Бам- трасса мужества

Часть 1

     Скажу сразу, книга не из лёгких, особо впечатлительным читать будет тяжело. Роман для мужчин, они его лучше поймут. Но и женщинам его прочитать было бы полезно. Говорят, мужчины женщин не понимают. А женщины? Они знают, что приходилось в жизни испытать мужчине , который живёт с ними рядом и выполняет все их желания и капризы? Если он настоящий мужчина, что помогло ему стать таким? Об этом вы когда-нибудь задумывались, дорогие дамы?

Андрюха родился в большой крестьянской семье, где их было шестеро детей. Чтобы прокормить большую семью, родителям приходилось постоянно трудиться в родном колхозе, иногда даже в ночную смену. Из-за этого дети часто были предоставлены сами себе: старшие отвечали за младших. Жили дружно, хоть и не обходилось без происшествий, как обычно бывает в больших семьях: кто-то кого-то обидел, кто-то кого-то не послушался, а  кто-то наябедничал и получил взбучку от остальных. Андрюшка был шустрым ребёнком и, как правило, ни одно из происшествий не обходилось без его участия. Но, не смотря на это, он рос весёлым и жизнерадостным мальчиком, спеша за день растратить всю свою энергию.

Счастливое беззаботное детство закончилось в четвёртом классе. На школьной перемене вездесущий мальчишка взобрался на самую высокую лестницу на школьном стадионе, упал оттуда и повредил левую руку в локте. Повредил серьёзно. Его отвезли в больницу, где он провёл несколько месяцев. Рука оказалась под угрозой. Матери пришлось приложить немало усилий, чтобы оплатить две сложнейшие операции. Хотя медицина была бесплатной, такие операции делали не всем, и нужны были большие деньги. В конце концов, конечность осталась, но часть локтя ампутировали. Но это была уже не та рука, что помогала ему во всём. Она оставалась согнутой, и ниже локтя он её совсем не чувствовал. Врачи не хотели расстраивать  мать и сказали, что со временем всё будет в порядке, хотя сами в это не верили.

       Но маленький Андрюша верил. Он ни за что не хотел оставаться калекой и поэтому делал всё возможное, чтобы вернуть свою непослушную руку в  прежнее состояние. Ему было невыносимо смотреть, как его здоровые сверстники с жалостью смотрят на него, мысленно приписав его в инвалиды.

        Бесконечные массажи, примочки, гимнастика. Дни, недели, месяцы. Лишь спустя полгода в руку вернулась чувствительность, и это вселило в  мальчика уверенность, что его усилия не напрасны. В результате ещё через полгода конечность начала разгибаться.

        Он начал заниматься на турнике. Занимался упорно, и вскоре рука заработала в полную силу. Его не волновало, что она чуть-чуть короче правой. Главное, что она есть, и это уже не бесполезная часть тела, делавшая его беспомощным калекой. И чтобы рука его не подводила, Андрей всё ещё продолжал заниматься турником. К концу восьмилетней школы он уже мог выполнять сложные фигуры, которые сверстникам были не под силу.

       Пролетели школьные годы. Маленький озорной мальчик вырос в красивого крепкого юношу, который способен постоять сам за себя и не дать себя в обиду. Красивые черные волосы, лишь слегка вьющиеся. Густые черные брови, сомкнувшиеся на переносье. Длинные черные ресницы, окружающие каре-зелёные глаза, которые постоянно горят внутренним огнём. Прямой нос, тонкие губы, над которыми пробивается чёрный пух молодых усов, ещё не тронутых лезвием. Он худой, среднего роста, но его тело покрыто  твёрдыми мускулами.     

         К 18-ти годам он успел кое-как закончить сельскохозяйственное училище, в которое поступил с друзьями-одноклассниками. Между учёбой, с ними же успел съездить в далёкий Казахстан и, лихо соврав сколько ему лет, добился того, что ему доверили огромную машину под названием комбайн. Людей не хватало, а свободной техники стоял целый ряд. Благодаря хорошей памяти и сообразительности, молодой неопытный юноша уже через несколько дней убирал хлеба и даже перевыполнял план.

       Хорошо подзаработав, друзья вернулись домой, в солнечную Молдавию. Это была осень 1982 года. Дома их ждали повестки в армию.

       - Здравствуй, сынок. Наконец-то ты приехал, что ж ты не писал? - встретила на пороге мать.

       - Да не люблю я писать, мам, ты же знаешь. Вот он я, живой и здоровый, и ничего со мной не случилось, - ответил Андрей, обнимая мать.

       - Сынок, тебе тут повестка...

       - Да, я знаю. У Серёги тоже есть, и у Коляна. Я знал, что и мне должна быть.

       - Я думала, тебя не возьмут, - с надеждой в голосе произнесла мать.- Куда тебе с твоей рукой? Ты имеешь полное право оставаться дома и не служить вовсе. А то тебя так долго не было дома, и ты опять уедешь…

       - Не переживай, мам, всё будет хорошо. Как это не возьмут? Я же не калека, - гордо ответил Андрей, хитро улыбаясь. Откуда матери было знать, что её сын на всех комиссиях смог убедить медиков, что его рука вполне здорова, и он годен к службе. - Пусть только попробуют не взять!

