Барби для Волка. Оборотни Глазго

Пролог

Настойчивый внутренний голос требует, чтобы я открыл глаза. А я в какой-то непонятной для меня неге. Плыву размеренно в неизвестном направлении. И мне хорошо.

Что-то как-будто подбрасывает меня и тихая заводь резко рассеивается. Распахиваю глаза, но с трудом понимаю, что происходит. Точнее, не понимаю вообще. Ощущение, будто меня просто выкинуло из одного сна в другой. Не сон.

Кошмар.

У меня во рту какой-то кусок тряпки. Руки связаны за спиной и ноги… ноги тоже! Вот же глупость какая. Меня трясет и подбрасывает, потому что я болтаюсь на заднем сиденье своей же машины. А с управлением весело и задорно справляется Барби, чтоб ее! Сплошная напасть с ней! Проклятье!

Пытаюсь что-то сказать, но мычу.

— Не переживай, любимый. Я еду точно по карте, которую мне дали. Мы обязательно скоро доберемся.

Куда?! КУДААА меня везет эта психопатка?

Вязать узлы, кстати, она совершенно не умеет. Я довольно быстро распутываю руки, вытаскиваю кляп изо рта и грозно требую:

— Останови машину, дура безмозглая!

Мой крик имеет совершенно противоположный эффект. Айлин вместо того, чтобы затормозить, дает по газам. И едем мы, судя по встряске, по какому-то бездорожью. Машина раскачивается, подбрасывая нас. Мне хочется зажмуриться, как в детстве — если ты не видишь, значит это с тобой не происходит.

Но я же взрослый мужчина. Какого хрена, а? Сейчас это блондинистое недоразумение угробит нас обоих.

Я, на всякий случай, пристегиваюсь и держусь за поручень в потолке. Меня так укачает! А еще прямо сейчас я понял, что вообще не хочу умирать. Я еще молод и в полном расцвете сил!

Но кто ж знал, что это не хрупкая беззащитная девушка, нуждающаяся в помощи, а настоящий Троянский конь с ресницами!

Я совершенно не ожидал подвоха в своем же собственном офисе!

Закрываю глаза и вспоминаю, как я вообще здесь оказался.

Глава 1. Торен

— Мистер МакФэлан, — робко зовет меня секретарша сквозь приоткрытую дверь. — Вы заняты?

— Да, — отрезаю я, потому что прямо сейчас веду переписку по поводу задержанного в порту Саудовской Аравии грузового лайнера.

— Хорошо… — закрывает дверь, но тут же ее голова снова появляется в проеме. Да что ж такое! — Мистер МакФэлан…

— Да говори уже, чего тебе? — злюсь, а кто бы не злился из-за таких космических штрафов за простой груза?

— Спасите меня. Поговорите с ней, — шепотом, неслышимым для людских ушей просит секретарша.

Киваю, потому что уже чую прямиком из приемной этот навязчивый, преследующий меня все время запах. Айлин, мать ее, Грэм. Что ей от меня нужно?

— Приве-е-е-ет, — жизнерадостно сообщает мне о своем присутствии Барби.

Откидываюсь в своем кресле и не могу удержаться от того, чтобы не разглядывать ее. Она обладает кукольной внешностью - светлые волосы, вьющиеся от природы, яркие голубые глаза и идеальное лицо. За ее невозможную, я бы сказал, нереальную красоту, я поэтому и называю ее Барби. Сегодня она является ко мне в довольно грубоватой для нее одежде, но это ей лишь прибавляет сексуальности. Кожаные черные облегающие штаны с высокой посадкой — у девушек в Глазго в моде такие, потому что сырость и холод вечные. Верхнюю одежду она, похоже, оставила в приемной. На ней короткий бежевый топ, открывающий полоску оголенного живота. Воротник-стойка ситуацию не спасает, потому что обтягивающая трикотажная ткань очень хорошо подчеркивает линию груди. Да, картинка для глаз чертовски приятная. Девушка невысокая, очень изящная и грациозная, но в нужных местах сочная. Я помню, я щупал… бросаю смартфон на стол от нахлынувшей похоти. Я же просто на нее смотрю! Какого…

— Зачем пришла? — едва не рычу на нее.

— Поговорить, — робко просит, заглядывая мне в глаза так щемяще, что не могу ей отказать. Да никто не смог бы! И ресничками хлоп-хлоп. Я смотрю на ее губы, покрытым чертовым блеском с блестками и чувствую, как мои ладони потеют. Встаю, засунув руки в карман и выхожу из-за стола, отворачиваюсь, незаметно поправляя своего дружка. Вот это у меня здоровье! Три секунды, Торен, три секунды. Рекорд, волчара!

— О чем? — подхожу к двери, чтобы открыть ее и жестом показать, куда Барби нужно проваливать. Прямо сейчас. Потому что она девственница и дочь ирландца “Эда”, в миру Алистера Грэма, босса ирландской криминальной структуры и глава целого района в Глазго.

Если Барби останется чуть дольше, ей покажется очень удобным стол для первого раза.

— О нас…

— Нет никаких нас! — взрываюсь и, передумав, делаю два шага к ней и хватаю за плечи. Вот нахрена я это сделал? Меня реально как током бьет, но тут же примагничивает. Ее тепло, ее запах, ее хрупкость манят меня, тащат за собой. Что ж такое? Если ведьма Нэн в тесной связи с ней, то и приворот ей могла сварганить, не так ли?

Нэн дала ей медальон Зверя, который призывает вожака стаи на помощь обладателю. Я — оборотень. Вожак стаи волков и глава Совета Одаренных в Глазго. И по несчастливой случайности на праздничном шествии в честь Ночи Гая Фокса, Айлин Грэм угрожали изнасилованием и расправой другие оборотни — лисы. Я так и не успел разобраться в той ситуации, казнил ублюдков на месте. Спас девчонку, а теперь за это расплачиваюсь.

Чтоб тебя, Нэн Аврамиди! Найду ее и покусаю!

Но вначале покусаю Айлин. Нежно так, мягко. В шейку… Торен! Очнись!

— Торен, ты же это тоже чувствуешь, милый, — она кладет свою узкую ладонь, украшенную браслетом и девчачьими кольцами на мою грудь. И в этом месте меня прожигает насквозь.

— Никакой я тебе не милый! Айлин, иди домой, — говорю ей, найдя в себе силы отстраниться. Адовое испытание!

— Я не могу. Люблю тебя. Мы созданы друг для друга, как ты не чувствуешь? — со слезами спрашивает меня. Какой-то сумасшедший дом. Реально ощущение, что снимают на скрытую камеру. И вот-вот из-за кустов выпрыгнет какой-нибудь придурок и скажет, что это розыгрыш.

— Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, — она без каблуков значительно ниже меня. В ботинках пришла. Хм… она и такую обувь носит? В прошлый раз ее полусапожки на каблуках были огромной проблемой, когда мы убегали от погони. Она сломала каблук, и мне пришлось бежать с ней на руках. Откуда только силы взялись?

— Нет, это ты не понимаешь, — упрямо заявляет. — Ладно. Черт с ними, с этими чувствами. Мне нужно поговорить с тобой. Попроси принести нам кофе. Сядем сейчас и все обсудим.

— Да хрен тебе!

— Я уйду навсегда, и я больше никогда тебя не побеспокою, клянусь! Дай мне просто пять минут и кофе! Замерзла я. Видел, какая отвратительная погода сегодня? — и по-деловому устраивается у меня на диване в зоне отдыха. Закидывает одну ножку на другую и губки надувает.

— Пять минут, — сдаюсь я. Соблазняюсь мыслью, что дама покинет меня навсегда через пять минут. И больше не будет этой тянущей похоти, зова, вытягивающего мою звериную сущность. И потом эта мигрень, когда она уходит… Не будет появляться, не будет и головной боли. Ничего не будет! Заживу, радуясь, что одной проблемой станет меньше.

Глава 2. Торен

Прошу секретаршу принести кофе. Хочется чего-нибудь покрепче рядом с этой Барби. Поворачиваюсь к ней. Сидит, разглядывает свой маникюр. А я очень некстати вспоминаю, как она этими самыми ногтями впивалась в мою спину, когда я прижимал ее к стене на недавнем мероприятии. Вот зачем я туда ходил?

Никогда не любил подобные тому приему сборища.

Правительство Глазго, мэр в частности, устроили чинный и благородный прием в смокингах для лидеров криминальных и более законных структур города. Для тех, кто им владеет, чтобы договориться. Ну, и деньги из нас выудить заодно.

Это могла бы быть обычная ежеквартальная сходка — потому что только в такой официальной среде мы не готовы друг друга убивать и требовать разного рода подчинения.

Но в этот раз к нам в Глазго наведались гости из Лондона по личному поручению Его Величества. Монарх излишне обеспокоен уровнем преступностью и проблемами Глазго. Это, видите ли, портит имидж Великой мать ее Британии.

На таких мероприятиях все слишком сложно. Много людей, много разных запахов. И слишком много ненависти и злобы. У каждого клана — неважно, криминального или семейного, свои претензии друг к другу. Союзы заключались только друг против друга, а не ради светлого будущего. И этой войне в Глазго не было видно конца.

Нам, оборотням, приходилось вдвойне тяжелее. Мы взращивали свою людскую ненависть за раздел территории, а внутри кипела злоба, что мы вообще не должны ее делить. Забрать себе — да, пожалуй.

Но много сотен лет назад наш шотландский клан оборотней и других одаренных, который с самого начала возглавляли медведи, присягнул на верность Короне. И теперь мы обязаны поддерживать государственные устои и жестко пресекать любое движение против, независимо от того — люди это или звери. Взамен мы спокойно живем на своей территории, на нас не ведут охоту, и, более того, нам позволяют заниматься бизнесом в любой его ипостаси. В Глазго, к несчастью, законными способами не заработать, поэтому мы также, как и все главы других кланов и группировок, имеем большую долю влияния в теневом секторе.

