Азырен - дух смерти

Дурдом на выезде

Светка тряслась в душном автобусе, без конца подскакивающем на ухабах. И при каждом новом прыжке дребезжащего пазика пугалась, что от таких резких движений из неё наружу выпрыгнет завтрак. Она пыталась думать о чём-нибудь хорошем, романтичном, но противный червячок недовольства да разбитая дорога всё время возвращали её к жестокой реальности.

Ну, никак не входило в планы молодой бухгалтерши, всего два месяца отработавшей в какой-то зачуханной организации по производству обувных коробок, любительницы вечерами поваляться на диване с книгой в одной руке и бокалом горячего чая в другой, тащиться сегодня в эту тьмутаракань! Тем более что сегодня у неё должно было состояться свидание с одним симпатичным «коробочником»... «Коробочниками» Светлана в шутку называла всех, работающих в организации «Коробка плюс», и себя в том числе.

Ну да, свидание пришлось перенести, и это девушку немало огорчало. Данила был парнем видным, за ним охотились почти все представительницы женского коллектива, даже дамы за тридцать, хотя ему самому едва стукнуло двадцать пять. Кстати, принятый на должность техника компьютерного оборудования позже Светланы почти на месяц, он практически сразу же влился в коллектив, будто бы был тут всегда. И стал любимчиком всех женщин, независимо от возраста и семейного статуса.

Всегда весёлый, в прекрасном расположении духа, он не мог не нравиться. Входя в офис, Данила радостно возвещал о своём приходе:

— А вот и я! Знакомьтесь, кто ещё не знаком! Активный, приветливый! Не шалю, никого не трогаю, — и многозначительно добавлял почти шёпотом после многозначительной паузы, — без разрешения...

Затем переключался, как программа в телевизоре, и снова весело и громко продолжал:

— Починяю примусы, компьютеры, принтеры и другую лабуду! Данила Андреевич! — после чего театрально кланялся.

Потом вынимал неизменный пакет с карамельками и раскладывал конфеты на столах всех присутствующих в офисе. Дамы таяли...

По началу этот красавчик был со всеми ровно почтителен и обходителен. А потом вдруг раз — и внимание своё обратил на одну и девушек. И почему-то именно на Светлану. Не сразу, конечно. Да Светка и не поверила бы в любовь с первого взгляда. Уже не поверила бы...

Где-то через неделю после своего первого появления в офисе Данила стал ненавязчиво выделять её среди всех: конфеток на её стол клал в два раза больше, чем на другие столы, а то и вовсе добавлял к карамелькам маленькую шоколадку или яркую безделушку типа браслетика, брелока для ключей, подвески на сумку. Светлане все завидовали, а она... Да, она млела от такого проявления внимания самого красивого и обаятельного (или попросту единственного?) мужчины в коллективе.

Встретиться он предложил девушке где-то пару дней назад. Тогда она ещё и не предполагала, что судьба так зло подшутит над ней, и ей надо будет срочно сорваться в Озыренку. И, конечно же, согласилась на свидание. А тут — это... Как ведро воды на голову на середине проезжей части улицы. Дурацкое стечение обстоятельств! Дурацкая Озыренка! И вообще, вся жизнь — дурацкая!

Такому женскому угоднику разве мыслимо было отказать в свидании? Вернее, предложить перенести встречу на другое время, что, собственно, почти одно и то же. Данилу же просто взбесило предложение осчастливленной его вниманием девушки встретиться в другое время, несколькими днями позже. Это и удивило Светку, и жутко расстроило.

Всегда спокойный и уравновешенный парень во время разговора (хорошо ещё, что по телефону, а не лично, а то даже страшно и предположить, как всё повернулось бы) неожиданно сорвался на крик, оскорбления и угрозы... Короче, видит Бог, Светка прошляпила свой шанс. Она же тогда даже не предложила Даниле поехать в Озыренку вместе. И вот — результат. Светка совсем одна и тащится в деревню, где у неё нет ни одной родной души. Обидно до слёз...

