Бесконечная ночь

Предисловие

Привет всем, кто решил познакомиться с миром «V---V». Я искренне вам рада!

Почему такое название? Всё просто — в черновиках эта история всегда жила под этим шифром. «V---V» напоминает о вампирских клыках, и каждый новый файл (а их уже больше сотни!) я по-прежнему называю именно так. Эта буква спрятана и на обложке — если присмотреться.

Я волнуюсь. Потому что эта история... лежала в столе больше десяти лет. Серьёзно. Как и всё у меня — начиналась она просто ради «помечтать». Погрузиться, представить, а что было бы, если… И, честно говоря, я тогда совсем не думала о публикации.

Да что уж — я и дальше не собиралась её выкладывать 😄 Но тут увидела конкурс и подумала: «А почему бы и да?»

Иногда она затихала на годы. Иногда — вспыхивала, поглощая меня полностью. Думаю, так и пишутся большие истории.

Первоначально один персонаж должен был просто сыграть свою «плохишескую» роль и исчезнуть… Ага. Сейчас он один из ключевых. Потом проснулся ещё один герой, вмешался не в своё дело, усложнил всем жизнь — и мне заодно 😅

Я переживаю, начиная эту публикацию. Всё ещё пишется, всё ещё формируется, но, может быть... пришло время? После десяти лет?

Для самых любопытных: у меня есть закрытая группа — неофициальный дневник проекта. Там откровенные заметки, спойлеры и древние рисунки. Ссылка — в шапке профиля, в разделе «Обо мне». Милости прошу.

А ещё думаю создать небольшой дополнительный рассказ или серию мини, чтобы глубже погрузить в мир «V---V». Если решусь — вы об этом узнаете.

Ну что ж… Пора начинать.

Пролог

Она улыбается — и каждый из нас молчит. Мы не говорим ей, что боимся потерять, потому что уже теряли. Она смеётся — и кто-то внутри нас уже не тот, кем был. Мы не просим — но стоим рядом, чтобы однажды подхватить, если упадёт. Мы хотели уйти раньше. Но тогда бы не узнали, как пахнет её страх. Как пахнет её усталость, когда она смеётся сквозь слёзы. Как пахнет тёплая боль, которую она прячет в ладонях. Она — не наша. Но каждый из нас носит её в себе, как боль, которую не отпустишь. Никто не посмеет дотронуться — без того, чтобы мы не встали перед ней. Потому что пусть не принадлежит — но нами пронесена. Сквозь страх, сквозь сны, сквозь клятвы, которые мы не дали, но приняли. Она — не наша. Но если её тронут, мы станем теми, кем никогда не были — и кем не хотели быть. Просто чтобы остаться между ней и болью.

Я любил её, когда она думала, что просто дружим. Я любил её, когда она не дотрагивалась. Я любил, когда боялся причинить боль. Потому что если бы сказал вслух — она бы ушла. Потому что мои чувства — не нежность, а голод. Я боюсь себя рядом с ней. Боюсь, что однажды… захочу остаться, даже если ей больно. И потому… я остаюсь в тени. Я не тот, кого она выберет. Я — тот, кто её отпустит. Даже если после — мне некуда идти.

= 1 =

Кто задумывался, как меняется мир по ту сторону реальности?
Что происходит в темноте — в мире, скрытом от глаз?
Человечеству, поглощённому собой, неведома истина.
И даже если бы кто-то узнал... он бы не поверил.

Эта лунная ночь — первая. Первая нечеловеческая. Первое дыхание в новом мире после смерти. Каждый звук казался ярче, будто обнажённым. Малейшие шорохи за десятки метров отзывались в слухе. Глаз различал каждую крупицу в темноте. Запахи тянулись как нити, уводя далеко вперёд. Прошлая жизнь теперь казалась глухой, слепой. Будто существование дикого зверя, заточённого в клетке. Теперь же — словно её тело наполнили лёгкость и грация охотницы. Будто её поселили в тело кошки: бесшумное, зоркое, родное. Она не знала, кто именно дал ей это… волшебство. Но благодарность к нему била, как пульс.

Ночная красота завораживала. Будто ей открыли доступ к воздуху, которым она не могла дышать все эти годы. Это не было чуждым. Впервые за долгое время она чувствовала себя живой.

То, что с ней произошло вчера, она называла чудом. Возрождением. Пробуждением от сна. Слияние тела и души. Поток силы, что теперь стал её. Её самой. Навсегда.

Ночная прохлада сгустила тени в зарослях. Лесный воздух был свеж и колюч. Она не выбирала это. Но сознание новой сути легло на сердце как что-то верное. Словно кто-то укрыл её наконец-то нужным одеялом. И теперь она шла туда, где её уже ждали. Те, кто помог ей воскреснуть.

За пару секунд она преодолела путь, который раньше занял бы полчаса.

Перед ней возвышался забытый временем дом. Потемневшие от дождей ставни. Чёрные, почти зеркальные окна. Стены, заросшие плющом. Камень, будто из другого века. Заострённый металлический забор. Ели, иголки которых усеяли землю. Казалось, вот-вот из-за дома выйдет призрак. Или в зарослях мелькнёт леший.

Мистика. Красота. Темнота.

Нина улыбнулась, подходя ближе.

На поляне перед домом её уже ждал Добромир. Мощный, высокий, со светло-русыми волосами до плеч и крепкой щетиной. Лицо доброе, руки — будто выточены из камня. Если надеть на него кольчугу — он был бы живой миф. Современный викинг.

Сейчас на нём джинсы и белая футболка — и всё равно он казался древним.

— Доброй ночи, Нина, — поприветствовал он её с лёгким кивком. — Идём. Познакомлю тебя с семьёй.

Нина поправила рюкзак на плече и кивнула, стараясь казаться спокойной. Последовала за ним по старым скрипучим ступеням. Добромир отворил дверь и пригласил жестом. Дом дышал тишиной.

Внутри — забытый временем быт: каменная печь, напоминающая камин, потускневший сервант, дубовый стол, потухший канделябр. В окнах — резные рамы. В воздухе — аромат дерева и чего-то старого, как если бы стены всё помнили.

Добромир прошёл вглубь дома. Возле книжного шкафа он отворил скрытую дверь, прикосновением — как будто знал каждый скрип. Жестом указал Нине пройти вперёд.

Тьма за проходом была плотной, первородной. Она затаила дыхание, делая шаг вниз. Осторожно нащупывая носком следующую ступень, почувствовала, как глаза начинают различать силуэты. Темнота пугала... но теперь эта тьма стала её частью.

— Со временем ты привыкнешь, — произнёс Добромир сзади. — Твои глаза станут видеть яснее.

Они спускались. Камень, холод, слабый запах сырости. Затем — металлическая дверь. Скрип петель. Свет хлынул ей в лицо, ослепив на миг.

Она вошла в помещение — и замерла.

…но за дверью оказался вовсе не склеп.

Вместо этого — просторное помещение, будто бар, выполненный под классику, но с удобствами современности. Освещение — электрическое. Ни тебе готических свечей, ни горящих факелов. В углу — резная барная стойка, уставленная модной техникой. Где-то негромко звучал знакомый мотив зарубежного рока. Мелодия казалась знакомой, но от волнения Нина не могла вспомнить название.

Все мысли, что ещё недавно заполняли её разум, растаяли. Она — новенькая. Здесь — никто. Пытаясь скрыть дрожь, Нина скользила взглядом по лицам, обращённым к ней.

Свет ложился неровно, создавая иллюзию полутеней. Из темноты сверкали зрачки, поблёскивая, будто у хищников. Они не просто смотрели. Они изучали. Оценивали.

Нине стало не по себе. Казалось, она — не одна из них. А смертная, случайно оказавшаяся в логове ночных существ. Она могла бы закричать. Но не имела на это права.

И тогда Добромир поднял голос:

— Друзья, у нас пополнение. Это Нина. Она обратилась вчера.

Все взгляды теперь были только на ней. Музыка стихла. Кто-то из сидящих чуть склонил голову. Кто-то — одобрительно кивнул.

— Добро пожаловать в клан, — дружелюбно произнёс один из вампиров.

— Ну, «клан» — громкое слово, — усмехнулся другой, с зачёсанными назад тёмными волосами. — Мы просто... семья.

— Именно, — кивнул Добромир. — Семья.

Он повёл рукой, представляя:

— Это девушки из разных эпох: Алёна — 90-ые, Агния — конец 19-го, Ираида — начало 20-го.

Нина внимала, как во сне. Советский союз? Дореволюционный век? И все они выглядели как старшекурсницы. Стройные, собранные, опасные.

— Также у нас есть недавнее пополнение: Павел, Фёдор и Кирилл. Все — 90-ые. Паша и Кирилл тебя уже знают, — кивнул он на бармена и парня с татуировками.

Теперь Нина заметила: бармен с пультом у стойки — это Кирилл, а рядом с ним — тот самый Павел. Неформал с хаосом светлых волос, пирсингом и мятой футболкой. Даже здесь он казался выбивающимся — и всё равно своим. Паша ей мило подмигнул.

Смутило. Она кивнула обоим и сдержанно улыбнулась. В ответ — две ухмылки и поднятая бровь Павла.

— А вот Владимир — из девятнадцатого века, — с уважением сказал Добромир. — Ты с ним уже встречалась.

Нина перевела взгляд на него — вампира в элегантном костюме. Раскованный мужчина с абсолютной уверенностью в себе и непозволительно привлекательной харизмой. Вампир с тёмными волосами, зачёсанными назад. Единственное, что пугало – его глаза. Чёрные зрачки на фоне светло-голубых, почти белых, радужек. Но взгляд — пронзал ледяной теплотой, закрадываясь в душу... Ей казалось, даже радужки дают отблеск в полутьме, хоть и понимала, что светиться у вампира могут лишь зрачки.

= 2 =

Флешбек. Полгода назад. Октябрь 2019.

Оранжевые краски падали в лужи, оттеняя неоновые вывески. Осенью темнело рано. И в кожаной куртке с капюшоном становилось прохладно. Морось. Длинные волосы намокли, спускаясь к поясу. Глубоко засунув руки в карманы, Нина спешно шагала вдоль бетонной ограды заводского управления, возвращаясь домой.

Сегодня ей написали. Сегодня на неё вышли. Она нашла эту информацию. Нашла спонтанно, без навыков хакера и лет упорных поисков.

Она искала не это. Начиная все эти поиски, она искала другое. Других. Тех, кто скрыт завесой ночи. Но они вдруг нашли её сами, сообщив, что знают о её осведомлённости. О, да, она знала. Узнала достаточно. Всё началось чуть больше полугода назад. С тех пор она убедилась, что всё не так, как выглядит на самом деле…

Нет, ей и так давно известно, что за «говорящими головами» стоят те, кто им диктует, что сказать. Что массовые всплески, начиная от денежных обвалов, межнациональных конфликтов, и заканчивая очередными скачками гриппа — создаются намеренно. Как и инфляция. Что людей, как стадо бездумных овец, уводят то в одну сторону, то в другую, навязывая то, что в данный момент нужно «людям в тени». Всё это она знала. Как знала и то, что мир — не только материален.

В мире существует нечто большее, чем физика и разнообразная масса животных и людей. Она знала. Знала всегда. Догадывалась. Она практиковала. А брат — брат и вовсе творил то, во что никто не поверит, пока не увидит. И всё же… То, что приоткрыло перед ней завесу тайны, будоражило воображение даже при этих знаниях. Будь то заядлый мистик, он не поверит. Она и сама, не верила. И сейчас — спешила домой, опасаясь, что наткнулась на тайну, собственноручно заработав себе неприятностей.

Нина сбавила ход, бдительно оглядываясь. Всё те же безразличные лица шедших домой людей в сонных раздумьях погружённого в анабиоз мозга. Никого подозрительного.

Она развернулась, продолжив свой побег. Ускоряясь настолько незаметно, насколько это возможно.

Она нашла столько информации. Столько частичек тайн. Отдельные кусочки паззла, что очень долго не складывались в структуру. И многие из них не складываются до сих пор. Как она могла так оплошать? Роясь в тайнах, всё больше узнавая совсем другие — заговоры и умолвки — она попалась на банальном. Они написали ей. Написали, что знают, что она в курсе. И что им нужна… она.

Она до последнего считала, что это низкая шутка. Обман. Коварство. Был бы сейчас рядом брат, они действовали бы вместе. Иначе. Он дал бы совет. И она не ощущала бы себя столь незащищённой. Возможно, стоит прекратить интересоваться этим, пока не поздно. Смириться с обычной жизнью. Жить как все. И делать вид, что ничем не отличается от остальных. Зачем она вообще полезла во всё это? Абсурдно. Небезопасно…

— Нина? — раздался мужской голос справа.

Она вздрогнула, настороженно замерев. Не желая терять из поля зрения потенциальную опасность. И медленно обернулась, готовая, в случае чего, бежать куда подальше.

Перед ней стоял высоченный мужчина, примирительно подняв руки перед собой.

— Прости, я должен был встретиться лично, — с добротой в голосе начал новый знакомый, явно заметив её испуг.

Мужчина казался относительно молод. Возможно, лет тридцати пяти. Лёгкая щетина формировала светлую бороду. Могучие плечи скрывал длинный плащ с капюшоном цвета хаки, откуда, выбившись из хвоста, торчали несколько длинных светлых прядей. Истинная европейская внешность. Она бы сказала, скандинавская. Плащ придавал этому человеку ещё больше характерных черт. Человек под два метра ростом, с длинными светлыми волосами, в странном плаще. Дать ему меч со щитом, надень рубаху с кольчугой — и можно отправлять на съёмки в фильмах о воинах. Как он вообще умудряется стоять здесь, не привлекая к себе внимание всех возможных зевак в округе?

— Думала, вы не существуете, — тихо призналась Нина.

Незнакомец понимающе кивнул.

— Твои опасения вполне оправданны, — ответил он мягко. — Именно поэтому мы встретились в людном месте.

