Байкерша 2. На учёбе...

Глава 1

Все персонажи романа «Байкерша 2. На каникулах...» являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми – случайно!

POV Мотаева Серафима

Я сидела у реки и вслушивалась в тихое, такое спокойное журчание воды, действующее на меня получше любого транквилизатора, что улыбку сдержать было просто невозможно, несмотря на внутренние переживания.

До первого сентября осталась всего неделя…

Каникулы закончились…

«… и слава Богу!» – едко заметила про себя.

Уже завтра меня ждала новая ступень жизни… долгожданный МАДИ! Факультет автомобильного транспорта!!! Папа вечером предупредил, что мы с ним поедем в Москву обустраиваться в общежитии, на котором я настояла сама.

Всё бы хорошо, да внутренности неприятно сжимались от предстоящей встречи с парнем, с которым я познакомилась каких-то три месяца назад… провела с ним пару недель... однако это не помешало ему проникнуть ко мне прямо в сердце, запав чуть ли не с первого взгляда… и нагадить там целую кучу с помощью моей близняшки.

Моя ошибка… нельзя так любить: без оглядки, с полной верой и доверчивостью к поступкам другого человека… тем более, когда твоя сестра-близнец – конченная дрянь! Я проигнорировала ненависть сестры, не насторожилась её вечно транслируемой завистью… и потеряла Дениса!

Возможно, кто-то из девушек смог бы, пусть не сразу, но со временем простить парня после того, как застала его в постели со своей сестрой-копией от рождения, однако я себя к ним, как бы того не желала, отнести не смогла…. Мне было больно и обидно…

«Почему он не отличил подмену, когда стаскивал с Евы одежду?! Неужели я и она – куклы Барби, неотличимые друг от друга!?» – мотнув головой, смахнула вновь набежавшие слёзы, отбрасывая негодующие мысли на задний план, ещё не готовая искать ответы на эти вопросы, не заданные Денису от сильнейшей обиды.

Когда Ермолин, друг Дэна, доставил меня к бабушке, опытная женщина, единственная заслуживающая доверия, выслушав меня, рыдающую взахлёб от пережитого предательства родной сестры и любимого, невероятно легко успокоила свою глупую внучку.

Бабушка Оля не стала меня жалеть. Налила большую кружку молока, поставила мёд на стол и начала своё повествование…

Кто из нас считает, что его трагедия не нова!? Уже была с кем-то до него?

Естественно никто! По крайней мере в восемнадцать лет это точно никому в голову не приходит!!! Кажется, что предательство такого масштаба – только твоя трагедия! У всех – цветочки! А ты один пожинаешь ягодки, причём незаслуженно!

Именно эта версия рухнула в моём сознании, когда узнала, что подруга бабушки отбила у неё парня прямо в день свадьбы!

Да я даже реветь перестала, когда себя представила на месте несчастной девушки, коей была на тот момент бабуля!

Зайти в комнату и увидеть, как твой жених и лучшая подруга…

«Фу!!! Моральные уроды – вот кто они!!!» – сделанное заключение осталось неоспоримым, помогая мне остановиться на следующих выводах:

1. У меня больше нет сестры! Если Ева оказалась способной на такой поступок – то какая же она может быть «родная»!? С такой роднёй врагов не надо, а посему нахер её!!! Хватит! Я слишком многое ей прощала после развода наших родителей, начиная от эгоистичных поступков до банальных капризов, которые она так привыкла осуществлять за счёт других! Она не сестра, а пиявка, которую давно пора от себя оторвать и выбросить в болото!!!

2. Соколовский Денис, он же – кузнечик, прыгающий от сестры к сестре, которых различает лишь по запаху своего наследного парфюмерного носа, он же – лев Алекс, не опознавший в «зебрах» своего «Мартина»!

– А я, мля, не зебра!!! – вспомнила детский мультфильм, поднимаясь с травы и пиная от злости камень в воду. – Я – Мотаева Серафима – байкерша, для которой мотоцикл – это целая вселенная!!! Хватит с меня всего этого дерьма! Я стану крутым инженером и посвящу всю себя любимому делу! И если для этого мне придётся учиться в одном заведении с предателем – так тому и быть!

Затянув волосы потуже в хвост, криво улыбнулась, разворачиваясь к микрорайону, где в бабушкином доме меня ждал папа и горячий кофе с вкусными булочками бабушки Оли.

– Серафимушка вернулась, – ласково улыбнулась женщина, приветливо встречая меня во дворе. Бабушка наклонилась к коробке с вылупившимися вчера утятами.

– Ба, ну зачем они тебе? Лето прошло… расти будут плохо, а у тебя ни лампы, ни сарая тёплого нет… отдала бы ты их тёте Даше.

– Со двора ничего своего, коли не родне, отдавать глупо. Да и папа твой мне лампу купил… будет теперь моя мелюзга в тепле, – улыбнулась бабушка, ставя утятам корм.

– Что быть хозяйственным надо – это правильно… а про родню ты загнула, бабуль. Некоторых индивидуумов и среди родни обходить лучше десятой дорогой, не то, что щедрость свою проявлять!

– Симушка, – понятливо улыбнулась бабушка Оля, осторожно трогая меня за плечо, – пройдёт время, и ты простишь Еву… как я простила свою Наташу.

– Ага, сейчас! – бросила в сторону бабушки скептический взгляд, не представляя, что такой день может настать.

– Конечно, если мальчик хороший, то это другой разговор, – осторожно посмотрела на меня женщина, явно неспроста начиная эту беседу. – У меня же было по-другому… Фёдор оказался настоящей скотиной, и сейчас я даже благодарна Наташе, что она оказалась падкой на внимание жениха её подруги. Но! Если же твой Деня…

Глава 2

Неделя пролетела, как один миг.

Возможно, ход времени для меня ускорился от того, что мы с папой были очень заняты? Не знаю, но точно могу сказать, что очень благодарна этому факту, загруженная переживаниями о переезде, а не о скорой встречи с Соколовским.

Общежитие меня не шокировало своим видом. Обычное общежитие, где проживает более пятисот иногородних студентов, которым дела нет до казённого помещения! Немного обшарпанное… с характерным запахом городских джунглей… в общем, после папиного гаража, норм. Мне не привыкать. Это Ева бы убежала отсюда с криками ужаса, а мне, байкерше, обстановка в две кровати, стол, шкаф и тумбочки – это не так и страшно.

Соседка попалась тоже вроде ничего. По крайней мере, пока папа таскал вещи, помогая мне с размещением, девушка молча сидела на кровати, заторможено уставившись на мой шлем, который я положила на свою постель, предварительно набросив покрывало на голый матрац.

«А там видно будет…» – с надеждой кидала косые взгляды на рыженькую худенькую девчонку, своей симпатичной внешностью кричащей о детском садике.

– Всё? – окинул мрачным взглядом папа Олежа мои талмуды, которых я набрала великое множество, не сильно надеясь на местную библиотеку.

«Пусть лучше у меня будет всё своё! А разместить книги я...» – быстро оббежав глазами маленькую комнату без единой полки, взгляд замер на шифоньере. – «… да хоть на полках своих попробую. Всё равно у меня вещей не много. Пара джинс, пара футболок, блузка, свитер… и нижнее бельё. Что ещё байкерше надо!?» – Повесив косуху на вешалку, чмокнула папу в губы.

– Да. Спасибо!

– Симка… если тебе что-то не понравится, обещай звонить!

– Ну, что ты, как маленький! Я тебе и так звонить буду каждый день! Без какой-либо на то причины! И на выходные каждые приезжать!!! Не переживай! Я тебя очень люблю… и буду скучать…

Заметив, что глаза папы наливаются влагой, быстро обняла мужчину, не позволяя ему стыдится своей слабости… типа доня ничего не заметила!

– Эээ… ладно… – смутился папа, крепко стиснув меня в медвежьих объятьях, но быстро отстраняясь. – Я пошёл. Соловей на связи. Если не мне, так ему звони… он же тебе понравился?

Моя соседка, вслушиваясь в наш диалог, побледнела, смешно натягивая одеяло на себя, будто в комнате холодно.

– Эээ… да. Нормальный мужик. Прикольный, я бы сказала.

– Вот и отлично. Коле ты тоже понравилась… Ладно, я погнал. Звони, если будут какие-то проблемы.

«Какие тут вообще проблемы могут быть,» – насмешливо приподняла бровь, иронично посмотрев на папу, – «… когда Соловьёв Николай Алексеевич не только друг и байкер, но и заместитель директора МАДИ!?»

– Пока, зайка. Смотри, не очаруй всех студентов сразу… и вообще, в принципе, не балуйтесь тут… – папа подмигнул моей соседке, выглядевшей достаточно перепуганной. – Не провожай.

Дверь за папой закрылась, и я присела на постель, переведя взгляд на рыжуху.

– Ещё раз – здравствуй. Как тебя зовут?

Девушка с квадратными глазами быстро захлопала коричневыми ресницами.

– Это твой парень? Эээ… а почему он так спокойно относится к предположительным поклонникам?

До меня медленно стала доходить причина девичьего испуга.

Не сдержавшись, захохотала так, что хрюкнула, согнувшись пополам.

– Нет… это не парень… это мой отец. И… и это только кажется, что он спокоен, говоря о парнях… Нет. Он почти что мне угрожал… – под конец объяснений успокоилась, вытирая выступившие от смеха слёзы.

– Ой! – Девушка приложила руки в пылающим от стыда щекам, невероятно сильно транслируя замешательство. – Прости… я просто… он… эээ… твой папа такой красивый! Эээ… ты только ничего не подумай! Честно! Я просто… – соседка загнала себя в ещё большую неловкость.

– Да ладно. Успокойся. Я знаю, что папуся у меня красавчик! Я – Сима, кстати!

– Ааа… да, – озадаченно девушка пожала мою протянутую руку. – Очень приятно. Полина.

– Взаимно, Полина, – улыбнулась вполне искренне, довольная, как слон, что не ошиблась в нормальности соседки. Скромная сильно, но это дело наживное. – Ты на какой факультет поступила?

– На ФДМ – на факультете дорожных и технологических машин. А ты?

– Эх! А я уже обрадовалась, что соседку по парте нашла! Я на АТМ.

Полина пожала плечами, мило улыбнувшись.

– Ничего. Будем на переменах друг другу из аудиторий махать. На АТМе одни парни… а я… я не очень парней люблю.

– Не поняла, – деланно насторожилась я, вгоняя несчастную рыжуху в краску ещё сильнее.

– Эээ… нет. Это не то, что ты могла подумать. Просто… просто я живу с бабушкой в деревне… а там мальчиков практически нет.

– Секта что ли? – мне просто ничего другого в голову не приходило, что ещё так может закомплексовать девушку.

– Ну… эээ… типа того. Я ушла от них, как только мне исполнилось восемнадцать лет. Теперь сама по себе. Давай сменим тему.

– Ну, давай, – теперь пришла моя очередь чувствовать себя неловко.

Я даже растерялась немного, замолчав.

– Если ты свободна, пойдём, покажу кухню в конце коридора… и санузел. Скромно, конечно, но мне нравится, – немного оживилась Полина, довольная моим согласием.

– Пошли…

Глава 3

POV Соколовский Денис

Держа в руке одну единственную розочку, впервые познал жуткий страх ещё не наступившего, но такого возможного поражения. Липкий холод скручивал внутренности.

«Мне так страшно не было, даже когда я в ущелье в тарзанки прыгал! Господи… хоть бы она меня простила...»

Практика ещё продолжалась, а я вырвался обратно в Москву, больше не имея сил ждать, несмотря на то, что Жека советовал дать Симке время до конца этой самой практики! А это, ни много, ни мало – ещё три месяца!

«Да я умом тронусь!» – как оказалось, это сложно! Терпение – не мой конёк. – «Да, я – полный идиот! Иванушка-дурачок, блин! Ополоумел от Симки и позволил себя надурить! И ведь Ева не первый раз такое отмочила! Кретин ты, Дениска! Почему даже мысли не допустил, что мерзавка может снова припереться, опередив сестру на какие-то проклятые десять минут?!» – продолжал корить сам себя, с горькой улыбкой заметив, как стрелки на штанах дрожат. – «Дааа… совсем нервный стал... Симка меня в гроб загонит, если не простит!» – вспомнив, как Ева пришла в номер в одежде своей близняшки… и с запахом персиков на коже, пнул носком ботинка камень от злости. – «И ведь стерва не стала даже разговаривать! Просто робко улыбалась, с точностью повторяя поведение Симы! Знала, что я её по голосу различу… сучка...»

Глянув на часы, заметно занервничал.

«Ровно восемь. Пятнадцать минут до начала пар! Где её черти носят?!»

– Привет!

– Доброе утро…

– Хай, Соколовский!

И девочки, и парни – все здоровались со мной, привычно приветствуя, в который раз подтверждая статус самого популярного отличника МАДИ, к которому я привык ещё с первого курса, обставив Самойленко Никиту – самого крутого на тот момент гонщика Ралли-МАДИ. До сих пор меня ещё никто не обставил, и! Держать свой статус лучшего третий год – что-то да значит!

«Только моей Симки нет...» – устало выдохнув, опустил розу вниз, раздражённый своей неуверенностью, которую сеяли удивлённые взгляды студентов. – «А всё потому, что эти цацки-пецки и я – как небо и земля!» – мимо пробегающие третьекурсницы нервно захихикали. – «Ой! Да пофиг! Лишь бы моя байкерша простила...»

Когда на парковке остановилась новенькая красная «Хонда», подаренная Симке отцом на её восемнадцатилетие, сердце подпрыгнуло и заколотилось у самого горла.

Сделав пару глубокий вдохов только шагнул на первую ступень, решаясь перехватить Мотаеву под тенью деревьев, дабы не смущать вниманием чуть ли не всего института, решившего внезапно провести первую пару на ступенях родной альма-матер, как передо мной выросла Настя.

– Дениска… какая роза! Мне? – девушка буквально вырвала из моих рук цветок, оставляя недоумённо хлопать глазами.

Конечно, я много ожидал от своей бывшей подружки, связь которой даже близко не была похожей на наши с Симкой отношения, но такой наглости…

– Это не тебе, – жёстко пресёк улыбку Анастасии Ждановой, дёрнув девушку за руку, забирая несчастную розу из пальцев жгучей брюнетки.

– Даже так? – вскинула брови бывшая, презрительно скривив губы. – А я думала, ты поумнел…

– Поумнел. Я закрепился во мнении – ты мне не подходишь.

Жданова громко фыркнула, лёгким жестом перебрасывая блестящие чёрные пряди через плечо. Даже сказать трудно, кого эта девушка любит больше себя.

– Глупости. Ты просто психанул… так бывает. Мне Катька сказала, что вы с Женькой специально проверяли меня на верность, так что не надо больше прикидываться… я прощаю тебя…

– Да. – Перебил недалёкую, следя за Мотаевой, которая приехала не одна, а с какой-то девушкой. – Проверяли. И ты проверку не прошла. Так что отвали, Настюша. Иди, броди в другую сторону.

– Грубиян!!! Ты ещё локти кусать будешь! Готовься к убыткам своего отца!

