Без меня

Пролог

Подмосковье, 2009 год

Она стояла возле окна, пристально вглядываясь в темноту. Из приоткрытой форточки было слышно стрекотание сверчков, больше ничто не нарушало тишину ночной деревни. И все же она не могла их не заметить — несколько теней отделились от забора и бесшумно шли вдоль сада.

Войдя в комнату дочери, Женя опустилась на колени и легонько потрясла ее за плечо.

— Что случилось, мам? — сонно пролепетала та, потерев глаза.

— Пойдем со мной, — прошептала Женя, помогая ей подняться с кровати и поспешно выводя из комнаты.

Девочка, еще с трудом отличавшая реальность ото сна, не успевала за матерью и никак не могла понять, куда они так быстро идут. Оказалось, что мать вела ее в кухню. Не зажигая света, она быстро подвинула в сторону плетеный стол и, присев на корточки, отогнула край паласа, из-под которого показалась крышка погреба.

— Спускайся, — тихо, но настойчиво скомандовала она, подтолкнув дочь к лестнице.

Где-то в глубине дома послышался неясный шорох, кто-то копался в замке входной двери.

Дождавшись, пока дочь спустится, Женя последовала за ней. Захлопнув крышку погреба, они оказались в кромешной тьме. Протянув руку к стене, женщина достала откуда-то фонарик и, нажав на кнопку, осветила помещение тусклым светом.

— Мне страшно, — девочка поежилась от холода, который царил в подвале.

— Тш-ш, — женщина приложила палец к губам.

Над ними раздались чьи-то осторожные шаги, скрипнула половица. Вошедших было несколько. Немного потоптавшись на месте, они отправились вглубь дома.

Взяв дочь за руку, Женя повела ее в противоположный конец погреба. Вдоль стены шли стеллажи с банками варенья и солений и, зайдя за один из них, она толкнула какую-то дверь. В следующий миг они оказались в узком тоннеле.

Четкие, хорошо продуманные действия матери пугали девочку еще больше. У нее создалось ощущение, что мать даже не удивилась появлению в их доме среди ночи этих людей. Она словно ждала, что однажды произойдет нечто подобное и заранее репетировала свои действия. Девочке показалось, что они шли целую вечность, хотя прошло от силы несколько минут. Холод пробирал до костей, учитывая, что она была одета в одну лишь пижаму и домашние шлепки.

Наконец, они уперлись в очередные ступеньки. Первой поднялась мать, затем протянула руку и помогла подняться дочери. И каково же было удивление девочки, когда она поняла, что они находятся в собственном сарае, расположенном в другом конце участка. Фонарик Женя выключила, но маленькое окошко впускало в помещение достаточно света, чтобы ориентироваться в пространстве. Прислушавшись, она подошла к двери и застыла возле нее, вглядываясь в небольшую расщелину. На дворе было тихо, а в доме по-прежнему темно, но Женя чувствовала, что опасность еще не миновала. Они были где-то рядом.

Девочка стояла, обхватив себя руками, и тряслась от холода и страха. Медленно приоткрыв дверь, Женя выглянула наружу и сделала знак дочери, чтобы та шла за ней. На негнущихся от страха ногах Катя последовала следом. Они быстро преодолели расстояние до угла сарая, за которым сразу начинался забор. Женя бесшумно отогнула в сторону одну из досок, и через секунду они уже были за пределами участка, где начиналось поле с высокими ростками пшеницы. Обессиленно опустившись на мокрую от росы траву, она притянула к себе дрожащую дочь и крепко ее обняла.

И в этот миг где-то совсем рядом, по другую сторону забора, послышались чуть слышные шаги.

— Руслан, и дом, и участок пуст, — произнес мужской голос совсем рядом. — Хотя еще днем они точно были здесь.

— Не понимаю, как они ушли, — сказал другой, помоложе. — Я все время был во дворе. Может, прочесать местность вокруг деревни?

Последовала небольшая пауза.

— В этом нет необходимости, мы их уже упустили, — произнес низкий голос с хрипотцой, и сердце Жени упало куда-то вниз. Она узнала бы этот голос из тысячи...

Шаги стали медленно удаляться, и вскоре послышался тихий скрип закрываемой калитки. Но, не смотря на это, Женя продолжала сидеть на траве, прижимая к себе Катю и пытаясь унять нервную дрожь, которая сотрясала ее тело. Они покинули свое убежище только тогда, когда взошло солнце, освещая все вокруг своим теплыми ласковыми лучами, и деревня начала потихоньку просыпаться. А в голове беспорядочно метались мысли, которые невозможно было собрать воедино, и лишь одна, совершенно четкая, остановилась где-то на границе ее сознания. Она знала человека, которого боится ее муж...

Днем из города приехал муж, он выглядел взволнованным, хотя старался и не подавать вида. Все время говорил об успехах сына на очередных соревнованиях по боксу, долго качался на садовых качелях с дочерью и избегал разговоров с Женей. В свою очередь, она не стала рассказывать ему о ночных посетителях, хотя внутренне чувствовала жуткий страх перед предстоящей ночью и их возможном возвращении.

Женя не понимала, кто были эти люди, приезжавшие вместе с тем, о ком она боялась даже думать. Еще страшнее была мысль о том, что ему стало известно о Кате...

Поздно вечером муж вдруг засобирался обратно в Москву. Он выглядел усталым, а в глазах читалось отчаяние. Отведя сонную, ничего непонимающую дочь к соседке, Женя настояла на том, чтобы поехать вместе с ним.

— Вик, у меня сегодня важная встреча, — неуверенно проговорил муж, выходя на крыльцо и на ходу накидывая на себя куртку.

— Я не задержусь в Москве, — настойчиво сказала Женя, следуя за ним к автомобилю. — Только заберу машину, ты же сказал, что все уже починили. А то сидим тут, даже в магазин не можем выехать.

— Ну хорошо, — помолчав, все же согласился тот.

Вздохнув с облегчением и, в то же время, чувствуя на душе странную, щемящую тревогу, Женя села в машину. В голове беспорядочно метались мысли о том, что завтра она встретится с тем, о ком все эти годы тщетно пыталась забыть. Она попросит, чтобы он и его люди не трогали ее мужа. Он услышит ее, он поймет, она хотела в это верить. Хотя бы ради того, что когда-то их связывало, ради нее...

Глава 1

Москва, 2014 год

В восемнадцать жизнь только начинается, его же жизнь, наоборот, разрушилась в одночасье. В тот самый миг, когда автокатастрофа унесла жизни родителей, и он остался один с младшей сестрой на руках.

Практически с десяти лет Павел Легостаев серьезно занимался боксом и участвовал в различных соревнованиях, завоевывая награду за наградой. Мама всегда немного опасалась выбранного им вида спорта, но гордость отца и восхищение в глазах сестренки давали ему силы для новых и новых свершений. Тренер хвалил его за выносливость и пророчил большое будущее и хорошую карьеру, но все рухнуло в один миг.

На момент смерти родителей Кате было всего двенадцать, и он стал для сестры единственным родным человеком, ему нужно было заботиться о ней, а все остальное отошло на второй план. Поначалу Павел, которому только исполнилось восемнадцать, и который всегда был далек от домашних забот, редко появляясь дома из-за многочисленных тренировок и разъездов, даже растерялся. Он не представлял, как будет один воспитывать сестру-подростка, однако та всегда была спокойной и довольно самостоятельной девочкой, поэтому особых забот ему не доставляла.

Она гордилась им. Каждый день, каждую минуту ловила его взгляд и старалась ничем не омрачать его и без того сложную жизнь. Брат казался ей самым умным, самым красивым. Хотя в его внешности ничего особенного не было, он был для нее самым-самым. Обаятельная улыбка и открытый взгляд зеленых глаз мало кого оставляли равнодушным, девчонки всегда ходили за ним табунами. И он знакомил ее с каждой, интересуясь мнением сестры, словно давая понять, что она для него все равно дороже и всегда будет на первом плане.

Стараясь заработать как можно больше денег для существования, Павел выступал на различных рингах. Уезжая, просил сердобольных соседок присмотреть за сестрой, но вскоре понял, что Катя вполне может и сама позаботиться о себе в его отсутствие. Она выполняла всю домашнюю работу, научилась готовить, приносила из школы только хорошие оценки, во что бы то ни стало желая доказать ему, что достойна быть его сестрой. Впрочем, о таком брате как он, можно было только мечтать, и те годы, что они прожили вдвоем, Катя могла бы смело назвать самыми счастливыми в своей жизни. Шли годы, девочка росла и, как и любая девушка, мечтала о любви. Однаконесмышленые ровесники-одноклассникине представляли для нее интереса, а друзья брата, наоборот, казались слишком взрослыми. И она терпеливо ждала своего принца, даже не подозревая, что уготовила ей судьба...

Их отлаженная жизнь переменилась в один день, когда на очередном соревновании Паша получил тяжелую травму, не совместимую с дальнейшей профессиональной карьерой. В итоге из большого спорта ему пришлось уйти, и все, что оставалось, это устроиться работать тренером в местный спортклуб.