Тугой обруч, что стягивал лёгкие, едва заметно ослаб. Нина мимолётом оглянулась на оживлённую улицу, на равнодушно проплывающие мимо лица, и вновь сосредоточила внимание на мужчине. Незнакомец уже не казался ей тем, от кого нужно спасаться. Но девушка продолжала настороженно следить за ним. Возможно, сейчас она подписывает себе смертный приговор.

— Как ваше имя? — выговорила она, наконец.

Мужчина мягко кивнул в едва различимом прохожим уважительном поклоне.

— Меня зовут Добромир, — вымолвил он. — Нам нужно поговорить о том, что ты знаешь. И о том, что ещё предстоит. Нам вместе нужно спасти мир…

Настоящее время

В тот день она начала общаться с Добромиром. Она рассказывала ему про то, что узнала. Информация казалась ей несуразной, абсурдной. Домыслами, не более. Но Добромир тщательно изучал каждую переданную информацию, объясняя или дополняя те или иные её заключения. К её изумлению, большинство из её теорий оказались правдивыми. В том числе про «детей ночи». Она не видела ни одного из вампиров до этого времени. До сегодняшнего дня.

И вот, сейчас, она стоит перед ними, ставшая их частью, а не трупом на кладбище, лишь благодаря Добромиру. Хотелось обнять старовера, как родного. Девушка благодарно улыбнулась высоченному богатырю. И оглядела стоящих перед ней вампиров.

Не решаясь начать речь, она взволнованно молчала, глядя на новую семью. Их взгляды светились по-разному. Мягкие или раскованные улыбки перемежались холодом и опасностью. Алёна смотрела на неё, поджав губы с недоверчивым раздражением. Агния — накренив голову, будто взвешивая своё мнение о новенькой. Ираида с «богатырём», как окрестила Нина Добромира за крупную комплекцию, спокойно улыбались. В глазах оставшихся четверых, составляющих мужскую половину, читалось любопытство. Черты их лиц, навечно запечатанные в возрасте, отражали всё пережитое в их время. Казалось, обличая в их взглядах и их лицах всё совершённое. Перед ней стояли те, с кем не сравнится современное общество «взрослых детей». Перед ней стояли люди, ещё не утратившие того, что, как ей казалось, уже не найдёшь в умирающей нации и мире в целом.

= 3 =

Месяц спустя

Тишина безлюдного переулка прятала во тьме перекрёсток опустевшей дороги. Шелест уснувшей листвы нарушался редким шуршанием шин далеко за поворотом. Ночь. Коротая последние дни, уличный фонарь над головами едва светил, гаснув и оживая вновь. Остатки его света, не справляясь с тьмой, уступали луне, чей отблеск отражался светом в зрачках вампиров. Нина молчала, напряжённо глядя в пустоту. По обе стороны от неё её семья стояла рядом. Они ждали.

— Кто они? — прервав наблюдение, она подняла взгляд на Добромира.

— Наши египетские товарищи, — посвятил её тот. — Я давно надумал познакомить их с тобой, — волхв мягко улыбнулся.

Его улыбка не внушала спокойствия. Ещё до прихода сюда ей сказали, что эта встреча многое решит. Что предстоят переговоры с древними вампирами. И их поддержка — большой шаг вперёд.

— Египтяне? — озадаченно переспросила Нина, уже вновь всматриваясь в темноту и вслушиваясь в её звенящую тишину. — Как они связаны с нашей миссией?

Добромир одержим спасением славянского рода. И девушка знала это. Как участие арабов сможет помочь им?

— О, эти вампиры не относятся к большинству заселивших сейчас эти земли, — многозначительно возразил Добромир. — Они представители чистой расы, — он улыбнулся в усы, взглянув на новообращённую. — Той расы, заслуга которых — одно из чудес света.

— Пирамиды, — пробормотала девушка, с изумлением понимая, кого увидит. — Я увижусь с теми, кто жил в древнем Египте?

— Да, но среди них есть твой современник, — возразил волхв. — Его так же, как и тебя, обратили недавно. Остальным — да, более трёх тысяч лет.

Осознание этой цифры не умещалось в шаблон её привычного мировосприятия. Она вампир. Вампир всего месяц. И человеческое чувство в ней никуда не исчезло. Жить столько лет? Как это возможно?

— Невероятно, — взволнованно вымолвила Нина.

Она едва отошла от встречи с ними, её семьёй. А сейчас ей предстояло увидеть древних из рода египтян. Она будто в машине времени.

Наблюдая изумление на её лице, Добромир радушно хохотнул.

Ощутив едва различимое движение ветра, Нина обернулась. И вместе с ней уже поворачивались остальные, услышав то же, что и она. Позади них, возникнув словно из ниоткуда, стоял человек.

Черты его лица, его статность, взгляд. Ни кожаная куртка, ни висящие на вороте футболки тёмные очки, не спасли его от мудрости, выдающей прожитые века. Она встречала изображения египтян только на фресках. Но в том, что это истинный представитель того времени, сейчас не оставалось ни секунды сомнений. Он смотрел прямо, излучая спокойствие… и опасность. От одного его присутствия рядом по спине пробегал беспокойный холод. Страх, мешаясь с восторгом, заставлял с восхищением глядеть на этого древнего. И чувствовать себя простым человеком — слабым и жалким в сравнении с его величием. Она едва ли обучилась всему, чему должна. Она — новообращённая. Она ощущала подобный восторг лишь однажды. Когда узнала Добромира. И всю его семью.

— Приятно видеть истинных ценителей своего народа, — вымолвил египтянин. — Как и его прямых представителей, — он с уважением кивнул Добромиру. — Я рад приветствовать вас, господа.

Чистейший русский, без акцента. Почти.

— И мы рады видеть один из древнейших и мудрейших народов, — вежливо кивнул в ответ Добромир. — Благодарю тебя, Кнэму, что согласился на личную встречу.

— У нас были дела в России, — объяснил египтянин, будто отмахиваясь от благодарности. — Остальные подойдут позже.

Оба синхронно развернулись, медленно зашагав вперёд. И вынуждая остальную компанию двинуться следом.

Наблюдая две высоких спины древних, Нина зашагала за ними, на ходу переглядываясь с остальными, что всё это время не вымолвили ни слова.

— Ты рассмотрел наше предложение? — вышагивая, спокойно осведомился древний вампир.

— Буду рад его принять, — вполголоса ответил волхв. — Обговорим это в баре. Лишние свидетели нам ни к чему.

— Как пожелаешь, — говоривший через плечо бросил взгляд на девушку. — Я вижу, у вас очаровательное пополнение.

Нине показалось это дружелюбием. Он улыбнулся. Но лучики около глаз лишь едва прочертились на лице, а улыбка исчезла в невозмутимом стальном взгляде.

— Ты разгадал эту тайну за секунды, — уважительно кивнул ему волхв.

— Дело не в прожитых мною веках. — Кнэму вновь через плечо оглянулся на девушку. — Человечность ещё течёт в её венах. Весьма притягательный аромат. Я почую запах её крови и через улицу. — Он остановился и вся компания вместе с ним следом. Древний обернулся, взглянув прямо на неё. — Будь осторожна.

Осознавая его слова, она молчала, позабыв даже кивнуть, и задумчиво опустила взгляд на асфальт под ногами. Тонкости её нового мира ещё не усвоены ей до конца. Но лекцию о новообращённых она запомнила неплохо.

— Благодарю тебя за предостережение, — искренне проговорил волхв и с беспокойством взглянул на Нину. — Я должен буду выяснить об этом явлении больше. Нина дорога нам.

Теплота и искренность, с которой её наставник говорил это, поселило на лице благодарную улыбку. Но вызвала истинное смущение. Человеческие эмоции вынуждали убрать взгляд куда угодно. Внимание её новой семьи тут же почувствовалось кожей. И девушка покосилась на остальных. Они смотрели на неё. Она ощущала их взгляды. Но все они казались поверхностными в сравнении с тем, что чувствовала она на себе сейчас. Будто некто следит за ней, наблюдает за ней. И темнота ночи здесь оставалась не при чём.

— Так вот та, о ком ты избегал упоминать, — продолжался разговор. Египтянин пронзительно взглянул на Нину. — Это та девушка из твоего предвидения? Та, что отыскала тайну?

Старовер молчаливо кивнул.

— Пройдёмте, друзья, — проговорил он. — Не стоит рассказывать все наши секреты ночному городу.

***

Она не знала, куда они держат путь. Вслед за пришедшими в движение людьми, помедлив, Нина зашагала за остальными. Толпа вампиров по-человечески медленно двинулась вдоль пустынной ночной улицы, обходя фонари и свет неспящих окон.

= 4 =

Ночь стала её частью. Она не выбирала это. Но не жалела об этом ни минуты. Мир тайн, что прятался за запретной дверью, отворил ей проход, оглушив поражающей истиной реальности бытия. Загадки и скрытые смыслы, что лежали на поверхности. Светлая тьма, что борется с тёмным светом. Она - новообращённая, трофей, лакомый кусок для тех и других. Он любит её. И она готова ради него на всё. А рядом с ней они - эти двое, что готовы на всё... ради неё.

p.s.: Да простят меня те, двое, чьи настоящие имена я использовала в этой книге. На первое имя я получила разрешение лично. Со вторым же... если ты читаешь это, думаю, ты бы тоже разрешил, ибо когда-то сам показал мне этот образ.




Дверь за углом пропускала отголоски музыки. Коридор с горделивым спокойствием демонстрировал вошедшим антикварные картины и статуэтки из камня.

— Что это? Секретный ресторан в баре? — удивлённо пробормотал Рафферс, обратив, наконец, внимание на шикарную большую люстру.

— Ночной клуб, — поправил его Кнэму. — Для специальных посетителей, — добавил он, переглянувшись с остальными вампирами.

Те довольно ухмыльнулись этому, переглядываясь между собой.

— Wow! — восторженно вымолвил парень, с открытым ртом рассматривая обстановку.

Выглядело это искренне. Настолько искренне, что по-детски мило. Нина невольно подметила, насколько разнились его живые эмоции с каменной маской его тысячелетних друзей.

Двери длинного коридора открылись, и уши оглушила подвижная клубная музыка. Зал оказался достаточно большим для подземного помещения. Но достаточно маленьким и тёмным для нужного уюта. Группа вампиров восхищённо оглядывала клуб — кто-то впервые, кто-то, увидев его после нескольких десятков лет.

Они стояли в широком холле. Большая часть зала скрывалась за поворотом влево. А впереди, у стены справа виднелась спиральная лестница, уводящая наверх. Музыка колотила по стенам и отдавалась в грудной клетке. Синий полумрак нарушался точечным освещением. И отблеском его в зрачках тех, кто поворачивал голову. Бар для детей ночи. Бар для таких как она. Как её друзья. Как Нами.

Воздух переполнял новый, незнакомый ей доселе, мандраж. И, возможно, он не связан с посещением клуба. Существовала иная причина, заставляющая сердце колотиться. Стояла бы в зале гробовая тишина, она не рискнула бы поведать вслух всю свою бурю чувств. Она в принципе до конца не верила, что не спит. Возможно, стоило бы сказать спасибо тем, кто убил её. Ибо сейчас она стоит там, где никогда не смогла бы побывать. Стоит рядом с теми, кого никогда не увидела бы за всю свою человеческую жизнь.

Эти мысли приятной дрожью прошлись по спине, и Нина, чувствуя присутствие молодого вампира, опустив взгляд в пол, осторожно повернула голову. Нами взглянул на неё в ту же секунду, что и она на него. Возможно, он проживал те же чувства. А, может, он чувствовал, как чувствовала и она. Нина не знала. Но его присутствие она ощущала физически. Даже не глядя в сторону этого парня, она могла определить, где он находится. Молодой вампир лучезарно заулыбался ей доброй открытой улыбкой, таящей в себе душевность, граничащую с восторгом. И Нина, закусив губу, невольно заулыбалась в ответ.

Но, спустя бесконечный миг, вернула пристальное внимание тёмному залу. Среди запахов алкоголя вампирское обоняние вдруг чётко ощутило тот, что невозможно спутать с ни с чем. Здесь подавали кровь. Вампирский нейтралитетный клуб, как рассказывал про него Влад. Улыбка пропала. Да, она прекрасно понимала, почему Добромир не стал раскрывать египтянам «убежище». Но шумное место, где их могут увидеть — сомнительный выбор. Что более странно — это тёмное место будто тянуло своей опасностью. Затягивало. Уводило во тьму. Звало её. И объяснение тому она дать не могла.

Их встретил администратор — улыбчивый стройный вампир. Подойдя к Владимиру, он прошептал ему на ухо условную информацию. Настолько тихо и неразличимо, что даже её вампирский слух услышал лишь обрывки фраз. Вот отчего подобную встречу Добромир устроил через Влада. В клубе их не смогут подслушать ненужные уши.

Их приглашали в вип-комнату. Компания вампиров проследовала за Добромиром и Владом, поднимаясь по спиральной железной лестнице.

Большая часть подземелья показалась из-за поворота, демонстрируя высокие колонны слева, ведущие на второй этаж к лоджиям. Очевидно, здесь проводят концерты. Взгляд девушки сталкивался с холодными пронзающими взорами других вампиров. Их зрачки ловили отблески ночного клуба, высвечиваясь всплесками синего, зелёного, красного, жёлтого. Они следили за ними. Как казалось, за ней. Да, она и сама теперь в их числе. Но по коже в такие моменты пробегал болезненный холодок страха.

Спустя секунды таких наблюдений она ощутила присутствие Нами рядом. Оглядывая зал и не отводя внимания от Нины, парень с долей встревоженности посматривал на гостей. И его светлая улыбчивость быстро превратилась в заботливую настороженность. Значит, ей не показалось.

Уютная VIP-комната, вместе со страхами, приглушила громкие звуки зала даже от слуха вампира. Что говорило о повышенной звукоизоляции (возможно, магической). Их встретил полукруглый диван. И худощавый официант. Из широкой бутылки, укутанной в соломенную плетёнку, он стал разливать золотистый напиток по декоративным резным кубкам.

