Бэмби для грубияна

Глава 1

Оля

Черт, это надо было так опоздать. Теперь придется прямо с сумками идти в университет. Попробую договориться с охранником на вахте, вдруг у него можно будет оставить вещи, пока я учусь. Доехать до общежития и обратно до начала занятий я точно не успею.

Останавливаюсь ненадолго, разминаю руки и про себя ругаю бабушку, которая нагрузила меня под завязку. Будто я на северный полюс собралась и без ее банок умру с голоду. Это я еще половину выложила, оставила только самое любимое. Маринованные грибочки по фирменному рецепту, помидоры в собственном соку и маринованные огурчики в томатной заливке.

А за спиной у меня тяжелый рюкзак, в котором лежат документы и кое-что из одежды. Пробую снова поднять сумку и стону в голос. Блин, как тяжело-то. Рук уже не чувствую.

Решаю немного сократить себе дорогу и сворачиваю к большой автомобильной парковке. Нахожу самый удобный проход между машиной и мотоциклом. Поднимаю сумку повыше, чтобы не разбить свои многострадальные банки и протискиваюсь между техникой.

Слышу какой-то скрежет и испуганно замираю.

- Эй, убогая! Ты че творишь? – ко мне на всех скоростях несется какой-то блаженный в темных очках и кожаной куртке.

Я продолжаю стоять, как истукан, на всякий случай прикрываясь сумкой, потому что этот парень сейчас явно не в себе.

- Ты язык проглотила? – опять орет, а я даже моргнуть боюсь рядом с ним, продолжаю растерянно хлопать глазами, потому что пока не поняла, что я натворила.

Здесь что и ходить нельзя простым людям?

Этот нахал хватает меня за капюшон и тащит ближе к себе. Скрежет при этом становится громче.

- А-а-а, - орет этот потерпевший, - я же придушу тебя сейчас.

- Да что я сделала? – наконец прорезывается мой голос.

- Что сделала? Ты серьезно сейчас? Ты мой байк поцарапала, идиотка.

- Где? – мой голос срывается и получается почти шепотом.

Парень опять хватает меня за капюшон и тянет ближе к мотоциклу, чтобы как котенка натыкать носом.

- Убедилась?

- Это не я, - заявляю с полной уверенностью, - да мне и нечем.

- Серьезно? – парень довольно грубо стягивает с моих плеч рюкзак и поднимает его на уровень глаз, - это что?

Показывает на брелок в виде морского якоря с острыми концами, один край которого воткнулся в ткань сумки, а второй торчит наружу. Черт, неужели и правда я?

Этот брелок в виде якоря всегда со мной и дорог мне, как память, потому что достался от дедушки.

- Прости, - сдавлено выдавливаю и не знаю, куда деться от стыда.

- Прости? Ты блаженная что ли или че? Ты хоть знаешь сколько он стоит?

- Ну можно ведь замазать, - лепечу нерешительно, и снова ловлю его бешеный взгляд, - наверно…

- Чем замазать, твоими куриными мозгами? Или твоим «прости»? Идиотка, черт возьми.

- Перестань меня обзывать.

- Да тебя убить мало, чокнутая.

- За что? За какую-то железяку? – искренне удивляюсь.

- Какую-то? Ты …, мать твою…, ты точно с луны упала.

Парень несколько секунд смотрит на мою сумку в руках, а потом выхватывает ее и с размаху швыряет на обочину. Слышится характерный хруст стекла, и я сатанею прямо на глазах. Я ее с таким трудом дотащила, что тоже сейчас готова убивать.

- Ты охренел? – набрасываюсь на парня с кулаками.

Он явно не был готов к такой вспышке ярости с моей стороны, поэтому в следующий момент мы оба видим, как на асфальт летит его телефон. Приземляется тоже с хрустом. Это конец. Мне конец.

Да у меня, черт возьми, вся жизнь перед глазами пролетела… потому что… Судя по надкусанному яблочку на корпусе, это айфон, судя по трем камерам один из последних… Мои познания в этой области невелики, но я же не совсем идиотка, понимаю, что телефон очень дорогой. А про мотоцикл мне даже подумать страшно.

- Ты совсем что ли бесстрашная? – снова начинает орать и поднимает с земли свой гаджет. Весь экран в трещинах, а у этого мажора даже глаз начинает дергаться от злости.

Мне бы бежать сейчас, но все тело парализовало от страха.

- Как долги будешь отдавать, убогая? – цедит сквозь зубы, мне вообще кажется, что он с трудом себя сдерживает. Если бы мы сейчас были где-нибудь в более уединенном месте, он давно уже свернул мне шею. Тем более он крупнее меня раза в два.

- Я попробую взять кредит, - выпаливаю первый попавшийся вариант, хотя идиоту понятно, что мне никто не даст такую сумму.

- У кого? У Господа Бога? Поверь, даже он тебе столько не даст.

Парень продолжает кипеть от бешенства и ходить туда-сюда по парковке. Он явно о чем-то думает, а мне даже представить страшно о чем. Потом достает из кармана какую-то бумажку и протягивает мне.

- Мне сейчас некогда с тобой разбираться. Приедешь по этому адресу в субботу в три часа дня. Будем решать вопрос. Только попробуй не прийти, я тебя из-под земли достану. Здесь в машинах полно видеорегистраторов, видео твоего преступления достать не проблема, адвокат у меня тоже очень крутой. Так что игнорировать не советую.

Беру визитку в руки, расфокусированным взглядом смотрю на нее и неосознанно киваю. Как можно было в первый же день так вляпаться?

Глава 2

Глеб

Телефон вибрирует над самым ухом, но голова трещит так, что я не в силах пошевелиться. Рядом со мной кто-то начинает копошиться, и я открываю один глаз. Незнакомая девчонка, абсолютно голая вылезает из-под одеяла, находит мой телефон и протягивает его мне прямо в руки.

- Да, - хриплю в трубку, потому что толком еще не проснулся.

- Глеб, - слышу голос матери и морщусь, - ты не забыл, что сегодня начинаются занятия в университете?

- Мам, - закатываю глаза, хотя она этого и не видит, - мы всю ночь отмечали первое сентября. Разве такое забудешь?

- Опять пьянку устроил в квартире? Глеб, когда ты уже повзрослеешь?

Перевожу взгляд на женскую голую задницу рядом с собой и думаю, что вроде повзрослел давно. Куда уже больше-то? Но матери об этом решаю не рассказывать. Для нее я видимо навсегда останусь несмышленым ребенком.

- Мам, я все помню, пошел рубашку гладить.

Сбрасываю вызов и накрываю голову подушкой. Про рубашку наврал конечно, когда я вообще их гладил.

Откидываю одеяло и снова смотрю на тело рядом с собой.

- Рубашку мне погладь, - коротко озвучиваю свое желание зачетной заднице, потому что не помню имени ее обладательницы. А сам встаю с кровати и плетусь в душ.

Хорошо вчера оттянулись. Вообще-то я своего лучшего друга провожал и по этому поводу закатил вечеринку. Сегодня утром он уехал к тетке. Она у него декан в химико-технологическом университете, но, к сожалению, совсем в другом городе. Его родители отправили туда учиться и очень настаивали на переезде.

Теперь мы с Никитой видимся только в каникулы. Он бесится, что приходится подчиняться воле родителей, но пока сделать ничего не может. Но я собираюсь это исправить. Хочу замутить свой собственный бизнес, но денег пока не хватает, надо еще немного поднажать.

Или к дядьке обратиться за помощью, он у меня человек с огромным сердцем и большими возможностями. Еще и относится ко мне всегда по-человечески, не то, что родители. Для них я лишь средство для достижения цели.

Да и мать в последнее время активировалась. Снова усилила свой контроль. И за учебой моей стала следить, чего не делала даже в школе. Не к добру это все, вот чувствую, не к добру. Еще ее эта странная дружба с ректором университета точно меня до добра не доведет.

Выхожу из ванной в халате и возвращаюсь в комнату за одеждой. Но вместо отглаженной рубашки вижу незабываемое шоу. Эта высокоинтеллектуальная курица стоит посреди моей гостиной в кружевных труселях и короткой майке. Сосредоточенно хмурит нарисованные брови и тыкает по кнопкам отпаривателя длиннющими, полагаю, что тоже искусственными, ногтями. Тот в ответ жалобно пищит, но ни хрена не отпаривает.

Та-а-ак… Я полагаю настоящее женское племя вымерло, как когда-то динозавры. По крайней мере то, что в горящую избу войдет и коня на скаку остановит.

- Давай-ка, милая, не мучай свою единственную извилину и не ломай мою новую технику. Иди лучше блинчиков мне на завтрак пожарь.

Ну, с блинчиками я тоже погорячился, потому что через двадцать минут моя кухня похожа на поле боя, а в тарелку мне со звоном приземляется два коричневых коржика.

- Спасибо, - выразительно закатываю глаза и отбрасываю в сторону столовые приборы, - что-то я наелся. Ох, чувствую повезет кому-то в будущем, такая хозяюшка достанется.

Девчонка расплывается в смущенной улыбке и скромно водит по полу ножкой. Видимо, совсем не догоняет, что я над ней стебусь. Насчет единственной извилины я был прав. Но… она талантлива в другом.

Подъезжаю к университету как раз вовремя. Вид немного помятый, но в целом я, как всегда неотразим. Паркую свой байк и иду к ребятам поздороваться. Девку, которая с позором облажалась на моей кухне, я выставил за дверь сразу после завтрака.

Я вообще-то не люблю посторонних людей в своей квартире, просто иногда так хочется домашней еды, что я готов сделать исключение. Сегодня исключение не оправдало моих надежд. Попробуем в другой раз.

В ходе разговора с друзьями случайно поворачиваю голову в сторону парковки. Наверно в этот момент внутри меня срабатывает какое-то шестое чувство. Вижу странное убогое чучело, которое с огромным баулом проходит мимо моей любимой техники. У меня в руках начинает пищать брелок от сигнализации, и я подрываюсь в сторону своего любимого байка.

Как только подбегаю к месту происшествия, вижу царапину, которая тянется по всему корпусу. Твою мать! Это что за бессмертная здесь нарисовалась? Поднимаю голову и рассматриваю это странное явление.

Черные джинсы, безразмерный джемпер, потрепанная ветровка, а на голове какой-то убогий берет. Кто вообще сейчас носит такие головные уборы? Уверен, у моей бабушки есть что-то подобное на чердаке, валяется еще со времен молодости.

Из-под шапки этой дурынды торчит длинная густая коса. Блин, если ее зовут Варя, я буду долго смеяться, хотя в целом мне не до смеха. Самое выразительное и примечательное, что у нее есть, это глаза.

Огромные, темные, напуганные и абсолютно наивные. Уголки глаз немного приподняты, поэтому сейчас она мне очень сильно напоминает олененка Бэмби из диснеевского мультфильма. Вообще не знаю откуда у меня в голове такое сравнение. Бред какой-то.

Стряхиваю оцепенение и начинаю орать на эту дуру, потому что она по ходу даже не врубается, что наделала. Бэмби продолжает смотреть на меня, как на большого и страшного серого волка и для надежности прикрывается сумкой.

Со злости выхватываю ее огромную ношу и швыряю на асфальт. Там реально было что-то тяжелое и хрупкое, поэтому почти сразу слышу звон стекла.

Олененок сразу отмирает и резко меняет свой настрой. Я вообще никогда не видел, чтобы человек так резко преображался. Она набрасывается на меня с кулаками, а я от неожиданности роняю телефон. Вот и приплыли. Величина ущерба растет с каждой минутой. Не исключено, что находиться рядом с этой чокнутой вообще опасно для жизни.

Самое печальное, что, судя по виду, брать с нее абсолютно нечего, но и отпустить ее с миром я не могу. За свои поступки нужно отвечать и нести ответственность. Натурой расплачиваться здесь тоже не прокатит, во-первых, у меня на такую не встанет, во-вторых, уверен, стоит мне это ей озвучить, она хлопнется в обморок.

Глава 3

Оля

Как только парень скрывается из виду, отмираю и бросаюсь к своей сумке. Открываю молнию и в шоке сползаю на асфальт. Все банки с консервацией разбились. Абсолютно все. Но это не самое страшное.

Содержимое банок разлилось и впиталось в мои вещи. В одежду, которой у меня и так очень мало. Дрожащими руками вытаскиваю бежевую курточку и со слезами на глазах смотрю, как по ней расползаются красные пятна томатной заливки. Белые блузки и футболки тоже все испорчены.

И если темные вещи отстирать я еще могу, то остальное вряд ли. Да и денег на отбеливатели и модные стиральные порошки у меня нет. Уезжая из дома, я и так забрала у бабушки почти всю пенсию.

Поднимаю перепачканную сумку и подхожу к урне. Осторожно вытаскиваю осколки от банок и выкидываю, оставляя только вещи. По щекам катятся горькие слезы, потому что я не представляю, что делать дальше. У меня нет денег на новую одежду. И еды у меня теперь тоже нет.

Слышу за спиной издевательские смешки, но не реагирую. У меня на это просто нет сил. Я и так уже раздавлена до основания. Ведь помимо своего собственного ущерба, есть еще долг перед этим парнем, с которым мне не расплатиться до конца жизни.

Вижу, как к моим кроссовкам падает мелочь и не понимая, что происходит, поднимаю голову. Вокруг меня столпились студенты. Они смеются и показывают на меня пальцем. Некоторые снимают происходящее на телефон, пока остальные кидают к моим ногам мелкие монеты.

- Эй, убогая, - слышится из толпы, - на, возьми на хлеб, мне не жалко.

Заканчиваю с крупными осколками, мелкие придется позже вытряхивать из одежды, застегиваю сумку и поднимаюсь на ноги. Студенты сразу теряют ко мне интерес и расходятся, а я плетусь к главному входу университета.

Оставить свою грязную сумку у охранника не решаюсь, поэтому просто ставлю ее возле гардероба. Надеюсь, никто не выкинет, пока я сижу на лекциях. Беру с собой единственную уцелевшую тетрадку и иду на поиски туалета, чтобы вымыть руки.

Университет представляет собой старинное здание с хорошим современным ремонтом, поэтому пока иду по коридорам с восторгом осматриваюсь по сторонам. Даже туалет, обделанный темно-серой плиткой и кирпичной кладкой, производит на меня огромное впечатление, но это и понятно. Где бы в нашей деревне я такое увидела?

Пока мою руки, замечаю в углу большой цветок с надломленным стеблем. Кто же тебя так подпортил? Вот ироды. Набираю в пластиковую баночку, стоящую возле раковины, воды и поливаю цветок, пока за спиной не раздается громкий хохот.

- Эй, блаженная! – кричат, видимо, мне, - ты с луны что ли упала? Он же искусственный.

Небольшая группа стильно одетых девчонок продолжают хохотать, пока я прощупываю огромные листья цветка и пытаюсь внимательнее их рассмотреть в полумраке. И правда, искусственный. Странно, конечно. Раньше я думала, что искусственные цветы только на кладбище носят. А их оказывается еще и для интерьера используют.

Выхожу из туалета и пытаюсь отыскать деканат. Надо же мне где-то уточнить расписание. Телефон у меня старенький, постоянно зависает, поэтому посмотреть что-то через интернет практически нереально. После небольших скитаний отыскиваю нужную дверь, но там толпится столько народу, что боюсь на пары я не успею.

- Никитина, - слышу сквозь гул звонкий голос секретаря, - тебе в сто вторую аудиторию. Там первая лекция у экологов первокурсников.

Хоть сказано это не мне, но я тоже первокурсница на факультете экологии. Значит, и мне туда же. Разворачиваюсь и снова спускаюсь на первый этаж, чтобы найти нужную аудиторию. Готовлюсь морально к смешкам и издевательствам, ведь многие студенты сегодня уже видели меня возле урны для мусора. Надо просто молча пережить это унижение, они посмеются какое-то время и успокоятся.