        Ещё на первой комиссии Андрея и вправду не хотели брать в армию и собирались "списать". Рука имела страшный вид - на месте локтя был уродливый шрам, и никто не верил, что этот парень годится для воинской службы. Но Андрюха умел убеждать, и пятьдесят отжиманий от пола сделали своё дело. Доктора заключили: "Годен!"

       -Ах, сынок,- вздохнула мать.- Поешь, отдохни, давай посидим, поговорим.

Часть 2

Наших друзей не разлучали. Ещё в районе им сказали, что служить они будут вместе, в городе Одессе. Знаменитый город, расположенный на берегу Чёрного моря - разве можно было мечтать о чем-нибудь другом?

       Настроение было отличное. Всё складывалось хорошо, и ребята уже видели себя в военной форме.Устав от ночного гулянья, они проспали всю дорогу. Проснулись  лишь тогда, когда автобус въехал на площадь призывного распредпункта и водитель скомандовал:

       - Подъём! Приехали!

       Ребята вышли из автобуса и осмотрелись.Большая площадь перед зданием военкомата была занята молодыми ребятами с вещмешками. Кто стоял, кто сидел, кто курил, кто пел под гитару. Был конец ноября.

       В Молдавии погода непредсказуемая. В ноябре может быть мороз до - 10, а может быть жара до +20, год на год не приходится. В этом году бабье лето затянулось, было жарко, и многие ребята разделись до маек.

       По радио постоянно читали списки фамилий. Ребята на площади постоянно менялись. Одних сажали в дежурившие неподалёку автобусы и отправляли. Вместо них приезжали новые призывники и занимали место на площади. Новенькие еще раз проходили последнюю медкомиссию. К концу дня, тех, кто ещё оставался на площади, переводили в находившиеся рядом казармы.

       В первый день нашим ребятам пришлось туго. Головы гудели от выпитого накануне спиртного. Всё, что было из дома, было давно выпито. Закуска ещё оставалась, но похмелиться было нечем. Поэтому, они очень обрадовались, когда увидели рядом с  собой знакомую девчонку. Она в это время училась в столице и, узнав о том, что они уезжают в армию, пришла их проводить. Первое, что им пришло в голову, это отправиться в ближайшее кафе, угостить девочку мороженным, а за одно и отметить столь знаменательное событие.

       Их не было около часа и, конечно же, в это время по радио прозвучали их фамилии. Группа, в которой они должны были находиться, погрузилась в автобус, и автобус отъехал.

       Они вернулись и, ничего не подозревая, стали ждать. Прождали день, второй, но их всё не вызывали. Еда давно закончилась, деньги тоже. На третий день Андрюха забеспокоился:

       - Вам не кажется, что мы тут долго задерживаемся?

       - Ещё как кажется! Сколько можно здесь торчать?

       - А жрать как хочется! Я бы сейчас любой солдатской каши поел, лишь бы в животе не урчало.

       - Может, сходим, спросим, чего нас не вызывают?

       - А, может лучше, сбежим?

       - С ума сошли? Всё равно вернут, а ещё и посадить могут. Вам надо?

       - И кто сходит?

       - Все вместе пойдём, а то ещё разделят.

       Они так и сделали. Вместе вошли в здание военкомата, отыскали нужный им кабинет и вместе зашли. Когда они объяснили, в чём дело, начальник взревел:

       - Как, вы всё ещё здесь!? Ваша партия ушла ещё три дня назад! Вы должны были уже служить! Вы что, отлучались?

       - Нет. Мы, просто, не услышали. Может нас и вызывали - в день столько фамилий перечитывают.

       Начальник подозрительно на них посмотрел.

       - Ладно, идите пока, ждите! Хотя... - он нахмурился.- Что-то я вам не верю. Сидите тут, а то ещё удерёте. Я сейчас.

       Он вышел и отсутствовал всего несколько минут. Вернулся с их документами.

       - Куда вам обещали, что вас отправят?

       - В Одессу.

       - Ах в Одессу… - протянул начальник. - Одесса, так Одесса. Ну что ж, будет вам Одесса. 

        И почему-то добавил: 

      - И белые медведи.

       Ребята недоумённо на него посмотрели, а он, хитро улыбнувшись, сказал:

       - В зоопарке.

       Их отправили на вокзал и посадили на Одесский поезд. Теперь они были твёрдо уверены, что служить будут в городе-герое, и что им с армией повезло. Поезд с каждой минутой приближался к месту службы, отмеряя километр за километром. С каждым часом возрастало ощущение того, что вот-вот закончится свобода и их беззаботная жизнь. И хотя служить было заманчиво, но всё же страшновато. Вот-вот начнётся солдатская жизнь и на целых два года можно забыть о свободе.

       В поезде к ним подошла цыганка.

       - Эй, мальчики, куда едете?

       - Служить.

