Бдсм-клуб "Сабспейс": избранное

Розги для нежных ножек

Дорогие читатели, перед вами бонус к роману "Идеальные извращенцы". Иногда какие-то сцены просто не ложатся в текст книги, хотя сами по себе они классные. Это как раз такой случай: текст не нужен в романе по смыслу, но он сладкий, и вы просили -- поэтому я публикую его отдельно и бесплатно.

Ваша Энканта.

Расширенный пролог (текст из романа):

— У меня есть два варианта для окончания этой сцены, нижняя. Ты выберешь, договорились?…

Сердце Марго колотилось как сумасшедшее. Ублюдок. Мерзавец. Шантажист. Вот что он задумал — что ж, это действительно могло бы сработать. Если бы не одно «но».

— У меня есть вариант получше, мастер, — прошептала она, невольно раздувая ноздри от гнева.

— Неужели? — удивленно осведомился Макс.

— Да-а, — прошептала Марго, чуть поворачивая лицо, чтобы ее точно никто не услышал. — Я думаю, что вы сейчас снова возьмете в руки тоуз и закончите эту сцену адекватной красивой поркой. Потому что мы с Лизой знаем, что вы сговорились. И мы решили, что если вы двое не прекратите дурацкое соревнование, то получите два красных стоп-слова сегодня вечером.

Все ее тело дрожало от напряжения. Какой бы смелой ни была ее пламенная речь, это далось нелегко. Она даже не скрывала этого от Макса, и не могла бы скрыть: ее уже полноценно трясло, и это был не только гнев…

...Когда они с Ником поднялись, тот отвел Макса в сторону, а Марго шепотом рассказала Лизе, что произошло — и успела даже получить теплые поддерживающие объятия перед тем, как мужчины вернулись и встали перед ними, сидящими на диване. Бессознательно Макс и Ник приняли одинаковые защищающиеся позы со скрещенными руками на груди, и по ним обоим было заметно, что они решили искренне капитулировать.

Ее сердце стучало как сумасшедшее в приступе эйфории.

— Да, мы накосячили. Поэтому никаких наказаний за бунт не будет, — выговорил Ник.

Было так заметно, что он говорит через силу, что Марго едва успела скрыть улыбку.

— Но и извинений тоже ждать не надо после такой постановки вопроса, — объявил Макс, остановив тяжелый взгляд на Лизе.

Марго невольно перевела взгляд на нее и заметила небольшой кивок. Еле слышно выдохнув, она посмотрела на Ника. Насколько она его знала, он не зол. И то хорошо.

— Марго, на этом конфликт окончен? — напряженно осведомился Макс.

— Да, — тихо ответила она, тоже кивая.

— Славно, — подытожил Ник с заметно облегченным выдохом и расплел руки, протягивая ладонь к Лизе. — Тогда идем?

С негромким «Да, мастер» Лиза поднялась, вложила ладонь в его руку, и они направились к лестнице.

Розги для нежных ножек.

На сцене было довольно темно — Ник не видел никакой нужды направлять на Лизу яркий свет. Наоборот, он хотел, чтобы она расслабилась. Тихие звуки фортепиано, которые он выбрал в качестве сопровождения, тоже очень этому способствовали.

— Мы поиграем в простую игру, — объявил он в микрофон, пока она раздевалась по его приказу перед всеми. — Я буду ласкать тебя, а твоей задачей будет не издавать звуков. Помни, что обмануть нас не удастся — мы все услышим твои стоны даже с закрытым ртом, понятно?

— Да, мастер, — тихо сказала Лиза, стоя перед ним в стрингах. Чувствительный портативный микрофон, прикрепленный прямо у губ, разнес ее голос по всем залу.

— Если ты продержишься без звуков пять минут, то получишь награду. За каждый звук от тебя я буду брать плату. После первых трех отшлепаю по попке. Если это не научит тебя быть тихой, то твои стопы познакомятся с розгами. С тобой когда-нибудь делали это?

— Нет, — пробормотала Лиза, и ее глаза испуганно вспыхнули.

Но Ник увидел и возбуждение — и ласково улыбнулся ей, погладив пальцами по щеке:

— Ты постараешься до этого не доводить, верно?

— Да, мастер.

Публика, затаив дыхание, следила за спектаклем. Ник чувствовал зал как единый, слегка колышущийся во тьме организм. Он помнил о нем каждую секунду, хоть сейчас не смотрел туда и не обращался напрямую.