До обоняния тут же донёсся сладкий медовый запах с капелькой крови и ноткой корицы. Нина озадаченно улыбнулась, вопросительно покосившись на Влада.

— Наши гости просили угостить их чем-то «традиционным», — наклонившись, тихо объяснил он, хоть и понимал, что каждый в комнате слышит его слова.

— И это не то, что привыкли считать «исконно русским», — с иронией добавил со своего места Добромир, мельком взглянув на новообращённую.

— Я заранее распорядился обновить меню, — добавил Влад, вальяжно откинув локоть на спинку кожаного дивана. — Пришлось делать спецзаказ.

= 5 =

На то, чтобы добраться до подземелья, ушло не более пятнадцати минут. Вышло бы ещё быстрее, но они останавливались, переходя на человеческую скорость. Чаще всего по её вине. Ей не терпелось задать Добромиру побольше вопросов. И тот, хвала его терпению, понимающе отвечал. В том числе на тот, почему умеет двигаться как вампир. Влад поторапливал её, стремясь быстрее добраться до безопасного места. И она обязательно пошутила бы на счёт его трусости. Но на шутки не осталось сил. Нет, не физических. Физической силы у вампира сверх меры. А вот моральные, словно политая на цветок вода, исчезли, будто просочились в землю.

Влад с Фёдором остались за пределами дома — прочёсывать лес на наличие слежки. Добромир тоже остался снаружи — укрепить защитные знаки убежища. Её — помочь не пустили. Уже минут десять она неотрывно глядела на полупустой бокал с кровью, сидя за барной стойкой в давно знакомом ей подземелье, именуемой ребятами «Убежище». За месяц она выучила здесь каждый камень. Каждый поворот могла угадать закрытыми глазами. Её комнату, комнату друзей. И тех, кого она не назвала бы другом. Но этой вампирши сейчас тоже нет в подземелье.

Воспоминания событий сегодняшнего дня мелькали в памяти. Нина пролистывала минуты этого вечера, прокручивая их вперёд и назад, словно киноленту. Брат обязательно подметил бы очередное сходство времени с плёнкой. Нина улыбнулась, заминая грусть. Глупую, тёплую и ностальгичную. По брату, что пропадает на своём высшем обучении вот уже второй год. По новому знакомому с необычным именем Нами, что встретился ей сегодня и неизвестно когда встретится вновь. Ей бы хотелось оказаться сейчас не здесь, а с ним. Или здесь, но, чтобы рядом появился он. Ей бы хотелось снова ощутить его энергетику. Необычную, тёплую, почти горячую. Приятную и обволакивающую. Незнакомое, новое чувство. Оно манило её. Манило к нему. Вынуждало невольно вспоминать его. То, как смотрел на неё. Его чуть рассеянный добрый взгляд больших серых глаз. Его искреннюю улыбку. Простую и настоящую. Он до невозможности светлый душой. И в то же время храбрый и добрый. Он настоящий. Нет, дело не во внешнем обличии. Она чувствовала его присутствие, его внимание, пока находилась там. Она чувствовала его энергетику. Его душу. Нина улыбнулась, прокручивая это в мыслях.

Дверь убежища распахнулась. В зал спустились Влад с Добромиром, шагая мимо, и с обеспокоенными лицами поглядывая в её сторону. От этого легче ничуть не становилось.

Вопрос о том, кто виной произошедшему, для неё оставался очевиден — она. Это она не сдержала эмоции, решив выйти из VIP-комнаты успокоиться. Это ей стало стыдно за эти эмоции, хоть и каждый понял бы, что новообращённые подвержены такому все до единого. Это ей вздумалось отойти от остальных вглубь клуба.

Старовер лишь одарил её опечаленным взглядом.

Влад, напротив, жестом учителя указал на неё пальцем.

— Я сейчас подойду, — пригрозил он (как ей казалось), не сбавляя шага.

Оба скрылись в коридоре, очевидно, удаляясь в комнату на серьёзный разговор. Она заварила кашу.

Нина запустила пальцы в растрепавшиеся длинные волосы, уперев локти в столешницу.

Над головой понимающе хмыкнули и перед глазами показались руки, что также упёрлись локтями в барную стойку.

— Тебе помочь умыться? — без тени каверзности, по-доброму протянул Кирилл.

Да, она так и не оттёрла до конца с шеи собственную кровь. В момент, когда зашла сюда, ей было не до того. Как и сейчас.

— А тебе не надоедает торчать у бара? — она подняла на него взгляд.

Тёмноволосый Кирилл, задумчивый и в то же время улыбчиво-дружелюбный, создавал неоднозначный образ интроверта. И ей по-прежнему не ясно, от чего, в таком случае, в нём вообще эта его ярая любовь к флейрингу.

— Когда карьера мечты в самом разгаре обрывается, — без толики обиды хмыкнул он, — всё, что остаётся — ностальгировать. — Кирилл иронично усмехнулся. — Полез не в тот разговор, связался со всем этим. И — привет, клыки, прощай учёба на сомелье.

Ей не казалось это увлечение тем, о чём можно так горевать. Но выражать своё непонимание она передумала, ибо, быть может, просто-напросто наложила на эту странную мечту её собственный шаблон.

— Не понимаю, как можно радоваться, что тебя убили, — продолжил тему вампиров Кира.

— Я даже благодарна им, — новообращённая усмехнулась, погружаясь в воспоминания месячной давности. — Не соверши они моё убийство, я так и ходила бы человеком.

Кирилл задумчиво фыркнул. Это не казалось скепсисом, но её оптимизм он не разделял.

— А как же музыка? — с намёком ухмыльнулся он. — Если ты не тоскуешь по инструменту, ты врёшь. Поверь, я как клавишник, знаю, о чём говорю.

Ох, она тосковала. Она очень тосковала. Её электрогитара дома собрала, вероятно, уже приличный слой пыли. А связки, кажется, давно забыли, как не только говорить, но и петь. Она похоронила это вместе со своей смертью. Весьма серьёзные причины, порой, вынуждают отказаться от мечты.

— Осталась бы человеком — не смогла бы вовлечься во всю эту тему так глубоко, как вовлечена сейчас, — объясняя причины, продолжила Нина честно.

— Да уж, — усмехнулся на это Кира. — Сегодня тебя отлично вовлекло. Едва живой осталась, — он помрачнел, предупреждающе поглядывая на неё. — Кристофер — опасен. Ему три сотни. И плевать на всех, кроме себя. Удивительно, почему ты ещё жива. Тебе повезло, что вовремя подоспел их «новобранец».

Нина промолчала, мыслями тут же улетая к недавно произошедшим событиям. Сердце приятно сжалось от воспоминаний о спасительных объятиях. И окрыляющей энергетике, что таили в себе его глаза. И, в то же время, сжалось от толики печали. Она не знала, когда они увидятся снова. Да, что там. Она не знала, увидятся ли они вообще.

Бармен, понимающе улыбнулся, поглядывая на девушку.

— Слышал, их самолет завтра, — нарушил он тишину.

Нина подняла на него невеселый взгляд.

— Да, у них срочные дела, они не могли задерживаться, — ответила она, стараясь окрасить свой тон в будничный.

= 6 =

ГОД СПУСТЯ

Нами молчаливо наблюдал, как второстепенные актеры сериала старательно позируют на камеру. Эта мелодрама удалась на славу. В окно настойчиво стучали репортеры и весьма злой продюсер. Жестом руки он приказал немедленно выйти к камерам.

Удрученно вздохнув, актер опустился в кресло.

— Ты так же печален, как и всегда, — раздался женский голос за спиной. — Раньше ты чаще играл комедии.

— Ты же знаешь, прошёл всего год со съемок… — попытался оправдаться он.

— В тот день, на съёмки ты явился совершенно странным, будто пьяным, — припомнила женщина. — И вместо актерской игры затеял музыкальную. О любви. На гитаре.

— Я был пьян, — отмахнулся Рафферс, не поворачиваясь к собеседнице.

— Не было похоже на обыкновенное опьянение, — усмехнулся женский голос.

— К чему ты это всё? — нетерпеливо вздохнул молодой человек, не поворачиваясь.

В поле его зрения вышла леди — стройная ухоженная блондинка, не терпящая ничего, что выходило бы за рамки её планов.

— Ты превосходно сыграла мою девушку, Клэр, — безучастно похвалил парень.

— Ты должен выйти на красную дорожку. И выйти вместе с девушкой, — напомнила ему актриса.

Нами молчаливо глядел в пустоту, разглядывая засохшие капли на стекле.

— Не знаю, о ком ты так горюешь, — продолжила блондинка, — но поклонники ждут. Жизнь только твоя. После посещения тех мест ты стал сам не свой. Позволь мне помочь тебе забыть её, кто бы она ни была, — блондинка рывком подняла задумавшегося актёра на ноги и, прижавшись к его телу, поцеловала.

В комнату ворвались репортеры, старательно щелкая вспышками фотоаппаратов.

— Веди себя прилично, Клэр. — Нами поспешно отстранил от себя актрису.

— Почему? Почему ты не хочешь попробовать? — не обращая внимания на репортеров, с улыбкой воскликнула блондинка. — Кто она? Ты сказочно хорош, черт возьми, и по-детски мил. Неужто в тебе нет ни капли самоуважения?

Большие серые глаза отрешённо взглянули на девушку. Помедлив, Рафферс подставил ей локоть.

После нескольких минут они находились на красной дорожке под прицелами телекамер. Напротив пары, сияя белоснежной улыбкой, стоял с микрофоном ведущий.

— Итак, скажите, мистер Рафферс, каково ваше впечатление о фильме?

Задумавшись о чем-то, парень с серьезностью ответил:

— Фильм должен рассказать об истинной любви, — кратко объяснил он.

— «Должен»? — тут же зацепился за слово ведущий. — Значит ли это, что фильм не до конца раскрыл ваш потенциал?

— Любая картина, думаю, лишь делает попытку передать весь потенциал истинной любви, — добавил он.

— Из-за чего вы, герой приключенческих комедий, решили сменить жанр? — вылетел новый вопрос.

— Я не сменил. Я лишь пробую… — устав от наваливающихся вопросов, буркнул Нами, пробежавшись по толпе взглядом и так и не найдя рядом своего агента.

— Каково ваше мнение по поводу ваших с Клэр отношений?

— Мы не пара, — спокойно объяснил парень, почувствовав, как актриса дёрнула его за руку.

— Вот, как? — не поверив его словам, вскинул бровь диктор, помня, что актриса утверждала другое. — Так, у поклонниц пока есть надежда? Или ваше сердце уже занято?

— …Извините, — после паузы пробормотал он, не найдя сил даже сыграть загадочную улыбку. — Без комментариев.

Пара прошла в зал, усевшись поближе к сцене.

Оттуда звучали слова, не долетая до него, как шум дождя. Нами смотрел сквозь людей, будто через мутное стекло, мыслями возвращаясь к Нине. Как теперь нормально жить, чёрт возьми, если это чувство не угасло в нём ни на день за всё время? Как забыть ту, кто отвергла? Как вообще жить прежней жизнью, если не хочешь видеть рядом с собой никого, кроме той, что отпечаталась в сердце? Быть может, попытаться насильно заставить себя быть хоть с кем-то? Он бросил взгляд на актрису. Всё при ней — яркая, уверенная, говорливая… Нами поймал себя на мысли, что уговаривает себя.

— Клэр? — проговорил он, чуть наклонившись к ней. Та сидела, слушая речи ведущего. — У тебя есть питомцы?

— Прости? — она подняла брови, чуть удивлённая неожиданной темой разговора.

— Просто вопрос. — Рафферс грустно улыбнулся.

— Нет и быть не может, — отрезала Клэр. — Терпеть их не могу.

Он ожидал отрицательного ответа. Но резкость в её словах удивила.

— Аллергия, — раздражённо призналась Джонсон. — Потратила тучу бабок на лечение этой дурацкой болячки, а толку — только частным клиникам в карман, — она подозрительно взглянула на него. — А что?

— А тишину?

— Что? — блондинка засмеялась — звонко, глянцево.

— Ну… у тебя никогда не возникало желания… побыть одной? — предположил он, помогая ей понять причину его вопроса.

Мгновение она озадаченно улыбалась, медленно теряя улыбку, пока приглядывалась к нему в попытке уловить в разговоре шутку. И так её и не уловила.

— Я и так одна, Рафферс, — с иронией усмехнулась она. — Тишина не для меня.

= 7 =

Устало вспоминая награждение, актер молча глядел в окно из своей квартиры. Высокий этаж позволял насладиться красотой дневного города. В дверь постучали и, не дождавшись ответа, открыли.

— Нами, как прошло награждение? — старательно улыбаясь, в квартиру вошёл Кнэму.

— Замечательно, — безучастно бросил молодой человек, не поворачиваясь.

Египтянин прошёл в комнату и разочарованно поглядел на очередную картину. Карандаш. Он рисовал её. Снова рисовал её. За этот год он отточил умение рисовать этот портрет. Во всей её красе…

— У нас сегодня вечер. Скажем, по случаю твоего успеха, — бодро заявил Кнэму, с упрямой благовоспитанностью игнорируя его подавленность. — Ты обязан прийти.

— Значит, приду, — повернувшись к собеседнику, безрадостно улыбнулся молодой человек.

— У меня для тебя кое-что особенное, — хмыкнул ему египтянин.

***

Два часа спустя Нами стоял в роскошном зале, держа в руках шампанское. Его взгляд — добрый, но… печальный — рассеянно скользил по залу, выискивая причину этого «особенного».

— Нами? — донеслось сбоку.

Он обернулся, увидев толпу вампиров во главе с Кнэму. Нет, не все тут вампиры. Среди них человек.

— Это Ханна, — египтянин указал на миловидную девушку с длинным тёмным каре, стоящую сбоку.

Нами отметил лёгкое движение её руки — и тонкую татуировку в виде анха на запястье. Интересно. Нами вопросительно скосился на наставника.

— Её назвали в честь правительницы Ханшепсут, — с хитринкой следя за его интересом к знаку, добавил Кнэму. — В её жилах течёт кровь древних.

