Бедовая ведьмица, или приключения на мой хвост

Пролог

Моя усталость была нечеловеческой. Ведьмин дух нуждался в подпитке древними силами. Сегодняшнее полнолуние обещало быть одним из мощнейших в этом году. Полная луна и поле пшеничных колосков влекли меня.

- Это отличное поле, - сказала мне Маша, - Я в нем в прошлом году купалась, когда перестала на метле держать равновесие. Это же первый признак недомогания – сама знаешь. А потом домовой перестал слушаться, заговОры с первого раза не действуют. До смешного дошло, подруга, я не могла определить «порчу» у одной знакомой. Съездила в полнолуние в поле – как рукой сняло.

Мы выехали за Лесовск с целью «подлечить» мою ведьминскую натуру. Путь к колдовской «лечебнице» мы начали в восемь часов вечера, и уже полтора часа ездили в поисках «того самого» пшеничного поля.

- Маша, я тебя призываю как ответственную ведьму и добрую верную подругу, вспомни – где это поле?

- Дашенька, я пытаюсь. Там еще столб был такой, высокий.

- Посмотри на трассу, дорогая, тут столбы кругом. Боже, у меня бензин закончится, надо было заправиться. А ты - «тут недалеко, тут недалеко», - передразнила я.

Мы почти час еще ездили как медведи в цирке по кругу, пока я не увидела указатель о фермерском хозяйстве и, спустившись на сельскую дорогу, поехала в поисках «того самого» поля.

- Вот оно, - завизжала Маша, - пшеница!

Я не стала говорить, что «оно» и пшеница с точки зрения грамматики не сочетаются. Мы приехали, я выдохнула.

Машину я оставила ближе к настоящему пшеничному озеру, подсвечиваемому полной луной. Она никому в это время мешать не будет, даже поставь ее по центру дороги. Я сняла одежду, оставшись в нижнем белье, и накинула сверху белую рубашку, доходящую до щиколоток. С большой радостью распустила волосы, встряхнула ими и раскинула руки – свобода. Все-таки природа дает такую вольность и расслабление, какой не найдешь ни в одном новомодном салоне или тренинге.

Машка и я, взявшись за руки, закружились в диком танце. Мы подпрыгивали и выкрикивали во всю мощь: «Полнолуние, луна-девица, помоги сестрице, наполни своим светом, теплом земли, мощью колоса, убереги от злых козней».

Я побежала в поле и бросилась в пшеничную ниву как в реку. Я лежала и вдыхала ночной воздух, кололась о колючий колос и была счастлива.

Издалека раздавался чей-то голос. Меня будто пытались разбудить, а я отчаянно сопротивлялась. Машка с диким криком подбежала и принялась поднимать меня.

- Шухер! Мужик какой-то к нам бежит с ружьем!

- Какой мужик?

- Не знаю, и знакомиться не хочу! Даша, поднимайся, и поехали уже!

Я подхватила сорочку, подняв почти до колен, и помчалась к машине.

- С…ка! – орал мужик, - Не дам поле поганить, ведьма проклятая! Убью!

Раздался выстрел и следом по округе полетел наш с Машкой визг. Теперь я знаю, что значит бежать «ног под собой не чуя».

Мы пришли в себя только через минут десять, когда выехали на трассу и кругом замелькали фары встречных машин и огни города на горизонте.

- Кто хоть это был? – спросила подруга.

- Наверное, хозяин поля. Фермер.

- Слава Богу, мы с тобой успели уехать.

Я не стала объяснять, что фермер видел машину и, скорее всего, запомнил номера. Уверена, что на днях меня навестят инквизиторы. Изменить я ничего не могу, придется принимать ситуацию.

ГЛАВА 1. Без вины виноватая.

Как работает ведьмино чутье? А вот так. Я подошла к окну кабинета и увидела, как из машины «Инквизиция» вышли трое крепких мужчин в форменной синей одежде. «Быстро они. Наши инквизиторы совершенствуются не просто веками, а каждый день», - подумала я. Через пару минут они должны войти в наш кабинет.

Дверь распахнулась, и эта бригада «У» осмотрела глазами кабинет. Я так и стояла у окна.

- Это за мной, - сообщила я коллегам.

Самой собой, никто ничего не понял. У окна-то я стояла одна. Остальные смотрели в мониторы компьютеров и стучали по клавиатуре.

- Колесникова Дарья Сергеевна? – раздался голос инквизитора.

- Да, это я.

- Проедемте с нами в «Инквизицию» для выяснения некоторых обстоятельств. Возьмите с собой документы.

Куртку и сумку я захватила, и шепнула находившейся в изумлении начальнице: «Все нормально, я никого насмерть не прокляла и порчу ни на кого не насылала». Как можно спокойнее я прошла к инквизиторам и в их сопровождении поехала в «Централ».

