Азалия, королева сердец

Новая обложка в полный размер

Обложка книги в полный размер

История создания романа

Любая книга имеет свою историю. Некоторые романы пишутся быстро, за несколько месяцев, к другим автор возвращается спустя годы. Проходит время, автор взрослеет, меняется, что, конечно, сказывается и на сюжете, и на героях книги. 

То же самое случилось и с «Азалией». Эту книгу я начала сочинять еще в подростковые годы. Тогда я каждое лето проводила в деревне, телевизора в доме не было, немногочисленные книги прочитывались не по одному разу. Требовалось чем-то занять длинные дни. Я часто уходила на веранду и рисовала в тетради. 

В те годы мы и не слышали о манге и аниме, комиксы — если их можно так назвать — выпускались в детских журналах, и их было очень мало. Мои картинки, иллюстрирующие очередную придуманную историю, конечно же, имели мало общего с настоящей мангой. Но это не мешало мне с удовольствием придумывать и потом рассказывать её сестрам. Тетрадок с крошечными рисунками-историями у меня было немало. Обычно я рисовала персонажей самой обыкновенной шариковой ручкой. 

Сейчас я жалею, что практически не записывала свои сюжеты. 
«Азалия» — один из немногих романов, который я все-таки тогда перенесла на бумагу, пусть не до конца. Вторую часть пришлось додумывать спустя годы, что оказалось на практике не так уж и легко. Возможно поэтому, «Азалия» из романа, написанного в романтической юности, когда самым важным в жизни казалась любовь, стала социально-психологическим произведением. 

Герои начали жить своей жизнью, становясь все менее зависимыми от воли автора. Интересно, что книга задумывалась как однотомник. Но, со временем появились новые персонажи, и история девушки благородного происхождения, чья жизнь совершала резкие скачки из бедности в богатство и обратно, оказалась только частью чего-то большего, судьбы страны, например. 

Появление королевы сердец сулит бурю не только в сердцах людей, которым не повезло с ней встретиться. Скорее, это предвестие больших перемен, и, возможно, не в лучшую сторону… Но это – уже тема для второй книги.

Авторская рецензия на роман "Азалия, королева сердец"

(первое рабочее название книги "Азалия, маркиза де Резни")

Альтернативный мир, чем-то напоминающий средневековую Европу. Королевство, в котором тлеют угли гражданской войны. Знать, разделившаяся на два лагеря, – сторонников короля и фаворитки, и молодого принца. Пока все ограничивается отдельными нападениями, и тайными интригами, в результате которых бесследно исчезают люди, но, достаточно одной маленькой искры, чтобы мнимое затишье сменилось бурей… 

Азалия выросла вдали от столицы, в имении графа Берна. Впрочем, это имя, как и другие имена знатных людей, ей ни о чем не говорило. Девушка считала себя простолюдинкой и была вполне довольна своей судьбой. Но, как это часто случается, жизнь меняется за несколько дней. От няни Азалия узнает о том, что её родители погибли много лет назад при загадочных обстоятельствах, а она – единственная наследница древнего рода де Резни. 

Девушке предстоит не только вернуться в общество, но и найти убийц и отомстить им. Но, так ли все просто, в той давней истории? Сможет ли Азалия исполнить свой долг, или же станет новой жертвой? 

Не говоря уже о том, что у многих приближенных короля свои виды на земли Резни и юную наследницу...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1. День накануне грозы

Вы слышали о Руэсте? Это — западная часть Рофалии, одна из самых больших провинций, и, бесспорно, — самая богатая. Здешняя природа благоприятствует этому: мягкий климат и плодородная почва почти каждый год позволяют получить хорошие урожаи пшеницы и ржи, леса полны дичи, а река Лорена, полноводная и глубокая, способна накормить рыбой половину королевства.