Он сильно изменился, у него словно пропал интерес к жизни. Друзья-спортсмены как-то незаметно сменились дворовой компанией, он все чаще стал пропадать с ними ночами, порой появляясь не совсем трезвым, и все попытки сестры поговорить с ним не приносили никакого результата.

Никто, даже она, не могли понять того, что творилось у него на душе. Теперь он был вне спорта. Вроде совсем близко, но в то же время на нереально далеком расстоянии. Он натаскивал тренировками тех, у кого было спортивное будущее, у кого все еще было впереди, а у него навсегда осталось в прошлом...

Перекинув сумку через плечо, парень вышел из спорт-клуба и стал спускаться по лестнице, когда заметил недалеко от ворот, ограждающих территорию, одного из своих одноклассников. Матвейпосле школы так никуда и не поступил, жил, перебиваясь случайными заработками и увлекаясь выпивкой, редко надолго задерживался на одном рабочем месте и все чаще искал нелегальные пути дохода. Павел не раз пытался подкинуть своему давнему знакомому какую-то работу, но вскоре бросил эти попытки, поддерживая с ним связь только из-за старой дружбы. Однако в этот раз сам Матвей решил предложить Паше заработок.

— Слушай, тут такое дело. В общем, только проверенный человек нужен, — помявшись, доверительно произнес парень и, взглянув ему в глаза, спросил прямо: — Тебе деньги нужны?

— А ты как думаешь? — усмехнулся Павел.

Зарплаты тренера хватало лишь на самое необходимое, а работа забирала все время и силы. У Кати скоро выпускной, затем поступление в ВУЗ. Он хотел, чтобы ее жизнь сложилась удачнее, чем его, и готов был на все, лишь бы обеспечить ее будущее. Несколько дней назад, за бутылкой пива с приятелем, он проговорился о том, что денег катастрофически не хватает. Раньше, когда Павел жил спортом, у него совершенно не было желания употреблять спиртное, даже на праздниках, теперь же такие дворовые посиделки уже вошли в привычку и являлись единственным средством расслабления.

— Короче, один знакомый мужик, хозяин антикварного магазина в соседнем районе, хочет свернуть свой бизнес в России и умотать за границу, — понизив голос, проговорил Матвей. — Только так просто слинять ему никто не даст, он много лет исправно платил за крышу каким-то ментам из отдела и, похоже, они неплохо жили за его счет, так что теперь легко его не отпустят. Только дядя уже распродал почти все из своего салона и приобрел недвижимость где-то у моря, а выехать до момента уплаты процентов не успевает, вот и струсил.

— Ну, а мы-то при чем? — непонимающе спросил Паша.

— Он хочет все обставить как грабеж и сослаться на свое банкротство, — объяснил парень. — А мы ему в этом поможем и получим деньги за работу.

— Не, с криминалом я не связываюсь, — покачал головой Легостаев и, обойдя приятеля, направился дальше.

Глава 2

Два дня спустя

Девушка быстрым шагом вошла в здание районного ОВД и, оглядевшись, направилась к окошку дежурного.

— Подскажите, пожалуйста, здесь где-то должен быть мой брат, Павел Легостаев, — сбивчиво проговорила она, поправляя прядь волос, все время падающую на лоб. — Мне звонили, сказали, что он задержан за нападение на магазин...

Дежурный раскрыл журнал и стал неспешнопросматривать последние записи. Рядом с окошком стоял молодой парень в штатском и заполнял какую-то бумагу. Он оторвался от документа и взглянул на девушку:

— Легостаев? Так он сейчас в допросной.

— В допросной? — тихо переспросила Катя, все еще до конца не веря, что все это происходит наяву. Паша, ее Паша здесь, в отделении полиции, за какой-то грабеж. Этого просто не могло быть.

— Да, вместе с дружком, — пожав плечами, безразлично проговорил парень и опять вернулся к заполнению графы в журнале.

— Точно, так и есть, — согласился с ним дежурный и тоже продолжил заниматься какой-то писаниной, словно позабыв про девушку, которая недоуменно переводила взгляд с одного на другого и была готова в любой момент потерять сознание от метающихся в голове мыслей.

— Ноэто какая-то ошибка, — девушка прислонилась к стене и бессильно опустила руки, с трудом сдерживая подступающие к глазам слезы, сдавливающие грудь и мешающие дышать.

— Никакой ошибки, — покачал головой парень, складывая документы аккуратной стопкой. — Он совершил нападение на антикварный магазин.

— Но... Пашка не мог этого сделать, — беспомощно возразила Катя.

Молодой человек отдал дежурному бумажки и, прислонившись плечом к стене, взглянул на нее с некой долей сочувствия.

— Брат?

— Да, — тихо ответила девушка.

— Ну, что я могу сказать. Попал он, — вздохнув, произнес парень, все с большим интересом приглядываясь к ней.

Катя потерла пальцами виски, лихорадочно соображая, что ей делать дальше. Никаких знакомых в милиции у них не было, и за помощью обращаться тоже было не к кому. Была лишь небольшая сумма денег на счету, накопленная еще во времена, когда Павел участвовал в соревнованиях.

Парень разглядывал девушку с нарастающим интересом. Мягкие темно-русые волосы обрамляли ее правильное личико и водопадом падали на плечи. Чуть вздернутый носик, пухлые губки, огромные синие глаза.

— Может быть, есть возможность как-то договориться с этим человеком? Чтобы он забрал свое заявление? — сделав глубокий вдох, негромко проговорила Катя, взглянув парню в глаза. — У нас есть деньги, я все отдам...

— Вряд ли у вас есть столько, сколько он может запросить, — медленно произнес тот, невесело усмехнувшись. В его глазах не было насмешки. В них не было ничего. Пустота и холод.

Катя невольно поежилась от этого взгляда, внутри словно загорелась сигнальная лампочка: «Беги». Однако в данный момент этот человек был единственным, кто мог хоть что-то сообщить ей о брате, и сейчас уже было не до предчувствий — Паша мог оказаться в тюрьме. Что, в сравнении с этим, могло быть хуже?

— Тогда что же делать? — растерянно спросила она, глядя на него с такой надеждой, словно только он один мог ей помочь и в то же время понимая, что тот ничем ей не обязан. Парень в праве сейчас просто развернуться и уйти. Только он не уходил. Продолжал стоять напротив, подпирая плечом стену, и смотрел на нее.

— Ну, всегда есть выход, — пространно ответил он.

По правде говоря, это дело было не таким уж и серьезным, и антиквар был знакомым. Начальник уголовного розыска ОВД «Отрадный» вместе со своими операми давно уже крышевал его лавочку в тихом переулке на окраине района, получая приличный процент от прибыли. А недавно из своих источников, коих у него по всему району было достаточно, Сарманов узнал, что дядька потихоньку распродает свое имущество на подпольных рынках за весьма приличные деньги, в то время как ему жалуется на уменьшение спроса товара и вероятное скорое банкротство.

Последние несколько дней опера по очереди следили за антикварной лавкой и вот, прошлым вечером, смогли лицезреть интересную картину. После закрытия магазина к нему подошли двое парней с накинутыми на головы капюшонами и, немного покопавшись в замке, проникли внутрь. Всполошившиеся опера тут же осторожно подошли к зданию и прислушались. Никакого шума. Заглянув в небольшое полуподвальное окошко, где и находился магазин, они увидели, что хозяин спокойно общается с вошедшими и своими руками отдает им увесистые мешки, а парни, не спеша несут их в сторону двери.

Отзвонившись Сарманову, опера получили указание разделиться. Двое из них направились за псевдо-грабителями, другой — остался следить за антикваром, который несколько минут спустя позвонил своему «крышевателю» с криками, что его ограбило какое-то пацанье. Сомнений не осталось — мужик их просто дурит, даже не понимая до конца с кем связался. Приехав на место, Сарманов сделал вид, что не догадывается об истинном положении вещей и пообещал антиквару найти злоумышленников.

Парни не подозревали о том, что за ними может быть слежка, и привели оперов к гаражам, где решили оставить унесенные ценности, для того, чтобы утром хозяин забрал их, а взамен оплатил работу. Однако они даже не успели покинуть гараж, как появилось несколько человек в штатском, которые без лишних вопросов заломили им руки и, затолкав в машину, отвезли в районное отделение милиции.

Глава 3

Они работали вместе уже пять лет и буквально с первых дней поняли, что могут друг другу доверять. Как говорил Руслан, Саша напоминал ему самого себя в юности. Гранин также попал в ОВД «Отрадный» по распределению после милицейского колледжа и тоже практически с порога сцепился с уже бывалыми операми, проработавшими здесь половину своей жизни.

Парень всегда и во всем привык лезть на рожон. Таков уж был его нрав, воспитанный жестокой дворовой школой, в которой он крутился с малых лет. Отец был в бесконечных запоях, мать работала на трех работах и умерла, когда Саша едва окончил школу. Следом за ней ушел и отец. И это было его счастьем, иначе парень своими бы руками отправил его на тот свет, чтобы не видеть его запойной рожи, которую с каждым годом ненавидел все больше и сдерживался только из-за матери, которая почему-то его жалела и, кажется, даже любила.

