Багровые тени

Пролог

— Мне было семнадцать, когда я впервые убила человека. Это был мой отец. Сложно передать эмоции, которые я испытывала, но помимо отчаяния, я чувствовала радость. Через год, после смерти отца, погибла моя мать.

***

Анна

Люди часто думают и говорят, что после убийства остается только пустота. Но это чистейшая ложь. Пустота — это роскошь. Мне же достались звуки ломающихся костей, глухие удары тел о пол и брызги крови. Мир, будто затянутый серой пленой, впервые расцвел пробирающей до костей тишиной. И в этой тишине я услышала себя.

Дождь нашептывал над городом свою тайную сказку, касаясь стеклянных башен мягкими пальцами, как слезы, стекающие по щекам безмолвного гиганта, отбрасывая тени на аллеи, куда редко забредала правда. В глубине города за серой завесой сумерек, из открытых дверей ночных клубов и ресторанов доносился смех, но здесь, в частном пентхаусе отеля "La Rue", царила тишина.

Я сидела одна за белым роялем, выпрямив спину, мраморный пол под ногами казался льдом, а воздух - тяжелым, понимающим, что окружающий меня покой скоро нарушится. Мои пальцы скользили по клавишам, не нажимая на них. Платье из изумрудного шелка струилось по моим ногам, как вода, обнаженные плечи блестели в свете высоких потолочных ламп. Однако мой взгляд не соответствовал теплу, царившему в зале. Ледяные, расчетливые, терпеливые - глаза человека, который слишком много видел, слишком много сделал и собирался сделать еще больше.

Мои напряженные и холодные пальцы коснулись единственной клавиши - среднее "Си". В воздухе повисла нота, чистая и хрупкая. За моей спиной без стука распахнулись двойные двери. Никто не имел права входить ко мне без разрешения, если только у него не было права игнорировать подобные запреты.

— Говорите. - произнесла я ровным, но не лишенным элегантности голосом.

— Груз Леона прошел таможню в Стамбуле. Без опознавательных знаков. Нетронутый. - отчеканил мужчина с легким восточноевропейским акцентом, стоя в дверях, поправляя манжеты своего костюма. — Но американцы снова что-то вынюхивают. ЦРУ, а не ФБР. Представитель в Анкаре сообщил об этом сегодня утром.

Мои пальцы пробежали по клавишам инструмента, сыграли короткую мелодию - нежную, диссонирующую, незаконченную. Вскинув брови, я с изумлением повернулась к мужчине.

— А девушка? - спросила я, сделав паузу.

— Она так и не добралась до места высадки. Люди Бронте добрались туда первыми. Кто-то поставил их в известность.

Я долго сомневалась в том, что детектив сможет отыскать мой груз, он бы не стал тратить свое драгоценное время, чтобы искать мои "товары", с этим вполне мог справиться любой из его коллег.

Я перевела взгляд на окно, рассматривая ночное небо, такое же темное и загадочное, как мое собственное прошлое. Минуты молчания растянулись бесконечно длинными секундами, прежде чем тишина коснулась моей бархатной кожи. Я поднялась, отойдя от рояля. Медленно, обдумывая каждое движение. Как бы странно ни казалось, я была невысокого роста, но что-то в моих манерах заставляло окружающих чувствовать себя меньше в моем присутствии. Я подошла к мужчине, стоящему в дверях - Нико, он начальник логистики "Империи" - и слегка наклонила голову.

— Сколько раз говорила: информация - ключ к успеху. Где твоя эффективность?

Напряженно выражение лица Нико выдавало страх и растерянность.

— Информация приходит поздно, мэм, мы делаем все возможное...

— Достаточно оправданий, - резко прервала я его объяснения. — Действуй оперативно, иначе последствия будут катастрофичными. Если потребуется дополнительная поддержка, скажи сейчас. Иначе считай задание проваленным лично тобой.

Нико тяжело сглотнул и напрягся. В его серовато-зеленых глазах виднелась отчаянная борьба между желанием выжить и остатками гордости.

— Ты все почистил? - уточнила я, поправляя подол платья.

— Да, мэм. Как вы и просили, все сделано чисто.

— Чистоты недостаточно. - я едва повысила голос, но Нико вздрогнул. Я подошла ближе к нему, стук каблуков эхом пронесся по залу. — Мне нужна почва, на которой вырос этот стебель. Мне нужны корни, Нико, хрупкие, скрывающиеся за толщей лжи. Я хочу, чтобы ты вырвал их. С мясом, кровью и землей.

— Да, мэм.

— Хорошо. - отрезала я, заметив, как Нико опустил глаза, едва уловив мою улыбку, на его лбу проступили капельки пота, ведь моя улыбка была похожа, скорее, на ледник, чем на что-то более...Мягкое.