От внешнего мира Руэст отгорожен цепью невысоких зелёных холмов. Жизнь здесь, в отличие от шумной столицы и её окрестностей, течет спокойно, размеренно. Из года в год крестьяне засевают просторные поля, косят на зиму траву, занимаются ловлей рыбы. Знать проводит свое свободное время так же, как и их предки столетия назад: осенью устраиваются охоты, летом — пикники и небольшие праздники, то у одного, то у другого соседа.

По берегам реки раскинулись небольшие деревушки. В стороне от них, на вершине холма, возвышается двухэтажное здание, сложенное из белого камня. Элегантная архитектурная постройка — родовое гнездо графов де Берн. Это имя известно почти всем в Руэсте: прошло около двух столетий с того дня, как первый из графов де Берн получил здесь имение за верную службу королю и проявленную храбрость.

За этот промежуток времени, путём выгодных браков либо покупки соседних земель, границы имения были расширены. После смерти Теодора де Берна около десяти лет назад, оно перешло по наследству его вдове и сыну. Но они редко приезжали сюда: молодой граф служил наследнику престола в столице, а его мать, Марьяна де Берн, старалась находиться, как можно ближе к любимому сыну.

Всеми делами в поместье занимался управляющий, время от времени приезжавший в столицу с отчетом. Каким же сюрпризом для него, равно как и для всех слуг, стало неожиданное возвращение молодого графа, который, к тому же, решил задержаться на несколько месяцев. В провинции каждая новость становится поводом для сплетен. В то лето не только крестьяне де Бернов, но и дворяне, жившие по соседству, долго строили различные предположения относительно внезапного приезда юного наследника.

Но очень скоро стало известно, что виной всему — политическая интрига: стареющий король Реал Четвёртый, увлекшись юной красавицей, оставил свою супругу и наследника престола. Люди, преданно служившие королеве, оказались в опале, а некоторые — даже в тюрьме. Вот почему соседи де Бернов, мелкопоместные дворяне, сначала стремившиеся снискать дружбу Ральфа, поспешно оставили его, узнав о несчастье. Никто не хотел обвинений в государственной измене.

Впрочем, юношу это меньше всего беспокоило. Весной ему исполнилось двадцать два года. Высокий, стройный, с правильными, словно вылепленными скульптором, чертами лица, и тёмно-русыми волосами, — Ральф был удивительно хорош собой.

Молодой граф мог похвастаться тысячей и одним увлечением, в котором ему не было равных: прекрасный охотник и стрелок, искусный наездник — граф де Берн снискал себе известность даже при королевском дворе. Вельможи дорожили его дружбой, потому что знали его твёрдую руку и верное сердце. Самые обаятельные девушки из знатных семей приберегали для него улыбки.

Даже сейчас, будучи практически в опале, граф де Берн мог сделать предложение любой красавице и не получить отказа. Но, странное дело, ни в столице, ни в провинции он не нашёл женщины, которой смог бы по-настоящему увлечься. Как многие, он втайне мечтал об идеале: его избранница должна быть не только красивой, но и умной, доброй, нежной. Поэтому Ральф не спешил связать себя узами брака, хотя мать постоянно намекала ему об этом. Бедная графиня беспокоилась о продолжении рода, мечтала понянчиться с маленькими внуками, и, возможно, имела кое-кого на примете…

Но Ральф этого не знал и пока наслаждался размеренной жизнью в родовом поместье. Слуги, жившие в особняке, редко видели хозяина: рано утром он выезжал верхом на черном, как смоль, любимом коне Рубине, и возвращался только поздним вечером. С собой молодой человек брал только камердинера, которого привёз из столицы, и они никогда не приезжали с охоты с пустыми руками.

Так было и в тот знаменательный день, двадцать первого июня. Мужчины выехали из замка на рассвете. Небо было высоким, прозрачно-голубым, без единого облачка, на траве и невысоком кустарнике сверкали капли утренней росы.

— Однако, день будет жаркий, ваша светлость, — сказал камердинер.