– Фу… – я на какой-то миг забыл о Симке, в шоке от идиотизма Насти. – Детка, ты совсем ненормальная? Я тебе проститутка что ли, чтобы спать с тобой за возможность союза парфюмерных линий «Sokolovskij&Life» с мыльно-рыльной кампанией твоего отца?

– То есть ты попользовался мной, а теперь бросаешь!? Ещё и с этой долбанной розой в руке! – Настя перешла на ультразвук, вцепившись в свою лаковую сумочку.

Симка с девушкой, уже поднявшиеся на первую ступень института, тревожно вскинули головы. Мотаева застыла на месте, быстро рассматривая развернувшееся действо.

В глазах байкерши растерянность сменила ярость.

«Чёрт! Да что за жизнь такая дебильная!?!»

– Решил меня на посмешище перед всем институтом выставить.

– Настя, отвали. Я вообще не тебя жду.

Решив покончить с этим цирком сейчас, обошёл Жданову, быстро спускаясь к Симке, в руку которой вцепилась рыжая бледнота.

Не желая смущать подружку Серафимы, протянул байкерше цветок, практически не смотря в сторону кнопки.

– Привет. Это тебе.

Сима поджала губы.

«Ревнует… ну… это лучше, чем ничего!»

– Спасибо, – немного подумав, девушка всё же взяла розу из моих рук. – дравствуй. Давно прилетел?

– Я, наверное, пойду, Сим…

Рядом стоящая скромница, чьи щёки пылали ярче волос, несчастно посмотрела на Мотаеву, будто умоляя ту её отпустить.

«Неужто я такой страшный!?»

– Да. После пар, как освободишься, звякни… Я тебя заберу.

Глава 4

POV Мотаева Серафима

– Прежде чем приступить к нашему непосредственному предмету, – начал с порога преподаватель информатики, плотно прикрывая за собой двери, – предлагаю познакомится. – Высокий симпатичный мужчина, мечта явно ни одной студентки, приветливо улыбнулся, расправив широкие плечи. – Самойлов Илья Иванович, преподаватель информатики… и – да! Чтобы сдать мой предмет – это знать обязательно… с остальным разберёмся за время семестра.

Я сидела на предпоследней парте. Не для того, чтобы списывать или ещё что. Нет. Привыкла ещё со школы сидеть на последних рядах вместе с блондинистой болтушкой, своим балабольством зарабатывающей нашей паре замечания. Так сказать, отдала дань уважения дружбе, но уже сейчас чувствовала, что пересяду.

Со мной по соседству сел странный парень.

Всё время, пока преподаватель рассказывал о себе, брюнет пялился на меня чуть ли не в упор. Это страшно напрягало.

Одно порадовало – когда Илья Иванович стал объяснять, что здесь собралась не только группа АТМщиков первокурсников, но и студенты третьего курса, немного расслабилась, продолжив смотреть вперёд, полностью игнорируя наглый экземпляр.

Не то, чтобы меня это смущало. Нет, смущало, конечно, но не настолько, чтобы я голову вжала в плечи, кося под всадника без головы. Мне было просто неприятно.

На флирт я не настроена, мне бы с одним воздыхателем разобраться, что там уж говорить о внимании других парней? Поэтому нефиг смотреть!

– Итак! Сейчас я называю сформировавшиеся у меня тандемы, которые будут сосуществовать вместе целых два года, помогая друг другу в том, в чём сильны!

– Илья Иванович! – подскочил мой сосед по парте, знатно меня испугав. – Можно мне эту девушку?!

«Этот недоумок тыкнул в меня пальцем!?» – я задохнулась от возмущения.

– Швецов! Что за двусмысленные вопросы!? – не меньше меня опешил преподаватель, пока остальной студенческий контингент громко ржал, никого не стесняясь. – Ты учебное заведение с улицей Красных Фонарей не путай! Нет! Хватит с меня прошлого опыта! Напомнить, за чем я тебя с твоей наставницей два года назад застал!?

– Эээ… так, Илья Иваныч, вы же сами сказали: «помогая друг другу в том, в чём сильны!». Я разве виноват, что Ибрагимова была сильна только в…

– ТАК! ШВЕЦОВ! – преподаватель побагровел.

– Да что я-то? – невинно захлопал ресницами третьекурсник, быстро подмигнув мне. – Клянусь, что с этой первокурсницей буду заниматься исключительно механикой. Я в ней – СИЛА! – показав информатику свои бицепсы под общий хохот аудитории, Швецов мило улыбнулся.

Словила себя на том, что сижу и, как дура, улыбаюсь ему в ответ.

«Блин! Даже не улыбаюсь! Сижу и ржу, как кобыла! Так! Успокоилась, Мотаева! Всего лишь ещё один клоун!»

– Ладно, – задумчиво протянул Илья Иванович, когда хохот немного стих. – В конце концов, ты, действительно, лучший на потоке. Но даже не думай, – повысил тон мужчина, заметив, как этот крокодил доволен собой, – что сможешь мне испортить специалиста! Не для того девочка сдала ЕГЭ на 100%, чтобы тут такой оперативный…

– … Швецов… – подсказал парень информатику, видя, что тот не может подобрать студенту определение.

– Ну, пусть будет «Швецов»… так вот, чтобы ты, умник, испортил девочке будущее!

– Да не буду я ей ничего портить, – наконец, насупился Егор, видя, что его не воспринимают всерьёз. – Я реально только по учёбе… она занята вообще-то! Видите? У неё и роза имеется… и парень! – то ли рыкнул, то ли фыркнул брюнет, окончательно стирая улыбку с моих губ.

«В смысле, «занята»?! Я что? Кирпичный сортир!?»

Нет, я понимала, что многие видели меня в коридоре с Соколовским, но это разве означает, что от меня нужно шарахаться, как от прокажённой!? А ведь этот парень говорил именно таким тоном, что первокурсники быстро отвернулись, прекращая таращиться.

– Закончим на обсуждении личной жизни, продолжим. Антонов – Кандрашов, Аносов – Кирилин…

Я слушала преподавателя и никак не могла определиться – возмутится ли моим распределением и привлечь к себе внимание ещё больше или перетоптаться и разобраться с наглым объектом, принявшимся опять прожигать на мне дыру, по тихой грусти?

«Обойдёмся без свидетелей», – решила воспользоваться коронной фразой своего Нолика, предвкушающе улыбнувшись. – «Механик он… ну-ну! Посмотрим, кто кого ещё учить будет!» – отвернувшись, наконец, посвятила себя учёбе, полностью игнорируя парня.

Глава 5

– Привет, – пропищала Полина, после трёх пар спускаясь со ступенек так быстро, будто от кого-то убегала. – Как прошёл первый день?

Девочки на верхней ступеньке ехидно захохотали. Причём так, чтобы было понятно, что именно Полина стала объектом их веселья.

Вскинув бровь, перехватила шлем:

– Скажем так – «странно». Что происходит?

– Ничего… поехали домой.

– Это твои однокурсницы?

– Да… Симка, ты куда? – Полина задрожала от страха, когда я, вместо того, чтобы идти на прилегающую к территории института парковку, стала подниматься к девицам, тыкающим в нашу сторону пальцами.

– Стой тут! – приказала Поповой, наконец, поняв, что чувствовала Уварова Маша, пять лет назад заступившаяся за новенькую девочку в одной из питерских школ.

«Нельзя позволять над собой смеяться!» – отчитывала меня тринадцатилетняя, с белокурыми, как у ангела, волосами кроха, вытиравшая разбитую губу, но отстоявшая запуганную шатенку, до этого момента всегда остававшуюся в тени своей старшей на пять минут сестры-близняшки. – «Задирают – дай отпор! Да такой, чтоб все тебя тем куском дерьма считали, которое палочкой даже трогать нельзя!!!»

Именно эта наука усвоилась у меня в голове!

«Смешно! В каждой инстанции приходится заново показывать всем, что ты – «какашка»! Вот тебе и дежавю».

Я ещё даже не дошла до последней ступени, а три красотки уже оборвали свой смех. Блондинка, вся такая из себя фифа, так и вовсе напряглась.

«Видимо, в школе уже встречалась с экземплярами, похожими на меня. С тебя, красотка и начнём!»

– Что? – высокомерно спросила длинноногая лидерша Полинкиных одногруппниц, окончательно убеждая меня в правильности выбора.

– Поговорить надо. Отойдём?

Красотка поморщилась:

– Никуда я с тобой не пойду! Ты себя в зеркало видела!?

Размяв шею, что в принципе по себе жест довольно угрожающий, схватила девушку за затылок и «проводила» её за колонны под громкие возмущения своей жертвы.

Подружки красотки дёрнулись в нашу сторону, но я только мотнула головой, хищно посмотрев на девиц, и они запнулись, тормозя на высоких шпильках все свои порывы.

Народ на ступенях замер, прекращая возвращение домой. Кто хотел посмотреть представление – сильно расстроился, потому что мне хватило пары предложений, чтобы девушка быстро поняла суть да дело, яростно закивав на все мои вопросы.

Ну, оно того и требовалось доказать!

Как показывает мой опыт – куклы, чей маникюр стоит больше трёх тысяч рублей, а причёска за пятёрку – кроме как ядом плеваться – больше ничего не умеют. Только дело доходит до силовых разборок, они либо пешек своих посылают, либо по-тихому сливаются.

«Тоже мне… королевы! Ключом на девятнадцать бы такую перетянуть по наглой роже, чтоб, наконец, дошло, что мир не только для неё!»

– Я таких, как ты – ненавижу, – спокойно прошептала на ухо девушке, которая даже дышать перестала. – Могу наговорить многое, но смысла не вижу. Поэтому просто предупрежу – в целях усвоения твоей меркантильной душонки, привыкшей самоутверждаться на счёт скромных и добрых девочках! Полина – протеже замдиректора МАДИ. Он ею ооооооочень дорожит. Не как твой «папик» тобой... Как крёстный отец – ребёнком, ответственность за которого он несёт перед Небесной Канцелярией! А учитывая, что вторая социальная роль Соловьёва – байкер… ты вообще представляешь, что Николай Алексеевич с тобой сделает за унижения его крестницы!?

– Это больше не повторится, – через силу выдавила из себя блондинка, хотя по ней было видно, как тяжело ей даётся её поражение.

– Меня радует твоя разумность. – Отпустив девушку, перехватила поудобнее шлем. – Не хочу возвращаться к этому разговору. Своим подружкам сама скажешь.

– Да я с ними первый день знакома!

– Вот и предупреди… по знакомству. Если хоть одна вякнет что-либо гадкое в сторону Поповой – с тебя спрошу. За того, с кем знакомишься, тоже нести ответственность приходится. На то мы и не животные. Чао…

– Оля…

– Что?

– Меня зовут так… – девушка покраснела, поправляя лямку своей сумочки. – … Оля.

– Серафима, – усмехнулась я, медленно понижая адреналин в крови.

Когда мы с новой знакомой вышли из-за колонны, прошла максимум пара минут… а народу на ступенях – не пройти.

Одногруппницы Полины встречали своего негласного лидера с усмешками, и я поняла, что ненарочно, но всё же испортила блондинке будущее существование в студенческих джунглях.

Почему-то захотелось всё исправить.

– Хорошей тебе учёбы, Оля! Приятно было познакомиться– приветливо улыбнулась девушке, посылая неприязненный взгляд её ручным акулам, размечтавшимся о смене лидера.

«Хрен вам! Девка понятливая! С такой подружиться даже можно! И характер есть – сдаваться так просто не хотела, и ум, что главнее – угроза моя оценилась девушкой, тут же затолкавшей свою гордыню куда подальше!»

– Спасибо, Серафима.

По глазам Ольги я уловила намёк на благодарность.

Но только на секунду.

Когда девушка уже повернулась к своим одногруппницам, надменность и высокомерие вернулись на своё место.

«Мдаааа… «какашка» бывает разной...» – едва сдерживая смех, спустилась к пунцовой Поповой.

– Пошли, соседка!

– Зачем ты это сделала? Меня теперь заклюют!

Глава 6

Посмотреть новый мототрек, на который я планировала выезжать минимум три раза в неделю, хотела ещё вчера вечером, но забегалась с переездом, да и о знакомстве с новой соседкой нельзя забывать.

Сегодня же, после учёбы, мне ничего не мешало.

Вырулив за МКАД, легко лавируя в потоке машин, почувствовала, как Полина хлопает меня по плечу.

– Мы к Николаю Алексеевичу? – спросила Попова, перекрикивая потоки воздуха, мешающие звуку донести до меня вопрос соседки.

Тем не менее, я, привыкшая к такому виду общения, всё прекрасно расслышала.

– Да. Он обещал мне дать покататься на трассе его Мото Академии.

– А я как раз там и работаю! А ты… ты часто планируешь туда кататься? Или только сегодня?

– Часто. Могу тебя возить сюда после института… а потом будем возвращаться… и за уроки!

– Здорово! – восторженно пискнула Поля, явно не желающая висеть у дяди Коли на его доброй шее.

– Только с одним условием!

– Каким? – крикнула Попова, напрягшись.

– На выходные будешь ко мне ездить… а не работать.

– Но…

– Подумай. Я тебя плохому не научу… а папа… познакомишься с ним и бояться парней перестанешь! Он у меня такой хороший…

– Я…

– Не отвечай сразу. Реально… подумай…

Весь оставшийся путь Попова молчала. Даже когда мы приехали на место, остановившись возле невысокого двухэтажного дома, Полина была невероятно тиха. По инерции слезла, отдала мне шлем и пошла на своё рабочее место, тихо сказав: «Спасибо».

«Ничего...» – успокаивала себя мысленно, считая, что я нашла хорошее решение всех проблем замкнутой, совершенно нелюдимой Польки. – «Так нельзя. Её просто затопчут! Я, как и Машка когда-то, послужу для девочки хорошим трамплином во взрослую жизнь!»

– Здрасьте! – улыбнулась, подойдя к посту охраны.

– Привет, Серафима! – поздоровался охранник, с которым я уже виделась вчера здесь, когда папа привозил меня знакомиться с дядей Колей. – Ты к Николаю Алексеевичу?

– Да… и коллегу вашу привезла.

– Я заметил, – кивнул добродушный дядечка, средних лет. – Скажи хоть, как девицу зовут. Я как спросил, она что-то мяукнула и убежала, трясясь, точно осиновый листочек. Борода моя её, что ли, испугала?

– Не думаю. Вполне себе милая борода…

– Спасибо тебе. А ты для чего Николая Алексеевича ищешь? Просто он ещё со своей основной работы не прибыл. Обычно появляется тут утром… и перед закрытием.

– Да я хотела договориться на счёт возможности кататься тут. Заменила два дня назад бак… хочу проверить – смогу ли держать на нём баланс при стоппи или вилли.

– Оу! Да у нас тут любительница стантрайдинга!? А родители как относятся к твоему увлечению? – казалось, мужчина даже по другому на меня смотреть начал.

– Папа – нормально. Он знает, что я отношусь серьёзно к мотоспорту и знаю, что в нём нет места азарту и мальчишеству. Папа, можно сказать, и стал причиной такого хобби. Ему однажды клиент оставил в салоне питбайк… и, когда я над ним просидела две недели, выполняя заказ, почти влюбилась в красавца… а потом пришёл его владелец и показал, на что способен его железный друг… Я поняла, что хочу научиться так же! И это как минимум!