Он всегда был предоставлен самому себе. Компания, в которой Саша вырос, считалась опасной. И действительно, вскоре многие из его приятелей попали за решетку. А он вовремя осознал, что может повторить их участь, и решил, что пора менять ориентиры своей жизни.

Окончив школу, Саша уже твердо знал, кем хочет стать и твердым шагом шел к своей цели. Образно говоря, бордовая корочка открывала перед ним многие двери, которые раньше пришлось бы взламывать. Она давала власть, которой он давно жаждал, а работа опера была ему как раз по нраву. Опасность щекотала нервы, в его крови бешено скакал адреналин, наполняя жизнь яркими эмоциями. Сашане боялся смерти, потому что емупросто было нечего терять. Он дерзил ей, даже получая пули. Он играл со своей жизнью.

Саша давно уже знал, что начальник уголовного розыска Сарманов Руслан Сергеевич держит этот район в железном кулаке, не давая разгуляться здесь всякой мрази. Даже самые отмороженные ублюдки побаивались его и втайне восхищались его способностью наводить на всех страх. Кроме того, даже дурак понимал, что от местной ментовки зависит и прибыльность бизнеса в данном районе. Руслан решал, кто будет работать на его территории, а кто нет, разруливал проблемы между конкурентами и получал неплохую долю.

С первых дней работы Саша старался доказать ему, что достоин находиться в его команде. И дело было даже не столько в деньгах, сколько в привычке находиться «в стае», чувствовать себя звеном одной системы. Из них с Русланом и еще двумя его приближенными операми — Юрой и Димой, получилась отличная команда. Каждый знал свое место и свои обязанности.

Со временем Саша научился усмирять свою отчаянность, не идти на неоправданный риск, не кидаться впустую под пули. Сарманов преподавал им отличную школу, которая была гораздо жестче той, что парень прошел в своей жизни.

Он стал для Саши авторитетом. Парень не сомневался в нем ни минуты, зная, что тот всегда прикроет спину своим людям, да и они за него мир перевернут. Руслан поровну распределял вырученные деньги, и вскоре Гранина совсем перестала интересовать основная зарплата.

Работа занимала в его жизни самое главное место, она и стала его жизнью. Женщины не играли в ней значимой роли, являясь приходящими и уходящими ее составляющими. Если ему и доводилось влюбиться, то чувство это было поверхностным и быстро улетучивалось. Да и избранницы не могли продержаться долго рядом с человеком, который жил от звонка до звонка и мог сорваться на работу в любую минуту дня и ночи, а вернуться с простреленным плечом или и вовсе пропасть на несколько дней. И такая жизнь долгое время Сашу вполне устраивала…

Когда Гранин открыл дверь в кабинет начальника, антиквар как раз стоял у выхода и благодарил Сарманова за оказанную помощь.

— Владимир Георгиевич, вы-то мне и нужны, — обратился опер к мужчине. — Пройдемте, заполним протоколы опознания, а потом вы сможете поехать домой.

Саша провел его в оперскую и, усевшись за свой стол, жестом показал на стул.

— Один из задержанных на допросе уже во всем сознался, — сказал он, доставая из стола бланки и ручку.

— А второй? — поинтересовался антиквар, присаживаясь на стул напротив опера.

— Вот с ним дело обстоит сложнее, — Гранин положил руки на стол перед собой и сложил их в замок. — У него есть алиби на тот вечер.

— Вы хотите сказать, что это не он? — мужчина вопросительно взглянул на опера.

— Вы же их толком не разглядели, чтоб с уверенностью сказать, он это был или нет, — пожал плечами тот.

— Ну да, было темно, они ворвались, когда я уже закрывал магазин, — замялся мужчина, стараясь не сболтнуть лишнего и думая лишь о том, как бы поскорее отсюда убраться. — Но вы же сами сказали, что они пытались сбыть мои картины...

— С этим никто и не спорит, — согласился Саша.

Он немного помолчал, после чего произнес как можно более безразлично:

— Давайте сделаем так, — опер пододвинул к мужчине бланки и ручку. — Запишем, что вы узнали только Коптелова. С Легостаевым нам еще предстоит выяснить множество нюансов, но, скорее всего, к вашему делу он никакого отношения не имеет.

Через полчаса, проводив антиквара, Гранин убрал документ в папку и направился к дежурке.

— Олег, кто у нас сегодня дежурный следователь? — поинтересовался парень у дежурного, склонившись к окошку.

— Антонов, — ответил тот.

Опер удовлетворенно кивнул:

Глава 4

Когда же это началось? Сейчас уже сложно вспомнить. Наверное, в тот момент, когда он вышел из больницы и понял, что стал не нужен большому спорту. Ей казалось, Пашка сможет с этим справиться, он сильный не только телом, но и характером. Она слишком долго ничего не замечала. Брат делал вид, что работа тренера вполне заменяет ему настоящий спорт, но, видимо, это было ложное успокоение. Только Катя знала, как он любил бокс, с каким придыханием рассказывал о нем, как горели его глаза, когда он уезжал на соревнования, как гордился предложениями о рингах, сыпавшихся на него. Но ради нее, ради того, чтобы у них всегда были деньги, он выбрал бои без правил, хорошо оплачиваемые и смертельно опасные. Как она хотела бы вернуть назад то время, когда все еще было хорошо, чтобы предотвратить все последующие события.

Катя любила, когда у них дома бывали Пашкины друзья-спортсмены, она с восхищением слушала их рассказы о соревнованиях, разглядывала блестящие награды. И Кате тоже хотелось достигнуть в жизни каких-то высот, чтобы брат гордился ею так же, как гордилась им она.

Прошло несколько лет, и взгляды его друзей в сторону младшей сестренки претерпели значительные изменения, теперь в них был откровенный интерес, который совсем не нравился брату. Он ворчал, что Катя еще совсем ребенок, и в ближайшие годы ее голова должна быть забита только учебой. После травмы брат стал все реже общаться с ними, видимо, чувствуя себя неловко рядом с успехами своих бывших коллег, и в доме у них все чаще стали появляться совсем другие люди. Такие, от которых веяло опасностью, от взгляда которых хотелось забиться в самый дальний угол или бежать без оглядки. Такие, как этот парень, в чьей машине она сейчас находится...

Наконец в дверях ОВД показался Саша. Он вышел на крыльцо и, прикурив сигарету, направился к автомобилю.

— Устала ждать? — весело спросил он, устраиваясь на водительском сидении.

— Нет, все в порядке, — ответила девушка, глядя на него с немым вопросом в глазах.

— Не переживай, — ободряюще произнес опер, повернувшись к ней. — Я постараюсь его вытащить.

— Правда? — только и смогла вымолвить она.

— Да, — ответил Саша. — Попробую прикрыть это дело, а вернее сказать, участие в нем твоего брата.

— А как же суд?

— Если дело попадет в суд, то здесь уже ничего не исправишь, — усмехнулся парень. — Никто не станет разбираться, при делах он или нет, сгребут всех под одну гребенку. Получат они лет по десять как минимум.

— Саша, помоги, прошу, — быстро проговорила Катя, умоляюще глядя на него. — Я найду деньги... Нужно же заплатить этому человеку, чтобы он забрал свое заявление, кому-то еще, и тебе, конечно...

— Меня деньги мало интересуют, — опер расплылся в улыбке, откровенно рассматривая девушку, от чего она почувствовала себя неловко.

— Ноты же не станешь делатьэто просто так? — несколько смущенно произнесла Катя, отводя взгляд в сторону.

— Почему же «просто так»? — Саша все также пристально смотрел на нее и, увидев замешательство девушки, добавил: — За красивые глаза, конечно.

Он рассмеялся и некое напряжение, повисшее в воздухе, немного рассеялось.

— Слушай, я голоден, как волк, поедем в кафе, посидим, — просто предложил он.

— Я даже не знаю. Поздно уже, — замялась Катя. — А мне в школу завтра рано вставать...

— В школу?! — опер взглянул на нее немного озадаченно, видимо, прикидывая, сколько ей лет.

— Ну, да, выпускные экзамены на носу, — ответила Катя. Казалось, он облегченно вздохнул.

— Так мы ненадолго, — широко улыбнулсяСаша. — Здесь недалеко есть отличное местечко, готовят там просто обалденно.

Девушка помолчала, уже в который раз за время общения с ним ощутив леденящий холодок в душе, однако отказываться было неудобно, все-таки парень обещал помочь с братом.

— Ну хорошо, — неуверенно согласилась она, и довольный опер завел мотор.

Машина выехала из ворот ОВД на проспект, и парень полностью погрузился в дорогу. Он уже давно выработал маршрут, позволяющий объехать вечерние пробки через узкие улочки и дворики. Катя быладаже радавоцарившемуся молчанию. Прислонившись лбом к стеклу, она смотрела за окно. Ночной город успокаивал. Мимо проплывали вечерние фонари и яркие вывески магазинов, и все произошедшее за последние несколько часов вдруг показалось совершенно нереальным.

