ, мне есть чем ему заплатить. А если откажется, тоже не страшно, мы найдем другую еду…

Рэнс прикинул расстояние до островка и по пояс погрузился в воду.

– Хватить причитать, как испуганная старушка, Мак. Тащи сюда тазик, я сам сплаваю за едой.

– Но это крайне опасно, ты не умеешь управлять кораблем!

– Еще как умею, - он выбросил из корыта обломок доски и оттолкнул его от берега. – Сиди здесь и не дергайся, я скоро вернусь.

Рэнс неторопливо доплыл до острова, толкая перед собой нелепый таз, выбрался на берег и помахал рукой Маку, чтобы тот немного успокоился. Поистине мистический страх парня перед совершенно спокойной рекой с комфортной температурой воды был ему непонятен. Но кто он такой, чтобы насмехаться над чужими обычаями? За пределами красной зоны Рэнс не ощущал реальной угрозы, наоборот, первозданная красота чужих берегов восхищала его и вызывала чувство близкое к благоговению.

Какой-то глубоко запрятанный внутренний инстинкт подсказывал, что природа, создавшая эти полупрозрачные разноцветные формы жизни, еще не испорчена цивилизацией. Неизвестная планета казалась необитаемой, но это не соответствовало действительности. Если здесь уже существовали подобные деревья, значит кто-то должен был питаться их плодами. Обитатели Куалина называли крупные шары в плотной шершавой оболочке, «карнэ», потому что они были темно-красного цвета.

Сухая белесоватая почва между стволами была буквально усыпана странными кокосами, и Рэнс постарался наполнить корыто так, чтобы оно было почти полным и при этом не утратило остойчивости. Обратный путь занял немного больше времени, так как приходилось соблюдать осторожность, но Рэнсому нравилось плавать, и он беззастенчиво старался растянуть удовольствие.

Благополучное возвращение нового друга вызвало у Мака целую бурю искренних эмоций, а при виде богатого урожая он и вовсе пришел в неописуемый восторг.

– Это … это просто чудо какое-то! Никто никогда не привозил так много! Вот будет радость для обитателей Куалина, можно много дней не заниматься поисками еды… - парень внезапно замолчал и задумался. – Хотя знаешь, лучше им все сразу не отдавать. Возьмем с собой несколько плодов, а остальные спрячем. Людям нельзя расслабляться, да и тебе будет спокойнее, если никто не узнает, что ты заходил прямо в реку и остался жив.

Часть 1. Кладбище экспонатов. Глава 6

Глава 6

Эстель так красноречиво посматривала на добытые Рэнсомом плоды карнэ, что он поспешил предложить ей перекусить. Под плотной красной кожицей скрывалась кремовая, в меру сладкая мякоть с легким маслянистым привкусом, которая оказалась очень питательной. Они разделили плод на две равные части, и Рэнс не смог доесть половину, хотя был ужасно голоден. Глядя, с какой жадностью девушка поглощает свою порцию, он лишний раз убедился, что обитатели Куалина если не голодают, то сильно недоедают.

Рэнсом не собирался задерживаться на этом галактическом кладбище. Он плохо представлял, как день за днем будет обходить его в поисках новых экспонатов и стараться раньше других отхватить что-нибудь полезное. Изучать красную зону, перемещаясь по ней из конца в конец, было делом безнадежным и очень опасным, а покинуть ее и уйти в никуда, означало повторить судьбу прежних разведчиков. Тут требовался принципиально иной подход, а ему вместо решения проблемы лезли в голову всякие глупости…

Эстель покончила с ужином и присела у кромки воды, чтобы ополоснуть пальцы.

– Я знаю, чем сейчас заняты твои мысли, - внезапно заявила она, заставив Рэнса мгновенно напрячься.

Как любой интроверт, он тщательно скрывал от окружающих истинные эмоции, иногда даже в ущерб собственным интересам. Эта новая проницаемость, когда каждая мысль, каждое движение души стали доступны чужому восприятию, заставляла его чувствовать себя голым и странным образом возбуждала.