Чтобы это как-то исправить, нужно к херам снести весь город и построить его заново.

Но никто этого не позволит, поэтому я спокойно принимаю свою участь.

К моему большому сожалению, клан всех оборотней выбрал меня заместителем Вождя, лорда МакАртура, здесь, в Глазго. На моих плечах лежит равновесие. С одной стороны — мир внутри оборотней, а стаи у нас самые разные — от мелких птиц до крупных тюленей. С другой — приемлемый нейтралитет с людьми и спокойствие среди одаренных. Ведь в мире существуют не только оборотни, но и вампиры, ведьмы, маги, демоны… проще сказать, кого не бывает!

Правда, люди об этом не в курсе.

И для них я, Торен МакФэлан, — суровый криминальный авторитет, захвативший, словно в волчью пасть, большую часть верфей и судостроения, а также монополист в логистике.

Да, это все я, хотя и компания не моя, а тех самых медведей — МакАртуров. Наемник я их. Что поделать — в Глазго помер старый лис, а взамен нужен был оборотень с холодной головой, менее всего подверженный звериному желанию кромсать и убивать. Вдобавок, еще и преданный. Дурак.

Своей жизнью я не живу. Бремя на мне, как у почившей Королевы. Только у нее были чаепития и реверансы, а у меня сходки и встречи. То в подворотнях, то вот, как сейчас, на балу в средневековом готическом замке. С бокалом французского пойла в руке.

Я стоял среди всей этой толпы и изо всех сил старался сохранять благодушный вид.

— Торен, у нас проблемы, — ко мне подошел мой заместитель, моя правая рука — Оберон Митчелл.

— Рон? Ты ли это? — я услышал, о чем он говорит, но костюм на рыжем бравом парне смотрелся максимально нелепо. И крайне мал ему в плечах. Он из моей стаи — волк. Поэтому особенно близок мне. Он чуть младше меня, но кушал явно слишком хорошо. Детина вырос, однако.

— Хы! Я похож на водолаза. Костюм мне мал, потому что это один из твоих.

Да, Армани*, кажется.

Пришлось все-таки выпить глоток игристого кислючего пойла. Напомнить себе, ради чего я все это терплю. Так и не смог вспомнить. Не-а.

— Только что нашли наших двоих. Убили на границе с южными кварталами, — прошептал мне едва слышно Рон.

— Кто они?

— Лисы. У одного горло перегрызано. Зубы волчьи. Второй с пулей во лбу. У кого есть огнестрельное из этих?

Рон подбородком указывает на других глав криминальных кланов. Я смотрю на них, а в голове пустота.

До Альянса, защищающего законы одаренных, дойдет эта ерунда, и положат нас всех без разбирательств.

Огнестрел? В Глазго идут в ход ножи. Пулю схлопотать можно с тем же успехом, что и попасть в Хогвартс**.

Почти никогда.

Это только у сильных кланов имеется огнестрельное оружие

У нас, оборотней. У вот тех отмороженных вампиров с северных районов. И у ирландцев.

Я надеюсь, все же, что это кто-то из наших решил поиграться в войнушки за власть. Если они заключили союз с ирландцами, крови не избежать. Вампиры никогда не пошли бы против нас.

Глава 3. Торен

— Говори, — сажусь на диван рядом с Барби, возвращаясь в действительность. От очень острого, пикантного запаха, природу которого я понять не в состоянии, у меня кулаки сжимаются. Правда, держу себя в руках из последних сил.

— Торен, милый. Давай поговорим о том, как был бы выгоден союз для Глазго. Насколько я знаю ваш район враждует с нашим. Вы с отцом — лидеры своих кланов. Я обо всем в курсе и, поверь, папа не держит меня в стороне от дел.

А по ней и не скажешь — бесполезная и пустоголовая. Но хрен поймешь этих ирландцев, они всегда себе на уме.

— Нет, — отрезаю я и хочу встать, но Барби смелеет и кладет руку мне на колено.

Твою ж мать.

И так ходить не могу. И думать трезво тоже.

В это время заходит секретарша с подносом в руках и удивленно поглядывает на нас с Барби. Я застукан в очень двусмысленном положении. И я в маленьком шаге от того, чтобы не лишить девственности Айлин Грэм у себя в офисе. Меня выворачивает, притягивает. И зверь, что много лет сидел взаперти, скулит, требуя и требуя. Я много лет учился жить так, чтобы звериный инстинкт не брал надо мной верх, чтобы я прежде думал, а не делал. Потому что ответственность большая, потому что моя несдержанность может стать проблемой для других.

А еще, потому что когда я становлюсь зверем, я теряю человечность, теряю себя. Я много раз видел, как другие оборотни жестоко вгрызаются друг другу в глотки, стремясь поделить территорию, женщин, да много чего. Объединяются в стаи, строят интриги. И управлять такими нужно лишь с холодной головой.

— Почему нет? Или я настолько тебе неприятна, что ты готов пожертвовать благополучием клана, но лишь бы не жениться на мне? — выдает вопрос Барби.

— Жениться? — да что там у нее в голове происходит?!

Злясь на нее делаю рывок в ее сторону, но она смахивает рукой чашку с кофе мне на брюки.

— Ой, — она, прикрыв рот рукой, подскакивает. — Торен, прости, я случайно. Просто ты сам на себя не был похож. Я испугалась. Что я такого сказала?

Горячая жидкость впитывается в брюки из дорогой итальянской шерсти и ткань начинает меня обжигать почти мгновенно. Встаю и толкаю другую чашку. Она со звоном летит на молочный ковер.

— Я все уберу! — восклицает она, выставив руки вперед. — Тебе больно?

— Не подходи ко мне! — ругаюсь на нее еще больше. Она приносит сплошную неудачу в мою жизнь. Катастрофу! Спешно иду в примыкающую к кабинету ванную, закрываю дверь на замок — на всякий случай! Почти мгновенно снимаю брюки. Вытираю полотенцем ноги и потом подставляю мокрое место брюк под напор воздуха сушилки для рук. Блять! Ну как можно так попасть?

Ну, Нэн! Берегись. Сейчас вопровожу это пустоголовое создание и поинтересуюсь, как медальон зверя и приворотное зелье оказалось в руках человека!

Жениться! Как же! Разбежался!

Неужели она после приема вбила это себе в голову?!

И как она оказалась на нем?

Я до последнего надеялся, что главы ирландцев, Алистера Грэма не будет. Его все дружно звали Эд. Производное от нэд*. Человек вообще не видящий никаких границ. Отморожен на всю голову. Можно сказать, голыми руками вырвал власть, объединив уличные банды в огромный конгломерат и преступную сеть. Он больше всего причинял неудобства оборотням. Убивал наших, пытался отжать верфи, периодически устраивая кровавую бойню.

Временами мне приходила мысль в голову, что он в курсе, кто мы такие, но потом что-то обязательно случалось и я отбрасывал эту глупость.

Однако он явился на прием. Рыжий ирландский дьявол, в костюме-тройке, с причесанными волосами и бородой, будто это поможет ему смыть с себя грязь улиц. Крепкий мужик, с ручищами, способными открутить кому-нибудь голову.

А рядом с этим криминальным монстром шла, нет, грациозно ступала Айлин, озираясь по сторонам.

Я как дурак, не мог оторвать от нее взгляда. Она словно нежный цветок посреди грязи. Светлая, сияющая вся. Платье цвета шампанского слишком облегающее и мерцающее от искусственного света. Ее волосы струились по плечам, блестящие и, я точно это знаю, очень мягкие. Как шелк. Фиалковые глаза горели любопытством и волнением.

Я не мог перестать смотреть на нее. И головорезы, наполняющие весь банкетный зал, тоже. Она двигалась невероятно изящно на своих высоких каблуках, демонстрируя потрясающие ноги в откровенном вырезе.

— Вот это да! Что за красотка? — слышал я слишком любопытные перешептывания мужиков. Еле поборол в себе желание схватить Айлин, спрятать ото всех, чтобы не пялились, потому что… потому что… а и правда, почему? Какое мне дело до нее?

Барби — ну ведь такие же длинные ноги, как у известной куклы, подняла взгляд от пола прямо на меня. Улыбалась, черт возьми! Тепло. Разве что воздушный поцелуй не послала мне

Торен, ты спятил! Ей всего двадцать два, а тебе тридцать четыре. Возьми себя в руки, идиот!

А хотел я ее очень даже по-настоящему, наплевав на разницу в возрасте.

Эд Грэм коршуном оглядел зал — не дай бог, на его красавицу кто-то позарится. Его ноздри раздулись от негодования.

Мои, я подозреваю, тоже. Потому что нельзя было тащить сюда эту нежную снежинку. Замок, наполненный последними уродами, бандитами и отморозками — не самое подходящее место для девушки.

Глава 4. Торен

Голос ирландца Эда Алистера Грэма в моей голове заставляет меня очнуться от грез и горячих воспоминаний о прошлой встрече с Барби.

Минут через десять выхожу из ванной, надеясь, что этой идиотки и след простыл. Но хрен тебе, Торен. Разгребай дальше ошибки своего альтруизма!

Она сидит там же на диване, нервно хлопая своими натуральными, как я уже знаю, ресницами. И улыбается так ослепительно и широко, что даже у меня скулы сводит.

— Ты еще здесь? — рычу на нее. Реально, доведет меня сейчас.

— Здесь. Кейт такая милая. Помогла прибраться здесь и кофе нам новый принесла. Я попросила ее сходить за пончиками, а то кофе пить просто даже без молока — не вкусно. Но Кейт сказала, что молоко вы не держите, потому что ты пьешь только черный крепкий кофе. И сахар добавляешь. Одну порцию.

Я слышу ее быстрое лепетание и едва улавливаю смысл происходящего.