Торможу возле дверей с табличкой сто два и мысленно считаю до десяти. Но, когда дохожу до пяти, раздается звонок на лекцию и я понимаю, что не успела настроиться. Сердце истошно бьется в груди, на лбу выступает испарина. Я еще никогда в жизни ничего так не боялась, как неизвестности, которая ждет меня за этими дверями.

Ведь я обычная скромная девчонка. Родилась и выросла в деревне, в неполной семье. Воспитывала меня бабушка. Отца я не знаю, он бросил маму, когда узнал о ее беременности.

Мама тоже долго не задержалась рядом со мной. Едва мне исполнилось три года, она уехала в город на поиски работы. Не знаю, как там у нее сложилось, но через два года она вернулась беременная моим братом. Вернее, сводным братом.

Бабушка долго ругалась, но в итоге приняла ее. И даже помогла устроиться на работу в библиотеку на последнем месяце беременности, где сама подрабатывала уборщицей.

Несмотря на свой юный возраст, я замечала, что к этому ребенку мать относится по-особенному. Если мне всегда доставались лишь крохи ее внимания, то моему брату она отдавала всю свою любовь и заботу. Правда это не остановило ее снова нас бросить, когда Мише исполнился год и его взяли в местный детский сад.

Я не испытывала зависти и ревности к брату. У меня даже чувства протеста не возникло, когда все заботы о нем легли на мои хрупкие плечи. Мы отлично ладили. Бабушке нужно было работать, чтобы прокормить нас. Иногда она брала дополнительные ночные смены вахтером на заводе, и мы справлялись самостоятельно.

Сначала мать приезжала к нам раз в месяц, но со временем ее визиты становились все реже. Я видела, как она менялась, но никогда ни о чем не спрашивала. Бабушка в порыве гнева часто говорила, что мать нашла очередного спонсора. Именно оттуда появлялись дорогие фирменные шмотки, драгоценности и шикарный парфюм.

А когда Мише исполнилось семь лет, она приехала в деревню на дорогой машине с водителем и забрала его в город, заявив о том, что ребенок должен пойти в нормальную школу. Про мою школу она тогда даже не вспомнила, но оставила бабушке немного денег на мое содержание.

Я ужасно тосковала по брату, ведь у меня даже не было возможности съездить к нему в гости. Мать никогда не оставляла нам никаких адресов и телефонов. Говорила, что будет звонить сама. Только никогда не звонила…

Глава 4

Это наверно хорошо, что я зашла в аудиторию со звонком и с преподавателем. Никто не обратил на меня внимания. Сажусь за ближайшую парту и открываю тетрадь на первой странице. Немного наклоняю голову вперед, чтобы спрятать лицо. Мне здесь не комфортно и все еще страшно быть узнанной.

Внезапно, сразу после короткого стука, дверь открывается и в аудиторию влетает девчонка. Та самая Никитина, которая была в деканате.

- Здравствуйте, - звонко и довольно смело обращается к преподавателю, - можно?

- Побыстрее, пожалуйста.

Она плюхается на место рядом со мной.

- Привет. Я Мила.

- Оля, - отвечаю тихо, не в силах поверить, что хоть кто-то здесь смотрит на меня без пренебрежения.

- У тебя очень красивые волосы. И глаза, - выдает с искренней улыбкой, чем смущает меня еще больше.

- Спасибо.

- Девочки! – взрывается преподаватель над нашими головами, - еще слово и вы займете мое место у доски.

Мы замолкаем и начинаем усиленно записывать тему лекции. Мое лицо заливает краской от того, что теперь на нас точно все обратили внимание.

Минут через двадцать после начала лекции замечаю, что у соседки на столе вибрирует телефон. Она прячет его под парту и смотрит, что ей прислали.

- Приглашение в чат. Оу, черт.

- Что?

- Потом, - нервно отмахивается и убирает телефон в сумку, но я успеваю заметить, как она побледнела.

В перерыве между лекциями Мила снова достает телефон, открывает чат и показывает мне видео. Там я. Возле урны.

И смонтировано это таким образом, будто я там капаюсь на самом деле, а не осколки выкидываю. Мне становится обидно до слез, но я прикусываю губу, чтобы сдержаться и не разреветься прямо здесь.

- Это куда выложили? – спрашиваю хрипло.

- В чат нашего курса.

- Ммм, ясно.

Мимо нас ходят студенты, некоторые из них останавливаются, узнают меня и тыкают пальцем. А некоторые еще и комментируют ситуацию.

- Эй, ты, помойная фея! Может тебе сигарету дать, чтобы ты не лазала по урнам?

- Или ты тупо голодная? – ржет какой-то парень, бросая на нашу парту огрызок белого хлеба. Вслед ему летит недоеденное яблоко и пустой пакетик из-под чипсов, из которого на меня высыпаются крошки.

Достаю из рюкзака салфетки и молча убираю весь бардак со стола, не глядя по сторонам. Аккуратно отряхиваю одежду и возвращаюсь на свое место. Даже головы не поднимаю на этих уродов, спрятавшись в растрепанных волосах.

Надо просто пережить это и все. Они посмеются и забудут.

В конце концов, у меня сейчас заботы похлеще всего этого есть. У меня одежды практически нет. Вещей теплых. И еды. Денег кот наплакал. Да и тех не останется, после того как я оплачу общежитие за первое полугодие.

Мила смотрит на меня огромными печальными глазами и тяжело вздыхает. А потом снова берет телефон, выходит из чата и полностью удаляет всю переписку.

- Оль, ты не переживай только, - сжимает мою руку Мила, - те, кто это сделал просто придурки.

- Я просто банки с консервацией разбила возле университета и осколки из своей сумки выкидывала. А они … все это сняли, обработали как-то и выложили.

Почему-то считаю нужным оправдаться перед Милой. Мне не все равно, что она подумает обо мне, а на остальных плевать.

- Не обращай внимания.

Стойко выдерживаю три лекции, несмотря на то что видео просматривает все больше народу. И самое ужасное, что оно набирает популярность. Потом сбегаю из аудитории сразу со звонком, чтобы избежать насмешек, и иду в деканат уточнить насчет общежития. Знаю, я должна была приехать раньше, чтобы заселиться, но мне нужно было доработать месяц уборщицей, чтобы оставить денег брату на лекарства.

Секретарь отправляет меня в студенческий городок, где мне приходится простоять огромную очередь. А у меня во рту кроме двух стаканов чая и бутерброда ничего еще сегодня не было.

- Где же ты раньше была, девонька? – огрызается на меня женщина в возрасте, - сказано же было для заселения явиться двадцать восьмого августа.

- Я не смогла раньше, - устало пожимаю плечами, потому что сегодняшний день меня вымотал. Мне уже начинает казаться, что легче домой вернуться в деревню и работать дальше уборщицей, чем учиться здесь и получать на каждом шагу все эти новые впечатления.

- Не смогла она, - бубнит под нос женщина и протирает свои старомодные очки, - куда я теперь тебя дену? Иди, сядь пока на скамеечку. Мне позвонить надо.

Скамеечка занята, поэтому я просто отхожу к стене и устало к ней прислоняюсь. Желудок жалобно урчит, голова кружится, а глаза режет от усталости и желания расплакаться. Смыкаю ненадолго веки, чтобы сморгнуть это неприятное жжение, но тут же дергаюсь, когда называют мою фамилию.

- Савина!

- Да, - подхожу снова к этой женщине и наблюдаю, как она размашистым почерком выписывает мне пропуск, - вот держи. Общежитие тридцать второе, комната триста восемь.

- Спасибо, - выдыхаю с облегчением, понимая, что мне не придется ночевать на улице.

Беру свою многострадальную сумку и плетусь в сторону общежития. Оно рядом с университетом, минут десять идти и от этого тоже чувствую облегчение. Я так устала, что уже даже голода не чувствую.

Оформляю документы у коменданта и поднимаюсь на третий этаж. Подхожу к дверям и первое, что слышу, там играет музыка. Достаточно громко. Стучу в дверь на всякий случай и нерешительно открываю.

Замираю на пороге, не зная, что делать дальше. В комнате четыре кровати и все заняты. На трех сидят девицы очень сомнительного вида, на четвертой парни. Сумка выпадает из рук и с глухим стуком плюхается об пол. Это особенно четко слышно, потому что они убавляют музыку.

- Здрасьте, - выжимаю едва слышно и жду дальнейшей реакции. А она не предвещает мне ничего хорошего, я это считываю по их лицам. И уже просто не знаю, когда закончатся мои неприятности, хотя бы на сегодня.

- Это че за чучело? – отмирает один из парней.

Глава 5

Молча подхватываю с пола сумку и выношу пока в коридор. Вряд ли кто-нибудь позарится на такое добро. Сейчас отвоюю свое место здесь и пойду стирать те вещи, которые еще можно спасти.

- Меня поселили в эту комнату, - угрюмо выдаю правду, потому что тоже не в восторге от этой идеи.

Вижу, как парни переглядываются с девчонками и демонстративно морщатся, но заставляю себя не двигаться с места.

- А это наша комната, - нагло оскаливается второй парень, - с нами жить будешь? Со всеми тремя.

- Ага, обслуживать будешь по очереди, - поддакивает третий.

- Фу, - снова вступает первый, - мне даром не надо такого счастья.

Не выдерживаю этот пугающий бред, от которого у меня уже болезненно пульсирует в висках, и просто вылетаю из комнаты, забыв про свой настрой держаться. По пути хватаю сумку и несусь в конец коридора.

Торможу возле широкого подоконника и осматриваюсь по сторонам. Справа от меня душевые, а слева умывалка, в которой сейчас никого нет. Захожу туда и запираю дверь на шпингалет. Он едва держится на дверях и вряд ли удержит желающего войти, но мне так легче. Сейчас я не хочу никого видеть.

С трудом сдерживаю глухие рыдания, но из глаз все равно катятся крупные слезы. Зубы стучат от нервного напряжения, но я усиленно растираю плечи руками, чтобы перестать трястись, как бездомный мышонок на ветру. Надо переключиться на какую-нибудь работу, чем-нибудь себя занять. Это точно поможет успокоиться.

Достаю из сумки вещи и нахожу маленькую пластиковую баночку с дешевым стиральным порошком. Я ее из дома с собой взяла, чтобы хватило на первое время. Раковины здесь достаточно большие, чтобы можно было стирать, и что самое удивительное чистые.

Беру обычную соду, которая стоит здесь на полке, и на всякий случай чищу раковину еще раз, не доверяя местной уборщице. А потом затыкаю раковину и набираю в нее воду. Сначала полощу каждую вещь в воде, чтобы избавиться от запаха, а потом стираю в мыльном растворе.

Белые вещи ожидаемо не отстирываются, поэтому их я просто выкидываю. Остальное после стирки развешиваю на сушилку. Сумку тоже тщательно мою и оставляю сохнуть.

После всей проделанной работы физически чувствую себя еще хуже, честно говоря, я с трудом держусь на ногах. Но в эмоциональном плане мне становится легче. А точнее на меня накатывает странное равнодушие и полное опустошение.

Немного погуляв по коридору, спускаюсь на один этаж вниз и с ногами забираюсь на подоконник. Возвращаться обратно в комнату у меня нет никакого желания.

Может, домой все-таки вернуться? Там пусть и нет перспектив, но никто не обижает. И бабушке будет хоть какая-то помощь. Ну не складывается у меня здесь.

Нужно было сфотографировать расписание поездов, я даже не знаю, когда будет следующий. И не уверена, что у меня хватит денег на билет.

А потом вспоминаю, как ходила к нам Ирина Вениаминовна, наш директор, как просила за меня перед бабушкой. И как помогала готовиться к экзаменам. Бесплатно занималась со мной. И мне становится стыдно. Она боролась за меня, а я разве не смогу?

Пока уговариваю сама себя, не сразу слышу шаги по лестнице.

- Ты чего здесь? – спрашивает меня незнакомая женщина и строго смотрит в измученное лицо. Шумно сглатываю, не зная, что ответить, потому что стучать на кого-то я точно не буду, но она похоже уже делает свои выводы, - я тебя не видела здесь раньше. А ну пойдем.

Только сейчас замечаю у нее на груди бейджик. Там написано, что это вахтер. Видимо, тот, что был днем, уже сменился, иначе бы я ее запомнила.

Мы спускаемся на первый этаж и заходим в небольшую комнату со стареньким диваном и телевизором.

- Документы показывай.

У меня на спине до сих пор болтается рюкзак. В своей новой комнате в суматохе я так и не успела его снять. Достаю паспорт и показываю. А вот пропуск, доказывающий, что я здесь живу, как назло, куда-то запропастился.

- Прописки нет, - бубнит себе под нос женщина, - что ты делаешь в общежитии в такое время?

Неопределенно пожимаю плечами, потому что сил придумывать какие-то оправдания, у меня совершенно не осталось.

- Я сейчас в полицию позвоню, - грозится, размахивая у меня перед носом моим же паспортом.

Я тяжело вздыхаю и закрываю лицо ладонями. А вахтер на самом деле кому-то звонит. Господи, если бабушка узнает, что я была в полиции, ее удар хватит.

Женщина называет в трубку мою фамилию и надолго замолкает. А потом начинает жаловаться собеседнику на сильный шум на третьем этаже. Я сквозь страх даже не сразу понимаю, что это тот этаж, на котором я живу.

- Сейчас комендант придет, - с угрозой в голосе обещает мне вахтер, - она быстро наведет здесь порядок.

Ну эта новость меня совершенно не пугает, комендант меня сегодня уже видела. Надеюсь, у нее с памятью все в порядке.

Она и правда появляется в общежитии через сорок минут. Сначала выслушивает вахтера, а потом начинает ругать меня.

- Ты немая что ли стала внезапно? Не могла объяснить все по-человечески. Что у вас там происходит на третьем этаже?

Я устало пожимаю плечами и отвожу взгляд в сторону. Какой смысл у меня спрашивать, я здесь еще и суток не провела. Мне кажется, ей виднее должно быть, что здесь происходит.

- Пошли, - командует после воспитательной лекции.

Вместе заходим в комнату, где веселье набирает обороты. Народу уже значительно больше и музыка звучит на порядок громче. Все присутствующие резко затыкаются и переводят на меня уничтожающий взгляд. Наверняка, они подумали, что это я ее сюда привела. И это для меня может очень плохо закончится.

Между тем комендант начинает орать так, что у меня закладывает уши. Я почти не разбираю слов, улавливаю только, как меняется тональность ее голоса.

Пока я стояла в очереди в студгородке, поняла, что с общежитием большая напряженка и с дисциплиной здесь строго, выгоняют за малейшую провинность. И именно сейчас хрупкая женщина рядом со мной обещает все эти неприятности шумной компании, если беспредел повторится.

Глава 6

Выключаю будильник на ощупь, потому что глаза все еще отказываются открываться. Сажусь в кровати и понимаю, что впервые за последнее время так крепко спала. Даже несмотря на неудобную кровать, старый матрас и почти плоскую подушку.

Дома перед отъездом в город не могла спокойно спать из-за тревоги и волнения, а вчера просто накопилась усталость, и я вырубилась. Не помню, когда легли остальные, наверно глубоко за полночь. А сегодня, судя по всему, не собираются идти на первую пару, потому что до сих пор спят.

Хватаю полотенце и иду в умывалку. Почти сразу замечаю, как странно на меня по пути косятся студенты. Кто-то просто пялится, а кто-то прыскает от смеха, открыто ржет и включает телефон.

Неужели слава о том видео уже настолько расползлась по общежитию, что меня узнает каждый встречный? Наклоняю голову и закрываюсь длинной копной волос. А как только подхожу к раковине, ахаю от ужаса. Мое лицо зеленого цвета.