Нико вышел из зала, закрыв за собой двойные двери, но в его глазах скрывалась некая недосказанность. Он знал, что медлить нельзя.

Я вернулась к инструменту и начала играть мелодию, пробирающую до самых спрятанных в душе частичек, после ухода Нико - зал погрузился в прежнюю тишину, нарушаемую лишь слабыми аккордами музыки, доносящимися от рояля. Я закрыла крышку инструмента, поднимаясь, и повернулась к панорамным окнам. Вечерний ветер играл роль невидимого художника, рисующего узоры теней на стенах зала. Одна мысль доминировала в сознании: рано или поздно придется встретиться лицом к лицу с последствиями собственных решений, какими бы ужасающими они ни казались.

Алекс

В нескольких километрах от отеля "La Rue", среди сумрачных улиц и влажных переулков, находился полицейский участок, в котором затерялся крошечный кабинет, пропитанный ароматом крепкого кофе и запахом сырости, источаемый от дождевых капель, протекший сквозь картонные коробки документов.

Глава 1

Алекс

Город окутала пелена холодного серого утреннего дождя, капли струились по линиям электропередач и скользили по растрескавшемуся тротуару перед Департаментом по расследованию особо тяжких преступлений. Внутри жужжание флуоресцентных ламп отражалось от бесконечных стопок бумаги, пожелтевших по углам папок с делами и стен, увешанных фотографиями пропавших людей, окровавленных мест преступлений и лиц, давно превратившихся в пыль. Я стоял в комнате хранения, где находились вещественные доказательства и улики, полученные в рамках оперативно-розыскной работы, выпрямив спину и расправив плечи под темным пальто, все еще влажным от дождя, в материалах дела, которые я держал в руках, не было официального названия - только обозначение: субъект А.С. Я раскрыл папку, взгляд мой оставался холоден, а пальцы тверды, несмотря на дрожь, охватывающую изнутри. Фотографии, записи с камер наблюдения, расшифровки телефонных разговоров, фрагменты "посланий", разбросанные по городам, словно пазл, необходимый сложить в одно. Несколько размытых изображений - силуэт девушки, садящейся в лимузин, блеск красных туфель на высоком каблуке, исчезающий в толпе.

Вдруг мои мысли прервались громким стуком о дверной косяк.

— Бронте? - знакомый голос прорвался сквозь напряжение. Капитан Бейтс, мой коллега и лучший друг, стоял в дверях, засунув руки в карманы своего пальто, на его обветренном лице застыла усталость и стресс. — Все еще гоняешься за призраками?

Его дотошные расспросы заставили меня обернуться. Дмитрий, обычно, приходил не вовремя, отрывал меня от работы, но, стоит отметить, возвращал меня в реальность.

— Она не призрак, Дмитрий, если оставляет после себя истерзанные тела. - в моем голосе таился мрак. Низкий тембр намекал на желание скорее прекратить этот хаос.

— У нас есть еще один, - Бейтс тяжело вздохнул и протянул мне папку с документами, — Заброшенный ночной клуб в Саутсайде. Взгляни, тебе будет интересно.

Я даже не дал ему договорить и выхватил папку с документами. — Поехали, - я вышел из комнаты хранения и протянул коллеге сигарету. — Когда-нибудь мы положим конец ее похождениям, и город будет спать спокойно.

К тому моменту, когда мы с Дмитрием прибыли на место преступления, коронер уже застегивал молнию на мешке с телом. Один и тот же почерк, ни улик, ни свидетелей, лишь чистота и точность. Меня пробрала дрожь, когда мой взгляд упал на треснувшее зеркало над стойкой бара. Красным следом губной помады на расколовшемся стекле оставлена надпись: "Твой Призрак".

— Да она издевается... - шепнул я сквозь зубы. - я долго смотрел на надпись, холод, царивший в баре, пробирал до костей.

Я выругался про себя и тяжелой рукой ударил по столешнице. Она играет со мной, издевается и насмехается. Моя рука коснулась влажных от дождя волос головы, и я огляделся, дыхание напряглось, сердце колотилось, намеревалось выпрыгнуть из груди.

— Стерва... - буркнул я и направился из бара, где меня ждал Бейтс и команда розыскной группы, мысли и эмоции овладевали мной, тело окутывал холод, пробегая мурашками по позвоночнику, сил оставалось все меньше, но я дал себе обещание покончить с начатым раз и навсегда, ведь, до ночных кошмаров и газетных заголовков, до погони, поглощающей изнутри, оставляя шрамы, словно раскаленное острие ножа, на сердце, я был простым мальчишкой.