Шучу, конечно. Неудачно.

В машине пахло сигаретами, бензином и ароматизатором «кофе», который ромбиком прыгал у лобового стекла. По бокам от меня сидели два могучих инквизитора, третий – главный – сидел рядом с водителем. Он постоянно говорил по телефону, то отдавая приказы своим подчиненным, то отвечая «да-нет». Последние слова относились к женщине. Было понятно, что она пыталась дать ему какое-то задание, а он повторял: «Не могу, занят буду. Может, маму попросить?»

«Инквизиция»» занимала в Лесовске двухэтажное здание между Школой искусств и «Семейной стоматологией». Пока меня вели, я слышала звуки какого-то заунывного этюда, исполняемого юным маэстро,

Никакого волнения не было. Мое дело правое. Я юрист и сумею объяснить инквизиторам всю нелепость сложившейся ситуации. Единственное неудобство, которое я испытывала, было связано с обувью. Я так и вышла за моими сопровождающими в туфлях на шпильке, хотя предпочитаю ходить по улице в удобных «лоферах». Но! Шпилька дает неоспоримое преимущество в конфликте, если с силой наступить на ногу. Боже, о чем я? Конечно, я не собираюсь драться с инквизиторами. Я очень порядочная и интеллигентная ведьма. Просто бедовая.

Едва меня провели в кабинет, я почуяла – неприятностей не оберешься. «И девочек наших ведут в кабинет!» - невольно вспомнился белогвардейский ностальгический романс. На пытки меня не вели, Конституция запрещает. Но никто и не ожидал того, что произошло после.

Сидевший в углу кабинета бородатый мужчина в клетчатой рубахе и потертых джинсах вскочил на ноги и с прытью кабана кинулся ко мне. На меня несся злой мужик выше меня сантиметров на сорок и тяжелее килограмм на шестьдесят. Раскрою все секреты: Колесникова Дарья Сергеевна, 1990 года рождения. Блондинка. Рост – 166 сантиметра, вес – 64 килограмма. Ладно-ладно, пять килограмм «гуляющие». В остальном я стабильна. Психически в том числе, поэтому не стала ждать нападения и отступила к стенке. Тщетно, как оказалось.

- С…ка! – заорал «кабан». – Убью с…ку! Это она! Она мою пшеницу, тварь, повадилась топтать! В прошлом году так же было!

Топтать… Я не кобыла. Я… Мне не удалось оформить свою мысль до конца.

Ребята из бригады «У» оплошали, не успев его становить. Мужик подлетел ко мне и, схватив за горло, поволок к стене. Больно, горько, обидно. Я не хрипела, но задыхалась и чувствовала, что сердце бьет барабанную дробь во всем теле. Я держала свои ладони на руках мучителя, давилась слезами и хватала воздух ртом.

Наверное, прошло всего-то секунд десять. Но любую жертву вряд ли утешит такая статистика.

- Караваев, прекрати! – слышала я чей-то голос. – Ты что, под статью захотел?

Бородатого драчуна с трудом двое инквизиторов оторвали от меня. На помощь к ним из коридора залетел еще один сотрудник. Меня подхватили под руки и посадили за стол. Кто-то предусмотрительно поставил передо мной стакан воды и утешал: «Ну-ну, все хорошо. Водички попей».

Мне дали время прийти в себя, отвели в дамскую комнату. Там рядом со мной стояла хрупкая девушка-сотрудница со скучающим выражением лица. Я умылась и посмотрела на себя в зеркало. «Мудрое стекло» со всей откровенностью явило красное лицо с потеками туши и ужасом в глазах.

Когда я снова оказалась в кабинете, «кабан» сидел за столом, закрыв руками лицо.

- Дарья Сергеевна, как себя чувствуете? – поинтересовался инквизитор.

- Сносно. На вопросы могу отвечать, - говорить мне было больно, но я не призналась.

Чем скорее это все закончится, тем лучше. Хотя жаль, что я не успела ему «вмазать». Нападать на женщину, даже если она ведьма – явный признак непорядочности мужчины. Очень хотелось уйти от магических следователей на своих ногах. Если бородач еще раз кинется на меня, я не исключаю, что стану инвалидом. Но и в «обратку» он получит. Гарантированно.

По стандартной процедуре я предоставила инквизитору паспорт и свидетельство магических способностей. Он вчитывается в текст документа и смотрит на меня как на седьмое чудо света. Делает знак другому инквизитору и уже ему пальцем ведет по моему свидетельству. Теперь они оба смотрят на меня с улыбкой и вопросом в глазах.

