Бархатная тьма

Глава 1. Лен

Однажды темной ночью, одной из тех ночей, что наполнены колдовством, заплакал младенец. Он плакал громко, надрывно и в его голосе явно звучала обида. Каждый новорожденный младенец бывает на что-то обижен, обычно это обида на грубое обращение с ним повитухи. Согласитесь, неприятно из теплого и уютного чрева матери попасть в руки женщины, которая ко всему прочему норовит тебя шлепнуть. Но в этот раз ребенок плакал вовсе не из-за повитухи. Мать ненавидела его. Отвернулась, на руки не взяла, дитя насилия, незаконнорождённый, он ей не был нужен.

Старая как мир история: мужчина изменяет женщине, женщина хочет отомстить. И вот, в одну дождливую ночь, она, накинув длинный темный плащ, идет к низкому домику в окружении, больших, покрытых у основания мхом, деревьев. Она входит немного нерешительно, потому что ей страшно, но это не удивительно, ведь она пришла в дом ведьмы.

- Добрая женщина, - тихо зовет она, ее голос немного дрожит. Она уже готова уйти, отказаться оттого, что задумала, но тут из самого темного угла появляется скрюченная фигура «доброй женщины».

- Ух, ты, какая красотка к нам сегодня пожаловала, - хихикает старуха. Никто не знает, что она уже давно выжила из ума и не представляет никакой опасности, даже она сама. Единственное, что она знает и умеет – это составлять яды. Но женщине от нее только это и нужно.

- Мне нужен яд, - с внезапно вернувшейся решимостью говорит она.

- Яд, яд, яд. Всем нужен яд. Для кого? Для него, для нее...- старуха опять мерзко захихикала, - ...для себя.

- Для нее, - женщина виновато опустила голову.

В глазах старухи мелькнули остатки былой силы и мудрости. Она видела, что женщина хочет отравить соперницу, но ей самой до нее не добраться. Она подошла к одной из старых, затянутых паутиной полок, поднялась на цыпочки и достала обросший мхом флакон. Она не знала, что заставило ее выбрать самый сильный из тех ядов, что у нее оставался. Впрочем, ведьма и не пыталась разобраться в этом, она лишь следовала своим инстинктам и старалась все делать во зло.

- Возьми это, подлей неверному в суп, - снова раздалось мерзкое хихиканье, - Женщина, переспавшая с ним в ту ночь, когда ты это сделаешь, умрет.

Женщина сунула ведьме кошелек полный золотых монет, выхватила из ее рук флакон с ядом и выбежала вон. Она бежала, не останавливаясь, до самого дома. Ей хотелось думать, что ее испугала ведьма, но на самом деле она боялась того, что задумала. Ревность оказалась сильнее страха, ее муж сказал, что идет на встречу с друзьями, но она-то знала, что он идет к своей любовнице, и подлила яд в вино.

Совсем другая, мелкопоместная дворянка не слишком высокого положения, которую при рождении нарекли Клариссой, возвращалась домой из храма. Отравленный своей женой мужчина не солгал ей, он действительно шел на встречу с друзьями. А встречались они, для того чтобы наказать Клариссу, считая ее недостойной выскочкой. Причины на самом деле не важны, и не важно, как трещала ткань на теле Клариссы, как грубые пальцы впивались в ее холеное тело, как зубы рвали ее нежную кожу. Гораздо важнее, что насильников было ровно тринадцать. Страшнее этого числа была их родословная, каждый из них обыкновенный аристократ, но их предки помески людей и монстров. Итак, для ребенка подобрался неплохой набор ген. Зелье должно было убить любовницу отравленного мужчины, но предполагалось, что женщина будет спать только с одним, а не с тринадцатью сразу. Под действием магического яда, семя насильников смешалось и оплодотворило всего одну яйцеклетку, в довесок плод получил все таланты предков аристократов, надругавшихся над бедной Клариссой.

Кларисса могла изгнать плод, но она слишком любила своего бога и не посмела лишить жизни ребенка. К тому же она ожидала скорой смерти для себя или плода так, как выжить после того, что над ней учинили аристократы, было невозможно, но она выжила.

Через пару недель после родов, горя в остаточной лихорадке, роженица стояла над колыбелькой, чувствуя жар скорее от ненависти, чем от температуры. Людям свойственно ошибаться, думала Кларисса Джакур, смотря на уродца, произведенного ею на свет. Ублюдка нужно было вырезать из себя длинным и очень острым ножом. Одним из тех, которыми орудует мясник в своей лавке.

Женщина преувеличивала, младенец выглядел обычно, разве что кожа зацвела, матери недостатком это не считают. Кроме всего прочего, ноги мальчишки слабо подвижны, сложно сказать травма при родах или генетическое отклонение. Повитуха слишком молодая и неопытная, но Клариссе хотелось думать, что это врожденный дефект. Во тьме ненависти Клариссы, отторжения, омерзения, мелькнул страх оттого, что ее бог слышал все ее мысли. Она вырастит выродка богобоязненным существом, чего бы ей ни стоило. Пусть он не сможет учиться, ходить, самостоятельно есть, но молиться будет обязательно. В глубине ее души тихий голос нашептывал, что повитуха, может быть, сломала выродку позвоночник, и он все-таки подохнет.

