Баба Поля (не) хочет замуж

Глава 1

Не может этого быть! Когда заиграли вальс, в мою сторону направился молодой человек. И на его лице явно читалось, что он решил пригласить меня на танец!

Почему не может быть? Очень просто: мне 93 года, и я лет 40 как уже не танцую на общественных мероприятиях. Хотя, может, и потанцевала бы, да не зовет никто. Пока был жив муж Ванечка, мы с ним могли выплясывать на семейных торжествах, свадьбах, похоронах. Нет, с похоронами я погорячилась. Все же это просто печальный повод собраться всей родне. И на них мы точно не танцевали, а сидели и вспоминали усопшего.

А этот высокий худощавый брюнет с хищными чертами лица был молод и хорош собой. Неужели, правда, ко мне? Я торопливо оглянулась, разыскивая взглядом ту, к кому он мог направляться. Только никого рядом не было. Я сидела в гордом одиночестве в глубоком кресле, обитом синим бархатом.

Перебрав в памяти всех потомков, не припомнила, у кого имеется подобная мебель. И где это я?

А мужчина тем временем подошел почти вплотную, учтиво поклонился и бархатистым баритоном проговорил:

– Айра, разрешите пригласить вас на тур вальса!

Айра? Но я не Айра. Меня звать Полей или, если официально, Пелагеей Федоровной Моровой. Сейчас по имени-отчеству меня называли лишь представители администрации, которые приходили поздравлять два раза в год: с Днем Победы да очередным днем рождения. Внуки и правнуки давно звали бабой Полей. А со временем и дети перешли на такое обращение, постепенно отказавшись от привычного «мама». И лишь дочка Валентина в порыве гнева иногда вспоминала степень нашего родства.

– Айра? – молодой человек вопросительно выгнул бровь. Точно, он же меня на танец пригласил, а я так ничего не ответила. Что ж, потоптаться в обнимку с таким красавцем я была не прочь. Современная молодежь именно такие топтания называла танцами. Хоть настоящего молодого мужика пощупаю. Я улыбнулась ему в ответ, по привычке проверив языком, на месте ли зубы. Встала и протянула руку, глядя в синие глаза в страхе найти там признаки брезгливости или недоумения.

Но нет, он продолжал призывно улыбаться, не имея ничего против моей компании. А когда оркестр заиграл мелодию, очень похожую на знаменитые «Амурские волны», подхватил меня за талию и закружил по залу.

Тело знало танец и легко повторяло движения кавалера. Я даже вспомнила, что нужно обойти партнера по кругу, когда он встал предо мной на одно колено. А затем покружиться вокруг себя, когда он поднял руку.

Музыка закончилась. А я даже не запыхалась, хотя по возрасту было положено. Странно все это!

И тут мой взгляд упал на огромное зеркало на стене зала. В нем отражался чернявый красавчик, с которым я только что вальсировала на паркете. Однако держал он в объятиях не древнюю старуху, а улыбчивую брюнеточку с ямочками на щеках и шикарной копной волос.

Пардон, а куда меня дели? Я взволнованно опустила взгляд на свои руки и замерла, удивившись еще больше. Они были чужими!

Белая кожа с голубоватыми прожилками, тонкие длинные пальцы и аккуратные розовые ноготки без признаков маникюра.

Вам, наверное, будет смешно, но я до сих пор делала маникюр и красила брови. Нет, уже не для красоты. А для самоуважения и, может быть, для того чтобы не прирасти спиной к дивану.

Хотя про диван я тоже погорячилась. После того как вышла 38 лет назад на пенсию, поняла, что жизнь только началась. Я записалась на фитнес, начала учить английский и турецкий. И даже купила альбом для рисования. Пыталась наверстать все то, на что не хватало времени и денег, пока была молодой.

И было у меня тайное желание – прыгнуть с парашютом. Раньше я боялась. Все же хочется пожить. А там все непредсказуемо. А после 90 и помереть можно, но с чувством выполненного долга. Так, мысли потихоньку начали выстраиваться в ряд!

Я два года копила на прыжок с инструктором. Дети мне повторяли:

– Куда тебя, бабушка, в мечтах несет?! Ноги же переломаешь!