Это моя печаль и вечная головная боль. В свидетельстве в графе «основание выдачи» указано – «хвостик ведьмы».

ГЛАВА 2. Вот и познакомились.

Как только мы тронулись, он сразу же достал телефон. Деловой человек. Александр давал инструкции по сделке купли-продажи какой-то квартиры. Левой рукой он уверенно вел машину. В этом было что-то очень обольстительное. Мужчина, автомобиль как продолжение его характера - спокойствие и сила.

- Не надо это указывать в договоре. Они в таком случае деда и по суду не смогут выписать из квартиры. А так, ну прописан и прописан, на жилье не претендует, и суд впоследствии снимет его с регистрации. - потом он замолчал, слушал и кривился, видимо, не соглашаясь с собеседником, - Не надо так. Делай, как я говорю. Все, отбой. Я сейчас занят.

- Ну что, «обули» дедушку? - съехидничала я, - Не жалко вам старика?

- Не жалко. Конкретно этого деда, который когда-то давно бросил свою семью, не платил алименты детям, отравлял жизнь бывшей жене, мне совсем не жаль. За все в этой жизни нужно платить.

Это я в своей жизни уже слышала. Давно, тринадцать лет назад. Магическое число - магический срок. Цикл завершился. «За все, Даша, нужно платить. Жизнь всегда выставляет счет» - когда-то выговаривали мне. Я оплатила и в прямом смысле слова и в переносном.

- А вы за что-то платили? Вам судьба квитанции предъявила?

- Нет. Расплата – дело неожиданное, ее никогда не ждешь. Хотя… Я готов поверить не только в ее неизбежность, но и коварство. Как у женщины.

Мой спутник был очень серьезен, каждое произнесенное слово было выверено и точно. Он говорил, подбирая слова тщательно, и не стеснялся этого. Опасный человек.

- Чем вы занимаетесь? – спросила я. Не слишком вежливо, но обстоятельства нашего знакомства к реверансам и не располагали.

- Юрист, как и вы. Только по общеправовым вопросам. Просят иногда помочь даже адвокаты. Возникают ситуации, иногда нужен специфический подход, а у них рамки выставлены профессией. У меня нет границ, если только я сам их себе не выставлю. Я не колдун, и в магической специализации мне путь закрыт.

- Не сомневаюсь, что вы бы там развернулись. Может, и к лучшему, что колдовской силой не обладаете. Магический Трибунал бы вас при вашем подходе работать без ограничений давно лишил бы магической силы.

- Не буду с вами спорить, мне сегодня лень. Просто пример приведу. У матери есть выбор: спасти чужого ребенка от гибели, передав ему дар ведьмы, или оставить дар в семье, которой он принадлежит несколько столетий, тем самым продолжив магическую династию.

- Жизнь ребенка на кону, какой тут выбор…

- Не спешите, - перебил Александр. – У вас такого выбора не было, и, дай Бог, не будет. Родная кровь превыше всего. Своя рубашка ближе к телу. Народная мудрость. Но и за этот выбор, как мы с вами пришли к выводу, жизнь выставит счет. Возможно, самый дорогой в жизни.

На светофоре мы свернули направо прямо к моей работе. Я уже хотела выйти, но Александр заблокировал дверь. Я с удивлением на него уставилась.

- Не хочу ходить вокруг да около. Поужинайте сегодня со мной, - тон его был категоричный, будто он не просил, а ставил меня в известность о принятом решении.

- Может, сразу и позавтракать?

- Не получится. В пять утра я должен срочно уехать, образовалось дело, не терпящее отлагательств. Позавтракать мы можем … через три дня. Нет, послезавтра. Для завтрака с тобой я смогу кое-что перенести, а кое-с-кем разделаться намного быстрее.

Н-да-а-а. Все уже подсчитал, в уме сложил, и меня в фантазиях разложил. Он не просто опасный, он наглый, пробивной и очень опасный. Но чутье ведьмы подсказывало, что сейчас у меня нет оснований для тревоги. Пока.

Что же, я тоже кое-то что могу. Я щелкнула перед его носом пальцами, выбив искры. Одна из них повисла пламенем напротив его орлиного носа.

- Дверь открой, - приказала я, - иначе сожгу тебя. А инквизиторам скажу - дверь заблокировал, меня домогался.

Он не ожидал, что ведьма во мне будет столь решительна. Александр улыбнулся и нажал на кнопку.

- Горячая женщина, ничего не скажешь. Так и я могу сказать, что после визита к инквизитору я предложил тебя подвезти, и ты в машине стала мне угрожать. Чем не версия? И вообще, я никогда никого не домогался. На будущее: я бываю настойчивым, но никогда – насильником. Думаю, нам стоит продолжить наш разговор после моего возвращения. И я очень рад, что мы перешли на «ты».