А вот и месть за вчерашнее. Я пока не знаю, что это. Зеленка или просто фломастер. Но как я могла не почувствовать ночью, что меня так обильно раскрасили?

Умываюсь с мылом несколько раз подряд, но лучше не становится. Слезы снова закипают на глазах, но я не даю им пролиться. Вспоминаю, чем раньше справлялась бабушка, когда мой младший брат болел ветрянкой. Она работала в библиотеке и ей нельзя была выйти на работу с такими руками.

Так… перекись водорода вроде. И хлорка, да. Руки она протирала хлоркой. А вот как быть с лицом?

Тихо возвращаюсь в комнату, там еще все спят. Не тороплюсь пока взрываться от этой дурацкой ситуации и как-то отвечать, сначала нужно привести себя в порядок. Достаю из маленькой аптечки, взятой с собой, перекись и жирный детский крем. Это я для рук брала. У меня в мороз очень сухая кожа на руках.

Возвращаюсь в умывалку и тру лицо ватными дисками, смоченными в перекиси. Становится намного лучше. Потом густо мажу лицо кремом и через некоторое время смываю его теплой водой с мылом.

И снова протираю перекисью. И снова смываю водой. Зеленка почти вся уходят, а вот злость на этих чокнутых дур нет.

Мочу полотенце в ледяной воде и возвращаюсь в комнату. Девочки уже не спят, стоят сонные возле кроватей и, судя по всему, ждут от меня реакцию. Я решаю их не разочаровывать. В конце концов, мне здесь жить еще целых четыре года. Или выживать, это уж как получится.

Ни слова не говоря, замахиваюсь мокрым полотенцем и сметаю все их безделушки. Сначала с письменного стола, а потом с каждой тумбочки. Заколки, косметички, телефоны, все летит на пол. И мне плевать сейчас на ценность этих предметов, моя выдержка закончилась еще вчера и сейчас ярость хлещет через край.

Они сначала молчат, забиваются в один угол, а потом начинают кричать и возмущаться. Но ответить мне или выйти навстречу никто не решается. На их перепуганных лицах явно читается шок и неверие. Не ожидали, да? Ну так не надо меня больше трогать и переходить границы.

Останавливаюсь, когда крушить больше нечего, и с трудом перевожу дыхание.

- Предлагаю относительное перемирие. Вы меня не трогаете, я вас тоже. Иначе будет совсем другой разговор.

Абсолютно спокойно расправляю полотенце в руках и аккуратно развешиваю его на спинке кровати. Девочки обходят меня сторонкой и начинают тихонько пробираться к выходу.

- Так мы договорились? Я так и не услышала.

- Да, - отвечают чуть не хором и смываются в коридор.

Падаю на кровать, как подкошенная, и долго смотрю в потолок. Время до начала пары еще есть, надо сходить в душ и сообразить, чем позавтракать. В рюкзаке осталось только печенье, которое я пекла в день своего отъезда в надежде, что угощу им новых подруг.

Мда. Подруг так и не случилось, а своих сожительниц я угостила мокрым полотенцем.

Перебираю вещи в рюкзаке и достаю то, что мне может понадобиться. Печенью нахожу в кармашке, оно даже не раскрошилось за время всех моих приключений. Съедаю несколько кусочков и запиваю все это обычной водой из своей же бутылки.

Хотя у девочек на столе есть чайник и чай в пакетиках, но брать чужое без разрешения я ни за что не буду.

Быстро переодеваюсь в халат, беру чистое белье и сухое полотенце, чтобы принять душ, а потом соображаю, могу ли я выйти из комнаты и оставить ее незакрытой, ведь девочки все еще не пришли.

А пока я сомневаюсь дверь открывается и вместе с моими соседками в комнату заходит комендант. Долго рассматривает весь бардак в комнате на полу и переводит на меня свой уничтожающий взгляд.

- Савина, снова ты! – рявкает она, - ко мне в кабинет. Остальные наводят порядок.

Оставляю вещи на кровати и плетусь за комендантом. Ничего не чувствую внутри, ни злости, ни сожаления. И я точно знаю, что случись эта ситуация снова, я поступила бы точно так же.

Я так устала за последние полтора дня, что любое решение, которое озвучит мне эта женщина, меня уже не пугает. Не исключаю даже, что сейчас меня выгонят и я все-таки отправлюсь домой.

Глава 7

Комендант садится за стол и смотрит на меня хмурым усталым взглядом, но уже без той злости, что сочилась из нее в нашей комнате.

- В общем так, Савина. Я не буду разбираться, кто на этот раз прав, кто виноват. Ваша комната у меня теперь на карандаше. Знаешь, что это значит?

- Нет, - отвечаю правду.

Откуда мне это знать. Я никогда не жила в общежитии и не знаю главных правил выживания. У меня и подруг-то особо не было. Как только я закончила первый класс, начала помогать бабушке.

Сначала присматривала за братом. А потом по мере взросления вполне могла выйти на работу вместо бабушки. Мела дорожки возле школы и детского садика. Мыла полы, когда бабушка дополнительно устроилась работать вахтером. В таких местах подруги не водятся.

- До первого замечания. Мест в общежитии не хватает, поэтому проблемных студентов мы выселяем и предоставляем место другим. Ясно?

- Ясно, - судорожно киваю, еще не осознав до конца, что в этот раз, кажется, пронесло.

Не вижу смысла оправдываться перед ней, обвинять своих соседок и выгораживать себя. Во-первых, ей явно не интересна моя версия случившегося, а во-вторых, как бы то ни было, я испортила чужие вещи. Возможно, разбила дорогой телефон или какую-то косметику, поэтому я виновата. Да.

- Иди, - устало отмахивается от меня и зарывается в свои бумаги.

На душ у меня остается от силы минут пять, поэтому я возвращаюсь в комнату, беру пакет с вещами и ключи, на всякий случай. Мои соседки еще в комнате, но судя по одежде и нелепому яркому макияжу, могут уйти в любой момент.

В раздевалке уже никого нет, но я все равно перестраховываюсь. Оборачиваюсь длинным полотенцем и быстро раздеваюсь. Прячу длинные волосы под шапочку, и оставив пакет с вещами на крючке, иду мыться.

А когда выхожу из душевой в одном полотенце, в раздевалке моих вещей уже нет. Они таинственным образом исчезли. И я даже догадываюсь, благодаря кому. Остается только надеяться, что их не выкинули, а просто спрятали в нашей комнате.

Не надо было утром выходить из себя и махать мокрым полотенцем. Нужно было взять себя в руки и проглотить все, как есть. Они бы покуражились и отстали от меня. А сейчас … война продолжается, еще и место в общежитии у меня теперь есть только до первого замечания.

Устало опускаюсь на скамейку и думаю, как лучше поступить. Можно отсидеться здесь и дождаться, когда большая часть студентов уйдет на учебу, а потом вернуться в комнату. А можно пройтись по коридору в одном полотенце и снова оказаться звездой нашего чата. Шикарный выбор. И перспективы обалденные.

На первую пару я все равно уже опаздываю и с этим ничего не поделаешь. Хорошо, если успею на вторую, поэтому решаю отсидеться в раздевалке. Мало ли какой придурок попадется мне навстречу. Могут дернуть за полотенце и отнять его, тогда на видео в общем чате я окажусь совершенно голой.

Пробираюсь к окну, которое из душевой выходит на улицу, и просматриваю, сколько народу выходит на улицу. Когда народ возле общежития рассеивается и практически перестает мельтешить, я решаюсь и выхожу из раздевалки.

Наконец-то мне везет и в коридоре никого нет. Осторожно перебираю ногами, потому что резиновые тапки еще мокрые и я боюсь поскользнуться. Торможу возле своей комнаты, так никого и не встретив, и наконец выдыхаю с облегчением. Дергаю двери и с ужасом понимаю, что они заперты.

Эти мерзавки ушли на учебу и закрыли дверь на замок. А ключи мои вместе с вещами куда-то спрятали. Прикусываю губу от бессилия и несколько раз толкаю дверь, чтобы сломать замок. Надежным, на первый взгляд, он не выглядит, но видимо во мне недостаточно веса и сил, потому что дверь не поддается.

Слышу за спиной тяжелые шаги и начинаю дергать дверь сильнее, но в результате от нее отваливается ручка и остается у меня в руках. Черт. Между тем шаги затихают и тот, кто шел, замирает за моей спиной.

Делаю судорожный вдох и медленно поворачиваюсь. Лучше бы я этого не делала. Там стоит тот самый парень с парковки, у которого я поцарапала байк и разбила телефон.

Если я стою перед ним в нелепой шапочке и мокром полотенце, то этот индюк выглядит, как с обложки журнала. Красивая, явно фирменная толстовка без единого залома, несмотря на раннее утро, и стильные джинсы с идеальными потертостями.

Острый пронзительный взгляд, беспрерывно скользящий по моему телу, делает меня максимально уязвимой, и я позорно отступаю назад, пока не вжимаюсь в стену. Но почти сразу чувствую обалденный запах его парфюма. Такой свежий и бодрящий, что невольно делаю глубокий вдох в этом затхлом и душном коридоре общежития.

Зажмуриваюсь и считаю про себя до десяти, чтобы не разревется от отчаяния. Откуда такой нарцисс мог взяться в общежитии рано утром? Ведь он явно не живет здесь в одной из комнат.

Господи! Только его мне не хватало для полного счастья, потому что хуже уже просто не может быть.

- Полотенце сними, - говорит с веселым смешком, - и я помогу тебе открыть дверь.

А нет… может.

Глава 8

Закрываюсь руками в защитном жесте и растираю голые плечи, чтобы не дрожать перед ним от холода и страха быть униженной. А в глазах против воли скапливаются предательские слезы.

Поднимаю голову и смотрю на него в открытую. У меня не осталось больше сил воевать и защищаться. Два неполных дня в этом новом мире вытрясли из меня всю душу.

- Ой, да ну, - теряется мажор и делает шаг назад, - ну нельзя же быть такой ранимой… Особенно здесь. Тебя раздавят, как жалкую букашку.

Продолжаю смотреть в его лицо, не отрываясь. Когда-то бабушка сказала мне, что самая большая сила в честном и прямом взгляде кристально-чистых глаз. А сейчас кроме этой силы, других у меня нет.

И парень, как под гипнозом, открывает дверь. Просто забирает из моих трясущихся рук ручку, вставляет ее на место и слегка повернув, легко отпирает замок. Смотрю, как зачарованная, ему вслед, пока он не произносит с веселым смешком:

- Твои долги растут, Олененок. До встречи в субботу.

Я отмираю и быстро ныряю в комнату, даже не поблагодарив его за помощь и не вникая в последние слова. Ожидаемо нахожу под кроватью в комнате все свои вещи. Проверяю их на целостность и выдыхаю с облегчением. Ну, по крайней мере, не испортили, уже хорошо.

Быстро одеваюсь и, прихватив с собой единственную тетрадь, вылетаю из комнаты. Ключи, которые валялись вместе с вещами, прячу в карман. Теперь я точно с ними никогда не расстанусь.

Вторая пара уже давно идет, и я не решаюсь зайти в аудиторию, чтобы не привлекать к себе внимания. Так еще есть надежда, что моего отсутствия не заметят, если не делали перекличку. А если я зайду сейчас, то вполне возможно попаду в черной список преподавателя. А черных списков с меня, пожалуй, на сегодня достаточно.

Коротаю время в кафе на первом этаже, заказав себе несладкий черный чай. Это самое дешевое из всего, что есть в меню. Просматриваю между делом рекламные флаеры, которые кто-то оставил на столике, в надежде найти работу.

Куда я смогу пойти? Вообще я ничего особенного делать пока не умею. Могу полы мыть, могу подрабатывать дворником. Это точно не помешает моей учебе, хотя и денег принесет немного. Но в сумме со стипендией вроде не так и плохо.

Вакансий уборщиц нигде не предлагается, но в глаза бросается объявление о новой кофейне, куда требуются официанты. Читаю адрес и соображаю, что это где-то совсем недалеко от университета.

Кафе «Лакомка». Надо обязательно туда сходить сегодня же после пар, почему-то я уверена, что зарплата там очень даже немаленькая. Уж точно больше, чем у поломойки.

И график работы, скорее всего, сменный. Это вообще очень удобно, даже учебу прогуливать не придется.

Бережно складываю флаер пополам и убираю в карман. Сегодня же пройду собеседование. Думаю, с такими условиями долго пустовать эти вакансии не будут.

Уже совсем с другим настроением иду на следующую пару, потому что в голове уже рисую себе новую жизнь. Там еще и место администратора требуется. Я видела, пока изучала информацию.

Кто знает, начну официанткой, а потом может продвинусь вверх по карьерной лестнице. Если условия предложат заманчивые, можно вообще перевестись на заочное и помогать бабушке деньгами. Нам же еще Мишку на ноги поставить надо. Дома я однозначно таких денег не заработаю, а тут … в большом городе совсем другие перспективы.

Мила встречает меня с легким выговором за прогулянные лекции. Я совершенно спокойно, без всякого надрыва рассказываю ей, что со мной случилось и почему я так опоздала.

- И ты так легко об этом говоришь? – искренне удивляется моя единственная подруга.

- Ну а что мне плакать?

Вообще я была близка к слезам, когда стояла в одном полотенце перед закрытыми дверями, но признаваться в этом не собираюсь. Теперь любая неприятность и вражда в комнате с девочками прилично меркнет перед новыми перспективами.

- Ну ты молоток. Уже придумала, как им отомстить?

- Нет. И не буду. Зачем? Я приехала в этот город учиться. А еще хочу устроиться куда-нибудь работать.

Мила шокировано замирает рядом и еще больше округляет свои большие кукольные глаза.

- С ума сошла? Говорят первый год самый сложный. Знаешь, сколько народу отчисляют после первой сессии?

- Тех, кто старается и хорошо учится, не отчислят.

- Вот именно, ты уже прогуляла лекции сегодня. А когда начнешь работать, пропуски будут неизбежны.

- Разберусь, - легко отмахиваюсь. Мой настрой никто не в силах испортить.

Даже косые взгляды, которые теперь на меня бросают все студенты из-за видео возле урны. И глухие обзывательства, которые летят в спину от моих соседок по комнате.

На последней паре выяснилось, что мы учимся в одной группе. И теперь я буду получать, как минимум в два раза больше насмешек в свой адрес. Часть в общежитии и часть на общих парах.

Да, не так я представляла себе учебу в престижном вузе. Но все это ерунда, потому что в ближайшее время я начну работать, куплю себе нормальную одежду, и возможно, даже новый телефон. Стану такой же, как остальные студенты, и положу конец бесконечным насмешкам и издевательствам.

Глава 9

С трудом досиживаю до звонка с последней пары и бегу по указанному адресу. Замираю у аккуратного, ухоженного крылечка и восторженно хлопаю глазами. Как же здесь красиво и уютно, работать в таком месте одно удовольствие.

Дергаю за ручку и захожу внутрь. Над головой раздается приятный звон колокольчика, который отзывается внутри непривычным теплом. Останавливаюсь в небольшом фойе и даю себе несколько минут, чтобы осмотреться. Первое, что отмечаю для себя, мне нравится запах этого заведения и оформление зала.

Я не разбираюсь в стилях интерьера, но мне кажется идеальным сочетание цвета стен со всеми оттенками подушечек на диванах и густо собранными занавесками. А белая, искусственно состаренная мебель идеально смотрится с декоративными люстрами. И даже специальная форма персонала приятного светло-голубого цвета сейчас мне видится самым шикарным дополнением ко всему остальному. Я уже влюблена в это место.

- Чем могу помочь? – раздается звонкий голос рядом, - у вас заказан столик?