— Кто такая Кейт?

— Ну, как же. Твоя секретарша, — и снова хлопает ресницами. — Попей кофе со мной, пожалуйста. Нам обоим надо успокоиться. Обещаю, как только ты допьешь, я уйду.

Я от такого стресса выпил бы что-нибудь способное гореть. Неважно. Виски, водка, джин. Любая жидкость подойдет. И вот да, я понятия не имел до этого момента, как зовут мою секретаршу. Мисс Райт — этого достаточно. Дружеские отношения босса и секретарши, дарящей пироги по случаю моего дня рождения или любого другого праздника, я не приемлю.

Я хватаю чашку со столика и залпом выпиваю содержимое.

— Все. Я выпил. А теперь проваливай.

— Но…

— Проваливай, я сказал!

— А хрен тебе! — повторяет мою реплику Барби.

Вот это поворот. Она встает и упирает руки в бока.

— Хотя, нет. Я уйду и тогда тебя мой папочка вздернет на первом попавшемся фонарном столбе, — угрожает мне.

Мне? Угрожает? Папочкой???

— Что ты несешь?! — меня клинит от ярости, смешивающейся с почти невыносимым желанием трахнуть эту девчонку. Прямо здесь и сейчас. Вижу ее румянец на щеках, грудь эту зовущую прикоснуться к себе… Улетаю… Не могу соображать.

Как и тогда, на приеме…

— Мне незачем. У меня своя женщина есть, — я демонстративно обвил рукой талию Фрейи и притянул волчицу к своему боку. — Просто думаю, насколько нужно быть отбитым отморозком, чтобы притащить сюда малолетку.

Ирландец открыл было рот, но ему на ухо что-то прошептала Айлин и потащила его подальше от нас. Как только Барби скрылась с моих глаз, дышать стало немного легче. Мысли очистились. Ее присутствие рядом как дурман действует на меня!

— Какой ты горячий, — восхищенно прошептала Фрейя на ухо. — Хочу тебя прямо сейчас.

Я в тот момент тоже хотел секса до одури. Но не с ней. Это меня сшибло напрочь. Я живо представлял себе, как краду Барби с этого дурацкого сборища и везу ее к себе домой. Меня одолевает нестерпимая жажда обладания ею.

Фрейя восприняла мой горящий взгляд за поощрение.

Я же едва волком не вою. Вот бы зубами вырвать из рук Алистера Эда Грэма его же дочь. Но я смог побороть себя. Ведь это привело бы к резне и убило бы моих сородичей. И МакАртур по головке не погладил бы, потому что Айлин — человек. А с людскими женщинами нам нельзя. Запрещено любое смешение крови, даже просто защищенный секс. Бывало, что оборотни не контролировали себя, проявляя свою сущность и пугая этим женщин. Это серьезно подрывало нашу конспирацию. Поэтому никаких людей в наших постелях.

Даже если очень хочется.

Даже если волк внутри требует — и это вообще для меня непонятно. Он давно спал, откормленный и сытый. Я ему запретил вылазить наружу и приказал сидеть тихо. Но в тот момент он еле держался, чтобы не сорваться с цепи.

Если я не смогу его контролировать, нужно готовить завещание и план побега из Глазго.

Меня либо убьют, либо навсегда изгонят из стаи. Из-за какой-то блондиночки.

Шикарной блондиночки.

— Я буду ждать тебя в галерее на втором этаже, — томно намекнула на секс Фрейя, оставив меня.

Я оборачиваюсь. Сделав вид, что смотрел на Фрейю, а на самом деле пялился на аппетитную попку Барби. Качнув головой, я заставил себя сделать глубокий вдох. Официант весьма кстати прошел мимо меня с подносом, полным бокалов шампанского. Взял два, чтобы оба выпить залпом по очереди, в надежде приглушить зов волка.

Нет. Ни хрена! Его протяжный вой по-прежнему рвал меня на куски.

— Я теперь буду охотнее приходить на такие мероприятия, если Айлин Грэм станет нашей постоянной звездой, — сообщил мне Уилл Монаган, начальник полиции Глазго. — И, кажется, готов простить Алистеру Грэму его грешки.

Уилл мой ровесник. Он хорошо выглядит и станет прекрасной парой для Айлин. Ирландцу точно выгоден такой союз — можно будет творить беспредел абсолютно безнаказанно.

Едва сдержался, чтобы его не покусать.

Глава 5. Торен

— Я позвонила отцу и сказала, что меня похитил ты и везешь в неизвестном направлении.

— Повтори? — от такой новости тут же прихожу в себя, очнувшись от грез и воспоминаний. Ну, как. Представляю, как, ух, сейчас ее нагну и от души отшлепаю. — Ты охренела?

Делаю выпад к ней, чтобы совершить задуманное наказание, но она успевает ускользнуть от меня. Хватает короткую дубленку из приемной и бежит, но врезается в меня — я резвее.

— А, ну, говори! Ты же понимаешь, что твой папаша сейчас сюда приедет, и я ему расскажу про дочь, решившую продать мне свою девственность. Или, может, он тебя и прислал? Как удобно, да? — схватив ладонью ее шею, еле сдерживаюсь, чтобы не сдавить пальцами посильнее и не придушить к чертям!

— Отпусти! — пищит она, а я ее приближаю к себе и дурею от нее. Шелк волос касается моих рук. Вдыхаю ее запах. Сжимаю челюсти от напряжения, которое создается между нами. Дерьмо. Просто дерьмо и все тут. Не могу выпутаться из дурмана.

— Ты же не хотела уходить, — шепчу ей в полураскрывшийся рот.

— А теперь хочу, — дергается она. Я убираю руку от ее шеи, спускаюсь ниже к узкой талии, к этой интригующей меня полоске теплой кожи. Касаюсь ее. Какая же бархатистая. Теплая. Манящая.

— Твой отец не сможет доказать, что я похитил тебя, — вдруг улыбаюсь я, замечая волнение в ее больших пронзительных фиалковых глазах. Как тогда, на приеме…

Я обманывал себя, что если разочек поцелую, или просто коснусь ее пухлых губок, то смогу оторваться и забыть Барби.

Знал же, что это лютейший обман.

И все равно коснулся, вдыхая ее вкусный запах. Вначале провел губами по ее губам. Ее помада размазалась, впитываясь в мою кожу. Если бы нас застукали, то убили бы без разбирательств. Меня — точно! Облизнулся. Нет, помада клубничная. Скорее всего ванилькой и цветочками источала аромат сама Айлин. Шикарная.

— Торен, — выдохнула она мое имя мне в рот. Я звериным чутьем распознал ее желание. Ее запах усиливался. Ах, вот оно что. Волк уловил ее секрет. И ему до жути нравилось. Заскулил от счастья, что Барби попалась мне в лапы.

— М? — не знал, о чем именно переспросил. Немного поразглядывал ее горящее от нахлынувших чувств лицо. Близко опаляя дыханием. Не выдержал. Это выше моей силы воли. Я настойчиво раскрыл ее губы своими и проник языком в ее влажный упоительный рот.

У меня зазвенело в ушах от ее вкуса. Возбуждение достигло своего предела. Я вжался ей в живот, жаждая большего. Задрал ее платье, подхватив под ягодицы, и приподнял так, чтобы мы соприкасались даже через мои брюки и наше белье.

— Ох, — простонала малышка, от моего легкого трения. Я снова накрыл ее губы, задохнувшись сам, и не позволив дышать ей. Она рвала пальцами мои волосы на затылке. И не будь я в пиджаке, Айлин исполосовала бы своими острыми коготками мне спину.

— Хочу тебя, Барби, — признался я ей в перерыве между тем, как наши языки снова и снова ласали друг друга.

— Возьми меня. Только ты у меня первый, — согласилась она сразу же. У меня закипела кровь, но человеческий Торен внезапно пришел в себя.

Что блядь?

Я оторвался от нее и посмотрел ей в глаза. Расширившиеся зрачки от желания. Губы припухли от моих поцелуев и бороды. И да, помадаа размазана слегка. Блесточки от нее везде — на подбородке и щеках. Думаю, у меня аналогично. Зашибись!

Я опустил ее на пол, расправляя платье.

И сделал шаг назад.

Нестерпимо болело в паху.

Но что я натворил? Человек. Дочь моего врага. Девственница. Просто охренительное комбо, чтоб тебя!

— Что-то не так? — забеспокоилась она. В глазах застыли слезы. Супер! Сейчас хныкать начнет, потому что навоображала себе какую-то любовь. А я ее просто возжелал ее трахнуть!

— Да все не так! — выругался на нее. — Это в первый и последний раз, Барби! Держись от меня подальше. И я тоже буду!

— Тори, ты когда злишься, у тебя венка на лбу набухает, — неожиданно захихикала она, нокаутировав меня окончательно. — Тебя моя девственность напрягает?

— Ты меня напрягаешь! Ты! — совсем неадекватная, что ли? — Решила поиграть во взрослые игры? Куколки больше не интересны?

— Зачем ты так? — пробормотала, обиженно. Она хорошо держалась, чтобы не разреветься.

— Затем, что найди себе другую зверушку для игрушек. Я тебе не по зубам, Айлин Грэм.

— Ты обязательно будешь моим, Торен МакФэлан. Я тебе обещаю. Потому что я люблю тебя. А любят, обычно, не за что-то, а вопреки! Так что тебе придется смириться со своей участью!

Она в слезах повернулась ко мне спиной. Медленно дошла до двери, открыла замок и вышла из библиотеки — вот такая вся, слегка помятая и горящая.

А я остался с размазанной помадой на губах и гордостью в штанах.

Глава 6. Торен

Настойчивый внутренний голос требует, чтобы я открыл глаза. А я в какой-то непонятной для меня неге. Плыву размеренно в неизвестном направлении. И мне хорошо.

