Айленд: Спасённая Чудовищем.

Пролог.

Иногда мне кажется, что всё это было с кем-то другим.
С той, которой я точно больше не являюсь. С Лией.

Той ночью шёл дождь — нет, не просто шёл. Лил. Как будто небо хотело смыть с улиц Элмвуда саму сущность этого городка. Я помню, как держала зонт, дрожащими пальцами сжимая пластик, и как каблук застрял в щели тротуара. Я выругалась. Засмеялась. Я не знала, что кто-то уже наблюдал за мной.

На часах было 00:36. Я шла домой. Поздновато, но не слишком. Я думала о том, что утром куплю кофе в той маленькой лавке у библиотеки, где бариста всегда рисует сердечко на пенке. Обычный вечер казалось .
Оказалось, что последний обычный вечер в моей жизни.

Я помню, как воздух стал густым. Как всё замерло, будто город затаил дыхание.
А потом — тени. Руки. Запах железа и камфоры.

Меня не убили.
Меня — купили.

На том острове не было рассветов. Только багровые закаты.
И он.
Каин.
Он был моим спасением. Он был моей клеткой. И тем, кто дал мне новое имя, под которым я стала собой и обрела силу.

Меня звали Лия.
Теперь меня зовут — Лилит.
И если вы читаете это… значит, я всё ещё помню.

Глава 1. Первое интервью.

Весна в Элмвуде наступает внезапно. В один день ты ещё кутаешься в шарф и пьёшь горячий чай у окна, а на следующий — запах сирени вдруг бьёт в лицо. И каждый год здешняя весна неизменно сопровождалась обилием дождей. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Я только вышла с работы и, уставшая как всегда, начала свой путь домой. Люди вокруг казались частью какого-то замедленного фильма: кто-то смеялся у круглосуточной кофейни, кто-то нёс огромный букет, обнимая его, как ребёнка, закрывая от летящих с неба холодных капель. Видимо, он собирался таким образом извиниться за опоздание. Кто-то пытался дозвониться в такси, не желая промокнуть до нитки. А кто-то, как и я, привыкший к законам погоды в этом месте, спокойно шагал под широким зонтом. Всё было обыденно, но... красиво. Этот городок хоть и маленький, но он никогда не спал – это было ещё одной его особенностью.

Я работала в книжном магазине. Иногда мне казалось, что книги понимают меня лучше, чем люди, особенно те, которые никто не покупал — старые, уже с желтеющими страницами. У каждой был свой запах, словно у живого существа. Я любила проводить пальцами по корешкам, будто могла почувствовать, как они дышат.

Взаимопонимания с людьми мне редко удавалось достичь, но вот героев саг, романов и повестей я обычно понимала с первых строчек. Как-то так сложилось. Особенно, я любила зачитывать до дыр романы, где сильные, но очаровательные вампиры завладевали душой и телом хрупких, красивых девушек, давая им новую реальность, полную эмоций и жизни.

— Лия, ты снова тут в такое позднее время, да ещё и одна? — спросила миссис Харпер, хозяйка лавки, закругляя день.

— Да, я просто была увлечена списком новых поставок, вот и задержалась.

— Всё равно тебе не заплатят больше, если останешься допоздна. Не стоит так задерживаться. Погляди вокруг — уже очень темно!

Я кивнула и поспешно ускорила шаг.
Путь домой занимал двадцать минут. Я всегда шла пешком — Элмвуд, как я уже упоминала, был небольшим, но очень уютным городом. Улицы с каменной брусчаткой, фонари с тёплым светом, вывески старинных лавок. Город как будто застрял в прошлом. И я — вместе с ним.

На углу я купила чай из автомата, в бумажном стакане, как всегда. Зелёный, с жасмином. Любимый. Дождь уже почти закончился, и мне захотелось согреться горячим напитком.
И всё бы было как всегда.
Если бы не взгляд.

Я почувствовала его не сразу. Но со временем ощущение, что за мной кто-то наблюдает, только усиливалось. Кто-то следил за мной. Долго. Холодно. Не так, как смотрят на девушку, проходящую мимо. А как смотрят на вещь, которую собираются присвоить.
Я резко обернулась — никого. Только мужчина, прикуривающий у стены, и старушка, вышедшая во двор с маленькой собачкой на вечернюю прогулку. Всё было... нормально.