Молодой человек, собрав всю вежливость в кулак, разочарованно улыбнулся. Он так надеялся увидеть другую.

— Добрый вечер. Ты из потомков? — Нами понял, кто перед ним: одна из тех, о ком часто рассказывал Кнэму.

Ханна мягко кивнула.

— Нами, пойдем со мной, — обратился Кнэму и, положив руку ему на плечо, пошёл в сторону барной стойки.

Оказавшись в приятном полутемном зале, они присели на стулья. Кнэму протянул ему бокал с алкоголем, который тот доверчиво выпил залпом.

— Не печалься о тех, кто тебя не ценит, — по-отечески ободрил его древний вампир. — Прошёл год, а мы не сдвинулись с места. Ты забросил обучение. Всё из-за неё. Ты всё ещё думаешь об этой девушке.

Актер устало вздохнул и таким же образом опустошил второй бокал.

— Попробуй отвлечься. Хотя бы на тех, кто из нашего круга. Надо отдать должное, они красивы, — продолжил Кнэму.

Голова новообращенного вампира закружилась. Совсем как в те времена, когда он всё ещё был человеком.

— Что это? — удивленно протянул парень, чувствуя, как быстро пьянеет.

— Особая настойка для вампиров, — объяснил Кнэму. — Для человека это смертельно. Напиток — редкость. Особый заказ для ведьм. Такой тебе не продадут даже в вампир-баре. Развлекайся.

Он удалился, но место барного стула пустовало недолго. На сиденье аккуратно присела Ханна. Нами опрокинул ещё бокал.

— Знаешь… мечтала познакомиться с тобой, — тихо призналась она вместо приветствия. — Я смотрела фильмы. Мелодрама — потрясающая идея. Думаю, ты будешь хорошо смотреться, — бормотала она. Когда я узнала, что ты вампир, я просто…

— Я… — прервал её Нами. — Ты извини меня… Я пойду. Наверх, — чувствуя резкое опьянение, забытое за год, молодой человек нетрезво поднялся. — Мне прилечь надо.

— Я провожу, — спохватилась девушка, подскакивая со стула.

***

— Я впервые перебрал с тех пор, как стал вампиром, — виновато пробормотал он, садясь на кровать. Пьяный вампир. Признаться, это весьма забавный факт. — Спасибо за помощь.

Он поднял взгляд на девушку. Ее черты лица расплывались перед ним за алкогольным туманом.

— Закрой глаза, — попросила она.

— Хорошо. А зачем?

Нами закрыл глаза, пытаясь отрезветь. Но внезапно почувствовал поцелуй в губы.

— Нина? — пробормотал он.

Пауза. Поцелуй прервался.

В следующий миг Рафферс получил пощечину.

— Я Ханна! — обиженно заметила она, уходя прочь из комнаты.

Сидя на кровати, Рафферс удивленно потёр щеку, ударенную девушкой, и, завалившись на спину, погрузился в сон.

— Надеюсь, он живой, — послышалось во сне.

Говорили по-английски, но с акцентом.

— Конечно, живой, — послышалось от второго, без акцента. — Он просто в отключке. В нём лошадиная доза ведьминского зелья. И всё зря, — донёсся шепот. — Вон как Ханна вылетела из его номера.

— Знаю. Целый час убивалась. Всё повторяла про нашего парня и ту девчонку. А это значит…

— Н-да, — хмыкнул второй голос.

— Черт, это с самого начала было ясно, — взвинчено воскликнул первый.

— Тише, — зашипел первый и снизил громкость. — Успокойся.

— Вся надежда на него, — не унимался первый. — Как я могу быть спокоен? Дело не двигается. Вообще.

— Замолчи. Немедленно, — грозно прошептал кто-то. — Не здесь. Пойдём отсюда. Надо связаться с Добромиром. Группа «МЕРК» опять собирает войска.

= 8 =

В зале играл лёгкий рок. Сидя за круглым столом, подальше от барной стойки, (около которой собирались обычно обитатели «Убежища»), Нина продолжала корпеть над управленческой работой. Она бы ушла к себе в комнату, где тоже хорошо ловило. Но прерывать процесс, пока идёшь по коридору подземелья, чревато вылетом из сети (несмотря на гениальность Пашкиной смекалки, что провёл его сюда задолго до её появления в их семье).

— Нинусь? — вновь заладил Пашка, весело переглянувшись с Кирой. Он уже третий раз зовёт её присоединиться.

— Я занята, ребят, — не отрываясь от процесса, пробормотала себе под нос девушка.

— Да чё ты там всё делаешь? — разворачиваясь на стуле, вытянул шею Павел.

— Да, нам всем интересно, — подхватил Влад, хитро прищурившись. Сидя в другом конце зала на диване, закинув ногу на колено, он с той же полуулыбкой не сводил с неё глаз.

Паша на вампирской скорости метнулся к столу Нины, рывком отбирая ноутбук.

— А… Паша!

— Кошачий приют? — глядя на экран, парень удивлённо округлил светлые брови (видимо, ожидая увидеть что-то другое).

Недовольная встреванием в личное пространство, Нина, спустя секунду, тоже применив вампирскую скорость, метнулась к Пашке, намереваясь забрать назад отобранное.

Но Павел, как вампир старше её, успел увернуться.

— Наивная, — нежно ухмылялся блондин, держа руку с ноутбуком вытянутой вверх.

Нина шумно выдохнула, принимая поражение:

— Да, кошачий приют. Отдай, пожалуйста.

— Ты, чё, владелец? — с искренней заинтересованностью поглядывая на неё, Невьянов благосклонно вернул отобранное.

Новообращённая забрала себе законную вещь, не отвечая на риторический вопрос. И безмолвно возвращаясь на своё место.

— Эт, чё, те «пожертвования»? Или прям финансируешь?

Взгляд невольно переместился с Паши на Влада. И Паша Невьянов, начиная смекать, с деланной вопросительностью изогнул шею в том же направлении.

— Я не при чём, — шуточно поднимая руки, расслабленно ухмыльнулся Влад. — Весь масштаб сей деятельности — полностью заслуга Нины. Я лишь помогаю ей в этом благородном деле финансово, — добавил он, не сводя с неё заботливых глаз.

Нина, ощущая благодарное восхищение к своему породителю, тепло улыбнулась ему. Получив в ответ ласковую полуулыбку. Он чувствовал её благодарность, всю её силу — тут Нина искренне радовалась нюансам кровной связи породителя и перерождённого, ибо даже без слов Влад ощущает это.

Да, после своей смерти она продолжила заниматься тем, чем и занималась. Финансировать такую деятельность ей было не на что, она лишь помогала редкими вбросами. Однажды, Влад узнал об этом. Он не просто взял все финансы на себя, не спросив её разрешения. Он открыл приют на её «новое имя» (спасибо Пашке), после — отдав ей все документы. И эта дружеская забота умиляла до щекотки под рёбрами.

В подземелье вбежал радостный Фёдор. Он быстро подошел к столику с девушкой и, весело улыбаясь, перевёл взгляд на Пашу с Кирой, с нетерпением ждущих его новостей.

— Ну?! — не выдержал Невьянов.

Фёдор взглянул на Нину, взволнованную его молчанием, и тепло ей улыбнулся.

— Концерт через неделю в Москве, — произнес Фёдор на одном дыхании.

— Да-а-а! — раздался радостный возглас обоих парней, и они кинулись обнимать принёсшего хорошую новость друга.

— Пакуйте аппаратуру, ребятки, — предвкушающе произнес Паша.

— Микрофон не забудьте, а то мало ли что, — посматривая на них, напомнила вампирша.

— Нин… Ты — самая сногсшибательная вокалистка из всех вампирских музыкальных групп, — заметил Фёдор.

— Ладно, не подлизывайся, — усмехнувшись, возразила Нина. — Нести оборудование всё равно вам, парни. Я хоть и вампир, но девушка.

Те дружно рассмеялись.

В дальнем конце зала, в углу, за круглым столом сидела Агнес. Фруктово-кровавый коктейль с трубочкой стоял перед ней. Но рыжая вампирша, подперев кулаком щёку, с ленивой грустинкой наблюдала за весельем парней. За одним в частности (Нина неоднократно замечала за ней это).

Ещё с минуту Нина наблюдала, как Агния, в очередной раз вздохнув, отпила свой коктейль. После чего, прикрыв крышку ноутбука, переместилась за столик к рыжей вампирше:

— И чего это мы грустим? — Нина не пыталась сыграть дружелюбие — ей искренне нравилась её компания.

— «Всё отлично», — не собираясь скрывать скепсиса, состроила улыбку рыжая, после чего, отбросив эту улыбку подальше, словно бумажную маску, сделала ещё глоток.

Нина лишь покачала головой. Периодические упадки энергии случаются у всех. Агнес отличалась прямолинейным, почти пацанским характером. Яркая одежда, как и волосы, её стрижка, приверженность к электронике — вампирша казалась до невозможности современна (будто нарочно). Она никогда не улыбалась ради улыбки, и всегда радовалась только искренне. И, если на неё находила меланхолия — не собиралась это скрывать.

— Пойдём-ка к тебе в комнату, — новообращённая потянула рыжую подругу за собой. — Ты обещала показать мне свои платья.

Агнес, вспомнив, устало усмехнулась. Но поднялась с места. И, прихватив коктейль, отправилась с Ниной.

Девушки уединились в комнате, и на кровать водрузилась кипа платьев XIX века, которую Агнес ворошила с ярым желанием найти то, что вписывалось в задуманный ею образ.

— Примерь сначала это, — Агния подала Нине красивое платье цвета аметиста. — Тебе подойдёт.

Нина с интересом оглядела винтаж. Платье было настолько красивым, что хотелось пищать от восторга.

— Когда я только появилась у вас… — начала она, примеряя наряд, — ты была на стороне Иры? Или Алёны? — без тени обиды, Нина с хитрой улыбкой покосилась на подругу.

Агния, вспоминая прошлый год, усмехнулась:

— Когда ты впервые появилась у нас, я порой думала, что загрызу тебя, — призналась она, подходя помочь с платьем.

Нина хохотнула.

— Ты была новенькая, — продолжила рыжая, затягивая повязки корсета. Нина охнула от резкого сжатия. — Все только о тебе и говорили. Это бесило.

= 9 =

Золотые огни столицы освещали мир наверху, но глубоко под землёй, в темных лабиринтах заброшенного метро, скрывалась станция, стёртая из памяти людей. Добраться туда было легко, но мало кто из смертных находил этот путь. А те, кто находили… уже не могли рассказать об этом.

Давно переоформленная под клуб подземка пестрела раскованным гаражным рок-стилем. Бар превосходно вписался в общую атмосферу, сцена оборудована по всем правилам техники: прожекторы вспыхивали в ритме музыки, заливая пространство алыми и синими бликами, а звук вибрировал в воздухе, отдаваясь в костях каждого зрителя. Всё было готово к выступлению.

Поборов дрожь, девушка взглянула на ребят, стоящих рядом.

— Нин, ты – умница, — добродушно заверил Федя.

Но Нину потряхивало. Не то, чтобы у неё была боязнь сцены – ведь, они выступили до этого несколько раз…

Хорошо, у неё есть боязнь сцены, она признаётся. Глупо. Хуже не придумаешь – выступать, когда тебя не прельщает перспектива находиться перед большим количеством народа. Одно дело, когда выступаешь перед несколькими. И другое… это.

— Так, Нинусь, — поджав губы, недовольно проворчал Пашка. – Ком сюды.

Но Нина, не реагируя, снова прошлась туда-обратно.

Вздохнув, Невьянов подошёл сам. Встал напротив неё, вынуждая остановиться тоже – Нина едва не врезалась в долговязого Пашу.

— Лапки давай сюда, — ласково пожурил он.

Нина подняла на него взгляд.

— Давай сюда лапки, говорю, — требовательно вскинул он подбородком.

И, не спрашивая разрешения, сгрёб себе её ладони, ласково зажимая между своими.

Нина, смолкнув, глядела на него. А Паша, стоя перед ней, поднял её ладони к лицу. И, пока сам проницательно смотрел ей в глаза, коснулся губами её кончиков пальцев.

— Нинусь? – тихо.

Ресницы задрожали. Нина моргнула, заминая тёплую улыбку от этих его нежно-пашкинских успокоений.

— Всё будет зажигательно, золотце, — подмечая её панику, заботливой хрипотцой успокоил Пашка.

Ой, всё.

Нина умилённо улыбнулась. И, не справляясь с благодарностью, нырнула к Пашке с обнимашками.

Невьянов сгрёб её в свои тиски и нежно чмокнул в макушку:

— Всё, кирдык тебе, Светлова, — пробурчал ласково Паша.

Она даже взгляд подняла, отрываясь от его груди. На неё смотрел хитрый прищур:

— Мне это пипец как нравится. Лучше отлепляйся, пока сбежать можешь.

Дурачок. Нина рассмеялась, хлопая его по худой крепкой груди.

После недолгого ожидания группа наконец-то вышла к зрителям, встретившим их приветственным криком. Молодые вампиры рассредоточились на инструменты.

Девушка-вокалистка, мотнув длиннющими волосами, ловко перекинула через плечо ленту электрогитары, черным корпусом закрыв вид на впалый живот. Её дерзкий сценический образ состоял из байкерских джинсов с рельефными вставками на коленях и бедрах, короткого кожаного жилета и массивных ботинок, прекрасно дополнявших цвет гитары.

— Ну что, друзья, готовы? — вампирша улыбнулась хищно, в её взгляде вспыхнула искра ночной дерзости. Едва её голос прорезал воздух, барабанный удар расколол тишину, захлестнув рев толпы. — Готовы опьянеть музыкой? — спросила она с ноткой рокового наслаждения, её слова слились с ритмом гулких басов, отдаваясь в каждом сердцебиении зала.

— Дааа! — вопила толпа.

— Тогда поехали, — лихо выбросив аккорд, улыбнулась Нина. В следующую секунду Пашка мощно ударил по барабанам, задавая ритм. Фёдор вступил следом, его басовая линия прорезала зал, глубоко вибрируя в воздухе. Клавиши Киры добавили объём, и гитара Нины, сорвавшись, взорвала первую мелодию. Их оглушила новая волна восторженных криков — концерт начался.