Что-то как-будто подбрасывает меня и тихая заводь резко рассеивается. Распахиваю глаза, но с трудом понимаю, что происходит. Точнее, не понимаю вообще. Ощущение, будто меня просто выкинуло из одного сна в другой. Не сон.

Кошмар.

У меня во рту какой-то кусок тряпки. Руки связаны за спиной и ноги… ноги тоже! Вот же глупость какая. Меня трясет и подбрасывает, потому что я болтаюсь на заднем сиденье своей же машины. А с управлением весело и задорно справляется Барби, чтоб ее! Сплошная напасть с ней! Проклятье!

Пытаюсь что-то сказать, но мычу.

— Не переживай, любимый. Я еду точно по карте, которую мне дали. Мы обязательно скоро доберемся.

Куда?! КУДААА меня везет эта психопатка?

Вязать узлы, кстати, она совершенно не умеет. Я довольно быстро распутываю руки, вытаскиваю кляп изо рта и грозно требую:

— Останови машину, дура безмозглая!

Мой крик имеет совершенно противоположный эффект. Айлин вместо того, чтобы затормозить, дает по газам. И едем мы, судя по встряске, по какому-то бездорожью. Машина раскачивается, подбрасывая нас. Мне хочется зажмуриться, как в детстве — если ты не видишь, значит это с тобой не происходит.

Но я же взрослый мужчина. Какого хрена, а? Сейчас это блондинистое недоразумение угробит нас обоих.

Я, на всякий случай, пристегиваюсь и держусь за поручень в потолке. Меня так укачает! А еще прямо сейчас я понял, что вообще не хочу умирать. Я еще молод и в полном расцвете сил!

Но кто ж знал, что это не хрупкая беззащитная девушка, нуждающаяся в помощи, а настоящий Троянский конь с ресницами!

Я совершенно не ожидал подвоха в своем же собственном офисе!

И вот надо же было мне быть таким идиотом? Как я на такое повелся? И почему последнее, что я помню — как открываю машину с кнопки брелка?

Нет, вот в чем проблема. Эта блондинистая девчонка думать умеет, значит,, действует стратегически выверено, и обладает великолепным актерским мастерством. А я, придурок полнейший, каждый раз оказываюсь из-за нее в каком-нибудь дерьме!

— Что было в кофе? — спрашиваю я, держась за ручку. Потому что эта сумасшедшая и не думала останавливаться. Смотрю в окно — ну, здрасьте, едем по болотам. Надеюсь, она понимает как отличать пригодную для езды поверхность на пересеченной местности?. А то вот не хватает машину еще утопить!

— Если бы я знала! — смеется Барби. Ее смех не предвещает мне ничего хорошего.

Меня укачивает и штормит, в глазах замутнено все. За окном сгущаются сумерки.

— Сколько мы едем? Сколько я вот так провалялся? — продолжаю спрашивать, пытаясь складно соображать.

— Пару часов. Не переживай. Я думала тебя на сутки вырубит, но ты быстро пришел в себя, — она выруливает вправо и машина опасно кренится. Но, к счастью, мы выравниваемся.

— Хватит, Айлин. Остановись. Игры кончились, — требую я.

— Нет. Мы еще не приехали, — она разворачивает бумажную карту на руле и смотрит в нее. Серьезно, этим барахлом еще пользуются? В моей машине есть современный навигатор, с загруженной картой всей Шотландии. А она, карту смотрит?

— Только не говори, что заблудилась. Ночью хочешь по болотам ездить? — из этого дерьма надо как-то выпутываться. Вначале нужно выжить, конечно. Если находясь с этой женщиной рядом такое возможно.

— Нет-нет…

Неуверенно говорит.

— Дай карту! — мой голос не терпит возражений и она сдается, протягивая мне карту назад. Вижу красный крестик где-то северо-западнее того места, где мы катаемся сейчас. Километров на двести. — Мы заблудились, — выношу я вердикт.

— Ты просто не веришь ни в меня, ни в нашу любовь, — обиженно хныкает Барби. Да. Женские слезы это именно то, что нам обоим сейчас поможет.

— Айлин! Ты больная! Просто конченая! Остановись, а то я за себя не отвечаю! — уже перехожу на грубость и крик.

— Тебе нельзя после наркоты за руль, — сильно качает головой Барби.

— Что? Это была наркота?! — ну все, ей конец. Просто блять сам сейчас ей ресницы поотрываю.

Отстегиваюсь. Адреналин и ярость придают мне сил и равновесия, как ни странно. Не без труда — потому что едва девчонку эту не раздавил своим телом, — перелезаю на переднее пассажирское сиденье. В брюках и пиджаке так вообще очень удобно акробатикой заниматься.

— Хватит! Игры кончились, Айлин! Останови машину!

Она тормозит так резко, что я едва не бьюсь лбом о стекло, но успеваю среагировать и сгруппироваться.

Я включаю навигатор, чтобы посмотреть, где конкретно мы находимся. Жду, когда система загрузится и поглядываю на девчонку.

— Тебе к психиатру надо. Лечиться, — ставлю я ей свой диагноз.

— Да неужели? — она хитро прищуривается. — То есть только меня кроет и ломает при твоем появлении. Тебе все равно да? И вот эти взгляды и поцелуй…

— Да, — отрезаю я.

— И ты не хочешь дать нам шанс узнать друг друга лучше? — не верит мне Барби. Да, врать я не мастак. Но узнавать ее точно не хочу. Узнал достаточно. Качаю головой. В ответ она снимает с себя дубленку, а затем и топ, оставшись в одном бюстгальтере.

— Что ты такое делаешь? — я в ужасе, в панике. И зверь внутри меня облизывается на такую сладость. Ее грудь, потрясающая красивая, правильной формы грудь, манила к себе, звала прикоснуться к ней в ласке.

Глава 7. Торен

После секундного замешательства, я хватаю дубленку с водительского сиденья и швыряю ее в Айлин.

— Прикройся, — командую и, оставив ее на пассажирском сиденье, переползаю за руль. Очень вовремя, потому что машина уже поравнялась с нами справа. Внедорожник, по типу “Чероки”. — Быстрее!

Айлин растеряна и взволнована. Кое-как дрожащими руками застегивает молнию. Слышу стук в окно.

Ситуация патовая. Открывать незнакомцу вечером на болотах? А вдруг у него оружие? Вдруг сейчас прикончит меня, и Барби заберет? Вдруг ей зло причинит?

Дышу. Медленно дышу, потому что слышу, что по-настоящему рычать начинаю. Ничего. Машина заведена. Дам по газам. Я и не в таких передрягах бывал.

Опускаю стекло перед мужиком в охотничьей шапке из овчины и кожи.

— Вечерочка! Меня Рори зовут, я местный фермер. Не пугайтесь. Смотрю, вы стоите. Застряли или заблудились, может?

Фермер? На болоте? А чего руки вверх тянет?

И одежда у него слишком чистая. “Чероки” не убитый в хлам, а новенький, блестящий.

— Заблудились, — отвечаю я, продолжая оценивать ситуацию.

“Рори” пытается заглянуть в салон и таращится на Барби. Я загораживаю ее собой, полностью разворачиваясь к нему.

— Но навигатор работает, спасибо.

— Здесь навигация не работает. Это же болота. Я вывезу вас.

— Да мы справимся.

— Я все же настаиваю.

— Да, брось, Рори. Тебя жена ждут и дети, наверное, — наш диалог максимально нелепен, но он направлен на терпение и вежливость. Два шотландских барана как-то встретились…

— Я же говорю, мне не сложно.

Ага, и один баран убирает куда-то руку и скалится… твою мать!

Вдавливаю педаль газа в пол — и вот я идиот, зарываюсь.

Ничего не остается — резко открываю дверь, ломая нос “Рори”. Я вот даже не сомневаюсь, что его по-другому зовут.

— Сука!

Вот сукой меня еще никто не называл.

Выскакиваю из машины и кричу Айлин:

— За руль! Живо!

Пока наш фермер вправляет свой нос подхожу к нему.

— Что тебе нужно? — надвигаюсь на него, чуя лисий запах.. Рори вытаскивает нож. — Ну, серьезно? Я ж тебе сейчас руки переломаю. Вместе с пальцами. А если не хочешь, чтобы нож засунул куда-нибудь в тебя, говори, зачем искал нас.

— Ирландец свою дочь потерял. Рвет и мечет. Все в Глазго говорят, что ты ее похитил.

— Прям уж так и все? — сомневаюсь, конечно. — И ты видишь, что я ее не держу.

— Зато Дункану МакАртуру будет интересно, как его любимчик нарушает закон, за соблюдение которого он сам столько раз выступал, да, МакФэлан? — Рори тянет ко мне охотничий нож, вытирая окровавленный нос.

— Перед Дунканом я сам отвечу, — огрызаюсь я. — Проваливай.

Дункан МакАртур, глава клана МакАртуров, был одним из основоположников Закона о Сокрытии. Он вырастил меня, по сути, помог добиться главного кресла в Совете Одаренных и даже назначил генеральным директором его судоходной компании и верфи в Глазго. Однако и я много времени пахал, чтобы всего этого добиться. Просто потому, что я на хорошем счету, мне эти места никто не дал. Если нужно было убить, я убивал. Свое защищал до крови. Но и на принципах жестких стоял.

То, что я с Барби, человеческой девчонкой, в компрментирующей ситуации, не делает мне чести. Одна и МакАртур ничего не будет стоить в моих глазах, если сразу объявит мою вину. И дело не в праве на ошибку а в том, что я поступаю всегда, как считаю нужным, но не делаю ничего, чтобы опорочить имя МакАртур.

Однако Рори, напротив, меня не слушаетя. Он делает выпад, пытаясь ранить меня ножом. Я перехватываю его руку и с легкостью выбиваю нож из его руки и роняю прямо в грязь. Сдавливаю пальцы на его шее, надеясь, его слегка отключить без драки.