Я вернулась домой немного позже, чем планировала. Мне хотелось надышаться этим безумно вкусным, сладким весенним воздухом, просто пройтись не спеша, впитать в себя атмосферу оживающей природы. Лифт, как всегда, не работал. Пятый этаж — не смертельно, но после долгого дня ноги будто налились свинцом.

Я достала ключи и, прежде чем вставить их в замок, услышала голос из-за двери.

— Лия? Это ты? О, слава богу! Я думала, ты опять застряла на ночной смене, — Клара выглянула из-за приоткрытой двери. Её волосы, как обычно, были заплетены в две косички, а на щеках красовались нарисованные веснушки, небрежно, будто она и не стремилась к реалистичности. — Кошка твоя снова сбежала. Наверное, через балкон. Я оставила окно приоткрытым, — виновато пожала плечами. — Прости. Я сделала ей куриную грудку, а она неблагодарная... сбежала.

Я только кивнула и вошла. В квартире пахло сигаретным дымом. Клара снова курила на кухне. Я терпеть не могла сигаретный дым, но смирилась – её было не исправить. Тишина. Кошки действительно не было. Ни в спальне, ни под кроватью, ни в её любимой коробке у окна.

— Клара, ты её точно не видела, когда пришла? — Я заглянула в коридор.

— Нет, — пожала плечами. — Но зато слышала кое-что интересное.

Клара запрыгнула на подоконник, сбросила тапок и заговорщически наклонилась ко мне:

— Ты помнишь того новенького, который переехал в соседний дом? С длинными волосами и в кожанке? Я видела, как он вчера возвращался домой с двумя девушками. Одну из них я точно видела раньше в “Панде” — известную тусовщицу.
Она прищурилась.

— Вот это мужчина, да? Прям… хищник. Мне бы такого.

Я слабо улыбнулась. Клара обожала плохих парней. И всегда говорила, что мне нужно “перестать быть такой правильной”. Но мне это было не нужно. В книгах я любила образы плохишей, но в жизни старалась держаться от таких подальше, это слишком рисковано. Да и сейчас я вообще не хотела думать о парнях, не после того, что было с Дэном.

— Он не в моём вкусе, — отрезала я, натягивая куртку. — Пойду поищу Мию. Она, скорее всего, уснула где-то под машиной или опять проскользнула в подвал.

— Подожди, я с то—

— Не надо. Я быстро.

На улице горели фонари, но несмотря на это было очень темно. Воздух сделался прохладным, тягучим. Холодок прошёлся по моим плечам и опустился вниз по спине. Я застегнула куртку, чтобы немного согреться.

Я позвала Мию пару раз, заглянула за мусорные баки, приподняла поддоны у гаража. Ничего.
Потом…

Я услышала щелчок.
Очень тихий, словно кто-то царапал ногтем металлический предмет.
Обернулась.
Пусто.

И прежде чем я успела сделать вдох, тень метнулась сбоку, и резкий запах чего-то пряного и пыльного резко ударил в нос.
Я не закричала. Не успела.
Чьи-то руки обвили меня за талию, и всё потонуло в чернильной темноте.

***

Темнота.

Глухой стук. Кажется, прямо внутри головы.
Что-то мягкое под щекой… не земля… холодная, слегка влажная ткань?

Глава 2. Демонстрация.

Сознание вновь ускользнуло, погружая её в спасительный сон. Утро вторглось резко, без предупреждения: резкий свет ударил в глаза, грубый, как кнут, окрик разорвал остатки сна.

Железная дверь со скрипом открылась, вырывая их из полумрака комнаты. Яркий, режущий свет ударил в глаза. Лия поднялась на затёкших ногах, колени предательски дрожали. Она с Кэсси молча переглянулись — Кэсси ликовала, Лия же шла по лезвию ножа, и боль, паника, унижение не покидали её.

«Куда нас ведут? Зачем?»