       - О, вы-то мне и нужны! Водки хотите?

       - С радостью, только у нас денег нет.

       - Зачем деньги, я меняюсь.

       - На что?

       - На одежду.

       - Как на одежду? А мы в чём? - спросил Николай, на котором был новенький костюм, который он  в первый раз одел. На вопрос, зачем, ответил, что служба в армии для него праздник.

       - А зачем тебе одежда? Приедешь на место, тебе новую дадут, казенную. Жалко тебе, что ли?

Часть 3

       - Вот тебе и в/ч ТУ-134 … -вздохнул Андрей, предчувствуя что-то неладное.

       Автобус подъехал прямо к трапу. Ребята забеспокоились, но деваться им было некуда. Им приказали садиться в самолёт. Их окружили люди в военной форме, и они послушно начали подниматься по трапу. Очевидно, это был специальный рейс, потому что в самолёте, кроме призывников и военных, больше никаких пассажиров не было. Заревели моторы, самолёт разогнался и поднялся в воздух, взяв курс на Восток. Куда именно, никто из ребят не знал.

       Все притихли, каждый задумался о своём. Город мечты оставался всё дальше и дальше. Позади оставались родные места, родная солнечная Молдавия, с её тёплым климатом, сочными яблоками и спелым виноградом.

       А что ждало их впереди, они не знали. Никто не знал, куда они летят и где их высадят. Начальники в военной форме молчали, а спросить их о чём-то ребята боялись. Так и летели: молча, в тишине, потрясённые тем, как их жестоко обманули. Но они не знали, что на этом их беды только начинаются.

       Самолёт летел около семи часов и, наконец, начал приземляться. Ребята вздохнули с некоторым облегчением. За такое время , они могли залететь далеко , но это был ещё не край света, не Дальний Восток, о котором в то время уже ходили легенды.

       Это был Новосибирск.

       Когда самолёт остановился, ребята ждали, что их высадят. Но команды выходить не было. Оказалось, что это была простая дозаправка, и очень скоро самолёт снова поднялся в воздух. Прошло ещё несколько часов, прежде чем они начали приземляться.

       Когда они вышли из самолёта, им показалось, что они попали на северный полюс. Там был не только снег. Жуткий мороз обжигал их лица, непривыкшие к таким температурам.  Восемнадцатилетние  мальчики, ничего не видевшие в жизни, привыкшие к теплому климату, за несколько часов попали полураздетыми в адскую стужу.

       Это была Чита.

       Они быстро перебежали в автобусы, которые повезли их в здание аэропорта.

       Ребята вбежали в помещение, где было немного теплее и ни за что не хотели оттуда выходить. Никакие приказы, никакие уговоры не помогали. Прапорщику, сопровождавшему их всё это время, пришлось приложить немало усилий, пока ребята согласились выйти, сесть в автобусы и отправиться на вокзал.

       - Ребята, ну потерпите немного. Ещё минут 20-30 в поезде, потом станция «Ерофей Палыч». Там нас ждут тёплые машины, которые отвезут всех нас в часть. А там тепло, как дома. Вот увидите, всё будет хорошо, вам нечего бояться, - говорил им прапорщик.

       И они ему поверили. В теплушке было тепло и уютно. Страх перед холодом прошёл, и ребята расслабились. Теперь они знали, где будут служить, начальник их успокоил - на улице мороз, но ведь в части будет тепло…

       В дороге их никто не кормил. Прапорщик, усадив их в вагон, куда-то пропал, и им приходилось выкручиваться самим. По вагонам начали ходить местные менялы. Это были не цыгане, но делали они тоже самое: меняли продукты и водку на вещи. Ребята были уверенны, что холод им не грозит, и долго не думая, отдавали ещё оставшуюся у них одежду. Вместо 20 - 30-ти минут, они ехали ещё пару суток. Чтобы хоть что-то поесть, ребята отдавали менялам личные вещи и всё, что было возможно с себя снять. Потом перешли и на обувь. На остановке многие остались в майках, спортивных брюках и носках.

Часть 4

       Окоченевшие ребята с трудом выбрались из машин. Мороз сковал всё тело, руки и ноги не слушались. Было чудом, что никто не замёрз окончательно, но обморожения были у многих. Они вышли из машин и осмотрелись.

       Это было место, где им предстояло проходить службу. Среди тайги было вырублено и расчищено несколько гектаров леса и поставлено несколько бараков-казарм. Стояло несколько вагончиков и палаток. Здесь же был небольшой клуб. Это место называлось посёлок "Утиный ". В это время года земля здесь была заморожена. Но, когда наступало короткое лето, всё расплывалось и земля под ногами превращалась в густую жижу, а вокруг образовывались огромные лужи. Посёлок был обустроен в низине, откуда вода не стекала. В этих болотах любили гнездиться дикие утки, поэтому и посёлок получил такое название.

Это фото уже история. Сейчас на этом месте  мало что осталось, всё заросло деревьями.