– Научилась? – широко улыбался пухленький мужичок, внимательно меня слушая.

– Дааа…

– Что ж! Пошли, покажешь! А Николай Алексеевич уж потом подтянется.

– Отлично! – заведя «Хонду», которая совсем была не заточена под мои выверты, но я по-тихоньку это исправляла, въехала на закрытую территорию.

Что сказать? Мы с охранником время провели отлично.

Я – каталась, как угорелая, внимательно подмечая, на что мне стоит обратить внимание в байке во время следующего тюнинга, а дядя Федя, как звали охранника «Мото-Академии», просто следил за мной.

Только когда стало смеркаться, я удовлетворённо вывела «Хонду» с трека, блажнно улыбаясь, на ходу замечая, что к приятному мужичку присоединился дядя Коля и Полинка, достаточно дёрганная, чтобы казаться уравновешенной.

«Нет! Так нельзя. Правильно я ей предложила. Папа – не папа, а мужское внимание любую девушку раскрепощает… тем более, что в салоне у моего папуси работают одни мужики! Пару раз посидит в их компании...пока я на байке буду раму фиксировать и укреплять, и по-другому на жизнь посмотрит!»

– Здрасьте, дядь Коль!

– Привет, Симка… – мужчина улыбнулся. – Как тебе Олег вообще разрешил такие финты?

– Да что такого? Не наркотики, не сигареты… ни другая какая гадость. Нормальный спорт.

– Падала? – кивнул мужчина на мой агрегат, пока его подчинённая стояла белая, как смерть.

– Конечно! Покажите мне того байкера, который ни разу в жизни не падал с байка! Я ему руку пожму!

– Дааа… ты права. Только падения могут научить ездить на заднем колесе и плавно работать газом! Но я одного не могу понять. Если папа видел, как ты падала… как он не запретил?

– Он не видел. Я училась вне его пристального наблюдения.

– Тогда понятно. Так! Вам пора! Ещё за уроки не садились! Бегом в общежитие!

– До свидание! – не стала я растягивать минуты и нервировать Полину ещё больше, быстро кидая ей шлем.

Попова не заставила себя ждать. Защёлкнула ремешок и прыгнула назад.

– До завтра, Николай Алексеевич!

Глава 7

Учебная жизнь потекла быстрой рекой. Как это бывает, я не успевала голову поднимать, стараясь быть первой во всём, зарекомендовав себя за первый учебный месяц ответственной перспективной студенткой, которой наставник, в принципе, был и не нужен.

Уж не знаю, что этому Егору от меня было надо, но его постоянное присутствие, словно мне нужен смотрящий, жутко раздражало! Я же не заключённая какая! Строгача мне никто не присуждал!

То, как Швецов Егор «ответственно воспринял» распределение информатика, в последствие ставшего моим «классным руководителем», просто до одури бесило. В остальном за месяц ничего раздражающего не произошло.

Самойлов Илья Иванович был от меня без ума. Когда я отвечала домашку или рассказывала реферат, у мужчины было такое лицо, будто вокруг него птицы райские поют.

Позже я, конечно, узнала, что препод сам по себе был уникумом, закончившим институт экстерном. Его любовь к «заучкам», как за глаза отзывалась обо мне парочка завистниц-одногруппниц, объяснялась именно этим. Он знал, что значит быть отличником, и как сложно это стремление даётся.

Полина тоже немного изменилась. Повеселела… подружилась с Ольгой, с которой мы вполне мило общались, встречаясь в столовой или проходя мимо в коридоре. Конечно, с остальными девочками у Поповой было не так радужно, но её не задирали, и я предпочла не вмешиваться, всю себя посвящая учёбе.

Домой у меня ещё не получилось съездить ни разу за четыре недели учёбы, что удручало и папу, и меня… а вина в этом принадлежала его другу и нашему с Полиной заместителу ректора – дяде Коле.

В МАДИ уже традицией проводились внесезонные гонки «Ралли», спартакиады по автомногоборью… увидев, как я катаюсь на байке, Соловьёву ступило в голову провести «Мотогонки», а также заезды с элементами стантрайдинга.

Естественно, что в том, что золотую медаль возьму именно я, надеялась до последнего, поэтому за тренировки взялась более чем усиленно, мча после занятий на трассу к папиному Соловью.

С Денисом мы тоже наладили связь. Он мне звонил каждый день. Ещё мы общались по скайпу, пока Поля вежливо удалялась на кухню под предлогом ужина или в душевые – купаться.

Мне казалось это таким малым… толика… капля в море, которую я так хотела бы растянуть до размеров самого океана!

И это пугало…

Я не была уверена, стоит ли мне простить, забыть… а всё потому, что обида, хоть и не давала о себе знать, тем не менее засела глубоко внутри, запрещая расслабиться окончательно и отдаться на волю влюблённости.

Не знаю, чувствовал ли мои внутренние переживания Соколовский. Скажу только, что в своих словах он продолжал оставаться внимательным и общался с неким напряжением, словно боясь, что я скину вызов или не захочу его больше слышать.

В общем, нам не хватало опоры в отношениях. Почва была зыбкой, и мы боялись оступиться на территории своего песчаного замка, каждый миг ожидая, что он посыпется со всех сторон.

Я надеялась только на осенний бал, который организаторы из МАДИ решили устроить 31 октября, прямо на Хэллоуин, так популярный у американских студентов.

Денис явно тоже надеялся на него… и меня его надежды немного пугали…

«Чего он ждёт от меня? Что я должна сказать или сделать?» – только мысли о «Стантрайдинге», дату которого назначили на конец сентября, в следующий за выходными понедельник, немного сбивали нервоз.

«Пять дней! Пять дней – и всё станет на свои места!» – уговаривала себя, собирая летнюю одежду в сумку, радуясь, что уж эти выходные, но я точно попаду домой!

– Полина! Ты готова!?

– Да… – проблеяла девушка, дрожа, как осиновый лист.

– Попова, блин! – сунув лёгкий топ, воинственно поставила руки на талию. – А ну, прекрати так истерить! Ты папу мне до инфаркта доведёшь! Мотаич будет бояться чихнуть! Кончай! Я тебя не на эшафот веду.

– Я… просто… просто, как вспомню твоего отца… – рыжик жутко покраснела.

Мне стало смешно, но я сдержала улыбку, просто перехватив ручки сумки и начав подталкивать Полинку на выход.

– Всё будет хорошо. Папа у меня… огонь!

– Этого-то я и…

– Что ты там бурчишь? Говори громче.

– Ничего, – стушевалась соседка, становясь бордовой, как свекла. – Поехали уже.

– Поехали.

Глава 8

О своём приезде папу я не предупредила, поэтому никто нас с Полиной на вокзале не встретил.

Мы с Поповой сами поймали такси и поехали ко мне домой.

Моя душа ликовала.

Я подумать не могла, что за четыре недели так соскучусь по родному дому, папе… нашему мото салону… запаху машинного масла и вкусного кофе.

Если бы не большой поток народа на вокзале, я прямо на перроне смогла бы голосить во всю глотку от счастья!

На Полину же я старалась не обращать внимания.

Попова была настолько взвинчена, что, казалось, от неё прикурить можно! Щёки горели, взгляд бегающий… испуганный. Уж не знаю, что там она себе представляла, но в голову приходили варианты о притоне и рассаднике похоти.

Обидеться бы, да ситуация девчонки мне неизвестна. Про жизнь с бабушкой на закрытой территории она распространяться не желала, а я не привыкла людям в душу лезть с расспросами – захочет – сама расскажет, а нет… «Баба с возу...»!

Только такси остановилось возле моего дома, я пулей выскочила из машины, хватая в одну руку сумку, а в другую – Полину.

– А… а ты предупредила отца, что приедешь не одна? – третий раз за час задала вопрос Попова, ставя меня в тупик.

«Как же я могла сказать, если папусику хотела сюрприз устроить!? Нет уж! Хочу посмотреть, как он там без меня справляется!»

– Давай быстрее… Я говорила ему, что приеду с тобой…

«… только на каких конкретно выходных не уточнила… зато не соврала!» – тут же очистила свою совесть, дрогнувшую под взглядом чистых зелёных глаз подруги.

Родной подъезд встретил тишиной.

Быстро поднявшись на нужный этаж, на секунду позволила себе заминку:

«А вдруг Мотаич не один? Он у меня мужик видный… ммм… может, позвонить?» – остановившись на пришедшей в голову идее, нажала на звонок. По закону подлости никто не ответил. – «Ну… я пыталась!»

Достав ключ, отворила дверь, скомандовав твёрдым голосом, стараясь не пугать Попову сильнее, чем она уже напугана:

– Проходи. Чувствуй себя, как дома. Папа, наверное, в магазине. Он у нас на первом этаже…

– Здорово тут у вас, – улыбнулась Поля, моментально расслабившись. Девушка разулась и прошла в зал следом за мной, с улыбкой разглядывая нашу с папой двухкомнатную квартиру. – Уютно…

– Действительно, – нахмурилась, не сдержавшись, в шоке от чистоты и порядка.

«Блин! Кто посмотрит, скажет, что до переезда я тут всё захламляла!»

– Ой! Какой вид из окна! – восторженно хлопнула в ладоши Попова, глядя на набережную… тут же роняя челюсть!

Балконная дверь открылась, и в комнату вошёл изумлённый папа… в своём привычном домашнем прикиде: шорты и… шорты! На этом перечисление закончено.

– Симка! Ты приехала!!! Добрый вечер, Полина. Рад тебя видеть!

Поля испуганно захлопала глазами, а потом просто закрыла их, крепко сомкнув веки.

Выразительно выпучив глаза, бросила в папу майку, совершенно не находя ничего смешного в девичьем страхе.

«Жесть! Надо с этим что-то делать! И папа мне поможет!»

– Мы звонили, – начала с простого, стараясь разрядить обстановку, накала которой Олег Мотаев будто бы и не замечал. – Я думала, что ты в салоне.

– Да мы… эээ… – папа натянул на свой торс футболку, озадаченно посматривая в сторону Поповой, продолжающей стоять с закрытыми глазами.

«А, нет. Заметил!»

– Сегодня у Глеба… – меня моментально осенило!

«И как я только могла забыть!?!»

– ПОНЯТНО! – чуть ли не закричала я, не позволяя папе договорить о его планах, в которые так самозабвенно решила втиснуть и меня с Поповой. – В питомник поедешь? Нас возьмёшь?

– А… – пикнула Полина, широко распахивая глаза. – А это удобно? Может, мы останемся?

– … и будем от скуки помирать? – закончила я за девушку, скривившись.

– Ты – моя дочь? – нахмурил брови папа, едва сдерживая улыбку. – Симка, ты сейчас сама на себя не похожа… скорее, на деятельную Марию. Вот, у кого задница приключений вечно просит.

– И она их продолжает просить, – ухмыльнулась, подмигнув папе, довольная, что он не стал продолжать свои пояснения, на счёт дня рождения дяди Глеба, который неизменно собирал каждый год своих друзей-байкеров и их семьи к себе за город, где располагался его огромный питомник. – Так что? Возьмёшь?

– Да, конечно! Зачем спрашиваешь? Вам, юным москвичкам, чистый воздух только на пользу будет. Собирайтесь. Я пока такси вызову.

– Мы только переоденемся для природы… пару минут!

«Вытащить Попову на такую тусовку просто жизненно необходимо! Пусть убедится, что мужчины – вполне себе «человеки»!» – хихикнула про себя, подталкивая Польку в сторону своей спальни, – «… а байкеры – так вообще просто душки!»

Когда через час мы вышли из машины на свежий воздух еловых прерий Мурино, мой рыжик, к которому я привыкла почти так же, как к Нолику, который стоически отбивался от ухаживаний Ермолина в Германии, будучи под маминым крылом адаптации, пока занятия в её Кёльнском университете не дали старт.

С Уваровой мы часто созванивались. Она рассказывала мне о своих невзгодах, а я просто слушала, никак не комментируя. Иногда задача подруги именно в этом. Никаких советов не надо. Просто свободные уши. Примерно такие функции, которые исправно выполнял мой слуховой орган.

Глава 9

Задуматься над мотивацией скромненькой Полиночки у меня не получилось. Дядя Глеб, приняв поздравления от папы... и Поповой, лицо которой сначала вытянулось от удивления, отчего мужчины развеселились ещё больше, потащил меня в сторону красивой беседки, где собрались все наши.

Говоря «наши», я имею в виду папиных двоих друзей, жену Белого и постоянную пассию дяди Глеба. Помимо двух женщин на мягком кресльеце сидела незнакомка Татьяна.

Женщины собрались вокруг красивой конструкции, являвшей собой небольшой навес из поликарбоната, под защитой которого стояли плетённые диванчики, оббитые мягким поролоном, и два стола, сдвинутых друг с другом.

Запах шашлыка подсказал, что мангал уже вовсю работает, прекрасно выполняя свою функцию.

– Глеб! – строго посмотрела на именинника Рая, та самая постоянная «подруга» байкера, эффектно закинувшая ногу на ногу при нашем появлении.

«Нормально пристроилась! А ничего, что у её мужчины день рождения?» – я оглядела трёх женщин, двое из которых вальяжно развалились на шезлонгах, пока Маргарита, жена дяди Андрея, нарезала салатики, готовя еду к намечающемуся пикнику.

– Куда вы убежали? А шашлыки я буду жарить?

Рита Белая вскинула брови, быстро пряча ехидную улыбочку.

В такие достижения не верилось даже ей.

Да. Ни я, ни тётя Рита на дух Райку не переносили, но спокойно относились к девушке Круглова, уважая выбор Глеба, потому что он был нам очень дорог, несмотря на то, что был другом не нам с женщиной в первую очередь, а нашим близким мужчинам..

– Я уже тут, дорогая! – приблизился дядя Глеб к Раисе, возрастом старшей от меня на пять лет, приобнимая её за талию. Шоколадные волосы Раисы красиво переливались в лучах осеннего солнца, плавно опускающегося за горизонт. – Смотри, кто приехал?

Пока друзья перебрасывались шутками, а Полина нервно топталась рядом, я всё своё внимание посвятила «новенькой».

Татьяна выделялась на фоне не только жены дяди Андрея, но и, по-видимому, и своей подруги, фенотипом больше напоминая разряд клубных хищниц.

Шатенка с насыщенными каштановыми волосами, ярко-красные, пухлые губы, очаровательные ямочки на щеках… – это всё очень бы даже помогло поверить в чистые помыслы и добрую душу, если бы не жадный и ревнивый взгляд карих глаз. Длинные ногти с красным френчем и алое короткое платье дополняли картину, позволяющую мне усомниться в девушке, как кандидатке на роль сердца моего Мотаича, окончательно.

«И эта фифа убирала нашу квартиру!? Да ну! В жизни не поверю! Нет… такие, как она, палец о палец просто так не ударят, не то чтобы в чужой квартире тряпкой махать!»

