Баллады влюблённого дракона

Глава 1 - Похищение

Крепость с грозным прозвищем «Драконий глаз» казалась непреступной. Расположенная в самом центре города, она завораживала путников и торговцев столицы. Высокие, резные башни со стенами, толщиной в несколько локтей внушали уважение прохожим. Даже местные жители то и дело поглядывали на неё, в душе мечтая породниться с правителями замка и жить в достатке за надёжными стенами.

– Вот где вся жизнь, а не крестьянами в поле или мастеровыми по ремесленным мастерским, – то и дело говорили люди.

Каждый местный житель знал, что за стенами донжона росла принцесса Нюри. Дочь короля Оскара «Рыжие Брови» Третьего и королевы Лизэтты «Победоносная Лань», первой своего имени. Та дочь была недоступная по воле родителей и (по слухам) начитанная настолько, что и сама никого к себе не подпускала.

О чём с ними всеми разговаривать, кто книг не читал и «мира не видал»?

Замок посреди города стоял в окружении рва, где был поднят цепной мост, чтобы ему не докучали простолюдины. Гордая стража в сторожке на малых башенках и у врат охраняла покой правящей семьи. Так просто не пройти. Каждый подошедший будет осмотрен со всех сторон, допрошен и, если надумает просить о чём не следует – своё получит. Потому к людям в бастионе обращались редко. В основном к башням приносили подати. Специально обученные под это дело люди.

Правителей по ту сторону высоких стен побаивались и уважали, что вполне устраивало всех в округе. Принцесса редко покидала башню. Родители берегли её от глаз посторонних до той поры, пока не придёт время отдавать замуж за достойного. И никто толком не знал, красива ли она или с изъянами? Первым рассмотрит только принц с головы до пят и другим расскажет, когда приедет свататься.

Нюри только входила в возраст, когда познают первую любовь. Молва ещё не успела дать ей прозвище. Разве что «умная» за любовь к книгам. Но что это за прозвище? Вот бы «кривая», «хромая», «рыжая» или хотя бы с большой бородавкой. Тогда да – поближе к простолюдинам. А что делать с умными правителями честной народ даже не догадывался, кроме как отдавать ему налогами часть урожая и скидываться по мелочи на прочие нужды в разное время года.

Народ терпеливо выжидал, пока принцесса влюбится, вляпается в историю и тогда можно будет называть её ёмко и со вкусом. Сразу станет ясно – любима она народу или не очень. Ведь у каждого правителя должна быть своя история. Да вот беда, сама любовь почему-то никак не торопилась посещать умную принцессу. Некоторые скажут, что это из-за того, что её почти никто не видел, кроме самых доверенных слуг правящих лиц, а сама Нюри и в ночи очень неохотно покидала родную башню. А другие скажут – проклята она, страшна или того хуже – не хочет к прекрасному принцу. Мол, дома хорошо, с родителями, которые кормят, поят и тепло одевают-обувают в любую погоду.

Никто не знал наверняка, что там, в башне, но слухи плодились один другого краше. И только один случайный крылатый наблюдатель мог точно сказать, что принцесса на любителя: бледная затворница с книжкой в руках. С вечно растрёпанными волосами, потому что редко, когда к ней могли достучаться служанки.

Будут они её ещё от книг отвлекать!

А ещё задумчивая она без меры. Вечно в облаках витает. Мечтает о грядущем или жалеет о не сбывшемся? Сразу и не сказать. Не страшная, по человеческим меркам, конечно, но и не красавица… Именно такой её видел дракон, летая в облаках и порой поглядывая сквозь них на верхнее окно самой высокой башни в замке.

Если руки принцессы с книжкой не мелькали у распахнутых ставен в свете солнца, то в её окне за ставнями обязательно горел свет от десятка свечей в канделябрах и подсвечниках. Принцесса читала даже ночью. Дракон подозревал, что она вообще не спит с этими книжками.

«Зрение посадит. Как кролика в траве из-под облаков разглядит»? – ещё подумал крылатый наблюдатель: «Света белого не видит, уткнулась в книжки. Весь мир – там. Только зачем? Поди разбери этих затворниц».