Я выскочила из машины с колотящимся сердцем и шла на работу, не чуя ног.

Моя начальница Людмила Григорьевна встретила меня объятиями и квохтаньем доброй пожилой женщины, нашей любимой фирменной наседки.

- Даша, я уже уполномоченному по вопросам магии Вересову позвонила, чтобы он узнал, почему тобой инквизиция заинтересовалась. Он минут десять назад отзвонился, сказал, что ничего страшного, мол, произошло недоразумение.

Недоразумением я считала, если в парикмахерской я перепутала время визита. Оказывается, если в кабинете инквизитора тебя придушил амбал – вот что такое недоразумение. И эти люди стоят на защите закона и справедливости, Карл!

- В общем-то, да. Я вчера неудачно на поля съездила, что-то недомогала как ведьма в последнее время. Там местный фермер увидел, как я лечилась среди пшеницы, и подумал, что я навела порчу на его урожай. Видимо, в прошлом у него был неудачный опыт.

ГЛАВА 3. Что было – быльем поросло.

Староград – моя Родина, я там родилась и выросла, и не была уже тринадцать лет.

Когда мне исполнился годик, мои родители узнали, что в их семье родилась истинная ведьма. Таких еще называют урожденными. Ведьмы, которым магия передается вместе с даром от старшей ведьмы в семье – матери или бабушки, относятся к потомственным. На фотографии с мамой и папой сидит милейшая девочка в розовеньком платьице, улыбка которой демонстрирует три зуба. Помимо этого у девочки есть хвостик, его не видно, естественно. Хорошенький такой хвостик, как у поросеночка.

Мама рассказывала всегда с волнением, что однажды утром обнаружила у меня на копчике задорный отросток, и упала в обморок. Вечером же его не было, а утром – появился. Я могу себе только представить, какой ужас она пережила, если и спустя двадцать лет говорила об этом с глицином во рту.

Она никому ни о чем не сказала и повела меня к врачу. «Поздравляю, у вас ведьма родилась!» - сказала врач, объяснив, что нужно идти не в поликлинику, а в Общину ведьм. Мама не могла поверить, потому что в нашем роду людей с магическими способностями никогда не было.

Каким-то образом, она договорилась с хирургом, который за определенное вознаграждение хвостик у меня ампутировал. Но на следующий день он вырос опять. Мама снова договорилась с хирургом. Противный хвост не унимался, он снова появился у меня поутру. Мама сдалась и рассказала об этом папе и бабушкам.

Обе мои бабули привели маму в чувство и с гордостью понесли меня в колдовскую Общину. Осмотревшие девочку ведьмы – урожденные и потомственные (получившие колдовские способности вместе с даром) – подтвердили, что в семье Колесниковых родилась ведьма. Родителям выдали справку о появлении на свет «урожденной ведьмицы возрастом один год и три месяца». Основанием для выдачи документа указали хвост.

В свидетельстве магических способностей Реестр магических лиц это продублировали.

Этот странный отросток мне никак не портил жизнь, я вообще его не замечала, приняла как родного. Но всю свою жизнь я покупаю нижнее белье с пометкой «ДСИВ» - Для Сокрытия Истинных Ведьм, потому что его нужно удобно и безопасно уложить, сделать незаметным. С купальниками ситуация аналогичная.

Я ходила в обычную школу, дополнительно посещая школу молодых ведьм и колдовскую Общину. Я умела высекать пламя пальцами рук, прожигать взглядом бумагу – обращать в пепел, от злости «сглазить» недругов и делать уйму бесполезных и не очень хороших, я бы сказала, скверных штук. В Общине с моим вредительством боролись порой физическими наказаниями. «Хорошую ведьму поркой не испортишь» - говаривали там и отвешивали подзатыльник. Древние традиции говорят о том, что вымоченные розги напрочь отбивают желание пакостить. Мне внушили, что особый дар дан во благо мне и людям. Правда, розги не применяются, но на столе ведьмы-наставницы лежат.

В три года я совершила свой первый полет в ступе вместе с опытной ведьмой, а потом с удовольствием летала на метле. Сущность ведьмы дает большие преимущества, как сейчас говорят – «плюшки».

Время бежало, из ведьмицы я выросла в довольно симпатичную молодую ведьму, поступила в местный институт на юрфак и была готова покорять этот мир.

Но даже подзатыльники в Общине меня не подготовили к тому, что случилось потом. Ничего магического – просто жизнь, такая, какой она есть с ее широким ассортиментом добра и коварства, лжи и неудобной правды.