«Так она и не просто так!» – тут же проснулся внутренний голос, услышав который, я напряглась.

Нас с Полиной две красотки будто бы не замечали, всем своим видом показывая, что появление малолеток им безразлично. Шатенки больше вымахивались перед тремя брутальными мужиками, следуя за ними к мангалу, стоящему немного в стороне от навеса, весело щебеча.

Повернувшись к Поповой, точно в зеркало посмотрела.

Её выражение лица было таким же мрачным и озабоченным, как и у меня.

Заметив мой взгляд, Полина покраснела, быстро поворачиваясь к Рите:

– Вам помочь?

– Да… я была бы очень рада хотя бы чьей-то помощи! – улыбнулась женщина, тут же протянув нож моей соседке по общежитию.

«Интересно девки пляшут...»

Присоединившись к нарезке овощей, стала бросать на Полю выразительные взгляды. Толку это никакого не дало.

Попова просто игнорировала меня, шустро шинкуя капусту и зелень, засыпая полученное месиво парой щепоток соли.

– Деревянная ложка есть? – обратилась девушка к Рите, неприязненно посмотрев на шумовку.

– Нет… не знаю… а зачем?

– Овощи и фрукты не любят железо… а капусту обязательно нужно размять…

– Да? – вопрос взрослой женщины вызвал во мне гордость за подругу!

«Какая хозяйственная! И откуда только столько всего знает?!»

– Да…

– Так разомни пальцами.

Папа появился из-за спины Поли, как гриб после дождя – неожиданно, но очень кстати.

– А… а никто не будет против? – несмело спросила Попова, посмотрев на Мотаева Олега сквозь полуопущенные ресницы.

«Вот так-так!!! Будь я проклята, если Польке мой папусик не понравился!!!»

– Ну, у тебя же руки – чистые?

– Да…

– Тогда – никто, – улыбнулся папа, смущая Попову ещё сильнее своими очаровательными ямочками

«Ничего себе – номер! Я в шоке!» – сложно сказать, как я это открытие восприняла. – «По крайней мере поняла, чего так моя соседушка краснее при Мотаиче – и то хлеб!»

– … и томатом полей, – попросил папа, потянувшись к яблокам, лежащим на блюде возле Поповой. Девушка вздрогнула, когда папина шея оказалась на уровне её глаз.

«Хорошо!» – поняла резко, чувствуя, как зароились планы на Польку в голове. – «Очень хорошо отношусь! Теперь только осталось понять, как папа относится к юным рыжикам… эх! Боюсь, что как раз с этим будут проблемы!» – Наблюдая, как папа перебрасывается общими фразами с Ритой, а Поля, красная и смущённая, мнёт пальцами молодую капусту, тоскливо подытожила: – «Дааа… ситуация у Аполлинарии – не фонтан! Но! Сдаваться не будем… будем работать!»

Когда шашлыки, сочные, блестящие от жара мангала, пахнущие костром и дымом, принесли к столу, всё у нас было готово.

Глава 10

Выходные так быстро пролетели, что мы с Полькой и глазом моргнуть не успели, как оказались в небольшой комнатке общежития, которую, благо, никто не «посетил» ради наживы, за время нашего отсутствия. Не то, чтобы здесь было, что взять. Просто сам факт общедоступности – крайне раздражал.

Так же меня порадовало общение Полины с отцом в воскресный день, точнее первую её половину.

Я хитровымудрила и убедила Попову наготовить папе всякой всячины, якобы так всегда делаю, когда оставляю мужчину одного!

Нет, я, конечно, умела готовить, но ничего подобного не творила.

«Папа – немаленький, что-нибудь приготовит» – это был девиз нас, механиков.

Если у Мотаича были заказы – готовила сама себе, если же я была в школе – папусик справлялся самостоятельно без меня!

Короче, впрок забить холодильник вкусностями – это история не про Олега Мотаева и его дочь!

Но! Я давно успела заметить ловкое обращение соседки по общежитию с ножом, поэтому решила последовать житейской мудрости ни одного поколения, и поставила Попову к плите, работая у неё на посылках.

Борщ, ароматный плов, котлеты, папины любимые голубцы, которые у меня постоянно разворачивались, вываливая фарш и рис в несчастную ёмкость, – всё было приготовлено и стояло на столе, когда папусик поднялся в квартиру, видимо учуяв запах любимых вкусностей..

Я только услышала, как поворачивается ключ, так сразу же смылась в туалет, застыв, как школьница, в ванной комнате, наблюдая за развернувшимися событиями из-за приоткрытой двери.

«ШпиЁн… тоже мне!»

Папа меня порадовал – мужчина обомлел, когда, преодолев коридор, застыл в дверях кухни, наблюдая, как Полька вытаскивает из духовки яблочный пирог.

– Поля… – медленно протянул папа, слава Богу, додумавшись подать голос лишь после того, как девушка поставила противень на подставку. Попова дёрнулась так сильно, что полкухни разнесла бы своей нервозностью! – А что ты… как вкусно пахнет…

Папа приблизился к моей подруге, глаза которой были больше, чем монета в пять рублей! Мужчина всего лишь нагнулся насладиться запахом пирога, а у моего воробышка сердце уже колотилось во рту. Она его и открыть боялась, однозначно, только лишь по этой причине!

– Давно я нормальной домашней еды не ел… – восхищённо выдохнул папа, смущая Попову ещё сильнее. Щёки подруги стала такого же насыщенного бордового цвета, как и её передник, выданный мною три часа назад.

– Папа, ты уже пришёл? – вышла я из укрытия, решив, что хорошенького лучше понемножку. Не сразу же папе влюбляться в Попову!!! Это было бы слишком просто! – А мы вот решили тебе приготовить до выходных… пока мы не вернёмся… да, Поля?

– Эээ… да…

– Спасибо, – улыбнулся мужчина, проводя рукой по волосам. – Мне такой рай давно никто не устраивал…

«Ага. Если быть честным – «никогда» – самое точное определение этой опции семейной жизни», – глубоко вздохнув, подавила тоску о папиной супружеской жизни, принёсшей ему, как говорит сам Мотаич, один бесценный дар – меня и Еву. – «С последним «даром» я бы поспорила, ну, да ладно!»

Папа проводил нас на электричку, строго настрого наказав позвонить, как только мы приедем в общежитие.

Именно этим я и занялась сейчас, переступив порог нашей с Полькой комнатки, набрала папин номер и вручила ей, напрочь опешившей, трубку, тупо слившись:

– Я в туалет… папе – привет!

«Блин! Уже в рифму говорю! Точно тамадой пойду на их свадьбу!!!!» – выскочив в коридор, захихикала, не замечая идущего мимо парня, буквально впечатываясь в него сбоку.

– Ой! Простите!

– Мотаева! А вот и ты!

Встречи со Швецовым у меня никогда не заканчивались миром.

Этот парень будто специально задался целью меня бесить! Четыре недели ходил вокруг меня, точно цепной пёс… а я его будка!

– Что тебе?

– Не надо грубить своему куратору, – оскалился Егор, с лёгкостью подстраиваясь под мой шаг. – Где потерялась? Я тебя искал!

– Для чего? В туалет проводить?

– Фу… можно без глупых предположений? Я таким никогда занимался и заниматься не планирую! Ещё чего не хватало!

– С премьерой тебя, – усмехнулась я, останавливаясь напротив двери, ведущей в женский туалет. У Егора сделалось такое выражение лица, что я прыснула от смеха.

– Все принципы в отношении тебя не работают, – мрачно буркнул Швецов. Парень подпёр спиной стену и устало прикрыл глаза.

– Ты собираешься тут стоять?

– Упаси Бог! – подхватился шутник, отталкиваясь от покрашенной бежевым цветом панели. – Нет. Я тебе сейчас кое-что скажу и уйду. Надеюсь, ты меня услышишь…

– Попробуй, – скрестив руки на груди, подозрительно прищурила глаза.

– Ты не должна участвовать в стантрайдинге!

Я даже слов не смогла подобрать, чтобы любопытство своё обернуть в язвительную упаковку. Просто стояла и хлопала ртом, ожидая более или менее адекватную причину такой предъявы!

– Это опасно! Ты можешь свернуть себе шею… упасть… что-нибудь поломать… Нет, я, конечно, не против самого факта появления состязания – с одним картингом жилось скучно, но не тебе участвовать в нём.

– А кому? Тебе? – я знала, что Шведов тоже подал заявку на участие, поэтому его старания по устранению соперника вполне логичны.

– Да хоть бы и мне. У меня нет па… эээ… нет того, кто бы истерику закатил, если что-нибудь пойдёт не по плану.

Глава 11

Остаток выходного пролетел незаметно. Поля была весьма тихой и задумчивой после разговора с папой, видимо девушка доходила умом, что влюбилась, тогда как мне это стало понятно ещё в тот момент, когда папа вносил мои сумки. Конечно, первоначально, это был шок, но в глазах соседки проскользнул интерес к байкеру, к чему, собственно, я с детства привыкла. Разница только в том, что этот интерес так просто не пропадёт!

«Я не дам! Поля – хорошая девушка… папа мой, пусть не Божий Одуванчик, но тоже достоин счастья...» – именно так я оправдывала своё вмешательство… и другие его проявления в будущем, которые я оставлять не собираюсь!

Стараясь отвлечь подругу, занимала её до самой ночи всем, чем только могла! Мы и уроки поучили, и в карты поиграли, потом по скайпу поговорили с Ноликом, которая так же, как и мы, собиралась завтра идти в институт… только если в нашем случае, шла уже пятая неделя обучения, у красотки блондинистой 1 октября знаменовалось первым учебным днём, рождая в нас с Полей шуточную зависть – типа: круто немцы пристроились!

В общем, легли мы поздно… когда глаза уже слипались от усталости.

Немудрено, что утро проспали!

Стоило мне только открыла глаза и вспомнить, что сегодня понедельник, а первая пара, судя по не прозвеневшему будильнику, уже идёт, подскочила, как угорелая!

– Полька! Полька, подъём!!! Мы проспали!!! Ты почему будильник вчера не проверила?! – быстро натягивая носки, пыталась второй рукой проверить содержимое сумки.

– А чего это я его проверять должна?! – взъерепенилась рыженькая, напяливая свитер через голову. – Это вообще-то твой будильник!

– Ага… прости, я забыла. Кто-то же у нас всегда вовремя встаёт!

– Тьфу-ты! – быстро заморгала Попова, замирая в нелепой позе. – Точно! Мне же сегодня ко второй паре!

– Предательница, – протянула обиженно, на самом деле, едва сдерживаясь от смеха – Полька натягивала свитер, не сняв при этом рубашку из комплекта шёлковой пижамы. – Чтоб ты ко второй паре проспала!

– Злыдня! – в меня полетела подушка.

Я еле успела увернуться, вылетев в коридор с громким смехом, захлопывая за собой дверь.

Посмеиваясь, повернула ключ, запирая драгоценность… семейную (дай Бог моим желаньям сбыться!!!), и только развернулась, чтобы топать, как застыла на месте.

В конце коридора, привалившись к одной из его стен плечом, стоял ОН – мой... Соколовский.

На фоне утреннего драйва, пискнула, не выдержав радости от сюрприза, позорно роняя все свои щиты, поставленные только ради того, чтобы оставаться сдержанной в отношениях, пока снова не смогу довериться проштрафившемуся мажору.

– Денис! – буквально влетев в объятья, улыбающегося парня, закружившего меня в своих руках.

– Симка, я так соскучился! Привет!

– Привет… – собрав немного свои мозги, расплывшиеся при виде Дениски, точно манная каша, отстранилась. – Ты чего здесь? Обещал же, что приедешь на Хэллоуин?

– Я же говорю, соскучился… – Деня нагнулся ко мне ближе, жадно вдыхая запах, чуть ли не зарывшись носом в распущенных волосах. – Ты против?

– Нет… – вспоминая наши долгие беседы по телефону, сейчас не могла не растаять от тёплого взгляда парфюмера, будь он трижды неладен! – Я тоже скучала, – наконец, признала поражение, сдаваясь на милость своим чувствам.

Честно сказать, мне так страшно ещё никогда не было. Это как второй раз нырять в колодец, из которого при первом несчастном случае еле удалось выбраться!

Опасения засели глубоко внутри, но моя влюблённость и восемнадцатилетняя наивность заглушали все доводы разума и наставления бабули на тему «Присмотрись». Я, действительно, за эти четыре недели, постоянно общаясь с Денисом, тосковала из-за расстояния между нами. Его нежных слов, искренних признаний, сказанных по телефону, было уже недостаточно. Я сама не заметила, как отпустила свою обиду, ничем своё решение не мотивируя.

Теперь же, когда он приехал, чувство наполненности распирало изнутри, грозясь вырваться повторным банальным девичьим писком.

– А давай прогуляем занятия? – игриво подмигнул Соколовский, подхватывая мой шлем с сумкой. – Ты всё равно уже первую пару проспала… Я покажу тебе мототрек моего крёстного.

– Хорошо… только мне надо к обеду вернуться – я участвую в состязании.

– Да, я знаю, – уголок губ Дениса странно дёрнулся, но я не придала этому значение. Так соскучилась по нему, самой страшно становилось.

«Стратег, всё-таки, Дениска», – ухмыльнулась, залезая в его машину, в которую доверчиво села, радуясь близости высокого брюнета.

– Как дела в Германии?

– Веду переговоры на счёт того, чтобы оставшийся месяц практики провести где-нибудь поблизости. Мне совсем не нравится оставлять тебя без присмотра.

– Соколовский, – вскинула я бровь, с ухмылкой посмотрев на любимого парфюмера, – мне не нравится в каком тоне ты говоришь обо мне. Я же не сумка от Луи Витона, чтобы меня бояться без присмотра оставить? Я – живой человек, имеющий свои плюсы, минусы, интересы, потребности. Закругляйся так выражаться в отношении меня.

– Хорошо. Прости, если обидел, – машина тронулась с места, аккуратно выезжая с парковки на дорогу. – Просто я, правда, безумно по тебе соскучился.

– И я.

– Ты меня простила? – с осторожностью задал вопрос Денис, сжав руль новенького «Porsche Panamera» так сильно, что пальцы побелели.

– Я не могу ответить честно. Пока я расположена простить, но не обещаю забыть до конца, полностью стерев инцидент с Евой и тобой из своей памяти, будто бы его совсем не было. Это сложно, Денис.

Глава 12

Так весело время я давно не проводила!

Мы катались на треке дяди Коли (который, к моему изумлению, оказался не только знакомым моего папы, но и крёстным отцом Дениса!) почти до обеда.

Я впервые попробовала управлять машиной для картинга, приехали-то мы не на мотоциклах. Впрочем, карт мне настолько понравился, особенно то, как я обгоняла Дениску, что предложила данное увеселительное мероприятие повторить когда-нибудь ещё.

Хохот стоял на весь мототрек, когда я пришла к финишу первой. Было, конечно, подозрение, что Соколовский мне подыгрывает, но разве об этом хочется думать, когда глушишь мотор и выскакиваешь из низенькой машины прямо в объятья своего соперника, чья улыбка светит ярче лучей сентябрьского солнца!?