Ральф придержал коня, потянув за поводья:

— Почему ты так думаешь, Тони?

— Да вы посмотрите, какое небо, господин граф. Я же в деревне родился, хоть и не здесь, а приметы знаю, — ответил Тони. — Надо бы хорошего дождя, — продолжал он, — засуха не прекращается уже три недели. Если так пойдёт дальше, погибнет рожь, а она только-только начала набирать колос…Да! — воскликнул Тони вдруг, — вы знаете, о чём говорят в замке, ваша светлость?

— Нет, и о чём же? — рассеянно спросил Ральф. Его взгляд был устремлён вперёд, на кромку зелёного леса, темнеющего вдали, за холмом.

— Говорили, что если вы продолжите ездить на охоту изо дня в день, сбегая из родного дома, то, рано или поздно, встретите лесную колдунью.

— Вот как, — Ральф улыбнулся. — Это было бы недурно. Всегда хочется узнать свою судьбу. Может, она предскажет мне что-нибудь великое? Ну, и какая же она, твоя колдунья? Наверное, это — сморщенная старуха, покрытая черной сажей в жутких лохмотьях? Я угадал?

Глава 2. Гроза и лесная колдунья

Между тем приближался вечер. Длинные зыбкие тени пролегли по траве, в лесу стало сумрачно. Пора было возвращаться в замок. Так размышлял про себя Тони — он уже несколько раз пытался уговорить хозяина продолжить поиски утром, но…

— Тони, я не помню этого места, — вдруг расстроено изрек Ральф, перебивая уставшего слугу. Он остановил лошадь и с недоумением огляделся по сторонам. Вокруг была глухая чаща. Тяжёлые зелёные ветви деревьев переплетались над головой, редкие лучи солнца пробивались сквозь листву. Под ногами расстилался мягкий травянистый ковер. Пахло сыростью и опавшими листьями.

Тони машинально вытер рукой пот со лба: «О боже, мы, кажется, заблудились. Этого ещё не хватало!»

— С вашего позволения, ваша светлость… Я думаю, нам нужно возвращаться назад. Ночью в лесу небезопасно. Поедем на закат солнца. Так мы быстрее всего найдём дорогу.

— Ты что, забыл, Тони, сколько мы блуждаем по лесу? Никто не поручится, что сейчас мы пойдем в верном направлении. И, похоже, собирается гроза. Нужно найти хижину, или дерево с густой листвой, чтобы переждать дождь. Вперёд, Рубин, вперёд!

Граф пришпорил уставшего коня. Тони, молча, двинулся следом. Они ехали, не произнося ни слова, около двух часов. Но лес становился только темнее и неприветливее.

— Ваша светлость!

Ральф с неохотой остановился:

— Ну, что ещё, Тони?

— У меня появилась одна мысль. Если идти наугад, мы никогда не вернёмся домой. Рискуем просто сгинуть в этой чаще. Давайте я влезу на дерево и посмотрю, нет ли поблизости какого-нибудь жилья, и …

— Отличная мысль, дружище, — оживился Ральф.

Они стояли под высоким раскидистым дубом, чья крона уходила в небо. Слуга осторожно выпрямился в седле, подтянулся и ухватился руками за нижнюю ветку. Граф покачал головой — Тони с такой лёгкостью взобрался по стволу, как будто всю жизнь только этим и занимался.

Прошло несколько минут, и он с той же легкостью спустился.

— Замка отсюда не видать, — огорчил графа Тони, — кажется, мы забрели в порядочную глушь. Но я видел небольшой домик примерно в десяти милях к югу. С вашего позволения, граф, я поеду впереди, чтобы указать дорогу.

Они ехали так быстро, как только позволяли им усталые лошади. Темнота всё сгущалась, хотя до ночи было еще далеко. Резкий порыв ветра заставил закачаться деревья, черную тучу прорезала ослепительная молния, и раздался оглушительный удар грома. Но дождя все не было.