Мне было восемнадцать, мысли были заполнены юношескими мечтами, наивными интересами, гитарой и встречами с друзьями. Стены моей спальни всегда таили в себе звонкий смех ребят, с кем я проводил время, белоснежная бетонная стена, казалось бы, скрывающая под собой нечто угрюмое, всегда обклеивалась постерами, фотографиями, некогда сделанными друзьями и товарищами, и не казалась тогда столь безжизненной, ведь пропиталась счастьем. В то время мой мир был тесен: учеба, прогулки, дом, в котором смех младшей сестры разносился по каждой запыленной щели. Она наполняла наш дом теплом, радостью и мечтами. Ее мечтами, которые я так хотел воплотить в жизнь. С детства я старался быть настоящим мужчиной, защитником, никогда не позволял своей маме и сестренке плакать по пустякам.

Амалии было тринадцать. Веснушчатая девочка, чьей чистой душе можно позавидовать, всегда растрепанные кудряшки цвета каштана и зеленые, словно только выросший летний бутон глаза, мягкие черты лица, маленький, вздернутый носик, пухлые губы и всегда самая теплая улыбка. Она не умела грустить. Всегда складывалось ощущение, что всю свою любовь она готова подарить нашему серому миру. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.

По новостям крутили фотографии девочки, что так и не дошла до школы. Листовки, репортеры и полицейские заполняли улицы города. Отделы полиции, пропахшие кофе и отчаянием. Родители, чьи сердца разрывались от тоски и безнадежности. Мой отец - Джеймс, не смог смириться с горем, каждый вечер заливая в себя все больше алкоголя, а мать - Сара, совсем ушла в себя. Мы с Дмитрием сами обыскивали ближайшие леса, звонили по всем службам спасения. Никто не мог найти Амалию, словно девочка сквозь землю провалилась. Без улик и свидетелей. Исчезла. Превратилась в тень.

Прошло почти шесть месяцев, прежде чем местный детектив, стоя на пороге нашего дома, позвонил в дверной звонок. Он держал за руку девочку, исхудавшую, замученную, дрожавшую, нагую, окутанную в теплый бордовый плед. Ноги и руки Амалии были прокрыты шрамами и синяками, обилие царапин и ожогов, казалось, на ней не было живого места. Длинные каштановые волосы спутались, словно виноградная лоза, а в зеленых глазах виднелся лишь страх и боль. Она смотрела перед собой в пустоту, не поднимая глаз на родителей и меня, тогда из моих глаз впервые лились водопады слез, которые я был не в силах контролировать.

Глава 2

Анна

Я призрак в системе. Для одних - миф, для других - влиятельная личность. Каждый раз, когда Алекс оказывался близок к разгадке, я исчезала из его рук - подставная организация, люди, руководители.

Передо мной висело зеркало, в комнате царил полумрак, освещаемый лишь бледным утренним светом, проникающим сквозь бархатные шторы. На меня смотрело мое отражение - безупречная кожа, алые пухлые губы, глаза цвета голубого неба, длинные темные волосы, казалось, они походили на цвет только положенного асфальта, тонкие черты лица, высокие скулы, маленький прямой нос, густые и аккуратные брови. Я наклонилась вперед и с механической точностью нанесла тонкую линию подводки под глаза.

За моей спиной терпеливо ожидал мужчина - верный помощник, курьер, невидимый спутник в темноте, чья помощь становилась незаменимой именно тогда, когда требовалось. Я никогда не называла его по имени. Мир, который крутился под ногами, был полон имен, лишних, хрупких. В лучшем случае - цели или инструменты, в худшем - неприятности.

— Где детектив? - негромко уточнила я, продолжа смотреть за мужчину через зеркало.

— Он рядом. - спокойно отозвался напарник, внимательно изучая мое лицо в отражении.

— Хорошо. - мои алые губы расползлись в теплой улыбке.

Игра забавляла меня. Детектив Бронте - я слышала, как его имя произносили шепотом в кулуарах и личных разговорах, видела, как его тень становилась сильнее и умнее с каждой завершенной операцией. Он был неутомим, слишком сосредоточен, чтобы совершать ошибки. Ему не нужны деньги и власть, он хотел лишь моей смерти. Он не из сорта таких мужчин, которые поклонялись мне со страхом или вожделением, или с тем и другим сразу. Бронте хотел отправить меня за решетку или лично похоронить. Именно эта бескомпромиссность делала его особенным в моих глазах.

Поднявшись с кресла, я направилась к огромным панорамным окнам, прислушиваясь к ритмичному постукиванию шпилек по прохладному мраморному полу. Там, внизу, под моими ногами - город наполнялся гулом машин и амбициями - люди, как всегда, спешат в никуда. Достав из кармана телефон, я не глядя набрала номер.

— Эрика, наведи беспорядок в Даунтауне, пусть коп думает, что близок к разгадке.

— Это чревато разоблачением "Империи"

— Нет, это даст ему надежду. Надежда - самое сильное оружие. Пусть детектив поверит, что он настигает меня, почувствует вкус победы ровно настолько, чтобы уверенно идти дальше. Словно мотылек на пламя. - я смахнула невидимую пылинку со своего платья и накинула пальто, окутывающее тело, как дым.