А тут ещё эти странные попутчики... Все, похоже, местные, судя по одежде — в городе так не одеваются. Сидят, нахохлившиеся, как сычи, молчат. Тишина в автобусе. Будто бы на кладбище все едут, а по центру стоит тот самый гроб с покойником, которого собираются хоронить. Лишь изредка то один, то другой бросает на чужачку затравленный вопросительный взгляд и тут же отводит глаза в сторону... Светлану от этих переглядок просто в пот бросает.

«Нет, ну ни дура ли? Зачем было соглашаться на эту поездку? Да ещё в одиночку! Даже Данилу не сообразила позвать с собой. А могло получиться очень романтично: вдвоём посетить деревню, где прошло моё детство... Ну, точно, дура!»

В этот момент её размышления были прерваны. На одной из остановок, кажется, у деревни Буково, в автобус вошёл мужичок. Невысокий, плечистый, он поразительно напоминал Губку Боба, только с улыбкой наоборот: уголки его рта были опущены, а квадратный крупный подбородок злобно выпячивался вперёд. И глаза у мужичка были маленькие и острые, как иглы. Народ в автобусе сразу оживился, засуетился, с вошедшим стали здороваться. Один парень уважительно уступил ему место — автобус был полон. Но ни на одном лице не мелькнуло даже какого-то подобия улыбки — все оставались такими же угрюмыми, настороженными. Они явно чего-то ожидали от вошедшего, какого-то известия.

— Семь дней, — вдруг ни с того ни с сего припечатал мужичок. — Они явились на семь дней. Теперь уже осталось только шесть. Чем всё закончится — то Карабану неведомо. Никому неведомо.

Пассажиры подхватили фразу, стали наперебой повторять слова дядьки друг другу, вкладывая в них какой-то только им одним понятный смысл. Однако было видно, что сообщение их не особо порадовало, скорее, внесло какую-то ясность, и только. Теперь Светке натурально захотелось выпрыгнуть наружу прямо на ходу автобуса и побежать в сторону города. И нестись со всех ног, пока хватит на то духу и сил! Но... она сидела на своём месте, как приклеенная, и, как и все в автобусе, не сводила глаз с мужичка.

Старик же мотнул головой, словно боднул невидимого собеседника, вздохнул обречённо, оглядел автобус, увидел освободившееся место, но садиться не стал. Подойдя к старухе, устроившейся с краю от Светки, он сделал той знак рукой, мол, давай отсюда вон. Та тут же подхватилась и, кряхтя и покашливая, перебралась на пустое сиденье в конец салона, освобождённое для Губки Боба. Мужичок же плюхнулся рядом со Светланой и внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

Конечная. Межино

— Конечная. Межино! — громко возвестила кондукторша.

Светка вздохнула с облегчением. Как же надоело трепыхаться в этом автобусе, словно орешек в пустой банке, с которой кто-то бежит по лестнице вниз и притом задорно потряхивает её вверх-вниз! Да и попутчики, мягко скажем, попались не совсем обычные... Странные какие-то все эти люди.

А может быть, в Межино построили психбольницу? Такое сейчас нередко в стране происходит. Спецучреждения для людей с нарушениями и расстройствами психики как раз размещают в сельской местности. Ну, а что? Вроде как поближе к природе, да и народ тут поспокойнее. И вполне так может статься, что, например, сегодня пациентов, которые не очень буйные и не представляют угрозы окружающим, отпустили посетить городскую церковь. Вероятно, так оно и есть.

«Так вот ты какой — дурдом на выезде!» — подумала Светка и даже мысленно хихикнула.

Выйдя следом за Губкой Бобом из душного салона на воздух, девушка зябко поёжилась. Её почему-то морозило, хотя погода стояла преотличная. Мало того, что денёк был просто погожий — солнце вошло в зенит и так припекало, что куры, вяло клюющие в траве не успевших прятаться насекомых, растопырили крылья, выставив ветерку почти голые подмышки, и двигались поэтому неуклюже и нелепо.