Ральф с беспокойством смотрел то на небо, то на Тони. Не почудился ли ему этот домик? Да и кто вообще согласился бы жить в такой глуши! Он уже собирался окликнуть слугу, как вдруг, словно по волшебству, деревья расступились, они выехали на большую, круглую поляну.

На её краю росла высокая раскидистая сосна. В тени дерева притаился удобный, светлый домик, окружённый маленьким садом. Рядом журчал чистый ручей.

Вот и всё, что они увидели, когда сверкнула молния. Спустя мгновение первые крупные капли дождя упали на землю. Ральф и его слуга поспешили к дому. После недолгого стука в дверь, на крыльцо вышла пожилая женщина. Она встретила гостей в простом платье из грубой ткани, седые волосы были скручены в узел на затылке.

— О, Боже, кто вы такие? — воскликнула она.

— Мы заблудились, сударыня, — вежливо ответил Ральф. — Прошу вас, разрешите нам переждать грозу. Мы обещаем, что не побеспокоим вас и не причиним никакого неудобства или вреда, правда, Тони?

Но слуга вместо ответа, точно зачарованный, смотрел куда-то вглубь комнаты. Граф повернул голову и почувствовал, как у него дрогнуло сердце. Молодая девушка в простом платье крестьянки, но очень чистом и опрятном, неслышно подошла к ним. Прелестную головку охватывала узкая голубая лента, толстая русая коса была перекинута через плечо. Незнакомка улыбнулась так нежно и ласково, что Ральф на секунду забыл, где находится.

— Проходите, пожалуйста. Мама, впусти же их. Нельзя, чтобы в такую непогоду люди остались без крова.

— Благодарю вас, госпожа, — Тони поклонился так почтительно, словно перед ним была герцогиня, — ваша красота сравнима только с вашей добротой.

Девушка холодно обернулась к нему:

— Я не люблю пустых комплиментов, сударь. По-моему, это либо неискренность, либо откровенная ложь. Садитесь поближе к огню, — добавила она мягче, — а я пока посмотрю, что у нас есть на ужин.

— О, не беспокойтесь так, сударыня. Мы не голодны, — вмешался Ральф.

— Никакого беспокойства. Вы — наши гости, и я должна позаботиться о вас. Это — обязанность хозяйки.

Ральф обвёл глазами комнату. Она была не слишком большой, обставлена очень просто, и все же казалось уютной и светлой. Чувствовалось, что две женщины приложили все силы, чтобы украсить свое скромное жилище. Посредине стоял стол, покрытый вышитой скатертью, на нём — узкая ваза с полевыми цветами. Пол застилали самотканые дорожки. Несколько стульев в комнате, два кресла у камина и шкаф с посудой в углу — вот и вся обстановка.

Глава 3. Неравная любовь

Они вернулись домой глубокой ночью. Управляющий — невысокий старик с длинными седыми волосами, более сорока лет служивший семье Берн, — очень обрадовался этому, и мягко выговаривал молодому графу за безрассудство:

— Ваша светлость, вам нельзя выезжать только с одним слугой. Места здесь глухие. Конечно, о разбойниках давно никто не слышал, с последней войны, но ведь и диких зверей полно. Не дай Бог, случится с вами беда, что я скажу вашей матушке…?

— Достаточно, Сильв, — нетерпеливо оборвал его Ральф. — Лучше скажи, есть какие-нибудь новости?

— Да, ваша светлость. От госпожи графини пришло письмо.