Губы Лизы приоткрылись. Он почти мог слышать стук ее сердца, скользя натренированным взглядом по женскому телу — ленивым и оценивающим, таким, какой обычно вгонял в краску любую нижнюю, включая самых опытных. Ник знал, что сейчас она испытывала смущение от того, как уверенно он смотрит, присваивая себе, изучая и примеряясь, планируя то, что будет делать с ее телом.

Вернувшись взглядом к лицу, Ник протянул руку и провел кончиками пальцев от ее плеча вниз к правому соску, и вся белая кожа Лизы мгновенно покрылась мурашками. Они были почти одинакового роста, но все же сейчас, благодаря тому, что она была босой и почти голой, нижняя выглядела хрупкой и уязвимой перед ним — такой, какой она ему нравилась больше всего.

Ее полная грудь сильно поднималась от взволнованных вздохов, живот немного подрагивал, на шее билась жилка. Пару раз она неосознанно облизала губы и переступила с ноги на ногу.

Из колонок все еще лились теплые спокойные звуки фортепиано, но музыка не перекрыла бы ни одного звука — она была очень тихой и исключительно фоновой.

Ник отложил микрофон, обошел ее вокруг, держась на таком расстоянии, чтобы она чувствовала тепло его тела. А потом снова коснулся ее — сзади, под самым затылком, отбросив волосы вперед. Обхватив ее шею пальцами, он начал ласкать ее, наблюдая, как она покрывается мурашками снова и снова, подрагивает, открывает рот, чтобы застонать, и сдерживается в последний момент.

Он знал эту нижнюю много лет и старался не пропускать самые классные их сцены с Максом. Лиза любила стонать — не всегда громко, но она обожала издавать звуки, когда возбуждалась. Для нее это было естественным откликом на все, что делал верхний.

Ее аромат дразнил ноздри. Это было что-то, совсем непохожее на запах его собственной нижней, Марго: неуловимая цветочная сладость. Для него это был вкусный полузапретный дух экзотики, редко доступного удовольствия. Опытная, соблазнительная, не-его-нижняя. Одна из самых желанных сладостей в клубе.

Потому что мне это нравится

Дорогие читатели! Следующая сцена входит в роман "Ты, которому можно все" и предназначена в основном для ознакомления читателей, еще не читавших эту книгу.

Предупреждение: герои в этой сцене наслаждаются принуждением, болевыми практиками и грязными словечками.

Миша убрал руку только в тот момент, когда они зашли в одну из комнат на втором этаже.

- Ты невероятная бессовестная дрянь, - сказал он, как только закрыл за ними дверь на замок. Его голос теперь звучал на чуть более глубокой ноте, - Тебе понравилось показывать себя всем, да?

- Да, мастер.

Таня бросила лишь секундный взгляд на комнату, а затем посмотрела прямо ему в глаза, позволяя себе легкую улыбку. Он выбрал помещение для игр без кровати. Один мягкий матрас на полу и несколько мягких толстых ковриков разбросаны по всему периметру - здесь кроватью служил почти весь пол.

Обстановка дополнялась парой валиков и фиксирующими устройствами, со всех сторон вмонтированными в стены на разной высоте - при должной фантазии и желании здесь можно было воспроизвести всю «Камасутру».

Ее соски от его прямого взгляда снова стали бесстыдно твердыми, между ног давно было мокро, и Таня старалась не опускать глаз на свое изнывающее от желания тело, глядя только на него, пока он изучал ее тело, и думая: как часто он любит менять позы? Насколько жестко трахается? И на сколько процентов он собирается использовать свою фантазию этой ночью?

Миша в ответ молча сгреб ее за плечи и прижал к стене, прямо возле двери, продолжая осмотр изучением ее лица - и не только взглядом, но и пальцами, которыми провел по щеке до подбородка:

- Открой рот.

Нетерпеливо нажав большим пальцем на ее нижнюю губу, он ввел его внутрь:

- Оближи, - приказал он. - Пососи. Да, вот так… Покажи язык. Ты сегодня будешь много им работать, понимаешь это?

Молча кивнув, она прикрыла глаза, когда почувствовала, как сильно уже возбуждена.

Миша слегка потер один из ее предательски торчащих сосков и легонько хлопнул по щеке:

- Хорошая шлюшка. А теперь осмотрись. Найди место и предложи мне себя.