Их повели по длинному, стерильно-белому коридору. Пол — как стекло, ледяной и скользкий. Где-то вдалеке слышались резкие, живые крики, заставляющие Лию сжиматься. Они свернули в просторное помещение, напоминающее скорее скотобойню, чем медицинский кабинет. Пронизывающий до костей холод обволакивал мгновенно. С каждой камеры, расположенной по углам, казалось, стекает невидимый взгляд. В воздухе витал странный, тревожный запах: дорогие духи смешивались с медицинским спиртом и едва уловимым ароматом сырой плоти. На столе, заваленном папками, блестели незнакомые приборы, чей смысл вызывал приступы тошноты и острой тревоги.

В проёме появилась женщина — высокая, неправдоподобно худая, с гладко зачёсанными, почти прилизанными волосами. Её огромные, но абсолютно пустые глаза скользнули по ним. Рядом с ней — седой мужчина с лицом, словно высеченным из холодного мрамора, и ещё один — гладко выбритый, в белом халате, слишком вежливый.

— Сейчас вас осмотрят, — произнесла женщина без тени эмоций. — Мы не держим мусор. Ваше тело — товар. Оно должно быть без изъянов. Те, кто не пройдёт осмотр, — уйдут. Или останутся… на других условиях. Она щёлкнула пальцами.

— По одной, — мужчина в халате указал на стол в центре.

Кэсси пошла первой. Сняла одежду сама, с лёгкой, почти вызывающей улыбкой.

— Без комплексов, — заметил врач. — Это похвально. Вам будет проще.

Когда пришёл черёд Лии, руки её не слушались, тело налилось свинцом. Жаркий стыд обжигал кожу, заставляя щёки пылать. Она подчинилась, медленно, сжав зубы, каждый сантиметр обнажённого тела ощущая как личное унижение. Её осматривали дольше всех. Ледяные, почти безжизненные пальцы врача задержались на шраме на шее, словно исследуя какую-то особую отметину. Он что-то записал, кивнул женщине, которая по-прежнему безмолвно наблюдала, не моргая.

Осмотр длился мучительно долго. Кто-то плакал. Попытки сопротивления пресекались жёстко.
Когда все девушки были осмотрены, седой мужчина достал планшет. Его голос был твёрд, когда он начал зачитывать:

— Первая сортировка завершена. Сейчас вы узнаете, где чьё место.

— Кэсси. Первый уровень. Потенциальная покупка на высшем аукционе.

Кэсси озарилась от радости. — Спасибо, сэр.

— Молчать, — мужчина не удостоил её взглядом.

— Эмили. Второй уровень. Предложение средним клиентам.

— Тесс. Четвёртый. Непригодна. Товар повреждён. Отправить в сектор D.

— Что? Нет! Что значит сектор?.. Я… я… — Девушка вскочила. Охранник подошёл к ней, его движение было почти небрежным, и кулак врезался в лицо. Тесс рухнула на пол. Алая кровь начала медленно расплываться по стерильной белизне. Лия ахнула, её собственный крик застрял в горле. Сердце забилось бешено, ледяной пот прошиб тело.

— Следующая. Хлоя. Третий уровень. Возможна переработка.

— Что значит сектор D?! — не унималась Тесс, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Ответа не последовало. Её грубо, почти волоком, увели прочь. Затем раздался выстрел. Один, оглушительный. И вслед за ним — мёртвая, звенящая тишина, которая была страшнее любого крика. У Лии подкосились ноги, отказываясь держать.

— Лия, — голос мужчины был твёрд. — Первый уровень.

Она не понимала, что это значит. Только взгляд женщины задержался на ней чуть дольше. Ледяной, но теперь — оценивающий.

Женщина медленно обошла их, её голос был низким, почти гипнотическим.

— Сейчас будут разъяснены правила. Вы принадлежите рынку. У вас нет прав. Ваш голос не имеет значения. Повторите трижды, уясните навсегда. Те, кто подчинится, — будут проданы. Если повезёт — вас выберет Дом. Там вы будете служить до конца жизни. Те, кто будет сопротивляться, — станут пищей. Или развлечением. Или — ничем. Вампиры реальны. И вы теперь часть их мира. Хотите вы этого… или нет. Только единицы из вас получат шанс на Обращение, но вы должны предоставлять какую-то ценность. Пока никого особо ценного я здесь не вижу.

Она щёлкнула пальцами. К ним подошли женщины в перчатках.

— Выстроиться в ряд, все — без одежды. — прозвучал новый приказ.

Лия обернулась, ища намёк на протест. Девушки снова начали молча снимать одежду: кто-то дрожал, кто-то всхлипывал.