Граф вскрыл конверт, запечатанный воском с оттиском большого льва, вставшего на дыбы, — фамильный герб де Бернов. Письмо не было длинным:

«Мой дорогой сын! В столице неспокойно, почти каждый день происходят аресты. Если бы ты знал, как я благодарю Бога, за то, что ты в безопасности. Королева с сыном были вынуждены уехать, скоро и я присоединюсь к моей повелительнице, а, потом, надеюсь, сможешь приехать и ты. Карена сопровождает меня. Эта милая девочка стала настоящей красавицей, думаю, теперь ты её даже не узнаешь. Передаю тебе поклон от неё и от всех твоих друзей. Верю, что разлука не продлится долго, и не позже чем через два месяца мы свидимся. Целую тебя.

Твоя мать, графиня Марьяна де Берн»

Ральф закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Разлука, изгнание… Как странно звучат теперь эти слова. Еще вчера он бы согласился с матерью, но теперь, когда жизнь наполнилась новым смыслом, счастьем, безумной надеждой…

На следующий день он встал рано, ещё до рассвета. Быстро оделся, намеренно выбрав самый простой и удобный костюм для верховой езды и длинный тёмный плащ, который, при необходимости, скрыл бы хозяина от любопытных глаз.

Тони спал, как убитый, и граф не стал его будить. Ему хотелось немного побыть одному.

Ральф, не торопясь, выехал из замка и направился к лесу. Утренние часы — самое подходящее время для охоты. Подстрелив пару куропаток, он свернул с дороги на едва заметную узкую тропку. Впервые граф волновался, отправляясь на свидание. Скромная одежда девушки, её происхождение, простая, даже, более того, бедная обстановка, в которой она жила, ни капли не смущали его: в молодости не придают внимания таким вещам. Тем более, если девушка прекрасна, как принцесса из сказки.

…Азалия стояла, прислонившись спиной к сосне. Услышав стук копыт, она подняла голову и улыбнулась.

— Какое счастливое совпадение! Вы меня ждали, Азалия? — удивился Ральф.

— Я точно знала, что вы приедете, — просто ответила девушка.

Граф протянул ей сумку с дичью:

— Это совсем напрасно, — сказала она, покачав головой. Но Ниэла с радостью приняла подарок и начала хлопотать, чтобы приготовить обед, «какого вы еще в жизни не пробовали».

…Счастливые часы бегут быстро, и вот уже заходящее солнце позолотило верхушки деревьев. Ральф попрощался с Азалией и её матерью, договорившись о встрече на следующий день. Уезжая, он несколько раз оглянулся. Азалия махала рукой ему вслед…

— Какой славный молодой человек, — проговорила Ниэла, не замечая грустного лица девушки, — жаль, что он служит графу де Бёрн, — она осеклась и с опаской покосилась на Азалию, — слышала ли она ее речи?

Но Азалия погрузилась в свои мысли: «До следующего утра еще так долго… А если он не приедет?»

Молодая девушка напрасно расстраивалась. Ральф приезжал так часто, как позволяли приличия. Они быстро привыкли быть вместе. Так прошёл месяц, другой… Ниэла, сначала с радостью встречавшая гостя, начала хмуриться, даже в её простодушном сердце возникли подозрения:

— Ну что ты целый день смотришь в окно, — спросила она как-то в обед, — такой дождь на улице, Ральф не приедет.

Глубокий вздох был ей ответом. Азалия еще ниже склонилась над рукоделием, чтобы Ниэла не увидела ее покрасневших глаз.

— Скажи мне правду, Азалия, он тебе нравится? С того дня, как вы познакомились, ты сама не своя. Послушай меня, дочка, Ральф, конечно, очень хороший, но он — простой охотник и беден…

— А я, — перебила её Азалия, — разве я — не дочь лесника? Значит, мы равны друг другу. Как же ты не понимаешь, мама, разве ты никогда в жизни не любила?

Вся кровь разом отхлынула от смуглых щёк Ниэлы, судорожным движением она прижала руку к сердцу:

— Ничего-то ты не знаешь, дочка. А я — я ничего не могу тебе рассказать, — она поспешно вышла из комнаты.