Сейчас у меня назначена встреча в старом квартале. Кто-то снова посмел оскорбить мое имя. Такого рода поступки непозволительны. Переступив за порог офиса, мой телефон зажужжал в кармане пальто. Эрика прислала фотографию. Мужчина в пальто, смотрящийся в зеркало, где я оставила послание. Улыбка озарила мое лицо. Спустившись на лифте в главный холл, я передала ключи консьержу и направилась к выходу.

Одинокая фиалка, аккуратно положенная на мраморные ступени у личного входа в "Империю" - место, куда не осмеливался ступить ни один человек.

— Где охрана? - пробормотала я в наушник, пристально разглядывая пурпурный цветок.

— Они заняты проверкой документов на твой новый объект, - Эрика устало пробурчала в динамик. — А что случилось?

— Кто-то решил поиграть в романтика. - отрезала я, оглядываясь.

Одной рукой я отодвинула край пальто и потянулась за спину, чтобы достать пистолет. Из-за угла упало тело, изрешеченное дырами от пуль. Убийца подкрался бесшумно, через вентиляционные пути, которые я когда-то называла непреодолимыми, но для человека, обуреваемого яростью, способной пронзить сталь, не было ничего невозможного. Его называли “Туман”. За последний год десятки мужчин и женщин, которые когда-то шептали мое имя, как молитву или проклятие, теперь шептали его имя. Он был наемником. Бывший спецагент секретной службы, уволенный после провальной миссии в Турции, в ходе которой погибла дочь дипломата. С тех пор ему захотелось власти.

В эту ночь коридоры "Империи" окрасились в красный. Первым был Агент 25, один из моих помощников, мясник, который заправлял атлантическими коридорами. Его нашли повешенным на люстре в собственном кабинете. Язык Агента - отрезан и приклеен к стикеру с надписью: "Молчание никого не спасет".

В кабинет влетел Демарк, мой лечащий врач. Истекая кровью, держа руку на ране под ребром

— По-м-о-г... - из последних сил прохрипел он, из его рта тянулась алая густая кровь, капающая на брюки белого костюма. Его тело упало на пол, окрашивая под собой мрамор в багровый цвет.

Я потянулась к уху и нажала на кнопку гарнитуры. — Эрика, собирай всех в общий зал, быстро!

— Анна, мне жаль... - в ее голосе звучала дрожь и чувство вины.

Я промчалась по коридору в сторону кабинета с камерами наблюдения, в котором валялось еще несколько окровавленных тел. На каждом этаже "Империи" слышно эхо смерти. Из разбрызгивателей лилась вода, кровь смешивалась с флуоресцентным светом. Где-то в темноте двигалась пустота, одетая в матово-черное, с лицом, скрытым за противогазом, издавая шипящий звук при каждом вдохе. Внутри меня что-то перевернулось. Посторонний не мог проникнуть в здание незамеченным. Предатель. Кто-то впустил незнакомца в эти стены.

Глава 3

Анна

Небо над городом уже начинало краснеть, когда я вышла из своего старого каменного особняка, теплый ветерок скользнул за воротник, щекоча шею. Мое тело обнимало льняное пальто пепельно-серого цвета, ноги плавно несли меня по булыжной мостовой. Волны в море бушевали так близко, что слышался запах соленой воды. Деревья, окаймлявшие тихую улицу, медленно склонялись под дуновением ветерка. Рядом со мной вприпрыжку шла Эрика Кларк, темные очки заправлены в ее блондинистые волосы, а лицо озаряла теплая улыбка.

— Ты такая медлительная, - сказала подруга, игриво подталкивая меня в плечо. — Ты проводишь так много времени за командованием людьми, что уже позабыла, как вести себя с ними иначе.

— Это ведь не пробежка, Рика, хотя, меня всегда вдохновляла твоя энергичность. - я удивленно приподняла бровь.

Мы спокойным шагом направились вниз по склону, к порту, петляя по извилистым улочкам. Древние артерии города, который никогда не спит. Его здания с гордостью носили свой возраст: кованые балконы, увитые цветущими виноградными лозами, закрытые ставнями окна, на которых еще сохранились следы голубовато-зеленой краски, и дверные проемы с каменными наличниками, выщербленные временем и соленым воздухом. В здешних садах росли бугенвиллеи, а кошки нежились в лучах теплого солнечного света.

Я с удовольствием вдыхала утренний воздух. Я не часто позволяла себе иллюзию покоя. Сейчас город открылся для меня с другой стороны. Город, рожденный из противоречий, столь же элегантный, сколь и суровый. А Эрика привносила в мои мрачные дни легкость и детскую наивность.