Поворачиваю голову и встречаю не очень дружелюбный взгляд. Молодая девушка в форме осматривает меня с ног до головы и едва заметно морщится. Да, своим внешним видом я не вписываюсь в эту идеальную обстановку. Мешковатый старый свитер с вытянутыми рукавами и черные джинсы делают меня похожей на бедную родственницу из глубинки.

Но, к сожалению, сейчас у меня нет другой одежды. Все, что выжило после столкновения с мажором, можно пересчитать на пальцах. И это что-то я вынуждена носить. Есть еще голубая блузка с коротким рукавом, но сегодня достаточно холодно на улице, чтобы я игнорировала свитер. Осенняя курточка тоже испорчена томатной заливкой.

- Здравствуйте. Я по поводу работы.

Мой голос дрожит, потому что своим пренебрежением эта девушка сбила мне весь настрой.

- Эм…, - теряется на мгновение, но потом все-таки продолжает, - пройдемте.

Послушно иду следом вглубь заведения, впитывая приятные запахи еды, и вспоминаю, что последний раз ела только утром свое несчастное печенье. Стакан несладкого чая не считаю. И сейчас мой голодный желудок очень неприлично дает о себе знать.

- Вот сюда, пожалуйста.

Я вхожу в просторный кабинет, где у окна за столом расположилась очень красивая блондинка. Ее образ тоже совершенно идеальный. От потрясающего брючного костюма до аккуратной строгой прически.

- Что случилось? – недовольно ведет бровью, - эта девушка не заплатила?

Вспыхиваю, как свечка, и краснею до кончиков волос. Никогда еще я не позволяла себе взять чужого или не заплатить за себя даже в библиотеке за случайно испорченную книжку. И сейчас это обвинение вышибает из меня весь дух и обижает до глубины души. Я даже снова чувствую горькие, подкатившие к глазам слезы.

- Здравствуйте, - выдавливаю дрожащим голосом, - я насчет работы официанткой.

- А-а, хорошо. Оставьте свое резюме. Мы вам обязательно перезвоним.

Девушка теряет ко мне всякий интерес и снова утыкается в свои бумаги.

- У меня нет резюме. Я только приехала в этот город учиться. И мне очень нужна работа.

- Ммм, - тянет незаинтересованно, - что и опыт работы есть?

- Нет, но я справлюсь. Разносить подносы не так сложно.

- Откуда вам знать, если вы не пробовали? – вскидывает на меня свой надменный взгляд.

- Всему же можно научиться, - заявляю уже не так уверенно.

- У меня нет на это времени.

- Ну хорошо, - сдаюсь окончательно, потому что чувствую, что не хочу отсюда уходить ни с чем, - можно ведь не обязательно официанткой. Я могу мыть посуду или полы.

Девушка устало трет переносицу, а потом швыряет на стол какие-то яркие листочки.

- Я могу предложить только это.

Делаю шаг вперед и несмело беру в руки верхний флаер. Там реклама заведения.

- Что с этим надо делать?

- Нужно ходить рядом с нашим кафе в костюме эм… ну… предположим, бургера или хот-дога и раздавать эти флаеры.

- В костюме? – переспрашиваю на всякий случай.

- Ну, естественно.

- А сколько за это платят? И какой график?

- Сто рублей в час. График свободный, но лучше после обеда, тогда здесь больше народу. Сколько часов проработаешь, столько и денег получишь. Но выкинуть флаеры в урну не получится, за тобой будет присматривать наша охрана. И стоять без дела на месте тоже не прокатит. Охватывать нужно всю площадь. Не забывай, что я тоже смогу следить за тобой. Вся территория легко просматривается из моего окна.

- Хорошо, я согласна, - выпаливаю, пока меня не выставили за дверь ни с чем. Кто знает, может другая работа мне вообще не светит. А деньги нужны позарез.

Девушка кому-то звонит и отдает поручения.

- Выходишь завтра. Костюм получишь у администратора.

- А сегодня можно? – спрашиваю нерешительно. Ну а чего зря время терять, в общежитии меня все равно не ждет ничего хорошего. Чем позже я буду приходить, тем лучше.

- Сегодня еще костюмы не готовы.

- Хорошо, спасибо.

Разворачиваюсь и выхожу из кафе, на ходу просматривая расписание. Завтра только две лекции, это значит я могу прийти сюда уже в одиннадцать. И работать до самого вечера. Отлично.

На улице еще раз оцениваю свою рабочую территорию и чувствую небольшие, но ощутимые сомнения. Это кафе находится очень близко к университету. Это значит, что меня легко могут увидеть другие студенты. Но, с другой стороны, я же буду в костюме. Наверняка лицо там полностью скрыто тканью или специальной мелкой сеточкой.

Глава 10

Глеб

Начало учебного года мы, как обычно, отмечаем не один день. Сначала встречаемся и тусим с местными, а потом, когда подъезжают остальные, праздник приходится неоднократно повторить.

Сегодня праздник в студенческом общежитии. И я получаю приглашение сразу из нескольких комнат, естественно, от девчонок. Чтобы никого не обижать и не сталкивать этих дурочек между собой, прошу знакомых парней организовать все и пригласить остальных.

Тусовка получается знатная, нас собирается человек тридцать. Я приезжаю одним из последних, но перед этим по старой схеме даю на лапу коменданту, чтобы она сегодня ближе к одиннадцати вечера «оглохла и ослепла».

В этот раз приходится увеличить взятку втрое, потому что у нее там какая-то проверка маячит на горизонте. Она даже делает по общежитию показательный обход перед тем, как уйти домой, чтобы разогнать первокурсников по комнатам и «убрать» лишних свидетелей.

А еще я даю на лапу вахтеру, но его взятка в отличие от коменданта сущие копейки, и свободно миную всю пропускную систему. В голову закрадывается шальная мысль, что хорошо бы для разнообразия пригласить несколько первокурсниц.

Разбавить прожженную толпу и выбрать для себя на ночь что-нибудь стоящее. Но тут же гашу этот порыв, потому что им просто-напросто может не быть восемнадцати. А я в такие игры никогда не играю. Больше всего меня устраивает ситуация, когда потом не всплывает никаких последствий и претензий.

После бурного веселья, ночевать остаюсь в комнате знойной брюнетки, она на меня весь вечер слюни пускала, да еще заявила, что в комнате ночует одна. Ее соседка пока не приехала из дома, и мы можем позволить себе любой секс-марафон.

Охотно соглашаюсь, но в результате убогая обстановка и неудобная кровать портит мне все планы. Приплющиваю брюнетку к стене и быстро делаю свое дело, наплевав на ее планы и чувства. А потом с чувством опустошения и брезгливости покидаю ее комнату.

Хорошо, что наше веселье затянулось настолько, что время близится к восьми утра. Общага уже открыта, и я могу безнаказанно пройти мимо вахтера, который должен был смениться в семь утра, и не отстегивать больше бабла. Мои карманы абсолютно пустые, потому что платить за веселье пришлось мне, и деньги остались только на карте.

Спускаюсь этажом ниже и на всякий случай делаю крюк, сворачивая в просторный коридор. Надо запутать следы и выйти через другой лестничный пролет, на случай если брюнетка вздумает меня догнать.

В общаге практически пусто, большинство студентов уже ушли на учебу, поэтому я притормаживаю, когда замечаю движение в конце коридора. Слегка замедляюсь и прищуриваюсь, чтобы разглядеть, что происходит.

Какая-то полуголая девчонка, выбегает из душевой и быстро семенит к дверям комнаты. Дергает несколько раз дверь, но она оказывается заперта. Она явно нервничает и ломает ручку, но в комнату так и не попадает.

Ровняюсь с ней и узнаю свою убогую, которую вчера поставил на счетчик. Да, невезучая девка. Явно же ее кто-то крупно подставил. И с одеждой, и с дверью.

Мое первое желание совсем примитивное. Сдернуть с нее полотенце и устроить для себя стриптиз-шоу. Судя по плотно натянутому полотенцу в области груди, там есть на что посмотреть. Хотя эта нелепая шапка на ее голове все портит. Видимо, у нее особая страсть к убогим головным уборам.

Девчонка трясется, прижавшись к стене. То ли от страха, то ли от холода. Ладно, пусть пока живет. Похоже, ей и так хватило приключений.

Пытаюсь вспомнить, куда изначально шел, и невольно залипаю на капельках воды, стекающих по ее гладкой белоснежной коже. И ловлю себя на мысли, что мне хочется стереть их губами и согреть ее.

Дергаюсь от нее, как от прокаженной. Вот это мысли посещают мою голову после гулянки. Надо срочно ехать домой и выспаться, пока я не натворил чего-нибудь слишком сопливого.

А она беспомощно обнимает себя руками и стреляет в мою сторону слишком уязвимым взглядом, от которого у меня начинают болеть внутренности. Чертовщина какая-то.

Делаю шаг вперед и легко открываю ей дверь. Пусть уже идет, наденет на себя что-нибудь, пока я в порыве благородства не начал отдавать ей свои вещи. Это будет такой треш, который я себе даже трезвый объяснить не смогу.

Сбегаю из общаги, напомнив Олененку про еще один должок, и заваливаюсь в свою квартиру, чтобы как следует отоспаться. Смываю под душем ядовитые прикосновения брюнетки и падаю на кровать.

Ближе к ночи ко мне опять заваливаются друзья и гулянка продолжается. Выпадаю из реальности и просыпаюсь под настойчивый звонок телефона. Черт. Все время забываю отключать звук после своих гулянок.

Ожидаемо звонит мать и быстро понимает, что вместо учебы я до сих пор валяюсь в кровати. Пропускаю ее выговор мимо ушей, до тех пор, пока она не начинает угрожать приехать лично и отвезти меня в университет.

- Буду у тебя через пятнадцать минут, - вещает сахарным голосом, - если ты не уедешь сам, я лично отвезу тебя на учебу.

- Твою мать, - глухо рычу в подушку и с трудом поднимаюсь на ноги. Башка раскалывается от недосыпа и выпитого накануне зелья, поэтому я даю себе слово завтра же сменить замки.

Как будто это ее остановит...

- Я все слышу, - рявкает так, что я морщусь и отвожу трубку в сторону, - не надо мне портить отношения с деканом. В этом учебном году я тебе такого не позволю.

Я не знаю, что связывает нашу семью с деканом, но раньше, когда я учился на первом курсе, всем было до звезды на меня и мою посещаемость.

- Я в душ, поэтому отключаюсь.

С чистой совестью скидываю вызов, и быстро собравшись, еду на последнюю пару, не понимая в этом никакого смысла. Пристраиваюсь на последней парте и досыпаю под монотонный голос профессора.

После звонка легче не становится, и голова раскалывается на части еще больше. Но сонливость пропадает, поэтому я соглашаюсь на приглашение однокурсников пообедать в кафе. Моему организму давно необходимо подкрепиться, а дома в холодильнике мышь повесилась.

Глава 11

Ольга

Сегодня я в костюме какого-то идиотского пирожного, а вчера была в костюме хот-дога, но не один из этих костюмов, к сожалению, не закрывает лица.

Я не знаю, кто придумывал эти образы, но мой сегодняшний, это просто кошмар. Пошлый и ужасно вульгарный.

Я пыталась носить костюмы только бургера и хот-дога, но администратор заявила, что лишит меня премии, если я не буду использовать третий образ, потому что как раз на днях у них вышла реклама на первоклассные свадебные банкеты. И именно это пирожное числится в меню, как десерт от шефа.

Ни разу не видела этого шефа, но я бы на свою свадьбу никогда такого не заказала. Может, это у меня вкуса нет, но костюм все равно ужасный.

Выхожу на улицу и начинаю раздавать флаеры недалеко от входа в кафе. Люди смеются надо мной, вернее над костюмом. Даже те, кто уже в возрасте. На моей голове дурацкая шапочка в виде вишенки, грудь закрыта несколькими слоями фатина с нелепыми блестками. А внизу резиновая юбка, которая подпрыгивает вверх при каждом движении. А она и так катастрофически короткая.

Это мне еще повезло, что сегодня погода хорошая. Солнечно и по-летнему тепло. Наверно, бабье лето решило порадовать нас перед холодами. И я ему очень благодарна за это. Будь иначе, я бы после такого рабочего дня, слегла с пневмонией или ангиной.

На ногах у меня черные колготки в сеточку, хотя администратор очень настаивала на чулках. Я отказалась, потому что это уже дорога не в кафе, а на панель. В итоге я смогла отстоять свои права, ссылаясь на то, что ко мне каждый день липнут неадекватные. Кто меня будет от них защищать? У нас один охранник. И он работает только внутри здания.

А еще хорошо, что сегодня воскресение и народу в кафе в разы меньше. Студентов нет, значит можно хотя бы помечтать о спокойной рабочей смене. Но, с другой стороны, нужно раздать все флаеры и мне приходится выйти в таком виде на площадь.

Люди пялятся на меня, как на сумасшедшую. Старушки с осуждением и чувством брезгливости, а те, кто помоложе с веселым недоумением. Пара подростков бросает в мою сторону похабные шуточки и пытается дернуть за пышную часть лифа. Наверно в надежде на то, что он отвалится и я останусь практически голой.

Бросаю взгляд на большие электронные часы на стене ближайшего здания и с досадой прикусываю губы. Еще только двадцать минут прошло, как я работаю. Прикидываю, смогу ли позволить себе уйти пораньше. Но это невозможно, потому что то, что я зарабатываю, с трудом хватает на продукты. А мне нужно еще теплую одежду себе купить, скоро похолодает. У меня нет ни осенней куртки, ни пуховика на зиму.

С обувью тоже все очень плохо, правда бабушка обещала ближе к зиме выслать мне деньги на сапожки. Но я особо не рассчитываю, у нее есть еще мой брат, которому постоянно нужны деньги на лекарства.

Вытираю накатившие слезы и упрямо продолжаю бродить по площади, раздавая флаеры. Голову отключаю, чтобы не слышать грубостей и не видеть пренебрежения. Жаль, что у меня нет наушников, можно было бы вполне удачно отключиться от происходящего.

Вручаю девочке очередной флаер и чувствую, как меня хватают сзади за лиф платья. Ткань жалобно трещит, и я хватаюсь за платье, чтобы не остаться голой. Меня резко ведет в сторону от сильно толчка, но на ногах удержаться все же удается. Оборачиваюсь и вижу пьяного мужика. Он явно невменяемый и слишком заведенный.

Срываюсь с места и бегу в сторону кафе, потому что он не собирается отступать. В страхе оглядываюсь, чтобы посмотреть, какие у меня шансы на спасение и запинаюсь за каменный выступ на дороге. Жалобно вскрикиваю и лечу на асфальт, разбивая ладони и коленки.

Из глаз брызгают слезы, от боли темнеет перед глазами. Закрываю лицо разбитыми руками, но понимаю, что меня больше никто не трогает. Осматриваюсь по сторонам и вижу, как уже знакомый мне парень налетает на этого пьяного мужика и разбивает ему лицо.

Я не люблю насилие и всегда стараюсь избегать его, но сейчас ничего не чувствую. Только какое-то странное отчаянное облегчение. Парень подходит ко мне и за подмышки поднимает на ноги, как ребенка.

- Пошли, - довольно грубо обращается ко мне.

- Куда?

Он молчит, на меня не смотрит и идет в сторону кафе. По выражению лица понимаю, что он очень злится. Ну что я опять сделала? В чем провинилась?

- Где у вас раздевалка? – спрашивает сразу, как только мы заходим внутрь.

- Там, сразу за подсобкой.

- Иди.

Послушно бреду в раздевалку, чувствуя неприятное жжение на ладонях и коленях от ссадин. Надо бы обработать наверно, но сейчас у меня ничего нет с собой. Скидываю испорченный костюм и переодеваюсь в свою одежду. Чувствую приятное тепло от своих родных вещей и наконец перестаю трястись от страха.