Девушка проводила её грустным взглядом, потом — наверное, в десятый раз за этот долгий день — посмотрела в окно и вскочила, вскрикнув от радости. К домику подъезжал Ральф, весь мокрый, усталый; вода так и бежала с его плаща и шляпы, но юноша улыбался. Азалия поспешно отворила ему дверь.

Глава 4. Разоблачение

Госпожа Рентис, высокая дородная особа в чёрном платье, с круглым невыразительным лицом, приветливо встретила Азалию. Она была бездетной вдовой, и поэтому хозяйка лавки тепло относилась к молодой девушке и всегда горячо защищала её перед деревенскими сплетницами.

— Здравствуй, дорогая моя! Как здоровье твоей матушки? Ты так давно не приходила…

— Благодарю вас, всё хорошо, — улыбнулась в ответ Азалия, — как вы поживаете?

Госпожа Рентис, проворно отвешивая муку и сахар, ответила:

— Да уж, грех жаловаться. Когда приехал молодой граф, потребовалось больше продуктов. Торговля идёт полным ходом, ведь всем известно, что у матушки Рентис самый лучший товар!

— Ах, я и забыла совсем, — спохватилась Азалия, — госпожа Рентис, вы не могли бы передать в замок эту сумку? Мы нашли её в лесу, судя по гербу, её потерял кто-то из слуг графа…

Лавочница хитро улыбнулась:

— Так, значит, нашли? Ну, ладно, я отправлю сумку дворовым мальчишкой. А ты, Азалия, хотела бы посмотреть на молодого графа? Он — редкий красавчик, и, если бы я была хоть на двадцать годков помоложе…

Азалия покачала головой:

— Вы забыли, госпожа Рентис, что я — всего лишь бедная девушка. Мы с графом де Берн принадлежим к разным мирам. От знатных людей лучше держаться подальше. Ничего, кроме горя и неприятностей, они принести не могут.

— Ты не права, Азалия. У меня в доме де Бернов служит подруга. Она утверждает, что в молодом графе нет ни капли высокомерия. Он добрый и щедрый хозяин, хороший человек…

Рентис хотела добавить что-то еще, как вдруг вдали послышался звук рога и лай собак.

— Что это? — испугалась Азалия.

— Разве ты не знаешь? Граф де Берн устроил охоту для своих соседей… Еще что- нибудь, Азалия? Не нужно ли соли?

— Нет, спасибо, — Азалия вынула несколько монет, положила их на стойку и направилась к выходу. Она торопилась покинуть деревню, пока было ещё рано, и никто, кроме нескольких чумазых мальчишек, не встретился ей на пути.

Ясное и солнечное утро предвещало жаркий день. Влажный после ночного дождя воздух впитал в себя ароматы трав. Азалия быстро шла через поле по узкой, едва заметной тропинке, наслаждаясь одиночеством и тишиной.

Поднявшись на пригорок, она увидела, что земля изрыта копытами лошадей, и вспомнила слова лавочницы.

«Рентис буквально очарована богатым и щедрым хозяином этих земель. Но она ошибается. Разве знатные люди умеют любить? Им принадлежит всё: и леса, и поля, у них есть золото, но за все надо платить. Ни один лорд не сможет жениться по любви на девушке, не принадлежащей к его кругу. Лучше быть бедной, но самой распоряжаться своим сердцем».

Ветви деревьев сомкнулись над её головой, вдали тревожно прокричала птица. И вдруг совсем близко от Азалии донесся слабый стон, прерванный ржанием лошади.

Девушка сошла с тропинки и раздвинула густые кусты. Ей открылась шокирующая картина: под деревьями, на траве лежала женщина в зеленой бархатной амазонке, она была в обмороке, а рядом, в нескольких шагах, била копытами красивая пегая лошадь.

Нельзя было медлить ни минуты. Лошадь могла убить незнакомку. Бросившись к женщине, Азалия схватила её за руки и с трудом оттащила в сторону, затем стала расстёгивать платье, чтобы облегчить дыхание.