Часть 5

       Это был Дальний Восток, глухая тайга. Зимой здесь стоял мороз под -50, и они думали, что им выдадут тёплые сапоги, тёплые ватники и всё, что положено носить в этих краях.

       И им выдали…

       Жёсткое бельё, которое можно было свободно носить в тёплой Молдавии летом; шерстяные брюки и лёгкие шерстяные куртки, называемые ПШ; шинели не по размеру. Единственно тёплые, по сезону вещи - шапки ушанки, которые тут назывались бамовками или “шапками-ушанками год за полтора”. Эти шапки были с длинными "ушами", которые можно было завернуть вокруг шеи. Выдали портянки, но они не имели понятия, как их наматывать. И сапоги 41-го размера - других размеров не было. От сапог сразу пришлось отказаться и вернуть свои старые валенки, в которых они так потом и продолжали служить.

       Их построили и повели в казарму. В каменном здании было обустроено паровое отопление, но оно не работало. Толстые трубы, проходившие по стенам, полопали от мороза, и из них торчал лёд. Очевидно, что мороз застал врасплох это помещение, и вся система замёрзла.

      Для отопления здесь стояла одна единственная буржуйка. Но стояла она в углу, так как очевидно было, что внесли её сюда на время, пока исправят систему, и грелись у неё лишь те, чьи кровати находились рядом. И это были не духи и даже не гуси, а многоуважаемые дедушки, которым  полагалось  уважение и почёт. Остальным обитателям  помещения приходилось греться лишь за счёт дыхания вошедших людей. Температура в помещении не подымалась выше +3, как показывал градусник, "любезно" выставленный кем-то из дедушек.

      Здесь стояли аккуратно заправленные двухъярусные кровати. Матрасы были из поролона, подушки такие же. Одеяла были шерстяные, но очень тонкие, самые дешёвые, какие были в то время. Такими снабжались все части в Советской Армии и здесь никто не учёл климатических условий, чтобы обойти предусмотренные стандарты.

        Ребята заняли себе койки. Никого ничего не спрашивая, они забрались под одеяла, даже не сняв с себя ни верхней одежды, ни шапок, ни валенок. Сейчас им никто ничего и не говорил - до принятия присяги они представляли мало интереса для "старшего контингента". Они лежали на койках, накрывшись с головой тонкими одеялами, боясь пошевелиться, чтоб не впустить под одеяло холод. Через некоторое время Николай позвал Андрея слабым голосом:

       - Андрюха …

       - Чего тебе?

       - Я замерзаю …

       - Как замерзаешь?

       - Совсем…

       - С ума сошёл?! - вскочил Андрей и бросился к койке друга.

       Николай лежал на койке, свернувшись на сколько мог калачиком, и не двигался. Сил пошевелиться у него не было: всё тело онемело от холода. Друг снова замерзал.

       В это время, Сергей придвинул свою койку к койке Николая, набросил своё одеяло поверх его и влез под одеяло к Николаю.

       - Правильно! Вдвоём теплее, - сказал Андрей, - а втроём будет ещё лучше.

       Он принёс своё одеяло, набросил его поверх друзей и присоединился к ним. Они прижались друг к другу так плотно, что на двух одноместных койках ещё оставалось место и, вскоре, они почувствовали, как кто-то накрыл их четвёртым одеялом и занял оставшееся место своим телом. Они были не против и даже не спрашивали, кто он и откуда.

       Теперь они почувствовали себя чуть лучше. Плохо было лишь то, что нельзя было пошевелиться. Стоило кому-нибудь шевельнуться, и весь тёплый воздух мгновенно улетучивался, а его место под одеялом занимал колючий холод.

       Решая проблемы с холодом, ребята совсем забыли о голоде. Теперь, когда они чуть-чуть согрелись, они вспомнили, как долго не ели. С тех пор как они сошли с поезда, никто ни разу о еде не вспомнил, все их мысли занимал холод.

       Приближалось время ужина, и им приказали идти в столовую. Оставлять более-менее тёплое местечко не хотелось, но голод начал качать свои права. Им представилась солдатская тушёнка, о которой так часто говорили дома по телевизору, и они встали в надежде, что скоро  наедятся и до утра смогут поспать.

       Они пришли в столовую. Здесь тоже всё было разморожено, и стоял ледяной холод. Их ждала кислая, кое-как запаренная, с противным запахом капуста, неизвестно чем заправленная. Никакой тушёнки в этот раз не было. Только капуста, чёрный хлеб и мутного цвета чай. Было неприятно, но ребята были такие голодные, что сразу набросились на еду. Порции были не большие, и ни о какой добавке речи не было, но лучше хоть что-то, чем ничего.

       После ужина их опять построили. Ротный их опять осмотрел и был очень не доволен их видом. Шинели не по размеру и разные валенки совсем не украшали строй, но он ничего не мог изменить. Он дал этим ребятам то, чем их обеспечило государство под названием Великий Могучий Советский Союз.

       Он начал им объяснять, где и зачем они находятся.