За Светланкой из автобуса стали выползать наружу и другие пассажиры. Но, выходя на щербатый асфальт остановки, странные люди, вопреки ожиданиям девушки, вовсе не пошли все вместе в ту самую больницу, которую придумала для них Светлана, а стали разбредаться в разные стороны. Мало того, некоторых прямо на остановке встречали родственники, такие же настороженные и испуганные.

Приехавшие шепотом делились с ними последней новостью, услышанной от старика, о шести днях, которые ещё осталось пережить. И мельком указывали на Светлану: кто глазами, кто кивком головы, кто локтём. До девушки доносились лишь обрывки фраз: «Из города... в Озыренку... внучка Настасьи, той самой, которая... Гапеина родня...»

Кто такая Гапея, Светлана не знала, поэтому попыталась убедить себя, что речь идёт вовсе не о ней. Или не только о ней. Но, поскольку она никогда не любила быть в центре внимания, то сейчас ей, естественно, стало неуютно и как-то даже стыдно, что ли. Она, стараясь не смотреть в сторону бывших попутчиков, с наслаждением пошевелила затёкшими плечами. Хотелось ещё сделать парочку-тройку приседаний, даже прыжков. Но девушка побоялась шокировать местное население и привлечь к себе ещё большее внимание.

Разжав кулачок, Светка незаметно осмотрела «подарок» старика. Это была маленькая складная лупа, само стёклышко которой в диаметре составляло сантиметра два от силы. Примерно такая же была у бабы Насти, правда, несколько крупнее. Она ею пользовалась, когда читала какие-то странные книги, вроде бы даже рукописные, уложив Светку спать и включив настольную лампу.

Но по утрам тогда, давно, девчонка найти эти книги не могла, сколько ни пыталась. Они словно испарялись. А ведь искала их Светланка тщательно. Даже, когда бабки Насти дома не было, в сундук лазила, достав из запечья с гвоздя огромный ключ от амбарного замка, на который он запирался.

Правда, однажды бабушка таки «пымала девку полазучу на горячем», как она злобно констатировала этот факт. Светка как раз перебирала в сундуке всякие старые, местами уже истлевшие, тряпки, какие-то бесполезные чурочки. Были там ещё тряпичные куклы с нарисованными мордашками. Одна из них привлекла внимание девчонки, и она потеряла бдительность, рассматривая игрушку. ПРозевала возвращение старухи. Ох, орала бабка тогда знатно! Но даже пальцем до Светки не коснулась. Просто, успокоившись чуток, строго сказала:

— Завтрева наказана бушь. Из дома не выдешь! Даже не просись. Бушь весь день мне простыня подшивать, — сказала, как отрезала, бабка.

— Так у тебя же машинки швейной нет, — почти шёпотом попыталась возразить девочка.

— А руки тебе на шо дадены? Токмо по чужим сундукам шебуршить? — зло рявкнула старуха.

Диспут на том был закрыт. Весь следующий день Светка, нещадно коля себе пальцы, подшивала вручную бабкины простыни. После этого искать странные книги они зареклась.

Неприятные воспоминания волной нахлынули и тут же отпустили девушку. Не любила она зацикливаться на плохом. И, переключившись на настоящее, Светка машинально сунула лупу в задний карман джинсов, тут же забыла про неё.

«Первый этап квеста „Посети родовое гнёздышко“ пройден, переходим на второй уровень», — мысленно пошутила Светлана совсем без энтузиазма.

Старательно делая вид, что вовсе не заинтересована разговорами вокруг её персоны, девушка направилась прямиком к одноэтажному кирпичному зданию автовокзала. Касса там была всего одна, да и возле неё не наблюдалось ни одного человека. Но за стеклом всё же сидела женщина-кассир, которая, видимо, раскладывала пасьянс в рабочем компьютере, водя мышкой по столу и с обидой поджимая губы, когда ход был сделан неверно.

— Здравствуйте, мне нужен билет до Озыренки, один, — сказала Светлана, просовывая в окошечко под стекло купюру.

Кассирша отвлеклась от пасьянса, подняла глаза на девушку. Пару раз хлопнула наращёнными ресницами, отодвинула купюру от себя так, чтобы она не пересекала границу её вотчины за стеклом и... молча опустила заслонку с надписью «Обед». Потом дамочка встала и вышла из своего закутка куда-то.