Тяжелые роды утомили Клариссу, и ее постоянно одолевал сон. Придя в себя, она сразу же велела убрать ребенка из своей комнаты. Набожная Кларисса родила двенадцать детей от законного мужа, несколько дезориентированного такой плодовитостью. Мальчик - тринадцатый. Кларисса пыталась любить всех одинаково. Но кто может сравниться с первенцем для такой матери как она? Кларисса назвала его Серж, и он единственный, кого она любила по-настоящему, кроме бога, конечно, и себя. Она велела привести Сержа утром, как только проснется, чтобы утешиться.

В ту же ночь, мальчика, которого нарекли Владленом, отправили в самую дальнюю комнату в доме. К нему приставили няньку и учителя, важнейшей задачей, которых было воспитать ребенка в духе истинной веры. Надо сказать, что Кларисса была знатна, не настолько конечно, чтобы попасть в высшее общество, куда рвалась и за что поплатилась, но все же. А, выйдя замуж, приобрела еще и богатство. Поэтому она могла позволить себе все что угодно. По закону планеты Джакур, родители не могли отказаться от ребенка, рожденного в браке, при этом неважно от мужа ребенок или нет. Исходя из этого, муж Клариссы воспринял рождение ублюдка в своей семье довольно спокойно, если не сказать равнодушно. Слишком много детей. Он давно отдалился от семьи.

Глава 2. Хлопок

Сейда праздновала победу, ее окружение видело, что она достигла своей цели. Парень хотел ее до трясучки, в первые дни они трахались не останавливаясь. Если бы ему не нужно было посещать занятия, она бы, наверное, даже ходить не могла. Женщина не знала, преуспевает ли он в основном учении, но в постели просто вундеркинд. Она знала много всяких штучек и они, без всякого сомнения, производили впечатление на ее юного любовника. Но только один раз, в следующий он и сам легко повторял любую из них. Быстро понял, насколько глубоко она может принимать в рот и лоно и не позволял ей филонить. Довольно скоро они попробовали все отверстия и практически все позы. Единственное, чего Сейда не получила, так это содержания. Он не предлагал, хотя она намекала, как могла. Можно было часами расхваливать новое увиденное в лавке платье, ее просто стойко слушали, а стоило зазеваться, тащили в постель.

Сейда, в отличие от других своих товарок, была белошвейкой лишь по названию, шила не чисто, медленно, и предпочитала этому любое другое занятие. При таких стараниях и талантах, прокормить себя мудрено. У соблазненного парня просто не было средств ее содержать, в погоне за ним, она упустила главную деталь. Ей придется искать доход на стороне, оставив связь с Владленом для души и тела, она им серьезно увлеклась, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте. Страстный, но не сосредоточенный только на своем удовольствии, ей хотелось спать с ним одним. С другой стороны, есть ей тоже хотелось, а еще одеваться и время от времени баловать себя новенькой безделушкой.

Оценивая благосостояние нового любовника, женщина ошибалась. Владлен стабильно получал небольшое содержание от своего названного отца, старающегося во всем соблюсти приличия. Деньги небольшие, едва хватало на неотложные нужды. В старшей лиге он начал получать наградные за удачно проведенные бои. Делал ставки на других бойцов, неизменно выигрывая. Знания, полученные в первой школе, помогали ему правильно распоряжаться и вкладывать деньги, он играл на бирже на урожай имариса, что требовало завидного хладнокровия, умения просчитывать вероятности и сдерживать внезапные порывы. Он не знал, что таких женщин, как Сейда, принято содержать, с ним лучше было поговорить прямо, чего она не сделала.

Занятия по основным дисциплинам кончались рано, Владлен коротал время до вечера и встреч с Сейдой в библиотеке. Мягко ступая, шел вдоль стеллажей, слегка прикасаясь ладонью к корешкам книг. В библиотеке царил сумрак, так книги лучше сохранялись. Библиотека звала его душу, точно так, как ночь звала его тело. Он почти всегда шел на зов. Первой ночью в объятиях Сейды, когда она уснула Владлен не выдержал и обернулся в волка. Сорвавшись и убежав в ближайший лесок, по счастью он без труда сумел перевоплотиться обратно и скрыть свою способность от других. Теперь он пришел к выводу, что чувственные наслаждения были именно той гранью, переступив которую он уже не смог противиться зову природы. В обличии животного чувствуешь себя очень свободно, но до конца освободиться он не смог. Владлену, однако, это нравилось, приятно знать, что никогда не потеряешь контроля над собой. Чувства мешают делать все так как нужно. Например - отомстить.

Читал Владлен очень быстро, поэтому книги из библиотеки не выносил. Книги подарили ему гораздо больше, чем люди. Им не свойственно раздражаться, биться в гневе или истерике, может быть, поэтому Владлен так любил читать. Он выучил здесь несколько языков. Его утомляла та властность, которая все чаще проявлялась в его характере. Он знал, что скоро эта властность заставит его взять под контроль некоторое количество людей, которые будут служить только ему. Даже думать об этом было сейчас неприятно. Он все еще не контролировал свою жизнь. Во вселенной действовали строгие законы на счет права родителей устраивать жизнь своих детей до двадцати одного года. Владлен не думал, что ему хватит сил сейчас идти против этих законов. Он встряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и направился к своим комнатам. Время его занятий на сегодня окончено.