Их оглушила новая волна восхищенного крика от зрителей. Концерт начался.

Комично-весёлые и драматично-серьёзные, подвижно-ироничные и лиричные — каждая песня звучала ярко, погружая зал в вихрь эмоций. Нина, чьё великолепное вокальное мастерство проявилось ещё при её человеческой жизни, исполнила их безупречно, с той страстью, которая могла заставить дрожать воздух.

Два часа огненного рока пронеслись, словно один вдох. Последние аккорды взвились в воздухе, а затем — секунда абсолютной тишины, прежде чем зал взорвался оглушительными аплодисментами. Музыканты смотрели на толпу — живую, ревущую, поглощённую музыкой, и едва ли могли поверить, что этот восторг был обращён к ним.

— Ещё! — голосами множества эхом разнеслось по залу.

Но они уже перевыполнили свой план. Музыканты покидали сцену, впервые ощущая на себе волны настоящего поклонения. С ними фотографировались, их имена звучали восторженно, их стремились хотя бы коснуться — жажда признания заполнила этот мир вампирских фанатов.

И не только Нина, чья магия голоса пронзала сердца, купалась в славе. Её музыканты тоже оказались в центре всеобщего внимания — особенно у женской половины публики, что лишь добавляло сладкой искры этому моменту.

— Нина, можно фото с группой для журнала? — голос прозвучал из толпы, прорываясь сквозь гул восторженных вампиров.

— У вампиров есть свой журнал? — тихо спросила она музыкантов, невольно удивляясь. Но всё же шагнула ближе, становясь с ними рядом для снимка.

— Да, и реализуется он весьма быстро. — Фёдор приобнял её для фото.

Тут она стала понимать, о чём речь:

— Тот сайт? — обернулась она на блондина.

— У-е-п, — ухмыльнулся Пашка. — Жёсткий. Система защиты — мощь. Для людей его просто не существует, — прокомментировал он, и, тоже обняв её за талию, оттянул к себе, отбирая у Феди.

***

Несколько часов спустя они сидели в другом вампирском пристанище, погружённые в обсуждение прошедшего выступления. Полутёмный бар с приглушённым светом и тихим гулом голосов создавал уютную, располагающую к разговору атмосферу.

— Получается, нам не суждено выступить перед людьми? — задумчиво спросила Нина, скользнув взглядом по лицам своих музыкантов.

= 10 =

Ночь опустилась стремительно, сгущая тревогу. Научно-исследовательский центр, залитый резким светом прожекторов, больше напоминал военный лагерь. Огромная территория, обнесённая сеткой под напряжением, пестрела видеокамерами, словно настороженный хищник, следящий за каждым движением. Неудивительно для места, где тестируется ядерное оружие.

По периметру располагались вышки с мощными прожекторами, каждая под неусыпным наблюдением нескольких вооружённых солдат. В глубине территории небольшими колоннами двигались патрули, их шаги гулко отдавались в ночной тишине. Вампирским зрением Нина изучала громкоговорители, закреплённые по углам — их зловещий силуэт напоминал голоса, готовые прокричать приказы.

Команда вампиров лежала на холме неподалеку от станции, умело спрятавшись от фонарей и прожекторов.

— От чего вампир может умереть? — спросила девушка, неотрывно глядя на всю эту картину.

— Смерть — это не конец, — неудачно подбодрил её Добромир.

— Я не боюсь смерти, — возразила она. — Лишь боли… немного. Когда я была человеком, я часто думала о смерти.

Команда переглянулась друг с другом, каждый вспоминая свой кусок прошлого.

— Я просто ещё не всё успела, — продолжила Нина. — Не всё сделано. Будет жаль, если так и не успею… Вот и спрашиваю.

— Вампира сложно убить обычными средствами, — начал Добромир. — Радиация, электричество — всё это лишь на время замедлит его, — оглянулся он на военный центр. — Огонь — может убить, — продолжал старовер.

Все мрачно молчали. Нина понимала: наставник намекает на то, что произойдёт с ними, если сегодня они всё это не остановят.

Влад, косясь на этот разговор, помедлив, молча взглянул на Нину. Она чувствовала. И посмотрела в ответ.

— Типа… пожар? — голос Алёны выдал напряжение, но блондинка и не думала отступать.

— Пожалуй, — мудро кивнул волхв, подумав.

— Или взрыв? — закончил за него Кирилл.

— Или он, — волхв вновь кивнул.

— А пули? — пробормотала Нина.

— Даже не остановят, — подключилась к разговору Ираида, не прерывая наблюдения за базой. — Но это больно.

— Ты говорил, охотники ходят с оружием, — вспомнил Фёдор.

— Охотники — мастера придумывать варианты, — задумчиво кивнул Добромир.

Агния с холодным согласием хмыкнула.

— Например? — подал голос Павел. — Ну, давай, моряк, — бормотал он, следя по монитору за датчиками.

Всё это время хакер не отрывался от «бука», бегая пальцами по клавиатуре. Из разъёмов тянулись два кабеля — один к прибору, назначение которого Нина не знала, а второй — прицеплен, словно бельё на прищепке, к, очевидно, общей сети.

— Я встречал заговорённое ведьмами холодное оружие, — вздохнул волхв. — Но чаще это кинжалы, что выточены из дерева. Выточены особым образом, — добавил он, подняв указательный палец. — Выстроганный просто так кол лишь временно ослабит вампира, как и любое оружие, не боле.

Нина во все глаза смотрела на старовера, поглощая ценную информацию и догадываясь о причинах того, почему именно дерево:

— Дерево — проводник, — пробормотала девушка.

Взгляд ледяных глаз с заботливым теплом вновь метнулся к ней. И гордая улыбка за новообращённую так и не появилась на его лице, оставшись тревогой за свою перерождённую.

— Энергетика заклинания остаётся в кинжале? — не замечая наблюдения Влада, продолжала Нина.

Добромир кивнул:

— Ритуал сей — весьма прост, — с тягостью поведал он. — У современных ненавистников, последние несколько столетий появились деревянные пули из такого дерева. Но не стоит забывать и о самом главном, — добавил волхв. — О тех, кто равен по силе.

И Нина тут же поняла, о ком речь:

— По уровню магической составляющей, — пробормотала сама себе она, прекрасно помня об эзотерической физике.

— Yep, — невесело вставил Пашка, ловко захлопывая крышку ноута и одним движением выдёргивая кабели и засекая время. — Энергия, Нинусь, штука такая.

Нина взглянула на Добромира:

— Оборотни?

— Уничтожить вампира может оборотень или другой вампир, Нина, — поведал ей наставник.

В горле пересохло. Девушка сглотнула:

— Как?

— Вырвав сердце, — с холодным принятием раздалось от Агнии.

— А ведьма? — донеслось от Киры.

— Смотря какая, — ответила ему Алёна.

— Ведьма, чья сила достаточно высока, — согласился старовер. — Но таких мало, — он помолчал. — Другое дело, маг.

По вампирам прошёлся ощутимый холод. Да, Нина слышала, что их побаиваются. Маги — редкость. Но все четыре вида опасны, даже ингрэссус.

— Чтобы наверняка, отрубают голову, — добавил масла Добромир. — Останки сии сжигаются после. Однако, бывало, складывали тело рядом с головой, и останки соединялись по прошествии нескольких лет.

Повисла тишина. Нина напряглась. История про соединение тела с головой спустя несколько лет звучала зловеще.

— Жуть, — поморщившись, Федя передёрнулся, представив картину.

— То есть, если мне оторвёт башку, она прирастёт? — нервно пошутил хакер.

— Паша! — осадила его Алёна, на которую, очевидно, рассказ произвёл не меньший эффект. — Дурак.

Кира нервно фыркнул.

— У всех так? — тихо подала голос Нина.

— Не у всех, — качнул соломенными прядями Добромир. — Всё зависит от магии духа, в теле собранной.

— Сила энергетики… — сама себе пробормотала догадку Нина.

— Верно, дитя, — кивнул волхв. — Лишь у тех, чей магический потенциал достаточно мощен. У остальных же, — он покачал головой. — Боюсь, что нет.

— Древние вампиры? — она взглянула на старовера. — Навроде… Кнэму?

Добромир кивнул.

— Но… — она помолчала. — Как?

— Если останки не уничтожены полностью, его дух остаётся, дитя, хоть и спит.

— Время, — сообщил Пашка.

Неслышными тенями все поднялись с места. И Нина, отбрасывая мысли о смерти, уже было устремилась к своей зоне (карту она изучила наизусть).

Внезапное движение. Чья-то рука мягко, но уверенно перехватила предплечье Нины, заставляя её замедлиться.

= 11 =

В знакомом подземелье царила привычная обстановка бара. Играла музыка, записанная с концерта «Вампиров в городе». Друзья сидели за круглыми столиками, смакуя напитки из бокалов.

— Вы нарушили договор, — продолжала сокрушаться Нина, ходя туда-сюда около столика.

— Нам незачем было убегать, лап, — признал Владимир. – Всё равно бы всё разнесло.

— Мы не смогли бы бросить вас на произвол судьбы, друзья, — глядя на Нину и Криса, молвил Добромир. – Благодарю вас. За спасение нашей миссии.

— Понимаю, — вздохнула Нина, проводя рукой по длинным волосам в попытке успокоить мысли (которые упрямо рисовали ей, что было бы, не успей она или Крис). — Но нужно было уйти на более безопасное расстояние, — укорила она.

Всех сразу. Ведь никто не ушёл.

— Нинусь, не понял! Мы, чё, должны были бросить тебя там одну?! – встрял тут же возмутившийся Невьянов.

— Думай, что говоришь, милая. Мы бы тебя не оставили, — в голосе Влада, вопреки ласковым словам, послышались ледяные нотки осуждения.

Нина с укором взглянула на породителя, что, кажется, вот-вот готов её отчитать за такие мысли. Затем на Пашу, чьи голубые глаза сверкали не меньшим возмущением в её адрес. Они не понимают…

— Не переживайте, малышка была не одна, — басисто ухмыльнулся Кристофер, добавляя масла в огонь.

Влад, не сдержавшись, переключил на него холодный взгляд:

— И ты позволил стрелять в неё?

— Ага, блин, — тихо фыркнул и Паша, сжимая кулаки.

— Я бы выгрыз им глотки, узнай я об этом раньше! – подавшись вперёд, прорычал им пират. В его красных глазах плескалась ярость от одного упоминания об этом.

Нина устало покачала головой (и длинные волосы повторили движение). В последнее время эти двое стали меряться между собой правом заботы о ней. Словно у неё не один породитель, а два. Или появилось ещё два брата. Причём, старших.

Она даже не собирается в это лезть.

– Но малышка вырубила их за секунды, — с довольством, словно о собственном ребёнке, гордо похвалил её Крис, смягчаясь.

Влад невольно вернул взгляд Нине, тут же смягчаясь тоже.

— Пока ты в беде, мы не могли уйти, — согласно подхватил тем временем Фёдор и с сожалением посмотрел на кровавые дырки в майке девушки. – Сильно больно было?

Влад метнул холодный взгляд на Покровского, словно эта фраза его задела.

— А ты сам-то как думаешь, умник, блин? — с раздражением проворчал и Паша, вновь беспокойно оборачиваясь на Нину.

— Если честно, боль не ощущалась, ибо я впервые была в такой ярости, — призналась Нина, заулыбавшись тем воспоминаниям.

Она ощутила ту злость, ту мощь, которой наделил её вампиризм. Это было… приятно.

— О, да, ты чертовски хороша, когда злишься, малышка, — ухмыльнулся Кристофер, чья улыбка стала дерзкой, почти вызывающей. — Вампиризм тебе к лицу.

Нахмурившись, Фёдор недовольно взглянул на пирата, промолчав.

Паша и вовсе стал мрачнее тучи:

— Развернули, млять, битву за премиум-доступ, — наблюдая сцену, с недовольством проворчал Пашка, переглянувшись с фыркнувшим на это Кириллом. – Бедная.

Влад, слыша это, с холодной сдержанностью покосился с Паши на Фёдора, затем на Кристофера. А после — невольно замер на своей перерождённой. И выражение красивого лица изменилось, разглаживая вертикальную складку на лбу. Затуманивая светло-голубые глаза, чей лёд потеплел в отстранённой задумчивости.

Агния, тоже задержавшись на Фёдоре и Нине, уже с интересом наблюдала за ним.

Влад, очнувшись, отвёл взгляд, чуть опустив голову. На лицо вернулся холод. Закинув ногу на ногу, он сделал глоток крови из бокала. И в упор посмотрел на неё, безусловно, учуяв это наблюдение.

— Ребят, — твёрдо оборвала спор Ираида, вставая со стула. — Сегодня Нина с Крисом сделали то, что не каждому по плечу — спасли десятки тысяч жизней.

Она выдержала паузу, давая словам осесть в наступившей тишине, затем подняла бокал, и взгляд цепко поймал присутствующих.

— Выпьем, — проговорила она.

Все поднялись. Влад с расслабленным пафосом поднял бокал чуть выше.

— Зачёт, Нинусь! – одобрительно крикнул Пашка, хищно ища момент, когда Нина на него обернётся.

Кира остался за барной стойкой, где всё так же сидела Алёна, покачивая одной закинутой ножкой. Агния понимающе кивнула, выходя из-за своего одиночного стола. Даже Добромир, кряхтя, словно самый настоящий дед, встал, протянув кубок.

Крис, переглянувшись с Ниной, ухмыльнулся, развязно, почти вызывающе. Девушка поймала его взгляд и, с растерянной улыбкой, покачала головой.

— Во-первых, ребят, — подала она голос, — спас нас Крис. Во-вторых, все мы вместе принимали участие. И вы это понимаете. Большинство из вас в разное время не раз спасали жизни. — Она благодарно улыбнулась: — Я просто рада, что теперь среди вас.

