Бессистемная отладка. Реабилитация.

Глава 1

Έσχατος εχθρός καταργειται θάνατος

Последний же враг истребится - смерть!

Посвящается моему старшему брату, Олегу. Книга - лучшее надгробие. 

— Здравствуйте, Олег. Как вы себя чувствуете?

Я открыл глаза и еле устоял, ухватившись за спинку стула, стоящего передо мной. Огляделся. Нахожусь в кабинете. Вокруг стены, обшитые деревом, темно-зеленый ковер, потолок, тоже деревянный, покрытый мозаикой геометрических рисунков. На стенах торшеры, выполненные «под старину». Внутри каждого светящийся шарик. За приоткрытым окном, расположенным у правой стены, хвойный лес. В центре кабинета покрытый зеленым сукном стол. За столом сидел коренастый мужчина, лет пятидесяти на вид, его русые волосы были изрядно тронуты сединой. Крупный нос, массивная челюсть, внимательные серые глаза и тонкие губы выдавали в нем человека властного и не обделенного интеллектом. К тому же, судя по одежде, мужчина не бедствовал — на незнакомце была белая рубашка с воротничком-стойкой и жилетка темно-коричневого цвета с крупными серебряными пуговицами.

— Спасибо. Вроде неплохо.

— Присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.

Я сел на обитый бежевой тканью стул, стараясь скрыть недоумение. Судя по всплывающим и очень неприятным воспоминаниям, я не мог тут оказаться.

— С кем имею честь? 

Я начал разговор чисто на автомате. Как сказал бы мой хороший друг, «профессиональная деформация налицо».

— Арсеньев Михаил Евгеньевич, глава центра реабилитации корпорации «Наномед», департамент здравоохранения первого сектора. Скажите, Олег, каково ваше последнее воспоминание?

Я криво усмехнулся. В памяти вспыхнуло воспоминание, раздается тонкое жужжание и, я снова увидел дикую, невозможно страшную картину того, как в теле внезапно образуются рваные дыры. Сначала в районе живота, потом в районе груди, раскрывая грудную клетку, потом куда-то в сторону отлетает левая рука, оторванная в районе плеча. Слышу, как тонко и страшно кричит Лена... Я делаю два шага и падаю на залитый моей кровью асфальт. И последняя, глупая мысль: «Разрывные, крупный калибр». А потом темнота. Такое не лечится.

— Я умер?

— Хороший вопрос. Технически — да. Девятнадцатого июня две тысячи двадцать седьмого года было выписано свидетельство о смерти Филина Олега Петровича. Причина смерти — множественные пулевые ранения, несовместимые с жизнью.

— А тогда почему... Вы не очень похожи на апостола Петра. И больницу это слабо напоминает. Я махнул рукой, указывая на обстановку. — Или это все же загробный мир?

— Можно сказать и так, — мой собеседник слегка улыбнулся. — В момент смерти вступил в силу пункт семнадцать вашей расширенной медицинской страховки. Ваш мозг был заморожен и помещен на хранение до того момента, как станет возможным оживление в том или ином виде. Это было еще на заре становления нашей корпорации.

— И? Меня оживили? Тогда почему я не в медицинском центре?

— Оживили. Сейчас вы находитесь в виртуальном пространстве нашего реабилитационного центра.

Я посмотрел на свою руку. Вроде моя. Взъерошил волосы, укусил себя за костяшку пальцев. Почесал нос. Подергал ворот рубахи. Обратил внимание на свою одежду. На мне была белая рубашка, брюки кремового цвета и коричневого цвета замшевые туфли. Никаких необычных ощущений не заметил. Хотя нет, одно было. Курить не хотелось.

— А физически я кто? Или, скорее, что? Мозг в баночке?

— Уже нет. Ваше сознание было перенесено на кремнийорганический носитель.

— А мозг?

— Утилизирован.

Я вскочил. Стул с глухим стуком упал на пол. Я программа? Скрипт, набор байтов, или что у них там сейчас в информатике? У меня даже ДНК нет. Охренеть! Матрица! Нет, хуже! 

Я вспомнил второй курс университета. В аудитории полно студентов и преподавателей. Выступал японец, профессор Хироси Исигура. Рассказывал о будущем кибернетики. Во время лекции встал вопрос об отличии человека от робота. Профессор заявил, что его нет. Из зала раздался вопрос:

— Как так? Поясните свою мысль! Это ведь...

— Ну, вот смотрите. Вы повредили руку, ее заменили протезом. Вы от этого стали роботом?

— Нет!

— Прошло время, заменили вторую руку, ноги, сердце, печень. Вы ведь до сих пор человек?

— Да, человек.

— Один орган, другой, третий. В результате вы стали механической оболочкой с черепом, фаршированным мозгом. Но Вы ведь не стали роботом?