Самого дракона никак не звали. Разве что «бежим, опять он». Но и безымянным, без прозвищ, он очень переживал за принцессу.

«Однажды у Нюри закончатся книги и во всем королевстве не найдется больше чего почитать. Всё-таки умных людей в нём не так много, как предприимчивых, хитрых, коварных и просто глупых», – решил дракон.

– Нет, ну чего она там о себе думает? – часто говорил дракон, вернувшись с прогулки у облаков в свою тёмную и мрачную пещеру среди каменистого ущелья.

Говорил, он конечно, не сырым стенам или камням, а коту. Пушистый серый собеседник даже порой отвечал, чтобы дракон не выглядел совсем диким затворником. А то будет как принцесса, и даже книги читать начнёт. Испортится, одним словом.

Кота дракон прозвал «Черепаха». Уж очень он долгий. За всё время обитания в новом жилище так и не поймал ни одной мыши. Возможно, даже потому, что мыши в пещеру заходить боялись.

Дракон, знаете ли.

– Да чего тут думать? Брать надо! – отвечал дракону кот, с довольным видом вылизывая крынку со сметаной. – Голова у тебя большая, но пуста-а-ая. Может, принцесса закинет туда пару умных мыслей? А те глядишь и – прорастут!

Откуда взялась сметана в пещере? Это была традиция. Дракон всегда приносил с прогулки сметану, за что пушистый друг был ему бесконечно благодарен… Пока был сыт. А потом снова наступал голод и кот выговаривал всё, что думает о драконе как есть.

Откуда же брал сметану дракон? Это соседнее село смекнуло, что лучше делиться кисломолочной продукцией и аккуратной мясной вырезкой, чем каждый раз лишаться коров, а затем находить их выдоенными или одни обглоданные рога с коптами в поле.

В деревне даже выделили должность – «главный по сметане и мясу для дракона». Человек там служил не робкого десятка и дракона уважал.

– Да куда её брать? В эту пещеру? – негодовал дракон. – Тут мрачно, тихо и… книжек нет. А где я тебе их возьму?

– Так напиши! – фыркнул кот, облизывая усы. – Чего ты трагедию устраиваешь? Трагедии любят люди. А тебе зачем? Ты – дракон. У тебя для этой цели даже природой лапы, хвост и морда хитрая обозначены.

Глава 2 - Первый рассказ дракона: робот сопровождения

Лэйла Маник всегда была лёгкой на подъём особой. Её обворожительная улыбка сводила с ума мужчин, но своего принца на белом коне она пока не дождалась. Белокурая красавица покоряла мужской мир одним взглядом, но выстрелы попадали не в тех, кому хотелось готовить вкусные ужины.

Если внешностью природа не обидела, то внутри Лэйла была чуткой и ранимой, с мягким нравом. Чем часто и пытались воспользоваться представители сильного пола, на поверку оказавшимися скорее конями, чем принцами. Однако, девушка не отчаивалась и верила в лучшее. А «наверху» когда-нибудь разберутся и вышлют ей суженого в пору и по размеру, с достойной внутренней начинкой и прекрасной оболочкой.

Но время шло, а принцы не появлялись. Ожидание тянулось. Однако, оно не запирало её в пыльных кабинетах офисов, обрекая на жизнь серой мышки. Напротив, робкий характер жаждал закалки и постоянно ставил перед ней новые вызовы. Девиз: «вперёд, навстречу приключениям!» стал для Маник определяющим.

Тяга Лэйлы к новым неизведанным мирам была абсолютной. Постоянно пытаясь утолить эту жажду, она рвалась в путешествия, как пожарный на пожар. Ведь каждый выезд за границу делал её другой, более открытой миру и чудесам. А сердце в тайне надеялось повстречать «того самого». Если его нет на Родине, то в чудном уголке тропического мира точно отыщется!

Девушка давно разочаровалась в туристических передачах и художественных фильмах про путешественников. Она смеялась над книгами и журналами, которые пытались показать ей другие миры, но выходило обозначить лишь крохотную часть, часто опуская важные детали. Изучать мир по книгам казалось Лэйле пустой затеей, подходящей лишь для ленивых домоседов. Единственное правильное восприятие мира складывалось из необходимости самой пребыть в те места и увидеть всё собственными глазами. Вот это и называется – правильное развитие.

