Бессмертная

Пролог

— Суженый-ряженый, приди в зеркало смотреться, себя показать, меня посмотреть. Суженый-ряженый, приди в зеркало смотреться, себя показать, меня посмотреть. Суженый-ряженый, приди в зеркало смотреться, себя показать, меня посмотреть, — она повторяла из раза в раз, вглядываясь в зеркало и держа в руках свечку.

В полной темноте все казалось другим. Ирреальным. Часы на стенах замерли словно по волшебству. Крыша скрипела от сильного ветра. Снаружи бушевала вьюга, засыпая маленькую старую избу снегом.

Девочка поднесла свечу ближе к грязному зеркалу.

— Суженый-ряженый, мне покажись. Суженый-ряженый.

Но сколько бы она ни вглядывалась, как бы долго не моргала, ничего не происходило. Она видела темную комнату и только.

Время заканчивалось. Девочка дрожащей рукой поставила тонкую свечу из пчелиного воска на пол, села рядом, подобрал к себе ноги и положила голову на согнутые колени.

В годы пятнадцатилетия вся ее семья гадала на суженого. Любовь должна облечься в материальное, став путеводной ниточкой к избраннику, однако, как бы она ни старалась, увидеть будущего мужа у нее не получалось. Ее мать, бабушка, прабабушка — все женщины в роду получали ответы на самый желанный вопрос: кто предначертан им судьбою — а у нее прогорело впустую уже три свечи.

Она смотрела на маленький огонек, трепещущий от сквозняка, и раздумывала, кого она увидит и увидит ли вообще. А что, если она так ничего и не узнает и останется старой девой до конца жизни? Или выберет не того, кто ей назначен? А что, если род Яги на ней прервется? На глаза девочки выступили слезы, она принялась вытирать влагу, но ее становилось все больше.

Она почти успокоилась, как вдруг — хлопок!

Ставни распахнулись — слетела щеколда. Девочка подскочила, запутавшись в подоле платья, она подбежала к окну и потянула на себя деревяные ставни с росписью, но ветер был так силен, что защелкнуть ставни удалось только к тому моменту, когда снег щедро засыпал не только ковер, но и саму девочку. Вздрагивая от холода, она завернулась в плед, расстроенно вздохнула, опустилась на пол, чтобы задуть свечу, как неожиданно, краем глаза, она что-то заметила.

Девочка медленно подняла взгляд. От того что зеркальная поверхность была грязной, местами не удавалось что-либо разглядеть, но по спине девочки пробежались мурашки. Свечка трепыхнулась и погасла. Девочка судорожно зачиркала спичками, но, как назло, ни одна не давала огонька. После нескольких неудачных попыток, огонек наконец занялся. Девочка наклонилась, чтобы зажечь свечу, и замерла, не донеся пламя к фитилю.

В зеркале, за ее плечом, кто-то появился. Он стоял в углу комнаты и едва заметно шевелилась.

— Суженый-ряженый? — оторопело спросила девочка.

Тень не ответила, лишь колыхнулась, отчего будто бы увеличилась в размере.

Девочка открыла рот, но страх сковал горло, и она не могла выкрикнуть нужные слова. Резким движением Тень приблизилась, оказавшись прямо за спиной девочки. Мгновение, и спичка укусила пламенем. Девочка уронила единственный источник света.

Все погрузилось во мрак.

— Чу… Чу-у-у…

Она пыталась заставить себя говорить, но кромешная темнота лишала ее сил, но все же, зажав ладони в кулаки, она вдохнула побольше воздуха и крикнула:

— Чур меня!

Секунда, и ослепительный свет прорезал темень. Девочка зажмурилась, но даже так ей показалось, что она вот-вот потеряет зрение от того, насколько ярко стало вокруг. Через боль она приоткрыла глаза.

Свет, как ей показалось с самого начала, был не белым, а скорее цвета светлого золота. Он разливался по всей избе, растекаясь из-за ее спины, так, словно в силки поймали солнце и оно пыталось выбраться наружу, к небу. Девочка посмотрела вновь в зеркало и замерла, не в силах пошевелиться.

Тень никуда не исчезла. Все также стояла рядом. Именно она источала этот золотой свет. Она была его источником, но сама оставалась в тени. Тень постепенно приобретала очертания человека, высокого и худого. Она положила руки на плечи девочки и держала так, словно стала ее защитником, ее щитом и опорой — чтобы с ней ни произошло, кто бы ей ни навредил. Девочка не чувствовала прикосновения, но отчего-то знала, что оно было теплым и что взгляд, сокрытый мглою, был добр и ласков.

Девочка сглотнула, завороженная происходящим. Собрав последние остатки сил, она зажмурилась и крикнула, так, как никогда еще не кричала:

— Суженый-ряженый, чур меня!

***

Меланья рывком села в кровати. Сердце бухало так громко, что отдавало набатом в уши и виски. Девушка несколько секунд озиралась по сторонам, пытаясь определить, где находилась, и, узнав свою квартиру, перевела дух. Она откинулась на постель и глубоко задышала. Понемногу приступ сходил на нет.

Меланья вздрогнула и, встав, прошла на кухню, чтобы выпить воды и окончательно прийти в себя.

Видение как всегда заставило испытать все, что она чувствовала в прошлом, — все ощущения и эмоции. Этот кошмар снился ей уже не в первый раз и каждый — заходил все дальше, показывая больше и больше деталей. Ведьма порядком от этого устала. Она никогда не жаловалась на свой дар, но порой от него было больше проблем, чем пользы.