— Ради человеческой девчонки брата придушишь? — руки Рори слегка трансформируются — звериные острые когти отрастают вместо ногтей. Еле замечаю и успеваю увернуться.

— Не брат ты мне, лис, — отскакиваю с него и срываю с себя пиджак.

— Отдай девчонку и разойдемся с миром, — Рори скалится еще больше. Острые клыки вместо зубов, черные глаза — он не трансформируется полностью, зная, что против волка не выстоит. Но против человека Торена можно быть оборотнем лишь чуть-чуть.

— Зачем она тебе? — пытаюсь владеть собой, но голос тоже переходит в рычание. Проклятье. Я же сколько в волка не обращался? А тут вот только разговор про то, чтобы девчонку отдать и меня плющит. Почему интересно? Может, пусть… Нет!

— Не всем же быть проститутками, как ты, МакФэлан. Это ты свои яйца прикрываешь тартаном МакАртуров.

— Война, значит, — вот теперь рычу. Потому что точно знаю, что лисы присягали на верность клану. А теперь… Измена! Интересно, кто руководит ими? Кто принял это решение? Убить меня, захватить власть в Глазго, а дальше?

Лис бросается на меня, царапая когтями сквозь рубашку. Я пользуюсь моментом, хватаю его за руку и тащу на себя, выворачиваю и швыряю его на землю, слыша хруст костей.

Глава 8. Айлин

Я бегу что есть сил. Сгущается тьма, и я не вижу куда я бегу. Хорошо, что я в ботинках, но если попаду в трясину, то утону.

Мне надо взбодриться и прийти в себя. Желательно подальше от Торена. Я передумала!

Это что такое было? У его врага выросли когти и клыки, а Торен рычал как зверь. Разве такое возможно? Может, наркота, которую я подсыпала Торену, случайно попала и в меня?

Он убил человека! Ножом. Я видела. Кровавый ужас застыл перед глазами. Но не это меня пугает. Я словно заживо попадаю в свой кошмар. Я в темноте. Я дезориентирована, а вокруг никого, только шипение и рычание.

— Айлин! — слышу крик, нет, рев Торена.

А я и не бегу больше никуда. Ноги не держат. Штаны на мне не держатся — тоже, устала их придерживать, чтобы задом не сверкать.

Но меня тошнит. И голова кружится.

— Айлин!

Я же ничего не ела. Мне так плохо. Хотя вначале все было так хорошо. Наш поцелуй, объятия… ласки… И Торен он… он… мой… даже хоть десять человек убил бы сейчас. Но разве то человек? Мой Торен сражался голыми руками с монстром и победил его.

— Айлин! — кричит уже ближе.

— Я здесь, — шепчу, отчего-то зная, что он услышит. А что если Торен — тоже монстр? Наверняка так и есть. Он же не испугался. Для него это обыденно. И тогда на празднике он спас меня, не боясь быть раненным. Медальон зверя в ту самую ночь…

Свистящие взрывы фейерверков грохотали высоко над домами, сменяя один залп за другим. Темное ноябрьское небо озарялось разноцветными красками огней, принимающих разнообразные формы. Я вжимала голову в плечи каждый раз, когда слышала очередные залпы. Я ослеплена и дезориентирована. Я отчетливо чувствовала кисловатый неприятный запах пороха. Настойчивые воспоминания, несуществующие и невозможные, царапали мое сознание, словно те самые вспышки на небе.

Ночь Гая Фокса*. Ненавижу скопление людей. А та ночь приняла катастрофический по своему размаху масштаб.

Меня окружали разрисованные лица, или, что еще хуже, в масках. Горящие кресты повсюду. Священники. Я слышала смех и гомон. Люди, сотни, нет, тысячи людей, шедшие мне навстречу по Бьюкенен стрит, толкали меня плечами, как бы намекая, что я двигалась не в ту сторону. Я перекинула свои волосы через плечо вперед, наспех заплетя косу. Я боялась полыхающего повсюду огня. Боялась костров. Боялась, что волосы случайно охватит пламя.

Или не случайно.

У моего отца, Алистера Грэма, много врагов.

И это был идеальный момент, чтобы ударить по самому больному — его дочери.

Я обещала отцу, что погуляю с подругами и вернусь домой к полуночи. Дала слово, что не появлюсь на празднованиях и шествиях сегодня, но подруги уговорили меня, заверив, что будет весело и ничего со мной не случится.

В одном из исторических зданий в центре, на Бьюкенен стрит — главной пешеходной улице Глазго, первый этаж заняли различные магазинчики и пабы с выходом на улицу. Ноябрь довольно холодный. Мы забежали в сувенирную лавку, чтобы погреться. Я с удовольствием погрузилась в окружающую меня обстановку. Повсюду талисманы, кулоны, колоды карт. Даже куклы вуду имелись. Все такое странное и мистическое. Очень много украшений ручной работы из серебра и драгоценных камней.

Девочкам ничего не понравилось, они посмеялись, что это явно не «Тиффани» и «Картье», а я, вдоволь насытившись люксом, залипла у витрины с с простыми украшениями. Мое внимание привлек круглый медальон из эпоксидной смолы, на котором отлит из серебра силуэт звериной лапы. «Медальон Зверя или Волчья лапа» — так было подписано название на ценнике. Украшение висело на тонкой серебряной цепочке, а в темноте переливалось и светилось, словно лунный камень. Я крутила медальон в руках, восторгаясь искусной работой мастера.

— Сделала в единственном экземпляре. Серебро пользуется большим спросом. Наивные люди верят, что оно спасает от оборотней, — захихикала женщина с платиновыми волосами до пояса. Вся в черной одежде, с острым маникюром в тон одежде. Глаза чуть прикрывали густые накладные ресницы, а губы покрывала идеально нанесенная темно-рубиновая помада. Женщина очень эффектная. Такую встретишь и никогда не забудешь, это точно.

— Значит, вам везет. У вас полно идиотов, на которых вы зарабатываете деньги, — небрежно проговорила я. — Еще, наверное, привороты всякие делаете и проклинаете кого? А по телефону гадаете на Таро?

— Милая, мы живем в современном мире! Только видеозвонки по фэйстайм или ватсап!

Я не смогла удержаться от смеха — с невероятной непосредственностью женщина рассказывала о своей работе.

— А что? — она приняла скучающий вид. — Есть даже групповые консультации, как у фитнес-гуру. Учимся составлять натальные карты.

Я покачала головой. Люблю прямолинейных людей, потому что сама такая же.

— Но ты, я вижу, в подобных услугах не нуждаешься? — подмигнула мне «ведьма». — Я — Нэн, — она протянула мне руку со своими длинными глянцевыми когтями. — А ты Айлин, верно?

— Откуда ты узнала? — я крайне удивилась. Потому что не часто посещаю какие-либо мероприятия с отцом. Только самые важные.

Глава 9. Айлин

Теперь я понимаю, тот медальон призывает зверя, когда нужна помощь. И мне сейчас она очень нужна, хоть и медальон Торен забрал у меня почти сразу.

Нет, мне нужен он. Торен. Мне страшно. А с ним — почему-то нет. Он мог бы давно со мной расправиться или еще что похуже, но позволяет… слишком много мне позволяет. Почему?

Мне так страшно. Цепляюсь пальцами в холодную мокрую землю — это единственное живое, что я чувствую. Темнота, зловещая мрачная настолько, что я не вижу звезд на небе. Я не вижу ничего…

— Твои волосы, как светлячок, — слышу я голос Торена. — Если хочешь скрыться, нужно их прятать.

— Я не хотела скрываться, — протестую я. — Я просто… просто… подышать, а тут темно.

— Погоди. Ты боишься темноты? — беспокоится или издевается? А что я могу сделать? Это всегда так было. Только ночь — и я слепа. А когда ничего не вижу, начинает всякое мерещиться и мне страшно. Очень-очень! — Девчонка, похитившая меня, боится темноты?

— У каждого из нас есть свои страхи, Торен МакФэлан, — я уверенно встаю, совершенно позабыв о своих штанах. Которые очень некстати сползают вниз.

Я их подтягиваю и пытаюсь удержать на бедрах.Торен подходит ко мне. Я его не вижу во тьме. Только белую рубашку слегка.

— Интересно, — комментирует он что-то и поднимает меня на руки. Я цепляюсь за его шею. Вот теперь хорошо. Мне очень-очень хорошо с ним. Он горячий, хоть и в одной рубашке, причем в разорванной. Я видела, как тот монстр задел Торена. Он ранен и наверняка истекает кровью, но зачем-то несет меня. И я по-прежнему ничего не вижу, но мне становится намного спокойнее. Тревога пропадает.

И такое происходит с самой первой нашей встречи. С той самой Ночи Гая Фокса.

Напавший на меня ослабил хватку.

Я не растерялась на этот раз — размахнулась ногой и ударила каблуком по голени. Отец учил — ступни может обувь защитить, а вот на самой ноге полно нервных окончаний. К счастью, я не промахиваюсь, и бандит выпустил меня из своих рук, правда, тут же попытался схватить обратно, но я увернулась.

Наша потасовка отвлекла тех, кто угрожал моему защитнику ножами. А он молодец! Действовал быстро. Отобрал у одних ножи, других лбами столкнул. Я не видела, что происходило в точности, потому что меня потянули за косу и приставили нож к горлу. Холодный металл вызвал внезапный озноб. Ребята не шутили. Зарежут меня. И моего супергероя тоже.

— МакФэлан! Мы не враги тебе! Остановись!

— Для меня — тот, кто не слышит моего приказа — хуже врага, — это не голос. Это гром! Неизвестно, как там себя чувствовал урод с ножом у моего горла, но я почти наделала в штаны от страха. И этому грозному мужику я бы не хотела переходить дорогу.