Скромно пожав плечами, юная вампирша посмотрела на друзей. Под звон бокалов загудел общий одобрительный шум.

— Будь я один, я бы налажал, малышка, — заметил Кристофер, покачав головой.

— Благородно с твоей стороны, — сдержанно отозвалась Нина, не спеша принимать эту щедрость.

— Ты же знаешь, кто тут виновница торжества, не так ли? — с хриплым смешком пробасил пират, подмигнув ей.

— Не подлизывайся, Мингс, — парировала она с лукавой улыбкой. — Ты ещё не прощён.

— Значит, буду стараться сильнее, — пират склонился ближе, понижая голос до хриплого шёпота.

Нина поморщилась, отмахиваясь от него с лёгкой усмешкой:

— Пошляк.

Крис дерзко заулыбался и залпом осушил новый кубок с ромом и кровью.

Паша взглядом убийцы без улыбки смотрел на это.

Алёна, наблюдая за этим же, холодно хмыкнула, отпивая кровавое шампанское. Красиво оглянулась на Киру, что тут же одарил её искренней улыбкой. И, взяв телефон со стойки, неторопливо выпрямилась, прошагав в центр зала.

— Ну что, «вампиры в городе», — с ленивой усмешкой бросила она, скользнув взглядом по экрану. — Кажется, это успех.

= 12 =

Тщательно спрятав драгоценный билет во внутреннем кармане, молодой актёр вышел вслед за другом.

— Скоро рассвет, — задумчиво проговорил Коди, увидев подходившего к нему товарища.

Друзья стояли в ночной тишине у входа в вампирский бар и молча наблюдали, как луна медленно заходит за горизонт. Таинственный синеватый свет ночи разлился на высотные дома Лос-Анжелеса. Пустынные улицы веяли прохладой, постепенно перетекающей в туман.

— Мне пора, Ди, — вздохнул Рафферс.

— Понимаю, чувак, — кивнул друг. — Подвезти тебя?

— Нет, — парень уверенно покачал головой. — Хочу пройтись.

В голове и так погром.

— Нарвёшься на фанаток, — усмехнулся Коди.

— Убежать смогу, — посмеялся в ответ молодой человек.

— Ладно, приятель, созвонимся, — друг хлопнул его по спине на прощание.

После чего, сев в машину, скрылся за поворотом, оставляя Нами на пустынной улице.

Устало вздохнув, Рафферс набросил на голову капюшон, скрывая себя от тех, кому нужен только образ, а не он сам. После чего по-человечески побрёл вдоль узкой улицы. Глупые мысли тревожно лезли в голову, лишая остатка самообладания, заставляя сознанию метаться в собственной голове, бросаться о стены внутри своей черепной коробки. Он сможет увидеть её. Сможет поговорить с ней. Объяснить.

Джеймс-Намианиил Рафферс-Грей шёл мимо серой массы ночных прохожих. Шёл в капюшоне. И чёрных очках, пусть и среди ночи. Они помогали прятать заметное лицо в толпе. Помогали исчезнуть.

Сейчас как никогда он так хотел остаться один. Унять бьющееся в груди сердце. Переварить все свои мысли. Успокоить себя. Подбодрить.

Она поймёт его. Выслушает. Она не может отвергнуть его, не попытавшись узнать… Узнать его. Увидеть его… душу. Увидеть его душу. Не дав и шанса её показать…

Он чувствовал её тогда, почти слышал. И после этого… Невозможно…

Сердце горело. Так, что жгло грудную клетку. Он уверен, всё это — одна сплошная ошибка. Чувствует. И сейчас — он должен попытаться…

Сейчас — хотя бы попытаться остаться один.

Но растущая известность в этот момент нисколько не помогала.

Как не помогала и с тем, что ещё год-полтора назад он рвался к этой известности, лишь бы догнать своих мать и отца. С восьми лет его воспитывал дядя. С восьми лет… Джеймс рос сиротой, слыша о славе таланта своих родителей. С двенадцати (или пятнадцати? Он не помнил) — он загорелся жаждой сравниться с ними. Затмить их. Хотя бы догнать… Пусть этим он их и не вернёт.

Но докажет, что сын достоин родителей. Плевать на всё, что хотел бы он сам, о чём мечтал в детстве. Он хотел, чтобы они знали, что он их помнит. И чтит.

И, вот, с двадцати шести он вдруг узнаёт, что он — один из потомков древнего рода. Что он больше Нами, чем Джеймс. И, отчасти, поэтому ему никогда не суждено достичь их славы. Ибо «предначертана другая судьба».

А наставник и новый отец за полгода приучает его к Нами, отучая от Джея. А ведь всё детство мать звала его «ЭнДжей», но чаще, вне стен дома и семьи, для всех он был Джей. Джеймс Рафферс-Грей.

Почему он согласился на это? На смерть ради обращения, на обращение, согласился стать частью другого мира, встав по другую его сторону, за зазеркалье. Потому что сам не верил в успех своей карьеры? И жалкие роли тому подтверждение? Или, быть может, потому что на самом деле желал бы другого, будь они с ним?

А может наставник и новый отец дал ему эту возможность? Дал возможность достичь их вершин. Быть может, даже затмить… Чтобы гордились…

Ход мыслей остановило деревянное остриё кинжала, полоснувшее его кисть. Кожу обожгло. А рана, вопреки рассказам, заросла не мгновенно. Но заросла. Удивлённо посмотрев на руку, Нами заметил новое движение и ловко отскочил от второго выпада. Из тёмного угла, выставив вперёд странный деревянный кинжал, вышел мужчина лет сорока. Холодно смотря молодому вампиру прямо в глаза, он вытащил из-за пазухи револьвер.

— Я не сделал вам ничего плохого, — произнёс молодой человек доброжелательным голосом.

Он не собирался поддаваться или нападать в ответ. Он даже не злился. Люди часто подвержены страхам. И верят в то, что свет — это свет, а тьма — это тьма.

Он понимал. А тот, кто напал на него — нет. Надо лишь объяснить…

— Ты всё равно когда-нибудь кого-то убьёшь, кровосос, — зло отчеканил мужчина.

— Кто вы такой? — Нами спокойно смотрел мужчине прямо в глаза, держа в поле зрения дуло его пистолета.

— Не прикидывайся святошей, тварь! — зло прошипел нападавший. — Я видел, как твоя рана заросла.

— Значит, ты не зря зацепил меня, — вслух озвучил догадку Нами. Действительно, этот человек мог сразу нанести удар, но он сначала проверил. Выходит, он не убийца или грабитель, он просто… — Ты… — тут его вдруг осенило, и Рафферс округлил серые глаза: — Ты — охотник…

Вместо ответа мужчина нажал спусковой крючок. Прозвучал выстрел.

Молодой вампир ловко увернулся от линии огня. Обида сменилась на гнев, что стал подниматься в нём, вытесняя понимание и сочувствие. Он не хотел драться. Не собирался причинять вред. Хотел объяснить.

Но охотник его не послушал. Он бы его и не услышал.

То, что сидело внутри, вдруг сорвалось с цепи, обнажая сущность вампира. Глаза вспыхнули опасным блеском, радужки окрасились кроваво-красным. Клыки выдвинулись, обличая оскал.

Зарычав, Нами ловко увернулся от нового выстрела и, схватив охотника за горло, с силой прижал к стене дома.

Мужчина закашлялся, невольно хватаясь за стальные мышцы рук вампира в попытке ослабить хватку на горле.

— Что вам нужно от меня?! — скалясь, прорычал Рафферс.

Он больше не сдерживался, не давал шанса одуматься и уйти. Больше не собирался встать на его сторону и понять. Никто не делал этого с ним раньше. Никому нет дела и сейчас.

Оставалось лишь сдержаться, чтобы в порыве ярости не вгрызться ему в глотку.

Кашляя, охотник засмеялся.

— Видишь, — убеждаясь в своих словах, злорадно проговорил он, медленно отнимая руки с хватки вампира, становясь равнодушным к тому, что его горло сжимают стальные пальцы. — Правда, ты новообращённый, иначе давно убил бы меня, — вопреки своему положению, хриплым спокойствием добавил мужчина. И тут его лицо исказил гнев: — Я ненавижу вас всех! Ясно?! Отродье! Вы не заслуживаете жить в этом мире!

= 13 =

Ночной лес дышал остатками природы, не уничтоженными ещё человеком. Тихо. Казалось, сами деревья прислушиваются к неразличимым шагам гриндерсов. Кромешная тьма, нарушаемая лишь светом луны, не мешала спокойно ориентироваться в темноте. Нину всегда тянуло к ночи — её любимое время суток. Кто знает, возможно, всё неспроста. Даже завершив обращение, она не перестала предпочитать это время суток — время для детей ночи. Время для таких, как она. Что если ей суждено было стать вампиром? Что если она никогда не смогла бы пойти по стопам брата? Даже любовь к ночным хищникам удачно дополняла общий паззл.

Эти мысли вызвали улыбку. Кожу холодил спящий ветерок. Прохлада путалась в когтистых ветвях деревьев. И Нина часто останавливалась, запрокидывая голову, глядя сквозь таинственный мрак леса в небо, где на тёмной синеве ей подмигивали звёзды. Красиво. Безумно. Мистическая опасность этого глухого места не вызывала настороженность. Напротив, давала эйфорию. И тихое ликование от ощущения частью этого.

Улыбаясь, Нина закусила губу, думая об этом. Переступила «круг», шагая дальше.

«Круг» — невидимая черта, что располагалась вокруг их домика. По словам Добромира, пару-тройку сотен аршин в диаметре. И пусть Добромир упрямо отрицает вес своих волхвовских способностей, Нина верит, что наставник — один из сильнейших колдунов (простите, волхвов), раз его «круг» способен скрыть. И «отвадить», как он говорит, от «лесничего домика» зевак. Любых, серьёзно.

Которые и так сюда захаживают нечасто. За лесополосой, где в центре, под землёй, находилось их «Убежище», дальше шло лишь старое кладбище, давно закрытое от новых захоронений. Лишь после начинался город. Место, где Влад обитает чаще самого убежища.

Нина весело усмехнулась, мысленно журя своего породителя за разгульный образ жизни. Этими же мыслями невольно вспоминая «Шестьдесят шестой».

И постепенно теряя улыбку за задумчивостью. Воспоминания перебросили её на год назад, любезно подкидывая памяти прошедшие события.

Нина остановилась, вздохнув. И облачко пара витиеватыми завихрениями выдали её, незримо уносясь к тёмному небу.

Тёмному и мрачному. Мрак.

По спине прошёл холодок, словно решил разбудить её, напомнив, где она.

В лесной глуши.

Да, она — вампир. Новообращённая, но дитя ночи. И озноб, что пробежал по коже, лишь остатки человеческого страха.

Но Нина всё же обернулась, оглядывая чёрные стволы деревьев. Даже показалось, продолжи она смотреть туда, и из-за них выйдет леший.

В таком случае, она поведает ему, в какой стороне искать Добромира — это по его части.

Девушка усмехнулась шутливым мыслям. Бояться, ей? Забавно. Влад с удовольствием бы пошутил на эту тему, не упустив шанса подколоть. А кое-кто вновь обозвался бы ребёнком. Сами-то на деле, порой, двое взрослых (высоченных) дитя.

По спине вновь прошёлся холодок. Но Нина больше не оборачивалась. Лишь оглянулась по сторонам, встретив всё те же чащи. И, откинув полы накидки, сунула руки в карманы, невольно вторя привычке своего породителя (практически, брату). Новое облачко пара задумчиво сорвалось с губ, уносимое теплом ввысь. И доказывая этим теплом, что она живая. Пусть и вампир, но живая. Вопреки тем, что её пытались убить. И убили.

Треск разрушенной под тяжестью ветки, сбоку, нарушил её умиротворение. Взгляд метнулся в сторону звука. Глаза зажглись, зрачками ловя отблески лунного света. Напрягшись, девушка внимательно всматривалась в темноту вампирским зрением. Тело застыло. Пустынный лесной проход между деревьями неспешно гнал сизый туман. Никого.

Тревожно шевеля листьями, стал подвывать лёгкий ночной ветерок.

— Кто здесь? — твёрдо выкрикнула вампирша, чувствуя, как выдвигаются из дёсен клыки.

Ветер продолжал завывать в когтистых ветвях леса.

Внезапно… её с силой прижали к дереву, придушив рукой горло.

Скалясь, Нина на миг зажмурилась, принимая спиной удар. Дерево, встретившее её спину, предупреждающе заскрежетало. Из лёгких выбило воздух.

Нина закашлялась, распахивая глаза.

Это же…

Она узнала его. Новообращённая отчётливо разглядела в лице напавшего одного из двух египтян. Это он. Один из молчаливых сопровождающих в ту ночь Кнэму. Кнэму, друга Добромира. Из американско-египетского клана. ЕГО клана.

Доля секунды, чтобы осознать и принять эту новость. Её решил убить ЕГО клан?!

А в следующую — Нина схватилась за запястье напавшего, силясь вывернуть, расцепить хватку.

Но бесполезная попытка вырваться из рук древнего вампира провалилась. Египтянин не сдвинулся ни на миллиметр. Даже лицо не дрогнуло. Словно высеченный из древнего камня, а вовсе не живой.

Каменная хватка грозила лишить её голоса на весь вечер, а то и вовсе оглушить удушьем. К горлу подступал кашель. Дышать стало трудно. И сказать хоть слово казалось невозможным. Хватка сжималась.

А в следующую секунду её внимание привлёк деревянный нож, занесённый перед ней для удара. Убить. Он не пришёл похитить или напугать. Он реально сейчас её убьёт.

Паника, стуча о рёбра, подкатывала к горлу, которым всё труднее получалось сделать хоть вдох.

Ещё доля секунды…

И её вдруг окатило волной мощной энергии.

А нападавший, корчась, выронил деревянный кинжал, разжав хватку с её горла и схватившись за собственное. Хрипя от боли, египтянин обернулся вправо. Удивлённо повернувшись туда же, Нина увидела, как из пустоты возник чёрный силуэт.