Вскоре машина остановилась в тихом дворике возле небольшого кафе, и Саша весело взглянул на девушку.

— Ну, что, пойдем? — он вышел из машины и, обогнув ее, как истинный кавалер открыл дверь пассажирского места и подал Кате руку. Вложив свою ладонь в его, девушка ощутила, какие горячие у него пальцы. Он крепко обхватил ее ладонь и не выпустил даже, когда девушка благополучно вылезла из машины на тротуар.

Кафе стояло в окружении пятиэтажек и представляло собой небольшое одноэтажное сооружение с приветливой надписью и названием «Уют». Несмотря на спускающиеся вечерние сумерки в зеленом дворике было еще много народу. По асфальтовым дорожкам прогуливались мамочки с колясками, подросшие карапузы катались на качелях и ковырялись в песочнице под смешным навесом в виде гриба, кто-то выгуливал своих питомцев.

Как только они вошли на порог, к ним выскочил сам хозяин заведения и принялся жать Саше руку. Их провели к столику возле окна, и улыбающийся официант положил перед ними меню.

Глава 5

Какого черта он вообще связался с этой девчонкой? Лучше бы шлюху на ночь снял и никаких проблем...

Моральные аспекты Сашу давно перестали волновать. Женщины легко входили в его жизнь и задерживались в ней лишь на краткие мгновения, а покидая ее, не оставляли никакого следа ни в его сердце, ни в его доме.

Сколько их было? Сейчас и не вспомнить. Еще в старших классах Саша с легкостью зажимал в раздевалках одноклассниц, амплуа «плохого» парня из дворовой компании заводило даже самых скромных недотрог, и они тоже становились для него легкодоступными игрушками на непродолжительное время. Он привык без особых усилий получать то, что ему было нужно, на чувства этих девочек ему было попросту наплевать, и он даже не пытался это скрыть.

Прошло время, но в его жизни ничего не изменилось. В милицейском колледже Саша переключился на хорошеньких однокурсниц в форме, а с приходом в «Отрадный» на молоденьких кадровичек и следовательш, да и задержанные шлюхи были не прочь вместо ночи в обезьяннике развлечься с симпатичным опером.

Он никогда никого не любил, не понимал, как можно всю жизнь прожить с одним человеком. Ему казалось, что это, по меньшей мере, скучно. Семья — это вынужденная мера для тех, кто боится одиночества, а он этого не боялся, он наслаждался им.

И сам не понял, что именно изменилось. Не произошло ровным счетом ничего — обычный рабочий день, задержание, допрос, оформление, усталость и мысли о бутылке пива. И жизнь пошла бы дальше своим чередом, если бы он не обернулся и не увидел ее огромные синие глаза, полные отчаяния...

Она была совсем одна в полутемном коридоре их ОВД, вокруг сновали сотрудники, но им не было до нее никакого дела. В ее глазах, обращенных к нему, было столько надежды, словно только он один мог ей помочь. Красивая девочка, несчастная и одинокая, и он, добрый отзывчивый опер, кинувшийся ей на помощь...

Нет, Саша никогда не верил в сказки, он надеялся, что девчонка проникнется его подвигом и сама поймет, какой благодарности он от нее ожидает. В первые мгновения их знакомства он думал только об этом, и его не волновало, кем она была, и что представляла ее жизнь. Однако уже в кафе понял, что все не так просто, и с каждой минутой все яснее осознавал, что она совсем не такая, с какими ему приходилось иметь дело.

Она была совершенно другой. С одной стороны, они были даже чем-то похожи. С ранних лет им пришлось учиться самим выживать в этом мире, без родительской любви и заботы, самостоятельно решать недетские проблемы и выбирать тот путь, которым следовать дальше. В то же время, они были совершенно разными. Она — тихая, домашняя, живущая с легкой грустью в душе и детской доверчивостью, еще надеясь на справедливость мира и не теряя веру в людей. Он же уже давно уверился, что справедливость в этом мире зависит лишь от количества денег, а тем, у кого их недостаточно и надеяться особо не на что. Саша шел по жизни, выбирая самый край пропасти, то связавшись с дурной компанией и сотни раз чудом избегая тюрьмы, то придя работать в ментовку и, как бы парадоксально это ни звучало, попав в не менее опасную среду, когда все, что было до этого, показалось просто детскими играми.

Быть может, в какой-то момент он просто устал быть один, и промелькнула мысль, что может не так это и плохо, когда рядом есть кто-то, кому ты не безразличен. Кто будет верить в тебя, что бы ни случилось. Кто будет ждать домой, торопя время до встречи и раз за разом набирать твой номер, желая услышать родной голос. Кто будет каждую ночь согревать тебя своим теплом и с кем на утро не захочется расставаться. Быть может, она и есть та самая, рядом с которой его жизнь приобретет совсем другие очертания...

Странные мысли, которые никогда раньше не посещали его голову, словно хищники в один миг вгрызлись в сознание и не отпускали, выстраивая план дальнейших действий.

Через три часа Павел Легостаев сидел в его машине.

— Это ведь антиквар попросил вас устроить мнимую кражу, — сказал Гранин, и это прозвучало скорее, как утверждение, чем вопрос. Помолчав, он взглянул на парня: — Расскажешь все, как было на самом деле?

— Он распродал почти все свое имущество, чтобы купить недвижимость за границей, но не успел оформить документы, а тут на носу день выплаты процентов... за крышу, — Паша сделал особенный акцент на этом слове и тоже поднял глаза на своего собеседника. — Он сказал, что если мы емуне поможем, его просто убьют... А так, и он в прибыли, и мы получим оплату за труд.

— Плохая идея, — усмехнулся Саша, в его голосе не было ни злости, ни жалости, он просто констатировал факт. — Сарманов не простит.

— И все-таки я не понимаю, почему меня отпустили, — помедлив, спросил Легостаев.

Саша достал из пачки сигарету и предложил парню. Тот тоже вытащил сигарету и, прикурив, с удовольствием затянулся.

— А тут не надо ничего понимать, — серьезно сказал опер, выпуская в окно дым. — Считай, что тебе повезло. Твой дружок отправится в СИЗО, а ты навсегда забудешь о прошлом вечере и о том, что когда-то вообще был в том магазине.

— Но хозяин магазина опознал меня, — возразил парень.

— Считай, что он уже о тебе забыл, — усмехнулся Гранин.

— Почему ты мне помогаешь? — спросил Павел.

— Потому что ты неплохой парень и сестру твою жалко, у нее ведь никого нет, кроме тебя, — пространно ответил опер и, увидев удивление на лице парня, пояснил: — Она приходила.

Глава 6

Какая же дура! Судьба брата — в руках этого парня. Катя была уверена, окажись она в подобной ситуации, Пашка сделал бы для ее освобождения все возможное и невозможное.

Мир жесток, и это следовало признать. Никто ничего не делает просто так, каждый ждет вознаграждение за свое участие в проблемах других. Катя это понимала. Она подумала о том, что опер, скорее всего, даже и не догадывался, как напугал ее своим откровенным поведением, а если бы узнал, то, наверное, посмеялся бы от души.

В свои семнадцать она еще не успела ни разу влюбиться. Одноклассницы уже вовсю крутили любовь с местными пацанами, хвастаясь друг перед другом очередными победами и делясь разочарованиями. Без ложной скромности Катя могла сказать, что тоже нравилась многим парням. Ее ровесники из школы и те, что постарше со двора, неоднократно делали девушке предложение встречаться, но всегда получали неизменный отказ. И не потому, что совсем не нравились ей. Нет. Многие были довольно симпатичны, а некоторые и вовсе являли собой воплощение девичьих грез. Просто среди них не было того единственного, когда сердце замирает, а внутри начинают порхать бабочки.

Кроме того, была еще одна проблема. Взвалив на себя заботу о сестре, Паша всегда пристально следил за ее времяпрепровождением. И в то время, когда ее ровесницы вовсю отрывались на дискотеках в клубах и ночи напролет тусовались в дворовых компаниях, меняя парней, Кате дозволялось посещать лишь школьные дискотеки, которые проходили под присмотром учителей. А по окончании брат неизменно встречал ее у ворот школы, отпугивая своим грозным взглядом желающих проводить. Катя не обижалась на него, понимая, что его действия обоснованы братской любовью и благими побуждениями. Он был единственным мужчиной в еежизни, такой близкий и родной. Она знала все его привычки, легко угадывала настроение, понимала с полуслова, словно читала его как раскрытую книгу. И втайне надеялась встретить человека, с которым они были бы так же близки по духу, и знала, что в своих мужчинах будет искать схожесть именно с ним. И так ее жизнь долгие годы размеренно шла между школой и домом...