Шли недели, парень мало с кем общался, с неосознанным высокомерием отвергая окружение. Отношения между ним и новым учителем не сложились, Владлен преуспевал скорее вопреки, чем с его помощью. Это не мешало ему кичиться новым учеником перед остальными. В один из дней с ним заговорила кружевница Катрин. Он стал отзывчивее к женщинам, оценив их общество и все же предпочитал Сейду остальным.

- Много занятий? – развязно начала девушка. – Где уж тут Сейду удовлетворить.

- Я не совсем понимаю…

- Она спит с половиной школы, ну и с тобой. Вот же ненасытная, - доверчиво поделилась с ним Катрин. – Бросай. Я лучше.

Владлен ничего не ответил, молча ушел от грубиянки. Но зерно сомнений упало в благодатную почву, чтобы пустить пышные всходы. Он легко выследил изменщицу. Застал их на горячем, буквально снял соперника с женщины, выпихнул полуодетого в коридор.

- Дуэль, - с злобным блеском в глазах потребовал Владлен.

- Ты что? Из-за шлюхи? – возмутился старший ученик, честно и регулярно оплачивающий услуги Сейды.

В коридоре быстро прибывало народу, отказаться от драки нельзя, засмеют.

- Ну давай, - со значением согласился конкурент, до выпуска из школы ему оставалось полгода, и он был не худшим на курсе.

В ответ получил крепкий удар кулаком в подбородок, Владлен явно не настраивался на длительные переговоры. Дрались они яростно, сразу взяв высокий темп, обоим было не до шуток. Владлен не пытался сломить сопротивление противника сразу же, он имел определенную цель. Улучшив момент, сцепившись с врагом намертво, словно бы в пылу борьбы, со всего размаху навалился на него, использую весь свой вес, раздался вопль. Сломал незадачливому клиенту Сейды лодыжку, повредив связки. Драка длилась две минуты, в отличии от показательных боев. Сопернику придется лечиться больше года, в школе его не оставят. Бросил проигравшего на милость зрителей, кто-то уже позвал врача. Владлен направился в его комнату.

Глава 3. Бязь

Над домом бушевала буря. Ветер ярился, рвал листву с деревьев, скатывался вниз по черепице и выл, выл словно демон. Дождь лил сплошной стеной, его струи сбивали цветы со стеблей. Дом, в свете сверкающих молний выглядел, словно зверь – поблескивал темной, влажной шкурой камней, вглядывался во тьму окнами глаз. Призрачное поместье, в призрачном, мертвом свете.

Пятеро всадников пробирались по заросшей аллее, ведущей к дому. Они благополучно миновали не запертые ворота, не пришлось даже сходить с коней. Будь у них выбор не пришли бы они к этому дому, но на много километров вокруг лишь запущенный парк, да пара заброшенных сторожек, у которых крыши напоминали решето. Не с руки лезть в сырой дом, разжечь огонь все равно нечем, и еды с собой нет. Дом Владлена не самый лучший выбор, ну уж, какой есть. Оставалось надеяться, что хозяин в отъезде.

Молодой мужчина спрыгнул из седла на землю, постучал в высокие двери, немного подождал и потянул за дверные кольца, створки открылись совершенно бесшумно, но их никто не встречал. Остальные всадники тоже спустились на дорожку, посыпанную мелким гравием, противно хрустевшим под ногами. На секунду от чего-то перехватило дыхание, захотелось развернуться, сесть на коней и умчаться, куда глаза глядят, лишь бы подальше. Но интуитивные ощущения мелькают словно тени, спустя мгновение их уже манили отблески света от огня в глубине дома.

- Я думаю ничего страшного не случится, если мы войдем. В доме, наверно, несколько слуг и все, - уверенным тоном сказала одна из девушек.

Стоило им вступить в холл, как навстречу вышла служанка. Группа молодых людей тут же гордо вскинула головы, словно появление посторонних обязывало их выказывать всю возможную спесь.

- Мы вымокли насквозь, и это жалкое жилище не отличается гостеприимством, - холодно проговорил молодой человек, вошедший в дом первым.

- Нас никто не встретил! – возмущенно добавила старшая девушка, стянув с головы капюшон и встряхнув мокрыми кудрями.

При слове жилище служанка поджала губы и с неприязнью взглянула на говорившего. Но отказывать высокородным, а эти люди явно не плебейского рода, себе дороже, поэтому она поклонилась и повела группу за собой. Юноши и девушки пошли вслед за служанкой, оживленно переговариваясь между собой.

- Что мы здесь вообще забыли? - вороша кудри рукой тщетно пытаясь избавиться от воды, спросила светловолосая.

- Елена, Елена, – укоризненно прищелкнул языком решительный молодой человек, ведущий группу за собой с самого начала авантюры. – Местный хозяин первое время скупал землю, всю, какая под руку попадется. Отец пригласил его на аудиенцию, как крупного землевладельца, а он даже не явился.

- Какой гордец, – хмыкнула девушка.

- А мои придворные дамы говорили, что он хорошенький, - со смехом влезла в разговор младшенькая - юркая, с пухлыми губами, всегда готовыми к улыбке. – Видели его прогуливающегося, верхом на замечательной лошадке. И мы его увидим. Правда?