Вот поэтому я и решила прыгнуть в тандеме. Чтобы инструктор на крепкие ноги приземлялся, а я свои просто подожму. И очень похоже, что поджала с непредсказуемыми последствиями…

Надеюсь, инструктор жив? Молодых людей в летном комбинезоне с парашютом за спиной в зале не наблюдалось. Все дамы были в бальных платьях, а мужчины в камзолах, как и мой партнер. Получается, я тут одна, без напарника Витеньки.

В памяти всплыл продуваемый со всех сторон аэродром, вертолет, который так шумел, что закладывало уши, и толстый рыжий инструктор. Я, может, и на такого бы согласилась на предмет «пощупать». Да только меня к нему спиной привязали. А так как парень был на голову выше, то мои ручки и ножки беспомощно болтались в воздухе.

Честно признаюсь, что пока ехала в аэроклуб, дважды проскакивала мысль завернуть машину обратно или даже выскочить из нее на ходу. Но я брала себя в руки и успокаивалась.

Работники аэроклуба, увидев меня, широко заулыбались, поздравили с тем, что я прошла все препятствия и предложили… вернуть деньги обратно.

– Пелагея Федоровна, вы уже всем доказали, что можете. Стоит ли так рисковать? – директор клуба растянул рот так, что стали видны все его зубы, явно сделанные на заказ из сантехнического фарфора.

Моя улыбка тоже была искусственной, что уж тут скрывать. Но все же имела более натуральный цвет. И этот фарфор меня так выбесил, что я категорически отказалась. Натянула специальный комбинезон, шлем, очки. Попутно отметила, посмотрев на себя в зеркало, что в шлеме мои щеки видны со спины. И с гордым видом отправилась на посадку в винтокрылую машину.

Глава 2

Танец закончился, и молодой человек проводил меня назад к креслу. Он выпустил мою ладонь. Я с важным видом уселась, решив все обмозговать и собраться с мыслями. Но красавчик не уходил, а все стоял и смотрел на меня.

Я пока расправляла юбки, на него не глядела. Но когда не осталось ни одной морщинки, пришлось поднять лицо и вопросительно вздернуть брови. Мол, чего ты, любезный, еще хочешь?

Он немного стушевался, даже щеки слегка порозовели. Затем поинтересовался шепотом:

– Айра, а можно я вас на второй танец приглашу?

Я тут же порылась в мозгу. Самые строгие правила этикета существовали в Англии XIX века. А, судя по одежде, я оказалась где–то в том времени. И там считали, что два танца за один вечер для молодых людей позволительно. А вот третий намекает уже о помолвке. Замуж я точно не собиралась. Однако чувствовать крепкое плечо мужчины, ощущать легкий шипровый запах от его костюма мне понравилось. А почему, собственно говоря, и нет? Даже пару раз к горячему мужскому животу попыталась прижаться. Однако пышная юбка этому сильно мешала.

Хотя это рассуждения девяностолетней бабки. Только в зеркале я видела молодую девушку. А вот что ей можно, что нельзя, не знала. И в голове было совершенно пусто. Почему мне не вложили никаких мыслей? Мы так не договаривались. Я читала книжки про попаданок. Красавчики там точно имелись. А вот пустые головы как–то не встречались.

А он все еще стоял передо мной, красиво выгнув смоляную бровь. Отвечать же нужно!

– Хорошо, – с улыбкой согласилась я. – Только я не совсем хорошо танцую. Поэтому дождитесь следующего вальса. Его я, по крайней мере, знаю.

– Вальс? – к левой брови присоединилась правая. Я явно его чем–то удивила. – Отлично, я обязательно к вам подойду! Только вы никому больше его не обещайте.

– Обещаю! – откликнулась я, встала с кресла и направилась к столу с закусками. Я же перед прыжком ничего не ела. Меня в вертолетах укачивает. Да и с в другом транспорте аналогично. Обычно я спасалась авиамарином. Но от него спала, как младенец. А проспать свой первый прыжок совершенно не хотелось. И, вообще, сколько прошло времени с моего перемещения? Получу ли я ответ на этот вопрос?