— Эй! Вы что там, тоже с ума посходили, что ли! Автобус же должен отправляться через двадцать минут, какой может быть у вас тут обед? — Светка затарабанила ладошками по заслонке, пытаясь привлечь внимание кассирши и получить свой билет.

Но это оказалось бесполезно — никто в каморке кассира не появлялся. Расстроившись вконец, девушка вынула телефон, чтобы позвонить куда-нибудь. Ну, хотя бы в администрацию Межина. Пусть наведут порядок и разберутся со своими нерадивыми работниками! Распустились!

— Ты не кипишуй, милая, — услышала она вдруг рядом голос старика из автобуса, которого она окрестила Губкой Бобом. — Не знамо причин, пошто горячку-то пороть? Не будет сёни автобуса в твою сторону, не жди. Шофёр занят. Дочку потерял вчерась, нынча к похоронам готовится.

"Не первый и не последний..."

Думать о том, что может случиться с ней по дороге через лесок, не хотелось. Но в душе вдруг снова как-то неприятно засвербило...

«Да, зря я не позвала с собой Данилу... Наверное, он потому и разозлился на меня, что просто элементарно приревновал. Всё-таки это место, где прошло моё детство и ранняя юность, здесь, по его мнению, наверное, я могу встретиться со своими старыми друзьями... Надо позвонить ему! Конечно, надо!» — подумалось Светлане. Ведь всегда весёлый оптимист наверняка сумеет поднять настроение и избавить от неуверенности и глупых страхов.

Девушка остановилась, достала телефон и нажала кнопочку, выбрав абонента под именем «Данечка». Гудки шли очень долго... «Занят или просто не хочет отвечать?» — подумала девушка и уже решила сбросить вызов, как вдруг в трубке раздался взбешённый крик, срывающийся на визг:

— Чего ты трезвонишь, клуша? Что ещё тебе нужно от меня? Поехала в свою тьмутаракань — ну и перо тебе в задницу! Говорил же, как путёвой — сиди дома, так ведь нет же, не послушала. Ну, вот теперь сама и разгребай всё это... А я... Да переживу я и без этих денег! Подумаешь, провалил операцию... Дурная баба с возу — лихому скакуну проблем меньше! Не нужно будет теперь лицемерить, дебила строить, изображая перед тобой влюблённого.

— Данила, ты снова пьян? — спросила девушка, пытаясь оправдать странный наезд парня.

Она же ожидала совсем другого: Данила, протрезвев, станет шутить и извиняться за прошлый неудачный разговор. Тоже, кстати, довольно грубый. Но тогда он ни про какие деньги и операцию ничего говорил.

— Да, я пьян! А тебе не всё равно? Мымра зачуханная! Забудь мой номер и больше не звони! И пусть тебя в твоей деревне... И чтоб ты там...

Дальше пошли такие непечатные выражения, что Светка сама нажала на отбой. Потом спрятала телефон в рюкзачок, вытерла со щёк слёзы. Мозг отказывался понимать произошедшее сейчас. Какая операция, какие деньги? О чём он говорил? А может быть... Данечка болен? Страшной болезнью! И ему сейчас срочно нужны деньги! Вероятно, парень даже намекал Светке, а она дура влюблённая, не поняла?

Девушка стала перебирать в памяти детали их коротких разговоров в офисе. Да нет, вроде бы, не намекал. Совсем ничего не понятно. Ясно лишь одно: Светку снова бросил парень, в которого она, вроде бы, влюбилась.

«Не первый и не последний... Не первый и не последний...» — как попугай стала она твердить шёпотом мамину фразу, которую та постоянно повторяла дочери после очередной неудачи на любовном фронте. И, в такт словам, машинально шагала в сторону леса.