Рассматриваю испорченный костюм и жалобно шмыгаю носом. Если с меня еще и за него вычтут, то это будет вообще катастрофа. Заканчиваю с одеждой и чувствую, как урчит в животе от голода. Я завтракала довольно давно и очень скудно, потому что кто-то из девчонок в комнате съел мою новую пачку печенья.

Я больше не реагирую на их подначки и не вступаю в конфликты. Молча принимаю все, что они делают и терплю, потому что если меня выгонят из общежития, то придется точно возвращаться в деревню.

Выхожу из раздевалки и в холле сталкиваюсь с парнем.

- Пошли, - подталкивает меня в сторону двери.

- Мне нужно зайти к администратору и отчитаться за испорченный костюм.

А еще получить деньги за тот час, что я отработала. Но с учетом испорченного костюма я рискую оказаться в результате сегодняшнего рабочего дня в глубоком минусе.

- Я уже отчитался. На выход.

Молча следую за ним, недоумевая зачем ему все это надо, но кажется на более подробные ответы рассчитывать мне не приходится. Мы подходим к сверкающей черной машине, от вида которой у меня случается временный ступор. Его что ли тачка? Я думала у него только мотоцикл. Вот глупая наивная дура.

Глава 12

Вскидываю на него напряженный взгляд и пытаюсь понять шутит он или нет.

- Это как-то … напрягает меня, - озвучиваю все-таки свои подозрения и тут же ловлю на себе его веселый ироничный взгляд.

- Блин, ты серьезно? Посмотри на себя, кого ты можешь заинтересовать?

Не то чтобы я на что-то рассчитывала от такого парня, как он, но его слова неожиданно глубоко меня ранят. Даже больше, чем однокурсники, которые постоянно дразнят меня этим видео возле урны.

- Я тебя совсем не знаю. Может, ты извращенец.

- Может, - спокойно пожимает плечами, - скоро увидишь.

- Мы едем к тебе домой?

- Да.

Перед нами открывается шлагбаум, и мы попадаем во двор какого-то элитного дома. Здесь очень красиво и чисто. Идеально подстриженный газон и безупречно ровные кусты. Разительный контраст с той улицей, где находится общежитие. У меня даже настроение поднимается от такой милой порции прекрасного.

- Пойдем, - подгоняет меня парень и я вспоминаю, что до сих пор не знаю, как его зовут.

Мы заходим в лифт с подсвеченными кнопками, и я с замиранием сердца смотрю, как мелькают цифры на экране. Наверно со стороны выгляжу, как идиотка, но сейчас мне абсолютно плевать. Я знаю, что к вечеру вернусь в ободранное общежитие, где у меня есть только старая скрипучая кровать и сломанная тумбочка.

Размер квартиры меня немного шокирует. Не говоря уже о шикарной обстановке. И я нерешительно замираю на пороге, не решаясь пройти дальше.

- Чего стоишь? Отдельно приглашение нужно? Так ты его еще в первый учебный день получила.

- Как тебя зовут?

- Глеб.

- Я Оля, - отвечаю после неловкого молчания.

- Олененок Оля. Тебе подходит, - добавляет с дурацкой улыбкой.

- Зачем ты привез меня сюда?

- Отрабатывать долги, конечно. Зачем же еще?

- Что я должна делать?

- Мне к понедельнику нужно написать два реферата. Вот и займись.

- Написать от руки?

- Ты вообще что ли из глухомани приехала? Ну кто сейчас пишет рефераты от руки? Или подожди… Ты не умеешь пользоваться компьютером?

На его лице столько шока и недоумения, что я тороплюсь заверить его в обратном.

- Умею.

У нас в библиотеке стояли два компьютера, и я частенько там проводила время, когда нужно было подготовить доклад. А еще я проходила курсы по обучению компьютерной грамотности. Это мать как-то расщедрилась и оплатила мне, деревенской дурочке, хоть что-то для просвещения.

- Ну вот тогда садись и делай, - показывает рукой на комнату, куда мне нужно пройти, - все необходимое найдешь на столе.

Я размещаюсь в глубоком удобном кресле и читаю в тетради темы рефератов. Потом ищу в интернете информацию и пытаюсь разбить ее по пунктам, чтобы получился связный текст.

Глеб мне никак не мешает, я вообще забываю о его присутствии, пока он не заходит в комнату.

- Слушай, Бэмби, а ты готовить умеешь?

- Ну, конечно, умею. Какая же девушка не умеет готовить?

Глеб издает странный смешок, но тему больше не развивает.

- А можешь по-быстрому сварганить что-нибудь вкусное? А то у меня от роллов и пиццы уже рвотный рефлекс выработался.

- А продукты есть?

- Есть, но, если не хватит, можно заказать с доставкой.

Я встаю с кресла и иду в сторону кухни инспектировать холодильник. Там все не так плохо, но, чтобы приготовить полноценный обед, мне нужно немного больше.

- Чего ты хочешь? Жаркое, пельмени, гуляш или какой-нибудь супчик?

Глеб округляет глаза и шумно сглатывает слюну. А я все никак не могу поверить в то, что вижу. Зачем же так голодать, когда нет ограничений в деньгах? Никогда я не пойму этих богатых.

- А можно два блюда. Для начала.

- Можно.

- Я хочу жаркое в горшочках и блины. Знаешь такие жирненькие, с мясом. Сможешь?

- Ну да, без проблем.

- Какие нужны продукты?

Я начинаю перечислять, а Глеб что-то там тыкает у себя в телефоне. А уже через двадцать минут забирает пакет с продуктами у курьера. Очень удобно, кстати. У нас в деревне нужно еще в магазин сходить сначала, до которого топать не меньше километра.

- Покажи, как у тебя работает духовка.

- Да откуда я знаю, я ни разу ей не пользовался.

- Ну, может хоть инструкция есть?

- Сейчас поищу.

Глеб проверяет шкафчики, но ничего не находит.

- Ладно, и так разберемся.

Нахожу подходящую посуду и мариную мясо для жаркого. Нарезаю овощи кубиками и делаю специальный соус. А только потом разбираюсь с духовкой. Выбираю самый простой режим, чтобы не перемудрить, и обжариваю мясо. Выкладываю все подготовленные продукты в горшочки и заливаю соусом.

Пока все это готовится, жарю и начиняю блины. А потом снова возвращаюсь к рефератам. Доделываю всю работу и накрываю на стол.

- Когда я могу поехать домой? – спрашиваю у Глеба, когда замечаю, что на улице уже темнеет. А я даже не представляю, как отсюда добраться до общежития.

- Сядь, поешь сначала, потом я тебя отвезу.

- Ты просто скажи, на каком автобусе можно доехать …

- Ни на каком. Сейчас уже не ходит ничего. Сегодня же воскресенье.

Сажусь за стол и несмело беру в руки ложку. Я очень голодна, но есть при нем мне как-то некомфортно, хотя от ароматных аппетитных запахов сводит живот.

- Ты посмотреть на меня села? – замечает мой взгляд и хмурится, - не стоит. Пока ты хлопаешь своими оленьими глазами, ничего не останется.

Начинаю медленно есть, тщательно пережевывая каждый кусочек, потому что боюсь показаться жалкой и голодной. Но потом замечаю, с каким удовольствием Глеб уплетает блины и расслабляюсь. Он такой смешной, будто неделю не ел.

- Ммм… Это очень вкусно, - признается, не отрываясь от тарелки и не поднимая на меня взгляда, - я каждый день так хочу. Сможешь?

Глава 13

Растерянно пожимаю плечами, стараясь прикинуть как это все будет происходить. Мне вообще-то учиться надо не только за Глеба, но и за себя.

- Я буду тебе доплачивать, но не слишком много. Ты еще за байк и телефон не рассчиталась.

Я не спорю, потому что это бесполезно. А еще сразу думаю о том, что если питаться здесь у Глеба, то можно существенно экономить на продуктах. И отправлять часть денег бабушке.

- А выходные у меня будут? Хотя бы раз в месяц.

Выходные мне нужны для того, чтобы ездить домой. Но слишком часто я это позволить себе не смогу.

- Ну, если понадобится выходной, просто скажи.

- Сколько ты будешь мне платить?

Мне самой стыдно от того, как быстро я осваиваюсь и перехожу на деловой тон. Но мне, черт возьми, нужны эти деньги. И как можно быстрее.

- Три тысячи в день, устроит? Это уже тебе на руки. Но это готовка, уборка и иногда кое-что по учебе.

Осматриваю квартиру и вижу вокруг идеальную чистоту.

- А кто прибирался здесь до меня?

- Есть приходящая уборщица, но она бывает только раз в неделю. Тебе нужно будет содержать в чистоте кухню и иногда пройтись по комнатам с пылесосом.

- Хорошо.

- Обедать и ужинать можешь здесь. А еще … можешь пользоваться душем и ванной. В общежитии у тебя с этим как-то не сложилось, как я понял.

- Спасибо.

- Согласна?

- Да. Я рефераты сделала, все распечатала. Проверять будешь? Уже поздно, мне в общежитие пора.

Глеб уходит в комнату и задерживается там минут на десять. Объем рефератов получился немного больше, чем надо. Я увлеклась и раскрыла тему более подробно. Может, ему так и не надо, но сократить легче, чем дополнить. И быстрее.

- Пойдет, - отмахивается Глеб и выкладывает на стол деньги, - это за сегодня.

Я мысленно сразу прибавляю их к своему расчету в кафе и понимаю, что вполне могу купить себе осеннюю курточку. Настроение стремительно ползет вверх, потому что еще днем на площади я была уверена, что у меня ничего не получится. А к вечеру все повернулось совсем в другую сторону.

- Может я на такси? – предлагаю не очень уверенно. Мне как-то ни по себе отвлекать его от личных дел.

- Сегодня отвезу, мне по пути, потом можешь ездить на такси.

Убираю со стола еду и аккуратно упаковываю ее в контейнеры. А потом мою посуду. Глеб в это время недоуменно смотрит на мои действия.

- Зачем мыть самой, если есть посудомойка?

- Я видела ее, когда готовила, но не знаю, как включать.

- Разберемся в следующий раз. Кстати, оставь мне свой номер телефона.

Нерешительно застываю в прихожей и не знаю, что сказать.

- Телефон есть у тебя? Или ты не знаешь, что это такое?

- Очень смешно. Знаю, конечно, - огрызаюсь со злостью, - телефон есть, но очень старый. Я его еще вчера уронила на асфальт. Сомневаюсь, что он работает.

- А почему новый не купила? Тебе родители совсем не дают денег?

- У меня нет родителей.

Глеб резко затыкается и переваривает мои признания. Я вижу, что ему неудобно, но не думаю, что он признается в этом.

- Эм… давай тогда я выплачу тебе деньги на месяц вперед, а ты купишь себе телефон. Мне нужно, чтобы ты была на связи.

Я опять пожимаю плечами, потому что не уверена, что это правильно. Получить деньги авансом за то, что ты еще не отработала. Да еще такую сумму…

- Подожди, - смотрит как я надеваю обувь и хмурится, - куртки у тебя тоже нет?

- Я же так приехала. Ты разве не помнишь?

- Не обратил внимания.

- Моя куртка была в сумке вместе с консервацией. Банки разбились и рассол испачкал вещи. Я ношу только то, что осталось.

- Так…, - выдыхает напряженно, - выходит ты разбила мои вещи, а я испортил твои.

- Ну…

Какая-то сомнительная формулировка. И уж точно неравноценная.

- Ладно, я компенсирую стоимость куртки.

- Не нужно. Работы мне вполне достаточно.

- Нет, я компенсирую. Если ты замерзнешь и заболеешь, то не сможешь у меня здесь … работать.

Глеб достает бумажник и отсчитывает мне несколько пятитысячных купюр. Зависаю на этой картинке и невольно отшатываюсь, когда он протягивает мне деньги.

- Нет, - открещиваюсь, как от черта, - это слишком много. Я боюсь потерять. Можешь выделить мне сумму на куртку и телефон? Самый простенький.

Глеб закатывает глаза, делит эту сумму поровну и вручает мне.

- Спасибо, - дико смущаюсь, но деньги беру.

В любом случае телефон мне нужен, чтобы звонить домой. А куртка, чтобы не замерзнуть и не заболеть. Погода с каждым днем будет только хуже и ходить в одном свитере становится нелепо и глупо.

Всю обратную дорогу домой мы молчим, только у самого общежития Глеб открывает бардачок и достает какой-то телефон.

- Вот, возьми на первое время. Это мой старый, я им почти не пользовался. Там уже есть сим карта. Мой номер тоже записан. Если какой-то форс-мажор звони или пиши. А так… твой рабочий день начинается в три часа. Если задерживаешься, сообщи.

- Спасибо, - выскакиваю из машины растерянная и смущенная, и несусь к деревянным старым дверям. Щеки пылают от смущения. Надеюсь, никто не увидит, кто меня подвез. Иначе поползут слухи и меня окончательно здесь заклеймят. Хотя кто поверит, что этот богатый красивый мальчик обратил внимание на убогую замарашку.

Захожу в свою комнату и все разговоры, как по щелчку пальцев, резко прекращаются. Мне нисколько не обидно, теперь мне все равно на этот бойкот. Я нашла работу и теперь знаю, как здесь выжить. И даже помочь бабушке. Все остальное меня больше не интересует.

Беру полотенце, чистую одежду и сбегаю в душ. Сейчас там уже не должно быть очереди. Можно и утром, конечно, сходить, но лучше потратить эти пятнадцать минут на сон.

Запаковываю свои чистые вещи, полотенце и ключ от комнаты в несколько пакетов и заклеиваю скотчем, чтобы не промокли. Беру с собой и ставлю рядом. Так надежнее.

Глава 14

Пока я заливаю слезами подушку, оживает мой телефон. Я даже не сразу понимаю, что это именно он звонит. Непривычно и очень тихо, потому что телефон я вчера оставила под подушкой.

- Да, - глухо отвечаю, с трудом сдерживая рыдания.

- Почему ты не в университете? – слышится из трубки грубый голос, от которого я сжимаюсь в дрожащий комок.

- Мне … ко второй паре.

- А что с голосом? Ты там плачешь что ли? Что случилось?

- Ничего.

Сбрасываю вызов, и снова начинаю реветь, как ненормальная. Ну как я ему признаюсь, что деньги пропали. Он решит, что я вообще ни на что не гожусь. И мне нельзя доверить даже самое обычное дело.

Телефон звонит еще несколько раз, но я так и не нахожу в себе сил ответить. Умываюсь холодной водой и плетусь в университет.

Но едва я миную входную дверь, меня резко хватают за руку и затягивают в какую-то подсобку. Поднимаю голову и напарываюсь на злющий взгляд Глеба.

- Я должен бегать за тобой?

- Я не просила.

Пытаюсь вырвать руку, но он слишком крепко держит.

- Ты почему игнорируешь мои звонки. Что у тебя случилось?

- Ничего.

- Ну? – нетерпеливо встряхивает меня за плечи, повторяя вопрос.

- У меня деньги пропали.

- Какие деньги?

- Те, что ты дал вчера.

- Как они могли пропасть?

- Я не знаю, наверно украл кто-то.

- Кто?

- Я не знаю, - повышаю голос и снова срываюсь в слезы.

Глеб тяжело вздыхает, но хватка на моих руках заметно ослабевает.

- Ладно. Разберемся. Сколько у тебя пар сегодня?

- Три.

- Закончатся пары – никуда не уходишь. Сидишь в кафе на первом этаже и ждешь меня.

- Зачем?

- Потому что я так сказал.

- П-прекрати командовать, - пытаюсь хоть немного осадить его, но получается у меня из рук вон плохо. Голос проседает из-за слез, поэтому звучит тихо и жалобно.

- А ты прекрати задавать глупые вопросы. Все, иди.