Незаметно для себя, мы передислоцировались в «Porsche Panamera» любимого парфюмера, чьи поцелуи просто плавили мозг, призывая меня просто расслабиться и получать удовольствие.

Денис предложил перекусить в загородном кафе, стоящим тут же, в близлежащем посёлке городского типа, и я с радостью согласилась. Было, правда, какое-то гнетущее чувство, что я что-то забыла, но только мне стоило нахмуриться, как Соколовский тут же начинал меня целовать, напрочь выбивая все тревоги.

Я просто поплыла… так по нему соскучилась…

Из машины мы вышли не сразу. Казалось, что только отсутствие кислорода заставило нас прерваться и выйти из машины!

– Я так рад, что вернулся, – искренне улыбнулся Денис, сделав заказ на двоих. Я не стала спорить с таким решением, позволяя перетянуть одеяло в данном вопросе на себя, но некоторую патриархальность не заметить, знакомясь с Деней в его привычной среде, не смогла. Было в нём что-то категоричное… мужское. Та черта характера мужчины, о котором говорят – властный, просматривалась в новом для меня Денисе, хотя при первом знакомстве она совершенно была незаметна.

«Ну… мужчина же должен быть… эээ... «мужчиной»? Это нормально!» – мысленно корила себя за мелочность. – «Захотел парень за своей девушкой поухаживать. Что в этом плохого?!» – рассуждая на задворках сознания, слушала смешные истории брюнета, возникшие в Германии с ним и Ермолиным из-за языкового барьера последнего с представителями чужбины. Не смеяться над Женькой было просто невозможно.

– … а потом этот дурень говорит немцу: «das Mann», бестолково употребляя артикль среднего рода к нашему непосредственному начальнику! Я думал, он нас засудит! Так кричал… – Деня улыбнулся, видя, как я хохочу. – После этого инцидента Ермолина послали на этаж производства. Мне дали выбор. Я решил не бросать бестолкового друга, чтоб его там в цехе никто их длинных бледных немцев никто не уработал. Конечно, я утрирую. Такую каланчу, как Жека, никто бы не тронул, но… тем не менее…

Мобильный телефон Соколовского, перебивая старую песню «Maybe I Maybe You» группы «Scorpions», разразился заводным современным рингтоном, поразворачивавшим в нашу сторону посетителей, которых было достаточно много для…

«Чёрт! Уже ОБЕД!!! Я опоздала на соревнование!!!!» – одновременно с озарением, всё это время сверлившим меня изнутри, услышала из громкого динамика победный крик Швецова:

– Соколовский!!! Я ПОБЕДИЛ!!! СПАСИБО!!!

– «Просишь ты небеса

Все, что хочет душа.

Ты к себе обратись,

Голос сердца услышь.

Много боли вокруг...

Кто-то крикнет вам вдруг:

«Быть правдивым хоть раз

Может каждый из нас...» – словно в насмешку, пел из колонок забегаловки Клаус Майне, помогая глазам наполниться слезами обиды… обиды, которая сейчас казалась безмерной по сравнению с недавним предательством сестры и безалаберностью Дениса. Может потому, что тогда он реально не представлял, что делает… а сейчас… сейчас он сделал это специально! Знал, что у меня соревнование!

Я смотрела в глаза Дениса, который недовольно поморщился и молча отключился, явно поняв, что я всё услышала.

Соколовский не прерывал взгляда. Ждал от меня вопроса…

А я не видела смысла его задавать. Мне всё стало ясно. Мы не подходим друг другу. Властная черта переросла на моих глазах в уродливый деспотизм.

Без скандала и высказываний, я сглотнула горечь, мысленно подарив пять баллов солисту «Scorpions», достала тысячу, положила на свою тарелку, поднялась и вышла из ресторана, полностью игнорируя своё имя, сорвавшееся мне вдогонку:

– Сима! Стой! Я всё могу объяснить!!!

– Не стоит. Мне это больше не интересно.

– Сима! Я с Егором ни о чём подобном не договаривался! Ты можешь сделать неправильные выводы из-за звонка этого придурка, которому я голову оторву… когда увижу… – процедил сквозь зубы Денис, следуя за мной по пятам, когда я вышла из придорожного ресторанчика.

Я резко остановилась. Повернулась к Соколовскому и больно ткнула ему в грудь указательным пальцем, тщательно выговаривая свои вопросы:

– То есть, ты не договаривался со Швецовым о планомерном задуривании моей головы?

– Нет!

– То есть ты не собирался меня задерживать?

– Нет!

– То есть ты не против был моего участия в стантрайдинге?!

– Я… яяя… – замялся Денис, отводя в сторону взгляд.

– Понятно!

Я только хотела отвернуться, но чёртов практикант схватил меня за предплечье, останавливая:

– Ничего тебе не понятно! Да! Я против такого кошмарного вида спорта, где каждый лишний градус способен сломать твою шею! И это нормально! Каждый любящий человек переживает о сохранности жизни, того, без которого он не мыслит этой самой жизни! Но я ничего такого не планировал! Я просто приехал к тебе! Да, хотел поговорить, но не более!!! Я… – Соколовский смутился ещё сильнее. Устало провёл ладонью по волосам, виновато покосился на меня, отпуская. Рука оказалась свободной. – Ты так была рада видеть меня, что я не стал портить день… а потом понял, что ты совсем забыла о соревновании… не стал напоминать…

Глава 13

POV Соколовский Денис

У меня зла не хватало на самого себя.

«Вот есть у человека ум?! Ну почему же им не пользоваться!? Так нет же!!! Полный кретин! Как ребёнок, понадеялся на невероятную силу прикрытых глаз! Честное слово!!! Неужели думал, что она навсегда забудет о своём кошмарном стантрайдинге!? Что теперь делать?! Что?!» – привалившись к стене многоэтажки, ждал, когда выйдет Егор.

У меня к нему было много вопросов.

Во-первых, какого хрена он позвонил мне, отчитываясь в своей победе?! Да пока кретин не выкрикнул о полученном кубке, я понятия не имел, что Швецов участвует в соревнованиях. Теперь же, после его ора, выходило так, будто бы я специально не выполнил возложенную на меня миссию доставщика!!! А это не так!

Что-что, а опуститься до такой подлости… это слишком!

«А ведь я всего лишь хотел побыть с Мотаевой… пока не объявят вылет грёбанного самолёта в аэропорту...» – тяжело вздохнув, прикрыл глаза.

Мысли метались в истерике. Им, как и мне, не нравилось то, во что я сам себя подрядил, макнув по самые уши. У меня даже идеи не было, как всё исправить. Надеяться на время и расстояние, как это было в случае с Евой, глупо. Симка была обижена больше, чем в тот раз. Я это видел по её потухшим глазам.

Оставлять её сейчас будет идиотской ошибкой. Серафима свою обиду не потушит… не в этот раз.

Ведь знал же, что байкерша гордая и независимая, несмотря на всё своё смущение и невинность. Пусть она не испорченна мужским вниманием, в связи с не дремлющим отцом, однако наивности во взгляде и поведении Мотаевой никогда не наблюдалось. Она красива и умна. Даже не внешность притягательна в Симе… она сама… общение с ней заставляет почувствовать себя необыкновенным. И пусть это ощущение испытывал исключительно я сам, страх, что кто-то другой посчитает себя достойным байкерши душил, укладывая на лопатки.

«Нет! Практика закончена! Максимум две недели! Дописываю курсовую и сваливаю, да простит меня Жека!»

Железная подъездная дверь скрипнула, и передо мной появился Швецов.

Поднявшись во весь рост, посмотрел на гадёныша сверху вниз:

– Это что было?!

– Где? – вскинул брови Егор, поморщившись.

– В м**де. Так понятнее? – схватив парня за горло, с мрачным удовлетворением отметил, что мой механик не в силах сопротивляться. Он выпивал. Перегаром от гадёныша несло на всё крыльцо подъезда.

– Ты не достоин её! Она необыкновенная! – захрипела пьянь, подтверждая поговорку о том, «что у пьяного на языке».

– А ты, значит, достоин!?

– Кто знает?! По крайней мере, я не спутал бы никогда Симку! Пусть бы сотня её копий стояла передо мной!

Я даже сам не понял, когда решил ударить друга в челюсть, отправляя его в полёт с порожков.

– Откуда у тебя такая информация, кретин?

– Я просто умею слушать… в отличие от тебя. И! Сам кретин!

– Симка не могла тебе такого сказать, сволочь, – спустившись к пытающемуся встать парню, резким движением поднял его на ноги, знатно трепанув. – Говори, от кого узнал?!

– Моя сестра… она учится с Мотаевой Евой. Когда ездил домой, офигел сам.

– И что ж? Эта стерва треплется всем, что потеряла девственность с парнем её сестры?! – стало так мерзко, что незаметно для себя отпустил явно уже бывшего друга, подавляя желание вытереть руки о куртку.

– Когда девушки пьяные, болтают что ни попадя… кстати, я тебя не осуждаю. Ева тоже классная. – Я поморщился, на всякий случай сделал даже шаг назад. Желание стукнуть кретина было слишком сильным.

– Не собираюсь развеивать твоё представление о случившемся. Просто скажу: держись от Симки подальше! Когда я вернусь, советую тебе быть от этой девушки на приличном расстоянии.

– Это решать только ей… ай! – всё-таки я не удержался от ещё одного удара. Когда так просят, я просто не могу отказать в любезности прочистить мозг.

– Я тебя предупредил! – рыкнул совершенно озверев. – Только рискни к ней подкатить свои шары, и я пойму, что они у тебя лишние!

Сунув руки в карманы брюк, развернулся в сторону улицы и зашагал быстрым шагом, оставляя своего незаменимого механика в пыли, пока ещё в себе.

Ярость – это страшная вещь. Не хватало только впасть в состояние аффекта!

Когда я окончательно охладел, понял, что стою перед общежитием МАДИ.

Ноги сами привели меня к ней.

Только толку-то?! Она сейчас… в 22.00, как та царевна в бревенчатом тереме. Внутрь меня не пропустит ни один вахтёр, а, зная, какие тут работают миловидные, но строгие старушки, никакая надежда не давала даже 3% гарантии, что я могу рассчитывать на ещё один разговор!

Тем не менее, отступать я не собирался. Мне никто, кроме Симки, не был нужен. Не знаю чем, не знаю как, но она меня привлекла с первого взгляда… даже не в запахе было дело, хотя я, первоначально, делал ставку именно на него.

Нет. На самом деле я был покорён взглядом девушки, с которой столкнулся в дверях кафешки. Она сначала подняла на меня свои глаза, цвета мокрого асфальта, а потом я уже сделал резкий вдох, окончательно поплыв…

«Почему не посмотрел в глаза Евы в тот проклятый вечер?!» – мысленно сходил с ума, коря себя за косяки, повалившиеся после кошмарной подставы на меня, как из рога Изобилия! – «Ведь у сестёр они разные… совершенно разные! Ни один запах не смог бы меня ввести в заблуждение, когда я смотрел бы в глаза любимой девушке!!! Редкостный дебил! Теперь ещё с этим стантрайдингом!»

Глава 14

POV Мотаева Серафима

– Двигатель является основным источником энергии, необходимой для движения автомобиля. Характеристики двигателя служат для определения его мощностных и экономических показателей. Наиболее важные характеристики — скоростные, нагрузочные и регулировочные — позволяют оценивать работу двигателей, эффективность их использования, техническое состояние и качество ремонта, сравнивать различные их типы и модели, а также судить о совершенстве конструкций новых двигателей.

– Сима, – толкнул меня в бок Марк, с которым я почти месяц длила парту, отвлекая меня от мыслей, которые всю ночь не давали покоя. – Что он там сказал?! О чём судить?

– О совершенстве конструкций новых двигателей.

«Боже… что я здесь делаю!?» – о характеристиках двигателей и их типах я ещё в пятнадцать лет была в курсе. Не обо всех, но о большинстве моделей уж точно.

Вообще весь материал, что нам преподавали, был мною изучен задолго до поступления в МАДИ. И если раньше это помогало мне блеснуть перед преподами и всей группой, то сейчас это только раздражало.

Я не могла отвлечься от мыслей о Соколовском.

Я поняла, что погорячилась, заявив о том, что мне не больно. Блин! Безумно больно! Как половину сердца отрезали и я теперь инвалид! И эффект этот шёл по нарастающей, действуя удушающе.

Я задыхалась. Действительно задыхалась.

Вчера, когда такси доставило меня в общежитие МАДИ, всё казалось не таким мрачным. Было обидно… а сейчас хоть волком вой!

– При проведении испытаний с двигателя снимают часть элементов систем охлаждения, питания… таких как вентилятор, радиатор, глушитель, компрессор, насос гидроусилителя и других, без которых он может работать на стендах. Мощность и крутящий момент, измеренные при испытаниях и приведенные к условиям, соответствующим давлению окружающего воздуха 1 атм. и температуре 15 °С, называют стендовыми. Их указывают в технических характеристиках, инструкциях, каталогах, проспектах и подобной этим периодике.

«Боже, какая несусветная хрень! Я с ума сойду! Надо что-то уже сделать!!!» – мне сразу вспомнился совет Иры – успокоиться и просто забыть, а так же совет Маши – оформить перевод в один из кёльнских универов.

Не подошёл ни один из них. Забыть, когда перед глазами постоянно маячит Денис!? Это нереально! Перевестись? А как же папа? А как Поля?! Ведь с ней никто толком не общается! Эта стеснительная затворница никого к себе не подпускает. Непонятно вообще, как я так быстро оказалась в её близком круге…

Нет. Я не могла оставить всех своих близких. Да и это будет расцениваться, как побег. Сбежала, поджав хвост.

«НЕТ!» – резко сделала вдох, поморщившись от духоты помещения. – «Я должна доказать, в первую очередь самой себе, что смогу спокойно жить дальше! Да, как многие до меня, обожглась на первой влюблённости, но ничего страшного! Споткнулась – отряхнулась – пошла дальше! И отличницей буду! И кубок возьму! И… и...» – лихорадочно забегав взглядом по аудитории, уставилась в окно.

На парковке стоял Илья Иванович – преподаватель информатики и наш классный руководитель. Мужчина отчитывал нашего постоянного «опоздуна», который с чего-то решил, что блат – это не только помочь в сдаче нескольких зачётов, но и беспалевное разрешение не посещать пары.

Самойлов кричал так, что вены на шее у мужика вздулись.

Я представить себе не могла, что уникума нашего института, закончившего МАДИ экстерном за три гора вместо четырёх…

– Ох! – у меня ручка выпала из рук, когда мысли сошлись в одну, зажигая ту самую лампочку, поспособствовавшую Эйнштейну доказать теорию относительности. – Экстерном…

– Ты чего? – прошептал Марик, подозрительно на меня скосив глаза.

Я не обратила внимания. Мой двигатель уже завёлся!

«Да! Точно! Я и сама буду вечно занята, и на обиженные взгляды принца МАДИ, а так же на колкие шуточки его друзей, внимания обращать не буду! Некогда! Да и недолго! Закончу институт за пару лет!!! Оставлю Москву! Вернусь в Питер! Или вообще, устроив личную жизнь папуськи и Полинки, свалю в Германию… доучивать свою мелкую блондинистую неуч! Точно!» – я даже повеселела, хватая ручку и быстро дописывая всё, что знала по теме весьма странной дисциплины «Конструкция и эксплуатационные свойства машин», даже не вслушиваясь в бубнёжь преподавателя.