- Нет Лин, надеюсь нет, говорят он опасен. Целью было посмотреть дом в отсутствии хозяина, а не на него самого. В книжных лавках от него в восторге, такой шикарной библиотеки и во дворце нет. Вот бы она здесь оказалась, – мечтательно возведя глаза к потолку, протянул юный вельможа в очках.

- Да перестань, Стефан. Все знают – мы королевские дети. Вредить нам государственное преступление, - состроив умильную рожицу, фыркнула Лин. – Мы должны на него посмотреть. Представляешь рассказать об этом при дворе.

Глаза наследника просветлели.

- А ты права Лин. Познакомимся с ним, и мы гвоздь сезона, не только по праву положения. Сейчас я все организую, – и принц щелкнул пальцами, служанка обернулась. - Нам не оказывают должного приема, мы желаем видеть хозяина.

Служанка уже не смотрела на принца с неприязнью, лишь с сожалением как на умалишенного. Вздохнула, но не отказала просто повела их другими коридорами. Людей от самих себя не спасешь.

Принцы и принцессы подошли к входу в огромный квадратный зал, без дверей, отделяющих его от коридора. Пол устилал огромных размеров ковер, явно изготовленный на заказ. По нему чья-то небрежная рука раскидала подушки, в таком же сумасшедшем порядке располагалась мебель. В середине зала ковер ограничивал небольшой ничем не покрытый круг, поблескивающий черным мрамором. Зал согревал огонь нескольких каминов, стены между ними занимало разнообразное оружие, напротив три огромных панорамных окна. Здесь же длинный стол, усыпанный всеразличными рукописями и фолиантами, старинные сочинения смешались на нем с новейшими изданиями. Около стола стоял человек и изучал ближайшую к нему книгу, написанную магической тайнописью.

Принц Ален, будущий король, смело прошествовал к столу, за ним вошли остальные. Хоть не глазеть по сторонам, когда очень хочется осмотреться, прикоснуться и желательно попробовать на вкус трудно, но королевские дети с честью выдержали испытание, задрав носы чуть ли не до потолка.

- Я не доволен вами, - высокомерно заявил Ален.

- Чем же принц? – с явным нежеланием отрывая глаза от книги, но не оборачиваясь к собеседнику, спросил Владлен.

- Разговаривая со мной, смотрите на меня! – гневно потребовал Ален, уязвленный таким откровенным невниманием. Достаточно взглянуть на его лицо, чтобы понять – он ожидает извинений.

Владлен развернулся.

Глава 4. Батист

Дверь за спиной пленника лабиринта исчезла, Владлен даже не обернулся. Вот еще одно его желание исполнено.

Лабиринт.

Испытание.

И награда, конечно, как же без нее.

Неглубокие порезы на его руках уже затянулись, не оставив после себя следов. Владлен, не торопясь, разделся, не заботясь об одежде, справедливо полагая, что он ее больше никогда не увидит. Минуту спустя к тьме впереди принюхивался дымчато-серебристый волк. Тьма вовсе не однородна, она полна оттенков, ее фактура изменчива. Волк, конечно же, их различал, возможно, еще не все, но почти все.

Зверь мелкими крадущимися шажками пошел вглубь коридора, без страха, но со всей возможной осторожностью. Владлен знал, что в лабиринт входили многие, но не вышел никто, видно ни одного невинного не осуждали в королевстве. Как иронично.

Не нужно обладать излишней чувствительностью, чтобы понять, что кровь здесь пролита не раз и не два. Хищное место, красоту такого только ночная тварь и оценит. Волк вышел на перекресток и лег, прижавшись к той стене, которая вызывала у него меньше всего подозрений. Зверь насторожил уши, прежде чем идти дальше следовало пообедать. Во тьме раздавались легкие шорохи, едва слышный шелест, тьма дышала, жила, охотилась.

В одном из проходов показалась безглазая морда ящероподобной твари, ее язык безостановочно пробовал воздух впереди. Волк шевельнулся, под шкурой едва заметно дрогнул тугой комок мышц. Секунда и в два легких прыжка, когда лапы едва касаются пола, серебристо-серый зверь уложил все расстояние разделяющее его и чешуйчатого хищника. Медлительная, как любой массивный хищник тварь, только и успела развернуть морду в сторону волка. Но когти без толку царапнули чешую на спине ящера, она оказалась каменной, нет, гораздо тверже камня. Волк кубарем скатился с противника, едва увернувшись от хвоста твари, покрытый шипами он со всего размаха влепился в стену, мир содрогнулся, по стене пошли трещины.

Проба сил. Никаких серьезных ошибок не допущено, но и не найдено уязвимых мест. По ловкости и быстроте с волком может сравниться разве что какая-нибудь кошка, но в туннеле лабиринта не так уж много места для маневра. Волк бы проиграл, оборотень прижался к земле и расправленной пружиной кинулся к горлу ящера. Пусть клыки щелкнули не впустую, но нанесенная рана оказалась не глубокой. Первая кровь запятнала пол, но и только. Волк затаился, ящер, покачивая головой из стороны в сторону, пытался нащупать языком более теплый воздух. В той стороне, где тепло, укрылось что-то живое, что-то вкусное. Трепещущий, раздвоенный язык чуть было не коснулся носа волка, не раздумывая, он отхватил самый кончик. Брызнула кровь, ящер взвился на задние лапы, шипя от боли, чешуя на его спине поднялась дыбом. Такой случай не упустил бы и волчонок. В одно мгновение он вгрызся в горло ящера, рывок и артерии прерваны. Волк отбежал от беснующейся в агонии твари, дожидаться, когда смерть возьмет свое.