       - Товарищи призывники! - начал свою речь ротный. - Я, старший лейтенант Громов, буду пока вашим командиром. Вы все поняли, что находитесь на Дальнем Востоке. Но вы должны гордиться, что находитесь здесь. Вы все знаете, что вот уже много лет здесь идёт большая стройка. Вы все слышали о молодёжной стройке Байкало-Амурской Магистрали, которую коротко называют БАМ. Сюда приезжает молодёжь со всего нашего Советского Союза. Сегодня вам предстоит внести свой вклад в эту стройку века и помочь своему государству, своей Родине. Мы с вами будем строить БАМ. Нам предстоит работа на Восточном его участке, одном из самых сложных и трудных участков этой стройки. В конце будет стыковка и нам нужно будет приложить максимум усилий, чтобы выполнить в срок поставленную перед нами боевую задачу. Мы находимся в тысячах километрах от Москвы, у самой границы с Китаем, так что, бежать отсюда не куда и не пытайтесь. Служба здесь опасна, но не потому, что рядом граница. Наш главный враг здесь - мороз. Вы уже успели убедиться, что морозы здесь сильные. Поэтому вы должны следить не только за собой, но и друг за другом. Здешний мороз коварен, и если он решит обморозить вам нос или уши, вы можете этого не почувствовать. Ваши товарищи могут заметить это раньше вас. Поэтому, если вы заметили, что у кого-то что-то побелело, сразу говорите ему об этом и оказывайте первую помощь: растирайте до покраснения. Несколько дней вы будете находиться на карантине и привыкать к здешнему климату. Потом присяга, после которой у вас начнётся настоящая служба. А сейчас, в казарму, бегом! Отбой! - закончил ротный.

Часть 6

       Так прошло около двух недель. За это время  их успели всего лишь ознакомить со словами присяги и показать, как собирать и разбирать автомат. В дальнейшем, сталкиваться с боевым оружием им не приходилось. Оно находилось у взвода охраны, остальным не выдавалось ввиду специфики службы, работы и условий, в которых они находились.

Так выглядел солдат Советской Армии в зимнее время на морозе. Везло тем, у кого были специальные маски для лица, которые видны на фото. Обычно их выдавали на трассу. У кого небыло,использовали обычные армейские полотенца.

Часть 7

       Андрея с друзьями разделили. Николай попал в другую часть, которая находилась в Февральске. Сергей остался в этой, но попал во вторую роту. Пятая рота Громова находилась на территории этой части, и Андрей с Сергеем могли часто видеться. Со всех призывников в тот день к Громову попал один Андрей.

       Ротный привёл его в палатку, где находилист его подчинённые, а уже на следующий день его отправили в г.Февральск, в учебную часть.

       Первые две недели их обучали всему, что должен был знать молодой боец. Они проходили военную и политическую подготовку. Здесь были почти одни молодые, и жизнь здесь была не такой сложной. Никто ни над кем не издевался, и Андрей нашёл новых друзей.

       Вполне сносное питание, более-менее нормальная температура в помещениях - все это делало уличный мороз не таким страшным, и Андрей немного привык к местному климату. Он научился носить одежду, в которой был. А носить её нужно было так, чтобы она не прикасалась к телу, чтобы между бельём и телом было некоторое пространство. Тогда было не так холодно. Это называлось бамовской стойкой.  А если одежда прижималась к коже, казалось, что это прикасается лёд, и можно было получить обморожение.

      Потом Андрея зачислили в группу взрывников и стали обучать взрывному делу. Здесь их учили всему, что касается взрыва: устройству взрывчатки, как и куда её заложить, чтобы взрыв был более эффективным. Им предстояло взрывать части сопок, находившихся на пути прокладываемой дороги.

       Дни учёбы проходили быстро. Ребятам выдавали маленькие детонаторы, и они должны были научиться пользоваться ими. Взрывать их было интересно, но было жаль их использовать впустую. Детонаторы взрывались, издавая негромкий хлопок.

       - Давай разбудим сержанта, - предложил Андрей друзьям.

       Здесь у них был всего один сержант. Раньше его служба проходила на трассе, а теперь  его перевели сюда на время пика морозов. Он постоянно спал и, казалось, что разбудить его невозможно.

       - Думаешь, получится? - засомневались ребята. - Звук не очень сильный.

       - А мы детонатор под кружку положим. Она железная, должно хлопнуть громко.

       Они, недолго думая, положили детонатор на тумбочку рядом со спящим сержантом, и накрыли его перевёрнутой вверх дном кружкой. От него провели шнур на несколько метров и подсоединили к катушке.

       - Ну, давай, включай, -сказали друзья Андрею.

       Андрей включил. Шнур сгорел быстро, и кружка рванула так, что в казарме зазвенели стёкла, а сама кружка сразу стала похожа на тюльпан. Никто не ожидал, что такое произойдёт, и все сильно перепугались. К счастью, сержант не пострадал. Он сразу вскочил и закричал:

       - Кто это сделал?!- после чего последовал набор крепких слов и угрозы, что виноватым после этого не жить.

       - Бежим! - крикнул Андрей, бросившись к выходу.