Её спаситель был высок и плечист. Облачённый в длинный тёмный балахон, он скрыл своё лицо под большим капюшоном. Правая рука согнута в локте. А светящаяся синим светом ладонь направлена вверх.

— С… Салис, — прохрипел египтянин, тяжело дыша, держась за своё горло. — П… пощади.

— Не в этот раз, Амун, — услышала знакомый голос девушка.

Сквозь гримасу боли лицо Амуна скривилось:

— Ты… не сможешь… убить меня… щ-щенок… Ты лишь… «ин... инитиум».

— Уверен? — опасно усмехнулся спаситель.

= 14 =

— Значит, он был на встрече с твоим наставником? — задумчиво повторил маг, зло сверкнув синими глазами. — Они не стали бы нападать просто так, Нин. Ты им чем-то помешала.

— Я? — озадаченно воскликнула сестра, закрывая за ними дверь в старом доме. — Чем? — с несогласием фыркнула она.

Девушка подошла к скрытому в стене проёму и, пропустив брата, закрыла следом.

— Познакомь меня со всеми, — спокойно вымолвил Салис, пропуская её вперёд.

Нина послушно открыла железную дверь. И та, отворяясь, донесла до них звуки активного обсуждения.

Едва они с Аликом вошли внутрь, девушки в зале тихо взвизгнули, а весёлая энергетика в помещении мигом потяжелела от напряжения. Лишь музыка продолжала прокручивать свою фоновую рок-мелодию.

Ребята замерли. Нина видела бессильно застывшего Влада, чей ледяной взгляд исподлобья следил за Аликом.

Видела, как обернулся Крис. Как на его мужественном лице мелькнуло смятение. И он, проигрывая своей натуре, сжав кулаки, сделал решительный шаг вперёд, порываясь спасти. Но, опасаясь сделать хуже, опомнился, остановился, прожигая в Салисе дыру.

Агния с Ираидой настороженно молчали, следя за вошедшим магом, словно маленькие зверьки перед большим хищником. Алёна, оставшись на месте, невольно отпрянула, вытянулась в струну и часто дышала, испуганно округлив глаза.

А обернувшиеся у барной стойки Кира с Пашкой и Федя, теряя улыбки, потерянно застыли.

Воцарилось молчание. Все с опаской смотрели на её брата, зло улыбающегося при виде такой реакции.

Добромир, что находился в центре всех, решительно встал со стула, выходя вперёд всех.

— Нина, — приподняв руки в знак примирительного жеста, осторожно позвал волхв (Нина уверена, не будь её рядом, уже попытался бы напасть). — Если он внушил тебе что-то — подай знак.

Нина молчала, с довольством наблюдая реакцию на её брата, заминая ухмылку, что могла выдать её раньше времени. Её забавляла паника друзей, что невольно веселило, заставляя оттягивать момент.

— Разрази меня гром! — с мрачной тревогой за новообращённую, тихим басом прорычал Кристофер. — Маг? — не глядя на Влада, прошептал он.

— «Альтиор», — не спуская глаз с Алика, подтвердил породитель Нины.

— Альтиор… — прошептала Алёна, её голос дрожал. — Это какой ранг?

— Первый, — мрачно процедила Агния, что сейчас с похожим выражением лица, как и Влад, исподлобья смотрела на Салиса.

— Нинусь! — тревожным взглядом впившись в Нину, Пашка дёрнулся вперёд.

Но в его руку вцепился Кира:

— Нинусь! — тревожным взглядом впившись в Нину, Пашка дёрнулся вперёд.

Но в его руку вцепился Кира:

— Тормоза включай иногда. Это альтиор.

— И чё? Млять… — переключился с досадой на неё. — Лапка, ты где его нарыла-то?

Тут Нина не выдержала и, многозначительно переглянувшись с братом, расплылась в улыбке.

— Ребят, — весело обратилась она. – Познакомьтесь, это — мой брат.

— Я Салис, — опасно сверкнув синими зрачками, Алик поприветствовал всех кивком головы.

— Ты… высший маг? – дрогнувшим голосом пробормотал Фёдор и медленно встал из-за барной стойки.

Друзья ошеломлённо смотрели то на брата, то на сестру.

Переглянувшись с Кирой, а затем с Федей, Паша вновь впился взглядом в Нину и рядом стоящего мага:

— Нинусь… Ты, чё… сестра высшего мага?!

= 15 =

Выстрел ещё гудел в перепонках. Вампирский слух усиливал звук стократно. Нами открыл глаза. Охотник, что собирался застрелить его в голову, уже лежал на асфальте.

Не понимая, что произошло в короткое мгновение, пока моргнул, молодой человек попытался повернуться — и тут же его пронзила резкая, жгучая боль. Он зажмурился, стискивая зубы.

— Не двигайся, лучше, — послышался голос друга.

Джеймс-Намианиил с усилием открыл глаза:

— Коди! — радостно выдохнул Рафферс, но тут же закашлялся от боли.

Перед ним на корточки присел его товарищ. Полтора года, а казалось, будто они знакомы всю жизнь.

— Чёрт, чувак, я чувствовал, что тебе не стоит одному шататься, — пробормотал Коди, качая головой.

— Спасибо… дружище, — вымолвил Нами, терпя резь в ране. Дрожало всё: голос, руки, тело. Живот будто горел, и Рафферс молился всем богам — католическим, египетским, любым, — чтобы эта агония прекратилась. Ему было уже всё равно, что, по слухам, вампиры мгновенно регенерируют и должны вставать после ранения так, будто ничего и не случилось.

— Я твой должник… — выдохнул он.

— Запомню, — с улыбкой заметил Коди.

Он склонился над раной:

— Потерпи. Это будет неприятно.

Пальцы друга извлекли пулю, и Нами стиснул зубы, пытаясь держаться, но всё же вскрикнул от боли.

Но уже через секунду пришло облегчение — боль отступала, уступая место регенерации.

— Как я и думал… — Коди внимательно осмотрел пулю, после чего протянул руку Рафферсу и рывком поднял его на ноги.

Нами пошатнулся, но вампирская координация удержала тело. Машинально он прикоснулся к ране — точнее, к тому месту, где она была. Задрав продырявленную футболку, молодой человек наблюдал, как дырка в боку затягивается.

— Что это было? — воскликнул он. — Я слышал, пули сами выходят из тела вампира.

Коди кивнул, оглядываясь:

— Давай в машину, чувак. Тебе "посчастливилось" сразу отхватить пулю охотника.

Коди сел за руль, дождавшись, пока Нами захлопнет дверь, и завёл мотор. Машина сорвалась с места, устремляясь к дому актёра.

— Пули охотника чем-то отличаются? — спросил молодой вампир, просунув палец в дырку футболки.

Коди усмехнулся:

— О да, парень. В зависимости от места попадания она может убить.

Он протянул актёру пулю. Нами осторожно взял её, убедившись, что та не обжигает пальцы. И, с изумлением, обнаружил, что пуля… деревянная.

— Дерево? — удивлённо переспросил он, округлившимися глазами рассматривая белый объект.

— Особое дерево, — поправил Коди. — Обычное тебя чутка ослабит. Нужно сделанное по всем правилам.

Рафферс скептически покосился на друга.

— Дерево — проводник энергии, чувак, — пояснил тот. — В старые времена колья вытачивали, чтобы успеть сбежать, пока вампир восстанавливается. Сейчас этот секрет знают даже школьники, возомнившие себя охотниками. Так что будь осторожнее.

Нами ещё раз осмотрел пулю и протянул её назад Коди.

— Она твоя, — сказал он. — На память о том, что лучше передвигаться по-нашему.

Нами усмехнулся, но убрал пулю в карман.

Джип припарковался у входа на лифт, мотор работал, заполняя тишину ночи.

— Знаешь, за свои 50 лет вампирской жизни я лишь дважды столкнулся с охотниками — и оба раза за последние три года. Их становится больше, Эн-Джей. Так что прошу тебя, приятель, будь аккуратнее, ладно?

— Спасибо за помощь, дружище! — искренне поблагодарил Нами, пожимая руку товарищу.

Коди лишь отмахнулся, напутственно хлопнув его по спине.

Рафферс застегнул молнию на чёрной толстовке и направился к лифту.

Рядом со входом раздалось тихое мяуканье. Заглянув за угол, парень увидел чёрную кошку. Она сидела, изучающе глядя на него, втянула воздух носом и, помедлив, обтерлась о ногу.

Нами расплылся в искренней улыбке.

— Ты чья? — он присел, осторожно протянув руку.

Кошка дала себя погладить.

— Ничья? — он аккуратно поднял её на руки. — Ну, пошли домой.

Закрыв дверь квартиры, Нами посадил животное на пол. Та гордо принялась осматривать территорию.

Рафферс ухмыльнулся, наблюдая за этим.

Но едва ощутил энергетику в доме, улыбка исчезла. Он медленно обернулся.

— Приятно видеть, что чтишь традиции, — раздался голос Кнэму из-за угла.

Египтянин вышел из тени, хмуро вглядываясь в Нами.

— Только жаль, что не чтишь заботу, — продолжил он. — Тебя могли убить охотники. Или мои недоброжелатели, которых немало. Ты мог столкнуться с оборотнем. Мне перечислять дальше?

Нами молчал. Подозрительная забота была непривычна.

— Скажи честно, зачем я тебе? — спросил актёр. — Объясни. Может, я пойму твой мотив… и соглашусь с ним.

Он пристально смотрел в глаза древнему вампиру.

— Ты — наша надежда.

— Есть и другие, — возразил Рафферс, вспоминая слова во сне в день вампирского опьянения. — Нас, истинных потомков древнего Египта, около двух сотен. Или я не прав?

— Ты слышал их… — пробормотал Кнэму, по-старчески прищурившись, хоть и выглядел не старше сорока.

— Слышал. Объясни мне.

Рафферс стоял перед наставником твёрдо, засунув руки в карманы джинсов.

— Ты услышал не всё, — поведал Кнэму.

— Они сказали, что я — единственный продолжатель рода. Значит, ты солгал про две сотни?

— Нет, — быстро возразил египтянин. — Дело не в этом. — Он вздохнул. — Ты — единственный наследник династии фараонов. Потомок Сети I, девятнадцатой династии. Нами… ты — принц. И единственный продолжатель рода династии фараонов страны твоих предков.

= 16 =

— Добромир, ты не упоминал о том, что брат Нины — самый опасный в мире маг, — испуганно пробормотала Агния, с ужасом косясь на Салиса.

Синие зрачки пристально уставились на неё. Вампирша вздрогнула.

— Я не ведал этого, — вымолвил богатырь.

— Когда домой? — Нина подала брату бокал.

— Я оттуда, — кивнул Алик.

Он взял фужер, понюхал содержимое, затем повёл ладонью над рюмкой. К удивлению окружающих, вино закружилось в воронке и потемнело. Удовлетворённо взглянув на результат, маг с наслаждением сделал глоток.

— Ворчит? — ухмыльнулась Нина, догадываясь, как прошёл родительский разговор насчёт многолетнего отсутствия сына. (Великого и ужасного мага отчитывают дома — надо видеть!)

Брат рассмеялся, затем внимательно посмотрел на сестру.

— Ты — молодец, — искренне отметил Алик.

Нина на миг замерла, вспоминая причины. А смекнув, улыбнулась, опуская взгляд. Да, она тоже была дома накануне. И всучила подарок — поездку на заграничный курорт. Пришлось уговаривать.

— Со скоростью вампира добираться за город куда проще, — задумчиво поделилась она.

— Мне достаточно щелчка пальцев, — буднично заметил брат.

— Хвастун, — фыркнула Нина, улыбаясь.

Друзья девушки молча наблюдали за их беседой.

— Ты расскажешь товарищам про случай в лесу? — Алик, чувствуя их внимание, вопросительно посмотрел на сестру.

Нина, повернувшись к шокированным друзьям, вздохнула:

— В лесу, — начала она, обводя взглядом свою новую семью и останавливаясь на Добромире, — один из сопровождающих Кнэму… — Нина помедлила, невольно покосившись на Криса и Влада. — Напал на меня.

Волна негодования пронеслась по залу, ощущаясь кожей.

Паша и Фёдор ошарашенно выдохнули: «Чего?!»

— Нинусь! Ты… Всё оки??

Нина мягко улыбнулась, обещающе покивав взбаламутившемуся Пашке.

Переключилась на Влада. Потяжелевший взгляд её породителя, что, опустив голову, мрачнел всё сильнее.

И на Кристофера, чьи глаза, казалось, вспыхнули гневом. Пугающим настолько, что она опасалась смотреть.

Она отвернулась, возвращая внимание Добромиру:

— Он пытался меня убить, — закончила новообращённая, мысленно зажмурившись.

Ох, сейчас начнётся…

Музыка исчезла (Нина запоздало осознала, что Кира выключил её). Добромир хмурился — он ей верил, но новость ему явно не нравилась.

Встревоженный Фёдор во все глаза смотрел на неё.

Пашка тихо возмущался насчёт «египтяшек», пока сам — с острым беспокойством оглядывал её тело с ног до головы, и грозился, что «хрен куда» её больше пустит.

Алёна заинтересованно прошептала Кире: «Ого, вот это новости».

Звенящую тишину прорезал Влад: он резко поднялся и шагнул к ней. Взгляд голубых глаз сверлил её, задавая немой вопрос. Хотя, раз она стоит здесь — живая и невредимая — то он, скорее, риторический.

Его задал Крис:

— Ты в порядке? – шагнул к ней и пират. Пылающий гнев в его голосе схлестнулся с тревогой за девушку. – Малышка??

Она закусила губу, ощущая вину. За то, что заставила всех волноваться. Нина переглянулась с братом, который вопросительно поднял брови — такая забота его явно озадачила.

— Я в порядке, — тихо сказала она, глядя сначала на Криса, потом на Влада. — Алику спасибо. — Нина кивнула, не глядя, на брата.

Алик невозмутимо следил за толпой.