Мы дошли до приморского бульвара, где набережная тянулась вдоль утеса над морем. Здесь влюбленные сидели плечом к плечу на скамейках, старики играли в шахматы за покосившимися столиками, а уличные музыканты наигрывали меланхоличный джаз на саксофонах.

— Как я скучала о этому, - довольно пробурчала Эрика, взяв меня под руку. — Ты, я, и никакой стрельбы.

— Из меня ужасная подруга. - рассмеялась я, поправляя свою выбившуюся прядь волос за ухо.

— Брось, ты даже никогда ни о чем не просила.

Я удивленно взглянула на подругу. — А о чем мне нужно тебя просить?

— О чем-нибудь..Ну... - призадумавшись, Эрика подняла взгляд на кучерявые облака, — О чем-нибудь нормальном, человеческом. Ты задумывалась об этом?

Я ответила молчанием, опустив взгляд в ноги.

— Ну ты и зануда, расслабься, сегодня никакой работы. - лучезарно улыбнулась Эрика.

Мы гуляли по набережной несколько часов, останавливаясь у ларьков, чтобы купить кофе или пончики с различными начинками. Подруга поклялась мне, что обязана попробовать каждый пончик.

Позже мы зашли в пекарню, скрытую за покосившимся желтым навесом. Один из официантов заведения некоторое время флиртовал с Эрикой и позже принес дополнительные угощения за счет заведения, настояв, чтобы милые леди посидели под солнышком.

Когда повечерело, а в сумерках море покрылось серебром, в воздухе повисло вечернее жужжание фонарей, мы направились в один из местных ресторанчиков, где стены были увешаны старинными фотографиями, а на полках красовалась керамика ручной росписи. Терраса освещалась низкими фонарями, которые отбрасывали золотистые блики на столешницы. Под оливковым деревом играл скрипач, в теплом воздухе витал аромат жареной утки, свежего укропа и черного хлеба. Мы заказали копченого лосося с кремом из хрена и пару бутылок фруктового розового вина. Когда второй бокал почти был опустошен, Эрика заговорщицки наклонилась ко мне.

— Мне нужно тебе кое-что сказать...

Я удивленно приподняла бровь, поставив бокал на стол.

— Слушаю.

— Я влюбилась...

— О, нет, только не это. - расхохоталась я, отправляя в рот очередной кусочек рыбы. — Давай по порядку, Эрика.

— Ну-у.., - она долго тянула этот звук, - Его зовут Дмитрий. Дмитрий Бейтс. У него очень короткие каштановые волосы, карие глаза, прямой нос, тонкие губы, ярко выраженные скулы, легкая россыпь веснушек, спортивное телосложение, он довольно высокий, и чертовски...Сложный. Рассказывал, что детство провел с отцом, в школьные годы учился плохо, но это не помешало ему поступить в полицейскую академию, когда-то сидел на наркотиках и однажды, по пьяни, переспал с молоденькой преподшей. - хихикая и заикаясь рассказывала подруга.

— Эрика... - тихо произнесла я, намереваясь перебить ее, а лицо мое стало серьезным.

— А еще! У него три татуировки, и он носит дырявые носки. - она довольно звонко рассмеялась

— Эрика, черт возьми, это коллега Алекса. - голос мой звучал весьма строго, требуя Эрику остановить свое бормотание.

— Знаешь...Он пообещал хранить наши отношения в тайне, а свое слово он умеет держать.

Я пригубила вино и склонила голову на бок, поглаживая пальцами ножку бокала.

— Он заставляет меня чувствовать себя действительно важной, чувствовать, что я не задний фон... - она виновато опустила взгляд.

После долгого молчания я подала голос. — Ты всегда заслуживала большего, чем быть фоном, моей тенью, знаешь, просто, будь осторожна с ним.

Глава 4

Алекс

Заброшенный оперный театр стоял в центре города, как мертвый. Некогда величественный, а теперь разрушенный временем и тишиной. Я вошел в разбитые парадные двери. Воздух густой от пыли, пропитанный запахом плесени и забытого, пыльного бархата. Мом шаги тяжелым эхом отдавались хрустом по битой плитке, я двигался медленно, обдуманно, насторожив все органы чувств. Я шел по следу именно так, как хотелось Анне: инсценированное убийство, зашифрованное послание, вырезанное на рояле в закрытом джаз-баре: "Встретимся там, где раньше пел город."

Луч моего фонарика скользнул по рядам прогнивших кресел, отбрасывая резкие тени вдоль стен. Я направился к сцене, слегка касаясь рукой кобуры на боку. От мыслей меня отвлек тихий звук, доносящийся с балкона: стук каблуков. Я медленно поднял голову. Анна плавно вышла из тени, словно видение, сотканное из шелка и дыма. Ее тело облегало пальто, скорее всего, сшитое на заказ, темные волосы зачесаны назад, открывая утонченные черты лица. Ее уголки губ изогнулись в легкой улыбке, от которой смесь трепета и волнения прошлись по моему телу, сердце участило ритм, становясь прерывистым, голова слегка потяжелела, мир вокруг меня замедлился, оставляя лишь ее образ перед глазами. Глубоко внутри меня родилось тепло, словно вся жизнь вновь обрела смысл и краски стали ярче. Черт.