Спустя час призрачная серая тень рысью, неслась по путям лабиринта, не обращая внимания на сытую сонливость, которая окутывает всякого хищника после удачной охоты. Потому их так легко взять на полный желудок. Впрочем, волк съел только деликатесную печень, оставляя остальную тушу на потраву. Сильный зверь ест только еще не остывшее мясо.

Волк в раздумье остановился перед очередным разветвлением туннелей. Он здесь всего несколько часов, но не следует пренебрегать мелочами, иначе лабиринт навсегда станет его домом, а может быть, и могилой. Так какой путь выбрать? Раньше его вел инстинкт, но теперь следовало выбирать, основываясь на разуме, а не на чувстве. Лабиринт строил великий умелец, пол изгибался то вверх, то вниз, поэтому понять, куда действительно вел очередной проход, глубже под землю или наоборот, очень трудно. Шестое чувство подсказывало волку, что он спустился под землю на три или четыре десятка метров. Но стоит ли спускаться дальше? И если да, то как? Уши волка едва заметно шевельнулись, возможно, не следует искать путь вниз или верх, а идти туда, где больше обитателей, может быть, именно так можно достичь середины лабиринта. Тогда следует идти по правому среднему коридору, по нему прошло больше всего живущих здесь тварей. Верный своему решению, волк подхватился и потрусил в избранный туннель.

Где-то на полпути к следующему перекрестку, а они располагались друг от друга почти на равных расстояниях, чтобы еще больше запутать заплутавших, волк замедлил бег. Слишком уж душным и густым стал запах ящероподобных тварей, одной из которых он пообедал. Чутье его не обмануло, на следующем повороте туннель расширился, и волк вывернул на целый выводок громадных ящеров. Путь по туннелю преграждал кокон, сплетенный из паутинообразной слюны, отвердевшей на воздухе. Гнездо. Пять гадин развернули тупые морды в его сторону, их языки трепетали невидимые во тьме. Волк, что было сил, рванул им навстречу. Его когти, длинные как у любого оборотня, оставляли заметные следы на каменном полу лабиринта. Ни одна из зверюг не успела преградить ему дорогу, или напасть.

Секунда и волк ворвался в проход, видневшийся посередине овального кокона, и попал в сплошное сплетение сетей. К счастью нити особой прочностью не отличались. Зверь рывками продирался сквозь кокон, пару раз под лапами хрупнуло что-то похожее на яичную скорлупу. Раздалось змеиное шипение, сквозь решето нитей, по направлению к Владлену извиваясь всем телом, скользнула огромная змея. Самка ящеров, и он сгубил несколько ее яиц. Змея остановилась, подняла голову и плюнула точно в то место, где волк перегрызал очередную нить, он едва успел увернуться. Слюна напрочь прожгла стенку кокона. Волк дернулся, нити, удерживающие его, лопнули, еще рывок и он по другую сторону кокона. Безглазая змея выскользнула за ним, но на ровном полу лабиринта догнать разорителя своего гнезда у нее не было никакого шанса. В сторону Владлена ринулись несколько массивных самцов, один из них, самый крупный покрытый темно-зеленой чешуей успел преградить ему путь. Волк даже не приостановился, легко перепрыгнул через голову ящера, пробежал вдоль его хребта и исчез в закоулках туннелей.

Глава 5. Сатин

Большую часть оставшегося времени, которую он провел во дворце Владлен разглядывал свой новый меч. Оружие хранилось в идеальном состоянии, сейчас ничто не портило зеркальную поверхность клинка, кроме нескольких пятнышек его собственной крови. Ни разу, прикасаясь к металлу, он не ощущал такой гладкости, даже не шелковистой, а масляной. Плавные, тщательно выверенные линии меча, скрадывали его размеры, меч визуально казался короче и легче, чем на самом деле. Мастер сработал рукоять из кости, вырезал на ней замысловатый узор, для того чтобы рука не скользила, этим все украшения ограничивались, ни драгоценных камней в оголовье рукояти, ни зловещих магических угроз высеченных особым образом вдоль лезвия. Зато ножны меча поражали нарочитой роскошью, их полностью собрали из рубиновых пластинок, скрепленных между собой серебром. Впрочем, для того чтобы ни в коем случае не причинить лезвию вреда, изнутри ножны обшили особым видом сардового дерева, самое дорогое оружие всегда хранилось в ножнах или шкатулках, вырезанных из него.

Все его сборы заключались лишь в том, чтобы вычистить меч, как следует вымыться, найти приличную одежду, да какую-никакую перевязь для меча. Он взял с собой немного воды, и совсем не взял еды, с тех пор как Владлен изучил карты лабиринта, он знал, что обратный путь не займет и одного дня. Собственно ничего особенного делать ему не пришлось, едва он вышел из ванны, как обнаружил, что слуги дома уже приготовили для него не только одеяния, но и перевязь. Два зверька сидели на задних лапках, возле кровати.

- Ах, господин покидает нас… - жалобно пропищал один из зверьков, прижимая к голове уши и складывая передние лапки перед собой.

- Ах… - вторил другой зверек, льстиво помахивая хвостом.