       Они  стояли, притопывая  на морозе, боясь войти в казарму. Что такое дедовщина, они видели лишь в первые дни, когда старики отобрали у них новые ремни. Но наслышаны о ней были много и теперь боялись, что сержант это понятие применит на практике и в отместку за содеянное преподаст им урок.

       Но стоять долго было невмоготу, крепкий мороз вскоре загнал их обратно. Когда они  вошли, сержант снова спал. В этот раз им не влетело. Сержант оказался неплохим парнем, и потом часто смеялся над пострадавшей кружкой.

Часть 8

            Потом Андрея забрали обратно в роту. Туда, где он провёл одну ночь после присяги. Он уже был хорошо знаком с дедовщиной, но лично на себе её прелести испытать пока ещё не приходилось. Всё из-за того, что когда деды попытались забрать у него ремень, он поднял шум и пригрозил, что если его кто-нибудь тронет, он ночью кого-нибудь из дедов задушит. И говорил это с таким отчаяньем, что все решили, что у этого парня не все дома и лучше не рисковать. Цеплять его - себе вредить.

       Его привели в палатку.

       Это была довольно таки большая палатка, установленная на толстом слое из брёвен. Стены тоже были сложены из брёвен, а поверх всего сооружения был натянут палаточный брезент. В палатке была вмонтирована толстая дверь, которая плотно закрывалась. В центре стояла буржуйка, от которой через всю палатку проходила металлическая труба. Огонь горел постоянно, труба накалялась, и от этого здесь было достаточно тепло. Вдоль трубы с двух сторон стояли двухъярусные кровати. На них были поролоновые матрасы и подушки, застеленные чистым бельём. Одеяла были, как и везде, тонкие и почти не грели. Было проведено электричество от электрогенератора, и палатка хорошо освещалась.

       В тот день, когда Андрей прибыл в роту, дежурным по роте был ефрейтор Митрохин. Личность и характер этого типа позволяли ему с молодыми не церемониться. Увидев новенького, ефрейтор сразу двинулся к нему:

       - Ну что, гусак, прибыл? Пора тебе узнать вкус солдатской жизни. Сегодня будешь дневальным. Пошли со мной!

       Он отвёл Андрея в соседний вагончик. Здесь находилось что-то типа умывальника. Это была небольшая комната с кранами. Её пол был покрыт толстым слоем льда. В углу стояла большая ёмкость, устроенная как котёл.

       - Видишь эту бочку?- обратился ефрейтор к Андрею.- Наносишь полную снега. Внизу топка, наносишь дров, растопишь. Когда снег растает, добавляй ещё, пока бочка не будет полная воды. Вон в том углу ломик. Возьмёшь его и очистишь весь лёд с пола, вынесешь, наведёшь тут порядок. К утру здесь должна быть тёплая вода. Утром тут умывается вся рота. Смотри, чтоб успел. Все ясно?

       - Так точно! - ответил Андрей.

       Когда ефрейтор ушёл, Андрей принялся за работу.  Он быстро натаскал снега и дров и растопил топку. Пока таял снег, начал работать ломом. Лёд был твёрдым, но кололся легко, и скоро весь пол покрылся ледяными осколками. Чтобы не терять время и не бегать лишний раз на мороз, Андрей ухитрился делать два дела сразу. Он загружал лёд в вёдра, выносил его, а вместо него набирал чистого снега. Конечно, он мог насыпать этот лёд в бочку, чтобы он растаял, на вид он казался чистым. Но возле одного из кранов он заметил кусочек мыла и побоялся, что из льда вода получится мыльной, и об его делах сразу догадаются. Тогда ему, как молодому, могло сильно влететь от старослужащих. Рисковать не стоило, да и помещение было не слишком большим.

       Закончив работу, Андрей сел к топке. Из открытой дверки шёл жар, дрова весело потрескивали. Он долго смотрел на огонь и не заметил, как глаза сами собой закрылись. Стояла тишина, все кругом спали. Спал и Андрей.

       Он проснулся от сильной оплеухи. Не успел он открыть глаза, как ладонь Митрохина снова проехалась ему по затылку и лицу. Андрей вскочил и воскликнул:

       - За что?

       - За то, что спишь на посту! -ответил Митрохин и двинулся на парня.

       В это время рука Андрея сжимала лом. Холодная сталь так и обжигала, а затылок жгло от затрещин. Кровь хлынула к лицу. Он не мог стерпеть того, что его просто так ударили, сонного, ничего не предупреждая.

       Развернув лом, он вмазал по голове надвигающемуся на него ефрейтора и тот упал. Ещё раз проехавшись по его лицу кулаком, Андрей отскочил в сторону,  Митрохин лежал на полу, широко раскинув руки. Было уже под утро, Андрей набил ещё дров в топку, чтобы солдаты не умывались холодной водой, и выскочил из вагончика, оставив ефрейтора лежать.