– На данный момент в моей голове полный кавардак, - попытался отшутиться Рэнсом, но Эстель не владела искусством тонкой дипломатии.

– Неправда, ты всегда точно знаешь, чего хочешь, это твоя отличительная черта.

– Многие могут сказать о себе то же самое, так что свойство не уникально.

– Ты можешь видеть суть вещей.

Рэнсом подавил невольный вздох. Он обсуждал свои специфические возможности только с приемной матерью и пожилым гуру, который когда-то посвятил его в тонкости медитативных практик. Откровенность давалась Рэнсу нелегко, однако в сложившихся обстоятельствах скрытничать было глупо.

– Я вижу не столько суть, сколько идеальную модель любого явления, то, чем оно могло бы стать при правильном подходе.

– То есть, исправляешь несовершенства?

– Правильнее сказать, пытаюсь исправлять. В моем мире люди не хотят быть идеальными и крепко держатся за свои изъяны.

Эстель немного подумала над его словами.

– Странно, у нас все не так… А что ты думаешь о месте, в котором мы оказались?

Она спросила не из любопытства, поэтому Рэнсом не стал делать вид, будто не понял.

– Сооружение, находящееся прямо под нами, слишком большое, я не могу увидеть его целиком. Чтобы сказать о нем больше, мне необходимо взглянуть на местность с высоты примерно в тысячу двести футов, - Рэнс показал пальцем в небо. – Бродя по окрестным лесам, мы никогда не обнаружим входа, его можно увидеть только сверху.

– Ты считаешь, что нам обязательно нужно попасть внутрь этого сооружения?

– Механизм под красной зоной, чем бы он там ни был, явно вышел из строя. Может быть, нам удастся его починить?

Эстель издала тихий звук, нечто среднее между хмыканьем и смешком, но мысль ее продолжала работать.

– Сомневаюсь, что подобное устройство можно отремонтировать, - покачала она головой. - Разве что просто заглушить, да и то вряд ли…

– Тебе уже приходилось видеть нечто подобное?

Фиалковый взгляд девушки внезапно стал бездонным, и Рэнс ощутил приступ головокружения. Внутри все похолодело, дыхание перехватило, как при падении с большой высоты… Это длилось не дольше мгновения, и все же Рэнсом успел осознать, что прикоснулся к тайне, которая была выше его понимания. Ведь сколько бы муравей ни ползал по линзе космического телескопа, он оставался крохотной букашкой, случайно оказавшейся на поверхности сложнейшего прибора.

– Такого размера? Нет, никогда.

Рэнсом не привык легко сдаваться, к тому же ему очень хотелось поскорее покинуть красную зону. Он присел на землю напротив Эстель и рискнул заглянуть ей в глаза. Ощущение оказалось не из приятных. Когда зрительный контакт установился, все вокруг расплылось, остался только короткий мостик, соединяющий два совершенно разных мира.

– Все, кто сейчас находятся на Куалине, переместились в пространстве, правильно? – заговорил Рэнс, стараясь удерживать связующую нить. - И перенес нас сюда огромный механизм, у которого поехала крыша. Он существует, он точно создан людьми. Но как такое стало возможным? Какими технологиями нужно обладать, чтобы вскрывать недра планеты, словно обычную консервную банку? – девушка молчала в ожидании главного вопроса, и он мысленно сделал осторожный шаг вперед. – Ты единственная, кто понимает, что на самом деле здесь происходит и как это можно исправить.

– Никак. Мой дар полностью заблокирован, да его все равно не хватило бы.

– Но что-то же мы можем сделать? Хоть что-нибудь?

– Можем выживать на Куалине, испытывая постоянный голод и рискуя быть раздавленным очередным поступлением, а можем покинуть его на свой страх и риск, и я знаю, что выберешь ты.

– Это настолько очевидно?