Фейерверк продолжался, освещая разноцветными огнями его глаза. Или они сами светились? Я не понимала. Кажется, я слишком переволновалась, теряя связь с реальностью, путая ее с вымыслом.

За человеком, именуемым МакФэланом, образовалась толпа. Те, первые пять, кому он навалял, тоже уже пришли в себя и выпрямились.

Класс.

Сколько нам с ним останется жить? Не, его-то убьют сразу, а меня ещё по кругу пустят. Страшно-то как!

Я не сразу поняла, что от моего горла отняли нож, а мои потенциальные насильники буквально растворились в воздухе.

Но отчётливо услышала:

— Уничтожить, — холодный приказ отдал мой спаситель и те, кто только что стоял позади него, едва услышав эти слова, побежали на меня.

Я закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть свою гибель. Как будто это бы помогло!

Каким-то чудом толпа мужиков промчалась мимо меня. Я ощутила колебания воздуха, но побоялась открыть глаза.

— Ты в порядке?

Кажется, мой супергерой остался со мной. Я должна была испугаться или нет?

Он мягко отнял мои ладони от лица. Я нерешительно посмотрела на него.

Вот это да. Зависла на нем. Моргала много-много раз, но этот красивый мужчина никак не смаргивался. Реальный. Мой рот невольно открылся. Я так и стояла. С открытым ртом.

Ощущала себя распахнутым холодильником, который лишь спустя время начинает истошно пищать, напоминая о разнице температур.

Я тоже очнулась:

— Охренеть! Это что сейчас было?

Он как-то по-недоброму нахмурился. Присел на корточки у моих ног — вау, ну я просто шикарная невероятная женщина. Леди Годива или, как там ее, ради которой и на колено привстать можно, и рыцарский совет призвать. Неважно, что это участники уличной банды. Зато их главарь роскошный!

Но нет, оказалось, он просто поднимал с асфальта мой медальон с волчьей лапой.

— Откуда это у тебя? — спросил, хмурясь.

Ему так идет — темная линия бровей свелась на переносице. А цепкий и необычайный взгляд светлых глаз — я даже не встречала никогда такого оттенка, пытливо смотрит на меня в ожидании ответа.

Глава 10. Айлин

Я теряю счет времени. Не знаю, как долго мы идем. Но воспоминания о нашей первой встречи прерываются его тихим и осторожным вопросом:

— Зачем побежала?

— Я не каждый день вижу, когда у человека отрастают когти и клыки, — объясняю, кажется, вполне очевидное. — Но для тебя это обыденно, да?

— Я просил тебя держаться подальше от меня и забыть нахрен все, что ты там себе вбила в свою пустую голову! — Торен ставит меня на землю, злясь. — И у тебя по-прежнему есть такая возможность!

— То есть? — не понимаю Торена. Вокруг по-прежнему темно, но я вижу едва различимые проблески металла машин.

— Садись в мою машину, возвращайся обратно в Глазго и сделай вид, что пошутила, думала, что сможешь заинтересовать меня. Понравился я тебе.

— А ты? — мне вот абсолютно не нравится то, что предлагает Торен.

— А я сам разберусь. Сделаю вид, что меня похитили и я защищался. Внутренние разборки у нас, понятно?

Молчу. Не двигаюсь. Знаю, понимаю, да-да, очень хорошо, что Торен дело говорит и предлагает мне единственное верное решение, чтобы вернуть все, как было.

Но ведь это не поможет. За нами уже объявили охоту — а иначе что это сейчас было? Вопрос времени, когда за мной придут. И что-то мне подсказывает, что даже охрана моего отца меня не спасет.

— Про какой закон говорил Рори? — отметаю я в сторону слова Торена.

— О том, что люди — табу.

— Нельзя их жрать, да?

— А с виду такая милашка, Барб! Я похож на того, кто жрет людей?

— Я не Барби! — возмущаюсь.

— Трахаться с людьми нельзя, понимаешь? Детей там рожать, семью создавать. Кровь смешивать.

— Но мы же не…

— Поздно. Сказав своему папаше, что я тебя похитил, ты об этом заявила всему Глазго. Единственный вариант избежать любого последствия — вернуться в свой розовый замок, покормить своего пони и убедить папулю, что ты до сих пор девственница. Последнее не обязательно, но помимо проблем со своим кланом, я не хочу получить пулю в лоб от ирландцев. Ясно?

— Придурок! — вот не вижу его, но чувствую что он рядом. Пинаю его ботинком в ногу.

— Черт! За что? — хватает меня, я сопротивляюсь, пытаясь увернуться, но ведь он тяжелый, здоровый, ну и что я против него могу сделать, когда сердце бьется с бешеной скоростью, когда кровь горячая по венам разгоняется? Когда вот только он нужен и никто больше? И ерунда, что он упрямый придурок! Это преодолимое!

Он прижимает меня к машине, навалившись всем своим мощным телом.

— Я никуда не поеду без тебя, — обрубаю я все его доводы.

— Айлин…

— Не поеду, и все. Лучше убей меня сам. Я же понимаю, что при таком раскладе возле монстров жить мне осталось недолго.

— Ты не умрешь, Айлин, — зачем-то перечит мне Торен.

— Ага, — он правда думает, что я такая идиотка?

— Я не позволю, — от его тона у меня мурашки по коже.

— Я думала, ты первый в списке желающих меня прикончить, — горько усмехаюсь.

— Вот именно. И кроме меня никому не позволю это сделать, — по-черному шутит Торен. Или не шутит? — А если ты не будешь больше меня злить, похищать, травить, бить, обливать кипятком и упорно уничтожать мою машину, то вполне вероятно, что проживешь ты еще долго.

— Я уничтожаю? Кто газует по грязи? Тебя кто водить-то учил? В Шотландии живешь! — издеваюсь над ним. А ведь да, по пересеченной местности мой городской герой ездить-то и не умеет.

— Иди в машину, Барби или я тебе сейчас покажу, что такое газовать. И штанишки свои не забудь придержать. А то светишь своей задницей, что тебя за километр видно.

Не спорю с ним больше. И я бы с радостью села в машину, да только вот… не вижу я ничего. Торен от меня отходит, а я шарю по машине рукой в поисках ручки.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь открыть дверь, — хочется добавить что он так себе джентельмен, но ведь нес меня на руках через все болото.

— Ты ослепла? — беспокоится Торен. Правда же, да?

— Это нормально. Я в темноте никогда не вижу ничего. Только если есть хотя бы искусственное освещение.

— Давно?

— Всегда так было. Врачи говорят, что моя особенность.

— И тебе дали водительские права? — возмущается Торен.

— Я ж говорю — в городе вижу. А вот так — нет.

— Господи, за что мне это, — ворчит Торен. Слышу, как открывается дверь. Он подает мне руку, помогает сесть, оберегая голову ладонью, чтобы я не ударилась. — Я фары пока не включаю. Мало ли кто здесь еще есть. Нам нужно сваливать по-хорошему, но для начала закончу все. В баке есть бензин?

— Оставался, — я же заправлялась перед тем как вот поехать в эту местность.

— Можешь объяснить, куда ты меня везла?

— В уединенный домик.

— Что?!

Жаль, что я не вижу его лица сейчас.

Глава 11. Айлин

— И как давно ты заправлялась? — зловеще тихо спрашивает меня Торен, когда заводит машину. Сейчас он мне не улыбался. Совсем.

— На выезде из города.

— Ясно, — он явно не в настроении и навязывать ему свое общение мне больше не хочется. — Ну, поздравляю. Поскольку нам нельзя стоять на месте, мы поедем. Но бензина хватит на полчаса, не больше.

— Может, лучше останемся, чтобы не замерзнуть ночью? — предлагаю я.

— Посмотрим, может через полчаса выедем куда. Нет, значит найдем другой способ согреться.

Вроде бы ничего такого не говорит, но ладони у меня потеют, я еле сдерживаю легкий вздох. Жаль я не вижу в темноте его лица.

Он трогает машину с места — видимо, грязь загустела от опустившегося на землю холода. У меня странное состояние. Словно запихнули в коробку и куда-то везут. Я вижу лишь полутени. Еще и глаза Торена. Значит, тогда, во время Ночи Гая Фокса, мне не показалось, что они мерцают. У него и в дневное время очень проникновенный взгляд, имеющий хищную природу. Особенно, когда смешивается с желанием. Я знаю, что Торен также сходит с ума, теряя контроль, рядом со мной. Но недостаточно. С одной стороны мне жаль, что у нас ничего не происходит, с другой — я в восторге от силы характера моего мужчины.

— У тебя глаза светятся, — решаю я ему сказать — вдруг он не знает?

— Не светятся. Это рефлекторное, — “объясняет” мне Торен.

— А? — не хочу, чтобы он продолжал обо мне думать, как о маленькой несмышленой кукле, но каждый раз подтверждаю его мнение о себе.

— Свет отражают, — отвечает почти без раздражения. Хороший знак.

— Значит, ты — волк? — терять уже нечего. Буду узнавать о нем все. Назад дороги нет.

— С чего такие выводы? — видимо, Торен решает идти до конца в своей “легенде”, оставляя меня в неведении.

— Тебя так твоя бывшая швабра называла при разговоре с подругой на приеме, — сразу “сдаю” соперницу.

— Что? Кто?

— Длинная такая. И плоская. Ты с ней на приеме под ручку ходил, — ворчу.

Я слышу, как он кашляет. Смех пытается подавить. Но ведь как еще эту дылду назвать?

— Ладно, про швабру понял — это ваше женское. Но почему бывшая?

— А что, ты собираешься к ней вернуться? — злюсь я. Сейчас лицо ему исцарапаю за такое.

— Послушай, Бар…

— Айлин!! — кричу на него, оглушив сама себя.

— Я попробую выпутать нас обоих из того дерьма, что ты заварила…

— Ага. До того, как бензин закончится, или после? И еще, Швабра в курсе, что ты со мной любишь по углам зажиматься?