Кэсси разделась с лёгкостью, с театральной грацией. Лия делала это медленно, сжав зубы так, что челюсти заныли, чувствуя, как с каждым снятым клочком одежды с неё снова срывают ещё частицу достоинства. Каждое её движение было под прицелом десятков равнодушных глаз.

Женщины в перчатках начали мазать тела ароматными маслами, ощупывать, как скотину на рынке. Затем началось «украшение»: волосы, макияж, наряды.

Лию облачили в нечто полупрозрачное, с разрезами и вышивкой. Это было красиво. Но чувствовала она себя будто завернутой в золотую сетку для ловли мотыльков, приманкой в руках охотника.

— Вы теперь — витрина. Играйте роль качественно. Вам нужно завлекать, танцевать, манить движениями. Хотите попасть к хорошему хозяину — делайте как говорю. Хотите боли — не подчиняйтесь, — произнесла женщина.

И тогда всё пошло не так.

— Я не буду это надевать, — раздался голос из угла. Это была Алия, очень красивая девушка с восточными чертами. Её руки сжимали ткань, как щит. — Прошу, — выдохнула она, голос дрожал. — Это неправильно. Это… унизительно.

Женщина повернулась медленно. В её лице читалось ледяное равнодушие.

— Что ж. Первый урок.

Охранник подошёл к Алии молча, его шаги были тяжёлыми. Она отступила, запнулась, и в тот же миг его кулак врезался ей в живот. Она согнулась, захрипела, но не успела выдохнуть — последовал удар по лицу. Алия упала. Кто-то вскрикнул. Лия замерла, сердце забилось в горле, оглушая.

Глава 3. Торги.

Зал был погружён в полумрак. Свет здесь не служил для освещения; он создавал иллюзии: мерцающие люстры с кроваво-красными каплями, дымка, клубящаяся по полу, прячущая мрамор, на котором так легко скользить в последнем танце. В центре — сцена, где всё и происходило: аукционы, танцы, показательные выступления, весь этот театр ужаса и смерти.

Часть зрителей располагалась полукругом — в креслах из красного бархата, на ложах, затянутых чёрным шёлком. У каждого в руке — бокал, наполненный густой, тёмной жидкостью. Воздух был насыщен чем-то сладким, металлическим, обволакивающим. Запах вина, дорогих сигар и крови сливался в нечто наркотическое, отвратительное.

На балконах так же виднелись хищные силуэты с алыми глазами, наблюдающие за действом внизу, как театральная публика. Люди в ошейниках, сидящие у их ног, казалось, были готовы умереть за одно прикосновение своих хозяев.

За сценой — шёлковые занавеси. Там, как товар, уже стояли девушки, все, кто вот-вот выйдет на сцену, чтобы найти среди этих монстров своего, того, кто получит безграничную власть над их телами. Музыка была словно в ритме пульса: тяжёлая, глубокая, заставляющая тело двигаться, даже когда душа сопротивлялась. Над всем этим витало ощущение древнего, всепоглощающего ужаса, будто эти стены помнили больше, чем сами вампиры.

Лия слышала, как в зале смеются. Мужские, женские голоса. Они ждали представления, их нетерпение то и дело выливалось в громогласные крики, призывающие к началу. Она осмотрелась внимательнее, чтобы разглядеть тех, кто был ближе к сцене: их было много. Кто-то был в строгом фраке, кто-то — в роскошной мантии, с глазами, сверкающими, как осколки рубина.
Некоторые вампиры играли в карты, кто-то бросал кости на стол, кто-то курил, кто-то кормил своего раба клубникой, запивая кровью из бокала.

«Они не люди. Они не просто считают себя выше нас. Они живут вне морали. Для них мы — просто мясо, игрушка, вкус, мгновение».

Гул стих. Музыка сменилась, приобретя те же восточные мотивы, что Лия уже слышала ранее.

— Начинаем! — прошептала та женщина, их надзирательница, появляясь из тени. — Улыбайтесь. Танцуйте. И без фокусов!

Девушки вышли. Всё внутри Лии хотело бежать. Орать. Или спрятаться. Ноги двигались сами, её тело, казалось, предало её, заставляя танцевать.