Деловито оглядев столы, стоящие вдоль стены, пришла к выводу, что местные аристократы не так уж и плохо живут. Понятно, что котлеток с пюрешечкой там не обнаружилось. А я давно уже другого мяса не ела. Вставные челюсти – это, конечно, красиво смотрится. Рот не западает, и вид всегда более молодой. Но жевать что–то жесткое или твердое ни одна «Корега» не поможет. А котлеточка мягкая…

Я прошлась языком по зубам и с радостью отметила, что ровная белая красота, отразившаяся в зеркале, похоже, своя. И я могу навернуть все то, с чем уже распрощалась навсегда. Скосила глаз и понаблюдала, каким образом закусывает аристократ, стоящий неподалеку.

Он до этого смачно выдохнул и опрокинул в себя стакан янтарной жидкости. Подозреваю, что это был не компот. Потом взял кусок лепешки и накладывал на него тонкие кусочки ветчины, что-то похожее на масло и зелень.

Как есть, я сообразила. Осталось понять, что. Решив, что ветчина и в Африке ветчина, я положила ее на хлеб. Сверху накидала зелени и открыла рот, чтобы эту прелесть откусить и с аппетитом прожевать. Живот уже ощутимо сводило от голода. Тут рядом раздался незнакомый женский голос:

– Гея, ты чего это делаешь?

Я не обратила внимания. Мало ли кого там окликают. У меня в этом зале точно знакомых нет. Однако настырная девица подергала меня за рукав повторила:

– Ты чего творишь?

Пришлось развернуться на голос. Передо мной оказалась девица лет двадцати: хорошенькая, рыженькая, с конопушками на носу и вытаращенными от ужаса глазами. Это я ее, что ли, напугала? И почему Гея? Хорошо, если это имя происходит от матушки Земли. Но на Земле ли я? Где у нас там рай расположен? А если от другого…

Я незаметно потерла ногу о другую, решив проверить, нет ли у меня там чего, что не может принадлежать женскому полу. Слава богу, не знаю, как это мужики понимают. Все же от Земли. С жалостью посмотрела на свой бутерброд, вздохнула. Но с полным ртом говорить неудобно. Пришлось его опустить и уточнить:

– А что не так?

– Во–первых, мы же договаривались, что на балу ничего не едим! Ты же мне вчера вещала, что хлеб с мясом — несочетаемые продукты. И вероятность отравления есть, – девица уперла руки в боки и гневно раздувала ноздри. – Сама вчера чуть не умерла, а сегодня повторяешь свои ошибки.

– Я отравилась? – только и смогла выдавить от удивления. А она нахмурилась и кивнула. А я, кажется, догадалась, что моя душа оказалась в этом теле, заместив собой погибшую душу. – Не помню.

– Еще и память потеряла, – девица закатила глаза к потолку, обозначив всю безысходность ситуации. А это мысль! Я потеряла память и могу спрашивать обо всем, не стесняясь. – Может, и меня забыла?

Она ехидно глянула на меня. Я же поняла, что совсем разочаровать ее не могу. Поэтому покачала головой и заверила:

– Тебя помню.

Хотела добавить, что только имя забыла. Но тут нас окликнули:

– Гея, Фея, вы идете?

Это рядом пробегала стайка девиц, похожих на пирожные со сливками. Их платья украшало такое количество кружев и бантиков, что рябило в глазах. Я сморщила нос и неслышно фыркнула. Вернее, думала, что тихонько. Однако у Феи слух был отличный. И она, усмехнувшись, подпустила шпильку :

Глава 3

Так, про разрешение и запрет на вальс я слышала. Было у нас такое. Говорят, что Павел I однажды чуть не упал во время кружения и поэтому решил вопрос столь радикально. А потом его стали разрешать, но лишь после того, как комиссия пожилых матрон выносила вердикт, что юная девица достаточно благонадежна.

Нет, второе, кажется, все в той же Англии происходило. Только по факту я сама была матроной. И посчитала, что ничего запретного не делаю. На этом успокоилась и стала с аппетитом доедать бутерброд и запивать его янтарной жидкостью, так как рядом не нашлось ничего подходящего. Она оказалась всего лишь слабеньким сидром.

Фея подозрительно покосилась на меня, покачала головой и тоже взяла бокал с напитком. Хорошо, компания есть!