Одно меня беспокоило. Самойлов может заартачится. Не дай Бог, попросит дядю Колю не помогать мне.

Чтобы этого не случилось, решила «прыгнуть через голову».

Стоило звонку только прозвенеть с пар, я похватала все свои сумки, устремляясь ни к классному руководителю, ни к заместителю ректора… Нет. Сразу к ректору! Прямо в ректорат!

«У меня получится! Попрошу создать комиссию, если начнут упрямиться! Мне нельзя отступаться! Только это поможет мне забыться!»

Глава 15

Зря я беспокоилась.

Ректор встретил меня радушно, даже с какой-то ухмылочкой.

Потом, конечно, я узнала, что мой руководитель практикует подобную методику – выбор лучшего студента и его экстерн. Только нюанс заключался в том, что Илья Иванович обычно определялся с кандидатурой уникума к концу второго курса, а тут… а тут я сама нарисовалась.

Естественно, преподаватель информатики был в шоке, когда его вызвали в ректорат, но недовольства не проявил. Наоборот, всячески обязался помогать, если у меня возникнут какие-то проблемы с подачей или принятием нового материала.

И началась жара…

Лихорадочное изучение материала, ночные посиделки с учебниками, постоянные пересдачи... мне не просто некогда было убиваться о разрыве с Денисом! Не голову поднять времени не хватало.

Я падала без сил, наруганная любимой соседкой, требовавшей от меня погасить свет. Практически прописалась в библиотеке МАДИ, потому что моих книг больше не хватало. С утра до вечера занималась, как проклятая. Отказалась от всего. Только тренировки забросить оказалась не в силах. Это моя жизнь! Моя страсть… страсть, в которой себя проявляла, виртуозно выполняя трюки, дорабатывая свою новенькую красную «Хонду» до совершенства, чтобы никакой пит-байк ей в подмётки не годился!

Я гордилась своим творением, точнее тем тюнингом, который я устроила своему мотоциклу.

Полностью растворившись в студенческой жизни и тренировках, с лёгкостью преодолела первую ступень обучения.

За две недели я перешла на второй курс, посетила пару лекций, поняла, что смогу поднажать и перепрыгнуть ещё год за пару месяцев, но тут вмешался Самойлов. Преподаватель предложил создать комиссию, чтобы уменьшить мне сопротивление и трудность перехода из курса в курс.

Преподаватели определили уровень моих знаний… на мою голову!

Это потом, когда я миновала не просто второй курс, но и третий, оставив несчастного Швецова, уже задравшего меня своей навязчивостью, как хорёк курицу, нудящего о своей влюблённости при каждой встрече, было уже поздно.

Конечно, настроение Егора, которого я полностью игнорировала после его некрасивого поступка, в принципе не повлиявшего на решение отпустить Соколовского, было делом третьим.

Сейчас, собирая вещи после выслушанного вердикта комиссии, я столкнулась с другой проблемой. Практика!!! Месячная практика в Германии!!! А потом четвёртый курс!!! ВМЕСТЕ с ДЕНИСОМ!!!

– Ты готова? – спросила Полина, вжикнув молнией на второй сумке, которую помогала мне собирать. Вид девушки был удручающим.

– Да. Поль, ты только не кисни. Мне сказали, что практика пройдёт в укороченном режиме… и под наблюдением немецкого куратора, который «бдит» за нашими практикантами из года в год.

– Да. Я помню. Ну… знаешь, я так к тебе привыкла, что даже не представляю учёбу без тебя. Две недели покажутся для меня вечностью.

– Не покажутся! – обняв Попову, старательно спрятала улыбку. Посвящать девушку в то, что я вызвала своего папу из Питера, чтобы тот ненавязчиво присмотрел за подругой, так сказать, мимоходом заглядывал в гости и уведомлялся в её хорошем настроении, не стала. Он справится на отлично. Мой любимый конспиратор. Мы с ним даже ненавязчивую причину придумали – папа и Соловьёв дядя Коля, начальник и «опекун» Польки, работали в одной сфере деятельности. Мастер-класс для новичков «Мототрека» – самое то!

Интересно, что это сам папа предложил. Видимо, чувствовал должок за недельное обжорство! В общем, какой бы причина не была, я радовалась инициативному предложению отца.

Завибрировал телефон.

– Это такси. Всё, рыжик, пока. Не скучай и не грусти без меня, – чмокнув девушку в лоб, как младшую сестрёнку, ощутила тоску.

«Надо же! Вроде только познакомились, а я так привыкла к ней… точно Полинка – Маруська моя!» – мимолётное воспоминание об Уваровой всколыхнуло нутро, ухнувшее в преддверии скорой встречи.

Только представив, что будет с красоткой белобрысой, когда я приеду на её квартиру без предупреждения, настроение сразу подскочило в гору.

– Пока… – жалобно протянула Поля.

– Я серьёзно: не грусти! Ольку попросила за тобой присмотреть.

– Салтыкову? Зачем?

– За тем. Мне так спокойнее будет. Ходи с ней в клубы, в кино… я буду прозванивать, и если узнаю, что ты тут привычно затворничаешь, вернусь через две недели и стану сильно ругать!

– Ладно уж, воспитательница. Гони к своим фрицам… и не сильно там отрывайся. Никогда не думала, что буду девочку ревновать к другой девочке.

– Машка мне говорила тоже самое, – усмехнулась, закидывая спортивную сумку на плечо. – Это нормально. Мы, девочки, ещё те собственницы.

– Это точно. Давай помогу.

Нагрузившись баулами, Полина быстро помогла мне спуститься и загрузиться в жёлтое такси.

Обнявшись, Попова попросила передать привет Уваровой, пусть и в живую ей не знакомой, но скайп никто не отменял, поэтому девочки друг друга видели.

– Хорошо, – подмигнула в ответ, забираясь на заднее сидение отечественного авто. – Как долечу, обязательно звякну. Пока.

– Пока…

Всё время, пока ехала до аэропорта, пыталась подавить тревогу.

Я себе представить не могла, как Соколовский прореагирует на моё появление. Как вообще это будет выглядеть?! Подумает, что я, после того, как его отшила, теперь преследую? Или ещё хуже – решит, что целенаправленно сдала три курса, перепрыгнув в его, опять же с целью мозолить глаза.

«Надо бы в Германии усерднее заняться прикладной математикой и больше времени уделить «Локальным системам автоматизации»! Не буду останавливаться на достигнутом… надо постараться и до Нового года перевестись на пятый курс».

Глава 16

Когда такси домчало меня в Северный район Рейн-Вестфалии, на улицу Гюрхофштрассе, сердце колотилось у самого горла.

Такое со мной часто бывает. Вроде ты – зачинщик сюрприза, а нервничаешь, организовывая его похлеще самого получателя.

«Понравится – не понравится!?» – постоянный вопрос, который тревожит такого вор «дарителя», коим сейчас роль выпала стать именно мне.

Так же меня тревожил тот факт, что Маруська – вполне себе взрослая самостоятельная мадама. И пусть ещё лето назад мы с ней были блюстительницами невинности, так два «брата-акробата» всё исправили!

«Вдруг я сейчас позвоню, а Уварова там с парнем? Или её вообще нет? Что тогда делать? Да и как пост охраны пройти?» – в общем, выйдя из машины и расплатившись с таксистом, я, первым делом, достала телефон и набрала подругу.

– Да? – ответил мне на другой стороне связи заспанный голос Нолика. Время в Германии отсчитывало ровно пять утра. – Симка, я понимаю, что тебе на пары пора, поэтому ты благополучно встала в… В ШЕСТЬ УТРА?! ЗАЧЕМ?! Серафима!?

«Похоже моя гюрза просыпается и начинает плеваться ядом непонимания», – улыбнувшись, дёрнула за ручку сумки, покатив её в сторону Маруськиной высотки.

– Затем, что я не на учёбу проснулась, а иду в гости к лучшему другу…

– К Полине? – буркнула Уварова, явно не до конца ещё проснувшись. Я вошла в подъезд дома, который был без кодового замка. К моему удивлению охраны тоже не было. – Так чего к ней идти? Вы же вместе там спите? Или нет?

– Или. – Остановившись напротив двери с номером 9, шумно выдохнула. – Открывай, Сова. Медведь пришёл! – скинув звонок, с улыбкой слушала, как за железной преградой топочет моя мини-блондинка, спеша проверить мои слова.

Широко улыбнувшись, уже представила, как Нолик сейчас распахнёт дверь и станет визжать от счастья, но нет.

Дверь открылась… а за ней стоял обескураженный Жека… в одних трусах, пока его… эээ… то есть моя подружка то ли бегала, то ли прыгала за его спиной, крепко сжимая простыню.

– Простите за ранний визит, – фыркнула, зажмурив глаза. Несмотря на неловкость, в душе безумно радовалась, что крепость «УВАРОВА», наконец, пала. В конце концов, Ермолин – отличный парень! Он с понятиями, с характером и самое главное, без косяков!!! Про таких, как Женька, говорят: «Вижу цель, не вижу препятствий!»

– СИМКА!!!! – наконец, проснулась моя Маруся, выскакивая вперёд. – Ты, правда, тут!!!! Елки-палки!!! А чего не позвонила?! Не предупредила?! Я бы… да я бы такую программу нам на выходные замутила!!! – схватив сумку, Маша затащила меня в квартиру, мимоходом кивнув какому-то мужику, спускающемуся с верхнего пролёта. – Женька, закрой двери… пока меня ещё не весь подъезд увидел.

– Я же сказал, что открою сам. Чего выскакивала? – буркнул высоченный парень, подхватывая мой багаж. – Мотаева, а ты чего столько-то барахла навезла? Или ты в бегах? Неужто натворила на Родине что-то? Теперь персона non grata?

– Ермолин, у тебя язык без костей! – перебила его Уварова, не давая мне даже слова сказать. Вообще, эти двое напоминали семейную парочку… такую, что не только ситцевую годовщину пережили, с её кризисом, но первую десятку встретили, не поубивав друг друга. – Девочки всегда должны хорошо выглядеть. Пусть на выходные человек приехал… не в одном и том же Симке ходить?!

– Эээ…

– Но и не каждый же час менять? Ты смотри… у неё ещё и за плечами сумка. Колись, Мотаевна… грохнула своего соперника по стантрайдингу? Решила не дожидаться Соколовского?

– Что? Нет. Мне… мне всё равно, что там Швецов выиграл. Я знаю, что катаюсь лучше его – этого достаточно. А Денис… с Денисом мы…

– Да. Мы с Маруськой в курсе.

Женька только закинул руку на плечи Уваровой, как та взвилась:

– Сколько раз говорить, чтобы ты мне так не делала?! Да я тебя только за это сейчас брошу!

– Не ерепенься, малыш. Не на голову же мне её тебе класть? Ты сначала вырасти… а потом претензии мне кидай.

– Я сейчас тебя кину… отсюда... вместо претензий!

Я не знала на кого мне смотреть – такой живой диалог был у Жени с Машей.

Решив прекратить перепалку, хоть та и была безобидной, выпалила:

– Я не в гости. Женька прав.

Парочка друзей удивлённо посмотрели на меня.

– Всё-таки, сбежала… узнала, что Денис возвращается раньше срока? – Женька нехорошо посмотрел на Уварову. – Ты сказала? А ведь обещала не болтать…

– Я не говорила!

– Подождите. Нет. У меня практика… укороченная. Я перевелась… пока… эээ… временно на четвёртый курс.

– Ё-моё, – протянул Женька, растерянно ероша рукой торчащие во все стороны волосы. – Самойлов! Точно! Я и забыл, что твой поток попадает к нему. И что? Прям четвёртый!?

– Ага… а… а что вы там сказали про Соколовского?

– Да… эээ… он, вроде тебя. Сдал практику раньше и вернулся обратно в Москву. В родные пенаты.

– Флаг ему в руки, – неожиданно почувствовала лёгкость, всё это время держа себя в напряжении, даже не представляя, как вообще можно общаться с бывшим в одном цеху. И это после высказанной обиды!

Теперь же практика представлялась в более радужном свете, несмотря на то, что сердце ныло от тоски.

«Ничего… пройдёт. Со всеми проходит!» – вспомнив папу после развода, поморщилась.

Глава 17

– О! Смотри! Звонит! – Маша зажглась не по-детски, когда подсветка её айфона сработала, оповещая о входящем звонке. – Сейчас отчитывать будет.

Кажется, мы весь Кёльн сумели объехать, пока часы практики Женьки не подошли к концу, и телефон подруги не стал наигрывать лёгкий современный блюз, от которого Нолик пищала в восторге.

Пока Маша объясняла Ермолину, где мы есть, и как нас найти, я подошла к мотоциклу, взятому в немецком салоне проката, и посмотрела вдаль.

Немецкий городок поражал своей чистотой, опрятностью и жителями. Да, в плане спешки, немцы не отличались от жителей русских городов – все летели на работу или с работы, совершенно не замечая друг друга, но атмосфера угнетённости городских джунглей каменных серых небоскрёбов не давила настолько ощутимо. Возможно, это объяснялось тем, что Кёльн – не резиновая столица, где всем точно намазано, а возможно, не настолько огромные высотки сбрасывали накал удушливости, но находиться сейчас на улице Domstraße, где мы посетили очаровательную кафешку после посещения Кёльнского собора, оказавшего на меня огромное впечатление, было одно удовольствие.

Казалось, я остановилась и замерла. Просто наслаждалась жизнью, просто отодвинула учёбу на два дня, просто перестала оборачиваться назад, панически боясь, что вот-вот должен появиться Соколовский, а я не готова пока дать ему отпор, так как раны ещё свежи и неуверенность в принятом решении до конца не прошла.

Наверное, именно об этом говорила Маруся, когда крутила пальцем у виска, уговаривая меня бросить экстернат, призывая окунуться в студенческую жизнь, где есть не только книги.

Повернувшись в сторону одного из самых высоких и прекрасных готических храмов мира, широко улыбнулась. Это сооружение было просто невероятным!

А легенда о его создании?!

Собор спроектировал дьявол! Как вам такое!?

Когда Маша начала рассказывать то, в чём была сильна, а именно об истории, в данном случае постройки кафедрального собора, я рот не могла закрыть, проходив по храму Кельна так, пока Мария не вывела меня на свежий воздух, усмехнувшись. Планировка настолько нереальна, что диву даёшься!

Представляете!? Замысел был грандиозен. Первый архитектор Герхард фон Риле встал в тупик: как осуществить его, как воплотить в жизнь столь великое создание. И тут на помощь пришел, нет, не господь Бог, а, напротив, враг человеческий!!! Широко распространена легенда, будто дьявол в обмен на чертежи потребовал душу зодчего, но любимого мужа выручила жена: она встала рано утром и прокукарекала вместо петуха. Дьявол оказался таким простачком, что обман не распознал, согласно договору, явился и передал ей чертежи. Теперь Герхард мог приниматься за дело, и он начал работать по дьявольским чертежам, душа же его жены была навек погублена. Однако Сатана и тут не успокоился, он пообещал: как только закончится строительство собора, мир погибнет.

