Бессердечный принц

Глава 1

— Алло, мистер Делавэр? Это Эшли Маккинон.

Перехватив свободной рукой чашку, делаю глоток горячего кофе и улыбаюсь треугольнику ярко-синего неба в узком окне трейлера. Сегодня будет прекрасный день, я уверена в этом.

— Вам отказано в получении пособия, мисс Маккинон.

Кофе обжигает язык и попадает не в то горло.

— Полагаю, вы рассчитывали на то, что мы в Нью-Джерси не узнаем о браке, который вы на днях заключили в штате Калифорния?

Что? Я и в Калифорнии-то не была ни разу!

Стискиваю телефонную трубку так, будто это шея госслужащего под моими пальцами. Но говорить стараюсь так, чтобы по тону не было понятно, что в мечтах я его уже расчленила и прикопала:

— Мистер Делавэр, послушайте, завтра у моего отца назначена встреча с хирургом. Неужели придется отменить визит в клинику из-за какой-то дурацкой ошибки? Уверена, если вы перепроверьте…

— Уже проверил. Ошибки нет. Сначала разберитесь со своим браком. А до тех пор ваш запрос отклонен, — отрезает Делавер и добавляет с порцией яда в голосе: — Хорошего дня, миссис Кросби.

Да какая я ему Кросби?!

Пока в трубке частят короткие гудки, мысли вьются, как разозленные пчелы. Какой еще муж? Откуда взялся, да еще и в Калифорнии? Как доказать штату Калифорния, что быть такого не может?!

Ради того, чтобы мой отец снова начал ходить и перестал мучиться из-за боли, я уже собрала дюжину справок, заявлений и выписок, постоянно отпрашиваясь с работы, из-за чего моя зарплата за этот месяц оказалась в два раза меньше.

Я получила даже унизительную банковскую выписку, в которой власти штата Нью-Джерси официально подтвердили, что мы с отцом едва сводим концы с концами. Поразительно, но у этого документа есть срок годности. Как будто нищета, как и простуда, может взять и пройти за неделю!

А теперь оказалось, что все напрасно и, пока я не разберусь с этим мужем, пособия мне не видать.

От стопки нераспечатанных конвертов — счета за коммунальные услуги, — голова болит еще сильнее. В этом месяце я не смогу оплатить даже половину, потому что моя зарплата школьной учительницы напрямую зависит от отработанных часов. А я весь прошлый месяц только и делала, что отпрашивалась с работы!

Хочу забрать счета себе, но отец качает головой.

— Оставь этот мусор мне, Эшли, — бросает он на меня хмурый взгляд.

Телевизор ревет так, будто хоккейный матч проходит прямо в нашем трейлере, и шум только мешает собраться с мыслями.

— Это не мусор, папа, а наши долги.

Но у бывшего майора Маккинона свое мнение на этот счет:

— Оставь. Я найду им лучшее применение. Например, сожгу на заднем дворе вместе с этой джерси, потому что после такой позорной игры я не могу поддерживать этих идиотов!… Да кто так играет в защите?!

Понятно. Когда его любимые «Демоны» проигрывают, спорить с отцом бесполезно.

— Я на работу, пап.

Подхватываю остывший кофе, сумку, пальто и вдруг слышу:

— … Морган Кросби обходит защитников и снова забивает!

Медленно оборачиваюсь к телевизору.

Оператор едва поспевает за хоккеистом, который рассекает лед на невообразимой скорости, триумфально вскинув руки и клюшку над головой.

Мой взгляд прикован к «М. Кросби» на черной форме. Лица хоккеиста я не вижу.

Да ну. Бред какой-то.

Если бы я была женой хоккеиста-миллионера, то узнала бы о нашей свадьбе несколько раньше, а не от узколобого госслужащего?

— Кросби снова забивает! Какая игра! Бессердечный принц сегодня в ударе! — вопит комментатор хоккейного матча.

— Да чтоб тебе клюшку в задницу засунули и провернули! — бьет кулаком по креслу отец.

Он с раздражением переключает один спортивный канал на другой. Но и там новости не блещут разнообразием.

— … После фееричного вчерашнего матча, в котором «Короли льда» раскатали «Демонов» из Нью-Джерси, поклонники вынесли на руках Моргана Кросби, нападающего по прозвищу Бессердечный Принц…

Сколько мужчин с фамилией Кросби могут проживать в штате Калифорния?

Ну… Как минимум два. Уверена, мне достался самый нищий из них.

— Не нервничай, пап. Это всего лишь хоккей.

Целую его в сухую, как пергамент, щеку. Отец качает головой. Для него хоккей не просто игра.

— Эшли, так у нас завтра встреча с врачом?

Вопрос застает меня на пороге. Под пристальным взглядом отца облизываю пересохшие губы.

— Нет, пап, встречу перенесли. Я тебе не сказала?

— Нет, — хмурится отец. — Это из-за того, что сказал тебе этот служащий? Делавэр, кажется?

— Возникли кое-какие сложности, но я совсем разберусь. Обещаю.

Отец кивает, и по его лицу пробегает судорога. Он рефлекторно сжимает бедро, когда неутихающая боль дает о себе знать.

Стиснув зубы так, что начинает ломить в висках, выхожу из трейлера.

Сажусь за руль своего старенького пикапа. Как только машина заводится, включается радиола. В разгаре утреннее ток-шоу.

— Говорят, нападающий «Королей Льда» собирается покончить с холостяцкой жизнью. Слышал, Том?

— Да, — подхватывает второй диктор. — Неужели Морган Кросби взялся за ум и — о боже! — влюбился? Для того, кого пресса окрестила Бессердечным Принцем, это невероятно!

— Его избранница Тайра, чей дебютный альбом уже покоряет мировые чарты. Слушаем один из хитов!

Вот так-то.

Хоккеист-миллионер влюблен и готовится к свадьбе. Ничьи миллионы тебе не светят, Эшли Маккинон. Даже по ошибке.

Вырубаю слащавую песенку будущей миссис Кросби, но вместо того, чтобы повернуть к школе, беру телефон и набираю Джейд.

— Опаздываю, но скоро буду! — отзывается подруга.

— И почему я не удивлена? — хмыкаю. — Проведешь первые два урока вместо меня? Нужно кое-куда съездить.

— Опять документы? — стонет Джейд. — Ты сказала, что уже собрала весь пакет!

— Это в последний раз, обещаю.

Навигатора в моем древнем пикапе нет, но мне он и не нужен. После стольких поездок из родного поселка Хауэлл в административный центр округа я могу добраться и с закрытыми глазами.

2

Я люблю маленькие и натуральные губы, как у фарфоровых кукол.

Они хорошо смотрятся на моем члене. Правда, натуральные теперь встречаются редко. Сплошь и рядом раздутые, того и гляди лопнут.

Как раз такими меня сейчас и облизывают. Но стонет инстаграмная моделька фальшиво. Не верю, что минет ее так возбуждает.

Руки второй в это время скользят по моей груди, а язык извивается в моем рту. Обе стараются, это точно чувствуется.

— Морган! Открой дверь, мать твою!

А вот и обломщица кайфа. Пиар-агент команды.

Отвожу голову второй в сторону и ору:

— Вали, Лори, я занят!

— Знаю я чем ты занят! — барабанит по двери эта упрямица. — Тут журналисты! Пусть эти два силиконовых плота сваливают как можно быстрее! Их не должна увидеть пресса. Ты забыл, какой сегодня день?

Никакой личной жизни. Даже кончить не дают. Больше обломов во время секса я ненавижу только пошлых бабочек, вытатуированных на заднице.

Два перемазанных помадой личика смотрят в ожидании. Мой член тоскливым маятником раскачивается из стороны в сторону.

— У тебя свадьба через час, Морган! — ревет медведем Лори. — Ты же обещал исправиться!

— Вы слышали даму… — развожу руками.

— Позвони, как женишься, — шепчет та, что занималась членом. — Меня, кстати, Салли зовут.

Я что, ее имя должен запомнить? Размечталась.

Девушки подбирают одежду с пола и направляются к двери, в которую колотит Лори.

— Нет, нет, дамы. Через пожарную лестницу.

Киваю в сторону обдуваемой всеми ветрами железной лестницы. Обе замирают, не понимая, я так шучу или как?

Какие уж тут шутки. У меня карьера под вопросом, хотя репутация давно сдохла и уже пованивает. Но на нее плевать, а вот карьера — мое все. И если я еще могу ее хоть как-то спасти, то я буду плясать под дудку железной леди ростом меньше пяти футов.

Лори обещала, что мою карьеру еще можно исправить, с одним условием, если я буду ее слушаться.

— Быстрее, быстрее, дамы! Поторапливаемся.

Встаю голым и распахиваю для них гостиничный балкон. Между металлическими прутьями завывает ветер. Я живу в пентхаусе на пятнадцатом этаже.

— Не переживайте. По этой лестнице уже дюжина таких, как вы, спустились. Как видите, трупов или костей нигде нет.

— Какой же ты мудак, — шипит та, что облизывала мой член.

— А ты не знала, что ли? Давайте, бегом. Тут вообще-то холодно.

На мне вообще одежды нет, а на этих хотя бы тонкие платья.

Одна так и стоит, опешившая. Хотя вторая, стиснув зубы, уже начинает спускаться. Выталкиваю вторую и закрываю окно. Она принимается колотить в окно и материть меня.

А на что она рассчитывала? Что я женюсь на ней, что ли? Даже минет был посредственным! Задергиваю занавеску перед ее перекошенным лицом.

И иду открывать дверь. Голым, как и был.

— Господи боже! — рычит Лори.

— Я знаю, — улыбаюсь. — Он большой.

— Оденься, придурок. Я не одна.

Жену мою будущую привела?

А нет, следом за Лори заходит целая толпа, которая видимо, призвана привести меня в божеский вид перед свадьбой.

Да, моей свадьбой. Ради карьеры я готов на все, как я уже говорил.

Нокаутом для моей репутации стал пикантный скандал с дочерью тренера «Кленовых листьев». После одной из оргий, в которой якобы участвовала чуть ли не вся хоккейная команда, она поняла, что беременна.

Только в отцы она почему-то записала именно меня. Спасибо за оказанную честь, да вот только я в ее колодец тем вечером не заглядывал. Пронесло.

Отрицательный тест на мое отцовство ее мудака-отца не убедил в том, что я невинен аки ангел. Он сделал все, чтобы меня вышвырнули сначала из «Красных кленов», а потом и из Канады.

В «Короли Льда» в Лос-Анджелесе меня взяли с одним условием, чтобы никаких громких скандалов на протяжении сезона. Я старался, но…

До сих пор этот торонтовский мудак ворошил грязное белье в прессе, периодически являя миру брошенных матерей, которые кормили моих детей в одиночку…

Ни один из них не мой, предохраняться я умею. Но пресса каждый раз с радостью подхватывает эти волны дерьма. И мое имя оказывается не на тех страницах газет, на которые я рассчитывал.

Даже после ошеломительной игры с «Дьяволами» в прессе мое имя упоминается только в разделе для дамочек. Достали!

Вечная прописка в светской хронике бесит моего нынешнего тренера. Я и так почти не отсвечиваю весь последний хоккейный сезон, но каждую вечеринку, на которой я бываю, и каждую девицу, которая бывает в моей постели, пресса обсасывает, как голодный пес последнюю кость в своей жизни.

— Ты хоккеист, Морган, или светский плейбой? — регулярно спрашивает тренер Шерман. — Уймись. Или твоя репутация погубит твою карьеру в Лос-Анджелесе!

Я не виноват, что прессу больше интересует мой член. Хотя, видит бог, хоккей для меня лучшая любовница.

Я игрок высшей лиги, который просто любит секс. И это несправедливо, что из-за одной девчонки, которой стало стыдно на утро после оргии, у меня теперь все идет наперекосяк.

Настолько, что я даже вынужден жениться.

— Сейчас придут блоггеры! Прикрой свою звездную клюшку, Морган.

— Зачем? Тебе же нужны миллионные просмотры.

Но я натягиваю черные боксеры и опускаюсь обратно в кресло. Меня принимаются расчесывать и замазывать синяк, полученный во время последнего матча.

Во мне почти шесть с половиной футов (2 метра) и почти двести сорок фунтов (около 108 килограмм), а командует мной мисс Лори-одна-из-Смурфиков-Фрей, которая едва мне до подбородка достает.

Но она хороший пиарщик. Остальные от меня отказались. А она сказала, что «клиент, конечно, безнадежный, но кейс интересный».

Это она спасла репутацию магазина спортивных товаров после скандальной рекламной кампании, и помогла престарелому сенатору не потерять кресло из-за своего хобби сосать молодые леденцы.

Поэтому я слушаюсь Лори беспрекословно. Только она могла заявить, что мне нужно жениться, и выжить после такого.

3

Я замужем… блин.

Обратно в Хауэлл возвращаюсь через три часа. Оставшиеся уроки провожу на автопилоте, под болезненную пульсацию в голове: «Не может быть».

Этого.

Просто.

Не может быть.

Меня вызывает на ковер директриса и отчитывает за то, что я опять решаю личные дела в рабочее время. Угрожает увольнением, и я обещаю, что подобного больше не повторится, хотя знаю, что это ложь. Обязательно повторится, потому что…

Я замужем… блин.

Джейд предлагает провести вечер в баре, чтобы поскорее забыть этот тяжелый день, но от окончательного ответа меня спасает звонок офицера полиции.

Когда на пустую школьную парковку заезжает машина патрульных, я могу только порадоваться тому, что директрисы уже нет в школе.

Потому что на заднем сидении полицейской машины мой ученик. Только Элайджа притягивает неприятности магнитом.

— Спасибо, что позвонили, офицер Рид. Что Илайджа натворил на этот раз?

Не думаю, что в большом городе патрульный стал бы звонить школьной учительнице. Но жизнь в трейлерном парке имеет и свои преимущества.

Офицер Рид наклоняется к багажнику. Достает сложенные листы картона. Секунда — и передо мной предстает широченная спина.

При виде «М. Кросби» на спине хоккеиста теряю дар речи.

Он меня преследует, не иначе! Могу я подать на него в суд?

— Этот манекен собственность спортивного бара на углу Третьей и Пятнадцатой. Элайдаж был пойман на попытке стащить его себе.

Похоже, «М. Кросби» обладает особым даром — приносить другим людям неприятности одним только своим существованием.

— Спасибо, что позвонили, офицер.

Рид придерживает дверь, и темнокожий Илайджа выбирается из полицейской машины не спеша и с апломбом, словно президент Обама перед Белым домом.

После полиция увозит картонного Моргана Кросби обратно в спортивный бар. Теперь я знаю, куда наведаюсь с дротиками.

— Пошли, отвезу тебя домой.

Хмурый подросток плюхается на соседнее сидение, не разжимая кулаки. Я огибаю Хауэлл и позволяю старой колымаге тряхнуть стариной, а значит — сжечь больше топлива, чем я планировала.

Но выговориться всегда проще, когда ты в машине и перед тобой летит полотно дороги, а не когда тебя запирают в душном кабинете директора.

— Расскажешь, как так вышло, Илайджа? — спрашиваю его, глядя только на дорогу.

Он молчит еще несколько миль, но потом не выдерживает.

— Это всего лишь дурацкая картонка! — бьет себя по колену Илайджа. — И это вы велели нам приготовить презентации и рассказать о своих будущих профессиях!

— Так это я виновата в том, что ты украл имущество спортбара?

Неужели зря я учила их брать ответственность за свои неудачи на себя, а не перекладывать на других?

Жду, даром сжигая литр за литром.

Как пополнять бак завтра? Понятия не имею. Мне бы остановиться, вернуться домой и подумать с холодной головой о том, что делать дальше…

Но дорога гипнотизирует не только Элайджу. Я тоже нуждаюсь в этой поездке, пусть она и сожжет остатки топлива в моей разваливающейся машине.

Мне тоже нужна передышка.

— Вы не виноваты, мисс Маккинон, — наконец отзывается мальчик. — Просто я не сделал презентацию для урока… А когда проходил мимо бара, то увидел Кросби… И решил, что манекен подойдет лучше всего! Знаете, как здорово играет Бессердечный принц? Если бы он играл за «Демонов», то команда ни за что не проиграла бы!…

Восторженные нотки в голосе выдают его с головой.

— Хочешь стать хоккеистом, Илайджа? — бросаю на него быстрый взгляд.

— Очень хочу.

Сердце сжимается. Шансов у мальчика почти нет. Его родители не потянут тренировки, как и ежедневные поездки в другой город. Ведь своего катка в Хауэлле нет, а у родителей Илайджи еще шестеро таких, как он.

— Надеюсь, приготовишь для урока о будущей профессии все, что надо. Без того, чтобы брать чужое. Договорились?

Он впервые улыбается.

— А у вас как дела, мисс Маккинон?

А я замужем… блин.

***

Домой возвращаюсь выжатая, как лимон.

К вечеру отец выглядит хуже обычного. Лицо бледное, а губы искусаны. Отец снова смотрит хоккей, на этот раз черно-белый старый матч.

Дозу обезболивающих повышать бесполезно. Доктор предупреждал, что все это временное средство. Отцу нужна операция.

— Чего тебе хочется, пап? Может, приготовить мои фирменные панкейки?

Синий отсвет телевизора придает его лицу еще более землистый нездоровый цвет, чем обычно. Никакие панкейки не помогут заглушить его боль.

— Ты не можешь сидеть постоянно со мной, принцесса. Тебе нужна собственная личная жизнь.

Оказалось, что моя личная жизнь вполне справляется и без моего участия. В мэрии Фрихолда подтвердили слова Делавера.

Брак заключен в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. И плевать, что за двадцать четыре года своей жизни я вообще не покидала границы штата Нью-Джерси.

Я действительно замужем за М. Кросби.

А если я хочу развестись, то должна явиться к ним вместе с мужем.

Мур Кросби?

Майк Кросби?

Да мало ли имен на М?

Ясно только то, что моего мужа никак не могут звать Морган Кросби, ведь у знаменитого хоккеиста на носу свадьба, а значит хотя бы одного М. Кросби можно вычеркивать из списка подозреваемых.

Разумеется, самого богатого из них.

Так что отцу не о чем беспокоиться. Моя личная жизнь ведет очень насыщенный и разгульный образ жизни, без моих на то усилий.

Я как раз опускаю спагетти в кипящую воду, когда звонит телефон.

— Да, Джейд? — зажимаю телефон возле уха и продолжаю готовить.

— Ты почему еще не здесь?!

— Я не приду.

— Что? Почему?

Набираю полные легкие, чтобы ответить, но вместо этого ахаю:

— Пап, ты что творишь?!

Передо мной стоит отец. На лбу проступил пот от усилия, он держится за кухонный шкафчик, чтобы не упасть, но все-таки наклоняется ближе ко мне.

— Она скоро приедет, Джейд, — твердо говорит моей подруге папа. — Никуда не уходи. Дождись ее.