Просёлочная дорога из Межина в Озыренку нынче выглядела иначе, чем раньше. В подростковом возрасте Светке приходилось пару раз ходить из маленького посёлка в крупное село. Автобус-то ездил только один раз в сутки, и то в пять вечера. Так что даже если удавалось выехать в райцентр на автобусе, назад всё равно пришлось бы чапать ножками. А вечером, само собой, не совсем комфортно возвращаться из Межина через лесок, пусть и совсем редкий. Вот баба Настя и отправляла внучку где-то в обед в магазин (своих в Озыренке не было) то за хлебом, то за сахаром или чаем, чтобы назад она как раз возвратилась автобусом.

Сейчас же вполне приличная когда-то дорога, по которой постоянно раньше шастали машины, везущие гостей-горожан на сельскую природу, превратилась в две узкие параллельные тропочки, между которыми стеной стояла высокая, почти до колен, трава. Деревья же по обочинам настолько разрослись, что сплелись ветвями в вышине, закрыв путнице небо и солнце. Леском сплошную стену деревьев уже трудно было назвать...

— Ну, и хорошо, — успокоила себя Светка. — Тенёк. Значит, жарко не будет.

Только неугомонный червячок внутри так и верещал тоненьким голоском: «Не ходи! Не надо! Возвращайся лучше в город, к маме!» Мысленно обругав себя трусихой, Светлана шагнула под сень высоченных дубов, стараясь изо всех сил не бояться и не озираться вокруг. Только все приказы самой себе мало помогали: девушка то и дело испуганно останавливалась и прислушивалась. И тогда она решила отвлечься, вспоминая всё, связанное со временами, когда она регулярно ездила в Озыренку.

Раньше, когда ещё была жива её родная бабушка Настя, Светланка с часто проводила у маминой мамы летние каникулы. Как впервые привезли её в семь лет, так подряд шесть лет и отдыхала девчонка в деревне. Нельзя сказать, что между бабушкой и внучкой были тёплые отношения, нет! Просто летом в деревню, на солнышко и травку, приезжало много подростков-горожан.

Постепенно ребятишки передружились. В память Светланы врезался последние её деревенские каникулы...

Компания тогда подобралась приличная. Таньке, самой взрослой, было лет пятнадцать. Она уже носила бюстгальтер, из-за чего ей завидовали все остальные девчонки, худые и нескладные. Дальше по возрастной нисходящей шёл Мишка-москвич, четырнадцатилетний блондин ростом метр восемьдесят. За глаза его обзывали Шпалой, но в глубине души каждая девочка о нём грезила, а пацаны натурально завидовали.

Невзрачный Санёк был его ровесником, хотя выглядел намного младше. Он каким-то образом умудрился втереться в компанию приезжих горожан, хотя сам жил в соседней деревне, откуда и прибегал к своей бабке летом, лишь только начинались каникулы. В компании он уважением не пользовался. Да его попросту никто и не замечал вовсе. Разве только обращали внимание, разбиваясь на команды в играх. И то каждая группа старалась отмазаться от нелепого и неловкого балласта.

Следующими по нисходящей возрастной были сама Светлана с Дашей, ровесницы. Самый младший в компании, одиннадцатилетний Матюшка — востроглазый непоседа, постоянно влипающий во всякие идиотские ситуации, был всеобщим любимцем. Наверное, потому, что был Матвей оптимистом, умел о своих промахах рассказывать с таким юмором и красках, что к нему относились даже к некоторым уважением. Посмеяться над собой, иной раз даже выставить себя в неприглядном свете — умение редкое, не каждый так сумеет.

Лесные страхи

Когда путешественница зашла в лес уже довольно далеко, стало что-то совсем невмоготу. Солнечный свет уже практически не пробивался сквозь густые кроны. А в зловещем полумраке Светлане начало мерещиться мелькающее среди стволов яркое платьице... Оно появлялось то слева, то справа и тут же исчезало. Ей казалось, что она даже слышит жалобный плач девочки, её вскрики: «Мамочка! Спаси меня от них!»

Чуть погодя, словно почуяв добычу, вокруг стали возникать какие-то тёмные высокие фигуры, которые громким шепотом переговаривались. Их слова разобрать было невозможно, но сам тон! Он был настолько устрашающим, что колени бредущей сквозь лес девушки начали дрожать, а ладони предательски вспотели.