Головная боль — еще только цветочки. Меланья выпила таблетки и разлеглась на ковру в гостиной. Она поморгала и зевнула. Меланья провела рукой по ворсистому поверхности, заземляясь. Потихоньку сон терял свое влияние, и ведьма почувствовала себя лучше. Она села, потерла руку об руку, развела их в сторону и запричитала:

— Землица-водица, дайте силы, дайте власть, чтобы утро было всласть.

Меланья разрезала ладонью воздух и, ощутив знакомые бабочки в животе, с облегчением выдохнула. Голова прочистилась, скованность после сна пропала, да и все тело наполнилось энергией и силой. Однако боль в висках не прошла, только усиливалась. Ведьма поморщилась — стоит попробовать что-то посильнее. Она достала с верхних полок чайный сбор в мешочке и заварила его. Травяной аромат был терпким и кислым. Меланья залпом выпила его, и только тогда поняла, что заварила не тот чай. Она выудила из мешочка бумажку и, прочитав, выругалась. Это был сбор для очищения сознания с мощным эффектом.

Глава 1. 1

Ведьма удручённо вздохнула.

Она сидела на пне, подобрав под себя одну ногу, а второй — грустно качала в такт биению своего сердца.

— Нечестно! — вскрикнула Меланья. — Нечестно-нечестно!

Последние три часа она провела словно в сказке. Она вместе с Сыр и Людой смогла отыскать под Самарой гробницу Кощея Бессмертнго, поиски которой Меланья продумывала несколько лет, зарываясь с головой в древние рукописи и их трактовки, воскресили его, лучшего чародея в истории волшебства на Руси, Меланье даже повезло носить его отрубленную голову в руках, пока ее спутницы собирали остальные отсеченные части тела в единое целое, посетили его мрачный замок, в которой Кощей показал бесценную коллекцию древних текстов, вид которых вызвал такую радость у Меланьи, что она отказалась продолжить поиски правды о мире, сославшись, что хранящиеся у Кощея сведения могут им пригодится защититься и подготовить к битве. Хотя, себя обманывать ведьма не могла — кощеева библиотека хранила неизвестные никому доселе знания и просто прикоснуться к редчайшим летописям — уже повод восторженно хохотать и прыгать на месте.

Вот только ее восторг Кощей не разделял и раз за разом выдворял из своего замка. Но Меланья упрямо лезла через окна, вскрывала замки, выносила двери, только чтобы посмотреть одним глазком, что таили в себе древние книги. В последний раз у Кощея лопнуло терпение, и он поставил вокруг замка барьер, преодолеть который ведьма уже не могла.

Вот и сидела она на пне, рассуждая, что она могла еще сделать. Она не могла вот так просто оставить такое сокровище! Это бесценные знания! Что только могло там храниться, с азартом подумала ведьма, наверняка древние заклинания и забытые обряды, настоящая история мира или записки о жизни князей и царей… Она должна туда проникнуть. Но не знала как.

— Я думал, ты уехала, — раздалось над ухом, отчего Меланья крупно вздрогнула и свалилась на землю от неожиданности.

Это был Казимир, лесавок, ее сводный брат. Ростом он был на голову ниже Меланьи, хоть и был старше на 50 лет, и весь зарос мхом. Отец отправил его в одиночные земли, чтобы он навел тут порядок и наконец стал полноправным хозяином своих уже угодий, но из-за наплыла нежити у него никак не получалось. Меланья не видела Казю два года и напрочь забыла, что он теперь живет под Самарой, а не в Москве.

— Решила остаться, — ответила ведьма, отряхивая зеленое платье.

Внезапно из глаз полезли слезы.

— Эй, ты чего? — забеспокоился Казя.

Ведьма шмыгнула носом и медленно выдохнула воздух, чтобы прямо тут не заплакать от обиды.

— Меня Кощей выгоняет, — проговорила она. — А у него такое хранится! Герменевтический рай! Изучай не хочу! А он даже слушать не хочет! Я просто обязана просмотреть все, что там хранится. Это же… Это же настоящий клад! Не могу я так.

Казимир закатил глаза.

— Ну что? — расстроенно спросила она, заметив это.

— Ты как обычно, — он хохотнул в кулак. — Тебе только дай какую-нибудь старую записульку разобрать на атомы.

— Это моя работа вообще-то — изучать старые записульки. Но у Кощея, я только глазком увидела, не просто записульки: гримуары, летописи, книги учета — чего только нет, — ведьма горестно вздохнула. — И все закрыто для меня. Чем я так его обидела?

— Тут скорее дело не в том, что ты его обидела. Он просто не хочет никого подпускать к себе и своему замку. Он же только возродился в мире, который изменился кардинально, ему надо привыкнуть — сама подумай за две тысячи лет заточения чего только не поменялось.

Меланья кивнула — в его словах был смысл, вот только это никак ей не помогло.

— А ты что тут делаешь? — спросила она.

— Да я это, — он смущенно почесал затылок, — думаю пойти к нему в услужение.

— К Кощею? — вытаращилась Меланья на брата.

— Ну да, все равно один я с той темной силой не справлюсь, а вот под покровительством величайшего чародея нашей истории — кто знает. Папа сказал, чтобы я всего добился сам и сам выбрал себе лесные угодья, а то в Москве все уже занято. А тут идеальные условия — желающих совать нос к опасной нежити, а теперь и к Кощею вообще не будет.

— Рада за тебя, — Меланья провела рукой по своим непослушным курчавым волосам.

— Ладно, я пойду, а то у меня встреча с Кощеем.

— Ага, иди, — рассеянно отозвалась ведьма и вдруг воскликнула: — Стой!

Лесавок замер и развернулся к сводной сестре.

— Чего?

— У меня идея!