Беги, Кира

1. Бог, царь и властелин всего сущего...

Тимур.

— Тимур! — истошно вопит бабушка, и я не могу удержаться от усмешки.

Моя милая старушка с вставной челюстью и с характером, как у чёрта, снова без предупреждения вломилась ко мне домой и теперь за это получает по заслугам. Вот и визжит, пока я вытираюсь после душа.

Выйдя из ванной комнаты, я вижу следующую картину: бабушка, используя свой шарфик в качестве своеобразного орудия, активно колошматит обнаженную девчонку.

Марина? Лина? Алина? Или, может быть, Ангелина?

Я пытаюсь вспомнить имя, но никак не могу. Да и зачем оно мне? Бабушка и без меня её сейчас отправит восвояси, а я и не против, ведь своё уже получил.

Под визг девушки и ругательства бабушки я прошёл на кухню и принялся наливать себе и бабуле кофе. Пока кофемашина шумела, я пытался вспомнить ночь…

Сегодня день рождения Влада Ташкевича — моего лучшего друга. Решили отмечать с полуночи. Сняли яхту, наполнили её алкоголем, пригласили диджея, друзей и еду. Другу, как и мне, теперь двадцать два года. Мы оба родились в конце лета, поэтому по гороскопу мы львы, а по натуре — боги, цари и властелины всего сущего.

— Эгоист! — восклицает бабушка.

Да, это я. Причём в самом ярком проявлении. Даже друг рядом не стоит.

— Кофе? — улыбаюсь я и ставлю на стол две чашки.

Бабушка вздыхает и садится на стул. Она смотрит на меня усталым взглядом и качает головой, как будто говоря: «Вот такое наказание мне досталось в жизни — ты».

— Тимур, это уже переходит все границы. Мы с дедушкой устали от твоей безвольной жизни. Ты же как бактерия в горшке, — бабушка закатывает глаза, а я усмехаюсь.

Алевтина Фёдоровна — настоящая волшебница, и я перед ней преклоняюсь. Талант! Не иначе…

- Наверное, пора остепениться? - осторожно спрашиваю её, улыбаясь и крутя чашку в руках.

- Ну вот не дурак же? Что тогда мучаешь сердца своих стариков? - бабушка вздыхает, отпив глоток ароматного кофе. Её морщинистые руки нежно держат чашку, а в глазах блестят искорки усталости и тепла.

Она смотрит на меня светло и безмятежно, хлопая своими невинными, как у ребёнка, глазами. Этот "божий одуванчик" всегда остаётся для меня самым близким и дорогим человеком. Я люблю её, ведь она заменила мне мать, и я прекрасно знаю, что её любовь ко мне такая же глубокая и искренняя.

Но...

- Что выросло, то выросло, ба, - пожимаю плечами устало.

- Вчера совещание было, и твой дед сообщил перед всеми директорами, что доля твоего отца будет передана твоему двоюродному брату, - выдает она, и у меня дыхание перехватывает.

Не моргаю и смотрю в глаза своей единственной любимой женщины, которая не врет, но продолжает этим ранить.

Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было всего двенадцать лет. Меня воспитывали родители папы, люди с суровыми, но добрыми лицами.

Алевтина Федоровна долгие годы дарила мне одну только любовь и заботу, бескорыстную и безграничную. Признаю, я в этой любви растворялся, как в теплом море, и пользовался ею, как мог, не всегда осознавая её ценность.

Григорий Степанович, мой дед, напротив, был человеком строгим и требовательным. Он пытался сделать из меня истинного наследника Энергетической компании, которая раскинула свои ветви практически в каждой области страны.

Получил диплом два месяца назад и уже был готов сесть в кресло отца, но дед почему-то медлил с этим делом. Я и не спрашивал, потому что понимал: все рано или поздно окажется под моей ответственностью. Ведь доля моего отца — это мое по праву, и я обязан принять её.

— В чём причина? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие и не выдать бабушке, что её слова меня задели.

— В твоём легкомысленном отношении к жизни, семейному делу и в том, что ты не ценишь семейные узы, — вздохнула она.

Я не смог скрыть своего недовольства, хотя и подозревал об этом. Я закатил глаза.

Еще на третьем курсе моим старикам взбрело в голову, что мне необходимо жениться. Они объясняли это тем, что я таким образом остановлюсь и перестану трахать всю планету.