Всё, что имела по жизни, досталось ей не от презентабельной внешности, которой наградили родители, а от чуткого ума. Зарабатывала девушка ровно столько, чтобы хватало на любимые путешествия. Плюс позволяла себе некоторые излишки, вроде современных гаджетов. Зачем больше? Надолго задерживаться на одном рабочем месте не было никакого желания. Ведь новые путешествия манили Маник!

В свои тридцать с хвостиком она объездила немало стран. Самым любимым пунктом в её длинном списке пересечений границ в загранпаспорте был Таиланд – королевство слонов. А именно – остров Пхукет.

Маник покорил дух острова, его ощущение свободы и жизнелюбие местных жителей. Ей буквально всё подходило на острове: мягкий климат, приемлемая влажность, обилие солнечных дней в году, сладкие как мёд фрукты, доброжелательные лица аборигенов и тёплое, прозрачное до невозможности, Андаманское море у золотистых песчаных берегов. А побывав на диких островах, подальше от толп туристов, она просто забывала обо всём на свете и едва не осталась там жить.

Но тоска по Родине рано или поздно тянула назад. И Лэйла с удовольствием возвращалась в снежную зиму.

Лишь одно обстоятельство печалило девушку. Почти каждая поездка на «Райский остров» омрачалась отсутствием компании. Не было у путешественницы такой же лёгкой на подъём подруги, разделяющей взгляды. Все знакомые давно обзавелись семьями, осели на местах и не очень-то спешили покидать душных, но комфортных мегаполисов с хорошей зарплатой. Такие «подруги» свой отпуск планировали заранее, а если и выбирались за рубеж, отчаявшись на выход за пределы зоны комфорта, то чаще большими компаниями, которые Маник не любила.

Кому нравятся крики чужих детей, за которыми глаз да глаз нужен? Или пошлые шуточки поддавших мужей, мечтающих лишь о том, чтобы вновь побыстрее добраться до бара?

Но ещё больше Лэйла не любила планирование наперёд. Где спонтанность? Загореться желанием подойти к морю, взять ближайший билет, за пару часов собраться и выйти под конец тяжелого дня уже в аэропорту другого мира – вот что нужно настоящей «лягушке-путешественнице».

Что касается второй половинки, которая могла бы сопровождать Лэйлу на море при всяком удобном случае, то чаще это была просто компания на один раз. Мужчины много обещали, казались интересными собеседниками в родном городе, но стоило выбраться за границу, как очарование спадало. Они становились скучными, пресными и не интересными. Или хуже того – проявляли свою меркантильную суть, строили семейные планы, а то и придумывали имена детям.

Какие дети? Она просто хотела путешествовать!

Всякий ухажер за время поездки успевал надоесть прочувствовавшей вкус жизни женщине. И постепенно в голове Маник сложилась картина мира, где её соотечественники казались ей грубыми потребителями, которые не спешили постигать чужой мир. Они в массе своей смотрели на доброжелательных тайцев с высока. И часто не удосуживались выучить даже пару фраз на местном языке, чтобы быть любезными. С такой компанией местной культуры не постичь. До укромных нетуристических уголков не добраться. А ведь там часто самый смак. В тени таится душа Таиланда. Но кому она нужна, кроме неё?

Подстраиваться под партнера? Нет. Лэйла любила гулять одна, никуда не спешить и просто наслаждаться отведенным ей временем отдыха. Вот только иногда на неё нападала грусть. Она подходила к ней вечерами в ресторанах и, положив руки на плечи, вздыхала на ухо:

– Опять одна? Ну-ну. Планочку то понизь уже.

– Уйди прочь, – шептала в ответ Лэйла, переводила взгляд на соседний пустующий стул и снова грустила.

Столики на двоих её бесили. С каждым годом всё больше и больше. Не хватало и руки в руке у берега моря. Прогулок под звёздами в ночи. Как же порой нужно подхватить чей-то локоток. Опереться, споткнувшись при прогулке у песчаной отмели под ярким солнцем.

Творец либо потерял её половинку, либо банально считал, что она и так целостна по своей природе. И чего ей ещё надо?