Спустя несколько мгновений знатная дама пришла в себя:

— Что ты делаешь? Не смей меня трогать! — женщина обожгла её презрительным взглядом.

— Я лишь хотела помочь вам, сударыня! — смутилась Азалия, но ее слова заглушил топот копыт.

— Лира, дорогая, с вами все в порядке? Вы не поранились? О, Боже! — этот голос показался девушке знакомым, но, обернувшись, она не сразу узнала высокого дворянина в роскошной одежде.

«Этого не может быть!»

Азалия отошла на несколько шагов, не сводя с него глаз; граф сильно смутился, но Лира, приподнявшись, тут же протянула к нему руки:

— Ах да, помогите же мне встать, дорогой граф! Орлянка — резвая лошадь, я так сильно упала… А эта негодная девчонка решила воспользоваться моим обмороком, чтобы ограбить меня!

Азалия стояла, как громом поражённая. Она с мольбой посмотрела на графа, надеясь, что он вступится за неё, но Ральф только отвёл глаза и помог подняться знатной даме.

— Это неслыханно! — возмущенно повторила Лира, — моё ожерелье, ещё немного — и эта девчонка, эта нищенка украла бы его! Вы должны посадить её в тюрьму за воровство, я требую этого!...

Азалия не могла дальше слушать оскорбления, она повернулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветви хлестали её по лицу, она падала и вновь поднималась, не чувствуя ни усталости, ни боли от ушибов и царапин… Боль разбитого сердца душила гораздо сильнее.

Впервые в жизни она столкнулась с предательством и ложью. Граф посмеялся над её любовью, а знатная дама унизила и оклеветала её. Девушке казалось, что её жизнь кончена.

* * *

Ральф медленно подъехал к изгороди и спрыгнул на землю. Азалия не вышла ему навстречу, как бывало обычно, Ниэлы тоже нигде не было видно, и он встревожился:

— Азалия, госпожа Ниэла! Где вы?

Тихо отворилась дверь. Азалия, бледная как статуя, появилась на крыльце домика. Её прекрасные глаза потемнели и были полны слёз, руки бессильно повисли вдоль тела, но только никакое горе не могло отнять у неё сияние красоты. Она скорбно посмотрела на графа, потом поклонилась — низко, до земли.

— Что это значит, Азалия?

— Это значит, что я приветствую, как подобает, знатного и богатого господина, графа, — его светлость Ральфа де Берна.

Он шагнул вперёд, чтобы обнять её, но девушка холодно отстранилась.

Глава 5. Отъезд

Ниэла быстро поднялась по ступенькам и распахнула дверь:

— Азалия, где ты? У меня важные новости… О, Боже, что случилось?

Девушка лежала на кровати, бессильно вытянув руки. Глаза её были закрыты, и только слабое дыхание говорило, что она еще жива…

— Девочка моя, что с тобой? Ты заболела?

— Нет, мама, — ответила Азалия, — я… у меня такое горе, — она глухо зарыдала. Ниэла обняла её и прижала к себе:

— Ты поссорилась с Ральфом? Верно? Ну, не плачь, всё будет хорошо, он ещё вернётся…

— Нет, мама, — перебила её Азалия. — Я прогнала его. Навсегда.

Ниэла присела на край кровати и взяла её за руку.

— Почему, дочка? Он — такой хороший и скромный молодой человек, правда, незнатный и бедный, но…

— Ты ошибаешься, мама. Ральф обманул нас, он — вовсе не простой охотник, а граф де Берн.

Какое странное действие оказали эти слова на старушку! Она вскочила, её нежное мягкое лицо исказил гнев, глаза засверкали:

— Граф де Берн, — прошептала она, — неужели, это он? Где были мои глаза? Но прошло столько лет, конечно же, это его сын… Так ты с ним больше не увидишься, — вдруг обратилась она к Азалии, — ты правильно сделала! Благодарю Небо за то, что оно защитило тебя, о, моя дорогая девочка, дочь моей доброй госпожи и маркиза де Резни!