— Итак, - произнесла Анна чистым, ровным, леденящим душу голосом. — Детектив наконец-то нашел меня.

Мое сердце упало в пятки. Я смотрел на нее спокойным, отточенным годами взглядом, наполненным ненависти. Анна медленно спускалась по лестнице, проводя рукой по перилам.

— Я подумала, что наша первая встреча должна состояться в месте, достойном нашей истории.

— Ты убила девушку, чтобы привести меня сюда, - голос мой стал твердым и уверенным.

— Я к ней не прикасалась, но спасибо за комплимент. - она широко улыбнулась.

Анна остановилась на сцене в десяти футах от меня, а глаза ее блестели ярким синим пламенем. — Подозрительно, ты так долго выискивал меня, твои коллеги обычно быстро сдавались.

— Большинство моих коллег не видели, как их младшая сестра выбиралась из гнилых рук твоих людей.

— А, Амалия, - тихо произнесла она, — Да, мне рассказывали про эту девочку, говорят, в ее глазах горела надежда.

— Твои предшественники делали с ней ужасные вещи.

— И что же ты сделал, Алекс? - Анна почти игриво склонила голову набок. — Ваша семья осталась в том же доме, без защиты, без помощи, думаешь, преследуя меня, ты становишься рыцарем? Ты просто еще один сломленный человек, кто ищет, на кого бы свалить вину.

Моя рука сжалась в кулак. — Ты построила бизнес на продаже человеческих жизней. - сурово прокричал я.

— А мир продолжал покупать. - она рассмеялась и подошла ближе. Воздух, между нами, запульсировал от напряжения.

— Думаешь, убив меня, все закончится? Думаешь, что я язва, которую можно так легко вырезать и избавиться от смерти? Мир создал меня такой, Алекс, ты просто злишься, что я всегда на шаг впереди.

Я молниеносно достал пистолет из кобуры, Анна даже не дрогнула, лишь приблизилась ко мне, обхватив пистолет рукой, притянув к себе настолько близко, что тот болезненно надавливал ей в области сердца. Она приблизилась к моему лицу.

— Сделай это, малыш Алекс, давай, прямо сейчас, - она ехидно пробурчала в мое ухо. — Покончи с этим, нажми на курок, убей своего врага.

На мгновение время остановилось. Моя рука дрожала, я боролся со своими внутренними демонами. "Вот она, Алекс, сделай выстрел, ты же мечтал об этом". Но мой палец не шевельнулся. В глубине души воспоминания о нашем детстве сдерживали меня. Я не хотел, чтобы все кончилось так просто. Я разжал пальцы и пистолет с грохотом упал на пол. Анна широко улыбнулась, обнажая белые зубы.

— А ты умнее, чем я думала.

— Хватит! - я значительно повысил голос. — Я сожгу твое гребаное кровавое королевство, гребаная ты сука!

Анна отступила в тень, исчезая. — О, милый, я с удовольствием понаблюдаю за этим.

И она исчезла - словно дым. Я остался один в центре оперного театра, тишина обрушилась на меня. Все развернулось иначе.

Правила игры изменились.

Анна

Ветер пронесся по городу. я двигалась неторопливо, ритм шагов совпадал с тихой яростью, бушевавшей в груди. Я покинула здание оперы десять минут назад. В трех кварталах от здания меня ждал черный седан с работающим двигателем и тонированными стеклами. Но я не спешила садиться в него. Шквал мыслей обрушился на меня. Алекс не стал убивать меня. Хотя, я ждала этого. Стоя на сцене и наблюдая, как в меня целится злейший враг, я почувствовала теплоту. Эмоции, не присущи мне. Я словно смотрела в свое отражение сквозь треснувшее зеркало. Я видела, что зажглось внутри детектива. И это не давало покоя.

Я нырнула в узкий переулок между двумя закрытыми винными погребами, вонь мочи и ржавчины окутал меня. Я сунула руку в карман своего пальто, достала тонкий металлический портсигар и закурила сигарету, таким же уверенным движением, как в ту ночь, когда мне пришлось убить своего отца. Первое убийство всегда громкое, но не в моей жизни.

Глава 5

Анна

Ветер мягко овевал террасу, принося с собой запах соли и теплой земли. Я разместилась на полотняном стуле в белой беседке, увитой цветущим жасмином. Мое длинное черное платье развевалось на ветру, я придерживала двумя пальцами бокал, наполненный белым вином. Напротив меня, на мягкой скамье, сидела Эрика, в чьей руке невольно болталась сигарета.