Маша рассказывала настолько интересно, что словами не передать!

Да и готический колорит не может не восхищать. Мне кажется, что без всяких слов монументальность «пламенеющей готики» XV века способна оказать неизгладимое впечатление на любого… даже такую, как я – любительницу байков и трюков.

– Нравится? – подошла Маша, как только договорила с Ермолиным.

– Безумно. Здесь очень красиво. Кажется, прости Господи, что сам принц ночи спуститься на своих вампирских крыльях с одной из пик собора и украдёт твою душу… и сердце.

– Сердце у тебя уже украдено, зайка. Странно, что ты в это верить не хочешь.

– Маш, не начинай, – поморщившись, прислонилась попой к сидению чёрного байка.

– Я просто не хочу, чтобы ты пережила то, что было со мной, когда я, точно как и ты сейчас, пыталась доказать себе обратное.

– Тебе легко говорить, Уварова, – скрестив руки на груди, нарочно избегала взгляда подруги, отвернувшись к готическому сооружению. – Ермолин так не косячил. Он не спутал тебя с другой, не лишил твою сестру невинности, пусть не нарочно… не подводил тебя, не пытался давить…

– О чём ты говоришь?! – возмутилась Уварова, всплеснув руками. – Не пытался?! Меня никто даже не спрашивал!!! Да, сначала Женька действовал осторожно, прощупывая, так сказать, почву, но потом, когда понял, что я не намерена с ним больше встречаться, несмотря на неожиданное стечение обстоятельств, это я сейчас о его практике говорю, он просто позвонил в мою дверь !

– В смысле?

– На коромысле! Я офигела, когда его на пороге своей квартиры увидела… с вещами!!! Пыталась не пустить! Даже полицию вызвала, когда этот гад просто переставил меня с дороги и расположился на моей кухне!

– И что? – сдержать улыбку было просто нереально.

– То! Пришлось отменить услугу и заплатить за ложный вызов, когда полиция приехала, а Женька не испугался, заявив, что его по-другому, кроме как насильно, от меня не оторвать! Жалко, блин, придурка стало… а когда полиция ушла… ммм… – Маша покраснела. – Он… ммм… показал в какой спальне будет спать, и с кем.

Расхохотавшись, обняла Уварову.

– Молодец, Женёк! Я его прям уважаю!

– Уважай-уважай, – деланно заворчала подруга, шлёпнув меня по руке, выбираясь из объятий, всем своим видом изображая обиду. Но это было не так. Я видела, что Нолик рада, что всё так получилось. – Но знай и помни одну мудрую поговорку!

– Какую?

– «Скажи мне: кто твой друг...». Да-да. И не смотри на меня волком. Считай, что Соколовский пока на стадии прощупывания. Не расслабляйся и готовься. Скоро он появится на пороге твоей общажной комнатушки.

– До полиции дело не дойдёт тогда. У меня Рыжик смелеет день ото дня. Глядишь к тому времени, пока Денис решиться на такой глупый, если говорить в отношении меня, поступок, Попова и кусаться научится.

Глава 18

Понедельник для меня приоткрыл дверь в реальность. Я-то думала, что студенты четвёртого курса проходят практику на производстве, а оказалось всё иначе!

Возможно, сейчас именно так и было для моих новых однокурсников, живущих здесь уже более двух месяцев, но для меня программа только началась. Немцам было всё равно, сколько длиться моя практика. Эти перфекционисты натуральным образом придерживались системы!!! Ни на шаг, мать его, отойти от правил не желали.

Сколько уж я пыталась объяснить куратору, отказавшему меня взять со всей группой, что я с ребятами на одном курсе – всё бесполезно! Даже то, что мужчине пришлось задержаться на непозволительное время, рассматривая мои жестикуляции и внимая мой выговор немецкого, не оказало на него ни малейшего впечатления.

Бесполезно!!! Он меня внимательно выслушал, спокойно улыбаясь, а потом просто поручил своей секретарше сопроводить меня на… на консультацию, блин!!! Консультацию его студента, обучающегося на ВТОРОМ курсе!

Чёрт возьми! Я никогда высокомерием не страдала, или чем-то в этом роде, но! Придя в актовый зал кампуса «Гуммерсбах», кипела от злости!

Даже интересная лекция щуплого паренька, у которого даже очки-половинки горели энтузиазмом, не смогла заглушить задетую гордость, обиженную за всю родную нацию.

«Ну, мы же не дебилы, в конце концов!!!»

В завершении мастер-класса решила приглушить это не слишком приятное чувство, пока оно не переросло в гордыню.

«Ну, посижу здесь. Ну, посещу пару лекций, которые мне преподнесут исключительно на немецком языке… ничего! Зря, что ли, в школе золотую медаль выстрадала!? Сиди и слушай!»

Так моя неделя и пролетела.

Никто толком на меня внимания не обращал, потому что сидела я среди немецких первокурсников, толком ещё не знающих друг друга, так как их учёба только-только началась, как и в уваровском универе. Внимала каждому выступающему, даже нашла для себя ни мало полезного, что уж тут сказать? Хотя бы в этом куратор оказался прав.

Единственное угнетало: вторая неделя началась, а я всё кукую!

Терпение сдало в среду, когда блеющая девица с кафедры, уткнувшись носом в свой реферат… натурально читала мою курсовую!!!! Ту, которую я две недели назад сдавала нашему Борисычу! «Гидравлические машины, гидроприводы и гидропневмоавтоматика»!!! Тут даже на антиплагиат проверять не требовалось! А почему?! Да потому, что я курсовую писала на немецком, чтобы сюда попасть, употребляя производственный лексикон и технический дойч!

Вечером к Машке забежал Женька, сейчас редко появляющийся: работа над проектом подходила к логическому концу. И я, отступив от правила «никому не жаловаться», задала вопрос: «Долго ли они, болезные, слушали консультации немецких второкурсников?»

Ермолин долго ржал. Потом признался… и Маша за это признание чуть брюнета не четвертовала.

– Да Генрих просто в ярости, что эээ… мягко говоря «школата» оказалась на его попечении. Он считает, что тебе вообще не место здесь. Постоянно возмущается, что экстернат Самойлова его уже достал. «Посредственностью» тебя называет. Ребята по-началу дулись, а теперь тоже ржать стали, наблюдая за твоими походами в актовые залы консультантов.

– ЧТО!?

Я по-настоящему разозлилась.

Машка тоже:

– Вот и кто ты после этого!? Не мог сразу сказать? А слово замолвить за соотечественницу?!

– Блонди, побойся Бога. Да меня Генрих ненавидит. Я ж его средним родом обозвал… Если начну заступаться за Мотаеву, только хуже сделаю. Да и какая вам разница? – развёл руками Ермолин, обаятельно улыбнувшись. – Всё равно практику поставят. Резона нет. Всё равно, что ты во время неё делала! А Генрих… некогда ему. Не грузи мужика. У него мотогонки. – Заметив, как вытянулось моё лицо, Женька хмыкнул. – Ага, Мотаева. На этот раз поговорка «рыбак рыбака...» проявилась не в самом лучшем своём определении.

– Спасибо за информацию, – натянуто улыбнулась я, пожелав всем спокойной ночи, заверив, что вовсе не обиделась.

И это была правда. Я, действительно, не обиделась… на ребят! И благодарность была не напускная! Только предстоящая война с фрицем на уме!

«Ты у меня попляшешь! Экстернат ему не нравится! Я тебе – не посмешище – моих же ополченцев веселить моей персоной! Гад! Ещё посмотрим, кто из нас «посредственность»!!!» – усевшись на кровать, стала прорабатывать план падения гадкого фрица-куратора, улыбаясь каверзе. – «Одни соревнования прохлопала, так в других приму участие!»

___________

Всех целую, обнимаю!!!

Спасибо большое за ваши пожелания о скором выздоровлении!

Уверенна, именно они меня поставили на ноги, ну... и конечно, лекарства (дай Бог здоровья всем тем, кто придумал антибиотики, спазмолики и остальные чудодейственные средства!)

Возвращаюсь в строй...

_________________________________

Глава 19

– Нет. Этот тоже не подходит.

От моего очередного отрицательного ответа Женечка чуть не взвыл.

По Ермолину невооружённым глазом было видно, что он уже тысячу раз пожалел, что согласился помочь.

Мы стояли в салоне автопроката, где выбирали отнюдь не машину, а мотоцикл. Хороший, с крепкими дугами и деформированным баком. Одна печалька – задуманные параметры никак не хотели осуществляться. Ни один из немецких «коней», надо заметить – идеальных и элегантных с виду, не желал вписываться в мои требования!

– Ты меня замучила. Понимаешь же, что такие модели только у пит-байков!

– Их скорость меня не устраивает.

– Да зачем тебе вообще сдался деформированный бак!?

– Хочу эффектно взять первое место.

Ермолин поджал губы.

– Опять свои трюки!? Слушай, я не стал ничего при Уваровой говорить, но твоё увлечение… я его тоже не одобряю. Ты хоть и заноза, но я к тебе прям прикипел за то время, что знаю… как бы и пирожки люблю… но сломанная шея.

– Тебе весело? – скрестив руки на груди, обиженно прищурилась. – Почему ни у тебя, ни у Соколовского не возникло мысли, что со мной ничего подобного не случится? Может, мои успехи настолько выдающиеся…

– Перестань. Байк, как огонь. Он – стихия! А от неё никто не застрахован!

– Ты пугаешь меня падением… думаешь я никогда не падала?! Да только падения могут научить байкера ездить на заднем колесе и плавно работать газом! Я сначала падать научилась, а потом уже перешла на сложные трюки. И хватит мне всякую гадость пророчить! Можно же немножко выказать доверия и уверенности в моих силах?! Хотя бы по-дружески?

Женька ничего не сказал на этот крик моей души. Просто смотрел на меня, внимательно слушал то, что, как гнойник, ковырнул из моей души.

Не желая выглядеть истеричкой, замолчала, волком уставившись на Женьку.

Парень достал мобильник и кому-то быстро набрал:

– Привет. Разговор есть… – показав мне пальцем секунду, Ермолин отошёл подальше, жестом приглашая пройтись между рядами байков и ещё присмотреться, пока он будет говорить.

«С кем?!» – у меня был только один вариант ответа на этот вопрос.

Не понимая, как вообще может помочь Соколовский своему другу в данную ситуацию, просто гуляла от мотоцикла к мотоциклу, хмуря брови.

– … да. Хорошо. Ганс, я буду ждать тебя в салоне Франца. Да. Десять минут? Отлично.

Когда я услышала обрывочные фразы телефонного разговора вернувшегося Ермолина, к своему удивлению, поняла, что расстроена.

«Женька не Денису звонил», – я так по нему скучала всё это время! Слов не подобрать. – «Вот гад же самодовольный, а мне всё равно плохо без него...».

Ермолин остановился возле меня:

– Агрегат скоро будет. Такой же любитель трюков, как и ты, практически за углом салона. Сейчас всё решим, но если накосячишь и не сможешь выиграть соревнование, знай: я буду очень огорчён! В такие долги себя загнал ради того, чтобы ты поняла – мы не не доверяем тебе – мы беспокоимся за тебя! Потому что любим. Потому что мы… нет. Не так. Потому что ТЫ – наша слабость. Твоя потеря – это… даже представить страшно, что она будет означать для каждого из нас. Ты всё воспринимаешь на свой счёт. Так сказать, складываешь обиду, но совершенно не в ту «папку». Подумай об этом, когда в следующий раз «заботу» будешь определять, как посягательство на твою свободу. Да, эти понятия близки, но они – не одно и тоже.

– Почему, когда ты начинаешь кидать свои упрёки, я чувствую себя идиоткой? Смотрю…

– Не смотри. Просто прислушайся ко мне и подумай. Я тебя ни в чём не переубеждаю, – немного уклонился от темы разговора парень, словно преследуя какую-то свою цель, смущая меня ещё сильнее. – Говорю то, что лежит не на поверхности. До этого дойти сложно и это никакие не упрёки. Ты всё правильно сделала. – Серьёзный взгляд, и я растерялась окончательно. – Если бы не выразила на от момент свою позицию, вот этого, – Женька показал за свою спину, где раздался звук крутого движка подъезжающего к нам байка, – вот этого не было бы. Ганс – не моя заслуга, а твоя… Ты – молодец. Ты переубедила Соколовского, потому что этого фрица просил об услуге не я. Он мне не друг.

Слушая Ермолина, недоумевала.

«Что? Неужели это правда? Денис просил об одолжении иностранца? Ради меня?! Или из-за чувства вины и сожаления?» – что-то подсказывало, что Соколовский и «чувство вины» – это полярные слова, которые употреблять в одном абзаце не имеет смысла.

Я не думала, что Деня – высокомерный «принц», сын богатых родителей или ещё какой представитель мажорного клана «прожигателей жизни». Нет. Однако и представить себе такой поступок парня, когда я разорвала с ним отношения и вообще решила сбежать от возможных встреч, чуть ли не перевыполнив все рекорды экстерната?!

«Чудесаааа...»

Глава 20

Ух, как я нервничала, когда день икс настал!

Попасть на соревнование оказалось в половину сложнее, чем найти крепкий гоночный байк, который отвечал бы всем моим запросам. И к удивлению, что в одном, что в другом случае, вопрос решить помог Денис.

Я чувствовала себя неоднозначно, когда узнала, что Ганс – знакомый Соколовского. Крюгер оказался крутым байкером, весьма общительным и весёлым. Правда, он не сразу предстал в дружественном свете.

Сначала высокий голубоглазый блондин, внешними данными попадающий в фенотип арийской расы без каких-либо сомнений, был хмур и немногословен. Я бы даже сказала, что он своей мимикой выражал крайнюю степень раздражения. Прежде чем позволить сесть на свой байк, блондин мне чуть ли не экзамен устроил, пробежавшись по теории вождения, и только потом приказал следовать за ним на ближайший трек.

Я безоговорочно подчинилась! А почему? Всё просто! Имя этой единственной причины – «Honda CBR 1000RA Fireblade».

Чёрная красота, разгоняющаяся до 300 км/ч! Надёжная тормозная система, деформированный байк, как я хотела. Это было очень важно для того трюка, который я задумала.

«Только скорость может помешать, всё-таки питбайки куда безопаснее со своими амортизаторами и небольшим значением скорости…» – мой глаз подмечал всё, пока парень подозрительно щурился, пристально всматриваясь.

Ермолин ворчал, естественно по-русски. Ганс на него вообще не обращал внимания, и я успокоилась, не переживая, что блондинчик может передумать и сбежать, отказавшись делиться своим чудом с незнакомой ему русской.

Когда мы оказались на мототрассе, буквально находящейся в двух шагах от салона проката, Крюгер приглашающим жестом махнул на «хонду», дозволяя продемонстрировать свои умения.

Так и сказал: «Давай, хвастайся!», правда, на немецком.

Это оказалось не сложно, но и не легко. Всё-таки байк не мой.