Владлен, тем временем, пытался выбрать рубашку, из трех предложенных. Одну, белую, до неприличия расшили кружевом. Сшитая из красного шелка, понятно даже не рассматривалась. Оставалась только черная, но не слишком ли драматично, одеться полностью только в черное? Тяжко вздохнув, Владлен оборвал кружево с ворота белой рубашки, получилось вполне ничего, хотя руки утопали в пене кружева до середины ладони. Теперь предстояло выбрать между курткой и плащом. Решили дело специальные петли на плаще, для ношения меча в ножнах на спине, нашитые с внутренней стороны. Все-таки меч слишком длинноват для поясных ножен.

- Господин может взять нас с собой, – поднимая уши торчком, хитро прищурив глаза, промурлыкал черный зверек и запрыгнул на кровать перед Владленом, для того чтобы заглянуть ему в глаза с молящим выражением на мордочке.

- Идите, если хочется, - равнодушно отозвался Владлен.

Зверьки удовлетворенно переглянулись и выбежали из комнаты. Владлен высыпал в кошелек несколько десятков жемчужин, заботливо собранных слугами в небольшую пиалу. И покинул дворец навсегда.

Это путешествие разительно отличалось от предыдущего. Не составило никакого труда покинуть самый нижний уровень лабиринта, стоило только прикоснуться к стене в определенном месте, как каменная плита сдвинулась с места, открывая узкую лесенку, ведущую вверх. Владлен ступил на нее первым, за ним следом шли заматеревшие кошки, бесконечные повороты второго уровня, больше не казались трудным препятствием. Хищники лабиринта разбегались перед ними, они чуяли хозяина, а такие хозяева не из тех, которым приятно попадаться на глаза. Не прошло и трех часов, как Владлен вместе с кошками подошли еще к одной стене, если ее осветить, на ней можно было бы заметить едва приметный рисунок, во многом повторяющий изображенный на деревянной двери, через которую Владлен вошел в лабиринт. Пришлось поранить ладонь, чтобы нанести кровь на некоторые из линий, они слабо замерцали в темноте, потом свечение плавно переместилось на другие. На стене проявились створки, они тут же распахнулись наружу. Владлен вышел в малый тронный зал, отсюда два с половиной года назад он начал свое путешествие. Теперь вдоль стен стояли пиршественные столы, а у двух дверей, ведущих в лабиринт, расположили ритуальные столики, с аккуратно разложенными по ним цветами и фруктами на золотых подносах. Королевская семья праздновала свадьбу Лин.

Принцесса сидела по левую руку от царствующей королевы Елены, новоявленный муж Лин, по левую. Гости успели поднять только второй бокал вина за здоровье молодых, когда Владлен перешагнул через ритуальный столик и прошел пару шагов к центру зала, следом через столик сиганули кошки. Их глаза блестели и переливались, никогда зверям еще не доводилось видеть столько добычи разом, они припали к земле, ожидая одного только знака своего вожака, чтобы вдосталь порезвиться. Тронный зал погрузился в тишину, потом с места вскочила Лин, рукавом свадебного платья опрокинув серебряный кубок, по скатерти немедленно расползлось алое пятно. Три дня перед свадьбой бедняжка все думала, как бы ей избавиться от нежелательного замужества, и даже почти смирилась с невероятной жестокостью своей сестры, отдающей ее замуж по политически соображениям. И вот, нежданно - негаданно, вернулся ее суженный, он защитит ее от всякого зла. Сияющими глазами Лин уставилась на своего предполагаемого спасителя. Ее рыцарь, тем временем, ни сном, ни духом не ведая о возлагаемых на него надеждах, постепенно привыкал к яркому свету многочисленных факелов.

- Вы вернулись, - вскрикнула Лин, заламывая руки, по-видимому от счастья. - Я знала, что врагам не разлучить нас, - звонкий голос великолепно разносился по тронному залу, никто из придворных не остался в неведении о надеждах Лин.

Владлен удивленно взглянул на нее, про Лин он забыл сразу после того, как расстался. Муж Лин медленно поднялся из-за стола во весь свой внушительный рост.

Глава 6. Шерсть

Владлен приехал на планету, где он родился, место, где жила его столь трепетно ненавидимая матушка. Одно время он пытался позабыть о ней, но, похоже, ненависть, единственное пламенное чувство в его жизни, не терпела забвения. Нельзя сказать, что он боролся с ней. Нет. Он ее даже лелеял. Яркие чувства приносят яркие впечатления. Случилось так, что глаза его сверкали и переливались двумя обманными болотными огнями, при мыслях о собственной семье. Ах, как бы он хотел вовсе не знать свою мать, как не знал отца. Но, с другой стороны, он не собирался оставить все ее ласки и заботы без внимания. Ненависть схожа с любовью не только в силе влечения, но и в страстном желании реализовать чувство, так или иначе. Он снял огромное поместье неподалеку от семейной резиденции Джакуров. И надеялся через пару месяцев после того, как обустроит дом, получить приглашение в дома местной мелкопоместной знати.

Его родина – сельскохозяйственная планета, здесь не бывало больших состояний, а только приличные, как со значением произносили матроны в беседах между собой. Положение и материальное благополучие, неразрывно связанные, создавались веками. Несмотря на такие строгие правила, местное общество состоящие из приличных семей, не чуралось чужестранцев с их шальными деньгами. Их просто завораживало, как чужаки небрежно обращаются со своими кредитками, и, конечно, никакая семья не отказалась бы присоединить эти практически ничейные деньги к своим, при помощи брака.