В комнате уже начинало светать, а Кате так и не удалось уснуть этой ночью. Решительно отбросив одеяло, она встала с постели и подошла к окну. За домами уже начинало подниматься солнце, на улице появились дворники с метлами и хозяева, выгуливающие своих собак. Начинался новый день. Девушка подумала о том, что сегодня нужно снова идти в отдел, чтобы узнать о брате и выяснить, что делать дальше. Видимо, придется нанимать адвоката, впереди их ждут суды, и неизвестно чем все закончится. А вместе с тем, в школе сегодня начинались подготовительные занятия к будущим выпускным экзаменам, и неявка на них не сулила ничего хорошего.

Чуть слышный хлопок входной двери вывел девушку из мрачной задумчивости. Она оглянулась на закрытую дверь своей комнаты и, подойдя к ней на цыпочках, затаив дыхание, прислушалась.

В коридоре явно кто-то был. Катя ощутила, как страх сковывает каждую клеточку ее тела, которое сразу стало словно ватным. Оглядевшись по сторонам, она не нашла взглядом ничего такого весомого, чем можно было бы ударить того, кто проник в квартиру. В этот момент дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появился брат.

— Пашка, — выдохнула девушка, еще секунду назад готовая умереть от страха.

— Я думал, ты спишь, — виновато сказал брат, застыв в проеме двери. — Испугалась?

Только сейчас Катя поняла, что каким-то чудесным образом брат находится дома. В два счета преодолев расстояние между ними, девушка повисла у него на шее.

— Пашка, я так испугалась, я думала, что кто-то проник в квартиру, — она уткнулась носом брату в плечо и тут же, немного отстранившись, спросила удивленно: — Как ты оказался дома, тебя отпустили?

Парень погладил ее по голове и поцеловал в лоб.

— Что-то типа того, — пространно ответил он.

— Но вчера в отделе мне сказали, что утром тебя отправят в СИЗО, — проговорила Катя, заглядывая брату в глаза. — Что ты ограбил какой-то магазин вместе с этим... Это правда?

— Кать, забудь об этом, — отмахнулся тот, отводя взгляд в сторону. — Ошиблись они...

Брат подошел к кровати и сел, Катя опустилась рядом и обняла его за плечи.

— Я же вижу, что что-то не так, — не отставала она.

— Все в порядке, Катюнь, — он устало потер лицо руками и, взглянув на испуганную сестру, притянул ее к себе. — Прости меня, что заставил тебя волноваться, прости, пожалуйста...

— Паш, мне страшно, — Катя чувствовала, что брат просто уходит от ее вопросов, и это было на него не похоже.

— Не бойся, все хорошо, — он дотронулся пальцем до кончика ее носа и выдавил из себя улыбку. — Я с тобой.

Так ничего вразумительного от него и не добившись, Катя отправилась готовить завтрак.

Появление брата поставило ее в тупик. Она не знала, что и думать, связано ли его освобождение с опером или действительно все произошедшее было простой ошибкой. В странном оцепенении она машинально что-то делала, но мысли о том, что что-то здесь не так, все крутились в голове, и сердце сжималось в предчувствии чего-то надвигающегося, непоправимого.

Приняв душ и переодевшись, Павел пришел на кухню и сел за стол.

— В школу сегодня идешь? — спросил он, желая сменить тему предыдущего разговора и немного разрядить обстановку.

Глава 7

Мурашки по коже от одного его взгляда. Она сама не могла понять, чем он так ее пугает. Его присутствие вызывало только одно желание — спрятаться подальше, только что-то подсказывало, что такой, как он, найдет везде, из-под земли достанет. Дьявол с красивым лицом...

Под удивленным взглядом брата и насмешливой улыбкой опера Катя сделала шаг назад и, попятившись, скрылась в спасительном уединении своей комнаты. Забившись в дальний угол дивана, она так и просидела весь вечер, поджав под себя ноги и чутко прислушиваясь к тому, что происходит за дверью и моля, чтобы Саша поскорее ушел.

Он покинул их квартиру ближе к полуночи. Она услышала, как хлопнула входная дверь, и вслед за этим в комнату заглянул брат.

— Что за праздник? — настороженно спросила девушка.

— Начало новой жизни, — невесело усмехнулся он.

— Этот парень... Саша, — прикинув, Катя пришла к выводу, что об их с ним знакомстве Паше ничего неизвестно. — Это он предложил тебе работу?

— Почти, — пространно ответил брат, прокручивая в голове события прошедших суток и, в частности, сегодняшнюю встречу с начальником оперов, которая проходила в небольшом сквере напротив дома Сарманова. Довольно странное место для так называемого собеседования о приеме на работу. Сам Руслан Сергеевич также оставил двоякое чувство в его душе — с одной стороны, он говорил спокойно и по сути, не кидая лишних слов, смотрел оценивающе и в то же время безразлично, с другой — от его вкрадчивого тона и коротких хмурых взглядов все внутри переворачивалось.

— Не нравится он мне, — нахмурилась девушка и, помолчав, добавила: — Мутный какой-то...

— Не придумывай, — вдруг резко осек ее Паша. — Нормальный парень. Он вытащил меня из такого дерьма…

И тут же замолчал, понимая, что проболтался. Катя взглянула на него с ярко выраженным удивлением, хотя самой все было ясно и без слов. Но тот факт, что брат соврал, отдалось холодком внутри.

— Если бы не он, я бы уже давно в тюрьму загремел, — зло произнес он. — Теперь я ему обязан. Кроме того, ты его совсем не знаешь, чтобы так говорить.

— А ты хорошо его знаешь? — невольно усмехнулась девушка, сама не понимая, что с ней происходит. Брат дома, и это главное. Радоваться надо, а она с ума сходит от своих дурацких предчувствий. А вдруг Паша прав, ведь она, действительно, совсем не знает этого Сашу. Может, он и неплохой человек, раз помог им. И вся эта наигранность в его поведении, и откровенные намеки — быть может, он по-другому просто не умеет выражать свое расположение. Только нужно ли ей его расположение? Его внимание скорее пугает, чем вызывает какие-то ответные чувства.

— Достаточно, — Павел откровенно злился, и Катя не могла понять почему. С каждым его словом становилось все понятнее, что здесь что-то не так. Сейчас он напоминал загнанного в клетку зверя, который бессилен изменить ситуацию и никак не может подавить в себе ярость от проигрыша. Что за черт?

— Ты хотел рассказать мне о новой работе, — напомнила девушка, хотя и на этот вопрос она уже знала примерный ответ.

— Ты, наверно, удивишься, — сжав зубы, проговорил он. — Но теперь я — мент.

На секунду она закрыла глаза. Что за абсурд? Ее брат — спортсмен, отличный боксер, несколько лет проработавший тренером, решил податься в менты? Зачем?

— Паш, ты с ума сошел? — недоуменно пробормотала Катя. — Ты — мент? Я даже представить себе этого не могу...

— Я тоже, — ответил парень как-то обреченно, отчего она на миг потеряла дар речи.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — девушка взглянула на брата с искренним удивлением.

— А тебе и не надо ничего понимать, — развернувшись, он быстро вышел из ее комнаты.

Спрыгнув с дивана, Катя кинулась следом, догнав уже на пороге его комнаты.

— Нет, ты объясни, — схватив его за плечо, развернула к себе. — То ты попадаешь в тюрьму, при этом утверждая, что все произошедшее случайная ошибка, то говоришь, что на свободе только благодаря этому оперу и теперь в неоплатном долгу перед ним. И каким образом ты собрался устраиваться на работу в милицию, если у тебя даже нет соответствующего образования?

— Оказывается, оно особо и не требуется, если в твоем трудоустройстве заинтересован начальник УГРО, — усмехнулся брат как-то не по-доброму. — А уж, если это сам Руслан Сарманов...

Это имя ей ни о чем не говорило... Пока...

Хлопнув дверью, Паша закрылся в своей комнате, тем самым подводя черту в этом разговоре, еще не зная о том, что пройдет совсем немного времени, и им придется снова к нему вернуться, только тогда уже нельзя будет что-то изменить.

***

— Как тебя зовут? — заигрывающе улыбнулась блондинка, присев за стойку бара рядом с Сашей.

— Саша, — он выдал свою лучшую улыбку, хотя особого желания завязывать какое-то знакомство в этот вечер у него не было. Хотелось просто еще немного выпить и расслабиться под приятную музыку, доносящуюся из динамиков.

Он уехал от Павла около полуночи, вполне довольный легко завязавшейся дружбой, а еще больше ему понравился произведенный от этого эффект на его сестру. Можно было поехать домой и завалиться спать, тем более что с утра нужно было на работу, но распитая бутылка коньяка играла в крови, и Саша не мог проехать мимо любимого бара, находящегося на соседней улице от его дома.

Глава 8

— Что... я должен сделать? — медленно пробормотал Паша, ошарашенно взглянув на Гранина. Они сидели в машине опера, ожидая звонка Сарманова.

— Тебе придется это сделать, — твердо сказал Саша, глядя ему прямо в глаза. — Это твой «проходной билет». И выбора у тебя уже нет.

— А... если я откажусь? — сделав глубокий вдох, спросил Легостаев.

Гранин лишь молча покачал головой.