Он сделал шаг в сторону, но Таня все еще смотрела на него во все глаза, чтобы убедиться в правильном понимании его слов. Ее тело отреагировало на них очень сильно: ее бросило в жар, во рту стало совсем сухо, сердце застучало вдвое быстрее. Ей хотелось это сделать, но было очень страшно показаться развратнее, чем он хотел. Она хотела услышать четкий приказ.

- Ты все верно поняла, - терпеливо сказал он мягким тоном, - найди место. Разденься. И займи ту позу, в который ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Ее рот рефлекторно приоткрылся, но она тут же овладела собой и, не спеша, пошла по комнате. Ей нужно было несколько секунд, чтобы переварить крышесносное начало этой игры и решить, что делать дальше. Насколько можно быть с ним открытой?

Пока Миша вел себя гораздо требовательнее, чем она ожидала. Он словно испытывал ее, и это здорово нервировало.

Возможно, ее с самого начала поразил в нем некий контраст: мужчины, которые выглядят как Миша, ведут себя совсем иначе. А те, которые ведут себя как он - совершенно иначе выглядят. Он выглядел гораздо проще, чем остальные мастера. Обманчиво просто.

Таня застыла в нерешительности, изучая комнату снова. Вкус владельцев клуба в целом ей импонировал. Сочетание цветов успокаивало: светло-голубой, бордовый, немного белого… Никакой черной кожи, никаких бархатных занавесей - ничего, напоминающего классический киношный бордель.

Только теперь она заметила черную сумку в углу комнаты - это была его сумка с игрушками, она ее знала. Пару раз Михаил доставал оттуда флоггер, когда играл с другими сабами. И еще там точно есть ошейник, пара наручей и поножей для фиксации. Но это наверняка не все…

Другие домы частенько доставали из таких сумок не очень приятные для нижних устройства: расширители, кляпы, зажимы. Она не уверена, что готова сегодня к чему-то такому.

Тане понравился мягкий бордовый матрасик с бархатным покрытием - еще и тем, что он находился на удалении от этой его сумки. Она стянула платье, оставив его на полу и осталась абсолютно голой. Опуститься на четвереньки показалось ей самым естественным и простым вариантом.

Рядом с ней на матрасе лежали мягкие наручники, цепь от которых тянулась к стене - он сможет сковать ее, если захочет. Чуть прогнувшись, она повернула голову и улыбнулась ему, надеясь, что выглядит достаточно призывно и соблазнительно.

- Хорошая девочка, - сказал он чуть хрипловатым голосом, подойдя к ней сзади. Таня закрыла глаза, наслаждаясь моментом, и улыбнулась с облегчением, услышав похвалу. Она чуть вздрогнула, когда его горячая ладонь легла на бедро и поехала вверх по ее телу, по спине до плеча, где его пальцы легонько сжали и отпустили. А затем, без всякого предупреждения, последовал оглушительно громкий шлепок.

Из ее горла вырвался невольный возглас - больше от неожиданности. Все тело вздрогнуло и сжалось. Но боль была совсем несильной, и она расслабилась, как только до нее это дошло.

- У тебя красивая жопка, малыш. Ты ведь в нее трахаешься, да?

- Да…

Таня облизнула губы, пытаясь хоть немного их увлажнить, но даже ее язык был сухой - вся влага прилила к киске. Его пальцы прижались сзади, сразу бесцеремонно пробираясь в самые интимные места - погладив клитор, ворвавшись во влагалище. Там все было бесстыдно мокрым.

- Да, но? - слегка насмешливым тоном уточнил он, продолжая ласкать ее. - Наклонись ниже. Прогнись, маленькая дрянь.

Абсолютно бесцеремонный осмотр он совместил с ласками. Таня начала тихо постанывать от сильного возбуждения - его пальцы знали, что делают, и буквально несколько секунд спустя довели ее до состояния, близкого к оргазму. Все внутри дрожало - особенно от того, что смотрел на нее.

Снова изучал каждый миллиметр ее плоти в самых интимных местах… а она вовсе не уверена,что это самое прекрасное место на ее теле. И еще она каждую секунду ждала жесткого проникновение - пальцами, членом. Она была уверена, что он смакует каждую секунду этой прелюдии, желая лишь одного, дожидаясь лишь одного: момента, когда сам себе разрешит отодрать это местечко, на котором сейчас сосредоточил взгляд.