Кларисса Джакур и ее выводок никогда не обладали приличным состоянием, а после того, как муж расстался с ней, семье приходилось жить на одни алименты. Она уступала собственную землю, доставшуюся ей по наследству от родителей, кусочек за кусочком. Положение удалось поправить после брака старшего сына, она даже выкупила часть закладных, но все очень быстро вернулось на круги своя. Экономить Кларисса никогда не умела, во всяком случае, на себе и своем первенце. Оставалось идти проторенным путем, то есть выдавать дочерей замуж и женить сыновей.

Сегодня Кларисса посетила свою ближайшую соседку и, за чаем, с величайшим трудом добилась для себя и старших дочерей приглашения на бал. Та же соседка соловьем разливалась про нового жениха. Он, дескать, и богат, и молод, и красив. Живет на широкую ногу, хотя поместье только снял, а не купил. Зато, что считалось практически главным достоинством, одинок как перст. Поместье пользовалось дурной славой среди местного общества, рассказывали о приведениях и прочей чуши. Так что к лучшему, что он его только снял. Кларисса выслушивала это полтора часа. Выяснилось, что в этом году старшая дочь соседки буквально расцвела, и ей, безусловно, должно повезти. Для девочки как раз заканчивали новый гардероб. Она такая миленькая, особенно в розовом атласе.

Кларисса набрала целых пять приглашений, хотя близкие подруги отчаянно сопротивлялись появлению ее дочерей, но мадам Джакур не везло, миновало целых два обеда и один бал, а с богатеньким холостяком они так и не встретились. Пришлось принимать превентивные меры.

- Серж, милый, навести соседа, - мягко проворковала Кларисса. – Пригласи его не охоту, или чем там, вам мужчинам, нравится заниматься.

- К чему это, мама, я не понимаю, - капризно надув губы отпирался Серж. – От таких знакомств потом не отвяжешься. А еще неизвестно, какой он охотник. Таскай его потом за собой вместо лишней клади.

- Ради твоих сестер мне нужно завязать с ним отношения. Я верю, всем нам такая связь принесет пользу. К тому же я думаю, что смогу позволить тебе купить новую лошадь, - ласково увещевала в ответ Кларисса. Потребовалось битых полчаса, чтобы, наконец, подвигнуть Сержа на решительные действия.

Он вырядился с ног до головы в черный бархат, поддев под длинный широкополый кафтан лиловую рубашку и заправив узкие бриджи в высокие охотничьи сапоги. Потом, решив, что светский визит требует особых деталей в одежде, навесил на горло толстенную золотую цепь и, расстегнув три верхние пуговицы, сев верхом на чалого жеребца, понесся через поля. Из-под копыт коня всю дорогу и во все стороны летела влажная земля и глина. Впрочем, больше всего Владлена при встрече поразила не грязь, стекающая с сапог гостя на зеркально чистые полы, а шикарный берет с пучком разноцветных перьев прикрепленных к нему с левой стороны. Владлен нашел внешний вид своего гостя сногсшибательным. На фоне Сержа его серый костюм выглядел однозначно блеклым и не радующим глаз, украшений он вовсе не носил. Попытка напоить Сержа чаем полностью провалилась, зато он умудрился налакаться подаваемых к чаю приторно сладких ликеров. К обоюдному удовольствию им удалось расстаться вскоре после завтрака. Владлен был настоятельно приглашен на охоту, которая намечалась утром следующего дня.

Утро выдалось холодным и туманным, так что охотники, сгорбившись в седлах, запивали из фляжек вчерашнюю гулянку. Владлен не страдал ни от холода, ни от похмелья, не кутался в плащ, сидел на лошади, выпрямив спину, и смотрел по сторонам ясным и спокойным до безмятежности взором. Понятно, что других охотников это только раздражало. Портило им некое романтическое восприятие охоты как тяжкого испытания, демонстрирующего твердость духа и воли. Предполагалось бить птицу из луков. Местные охотники однозначно презирали огнестрельное оружие, считая его слишком примитивным и простым в обращении. Егеря направили собак в густые заросли низкого кустарника, с веток взлетели птицы, в воздухе засвистели стрелы. Большая их часть канула в никуда, двум охотникам удалось подранить куропаток, но не на столько, чтобы птицы упали. Владлен даже не расчехлил лук. Серж направил лошадь к нему поближе и насмешливо сказал:

- Мы не на прогулке дорогой сосед. Попытайтесь хотя бы пострелять в небо.

Глава 7. Мех

Кларисса никак не могла отдышаться. Такого ужаса она не представляла даже в самом страшном сне. Ненависть, ярость и бессилие сплелись в ее груди в тугой комок и не оставили места даже для одного малюсенького глотка воздуха. При одном воспоминании о спокойном благополучии, окружающем ее седьмого сына, темнело в глазах. Она думала, что убила его. Пусть не собственными руками, но настолько близко к этому, насколько позволило ей воспитание. Она хранила мысль о его смерти, как самую сладкую и самую мерзкую свою тайну.

Но он жив!