— Ее зовут Фрейя… — пытается вклиниться в мою истерику Торен.

— Очень рада за нее. Но ты к ней не вернешься, — выношу вердикт.

— Вот как? Почему же это?

— Потому что мы теперь вместе, Торен. У меня замок на джинсах порван, если что!

— Но она — волчица, а ты — человек. С ней не нарушаю закон, а с тобой против себя своих же настроил.

— Поверить не могу, что мы серьезно говорим о каких-то зверях и людях! — возмущаюсь. — То есть ты не будешь переживать, если я переключу внимание на другого мужика?

— Да я даже благословлю вас! — поспешно радуется Торен.

Больно ли мне от его слов?

Ужасно.

Но я знаю, что он мне врет. И надо обязательно это проверить.

— Все равно она — швабра! — оставляю последнее слово за собой.

Торен только качает головой.

Кстати, не в такие уж дебри я нас загнала. С болота мы выбираемся достаточно быстро — навигатор заработал и радостно сообщил, что заправка через два километра.

Торен включает фары и я начинаю немного ориентироваться в пространстве, но хорошо вижу только дорогу. Хотя бы избавляюсь от ощущения кромешной темноты.

— Ты еще совсем маленькая, Айлин, — вдруг разрывает возникшее молчание Торен. Мои брови приподнимаются от удивления. Я смотрю на этого невозможно красивого мужчину и внутри все взрывается, словно подожженный динамит, до этого хранившийся спокойно годами.

Его светлые янтарные глаза сводят меня с ума. Я и раньше в них заглядывала и пропадала, но сейчас, когда их “свечение” чуть поугасло, мне открывается многое другое. Он не прячет эмоции за надменностью и сарказмом, которые спускал на меня с лихвой во время прошлых наших встреч. Теперь он настоящий. То сжимает, то разжимает руль. Нервно хрустит костяшками пальцев свободной руки. Меня всегда выворачивает от этого звука, но с Тореном все совсем иначе.

Правильной формы губы плотно сжаты — как будто он сам не хочет продолжать этот ужасный разговор.

Он — волк.

У меня куча вопросов в голове. Он правда может в волка обращаться? Полностью? А теряет ли он свое “я”? Превращается ментально в зверя или в шкуре волка по-прежнему Торен? И какого цвета та самая шкура?

— Это большая ошибка. Все это — большая ошибка, — бормочет он скорее себе, чем мне.

Глава 12. Торен

Я останавливаюсь за несколько сотен метров до заправки на обочине. Хорошо, что дорога безлюдная и освещается лишь светом фар.

Айлин что-то спрашивает, но я не слушаю и выхожу. Непроизвольно хлопаю дверью, испачкав руки.

Кажется, при мойке машины, грязь будет вместе с покрытием отваливаться. Ну, Айлин! Зараза!

Все, что происходит со мной — немыслимо и нелепо. Это… это… я даже дать объяснение не могу. Я еле держусь. И то, наверное, потому что “Рори” задел мой бок когтями, разорвав рубашку и кожу. Кровь запекается быстро, но при малейшем движении, рана вскрывается и кровь снова бежит. У меня в багажнике точно есть перевязочный материал и запасная рубашка. Всегда беру с собой, на случай каких-нибудь разборок и ситуаций.

Срываю с себя рубашку. Пуговицы отлетают — я бы ее выкинул прямо на дороге, но не хочу оставлять следы. Но все равно от рубашки нужно избавиться, сжечь ее — на ней следы когтей и крови. Не моей крови.

Не слышу, скорее чувствую, как Айлин идет ко мне. Ее запах сводит меня с ума.

Когда она заявила, что может быть с другим мужчиной — я чуть не придушил ее. Это все доходит до абсурда. Я пытаюсь сопротивляться, вернуть все в нормальное русло. Но хожу по тонкой грани. Слишком тонкой.

— Что ты делаешь, Торен? — задние фары красным светом достаточно освещают, чтобы Барби могла видеть. Ее “особенность” меня вырубила. Я испугался, что с Айлин может что-то случиться. Переживаю за нее, за каждый ее шаг, чтобы она была в безопасности.

— Иди в машину, — грубо приказываю ей.

Она подходит очень близко ко мне, игнорируя мои требования.

— Ты ранен… — не спрашивает, видит.

И это охренеть как странно.

Я стою перед ней без рубашки, с обнаженным торсом. Приближающаяся зима напоминает о себе тонкими иглами холода, вонзающимися в меня. Но внутри меня горит пожар. Я как раскаленный вулкан. Еще одно землетрясение, и взорвусь, превращая в лаву все на своем пути.

— Заживет, — бурчу под нос. Пока что это “заживет” приносит сплошные неудобства. Достаю небольшой кейс со всем необходимым — бывало я парней латал сразу после стычек, чтобы до больницы довезти. Но такого давно не случалось, конечно.

Барби выхватывает из моих рук все и пододвигает на свою сторону. Мне лишь остается удивляться, как она ловко обращается с обеззараживателем, распрыскивая его по поверхности раны.

— Каким зверем он был? — интересуется она, складывая бинт в несколько слоев, чтобы приложить его к бороздам от когтей на случай очередного кровотечения.

— Лис, — коротко отвечаю, потому что дыхание сводит. Она слишком близко, касается меня, согревает своим теплом и светом. И…

Я хочу ее до скрежета в зубах. Сам себя пытаюсь отвлечь.

— Ты умеешь оказывать первую помощь. Опыт был? — хмыкаю. Вот сам себе противен от того, что постоянно издеваюсь над ней, переворачивая все хорошее. И проявляю себя так, будто я полный придурок.

— Мой отец не всегда был тем, кто он есть сейчас. Когда я была маленькая, он часто приходил домой с ножевыми ранениями. Лет в восемь я уже научилась его зашивать. В пятнадцать вытащила пулю, — спокойно рассказывает о себе Барби.

У меня шок. Я даже пошевелиться не могу, пока она обклеивает меня лейкопластырем.

— Ты же пошутила? — уточняю. Потому что даже мое детство не допускало подобного.

— Разве похоже, что я шучу, Торен МакФэлан? Или я должна в обморок падать от вида крови?

В ее словах и взгляде нет горечи или сожаления. Она просто рассказывает историю и думает… что это нормально, черт побери!

Закончив с моей раной, она оглядывает мой торс. Облизывает губы. Я не шевелюсь. Потому что если пошевелюсь, она окажется в багажнике. Вместе со мной.

Айлин очень осторожно касается моей обнаженной груди. Вначале кончиками пальцев, но почти сразу опускает на меня ладонь. Моя кожа горит от соприкосновения с ней. Я приказываю себе не двигаться с места. Жду и терплю столько, сколько смогу. Она же скользит вверх к шее. Я жмурюсь от удовольствия, тяжело дыша и вдыхая ее неповторимый запах. Когда ее пальцы пробегаются по моей щеке, слегка зарываясь острыми ноготками в короткой бороде, я притягиваю ее, обхватив тонкую талию своими грубыми на ее фоне руками.

— Чувствуешь, как нас тянет друг к другу? Очень жаль, что мне придется искать другого мужика, — издевается — я знаю, — надо мной Барби.

Мне сносит крышу. Злюсь до одурения. Гнев застилает глаза. Волк угрожающе рычит в моей голове.

— Согласен. Но думаю, что тот другой будет в восторге от тебя, Барби, — вопреки себе, вопреки своему зверю продолжаю гнуть свою линию. Не позволю волку захватить мой разум. Не позволю…

Но какого дьявола я творю? Это все ради сопротивления?

Вижу слезы в глазах Айлин. Она отходит от меня, резко пятясь назад, будто ее кипятком ошпарили.

Внутри себя зову ее. Вой и скулеж раздирают меня на куски. Я бы протянул к ней руки, но… Мне нужно держаться от нее подальше. Если хочу, чтобы девочка осталась жива, я оставлю ее. Так безопасней. Слышишь, волк? Это все ради нее. Потому что если с ней что-нибудь случится, я вообще не смогу дальше жить…

Глава 13. Айлин

Меня душат слезы. Но я тщательно держу их в себе. Не показываю их Торену. Во мне смешиваются боль и обида. А еще… непонимание! Я видела, чувствовала, как реагировал на меня Торен, когда я касалась его. У меня до сих пор пальцы горят! Я плохо различала детали в темноте, но задние фары освещали красным светом моего волка. И когда я ласкала его сильную грудь, поднимаясь выше к мощной шее и удивительно красивому лицу, его глаза вспыхнули ярко-ярко золотым, нет, янтарным огнем! И это потрясающе! Но это ж надо все наши чувства, сумасшедшую тягу, очень естественную и, в то же время, неправильную уничтожить тупой репликой! Да, начала я, говоря о других мужчинах, но мной двигало желание вызвать в нем легкую ревность и показать, что мы созданы друг для друга. А на деле…

И теперь я жалею, что сама не волчица. Вот бы покусать Торена, чтобы больше никогда не говорил про Швабру и других мужиков для меня!

Но я придумала кое-что получше.

Торен останавливает машину на заправке — нам, к счастью, все же хватило бензина доехать.

— Сиди в машине. Я быстро заправлюсь и дальше поедем, — командует он, даже не глядя на меня. Да пошел он к черту!

— Мне нужно в магазин и в туалет, — беру с заднего сиденья сумочку

— Мне вот интересно, а где твой телефон?

— Там же, где и твой — у тебя в офисе.

— Жаль, а я уж понадеялся, что ты своему папочке позвонишь, чтобы он тебя забрал, — вопреки своим тупым словам, смотрит на меня по-особенному. Дурак, какой же ты дурак, Торен МакФэлан. И я тебе сейчас устрою шоу с фейерверками!