— Господи, — прошептал парень, проведя по лицу рукой.

— Не думай сейчас об этом, — спокойно произнес Саша, отводя взгляд за стекло машины и глядя куда-то в одну точку перед собой. — И не смотри ему в глаза. Просто поднимешь руку и нажмешь на курок, — он помолчал и добавил: — Сделай это ради нее.

В половине двенадцатого ночи к одной из многоэтажек Москвы подъехала неприметная серая девятка. Из нее неспеша вышли пятеро и, оглядев пустой двор, направились к подъезду. Им не составило никакого труда открыть кодовый замок, как впрочем и замок нужной двери на пятнадцатом этаже. Словно тени, они скользнули внутрь квартиры, безошибочно определив спальню хозяина. В глухой тишине раздались два чуть слышных щелчка.

— Ну вот, теперь ты один из нас, — усмехнулся Руслан Сарманов и, протянув руку, забрал у парня пистолет с глушителем. — Добро пожаловать в мой Ад!

Павел вошел в квартиру и, не разуваясь, прошел в ванную. Включив воду, принялся отчаянно отмывать руки с мылом, хотя крови на них было совсем не много, и она уже давно засохла. Он не заметил, как дверь в ванную тихо открылась. Лишь в какой-то момент, подняв глаза на зеркало, он увидел, что за его спиной стоит Катя и, прислонившись плечом к проему двери, смотрит на него.

— Ты почему не спишь? Поздно уже, — срывающимся голосом проговорил он и обернулся к ней, а в следующий миг увидел, как ее взгляд упирается в его грудь на белую футболку, забрызганную капельками крови.

— Что это? — медленно спросила девушка, не в силах оторвать взгляда от алых пятнышек на белоснежной ткани.

— Ничего, — Павел поспешно стянул вещь через голову и кинул ее в стиральную машину, при этом слишком громко хлопнув дверцей.

— Это кровь?! — Катя подняла на брата испуганные глаза.

Парень сел на край ванны и, обхватив голову руками, принялся раскачиваться из стороны в сторону, что напугало ее еще больше.

— Мне пришлось, — он зарычал словно раненый зверь, и на глаза выступили злые слезы. — Ты даже не представляешь, что это за люди! Если бы я отказался, то они убили бы и меня!

Опустившись рядом с братом и, обняв его за плечи, девушка уткнулась носом ему в шею.

— Кто они, Паш? — прошептала она. — У тебя же сегодня был первый рабочий день в отделе?

Павел повернул голову и посмотрел на сестру так, что от его взгляда по спине пробежал холодок, стало тяжело дышать.

— Теперь я с ними… Теперь я один из них...

В ту ночь они больше не разговаривали. Паша взял из холодильника бутылку водки и ушел к себе, а Катя с трудом подняласьс бортика ванной и, умывшись ледяной водой, держась рукой за стену, медленно добрела до своей комнаты. Она ничего не понимала, но видела в глазах брата такой страх и отчаяние, что хотелось выть. До самого утра она пролежала, уткнувшись в подушку, то давая волю слезам, то успокаиваясь. А потом, неожиданно и ошарашивающе, вдруг пришла мысль о том, что это она во всем виновата. Это ведь она обратилась к тому оперу, просила его о помощи. А теперь этот Саша впутал его во что-то жуткое, страшное...

Дни шли. Павел стал работать в ОВД «Отрадный». Его график был совершенно ненормированным — иногда он уходил рано утром и возвращался лишь поздно вечером, иногда звонок на мобильный поднимал его и среди ночи, а потом он мог полдня отсыпаться. Они стали видеться все реже и реже, но даже редких встреч хватало, чтобы понять, как он изменился. Страх и отчаяние в его глазах постепенно исчезли, и им на смену пришло то же холодное выражение, что было и у Саши — мрачная решимость и безразличие.

В их доме появились деньги. На кухне был торжественно поставлен огромный плазменный телевизор и дорогущая кофеварка, приобретенные на «премию за хорошую работу». Катя делала вид, что верит, и не задавала лишних вопросов, но на душе было как-то паршиво, то ли от его вранья, то ли от того, что она понимала: что-то неумолимо менялось в их жизни, резко и навсегда.

Еще неделю спустя Паша приехал домой на серебристом «Фольксвагене» и вошел в квартиру, гордо подбрасывая в руках брелок сигнализации. Катя уже ничего не спрашивала, зная, что вряд ли добьется правдивого ответа, и без того было ясно, что с его работой было явно что-то не чисто, для обычного опера он слишком разбрасывался деньгами.

В свою очередь, Саша стал слишком частым гостем в их доме. Дошло до того, что прежде, чем идти домой, девушка пристально оглядывала двор в поиске его «Форда» и если замечала, то тут же шла к единственной близкой подруге, живущей в соседнем доме, и пересиживала вечер у нее, возвращаясь домой, лишь когда Гранин покидал двор. Разумеется, чем чаще ей приходилось избегать встречи с ним, тем сильнее ее раздражала его навязчивость и вся эта дурацкая ситуация в целом.

Стоило же Кате выразить свое недовольство постоянным торчанием опера у них дома, как она тут же была осажена словами брата о том, что Саша его лучший друг и вообще отличный парень, а она просто глупая девчонка, которая выдумывает не понятно что. Но это еще было не самое худшее. Совсем скоро разговоры о Саше приняли немного иной характер.

Глава 9

Начало июля выдалось довольно жарким. Катя с подругой все дни проводили на пляже возле небольшой речки, находящейся в нескольких автобусных остановках. Уходили рано утром, а возвращались ближе к вечеру, утомленные жарой, но довольные красивым загаром.

Также и в этот вечер, распрощавшись с подругой посреди двора, Катя медленно направилась к своему подъезду. Она шла, глядя себе под ноги и лениво размышляя о том, как примет душ и завалится спать, и не сразу заметила машину опера, припаркованную напротив подъезда, а также его самого стоявшего, облокотившись о капот. На нем были серые джинсы и белая футболка, волосы, видимо, по случаю сильной жары, были подстрижены под короткий ежик. Скрестив руки на груди, он смотрел прямо на приближающуюся девушку и улыбался.

— Привет, — сказал он, когда Катя поравнялась с ним.

— Привет, — ответила она, намереваясь пройти дальше, но парень отлепился от машины и перегородил ей путь.

— Красивый загар, — продолжал улыбаться опер. — Впрочем, ты и без загара красавица.

— Ага, — Катя предприняла очередную попытку его обойти, которая снова не увенчалась успехом.

— Почему ты все время от меня убегаешь? — Саша взял ее за руку и в один миг притянул ближе к себе. — Неужто я так тебе не нравлюсь?

Резко наклонившись, он прикоснулся губами к ее губам. Оттолкнув парня свободной рукой, Катя сделала шаг назад и попыталась высвободить вторую руку, но он держал ее железной хваткой, так что на коже предплечья появились красные пятна, и стало больно.

— Отпусти, — твердо сказала девушка, глядя ему в глаза.

— А если не отпущу? — усмехнулся опер, продолжая сжимать ее руку.

— А если я закричу? — серьезно спросила Катя, мазнув взглядом по пустому двору, понимая, что эта затея довольно бесполезная.

— Думаешь, меня это напугает? — хмыкнул Саша, проследив за ее взглядом и, выдержав небольшую паузу, улыбнулся и отпустил девушку. — Ладно, шутка.

Катя потерла предплечье и хотела сделать шаг в сторону, чтобы обойти его, но парень снова встал на ее пути.

— Давай серьезно? Ты мне нравишься, — просто сказал Гранин, открыто глядя на нее. — Настолько, что я сделаю все для того, чтобы ты была со мной.

— Заставишь меня? — как можно спокойнее поинтересовалась девушка, в то время как сердце выдавало бешеный ритм.

Саша покачал головой.

— Если бы хотел, то уже давно бы сделал это, — уверенно произнес он. — Только так не интересно. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне сама.

— Даже не мечтай, — в очередной раз поражаясь его самонадеянности, ответила Катя.

Парень пожал плечами и улыбнулся уголком губы. Его улыбка больше напоминала оскал, от которого внутри все холодело.

— Время покажет...

— Тут и смотреть нечего, — возразила Катя, глядя на него со злостью.

— Что же я так упорно тебе не нравлюсь? — он нагло смотрел ей прямо в глаза и продолжал улыбаться.

— А почему ты непременно должен мне понравиться? — разговор уже начинал конкретно раздражать девушку.

— Ты просила меня помочь, я помог, — пожал плечами Саша. — Твой брат на свободе.

— На свободе? — невесело усмехнулась она и покачала головой. — Ты втянул его во что-то похуже, чем то, за что он оказался в вашем чертовом отделе.

— Я вытащил его, а об остальном мы не договаривались, — его холодный взгляд заставил ее поежиться, хотя на улице стояла жара.

— Какая же ты сволочь, — только и смогла вымолвить девушка. — Зачем же ты его тогда вытаскивал?