Кэсси вышла первой, прямо в центр сцены. Лия смотрела на неё. Её движения были соблазнительными, уверенными. Она светилась, словно это всё для неё — триумф, долгожданный момент.

И к ней подошли. Высокий, холодный вампир с серебристыми глазами и белыми волосами. Он не улыбался. Он просто смотрел на Кэсси, как будто выбирал вино на дегустации. Он протянул ей руку, и Кэсси подошла поближе, её взгляд был полон фанатичного ожидания.

Голос в зале громко произнёс: «Продано!» — и толпа зааплодировала. Вампир притянул Кэсси к себе и, не говоря ей ни слова, укусил её за запястье.

Она вскрикнула. Но не сопротивлялась.
Некоторые вампиры засмеялись. Другие наблюдали, как за спектаклем.
Но вампир просто продолжил. Он схватил её так, словно она была тряпичной куклой. Он вывернул её руку и бросил на пол, прямо в ноги разъярённой толпе.

После этого он разорвал её красивое платье. И прямо здесь, на полу... она кричала. Больше от боли, чем от страха. А потом — всё стихло. Потому что он сломал ей шею.

Просто — щёлк. И всё.

Кэсси, такая сильная, грациозная, никогда не молчавшая, не стеснявшаяся, улыбающаяся всем — даже тем, кто наводил ужас. Она успокаивала остальных девушек, когда их готовили, целовала в лоб, говорила, что всё будет хорошо. Она знала больше других об этом мире, говорила: «Они только играют в монстров. Главное — понравиться. Не бойся, тебя не убьют. Их интересует вечность, кровь, а не смерть». Она была красива. Она была дерзка. Она была идеальным лотом. И она погибла первой.

«Я не дышала. Я не могла. Она же была идеальной. Она хотела быть здесь. Она верила, что станет одной из них. Если она умерла так... что тогда ждёт остальных? Меня?»

Лия начала ещё сильнее дрожать. Полупрозрачный занавес всё ещё скрывал девушек от внимания других, но она знала — скоро её очередь.

«Меня тошнило. В груди сжималось. Где-то внутри уже начиналась паника. Это конец. Мы не выживем. Никто».

И вдруг... Голос. Мягкий. Глубокий. Внутри головы. Как будто мысли — но не её.

«Лия».

Ровный. Мужской. Она вздрогнула.

«Смотри на меня».

Лия подняла глаза.

Он стоял в тени. На втором этаже, у каменного балкона. Высокий. Весь в чёрном, как из другой эпохи. Тёмные пряди волос падали на лицо, свет от свечей выхватывал его скулы, губы, мрачные глаза. Он был красив... как смерть. Невозможно прекрасен — и от этого становилось страшнее.

«Не бойся. Я вытащу тебя. Делай, как скажу».

Он пристально смотрел на Лию. В его взгляде было... что-то древнее. Сильное. Хищное. Он смотрел словно прямо в душу.

«Не выдавай другим, что слышишь меня. Просто делай всё, как скажу — и останешься жива».

«Он. Это он говорит. Каин. Я знала его имя. Я не могла объяснить, откуда — но знала».

Он не был как остальные. Он был... нечто другое. Нечто большее.

Тем временем вокруг нарастала атмосфера хаоса, бессмысленного, беспощадного насилия и криков. Лия не заметила как, но Алия уже стояла в центре сцены.

Один из вампиров — в маске с золотыми зубами, провёл пальцем по её ключице. Он сказал: «У неё кровь ведьмы. Это опасно. Но возбуждает, правда?»

Алия только испуганно попятилась назад. И в этот момент он ударил её. Открытой ладонью. С хрустом. Так, что она упала на колени. Конечно же никто не остановил его. Она подняла голову — и улыбнулась. Не дрогнув. Лия надеялась, что она справится. Она всё ещё хотела в неё верить.
А потом вампир вытащил нож и схватил Алию за волосы.

Глава 4. Возрождение.