— Нет, я остаюсь человеком, скорее киборгом, но все-таки человеком! Мозг ведь у меня мой, и самосознание мое.

— А вот теперь смотрите, Ваши нервные волокно в мозге поизносились, и крохотный кусочек этого волокна заменили искусственной тканью. Вас это сделало роботом?

— Да нет вроде... — голос теряет уверенность.

— Одно волокно, второе, третье, без нарушений функций работы. Теперь ваш мозг полностью состоит из пересаженных искусственных материалов. Вы еще человек?

Аудитория молчит.

— А теперь я делаю полную физическую копию вашего носителя и делаю «копировать — вставить». И где вы настоящий?

Тишина в аудитории стала не просто полной, а гробовой. В этот момент я заметил, что перестал дышать и со свистом вытолкнул воздух из легких. Лекция продолжилась. Потом меня приглашали на практику к профессору по программе обмена, как перспективного студента. Я честно сказал в отделе иностранных связей, что считаю Исигуро психом и пусть к нему на практику едет кто-то другой, чем очень сильно расстроил и ректорат, и кафедру. Все-таки профессор оказался прав.

— Простите, прав в чем?

Видимо последнюю фразу я произнес в слух.

— Да так, был в двадцать первом веке один интересный японец, Хироси Исигуро, он в чем-то предсказал данную ситуацию. Чертов пророк.

Глава 2

Мир мигнул и матом я ругался уже на новом месте. Нет, ну как меня развели, а? Простая логика мне подсказывала, что если думать аналогиями прошлого, мне предложили примерно следующее: «Станьте президентом США, и тогда мы с вами поговорим». А в моей ситуации даже так: «Станьте президентом страны, в которую вы въехали, как беженец из банановой республики». И все, все взятки гладки. Кому нужны призраки прошлого, внезапно вырвавшиеся из небытия? Да никому, как и в мое время, кстати. Ваза династии Минь, мля. Что бы сделали, предположим, с внезапно ожившими монголами, если бы они выехали к современному Киеву за данью? В конец офигевающих от происходящего монголов, скорее всего, поместили бы в какой-нибудь заповедник. В лучшем случае. А могли бы и в дурдом. Нет, все правильно, мертвое мертвым, но как обидно. Я огляделся и обнаружил, что нахожусь в каком-то подвале. Стены были выложены из массивных каменных блоков. Ни окон, ни дверей. Прямо перед собой я увидел зеркало в вычурной бронзовой раме и плиту белого мрамора, покрытую светящимися письменами.

Приветствуем Вас в игре «Кольцо равновесия»! Это игра безграничных возможностей и бесконечных приключений. Пожалуйста, выберите игровую расу. Внимание! Выбор расы ограничен Вашим значением воображения. Текущий уровень 87. Ограничений нет.

И все, никаких меню, кнопок и прочего. Я встал напротив зеркала. Так, что у нас тут? На меня смотрел черноволосый черноглазый парень с мягкими чертами лица, взъерошенными волосами и вселенской тоской в глазах. Такая тоска обычно сопровождается чем-то антуражным в руках, типа горячего утюга или канцелярского ножа. Одежда на мне осталась та же, что и была при моем «оживлении». Так-с, поэксперементируем.

— Эльф.

Мои уши вытянулись, как и тело, черты лица заострились, волосы тоже стали длиннее. Теперь из зеркала на меня смотрел красивый парень, красивый вплоть до потери гендерной самоиндефикации.

Текст на мраморной плите изменился.

Эльфы, одна из популярнейших рас «Кольца равновесия». Расовый бонус к ловкости, наблюдательности и интеллекту, расовый штраф к силе, выносливости и стойкости. Расовые бонусы и штрафы определяют скорость и развитие связанных с ними навыков, а также скорость роста игровых классов.

Нет, быть таким красавчиком, конечно, здорово, а с учетом всех плюшек еще и выгодно. Но только эльфы были мейнстримом еще четыре века назад.

— Орк!

Снова начались изменения. Рост увеличился еще сантиметров на пятнадцать, мускулы подросли, лицо позеленело. Челюсть выдвинулась вперед, из-под нижней губы вылезли два здоровенных клыка. Я долго рассматривал этот образчик тестостеронного передоза, а потом стал изображать из себя заправского культуриста. После очередной позы рубашка, которая была явно мала такому громиле, треснула в районе спины. Мда, мечта недокормленного эндоморфа. Были бы у меня комплексы по поводу моего тощего в прошлой жизни телосложения, был бы орком. Через пару минут я заметил, что слюноотделение у данной расы явно нарушено и из уголка рта явно течет слюна. Гадость!

— Огр.