       - Что теперь будет? - думал Андрей, возвращаясь в палатку. Дедовщина ещё не успела сломать его и он ещё не понимал, что то, как с ним обошлись, здесь в порядке вещей. - Конечно, это все оценят, как большую наглость. Но ведь и он не прав, я же ничего плохого не сделал. Если он мне так вмазал после того, как я уснул, что же он мне сделает, когда очнётся?

       Он вошёл в палатку и занял своё место. Он был один молодой в этой палатке, и ему досталось самое плохое место - у двери. Каждый раз, когда кто-то входил или выходил, Андрей это чувствовал первым, сквозняк с улицы всегда проходил через его койку. Сейчас он залез под одеяло и, накрывшись с головой, ждал своей дальнейшей участи.

Часть 9

       Начался подъём. Военнослужащие вскочили со своих мест и начали одеваться. Андрей тоже вскочил и обратил внимание, что встали не все. Он спросил своего соседа, почему так и тот ему коротко ответил:

       - Это трассовики-смертники.

       Андрей с уважением посмотрел в сторону спящих. Он давно слышал о ребятах взрывниках, которые шли первыми по ещё не освоенному маршруту, сами прокладывая себе путь сквозь таёжные заросли. Несколько человек жили в глухих лесах одни, и лишь изредка кто-нибудь из них приезжал в часть. "За глаза" их называли "смертниками", потому что эти ребята часто ходили в обнимку со смертью. Официально их называли «Сибирским десантом» и рассказывали о них разные истории. Все, кто оставался в части, относились с сочувствием к тем, кто попадал на трассу. Все знали, что жизнь и работа там сравнима с адом. Идти туда добровольно никто не хотел. Шли по приказу или в наказание за какие-то проступки, чтобы избежать трибунала.

       В следующую минуту Андрей забыл о трассовиках, потому что в палатку вошёл Митрохин. Его голова выдержала удар ломом, и крови на ней не было. Но удар по лицу здорово его разукрасил: оба глаза посинели, а нос распух. Он двинулся на Андрея и сразу нанес ему удар в лицо. Парень не сопротивлялся. Здесь было слишком много народу, все старослужащие, а он один молодой, один против всех.

       - Будь что будет, - думал Андрей, принимая удары от Митрохина.- Но если против меня пойдут все – убьют.

       В это время на одной из коек пошевелились. Через мгновение парень-трассовик соскочил со второго яруса на пол и крикнул:

       - Чего вы там шумите? В чём дело?

       Митрохин прекратил бить Андрея и повернулся, продемонстрировав свои подбитые глаза и распухший нос.

       - Ого, Митроха, кто это тебя так разукрасил? - удивился парень.

       - Да вот этот гусак! - крикнул ефрейтор и снова замахнулся на Андрея.

       -А ну стой! - крикнул трассовик. – А ну подойдите сюда!

       Парень ещё не знал, что у них в роте появился молодой.  Он нахмурился и посмотрел на Андрея.

       - Ну всё, сейчас начнут убивать, - подумал тот, разглядывая трассовика.

       Крепко сложенный, среднего роста, русый, коротко остриженный, на вид старше своих товарищей - таким увидел его Андрей. Виктор, так звали парня, строго смотрел на него, но в его глазах Андрей не увидел злобы и жестокости. Его взгляд чем-то отличался от других. Уже потом Андрей заметил, что у всех трассовиков глаза другие, не такие, как у остальных солдат. Все они смотрят на жизнь как-то иначе, зная её истинную цену.

       - Он говорит правду? - наконец, спросил Виктор у Андрея.- Это ты его так?

       Андрей молча кивнул.

       - За что? - коротко спросил Виктор.

       - За то, что он меня побил.

       - За что? - спросил Виктор, обращаясь уже к Митрохину, но тот молчал.

       - За что? - ещё раз спросил он, уже у Андрея.

       - Я уснул.

       - Где?

       Андрей рассказал, как было дело.

       - И ты сделал всю работу, а потом уснул? - переспросил Виктор.

       - Да. - ответил Андрей.

       Виктор повернулся к Митрохину.

       - И за это ты его побил?

       Ответить тот не успел. Виктор заехал ему по и так опухшему носу и тот отлетел в сторону.

       - За что? - простонал он.

       - За дедовщину! – коротко ответил Виктор и, повернувшись к Андрею, спросил:

       - Тебя как зовут?

       - Андрей.

       - А место твоё где?

       - Там, у входа.

       Виктор опять нахмурился.

       - Собирайся!

       - Куда?

       - Собирай постель, говорю тебе!

       Виктор спал в центре палатки, на втором ярусе. Первый ярус занимал Митрохин.

       - Митроха, иди ко мне. Собирай свою постель.

       - Зачем? - не понял Митрохин.

       - Собирай и убирайся отсюда!

       - Куда?

       - На его место, - ткнув пальцем в сторону Андрея, ответил Виктор.

       - А ты, Андрюха, иди сюда, будешь спать здесь. Пойдёшь со мной на трассу, мне такие люди нужны. А сейчас отдыхай, через несколько дней выезжаем.

       - Ещё один смертник...-услышал Андрей чей-то голос из дальнего угла.