— Честно? — казалось, усмешка никогда не сходит с его губ. — Твой брат — это единственный ключик к тебе. Ты ему веришь и доверяешь, его мнение для тебя важнее всего. Мне было просто необходимо с ним сдружиться.

— То есть... Ты хочешь сказать, что затеял все это только для того, чтобы понравиться мне? — она смотрела на него во все глаза.

— Ага, — просто ответил он.

— Ты сошел с ума, — у нее не было других слов.

— Согласен, ты сводишь меня с ума, — кивнул Саша.

— Тогда я могу тебя огорчить, в данном вопросе даже брат не сможет на меня повлиять, так что заканчивай свою игру, — твердо сказала Катя.

— Ну, теперь это уже не моя игра, и судьбу твоего брата решают люди посерьезнее, — усмехнулся парень.

— Что ты хочешь этим сказать? — от его слов все внутри похолодело.

— Только то, что уже сказал, — вновь пожал плечами Гранин.

Катя понимала, что угрозы вряд ли подействуют на такого как он, но все же предприняла робкую попытку.

— А ты не думаешь, что я могу пойти к начальнику вашего ОВД?

— Не смеши меня, Катюш, ты на самом деле веришь в то, что начальник ОВД не в курсе наших дел? — усмехнулся Саша и, немного помолчав, добавил уже серьезно: — Он получает свой процент и прикрывает все, что мы делаем.

Девушка стояла напротив него, не в силах сдвинуться с места, хотя внутренний голос настойчиво повторял: «Беги», как и в их первую встречу.

Глава 10

Два месяца спустя

— С какой стати я должен увольнять своих сотрудников? — возмутился хозяин магазина в крупном торговом центре.

— Не сотрудников, а одну сотрудницу, — поправил его молодой парень, широко улыбнувшись. Рядом с ним стоял второй, он молчал и лишь хмуро смотрел по сторонам.

— И как я ей это объясню, когда я только-только взял ее на работу? — развел руками мужчина.

— Сокращение штатов, — продолжал улыбаться парень.

— Нет, это немыслимо, — тучный мужчина вытер платком выступивший на лбу пот. — У меня сотрудников не хватает, торговать некому. Эта девочка так вовремя нам подвернулась...

— Слушай, я могу сделать так, что тебе вообще сотрудники не понадобятся, — парень перегнулся через край стола и добавил: — Скажем, проводку замкнет как-нибудь ночью, и весь твой магазин сгорит ко всем чертям.

— Но я ведь исправно плачу... Руслану Сергеевичу, — снизил тон мужчина. — Не понимаю, какие у вас ко мне претензии...

— Да нет у меня к тебе никаких претензий, — вздохнул Саша. — Просто уволь девчонку, и я о тебе забуду.

Они вышли из торгового центра на улицу и остановились на ступеньках. Палящее солнце, казалось, вот-вот расплавит асфальт. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Похоже, лето под конец решило оторваться на полную катушку.

— Может, зря мы? — спросил Павел, взглянув на Сашу.

— Что зря? — опер прикурил сигарету. — Ты хочешь, чтобы твоя сестра из-за своих дурацких принципов закинула учебу и всю жизнь пропахала от темна до темна в каком-нибудь магазине дешевой бижутерии?

— Я надеюсь, что она все-таки сама одумается, — растерянно проговорил парень.

Саша взглянул на него с удивлением.

— Надейся только на себя, — сказал он твердо. — И не жди подарков от судьбы.

Он стал медленно спускаться по ступенькам вниз, и Павел последовал за ним. Они сели в машину опера, и Саша включил кондиционер, наслаждаясь легкой прохладой в столь раскаленный день.

— А если Катя догадается, что это наших рук дело? — вдруг спросил Павел, глядя куда-то перед собой.

— Ну, вряд ли она заподозрит, что нам это подвластно, — усмехнулся тот и уже серьезно взглянул на сидящего рядом парня. — Надеюсь, ты не пойдешь на попятную?

— Я же обещал, — ответил Павел.

Пережив в своей жизни множество отношений с различными девушками, Саша с первых минут знакомства с Катей понял, что встретил нечто удивительное. Она была младше на восемь лет, но в один миг заставила его забыть все свои прошлые связи и предпочтения. Всё, что было до нее, стало просто неважным. Он влюбился, потерял голову, это можно было назвать как угодно, но сознание того, что она именно та, которая нужна ему, утвердилось в нем жестко и безапелляционно. Для счастья нужен был лишь один факт, одно событие. Взаимность.

Он впервые столкнулся с таким отпором — до этого девушки легко соглашались на встречи с ним. Но Катя даже не смотрела в его сторону, а если и смотрела, то словно сквозь него. И чем сильнее было отвержение, тем больше он ею увлекался. Это была одержимость, граничащая с безумием.

С каждым днем его страсть все больше приобретала болезненный характер, он стал одержим этой девчонкой, постоянно дающей ему отпор, все его мысли крутились только вокруг нее, и это начинало сказываться даже на работе. А работа — это святое, он не имел право быть слабым, даже минутная слабость могла стать для него или для тех, кто находился рядом, смертельной. И все из-за какой-то девчонки?

***

— К сожалению, в нашем магазине грядет сокращение штатов, — вздохнул хозяин магазина, — А так как вы пришли к нам совсем недавно, сами понимаете...

— Конечно, понимаю, — кивнула девушка с легкой усмешкой на губах и вышла из кабинета руководства. Это было уже пятое место работы, с которого она вылетала. И каждый раз все повторялось по одной и той же схеме.

В тот июньский вечер после встречи с опером возле дома и последующего разговора с братом, Катя покидала в сумку кое-какие вещи и отправилась к подруге, родители которой на все лето уехали на дачу.

Отношения с братом становились все хуже, а его доводы в пользу Саши уже начинали ее откровенно пугать, как, впрочем, и сам опер. Нужно было успокоиться и все обдумать.

Прочитав оставленную записку, Павел незамедлительно объявился на пороге квартиры Катиной подруги.

— Ну и как долго ты планируешь здесь жить? — поинтересовался он, когда она вышла к нему на лестничную клетку, намеренно не впустив в квартиру.

— Пока ты не отстанешь от меня со своим Сашей, — прямо заявила девушка, с вызовом глядя на него.

— У тебя экзамены в институт на носу, ты хоть готовишься или только гуляешь? — недовольно спросил Паша.

Этот наставительный тон, которым он стал разговаривать с ней в последнее время, уже начинал выводить ее из себя.

— А, знаешь, я вообще решила не поступать, — принципиально заявила Катя. — Буду работать, квартиру сниму.

Брат лишь покачал головой, и это завело ее еще больше.

Глава 11

Руслан Сарманов откинулся на спинку кресла и обвел взглядом своих оперов.

— После того, как мы заберем деньги, их надо будет спрятать в надежном месте на несколько дней. Здание ОВД и наши квартиры для этого не подойдут. У кого какие идеи?

— У меня есть дача, правда, я не был там после смерти родителей. Наверное, дом в полном запустении, — кашлянув, проговорил Павел.

— Так это даже лучше, — кивнул Сарманов. — Значит, вы с Сашей повезете деньги на дачу и будете ждать, пока я дам вам «зеленый свет» на то, чтобы начать раскидывать их по счетам. Юра с Димой должны будут отсечь хвост, если таковой нарисуется, — он немного помолчал. — По моим подсчетам все произойдет в конце октября, — Руслан распечатал новую пачку сигарет и, достав сигарету, прикурил. — У нас достаточно времени подготовиться, и помните, что у нас нет права на ошибку.

— Руслан, а сколько там? — немного помедлив, все-таки спросил Юра.

Сарманов взглянул на него исподлобья.

— Достаточно, чтобы так рисковать, — резко ответил он. — Получив свой процент, каждый из нас вполне может не работать всю оставшуюся жизнь и при этом ни в чем себе не отказывать. Однако если на следующий день мы все дружно уволимся, это будет выглядеть крайне подозрительно, потому придется нам еще какое-то время потусоваться в «Отрадном».

— Да это понятно, — кивнули опера.

Начальник УГРО встал с кресла и прошелся по кабинету. Подойдя к окну, он стряхнул пепел от сигареты в пепельницу и произнес, задумчиво глядя в окно:

— Так что, обратный отсчет пошел.

***

Катя вошла в темную квартиру и огляделась. Было тихо и пусто, видимо, брат не часто здесь появлялся в последнее время. В комнате девушки все осталось на тех же местах, что и два месяца назад.

Два месяца... В тот июльский вечер она уходила отсюда, полная надежд на начало совершенно другой жизни, а теперь возвращается, словно признав свое поражение.

Девушка подошла к окну и, скрестив руки на груди, смотрела на дождь, льющий непрерывной стеной весь день. Как-то неожиданно и нежданно наступала осень, навевая грусть и непрошеные слезы...

— Никаких слез, — сделав глубокий вдох, твердо сказала она себе и, помолчав, добавила, словно обращаясь к невидимым собеседникам: — Не дождетесь, мальчики...