Он нёс её сквозь ночь – быстро, твёрдо, не оглядываясь. Лия тяжело дышала у него на плече, каждый выдох давался с трудом, а зубы сжимались до боли, чтобы не вырвался стон. Внутри неё бушевала хаотичная каша – жгучая боль в каждой клеточке тела, обволакивающий, липкий шок, и мелькающие, словно молнии, вспышки недавней сцены, от которой до сих пор сводило мышцы. Голова раскалывалась от фантомных криков и невыплаканных слёз, голос Каина больше не звучал внутри, оставляя после себя оглушительную, непривычную тишину. Только холодный уличный ветер, хлещущий по лицу, и бешеный стук собственного сердца, отбивающий дикий ритм в висках.

Они свернули в тёмный, воняющий сыростью переулок, затем ещё в один – узкий, как щель, и вышли к чёрному входу в старинную гостиницу. Каин быстро прошёл мимо погружённого в полумрак вестибюля, поднялся по скрипящей лестнице, толкнул массивную дубовую дверь, и она распахнулась с тяжёлым вздохом.

Он бережно уложил её на кровать, аккуратно подложив подушку под голову, словно она была хрупким фарфоровым изваянием. Лишь потом отошёл на пару шагов, сел на подоконник, растворившись в тени, и в номере повисла тягучая, почти осязаемая тишина, прерываемая лишь её прерывистым дыханием.

— Я должен спросить, — неожиданно произнёс он, не отводя взгляда. — Я тебе симпатичен?

Лия резко вздрогнула. Вопрос звучал так просто и одновременно странно, будто её поймали врасплох.

— Что... — начала она, не зная, как реагировать.

— Хочу понять, — прервал он, — насколько травматичным для тебя будет этот опыт. И как выстроить наше взаимодействие дальше. Это простой вопрос. Просто ответь.

Она молчала, слова застряли в горле.

— Что мешает сказать? — спросил он, голос мягкий, но требовательный.

— Не знаю, — призналась Лия, — сейчас я настолько в замешательстве… Всё так смешалось.

— Я не прошу оценивать мою личность. Ты её пока не знаешь. Просто скажи — симпатичен или нет.

— Да... — вырвалось у неё тихо.

— Хорошо, — кивнул он. — Это правда хорошо. Ты очень красивая, если тебе важно знать моё мнение.

Лия сжалась, пряча взгляд.

— Боишься, что я буду брать тебя силой? — спросил он, почти усмехаясь.

— Не знаю, — прошептала она.

— Я не животное. Я способен оценить красоту, не желая сорвать с тебя одежду. Мне не доставляет удовольствия брать что-то против воли. Но если вдруг когда-нибудь будет страшно — просто скажи. Всегда говори обо всём. Договорились?

Она кивнула.

— Почему ты помогаешь? — робко спросила она.

— Потому что это в моей власти, — ответил он. — Я могу помочь. Ты не заслуживаешь того, что с тобой произошло. Никто не заслуживает. Но помочь всем я не могу. Здесь и сейчас — только тебе. Такой ответ устроит?

— Если он честный, — тихо сказала Лия.

— Честность — моё правило. И оно должно стать твоим, Лия. Это очень важно.

Молчание повисло между ними, напряжённое, густое, но через несколько мгновений он продолжил.

То, что произошло в клубе — останется в стенах клуба, — его голос его был ровный, сухой, словно слова высекались из холодного камня. — Тебе нужно это забыть, просто вычеркни из памяти.

«Просто? В какой, к черту, вселенной это может быть просто?!» — гневный, отчаянный всплеск обжёг её изнутри, но она сдержала его, позволив лишь горькому привкусу желчи растечься во рту.

— Я не собираюсь делать тебя своей рабой или что-то подобное. Ни рабой, ни кем-либо ещё. Я хочу, чтобы ты это сразу поняла. Тебе, твоей воле и твоему телу здесь ничего не угрожает. В Клубе было необходимо перейти эту грань, но больше твоих границ нарушать я не намерен.

Лия ничего не ответила. Она лишь глядела в потолок, где в полумраке таились призраки пережитого, словно тени чужих рук на её теле. Губы дрожали. Сердце билось в груди, как пойманная птица, отчаянно бьющаяся о прутья невидимой клетки. Он говорил как палач, у которого в руке — и ключ от темницы, и смертоносный нож. И всё, что осталось ей — это не дышать, чтобы не испугать его следующего, непредсказуемого движения.

Он поднялся с подоконника, его силуэт слился с тенью. Взгляд скользнул по ней — быстро, без пошлости, лишь с хищной, клинической оценкой. Просто чтобы убедиться: она в сознании, дышит, жива.