Быстро привожу себя в порядок в туалете на первом этаже и иду искать нужную мне аудиторию. Сейчас у нас общая для всего потока лекция, поэтому я прячусь за последней партой, чтобы не мельтешить перед преподавателями и однокурсниками.

Но с моего неприметного места отлично видно все, что происходит в аудитории. Нахожу взглядом своих соседок по комнате и присматриваюсь. Они бурно что-то обсуждают между собой, спорят и несколько раз оглядываются на меня.

Обычно я не склонна к необоснованным выводам и пустым обвинениям, но сейчас уверена, что деньги взяли они. Больше просто некому, потому что комната на ночь запирается.

У них тоже есть ценные вещи. Ноутбуки, планшеты, часы и дорогие телефоны, поэтому уверена, замки девочки не игнорируют.

Отсиживаю занятия в каком-то тупом оцепенении. Я так устала быть на чеку, что сейчас мне хочется завалиться спать на неделю. А потом оказаться в кругу близких людей и наконец расслабиться.

После последней пары послушно иду в кафе и сажусь за пустой столик. Сейчас здесь почти никого нет, потому что по времени уже закончилась четвертая пара. Я покупаю горячий чай и маленькую булочку, хотя есть совсем не хочется. Но мне нужно впихнуть в себя хоть какие-то калории, иначе я рухну от упадка сил.

Глеб появляется ровно через полчаса и молча делает знак следовать за ним. Послушно иду, еще не зная, что он задумал. Но он так ловко решает мои проблемы, что я начинаю понемногу ему доверять.

Пока мы лавируем на парковке между машинами, украдкой его рассматриваю. Сегодня на нем черная рубашка и стильные темно-синие джинсы. Смотрится модно и очень ярко. А еще совсем немножко по-хулигански. Он умеет одеваться и может это себе позволить. В отличие от меня.

Глеб не открывает мне дверь, просто садится на водительское сидение и ждет, когда я сяду на пассажирское. Не сразу понимаю, куда мы едем, а спросить не решаюсь. Но когда его машина сворачивает в знакомый проулок, у меня случается ступор.

- Пошли, - коротко командует, отстегивая ремень безопасности.

- Может не стоит? У меня последнее предупреждение от коменданта. Если меня выгонят из общежития, мне негде будет жить.

Вижу, как его брови ползут вверх от изумления и невольно краснею.

- Серьезно? – начинает весело смеяться, - у такой святоши проблемы с дисциплиной? Расскажешь, что натворила? Клянусь, мой мир никогда не будет прежним.

- Нет, - резко обрубаю его смех, - не расскажу.

- Жаль, я рассчитывал на горячие подробности.

Снова краснею и быстро вылетаю из машины, чтобы он этого не заметил.

Глеб догоняет меня уже у самого входа. Меня даже не удивляет, что вахтер пропускает его без всяких документов, а меня сверлит требовательным взглядом, пока я не показываю пропуск.

Перед самой дверью Глеб меня обгоняет и первым заходит в комнату, даже не постучавшись. Хорошо, что в этот момент все девочки одеты. Хотя, я не сомневаюсь, что некоторые из присутствующих не отказались бы посветить перед ним нижним бельем.

- Итак, я буду максимально краток. Сегодня ночью у Ольги пропали деньги. Если они не появятся на ее тумбочке к завтрашнему утру, вас всех здесь не будет. И в университете тоже. Надеюсь, ясно?

Девчонки ошарашено на нас пялятся несколько секунд, а потом абсолютно синхронно кивают.

- Пошли, - это уже опять мне.

Выхожу следом за ним из комнаты и только на лестничной площадке торможу, резко опомнившись.

- А мы куда?

- Отрабатывать твои долги.

- Мне много нужно сделать по учебе к завтрашнему дню.

- Я верну тебя в общежитие через пару часов.

- Что нужно делать сегодня? Уборка? Рефераты? Готовка?

- У меня вечеринка. Нужно приготовить закуски.

- Какая вечеринка?

- Отвязная. Ну знаешь…, взрослые мальчики иногда...

- Стоп, - резко торможу его, затыкая уши руками, - ни слова больше. Избавь меня от пошлых подробностей.

Глава 15

Глеб смотрит на меня с ленивой усмешкой и кажется наслаждается моим смущением. Ну и гад.

- Не собирался тебя смущать. До подробностей ты определенно еще не доросла.

- Вот и славно. Все равно вопрос был в другом.

- Слушаю, - тут же делает максимально серьезное лицо, от которого уже мне хочется от души рассмеяться.

- Насчет вечеринки… Это может быть проблемой. Вряд ли здесь пригодятся мои обычные навыки. В общем я не уверена, что смогу.

- Ничего сложного, не парься. В основном закажем все готовое.

Пока едем оставшуюся часть пути, забиваю в интернете рецепты быстрых закусок. Там и правда ничего сложного. Лучше всего подойдут порционные, на шпажках или в тарталетках.

- Оформи доставку продуктов.

Глеб протягивает мне телефон с уже открытым приложением. Я быстро набираю корзину и заказываю.

В его квартире, как всегда, чисто и пахнет каким-то безумно приятным освежителем. После шокирующих запахов общежития, этот контраст особенно ощутим.

- А девушки будут на твоей вечеринке? – спрашиваю, чтобы решить вопрос со сладкими блюдами. Мне кажется, все девочки безумные сладкоежки и я могла бы что-нибудь испечь, пока едет доставка продуктов.

- Не понял? – напрягается Глеб, зависнув на мне требовательным взглядом.

Господи! Ну, о чем он подумал? Я же абсолютно без претензий, хотя в груди все равно рождается жгучее чувство непринятия.

- Ну, сладости нужно готовить?

Я опять заливаюсь краской и стыдливо кусаю губы. А Глеб с излишним вниманием рассматривает мое пылающее лицо и опять улыбается.

- Это не обязательно. Но если хочешь, можешь приготовить.

Я берусь за это дело с излишним усердием, только чтобы не смотреть на него и не разговаривать. Делаю маленькие корзиночки с кремом и ягодами, которые удобно брать руками.

А потом нанизываю на шпажки остатки фруктов и ягод. Получается очень ярко и аппетитно.

На остальные закуски у меня уходит еще полтора часа, в конце которых начинают прибывать первые гости. Чувствую себя еще более некомфортно, потому что на меня начинают с любопытством коситься окружающие. А я еще и джемпер свой сняла в тот момент, когда начала готовить. И сейчас на мне только белый топ, который при активном движении немного открывает живот.

- Привет, познакомимся? – подкатывает ко мне какой-то парень с наглой полуулыбочкой, когда я расставляю закуски на столах в гостиной.

Растерянно застываю взглядом на красивом лице незнакомца и начинаю пятиться назад до тех пор, пока не натыкаюсь на еще одно впечатляющее тело.

- Вот, накинь, - с нажимом произносит Глеб и протягивает мне тонкую клетчатую рубашку, - ты оставила у меня в комнате.

Краснею под его осуждающим взглядом и лихорадочно выхватываю совсем не женскую вещь из его рук. Рубашка явно фирменная и очень большая мне, но я мгновенно ее натягиваю на себе и застегиваю нижние пуговицы.

Глеб отвлекает парня какой-то болтовней и выпроваживает из комнаты, а потом снова подходит ко мне.

- Что ты здесь устроила? – недовольно шипит и скользит взглядом в вырез моей рубашки. Я не застегнула три верхние пуговицы, но мне на самом деле очень жарко.

- Я просто накрывала на стол.

- В таком виде?

- А что такого? Я не могу готовить в своем теплом джемпере. Да я практически сварилась в нем на кухне. К тому же твои приглашенные девушки одеты … то есть раздеты намного сильнее, чем я. На них ты почему-то не шипишь.

- Ты серьезно? Они в фирменных шмотках. И одеты со вкусом. А ты ходишь в каком-то барахле и распугиваешь мне народ. Чувствуешь разницу?

От этих обидных слов к глазам резко подкатывают слезы, но я с усилием проглатываю болезненный ком в горле и упрямо сжимаю губы, чтобы не разреветься перед ним.

- Я не заметила, чтобы кто-то жаловался. Этот парень пару минут назад хотел со мной познакомиться.

- Этот парень трахает все, что движется. Ты уверена, что его на самом деле интересовало твое имя?

- Уверена, - отвечаю с ослиным упрямством и быстро расстегиваю рубашку. Руки не слушаются, потому что трясутся от эмоций, но я небрежно стягиваю его вещь со своих плеч и с размаху впечатываю ему в грудь, - я могу быть свободна?

- Да, я вызову тебе такси.

- Не отвлекайся от своих гостей, я справлюсь сама.

Захожу в комнату, в которой обычно оставляю свои вещи и натягиваю джемпер. Дрожащими руками достаю телефон и вызываю такси. С моей карты спишутся последние деньги после этой поездки, но сейчас мне глубоко плевать на это.

- Вот, возьми, - раздается знакомый голос за спиной и на тумбочку рядом приземляется несколько пятитысячных купюр.

- Что это?

- Деньги за работу.

- Ты вчера мне выплатил аванс.

- Эту работу мы не обговаривали заранее, поэтому она оплачивается отдельно. Бери!

Последняя фраза опять звучит с нажимом, от которого мне становится противно.

- Нет! Того, что ты заплатил вчера, достаточно.

Делаю шаг в сторону двери, но Глеб перехватывает меня за локоть и возвращает обратно.

- На такси хотя бы возьми.

Он силой запихивает мне купюру в задний карман джинсов, а я чувствую, как от этого близкого контакта у меня начинает шуметь в ушах. В этот момент дверь за нашей спиной хлопает и через пару секунд я чувствую вокруг себя шикарное облако парфюма, за которым появляется красивая блондинка.

- Глеб, ты куда пропал? Нам без тебя скучно.

Шею парня тут же обвивают ее бесконечные ухоженные руки с вызывающим красным маникюром.

- Приятного вечера, - тихо шелестят мои губы.

Рывком отцепляю свою руку и сбегаю из комнаты. Долго ковыряюсь с замком на входных дверях, потому что он никак не хочет поддаваться.

- Черт, - глухо ругаюсь себе под нос, пока не чувствую за спиной чье-то присутствие.

Оборачиваюсь и буквально носом врезаюсь в слишком знакомую накаченную фигуру. По телу разбегается россыпь крупных мурашек.

Глава 16

Глеб

От громкой музыки закладывает уши, а на шее все время ощущаются чужие неприятные касания загребущих рук. Вообще в этот раз вечеринка мне как-то не заходит с самого начала.

Во-первых, с прибытием гостей в мою квартиру атмосфера уюта и спокойствия, которая сложилась в присутствии Олененка, испарилась без следа. А во-вторых, после того, как я увидел ее полуголую у себя на кухне и заметил Митяя, который капал на нее слюной, у меня немного разболталась нервная система.

Ну, ладно… Полуголую это громко сказано. Девчонки, которые кружатся сейчас в танце посреди комнаты, имеют гораздо меньше одежды. Но она… ей совсем не идут майки и полупрозрачные вещи, особенно в толпе моей отмороженной компании.

Перед глазами проплывает внушительный бюст какой-то рыжухи, но у меня он не вызывает никаких сексуальных ассоциаций. И этот факт взрывается во мне шокирующим недоумением, потому что думаю я в это время про размер груди у Бэмби.

А у нее там все очень даже симпатично. Настолько симпатично, что я Митяя чуть на куски не порвал и на психах отправил обратно домой. А он, между прочим, сегодня организовал известного диджея и крутого бармена.

Но на этом я не успокоился и со злости наговорил девчонке всякой ерунды и даже посоветовал пройтись по магазинам.

Только теперь я сам готов ее сопроводить в эти чертовы магазины, чтобы лично проследить за ее покупками. Надеюсь, дурацкие майки на тонких бретельках не являются постоянной частью ее гардероба. Эта мысль теперь патологически не дает мне покоя. И боюсь, что Митяю тоже. О-о-о. Во что я встрял, мать твою.

Вечеринка набирает обороты, а я потерял к ней всякий интерес с тех пор, как за Бэмби закрылись двери. На шею вешается одна, вторая, третья, но я уворачиваюсь, как последний придурок и делаю вид, что постоянно чем-то занят.

Меня злит такая загруженность чужими проблемами. И в целом мое странное поведение вызывает у моей похотливой натуры жуткий протест. Я не готов к такому сценарию.

Оживаю, как только в зале появляется новая компания, среди которых очень миловидная девочка с длинными волосами. Вскакиваю с места и устремляюсь навстречу. Вот то, что мне надо. Если повернуть ее к себе спиной, намотать волосы на кулак и … не смотреть в лицо, то можно отлично провести время. Мне подходит.

Встреваю в разговор и разбиваю компанию своим чертовым обаянием. Девочка на самом деле очень симпатичная и что самое главное, на первый взгляд не такая испорченная, как остальные. Угощаю ее коктейлем и умело заговариваю зубы, а потом уединяюсь с ней в спальне. Даже свет не включаю, чтобы не портить нарисованные в голове ассоциации.

Из спальни выползаю под утро и прячусь совсем в другой комнате. Гости давно разошлись, но мне надо, чтобы и эта гостья навсегда свалила из моей квартиры. Желательно тихо и незаметно.

Эта, на первый взгляд, очаровательная милашка такое вытворяла ночью, что мои нелепые ожидания разбились вдребезги об ее большой и насыщенный опыт. Теперь я ничего не ощущаю, кроме омерзения. К ней и к себе. И чувствую навязчивую потребность помыться.

После горячего душа и нескольких чашек кофе, отыскиваю свой телефон и пишу Бэмби несколько сообщений. Черт. Вчера я даже не поинтересовался, как она доехала. Обещал же доставить в общагу лично. Время было уже позднее.

Внутри начинает зарождаться непривычная и нелепая тревога, потому что Ольга иногда напоминает мне маленькую девочку, способную влипнуть в неприятности на каждом шагу. И сейчас я очень надеюсь, что она мне ответит, иначе я оденусь и в семь утра поеду в общагу.

Получаю сухие односложные ответы и слышу, как на кухне что-то брякает. Неохотно встаю с кресла и иду посмотреть, кто громит мою квартиру.

Девчонка, которая так лихо отжигала ночью, стоит посреди кухни в моей, мать твою, футболке, и пытается приготовить завтрак. На полу валяется несколько разбитых яиц, а на столе рассыпана целая пачка геркулеса.

Меня взрывает мгновенно. Во-первых, из-за кухни, где мой Олененок накануне навел идеальный порядок. Во-вторых, я не перевариваю, когда берут мои вещи. Но эта дура решила, что теперь ей можно все и с разбегу рванула в мои объятия.

- Доброе утро. Я уже соскучилась.

- Стоп, - грубо отстраняю ее от себя, - наведи порядок на кухне и выметайся. Вечеринка закончилась еще вчера, ты явно задержалась.

- Ночью ты так не думал.

- Ночь тоже закончилась. Отчаливай.

Я вижу, как от злости у нее темнеет взгляд и раздуваются крылья носа, но мне плевать. Если она не знала, чем заканчиваются такие одноразовые ночные приключения, то это ее проблемы.

- Смотри, как бы не пожалеть потом об этом, - со злостью прищуривается, смахивает геркулес на пол и тапкой размазывает его вместе с разбитыми яйцами по полу.

Вот дрянь.

- Ты преувеличиваешь свою значимость.

- Не-е-ет, просто ты пока мало обо мне знаешь.

Девка быстро исчезает из квартиры, так и не убрав за собой бардак, который устроила. Но я больше не настаиваю, хочу, чтобы свалила побыстрее и не отсвечивала больше в поле зрения. После ее нелепых угроз, которые я не воспринял всерьез, внутри остался какой-то неприятный осадок.