Смех и грех, ей-богу…

Признаю, что моя жизнь ранит репутацию деда и всей компании, ведь эти журналисты следуют за мной по пятам.

Я уже со второго курса перестал ходить в различные клубы и бары, старался не попадаться к ним на камеры, но они, как крысы, изо всех щелей, и неожиданно вспышкой бах в глаза, и наутро статья о том, какой я бабник, весельчак и безответственный ублюдок.

Вот и крутится колесо вокруг меня с единственной целью: окольцевать меня и остановить.

— И это ещё не всё, Тимур… Мы с дедушкой решили лишить тебя финансовой поддержки. Теперь ты предоставлен сам себе, раз не хочешь по-хорошему, — вздыхает бабушка.

Что?!

А вот эта новость меня форменно убила…

- Ты не могла такое допустить,— нервно усмехаюсь я.

— Ты прав. Я просила твоего деда проявить милосердие, но сегодняшние новости о том, как вы с Владом развлекались на яхте, окончательно лишили его сочувствия к тебе. Единственное, на что он согласился, — это отложить подписание документов.

- Блять, к чему тянуть? Хотите избавиться от меня — так делайте это! — шиплю я, сжимая кулаки.

- Тимур... Дедушка готов пересмотреть своё решение, если ты женишься, но на новых условиях... — спокойно говорит Ба, глядя мне прямо в глаза.

- Боже! Ну и какими?! Удиви же меня, Ба! — рычу я, стараясь сдержать ярость.

- Ты находишь себе жену сам и доказываешь нам, что брак поистине настоящий и вы любите друг друга. Как только в твоем паспорте появляется штамп, то дедушка всю долю твоего отца переписывает временно на твою жену, и все счета с этого момента открываются. По истечению года, если все нас будет устраивать и мы увидим твои изменения в лучшую сторону, то дедушка официально все передает тебе.

- Кощунство! Издевательство! Где я такую найду? Эти коварные дьяволицы сопрут всё! Разорвут на части всю компанию! Вы сами-то себя слышали? Ба, сейчас времена такие, что любой девчонки только деньги подавай. Перепишите долю на нее, и она всё к себе в титьки загребет и ручкой нам помашет! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!

2. Попалась!

Тимур.

Два дня мы пребывали в поисках несуществующей девицы, которую я выдумал в своей голове и озвучил для Влада под его карандаш.

С этим списком где мы только не были и кого мы только не повстречали на своем пути, и всё было зря, ведь, как я и говорил своей бабушке, такой не существует!

Четвертый день уже шел, и я не сдавался, ведь страх оказаться без денег был намного сильнее, чем к браку. Да и сам процесс поиска мне жены стал для нас с другом довольно увлекательным. Таким мы ещё не разу не занимались, и всё было очень даже весело и интересно.

До дедушкиного юбилея оставалось всего три дня, и мы с Владом решили, что пора действовать кардинально. В общем, мы решили искать там, где можно найти молоденькую, наивную, умную, весёлую, красивую и издалека приезжую. Мы помчались в свой университет!

Когда ректор увидел нас на пороге своего кабинета, его лицо исказилось от ужаса, а я только усмехнулся, зная, что он ещё долго будет помнить нас с Владом.

Когда мы с Ташкевичем выпускались, весь преподавательский состав встал аплодировать, когда мы шли за дипломами на сцену.

Говорю же, властелины всего сущего и короли!

С трудом уговорили ректора разрешить нам присутствовать на лекциях. Старый негодник до последнего отрицательно качал головой и от денег отказывался, а потом сам же не выдержал под нашим натиском и рукой махнул, дав добро и список студенток.

В итоге весь день провели по универу в поисках и некоторых даже красным маркером выделили, а кандидаток — зеленым. Пообщавшись лично с каждой выделенной зеленым цветом, понял, что затея была изначально безуспешной. Но похвалил нас за то, что хотя бы попробовали.

И вот когда день подошел к концу и в университете не осталось ни одного студента, мы с Владом без настроения и сил отправились на парковку. И стоило только приблизиться мне к своей «Ламборджини», как я чуть сердца не лишился.

Моя серая малышка была с разбитым окном, прямо как я перед ней стоял с таким же разбитым сердцем. Ремонт, конечно, мне по карману, но то, что к чему-то моему, а именно ко мне, кто-то вот так отнесся, меня ввело в ярость.