Я помню этот июньский день настолько ясно, будто это был вчера. Есть события, которые хочешь стереть как ластиком карандашные наброски на бумаге. Я получила диплом в деканате, и направилась на работу к отцу в его строительную фирму. На выпускном мне дали подержать диплом и сказали прийти за ним через неделю, извинившись, что в суматохе неправильно указали мое отчество.

Я припарковалась около кафе, которое очень любили в нашем городке. Оно было выдержано в стиле старой гостиницы на первом этаже которой и располагалось. До папиной работы было метров сто, и я решила принести ему сладкий подарок.

Он выходил из гостиницы, придерживая за талию своего секретаря Лену. Папа улыбался, а Лена остановилась и поцеловала его в губы.

Все во мне заметалось, черными волнами поднялась злость и ведьмовская сила. Я уже подняла руку, чтобы испепелить обоих. Ни одной мысли о том, что меня не только лишат магической силы, но еще и отправят в места не столь отдаленные, не мелькнуло. Только ярость и боль.

Мимо пронесся парень на велосипеде и неосторожно толкнул в плечо. Рука дрогнула и ни одна искра не высеклась мною. Меня, несомненно, хранил Бог. Отца и Лену, видимо, тоже.

Я подбежала к ним и, схватив отца за руку, закричала:

- Ты что творишь? Папа, ты что творишь? Ты предатель, предатель, предатель!

Лена отскочила в сторону. Она прижала к груди руки и открывала рот как пойманная рыба на берегу. Развернувшись к ней, я прорычала: «Не ходить тебе по зеленой траве, а скитаться по земле как вдове, вовек ключевой воды не испить, в черноте и жить».

Лена взвизгнула, поняв, что я читаю заговОр. Не обладая колдовскими знаниями, она сообразила быстро, что слова «вдова» и «чернота» ей ничего хорошего не сулят.

- Отстань, ведьма, - она стала показывать мне кукиш прямо в лицо, по-житейски рассуждая, что сможет со мной совладать народными средствами. Вычитала же где-то!

ГЛАВА 4. Расплата.

Когда-то я проходила практику в отцовской фирме. И теперь, когда я собиралась устроиться на работу в Магический Трибунал, у меня поинтересовались характеристикой.

«Придется напрячь вдовца. Создать ему беспокойство, не дожидаясь сороковин», - думала я. Машины у меня не было, и я добралась на такси.

На правах дочери, я не записалась на прием и не предупредила о приходе. В его просторной приемной сидела женщина с низкой социальной ответственностью – Лена. Я себя со стороны тогда не видела, но, не удивлюсь, если у меня глаз задергался или завращался со страшной скоростью. Гадюка свила себе здесь гнездо, не иначе. Зря я отложила все-таки действие порчи.

Ой, как дорого мне моя доброта обходится – потерей нервных клеток и всплеском ненависти.

- Я к отцу, - шла я, не сбавляя темпа.

- Серё… Сергея Владимировича сейчас нет. Ты можешь подождать здесь, - пропищала наглая девка.

Она чуть не сказала «Серёжи»! Ну почему, почему таких мерзавок земля носит. Угробили мамочку! Наверное, в мечтах платье свадебное примеряет и в наш дом въезжает. Ах да, он же теткин по документам.

- Ага, обязательно, - ответила я, - здесь на диване и сяду. Я дочь генерального директора, у меня право заходить без стука и доклада по родству, а не по праву ночного обслуживания. Поняла?

Вслед я услышала: «Ночная кукушка всегда дневную перекукует».

Она еще и рот свой открывает! Эх! Навести бы заклятье немоты, сколько бы ушей от произносимых ею тупостей уберегла!

- Смотри, чтобы я тебе перья не ощипала, кукушка! Кстати, где соболезнования? А?

Я обернулась и поймала ее взгляд. Лена смотрела на меня с ненавистью. Конечно, она не соболезновала. Стерва не могла открыто ликовать из-за вдовства любовника, но перспектива «окольцевать» моего папочку манила и волновала.

Я закрыла за собой дверь и привычно расположилась на отцовском диване. На столе у генерального директора всегда порядок. Папа очень дисциплинированный и аккуратный. Иногда мне кажется, что он жалеет, что после армии не продолжил службу. Зря, может, там бы ему внушили, что бить женщину нельзя. Даже, чтобы остановить истерику. Но в стране ситуация была сложная, и мой дедушка настаивал на передаче ему своих дел. Да, у нас семейное дело.

Через пять минут мне стало скучновато. Я подошла к столу, где стояла фотография. Какими мы здесь выглядим счастливыми: мама, папа и я между ними. Она обнимают меня, а я держу в руках воздушные шарики. Мне здесь пятнадцать лет. Мама сияет счастьем, а папа непривычно расслаблен и добродушен. Как это забыть?