— Я не твой хозяин.

— А кто? — вырвалось у неё, прозвучав чужим, тонким голосом.

Он не ответил. Лишь тенью скользнул к двери, вышел — тихо, не хлопнув, словно растворился в воздухе. Лия осталась лежать, уставившись в потолок. Её трясло — то ли от накатившей боли, то ли от необъяснимого озноба, идущего изнутри. Она знала: он был груб, он сделал то, что сделал... А сейчас — он ушёл. Не тронул. Не навязался. Не сел рядом, не прикоснулся.
Она закрыла глаза, и почему-то от этого стало... страшнее? Дыхание перехватило, словно воздух вдруг стал слишком плотным, и лёгкие отказались наполняться. Почему внутри не было облегчения? Почему его шаги в коридоре — уносящиеся вдаль — оставили после себя такую оглушительную, невыносимую пустоту, как будто часть её души осталась в том залитом кровью зале, а другая — необъяснимо пошла за ним?

Она не доверяла ему. Конечно, нет. Разум отчаянно цеплялся за это. Но... это странное, пугающее чувство — как будто только рядом с ним она могла позволить себе не думать, что сейчас умрёт, — оно пульсировало между рёбер, навязчиво, как больной зуб.

Комната оставалась в призрачном полумраке. Тонкие шторы едва пропускали чужой, рассеянный уличный свет, окрашивая воздух в серые, угнетающие тона. Лия лежала на кровати, не меняя позы, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить спящую в мышцах боль. Она возвращалась медленно, ползуче, как прилив на дно души. Всё тело ныло, каждая косточка отзывалась тупой, изматывающей болью. И каждый вдох отдавался в грудной клетке скованным эхом, будто её лёгкие были окованы льдом.

Дверь открылась тихо, без скрипа. Каин вошёл так, будто и не уходил. Словно просто вышел за чашкой воды, и вот он здесь. Он был спокоен, сух, ни одной извиняющейся интонации в голосе, ни тени сожаления в глазах.

Глава 5. Мечты и кошмары.

Глубокий сон был неожиданно прерван. Лия вздрогнула, проснувшись от звука голоса. Он был тихим, но твёрдым, словно не принадлежал человеку. Он и не принадлежал, он принадлежал вампиру. К этому нужно было привыкнуть.

Поначалу она не поняла, откуда он идёт. Тьма в комнате была очень плотной. Она не знала, сколько времени прошло с того момента, как она легла спать. Но голоса пробудили её.
Она приподнялась, вглядываясь во мрак, с трудом фокусируя взгляд. Шум был не громким, скорее... едва уловимым. В соседней комнате. Лия напрягла слух, пытаясь понять, что происходит.

— Ты что, серьёзно? — послышался голос.

Мужской, но не тот, который она знала. Этот был более низким, более тяжёлым, и звучал так, как будто человек привык быть рядом с опасностью.

— Ты не можешь просто взять её и отпустить, Каин. Ты же понимаешь, что Ариман не простит этого. Это... не выйдет так просто.

Лия почувствовала, как её сердце замерло. Каин? Это был он, да? Но с кем? Голоса были приглушёнными, слова доносились обрывками, но каждое из них било по нервам.

— ...Ариман, — голос Каина был ровным, почти безразличным, но Лия почувствовала в нём скрытую напряжённость. — ...не всё так просто. Она... не должна была тут оказаться. Ей тут не место.

— ...Ты уверен, что вообще понимаешь, что ты делаешь, когда вмешиваешься... — донеслось снова. — ...фактически даёшь им в руки оружие против тебя, и всё это из-за кого? Незнакомой человеческой девушки?

Сердце Лии забилось быстрее. Она едва дышала, вслушиваясь в отголоски.

— ...Её нужно отпустить, — услышала она, и в этих словах прозвучало что-то, что заставило её напрячься. — ...но я понимаю, что не сейчас. Тогда, когда это будет безопасно для нас обоих.

"Безопасно для обоих?" Эти слова прозвучали так... уязвимо. Спасение Лии могло навредить самому Каину, и осознание этого пугало и вызывало ещё больше вопросов. Внезапно шум стих, как будто разговор резко оборвался. Лия, чувствуя себя опустошенной, снова провалилась в сон, который обещал забвение.