— Это один из прислужников Кнэму, — продолжил он. — Древний вампир тех времён. Амун. Я знал его и много раз прощал подобные пакости. Но сейчас другой случай. Он напал на мою сестру. Вы уж извините, но я его убил.

Толпа ахнула.

— Да, причём без особого труда, — добавила Нина.

Вампиры зашептались:

— Он убил древнего вампира!

— Древнего!

— Успел, — с иронией бросила Нина.

— В этот раз, — с упрёком то ли к ней, то ли к обстоятельствам, вставил брат, не глядя.

— Но ведь успел.

— А если бы нет, систер? — брат обернулся к ней.

Нина шумно выдохнула, чувствуя вину вдвойне. За всё сразу. За то, что, видимо, сделала что-то не так, раз на неё напали. За то, что брат прав: её жизнь оказалась в опасности. Снова. Потому, что она осталась одна.

Крис с Владом переглянулись.

— Ты мог не успеть? — сглотнув, Крис с тревогой покосился на Нину, затем снова взглянул на её брата.

Тот промолчал. Ответ был очевиден.

— И где ты был? — Влад не сводил с него взгляда.

— Не в этом измерении, — предупреждающе вспыхнул синими зрачками Салис, обрывая дальнейшие вопросы.

— Скажи твоё мнение, Салис, — уважительно обратился к нему Добромир. — Почему он напал на нашу Нину? Мы в дружбе с их кланом.

Салис, вновь сверкнув глазами, допил бокал и, поставив на стол, ответил:

— Сестрёнка чем-то помешала им. Если бы они хотели достать всех вас, действовали бы иначе. А ещё… меня настораживает его интерес к этому американцу. Он ему понадобился не просто так.

________________________

P.S.: Как вам новая обложка? Мне настолько понравилось это изображение от ИИ, что я поменяла (пока, наверно) на такую. Предыдущую обложку можно посмотреть в вк группе. По ссылке в описании профиля.

= 17 =

Серые глаза, удивлённо округлившись, уставились на наставника. Он? Он, Эн-Джей, парень из Бруклина, тень известных родителей, чью славу ему не достичь… Он — принц? Наследник престола древнего фараона?

Не справляясь с информацией, Нами озадаченно присел на кушетку, не веря своим ушам.

— Твой род ведёт начало от принца Хасет-небета, — продолжил древний вампир. — Его имя стёрто с папирусов по приказу его брата, Великого Рамсеса II.

— Откуда… — пробормотал молодой фараон и замолк, переваривая услышанное.

— Откуда я это знаю? — приподнял бровь Кнэму. — Я — потомок визиря Пасера. Он служил при Сети. Моя семья хранила память об этом. Мы веками искали путь к возрождению нашей цивилизации. Я нашёл тех, чья кровь почти не подвергалась смешению за тысячелетия. Из них и сложено наше сообщество — те две сотни, о которых я упомянул ранее.

Он замолк. Нами ошеломлённо изучал плитку под ногами.

— Откуда мне знать, что это правда? — глухо пробормотал он, не поднимая взгляда.

— О, доказательств предостаточно, — выразительно нахмурил лоб древний вампир. — Документы, архивы, родословная, фотографии древних папирусов… Всё это у меня. Поверь, у тебя будет время изучить их.

— Что ты хочешь? Чтоб я вышел к людям и объявил о себе? О своём «статусе»? — раздражённо бросил Рафферс, поднимая взгляд. — Твоей цивилизации больше не существует, — закончил он, забыв, что тоже является её частью.

Кнэму скрипнул на это зубами, но не стал исправлять.

— Мы обратили тебя, чтобы ты узнал правду! — воскликнул он. — Чтобы сохранить твою суть. Твоё предназначение. Твою силу. Без обращения ты бы не выдержал этого, Нами. — Кнэму шагнул ближе. — Мы не просто обратили тебя, а дали возможность понять, кто ты. Ты — единственная связующая нить между прошлым и будущим.

Слова растворялись в давлении мыслей. Нами поднял на него взгляд:

— При всём уважении к твоим намерениям, при всей благодарности к тому, что ты дал мне… разве я должен тебя слушать?

Древний вампир прищурился:

— Несмотря на официальный статус, мой юный принц, нашей цивилизации, как структуры, не существует. А значит, иерархии тоже. Потому, как твой наставник, который заботится о тебе, как вампир, который намного старше тебя, я буду советовать тебе, что делать. И тебе придётся прислушаться к моим советам.

Парень зло сверкнул глазами, но промолчал.

— Поэтому мы и поддерживаем союз со славянским кланом, — продолжил Кнэму. — У них тот же путь: они хранят своё древнее наследие. Но когда мы увидели, как ты смотришь на эту девушку… мы забеспокоились. Вся структура, которую мы создавали веками, могла рухнуть. Эта связь могла окончательно размыть те крохи магии Осириса, что ещё остались в тебе.

— Я не понимаю…

— Всё связано, Нами. Больше, чем тебе пока кажется, — он помолчал. — Какое счастье, что нам удалось избежать этого.

Кнэму примирительно вздохнул и направился к выходу:

— Подумай над тем, что я сказал тебе сегодня, — он открыл дверь, собираясь уходить. — И прости за вторжение. Замок уж очень прост.

Дверь хлопнула, оставив новоиспечённого фараона одного. До сих пор не веря в происходящее, Нами на ватных ногах дошёл до ноутбука. Опустился в кресло. И вбил запрос.

«Фараон — правитель, царь, потомок Ра и Хора… Его власть распространялась на земли, суды, армии. Он вершил судьбы, заключал союзы, укреплял империю. Легенды говорили, что правитель Египта владел магией и был связующим звеном между богами и людьми…»

Несмотря на всё то, о чём он прочёл и о чём знал ранее — картинка в голове не складывалась. Молодой человек не мог до конца понять, почему Кнэму так яро против Нины.

Нами устало потёр глаза. Сбоку он услышал внезапное «Мяу». Чёрная кошка, величественно усевшись на столе рядом с ноутбуком, спокойно моргнула зелёными глазами. Нами ласково погладил её.

— Пантера, — пробормотал он, улыбаясь. — Я назову тебя Пантера.

Он встал из-за стола и прошёл на кухню. Не отставая от него, следом туда же направилась кошка. Поковырявшись в холодильнике, Нами нашёл в морозильнике грудку птицы, оставленную для человеческих гостей (ни один из которых о его новом статусе до сих пор не знает).

— Мне она уже ни к чему, — дружелюбно улыбнулся он Пантере и поставил в микроволновку на разморозку.

Умное животное, проследив за хозяином, молча уставилось на микроволновую печь в ожидании еды. Улыбнувшись этому, актёр погладил её шёрстку и, вспомнив кое о чём, прошёл назад к ноутбуку.

После часа работы за компьютером, почта мистера Рафферса оповестила об успешной сделке. Частный дом с обширной территорией теперь принадлежал ему.

Нами набрал номер своего агента.

— Слушаю вас, мистер Рафферс, — мистер Новак Ковальди всегда был на связи. — Что за реквизиты? Дача?

Глупо прозвучит, но…

— Приют, — помолчав, признался актёр. — Для… животных. Я знаю, это не входит в твои обязанности…

— Перестаньте, Джеймс, — бодро оборвал его Ковальди. — Я всегда к вашим услугам! — Он довольно хохотнул. — Что требуется?

— Проследи за оформлением, пожалуйста. А после… — Нами помолчал. — Дай старт строительству.

Актёр положил трубку. Замер, возвращаясь мыслями к недавнему разговору с Кнэму — и вновь к той, чьё присутствие не покидало его разума все эти дни. Он медленно поднял взгляд на портрет Нины. На губах появилась едва заметная улыбка — усталая, тихая, но полная решимости.

= 18 =

Клуб за кулисами гудел, как живой организм — пульсирующий, наполненный ожиданием. Он шипел, дышал и подрагивал от нетерпения. Снаружи публика стучала ногами, кричала и скандировала название группы, создавая гул, похожий на низкий рокот приближающейся бури, что отдавался в грудной клетке.

В проходе висел их собственный плакат:

VITC — Vampires in the City
🩸 Те, кто не спит. Те, кто не гаснет со светом. Те, кто звучит.
Tonight — live. One night. One bite.

Вздохнув, Нина отвернулась. Поправила короткую кожаную куртку и расстегнула молнию, открывая взгляду чёрный кроп-топ и худенький живот. Сердце бешено колотилось — не от страха, нет, от предвкушения. Словно перед прыжком с высоты. Она наклонилась, глубже заправила узкие рваные джинсы в армейские ботинки и затянула шнурки так туго, будто собиралась удержаться за землю, когда грянет буря.

— Выглядишь офигенно, — заверил Фёдор. Его голос оставался спокойным, даже ободряющим, но глаза с интересом следили за её движениями.

— Федь, слюнки подотри, — накренившись в его сторону, подколол его Пашка, тут же получив в ответ кулаком в плечо.

Нина, не слушая, нервно прошлась туда-обратно, встряхнув руками в попытке сбросить напряжение.

После чего остановилась, обводя взглядом свою группу: парни собраны, но в глазах таился тот самый огонь — огонь перед боем.

— Я не за внешний вид беспокоюсь, — тихо пробормотала Нина. — А за то, как всё пройдёт. Это же «Сорок четвёртый»… Всё-таки, один из самых крупных вамп-клубов, — нервно заметила она.

— После такого выступления нас точно позовут в центральные, — мечтательно улыбнулся Паша, крутанув барабанную палочку между пальцев. — Как думаешь, Нинусь? — блондин по привычному закинул руку ей на плечо, провокационно притягивая к себе. — Давай на спор, что «прогремим»?

Он её подбадривает. Нервная дрожь смешалась с предвкушением, и эта поддержка, действительно, помогала.

— Правда думаешь? — она будто цеплялась за Пашкину уверенность, как за спасение.

Тот, всё ещё тиская её, как младшего брата, близко глядел глаза в глаза, пока Фёдор прожигал Невьянова взглядом.

— А то, — раскованно ухмыльнулся девушке блондин, скатываясь взглядом с глаз на губы.

Кира, наблюдая за Федей и провоцирующим его Пашкой, весело посмеивался.

Нина шумно выдохнула, запрокидывая голову:

— Да, ты прав, — чуть успокоилась она.

— Вот и умничка, — похвалил её тот, одобряюще чмокнув в щёчку.

— Всё, свали от неё уже, — не выдержав, буркнул Фёдор, отпихивая Пашку от вокалистки.

Блондин бесстыдно лыбился, пожиная плоды сдавшихся нервов Покровского.

— Нин, если он тебя достал… — сочувственно покосился на девушку Федя. — Ты только скажи, ладно?

Нина, не глядя, махнула на это рукой. Они — команда, почти семья. Побеситься — в этом весь Пашка, она привыкла.

— Жаль только, что никогда не сыграть для обычных людей, — вздохнул Кира, глядя куда-то в потолок. — Прикиньте, сколько бы было народа?

— А тебе охота потом десятилетиями торчать в каком-нибудь захолустье под чужим именем? — хмыкнул Пашка с усмешкой.

— А может, и стоило бы, — добавил Фёдор, пожав плечами. — Ради настоящего рока.

Нина усмехнулась, мысленно соглашаясь и с той, и с другой стороной. И, сдавшись своим нервам, не говоря ни слова, прошла к тумбе, взяв бутылку бурбона (админ притащил это после короткой болтовни с Пашкой).

Разливаемая в пластиковые стаканчики янтарная жидкость играла на свету, как расплавленный мёд, привлекая запахом и звуком внимание. Музыканты почти синхронно повернули к ней головы.

— Для разогрева, — пояснила она, неловко пожав плечами. — Всё равно на нас слабо действует.

Одобрительно переглянувшись, парни синхронно взяли стаканы и залпом выпили. Пашка даже лизнул край стакана, кривясь с довольным видом:

— Говно, как всегда, — выдал он под весёлый фырк Киры. — Но бодрит.

Нина вдохнула аромат бурбона, чуть поморщилась и отставила стакан в сторону. Нет, она это не осилит. Она ещё новообращённая. И запах алкоголя выбивал напрочь весь нюх. Сегодня её пьянил не алкоголь. Сегодня её алкоголь — сцена.

«Вампиры в городе» дружно переглянулись, встречая во взглядах друг друга — всё: связь, огонь, решимость. После чего шагнули из темноты кулис на ослепительно яркую сцену.

Лучи прожекторов ударили в глаза, выхватив силуэты из мрака. И тут же их накрыла звуковая волна — рев толпы ощущался почти физически: будто воздух сгустился и ударил в грудь. Плотный, вибрирующий, насыщенный энергией зал. В полумраке светились зрачки вампиров, отражая свет, точно призрачные вспышки. Почти все здесь были свои. Но промелькнула и горстка оборотней — поджарые, с резкими лицами и янтарными глазами. Ближе к бару — двое ведьм, в чёрном, и колдун в тёмном костюме, словно сшитом из тени. Вся эта разношёрстная публика жадно смотрела на сцену. Нина невидящим взглядом скользила по головам. Сегодня их вечер. Их музыка.

Вампирша заулыбалась:

— Привет, «Сорок четвёртый»! — крикнула она в зал. Голос звенел от радости и адреналина.

Толпа взорвалась ответным криком, будто тысячи голосов стали единым существом, что наконец дождалось момента пробуждения.

Она счастливо засмеялась. Стоя вместе со своими пьяными от восторга музыкантами, Нина подняла руки, и в зале раздался новый взрыв восторга.

— Ждали нас?! — крикнула она и снова сорвала шквал криков.

— Поприветствуйте моих горячих музыкантов! — продолжала Нина, подмигнув толпе.

Парни подошли к ней, дружно обнимая, делясь искренним теплом. Толпа отозвалась визгом, будто аплодировала не только музыке, но и тому, что между ними.

Нина шагнула к микрофону:

— Сегодня — только для вас. Всё на английском. Всё — для рока, — она дерзко улыбнулась.

Толпа едва не сошла с ума.

— Готовы кайфовать?! — выкрикнул Фёдор, наклонившись к микрофону. Его голос звучал, как каток: медленно, тяжело, неотвратимо.