Дверь открылась и с какой-то папкой, ухмыляясь, вошла Лена.

- Я думала, ты мне кофе принесла, - я просто выплевывала ей слова.

Она положила папку на стол, а потом с обращенной ко мне улыбкой сбросила нашу семейную фотографию со стола.

- Упс! – развела руками мерзавка, - Какая беда. Семейка разбилась. Правда, недавно мамочка Богу душу отдала, а дочурочка понапрасну папочке жизнь отравляет. Не знаешь, как дочке доступно объяснить, что она лишняя в его планах на будущее?

- Гадина! – закричала я.

- Я избавила тебя от иллюзий, - тоненьким голоском сообщила Лена. – Ты никто и звать тебя никак.

Осколки от стеклянной рамы лежали на полу, а ранили меня в сердце. Разве не этого добивалась Лена? Я что-то думала про недопустимость рукоприкладства? Забудьте. Она разбудила во мне такой гнев, что, не помня себя, я подскочила к ней и двумя руками схватила за волосы. Я воспользовалась преимуществом своего роста, коротышка Лена не могла дотянуться до меня. Она верещала, пыталась устоять на каблуках, но я повалила ее на пол и, удерживая одной рукой за волосы, ударила по щеке. Лена жутко выла, кричала: «Помогите!» Мое гневное помутнение не рассеялось, я распалялась больше и больше. Мне удалось перевернуть Лену на живот, и я провезла ее лицом по полу несколько раз.

Я действовала четко и осознанно – расправлялась с врагом.

Потом меня кто-то легко поднял и как собачонку кинул на диван. Я вскочила и уже бросилась на отца, который поднимал Лену. Папа снова отшвырнул меня, а подоспевшие охранники не дали подняться с дивана.

Его секретарша ревела и выла, на лице были красные полосы, одежда была не просто в беспорядке, а местами разорвана и смята.

Лену увели. Я слышала, как папа велел меня отвезти домой, а Лену доставить к врачу.

Уходя, я сказала ему: «Она разбила нашу фотографию». А отец молчал. Он провел рукой по лицу, как будто стирал усталость и злость, и с презрением посмотрел на меня.

- Уведите ее, - бросил охране и отвернулся.

Вспоминая эти насыщенные событиями дни, я удивляюсь, как не потеряла рассудок. Я ведь все время была одна. Мои подруги, поддержавшие меня после похорон мамы, разъехались либо на отдых, либо были заняты хлопотами выпускниц ВУЗов – искали работу. Тетушка будто испарилась, друзья семьи как будто вычеркнули меня из памяти.

После той драки отец перестал ночевать дома, он позвонил мне и сказал, что мое прощение будет зависеть от его секретаря. «За все нужно платить, Даша», - твердо сказал он и бросил трубку.

И вот через несколько дней, когда я пришла в себя, раздался звонок. Из полиции. Отцовская любовница написала заявление, указав, что я побила ее.

ГЛАВА 5. Новая жизнь.

Как познается родство? Когда совпадаешь с городом, местом, музыкой, книгой. Соприкасаешься с ними и существуешь уже неотрывно. Это не понюхать, услышать, не распробовать на вкус. Это не осязаемо, не отображаемо. При этом очень просто, как будто кто-то наверху все давно решил за тебя, а ты с благодарностью и восторгом принимаешь даримое.

Так случилось у меня и у Лесовска. Покидая Старогород, я считала себя преданной и пораженной чужой ненавистью и завистью. В Лесовске я возродилась. Он стал моим местом силы.

Поддавшись слабости, за день перед отъездом я зашла в наш дом. Еще полгода назад здесь была мама. Слезы навернулись на глаза. Войти в него оказалось невозможным – замки в доме поменяли. В саду под лавкой спал рыжий кот Семен и рядом с ним в отдельном шалаше из веток и листьев … домовой.

Какой стыд! Я ушла, посчитав, что в доме будет точно жить отец – один или нет, значения не имело. А кот и домовой Ванечка… Да они неотделимы от дома, они вживаются, «вгрызаются в его обстановку. Но из дома выгнали моего кота, а домовой, видимо, принял решение уйти с ним. Они оба остались без ведьмы и дома.

- Мы здесь немного задержимся, - сказала таксисту.

- Я потеряю на вас время и другие заказы, - посетовал он. – Если вы согласны оплатить мои издержки, я соглашусь.

Конечно, я согласилась. Я подошла к лавке, где как два несчастных бомжа сидели хозяева дома. Внеся хаос в отношения с окружающим миром, я спутанно и беспечно перемещалась в мыслях и поступках. Жила в моменте, и от этого пострадали те, кто был зависим от меня не только как от человека, но и от ведьмы.