Поэтому мы развернулись и снова отправились в универ прямиком в охранный блок, чтобы потребовать видео с парковки за весь этот день.

Охранник Степаныч любезно предоставил нам вырезку с камеры наблюдения, которую уже заготовил, ведь своими глазами видел, как злобная нарушительница моего спокойствия и убийца стекла моей малышки разбила его ручкой электрического самоката.

Честно говоря, мы сначала подумали, что это пацан какой-то, ведь все повадки и одежда говорили об этом. Но Степаныч все продолжал говорить, что это девочка, и мы поверили, когда приблизили и увидели под её кепкой афрокосы.

— Неформалка? — скривился Влад.

— Какая-то пацанка, — говорю я, усмехнувшись.

— Очевидно, что Кира сделала это случайно, — замечает Степаныч, когда мы с Владом уже во второй раз пересматриваем видеозапись.

— Кира? Что за имя такое рычащие?— смеется Влад.

— Знаешь её? Где найти? Фамилия? Адрес? — шиплю я.

— А что искать-то? Вот же она, на тренировке по лёгкой атлетике, — Степаныч указывает на экран, где транслируется изображение со стадиона.

-— Когда она заканчивается? — спрашиваю я.

— Кто?

— Тренировка,Степаныч,— закатывает глаза Влад.

— Так вот уже через две минуты,- смотрит на часы свои охранник.

— Бежим! — кричу я, и мы с Владом устремляемся к парковке.

Чтобы покинуть территорию университета и стадиона, нужно пройти через парковку. Именно там я и решил дождаться виновницу.

Мы с Владом стояли и разговаривали, прислонившись к моей пострадавшей машине. Мы ждали Киру.

Проходит несколько минут и я наконец её вижу.

И как такое не увидеть?

Она шла расслабленно, в широких джинсах, приспущенных на талии, и коротком топе, который открывал вид на тонкую талию и шикарный пресс. Сверху синяя ветровка и кепка козырьком назад, на её афрокосах с колечками.

Кира замечает нас, а потом резко меняет направление, схватившись за лямку своего рюкзака.

— Стоять! — кричу я, и она останавливается.

Смотрит на нас и глазами бегает то по мне, то по Владу.

— Итак, Кира, как ты собираешься загладить свою вину за разбитое стекло? — спрашиваю я с улыбкой.

Она ещё некоторое время стоит, разглядывая нас с Владом, а затем неожиданно срывается с места и стремительно бежит в сторону парка.

— Черт! — сквозь зубы шиплю я и устремляюсь за ней.

Влад хохочет и бросается за ней, я же кричу ему, чтобы он обогнул парк и поймал её на выходе, а сам устремляюсь по дорожке, по которой она уже несётся.

Уверен, что догоню сам, ведь раньше легкой атлетикой занимался и футболом, поэтому бегаю быстро. Но подстраховаться нужно было, поэтому Влада и отправил.

Несусь за ней по дорожке парка и замечаю, как дистанция между нами сокращается, и когда остается всего несколько метров до неё, ускоряю темп, сохраняю дыхание и нагоняю её.

Знаю, что резко останавливаться для сердечного ритма плохо, поэтому равняюсь с ней и усмехаюсь.

- Попалась!

- Твою мать! - пугается она и бежит в глубь парка через кусты.

- Блять! Не подумал! - рычу и несусь за ней.

Ветви кустарников и деревьев то хлещут по лицу, то оставляют царапины на коже, но я всё равно настиг её и набрасываюсь всем своим весом.

Мы падаем на землю рядом, и пока Кира стонет, я переворачиваю её и прижимаю своим телом. А затем от шока округляю глаза.

Жесть…

Кира оказывается очень красивой девушкой, причем естественно красивой, и видно, что красота её природная, а не хирургическая.

Носик у неё аккуратный, с чуть вздёрнутым кончиком, который переливается розово-золотистым оттенком. Скулы также сияют этим же цветом. Губки пухлые, как бантик, и выглядят натурально, потому что контур чётко очерчен. Брови у неё густые, тёмно-серые, и видно, что она их специально уложила. Оказывается, она натуральная блондинка, потому что кепка, которую она носила, слетела при падении.