— Клянусь, - выдохнула подруга. — если еще хоть один мужчина попробует произвести на меня впечатление своим портфелем акций, я начну носить с собой электрошокер.

Я рассмеялась, вертя в руках бокал. — Ты так говоришь, будто раньше не мечтала о таких.

— Мне нравились их кредитки, а не их личности, - ответила Эрика.

Моя улыбка погасла, взгляд устремился в небо.

— В нашем мире, увы, нет разницы между бедными и богатыми.

На мгновение между нами повисло молчание, в котором застыл неловкий уют. Наша дружба с Эрикой проверена временем, рейдами, предательствами, разбитыми сердцами и выпивкой на крыше. Это единственное, что я считала настоящим.

Подруга затушила сигарету о хрустальный поднос и наклонилась вперед.

— Ты такая тихая в последнее время, Анни, сама на себя не похожа, тебе явно не хватает горячего секса с мужчиной, вроде Алекса.

Я наклонила голову, позволяя вину коснуться моих губ. — Ох, я тебя умоляю, перестань нести чушь. А вообще, я кое-что купила

— Новую сумочку? - Эрика удивленно осмотрела меня с ног до головы.

— А ты забавная. Новую корпорацию.

— Это еще лучше, подруга.

Я поставила бокал на стол. — Это маленькая компания, ранее занималась перевозкой контейнеров, работала с таможнями, в основном, нелегально.

Эрика выпрямилась, ее голос звучал резче.

— Ты планируешь выйти на международный уровень?

Я медленно кивнула, осматривая голубое небо.

— Пришло время "Империи" вырасти во что-то большее.

— Ты ж моя амбициозная сучка. - Эрика тихо присвистнула и некоторое время наблюдала за мной.

— А если призраки убитых последуют за тобой?

— Малышка, я похороню их снова. - голос мой стал стеклянным, и на какое-то время мы замолчали, слушая, как волны разбиваются о скалы внизу.

— Эрика?

— Да?

— Ты должна мне кое-что рассказать.

— Что же вы хотите услышать, моя королева?

— Да брось эти мерзости говорить.

— Я поняла, ты хочешь, чтобы к тебе так относился только Алекс, когда ты будешь извиваться под ним. - звонкий смех Эрики эхом разнесся по саду.

— Я тебя сейчас... - я замахнулась, грозя подруге кулаком, стараясь не выдать подбирающийся смех. — Ты должна мне рассказать, как вы познакомились с Бейтсом.

— Ах, ты про это, хорошо.

— Внимательно тебя слушаю.

— Мы встретились на открытии галереи, где он следил за порядком и все такое. Он был таким очаровашкой, полицейская форма ему так к лицу.

— Где-то я это уже слышала... - я тихо рассмеялась.

— Ну так вот, потом он пригласил меня выпить, поговорить о жизни, спрашивал, чем я занимаюсь, а я ему говорю: "Котенок, я организую выставки и иногда отмываю кровь с дорогущих статуй"

Я громко искренне рассмеялась, убирая волосы с лица за ухо.

— Он тоже смеялся, - Эрика ответила на мой смех, и ее взгляд смягчился. — По-настоящему смеялся, и я подумала, может быть, у меня с ним что-то выйдет.

Я долго рассматривала ее, затем спросила:

— Любишь его?

— Рано говорить о любви, но, мне нравится какая я рядом с ним. Такая...Настоящая. Это редкость, ты ведь знаешь.

Я потянулась за бокалом и задумчиво покрутила его в руках. — Эрика, детка, ты знаешь с кем он работает, и что это значит. - наши взгляды встретились. — И ты знаешь, что я тебя никогда не брошу, о чем бы он ни попросил тебя. - я слабо улыбнулась, в моих глазах промелькнула грусть. — Но однажды это может оказаться решением, которое ты не сможешь принять.

Мы вернулись в гостиную и устроились на полу, переплетая ноги, и пили вино, закусывая клубникой. На небе сияли звезды, и в воздухе повеяло холодком, пробирающим до костей.

— Ты когда-нибудь скучала по тому, что тебе снова шестнадцать или семнадцать? - спросила Эрика, понизив голос до шепота.

Я перевела взгляд на окно. — В те года меня не существовало, я словно была ноющей раной.

Эрика нежно коснулась моей руки. — Воспоминания об отце все еще гложут тебя?

— Нет, девочка моя, теперь я нож, оставляющий такие же раны.

Мы снова погрузились в тишину. Затем я спросила:

— Дмитрий рассказывает тебе об Алексе

Эрика игриво взглянула на меня.