Мы даже не заметили, как прикончили по три бокала. И вдруг на душе стало так тепло и хорошо! Захотелось петь и… в туалет. Все же сидр — коварный напиток. Я просканировала мысленно свой обновленный организм и поняла, что дамская комната – первоочередное место, которое нужно срочно посетить. Надеюсь, у них тут нормальные туалеты, а не средневековые данскеры или эркеры с дыркой в полу. Я даже читала, что вместо туалетной бумаги использовались листья салата.

– Фея, мне по малой нужде надо! – прошептала я на ухо новоявленной подруге.

Она посмотрела на меня, икнула и выдала:

– Мне, похоже, тоже! Пойдем! – и повела меня за руку в неизвестном направлении.

Мы прошли по длинному полутемному коридору, затем пробежали по короткой открытой галерее. На улице, как и у нас, было лето и тепло. И, к моему счастью, в длинной комнате стояло три почти обычных унитаза.

В этот миг я точно поняла, что нахожусь в другом мире. В средние века их просто не существовало! Или существовали, но были слишком дороги? Что-то я совсем запуталась.

Тем не менее мы со смехом и с некоторыми трудностями разобрались с пышными юбками и, наконец-то, сделали свои дела. Собрались идти обратно в танцзал, как двери вдруг отворились, и на пороге нарисовалась внушительная фигура герцога Иллинийского. Его я ни с кем, определенно, не спутаю!

– Гея, ты чего двери не закрыла? – только и успела шикнуть, вытаращив от испуга глаза, подруга. А затем ловко подхватила юбку и натянула ее на голову, явив миру половину нижней юбки и белоснежные панталоны с кружавчиками.

А я застыла в нерешительности, не понимая, что делать. Тоже юбку на голову задирать и демонстрировать красавчику исподнее? На моем лице, видимо, вылезла глупая улыбка. Я, честное слово, смутилась.

А герцог вдруг нахмурился, исподлобья глянул на меня и глухо изрек:

– А вы, оказывается, рисковая дамочка. А если бы не я сейчас сюда зашел?

– И что? – меня совсем сбили с толку. – Я же панталоны натянуть успела. И ничего непотребного вам не продемонстрировала.

При этом скосила глаза на Фею, застывшую статуей с задранной юбкой.

– Святой Элмак, еще и речи такие говоришь! – поморщился он.

– Да в чем дело-то? – совсем растерялась я.

– Дурочкой не притворяйся! – буквально рыкнул он. – Или ты не местная?

– Нет, я приезжая, – выдохнула в ответ. Правильнее было бы сказать «прилетная». Но в тонкости вдаваться я не стала.

– Хм, – он оценивающе оглядел меня, словно раздевая. Надо же, как сильно изменился учтивый кавалер, с которым я только что вальсировала! – Не думал, что меня поймают вот таким безобразным способом. Ты об этом пожалеешь!

Мужчина угрожающе сузил глаза, недовольно сморщил нос и вышел вон.

– Гея, ты с ума сошла? – вышла из ступора Фея. – Ты зачем в туалете мужчине лицо показала?

– А что, лучше было подштанники демонстрировать, как сделала ты? – нервно пожала плечами. Я, кажется, запутывалась все сильнее. Да и выпитый сидр к ясности мысли не располагал.

– Дак, панталоны у всех одинаковые. И он их видел не одну пару! А вот лицо у тебя в единственном экземпляре. И по нему легко опознать девицу, – подруга прижала руки к щекам и покачала головой. – Или ты это сделала специально?

И вот тут я, честно, растерялась. Проще сказать, что ничего такого не задумывала. И нафиг подобный красавчик мне нужен! Но вредная, познавшая жизнь Пелагея Федоровна нашептывала, что и в новом мире нужно создать себе достойный имидж. Пусть боятся и уважают!

Поэтому я вздохнула и нараспев выдала:

– Может, и случайно! А может, и не очень, – и тут до меня дошла странность ситуации, – а что он делал в женском туалете?

Мы, не сговариваясь, переглянулись и вышли из заведения с тремя унитазами. На дверях красовался писающий мальчик.

– Мы, что, в мужской туалет завалились? – я вытаращила глаза. Или они сами из орбит полезли?

– Я не знаю, – Фея как-то сразу сникла. – Я думала, что ты знаешь, что делаешь.