Увеличился в размерах еще раза в полтора. Размер черепной коробки значительно уменьшился, клыков стало не два, а четыре. Кожа пожелтела. Я стал вспоминать признаки гепатита и как его лечить, потом сообразил, что в результате данной метаморфозы погибли еще и штаны с ботинками. Дальше я принялся развлекаться. Гномы, хоббиты, пикси (долго барахтался в погибшей одежде), драконов система проигнорировала, ангелы выдали такую кучу штрафов по мировоззрению, что адекватному человеку играть с ними просто нереально (мне с моим чувством юмора уж точно), демон смотрелся уродливо, черт убого, элементальные расы спалили остатки одежды, покрытые чешуей змееподобные существа чесались без возможности этого самого почесывания, гоблин пропищал мне «жизнь за Нерзула» таким фальцетом, что я хохотал минут десять. В итоге я вернулся к человеческой форме. Теперь подумаем. Человеком играть не хотелось по причине обыденности образа. Я ведь умер? Умер. Значит, могу себе ни в чем не отказывать.

— Оборотень!

Ничего не изменилось, кроме текста на плите.

Оборотни, одна из редко встречающихся рас Забытых Королевств. Люди и иные разумные, способные принимать форму какого-либо животного. Внимание! Необходимо выбрать вторую форму!

— Филин.

Человек-оборотень (филин), расовые бонусы:

Усиленная регенерация (заживление ран от оружия усилено на два порядка от базовой для данного вида). Хищник (усиленное насыщение любым мясом, при пожирании еще живой жертвы появляется бонус кровавой охоты, сила всех алхимических снадобий на животной основе увеличина на 70%). Частичная трансформация (способность, позволяющая менять отдельные части своего тела на части тела второй формы), Чувство природы (бонус ко всем навыком в природных локациях). Ночное зрение и острый слух. Зверь внутри (бонус на ловкость, силу, выносливость, скорость). Мудрость филина (иммунитет к ментальным воздействиям типа сна, очарования, подчинения, бонус к мудрости и интуиции). Обаяние зверя (бонус на попытки обольщения и запугивания). Пространственный мешок (одежда при трансформации перемещается в пространственный карман, размер кармана ограничен переносимой массой во второй форме). Чутье зверя (Вы хорошо чувствуете слабые места противника, вероятность критического удара повышена). Нечисть (урон тьмой понижен на 50%, нежить вашего уровня и ниже вас не атакует) 

Расовые штрафы:

Отвергнут стихиями (невозможность применения стихийной магии). Аура зверя (ваша репутация со всеми расами понижена до уровня «Недоверие»). Уязвимость к огню (урон от огня увеличен вдвое). Уязвимость к свету (урон от света увеличен втрое). Хищник (вы плохо перевариваете растительную пищу, действие алхимических снадобий на растительной основе снижено на 70%). Бешенство зверя (при попытке вас запугать, принудить и т.д. вы впадаете в ярость, вплоть до состояния аффекта). Багровая пелена (иногда во время боя вы не можете отличить друзей от врагов, считая всех добычей). Нечисть (узнав вашу расу, многие запишут вас во враги, вы являетесь предметом охоты для большого числа фракций, все заклинания света наносят вам урон). Голод (раз в декаду вам необходимо убить разумного). Благородство зверя (при атаке в вашем присутствии на детеныша любой разумной расы вы обязаны вмешаться, в противном случае все штрафы будут увеличены втрое, для снятия необходимо выполнить специальный квест). Ночной житель (все ваши бонусы понижены днем на 50%). Запах зверя (вы не можете использовать ездовых животных и животных-спутников). 

Глава 3

В следующий миг я очнулся уже в другом месте. Первое, что я увидел — небо. В реальности такого не бывает. Огромная, бездонная пропасть с россыпью звезд. И три луны, маленькая, похожая на земную, отсвечивала желтым светом и висела прямо над головой, две побольше, зеленая и багровая, играли в пятнашки где-то у линии горизонта. Воздух пах свежестью и лесом. А еще конским потом. Грубая рубаха и штаны ощутимо терли кожу. Веревки на руках и ногах не давали пошевелиться. ВЕРЕВКИ? 

Вы связаны, Ваша подвижность ограничена.

Сообщение высветилось перед глазами. По углам обзора висели две полоски, синяя и красная. 

Я ощутил легкую качку и скрип. Меня куда-то везли. Я поерзал, поудобнее устраиваясь на тонком слое соломы. Неожиданно надо мной нависла чья-то голова, увенчанная круглым железным шлемом с наносником. Голова противно оскалилась и, обдав запахом чеснока и больного желудка, выдала:

— О, глядите, пассажир очнулся. Что, паря, свезло тебе?

— Ты вообще кто?

Я уставился на голову, внимательно рассматривая гнилые зубы, испещренное оспинами лицо и маленькие, глубоко посаженые глаза.

— Я солдат славного барона Горринга, Шнырк. А ты, паря, тоже славного барона Горринга, но не солдат, а собственность. Ща мы приедем к барону в крепость и тебя определят. Мож на опыты господину магу, а мож в рабы. И тогда поедешь ты завтра утром на ярмарку баронств.