Азалия непонимающе смотрела на Ниэлу:

— Мама, что с тобой? Ты бредишь?

Но у госпожи Ниэлы был такой торжественный вид: она выпрямилась, и так гордо вскинула голову, что девушке пришлось отказаться от своих подозрений:

— Нет, Азалия. Наоборот, сейчас я говорю правду, ту правду, которую скрывала от тебя все эти годы. Я — не твоя родная мать, хоть и воспитывала тебя с самого рождения. Ты — не дочь скромной вдовы лесника, ты принадлежишь к одному из самых знатных и богатых семейств нашей страны, ты — дочь маркиза де Резни!

Азалия покачала головой:

— Это невозможно, мама. Ты бредишь. Я не могу в это поверить. Какой еще маркиз де Резни?

Ниэла раскрыла принесенную с собой сумку из холщовой ткани и вынула конверт, запечатанный тремя печатями:

— Прочитай, если не веришь своей старой няне. Это письмо твоего опекуна, его светлости барона Нестера.

Удивленная Азалия взяла в руки конверт и осторожно раскрыла его. Внутри оказался листок бумаги, исписанный мелким почерком.

«Барон Нестер из поместья Нестеров в провинции Лист.

маркизе Азалии де Резни,

наследнице поместий Римердо, Роккли и Вандерм.

Моё дорогое дитя! Разрешите представиться, я — барон Нестер, ваш официальный опекун. На долгие годы вы были разлучены со мною, но я никогда не забывал о вас. Ваша матушка поручила вас, совсем крошку, моим заботам, и, я, как мог, старался выполнить её последнюю волю. Разлука была тягостной, но скоро вы займёте место в свете, подобающее дочери маркиза де Резни! Я приглашаю вас к себе и буду счастлив принять в своём родовом замке. Семнадцатого августа вас будет ждать моя карета у старого моста. Госпожа Ниэла сопроводит вас и укажет дорогу. Приезжайте как можно быстрее, я жду вас!

Искренне Ваш барон Нестер»

Бумага выпала из ослабевших пальцев Азалии. Несколько мгновений она бездумно смотрела на пол, словно пытаясь разглядеть что-то важное. Возникшая пауза показалась Ниэле мучительной.

Наконец, девушка подняла голову и с усилием произнесла:

— Ты знала это, няня? Но почему столько лет молчала, почему?

Ниэла прошлась по комнате и остановилась прямо перед ней:

— Азалия, дорогая моя девочка, я дала слово. Только так можно было спасти тебя. После смерти твоих родителей барон Нестер, твой опекун, решил, что самым надёжным местом, где можно тебя спрятать, будет поместье графов де Берн. Мой муж был лесником у старого графа, и поэтому появление здесь его вдовы с маленькой девочкой не вызвало ничьих подозрений. Я научила тебя всему, что знаю сама. Теперь ты должна завершить своё образование, чтобы стать достойной имени, которое носишь по праву рождения. А потом останется лишь вернуться в свет и составить хорошую партию.

Азалия покачала головой:

— Я ничего не понимаю, няня, — её лицо вдруг озарила новая мысль, — но если я — дочь маркиза, значит, я и Ральф равны друг другу. Мы можем, нет, мы должны быть вместе!

— Забудь об этом, — отрезала Ниэла.

— Но почему же, няня? Я ведь так сильно люблю его. И, думаю, он тоже, — тихо добавила Азалия.

— Потому что граф де Берн — твой смертельный враг. Его отец уничтожил твоих родителей, а тебя обрёк на нищету и забвение.

Азалия вскрикнула и закрыла лицо руками. Она сидела, не двигаясь, а когда, наконец, открыла глаза, они были совершенно сухими, а голос — спокойным и твёрдым: