Бесконечное движение

Бойцовский словарь

Активная защита – защита от противника и ответная атака

Апперкот – удар рукой снизу вверх в подбородок

Боковой удар – удар наносится согнутой в локте рукой на средней и ближней дистанциях

Бэкфист – удар рукой с разворота

Глухая защита – одна рука или обе руки прикрывают голову, подбородок, а локти защищают корпус. Часть пассивной защиты

Гонг – звук для подачи сигнала. Знаменует конец задания или начало.

Джеб – левый прямой удар рукой

Защита – техника для защиты ударов от противника

Капа – защита на зубы. Сделана из пластика.

Клинч – техника, при которой бойцы стоят близко друг к другу и пытаются нанести удары (особенно характерно для тайского бокса)

Лоу-кик – удар голенью по внешней или внутренней стороне бедра противника. Бьется голенью

Мидл-кик – боковой удар ногой в корпус противника. Бьется голенью

Нагрудник – защита груди для двушек

Нокаут – потеря сознания бойца после сильного удара или серии ударов

Нокдаун – временная потеря самоконтроля, когда противнику удалось удачно атаковать вас ударом или серией ударов. В таком случае сознание не теряется

Панч – правый прямой удар рукой

Пассивная защита – защита без атакующих ударов

Ракушка – защита для паха. Сделана из пластика или железа.

Раунд – отрезок времени боя. В одном бою три раунда. У новичков раунд длится полторы минуты. У более опытных по две

Сгонка веса – кратковременная специальная потеря веса с целью выступать в более легкой весовой категории

Серия ударов – несколько ударов

Спарринг – тренировочный бой между двумя бойцами

Тип – прямой удар ногой в корпус или голову

Хай-кик – боковой удар ногой в голову. Бьется голенью

Как все закончилось, 2022 год, сентябрь

Полторы минуты кажутся полным пустяком в сравнении с часами и неделями. Это всего лишь девяносто секунд: раз, два, три, четыре, пять и так до девяноста. Даже не до тысячи и не до ста. Что можно успеть за полторы минуты? Чихнуть, плюнуть, сполоснуть лицо водой, прополоскать горло соленым раствором, если заболел, нырнуть в воду, утонуть, прийти в себя после искусственного дыхания…

Но здесь за полторы минуты мог решиться исход боя. Исход долгих упорных тренировок, длившихся часами, исход дисциплины, которую ты все-таки выбрал вместо сбоя режима во время летних каникул, вместо сладостей, жирностей и мучного. Вместо гулянок с друзьями, вместо ощущения того, что ты не боец, а максималист-подросток с кучей свободного времени, чтобы писать у себя в Телеграме, как прогнил мир или наоборот, как он расцвел, а потом снимать кружочки своего самовлюбленного лица. И ты бы имел пятьдесят подписчиков, в число которых входили бы родственники, друзья и друзья друзей. Они бы ставили реакции и заставляли твою самооценку подняться.

Что ж, у меня не было телеграм-канала, и я вообще не сидела в социальных сетях. Моим лучшим другом был бойцовский зал. И сейчас только начались первые полторы минуты боя. Но в глазах витал туман, а мыслями я находилась далеко от спорткомплекса родного города Уфа. Такое случилось впервые. Мне семнадцать, и я стояла наготове с красными перчатками Top Ten[1] и капой во рту[2] будто притянутая магнитом к одному месту. Я не могла сдвинуться, слышала свое медленное дыхание. Как же хотелось успокоить себя, как учил папа: глубокий вдох, глубокий выдох, глубокий вдох и с глубоким выдохом все страхи обычно испарялись. Я уже устала вдыхать и выдыхать. Страх не уходил, как раньше. Казалось, все смотрели на меня. Шлем беспощадно давил на голову, и волосы, спрятанные в бандане, все же вылезали и закрывали гребаный вид спереди. Соперница в синем уже шла на меня. Карина Климова. Она еще не ударила. Присматривалась. Как львица. Ее руки пока еще находились в позиции защиты, глаза грозно сверкали из-под шлема. Фирменный вид бойцов. Без такого взгляда можно и себя обмануть в том, что ты сможешь драться.

Перед боем я нашла соперницу в интернете и посмотрела ее единственный бой на региональных соревнованиях. Спасибо Ютубу. Карина Климова не была титулованной спортсменкой. Она вообще не выезжала за пределы Башкирии. Я могла выиграть ее досрочно, как уже делала десятки раз. Это была матчевая встреча, чтобы мы поделились спортивным опытом друг с другом. Меня попросили применить новые приемы серии колено – скрутка – колено – толчок – бэкфист, не спеша встречать любые удары противницы, которая могла бить все что угодно и с любой силой. Я должна была выиграть. Опыт против желания. Я против новичка. Редкостью были иные исходы.

Порой жизнь рушит наши ожидания и кидает нам твист. Жизнь не хотела, чтобы мы думали о собственном всемогущие. Все в наших руках? Нет-нет. Не будьте так уверены.

Я впервые не хотела драться. Начался только первый раунд, предстояло еще два. Обычно у меня было три пути развития сюжета – то есть чаще всего, исход боя был предопределен. Если соперница была сильной и опытной, я проводила раунды по нарастающей: в первый раунд – спокойствие, ответы на выпады, режим энергосбережения. Для не очень опытной соперницы был другой путь – я заканчивала бой в первом раунде, четким ударом в печень. Я старалась обходиться без нокаутов, была во мне жалость к новичкам. Но нокдауны я любила. Мой отец, и он же мой сэнсэй говорил: «Истинный боец не тот, кто хочет сломить слабого и показать свою силу, а тот, кто дает возможность слабому побить себя и наработать опыт».

Да, моя голова сейчас была забита вовсе не стратегией. Меня тошнило, пробирало волной неприятностей с головы до ног. Защита настолько сильно давила на грудь, что хотелось упасть в обморок и не бить Карину. Обморок бы решил все за нас.

Определенно точно нужно собраться с силами. Этот бой можно закончить через несколько секунд.

– Карина, бей! – крикнул бодрый голос мужчины, наверняка ее тренера. Новичкам всегда кричат бить. Чтобы не происходило, начинать атаку, не стоять на месте. Они бьют сразу, потому что не знают, что делать. У них нет стратегии и гармонии со своими навыками. Как бы хорошо ты не тренировался в зале, на ринге ты забывал все знания. Это было похоже на древнее обучение плаванию, когда людей бросали в озеро и велели плыть.

Карина торопливо приблизилась и замахнулась правым прямым ударом. Как банально. Сразу же отпрыгнула назад, боясь ответных ударов. Я не спешила атаковать. Я чувствовала, что мое место далеко не здесь. Словно я смотрела на себя со стороны и не могла контролировать движения. Как сонный паралич?

Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох-выдох, вдох-выдох. Это окончательно потеряло свою силу. Карина снова получила команду бить и приблизилась, чтобы ударить с руки. Она что, издевалась? В этот раз я сбила правый прямой и ударила левый лоу-кик в открытую правую голень соперницы. И еще раз, но жестче. Нога Карины подкосилась, руки открыли лицо полностью, и я ударила в челюсть правым апперкотом. Карина пошатнулась назад, явно не ожидав подвоха. Вот оно – чувство превосходства. Я напугала ее, но Карина спрятала страх, как маленького котенка, под замок куртки. Она снова подняла руки в защите. Значит, не из робких. Будет идти вперед до самого конца, пока я не забью ее нокдаунами или чего хуже.

– Карина, сама начинай! – снова кричал ее тренер. Наверное, он очень сильно в нее верил.

– Обманный лоу и с разворота! – тоже поддержка ее команды. На этот раз голос подростковый и громкий. Да у этой Карины собралась группа поддержки за рингом. Но я сразу предупредила свою группу, чтобы никто не кричал. Не потому, что я считала себя гуру в боях: команды от тренера важны и порой судьбоносны, но в этот раз все было так неправильно. Я впервые забыла взять защиту на грудь, пришлось просить у других участниц. Не было скотча, чтобы прикрепить щитки на голень. Капу хотелось выплюнуть, она слишком сдавливала горло. Все шло наперекосяк.

Как все началось, 2024-й год, май

Это было концом всего. Всего белого света. И нет тут преувеличений. Прошло полтора года спустя момента до и после. Забавно, как быстро летело время. Оно струилось, как песок в песочных часах. Удивительно, но за это время поменялось абсолютно все. И я пропустила этот промежуток времени без соревнований. Без зала. Без спорта. Но более того, окружающий мир стал мне безразличен.

Когда заканчиваешь школу, нужно поступать в универ. Все бы хорошо, если бы я знала, с чем хотела связать свою жизнь. Точнее, я хотела быть великой спортсменкой, но обстоятельства поломали мне плавники, предназначенные для бесконечного движения. Куда-то исчез азарт. Огонь был потухшим уже в 2022-м году во время турнира с Климовой Кариной. Наверное, именно поэтому все так плачевно закончилось. Интересно, а Карина продолжила выступать? Мне хотелось верить, что нет. Мне хотелось верить, что Карина испугалась моих жестких ударов в печень, или она повзрослела, или просто перегорела… Дурацкое это чувство. Осознание того, что меня вырубила девчонка-новичок. Позор.

Я вспоминала свой последний бой, сидя на паре по медиалингвистике, и слушая доклад свой одногруппницы. На экране была выведена тема ее выступления: «О некоторых тенденциях в грамматике текста на электронных новостных порталах: «растворение» субъекта». Я ничего не понимала, как и всегда. Есть большая разница между слышать и слушать. Так вот – я слышала. Слышала доклад без надежды вслушаться. Это было невыносимой пыткой. Обычно я делала вид, что сосредоточена на лекциях, чтобы не привлекать внимания преподавателей. Усердно сидела на месте и даже писала конспекты. Когда меня спрашивали о содержании лекции, получали вполне внятный скучный аудиальный текст. Вопросов не было.

Филфак. Единственное место, куда мама заставила меня пойти. Во-первых, у Оксаны Акуловой здесь были блатные связи. Ее тетка работала тут деканом. Без трудностей пристроила свою племянницу на бюджет. Во-вторых, мне было все равно, где учиться. Мне не нравилось нигде. Точнее, я не знала, что мне нравилось. Представляете, можно и в девятнадцать лет не знать, что делать со своей жизнью. Да и в двадцать, и в тридцать. И это называют трагедией. Только потому, что окружающие люди думают, что это трагедия.

Моим центром жизни был кикбоксинг. С малых лет я вела активный образ жизни. Папа водил купаться каждый летний день, катался со мной на лыжах каждый зимний вечер. В нашей семье спорта сторонилась только мама. Она обычно шла рядом или готовила пикничок.

А в десять лет я целенаправленно пришла в зал тайского бокса и кикбоксинга и нырнула с головой в этот бурный океан силы, смелости и боли. Мне потребовался год, чтобы попробовать свои способности в соревнованиях. В те времена спорт был очень непопулярным среди девочек, поэтому мне в соперники поставили мальчика. И как он согласился? Интересно, сейчас он помнил, как выиграл девчонку?

Я улыбнулась, вспомнив день первого боя. Мне вручили кубок «за волю к победе». Конечно, единственная девчонка среди мальчиков, да еще и продержалась все три раунда. Это надо было видеть. Первый бой был отправной точкой в моем спортивном приключении. Я даже заплакала, когда получила значимую награду.

Нужно возвращаться в аудиторию…

«Автор предлагает иной путь исследования: текст рассматривается с точки зрения звучащих в нем голосов и способов их передачи, поскольку новостное сообщение – это всегда сообщение о некотором объекте/субъекте, полученное из определенного источника (голос источника) и вводимое автором текста, который может комментировать или оценивать событие», – Ира продолжала читать свой «увлекательный» доклад. Никто не слушал однозначно, но зато она тренировалась в улучшении своей дикции.

Благодаря спорту я научилась чувствовать время. Буквально могла дотронуться до воображаемой стрелки часов и понять, сколько прошло. Я знала, какой час и какой промежуток прошел с вероятностью в девяносто процентов. Навык был отработан во время боев, когда было нужно рассчитать, сколько потратить времени на отдых и сколько осталось секунд, чтобы добить соперницу и выиграть заветные очки.

До конца пары оставалось минут сорок и нужно было занять время чем-то менее бездарным. В последние две недели я много думать о спорте. О своем клубе. Какой же я была живой в то время. Физическая усталость ощущалась только в конце дня, когда я без сил валилась в кровать. В остальное время, я ощущала всемогущество. Даже когда приходила уставшей после школы, я не пропускала тренировки, точно знала – в зале стану акулой, которой не страшна усталость. Плыть, плыть, плыть!

Где наушники? Раньше я носила только беспроводные. С ними было удобно бегать по утрам или вечерам, разминаться перед боем на скакалке и настраиваться на жару в ринге. Моим мотиватором была группа Linkin Park. Сейчас, чтобы незаметно включить музыку, мне нужно было распутать беленькие наушники из Озона. Постоянные поездки в автобусе из одного конца города в другой требовали удобства и постоянства, чего не могли дать эйрподсы. Последней каплей стало то, что я потеряла один наушник, когда протаскивалась утром сквозь бесконечные тяжелые куртки и шубы. С тех пор я покупала самые дешевые проводные наушники и не боялась их потерять.

Музыки в моей рутине стало меньше. Если раньше меня сопровождали саундтреки, то последний год я перестала что-либо слушать. Мне хотелось тишины. Я закрыла вкладку мозгового компьютера со всевозможными звуками аплодисментов, свистков и «победу одерживает спортсменка из красного угла Акулова Элиза!»

Но две недели назад я распутала наушники и включила старые треки. А сейчас у меня заиграл Burn it Down, и я незаметно приложила аппарат к уху, спрятав шнур в ладони.

Двумя неделями ранее, конец апреля

Сегодня я слушала две лекции. Вернее, одну лекцию и интерактив. Первая посвящалась медиакоммуникациям, где Петр Аскарович отчитывал группу за «хреновые» презентации. Он спросил в сотый раз, почему нас не обучили основам создания презентаций в школе? Почему так много текста и так мало картинок? Одну работу он назвал помойным ведром… Все до сих пор удивлялись, как ПРОФЕССОР мог быть таким неприятным человеком. Ему было лет сто, наверное. Казалось, скоро отвалится часть его тела, и мы не удивимся, ведь так долго ждали его покоя. Лекции он читал по синопсисам[1] студентов и показывал чужие презентации. Но перейдем от его отчиток к интерактиву Рустема Мусина, нашего группаша. Он показал нам, как следует разговаривать с озверевшим преподом. Именно: соглашаться абсолютно со всем, что говорил Петр Аскарович, когда нужно сочувствовать и максимально ластиться, еще лучше – соскальзывать ковриком перед ногами Петра и быть готовым к грязи.

Спас ли Рустем всю группу от препода, но себя он точно защитил от жесткого экзамена. Проверка знаний будет у всех, но думаю, ему достанется меньше замечаний. Как люди могли быть ковриками для ног? Во мне кипело слишком много крови, чтобы свыкнуться с существующей диктатурой Петра, но и сказать я что-то не могла. Мама узнает и снова расстроится. Наши отношения с ней были похожи на очень тонкие лямки топа, который мог порваться в любой момент от резких движений. Я старалась не двигаться резко, когда речь шла о маме.

После пары группаши похвалили Рустема за его «находчивость». Конечно, он не был один. Душа группы, а рядом остальные из компании. Одна я да пара человек не вписались в кучки по интересам. Даже такие отшельники, как мы, не смогли образовать хотя бы группировку лузеров. Я всегда сидела одна или с опоздавшим счастливчиком, которому негде было сесть. Сюрприиииз! Лучшее место под соснами. И да, конечно, было жизненно необходимо находиться в тени. Последняя парта третьего ряда справа – мой оазис. Именно из-за этого места я спешила в универ, чтобы никто, не дай бог, не занял его. А если случалось, что я опоздала и упустила свое место, то благодарила одногруппников ледяным взглядом. Наверное, это была моя суперспособность – делать вид, что я злая сука. Хотя, так оно и было. Хладнокровная и равнодушная. Быстрая и корыстная. Неживая.

За полтора года моей жизни без задора я все же нашла себе занятие по душе. Новое хобби. Оказалось, читать книги не так уж скучно. Я прочитала одну и подумала, почему бы не начать вторую, это же цикл. Так и вышло, что погружение в мир книг произошло у меня совсем недавно. Затем я начала разговаривать с книгами, оставляя на страницах заметки со своими согласиями или негодованиями. Сначала я писала прямо на страницах карандашом. Вопросы, восклицания, осуждения, непонимания. Мне долго приходилось понимать текст автора. Я даже не могла понять, как он так виртуозно описывал, например, дождь. Дождь есть дождь. Капли с неба. Тучи, из которых лилась вода. Влага испарялась, поднималась вверх и снова опускалась вниз в виде капель. Круговорот в природе. Я бы так написала. И поэтому не быть мне писателем. Понимание пришло позже. Спустя книг двадцать. Мне тогда удавалось предугадать концовки некоторых романов, и тут я разошлась. Моих карандашных заметок не хватало. Пришлось писать тексты в стикеры.

Все это разговорное чтение медленно перетекло в мой телеграм-канал «пыль». Сначала я оставляла отзывы на прочитанные книги, делала коллажики, загружала фотки, которые хотелось удалить с телефона, но было жалко прощаться насовсем. Затем я писала обо всем на свете. Как меня бесила школа, как меня бесил универ, как бесило все. Как бесило то, что я НЕ ХОТЕЛА БОЛЬШЕ И ШАГУ СДЕЛАТЬ В ЗАЛ. Я била кулаками о стены, терла их о диваны, пока не стерла кожу в кровь. Мне нужно было выхлестать всю злость на мебели и оставить себе следы хоть какого-то напоминания о жизни. Но спустя все мои бесы ко мне пришло нечто новое. Злость ушла, и осталась пустота. Я утонула. Захлебнулась в собственном бессилии.

В то время, как одногруппники переписывались на парах со своими друзьями и половинками, я тоже переписывалась, но сама с собой. Я вела блог, подписчиками которого являлись мои личности: Сарказм, Занудство и Восторг от прочитанных книг. Ладно хоть книги давали мне имитацию счастья. Бумажные друзья. А нет. Что я такое говорю? Я не любила книги настолько сильно, чтобы целыми днями погружаться в их мир. Они помогли мне в нужное время, но закончим этим временем. Ведь все остальное я ненавидела себя. Да, мое время предназначалось для ненависти и страданий. И да, я именно та девчонка, которая любила жалеть себя.

Я не изменяла себе в традиции как можно быстрее свалить из учебного заведения. Только из школы я спешила раньше в зал, а сейчас просто домой. Там тепло. В автобусе я достала телефон.

«Какой же Рустем придурок. Он бы еще признался в любви Петру Аскаровичу или встал бы на колени. Почему преподы не могут всего-то давать знания в адекватной формулировке и проверять знания в адекватной формулировке? Вот бы счастье привалило. Почему-то преподы думали, что наше время вообще не имело валюты, и им можно кидаться, как кубиком из настольной игры. Бесит», – напечатало Занудство.

«С другой стороны кто-то должен нести бремя элитного подлизунчика группы. И как хорошо, что это не я. Рустем и правда молодец», – добавил Сарказм.

Я перестала печатать – отвлеклась на подростков со спортивными сумками. Двое парней не могли протиснуться сквозь тела без обязательных задеваний сумками. Сами они были в спортивных одеждах и кроссовках. Чувство ностальгии прошибло меня насквозь. И я когда-то тащилась с огромной сумкой в зал. Сумкой, в которой были щитки на голень, шлем, перчатки, форма и скотч, потому что застежка от щитков[2] часто отстегивалась и ее нужно было прикреплять. С моими миниатюрными ногами и руками мама всегда удивлялась, как я могла кого-то ими бить?

Неделя до мая, 2024-й год

Не могу поверить, что я дошла до такого. Уму непостижимо. Чувствую себя беспомощным ребенком, перед которым дразнятся воздушным шариком. Или дурой, которая наблюдала за тренировками с улицы. Я даже не подходила к залу, а тут стояла так близко. Наш зал находился в подвальном помещении, окна которого были наполовину видны с улицы. И мне это не мешало видеть, как подростки отрабатывали серию ударов по очереди, а затем на мешках. Видела знакомый пот, особенно в такую жару. Ребята стирали его, задирая свои майки и оголяя железный пресс. И я тоже так делала, чувствовала себя им равной. Хотя, я была их выше, потому что была единственной девчонкой в нашей сборной клуба.

Парни сосредоточенно оттачивали одно и то же движение по несколько раз, а затем отжимались. И в них чувствовался командный дух, они были единым организмом, который работал до изнеможения, чтобы получить новые силы. Помимо стареньких бойцов, с которыми я постоянно ездила на соревнования, здесь, конечно, были новички. Они, возможно, продержатся год, а может и продолжат карьеру, если не перегорят.

А вот и Мирон! Рыжее облако с вечной улыбкой на лице. Его преимуществом был рост и длинные ноги. Очень не везло соперникам, которые были ниже его. Они не успели подойти к нему, как сразу были выбиты типами[1]. Он как раз был талантлив. Как и я. Мирон мог пропустить неделю тренировок, выйти в ринг и легко выиграть в отличие от Жени, который пахал, как конь, в зале. Женя начал заниматься всего лишь два года назад. Он сразу полез биться с мужчинами, у которых уйма опыта. В мое время он ни разу не выигрывал, интересно, были ли сейчас в его арсенале победы. Как я к нему относилась? Мне было удивительно, что он совершал нечто нереальное. Проигрывал, но продолжал еще больше тренироваться. Его будто подогревали неудачи, но при этом я не могу дать прогнозов того, что он когда-либо выиграет. Мужчины в его весовой, как правило, боксировали лет с тринадцати.

Я тихонько рассматривала остальных и наткнулась на кое-что новое. Среди парней была девчонка! Думаю, она младше меня и хилее. Но точно моя весовая. Наверное, весила меньше сорока пять килограмм. Если я была сейчас под пятьдесят и выступала бы в сорок восемь.

Ее взгляд был таким… жестким и уверенным. Нет, самоуверенным. И она хороша. Она занимала мое место. Я знала, какого это быть среди лучших. Быстрые, хлесткие движения, идеальная реакция. Может она слишком торопилась? Или не думала, как бить? Многие люди в моей школе заблуждались, считая боксеров тупицами. Они так и говорили: «Бить только и умеешь». Но, прежде чем ударить, нужно сто раз подумать, куда бить и какую выбрать тактику ведения боя. Это те же шахматы, только с использованием физической и духовной силы.

Девчонка была маленькой змейкой. Пролазила там, где не было видно выхода. Она умудрялась обмануть соперника. Вот, чего не хватало мне – разнообразия и зрелища. Но я лучше змейки. Хладнокровие и умение держать себя в руках – вряд ли она это умела. И что это за стрижка под мальчика?

Мои глаза метнулись к их тренеру – Диме. И как же попалась! Его взгляд был точно на мне! Как долго он следил за моей слежкой? Но я не отведу взгляд. Буду сверлить его ненавистными глазами. Какое он право имел тренировать чужой клуб? Точнее МОЙ клуб? Папой столько было вложено на создание целой империи, и Димы в этом создании не было. Он развивался параллельно в своем клубе. Ему недостаточно «Титана?», который находился чуть ли не через дорогу? Да, они были друзьями с папой, но так не должно было быть. Он рад, что папы с нами не было! Теперь власть в его руках, и ребята вынуждены слушать человека со стороны. Пришел на все готовое.

Его голубые глаза не отвлекались от меня, правый уголок рта был чуть приподнят в усмешке, жилистые руки скрещены на груди. Ненавижу его! Он еще думал издеваться надо мной. Это не его место! Не его клуб! И маленькая змейка подползла к нему и начала что-то говорить. Он делал вид, что разговаривал с ней, но глаза были также в гипнозе с моей ненавистью, которую он не мог не почувствовать.

Настало время, и девочка-мальчик додумалась проследить за его взглядом. Теперь и она смотрела на меня с интересом и высокомерием. Забавно. Я считала себя лучше нее, а она считала себя лучше меня. Или мне так казалось. Порой мне кажется, что я могу читать мысли людей по их взглядам и называться кем-то вроде психолога, но не всегда я могла так четко считывать эмоции. Я часто была наблюдателем, но реже психологом. А фактически заканчивала первый курс филфака.

Диму видимо достало играть в гляделки, и он позвал меня в зал движением руки. Как будто я была его приятельницей или ученицей. Но я ему никто. Пусть и не думает приручать меня. Мой единственный тренер – папа. Мои жабры и плавники. Как он мог предложить мне вернуться? Все изменилось. Много новых людей. Как мне завоевать их доверие, если я хочу отобрать зал у Димы? Особенно у этой змейки скользкой… Хотя, обойдусь и без нее. Думается мне, мы не сработаемся с ней.

Я никак не среагировала на приглашения Димы в зал. Отвернулась и ушла в сторону дома. Мне было нужно пройтись пешком и послушать музыку. Послушать музыку? Я, правда, собираюсь это сделать? Да, треки, под которые тренировались ребята, звучали мотивационно и круто, но неужели это меня спровоцирует впустить в свой мир новый старый шум? И ведь давно уже не слушала музыку. И, конечно, наушники не взяла с собой. Но как же было здорово раньше идти после тренировки с музыкой в ушах и представлять себя всемогущей девчонкой, способной перевернуть мир, если придется. Мое тело было расслаблено после тяжелых заданий и спасительного душа. А летом… Ох, я так наслаждалась теплым ветром, касавшемся моего влажного тела.

Продолжаем, 2024-й год, начало мая

По дороге домой я еще несколько раз вспоминала взгляд Аллы Михайловны. Столько строгости. Да, если бы я была преподом, то тоже бы себя поругала. Но тогда и не только себя. А вообще я была бы отличным преподом, и никто бы не отвлекался на телефон.

Я уже поела бутерброд с колбасой и выпила кока-колу. Точнее классик колу и не забыла, что когда-то мы пили оригинал. Может я придиралась, но оригинал был более насыщенный и живой. А тут чувствовалось нечто потустороннее, невписывающееся. Меньше газа, больше сахара. Мама разницы не ощущала.

Мы с ней сблизились. Конечно, она стала единственным близким мне человеком. Часто ее понимание моей «лучшей» жизни значительно разнилось с моим собственным. Но я и сама не знала, чего хотела. Словно стояла над пропастью и выбирала прыгнуть или отойти. Точно не взлететь. Для таких мыслей нужны были силы хоть какого-то размера. Собственные силы не хотели больше со мной сотрудничать.

После универа мое отражение в зеркале имело все оттенки серого и ни капли румянца. Тонкие бесцветные губы, синяки под зелеными глазами, волосы будто грязные, хотя я мыла их вчера. Но какой же красивой я была после тренировок. Розовой, как летний закат; влажные волнистые волосы выглядели шикарно, словно я была лицом бренда Версаче, а в глазах скрывалось солнце, словно проглядывающее сквозь листву.

Я услышала, как открылась дверь. Мама любила, чтобы я ее встречала, что и шла делать сейчас.

В этот раз она пришла с цветами, и мне это не понравилось. Никаких праздников не предвещалось. Вывод один – поклонник. Она не должна брать цветы от них. Или я слишком консервативна?

– Привет, Элиз, представляешь, мне просто так на гостинке подарили

букет.

Нууууу, да. Точно. Там же постоянно снимали на камеру, как дарят цветы или айфон рандомным людям. Да. Выглядело правдоподобно. Мама не врала мне.

– Красиво.

– Поставь в вазу, а?

Я приняла тяжелый букет, признаюсь, ужасно красивых пионов. Но как же они были похожи на большие пельмени. И красивые, и аппетитные одновременно. Пахли, как первое свидание. Пока мама переодевалась в домашнюю одежду, я освобождала цветы от глянцевой обертки. Убрала ее в кухонный шкаф, чтобы мама использовала для подарков коллегам, а стеклянную ваза поставила на стол. Смотрелось великолепно. Я даже сфоткала – отправлю на свой канал. Подпись придумает Восторг.

Мама уже закончила одеваться, значит, пора было ставить чайник и греть вчерашний куриный супчик. Она любила, когда я за ней ухаживала.

– Как прошел день?

– Нормально. Твой?

Это наше стандартное начало диалога после ее работы. И такое начало всегда в разговоре по телефону. Ничего не поделать.

– Хорошо. Сегодня было не так много дел.

Моя мама работала пресс-секретарем в госкомитете РБ по молодежной политике. Все наши родственники гордились ее должностью, да и сама она была довольна. Она могла меня засунуть не только на филфак, но и на другие факультеты, но решила не превышать свои полномочия. Конечно, это не такая высокая должность, как кажется на первый взгляд. Просто за это время появилось много связей. С главой РБ в том числе. Мама варилась в высшем свете.

Я была очень рада, что мама нашла свое место. Она любила свою работу в отличие от десятка людей в утреннем автобусе.

– Скоро готовиться к экзаменам будешь или получила автоматы?

– Да есть один предмет, где препод всех ждет на экзамен. – Тут я

вспомнила Петра Аскаровича.

– Ну ладно, не всегда же автоматы. Это нормально. Будешь одна

готовиться или позовешь одногруппников?

Мама знала, что у меня не было друзей, а это была ее очередная попытка оставить меня наедине хоть с какими-то сверстниками по интересам. Но при этом напоминание о том, что было бы славно с кем-то общаться и организовать “дружбу” выглядело осторожно и мудро. Мама в последнее время не наседала с нотациями. Может, я стала осторожнее?

– Одна. – Но, конечно же, готовиться ни к чему я не буду. Просто

спишу все. Или попробую что-то почитать, но мне станет слишком лень.

– Ну что ж, хорошо. А хочешь посмотреть фильм?

Да, я хотела. Мне нравились вечера, когда мама лежала рядом со мной на диване. Мы хрустели чипсами, попкорном и семечками. Семечки больше к маме относились, я их недолюбливала. Запивали все Колой Классик. Да, было бы славно вот так посмотреть комедию. Но… скорее всего мама расстроится через семь секунд.

– Знашь, мама…(две секунды) Папа мне кое-что предложил (три секунды). Вернуться в зал (снова две).

Мама внимательно посмотрела на меня. В ее взгляде чувствовалась мимолетная грусть. Ее ожидания могли рухнуть в один момент. И я сама чувствовала вину за то, что так могло произойти. Мама спросила:

– И что ты думаешь?

Нужно было выдержать минуту. Нужно было сделать вид, что мне очень

тяжело и двояко принимать решение. Что я еще могу передумать.

– Странное ощущение. Словно мне нужно попробовать. Не факт, что я