- Наверно, меня мало пороли, - с сожалением произнесла я, усаживаясь на скамейку. – С друзьями так не поступают.

Ваня и Семен обиженно смотрели на меня. Голые пятки домового от долгого пребывания на улице были грязными, с прилипшими к ним травинками. Перепало моим ребятам, ох, перепало!

По крайней мере, они слушали меня. Сопели, смотрели остро и зло, но не перебивали и молча внимали.

- Здесь мы больше не сможем жить, – я намеренно выделяла «мы», стараясь выпросить у них прощение и, конечно, хоть немного облегчить чувство вины, - Нам нужно ехать, ребята. Скорее всего, здесь скоро появится новая хозяйка. Одному Богу известно, как пойдет дальше, какие порядки она установит. Я предлагаю вам уехать со мной Лесовск. Всем будет сложно – нам предстоит найти жилье, съемное, конечно. Мне будет нужно устроиться на работу. На первое время у меня есть кое-какие деньги, с голоду не умрем, но пояс затянем потуже. Мальчики, простите меня и поехали со мной. Роднее вас у меня и нет никого.

Семен вышел из-под лавки и потерся о мои ноги, он промурчал то, что ждал меня. Ванька встал на ноги и показал мне на карман куртки. Я гостеприимно оттопырила его, и мой домовой залез в него, прежде вытерев ноги о носовой платок.

Нам пришлось заехать в магазин за переноской для Семена, а потом мы отправились на вокзал.

- Ты, видать, ведьма? – поинтересовался таксист.

- А как вы поняли?

- Ты с котом разговариваешь и домового видишь.

- Я-то вижу, а вы как его разглядели?

- Ты руку от кармана на расстоянии держишь, а он оттопыренный и шевелится, - хмыкнул наш временный водитель.

На следующий день мы прибыли в Лесовск. Первым делом я нашла гостиницу для ведьм и колдунов, потому что только там могли себя свободно чувствовать мои товарищи по несчастью. В номере стоял в коридоре веник для домового, две миски и лоток для кота.

Я сразу же купила газету с объявлениями, и попросила девочек-администраторов узнать, есть ли хорошая однокомнатная квартира для молодой ведьмы.

Одна из них полненькая рыженькая Маша, молодая ведьмица, нашла для нас приют в центре города в доме старой постройки, но в утопающем в зелени дворе и за отличные деньги для моего бедственного отношения. Маше через несколько лет должно было исполниться восемнадцать, и она ждала этого с нетерпением. Звание ведьмицы она теряла и становилась полноценной ведьмой.

Квартира принадлежала одной женщине, ведьме по происхождению, Людмиле Григорьевне, которая оказалась к тому же руководителем фирмы «Наш котел». Я распрощалась с мечтой работать в Магическом Трибунале, поскольку получила на небольшой период времени пометку «привлекалась к административной ответственности». Это конечно, не судимость, но пятно на репутации имелось – привлекалась за драку.

Я вспомнила Шарикова: «Свезло, так свезло, просто неописуемо свезло». Полгода мук и терзаний закончились. Конечно, я с осторожностью относилась к положительным переменам в моей жизни, но пришли уверенность и надежда на лучшее.

Я не сменила номер телефона, потому что поняла, что никто звонить мне на него не собирается. Другой причиной было то, что старый номер я все еще воспринимала как ниточку, связывающую меня со старой жизнью. Ведь, мамин номер я так и не удалила, а отца, как не старалась - не вспоминать не могла. Мои институтские приятельницы, как я поняла, в продолжении наших отношений заинтересованы не были. В Старограде меня вычеркнули из жизни, и настала пора жить, создавая новую – мою, без оглядки в прошлое – реальность.

Маша стала моей подругой, Людмила Григорьевна – наставницей и старшей ведьмой. Она привела меня на полетное поле «Панночка», ввела в местный шабаш.

ГЛАВА 6. В путь.

Я носилась по квартире как лист на ветру. Сама по себе, перекладывая вещи из шкафа сумку, уловила схожесть с детским волчком. Я поставила задачу не брать большой багаж, но она оказалась не разрешимой. Когда я сложила все, оказалось, что забыла фен. Я ненавижу гостиничные фены, потому что их результативность – минимальная. Уложить мою копну не всегда получается и домашним феном, поэтому его наличие в моей сумке – вопрос жизненно важный.

Я снова переворошила сумку, сложила все заново. Похвалив себя, я обнаружила на кровати косметичку, и просто в голос завыла.

- Хватит! – воскликнула я, - Пора выходить из ситуации не по-человечески, а по – ведьмински.