Так, говорите, что это местный ловелас и развратник? И, судя по отзывам подруги, попортил немало девиц и поразбивал их сердца. И что должна в этом случае сделать порядочная девушка? Правильно, разбить его сердце и отомстить за всех подруг. И я поделилась мыслями вслух.

Глава 4

– И что? – в тот миг я еще не представляла трагизм положения. Не для меня, конечно, а для Иллинийского.

– А то, что мой брат – король. И он одобрил наш брак! – высокопарно заявил герцог.

– Как одобрил? – опешила я. Мне гуляки в мужья точно не нужны. Чтобы он шлялся неизвестно где, а я страдала у окошечка, его поджидая? – Он же даже не знает, кто я такая и как меня зовут. А вдруг я простолюдинка, совсем не подхожу в жены герцогу?

– Во-первых, на этом балу простолюдинок конечно, нет. Да и наряд твой говорит, что ты из хорошей семьи. Брат обратил на тебя внимание, когда мы танцевали.

Позор-то какой! Я еле-еле ноги переставляла в этом самом вальсе. Хорошо, кавалер был искусным танцором и буквально кружил меня на руках. А я еще и довольной была. Танцую же. А на нас, оказывается, смотрели высокопоставленные лица королевства!

– А, во-вторых, как тебя зовут, прекрасная незнакомка? – и ладно бы, слова про незнакомку были сказаны с огромной долей ядовитого сарказма. Только я реально не знала своего имени. Не Геей же представляться? А вдруг он, как и я, сделает неправильные выводы.

Я заозиралась по сторонам, словно это помогло бы выйти из этого глупого положения. И тут, к моему счастью, заметила Фею, которая отошла к столу и поглощала бутерброды.

– Фея, подойти, пожалуйста, к нам! – громко позвала, получив кучу любопытных взглядов от гостей. А затем уже соизволила объяснить свои странности:

– Понимаете, девушке неприлично знакомиться самой. Нужно, чтобы нас друг другу представили!

По вытянутому лицу герцога поняла, что сморозила очередную глупость. Ну и пусть! Не говорить же, что не знаю, как меня зовут.

Подруга пугливо посмотрела в нашу сторону и все же подошла.

– Фея, представь нас, пожалуйста, друг другу! – с улыбкой попросила я ее.

– З-зачем? – она недоумевала.

– Фея? – уточнил герцог. И, получив утвердительный кивок, приказала:

– Да представь нас уже, в конце концов. Чтобы мы могли закончить с этой вселенской глупостью!

Глупостью? И кто из нас, дорогой, в итоге сглупил? Точно не я.

Подруга как-то испуганно сжалась, словно Иллинийский был не человеком, а чертом из табакерки, и дрожащим голосом пролепетала:

– Герцог Иллинийский! – и указала рукой в сторону. – Маркиза Пелагея Феодоре Моррой.

Если учесть, что моя земная фамилия была Морова, то все встало на свои места. Не зря мироздание притянуло меня сюда. Правильно, герцога проучить нужно было. А я наконец-то с облегчением выдохнула. И маркиза, а это не так уж и плохо. На Земле я была из крепостных. В силу возраста я знала, что еще моя прабабка принадлежала графам Баранцовым.

– Хм, маркиза! – улыбнулся уголками губ герцог, глаза же его оставались злыми. – Не так уж и плохо. Да и с виду ты ничего. Грудки торчат, попка ладная, личико смазливое.

– Зубы показать? – уточнила я.

– Зачем? – не понял он.

– Вы же меня как ездовую лошадь оцениваете. Так, скажем, для полноты картины, - приподнялась на цыпочки и широко разинула рот, открыв обзор к своим кровным тридцати двум. Вы даже не представляете, как классно ощущать во рту родные зубки, а не вставленную пластмассу. Возможно, что какой-нибудь цирконий на имплантах был бы лучше, только денег на него у меня отродясь не водилось.

– Гея, перестань паясничать! – ужаснулась подруга. – Что с тобой вообще происходит?

Герцог тут же навострил ушки на макушке, вопросительно вздернул брови и уточнил:

– А что с ней происходит?

– Она вчера наелась какой-то дряни, и с ней стало так плохо, что даже появились провалы в памяти. А сейчас я все больше убеждаюсь, что еще и характер испортился! – недовольно сморщилась подруга.