Не раздеваясь, Катя прилегла на кровать и, укрывшись пледом, долго лежала, глядя в темноту и думая над своей жизнью. Предательство близкого человека потрясли ее сильнее, чем поведение опера. От него-то она могла ожидать всего, что угодно, но родной брат... Слез не было. Только пустота. Странное чувство безразличия пришло вместе с осознанием того, что ее жизнь никогда уже не будет прежней.

Она сама не заметила, как заснула, а проснулась от раскатистого рычания грома за окном. Комнату озаряли отблески молний, стеной лил дождь. Девушка протянула руку к тумбочке, на которой лежал мобильник, и, включив дисплей, взглянула на часы. Половина первого ночи.

Катя встала с постели и, подойдя к двери, прислушалась. С кухни доносились приглушенные голоса. Осторожно выглянув в прихожую, она увидела полоску света под дверью кухни, а голоса стали еще отчетливее. Это были Павел и Саша. Девушка на цыпочках вышла из комнаты и подошла ближе.

— Смотри, здесь до деревни есть короткая дорога, по ней мы доберемся быстрее, — услышала она голос брата, что-то зашуршало, видимо он раскрывал какие-то бумаги. — Дом в деревне крайний, стоит немного в стороне, так что поздним вечером мы своим приездом не привлечем к себе никакого лишнего внимания.

Слова брата удивили девушку. После смерти родителей они ни разу не ездили туда. Какое-то время назад брат даже подумывал о том, чтобы продать участок, а сейчас они с Сашей обсуждают, как туда проехать, да еще и не привлекая внимания.

— В кухне есть погреб, там можно спрятать кейс, — продолжил Павел. — Рядом с домом сарай. Еще когда отец был жив, от сарая к погребу был прокопан тоннель, уж не знаю, зачем ему это было надо... В последнее время перед его смертью у меня все время было чувство, что он кого-то опасался. Может, и авария была вовсе не случайна.

— Кто-нибудь еще знал об этом подкопе? — деловито спросил Саша.

— Нет, — ответил брат. — Катя была совсем ребенком и вряд ли помнит об этом.

— Ну что ж, отлично, этот подкоп будет нашей дополнительной страховкой, так что в случае чего мы сможем выбраться из дома.

— Все так серьезно? — донесся голос Павла.

— Более чем, — усмехнулся Гранин.

Катя стояла, прислонившись спиной к холодной стене, и боялась дышать. Страх пробежал мурашками по коже.

— Сань, а если те люди нас вычислят? — голос брата звучал напряженно.

— Не вычислят, — осек его Саша. — Руслан и не такие дела проворачивал, все продумано, — он немного помолчал и произнес мечтательно: — Это такие бабки...

Катя невольно сжала кулачки. Так вот в чем дело — деньги. Брат и так ошалел от того их количества, которое появилось в его распоряжении, а тут, похоже, намечается и вовсе что-то грандиозное. Опер-то ладно, пусть рискует, чем хочет, но он снова втягивает во что-то Пашку.

«Ненавижу!» — думала девушка, и это скорее относилось к Саше, потому как ненавидеть родного брата она все-таки была не в силах. Из ее глаз текли злые слезы, хотелось ворваться в кухню и стукнуть этого опера чем-нибудь тяжелым, чтобы больше не лез в их жизнь. Только Катя уже давно поняла, что ни истериками, ни обидами она ничего не добьется. Им было все равно до ее слез и до ее чувств, когда речь шла о деньгах и власти.

Глава 12

Весь день она прослонялась по дому, с тяжелым чувством ожидая каких-то ответных действий со стороны Гранина, которому брат просто не мог не рассказать об их утреннем разговоре. Однако наступил вечер, но ни Саша, ни Павел так и не появились.

Ожидание хуже всего. Особенно, если ожидаешь неизбежного. За эти долгие часы в ее голове пронеслось миллион мыслей и сомнений. Может, все ее подозрения по поводу слежки и негласных преследований опера все-таки беспочвенны, а все произошедшие за последнее время события просто дурацкое стечение обстоятельств? Теперь уже, вероятно, ей не суждено узнать правду. А желание проверить свои догадки становилось все сильнее. Если Саша не допускает мысли о том, что у нее может появиться кто-то другой, значит, снова попытается вмешаться в ход ее жизни.

На часах уже было девять вечера. Катя подошла к шкафу и, распахнув створки, достала короткое черное платье на бретельках. Это платье было куплено на ее шестнадцатилетие, когда брат вывел ее в недорогой, но вполне приличный ресторан. Хотя оно сидело на ее фигурке просто идеально, она так редко его куда-то одевала. Просто, кроме школьных дискотек, ей раньше и выйти-то было некуда.

К платью отлично подошел коротенький кожаный пиджак и туфли на довольно высоком каблуке. Достав косметичку, Катя подвела глаза и нанесла на губы розовый блеск. Плойкой распрямила волосы, а самые кончики уложила в легкие локоны. Взглянув на себя в зеркало, висящее в прихожей, онаосталась собою довольна.

Еще через несколько минут, выйдя из подъезда, девушкаостановилась, делая вид, что что-то ищет в сумочке. Мазнув взглядом двор, она не заметила ни машины опера, ни брата. Однако она теперь прекрасно знала, что это совершенно ничего не значит, они оба те еще выдумщики...

Выйдя к проспекту, Катя поймала такси и назвала адрес ночного клуба, находящегося через три квартала. Устроившись на сидении рядом с водителем, в зеркало дальнего вида она тут же увидела, как через пару машин от них плавно пристроился «Форд» Гранина и удовлетворенно кивнула. Все остававшиеся сомнения растаяли, как снег под раскаленными лучами солнца — мгновенно и бесповоротно. Она даже закусила губу, чтобы не расплакаться, так обидно и противно стало на душе.

Расплатившись с таксистом и выйдя из машины, девушка вошла в клуб. Машины опера не было видно, но она чувствовала, что он где-то рядом, ее словно прожигал его взгляд.

Она была здесь всего один раз, около месяца назад вместе с подругой. Ей показалось, что музыка здесь была слишком громкой, публика, в основном, пила и пускалась в пляс на танцполе, лишь изрядно приняв на грудь. Однако в других клубах она не была, поэтому и выбрала это место.

Переступив порог заведения, Катя направилась к бару. Устроившись за стойкой, неуверенно улыбнулась бармену.

— Добрый вечер, — улыбнулся он в ответ. — Что будем заказывать?

— Мартини, — как можно беззаботнее ответила она.

Саша появился в клубе через несколько минут и огляделся.

Она специально выбрала это место за стойкой, потому как оно хорошо просматривалось с любой точки клуба, и не заметить ее было сложно.

Обнаружив девушку, опер заметно успокоился и прошел к дальним столикам, подозвал официанта и, сделав заказ, закурил сигарету.

Катя потянула из трубочки напиток, чувствуя, как легкий алкоголь медленно разливается по венам, и постепенно успокаиваясь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать...

Теперь дело было за малым — соперник. И он не заставил себя ждать. Не прошло и десяти минут, как с правой стороны от нее подсел молодой мужчина и, облокотившись о стойку, подозвал официанта.

— Двести грамм коньячку, — заказал он и, повернувшись к девушке, мазнул по ней взглядом.— Привет, — он улыбнулся.

На вид ему было лет тридцать, хороший костюм, дорогие часы, приятный парфюм. Он был уже изрядно навеселе и, похоже, был готов перейти к решительным действиям.

— Кирилл, — представился он и протянул руку. — А как зовут вас, очаровательное создание?

— Екатерина, — слабо улыбнулась девушка и подала руку в ответ, внутренне содрогнувшись, когда новоиспеченный кавалер приник к ней своими влажными губами.

— Скучаете в одиночестве? Может, пересядем за мой столик? — предложил он, оценивающе обводя ее взглядом.

— С удовольствием, — выдавила из себя Катя, постаравшись, чтобы голос прозвучал, как можно непринужденнее. Она допила свое мартини в надежде, что алкоголь все же окажет свое влияние, и ей будет легче вжиться в задуманную роль, однако внутренний страх не давал опьянеть.

Кирилл проследил за тем, как девушка опустошила свой бокал, и заказал ей еще мартини, после чего по-свойски сгреб ее руку своей ладонью и провел через зал за один из столиков возле танцпола. Он помог девушке устроиться и сел напротив, снова накрыв ее руку своей. Похоже, он всерьез полагал, что вот так легко нашел себе любовницу на ночь.

Он что-то говорил про свою работу, про то, что у него совсем нет времени на знакомство с хорошей девушкой, и, несомненно, их встреча ниспослана ему судьбой. Приложив огромные усилия, чтобы не выдернуть руку и не кинуться отсюда прочь, Катя лишь вымученно улыбалась, не слыша и половины сказанного. Сердце бешено стучало, вырываясь из груди, страх мешал сконцентрироваться на своих жестах, дабы не выдать своего истинного состояния. Наверное, со стороны она была больше похожа на заторможенную куклу, что, впрочем, нисколько не смущало ее изрядно подвыпившего кавалера, который уже, вероятно, мысленно ее раздевал.