Я рывком сел на телеге. Солдат отшатнулся и чуть не слетел с всхрапнувшей лошади. Вокруг заржали. Да, все чудесатее и чудесатее. Телега, на которой меня везли, была в составе хиленького каравана. За ней гуськом шла толпа людей, все, без исключения, в кожаных ошейниках, через которые пропущена длинная веревка. У мужчин связаны руки. Многие женщины несли на руках детей. Вокруг каравана разъезжал десяток солдат. Когда я рассматривал одного из них, перед глазами появилась надпись:

Солдат-наемник.

Уровень: 20.

Жизнь: 680.

— И с какой такой радости я внезапно принадлежу барону? 

— Да с той, паря, что неча по его землям без грамот и документов ходить. Чай, не вольные земли. Да и обноски на тебе, сразу видно — бродяга. Так что не кочевряжься, надсмотрщики и не таких окорачивали.

— А эти люди тоже без подорожной по землям барона бродили? Что-то непохоже.

На бродяг пленники действительно походили мало. На всех добротная, хоть и изрядно испачканная одежда. Платья на многих женщинах разодраны.

— Так то, паря, крестьяне соседа нашего, барона Загральда. Были.

Детина заржал и отъехал в сторону. Через несколько минут над головой оказалась арка ворот и караван въехал во внутренний двор замка. Вокруг деловито сновали какие-то люди, видимо, прислуга. Пахло конским потом и навозом. На невысоких стенах, метра три высотой, стояли арбалетчики. Я огляделся. Замок размерами не впечатлил. Надвратная башня, три угловых. Донжон, окруженный постройками, тоже угловой. Во дворе привязи для лошадей, кузница под навесом, колодец с журавлем. Все это на вытоптанной земле. У стены, слева от ворот, деревянные бараки. Рядом с донжоном широкий деревянный помост, на нем стоит богато одетый человек в окружении свиты. Я пригляделся. Породистое лицо, острый подбородок, тонкие губы. Черные волосы заплетены в косу.

Барон Горринг Младший.

Уровень: 25.

Жизнь: 500.

Будущих рабов выстроили в неровную колонну. Солдат в кожаной броне и с боевым топором у пояса стащил меня с телеги, в результате чего я весьма чувствительно приложился затылком о землю, разрезал путы на ногах, рывком поднял меня с земли и пинком отправил в конец колонны пленников. Очень хотелось устроить бурную истерику с жестоким убиением окружающих и массовыми разрушениями. Но этому мешали несколько факторов. Во-первых, надежно связанные кисти рук (уже начали затекать), во-вторых, крайне внимательные взгляды арбалетчиков на стенах, не говоря уже о такой мелочи, как толпа вооруженных людей во дворе. 

С помоста сошел человек в ливрее с пергаментным свитком в руках. Он шел вдоль строя пленников в сопровождении детины со здоровым двуручным мечем. Парочка осматривала людей, детина ощупывал мускулатуру, заглядывал в рот, задавал вопросы. Слуга делал пометки в свитке, изредка обращаясь с вопросами к человеку в богатой одежде на помосте. Закончив со строем мужчин в начале колонны, они подошли к женщинам. Слуга обратился к барону.

— Ваш благородье! Куда детей определять-то?

— Грудных к господину магу в лабораторию, тех, кто может ходить, к рабам.

Сказано это было таким обыденным и скучающим голосом, что у меня на голове волосы встали дыбом. Я почти физически ощутил исходящую от селян волну ужаса, ярости и паники. Арбалетчики на стенах подняли оружие, выцеливая возможные попытки сопротивления. Внезапно перед глазами высветилось сообщение.

Получено задание «Благородство зверя».

Предотвратите возможную угрозу для захваченных детей.

Награда: Нет.

Отказ от выполнения/штраф за провал: дебаф «проклятие труса» (все штрафы будут увеличены втрое). Внимание! Дебаф снимается только при выполнении специальных квестов!

Мда, как говорится, приплыли. А где же миссии типа «принеси письмо бабушке в соседнем дворе» или «нарви целебных лютиков для знахаря»? Полный высокоуровневых солдат замок, в котором где-то наверняка есть еще и маг, полное отсутствие оружия, связанные руки, первый уровень и абсолютно никаких подсказок. Да, еще и дикий штраф за невыполнение. Что-то, видимо, поменялось в концепции онлайн игр за последние четыре века. Такой хардкор, если мне не изменяет память, был только на заре игростроения. Да и сама ситуация... Кому вообще пришло в голову вот это все? Как может реагировать нормальный человек на то, что в его присутствии младенца отдадут на какие-то опыты? Да не важно кому! Такая дикость встречалась только у племен каннибалов и у китайцев, ну, может еще у фашистов. Я ощутил, как внутри заклокотала ярость. Пелена бешенства начала застилать глаза, организм выбросил в кровь убойную дозу адреналина и я услышал, как скрипят мои зубы. Тут меня накрыла кровавая волна, поднявшаяся из глубины самого существа. Перед глазами снова появилось сообщение.

Глава 4

Я не мог сойти с помоста, не открыв спину арбалетчикам. Солдаты не могли ничего сделать, не поставив под удар жизнь моего пленника.

Тут дверь одной из угловых башен открылась и из нее вышел человек в черном балахоне, исписанным светящимися рунами. Он перекинулся парой слов с арбалетчиком и обратился ко мне.

— Отпусти его, существо, и клянусь, твоя смерть будет легкой!

— А какова альтернатива? — я попытался усмехнуться, но из горла вырвался какой-то клекот. 

— В противном случае, ты узнаешь, что смерть — это еще не конец, — прошипел человек в балахоне.

Мага окутало темное марево. Солдаты окружили помост.

— Все назад, бросить оружие!

Внимание! Вы проигнорировали эффект заклинания «Оковы боли».

Да бойтесь же вы, черт побери!

Активировано заклинание «Взгляд лесной птицы».

Я оглядел солдат, кто-то оцепенел, кто-то неуверенно стал опускать оружие на землю. Я перевел взгляд на арбалетчиков. Один, второй, третий. Так, хорошие мальчики, снимайте свои стрелялки со взвода и кладите на землю...

И тут мои глаза встретились с глазами мага.

Наложен эффект бешенство. Жертва себя не контролирует.

В мою сторону полетел сгусток темной энергии. В меня он не попал, впитавшись в тело барона. Раздался полный муки крик, оборвавшись на высокой ноте. Тело барона напряглось, затрещали, ломаясь, кости. Полетели арбалетныe болты, все, как один, впиваясь в тело пленника. Я сорвался с места и в несколько прыжков достигнул лестницы. Тело Горринга Младшего служило мне щитом, в нем торчало уже около десятка болтов. Пара из них, прошив тело насквозь, впились в чешуйки лап. Один сильно оцарапал правый бок. Еще несколько шагов и я на стене, мимо летят болты.

Надо добраться до некроманта, чтобы появился хоть призрачный шанс на спасение. В четырех шагах от меня арбалетчик, судорожно натягивающий тетиву. Сталкиваясь со мной взглядом, он рефлекторно отшатывается, я сбиваю его с ног, отправляя в короткий полет вниз со стены. Еще один противник успевает отбросить бесполезный арбалет, выхватывает короткий палаш и кидается на меня, подняв оружие над головой. Прикрываюсь от удара телом и пинаю солдата в колено. Еще подшаг, пинок, дорога к магу расчищена. Тело барона ловит еще одно заклинание, я чувствую, как вес в руках уменьшается. На парапет падают ноги, успеваю отметить блестящие набойки на ботфортах. Вслед за ногами вываливается содержимое живота, тело начинает растекаться слизью. Едва удержавшись, поскальзываясь, бегу дальше. В правый бок чуть ниже ребер впивается болт. Кричу от дикой боли, несясь к колдующему магу. Глаза застилает багровая пелена. Мелькают системные сообщения. Полоска жизни практически на нуле. Из горла вырывается даже не крик, а рев. Тело в руках буквально разваливается на части и я в последний момент успеваю перехватить толстую косу мертвеца. 

Короткий жезл в руках мага окутывается зеленым огнем. Время замедляется, и я успеваю разглядеть искаженную яростью морду призрачного существа, что несется в мою сторону. Рефлекторно отмахиваюсь от него оставшейся в руках головой барона, заклинание снова впитывается в мертвую плоть. Размахнувшись, бросаю страшный трофей в лицо мага. В колено впивается еще один болт, и я падаю, выставив руки вперед. Успеваю заметить летящую в лицо ногу и прижать подбородок к груди. Удар приходится в скулу, раздается оглушительный хруст. Практически теряя сознание, обхватываю противника за ноги и вгрызаюсь клювом в икроножную мышцу. Враг падает, и я замечаю впившуюся в шею мага голову экс-барона, рот страшно раскрыт, а из обрубка шеи выходят тонкие красные жгуты, оплетая черный балахон. Полоска жизни чуть-чуть подрастает. Внезапно плоть под руками рассыпается прахом, пальцы-когти охватывают твердые кости, руны на балахоне разгораются зеленым пламенем. Приподнимаю голову, оглядываюсь. По стене в нашу сторону бегут солдаты, размахивая оружием. Лежащая рядом голова барона хлещет пучком тонких красных нитей, глаза горят зеленым светом, огромный рот, утыканный двумя рядами зубов беззвучно раскрывается и закрывается в попытке ухватить то, что недавно было некромантом барона. Чувствую мрачное удовлетворение и пытаюсь подняться. Смерть надо встречать с гордо поднятой головой. Рядом выбивает каменную крошку арбалетный болт. Опираюсь на парапет, выдергиваю болт из живота и опираюсь на левую ногу, вытянув в сторону пробитую болтом правую. Солдаты в двадцати метрах от меня. Сил нет даже на то, чтобы поднять валяющийся рядом палаш. Оскаливаюсь вернувшимся в привычное состояние ртом. Бегущие солдаты чуть сбивают шаг.

В этот момент сияние рун на балахоне мага затухает, и скелет некроманта взлетает над камнями стены, балахон на нем развевается, будто от сильного ветра. Нежить поворачивает в мою сторону оскаленный череп, тьма пустых глазниц заглядывает в саму душу. Интересно, что она там искала? И тут я решаю, что так жить, в общем-то, нельзя. И даже не взглянув вниз, падаю на спину. Переваливаясь через парапет, успеваю заметить, как тонкая нить, похожая на кровеносный сосуд, оплетает ногу.

Мне повезло, замок оказался окружен достаточно глубоким, полным затхлой воды, рвом. Прихожу в сознание и, едва не захлебнувшись, выныриваю на поверхность. С огромным трудом добравшись до края рва, взбираюсь по поросшему колючим кустарником валу. Удивляюсь тому, что никто не делает попыток всадить мне в спину болт, ползу в сторону от замка. Проходит минута, другая, третья. Ни криков, ни погони, ни звука. Наконец замечаю, что ползу не один. Уцепившись за левую ногу венами-щупальцами за мной, как на привязи, тащится многострадальная голова барона, впрочем, не делая попытки напасть.

Тут силы окончательно оставляют меня и я падаю, уткнувшись носом в жухлую траву.

Интерлюдия 

Где-то в реальном мире

— Здравствуйте, Михал Евгеньевич!

Глава 5

В себя прихожу от резкой боли в правой ноге. Открывшаяся картина поражает своим сюрреализмом. У меня на животе, удобно устроившись на ошметке шеи, лежит голова, принадлежавшая очень плохому человеку. Несколько тонких щупалец оплетают правую ногу. Еще одно обвилось вокруг древка болта, торчащего из колена. В этот момент щупальце начало двигаться, расшатывая болт и рывком вытащило его из раны, в которую тут же нырнуло несколько других кровавых отростков. Голова поднесла окровавленную стрелу к жуткому рту и, утробно урча, облизало ее. Сознание, видимо, решив, что на сегодня впечатлений хватит, снова погасло.

В очередной раз в себя я пришел глубокой ночью. Тело, к моему глубочайшему удивлению, не болело. Но слабость была такой, что передвигаться я мог только на четвереньках. К моей радости, сюрреалистической ожившей головы рядом не было, и в душе поселилась надежда, что она мне привиделась.

Очень хотелось пить и есть. Настолько сильно, что даже промелькнула мысль вернуться к замку и напиться из рва. Но, при здравом размышлении, жить хотелось еще сильнее. Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего после того, как убитый мною некромант стал личем, или как там называется эта нежить, в замке произойти не могло. Об этом говорит хотя бы тот факт, что после моего спешного бегства из замка не донеслось ни звука. Да и сам силуэт замка, черной громадиной заслонявший горизонт, не сверкнул ни единым огнем. Я продолжал ползти в сторону леса. 

Часа через полтора я, наконец, без сил прислонился к стволу развесистого дуба и огляделся. Тут раздался слабый шорох, и передо мной возникла давешняя голова. Она изменилась. Из укоротившегося обрубка шеи торчало восемь паучих лапок, коса, изогнувшись на манер скорпионьего хвоста, сверкала четырехгранным острием арбалетного болта. В зубах Кошмарик сжимал длинную, метра полтора, змею. Ее он и положил рядом с моей ногой, заурчав и облизнувшись раздвоенным языком. Когда вернусь в реальный мир, найду дизайнера, что придумал этот сюр, сломаю ему для профилактики пальцы на левой руке, потом на правой руке, потом... А потом заберу у него эту чудо-траву. Признаться честно, я тоже так хочу.

Ваше желание услышано!

Чего? В смысле? Я проморгался, падпись исчезла.

Голова нетерпеливо махнула косой и преданно заглянула мне в глаза, улыбнувшись. На человека неподготовленного два ряда зубов, зеленое пламя глаз, местами треснувшая кожа, сквозь которую видно мышцы, длинный, достающий до глаз змеиный язык и паучьи лапы из обрубка шеи могли произвести впечатление похлеще лоботомии. А я смотрел на это чудовище и не мог в себе найти ни отвращения, ни страха, ни брезгливости. Видимо, последние события что-то окончательно во мне сломали. Безумный мир, нарисованный безумным художником. Страшная жестокость, ставшая обыденностью, боль, смерть, упоение схваткой. И красота, дикая, ни с чем несравнимая красота бездонного звездного неба, по которому, движется огромный, окруженный кольцом метеоритов шар местной луны. Браво, маэстро! Создатель этого мира смог воплотить достойное посмертие своим предкам и потомкам. Только рай это или ад? И кто они, исконные жители этого мира? Неписи, безмолвные тени, живые декорации? Только вот не верится мне. Боялись-то они по-настоящему и страдали они по-настоящему. И умирали они тоже по-настоящему. Я ведь чувствовал. Чувствовал страх крестьян, ярость воинов. Чувствовал боль умирающих, ощущал краем сознания их посмертные чувства. Не всегда человек испытывает ярость, боль и ужас, умирая. Некоторые, поняв, что пути назад не будет, вспоминают что-то светлое из жизни. Создатели этого мира не просто создатели. Они творцы. Я верю в этот мир. До конца верю. И попробую сделать его лучше, как пробовал сделать лучше мир, где меня убили. Даже там у меня что-то вышло. А здесь... здесь можно стать Богом.

Кошмарик привлек мое внимание, осторожно потыкав лапой в бедро. Я отвлекся от своих мыслей и вернулся к теме пустого желудка. Да и вообще выживания. Итак, что у меня имеется?

Кошмарик, одна штука. Кто он и что он, непонятно. Надо, кстати, почитать сообщения, которые свернуты у меня перед мысленным взором. Может, они хоть что-то объяснят.

Рубашка льняная, вся в дырах. Полностью залита кровью.

Штаны, в аналогичном состоянии.

И... И все. Ни ножа, ни палки, ни обуви. Есть еще куча способностей оборотня, но с ними надо еще разобраться.

Ах да, есть еще дикий голод и змея, под килограмм весом. Только вот неясно, ядовитая она или нет. Вы никогда не ели сырую змею? Я тоже. До вчерашнего дня я, например, не ел сырого человека. Про несырого точно не скажу. С моей феноменальной способностью собирать на свою голову все шишки, я вполне допускаю, что в каком-нибудь мясном полуфабрикате мне могли подсунуть чей-то утилизированный труп. Так что...

Змею я ел с хвоста, на вкус вполне себе ничего. Наверное, у меня каким-то образом изменились вкусовые рецепторы. И никак не приготовленный питон, удав или гадюка, в сортах змей не разбираюсь, по вкусу напоминал сырокопченую колбасу, правда, без соли. Изрядный кусок с головой я отдал Кошмарику. Тот благодарно заурчал, проглотив кусок одним движением. После чего скрылся в лесу. Я свернулся в развилке корней дуба, удобно зарывшись в опавшие листья. Уже засыпая, я успел подумать, а куда, собственно, Кошмарик глотает пищу? Желудка-то у него нету…

* * *

Утро встретило меня холодной росой и шебуршанием Кошмарика. Я выбрался из кучи листьев, с хрустом потянулся и огляделся. Рядом лежала пара тушек кроликов с отгрызенными головами. Кошмарик возбужденно наматывал круги по стволу дерева. Оторванная голова имела крайне удивленное выражение лица, широко раскрытые глаза с зелеными искрами внутри бешено вращались. В мою голову закралась мысль, что пора с этим сюром завязывать, иначе, вернувшись в реальный мир, я рискую стать находкой для практикующего психиатра. Эта братия всегда гоняется за необычными случаями, а стать героем дисера с интригующим названием типа «Личностная девиация в терминальной стадии» не является моей детской мечтой. Я, может, на другую планету мечтал переехать. Интересно, а как тут нынче с космическими полетами?

Глава 6

Часа через четыре я почуял запах воды, и мы вышли к небольшому родничку, заботливо обложенному камнями. Видимо, где-то недалеко есть поселение. Вода была вкусной и холодной. Я умылся и сел на ближайший камень, решив закончить работу над копьем. Сначала я ободрал кору с заготовки, отламывая шипы. Потом снова поймал Кошмарика и заставил его отгрызть паку с другой стороны, чтобы получить копье метра два длиной. После данной процедуры он кинулся на меня в атаку, размахивая хвостом. Я подловил питомца в момент прыжка, и сильным ударом ноги отправил его в полет на крону ближайшего дерева. Оттуда он вернулся крайне довольным, с какой-то птицей в зубах. Как мало надо чело... хм, существу для счастья.

Еще часа три ушло на обтачивание наконечника копья в виде трехгранника. Потом когтем выцарапывал на каждой стороне заготовки под зачарование пару слов на латыни: Confortare и Abilitates[1]. Полученное, чуть изогнутое копье с трехгранным наконечником и криво нацарапанными латинскими словами я опустил на дно ручейка, вытекающего из родника, прижав его камнем. Надо бы отправиться на разведку. Я начал обходить родник по расширяющейся спирали. Через три часа поисков я не нашел ни следа человеческой деятельности. Ни тропинки, ни кострища. Уставший и голодный я вернулся к ручью, мечтая о костре и горячем супе. У родника меня ждала отрубленная голова барона и наполовину съеденный волк. Перекусив волчатиной, я лег прямо на траву, глядя в небо.

Вот и прошел второй день моих странствий в этом удивительном мире. Миллиарды звезд водили хоровод вокруг двух лун, зеленой и алой. Зеленая луна была в два раза больше земной, с небольшим кольцом метеоритов. Алая формой напоминала яйцо, и была затенена с левого бока. Размышляя над тем, какие процессы придали спутнику такую форму, я незаметно для себя, начал засыпать. Перед тем как окончательно провалиться в сон, я успел заметить мелькнувшее сообщении: 

Поздравляем! Вы создали уникальное существо «Проклятый Энт боли» из древа Акации разумной. Существо агрессивно к вам (эффект от амуниции).

Получен новый рецепт...

Получен опыт...

[1] Крепись и модифицируй (лат.).

Отступление 

Акация с отломанной веткой и безобразной подпалиной на стволе заскрипела. Наклонившись вперед, вырвала из земли несколько корней, наклонившись в обратную сторону, повторила процесс. Когда над землей показалась вся корневая система, дерево поползло, оставляя за собой след из взрытой земли. Дерево было мертвым. Солнце больше не дарило ему жизнь, и вода не струилась по коре. Стремительно желтеющие листья опадали. Но нечто иное, темное и древнее, заменило Энту жизнь. У него осталось не так много. Боль, что терзала каждую его клетку пламенем невидимого пожара, приказ, что гнал его прочь от места рождения и ненависть к своему создателю, что сначала убил, а потом заставил разум акации жить в уже мертвом теле. Подвижный корень схватил зазевавшегося кролика и отправил в обожженную пасть рта. По капиллярам дерева снова побежала жидкость. Корни и ветки стали двигаться чуть-чуть быстрее. И на несколько минут боль утихла. Дерево ползло на восток.

Конец отступления

Как надо реагировать, когда проснувшись утром, ты обнаруживаешь над своим лицом оскаленную медвежью морду? Ага, схватиться за оружие, дико заорать и бороться за свою жизнь. Оружия у меня не было, из горла вырвался слабый писк, но прыгнул я знатно, сразу же на рядом стоящее дерево. А еще, я пардон, обосрался. Вспоминая забористой трехэтажной конструкцией обтекаемые «физиологические потребности организма». На автомате поднявшись метров на пять, я огляделся и снова выматерился, выдав конструкцию этажа на три повыше. Да, медведь имелся. Но вот в каком виде, надо уточнить. У медведя было вскрыто брюхо и внутренности тащились за ним. Вся шкура была перемазана в побуревшей крови, язык вываливался наружу. Затылка у медведя не было, из него торчала беззвучно ржущая голова барона, запустившая лапы в мозг медведя. Шутник, блин. Сгорая от злости и стыда, я спустился к ручью и стал стирать, моясь сам и отмывая единственные штаны. Грязный ручеек потянулся вниз по течению. Кривясь, напялил на себя отстиранную одежду. Сразу мстить не стал, я и мертвый медведь в разных весовых категориях. Но заметку на будущее сделал. Копье достаточно пролежало в проточной воде и пришло время его сушить. Но стоило мне извлечь его из-под воды, земля затряслась и передо мной вылезло сообщение:

Вы напоили ручей тишины кровью троих разумных, двое из которых мертвы. Вы пробудили Стража тайны. Для получения сокровища победите стража.

И тут из-под земли начало вылезать это...

Страж тайны.

Уровень: 176.

Жизнь: 100 000.

В общем, буду откровенен, если бы не утренняя шутка Кошмарика, я бы обосрался еще раз. Больше всего Страж напоминал рыцаря в полных доспехах семи метров ростом. Только вот доспехи состояли у него из тел живых разумных. Люди, эльфы, гномы, орки... сросшиеся телами, торчащими тут и там конечностями. В руках страж держал огромный двуручный меч, размерами чуть короче самого рыцаря. В следующий миг я вскакиваю на стоящего в четырех метрах от меня медведя, даю ему шпоры и несусь в сторону, противоположную от Стража. За спиной затрещали падающие деревья.

Нет, уже потом, после того, как весь этот кошмар закончится, я буду вспоминать эту скачку на выпотрошенном медведе по дикому лесу с хохотом и ностальгией. Ключевое слово — потом. Медленно, но верно, метр за метром, Страж отставал. Тут впереди показался просвет дороги, и медведь подо мной стал рассыпаться жирным пеплом. Не снижая скорости, я кубарем покатился по земле, рядом со мной покатилась голова барона.

Вылетел я под ноги человеку в красном балахоне.

Захария Огеннный, маг огня.