Утро.
Она проснулась от мягкого солнечного луча, который пробивался сквозь плотные шторы. Первое мгновение было блаженным — ни боли, ни страха, лишь тёплое одеяло и мягкая подушка. Но потом сознание резко вернулось, и с ним — холодная волна воспоминаний. Аукцион. Кэсси. Алия. Каин. И его голос в её голове.

Лия резко села, оглядываясь. Та же комната в отеле. Она всё ещё здесь. Тяжело вздохнув, она встала с кровати. Тело было непривычно лёгким, будто чужим, без единого синяка, без следа пережитого. Только фантомные ощущения ползли по коже, напоминая о прикосновениях и боли. Она подошла к окну. За ним раскинулся бескрайний, синий океан, залитый утренним солнцем. Вода искрилась, волны лениво накатывали на берег. Это было красиво, почти нереально.

Дверь тихо открылась, и Лия вздрогнула. Каин. Он вошёл, высокий, властный, в своем неизменном чёрном, но на его лице не было прежней отстранённости. Он смотрел на неё внимательно, словно пытаясь прочесть её мысли. А может действительно читал их?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, его голос был глубок и ровен, но в нём сквозила редкая, почти человеческая забота.

— Нормально, — ответила Лия, сама удивляясь спокойствию своего голоса. — Это очень странно. Мне кажется, я держусь.

Каин кивнул, и на его губах мелькнула тень улыбки.

— Я рад это слышать, Лия. Ты, по всей видимости, очень сильная девушка.

Лия невесело усмехнулась, отворачиваясь к окну.

— Знаешь, когда-то я мечтала о том, чтобы вампиры существовали, и чтобы однажды моя серая жизнь наполнилась красками… Я очень любила фильм «Дракула», всегда думала: будь я на месте Мины, я бы пошла с Гэри Олдманом хоть на край света. — Она обернулась, её взгляд был полон горькой иронии. — Да… Мечты сбываются… иногда, превращаясь в кошмар наяву.

Лицо Каина оставалось непроницаемым, но в его глазах появилось что-то, похожее на понимание.

— Если всё сделать правильно, твой кошмар очень скоро закончится, — произнёс он. — Мне бы этого очень хотелось. Сейчас я отвезу тебя в безопасное место. Ты будешь там жить одна, но я буду часто наведываться — приносить еду и всё, что будет необходимо. Твоя задача — только попросить. Так что, думаю, нет смысла ждать, пора увезти тебя отсюда.

Лия вдруг почувствовала себя неловко.

— Я в рубашке… Как-то некомфортно будет так идти.

Каин легко махнул рукой.

— Внизу нет никого, никто тебя не увидит. Мы выйдем через служебный вход, и там уже ждёт машина.

Он протянул ей руку, предлагая следовать за ним. Лия, немного поколебавшись, всё же вложила свою ладонь в его. Его прикосновение было прохладным и твёрдым.

Дорога.
Они ехали по узким, петляющим дорогам острова. Утро было солнечным, и Лия старалась смотреть в окно, впитывая каждый луч света, каждую деталь незнакомого мира. Мимо проносились густые леса, залитые золотом, с пышной, тропической зеленью. Деревья были непривычно высокие, с широкими, мясистыми листьями, словно с другой планеты. Иногда в просветах виднелись вспышки ярко-синего океана.

Она чувствовала присутствие Каина рядом — его спокойное, сильное дыхание. Он был её спасителем, но одновременно и её похитителем, её надсмотрщиком. Мысли о нём роились в голове, смешиваясь с ощущениями от новой, странной свободы. Его голос в её сознании, его прикосновения, что убрали боль, его странная, почти человеческая забота — всё это было таким неоднозначным. Она пыталась найти логику, но её мир трещал по швам. Ей хотелось верить, что он действительно её спасает, а не играет с ней. Но могла ли она доверять тому, кто сам был частью этого кошмара?

Через несколько часов езды машина свернула с основной дороги на узкую, еле заметную тропу, ведущую в глубь самого густого леса. Спустя несколько минут показался высокий каменный забор, увитый яркими, незнакомыми цветами, которые переливались всеми оттенками пурпура и тёмно-синего, словно драгоценные камни. За ним виднелся дом.