Первым делом она решила заставить Сержа вызвать ублюдка на дуэль, но, вспомнив холодный отблеск, мелькающий время от времени в глазах Владлена, передумала. Кларисса закрыла лицо ладонями, пытаясь, успокоиться. Из любой ситуации можно извлечь выгоду. Он наверняка чувствует себя обделенным, хранит горечь и обиды детских лет, а если так, она вытянет у него кругленькую сумму за каждую улыбку. Кларисса не могла знать, что чувство Владлена к ней вполне оформилось, и добавить к нему что-то было довольно сложно. Как многие до нее, она желала воспользоваться им, подчинить, сломить. Правда, никто до нее так откровенно не признавался себе, что кроме всего прочего, она хочет его уничтожить. Красота, сила, благосостояние невольно вызывают желание завладеть ими. Когда экипаж Клариссы подъезжал к ее дому, она почти успокоилась. Но стоило переступить порог дома, как к ней тут же бросилась экономка.

- Госпожа, молодому хозяину нездоровится, - прошелестела она взволнованным шепотом. – Он потерял сознание в комнатах своей жены и до сих пор не пришел в себя. Мы уже послали за доктором.

Кларисса единым духом взлетела по лестнице, на ходу стягивая перчатки и развязывая ленты на шляпке, она кинулась в комнату сына. Серж лежал на постели бледный и обмякший. Он все еще напоминал золотоволосого бога-викинга, но потраченного временем, как шерсть - молью. Кларисса осторожно присела рядом с Сержем, взяла его руку в свою. Ее глаза мгновенно переполнились слезами. Прозрачные капли – квинтэссенция материнской любви, безостановочно катились по щекам и падали на обшитую кружевом подушку. Серж до прихода врача не очнулся.

Семейный доктор, ярчайший представитель технической секты, абсолютно безволосое, низкорослое существо с блестящей, будто резиновой кожей, достал из кейса сложное металлическое устройство, нажал на маленький выступ с боку продолговатого цилиндра, из кончика показалась тонкая игла. Врач, молча, отстранил Клариссу, воткнул иглу в вену на запястье Сержа, потом долго изучал результат, высветившийся на открывшейся в устройстве панели.

- Недостаток гемоглобина, - скрипучим голосом выдал он совершенно непонятную фразу.

Цилиндр вернулся в специальную выемку на дне чемоданчика, следом сектант достал маленький флакончик, открыл его и поднес к носу Сержа, тот сразу же открыл глаза и попытался отстраниться.

- Принять комплекс витаминов, - проскрежетал врач. – Исключит употребление алкогольных напитков и табачных изделий. Гулять на свежем воздухе не менее двух часов. Причина ухудшения самочувствия не установлена.

Худосочный человечек отошел от Сержа, выложил на буфет упаковку разноцветных пилюль, сверху положил подробнейшую инструкцию по применению и, не попрощавшись, вышел из спальни. Кларисса снова села рядом со своим любимцем.

- Что с тобой случилось, милый? – тающим от нежности голоском спросила Кларисса.

- Не знаю, - запинаясь, произнес Серж. – Не помню, вроде не пил.

- Ничего, ты скоро поправишься, - нарочито бодро уверила Кларисса, поглаживая сына по руке.

Деньги, которые она надеялась растянуть на следующие три месяца, ушли на оплату дорогостоящих услуг врача. Кларисса написала бывшему мужу истеричное письмо. Бедняга покорно выслал половину ежемесячного содержания. Такие письма приходили к нему не в первый раз. Разжившись кредитками, Кларисса завалила старшего сына фруктами и цветами. Серж чах, как тепличное растение, выброшенное на холод и лишенное привычной заботы.

Зато Сабина расцвела. Глаза ее лучились счастьем и довольством. Волосы, когда-то прямые, теперь завились в тугие локоны, темные, блестящие, по обыкновению собранные вверх, чтобы открыть нежно-белую шею. Она открыла для себя, что прельстить мужчину можно одним единственным взглядом. Она вообще сделала множество открытий, после своего превращения. Единственное, что огорчало ласковую хищницу, так это невозможность встретиться со своим любовником. Он не желал ее видеть. Дважды она прокралась в дом Владлена, но ее встречали лишь пустые, неприветливые и холодные комнаты.

Кларисса ничего не смогла добиться от своей снохи. Более того, она даже не могла начать с ней разговор, вернее начинала много раз, но под взглядом слегка мерцающих зрачков Сабины очень быстро теряла нить, язык буквально прилипал к нёбу, клонило в сон, а Сабина улыбалась, кланялась и уходила.

Кларисса действовала в соответствии с планом. Она забросала своего новоявленного сына письмами и приглашениями, но он не отвечал, проявляя завидное равнодушие к ее стараниям. Его видели катающимся верхом на лошади, или просто прогуливающегося по тропинкам в своем парке, соседям удавалось переброситься с ним парой слов, но не более того. Он выжидал, проводя время в неторопливых и обыденных занятиях состоятельных провинциальных дворян. Дом всячески старался ему угодить. Однажды в малой гостиной вдруг появился концертный рояль огромный и странно изящный, как слон, высеченный из черного мрамора. Последний раз Владлен играл на клавишном инструменте в своей первой школе. Теперь большую часть своего дня он учился читать ноты и играл не слишком сложные вещи для собственного удовольствия. И еще он скупал векселя, подписанные ветреной Клариссой. В таких нехитрых забавах прошло целых два месяца.