       Но он был рад неожиданному повороту событий, быстро перенёс свою постель на нижнюю койку под Виктором и улёгся. До самого отъезда его больше никто не трогал. Все знали, что его забирают на трассу и кто-то даже радовался этому, зная, что место занято и, если не его, то могут забрать кого-то другого.

Часть 10

        Виктор подошёл к кроватям друзей и растолкал их:

       - Эй, хорош дрыхнуть, пора чего-нибудь поесть.

       - А который час? - спросил один из них.

       - Уже скоро полдень, -ответил Виктор. - Вставайте, я вас кое с кем познакомлю.

       Ребята поднялись и стали рассматривать Андрея. Они уже знали, что это будет их новый товарищ и теперь хотели убедиться, стоит ли его брать с собой. Участок на трассе, куда им предстояло отправиться, был  сложным и ответственным. Поэтому людей они набирали сами и  тщательно подбирали таких, кто бы не подвёл в трудную минуту и на кого можно было бы положиться в любой ситуации.

       - Алексей Орлов, можно просто Лёша, - протянул Андрею руку один из ребят.

       Этот парень был высокого роста, плотного телосложения, светловолосый, так же коротко подстриженный и чисто выбритый.

       - Андрей Глеб, - пожал ему руку Андрей.

       - Так Андрей или Глеб? - удивился Алексей.

       - Можешь называть его, как хочешь, -сказал Виктор. -Правильно будет по любому. Глеб его фамилия, а звать Андрюхой.

       - Олег Шведюк, -назвал себя второй парень и тоже протянул руку.

       Олег был круглолицый красивый парень, среднего роста. Каштановые волосы были тоже коротко подстрижены.

       - Андрей Глеб, - опять произнёс Андрей.

       Потом Андрей познакомился ещё с Александром Яшкиным - худым, темноволосым парнем, и с Наркуловым - высоким, крепким, смуглолицым парнем из Казахстана.

        Все эти ребята служили второй год и теперь их привезли в часть, так как на время сильных морозов работы на трассе прекращались. В части они могли отдохнуть и привести себя в порядок, помыться, побриться, подстричься. Они все ещё оценивающе смотрели на Андрея. Вроде худой, вроде небольшой, а рукопожатие крепкое.

       - Ну что ж, поживём, увидим, - сказали ребята, одобрительно кивнув Виктору. Парень им понравился.

       Они пошли на кухню. Им дали двойные порции, на этот счёт было распоряжение ротного.

       - А этот чего? - спросил повар, указав на Андрея.

       - Этот с нами, -ответил Виктор, забирая порцию для него.

       Повар посмотрел на парня с сочувствием.

       - Когда захочешь есть, приходи, - тихо сказал он ему.

      Хотя в части кормили неплохо, но чувство голода парня никогда не покидало.

      Вернувшись в палатку, он занял своё тёплое место и тут же уснул. Он догадывался, что теперь для него самые лёгкие дни будут здесь и ему за это время нужно набраться сил.

       Оставался день до отъезда…

       Андрей знал, что они на завтра отъезжают и  решил  получше умыться, так как ему сказали, что там для этого нормальных условий не будет. Он отправился в умывальню, в то место, где прошло его первое и последнее дежурство.

       Здесь сегодня было немного теплее, чем везде, и он рискнул раздеться до пояса. Он побрился и, раздевшись, начал умываться.

       Вошёл Алексей, поздоровался и тоже начал умываться. На мгновение он замер и как-то странно посмотрел на Андрея. Тот ничего не заметил и продолжал умываться, громко фыркая. Алексей молча вышел.

       Когда Андрей вернулся в палатку, его новые друзья сидели на одной койке и ждали его. Они молча смотрели на вошедшего парня и по их лицам Андрей понял, что что-то не так, но спросить, в чем дело, не решался.

       - Что у тебя с рукой? -  нарушил молчание Виктор.

       - Покажи, - сказал Олег.

       Андрей молча закатал левый рукав. Локтя не было, вместо него была вмятина, перекрещенная толстыми шрамами от швов. Ошарашенные увиденным, ребята молча смотрели на обезображенную руку. До сих пор они многого повидали. На БАМе было много ребят с физическими отклонениями, но с такими серьёзными они столкнулись впервые. А им на трассе нужны крепкие здоровые люди.

       - Как тебя взяли в армию? - спросил Виктор.

       Андрей молчал. Что он мог сказать этим ребятам? Он понимал, что сейчас они могут передумать и не взять его с собой.

       Он лёг на пол и начал отжиматься. Ребята молча считали и переглядывались. Когда Андрей отжался больше пятидесяти раз, Виктор не выдержал:

       - Ну ладно, хватит!

       Андрей сел.

       - Небось и на комиссиях так же отжимался? - спросил Саня.

       Андрей кивнул.

       - Откуда это у тебя? - спросил Алексей.

       - Упал в четвёртом классе, - ответил Андрей. - Хотели руку отрезать, мать не дала. Когда пришёл из больницы, рука не действовала, но я её разработал.

       - Как?