Глава 6

Алекс

За много лет до того, как имя Анны стало гласностью, она была всего лишь девочкой с ободранными коленками и детским взглядом. Несмотря на свой возраст, Анна уже тогда была умна и всегда смотрела на мир так, словно он был предателем. Много лет назад наши семьи были близки. Не из-за бизнеса, мы были соседями, что чтили свои традиции.

Летние домики, расположенные вдоль северного побережья, веранды, хранящие истории двух семей, совместное время, проведенное у костра и общие воспоминания. Дом семьи Анны стоял на утесе, окруженный качающимися соснами и мирным биением моря. Тихое место, которое, казалось, существовало вне времени.

Я помнил Анну маленькой, с темными, всегда спутанными волосами, девочка, что всегда находилась подле мамы. Я уже тогда был внимателен по отношению к ней.

Она росла очень умной, отстраненной, но всегда была очаровательной. Для меня она была звездой среди темного неба. Я с пронзительной ясностью вспоминал один из летних дней.

Дул теплый ветер, Анна сидела на краю причала, держа книгу в руках, свесив ноги в воду, на ее голове красовалась широкополая соломенная шляпка, низко надвинутая на лицо. Я бродил неподалеку. Анна подняла взгляд, заметив меня.

— Следишь за мной?

Я покраснел. — Нет, я просто... Будь осторожна, не свались в воду.

Анна рассмеялась, мотая ногами в воде. — Как скажешь.

Позже, в тот вечер, когда наши родители жарили рыбу на костре, пили вино и рассказывали старые истории, которые из года в год заставляли всех смеяться, как в первый раз, я присел рядом с Анной и склонился к ней. Нашептывал что-то вроде пародий на родителей, от чего Анна смеялась до колик в животе.

— Алекс, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Я буду работать в полиции. - гордо произнес я.

— Тогда я буду той, кого ты будешь искать. - дразнила Анна, приподняв бровь. — Ты ведь всегда и везде меня найдешь?

Я не принимал всерьез ее слова, хотя они глубоко засели в душу.

Мы провели вечер за игрой на веранде под жужжащими желтыми лампочками, я украдкой поглядывал за Анной, чтобы она не набрала себе заноз или какой-нибудь другой беды. Со временем, я понял, что привязался к ней. Анна была для меня чем-то, что я был не в силах объяснить или признать. Возможно, потребность. Потребность быть нужным и достойным в ее глазах.

Когда наши родители разошлись, и мы остались одни, я принес Анне цветок, сорванный в саду.

— Анни, это тебе.

Она взяла цветок и повертела его в пальцах, затем заправила за ухо и мило улыбнулась. — Спасибо, Лекси.

Это было наше последнее совместное лето перед тем, как все рухнуло. Семья Анны распадалась на ее глазах из-за скандалов и карточных долгов отца. Однажды я нашел Анну во время грозы, когда она сидела, скорчившись, под столом, сжимая в руках лист бумаги, на котором были нарисованы лица со слишком большими глазами.

— Это помогает? - спросил я, опускаясь на колени, чтобы быть на одном уровне с Анной.

Она испуганно подняла на меня глаза. — Что?

— Твой рисунок. Когда вот так штормит, ты всегда рисуешь.

Анна заколебалась, затем кивнула.

— Пойдем со мной, Анни, я сделаю тебе твой любимый какао.

С тех пор у меня вошло в привычку заботиться об Анне. Я делился с ней сладостями, когда родители не видят, проводил с ней время, обрабатывал ей ранки, которые она набивала во время своей беготни по каменистому берегу.

Поздней ночью Анна забралась слишком далеко в лес, я нашел ее - промокшую и упрямую, и привел обратно домой.

— Алекс, - она сильно плакала, смотря на меня. — Мама с папой снова ругаются, он ее ударил.

— Не переживай, маленькая, посидим пока у меня дома.

Анна понимала то, чего не должна была понимать. И все же, когда она улыбалась, это казалось мне чем-то священным. Утром мы прогуливались по грунтовой дороге рядом с полями подсолнухов. Рука Анны была липкой после мороженого, а я дразнил ее из-за шоколада на носу.

— Алекс, как ты думаешь, как люди могут определить, кто для них важен, когда они еще маленькие, как я, например?

Я взглянул на нее теплыми глазами. — Иногда, Анни, достаточно сказать, что ты любишь человека, который тебе очень-очень важен, вот ты смотришь на него, а на душе легко становится.

— Тогда... - Анна призадумалась и посмотрела на меня. - Я тебя люблю, Алекс.

— Я тоже тебя люблю, Анни. - уголки моих губ приподнялись и что-то екнуло в области груди.

— А я буду иметь для тебя значение, когда вырасту?

Я долго смотрел на нее, восхищаясь ее тихим огнем внутри.

— Ты уже имеешь для меня значение, и это никогда не изменится, - я произнес это шепотом, наклонившись к Анне. — Я тебе обещаю.