Даже несмотря на то, что фирма у моей «хонды» и у «хонды» Ганса была единой, отличия в управлении имелись, потому что и я, и Крюгер дорабатывали своих красоток до нужного нам идеала, тюнингуя ту или иную характеристику.

Пока я приноровилась, сумев почувствовать, что в байке не родная подвеска, немного «отредаченный» мотор и совсем другая рама, мною был преодолён ни один круг мототрека.

Именно тогда до меня дошло, что Женька имел в виду, говоря о «рыбаках» в сравнивании меня и Крюгера. Ганс тоже занимался стантрайдингом!

Осторожно попробовав выполнить «вилли», проезжая пятый круг мимо двух парней, напряжённо наблюдающих за мной, краем глаза проследила, какое впечатление произвела. Конечно, то, как схватился за сердце стройный немец, говорило о том, что фурор этот не попадает под определение положительных эмоций, однако во мне зрела уверенность, что на соревнование я всё-таки поеду на этой красотке.

Так и вышло. Несмотря на то, что Ганс до глубины души был шокирован моим «вилли», парень окончательно убедился, что я могу легко управлять его красавицей. Даже пообещал, что поможет мне с участием… предлагал покататься как-нибудь, но на этом этапе общения встрял уже Женька, заявив себе под нос, что «фрицам наших байкеш не видать», уводя под локоть, предварительно договорившись с Крюгером «пообщаться» вместо меня.

На затаённый смысл вполне себе милого предупреждения Ганс только посмеялся. А через двое суток позвонил на телефон и обрадовал, что вопрос с участием улажен – я выступаю вместо немца.

Сказать, что я была в шоке от поступка Крюгера, находясь немножко в недоумении – ничего не сказать, однако докапываться до первопричины такого решения не стала, просто принимая широкий жест блондина с благодарностью.

Именно с благодарностью! Без всякой подозрительности, которая в последнее время стала моей постоянной спутницей, и поиска скрытых мотивов.

В назначенное время, в назначенном месте, я, как те экстрасенсы с канала ТНТ, была готова бросить вызов участникам мотокросса, так же прогазовывая своего железного коня в закрытом парке, оборудованном крышей на случай выпадения осадков, как и все остальные.

Мотоцикл Дирка Йохана, по совместительству «куратора», стоял по правую от меня сторону. Я старалась не смотреть на мужчину в кожаной униформе, довольная, что увидеть, кто под моим шлемом у него не получится, и не могла отогнать от себя ощущение, что профессор Дирк смотрит на меня. Причём так пристально, что неудобно становилось.

В наглую повернувшись, убедилась в своём шестом чувстве.

Действительно, смотрел. Только не на меня, а на чёрный байк.

Йохан хмурился чему-то своему, а его взгляд плавно переходил с номеров мотоцикла на мою защитку, плотно обтягивающую фигуру, и обратно, будто бы не понимая, почему водителем байка являюсь я.

«Может, его смущает моя принадлежность к прекрасному полу? А может, он просто...» – додумать я не успела. Ко мне подошёл Ганс, достаточно весёлый, чтобы моё лицо приобрело такое же выражение, которое не сходило с мордуленции надменного куратора.

– Хай, – поздоровался Крюгер, ласково проведя по блестящему баку своего железного друга. – Готова выигрывать?

– Да, – ответила на немецком, заглушив двигатель.

До старта оставалась ещё несколько минут. Участников покидали их механики.

В качестве моего помощника выступал Жека, и он уже всё досконально проверил, после чего вернулся в отведённое место для помощников места, присоединяясь к стоящей возле бордюра Уваровой.

– Видишь того мужика? – Ганс усмехнулся, помахав рукой Йохану.

– И? – я насторожилась.

– Мой сводный брат. Никогда у меня не получалось обставить его… если это удастся тебе, а мне почему-то в это верится, можешь просить, что угодно!

Глава 21

Когда я остановила «ласточку» Ганса около стартовой линии, мягко выставляя ногу на асфальт, повернула голову к газующему Дирку Йохану. Мужчина привстал таким образом, что его заднее колесо приподнялось вверх. Оно быстро вращалось, не осуществляя никакого плоскостного движения. По простому это называлось – «палить резину». Эффектно, но смысла никакого.

Я даже хмыкнула про себя, поняв, что молодой профессор просто рисуется перед своей поклонницей.

«Дурашка», – отвернулась от него, посмотрев на трассу. – «Соколовский так никогда бы не сделал… Ой! Чего это я опять о нём вспомнила!?» – настроение, поднятое в гору Гансом с таким усилием, медленно стало клониться вниз. – «И зачем он сказал Крюгеру, что я его невеста?! Из-за просьбы Женьки? Просто хотел помочь или теперь пытается показать, как сожалеет о своём молчании?» – ответить на свои вопросы самостоятельно я не могла – всё-таки, не медиум – однако задуматься они заставляли, несомненно.

Когда главный судья включил зеленый сигнал светофора, я живо отбросила все мысли, останавливаясь на желаемом, зная, что у меня в запасе 5 секунд, перед тем, как сработает поднимающийся механизм стартовой машины, отдающей команду гнать к финишу.

Я видела перед собой только свой стартовый коридор, выделенный мне в соответствии с указанной в положении таблицей заездов, и больше всего боялась совершить фальстарт.

«Всё хорошо! Всё будет хорошо...» – успокоила себя, отсчитывая секунды, выжимая сцепление и ставя первую передачу. – «Боженька не любит женоненавистников! При ином раскладе не писали бы его пророки: «… и более любит человек жену свою, нежели отца и мать!» Я обязательно справлюсь!»

– Пять, – прошептали губы, и подъёмник сработал, давая добро, разрешая лететь к стартовой линии.

Я рванула вперёд, быстро переключая скорость, практически за три секунды набирая под 250 км/ч.

Обычное дело, но накаляющая обстановка и ревущие байки по сторонам, ни капельки не уступающие «Хонде» Ганса, не позволяли расслабиться.

Я ехала не первой, но и не последней. Участников на шоссейно-кольцевой гонке насчитала шесть, включая меня.

Радовало одно – во время движения по дистанции спортсменам запрещено пересекать двумя колесами мотоцикла внутреннюю линию трека. Спортсмен, нарушивший данное правило, по решению судьи исключается из заезда... если только этот выезд не был осуществлен в интересах безопасности других участников соревнований! Значит, при правильном раскладе, аварий быть не должно.

Только уверенность моя гасла всё больше и больше, когда я заметила, что мотоцикл бестолкового профессора приближается на первом повороте, явно желая прижать меня к внутренней линии.

«Вырваться вперёд – есть опасение, что он меня точно скинет на резиновые «бордюры»... Надо...» – не долго думая, поставила байк свечкой, избегая «дружеского приветствия» немца. Дирк еле успел вырулить, чтобы самолично в свою же яму не попасть. – «Кретин. О чём только думает!? Это же не машина! Тут мозгов не соберёшь, если шлёпнешься на такой скорости во что угодно!» – к своему удивлению, я поняла сейчас опасения Соколовского. Его «я против!» приобрело другой цвет. – «Оно и понятно! С такими-то соперниками!»

Поставив мотоцикл обратно на два колеса, рванула вперёд, ловко преодолевая очередной поворот, сменивший наклон.

Странно, но стать лидером на первом кругу кольцевой трассы – на такое я не рассчитывала.

Преодолевая один круг за другим, даже не оборачивалась назад. Не выискивала взглядом своего главного соперника. Это не только глупо, но и опасно. Всё, что мне нужно – это табло и быстрые комментарии диктора, пусть и не понятные из-за рёва двигателей и быстрого, совершенно непонятного немецкого.

Когда мы вышли на последний круг, я передумала входить в поворот в положении «стоппи». Скорость слишком большая, да и соперники со спины напирали.

«Если сбавлю скорость, они точно меня обгонят! Нет! Это глупо!!!» – выровняв руль после поворота, добавила газа.

Ветер свистел вокруг меня, тонированное стекло приглушало вспышки фотоаппаратов и телефонов, которых, казалось, становилось всё больше и больше, грозясь превратиться в свет прожекторов.

Они не мешали. Наоборот! Эти яркие огоньки, как звёздочки, только сильнее манили меня к себе. Я, точно тот мотылёк, гнала вперёд, желая доказать сейчас вовсе не Дирку, что он козёл… и не Ермолину, что все его слова не имеют смысла. Нет. Я хотела доказать самой себе, что это моё! Что я не от большого «ума» топнула ножкой! Что вовсе не гордыня во мне взыграла!

«Это МОЁ!!! Я не могу жить без этого! Неизвестно, долго ли я буду позиционировать себя с любимым делом, не разделяя, но сейчас я сделала правильно! Я – не я, если не верхом на байке! Если скорость не поёт во мне! Если адреналин не кипит в крови!»

Трибуны внезапно взорвались бурными аплодисментами. Странное ликование зрителей подсказало мне, что надо остановиться… что всё закончилось… что я… Я ВЫИГРАЛА!!!!

Выжав сцепление, затормозила на оба колеса.

– Я выиграла… выиграла… – не сразу поняв, что бормочу себе под нос, захлопала глазами, поворачивая шею, в шоке наблюдая за… за негодованием пяти участников.

Кто, соскочив со своего железного коня, принялся пинать не в чём не повинное, в моём представлении – живое существо, кто просто матерился на немецком, употребляя что-то вроде недавнего Гансева «дункен копф». У одного мужчины не выдержали нервы, и он, сняв шлем с головы, зашвырнул его далеко… и надолго за щитки.

Глава 22

Осень медленно вступала в свои права, сыпля с частой периодичностью на головы прохожих то холодные капли дождя, то шелестящие листья росших повсюду деревьев, а время неумолимо приближалось к возвращению нашей группы на Родину.

Несмотря на поставленный зачёт и вроде бы никому не нужную необходимость попасть в цех мото- и автосборки, я всё-таки добилась своего и побывала в святая святых каждого уважающего себя инженера.

Последняя суббота стала для меня знаменательной. Да, я чувствовала на себе мрачный взгляд немного подрихтованного Жекой куратора, однако недовольство некоторых с определённого времени на меня не производило желаемого им эффекта. Мне было плевать!

Всё-таки Ева со своими капризами сыграла свою роль в нашем недолгом взаимодействии!

В окружении четверокурсников, тоже не особо довольных практикой, я летала от станка к станку, с живым любопытством интересуясь функционалом у работающих в цехе немцев, наблюдающих за шебутной русской с улыбками.

Наверное, никому так не везло, как мне!

«Один день практики вместо двух месяцев!» – говорили возмущённые взгляды студентов, находивших моё положение весьма удачливым. Одна я мысленно сокрушалась, что не смогла сюда попасть хотя бы на неделю раньше!

В группе четверокурсников мне встретилась пара девчонок, но знакомится соотечественницы со мной не спешили, поэтому и я не заостряла внимания на сближении и налаживании контактов.

Вообще я недавно поняла, что интроверт. Возможно, неправильный, потому как меня не количество людей раздражало, а отдельные их представители, задирающие слишком высоко нос, однако больше не нервничала, находясь под прицелом скрещивающихся взглядов.

На самом деле это правильно в моём представлении. Разве нет? Если тебе что-то не нравится в другом человеке – это твои проблемы. Я не говорю о людях с девиантным поведением. Нет. Не о преступниках или маньяках. О тех, кто громко смеётся. О тех, кто чавкает или кривляется. О людях, колотящих чайной ложкой стенки своего стакана, когда им хочется размешать сахар, осевший на дне.

Да типов раздражителей миллион! И что!? Все должны подстраиваться под тебя, красавишну, и стараться во всём угодить!? Если ты так считаешь – то сошла с ума!

Как ты – живёшь один раз в жизни, так и каждый житель Земли, проходящий мимо тебя – только единожды появляется на этот свет. Теорию с переселением душ я не рассматриваю – это «вилами по воде», требующее доказательства, поэтому уж извините, не сторонник уникальности отдельных личностей.

Да, иногда кажется, что провидение посылает тебе то одного человека, то в другого… типа в помощь. Типа для поддержки в трудную минуту, но это не доказательство твоей уникальности, это добавочная теория «косячности», как я её называю, или «веры самого Бога в тебя». Ведь его помощь, его послание знаков именно об этом намекает. Боженька как будто бы говорит: «Что ж ты делаешь, дурачок?! Что ж ты такой балбес!? Прислушайся, что ли, к этому человеку!»

Именно в этот миг появляется ОН! «Ангел-Хранитель», «надежда и опора», «друг», «товарищ»… мы все называем их по-разному, но несомненно рады их появлению и довольствуемся поддержкой в том или ином виде, пока не поумнеем или не перестанем нуждаться в посланном нам «учителе».

Когда время практики подошло к концу, а самолёт пошёл на взлёт, а я сидела на одном из мест бизнес-класса в окружении своей группы, поняла, что ни один мой Ангел-Хранитель остался в Кёльне. Их там осталось трое: Маша, которая со слезами на глазах обнимала меня в аэропорту, понимая, что очередная встреча состоится не скоро, Ганс – ставший за какую-то пару дней мне палочкой-выручалочкой, и Женька!!!

Ермолин, пока шла практика, оформил все документы о переводе в кампус «Гуммерсбах»!

Когда с этой новостью парень пришёл к нам – девчонкам, собирающим вещи со слезами на глазах, и объявил, что остаётся «жить здесь»...

Маша так рыдала!

Ермолин даже успел обидеться, ну, или вид сделать, что обиделся (сомневаюсь, что этого медведя можно задеть – он движется к свой цели с упорством носорога!), а потом Уварова призналась, что беременна.

Даже не знаю, кто из нас с Женькой был больше шокирован!

Короче, улетала я от своих ангелов с полным чувством завершённости. Они выполнили миссию в моей жизни, помогли мне поумнеть, расставить приоритеты, признать в некоторых планах поражение, другие – воплотить в жизнь. Теперь мой черёд стать полезной. Не знаю ещё в чём конкретно, но придёт время, и я верну долг.

Уверенность в себе и скорая сессия, на которую я возлагала особые надежды с переходом на пятый курс, всё-таки не смогли позволить до конца расслабиться.

Опираясь на собственную теорию «косячности», которая сейчас была представлена в форме «работы звёзд», до этого момента позволяющей мне избегать встреч с Соколовским, прекрасно понимала, что время, отведённое на принятие своего же решения, подходит к концу.

В понедельник меня ждёт деканат, решение наставника и невероятно желаемый допуск до сдачи экзаменов четвёртого курса.

«А если нет? Если Илья Иванович или Николай Алексеевич ограничат мой экстернат?! Если решат, что закончить МАДИ за один год – это слишком?!»

– Я сойду с ума… – прошептала тихо, прикрывая глаза, представляя себе такой вариант событий, где я и Денис учимся в одной аудитории...

«Нет… не думать о плохом! Всё будет хорошо! Если и столкнусь с Денисом, то всё, что сделаю, так поблагодарю за помощь. В конце концов, услуги Ганса Соколовский мне выторговал! Без него меня бы ожидал интересный зачёт! А в остальном… в остальном я перегорела… Перегорела же?» – задумчиво потягивая сок из трубочки, уставилась в иллюминатор.