В кухонном шкафу я взяла баночку с измельченной полынью. Высыпав несколько щепоток на ладонь, подбросила их вверх и трижды сказала:

- Избавь, меня от хлопот, полынь - матушка, чтоб получила в путь благословенье, как Божье чадушко, да летело бы за мной везенье.

Будучи не сторонником использования колдовских способностей в быту, я пошла на сделку со своими принципами. Эх, знать бы заранее, что это только начало.

За помощь в скором сборе в поездку, я пообещала магической силе воздержаться от полетов на метле в дурную погоду. Почему? Да опасно. В ведьминском кругу лихачество не приветствуется. В Общине мне внушили, что распоряжаясь своими способностями как во вред другим, так и себе – наказуемо высшей магией.

Я повела руками в воздухе и вещи сами собой, в том порядке, каком было нужно, раскладывались в сумку. Иногда, просто для собственного развлечения, я прокручивала указательным пальцем верх, и платье или чулки кружились в воздухе как на карусели. Красиво.

Раздалась трель дверного звонка, и я поспешила открыть дверь Маше.

- Не прерываемся! - скомандовала я сумке и вещам.

Подруга пришла принять от меня ценные указания на время отсутствия по поливу цветов и оставления угощения Ванечке. Семена я забирала с собой. Испокон веку ведьма с котом не расстается. Хотя поначалу был у меня мысли оставить Сему дома, но вместе с ним некоторые магические задачки решать легче.

Маша повертелась предо мной, демонстрируя постройневшую фигуру. Сколько лет мы знакомы, столько я наблюдала за ее борьбой с лишним весом. На мой взгляд, ей не стоило зацикливаться, потому что в категорию «пышка» она точно не попадала, а вот формы были притягательны для мужского глаза. Жгучая фигуристая брюнетка с отменным чувством юмора.

Мы расцеловались с Марией, и она, увидев в моей комнате самостоятельно укладывающийся багаж, присвистнула:

- Ничего себе! Вот это подготовочка! Дарья Сергеевна, ты чего это себе позволяешь? Сама собраться не можешь?

- Могу, Маша, но почему-то не получается. Пришлось прибегнуть к полынному заговОру. Да и не так уж часто я прибегаю к бытовому колдовству. Все буквально из рук валится.

Маша хихикнула и позвала Ванечку.

Ванечка показал ей кукиш, мол, я тебе не собачка ручная, чтобы бежать по первому зову. Это я должен оценить, кому это моя ведьма уход за мной доверила. Маша показала ему кулак. Хотя со стороны показалось бы, что она погрозила в пустоту.

- Маша, на кухне в шкафу на первой полке справа баранки, орешки, прянички и мед. Чашку и блюдца Ванечкины я тебе оставила.

- Не бойся, Ванюшка в надежных руках. Я бы и о Семене позаботилась, но ты его забираешь. Давай-ка мы с тобой лучше обсудим, каким ты видишь возвращение в город детства?

- Да никак. Я понятия не имею, что за гостиница, где Людмила Григорьевна мне забронировала номер. Я даже не уверена, что узнаю свою улицу. Дом-то, конечно, найду, но принадлежит ли он тете Юле? Кто там живет?

- С отцом не хочешь увидеться?

- Не хочу, Маша. Я каждый год дважды – на день рождения и Новый год направляю ему СМС-ки. Но все они прочитаны и остались без ответа. Меня нет в его жизни. Да и зачем отцу? У него маленькая дочь от любимой жены. Мне было достаточно увидеть их фотографии на страничке Лены.

- Ты хоть с левого аккаунта заходила?

- Естественно. Маша, ну что ты меня за дурочку держишь? Ты же знаешь, что меня нет в соцсетях. Я предпочитаю общение глаза в глаза, все остальное осталось в прошлом. В мире Сергея Колесникова нет дочери по имени Дарья.

Я вздохнула. Не отболела душа, не отполыхал в груди огонь обиды. Месяц в Сторограде станет для меня испытанием.

- Я обязательно побываю у мамы. Перед ней я виновата. За тринадцать лет ни разу не побывать у матери на кладбище! Боже, как мне стыдно…

- Мы не раз говорили с тобой, что она слышит твои молитвы и как ангел хранит тебя в этой жизни.
Раздался хлопок – сумка подскочила и шлепнулась на пол, дав понять, что вещи уложены, и пора ее закрыть.

- Может, поедешь на поезде?

- Зачем? Я отлично проведу время на машине. Я специально не брала билеты. Так я чувствую себя свободной. Зато до работы и с работы буду ездить на своем транспорте, если надо что-то купить – я сама себе доставка. Ну и, думаю, что машина позволит мне избежать нежелательных встреч.

Маша подошла к окну и осмотрела мои цветы, для пробы взяв леечку, и полив мои фиалки, декабристы и антуриумы.