– Почему же испортился? – широко улыбнулся герцог. – Мне очень даже нравится! С такой женой жить не скучно будет!

Я даже рот открыла от удивления. То возмущается, что я вынудила его на мне жениться. И вдруг я ему «очень даже нравлюсь». Вот подсказывает мне сердце, что здесь что-то нечисто. Вдруг вспомнилось, как в «Девчатах» главный герой в исполнении актера Рыбникова (как зовут, забыла, память с возрастом девичья стала), с другом на пыжиковую шапку поспорил, что заставит Тосю за собой, как собачонку, бегать. Только герцог, разумееся, пыжиковой шапки не имел. Да вряд ли знает, что это за зверь такой — «пыжик[1]».

– Фея, если бы ты накануне отравилась, посмотрела бы я на тебя, как ты сегодня на балу отплясывала! – воззвала я к совести подруги. – А вы, герцог, не рассматривали такой вариант, что я в церкви перед лицом священника вам откажу?

Почему-то была уверена, что браки здесь освящаются в храмах. Ванечка венчаться в церкви со мной отказался. Он неверующим был. Но при этом любил говорить, что после венчания ни на одну девчонку не посмотришь. И в Крещение ни разу не купался, объясняя тем, что столько не нагрешил.

А мироздание вдруг дает мне такой подарок, осуществляя все тайные желания, которые были в прошлой жизни. И вдруг в голове словно тумблер щелкнул. Я уставилась на лицо Иллинийского, отыскивая в нем знакомые черты. Увы, на моего любимого мужа он не походил совсем. Но все же уточнила, не дав ему опомниться:

Глава 5

Сколько раз я еще приставляла руки к голове и угрожающе опускала голову, никто не знает. Пусть скажут спасибо, что «Му-у-у!» не кричала. А то я смогла бы. И когда музыка неожиданно закончилась, герцог ловко меня толкнул спиной назад и подхватил почти у пола.

Если учесть, что моим мозгам все же 93, я очень сильно испугалась. Поверьте, если в этом возрасте упадете на спину, вас уже не собрать. А этот шельмец на одной ноге присел, вторую, как настоящий балерун, назад на носочек отставил и надо мной склонился, сверкая глазами. Тоже мне, Хозе[1] доморощенный!

Пару секунд стояла мертвая тишина. Я даже испугалась. А потом вдруг раздались очень дружные овации с улюлюканьем и свистом. А Иоанн, вместо того чтобы поднять меня, наклонился еще ниже и с невинными глазками чмокнул в губы. А затем все же разогнулся и поставил меня в вертикальное положение.

– Ты же сказал, что не желаешь жениться! – вскипела я. – А сам всё делаешь для того, чтобы не отвертеться от столь почетной миссии.

Эти слова я прошипела, как самая настоящая змея. Он же лишь усмехнулся и уверенно отчеканил:

– А я передумал!

– В смысле – передумал? – совсем растерялась я.

– Я же глава рода. Мне нужен наследник. Жениться все равно придется. Так уж лучше на тебе, чем на какой-нибудь скучной матроне, которая будет обиженно кривить губы и никуда меня не отпустит, – соизволил объяснить Иллинийский.

Все, конечно, понятно. Однако совсем меня не устраивает. Я-то замуж не хотела! Если тут такое средневековье, то лучшее положение должны иметь вдовы. Им и разрешено многое, и мужского контроля нет. Но этого красавчика, честное слово, было жалко. Найти бы старичка лет восьмидесяти и отправить его на тот свет! Нет, не убить. Просто довести. Я должна суметь, раз уж в этот мир затесалась. Или жирными сырниками закормить да пирожками с мясом. Говорят, что мужские сосуды длительно такую диету не выносят.

– Пелагея, а чего это твое лицо вдруг приняло столь зверское выражение? – изумился герцог, все еще держащий меня в объятиях. А я, совершенно не подумав, простодушно призналась:

– Да вот просчитываю, как мне уважаемой вдовой стать!

Мужчина даже закашлялся от такой наглости. Но из объятий меня не выпустил, а снова сверкнул глазами, и мне показалось, что в них блеснул настоящий огонь. Покачал головой и торжественно возгласил:

– Обязательно станешь! – я уже хотела уточнить, когда. Но он добавил: – Лет через сто. И вряд ли у тебя получится пережить меня дольше, чем на пару часов.