Выхожу из машины, придерживая свои штаны, и громко хлопаю дверью. Торен тоже злится. Я не понимаю, почему мы просто не можем прекратить весь этот идиотизм и просто не начать строить отношения? Зачем вот мы, любящие друг друга люди — а я в этом не сомневаюсь ни на секунду, придумываем себе сложности?

Идем вместе в магазин на заправке. Мне кажется, поднеси к нам спички — и они вспыхнут. Отличные мысли! Особенно, когда вокруг слишком много бензина.

Ищу жертву глазами — видела на заправочной станции еще один автомобиль, причем синий “Ягуар”. И я очень надеюсь, что его обладатель мужик.

И правда — впереди Торена на кассе стоит импозантного вида мужчина. Не такой красивый, как мой Волк, но его ровесник и явно обремененный властью и деньгами. Я готова пойти на то, что задумала, с любым мужиком, но этот — прям посланник небес. Идеальный кандидат.

Брожу между полок магазина, разглядывая забавные игрушки и жду, когда Ягуар — как я его про себя называю из-за машины, подойдет к выходу, а значит, и ко мне.

— Эй! Привет! — окликаю, преследуя его из магазина.

Он оборачивается и останавливается, скользя холодными глазами по моему лицу. Постепенно в них зажигается интерес. Губы на гладковыбритом лице зашевелились в странной ироничной улыбке. Хорош собой. Дорогой костюм с иголочки, не меньше “Хьюго Босс”, хорошо сидит на его стройной фигуре. Он не такой мощный, как Торен, но тоже очень опасный экземпляр. То, что нужно!

— Привет. Что такая девушка делает на заправке ночью? — сходу спрашивает. Голос, словно сталь, острый и жесткий. Каждая буква в его речи на месте. Руководитель высшего звена.

— Знаете, вы тоже не похожи на ночного дальнобойщика, — лукаво подмигиваю и подхожу ближе. — У вас такая чистая речь! Вы не из Шотландии?

— Верно, из Лондона по срочным делам вызвали. Я еду в сторону Глазго. Может, вас подвезти? — его идеальная улыбка, скроенная лучшими ортодонтами, слишком порочна. Я вижу в его взгляде, что девственницей я с ним долго не останусь, если соглашусь прокатиться.

— О, вы мой спаситель! Никак не могу отсюда уехать! А у меня еще и проблема, — отпускаю штаны и показываю свою “неприятность”. — Случайно получилось. Опасно, знаете ли, с такой проблемой ловить попутчиков на дороге.

— И мне будет не скучно, — кивает мой “спаситель”, берет меня под локоть и ведет в сторону своей машины.

— Я вам заплачу, — обещаю я, заметив, что Торен выходит из заправки. Усталый и голодный.

— Уверен, что мы найдем способ рассчитаться, — он подмигивает мне и кивает в сторону машины. Я подхожу к пассажирской двери и внезапно разворачиваюсь. Мы врезаемся друг в друга.

— Как вас зовут? — спрашиваю, ощущая, как наше столкновение развязывает ему руки, и он кладет их мне на ягодицы, словно ощупывая и оценивая их форму.

— Дюк Монтгомери. А тебя, красавица? — притискивает меня плотно к себе.

— Барбара, — сходу называю себя. Не буду же я ему настоящее имя говорить? Он хоть и красив — правильные черты лица, идеальный весь из себя, темно-карие глаза пронизывающе смотрят, словно режут. И близость его тела мне крайне неприятна. Мне хочется поскорее выбраться из его цепких объятий. Я по-честному пытаюсь, но он гораздо сильнее меня.

Страх, что этот Дюк меня схватит, посадит в машину и Торен ничего не сделает, липким удушьем проникает внутрь. Я открываю рот, чтобы сделать вдох, но мужчина это воспринимает, как поощрение к поцелую

Он наклоняется и, когда почти достигает моих губ, я слышу:

— А ну отпусти ее! — я слышу почти рев. От счастья, что Торену я небезразлична, улыбаюсь и пытаюсь оттолкнуть от себя Дюка Монтгомери, но это бесполезно! Он держит меня еще сильнее.

Глава 14. Торен

— Торен? — испуганно спрашивает Барби, выставив вперед руки.

Чувствует, нет, видит, что я опасен.

Опасен, как никогда.

В моей груди все горит. Мне хочется сбросить с себя куртку, сорвать рубашку и неистово завыть в ночи. Я слышу себя со стороны. Хриплю и рычу. Еле держусь, чтобы не прыгнуть за руль и не помчаться за ублюдком, посмевшим трогать мою Барби!

И блять! Айлин! Какого хрена она вытворяет?!

— Видишь, ты сам не готов меня видеть с другим мужчиной, — осмелев, вскидывает подбородок и заявляет мне.

Я в два шага преодолеваю расстояние между нами. Хватаю ее за шею. Не сжимаю пальцы, чтобы не придушить случайно, хотя соблазн очень велик! Она упирается спиной в машину, испуганно глядя мне в глаза.

— Поиграть вздумала со мной?! — кричу на нее. — Прекрати себя так вести, Айлин! — не могу сдержать эмоций. Свободной ладонью, психуя, стучу по машине возле ее блондинистой и пустой головы.

— Я себя также чувствую, когда ты говоришь про других! — со слезами обиды выдает она и пытается пнуть по ноге, но я перехватываю ее бедро и подтягиваю к себе.

— Еще раз ты устроишь что-то подобное, и я за себя не отвечаю! — вжимаюсь в ее бедра. Хочу ее до одури. До ее идиотского поступка я еще мог себя контролировать. А сейчас все нахрен снесло!

— Ты… — она теряется, не знает, что ответить, потому что я уже не держу ее за шею, напротив, моя рука спускается ниже, к груди. С мягкой силой сжимаю ее мягкое полушарие. Я тут же вспоминаю, какая она без одежды, как льнула ко мне в машине до того, как нам помешал долбаный лис!

У меня очень большие проблемы из-за Айлин Грэм. У нее, похоже, суперспособность втягивать меня в неприятности. И самая большая из них — она сама. Я просто не довезу ее до Глазго невинной.

— Ты считаешь меня наивной дурой, тебя бесит твое же влечение ко мне, но у меня тоже есть чувства. Как бы ты себя не обманывал, какие бы гадости мне не говорил, мы оба знаем правду, Торен МакФэлан.

Айлин пытается меня оттолкнуть, но я не отпускаю ее. Вдавливаю всем свои телом в машину. Тяжело дышу, вдыхая ее упоительный и нежный запах. Он осязает у меня в легких, растворяется в клетках, разбегается по венам и ударяет прямо в сердце, заставляя его биться чаще и гореть.

Я думал, что это легенды. Случалось, конечно, но не повсеместно. Если один союз из тысячи подобен этому состоянию — невероятное везение. Или проклятие — как у меня.

Барби создана для меня. Моя истинная — и я с трудом, но перевариваю это. Иначе не объяснить ни мою реакцию, ни реакцию зверя, который с каждой секундой становился все сильнее — я чуть не обратился здесь, прямо на парковке. Людей не много, но они есть.

Я не смогу отказаться от Айлин. Даже если мы совсем не подходим друг другу. Даже если нам обоим грозит серьезное наказание. Потому что жить без нее, отдать ее другому — хуже всех наказаний. Я понял это, стоило другому мужчине коснуться ее.

— Меня все считают неспособной ни к чему, пустоголовой дурой, и ты тоже, Торен. Я думала, ты видишь в людях большее, чем внешность…

Она плачет, а меня выносит от ее слез. Она же светлячок. Смеющаяся, почти не знающая страха Белоснежка — не меньше. А плачет из-за меня. Урода, усомнившегося в природе ее чувств.

— Айлин… — зову ее, отодвигаясь. Наши взгляды встречаются. Я отпускаю ее ногу и вытираю ее слезы с лица. Да, я, Торен МакФэлан, успокаиваю плачущую девушку, потому что эта девушка — моя. Пора привыкать, кажется, хотя меня и бесит это! Хотел бы я, чтобы Барби была моей истинной?

— Отвези меня домой, Торен. Я поняла все.

— Сдаешься? — смеюсь, я и она хлопает ресницами, не понимая моей реакции. — Трусливо поджимаешь хвост и бежишь от меня? Не по зубам оказался тебе, Барби?

— Ты-ы-ы! — из жалости к самой себе она переходит в стадию агрессии ко мне. И снова пытается причинить мне вред своими маленькими кулачками с острым маникюром.

— Давай свалим отсюда, а? — продолжая усмехаться, открываю ей пассажирскую дверь. Она прищуривается, но все равно садится в машину.

Как только я остаюсь один, ко мне медленно возвращается способность соображать. Потому что я сейчас был на грани того, чтобы не лишить девственности Айлин прямо на заправке.

Меня перекрывает от нее. Я хочу ее. Если я верну ее назад к папочке, может, что-то изменится? У меня появится шанс поступить галантно? Ага, и Эд Грэм обрадуется и тут же благословит нас.

К тому же, нельзя забывать о важном законе мира одаренных — никаких союзов с людьми.

Но тут есть одна ремарка — она моя истинная. Они не могут мне запретить быть с ней.

Они — это Альянс, следящий за порядком. И лидер этого Альянса в Шотландии — мой босс и наставник, Дункан МакАртур. И я, как его наместник в Глазго, просто уничтожу весь его авторитет, наплевав на закон. Что же делать?

Обхожу машину и сажусь за руль. Завожу мотор и думаю, куда ехать. Нам точно нужно попасть ко мне домой. Но насколько это безопасно? У меня даже телефона нет, чтобы все выяснить. А рядом со мной — девочка, из-за которой я сам за себя не отвечаю. Если ей будут угрожать…

— Я злюсь не только из-за мужика, если что, — пытаюсь объяснить Айлин, из-за чего меня перекрыло и я ее отшвырнул подальше. — Ты знаешь, кто это был?