Наконец Светка не выдержала и побежала. Призрачные фигуры тут же ускорили своё движение, ни на шаг не отставая. Наоборот, они даже сузили свой круг, приблизившись к испуганной путнице. К шорохам, детскому плачу и неясному шепоту добавился шум ломающихся кустов и падающих деревьев, как будто бы громадное, обозлённое чем-то животное пёрло сквозь чащу, не разбирая дороги.

— У-у-у-у-у!!! — прорезал воздух утробный злобный вой какого-то зверя.

Он чем-то напоминал рёв быка, но очень был в разы грубее и страшнее. Животное, обладающее подобным голосом, было, наверняка, в пару раз крупнее и мощнее самого большого бычары. И этот зверюга, видимо, почуял жертву, потому-то так победоносно возвестил об этом всех вокруг. Шум ломающихся веток стал приближаться к девушке... Он становился всё слышнее и слышнее, а рёв всё радостнее и ужаснее!

Потерявшая последние капельки самообладания Светка уже неслась, не разбирая дороги! На каком-то этапе изо рта начали вырываться сначала тихие всхлипы и причитания, а потом ополоумевшая от страха девчонка и вовсе стала орать во всё горло. В кронах деревьев звуки ее голоса разбивались, множились и каким-то неведомым образом превращались в насмешливый злой хохот.

И вдруг... Хвать! Длинная костлявая рука из кустов резко цапнула беглянку за ногу и дёрнула. Светка со всего маху шлёпнулась в пыль тропинки, больно содрав кожу на ладонях. Белые стильные брючки не выдержали такого испытания — на коленях теперь зияли огромные дыры с грязными рваными краями.

Это стало последней каплей. Если своё жуткое состояние девушка приписывала обычному страху и мнительности, то физическая боль и жалость к любимой вещице довершили картину. И Светка, глядя на разбитые колени, потирая зудящие ладони, разревелась в голос, как маленькая.

Гул в лесочке сразу изменился — он стал громче, в него добавились торжествующие нотки. Чёрные фигуры, словно стая огромных летучих мышей, заметались в воздухе в безумном, восторженном танце. Они мельтешили всё быстрее и быстрее, в каком-то бешеном экстазе наращивая темп. И уже не шептали, а злобно хохотали, повизгивая. Голова у Светки пошла кругом.... Она потеряла сознание.

... Очнулась Светлана в салоне комфортабельного автомобиля. Девушка повернула голову и... увидела на водительском сидении Матвея. Того самого Матюшу, который вечно влипал во всякие истории. Но теперь это был не одиннадцатилетний мальчишка, а вполне взрослый восемнадцатилетний юноша.

— Мотька?! — обрадовано воскликнула Светлана.

Матвей мягко улыбнулся, слегка повернув голову в сторону пассажирки, и с достоинством кивнул:

— Я.

Осмотрев себя, девушка обратила внимание на то, как непрезентабельно она выглядит. Светке даже стало стыдно за свой внешний вид. И она попыталась оправдаться:

— Понимаешь... Шла по лесу и вдруг... закружилась голова. От избытка кислорода, наверное...

А про себя вздохнула: «Ну да, вот как-то так... Не нашла в себе сил честно сознаться, что просто до жути перепугалась. Да и как об этом говорить? Любой здравомыслящий человек сразу сочтёт меня ненормальной. И к бабке ходить не надо! Ой... Матвей же, помнится, тоже приезжал в Озыренку к своей бабушке. Надо бы поинтересоваться её здоровьем. Если она, конечно, всё ещё жива!»

Но только Светка открыла рот, как Матюша сам выдал ответ на её незаданный вопрос:

— Давно я тут не был. Бабка моя умерла лет семь назад. Мы больше в деревню и не наведывались. А вчера вдруг нам позвонили и сообщили, что дом наш сгорел. Представляешь? Вспыхнул от молнии. А какая может быть молния, если дождей здесь с самого апреля не было? Странно всё это... Вот я и поехал разобраться.