Я лишь покачала головой:

– Сто лет – это очень долго, – и никто не догадался, что об этом я знала не понаслышке.

И на этой ноте нас прервал Его Величество. Король подошел с широкой улыбкой на губах, похлопал по спине моего «жениха» и пафосно объявил:

– Друзья мои! Дорогие наши подданные! Вы только что увидели настоящий танец страсти двух влюбленных. Думаю, не стоит надолго откладывать и томить горящие сердца. Сегодня мы объявляем помолвку моего младшего брата Ричарда Иоанна Иллинийского и маркизы Пелагеи Феодоре Моррой. А через неделю будем гулять на их веселой свадьбе!

На какой свадьбе? Я согласия не давала!

Тут к нам подлетела Фея, присела в реверансе перед королем и, скромно потупив глазки, сообщила:

– А я ближайшая подруга невесты! – по кивку величества встала, сложив чинно ручки на животик. Так прямо сама невинность.

– Мужчины, слышали? – многозначительно проговорил старший брат моего жениха. – У нашей невесты есть лучшая подруга!

Мужские ряды тут же загомонили и зашевелились, словно эта новость была какой-то особо потрясающей. К подруге тут же выстроилась очередь из жаждущих с ней потанцевать. А я поняла, что на ближайшие пару часов Фея для меня потеряна.

Посмотрела на стоящего рядом жениха и задумалась: я даже не представляю, куда отправлюсь после бала. Да, меня тут накормили, обогрели, натанцеваться вволю дали, да еще и будущего мужа выдали. Это все отлично. Но нужно же где-то и спать ложиться? Но не в бальном зале же!

Если я аж маркиза, то где-то стоит родовой замок. Возможно, в нем живут мои местные родители. Мои-то настоящие, слава богу, давно покинули этот мир и не видели позора под названием «Пасодобль» в исполнении их дитятки. Только я об этом не знала ничего.

Поразмышляв, решила, что раз Иллинийский так хочет на мне жениться, то путь занимается моими проблемами он. Сможет решить – замечательно! А не сможет, чем не веский повод расторгнуть помолвку?

– Ваня, – негромко обратилась я к нему. Это имя мне дорого и привычно. Вот пусть им и будет!

Герцог вздрогнул и с удивлением посмотрел на меня:

– Так меня звала моя мама. Откуда ты об этом знаешь?

– Ниоткуда. Просто имя нравится. Как-то ласково, по-домашнему. Не то что этот твой Ричард. Поговорить бы нужно!

– Говори, – предложил он, взяв меня под руку и утягивая к диванчику.

– Не здесь, – покачала я головой. – Нам нужно уединенное место, без лишних ушей. Буду тебе свои тайны рассказывать.

– И много у тебя их? То, что ты реснички подкрашиваешь, я и так вижу, моя дорогая, – ласково улыбнулся он, поглаживая мою ладонь, лежащую на сгибе его локтя.

Глава 6

– В смысле – потеряла память? – по лицу мужчины стало видно, что он совершенно ошарашен. Такого поворота никак не ожидал.

– В прямом, я не помню ничего. И лишь с того мгновения, как ты пригласил меня на первый вальс, храню воспоминания в голове, – горько вздохнула я. – По идее я должна потерять память при пробуждении после отравления. Но вышло иначе.

– А зачем ты отравилась? – тут же нахмурился он. – Что тебя на это сподвигло?

– Ты точно меня не слушаешь и не слышишь! – я даже для пущей важности ножкой притопнула. – Я. Сказала. Что. Ничего. Не помню. И почему ты решил, что отравилась сама?

Предпоследнюю фразу сказала чуть не по слогам. Может, хоть так дойдет?

– И что нам теперь делать? – Иллинийский выглядел озадаченным.

А его простое «нам» вдруг согрело мне душу. И я решила раскрыть свои сомнения. На данный момент это был самый близкий мне человек. С Феей я не целовалась. А с этим чмокнуться успела, да и сквозь юбку меня кое-что обожгло. В переносном смысле, конечно.

– Вань, понимаешь, я даже не знаю, куда мне идти ночевать! И где я живу, – про замок и родителей пока распространяться не стала. Успеется. Подожду, что ответит.

– Как где? – он растянул губы в широкой улыбке. Слава богу, без санфарфора. Хотя зубы были белыми и крепкими. – Сейчас мы живем в моих покоях при дворце!

Я быстро огляделась по сторонам. Нужно отдать должное его смекалке. Иоанн, который Ричард, схватил меня за руки и распереживался:

– Поля, ты чего удумала?

– Да вот думаю, чем тебя по голове огреть. Тарелку жалко, – бедное блюдце сиротливо стояло на столе, кем-то забытое. Его поля были сделаны с таким изяществом, что походили на старинное кружево. – А если канделябром, то еще и убить могу. А потом отвечай за тебя!

– Эх, горяча девка! Даром, что маркиза, – захохотал вдруг мой «сожитель». – Ладно, успокойся. Пошутил я.

И чтобы я все же не исполнила угрозу, миролюбиво добавил:

– Ты же фрейлина. Следовательно, живешь здесь во дворце. Я могу даже у слуг поспрашивать, где. Притворюсь, что ищу покои дамы сердца.

Я выдохнула. Да, это будет отличный вариант.

– Только ты про мою амнезию никому не скажешь?

– Ам… чего? – переспросил он.

– Про потерю памяти, – вздохнула в очередной раз я. Прямо сегодня дыхательной зарядкой по Стрельниковой занимаюсь. Врачи в прошлой жизни мне ее прописывали. Может, поэтому так долго и прожила?

– Нет, – лукаво подмигнул он. – Тебя же тогда лечить начнут. И вдруг ты снова станешь той самой нудной маркизой Моррой, на которой меня Его Величество жениться заставлял. Ты такая мне очень даже нравишься.

– Мы были знакомы? – удивилась в ответ.

– Я же тоже пока во дворце живу. Было бы странно, если бы я тебя не разглядел.

– И не знаешь, где мои покои? – если характеристика, данная Феей, правдивая, то это было бы очень странно. Однако лукавить он не стал.

– Знаю, – Ваня виновато склонил голову. – Я к тебе вчера пытался в гости наведаться, познакомиться, так сказать. А ты мне лягушку за шиворот засунула.

И тут вдруг его глаза прояснились:

– А ты где лягушку в покоях взяла? – но, догадавшись по моему ошарашенному виду, что я не могу ответить, пригорюнился:

– Ты и этого не помнишь?

Я просто застонала от досады:

– Нет, не помню! – сгоряча показала ему язык. – Что ты, как маленький, все время спрашиваешь, помню или нет?

– Ты не понимаешь! – герцог вдруг стал очень серьезным. – И я, дурак, твой подарок в сад выбросил.

– Тебе нужна лягуха? – удивилась я. – Так их в любом болоте тысячи живут.

– Те тысячи мне ни к чему. Ты слышала что-нибудь про понтийских лягушек? – по моему смущению смекнул, что, естественно, нет. Поэтому тут же дал объяснение:

– Это очень редкий вид земноводных, обладающих ядом отсроченного срока действия.

– Я хотела тебя убить? – от страха мои глаза округлились. Хотя эта мужская особь, возможно, и заслуживала смерти, но точно не от моих рук.

– Точно не ты. Первая ядовитая порция слизи попала на тебя. Вторая была уже безопасна, и мне ничего не угрожало. Поэтому я ее проигнорировал. Не было никаких опасных признаков. Она успела выбросить весь яд на твои руки. Поэтому ее красные ядовитые бугры в тот момент побелели. И нальются краснотой не раньше, чем через неделю. Мы ее даже сейчас определить не сможем.

– И если мы ее не отыщем, то через неделю от этой гадкой твари может кто-то еще умереть? – осторожно уточнила я. – А ведь им может оказаться даже ребенок. Ни в чем не повинная душа.

Он задумчиво посмотрел на меня:

– А ты точно та, за кого себя выдаешь?

И вот что отвечать в таком случае? «Я старая бабка, которая сдуру решила прыгнуть с парашютом, а оказалась здесь»? Хотя нужно сначала уточнить, что не так.

– Почему ты сделал такое странное предположение?