Вызываю клининг, чтобы к приезду Олененка квартира блистала чистотой и порядком. Почему-то мысль, что ей придется убирать за этой стервой и другими моими … гостями, вызывает у меня жуткий протест.

А пока еду на учебу, решаю навести порядок в чатах университета. Я знаю, что там гуляет несколько видосов про Бэмби, но я не хочу, чтобы они там были. Пишу несколько сообщений своим хорошим знакомым и через час от этого компромата не остается и следа.

По времени приезжаю впритык и не успеваю нигде выцепить Ольгу, чтобы убедиться, что она снова не влипла в какое-нибудь дерьмо. У меня сейчас практика по гражданскому праву, с которым я никак не могу поладить, поэтому пропускать нельзя.

Сажусь на последнюю парту, потому что голова после бессонной ночи тяжелая. И быть в поле зрения препода для меня сейчас нежелательно. Сразу после звонка в аудиторию заходит преподаватель, но не один. С ним рядом ректор нашего университета и та идиотка, которая скакала сегодня в моей кровати всю ночь.

Глава 17

Ольга

В общежитие приезжаю уже в одиннадцать часов вечера. Первое, что бросается в глаза, когда захожу в комнату, мои деньги на тумбочке у кровати. Девочек в комнате нет, поэтому я пересчитываю купюры и прячу их за оторвавшийся край подкладки своего рюкзака.

Обида до сих пор сидит где-то внутри меня и не дает покоя. Хочет, чтобы я оделась прилично и не позорила его перед друзьями? Обойдется. Я куплю только те вещи, которые необходимы мне, чтобы не замерзнуть.

Курточку и нормальную обувь. А все остальные деньги отправлю бабушке и брату. Им нужнее. А Глеб пусть своим швабрам замечания делает. Я в его поклонницы не записывалась.

В комнату неразлучной толпой заходят мои соседки. Видят меня и сразу сворачивают разговор. Я быстро переодеваюсь в халат, достаю из шкафа белье, полотенце и ухожу в душ.

В этот раз опять подстраховываюсь, ключи и пакет с вещами беру с собой, но меня никто не беспокоит. Только в комнате в моем присутствии стоит теперь звенящая тишина, но я стараюсь ее заполнить звуками работающего фена для волос и кипящего электрического чайника.

Кстати, и то и другое нам предложили девочки-старшекурсницы, когда выезжали из общежития. Отказываться было глупо, потому что стоило это все копейки. Мы скинулись и забрали все добро себе. Я тоже скидывалась, практически из последних денег, поэтому пользуюсь наравне со всеми.

Утром просыпаюсь раньше будильника от того, что на телефон приходит сообщение. Вот я растяпа, забыла вчера перед сном выключить звук.

«Деньги вернули?»

Не поверив глазам, сверяю время с часами на тумбочке. Семь утра. Он с ума сошел? Или еще не ложился после своей вечеринки. Скорее последнее.

«Вернули».

«С магазинами нужна помощь?»

Протираю глаза и на всякий случай больно щипаю себя за руку. Вроде проснулась. С чего бы такая забота и щедрость? Да еще и после вчерашнего. Перепил и не проспался? Да, скорее всего.

«Справлюсь».

Абонент пропадает из сети так же внезапно, как и появился. А я поднимаюсь с кровати и начинаю собираться в университет. Пока складываю тетрадки в рюкзак, вспоминаю, что не подготовилась к семинару.

Совсем из головы вылетело с этими странными отработками. Очень надеюсь, что меня сегодня не спросят, ведь для себя я твердо решила, что к концу семестра выйду на стипендию.

Перед выходом проверяю прогноз погоды. Сегодня совсем прохладно, всего плюс шесть. Достаю из шкафа теплую толстовку, которую перед отъездом подарил мне брат. Сказал, что ему некуда наряжаться, а мне в большом городе вещь вполне может пригодиться.

Эта толстовка единственная вещь, которая отстиралась после моих разбитых банок. И это здорово, потому что ее я бы точно не смогла выкинуть. Надеваю ее на себя, хватаю рюкзак и выбегаю из комнаты. На улице прячу руки в карманы, а голову в глубокий удобный капюшон.

На всех парах сижу рядом с Милой. Она единственная из девчонок, кто не вызывает у меня постоянную потребность быть на чеку и защищаться. А на семинаре, когда меня все-таки вызывают к доске, она пихает мне в руки свою тетрадь с выполненным заданием.

В качестве благодарности покупаю ей шоколадку в университетском кафетерии и отдаю прямо в коридоре перед тем, как спуститься на первый этаж. У Милы еще факультатив, а мне сейчас придется ехать к своему чокнутому работодателю, чтобы, сомкнув от злости зубы, выгребать за богатыми придурками всю грязь после вечеринки.

Едва успеваю попрощаться с подругой, как на меня налетает взбесившийся Глеб. Он буквально скрипит зубами от бешенства и явно с трудом держит себя в руках.

- Рядом со мной, значит, прикидываешься бедной родственницей, а как только сваливаешь к себе, тут же находишь другой вариант? И много нас таких придурков, облапошенных твоими ангельскими глазами?

- Ты о чем? – теряюсь на мгновение и сжимаюсь, потому что за нашими спинами уже собирается народ.

Глеб тоже улавливает мой затравленный взгляд и схватив меня под руку, настойчиво тянет к выходу.

- Эй, полегче, - пытаюсь сопротивляться, но он как танк, который сносит все на своем пути.

Мы выходим из университета и поворачиваем в сторону парковки. Глеб тормозит возле своей машины и достаточно грубо припечатывает меня к дверце.

- Ты у кого это взяла? – сморщившись показывает на мою толстовку.

Меня снова душит обида, потому что эта толстовка любимая вещь моего брата. Она достаточно дорогая и стильная, но конечно и близко не такая, как носит этот пижон.

- Не твое дело, - грубо отталкиваю его от себя и готовлюсь уйти, но Глеб снова припечатывает меня к машине и нависает сверху.

- Я дал тебе деньги не для того, чтобы ты разгуливала в чужих мужских шмотках, ясно?

Дал? Он мне дал деньги? Да как бы не так…

С трудом сглатываю горький ком в горле вместе с подкатившими слезами и больно наступаю ему на ногу. А пока он отскакивает в сторону и матерится, нервным движением достаю из рюкзака деньги и с размаху припечатываю ими по его груди.

- Ты мне их не просто дал, придурок. Я их добросовестно отрабатываю все свою свободное время. И ты сам был инициатором этой работы. Вот. Возвращаю тебе все до копейки обратно. И будем считать, что вчерашняя вечерняя смена с лихвой покрыла мои долги, потому что с сегодняшнего дня я резко подняла цены на свои услуги. И теперь они тебе не по карману.

Вижу, в каком шоке пялится на меня Глеб и понимаю, что он не ожидал от меня такого выпада. Я и сама не ожидала, но уже начинаю сдуваться. Клянусь, я еще никогда в жизни ни с кем так не разговаривала. И сейчас меня накроет жесткий откат, поэтому надо уходить.

Пользуясь тем, что он до сих пор не пришел в себя, разворачиваюсь и почти бегом покидаю парковку. Пробегаю через ворота университета и сталкиваюсь с Милой. По моим щекам бегут слезы, поэтому так просто пройти мимо подруги у меня не получается.

- Что случилось? – спрашивает Мила, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

Глава 18

Мы выходим на последней остановке и приближаемся к какому-то жилому дому. На магазин это точно не похоже, так что можно выдохнуть окончательно.

Мила обходит дом и не оглядываясь на меня, начинает решительно спускаться в подвал. Следую за ней, не раздумывая, потому что мне ни капельки не страшно, просто любопытно и немного волнительно.

Она толкает одну дверь, потом вторую и мы оказываемся в тускло-освещенном коридоре, за которым уже следует вполне просторное помещение с многочисленными светильниками.

Торможу у входа и осматриваюсь. В центре комнаты стоит большой стол, на котором девушка с сантиметровой лентой и ножницами раскраивает ткань. А у стены замечаю две швейные машинки, за которыми, видимо, шьют. Чуть дальше стоят манекены, одетые в уже готовые изделия.

Это что какой-то подпольный цех по производству одежды?

- Привет, - здоровается Мила с девчонками и переводит на меня загадочный взгляд, - знакомьтесь, это Ольга, моя подруга и однокурсница.

- Привет, - заторможено отвечаю на их активные приветствия.

Девчонки отвлекаются от работы и начинают суетиться. Ставят чайник и накрывают на стол. Мила тоже достает из рюкзака коробку печенья и кладет ее на стол к остальным угощениям.

Мне становится ужасно неудобно, что я пришла с пустыми руками. Здесь совсем простая и обычная еда, бутерброды с сыром, овощной салат с зеленью и выпечка. И никаких изысков, как у Глеба. Такое угощения я бы вполне потянула.

- Садись за стол, - командует Мила, - чего ты так заморозилась. Здесь никто не кусается.

Сажусь рядом с Милой и принимаю чашку чая от одной из девчонок.

- Это моя троюродная сестра Инга, - поясняет Мила между делом, - вместе с подругами открыла свое дело, но пока только в начале пути.

Девчонки начинают на перебой рассказывать, как у них все начиналось, как они искали помещение и первых заказчиков среди своих знакомых. Трудностей, несомненно, много и не все получается с первого раза, тем не менее, они все веселые и счастливые. Шутят, смеются и полны решимости не сдаваться.

- Инга, - вдруг отзывает Мила сестру в сторону, - нам нужна помощь с одеждой.

Я теряю дар речи и пытаюсь не провалиться сквозь землю от стыда. Девчонки и так выбиваются из сил, чтобы продвинуться в своем деле, а тут еще я. Мне же нечем будет заплатить за одежду. И шить я почти не умею. Ну, может только совсем примитивные вещи, которые проходили в школе.

- Нет-нет, - пытаюсь отмахнуться, но Мила уже настойчиво тянет меня к манекенам.

Здесь много готовой одежды, но я была уверена, что она чья-то, выполнена на заказ.

Инга останавливается возле первого манекена, на котором модная темно-бордовая курточка с кожаными вставками.

- Давай примерим, мне кажется, это твой размер.

Под свирепым взглядом подруги примеряю эту шикарную вещь и нерешительно поворачиваюсь к зеркалу. Мне безумно идет этот цвет. И само изделие выполнено великолепно. Но я не могу принять такой дорогой подарок.

Пока я подбираю нужные слова, Инга отвлекается на свой телефон и отходит в сторону, чтобы записать информацию.

- Так, - командует Мила, пока я набираю в легкие воздух, чтобы начать сопротивляться, - даже не думай отказываться.

- Эта вещь стоит огромных денег. Да она выглядит лучше популярных фирменных шмоток…

Не то чтобы я знаток, но я видела, как у нас в университете одевается местная элита.

- Вот и носи на здоровье. Создавай девочкам рекламу. Если это тебя успокоит, я тоже возьму несколько вещей бесплатно.

- Ты родственница, а я кто?

- Ты хорошая знакомая.

Пока мы спорим, к нам с озадаченным лицом возвращается Инга.

- Что случилось? – спрашивает Мила, игнорируя мои попытки отказаться от курточки.

- Художник, с которым мы договаривались о встрече, отказался с нами работать. Заявил, что у него появился крупный заказ.

- А зачем тебе художник? – недоумевает Мила.

- Мы хотели оформить свою студию и расписать стены на входе. А то пока здесь как-то убого и совсем неуютно.

- Ну, давай попробуем найти другого.

- Это не так легко. Тот, что отказался с нами работать, был самым доступным по цене. Остальные просят за работу в разы больше. Нам не по карману, мы же только начали работать.

- Может, я попробую вам помочь, - несмело предлагаю и тут же захлопываю рот, жалея о своей несдержанности.

- Ты художник? – с надеждой загораются глаза Инги.

- Нет, но я ходила в художественную школу несколько лет. Преподаватель всегда говорила, что у меня талант и мне надо развивать его, но у бабушки не было на это денег.

На самом деле все было не совсем так. Мать в один из своих редких приездов домой, заметив, как я люблю рисовать, решила меня порадовать и оплатила художественную школу. Моему счастью не было предела. Только потом я поняла, что ее совсем не интересовали мои успехи. Так она пыталась загладить вину за то, что бросила меня и уехала.

Я закончила обучение, несмотря на обиду и горечь от ее предательства. Но дальше предпочла выбрать другое направление. Бабушка считала, что нелепой мазней денег на жизнь не заработаешь. А у меня был младший брат, которому нужны были деньги на лекарства и в перспективе дорогостоящая операция.

- И ты молчала? – с восторгом выдыхает Мила.

- Вот это нам повезло, - с предвкушением потирает руки Инга.

- Подождите… Можно я сначала попробую где-нибудь на незаметном участке? Вдруг у меня ничего не получится?

Я совсем не уверена, что смогу, но от предвкушения снова взять в руки кисти и краски, у меня начинают зудеть руки. К тому же, если все получится, я смогу отблагодарить девчонок за одежду.

- Только я не смогу сама купить краски и кисти. У меня пока нет на это денег.

- Об этом не волнуйся, - с улыбкой отмахивается Инга, - все приготовления я беру на себя. Когда сможешь начать?

- Завтра могу начать работу с эскизами. Потом привезу тебе и если все устроит, то…

Глава 19

Даже мой старый рюкзак преображается с новой одеждой и не смотрится таким уж убогим. Конечно, сюда нужна еще новая обувь, но сейчас мне не на что ее купить.

В университете все ожидаемо пялятся на меня. Пытаюсь абстрагироваться и не обращать внимания, но мои щеки весь день пылают от повышенного внимания. Но в этот раз в мой адрес не летят насмешки и оскорбления.

- Ольга, смотри…

Мила открывает в своем телефоне общий университетский чат и показывает мне.

- Что? – озадаченно хмурюсь, не торопясь вникать в переписку. Неужели про меня опять что-то выложили… Я не хочу читать очередную гадость и расстраиваться.

- Все подчистили. Нет больше тех стремных видео с твоим участием. Кто-то отлично постарался.

Интересно кто? Еще вчера утром я подумала бы, что это Глеб, но после нашей ссоры очень сомневаюсь в этом.

Весь день я с опаской передвигаюсь по университету и боюсь оставаться где-нибудь одна. Даже несмотря на безупречный внешний вид, я все еще опасаюсь получить очередную порцию насмешек.

После второй пары прячусь в библиотеке и с головой погружаюсь в работу, едва не забыв про четвертую пару. Опомнившись, резко вскакиваю с места и несусь к выходу, но, как назло, в дверях сталкиваюсь с Глебом.

Пока я неловко балансирую на своей скользкой подошве и пытаюсь не навернуться, он ловит меня за плечи и несколько секунд крепко держит в своих руках. По телу растекается пугающий жар, а ноги становятся совсем ватными.

Но Глеб не теряется, он внимательно осматривает меня с ног до головы и морщится. Я даже боюсь представить, что он может подумать, заметив новые шмотки… Но после произошедшего вчера и всего того, что я увидела в телефоне, оправдываться перед ним не собираюсь.

Он резко одергивает руки, будто обжегшись о мой новый образ, и делает решительный шаг назад. Опускаю голову, чтобы он не смог ничего прочитать по моему лицу, и неловко протискиваюсь к дверям. Я не хочу больше с ним общаться. И думать, как он проводит свое свободное время, тоже не хочу. Это неожиданно сильно выбивает меня из колеи и ранит.

После последней пары созваниваюсь с Ингой и еду в ателье. Сначала мы обсуждаем эскизы, а потом она показывает мне, что успела купить по моему списку. Переодеваюсь в запасную одежду, которую мне выделили девочки, и крашу стену в светло-серый цвет. Именно такой фон мы решили сделать базовым.

Процесс поглощает меня настолько, что я перестаю думать про Глеба. Теперь на первом месте в голове у меня сочетание цветов и рисунков на противоположных стенах.