Светка вжалась в кресло... Выходит, пожар произошёл не только в одном доме деревни? И по какой-то причине огнём спалило сразу несколько строений? Напрягая память, девушка сопоставила положение своего дома относительно Матюшиного. Господи, так ведь между ними располагалось не меньше десятка изб! Неужели вся улица сгорела???

Матвей между тем рассказывал Светлане о своей городской жизни, о крутых родителях и о подаренном на восемнадцатилетие лексусе последней модели. Девушка слушала вполуха, думая о том, что же произошло в Озыренке. Мысли то ворочались тяжело, как громадные каменные глыбы, то начинали скакать сумасшедшими кусачими хорьками, напрыгивая одна на другую. В основном они требовали ответа, найти который Светке никак не удавалось.

Почему пассажиры в автобусе ни разу не обмолвились об огромном пожаре в деревне рядом? Почему о стихийном бедствии такого масштаба не было ни словечка в новостях по телевизору местной программы?

Через некоторое время заросшая лесная дорога вышла к небольшой речушке. Светлана отвлеклась от сумбурных мыслей, заприметив над обрывом одинокую березу, в тени которой так любили собираться шестеро друзей. Раскидистое дерево, словно приветствуя путников, тихо зашелестело молодыми листочками. На нижней ветке белоствольной красавицы до сих пор висели качели — старая автомобильная покрышка на веревке. От времени она потрескалась, в некоторых местах зияя дырами.

Да уж, с этим местом было связано так много воспоминаний, весёлых и грустных. И даже романтичных... Сама не желая того, Светка погрузилась в прошлое. Да и как иначе, если именно на этом месте случился её первый в жизни поцелуй...

Озыренковские бабушки

А вот и табличка «Деревня Озыренка». В детстве Светку удивляло это название, и она спросила мать, что оно означает.

— Да, говорят, раньше тут было большое село. Называлось оно Козыренка, от слова «козырь». Вроде как помещик, которому принадлежало село, был человеком заносчивым, важным. У него и прозвище было «Козырь». Так и село стали звать — Козыренка. И указатель на трассе поставили с названием. Да только в осеннюю распутицу грязью залепило первую букву, оставив лишь «озыренка».

В это время, говорят, мимо села проезжала какая-то графиня. Колесо её кареты сломалось, и она вынуждена была остановиться у помещика Козыря. Он радушно принял знатную особу — а как иначе-то? Выезжая из села, графиня черкнула в своей книжечке для памятных заметок название места, списав его с таблички — «Озыренка», а потом послала в село помещику какую-то награду за гостеприимство. И надписала посылку «В Озыренку».

Гордый презентом Козырь тут же сменил название села, приказав церковному дьячку внести везде, где нужно, исправления. А подарком постоянно хвастался перед своими гостями. Так и стала Козыренка Озыренкой.

Тогда девочка согласилась с подобным объяснением. А сегодня вдруг ей в голову пришла мысль: «Если действительно название произошло от Козыренки, то деревня должна была оставить то же ударение. Но она называется не Озыренка, а Озыренка! Как-то странно всё это...»

Набрав в телефоне в поиске «Что означает слово «Озыренка», Светлана похолодела. Интернет ей выдал информацию: «Азырен — дух смерти в марийской мифологии». Она попыталась успокоить себя: «В интернет-статье про Азырена речь, а тут — Озыренка. Это разные слова!» Только подобное объяснение мало её успокоило.

Лексус уже проехал расстояние от лесочка до самих строений. Удивительно, но деревня выглядела так, словно никакие пожары её не коснулись. Машина въехала в селение. За поворотом показался дом бабы Насти... совершенно целый! И на выкрашенном масляной краской крылечке кто-то стоял, встречая гостей. У Светки похолодело внутри! Это была бабушка Настя...

Матвей тоже удивился, но постарался взять себя в руки:

— Вот тебе и пирог с креветками... Не дрейфь, Светок, сейчас разберёмся.

Однако было видно, что сам-то он дрейфит знатно. Просто стыдится признаться в своих страхах перед девчонкой. На ватных ногах ребята выбрались из салона авто. Девушка вопросительно посмотрела на старушку, которая приветливо помахала ей.

— Светочка! Золотце моё! Внученька! Подойди же скорее, я обниму тебя! — радостно воскликнула старуха.

Но ноги «внученьки» будто бы вросли в землю. Как такое может быть? Она же помнит, как работница сельсовета рассказывала матери о похоронах, выдавала ей справку, выписанную врачом, и чек за ритуальные услуги, который мама обещала оплатить. Бабка что, ожила и вылезла из могилы? Или она вовсе не умирала???

— Да ты никак испужалась? Ой-ёй-ёй... Я же твоя двоюродная бабка, сестра-близнец Настёны. Ты меня не помнишь? А я ведь тебя нянькала, когда ты ещё махонькой была. Меня бабой Гапеей звать. Агафья я по паспорту-то, — пояснила старушка.

И улыбнулась мило и спокойно. От сердца немного отлегло. Ну, в самом деле, не могла же баба Настя возвратиться с того света? Такое только в сказках случается. Однако... почему же Светлана не знала ничего про то, что у бабушки была сестра? И на фотографиях в семейных альбомах нигде не попадались на глаза любознательной девчонке близнецы, и никто из родных ни разу не упомянул о родственнице Агафье. Разве может такое случиться — невесть откуда возникает вдруг человек и на тебе — любите и жалуйте, обнимайте-целуйте!

Девушка достала телефон и набрала номер матери — пусть объяснит такой феномен. Но сеть вдруг пропала...

— Ну да, мы с Настюхой повздорили как-то, потому и не опчались лет этак... мож, тридцать или чуть менее. Мне даже о том, что она умерла, никто не соопщил... — старушка смахнула уголком платка слезу со щеки. — Но ты-то на меня не в обиде? Не серчай, милая, обними двоюродну баушку...

И старуха, распахнув объятия, двинулась по направлению к Светлане. Девушка вздрогнула и спряталась за спину Матвея. В памяти всплыли слова, услышанные на автостоянке в Межино про бабку Гапею. Тогда Светку удивил сам тон говорящих. В них был... какой-то страх. И ещё как будто бы... подобострастие, что ли. Не про эту ли Гапею сплетничали межинцы?

— Обижашься... А я-то, дура, обрадовалась, что родну кровиночку перед смертью смогу к сердцу прижать! У меня же никого на всей земле окромя тебя да матери твоей и не осталося... — и бабка начала как-то картинно плакать, закрыв лицо ладонями.

Светка, нутром чуя исходящее от новоявленной родственницы зло, не поддалась на слезливые уговоры. Схватив друга за руку, она поволокла его подальше от такого родного раньше и пугающе чужого сейчас дома. Матвей и сам был рад поскорее уйти от этой странной старухи. Поэтому друзья быстрым шагом, поминутно оглядываясь на неестественно замершую на крыльце бабку, направились вверх по улице.

Когда же через несколько вполне себе целых, словно и не тронутых временем строений перед ними восстал совершенно неповрежденный дом Мотькиной бабушки, стало ещё страшнее. Кому же понадобилось в один день вызвать Светлану с Матвеем из города, придумав одинаковые причины? И зачем?

К обоюдной радости друзей дом Матвея был закрыт. Ну вот никак не хотелось ребятам ещё и здесь столкнуться с чем-то пугающим и непонятным. Мотька достал из-под второй ступеньки крыльца ключ, вставил его в висячий, слегка заржавевший замок, повернул. Раздался скрежет, но дужка замка выскочила-таки из паза. Вынув из проушины замок, он снял накладку, толкнул дверь плечом. Та со скрипом отворилась.

Озираясь по сторонам от страха, который, казалось, излучал каждый сантиметр пространства, ребята перешагнули через порог и оказались внутри, прошли через светлые сени в уютную кухню. Матюша взглядом указал на тарелку на столе, заботливо прикрытую полотенчиком. Похоже, и тут кто-то ждал гостей. Около тарелки стояла пустая литровая банка, полиэтиленовая крышка лежала рядом.