Девочки тоже переговариваются между собой во время работы, шутят и делятся забавными историями. Это отвлекает меня от своих проблем и дарит чувство умиротворения. Не замечаю, как пролетает время, и смотрю на часы, когда девочки начинают собираться домой.

- Черт, - бубню себе под нос. Из этого района не так просто уехать, поэтому надо поторопиться. Хотя возвращаться в общежитие совсем не хочется.

Быстро переодеваюсь в свою одежду, и попрощавшись с девочками, выбегаю на улицу. Мне везет, потому что нужный автобус подходит почти сразу. Ехать мне долго, поэтому я достаю из рюкзака конспекты и готовлюсь к завтрашним парам.

В комнате общежития девочки встречают меня напряженной тишиной. Я тоже не горю желанием общаться, просто делаю себе чай и пару бутербродов. Днем я ходила обедать в столовую, которую показала мне Инга. Там очень вкусно кормят, к тому же совсем недорого.

Вчера на карту пришла первая стипендия и теперь я вполне могу себе позволить полноценный обед. Но на завтрак и ужин придется перебиваться какими-нибудь перекусами, потому что у меня совсем не хватает времени на готовку.

После ужина убегаю в душ и уделяю еще немного времени письменным заданиям. Когда голова совсем перестает соображать, собираю рюкзак и ложусь спать. Неожиданно мой телефон оживает коротким сигналом, извещая, что пришло сообщение. Нервно дергаюсь и несколько секунд собираюсь силами, чтобы посмотреть.

Меня одновременно накрывает облегчением и разочарованием, когда я понимаю, что это Мила. Переписываюсь с ней, рассеянно отвечая на вопросы, а потом снова захожу на страницу Глеба. У него ничего нового и это для меня тоже разочарование. Почему-то хочется хоть одним глазком подсматривать за его жизнью.

Перед глазами стоит наша сегодняшняя встреча. Его хмурый пренебрежительный взгляд и брезгливость. И на глаза сами собой наворачиваются слезы. Ну разве я заслужила такого обращения?

Откладываю телефон на тумбочку, подальше от себя, чтобы не возникало соблазнов снова подсматривать за чужой жизнью. Наши пути разошлись и это к лучшему.

Засыпаю быстро, но это скорее от усталости. А вот просыпаюсь резко со странным чувством, что проспала первую пару. Хватаю в руки телефон и вскрикиваю от ужаса. Часы показывают девять утра. Вскакиваю на ноги и тут же замираю в шоке, намертво вцепившись в одеяло.

Везде на полу валяются мои вещи. Новые вещи, разрезанные на мелкие кусочки. Медленно опускаюсь на кровать и чувствую, как горло перехватывает болезненным спазмом. С губ срывается жалобный всхлип, а по щекам текут горячие слезы.

Эти паршивки отключили мой будильник и испортили новые вещи. Я снова осталась без нормальной одежды и пропустила важный тест по биологии. Такими темпами к следующему семестру я останусь без стипендии.

Кое-как справившись со своей внутренней истерикой, достаю старые вещи и одеваюсь. Чтобы не замерзнуть и не заболеть снова выбираю толстовку брата. Сейчас мне плевать кто и что подумает обо мне.

Подхожу к зеркалу и оцениваю свой внешний вид. Волосы небрежно растрепались, глаза опухли и покраснели от слез. Губы искусаны до кровавых ранок. Жалкое зрелище, а я не хочу больше быть жалкой. Не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем и смеялись.

Открываю окно настежь, чтобы немного охладить пылающие щеки, а потом решительно направляюсь к шкафу и вытаскиваю все, что там есть. Эта одежда моих соседок. Ее достаточно много, и на вид она явно не из дешевых.

Глава 20

К концу четвертой пары мое состояние немного стабилизируется, мне удается убедить себя в том, что на зло нужно всегда отвечать злом, иначе тебя размажут в этой жестоком мире.

Со звонком быстро складываю тетради в рюкзак и подрываюсь с места. Мне хочется как можно быстрее вырваться из этого душного помещения и по возможности никому не попадаться на глаза.

- Ты в общежитие или сразу в ателье? – спрашивает Мила, пытаясь успеть за мной.

В общежитие после утреннего дебоша? Нет-нет-нет. Я не готова.

- В ателье.

- А, ну давай, удачи. Привет девочкам передай.

- Хорошо, пока.

Чтобы не терять время во время работы, по пути сразу захожу в столовую и беру себе полноценный обед. Отголоски утреннего помутнения рассудка еще дают о себе знать, поэтому ем я без аппетита. Но заставляю себя доесть все до крошки.

В ателье здороваюсь с девочками, переодеваюсь и сразу погружаюсь в процесс. Рисование всегда помогает мне успокоиться, отвлечься и погрузиться в свой внутренний мир. Поэтому я не сразу слышу, как в нашу уютную атмосферу врывается кто-то посторонний.

Включаюсь только в тот момент, когда голоса присутствующих становятся на октаву выше.

- Девушка, - слышу терпеливый голос Инги, - простите, но мы пока не берем оптовых заказов. Тем более таких… необычных.

- Девочки, милые, выручайте. У нас областной конкурс горит. Наш мастер по костюмам ушел со всеми нашими идеями к конкурентам в самый неподходящий момент. Времени в обрез.

- Но то, что вы хотите…, - растерянно продолжает Инга, - это нереально.

Я покидаю свой уютный закуток и выхожу в зал, чтобы посмотреть, в чем проблема. Рядом с дверями стоит девушка с ярко-рыжими волосами. Причем оттенок целенаправленно выбран такой, что совершенно точно говорит о сценическом образе, а не о естественном цвете волос.

- Ну, пожалуйста, выручите нас.

- Что случилось? – вмешиваюсь в разговор, когда замечаю на полу возле нашей гостьи два объемных непросвечивающих пакета.

- Да вот…, - печально разводит руками Инга.

- У моей команды через неделю важные соревнования и нам нужны очень необычные костюмы, понимаете?

- Необычные, это какие?

- Которые точно высоко оценят судьи. Что-то креативное и впечатляющее. Может вышивка, я не знаю…?

- А какие у вас костюмы?

Девчонка хватается за свои баулы и вытряхивает их прямо на пол. Там разноцветные пышные юбки из фатина, белые топы, светло-голубые джинсовки и новенькие белоснежные кеды.

- Здесь на шесть человек.

- У нас нет вышивальных машин. Пока нет, - смущенно оправдывается Инга.

- Может что-то другое, девочки? Вы моя последняя надежда.

Девушка достает из своего миниатюрного рюкзачка пачку денег и скромно выкладывает ее на стол. Вокруг повисает напряженная тишина, потому что деньги здесь нужны каждой из нас. Но их нужно сначала заработать.

Я подхожу ближе и начинаю рассматривать вещи, одновременно чувствую напряженный взгляд Инги и не выдерживаю.

- Я могу попробовать разрисовать…, - нерешительно выпаливаю и наблюдаю за реакцией девочек.

- Правда? – оживает наша гостья, - это было бы просто шикарно.

- Подождите радоваться. Давайте набросаем эскизы. Если вы одобрите, то мы попробуем вам помочь. Сколько времени у нас есть?

- Пять дней.

- Тогда давайте, начнем.

Я хватаю бумагу и карандаш, спрашиваю у девушки название группы и пытаюсь набросать варианты. Ко мне подключаются другие девчонки. Мы ищем в интернете подходящие элементы и создаем эмблему с определенным сочетанием цветов.

В ходе обсуждения к обычным краскам решаем добавить немного глиттера, который светится в темноте. А также использовать стразы и бусины.

Эскиз мы заканчиваем уже поздно. Довольная заказчица оставляет нам деньги и уходит домой. После этого мы распределяем работу между собой и тоже начинаем собираться.

Пока я прикидываю варианты, на чем мне добраться до общежития, ко мне подходит Инга и предлагает остаться у нее.

- Я живу здесь рядом, в соседнем доме. Автобусы сейчас уже ходят очень редко, вероятность, что ты уедешь, никакая.

- Ты одна живешь? – спрашиваю, сомневаясь соглашаться или нет. Мне кажется, на чужие квартиры у меня теперь аллергия до конца жизни.

- С парнем, но он уехал навестить родителей. Оставайся у меня на несколько дней, и мы сможем сделать всю основную работу гораздо быстрее. Не надо тратить время на дорогу, пять минут и мы в ателье.

- Хорошо.

Возможность спокойно выспаться и принять ванну существенно перевешивает мои сомнения.

- А где твои обновки? – спрашивает Инга, когда я выхожу из раздевалки переодетая в свою старую одежду.

Тяжело вздыхаю и начинаю рассказывать правду, несмотря на то что мне не хочется расстраивать Ингу. Она внимательно слушает и изредка шокировано качает головой.

- Я могу сшить повторно эти вещи, если они тебе нравились. Но только после нашего срочного заказа, конечно.

- Я буду тебе очень благодарно, но с условием, что я оплачу все расходы. Ткань и саму работу.

Инга смеется, но к моему огромному облегчению, не спорит.

У нее очень уютная квартирка, хоть и небольшая. Мы быстренько сооружаем простенький ужин и по очереди идем в душ. Мне достается диван, на котором я сразу засыпаю.

Впервые я не думаю про Глеба, не испытываю желание залезть в телефон и подсмотреть за его жизнью. Я так вымоталась за день, что мне почти все равно, где и с кем он коротает эту ночь. Надеюсь, это не мимолетное чувство и впредь так будет всегда.

Глава 21

В семь тридцать утра мы с Ингой уже в ателье. Остальные девочки тоже подтягиваются до того, как часы показывают восемь утра. Мы распределяем работу. Я берусь разрисовывать футболки и кеды, Инга расшивает бисером джинсовки и делает на плечах подвески из бусин покрупнее. Девочки ей помогают.

Для остальных заказчиков ателье приходится закрыть, потому что время у нас ограничено. Девочки включают приятную музыку, и мы принимаемся за дело. На обед заказываем пиццу и роллы, чтобы сильно не отвлекаться от работы. А потом по очереди завариваем себе кофе, чтобы взбодриться и не уснуть за монотонными действиями.

Заканчиваем в восемь вечера, а на следующий день снова в семь тридцать уже на работе. В итоге заказ мы выполняем за пять дней. И то только потому, что в будни нам приходиться ездить на учебу. Иначе справились бы гораздо быстрее.

Заказчица остается довольной и при полном расчете накидывает нам сверху премию. А еще обещает рекомендовать наше ателье всем своим знакомым. Остаток дня я трачу на стену, с которой работала раньше, а вечером, попрощавшись с девчонками, бреду на остановку.

Инга, конечно, очень гостеприимная подруга, но сегодня у нее вернулся домой парень и я не могу больше пользоваться ее добротой. Пока ежусь на остановке от холодного ветра в ожидании автобуса, звоню бабушке. Мы не разговаривали с ней почти неделю, потому что я была слишком сильно занята новым заказом.

- Привет, ба, - кричу в трубку, стараясь отвернуться от ветра, - как у вас дела?

- Привет, Олюшка, - привычно здоровается бабушка, - дела-то у нас не очень.

- Случилось что-нибудь?

Сердце привычно пропускает удар, когда дело касается моих единственных родных людей.

- Мишутке выписали новые лекарства. Дорогие очень. Я хотела оформить в банке небольшой кредит, чтобы выкупить сразу на несколько месяцев, но мне не дали.

- Матери пыталась дозвониться?

- Да. У нее все так же выключен телефон.

- Черт, - ругаюсь в трубку, обессиленно прикрывая глаза, - послушай, ба! У меня есть немного, я получила сегодня за срочный заказ. Я переведу тебе. Надеюсь, хватит хотя бы на первое время.

- А как же ты? Тебе надо на что-то жить. Одеться на зиму опять же. На улице стало совсем холодно.

- За меня не волнуйся, у меня все есть.

Запрыгиваю в автобус и пока еду пытаюсь вспомнить, где ближайшее отделение банка или супермаркет с банкоматами. Выхожу на остановку раньше и забегаю в магазин. Кладу все деньги на карту и сразу перевожу бабушке.

А сама очень надеюсь на то, что в ближайшее время таких выгодных срочных заказов будет еще много.

До общежития добираюсь практически бегом, потому что очень замерзла. На негнущихся ногах поднимаюсь по лестнице и собравшись духом захожу в комнату. Мои соседки сначала шокировано замолкают, а потом переглянувшись начинают ядовито улыбаться.

- Тебя очень хочет видеть комендант, - говорит одна из них, - не советую игнорировать.

Я ей не отвечаю, быстро переодеваюсь в пижаму и ложусь спать. Понимаю, что мое положение незавидное и скорее всего, завтра меня выгонят отсюда. Но я не собираюсь сидеть сложа руки. Не знаю, что они наговорили про меня, но и я молчать не буду.

Поднимаюсь к первой паре и быстро привожу себя в порядок. А потом, перед тем как идти сдаваться коменданту, ищу в шкафу мешок со своей испорченной одеждой. Но его там нет. Его вообще нет нигде в комнате. Эти мерзавки подстраховались.

Можно попробовать объяснить ситуацию на словах, но теперь мне вряд ли кто-то поверит. Захожу в кабинет к коменданту и сразу замечаю на столе обходной лист на свое имя. С трудом сглатываю и пытаюсь выдавить из себя весомые аргументы.

- Они испортили всю мою одежду. Изрезали ножницами на мелкие куски.

- Показывай, - строго смотрит на меня комендант через свои толстые очки, - то, что сделала ты, я видела своими глазами. А то, что они – нет.

- Они избавились от всех улик. Специально, чтобы мне нечего было предъявить.

- В общем так, сдашь постельное белье и пропуск. Потом придешь ко мне. Из общежития тебе выгнали. А после обеда тебя ждут в деканате.

- За-зачем?

- Не знаю, но догадываюсь. Подобные выходки обычно заканчиваются отчислением.

Сжимаю ладони в кулаки и с трудом сдерживаю слезы. Я с детства ненавижу, когда зло остается безнаказанным. Но в моей жизни, как в страшной сказке, почему-то всегда побеждает зло.

На автомате делаю все, что надо, и возвращаюсь в комнату, чтобы собрать свои немногочисленные вещи. Я пока даже не думаю, где буду ночевать сегодня. Да и бессмысленно это. Скорее всего, после деканата я отправлюсь домой. Главное, чтобы на ночной поезд билеты были.

Оставляю сумку у охранника на первом этаже и иду на оставшиеся пары. Теперь это необязательно, конечно, но просто стоять возле дверей деканата и ждать слишком утомительно и нервно.

Все лекции пропускаю мимо ушей, в моей голове сейчас есть темы гораздо важнее. Например, как помочь бабушке и брату у нас в деревне. На своих увлечениях я много там не заработаю. Только жалкие копейки поломойкой или продавцом в местном магазине.

Милы сегодня нет, но это к лучшему. Не надо теребить душу и отвечать на неудобные вопросы.

В деканате, как обычно толпы народа, но мне удается пробиться к секретарю. Называю ей свою фамилию и в ожидании до крови закусываю нижнюю губу.

- А, вспомнила. Завтра у нас педсовет, после которого будет подписан приказ о твоем отчислении.

Увы, чуда не произошло. И теперь мне не на что надеяться. Жилья нет, университета тоже.

- Я могу сегодня забрать документы? Меня выгнали из общежития. Мне негде ночевать. А так я еще на поезд успею.

- Декана сегодня не будет, подписывать приказ некому. Приходи завтра.

Ее голос абсолютно равнодушный, вид усталый и нервный. Она зарылась в своих бумагах и ей нет никакого дела до моих проблем. Я мрачно киваю, разворачиваюсь и иду к дверям. Народ наконец-то рассосался и слава богу здесь нет свидетелей моего позора.